Графология: где начинается лженаука
На примере графологии очень удобно разбираться с тем, что такое псевдо- или лженаука. Потому что если взять, к примеру, хиромантию или астрологию, вопросов у нас практически не возникает. Эти области от традиционной науки слишком уж далеки. С графологией все сложнее. Потому что многие из нас видели в фильмах или читали в книгах о том, как используют анализ почерка для расследования преступлений. Значит, почерк все же может о чем-то рассказать, не упрекнешь же криминалистов в следовании лженауке?
Почерковедение и графология
Технически, слова «графология» и «почерковедение» означают ровным счетом одно и то же. Однако на деле они означают совсем разные вещи. На данный момент в российской практике сложилось довольно жесткое разделение терминов:
Раздел криминалистики, изучающий развитие письменно-двигательных
навыков человека, разрабатывающий методы исследования почерка в
целях решения задач судебно-почерковедческой экспертизы,
называется почерковедением.
Графологией же называют учение, в рамках которого анализируются связи между особенностями почерка и индивидуальностью человека, то есть делаются выводы о чертах его характера, способностях и склонностях и так далее.
И в той, и в другой области специалист работает над анализом почерка. Только в первом случае почерк используется как метод идентификации, иначе говоря, эксперт отвечает на вопрос, кто этот человек. А графолог же пытается дать ответ на вопрос, какой этот человек.
Почерковед, например, может дать заключение о подлинности подписи на договоре или сличить почерк предполагаемого преступника из его записной книжки и обрывка записки, найденной на месте преступления. В некоторых случаях эксперт-почерковед может также обозначить примерный возраст писавшего и уровень его образования — например, основываясь на том, что в разные годы в школах было принято учить разному написанию букв.
Иногда по анализу почерка специалист может также сказать, не
находился ли писавший в какой-то ситуации, отличающейся от
стандартной.
Например, эксперт может увидеть, что человек писал
лежа или в какой-то необычной позе, может предположить, что он
был болен или пьян или, например, писал на морозе.
Методические пособия для экспертов-почерковедов содержат множество информации, которая помогает специалисту анализировать почерк во всех деталях. Но выводов о характере человека почерковед не делает.
Графологи же, предложения которых вы в изобилии найдете в интернете, заявляют, что по почерку могут эффективно подбирать сотрудников для компаний, определять склонности к будущей профессии и просто описывать личность писавшего, черты его характера, привычки и даже ценности.
Иными словами: почерковедение — область научного знания. Графология — лженаука. Именно таков официальный статус этих двух близких, на первый взгляд, областей, что бы там ни писали сами графологи на своих интернет-ресурсах.
Критерии научности
Если мы говорим о связи линий на ладони, расположения планет в
момент рождения или размера почерка с чертами характера, мы
должны представить исследования, где демонстрируется хотя бы
устойчиво наблюдаемая статистическая корреляция, а лучше
доказательство наличия такой связи, с описанием собственно
механизма этой самой связи.
Только тогда мы будем иметь право
говорить о научности этого знания.
Если мы говорим об анализе почерка для каких-либо целей, сами методы и исследования, подтверждающие сделанные выводы, должны быть опубликованы в журналах. Научных рецензируемых журналах, признанных в мире. Журнал «Научная графология», несмотря на свое громкое название, увы, не считается.
Любой желающий может самостоятельно проверить на сайтах таких журналов, как Nature, Science, PNAS и других, какие исследования, связанные с почерком, были опубликованы там за последнее время. А читая данные о некоем исследовании на сайте графолога, не полениться проверить по именам ученых и названию университета, где они работают, имело ли действительно место такое исследование, каковы были его результаты и где они опубликованы.
О чем говорит почерк: научные данные
Следует сказать о том, что анализ почерка кроме криминалистов
используют также медики.
Например, по изменившемуся характеру
почерка они судят об изменениях в тех зонах головного мозга,
которые отвечают за этот навык. Либо же о проблемах с
подвижностью суставов руки. Подобные взаимосвязи понятны и
логичны даже на уровне элементарного здравого смысла. В отличие,
например, от связи размера букв и оптимизма или склонности к
работе с людьми.
Из последних исследований, связанных с анализом почерка, обращает
на себя внимание, например, исследование израильских ученых из
университета Хайфы под руководством Сары Розенблум (Sara
Rosenblum), результаты которого были опубликованы в
2013 году в издании Journal of Neurology. Они представили свой метод
ранней диагностики болезни Паркинсона с помощью анализа почерка
человека. Ученые анализировали расстояние между буквами,
угол наклона ручки и другие показатели. А несколькими годами
ранее под руководством той же исследовательницы изучались
возможности анализа почерка в создании нового вида «детектора
лжи», были выявлены показатели почерка, меняющиеся в ситуации
сильного волнения.
Криминалисты рассказали, что можно узнать о человеке по его почерку
Свежий номер
РГ-Неделя
Родина
Тематические приложения
Союз
Свежий номер
Власть
12.10.2019 05:00
Поделиться
Елена Мационг
У мошенников изощренный ум, тонкая интуиция и целый арсенал технических возможностей, которые еще вчера нам казались фантастическими.
Борис Ярков
Сегодня есть, к примеру, устройство, которое может запросто подделать почерк любого из нас. Текст сканируется, машина считывает все тонкости написания, — наклон, размашистость и т. д.. Ну а дальше под диктовку этот гаджет может написать от вашего имени все, что угодно. Хоть заявление на кредит, хоть липовую расписку в получении денег, хоть предсмертную записку. Причем, отличить машинный почерк от оригинала практически невозможно. Даже страшновато становится…
Но что могут противопоставить мошенникам криминалисты, эксперты по почерку? Кто сильнее — машинный разум или человеческий? Что можно рассказать о преступнике по его рукописному тексту? Как и какие преступления раскрывают сегодня почерковеды? Об этом «РГ» рассказала заместитель начальника отдела криминалистических видов экспертиз Экспертно-криминалистического центра ГУ МВД России по Свердловской области Екатерина Седельникова.
Екатерина, вы можете отличить то, что написала машина и человек?
Екатерина Седельникова: Подделка действительно получается изобретательная, почти один в один, но все же техника пока не способна переиграть человека. Есть в написании фальшивки некая технологичность, машинный разум все-таки не может передать малейшие нюансы письма человека: может быть хотя бы чуть, но дрогнула рука, а машина это не уловила, прервался на доли секунды почерк, отвлекся человек, а машина дает этот фрагмент «как по писаному».
Помните, как у Окуджавы: «как мы дышим, так и пишем». Вот это самое неуловимое дыхание, малейшие изменения настроения человека машина пока передать не может. Поскольку не может проанализировать сотни, тысячи черт, тонкостей, присущих индивидуально каждому отдельно взятому человеку. Поэтому эксперт-криминалист улавливает подвох, и может отличить, кем написан текст человеком или самой изобретательной техникой.
Подделки человека отличить, наверное, еще проще?
Екатерина Седельникова: Вот один из последних примеров из нашей работы.
Муж с женой развелись, он обязался выплачивать детям определенную сумму каждый месяц. Какое-то время платил, жена писала ему расписки. А потом перестал. Когда женщина подала в суд о выплате алиментов, он достал кипу расписок почти за год со словами: «Ну, вот же, ты своей же рукой написала…». На самом деле он просто перевел на стекле текст, который писала его жена, вместе с ее подписью и ей же и предъявил.
А как вы определяете, что это писал совсем не тот человек, за кого выдается текст?
Екатерина Седельникова: Это целая наука, изучающая признаки и написание отдельных букв, в сочетании их с другими, с учетом расстояния между ними, отдельными словами, наклона, степенью нажатия, размашистостью и т. д., с возможностью применения математических методов, основанных на целых массивах статистических данных о разных видах написания письменных знаков. Все эти факторы мы учитываем, когда анализируем текст, сравниваем базовое написание одним человеком частей текста, отдельных фраз, слов, его подписи.
Подпись, понятное дело, чаще всего фигурирует в подделках. Учитываем все малейшие детали, которые присущи лично этому человеку. Все эти данные позволяют сказать, он это написал или кто-то постарался выдать текст за него, подписался его именем. И даже если подпись, к примеру, написана наскоро, набегу, да еще и в сокращенном виде, всегда можно определить, владелец сам ее поставил или ее вывел какой-то мошенник.
Какие преступления можно раскрыть с помощью анализа почерка?
Екатерина Седельникова: Чаще всего это мошенничества, с банковскими кредитами, например, финансовые преступления и так далее.
Правда, что индивидуальные характеристики письма человека передаются даже если он писал левой ногой, в прямом смысле этого слова?
Екатерина Седельникова: Конечно, индивидуальные признаки, характерные округлости, или, напротив, заостренность букв, наклон, рефлекторные движения и так далее обязательно отразятся.
Это индивидуальный почерк человека, своего рода ДНК. С годами он меняется, конечно, в нем могут проявляться признаки, указывающие на изменения человека, например болезнь и прочее, но основные черты все равно сохраняются.
В фильмах иногда показывают, как преступник пишет сообщение печатными буквами или левой рукой, чтоб исказить почерк настолько, чтобы он был неузнаваем. В вашей практике такое было и можно ли определить, кто это написал?
Екатерина Седельникова: Если есть образец почерка подозреваемого, конечно, можно. Если писал левой рукой, то появляются признаки характерные именно для этого такого способа изменения почерка — один из наиболее броских — наклон. Это все азы науки о почерке. И как бы человек ни пытался исказить свое же собственное написание, даже если он пишет печатными буквами, все равно в итоге в нем отражается его индивидуальные черты.
Говорят, что даже болезнь передается в почерке. Это так?
Екатерина Седельникова: Диагноз, конечно, мы не ставим, но некоторые признаки, действительно могут проявляться.
Например, при болезни Паркинсона, в почерке может отразиться дрожание рук. Есть некоторые отличительные признаки при некоторых психических отклонениях. Человек, например, пишет анонимку или какое-то важное, на его взгляд, послание в различные конторы, при этом разные части текста выделены чернилами разного цвета.
Еще раз повторюсь, это не диагноз, конечно, а всего лишь отдельная отличительная черта при некоторых заболеваниях. И на самом деле все очень индивидуально.
А можно сказать о состоянии человека, при котором был написан тот или иной текст?
Екатерина Седельникова: Да, есть признаки, что это писал пьяный, к примеру, человек. Можно определить, при движении в транспорте или в сумерках написано послание, мужчина это или женщина, пожилой или молодой, в состоянии возбуждения или абсолютно спокойным был человек. У криминалистов есть для этого определенные методики. При этом точного, утвержденного метода для определения в наркотическом состоянии был тот, кто писал текст или нет, пока не выработано.
Это связано с тем, что самих видов наркотиков сотни, при этом почти каждый день появляются все новые и новые их виды.
Раскройте секрет хотя бы одного из признаков, скажем, в чем отличие почерка мужчины и женщины?
Екатерина Седельникова: Это не тайна, но ни какой-то один, ни даже десять отдельных признаков назвать невозможно, — их очень много и все они значимы только в сочетании друг с другом, в соотношении тех или иных черт почерка. Для чего и проводится целая криминалистическая экспертиза.
Можно определить по предсмертной записке сам человек ее писал или его заставили это сделать?
Екатерина Седельникова: У нас в практике были случаи, когда стояла такая задача. Да, можно. Когда человек пишет текст под чьим-то давлением, это передается и на письме. И опять же для экспертов тут важна совокупность признаков: при письме определенным образом передается волнение, страх, сильное эмоциональное возбуждение или, напротив, подавленность.
Благодаря этим признакам мы можем определить, по доброй воле человек написал последние слова в своей жизни или его заставили.
Важно ведь еще и то, что мы, криминалисты, применяем почерковедение, наряду с другими видами криминалистических экспертиз, — анализом ДНК, исследованием оружия, портретных характеристик, следами и т. д. И все они в совокупности позволяют раскрывать сложнейшие преступления.
Интересно, а с каким чувством вы смотрите фильмы о полиции? Сколько в них правды?
Екатерина Седельникова: А это смотря в каких, есть ведь и неплохие картины. Но в целом, конечно, часто желаемое выдается за действительное. Особенно в части технических возможностей. Когда, например, по какому-нибудь фрагменту останков чудесным образом раскрывается все преступление, и уже через час задерживают преступника. Конечно, техника сегодня и вправду способна творить чудеса, особенно в части исследований ДНК, в этом направлении произошла настоящая революция, но все-таки роль человека и сегодня остается определяющей.
От опыта, интуиции, тонкого знания психологии человека в нашей профессии — никуда, какие бы умные гаджеты нас ни окружали.
Поделиться
Правоохранительная системаНаукаСвердловская областьУрал и Западная СибирьВ регионах
Графология — псевдонаука
Хотя она получила некоторую поддержку в 20-м веке, существует очень мало научных доказательств в поддержку графологии. Образец вашего почерка не описывает вашу личность; графология принадлежит к той же группе, что и хиромантия и астрология.
История письма
В 1575 году испанский врач по имени Хуан Уарте де Сан-Хуан опубликовал, вероятно, первую книгу по анализу почерка: Examen de ingenios para las ciencias. Кажется, это имело смысл. Писательство — это очень личное действие, и каждый пишет по-своему, поэтому кажется логичным, что письмо связано с чьей-то личностью. Итальянский философ Камилло Бальди написал еще одну книгу по этому вопросу в 1622 году (T rattato come da una lettera missiva si conoscano la natura e qualita dello scrittore) , но эта идея получила распространение гораздо позже, в 19 веке.
с Жаном-Ипполитом Мишоном.
Можно сказать, что Мишон — дедушка графологии. Он опубликовал несколько статей на эту тему и основал Société Graphologique в 1871 году. Его ученики продолжили его идеи, придумав целостный способ анализа почерка. После Первой мировой войны он распространился по Европе и Америке, где распространился и получил большую поддержку. Но исследование за исследованием не смогли найти никаких надежных доказательств в пользу графологии.
В 1929 году в графологии произошел значительный раскол. Милтон Банкер основал Американское общество графоанализа, обучающее графоанализу, которое рассматривало отдельные паттерны письма, а не целостный подход. Сторонники этого подхода считали, что рассмотрение отдельных подсказок имеет большую научную ценность.
Что говорит наука
Одной из областей, в которой графология доказала свою ценность, является гендерная идентификация.
Графологию (иногда называемую графоанализом) не следует путать с термином графоанализ — одна буква имеет большое значение.
Последний представляет собой криминалистический метод анализа документов и писем с целью установления автора, первый — это убеждение, что по почерку можно предсказать черты личности. Но наука с этим не согласна.
Исследование за исследованием показывали, что графология не может предсказать какие-либо черты личности. Метаанализ более 200 исследований, проведенный в 1982 году, показал, что графологи не могут предсказать какие-либо личностные черты с помощью любого личностного теста. С тех пор этот анализ был процитирован более чем в 400 других исследованиях.
С тех пор ничего особо не изменилось.
В исследовании 1988 года авторы убедительно показали, что графологи не могут предсказать результаты теста Майерс-Бриггс. Несмотря на это, все больше и больше компаний начали использовать графологию. Очарование техники было слишком сильным для многих, даже без каких-либо научных доказательств. Роуэн Бэйн, британский психолог, сказал, что «это очень соблазнительно, потому что на очень грубом уровне тот, кто опрятен и хорошо себя ведет, имеет аккуратный почерк», добавив, что эта практика «бесполезна .
.. абсолютно безнадежна». Британское психологическое общество ставит графологию рядом с астрологией, присваивая им обоим «нулевую достоверность».
Заметным исключением является пол. Несколько исследований показали, что пол можно определить на значительном уровне, хотя любой другой признак остается, в лучшем случае, неубедительным.
Только не вчитывайся в это слишком много.
Отчет ЦРУ
Интересно, что в отчете ЦРУ также оценивался потенциал графологии. Конечно, Агентство могло бы извлечь большую пользу из такого метода.
«Однако для тайных служб графология как проверенный метод оценки может применяться в достаточном количестве случаев, когда фоновое расследование невозможно, чтобы гарантировать проведение значительных исследований для определения ее эффективности», — говорится в исследовании.
Однако в отчете не приводится доказательств того, что графология действительно работает.
«Два потока аргументов проходят через предыдущую статью об анализе почерка.
В первом утверждается большая потребность в научных исследованиях, потому что «надлежащий тестовый запуск никогда не был разработан и проведен, по крайней мере, в Соединенных Штатах[.. ]». Второй утверждает ценность графологии здесь и сейчас как метода оценки, делая опрометчивые заявления о том, что она может сделать. Аргументы по существу несовместимы. Если утверждения верны, исследование не нужно; , утверждения не подтверждаются. Я полностью согласен с необходимостью проведения исследований для установления ценности графологии как метода оценки. Я не согласен с утверждениями о ее текущей эффективности».
В первом утверждается большая потребность в научных исследованиях, потому что «надлежащий тестовый запуск никогда не был разработан и проведен, по крайней мере, в Соединенных Штатах[.. ]». Второй утверждает ценность графологии здесь и сейчас как метода оценки, делая опрометчивые заявления о том, что она может сделать. Аргументы по существу несовместимы. Если утверждения верны, исследование не нужно; , утверждения не подтверждаются. Я полностью согласен с необходимостью проведения исследований для установления ценности графологии как метода оценки. Я не согласен с утверждениями о ее текущей эффективности».Исследования мозга показывают, что письмо — сложное явление. Даже такая простая вещь, как записка «получи молоко», активирует многие области мозга. Возможно, есть способ что-то сделать о вашей личности, но мы его еще не нашли — и на данный момент это кажется маловероятным.
Было ли это полезно?
Спасибо за отзыв!
Метки: графологияпочерк
Наука о почерке — Scientific American
Я пишу эту статью в смелой, ретро-экспериментальной манере, используя технику, редко встречающуюся в современном издательском мире: рукописный ввод, использование ручки и бумаги, тех инструментов из мертвых деревьев, которые технофилы считают историческими диковинками, вроде глиняных табличек или пишущих машинок Remington.
Зачем делать такие вещи в эпоху нажатия клавиш? Отчасти я делаю это потому, что почерк становится маргинальной деятельностью в обществе и в моей жизни. Мы печатаем больше, чем когда-либо прежде, и нередко можно встретить людей, которые вообще перестали писать от руки, а их подлинники увядают, как рудиментарные конечности.
Я не могу отделаться от ощущения, что мое мышление становится другим — более взвешенным, более богатым — когда оно осуществляется руками, а не машиной. Люди, которых я спрашиваю, часто рассказывают подобные истории. Большая часть их слов выводится с клавиатуры, но они по-прежнему составляют списки, делают заметки, обрисовывают тексты или составляют свои мысли от руки. Они тоже считают, что почерк по-разному воздействует на разум.
Само по себе чувство, безусловно, ненаучно. Это могло быть иллюзией или смешиваться с такими факторами, как сложность проверки электронной почты на бумаге, которые не имеют ничего общего с когнитивными свойствами почерка.
Скептики могут возразить, что современные дети, приученные к клавишам и экранам, будут владеть своими устройствами с таким же успехом. Пока мы пишем, какая разница как?
Так гласит расхожее мнение. Каждый второй крупный технологический сдвиг тысячелетия вызывал у нас сильную тревогу: мы беспокоимся об интернет-зависимости, о дружеских отношениях, превращаемых в тривиальные социальные сети, о том, что электронные книги вытесняют бумажные книги, а экраны превращают детей в наркоманов, увлекающихся стимуляцией. Тем не менее, если не считать прекрасных девяток писателя Филипа Хеншера,0009 Пропавшие чернила
, книга, которая исследует культурную историю почерка, сокращение этой технологии, игравшей центральную роль в подъеме цивилизации, осталось практически незамеченным. Как оказалось, только несколько исследователей изучали связь почерка с мышлением, и их результаты находятся в форме раннего черновика, но черновик предполагает, что мы, цепляющиеся за ручку, противники, возможно, что-то засекли.
Ручки и карандаши, кажется, уникальным образом задействуют наш мозг, особенно в детстве. Пока неясно, переходят ли эти различия в нюансы мышления взрослых, и если вы ищете совет о том, поможет ли карандаш номер два лучше всего улучшить ваш мозг, его не существует. Но общество должно быть очень осторожным, откладывая свои карандаши навсегда.
Наши чудесные руки
Учитывая, что письменность является одним из основных достижений человечества — коды Хаммурапи не запоминались, а Гутенберг мог печатать только то, что было написано от руки — можно было бы ожидать большей научной убедительности в отношении ее носителей. С первых современных исследований письма в 1970-х годах и до недавнего времени исследователи сосредоточивались на когнитивных и лингвистических аспектах, таких как стратегии повторения и память. Имели значение мозги, а не инструменты и остальные части нашего тела. Среда не была сообщением.
«Исследователи были обеспокоены письмом как лингвистической деятельностью.
«Я подумал: как может инструмент, который вы используете, влиять на то, что происходит в вашем мозгу?» — говорит Хаас. «Я знаю, что это звучит просто, но это привело меня к пониманию, о котором люди не говорили: это человеческое тело вмешивается между инструментом и мозгом». Центральное место в этом вмешательстве занимают наши руки, через которые протекает так много повседневных взаимодействий. (Если вы хотите по-новому оценить свои руки, потратьте следующие 15 минут на то, чтобы помнить об их движениях.
Люси, австралопитек-мать нашего рода, была особенной не только потому, что она стояла прямо, но и потому, что это освобождало ее руки. В течение следующих нескольких миллионов лет эти придатки приобрели исключительную гибкость и точность, их можно было использовать в создании инструментов, а также, возможно, в формировании языка. Некоторые исследователи считают, что жесты позволили языку развиваться, придавая репрезентативное богатство, необходимое для возникновения синтаксиса. «Эта связь между рукой и разумом очень тесная, — говорит антрополог Дэвид Ф. Армстронг.
Важность связи руки и разума проявляется в развитии детей, у которых способность манипулировать физическими объектами сверхъестественным образом связана с приобретением речи. Это также видно из клинической литературы, которая содержит множество примеров пациентов с поражениями головного мозга, которые нарушают их почерк, а также с трудом распознают буквы на вид.
Людям, у которых есть проблемы с чтением, часто помогает обведение контуров букв пальцами.
«Мы используем руки, чтобы получить доступ к своим мыслям», — говорит Вирджиния Бернинджер, педагог-психолог из Вашингтонского университета. То, что наши руки делают с клавиатурой, сильно отличается от работы с ручкой и бумагой. Для большинства людей печатание становится автоматическим после нескольких месяцев обучения. Однако изучение точной геометрии, из которой состоят рукописные символы, занимает годы. (Доминирующая рука тоже не одинока. Как показал эксперт по интерфейсам Ив Гиар из Télécom ParisTech, недоминирующие руки постоянно и тонко регулируют положение бумаги непосредственно перед тем, как буквы будут сформированы.) Геометрия настолько богата, что судебные аналитики считают аксиомой, что никакие две у людей один и тот же сценарий.
Визуальная обратная связь также важна. В темноте почерк грязный. И это указывает на то, что профессор грамотности Энн Манген из Университета Ставангера в Норвегии считает центральным свойством почерка: он объединяет руку, глаз и внимание в одной точке пространства и времени.
Печатание на клавиатуре, которое Манген называет «абстракцией записи», нарушает единство. Вопрос в том, имеет ли это значение?
Научное письмо
Начало ответа, соответственно, лежит в восприятии буквы. Видение написанных от руки или напечатанных букв естественным образом стимулирует зрительную активность, но первое также вызывает двигательную активность, хотя мы остаемся физически неподвижными. На неврологическом уровне написанное письмо является как визуальным, так и физическим.
Марике Лонгкамп, когнитивист из Экс-Марсельского университета во Франции, называет это явление воплощением восприятия и исследовала его последствия в серии экспериментов, проверяющих способность детей распознавать буквы. грамотный взрослый. Различить b и d или понять, что A и и — одни и те же символы, легко только потому, что мы так долго практиковались.
Когда Лонгкэмп обучала детей, все еще изучающих алфавит, писать буквы от руки, они с большей готовностью узнавали буквы, чем когда она учила их соответствующим нажатиям клавиш, как она описала в исследовании 2005 года.
Год спустя Лонгкэмп обнаружил аналогичную закономерность у взрослых, но с интересным поворотом. В течение нескольких недель она учила взрослых писать от руки или печатать незнакомые бенгальские буквы. Сразу после обучения почерковеды и машинисты с одинаковым успехом справлялись с тестами на распознавание. Однако еще через несколько недель в воспоминании обнаружились существенные различия. Знания в виде букв, накопленные от руки, сохранялись, тогда как напечатанное на машинке обучение рассеивалось.
Лонгкамп связывает это различие с двигательной активностью, которая вызывается просмотром рукописных букв. Поскольку чтение нацарапанного символа, по-видимому, активирует неврологические инструкции по его написанию, простой акт чтения письма заново воспроизводит его в нашем уме. «Эта память не существует в клавиатуре», — говорит Лонгкэмп.
Эти исследования не являются окончательными; в них участвовало всего несколько десятков участников, и присутствовали неизбежные оговорки.
Тем не менее, они вписываются в континуум дополнительных открытий, следующее из которых принадлежит когнитивному нейробиологу Карин Джеймс из Университета Индианы в Блумингтоне. Джеймс интересуется функциональной специализацией, то есть тем, как части человеческого мозга настраиваются на обработку лиц, цветов и движений без сознательного мышления.
Буквы также приобретают специализацию, но в отличие от цветов и движения они почти наверняка не запрограммированы эволюционно. Вместо этого, предполагает Джеймс, специализация букв развивается в детстве в результате воздействия языка, что поднимает вопрос о том, влияют ли различные типы воздействия на специализацию.
Джеймс наблюдал за мозгом людей, когда они смотрели на буквы и похожие на буквы фигуры в паре экспериментов в 2008 и 2010 годах. Когда их учили писать эти формы от руки, активность в функционально специализированных областях букв была выше, чем когда они выучили нажатия клавиш. Более того, как она описала в статье 2012 года, вид рукописных букв не только вызывает ожидаемую двигательную активность, но даже повышает активность чисто зрительных областей.
Руки помогают нам видеть.
Джеймс приписывает эту способность не механизмам мысленного воспроизведения букв Лонгкэмпа, а тому, как наши руки создают слегка различающиеся формы букв при каждой итерации. Даже опытный писатель редко произносит две одинаковые буквы, а у детей эффект более заметен. Как описывает это Джеймс, дочерние формы букв по-прежнему «зашумлены по сравнению с моделью» и в совокупности составляют ментальную библиотеку множества вариантов, которые может принимать одна буква.
Распознавание букв является основой чтения. Это также имеет решающее значение для правописания, способности, которая предсказывает многие языковые навыки высокого уровня, такие как перевод идей в текст или четкое выражение понятий. «Если этот процесс отличается в зависимости от режима записи, это может повлиять на весь процесс чтения», — говорит Лонгкамп.
Такая неврологическая обработка на уровне миллисекунд может перейти в реальный мир, как показывает работа Бернингера из Вашингтонского университета.
Бернингер провел исключительно тщательное пятилетнее исследование 128 детей, которые учились писать. Она и ее коллеги отслеживали своих испытуемых по различным когнитивным и академическим параметрам, от того, как их пальцы последовательно постукивали, до способности к правописанию, памяти и навыков общения.
Ключом к публикации 2009 года, появившейся в результате этого исследования, были последовательно скоординированные движения пальцев, которые известный психолог Карл Лэшли предложил в середине 20-го века в качестве основы для основных когнитивных функций. В 19В 90-х годах было показано, что они также лежат в основе почерка. При их выполнении у студентов наблюдались заметные различия в активности мозга, обычно связанные с речью и рабочей памятью. Последнее — способность удерживать и организовывать информацию в уме, например, когда автор эссе одновременно схватывает факты, которые он намеревается передать, свою общую аргументацию и только что законченное предложение — незаменимо для сложного чтения и письма.
Вне сканера эти активации, в свою очередь, отслеживались по способности формировать буквы, разборчивости почерка и, в конечном счете, по беглости выражения учащихся. «Это разборчивый, автоматический почерк, когда вы просто просите детей написать алфавит по памяти, это был единственный лучший предсказатель не только правописания, но и качества и количества, которое они составили», — говорит Бернингер. Она считает руки «конечным органом языковой системы».
Следующая глава
Бернингер подчеркивает, что ее выводы необходимо повторить, но исследования неизменно указывают на важность почерка для развития ребенка. Сообщение приходит вовремя: так называемые стандарты Common Core, набор руководящих принципов, выпущенных в 2010 году для унификации государственных учебных программ в США, вызвали национальную дискуссию о месте почерка в школе.
Большая часть обсуждения касается курсивного образования, которое не упоминается в стандартах, что привело к формальному отказу от него в Индиане и Флориде.
Последовавшая за этим негативная реакция побудила восемь штатов, включая Калифорнию и наказанную Индиану, подтвердить важность скорописи. Помимо скорописи, образовательная тенденция, тем не менее, не связана с почерком. Его преподают менее строго, чем в прошлом, и печатание становится все более распространенным явлением во все более младших классах, что отражает сокращение количества почерка в обществе в целом. Кэтлин С. Райт, менеджер по рисованию в образовательной компании Zaner-Bloser из Огайо, говорит, что учителя часто рассказывают ей о детях, которые идут в школу, так и не увидев, как взрослые пишут от руки.
«Все в писательском сообществе говорят, что лучше начинать писать от руки», — говорит специалист по поведению Тьерри Олив из Университета Пуатье во Франции. «Когда вы печатаете, у вас нет движения». Тем не менее, когда ученики становятся достаточно взрослыми, можно ли бросить ручки и карандаши, как тренировочные колеса, на пути к 10-скоростному велосипеду? По этому вопросу исследования идут нечетко.
Письмо во взрослом понимании — это больше, чем распознавание букв и символов. Это ментально рекурсивный процесс, постоянно меняющееся взаимодействие между мыслями и знаниями, основанное на обратной связи.
В некоторых случаях возможности текстовых редакторов для работы с текстом, кажется, помогают комплексному мышлению. Программы также предлагают чистую скорость, которая для некоторых людей в конечном итоге кажется более верной, чем почерк. Дэвид Сломп, инструктор по обучению грамоте в Университете Летбриджа в Альберте, считает, что этот автоматизм имеет значение: до тех пор, пока буквы текут, клавиатура работает нормально. И точно так же, как Стивен Певерли, педагог-психолог из Педагогического колледжа Колумбийского университета, может рассказывать анекдоты о том, как студенты меняют ноутбуки на ноутбуки, потому что лучше запоминают рукописные заметки, некоторые исследования говорят об обратном.
Однако есть один аспект письма, намекающий на уникальную роль рук. Письмо также, по-видимому, имеет пространственные свойства, измерение, обнаруженное в экспериментах по письму с отвлечением внимания.
Тексты, составленные в то время, когда писатели обводят фигуры одной рукой, например, задействуя пространственные процессы своего мозга, однозначно дезорганизованы по сравнению с текстами, составленными на фоновом шуме, мелькающем на экране, и содержат меньше новых идей. Разум кодирует относительное расположение слов и абзацев, шаблон мысли, без которого текст может быть менее дифференцированным, груда балок, а не леса.
Здесь, кажется, возможное пересечение физических аспектов почерка и свойств более высокого уровня. Возможно, написанные от руки буквы, более глубоко вписанные в наш разум, являются строительными блоками для более прочной ментальной архитектуры. Какой бы спекулятивной и непроверенной ни была гипотеза, она находит отклик в опыте многих людей. Часто, говорит Хаас, студенты сообщали, что «каким-то образом с компьютером я не могу понять смысл своего текста. Они использовали этот термин снова и снова. Может быть, они не понимали структуру своего текста». Таким образом, преимущества ручки и бумаги можно проследить, по крайней мере частично, в том, что они предлагают в качестве интерфейсов: возможность легко делать закорючки и стрелки, писать между строк, интегрировать текст с диаграммой.
Несмотря на все усилия, затраченные на программы для мозгового штурма, составления карт памяти и составления планов, эти функции остаются неуклюжими на компьютерах.
Писательский опыт и предпочтения человека в конечном счете индивидуальны, зависят от ситуации и умственных привычек. Так обстоит дело с людьми, у которых я брал интервью для этой статьи: Марике Лонгкамп печатает для работы, но делает записи от руки. Кристина Хаас печатает документы, которые можно быстро составить, но переключается на рукописный ввод для глубокого размышления. Тьерри Олив печатает свои статьи, но пишет в своем журнале. И Дэвид Армстронг, и антрополог Шерман Уилкокс, его сотрудник, печатают почти исключительно, хотя Уилкокс редактирует вручную. Как и Джон Хейс, основатель современных когнитивных исследований письма.
Что касается меня, то, подходя к концу статьи, которая к тому времени, как вы ее прочтете, будет написана и отредактирована вручную, напечатана в удобном для редактора цифровом формате, а затем снова отредактирована, трудно сказать, чем именно она будет отличаться.
если бы я печатал с самого начала или составлял каждую последнюю итерацию вручную.
Часто я обрисовываю более длинные статьи вручную, поэтому основная структура, вероятно, будет похожей. Тем не менее я думаю, что есть что-то особенное в том, как ручка лежит в руке и движется по бумаге, в чувстве медитативного потока Мангена, возникающем из двигательного и сенсорного единства. У меня нет такого чувства, как на экране, манипулирования текстовыми блоками, а скорее словами и предложениями.
Сам текст также кажется более полным, особенно те части, которые получены из рукописных заметок и аннотированных от руки справочных материалов. Я чувствую, что знаю текст больше, чем обычно. Через годы я, вероятно, буду помнить эту историю более полно, чем те, которые я напечатал, которые я иногда встречаю в Интернете, совершенно не помня, что писал.
Является ли это чувство научным? Не в последнюю очередь. Был бы у вас такой же опыт? Не обязательно. Могло ли это быть отчасти связано с дополнительными днями, которые требовалось писать почерком, или с близостью субъекта к моему сердцу? Вполне возможно.
Но я могу сообщить в этом неубедительном исследовании N из 1, без контроля, стандартизированных показателей или объективных поведенческих результатов, что писать от руки было приятно, даже правильно.
Эта статья была первоначально опубликована под названием «Наука о почерке» в SA Mind 24, 4, 54-59 (сентябрь 2013 г.)
doi:10.1038/scientificamericanmind0913-54
(дополнительная литература)
Рука: как ее использование формирует мозг, язык и человеческую культуру. Фрэнк Р. Уилсон. Винтаж, 1999.
Функциональная магнитно-резонансная томография Активация последовательными движениями пальцев, позволяющая отличить хороших и плохих писателей. Тодд Ричардс и др. in Журнал клинической и экспериментальной нейропсихологии , Vol. 31, № 8, стр. 967–983; Ноябрь 2009 г.
Оцифровка грамотности: размышления о тактильных качествах письма. Энн Манген и Жан-Люк Веле в Достижения в сфере тактильных ощущений .