Каковы основные источники знаний человека о внешнем мире и о самом себе: Каковы основные источники знаний человека о внешнем мире и о самом себе? — Школьные Знания.net

Конспект 34. «Рациональное познание»

Конспект 34. «Рациональное познание»

Рациональное познание (лат. ratio – разум) – необходимый этап познавательной деятельности человека. Как же протекает процесс мышления? Основными мыслительными операциями являются анализ, синтез, сравнение, уподобление, обобщение, отвлечение (абстрагирование). Имея дело в практической жизни с отдельными, конкретными предметами, человек по определенным признакам соотносит их, сравнивает между собой. При этом выделяет их общие существенные черты, отбрасывает те, которые в данном случае являются второстепенными. Результатом этого процесса является формирование понятия о данном предмете. Таким образом, понятие – это мысль, отражающая предметы или явления в их общих и существенных признаках.

Обратимся к конкретному предмету. Окультуривая дикие растения, человек научился выращивать различные сорта яблок, груш, слив. Определенное сходство внешних признаков, отмечаемых человеком, наблюдения за ростом и развитием дали возможность выделить их в некоторую группу похожих предметов. Сравнивая яблоки и груши, персики и апельсины, люди выявили их сходство и различие, отмечая при этом, какие из общих свойств можно считать существенными для данного класса предметов. Затем эта обобщенная совокупность свойств получила название, т.е. как бы облеклась в языковую, словесную форму. В нашем случае это название «плод». Таким образом, язык, речь является средством выражения мысли. При этом не нужно думать, что мышление и оформление его в речевой форме – два самостоятельных, идущих один за другим процесса. Нет, это единый процесс словесного мышления и осмысления речи.

Наша речь – это не хаотичный набор слов. По определенным правилам мы строим особые словесные комбинации – предложения. За этой на первый взгляд чисто грамматической формой тоже стоит мыслительный процесс, каждое понятие в нашем сознании находится в определенной связи с другими. Такая форма мысли, в которой через связь понятий утверждается или отрицается что-либо, называется суждением. В сою очередь, логически связывая суждения, человек приходит к выводам, или умозаключениям. Например, мы утверждаем: зубы млекопитающих имеют корни. В этом суждении связано несколько понятий по степени общности (т.е. охвату группы сходных предметов), их можно расположить следующим образом: зубные корни, зубы, млекопитающие (здесь это наиболее широкое понятие). Наше второе суждение: собака – млекопитающее. Логическим выводом, связывающим два суждения, будет умозаключение «собака имеет зубные корни».

Наш собственный познавательный опыт подсказывает, что между чувственным и рациональным познанием существует неразрывная связь. В последнее время, например, было установлено, что осязание развивает другие органы чувств, формирует умственные способности.

Но какой же из этих источников знаний – разум или чувство – является определяющим в познавательной деятельности человека? Этот вопрос в 17-18 вв. стал предметом острого спора среди философов. Философы-рационалисты отдавали предпочтение разуму, благодаря которому, подчеркивали они, человечество овладевает истинными знаниями. Представители этого направления пришли к выводу о существовании неких врожденных идей, или задатков мышления, независимых от чувственного познания.

В противоположность этому философы-эмпирики («эмпирия» в переводе с греч. – опыт) признавали решающую роль чувственного опыта. При этом рациональное мышление сводилось к различным комбинациям того, что дается в опыте, и, таким образом, рассматривалось как ничего не прибавляющее к знаниям.

Вопросы и задания

1. Что такое гносеология? В чем состоит ее проблематика?

2. Дайте определение познанию. Какие стороны предполагает данный процесс? От чего зависит результативность познавательной деятельности?

3. Какую роль играют знания в жизни людей? Возрастает ли их значение с ходом исторического развития человечества? Ответ обоснуйте.

4. Каковы основные источники знаний человека о внешнем мире и о самом себе?

5. В чем особенности чувственного познания? Каковы его формы?

6. Что представляет собой рациональное познание? Охарактеризуйте его основные формы.

7. Раскройте существо спора эмпириков и рационалистов. В чем сила и слабость их аргументов?

8. Рациональное познание, в отличие от чувственного,

А) обновляет знания об окружающем мире;

Б) формирует наглядный образ предмета;

В) осуществляется в форме ощущений, восприятия и представлений;

Г) использует логические умозаключения.

9. К формам чувственного познания относится

А) суждение;

Б) наблюдение;

В) ощущение;

Г) умозаключение.

И чувственное, и рациональное познание

А) формирует знания и представления о предмете;

Б) использует логические умозаключения;

В) начинается с ощущения;

Г) дает наглядный образ предмета.

Глава VI. «Познание» — Департамент философии

Содержание главы шестой раздела второго:

 

• Познание как предмет философского анализа

• Структура знания. Чувственное и рациональное познание

• Теория истины

 

1. Познание как предмет философского анализа

Ориентация в мире всегда предполагает адекватное воспроизведение, отражение действительности. Это воспроизведение и составляет суть познавательного отношения к миру. Познавательное отношение человека к действительности представляет собой необходимую сторону всей системы его отношений к миру, а возможность адекватного воспроизведения реальности — мировоззренческую проблему.

Знание, являющееся результатом познавательной деятельности человека, может быть понято как основа идеального плана деятельности. Именно реализация идеальных планов деятельности и позволяет провести мост между сознанием и действительностью, знанием и бытием.

Функционирование знания в качестве основы идеального плана деятельности обеспечивает возможность обратных связей от действительности к нашим знаниям о ней. В ходе осуществления таких связей уточняются, пересматриваются, совершенствуются человеческие знания о мире. Знание, таким образом, является не продуктом пассивного созерцания действительности. Оно возникает, функционирует и совершенствуется в процессе активной деятельности человека.

Будучи поначалу вплетено в ткань реальной человеческой жизни, познание на определенном этапе развития общества обособляется в специализированное духовное производство. Особой формой духовного производства (наряду с искусством и др.) является научно-теоретическая деятельность, построение особой научной картины мира, отличающейся от картины мира, данной в обыденном сознании. Познавательная деятельность человека, вплетенная в ткань его реальной жизни, всегда неразрывно связана с работой его сознания, с эмоциями, волей, памятью, она предполагает также убежденность, веру, ошибки, иллюзии, заблуждения. Однако суть познавательного отношения человека к миру, несмотря на все эти сопровождающие познание факторы, состоит в достижении адекватного воспроизведения действительности, без которого невозможны реальная ориентация человека в мире и успешное преобразование этого мира.

Способно ли человечество, человек как субъект познания выработать знания, являющиеся таким адекватным воспроизведением действительности, каковы основания и критерии познавательной деятельности, в процессе которой возникает и совершенствуется такое знание, — это и составляет мировоззренческую природу философского анализа познания. В настоящее время познание изучается не только философией. Сейчас происходит интенсивное развитие различных специальных наук, исследующих познание: когнитивной психологии (психологии, изучающей познавательные процессы), логики и методологии научного познания, истории науки, науковедения, социологии знания и т.д. Все эти науки вносят ценный вклад в изучение познания, рассматривая его отдельные аспекты. Без опоры на их достижения невозможно и квалифицированное, успешное философское исследование познания. Однако сущность познавательного отношения к миру является предметом именно философского осмысления, ибо оно связано с анализом и решением коренных мировоззренческих проблем отношения человека к действительности. Познание является необходимой стороной этого отношения и само может быть понято только в контексте последнего.

2. Структура знания. Чувственное и рациональное познание

Содержание:

• Знание как система

• Знание, отражение, информация

• Чувственное познание и его элементы

• Специфика и роль чувственного познания общественного человека

• Единство чувственного и рационального в познании

• Понятие как основная форма рационального познания

• Творчество и интуиция

• Объяснение и понимание

 

Знание как система. Важнейшим для теории познания вопросом является вопрос, что такое знание, каково его строение, как оно возникает. Недаром Гёте писал:

Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос.

На этот счет у нас не все в порядке.

Немногих, проникавших в суть вещей

И раскрывавших всем души скрижали,

Сжигали на кострах и распинали,

Как вам известно, с самых давних дней.

«Фауст» (Ч. I. Ночь)

Стремясь понять специфику и структуру знаний, мы сразу же обнаруживаем, что существуют различные типы знаний. Мы знаем, например, что такое автомобиль, что такое алгоритм, знаем, как поджарить бифштекс, зачем стоматологу бормашина. В первых двух случаях это знание об объектах: материальном — автомобиле и идеальном — математической функции. В третьем случае речь идет о действии приготовления пищи. В четвертом — о полезном свойстве вещи. Особый тип знаний составляют проблемы или задачи, то есть знания о неизвестном. Они обычно выражаются в форме вопросов и предписаний.

Знания необходимы человеку для ориентации в окружающем мире, для объяснения и предвидения событий, для планирования и реализации деятельности и выработки других новых знаний. Знания — важнейшее средство преобразования действительности. Они представляют собой динамическую, быстро развивающуюся систему, рост которой в современных условиях по темпам опережает рост любой другой системы. Использование знаний в практической преобразовательной деятельности людей предполагает наличие особой группы правил, показывающих, каким образом, в каких ситуациях, с помощью каких средств и для достижения каких целей могут применяться те или иные знания. Так, знания о математических функциях, например о логарифмической, или знания о свойствах цемента и расположении небесных светил оказываются полезными и могут быть использованы человеком только при условии, если мы знаем правила вычисления логарифмической функции, знаем правила изготовления цементирующих растворов, умеем прокладывать маршрут корабля по расположению небесных светил. Правила, показывающие, как на основе данных знаний осуществить ту или иную деятельность, называются правилами деятельности. Знания, таким образом, включены в систему деятельности и сами выступают в качестве особых форм, на основе которых формулируются процедуры деятельности.

Знание, отражение, информация. Как же и на какой основе возникает и развивается знание?

За последние десятилетия в связи со стремительной компьютеризацией всех сфер производственной и духовно-культурной деятельности резко возрос интерес к природе и сущности информации, так как компьютеры используются для передачи, хранения, кодирования, декодирования и преобразования информации. На их основе создаются особые базы данных и знаний, используемые для решения многих задач, которые раньше были доступны лишь человеку. В связи с этим понятия «знание» и «информация» часто отождествляются. В то же время знание рассматривают как высшую форму отражения действительности. Учитывая, что специфика отражения уже рассматривалась, мы обратим здесь внимание лишь на вопрос о том, в каком отношении к этому понятию находятся понятия «информация» и «знание».

Говоря, что субъект А отражает объект Б, мы имеем в виду, что определенные изменения в А соответствуют определенным изменениям в Б и вызываются ими. Говоря об информации, мы имеем в виду прежде всего особый способ взаимодействия, через который осуществляется передача изменения от Б к А в процессе отражения, способ, реализующийся через поток сигналов, идущих от объекта к субъекту и особым образом в нем преобразуемых. Уровень сложности и формы информации зависит, следовательно, от качественных характеристик объекта и субъекта, от типа передающих сигналов, которые на самом высоком уровне реализуются в форме языковых знаковых систем. Наконец, говоря о знании, мы имеем в виду именно высший уровень информации, функционирующей в человеческом обществе.

При этом в качестве знания выступает не вся информация, идущая от Б и воспринимаемая А, но лишь та ее часть, которая преобразована и переработана А (в данном случае — человеком) особым образом. В процессе переработки информация должна приобрести знаковую форму или выразиться в ней с помощью других знаний, хранящихся в памяти, она должна получить смысл и значение. Следовательно, знание — это всегда информация, но не всякая информация — знание. В превращении информации в знание участвует целый ряд закономерностей, регулирующих деятельность мозга и различных психических процессов, а также разнообразных правил, включающих знание в систему общественных связей, в культурный контекст определенной эпохи. Благодаря этому знание становится достоянием общества, а не только отдельных индивидов. Как же осуществляется процесс познания? Из каких звеньев или этапов он состоит? Какова их структура?

Большинство философских систем, сложившихся в Новое время, выделяли два основных этапа: чувственное и рациональное познание. Их роль и значение в процессе познания определялись в зависимости от позиции того или иного философа. Рационалисты, например Декарт, Спиноза, Лейбниц, Кант и Гегель, были склонны приписывать решающее значение рациональному познанию, не отрицая значения чувственного познания в качестве механизма связи разума с материальным миром. Сторонники эмпиризма, напротив, признавали чувственное восприятие главным и даже единственным источником наших знаний. В интеллекте нет ничего такого, утверждал Гоббс, чего бы не было в чувственном восприятии. И эту мысль в еще более резкой форме повторял Локк. Но если все знания, размышляли рационалисты, формируются лишь на основе чувственного восприятия с помощью особых правил или принципов, то откуда берутся сами эти правила или принципы, ведь их нельзя воспринять с помощью органов чувств. Спор этот и в наши дни не утратил своей остроты. Он приобрел особое значение в связи с развитием исследований по созданию «искусственного интеллекта».

В философии Нового времени под рациональностью, как правило, понималась особая, универсальная, всеобщая и необходимая логическая система, совокупность особых правил, определяющая способность человеческого ума постигать мир и создавать истинные знания. Декарту, Спинозе и Лейбницу она представлялась особой врожденной способностью. Но откуда же в таком случае берутся ложные, неистинные знания? Откуда берутся нерациональные, то есть не обоснованные общепринятой логикой, суждения и взгляды? Каким образом могут возникать противоречащие логике суждения, то есть суждения иррациональные, ведущие к разрушению всего того, что принято считать рациональным, разумным? Рационалисты XVII и XVIII веков отвечали на эти вопросы так: в человеческой душе помимо разумного начала существует еще начало эмоциональное и волевое. Эмоции, которые называли также аффектами, или «страстями души»: гнев, радость, тоска, веселье, любовь, ненависть, симпатии и антипатии и т.д., могут заставлять человека сознательно или бессознательно отказаться от разумных доказательств, от требований логики рассуждений и привести к искажению истины в угоду чувству, подчинить разум «страстям души». Воля в зависимости от поставленных целей может содействовать разуму и рациональным действиям, но может вступить с ним и в конфликт, и это создает возможность нерациональных действий и поступков. Верны ли эти рассуждения? Для того чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим, как в действительности происходит процесс познания.

Чувственное познание и его элементы. Прежде всего необходимо рассмотреть познавательную деятельность на той ее ступени, когда она непосредственно включена — в качестве важнейшего аспекта — в процесс практического использования и преобразования материальных предметов или социальных институтов, то есть конкретных явлений окружающего мира. Начать с этой формы познавательной деятельности необходимо потому, что она действительно является начальным этапом познания. Она, во-первых, является начальным этапом в историческом смысле: разделение физического и умственного труда и выделение последнего в особый тип деятельности — сравнительно поздний этап истории, которому предшествует длительный период развития познавательного опыта людей в процессе совокупной, еще не расчлененной практической деятельности. Во-вторых, такая деятельность является начальной в том смысле, что на ее основе, именно благодаря ей, осуществляется контакт человека с миром материальных объектов. Она — предпосылка, без которой другие формы познавательной деятельности не могут существовать.

Как же человек познает вещи и процессы природы, а также все явления, созданные человеческим трудом, разумом и общественной деятельностью человека?

Для этого необходима форма деятельности, которая называется чувственной деятельностью или чувственным познанием. Она связана с функционированием органов чувств, нервной системы, мозга, благодаря чему возникают ощущение и восприятие. Ощущение может рассматриваться как простейший и исходный элемент чувственного познания и человеческого сознания вообще.

Биологические и психофизиологические дисциплины, изучая ощущение в качестве своеобразной реакции человеческого организма, устанавливают различные зависимости: например, зависимость реакции, то есть ощущения, от интенсивности раздражения того или иного органа чувств. В частности, установлено, что с точки зрения «информационной способности» на первом месте у человека стоят зрение и осязание, а затем слух, вкус, обоняние. Современные биологические науки исследуют сложнейшую структуру нервных процессов человека, деятельность его мозга, показывая, какие именно процессы мозговой деятельности выполняют функции «приема» и «переработки» ощущений. Так, в затылочных отделах коры головного мозга — «центр» зрительных ощущений, в теменных отделах — осязания, в височных — центр слуховых ощущений, задняя часть коры головного мозга в основном «перерабатывает» информацию, тогда как передняя подает сигнал, «инструкцию» деятельности, лобные доли мозга обеспечивают сравнение эффекта действия с исходным его замыслом. Естественно-научный подход к изучению ощущений характеризуется также тем, что человеческая чувствительность, то есть способность человека реагировать на воздействие внешнего мира, рассматривается в тесной связи с эволюцией природы. При этом устанавливается, что способность отражения в разной степени присуща всем живым существам, а в зачаточной форме (в форме способности вступать во взаимодействие и реагировать на воздействие, «отражать» его) свойственна вообще всей природе. Поскольку такая способность рассматривается как универсальное, предельно широко понимаемое свойство всего природного мира, возможно также исследование человеческого ощущения с точки зрения восприятия и отражения внешнего сигнала, его передачи и переработки поступающей в организм информации. Такой подход характерен для теории информации, в частности для кибернетики.

Ощущение выступает субъективным, идеальным образом предмета, поскольку отражает, преломляет воздействие предмета через «призму» человеческого сознания. Так, болевые ощущения обязательно порождаются каким-либо существующим вне сознания человека предметом или каким-либо объективным раздражителем. Мы ощущаем боль от ожога прежде всего потому, что на кожу подействовал огонь, раскаленный предмет. Но в самом огне, в самом горячем предмете, разумеется, нет боли; боль есть особый ответ нашего организма. Боль — ощущение человеческого существа, которое имеет своим следствием определенное состояние его психики, эмоций, определенную ответную реакцию, определенное действие.

Весьма важно то, что уже в ощущении начинает отражаться объективная связь ощущающего субъекта (его органов, процессов, совершающихся в его организме, в его мозгу, в его психике) с теми вполне определенными явлениями и процессами окружающего мира, с которыми практически взаимодействует данный субъект. Ощущение, таким образом, стоит у истоков отражения и фиксирования объективной системы отношений, в которые реально вступает и реально включен человек. Так, мы знаем, что предмет определенным образом расположен в пространстве относительно воспринимающего субъекта, и ощущение строго зависит от этого «взаимного» пространственного расположения, пространственного отношения предмета и субъекта: качество, форма, интенсивность зрительного и слухового ощущения, обоняния зависят от близости или дальности предмета, от того, каким образом, какой стороной он «обращен» к воспринимающему человеку и т.п. Ощущения одновременно зависят и от состояния органов чувств и всего организма (так, у дальтоников иные зрительные ощущения, чем у обычных людей, у больного человека — иные обонятельные и вкусовые ощущения, чем у здорового, и т.п.). Но, несмотря на эту весьма сложную двойную зависимость ощущения и от объекта, и от субъекта, в процессе функционирования сознания у человека выработалась способность оценивать и повседневно использовать объективную информацию, поставляемую ощущениями и другими компонентами чувственного опыта; по интенсивности ощущения мы более или менее определенно судим о том, насколько нагретым или охлажденным является предмет, как далеко он расположен от нас, насколько интенсивен реальный источник звука и т.п.

Можно сделать вывод, что ощущения дают нам первую, самую элементарную форму образного отражения предмета. Что означает тот факт, что ощущения дают образ? Образ является идеальной формой отображения предмета или явления в их непосредственно наблюдаемой целостной форме. Специфическое свойство человеческого чувственного познания связано с тем, что отдельные, конкретные ощущения, являясь составными элементами чувственного отражения, реально, на деле, не существуют обособленно друг от друга: они не существуют вне целостного образного отражения того или иного предмета или явления. Например, когда мы смотрим на дом, мы видим его как целое, хотя отдельное и конкретное зрительное ощущение показывает нам часть дома, часть его крыши и т.п. При этом зрительные ощущения неотделимы от слуховых и т.д. (разумеется, при условии нормального функционирования органов чувств). Книга лежит на столе, я ее реально вижу как целое, хотя конкретное, отдельное ощущение непосредственно «показывает» мне лишь часть обложки, если книга закрыта, две страницы, если она открыта.

Чувственная деятельность человека уже на ранних этапах развития человеческого общества привела к возникновению формы целостного восприятия предмета, к закреплению и сохранению особой «способности» образа — «представлять», «давать» объективный предмет как нечто целое. Хотя мы при помощи различных органов чувств ощущаем пространственную форму, цвет, звук, запах, в то же время действует чувственная способность синтезировать ощущения, превращать их в восприятие, обладающее особым свойством: благодаря восприятию предмет «дается» сознанию именно в своей целостно-предметной форме, то есть в виде объективной, независимой от сознания целостности.

Восприятие — целостный образ материального предмета, данного посредством наблюдения. Достаточно простого размышления, чтобы увидеть, что восприятие отнюдь не является механическим «суммированием» ощущений. Восприятие зарождается и существует как форма такого активного синтеза разнообразных проявлений предмета, которая неразрывно связана с другими актами познавательной и практической деятельности, предшествующими данному конкретному наблюдению. Именно поэтому процесс восприятия — процесс активный и по-своему творческий. Например, хотя мы можем непосредственно ощущать (видеть) только часть дома, но наше восприятие дома синтезирует в целостный образ и те части, которые в данный момент непосредственно не ощущаются. Восприятие не дает нам лишь одну плоскость, хотя непосредственно мы можем видеть только ее — перед нами дом в его объемности и целостности. Благодаря многократной работе механизмов восприятия мы в нашем сознании, в нашей памяти можем удерживать целостный образ предмета и тогда, когда предмет непосредственно не дан нам. В этом случае функционирует еще более сложная форма чувственного познания, которая называется представлением.

В обычном употреблении слово «чувство» имеет еще одно значение: им обозначают такие весьма важные и типичные для человека эмоции (переживания, страсти), как гнев, страх, любовь, ненависть, симпатия, антипатия, удовольствие, неудовольствие. Эмоции — комплексная и довольно сложная форма человеческой чувственности. Они весьма разнообразны и по существу, и особенно по форме выражения. Поэтому мы вправе говорить, что каждый человек отличается большой индивидуальностью эмоций. Это происходит потому, что эмоции вполне определенно зависят от чувственной организации отдельного человека, а также от особенностей его психики, от индивидуальных черт характера и темперамента. И все-таки в мире человеческих эмоций можно выделить закономерности, обозначить типы личностей, обладающих сравнительно сходным строем эмоций. Рассмотрением этих вопросов занимаются психологические дисциплины. Для теории познания важно подчеркнуть, что эмоции, подобно всем другим элементам чувственности, с одной стороны, заключают в себе аспекты объективного отражения реальных связей, в которые включен человек; с другой — они фиксируют объективное отношение человека к миру.

Таким образом, гносеология прежде всего подчеркивает объективную обусловленность эмоций, страстей человека, причем в данном случае особую роль играют вполне конкретные обстоятельства: реальные, исторические, социально-групповые факторы, а также многие обстоятельства, относящиеся к конкретному контексту человеческого общения. Далее, гносеология исследует особенность субъективного момента, заключенного в эмоциях. Эмоции могут существовать в виде непосредственных, очень быстрых и полубессознательных реакций индивида; они могут выступать и в виде очень сложных чувственных образований, весьма развитых, воспитанных всем богатством человеческой культуры, то есть в виде подлинно человеческих чувств. Эмоции являются активным, четким выражением отношения человека к тому или иному явлению. Такое отношение всегда в явной или скрытой форме содержит в себе момент оценки и связано с применением понятий, подобных понятиям «хорошее», «доброе», «злое», «справедливое» или «несправедливое», «красивое» и т.д. Такие понятия в современной литературе часто именуются ценностями, ценностными понятиями. Вполне понятно, что представления о добре и справедливости не являются чисто индивидуальными, но связаны с исторической эпохой, с принадлежностью человека к той или иной группе. Значит, рассматривая особенности субъективного аспекта эмоций, мы обнаруживаем их зависимость от человеческого общества, от истории и культуры. А это, в свою очередь, снова свидетельствует о наличии в эмоциях объективного содержания и объективной информации. Итак, главные элементы чувственной деятельности и чувственного познания — ощущения, восприятия, представления, эмоции. Мы рассмотрели последовательно каждый из элементов, но это не означает, что в реальном процессе познания они существуют обособленно или «следуют» друг за другом: «сначала» ощущения, «за ними» — восприятия и т.д. На деле чувственное познание есть сложное синтетическое единство перечисленных выше элементов и форм, которые в то же время неразрывно связаны с формами мыслительной деятельности.

Специфика и роль чувственного познания общественного человека. Процессы чувственного восприятия, которые могут показаться весьма простыми, на самом деле очень сложны. Верно, что при рассматривании определенного предмета, например этой комнаты, этого стола, этого дома и т.п., в дело включаются органы зрения. Но только ли они? Мы смотрим на этот предмет, и наше видение (как и слышание, осязание, обоняние) тесно, неразрывно связано с нашим отношением к данному предмету. Мы воспринимаем его как красивый или безобразный, симметричный или асимметричный, приятный или неприятный, полезный или вредный.

Мы слушаем музыку. Конечно, это факт, свидетельствующий о функционировании органов слуха, ибо без «работы» органов слуха воспринимать музыку невозможно. Безусловно, известные природные предрасположения (наличие или отсутствие природного слуха, то есть особое устройство органов чувств) важны для музыкального восприятия, а в особенности для музыкального творчества. Но, сказав о функционировании уха и слухового аппарата, мы ничего не сказали о действительно человеческом содержании процесса чувственного восприятия музыки.

Во-первых, сам объект восприятия, музыка, — результат человеческой деятельности, который различается от эпохи к эпохе, от народа к народу и т.п. Во-вторых, и способность человека к восприятию музыки — результат его включения в сферу культуры, приобщения к миру культуры, общения с другими людьми. Таким образом, восприятие музыки отдельным индивидом — это подлинно человеческий процесс, возникший в ходе совместной деятельности людей и зависящий от многих предпосылок культурно-исторического опыта. Это итог и этап многовекового развития человеческой культуры.

Когда мы видим человека, воспринимаем его действия и поступки или наблюдаем общественные события, механизм восприятия еще более усложняется. «Красота», «справедливость», «прогрессивность» и многие, многие другие понятия, связанные с ними отношения и установки незримо включаются в процесс наблюдения, восприятия таких объектов, в процесс их непосредственно-чувственного освоения.

Функционирование органов чувств — необходимая объективная предпосылка познания, которая важна в том отношении, что без нее познание невозможно. Пока мозг и органы чувств функционируют исправно, мы можем не замечать их роли. Но их роль становится очевидной при повреждениях органов чувств (особенно при врожденных). Именно эти примеры свидетельствуют о внутренней мощи человеческого познания в целом и его способности восполнять физическое несовершенство человеческого организма. Ведь люди, даже от природы лишенные способности видеть или слышать, могут быть вполне полноценными человеческими существами, развивая в себе способности познания и рационального мышления (в том числе в ряде случаев — способности образного выражения и воспроизведения мыслей). А вот индивиды, которые были от природы одарены вполне исправно функционирующими органами чувств, но в силу уникального стечения обстоятельств с самого рождения были изолированы от человеческого сообщества (такие редкие случаи в науке описаны и изучены), практически теряют способность к познанию.

В человеческом чувственном восприятии есть еще один важный элемент, который присущ только человеку и не встречается у животных. Человек способен охватить взглядом, наглядно представить себе не только то, что видел собственными глазами: едва ли не большая часть его чувственного опыта включает образы, которые почерпнуты из описаний, сделанных другими людьми.

В наш век быстрого развития образования и средств массовой информации эта характерная только для человека способность пользоваться чувственным опытом других людей, усваивать и передавать общечеловеческий опыт и тем самым раздвигать границы «видимого» и «слышимого» мира стала почти неограниченной. В данном факте отчетливо видно значение реального взаимодействия многих и многих людей для формирования чувственного опыта каждого человека. Здесь также становится очевидным универсальное значение языка с его возможностью передавать конкретные образы при помощи слов.

Значение языка в познании вообще, в чувственном познании в частности огромно. Достаточно сказать, что человек, чьи органы чувств приходят в контакт с каким-либо материальным объектом, уже владеет языком, а значит, и навыками в употреблении понятий, которые вместе с формами языка представляют собой результат аккумуляции, накопления и обобщения предшествующего исторического опыта.

Язык во многом организует и формирует чувственное познание: через язык осуществляется (причем нередко бессознательно, как бы автоматически) подключение отдельных фактов чувственно-эмпирического опыта каждого конкретного человека к знаниям о существенных связях и отношениях того реального мира, в котором живет и действует человек. Каждый человек — уже благодаря тому, что он владеет языком, — практически повседневно опирается на многовековой опыт «обработки» тех чувственных данных, которые он получает при непосредственном столкновении с предметами, явлениями, фактами жизни. Речь идет об обработке при помощи понятий, конкретное содержание которых, выраженное в языковой форме, он усваивает, включаясь в общественную жизнь, в систему существующей в его обществе культуры, в систему имеющихся в обществе знаний.

Единство чувственного и рационального в познании. Чувственное восприятие человеком конкретных, отдельных явлений, событий, фактов зависит от содержания понятий, а также от того, в какой мере, насколько полно содержание понятий освоено данным человеком. Следовательно, речь идет о зависимости чувственного опыта и восприятия от языка, от понятийного аппарата, используемого человеком в его практической и познавательной деятельности. Однако эта зависимость отнюдь не является односторонней.

Само понятие есть результат исторического опыта человечества в целом или исторического опыта тех или иных общностей людей, социальных групп. Усвоение конкретными людьми или определенными поколениями людей уже существующих понятий, роль этих понятий в их сознании и деятельности — все это фактически зависит от непосредственного контакта людей с объективной реальностью. В ходе таких контактов понятия, идеи получают многократную и многостороннюю проверку, обогащаются содержанием, а в случае необходимости наполняются новым смыслом.

Более того, реально значимыми понятия являются тогда, и только тогда, когда они соединяются с осознанием возможностей их практического использования — для реализации потребностей, для изменения, преобразования предметов, отношений природы и общества в ходе человеческой активной деятельности. При этом понятия, приобретенные людьми в процессе обучения, постоянно сопоставляются с реальной практикой, проверяются, уточняются в процессе непосредственного действия с конкретными объектами, особенно в те моменты, когда возникают новые актуальные проблемы (что, собственно, имеет место в любой области человеческой деятельности). Тогда понятия и знания проверяются, обогащаются, корректируются, а иной раз и существенно изменяются в своем содержании, хотя слова языка, их выражающие, могут остаться неизменными.

«Чувственность» и «рациональное мышление» нельзя рассматривать как некоторые якобы абсолютно самостоятельные, изолированные «способности» познающего человека. В реальном познании они находятся в единстве и взаимодействии. Более того, в их сложном взаимодействии обнаруживается два типа деятельности: во-первых, практическая деятельность в самом широком смысле слова, а во-вторых, деятельность, специально направленная на создание знаний, на продуцирование понятий, то есть теоретическая деятельность как особый вид умственного труда. При этом практическая деятельность, в ходе которой непрерывно возникает непосредственный контакт органов чувств с предметами и явлениями природы и общества, тесно связана с мышлением, с понятиями, а теоретическая деятельность проникнута чувственно-образными элементами и тысячью нитей связана со всеми формами практической деятельности. Значит, проблема «чувственности» и «мышления» реально существует как вопрос о специфике и противоречивом взаимодействии двух названных выше типов и уровней деятельности.

Понятие как основная форма рационального познания. При рассмотрении чувственного познания, то есть познания, включенного в материально-предметную деятельность, была показана его зависимость от языка, от понятийного мышления. Что же такое понятия, как они формируются? В самом общем виде ответ таков.

В ходе физического воздействия на конкретные предметы и явления, в ходе их использования и преобразования, в процессе создания и изменения общественных отношений человечество приобретает многообразные знания об отношениях. Выявляются отношения между различными типами и видами материальных объектов и процессов, между различными свойствами объектов и т.д. Отношения вещей, явлений, процессов многообразны и соответственно многоразличны знания об отношениях. Это могут быть, например, знания об отношениях между свойствами железа, из которого делается топор, и дерева, которое топор может разрубить. Но это могут быть и более сложные знания отношений между массой и ускорением тела, отношений между элементарными частицами внутри атома и т.п.

Поскольку знание направлено на выявление отношений между свойствами предметов, между самими предметами и процессами, в которые они включены, данные отношения становятся объектами познания. Но что это означает для понимания процесса познания, и в частности для понимания механизмов возникновения понятий и их роли в познании?

Уже в обыденной практической жизни мы постоянно имеем дело с отдельными конкретными предметами, которые существуют реально и могут быть непосредственно восприняты при помощи зрения, слуха, осязания. Но при этом мы обязательно выявляем отношения между предметами, а также фиксируем наше отношение к ним, что, например, видно в следующих простейших фразах: «Это дом», «этот дом красив», «роза красная» и т.д. Слова «дом», «красивый», «красная» могут быть отнесены не только к данному конкретному отдельному объекту, который мы непосредственно имеем в виду. Слово «дом» может быть отнесено ко всем весьма непохожим друг на друга зданиям, служащим человеку в качестве жилья. Слова «красивый», «красный» также могут быть отнесены к самым различным предметам, различным классам объектов: ведь красивы не только дома, красны не только розы.

Данные слова уже выражают и отражают отношения между конкретными предметами и явлениями, причем отражают их в обобщенной форме. Когда мы их употребляем, мы имеем в виду некоторые определенные общие свойства, характерные признаки различных предметов и явлении, во многих других измерениях весьма отличных друг от друга. Именно объективная общность свойств становится главным объектом познания. При этом процесс познания развертывается следующим образом: прежде всего мы опираемся на изучение реальных, конкретных предметов как материальных объектов, их действительных, объективно существующих качеств и признаков. Но одновременно происходит активный познавательный процесс: человек целенаправленно сопоставляет разные предметы, которые отнюдь не всегда непосредственно воздействуют друг на друга. Выполняя определенное действие с данными объектами и преследуя ту или иную практическую цель, человек сравнивает их, уподобляет друг другу в каком-либо определенном отношении, оставляя в стороне те отношения и связи, которые его в данный момент и в данном аспекте не интересуют. Человек как бы «рассекает» мыслью реальную целостность конкретного предмета, который всегда включен в самые различные отношения с другими предметами и признаками и потому потенциально представляет собой совокупность самых разнообразных свойств и признаков.

Человек при помощи своей мысли выделяет, как бы обособляет от целостных конкретных предметов такие отношения, которые объективно, сами по себе, и в качестве каких-то особых предметов не существуют. Но они оказываются важными для жизни и деятельности человека и человечества, а поэтому становятся специальными объектами его познавательной деятельности. Эти объекты, выделенные и познанные человеком, выражаются и фиксируются в словах-понятиях, подобных словам «дом», «человек», «красное», «красота» и т.д.

Например, красная роза и красная ткань — предметы во многих отношениях различные. Но когда человека интересует их цвет, он отвлекается от других свойств данных предметов. Он сравнивает эти предметы с точки зрения их цвета (при этом он нередко отвлекается и от оттенков цвета, которые тоже могут быть весьма различными). Объективные связи, отношения данных предметов, воплощенные в общность их цвета, фиксируются и отражаются в слове-понятии «красное».

Процессы, в ходе которых постепенно и последовательно образуются понятия, отражающие общие свойства предметов и явлений окружающего мира, измеряются многими столетиями и уходят в глубь веков. Прежде чем знание о тех или иных отношениях приобретает обобщенную форму и благодаря этому приобретает понятийное выражение, должны миллиарды раз осуществляться процессы сопоставления, сравнения, различения, мысленного «рассечения» и физического видоизменения объектов. Должны остаться в стороне все моменты, несущественные, второстепенные для данного отношения, для данной связи. В процессе человеческой деятельности знания должны быть освобождены и от чисто личных, индивидуальных моментов (чувства, переживания конкретных субъектов, их сугубо индивидуальные цели). Знание должно приобрести обобщенную форму и в том смысле, что в нем должны найти выражение общие объективные отношения, и в том смысле, что оно так или иначе должно приобрести объективное значение для множества людей. В этом случае результатами практической деятельности становятся не только конкретные предметы и явления, вновь созданные или преобразованные, но также и понятия, возникшие в ходе этого процесса и от него на данной стадии неотделимые. Затем созданные в ходе практической деятельности понятия становятся важным компонентом и формой этой деятельности. В последующих процессах использования они проверяются, уточняются и видоизменяются благодаря постоянному сопоставлению с конкретными объектами и отношениями, принадлежащими к данному типу.

Когда мы говорим о конкретном человеке или группах, общностях людей, мы привычно и естественно употребляем слово «человек». В большинстве случаев (более осознанно или менее осознанно) мы связываем это слово с каким-либо знанием общих свойств всех человеческих существ, их отличия от других объектов природы, от животных и т. д. Когда слово выступает в единстве с таким (более полным или менее полным, более расчлененным или менее расчлененным) знанием, оно как раз и фигурирует как понятие. Понятия — такие воплощенные в словах продукты социально-исторического процесса познания, которые выделяют и фиксируют общие существенные свойства, отношения предметов и явлений, а благодаря этому одновременно суммируют важнейшие знания о способах действия с данными группами предметов и явлений. Без понятий человеческое познание было бы невозможно. Если бы в ходе длительного исторического процесса человеческого познания не выработались и не закрепились такие обобщенные формы мысли, то каждый человек — в каждом поколении — вынужден был бы вновь и вновь описывать, сопоставлять и выражать отдельным словом каждую конкретную вещь, факт, явление. Пользуясь словами-понятиями, мы в сокращенной форме аккумулируем и используем итоги многовекового практического опыта человечества.

До сих пор мы говорили преимущественно о таких понятиях, которые фиксируют общие свойства материальных объектов. «Красное» — это понятие, отражающее общее свойство некоторых чувственно-наблюдаемых вещей и их отличие от других, иначе окрашенных материальных предметов. Когда же мы, далее, фиксируем не только различие красных, зеленых, желтых и т.п. предметов, но и их тождество, сходство, то на первый план выступает их объективное свойство быть так или иначе окрашенными, то есть свойство цвета. Формируется (наряду с понятиями «красного», «зеленого») также понятие «цвета», имеющее еще более общий характер, отражающее еще более общую связь. Для его образования, очевидно, надо уже так или иначе понимать связь и различие между конкретными красными предметами и красным вообще, то есть различие и связь между отдельным и общим. Понятие «цвета» учитывает не только общие свойства всех окрашенных вещей, но устанавливает отношения между ними и между словами-понятиями, фиксирующими отношения разных цветов: «красного», «зеленого», «желтого» и т.п. Такого рода слова-понятия фиксируют общие отношения вещей и явлений, но сами они уже являются не конкретными материальными, а идеальными, обобщенными объектами познания; при этом «уровень» или степень отвлечения от конкретности материальных предметов и их чувственно наблюдаемых свойств могут быть различными.

И все же применительно к тем понятиям, которые возникают и используются именно в непосредственном процессе материально-практической деятельности, необходимо вновь подчеркнуть их связь с чувственным познанием, наблюдением, чувственно-образным отражением действительности. Образные формы отражения свойств предметного мира сами уже заключают в себе первые этапы и формы обобщения. Например, если мы имеем в сознании образ собаки, то этот последний уже является довольно сложным результатом чувственного опыта — в нем так или иначе синтезированы черты разных собак, которых мы могли наблюдать. Образную форму всегда имеют и наши более общие, отвлеченные и целостные представления (о родине, о том или ином городе, стране и т.д.). При помощи понятий процесс обобщения не только продолжается: связь понятия со всей совокупностью вполне определенных предметов данного класса становится более опосредованной. Понятия «собака», «дерево», «стул», в отличие от соответствующих образов, могут быть лишены черт конкретности. И все же понятием (а не простым словом, простой совокупностью звуков) оно является только благодаря тому, что с его помощью мы вновь и вновь осваиваем, используем, обозначаем (а значит, указываем для других людей) соответствующие объекты и их отношения. В понятии (то есть в слове, которое тесно связано с совокупностью знаний) уже обобщаются и фиксируются такие знания, которые позволяют нам практически действовать с предметами соответствующего класса. Понятия как бы дают правила, некоторую сокращенную схему чувственно-практического действия. В этом — специфическая особенность понятий, которые формируются в ходе чувственно-предметной деятельности.

Обратим особое внимание на те действия, которые имеют место в процессе образования понятий такого рода. Строго взаимосвязанные действия отвлечения, сравнения и сопоставления, выделения того общего свойства, которое присуще необозримому множеству предметов и целым классам предметов, в философии именуются абстрагированием, а результаты познания, получаемые в итоге, называются абстракциями. При абстрагировании человек исходит из объективных, действительных свойств объектов и явлений и из их реальных отношений друг к другу; фиксируется их действительное, независимо от сознания существующее единство. Но при этом деятельность отвлечения и объединения, синтезирования свидетельствует о мощи и активности человеческого познания, о возникновении особого типа деятельности, особого типа познания, направленного на фиксирование отношений. Необходимо еще и еще раз подчеркнуть, что установление отношений, их познание, усовершенствование таких знаний и их использование в практике — дело весьма привычное и повседневное. Это процесс, который ежедневно и ежечасно осуществляют люди в своей жизни и который приводит к очень важным не только материальным, но и идеальным результатам. Мы воздействуем при помощи одних предметов на другие, потому что уже знаем или можем предположить, а затем точно узнать, в каком отношении они находятся друг с другом.

Древний человек был окружен в принципе теми же материалами природы, что и современный человек. Ему, например, попадались куски железа. Но человек не сразу понял, что из того материала, который содержится в этих кусках, можно сделать топор. Лишь после многих разрозненных, часто случайных действий люди обнаружили, что этот материал — железо — в силу особых свойств пригоден для обработки других предметов. Таким образом, изготовление орудий означает установление и осознание прочных отношений между используемыми для орудия материалами и некоторыми другими объектами материального мира. Человек использует данные материалы для постройки дома потому, что он уже знает отношение между необходимыми для постройки материалами и результатом — построенным домом.

Обнаружить, раскрыть эти отношения человеку помогает практический процесс активного использования одних предметов для воздействия на другие. Одновременно это процесс повторения, воспроизведения определенных действий, выявления некоторых прочных, устойчивых, повторяющихся отношений. Такие отношения определяются как существенные или закономерные объективные отношения и связи.

В процессе исторического развития деятельность по образованию и использованию понятий, первоначально включенная в непосредственную практическую деятельность и существовавшая только в этом виде, приобретает более сложные формы, а затем выделяется — очень медленно и постепенно — в самостоятельную деятельность.

Возьмем, к примеру, процесс познания количественных отношений. Сегодня он достиг очень важных научных и практических результатов: математизация знания есть одна из главных объективных тенденций развития наук в эпоху научно-технической революции. Вместе с тем многие понятия и представления о количественных отношениях приобрели такую абстрактность и отвлеченность, что иногда истолковываются как совершенно «свободные» и «произвольные» творения человеческого ума. Но нельзя забывать, что познание количественных отношений с давних пор было вплетено в практическую предметную деятельность человека и до сих пор продолжает развиваться также и в этой форме.

В ходе этого процесса люди с давних пор сначала научились сопоставлять, измерять определенные материальные объекты, потом уловили общность между своими действиями, направленными на измерение и пересчет различных объектов, и, подвергнув анализу эти действия, установили количественные отношения между самими материальными объектами. В их сознании сформировались знания о количественных отношениях, которые приобрели обобщенную форму, знаковое выражение и стали важнейшим фактором дальнейшей практической деятельности. Лишь впоследствии выделились особые группы людей, которые стали носителями знания о количественных отношениях и накопили специальные навыки работы с числами. Эти люди сначала занимались измерением земельных участков, подсчетом предметов и вещей, предназначенных для распределения между членами общины или для торговли и обмена; от этой деятельности лишь на сравнительно позднем этапе развития обособился тип деятельности, непосредственным и основным объектом которой стали сами числовые и геометрические отношения, рассматриваемые и изучаемые уже отдельно от исчисляемых и измеряемых предметов. Так возникла математика, древнейшая из наук. И сегодня деятельность по образованию и использованию понятий о количественных отношениях продолжает существовать в двух формах.

Во-первых, познавая объективные количественные характеристики материальных тел, предметов, процессов развития природы и общества, человек и сегодня привычно употребляет такие слова, как «меньше», «больше», «равны» и т.д. Человек повседневно пользуется числами. Именно в результате миллионы раз повторявшегося взаимодействия с различными материальными объектами человек выделил, познал количественные их характеристики и соотношения, обозначил их особыми языковыми знаками (знаки чисел 1, 3, 5…, операций «больше», «меньше», «равны» и т.д.). И сегодня он употребляет, использует на практике и уточняет «количественные» понятия.

Что же касается математики, то она уже имеет дело с различными результатами человеческого познавательного процесса, то есть со знаниями. Поскольку она использует знания, представления о количественных отношениях в процессе последующего, более глубокого осознания этих отношений, поскольку она выясняет, как соотносятся друг с другом сами числа, — происходит превращение «количественных понятий», то есть обобщенных знаний об отношениях объектов, в особые объекты познания. Создав математику, человек может работать непосредственно с числами как с объектами, на которые направлено его познание; он может — в результате работы с числами — получать новые формулы, выявлять определенные математические закономерности, то есть приобретать новые знания.

В пределах же гносеологии необходимо, во-первых, подчеркнуть значение и специфику процесса образования и функционирования понятий и, во-вторых, учитывать, что в ходе развития истории постепенно складывается особая деятельность, цель которой — формирование, изменение знаний, то есть формирование и изменение понятий, идей, теоретических концепций. Следовательно, в процессе общественного разделения труда возникает особый тип деятельности, который в конечном счете связан с задачей практического использования, изменения мира природы и общества, но который своей главной и непосредственной целью имеет производство теоретического знания (а также хранение, накопление, передачу, распространение знаний, обучение знанию). Это и есть специальная деятельность по созданию общих понятий, идей, принципов, которая в масштабах общества так или иначе организована в особый процесс.

Творчество и интуиция. В процессе познания наряду с рациональными операциями и процедурами участвуют и нерациональные. Это не означает, что они не совместимы с рациональностью, то есть иррациональны. Нерациональные процедуры и операции производятся различными участками мозга на основе особых биосоциальных закономерностей, которые действуют независимо от воли и сознания человека. В чем же специфика нерациональных механизмов познания? Зачем они нужны, какую роль играют в процессе познания? Для ответа на эти вопросы нам нужно выяснить, что такое интуиция и творчество.

В реальной жизни люди сталкиваются с быстро меняющимися ситуациями. Поэтому наряду с решениями, основанными на общепринятых нормах поведения, им приходится принимать нестандартные решения. Такой процесс обычно и называется творчеством.

Платон считал творчество божественной способностью, родственной особому виду безумия. Христианская традиция считала творчество высшим проявлением божественного в человеке. И. Кант усматривал в творчестве отличительную черту гения и противопоставлял творческую деятельность рациональной. С точки зрения Канта, рациональная деятельность, например научная, — удел в лучшем случае таланта, но подлинное творчество, доступное великим пророкам, философам или художникам, — всегда удел гения. Огромное значение придавали творчеству как особой личностной характеристике философы-экзистенциалисты. Представители глубинной психологии 3. Фрейд, К. Г. Юнг, немецкий психиатр Э. Кречмер, автор книги «Гениальные люди», относя творчество целиком к сфере бессознательного, гипертрофировали его неповторимость и невоспроизводимость и, по существу, признавали его несовместимость с рациональным познанием.

Механизмы творчества до сих пор изучены еще недостаточно. Тем не менее можно с определенностью сказать, что творчество представляет собой продукт биосоциальной эволюции человека. Уже в поведении высших животных наблюдаются, хотя и в элементарной форме, акты творчества. Крысы после многочисленных попыток находили выход из крайне запутанного лабиринта. Шимпанзе, обучавшиеся языку глухонемых, усваивали не только несколько сот слов и грамматические формы, но и конструировали иногда отдельные, совершенно новые предложения, встречаясь с нестандартной ситуацией, информацию о которой они хотели передать человеку. Очевидно, что возможность к творчеству заложена не просто в биофизической и нейрофизиологической структурах мозга, но в его «функциональной архитектонике». Она представляет собой особую систему организованных и взаимосвязанных операций, осуществляемых различными участками мозга. С их помощью вырабатываются чувственные образы и абстракции, переработка знаковой информации, хранение информации в системе памяти, установление связей между отдельными элементами и блоком памяти, вызов хранимой информации из памяти, группировка и перегруппировка (комбинирование) различных образов и абстрактных знаний и т.д. Поскольку по своей биологической и нейрофизиологической структуре мозг человека качественно сложнее мозга всех высших животных, то и его «функциональная архитектоника» качественно сложнее. Это обеспечивает необычайную, практически не поддающуюся оценке возможность переработки новой информации. Особую роль здесь играет память, то есть хранение ранее полученной информации. Она включает оперативную память, постоянно употребляемую в познавательной и предметно-практической деятельности, краткосрочную память, которая на небольшие интервалы времени может быть задействована для решения часто повторяющихся однотипных задач; долгосрочную память, хранящую информацию, которая может понадобиться в больших интервалах времени для решения относительно редко возникающих проблем.

В каком же соотношении находятся рациональный и творческий процессы в познавательной и практической деятельности? Деятельность людей целесообразна. Для достижения определенной цели приходится решать ряд задач и подзадач. Одни из них могут быть решены с помощью типовых рациональных приемов. Для решения других требуется создание или изобретение нестандартных, новых правил и приемов. Это происходит, когда мы сталкиваемся с принципиально новыми ситуациями, не имеющими точных аналогов в прошлом. Вот здесь-то и необходимо творчество. Оно представляет собой механизм приспособления человека в бесконечно разнообразном и изменчивом мире, механизм, обеспечивающий его выживание и развитие. При этом речь идет не только о внешнем, объективном, но и о внутреннем, субъективном мире человека, бесконечном разнообразии его переживаний, психических состояний, настроений, эмоций, фантазий, волевых актов и т.д. Эта сторона дела не может быть охвачена рациональностью, включающей в свой состав гигантское, но все же конечное число правил, норм, стандартов и эталонов. Поэтому творчество не противоположно рациональности, а является ее естественным и необходимым дополнением. Одно без другого просто не могло бы существовать. Творчество поэтому не иррационально, то есть не враждебно рациональности, не антирационально, как думали многие мыслители прошлого, оно не от бога, как думал Платон, и не от дьявола, как полагали многие средневековые теологи и философы. Напротив, творчество, протекая подсознательно или бессознательно, не подчиняясь определенным правилам и стандартам, в конечном счете на уровне результатов может быть консолидировано с рациональной деятельностью, включено в нее, может стать ее составной частью или в ряде случаев привести к созданию новых видов рациональной деятельности. Это касается и индивидуального, и коллективного творчества. Так, художественное творчество Микеланджело, Шостаковича, научное творчество Галилея, Коперника, Лобачевского стало составной частью культуры и науки, хотя в своей непосредственной изначальной форме оно не соответствовало устоявшимся шаблонам, стандартам и эталонам.

Любой человек в той или иной мере обладает творческими способностями, то есть способностями к выработке новых приемов деятельности, к овладению новыми знаниями, формулировке проблем, познанию неизвестного. Каждый ребенок, познавая новый для него окружающий мир, овладевая языком, нормами и культурой, по существу, занимается творчеством. Но с точки зрения взрослых, он овладевает уже известным, обучается уже открытому, проверенному. Поэтому новое для индивида не всегда является новым для общества. Подлинное же творчество в культуре, политике, науке и производстве определяется принципиальной новизной полученных результатов в масштабах их исторической значимости.

Что же образует механизм творчества, его пружину, его отличительные особенности? Важнейшим из таких механизмов является интуиция. Древние мыслители, например Демокрит и особенно Платон, рассматривали ее как внутреннее зрение, особую высшую способность ума. В отличие от обычного чувственного зрения, дающего информацию о преходящих явлениях, не представляющих большой ценности, умозрение, согласно Платону, позволяет подняться до постижения неизменных и вечных идей, существующих вне и независимо от человека. Декарт считал, что интуиция позволяет отчетливо и ясно усматривать идеи, заключенные в нашей душе. Но как именно «устроена» интуиция, никто из них не пояснял. Несмотря на то что последующие поколения европейских философов по-разному толковали интуицию (Фейербах, например, считал, что она коренится не в усмотрении высших идей, а в самой чувственности человека), мы до сих пор очень мало продвинулись в понимании ее природы и механизмов. Именно поэтому интуиция и связанное с ней творчество не могут быть в сколько-нибудь полной и удовлетворительной форме описаны системой правил. Однако современная психология творчества и нейрофизиология позволяют с уверенностью утверждать, что интуиция включает в себя ряд определенных этапов. К ним относятся: 1) накопление и бессознательное распределение образов и абстракций в системе памяти; 2) неосознанное комбинирование и переработка накопленных абстракций, образов и правил в целях решения определенной задачи; 3) четкое осознание задачи; 4) неожиданное для данного человека нахождение решения (доказательство теоремы, создание художественного образа, нахождение конструкторского или военного решения и т.д.), удовлетворяющего сформулированной задаче. Нередко такое решение приходит в самое неожиданное время, когда сознательная деятельность мозга ориентирована на решение других задач, или даже во сне. Известно, что знаменитый математик Пуанкаре нашел важное математическое доказательство во время прогулки по берегу озера, а Пушкин придумал нужную ему поэтическую строку во сне. Однако ничего таинственного в творческой деятельности нет, и она подлежит научному изучению. Эта деятельность осуществляется мозгом, но она неидентична набору выполняемых им операций. Ученые обнаружили так называемую право-левую асимметрию мозга. Экспериментально было доказано, что у высших млекопитающих правое и левое полушария мозга выполняют разные функции. Правое в основном перерабатывает и хранит информацию, ведущую к созданию чувственных образов, левое же осуществляет абстрагирование, вырабатывает понятия, суждения, придает информации смысл и значение, вырабатывает и хранит рациональные, в том числе логические, правила. Целостный процесс познания осуществляется в результате взаимодействия операций и знаний, выполняемых этими полушариями. Если в результате болезни, травмы или хирургического вмешательства связь между ними нарушается, то процесс познания становится неполным, неэффективным или вообще невозможным. Однако право-левая асимметрия возникает не на нейрофизиологической, а на социально-психологической основе в процессе воспитания и обучения. Она связана также с характером предметно-практической деятельности. У детей она четко фиксируется лишь в возрасте четырех-пяти лет, а у левшей функции полушарий распределены противоположным образом: левое полушарие выполняет функции чувственного, а правое — абстрактного рационального познания.

В процессе творчества и интуиции совершаются сложные функциональные переходы, в которых на каком-то этапе разрозненная деятельность по оперированию абстрактными и чувственными знаниями, соответственно осуществляемая левым и правым полушариями, внезапно объединяется, приводя к получению искомого результата, к озарению, к некоему творческому воспламенению, которое воспринимается как открытие, как высвечивание того, что ранее находилось во мраке бессознательной деятельности. Именно это имел в виду Борис Пастернак, когда писал в стихотворении «После грозы»:

Не потрясенья и перевороты

Для новой жизни очищают путь,

А откровенья, бури и щедроты

Души воспламененной чьей-нибудь.

Объяснение и понимание. Теперь мы можем обратиться к важнейшим познавательным процедурам объяснения и понимания.

Обычно они рассматриваются как совпадающие или пересекающиеся процессы. Однако анализ человеческого познания, интенсивно проводившийся во второй половине XIX и на всем протяжении XX века, выявил между ними существенные различия. Неокантианцы В. Виндельбанд, Г. Риккерт и другие утверждали, что познание природы в корне отличается от познания общества и человека. Явления природы, считали они, подчиняются объективным законам, явления же социальной жизни и культуры зависят от совершенно индивидуальных особенностей людей и неповторимых исторических ситуаций. Поэтому познание природы является генерализирующим, или обобщающим, а познание социальных явлений индивидуализирующим. Соответственно для естествознания основная задача — подведение единичных фактов под общие законы, а для социального познания главным является постижение внутренних установок, мотивов деятельности и скрытых смыслов, определяющих поступки людей. На основании этого В. Дильтей утверждал, что основным методом познания в естественных науках является объяснение, а в науках о культуре и человеке — понимание. Верно ли это? В действительности в таком подходе есть как правильные, так и ошибочные моменты. Верно, что современное естествознание стремится установить прежде всего законы явлений и подвести под них единичные эмпирические знания. Неверно же, что науки об обществе не отражают объективных законов и не пользуются ими для объяснения социально-исторических явлений и деятельности индивидов. Верно, что понимание взглядов, мнений, убеждений, верований и целей других людей — чрезвычайно сложная задача, тем более что многие люди неправильно или не до конца понимают самих себя, а иногда намеренно стремятся ввести в заблуждение. Неверно, что понимание неприменимо к явлениям природы. Каждый, кто изучал естественные или технические науки, не раз убеждался, как трудно и как важно понять то или иное явление, закон или результат эксперимента. Поэтому объяснение и понимание — два взаимодополняющих познавательных процесса, используемых и в естественно-научном, и в социальном, и в техническом познании.

Теория познания различает структурные объяснения, отвечающие на вопрос, как устроен объект, например каков состав и взаимосвязь элементарных частиц в атоме; функциональные объяснения, отвечающие на вопрос, как действует и функционирует объект, например животное, индивидуальный человек или определенный производственный коллектив; причинные объяснения, отвечающие на вопрос, почему возникло данное явление, почему именно данный набор факторов привел к такому-то или другому следствию, и т.д. При этом в процессе объяснения мы используем уже имеющиеся знания для объяснения других. Переход от более общих знаний к более конкретным и эмпирическим и составляет процедуру объяснения. Причем одно и то же явление может объясняться иногда по-разному, в зависимости от того, какие законы, концепции и теоретические взгляды положены в основу объяснения. Так, вращение планет вокруг Солнца можно объяснить — исходя из классической небесной механики — действием сил притяжения. Исходя же из общей теории относительности — искривлением околосолнечного пространства в поле его тяготения. Какое из этих объяснений более правильное, решает физика. Философская же задача состоит в исследовании структуры объяснения и условий, при которых оно дает правильные знания объясняемых явлений. Это подводит нас вплотную к вопросу об истинности знаний. Знания, которые служат основанием для объяснения, называются «объясняющими». Знания, которые ими обосновываются, называются «объясняемыми». В качестве объясняющего могут выступать не только законы, но и отдельные факты. Например, факт катастрофы атомного реактора может дать объяснение факту повышения радиоактивности атмосферы над близлежащей территорией. В качестве объясняемого могут выступать не только факты, но и законы меньшей общности. Так, известный из курса элементарной физики закон Ома может быть объяснен либо на основе так называемой модели электронного газа Лоренца — Друде, либо на основе еще более фундаментальных законов квантовой физики.

Что же дает нам процесс объяснения? Он, во-первых, устанавливает более глубокие и прочные связи между различными системами знаний, что позволяет включать в них новые знания о законах и отдельных явлениях природы. Во-вторых, он позволяет осуществлять предвидение и предсказание будущих ситуаций и процессов, поскольку логическая структура объяснения и предвидения в общем сходна. Отличие же заключается в том, что объяснение относится к фактам, событиям, процессам или закономерностям, существующим или имевшим место в прошлом, тогда как предсказание относится к тому, что должно произойти в будущем. Предсказание и предвидение — необходимая основа для осуществления планирования и проектирования социальной и производственно-практической деятельности. Чем правильнее, глубже и обоснованнее наше предвидение возможных событий, тем эффективнее могут оказаться наши действия.

Чем же отличается понимание от объяснения? Нередко говорят, что для понимания какого-то явления это явление следует объяснить. Но точно так же говорят, что то или иное объяснение бывает понятным или непонятным, что объяснить можно лишь то, что понятно, и т.д. Чтобы избежать этой путаницы, следует уяснить, что на всех этапах нашей познавательной деятельности нам постоянно приходится сталкиваться с чем-то неизвестным, знание о чем у нас отсутствует. В этих случаях мы и говорим, что данное явление непонятно, что мы о нем ничего или почти ничего не знаем. Мы можем, например, не понимать те или иные древние тексты, потому что нам неизвестен данный язык или непонятны отдельные выражения, так как неясно, какой смысл вкладывал в них автор. Наконец, мы можем не понимать тех или иных особенностей рассуждения или аргументации, потому что нам недостаточно известна культура, особенности эпохи, исторические детали времени, когда создавался интересующий нас текст. Автор и читатель могут быть разделены многими столетиями, принадлежать к разным языковым и культурным группам. Все это создает трудности для понимания. Именно из необходимости решать такие проблемы и возникла особая наука о понимании — герменевтика. Ее виднейшие представители — Ф. Шлейермахер, В. Дильтей, X. Г. Гадамер, Э. Бетти, П. Рикёр и другие — сформулировали и основную трудность процесса понимания. Чтобы понять письменный или устный текст, надо понимать смысл и значение каждого слова, каждого понятия, каждого предложения или текстового отрывка, которые им придавали авторы. Но, с другой стороны, чтобы понять эти детали и части, необходимо понимать смысл и значение содержащего их контекста, так как смысл и значение частей зависят от смысла и значения целого. Эта сложная зависимость получила название «герменевтический круг». С такой ситуацией мы встречаемся не только при изучении текста, но и в устном общении.

Понимание — это не единичный акт, а длительный и сложный процесс. Мы постоянно переходим от одного уровня понимания к другому. При этом осуществляются такие процедуры, как интерпретация — первоначальное приписывание информации смысла и значения; реинтерпретация — уточнение и изменение смысла и значения; конвергенция — объединение, слияние прежде разрозненных смыслов и значений; дивергенция — разъединение прежде единого смысла на отдельные подсмыслы; конверсия — качественное видоизменение смысла и значения, их радикальное преобразование и т.д. Понимание, следовательно, представляет собой реализацию многих процедур и операций, обеспечивающих многократное преобразование информации при переходе от незнания к знанию. Создание абстракций высших уровней и объединение их в различные концептуальные схемы представляет собой своего рода витки спирали, движение по которой сопровождается возвратом к старому, выработкой новых признаков, их количественным накоплением, качественными преобразованиями, постоянным разрешением возникающих смысловых противоречий.

Процесс понимания состоит не только в усвоении знаний, уже выработанных другими людьми или эпохами, но и в конструировании на основе ряда сложных преобразований принципиально новых знаний, не существовавших ранее. В таких случаях понимание носит творческий характер и представляет собой переход от интуитивного мышления к рациональному познанию. Именно так, например, происходила выработка понятий кварка, суперсимметрии в современной физике.

3. Теория истины

Содержание:

• Что есть истина ?

• Истина как процесс

• Истина, оценки, ценности: факторы, стимулирующие и искажающие истину

 

Что есть истина? Для того чтобы знания, полученные в процессе познания, были полезны, помогали ориентироваться в окружающей действительности и преобразовывать ее в соответствии с намеченными целями, они должны находиться с ней в определенном соответствии. Проблема соответствия знаний объективной реальности известна в философии как проблема истины. Вопрос о том, что такое истина, по существу, вопрос о том, в каком отношении находится знание к внешнему миру, как устанавливается и проверяется соответствие знаний и объективной реальности.

Чтобы установить соответствие длины двух стержней, достаточно приложить их друг к другу. Чтобы установить соответствие фотографии и оригинала, необходимо, чтобы они вызывали у нас сходные зрительные ощущения. Но как установить соответствие знаний, выражаемых в символической знаковой форме, физическим процессам, историческим событиям, процессам, происходящим в сознании других людей, в мире их внутренних переживаний?

В структуре знания мы можем выделить два слоя. Один из них зависит от специфики биологической и социальной организации человека, особенностей его нервной системы, органов восприятия, мозга, способа переработки информации, своеобразия данной культуры, исторической эпохи и языка. Другой зависит от объективной реальности, от специфики явлений и процессов, отражаемых познанием. Эти два слоя находятся в определенном отношении друг к другу. Главным в совокупности вопросов, возникающих в этом свете, является вопрос: можем ли мы выделить в наших знаниях содержание, не зависящее ни от индивидуального человека, ни от человечества, и если можем, то как в таком случае определить меру соответствия этого содержания объективной реальности? Этот вопрос является основным в проблеме истинности знания.

Каким же способом можно отделить в наших знаниях то, что не зависит от человека и человечества, от того, что зависит? В истории философии отмечалось наличие двух таких способов. К первому относятся логический анализ знаний и ведущих к нему размышлений. Платон, например, считал, что истинным может быть лишь знание о вечных и неизменных идеях. Но при таком подходе мы отказываем в истинности всем знаниям о материальных изменчивых процессах, знаниям о природе и обществе, ибо эти знания, которые Платон называл мнениями, не могут быть получены, а тем более проверены путем чистого умозрения и одних лишь логических рассуждений. Ко второму способу относятся чувственное созерцание, наблюдение. Однако чувственное восприятие не может дать нам абстрактных знаний, например математических истин, а тем более не может служить средством их проверки, критерием их соответствия действительности. Как, спрашивается, на основе зрительного восприятия установить истинность многомерной (например, пятимерной) геометрии, если реальные физические объекты, доступные зрению и осязанию, трехмерны? К тому же чувственные образы сугубо субъективны. Они зависят от воспринимающего индивида, состояния его нервной системы, условий наблюдения, степени подготовки, социально-культурных факторов и т.д. Именно это дало основание Ф. Бэкону сказать: «Истина — дочь времени», но если так, то это означает, что она лишена объективного содержания, не зависящего от человека и человечества. Поэтому Т. Гоббс, пытавшийся в какой-то степени синтезировать бэконовский эмпиризм и рационализм Р. Декарта, предложил другую формулу: истина — дочь разума, подчеркивая этим независимость истины от временных, привходящих обстоятельств. Отсутствие единства в понимании истины и ее критериев как раз и заставило Канта сказать, что выявление объективного критерия истинности знания составляет центральную задачу философии.

Для того чтобы можно было выявить этот критерий, немаловажную роль играет то обстоятельство, что информация, поступающая в мозг человека, отражает не просто природные и социальные объекты и процессы сами по себе. Она фиксирует их в процессе взаимодействия и изменения этих объектов самим человеком, осуществляющим предметно-орудийную или более широкую социальную деятельность. В свою очередь, знания, выработанные человеком, применяются для ориентации в объективном мире, для преобразования природных и социальных ситуаций в той или иной форме деятельности.

Не противостоя сознанию, практика является его основой и вместе с тем включает в себя сознательную деятельность. Немаловажно и то, что практику надо брать во всем ее объеме, во всей сложности, подвижности, противоречивости, в тенденциях ее развития.

Это непростая задача, поэтому столь важно избежать здесь вульгаризаторства и упрощенчества. Основное, что можно вывести из такого понимания критерия истины, — это взгляд на ее изменчивость, ибо: 1) объективный мир, отражаемый в знании, постоянно изменяется и развивается; 2) практика, на основе которой осуществляется познание, и все задействованные в ней познавательные средства изменяются и развиваются; 3) знания, вырастающие на основе практики и проверяемые ею, постоянно изменяются и развиваются, и, следовательно, в процессе постоянного изменения и развития находится и истина.

Истина как процесс. Истинное знание, как и сам объективный мир, развивается. В средние века люди считали, что Солнце и планеты вращаются вокруг Земли. Было ли это ложью или истиной? То, что человек наблюдал движение светил с единственного «наблюдательного пункта» — Земли, приводило к неправильному выводу о том, что Солнце и планеты вращаются вокруг нее. Здесь видна зависимость наших знаний от субъекта познания, но было в данном утверждении и содержание, не зависящее ни от человека, ни от человечества, а именно знание о том, что светила Солнечной системы движутся. В этом заключалась крупица объективной истины. В учении Коперника утверждалось, что центром нашей планетарной системы является Солнце, а планеты и Земля вращаются вокруг него по концентрическим окружностям. Здесь уже доля объективного содержания была гораздо выше, чем в прежних представлениях, но далеко не все полностью соответствовало объективной реальности, так как для этого не хватало астрономических наблюдений. Кеплер, опираясь на наблюдения своего учителя Тихо Браге, показал, что планеты вращаются вокруг Солнца не по окружностям, а по эллипсам. Это было еще более истинным, еще более верным знанием. Современная астрономия вычислила траектории и законы вращения планет еще точнее. Из данных примеров явствует, что истина исторически развивается. С каждым новым открытием ее полнота возрастает.

Форму выражения истины, зависящую от конкретных исторических условий, характеризующую степень ее точности, строгости и полноты, которая достигнута на данном уровне познания, называют относительной истиной. Таким образом, все развитие человеческого познания, в том числе и науки, есть постоянная смена одних относительных истин другими, более полно и точно выражающими истину. Процесс познания представляется все более полным и точным.

Совершенно полное, точное, всестороннее, исчерпывающее знание о каком-либо явлении называют абсолютной истиной. Часто спрашивают, можно ли достичь и сформулировать абсолютную истину? Агностики на этот вопрос отвечают отрицательно. В доказательство они ссылаются на то, что в процессе познания мы имеем дело лишь с относительными истинами. Каждая из них, рассуждают они, оказывается со временем не вполне точной и полной, как в примере с Солнечной системой. Следовательно, полное, исчерпывающее знание недостижимо. И чем сложнее то или иное явление, тем труднее достичь абсолютной истины, то есть полного, исчерпывающего знания о нем. И тем не менее абсолютная истина существует; и ее надо понимать как тот предел, ту цель, к которой стремится человеческое познание. Каждая относительная истина — это ступенька, шаг, приближающий нас к этой цели.

Таким образом, относительная и абсолютная истины — это лишь разные уровни, или формы, истины. Наше знание всегда относительно, так как зависит от уровня развития общества, техники, состояния науки и т.д. Чем выше уровень нашего познания, тем полнее мы приближаемся к абсолютной истине. Но процесс этот может длиться бесконечно, ибо на каждом этапе исторического развития мы открываем новые стороны и свойства в окружающем нас мире и создаем о нем все более полные и точные знания. Этот постоянный процесс перехода от одних относительных форм объективной истины к другим — важнейшее проявление развития процесса познания. Таким образом, каждая относительная истина содержит в себе долю абсолютной. И наоборот: абсолютная истина — это предел бесконечной последовательности истин относительных.

Истина, оценки, ценности; факторы, стимулирующие и искажающие истину. Наше знание имплицитно, то есть в неявном виде, всегда содержит в себе сложную систему правил, в том числе и правила прагматические. Это значит, что из определенного вида знании можно извлечь определенные указания, рекомендации или нормы деятельности. Так, из утверждения «дом стоит на горе» можно вычитать правило: «тот, кто желает попасть в данный дом, должен подняться на данную гору». Если первое утверждение истинно, то правило, точнее его практическое осуществление, позволяет одновременно решить две задачи: подтвердить истинность правила и достичь цели.

«Истина» и «ложь» — это особые оценки, с помощью которых мы отделяем знания, соответствующие объективной реальности, от несоответствующих ей. Но существуют и другие социально значимые оценки знания. В повседневной, производственной, социальной, политической и т.п. деятельности знания могут оцениваться как «полезные» и как «бесполезные». Причем полезность и истинность знаний совпадают далеко не всегда. Когда один рыбак говорит другому, что надо выходить на рыбалку сразу после восхода солнца, то это практически полезное знание. Однако утверждение, что вращается Солнце, а не Земля, с точки зрения современной астрономии ложно. Тем не менее в прагматическом смысле для решения данной задачи это несущественно. Бывает и так, что истинное знание в конкретной ситуации оказывается совершенно бесполезным. Так, правильный диагноз при отсутствии соответствующих лекарственных средств может оказаться бесполезным для данного больного. Какая-либо истинная теорема, доказанная в высших разделах абстрактной математики, может не найти себе применения в научной или производственной практике и с этой точки зрения будет также оцениваться как бесполезная. В некоторых ситуациях оценка знаний как полезных и бесполезных может оказаться решающей. Это касается прежде всего ряда технических и инженерно-производственных проблем. В одних случаях мы можем предпочесть знание, ведущее к более дешевой конструкции (если мы ограничены в средствах), в других — знания, обеспечивающие хотя и более дорогое, но более быстрое решение, если главное — выигрыш во времени.

Связь между истинностью и полезностью знаний непростая и неоднозначная. В этом пункте теория познания должна учитывать реальный социальный и культурный контекст, в котором вырабатываются и используются знания. Бывают ситуации, когда знания намеренно или ненамеренно, бессознательно, искажаются, так как такое искажение оказывается полезным тем или иным социальным группам и лицам для достижения групповых целей, поддержания власти, достижения победы над противником или оправдания собственной деятельности. В первую очередь это касается знаний, относящихся к социально-исторической действительности и непосредственно затрагивающих вопросы мировоззрения, идеологии, политики и т.д.

Особую роль играет отношение к такого рода знаниям в тот период, когда разрабатывается концепция развития различных сфер общества, от которой зависят сами судьбы развития страны, народа. В этом случае историческая истина и социальная польза должны пониматься, как то, что выгодно подавляющему большинству членов общества, а не отдельным группам, стоящим у власти. Поэтому исследование взаимоотношений таких оценок познания, как полезность и истинность, бесполезность и ложность, «выгодность» или «невыгодность», составляет важную задачу теории познания, особенно при исследовании практической реализации наиболее актуальных видов и форм знания.

Рабочая тетрадь по обществознанию

Рабочая тетрадь

по обществознанию

к учебнику Л.Н. Боголюбова, Л.Ф. Ивановой, А.Ю. Лазебникова и др. «Обществознание». Ч.1. 10 кл.

Рабочая тетрадь по обществознанию

к учебнику Л.Н. Боголюбова, Л.Ф. Ивановой,

А.Ю. Лазебникова и др. «Обществознание». Ч.1. 10 кл.

Рабочая тетрадь по обществознанию, 10 класс. / Сост. Дедюлиной Е.В. – 54 с.

Рабочая тетрадь разработана с целью организации самостоятельной работы обучаемых в аудитории и дома для проверки знаний обучаемых, полученных в ходе теоретического изучения учебного материала.

Рабочая тетрадь является учебным пособием и основывается на учебнике Л.Н. Боголюбова, Л.Ф. Ивановой, А.Ю. Лазебникова и др. «Обществознание». Ч.1. 10 кл.

Предлагаемые задания составлены в соответствии с действующей примерной и рабочей программами по обществознанию для обучаемых начальных профессиональных и студентов средних специальных учебных заведений, а также могут использоваться для учащихся общеобразовательных школ 10 класса. Задания различны по уровню сложности, сгруппированы по разделам и главам тем курса «Обществознание».

Содержание

Вводная глава

§ 1. Общество и общественные отношения………………….4

§ 2. Человек. Индивид. Личность………………………………8

Раздел I. Деятельность в жизни человека и общества

Глава I. Что такое деятельность?

§ 3. Сущность человеческой деятельности…………………12

§ 4. Многообразие деятельности……………………………..14

§ 5. Деятельность и общение…………………………………15

§ 6. Социальные нормы и отклоняющееся поведение……17

§ 7. Право в системе социальных норм……………………..19

Глава II. Познание как деятельность

§ 8. Познавательная деятельность человека………………22

§ 9. Истина и ее критерии………………………………………23

§ 10. Научное познание…………………………………….…..24

§ 11. Ненаучное познание……………………………………..25

§ 12. Социальное познание……………………………………26

§ 13. Самопознание……………………………………………..28

Глава III. Духовный мир человека и деятельность

§ 14. Деятельность в сфере духовной культуры………..…29

§ 15. Нравственные ориентиры деятельности…………..…33

§ 16. Мировоззрение, убеждение, вера………………….….38

Глава IV.Материально-производственная деятельность человека

§ 17. Трудовая деятельность………………………………….39

§ 18. Изобретательская деятельность……………..………..41

§ 19. Экономическая деятельность…………………………..42

Глава V. Социально-политическая деятельность и развитие общества

§ 20. Свобода в деятельности человека…………………….44

§ 21. Исторический процесс и его участники………………..47

§ 22. Политическая деятельность……………………………48

§ 23. Политическая идеология……………………..…………49

§ 24. Общественный прогресс……………………..………….51

Вводная глава

§ 1. Общество и общественные отношения

Вопросы для самопроверки.

1. Что следует понимать под обществом в узком и широком смысле слова?

2. Какова взаимосвязь общества и природы?

3. Назовите основные сферы общественной жизни общества. Покажите их взаимосвязь.

4. Какие отношения можно считать общественными?

5. Какие науки изучают общество?

Объясните смысл высказываний.

Человек вне общества – или бог, или зверь.

Аристотель,

древнегреческий философ

Человек предназначен для жизни в обществе; он не вполне человек и противоречит своей сущности, если живет отшельником.

И.Фихте,

немецкий ученый

Создает человека природа, но развивает и образует его общество.

В.Г. Белинский,

русский литературный критик

Счастье личности вне общества невозможно, как невозможна жизнь растения, выдернутого из земли и брошенного на бесплодный песок.

А.Н. Толстой,

русский писатель

Человек предназначен для жизни в обществе; он не вполне человек и противоречит своей сущности. Если живет отшельником.

И. Фихте,

немецкий ученый

Задания для размышления.

1. Джон Адамс эмигрировал в другую страну и принял новое гражданство. Ему приходится приспосабливаться не только к иному климату и государству, но и к обществу.

Какой смысл в данном примере вкладывается в следующие понятия?

Страна _____________________________________

____________________________________________

Государство ________________________________

____________________________________________

Общество ___________________________________

____________________________________________

2. Прочитайте текст и выполните задания.

Общество весьма полезно и в высшей степени необходимо не только для того, чтобы обезопасить жизнь от врагов, но и для сбережения многих вещей. В самом деле, если бы люди не желали оказывать взаимопомощь друг другу, то им не хватило бы ни умения, ни времени поддерживать и сохранять себя, насколько это возможно. Ведь не все одинаково ко всему приспособлены, и не каждый был бы в состоянии приготовить себе то, в чем он один больше всего нуждается. Сил и времени, говорю, ни у кого не хватило бы, если бы он один должен был пахать, сеять жать, молоть, варить, ткань, шить и делать многое другое для поддержания жизни. Не говорю уже об искусствах и науках, которые также в высшей степени необходимы для совершенства человеческой природы и для ее блаженства.

Б. Спиноза,

нидерландский мыслитель

Задания к тесту:

1. Озаглавь текст.

2. В чем, по мнению, Б. Спинозы, проявляется значение общества для человека?

3. Какие факты являются основанием мнения Б. Спинозы о значимости общества для человека?

4. Автор пишет о том, что не все люди «одинаково ко всему приспособлены, и не каждый был бы в состоянии приготовить себе то, в чем он один больше всего нуждается». Приведи примеры, иллюстрирующие эту мысль философа.

5. Б. Спиноза подчеркивал, что искусства и науки «в высшей степени необходимы для совершенства человеческой природы и для ее блаженства». Объясни, как ты понимаешь эту мысль.

3. Напишите сценарий фильма, действие которого происходят на нашей планете в 2200 г. Ваша задача – дать представление об отношении людей к природе и о его последствиях.

Название фильма __________________________________

Основные действующие лица ________________________

__________________________________________________

Сюжет ____________________________________________

__________________________________________________

4. В разные исторические периоды в человеческом обществе господствовали различные взгляды на природу и отношение к ней. Прочитайте два основных утверждения:

— Природа – это храм.

— Природа – это мастерская.

Как вы понимаете эти высказывания? С каким утверждением согласны и почему?

Письменные задания.

1. Джон Адамс эмигрировал в другую страну и принял новое гражданство. Ему приходилось приспосабливаться не только к иному климату и государству, но и к обществу.

Какой смысл в данном примере вкладывается в следующие понятия?

Страна ___________________________________________

Государство _______________________________________

Общество _________________________________________

2. Какие из перечисленных терминов используются в первую очередь при описании духовной сферы общества?

а) племена, народности;

б) республика, монархия;

в) философия, религия;

г) издержки, прибыль.

3. Установи соответствие между данными примерами и сферами общественной жизни:

1) выборы главы государства;

2) съезд правящей партии;

3) церковное богослужение;

4) предоставление кредита.

а) духовная;

б) политическая;

в) экономическая.

4. Совместите в таблице понятия и определения.

1. Общество	А. Исторический процесс, сближающий нации и народы, постепенно стирающий традиционные границы и превращающий человечество в единую политическую систему
2. Страна	Б. Сфера общества, включающая в себя производство, распределение, обмен и потребление
3. Политическая сфера общества	В. Социальная организация страны, основанная на социальной структуре
4. Государство	Г. Сфера общества, включающая центральные и местные органы власти, армию, милицию, налоговую и таможенную службу, а также политические партии
5. Экономическая сфера общества	Д. Территория, имеющая определенные границы и пользующаяся государственным суверенитетом
6. Социальная сфера общества	Е. Сфера общества, включающая в себя культуру, науку, образование и религию
7. Духовная сфера общества	Ж. Политическая организация страны, включающая определенный тип режима власти, органы и структуру управления
8. Мировое сообщество	З. Сфера общества, охватывающая классы, социальные слои, нации, взятые в их отношениях и взаимодействии друг с другом
9. Глобализация	И.

Подчеркните понятие, определение которого отсутствует. Попробуйте сформулировать это определение и впишите его в таблицу.

5. Завершите схему «Признаки общества».

6. Все сферы общества взаимосвязаны и влияют друг на друга. Обозначьте стрелками на схеме направления влияния. Приведите конкретные примеры взаимосвязи сфер общества.

§ 2. Человек. Индивид. Личность

Вопросы для самопроверки.

1. Какие сущностные черты свойственны человеку?

2. Как менялись философские воззрения на сущность и бытие человека?

3. Что известно науке о происхождении человека?

4. В чем различие понятий «индивид» и «индивидуальность»?

5. Что такое бытие человека?

Объясните смысл высказываний.

Подумайте и объясните смысл изречений разных философов о сущности человека:

— «Это двуногое без перьев» (Платон).

— «Политическое животное» (Аристотель).

— «Мера всех вещей» (Протагор).

— «Мыслящий тростник» (Блез Паскаль).

— «Вольноотпущенник природы» (П. Гуревич).

— «Из всех существ человек наиболее совершенен» (Платон).

— «Бог и природа есть одно и то же, а человек часть этой богоприроды» (Марк Аврелий).

— «Человек – аномалия, причуда Вселенной…» (Эрих Фромм).

— «Человек есть нечто, что должно превзойти… многое в вас еще осталось от червя» (Ницше).

— «Человек – нечаянная, прекрасная, мучительная попытка природы осознать самое себя».

— Человек и очень ограничен, и бесконечен, и мало вместителен, и может вместить Вселенную… живое противоречие, совмещает высоту и низость… самый таинственный и сбивающий с толку объект науки…» (Тейяр Шарден).

Задания для размышления.

1. Древнегреческий мыслитель Диоген средь бела дня зажег фонарь и стал ходить по самым людным улицам Афин. На вопрос «Что ты делаешь?» он ответил: «Ищу человека». В каком значении Диоген употреблял слово «человек»?. Свой ответ поясните.

2. Попробуйте составить перечень обстоятельств, которые активно влияют на формирование личности человека.

3. Прочитайте фрагмент исторического текста и выполните задания.

Наполеон Бонапарт родился на острове Корсика в 1769 ., через три месяца после перехода острова во владение французов. Его отец был дворянином. Он признал французское владычество и стал фаворитом французского наместника. В 1779 г. отец отправил Наполеона на учебу в Британскую военную школу. Затем его перевели в Парижскую военную школу. Наполеон плохо знал французский язык, что создавало проблемы в обучении. После учебы он начал военную службу в чине артиллерийского поручика. В обществе он проявлялся редко из-за недостатка средств, читал военную и политическую литературу. Участвовал в революционных событиях, а после удачного штурма Тулона (1793) по приказу Конвента был произведен в генералы. Когда Конвент пал и власть поменялась, Наполеону пришлось искать расположение новой власти.

Подумайте, какие события и факты оказали влияние на формирование личности Наполеона?

4. Подумайте, правомерно ли говорить об однозначно отрицательном или положительном влиянии какого-либо факта на развитие личности? Свое мнение обоснуйте.

5. Прочитайте высказывание известного английского писателя С. Смайлса и выскажите свое мнение.

Каждый из нас сам вычеканивает цену собственной личности, человек бывает мал или велик в зависимости от собственной воли.

6. Прочитайте текст и выполните задания:

Известный древнегреческий баснописец Эзоп был рабом Ксанфа. Однажды Ксанф отправил Эзопа посмотреть, много ли народу в бане. Вернувшись, Эзоп сказал, что в бане только один человек. Ксанф пришел в баню и увидел, что там много народа.

— Почему ты обманул меня? – закричал он на Эзопа.

— Взгляни на этот камень, — ответил Эзоп. – Он лежал у порога, все спотыкались, ругались, но никто не убрал его. Нашелся лишь один, который, споткнувшись, откинул его подальше. Вот я и решил, что он единственный человек в этой бане.

В каком значении употреблено понятие «человек»? Какие особенности личности Эзопа проявились в этой ситуации?

7. Проанализируйте высказывание немецкого философа И. Канта (1724 – 1804): «Личность – это способность человека быть господином самому себе благодаря добровольно выбранным твердым принципам.

Как вы понимаете смысл этого высказывания? Согласны ли вы с этим высказыванием?

8. В стране К. совершеннолетние граждане отвечали на вопрос: «Какой фактор Вы считаете основным в формировании личности?» Результат опроса приведены в диаграмме. Внимательно изучи диаграмму и ответь на вопросы.

Вопросы к диаграмме:

1. Какой ответ выбрали большинство опрошенных?

2. Какой фактор опрошенные сочли наименее важным?

3. Какие из названных опрошенными факторов социализации относятся к ближайшему окружению человека?

4. Какие из названных опрошенными факторов социализации относятся к опосредованному окружению человека?

5. Сделайте вывод о том, какую группу факторов социализации опрошенные считают наиболее важной в формировании личности.

Письменные задания.

1. Установи соответствие между понятиями и их определениями.

1) индивид;

2) индивидуальность;

3) личность.

а) человек как социальное существо с присущими ему чертами;

б) отдельно взятый представитель человеческого рода;

в) неповторимое своеобразие человека, набор его уникальных качеств.

Раздел I. Деятельность в жизни человека и общества

Глава I. Что такое деятельность?

§ 3. Сущность человеческой деятельности

Вопросы для самопроверки.

1. Каковы отличительные признаки человеческой деятельности?

2. Как соотносятся между собой цель и средства ее достижения?

3. Каким образом в поведении человека проявляется его отношение к другим людям?

4. В чем заключается связь потребностей и интересов? В чем состоит отличие между ними?

Объясните смысл высказываний.

Жизнь и деятельность столь же тесно соединены между собою, как пламя и свет.

Ф.Н. Глинка,

русский поэт

Дела управляются их целями; то дело называется великим, у которого великие цели.

А.П. Чехов,

русский писатель

Задания для размышления.

1. И.В. Гете писал: «Поведение – это зеркало. В котором каждый показывает свой лик».

Как соотносятся деятельность и поведение? Приведите примеры различного поведения в процессе одной и той же деятельности. Как в этих случаях проявляется личность?

2. Американский писатель Э. Хемингуэй (1899 – 1961) говорил: «Каждый человек рождается для какого-то дела». Как вы думаете, под словом 2дело» здесь имеется в виду действие или деятельность? Свою точку зрения объясните.

3. Составьте список своих потребностей за прошедшую неделю (1 – 15).

4. Подумайте над проблемой: удовлетворение всех потребностей – это благо или зло для человечества?

5. Вспомните сказку А.С. Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке».

Старик жил со своей старухой у моря в ветхой избушке, и ничего у них не было, кроме старого корыта. Однажды он поймал золотую рыбку, которая могла выполнить любое желание. Сначала старуха попросила у рыбки новое корыто, потом – избу. Затем ей захотелось стать столбовой дворянкой, потом – царицей. И наконец – владычицей морской и хозяйкой золотой рыбки. Последнее желание старухи рыбка не выполнила, наоборот, она отняла у старухи все полученное.

Вопросы к тесту:

1. Перечислите, какие виды потребностей возникли у старухи.

2. Перечислите, какие потребности не возникли.

3. Какие выводы можно сделать из сюжета сказки?

6. Внимательно посмотрите на фотографии. Определите, об удовлетворении каких потребностей идет речь.

§ 4. Многообразие деятельности

Вопросы для самопроверки.

1. Каковы основные виды деятельности? Как они связаны между собой?

2. В чем состоят особенности творческой деятельности?

3. Что общего между трудом, учебой и игрой? Чем они отличаются? Какое значение в жизни человека имеют эти виды деятельности?

Объясните смысл высказываний.

Плохой учитель преподносит истину, хороший учит ее находить.

А. Дистервег,

немецкий педагог

Оправдывают свое невежество неискусством учителей только те, которые сами из себя ничего не умеют сделать и все ждут, чтобы их тащили за уши туда, куда они сами должны идти.

Н.А. Добролюбов,

русский литературный критик, писатель, философ

Ни один наставник не должен забывать, что его главнейшая обязанность состоит в приучении воспитанников к умственному труду и что эта обязанность более важна, нежели передача самого предмета.

К.Д. Ушинский,

русский педагог

Задания для размышления.

1. О каком виде деятельности идет речь в следующем высказывании академика И.П. Павлова: «Всю жизнь мою я любил и люблю умственный труд и физический и, пожалуй, даже больше второй. Я особенно чувствовал себя удовлетворенным, когда в последний вносил какую-нибудь хорошую догадку, т.е. соединил «голову с руками»?

2. В греческом мифе дочери царя Даная за убийство мужей после смерти были осуждены богами вечно наполнять водой бездонную бочку в подземном царстве. Как вы охарактеризуете такую деятельность? Что означает выражение «бочка Данаид»?

3. Как вы понимаете выражение «зарыть талант в землю»?

4. Н.В. Гоголь писал: «Едва ли есть высшее из наслаждений, как наслаждение творить». А французский писатель Р. Роллан заявлял: «Все радости жизни в творчестве».

Как вы думаете, почему творческая деятельность приносит человеку наслаждение и радость? Как в таком случае понимать выражение «муки творчества»?

§ 5. Деятельность и общение

Вопросы для самопроверки.

1. Могут ли телевизор и компьютер заменить общение с людьми? Аргументируйте сове мнение.

2. Каковы основные точки зрения на соотношение деятельности и общения? Какой точке зрения на соотношение деятельности и общения вы отдаете предпочтение? Почему?

3. Что такое коммуникация? Приведите примеры коммуникации, проанализируйте их с точки зрения содержания информации, способа ее передачи, характеристики участников коммуникации.

4. Какой вид общения представлен в следующем отрывке? Знакомо ли вам произведение, из которого взят отрывок? Какие еще необычные примеры общения встречаются в этом произведении?

Ей в приданое дано

Было зеркальце одно;

Свойство зеркальце имело:

Говорить оно умело…

А.С. Пушкин

Объясните смысл высказываний.

Общение с дурными людьми портит хорошие нравы.

Иероним,

римский христианский священник

Всякое общение, которое не возвышает, тянет вниз, и наоборот.

Ф. Ницше,

немецкий философ

Если вы хотите, чтобы вас уважали, имейте дело только с людьми, заслуживающими уважения.

Ж. Лабрюйер,

французский писатель, сатирик

Человеческая сущность налицо в общении, в единстве человека с человеком…»

Л. Фейербах,

немецкий философ

Задания для размышления.

1. В известном произведении Джонатана Свифта «Путешествие в Лилипутию» рассказывается о войне между могущественными империями – Лилипутией и Блефуску. Эти государства воюют в течении 36 лун. Поводом к войне послужили следующие обстоятельства: император Лилипутии выпустил указ о том, что вареные яйца надо разбивать только с острого конца. В ходе войны, которая велась с переменным успехом, Лилипутия потеряла 40 линейных кораблей и огромное число мелких судов с 30 тысячами лучших моряков и солдат, потери Блефуску были еще значительнее.

Как вы думаете, в реальной жизни непонимание и неумение договориться может привести к таким серьезным последствиям?

Письменные задания.

1. Определите, к какому виду общения относятся предлагаемые ситуации:

— Два приятеля разговаривают о прошедшем рок-концерте, один очень доволен, другой считает, что организация была плохая.

— Родители уговаривают сына поехать на выходные с ними на дачу. Сын-восьмиклассник хочет остаться дома, пообщаться с друзьями.

— Мужчина, выходя из автобуса, подает руку своей спутнице и помогает ей выйти.

— После окончания 9 класса ученик, желающий поступить в 10 класс, пишет заявление на имя директора.

2. Заполните таблицу «Правила общения», указа не менее трех позиций по каждому положению.

При общении необходимо	При общении недопустимо

3. Письменное общение – важная форма общения между людьми. Напишите дружеское послание воображаемому или реальному другу, содержащее описание вашей жизни и вопросы о его делах (10 – 12 предложений).

§ 6. Социальные нормы и отклоняющееся поведение

Вопросы для самопроверки.

1. Верно ли, что деятельность каждого человека контролируется обществом? Хорошо это или плохо? Свой ответ обоснуйте.

2. Приведите примеры каждого вида социальных норм.

3. Какой человек может стать преступником? Почему?

4. В чем социальная опасность преступности?

5. Каковы последствия алкоголизма и наркомании для личности, семьи, общества? Какие способы борьбы с этими пороками могли бы предложить вы?

Объясните смысл высказываний.

Алкоголь – вполне надежное средство, когда требуется поубавить ума.

В.Я. Данилевский,

русский физиолог

Полезнее знать несколько мудрых правил, которые всегда могли бы служить тебе, чем выучиться многим вещам, для тебя бесполезным.

Сенека,

римский писатель, философ

Задания для размышления.

1. Как вы понимаете высказывание английского историка Г.Т. Бакла (1821 – 1862): «Общество готовит преступление, преступник совершает его»? Разъясните его на каком-либо примере, взятом из СМИ.

2. По вопросу о борьбе с преступностью возникала дискуссия.

Одна точка зрения: нужно ужесточить наказания. Посмотрит на Сингапур. Поймали тебя с наркотиками – высшая мера наказания, с незаконным оружием, даже если ты его не применял, — тоже. В некоторых мусульманских странах по закону за воровство отрубают кисть руки. И там уже давно никто не ворует.

Другая точка зрения: жестокость наказаний сделает преступность более жестокой. Главное – неотвратимость наказания. Если все будут знать, что любое преступление будет раскрыто, преступность резко сократится. А что по этому вопросу думаете вы?

3. В 1989 г. был проведен опрос 5861 учащегося школ и профтеучилищ об их отношении к наркотикам. 90,7% из них выразили уверенность, что наркотики оказывают вредное влияние на здоровье человека, 70,1% — что они приводят к вырождению личности. Наркомана считали нормальным человеком 5,9%, больным – 44%, морально опустившимся – 46,5%, преступником – 19,9%. Как вы думаете, если бы опрос был проведен сегодня, то в каком направлении изменились бы ответы?

4. Вдумайтесь в следующие цифры: за период с 1989 по 1994 г. в России наблюдался значительный рост преступности подростков. Количество преступлений выросло на 41,1%, а количество подростков, совершивших преступления, — на 35,5% (со 150 тыс. до 203,3 тыс.).

Каковы причины этого явления? В чем его социальная опасность? Что, с вашей точки зрения, нужно делать, чтобы подростковая преступность пошла на убыль?

Письменные задания.

1. Исследования мотивации приобщения подростков к наркотикам, проведенные в школах одного из регионов в 2009 г., обнаружили следующие мотивы (сохраняются лексические особенности ответов):

— они помогают отвлечься от личных неприятностей;

— это приятно, от них балдеешь;

— все друзья пробуют, не хочется быть белой вороной;

— употреблять наркотики – это круто;

— на дискотеке надо делать то, что делают все.

Составьте краткое обращение к своим сверстникам, ссылающимся на любую из этих мотиваций, и объясни, почему наркотики принимать нельзя.

2. При обсуждении проблемы отклоняющегося поведения подростков нередко высказывается мнение, что родительский контроль способен предотвратить нарушение подростком общественных норм. Приведите аргументы за и против этого мнения. Каково ваше мнение по данной проблеме?

3. Опираясь на личный социальный опыт, заполните таблицу:

Виды норм	Примеры
Нормы дозволения
Нормы предписания
Нормы запрета

§ 7. Право в системе социальных норм

Вопросы для самопроверки.

1. Объясните, что такое право, права человека?

2. Почему право – это «моральный минимум»?

3. Какова структура системы права? Как соотносятся между собой ее элементы?

4. На какие группы отраслей разделяют систему права? Какие вопросы регулирует та или иная отрасль права?

5. В чем особенности частного и публичного права?

6. Откуда мы черпаем знания о праве? Каковы источники знаний о нем?

7. Какой из источников права самый распространенный у нас в России? Почему именно этот?

Объясните смысл высказываний.

Право есть наука о добром и справедливом.

Ульпиан,

римский юрист

Законы хороши, но их надобно еще хорошо исполнять, чтобы люди были счастливы.

Н.М. Карамзин,

русский писатель, историк

Назначение права и заключается именно в разграничении сталкивающихся между собой интересов.

Н.М. Коркунов,

русский юрист

Сегодня – право силы,

А завтра – сила прав.

А. Мицкевич,

польский поэт

Задания для размышления.

1. В чем основной смысл права: запрещать, разрешать или наказывать? Свой ответ обоснуйте.

2. Почему нельзя считать правонарушением мысли, чувства, взгляды, даже если они, как принято говорить, «черные», «дурные», «грязные», «реакционные» и т.д.?

3. Вам знакомы два близких понятие – моральная и юридическая ответственность. Проанализируйте их и укажите, что между ними общего, а что – различного. Поразмышляйте: почему общество не может ограничиться только моральной или только правовой ответственностью? Почему необходимы оба вида ответственности?

4. Одни называют право мерой свободы, другие – мерой несвободы. А какова ваша позиция?

Письменные задания.

1. Заполните таблицу из двух колонок, где в одной будут указаны черты, сближающие мораль и право, а в другой – характеризующие их как самостоятельные регуляторы.

Моральные нормы	Правовые нормы
Общие черты морали и права
1.
2.
3.
Различные черты морали и права
1.	1.
2.	2.

2. Составьте схему иерархии нормативных актов РФ.

3. Завершите схему:

Два смысла понятия «право»

4. Сравните понятия «проступок» и «преступление». Заполните таблицу:

Проступок	Преступление
Сходство
Различия

5. Классифицируйте указанные противоправные деяния на проступки (1) и преступления (2):

Грабеж ( ), незаконная сделка ( ), кража ( ), невыполнение договора ( ), безбилетный проезд в транспорте ( ), вымогательство ( ), повреждение телефона-автомата ( ).

6. Завершите схему:

Виды правовой ответственности

7. Какая из графических моделей точнее отражает соотношение права и закона? Свой вывод обоснуйте.

8. Что из перечисленного относится к признакам правого государства:

а) наличие законов;

б) верховенство прав;

в) всенародное избрание президента;

г) наличие двухпалатного парламента;

д) разделение властей;

е) незыблемость прав и свобод человека;

ж) отделение церкви от государства?

Глава II. Познание как деятельность

§ 8. Познавательная деятельность человека

Вопросы для самопроверки.

1. Как мы обретаем знания?

2. Какую роль играют знания в жизни людей? Возрастает ли их значение с ходом исторического развития человечества? Ответ обоснуйте.

3. Каковы основные источники знаний человека о внешнем мире и о самом себе?

4. В чем особенности чувственного познания? Каковы его формы?

5. Что представляет собой рациональное познание? В каких формах оно происходит?

Объясните смысл высказываний.

Познавать – значит сопоставлять восприятие извне с внутренними идеями и выносить суждение о том, насколько то и другое совпадает.

И. Кеплер,

немецкий астроном

Мир освещается солнцем, а человек – знанием.

Русская пословица

Чем больше познаю, тем меньше знаю.

Т. Кампанелла,

итальянский философ и писатель

Задания для размышления.

1. Раскройте существо спора эмпириков и рационалистов. В чем сила и слабость их аргументов?

2. В чем, на ваш взгляд, смысл и значение следующих фактов?

Известны случаи, когда дети с врожденным повреждением почти всех органов чувств (слепоглухонемые) при надлежащем психолого-педагогическом руководстве становились полноценными людьми, способными осуществлять разнообразные виды деятельности, в том числе и интеллектуальную.

Известны и описаны в литературе факты, когда отдельные люди в силу уникального стечения обстоятельств в младенческом возрасте были изолированы от человеческого общества (например, дети, похищенные дикими животными). Эти индивиды, даже возвращенные в лоно цивилизации, не могли восстановить утраченную способность к познанию.

3. Исследователи отмечают, что наиболее творческие познавательные способности сохраняет человек, который может и в зрелые годы воспринимать мир и мыслить как ребенок. Попытайтесь подтвердить или опровергнуть этот вывод.

§ 9. Истина и ее критерии

Вопросы для самопроверки.

1. Почему некоторые философы и ученые отрицают возможность познания мира?

2. Какие знания являются истинными? Что может служить критерием истины?

3. Существуют ли абсолютные истины?

4. В чем причины относительности наших знаний?

5. Что понимается в философии под объективностью истины?

Объясните смысл высказываний.

Истина – это заблуждение, которое длилось столетия.

К. Берне,

немецкий публицист и литературный критик

Заблуждение — это не что иное, как отклонение мысли, когда душа стремится к истине, но проносится мимо понимания.

Платон,

древнегреческий философ

Задания для размышления.

1. Сравните два высказывания. Определите свое отношение к ним.

«Самая горькая истина лучше самого приятного заблуждения» (В.Г. Белинский).

«От светлых лучей истины не всегда исходит тепло. Блаженны те, кто не заплатил за благо знания своим сердцем» (Ф. Шиллер).

2. Согласны ли вы с высказыванием Ж.-Ж. Руссо: «Тысячи путей ведут к заблуждению, к истине – только один»? Свой ответ аргументируйте.

§ 10. Научное познание

Вопросы для самопроверки.

1. Чем отличается научное знание от любого другого?

2. Каковы особенности научного познания?

3. Чем научный закон отличается, к примеру, от юридического закона?

4. Каковы основные способы и методы научного познания?

5. Влияет ли научная картина мира на наше мировоззрение?

Объясните смысл высказываний.

Науку часто смешивают со знанием. Это грубое недоразумение. Наука есть не только знание, но и сознание, т.е. умение пользоваться знанием как следует.

В.О.Ключевский,

русский историк

Идти в науку – терпеть муку.

Русская пословица

Человек при помощи науки в состоянии исправлять несовершенства своей природы.

И. Мечников,

российский и французский биолог

Задания для размышления.

1. Существуют два противоположных взгляда на соотношение науки и религии:

— наука и религия непримиримы, успехи науки подрывают религиозные мировоззрения;

— религия и наука могут совмещаться в мировоззрении личности как два независимых начала, относящиеся к различным сферам духовного мира.

Какая точка зрения вам представляется более убедительной? Cвой ответ обоснуйте.

2. Как вы думаете, можно ли считать научными следующие представления, разделяемые многими:

— электрический ток течет по проводам так же, как вода по трубам, только быстрее;

— пространство – это огромный контейнер, в котором появились некогда время и материя, время течет повсюду одинаково и ни от чего не зависит;

— наука – источник истины, но периодически устанавливается, что добытые ею знания ложны, и тогда происходит научная революция, которая открывает дорогу истине? Свой ответ аргументируйте.

3. Л. Пастер утверждал: «Наука должна быть самым возвышенным воплощением отечества, ибо из всех народов первым будет всегда тот, который опередит другие в области мысли и умственной деятельности. Подтверждается ли это утверждением ходом истории?

§ 11. Ненаучное познание

Вопросы для самопроверки.

1. Всегда ли познавательная деятельность ведет к научным результатам?

2. В чем проявляется многообразие путей познания мира человеком?

3. Какие пути познания мира, помимо научного познания, существуют? Что их объединяет? Чем они различаются?

4. Можно ли утверждать, что ненаучное познание ведет человека к истине? Ответ аргументируйте.

5. Чем отличается результат познания средствами искусства от иных результатов познавательной деятельности человека?

Объясните смысл высказываний.

Миф – в словах данная чудесная личностная история.

А.Ф. Лосев,

русский философ, филолог

Искусство – правая рука природы. Первое создало ишь произведения, вторая создала человека.

Фр. Шиллер,

немецкий поэт, драматург

Задания для размышления.

1. Какие оценочные суждения вытекают из следующих пословиц? Согласны ли вы с содержащейся в них оценкой?

— Не спрашивай старого – спрашивай бывалого.

— Иному горе – ученье, иному – мученье.

— Не испортив дела, мастером не станешь.

— В людях живал, свету видал; топор на ногу обувал, топорищем подпоясывался.

— Лучше жить бедняком, чем разбогатеть грехом.

2. Как бы вы определили свое отношение к паранауке: имеет ли право на существование такого рода знание? Можно ли доверять сведениям, выходящим за рамки принятого в науке (например, согласны ли в с тем, что таинственное явление полтергейст – факт, не вписывающийся в современные научные представления из-за несовершенства последних)? Свой ответ аргументируйте.

3. На примере одного из биографических мифов определите, какие события в жизни человека считались особенно значимыми в Древней Греции.

Письменные задания.

1. Подумайте, какие уроки можно извлечь из древнего мифа.

Урок первый	Урок второй	Урок третий

§ 12. Социальное познание

Вопросы для самопроверки.

1. Как вы думаете, о чем исследователям труднее добывать истинное знание: о природе или об обществе?

2. Может ли ученый, изучающий общество, быть абсолютно беспристрастным в оценке событий?

3. Какие возможности в социальном познании открывает конкретно-исторический подход?

4. Что такое социальный факт?

5. Как происходит интерпретация и оценка социального факта?

6. Чем социальное и гуманитарное знание отличается от естественно-научного?

Объясните смысл высказываний.

Знание фактов только потому и драгоценно, что в фактах скрываются идеи – сор для голов и памяти.

В.Г. Белинский,

русский литературный критик

В истории мы узнаем больше фактов и меньше понимаем смысл явлений.

В.О. Ключевский,

русский историк

Задания для размышления.

1. Г. Гегель говорил, что история никого ничему не научила. В.О. Ключевский писал, возражая Гегелю: «Если это даже и правда, истории нисколько не касается как науки: не цветы виноваты в том, что слепой их не видит. Но это и неправда: история учит даже тех, кто у нее не учится, она их проучивает за невежество и пренебрежение».

Так существуют уроки истории или нет? Учит она чему-либо государственных деятелей, политиков, полководцев ил не учит? Каково ваше мнение? Приведите доказательства.

2. Ученые часто повторяют выражение: «Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна». Как вы его понимаете? Какое суждение можно считать истинным: «Наиболее эффективна армия, основанная на всеобщей воинской обязанности» или «Наиболее эффективна профессиональная армия»?

3. Можете ли вы согласиться с утверждением: «Монархия сыграла в общественном развитии отрицательную роль2? Аргументируйте свой ответ.

4. Каким образом можно точно установить, какие газеты предпочитают читать старшеклассники вашей школы? Как правильно интерпретировать этот факт, если он будет верно зафиксирован?

5. Как вы понимаете следующее высказывание русого историка Р. Виппера: «Факты проявляются и исчезают в различных исторических представлениях и картинах. Факты существуют для одного глаза и отсутствуют для другого»? Можно ли установить на основании этих слов, как Виппер понимает соотношение описания и объяснения факта? Согласны ли вы с ним? Аргументируйте свой ответ.

§ 13. Самопознание

Вопросы для самопроверки.

1. Что такое самопознание? Чем познание себя отличается от познания других объектов?

2. Объясните, как формируется образ «Я». Что такое «Я-концепция»?

3. Можно ли считать представления о собственной внешности истиной? Ответ аргументируйте.

4. Какие факторы влияют на самооценку личности? Как повысить самооценку?

5. Какое значение в самопознании имеет самоисповедь?

Объясните смысл высказываний.

Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека…»

В.Г. Белинский,

русский литературный критик

Тот, кто не изучил человека в самом себе, никогда не достигнет глубокого знания людей.

Н.Г. Чернышевский,

литературный критик, философ, писатель

Задания для размышления.

1. Упражнения на развитие фантазии:

Если бы вы могли перевоплотиться в животное, то в какое? Почему именно в это?

Если бы вы могли на неделю поменяться местами в кем-либо, то кого бы вы выбрали для этого? Почему?

Если бы вы в течение дня были невидимкой, то как бы этим воспользовались?

Если бы вы могли чудесным образом переместиться в любое место на Земле или даже во Вселенной или же в любую эпоху, то куда бы вы пожелали отправиться?

2. Какие особенности в процессе самопознания удалось отразить в следующих стихотворных строках поэту Н. Заболоцкому?

Как мир меняется!

И как я сам меняюсь!

Лишь именем одним я называюсь,

На самом деле то, что именуют мной, —

Не я один. Нас много. Я – живой.

3. Почему в детском возрасте в образе «Я» преобладающее место занимает внешность, а с взрослением все большее внимание уделяется «деятельностной сущности», которая проявляется в разных видах деятельности? Согласны ли вы с тем, что с возрастом человек глубже познает свое «Я», формирует устойчивое мнение о себе, может критично и объективно охарактеризовать себя?

Письменные задания.

1. выпишите по порядку 10 слов, фраз или определений, которые наиболее полно вас характеризуют: я …, я … и т.д. Проанализируйте эти характеристики от наиважнейшей до наименее важной.

Сколько характеристик можно отнести к положительным оценкам, сколько – к отрицательным, сколько являются нейтральными?

Какие два качества ваш лучший друг счел бы наиболее присущими вам, а какие два – наименее? Соответствует ли это вашему выбору?

Глава III. Духовный мир человека и деятельность

§ 14. Деятельность в сфере духовной культуры

Вопросы для самопроверки.

1. В чем ценность книги: в ее содержании или в качестве бумаги, обложки, шрифта и т.д.?

2. Чем «потребление» книги отличается от потребление еды?

3. Чем отличается два вида деятельности: создание духовных ценностей и производство вещей?

4. Какие учреждения занимаются сохранением и распространением духовных ценностей?

5. Какие профессии связаны с сохранением и распространением духовных ценностей?

6. Охарактеризуйте духовные потребности человека.

Объясните смысл высказываний.

Не будь наук и искусства, не было бы человека и человеческой жизни.

Чем больше живешь духовной жизнью, тем независимее от судьбы, и наоборот.

Л.Н. Толстой,

русский писатель

В духовной жизни, так же как и в жизни физической, существует вдыхание и выдыхание, душе необходимо поглощать чувства другой души, усваивать их себе, чтобы ей же вернуть их обогащенными. Без этого прекрасного явления нет жизни для человеческого сердца, ему тогда не хватает воздуха, оно страдает и чахнет.

О. Бальзак,

французский писатель

Человек, которого убедили против воли, не отречется от своего мнения и поневоле.

Русская поговорка

Духовные ценности приемлются труднее, чем материальные.

И. Шевелев,

писатель, врач

Задания для размышления.

1. Сопоставьте два высказывания:

Ученый-биохимик В.А. Энгельгардт: «Нас порой спрашивают: расскажите, как вы делаете ваши открытия. Это наверно, ужасно интересно – все время открывать что-нибудь? Конечно, это глубокое заблуждение – думать, что жизнь ученого состоит в непрерывном приятном делании открытий. В труде ученого неизмеримо больше напряжения, часто однообразной работы, разочарования, обманутых надежд и ожиданий, непрестанного преодоления трудностей и неожиданных препятствий, возникающих одно за другим».

Композитор П.И. Чайковский писал о вдохновении: «Это такой гость, который не всегда является на первый зов. Между тем работать нужно всегда, и настоящий честный артист не может сидеть сложа руки под предлогом, что он не расположен. Если ждать расположения и не пытаться идти навстречу к нему, то легко впасть в лень и апатию. Нужно терпеть и верить, и вдохновение неминуемо явится тому, кто сумел победить свое нерасположение».

Каковы общие черты духовного производства в области науки и в области искусства? В чем вы видите отличие?

2. Одной из важнейших человеческих потребностей ученые считают потребность в труде. Как вы думаете, является ли эта потребность духовной? Свою позицию аргументируйте.

3. Широко известно высказывание А.П, Чехова: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли…»

Отражают ли эти слова эстетическую потребность? Связано ли удовлетворение этой потребности в данном случае в духовной деятельностью? Какой? Свою позицию объясните.

4. Как вы понимаете высказывание русского мыслителя Н.Ф. Федорова: «Музей – это учреждение, где знание неотделимо от нравственности», в нем «обитает разум не только понимающий, но и чувствующей утраты, скорбящий о них, ибо музей – храм поминовения тех, кого должно и можно воскресить совокупными усилиями сынов, не забывших долга относительно отцов»?

5. Прочитайте высказывание А.И. Герцена: «Книга – это духовное завещание одного поколения другому, совет умирающего старца юноше, начинающему жить, приказ, передаваемый часовому, заступающему его место». Как вы понимаете это суждение?

6. Известно, что в ряде зарубежных стран телевизионные программы, насыщенные ссеком и насилием, разрешено показывать только по специальным каналам в специально отведенное время. Чем это вызвано? Не является ли это нарушением свободы слова и убеждений?

7. В 20-е гг. XX в. поэт В. Кириллов написал такие строки:

Мы во власти мятежного, страстного хмеля;

Пусть кричат нам: «Вы палачи красоты!»

Во имя нашего Завтра – сожжем Рафаэля,

Разрушим музеи, растопчем искусства цветы.

Как вы понимаете смысл этих строк?

Письменные задания.

1. Составьте и заполните таблицу «Общее и различное между музеями, библиотеками и архивами».

2. Сделайте выводы из положения Конституции РФ:

«Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры»?

3. Продолжите перечень прав, ограждающих духовный мир человека от вмешательства извне,

Право на свободу убеждений, ________________________

4. Составьте вопросы к нижеприведенному кроссворду:

5. Заполните пропуски в схеме:

§ 15. Нравственные ориентиры деятельности

Вопросы для самопроверки.

1. В чем состоит сущность и значение Золотого правила нравственности?

2. Каково теоретическое и практическое значение морального выбора и моральной оценки?

3. Что такое нравственные ориентиры деятельности, какова их роль?

4. Что такое моральные ценности?

5. Каковы основные категории морали?

6. Как проявляется роль таких нравственных качеств, как совесть, честность, в различных видах деятельности?

Объясните смысл высказываний.

Тому, кто не постиг науки добра, всякая иная наука приносит лишь вред.

М. Монтень,

французский философ, писатель

В жизни ценнее всего доброта, и при этом доброта умная, целенаправленная. Умная доброта – самое ценное в человеке, самое к нему располагающее и самое, в конечном счете, верное по пути к личному счастью.

Д.С. Лихачев,

русский ученый

Конечное назначение человеческого рода состоит в наивысшем моральном совершенстве, которое достигается при помощи свободы человека, благодаря чему человек приобретает способность к высшему счастью.

И. Кант,

немецкий философ

Ученик спросил: «можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Учитель ответил: «Это слово – взаимность. Не делай другому того, чего не желаешь себе».

Конфуций,

древнекитайский философ

Этика есть наука об отношениях, существующих между людьми, и об обязанностях, вытекающих из этих отношений.

П. Гольбах,

французский философ

Думай хорошо, и мысли созреют в добрые поступки.

Л. Толстой,

русский писатель

Человек хуже зверя, если он зверь.

Р. Тагор,

индийский мыслитель

Совесть – это память обществ, усвоенная отдельным лицом.

Л.Н. Толстой,

русский писатель

Будь хозяином своей воли и слугой своей совести.

М. Эбнер-Эшенбах,

австрийская писательница

Задания для размышления.

1. Как вы думаете, мораль лишь принуждает человека действовать определенным образом или она дает свободу?

2. Ученые утверждают, что ценностные ориентации определяют жизненные цели человека, «генеральную линию индивида». Обсудите это высказывание. Согласны ли вы с этим утверждением? Свою позицию аргументируйте.

3. Академик Б. Раушенбах писал: «Не тревожно ли, то характеристики «удачливый бизнесмен», «хороший организатор производства» оказываются порой важнее, чем оценка «порядочный человек»?

Согласны ли вы с приведенным мнением? Аргументируйте свою позицию. Что такое порядочность, по вашему мнению?

4. Обсудите высказывание В.О. Ключевского: «политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной».

5. Почему становление нравственных качеств человека невозможно без самовоспитания? Каковы пути этого самовоспитания?

6. Жизнь с идеалом и жизнь без идеала – в чем тут разница? Объясните свою позицию.

7. Возможна ли чистая совесть? Есть два противоположных ответа на этот вопрос:

Невозможна, ибо совестливый человек должен мучиться личным несовершенством, несовершенством общества.

Возможна и очень нужна. Чистая совесть – это сознание того, что ты поступил справедливо, справился со своими моральными обязанностями, честно выполнил свой долг.

Каково ваше собственное мнение?

8. Однажды Диогена спросили, почему он не любит людей – ни плохих, ни хороших. Философ ответил: «плохих – за то, что творят зло, хороших – за то, что позволяют им это делать». Оцени ответ Диогена с позиций морали.

9. Великому русскому писателю Л.Н. Толстому (1828 – 1910) принадлежит такое высказывание: «Разумное и нравственное всегда совпадают».

Как ты понимаешь смысл этого высказывания? Можно ли было в данной фразе заменить слово «нравственный» словом «моральный»? Свой ответ поясните.

10. Человек, выпив немного алкоголя, садится за руль автомобиля. Законы некоторых государств допускают такое поведение. Оцени поведение такого человека, используя категории «долг» и «совесть».

11. Долг врача – помогать больному. Как быть со своей совестью, если врачу приходится оказывать помощь террористу, повинному в гибели многих людей?

12. Наташа и Вика дружат с детства. Еще зимой они решили, что проведут летний отпуск на берегу моря. Девушки планировали отдых, покупали красивые наряды. Билеты и путевки были уже куплены, но Вика сломала ногу. Наташа очень переживала за подругу, но отказаться от своих планов не собиралась: она очень много работала и хотела отдохнуть. Девушка не знала, как сказать об этом подруге, когда пришла ее навещать. Но Вика сама предложила Наташе не менять планов. Наташа уехала на юг.

Объясни с нравственной точки зрения поступок каждой из девушек. Какой совет можно дать каждой из подруг?

Письменные задания.

1. Ответьте на вопросы теста:

Как вы думаете, с помощью чего осуществляется моральный контроль:

а) общественного мнения;

б) государства;

в) совести?

Какие принципы относятся к морали:

а) милосердие;

б) суверенитет;

в) гуманизм;

г) справедливость;

д) независимость?

Этика излагает свое содержание с помощью следующих понятий:

а) зло;

б) совесть;

в) потребности;

г) долг.

Этика утверждает, что оценивать моральное поведение людей можно по:

а) их собственным декларациям;

б) тому, что они сами говорят о себе;

в) конкретным делам.

Мы даем моральную оценку чему-либо с помощью понятий:

а) добро – зло;

б) честь – бесчестие;

в) максимум – минимум;

г) благородство – подлость;

д) порядочность – низость;

е) близкий – далекий;

ж) справедливость – несправедливость.

Общественное мнение регулирует поведение людей, основываясь на:

а) силе приказа;

б) силе морального авторитета;

в) силе закона.

Гарантией выполнения моральных норм может служить:

а) введение специальных государственных законов;

б) решение, принятое большинством голосов;

в) устранение имущественного неравенства;

г) формирование нравственной культуры каждого человека.

2. Отметьте знаком «+» поговорки, отражающие «добрую» нравственность, а знаком «-» «злую:

Бог-то Бог, да сам не будь плох.

Работа не волк, в лес не убежит.

Колотись да бейся, а все же найдется.

Женский ум лучше всяких дум.

Что хочу, то и ворочу.

Работа дураков любит.

Стыд не дым, глаза не выест.

Плюй в глаза – божья роса.

На всякое хотенье есть терпенье.

3. Каковы взгляды философов на соотношение понятий «мораль» и «нравственность»?

4. Заполните таблицу «Виды ценностей»:

Ценности, живущие вечно (назовите не менее трех)	Ценности малозначительные, живущие короткое время (назовите не менее трех)

5. Назовите священные книги

иудеев _________________________________

христиан _______________________________

мусульман ______________________________

6. Если вы вам предложили объяснить, то такое добро и зло с помощью рисунков, что бы вы изобразили?

Образ добра Образ зла

7. Укажите различия между государственным и моральным регулированием жизни человека и общества. Заполните таблицу:

Особенности государственного регулирования	Особенности морального регулирования

8. Разгадайте шараду:

Первая клетка – слог.

Вторая клетка – сообщение.

Целое – моральный самоконтроль, выражение нравственного самосознания личности.

9. Установи соответствие понятий и их определения.

1) долг;

2) совесть;

3) честь.

а) способность личности к моральному самоконтролю;

б) осознание человеком своего значения и признание этого значения обществом;

в) совокупность объективно необходимых обязанностей человека.

§ 16. Мировоззрение, убеждение, вера

Вопросы для самопроверки.

1. В чем состоит сила и слабость обыденного, религиозного и научного мировоззрений?

2. Почему мировоззрение нередко называют стержнем духовного мира личности?

3. Что такое убеждения? На какой основе они формируются?

4. Что общего в понятиях «мораль» и «мировоззрение»? В чем их различие?

5. Как влияет духовно-теоретическая и духовно-практическая деятельность на формирование мировоззрения?

6. Что такое менталитет? В чем состоит его влияние на взгляды и деятельность человека, сообщества людей?

Объясните смысл высказываний.

Из школы человек должен выносить более или менее ясный взгляд, что такое он сам, что такое жизнь вокруг него, какие задачи его деятельности; основы его убеждений и мировоззрения, миропонимания и жизнепонимания должны быть заложены».

П.Ф. Каптерев,

русский педагог, психолог

Когда у человека есть действительно какие-нибудь убеждения, то ни страдание, ни унижение, ни дружба, ни любовь – ничто, кроме осязательных доказательств, не в состоянии изменить в этих убеждениях ни одной малейшей подробности.

Д.И. Писарев,

русский публицист, литературный критик

Задания для размышления.

1. По мнению А. Швейцера, мировоззрение должно отвечать трем требованиям: быть сознательным («мыслящим»), этическим, идеалом которого является преобразование действительности на нравственных началах, оптимистическим.

Каково, на ваш взгляд, развернутое содержание каждого из этих требований? Разделяете ли вы мнение ученого, можете ли пересмотреть или расширить круг этих требований? Свою позицию аргументируйте.

Глава IV.Материально-производственная

деятельность человека

§ 17. Трудовая деятельность

Вопросы для самопроверки.

1. Чем отличаются различные виды труда в материальном производстве?

2. Что имеют в виду, когда говорят: работа выполнена профессионально?

3. Каковы основные средства труда? Что такое предмет труда?

4. От чего зависит содержание труда?

5. Каким должен быть современный рабочий?

6. Что такое гуманизация труда?

Объясните смысл высказываний.

Труд облагораживает человека.

В.Г. Белинский,

русский литературный критик

Истинное сокровище для людей – умение трудиться.

Эзоп,

древнегреческий баснописец

Задания для размышления.

1. Объясните смысл и происхождение пословиц «Ремеслу везде почет», «Мастерство везде в почете», «Кто что знает, тем и хлеб добывает», «Дело мастера боится», «Есть потешно, а работать докучно», «Дело не медведь – в лес не уйдет», «Господской работы не переработаешь», «Послал Бог работу, да отнял черт охоту».

2. Немецкий поэт и ученый И.В. Гете писал: «Всякой жизни, всякой деятельности, всякому искусству должно предшествовать ремесло, которое может быть усвоено лишь при известной специализации. Приобретение полного знания, полного умения в области одного какого-либо предмета дает большее образование, чем усвоение наполовину сотни разнообразных предметов. Согласны ли вы с этим утверждением? Аргументируйте свой ответ.

3. Подумайте над проблемой: может ли законодательство о труде РФ удовлетворить требования, которые предъявляет современная молодежь к работе?

Письменные задания.

1. Какая профессия вам более знакома? Осуществите анализ этого профессионального труда: определите его цель, используемые технические средства, способы трудовой деятельности (технологию), трудовые операции и приемы. Подумайте, как можно повысить производительность этой трудовой деятельности.

Сравните содержание труда продавца в гастрономе и водителя автобуса.

2. Сравните фрагменты двух документов.

Ст. 37

1. Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. 2. Принудительный труд запрещен. 3. Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы.

Из Конституции РФ (1993)

Ст. 40

Граждане СССР имеют право на труд, то есть на получение гарантированной работы с оплатой труда в соответствии с его количеством и качеством и не ниже установленного государством минимального размера, — включая право на выбор профессии, род занятий и работы в соответствии с призванием, способностями, профессиональной подготовкой, образованием и с у четом общественных потребностей.

Из Конституции СССР (1977)

Заполните таблицу:

Конституция СССР	Конституция РФ
Общие черты
Различия

§ 18. Изобретательская деятельность

Вопросы для самопроверки.

1. Есть ли у человека врожденные задатки к изобретательской деятельности?

2. Каков алгоритм изобретения?

3. Какие черты творческой деятельности проявляются в изобретательстве?

Объясните смысл высказываний.

Изобретения людей подвигаются вперед из века в век. Доброта же и злость людская в общем остаются те же.

Б. Паскаль,

французский ученый, писатель

Всякое великое открытие в науке проходит три неизбежные стадии. Сперва люди заявляют, что оно противоречит Библии. Затем они утверждают, что давным-давно было известно. Наконец, они говорят, что никогда не сомневались в его правильности.

Ж. Агассис,

швейцарский естествоиспытатель

Сначала неизбежно идут: мысль, фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет, и уже, в конце концов, исполнение венчает мысль.

К.Э. Циолковский,

русский ученый, изобретатель ракетной техники

Задания для размышления.

1. Ниже приводится рассказ о преодолении познавательно-психологического барьера. В чем проявляется этот барьер? В чем суть его преодоления?

Под Петербургом на дороге лежал громадный камень, мешавший движению. Иностранные инженеры предложили два варианта его устранения: взорвать динамитом или увести в сторону от дороги с помощью огромной тягловой силы. Но нашелся русский мужик, который предложил легкоосуществимое средство – выкопать рядом с камнем глубокую яму и свалить в нее камень, а землю разбросать.

2. Алиса в Зазеркалье встретила чудаковатого Рыцаря.

— в этот миг я как раз изобрел новый способ перелезания через забор. Рассказать?

— Пожалуйста, — сказала Алиса вежливо.

— Вот как я до этого додумался, — продолжал Рыцарь. – Понимаешь, я рассуждал так: основанная трудность в ногах – как поднять их наверх. Голова и так наверху. Значит, так – сначала кладем голову на забор – голова, значит, уже наверху. Потом становимся на голову – тогда и ноги тоже наверху, правда? И перемахиваем через забор! Ну, что ты скажешь?

Этот странный способ оказался интересным изобретением при разработке вездехода.

Попробуйте описать его устройство, опираясь на то, что поведал Рыцарь Алисе.

3. Предложите собственные варианты изобретательских задач и возможные их решения.

§ 19. Экономическая деятельность

Вопросы для самопроверки.

1. Какова роль экономической деятельности в решении проблем жизнеобеспечения людей, структура этой деятельности?

2. Каким образом производителя и потребители участвуют в решении экономических проблем?

3. Какие основные экономические проблемы приходится решать в условиях ограниченных ресурсов рациональным производителю и потребителю?

4. Что необходимо для того, чтобы объекты природы были преобразованы в предметы потребления? Какова роль экономической деятельности в этом процессе?

5. Какими способами можно увеличить объем производимой продукции при имеющихся ограниченных ресурсах?

6. Можно ли защитить свои доходы от инфляции?

Объясните смысл высказываний.

Самый мудрый человек тот, кого больше всего раздражает потеря времени.

И. Кант,

немецкий философ

Цена человека – его зарплата.

Английская поговорка

Зарытый клад ржавеет и гниет,

Лишь в обороте золото растет.

У. Шекспир,

английский драматург и поэт

Задания для размышления.

1. По данным обследования американских предприятий использование группового (бригадного) метода организации труда позволило увеличить производительность от 60 до 600%. Объясните причины произошедшего. Какие еще факторы влияют на производительность труда работников?

2. Вы решили приобрести видеокамеру. Выберите и обоснуйте наиболее рациональный вариант потребительского поведения. Приведите примеры рационального и нерационального поведения человека.

3. Рыночными реформами в России предусмотрено поэтапное сужение материальных благ, получаемых гражданами бесплатно от государства, и переход к платному потреблению услуг жилищно-коммунального хозяйства, здравоохранения, образования, культуры, досуга.

Обсудите эти тенденции в социально-экономических процессах и объясните их виляние на структуру расходов и поведение потребителей.

Письменные задания.

1. Вы решили открыть мини-кафе. Составьте перечень затрат, которые необходимо будет сделать.

2. Вы руководитель фирмы по производству прохладительных напитков. Зимой спрос на вашу продукцию временно падает. Какие меры вы предпримите для сокращения издержек производства?

Глава V. Социально-политическая деятельность

и развитие общества

§ 20. Свобода в деятельности человека

Вопросы для самопроверки.

1. Почему мы стремимся к свободе? Что ограничивает нашу свободу?

2. Как связаны между собой понятия «свобода», «выбор» и «ответственность»?

3. Какое общество можно считать свободным?

4. Как понятие «свобода» было связано с политической борьбой в Новое и Новейшее время?

5. К чему может приводить неограниченная свобода выбора?

6. Как свобода трактуется в христианском вероучении?

7. Какое общество можно считать свободным?

Объясните смысл высказываний.

Нет ни одного человека, который не любил бы свободы; но справедливый человек требует ее для всех, а несправедливый для себя.

Л. Берне,

немецкий публицист

Свобода – единственная вещь, которую вы не можете получить, если не даете ее сами.

У. Уайт,

американский писатель

Задания для размышления.

1. Какими аргументами можно подтвердить вывод о невозможности абсолютной, ничем не ограниченной свободы человека в обществе?

2. Как вы понимаете выражение: «Свобода – это выбор»?

3. Можете ли вы подкрепить конкретными фактами следующие утверждения: «В период новой истории Европы генеральным направлением развития было освобождение индивида от разного рода норм и установлений, сковывающих его повседневную жизнедеятельность»?

4. Какие из приведенных ниже определений понятия «свобода» вам представляются наиболее точными:

а) свобода – это отсутствие всяких преград и помех;

б) свобода – это осознанное следование необходимости;

в) свобода (свободная воля) – это не своеволие, способное привести к каким угодно поступкам, а регулярность, постоянство, неумолимость в осуществлении человеком моральных требований;

г) свобода – это избавление жизни от ограничений и принуждения?

5. Охарактеризуйте различные модели свободного общества. Каковы ваши представления о таком обществе?

6. Согласны ли вы с высказыванием: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»? Свою позицию обоснуйте.

7. Известный мыслитель XIX в. утверждал, что «юридически признанная свобода существует в государстве в форме закона… Законы – это положительные, ясные, всеобщие нормы, в которых свобода приобретает безличное, теоретическое, независимое от произвола отдельного индивида существование. Свод законов есть библия свободы народов».

Прокомментируйте это высказывание.

8. Иногда свобода понимается как вседозволенность. В социальном смысле это означает полную независимость от каких-либо норм или ограничений. В начале XX в. в русских деревнях пели такую частушку:

Бога нет, царя не надо,

Губернатора убьем,

Платить подати не будем,

Во солдаты не пойдем.

К каким последствиям может привести такое толкование свободы? Конкретизируйте свои рассуждения примерами.

Письменные задания.

1. Составьте план сообщения на тему «Свобода слова».

2. Прочитай текст и выполни задания:

Среди множества конфликтов выбора, с которыми сталкивается человек, пожалуй, один из самых острых и коварных, особенно в детском и юном возрасте, — это выбор между «можно» и «нельзя». Нарушение запрета, отказ от «нельзя» может привести к изменению судьбы, серьезно повлиять на будущее человека. Человек же, не принимающий запретов, не привыкший к ним, живущий по принципу «все дозволено», в конце концов вступает в противоречие с устоявшимися основами жизни и становится или антисоциальным типом, или глубокого несчастным. Но, с другой стороны, молчаливая покорность запретам лишает человека свободы и делает его конформистом. Еще более сложной проблемой является столкновение внтуреннего «хочу» и внешнего «надо»…

В зависимости от того, с какой легкостью мы выбираем между «хочу» и «надо», можно судить о силе воли и степени внутренней свободы или несвободы. Причем степени эти могут быть разными: 1) моральные требования воспринимаются как внешнее принуждение – отсутствие свободы; 2) моральные требования осознаются как долг – внутреннее принуждение, также делающее человека несвободным; 3) моральные требования сливаются с внутренними потребностями личности – свободный выбор. Конечно, даже свободный выбор связан с самоограничением, но это не означает утраты свободы, а, напротив, выступает показателем подлинной свободы воли, фактором самоутверждения личности.

Т.В. Мишаткина,

современный ученый

Задания к тексту:

1. Озаглавьте текст.

2. Автор называет выбор между «можно» и «нельзя» одним из самых острых и коварных. Почему?

3. Автор характеризует три степени внутренней свободы (несвободы). Назови их и приведи по одному примеру, иллюстрирующему каждую из них

§ 21. Исторический процесс и его участники

Вопросы для самопроверки.

1. Кто творит историю: народ или великие личности?

2. Кто принадлежит к элите общества и каковы ее функции в обществе?

3. Общественные объединения: каково их влияние на исторический процесс?

4. Охарактеризуйте сущность исторического процесса.

5. Каковы разные точки зрения на роль народных масс в истории?

6. Каковы основные черт исторических личностей?

7. Чем объясняется многообразие путей и форм общественного развития?

Объясните смысл высказываний.

История не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека.

К.Маркс, Ф.Энгельс,

немецкие мыслители

Все люди участвуют в созидании истории, стало быть, каждый из нас хотя бы в самой ничтожной доле обязан содействовать ее красоте и не давать ей быть слишком безобразной.

Ж. Леметр,

французский писатель

Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило нам наше настоящее и намекнуло о нашем будущем.

В.Г. Белинский,

русский литературный критик

Задания для размышления.

1. Покажите на известных вам примерах роль народных масс и элиты в истории.

2. Охарактеризуйте с привлечением известных вам примеров социальные группы людей, покажите, каким образом они влияют на ход исторического прогресса.

3. Охарактеризуйте роль выдающихся личностей в истории, например Петра I, Ивана Грозного и др.

4. Согласны ли вы с мыслью Н. Бердяева: «Все исторические эпохи, начиная с малых первоначальных эпох и кончая самой вершиной истории, эпохой нынешней, — все есть моя историческая судьба, все есть мое»? Аргументируйте свою позицию.

§ 22. Политическая деятельность

Вопросы для самопроверки.

1. Может ли общество существовать без власти?

2. Каковы главные признаки политической деятельности?

3. В чем состоят особенности каждого из субъектов политики?

4. Как связаны между собой цели и средства политической деятельности?

5. Что такое власть?

6. Каковы основные виды политической деятельности?

Объясните смысл высказываний.

Политика требует от людей, занимающихся ею, большой гибкости ума; она не знает неизменных, раз навсегда данных правил… .

Г.В. Плеханов,

русский философ

Кого-то нарекут властелином истинным, если совладает он с самим собою и гнусным желанием не станет служить.

Изборник, 1076 г.

Задания для размышления.

1. Аристотель писал: «Человек по природе своей есть существо политическое». Можно ли признать эту мысль актуальной или устаревшей? Как следует понимать это высказывание?

2. Назовите основные направления политики Петра I. Каковы были цели, средства их достижения и результаты на каждом направлении? Как политика Петра I повлияла на российское общество?

3. Иногда говорят, что политика – «грязное дело». Так ли это? Аргументируйте свой ответ.

4. Согласны ли вы с изречением нашего времени: «Если человек не занимается политикой, то политика все равно занимается им». Свою позицию объясните.

5. Какие политические партии, деятельность которых представлена в курсе отечественной и всеобщей истории, вы можете назвать? Охарактеризуйте деятельность любой из них.

6. В политической науке среди субъектов политики выделяют:

— участвующих в политике бессознательно;

— понимающих отведенную им роль в политике и безусловно подчиняющихся смыслу этой роли;

— участвующих в политике сознательно, отстаивающих свои осмысленные интересы.

Как вы думаете, какие из этих типов имеются в современном российском обществе? Свою точку зрения поясните.

7. Международное гуманитарное право запрещает действия, вызывающие голод среди гражданского населения чужой страны. Какую мысль подтверждает этот факт?

§ 23. Политическая идеология

Вопросы для самопроверки.

1. что такое идеология? Нужна ли людям идеология?

2. Полезна идеология или вредна? Может ли идеология быть опасной?

3. Каково значение идеологии в политической деятельности?

4. Сравните различные идеологии. Каковы особенности каждой из них?

5. В чем состоит роль пропаганды в политической деятельности?

Объясните смысл высказываний.

Отношение масс к известной идее – вот единственное мерило, по которому можно судить о степени ее жизнестойкости.

М.Е. Салтыков-Щедрин,

русский писатель-сатирик

Над обществом имеют прочную власть только идеи, а не слова.

В.Г. Белинский,

русский литературный критик, публицист

Задания для размышления.

1. Сравните идеологию и науку. Что общего между ними? Каковы различия?

2. Характеризуют ли приведенные ниже высказывания роль идеологии в жизни общества?

«Без идеалов, то есть без определенных хоть сколько-нибудь желаний лучшего, никогда не может получиться никакой хорошей действительности» (Ф. Достоевский).

«Ни одна армия не может противостоять силе идеи, время которой пришло» (В. Гюго).

В чем заключается сила идеологии?

3. Как вы понимаете высказывание немецкого писателя Ханса Каспера: «Пропаганда — это искусство сфотографировать черта без копыт и рогов»?

Какие особенности идеологии и ее пропаганды отражены в этих словах?

4. Назовите идеологические течения, известные вам из курса истории. Охарактеризуйте одну из этих идеологий.

5. Рассмотрите схему «Рост либерально-демократических режимов в мире в XX в.». Предположите, какие факторы вызвали во второй по­ловине XX в. рост либерально-демократических режимов.

§ 24. Общественный прогресс

Вопросы для самопроверки.

1. Как вы думаете, становится ли человеческое общество в своем развитии все более совершенным? По каким признакам это можно определить?

2. Является ли прогрессом замена стрелы огнестрельным оружием?

3. Какие точки зрения по вопросу о прогрессе высказывались философами в прошлом и в наше время?

4. В чем заключается противоречивый характер прогресса?

Объясните смысл высказываний.

Прогресс состоит во все большем и большем преобладании разума над животным законом борьбы.

Л.Н. Толстой,

русский писатель

Изменяться, сохраняясь, или продолжаться, меняясь, — вот что поистине составляет нормальную жизнь человека и, следовательно, прогресс.

П. Леру,

французский философ

Задания для размышления.

1. Попытайтесь с позиций универсального критерия прогресса оценить реформы 60 – 70-х гг. XIX в. в России. Можно ли их назвать прогрессивными? А политику 80-х гг.? Аргументируйте свою позицию.

2. Подумайте, прогрессивна ли деятельность Петра I, Наполеона Бонапарта, П.А. Столыпина. Свою оценку аргументируйте.

3. Философ XX в. М. Мамардашвили писал: «Конечный смысл мироздания или конечный смысл истории является частью человеческого предназначения. А человеческое предназначение следующее: исполниться в качестве Человека. Стать Человеком». Каким образом эта мысль философа связана с идеей прогресса?

4. Внимательно рассмотрите приведенные ниже схемы и приведите примеры из отечественной истории, соответствующие каждому графическому рисунку.

Какие выводы вы сделали из работы над данными графиками? Как вы думаете, почему общественный прогресс противоречив?

Литература

1. Жильцова Е.И., Лазебникова А.Ю., Матвеев А.И. Рабочая тетрадь по курсу «Введение в обществознание». Пособие для учащихся 9 класса общеобразовательных учреждения. – 6-е изд. – М.: «Просвещение», 2008.

2. Котова О.А., Лискова Т.Е. Обществознание. Рабочая тетрадь. 8 класс. – М.: «Посвещение», 2010. – 96 с.

Смирнов И.П. Введение в современное обществознание: учебник для нач. проф. образования. – М.: ИЦ «Академия», 2007. – 144 с.

3. Сорокина Е.Н. Поурочные разработки по обществознанию. Профильный уровень: 10 класс. – М.: ВАКО, 2008. – 512 с.

4. Хромова И.С Рабочая тетрадь по обществознанию. 9 класс. – 3-е изд. – М.: ООО ТИД «Русское слово – РС», 2009. – 88 с.

5. Хромова И.С. Рабочая тетрадь по обществознании. К учебнику А.И.Кравченко «Обществознание». 8 класс. – 3-е изд. – М.: ООО «ТИД «Русское слово – РС», 2009. – 88 с.

6. Человек и общество. Обществознание. Учеб. для учащихся 10 – 11 кл. общеобразоват. учреждений. В 2 ч. Ч. 1. 10 кл. / Л.Н. Боголюбов, Л.Ф. Иванова, А.Ю. Лазебникова и др.; Под ред. Л.Н. Боголюбова, А.Ю. Лазебниковой. – 3.-е изд. – М.: Просвещение, 2004. – 270 с.: ил.

Дедюлина Елена Вячеславовна

Рабочая тетрадь по обществознанию

10 класс

Методическая разработка

54

Вопросы для самопроверки

Глава III.

Духовный мир человека и деятельность
Духовный мир человека ученые нередко характеризуют как нерасторжимое единство разума, чувств, воли. Мир личности индивидуален и неповторим.

Духовный мир каждого может быть правильно понят лишь с учетом особенностей общности, к которой индивид принадле­жит, лишь в тесной связи с духовной жизнью общества.

Духовная жизнь человека, общества постоянно меняется и развивается.

§

14 Деятельность в сфере духовной культуры

В чем ценность книги: в ее содержании или в ка­честве бумаги, обложки, шрифта и т. д.? Явля­ется ли творческой деятельность тех людей, ко­торые не создают, а лишь распространяют ду­ховные ценности? Чем «потребление» книги от­личается от потребления еды?

ПОЛЕЗНО ПОВТОРИТЬ ВОПРОСЫ: Понятие «культура», духовная культура, виды дея­тельности, потребности человека.

Вспомним отличие духовной деятельности от материаль­ной: первая связана с изменением сознания людей, вторая — с преобразованием объектов природы и общества. Рассмотрен­ная выше познавательная деятельность является важным про­явлением духовной деятельности. Ее результатом являются знания.

Однако духовная деятельность не сводится только к позна­вательной. Рассматривая духовную деятельность в целом, мож­но условно выделить два ее вида: духовно-теоретическую и ду­ховно-практическую.

Первый вид — это производство (создание) духовных цен­ностей (духовных благ). Продуктом духовного производства яв­ляются мысли, идеи, теории, нормы, идеалы, образы, которые могут принимать форму научных, философских, религиозных и художественных произведений (например, мысли об эволюции органического мира, изложенные в книге Ч. Дарвина «Проис­хождение видов путем естественного отбора», идеи и образы ро­мана Л. Толстого «Война и мир», образы, запечатленные в жи­вописи И. Репина или музыке П. Чайковского), законодатель­ных актов.

Второй вид — это сохранение, воспроизведение, распределе­ние, распространение, а также освоение (потребление) создан­ных духовных ценностей, т. е. деятельность, результатом ко­торой является изменение сознания людей.
СОЗДАНИЕ ДУХОВНЫХ ЦЕННОСТЕЙ

Для того чтобы уяснить особенности духовного производ­ства, сопоставим его с материальным производством. Если ска­зать коротко, то материальное производство — это создание ве­щей, а духовное — создание идей. Созданные вещи — продукт труда. А идеи? Они тоже результат трудовых усилий, преиму­щественно умственных. Вы знаете, что роман или научная кни­га, художественное полотно или крупное музыкальное произве­дение — это нередко многолетний труд автора.

Можно ли считать, что материальное и духовное производ­ства отличаются тем, что первое основано на физическом тру­де, а второе — на умственном? Если задумаемся, то придем к выводу, что все, что делает человек в материальном производ­стве, предварительно проходит через его сознание. Не бывает нец страниц. Но вся эта гамма ощущений соединяется в нашем сознании в единый образ книги, т. е. предмета, который мы не­посредственно воспринимаем.

Таким образом, восприятие позволяет выделить предмет из окружающего фона, отображая его форму, величину, положе­ние в пространстве. Восприятие служит также основой форми­рования представлений. После прекращения воздействия пред­мета на органы чувств впечатление не исчезает сразу же. Оно закрепляется и сохраняется в памяти. Чувственный образ пред­метов и явлений, сохраняемый в сознании без их непосредст­венного воздействия, называется представлением. Человек мо­жет представить себе когда-то виденное и слышанное, описать то, что он воспринимал раньше. При этом какие-то детали, от­дельные черты предмета могут быть утрачены при сохранении существенных свойств, поэтому такой образ мы называем обоб­щенным.
Я МЫСЛЮ, — ЗНАЧИТ, Я СУЩЕСТВУЮ

«Если бы ум ограничивался восприятием данного, ему не­чего было бы делать, он не осознавал бы своей задачи и чело­век снизошел бы до бессмысленности животного. Если бы ум уже владел полнотой истины, задача была бы выполнена и для человека не было бы иного состояния, кроме абсолютного по­коя божества»,— писал русский философ XIX в. В. Соловьев. Итак, познающий человек не может ограничиться лишь «вос­приятием данного», т. е. чувственным познанием, он стремит­ся проникнуть глубже в суть вещей, скрытую от непосредствен­ного взора. И он может это сделать, используя свою способность мыслить. Рациональное (лат. ratio — разум) познание — необ­ходимый этап познавательной деятельности человека.

Как же протекает процесс мышления? Основными мыс­лительными операциями являются анализ, синтез, срав­нение, уподобление, обобщение, отвлечение (абстрагирование). Имея дело в практической жизни с отдельными конкретными предметами, человек по определенным признакам соотносит их, сравнивает между собой. При этом выделяет их общие сущест­венные черты, отбрасывает те, которые в данном случае явля­ются второстепенными. Результат этого процесса — формирова­ние понятия о данном предмете. Таким образом, понятие — это мысль, отражающая предметы или явления в их общих суще­ственных признаках.

Обратимся к конкретному предмету. Окультуривая дикие растения, человек научился выращивать различные сорта яб­лок, груш, слив. Определенное сходство внешних признаков, от­мечаемых человеком, наблюдения за ростом и развитием дали возможность выделить их в некоторую группу похожих пред­метов. Сравнивая яблоки и груши, персики и апельсины, люди выявили их сходство и различие, отмечая при этом, какие из общих свойств можно считать существенными для данного клас­са предметов. Затем эта обобщенная совокупность свойств полу­чила название, т. е. как бы облеклась в языковую, словесную форму. В нашем случае это название «плод». Таким образом, язык, речь являются средством выражения мысли. При этом не нужно думать, что мышление и оформление его в речевой форме — два самостоятельных, идущих один за другим процес­са. Нет, это единый процесс словесного мышления и осмыслен­ной речи.

Наша речь не хаотичный набор слов. По определенным пра­вилам мы строим особые словесные комбинации — предложе­ния. За этой на первый взгляд чисто грамматической формой тоже стоит мыслительный процесс, каждое понятие в нашем со­знании находится в определенной связи с другими. Такая фор­ма мысли, в которой через связь понятий утверждается или от­рицается что-либо, называется суждением. Каждое предложение в нашей речи является суждением. В свою очередь, логически связывая суждения, человек приходит к выводам, или умоза­ключениям. Например, мы утверждаем: зубы млекопитающих имеют корни. В этом суждении связано несколько понятий по степени общности (т. е. охвату группы сходных предметов), их можно расположить следующим образом: зубные корни, зубы, млекопитающие (здесь это наиболее широкое понятие). Наше второе суждение: собака — млекопитающее. Логическим выво­дом, связывающим два суждения, будет умозаключение: собака имеет зубные корни.
И МЫСЛИ, И ЧУВСТВА

Наш собственный познавательный опыт подсказывает, что между чувственным и рациональным познанием существует не­разрывная связь. В последнее время, например, было установ­лено, что осязание развивает другие органы чувств, формирует умственные способности. Так, недоношенные младенцы,- прошед­шие курс массажа, к восьмимесячному возрасту демонстрирова­ли значительно большие умственные и физические возможнос­ти, чем их сверстники. Ученые обнаружили также, что, когда ребенок засовывает в рот какие-либо предметы, он, используя наиболее чувствительные органы осязания — язык и губы, не просто хочет ощутить их вкус. Пытаясь при помощи осязания выяснить форму или твердость предмета, ребенок одновремен­но развивает другие органы чувств, например зрение.

Но какой же из этих источников знаний — разум или чув­ство — является определяющим в познавательной деятельности человека? Этот вопрос в XVII—XVIII вв. стал предметом остро­го спора среди философов. Философы-рационалисты от­давали предпочтение разуму, благодаря которому, подчеркива­ли они, человечество овладевает истинными знаниями. Предста­вители этого направления пришли к выводу о существовании неких врожденных идей, или задатков мышления, независимых от чувственного познания.

В противоположность этому философы- эмпирики («эмпирия» в переводе с греч.— опыт) признавали решающую роль чувственного опыта. При этом рациональное мышление сво­дилось к различным комбинациям того, что дается в опыте, и, таким образом, рассматривалось как ничего не прибавляющее к знаниям.

Разобраться в позициях спорящих сторон и определить свою собственную нам поможет уяснение понятия «истина».
Основные понятия

Знание. Познавательная деятельность. Чувственное по­знание. Рациональное познание.
Термины

Созерцание. Вспомогательные чувства. Мыслительные опе­рации. Абстрагирование. Рационалисты. Эмпирики.

ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОПРОВЕРКИ

₁

Какую роль играют знания в жизни людей? Возраста­ет ли их значение с ходом исторического развития че­ловечества? Ответ обоснуйте.

₂

Как взаимосвязаны познающий человек и изучаемый предмет в процессе познания?

₃

Каковы основные источники знаний человека о внеш­нем мире и о самом себе?

₄

В чем особенности чувственного познания? Каковы его формы?

Что представляет собой рациональное познание? В ка­ких формах оно происходит?

ЗАДАНИЯ

~| Раскройте существо спора эмпириков и рационалистов. В чем сила и слабость их аргументов?

Подумайте, к какому из направлений (эмпириков или £_ рационалистов) принадлежат авторы следующих выска­зываний:

«Логика, скорее, служит укреплению и сохранению заблуж­дений, имеющих свое основание в общепринятых поняти­ях, чем отысканию истины».

«Все, что мы достоверно знаем, состоит или в доказа­тельствах, или в опытах. И в том, и в другом правит ра­зум. Ведь само искусство постановки эксперимента и поль­зования опытом покоится на точных основаниях». «Длинные цепи доводов, совершенно простых и доступных, коими имеет обыкновение пользоваться геометрия, натолк­нули меня на мысль, что все доступное человеческому по­знанию одинаково вытекает одно из другого». «В нашей способности замечать сходства и различия, со­ответствия и несоответствия различных предметов и за­ключаются все операции нашего ума. Но эти способности есть не что иное, как физическая чувствительность, все, значит, сводится к ощущению».

Q В чем, на ваш взгляд, смысл и значение следующих к фактов?

Известны случаи, когда дети с врожденным повреж­дением почти всех органов чувств (слепоглухонемые) при надлежащем психолого-педагогическом руководстве стано­вились полноценными людьми, способными осуществлять разнообразные виды деятельности, в том числе и интел­лектуальную.

Известны и описаны в литературе факты, когда отдельные люди в силу уникального стечения обстоятельств в мла­денческом возрасте были изолированы от человеческого общества (например, дети, похищенные дикими животны­ми). Эти индивиды, даже возвращенные в лоно цивилиза­ции, не могли восстановить утраченную способность к по­знанию.

Л Исследователи отмечают, что наиболее творческие по-знавательные способности сохраняет человек, который может и в зрелые годы воспринимать мир и мыслить как ребенок.

Попытайтесь подтвердить или опровергнуть этот вывод.
О ПОЗНАНИИ ВСЕРЬЕЗ И НЕ ОЧЕНЬ

«Познавать — значит сопоставлять восприятие извне с внутренними идеями и выносить суждение о том, насколько то и другое совпадает». И. КЕПЛЕР (1571 — 1630), немецкий астроном

Мир освещается солнцем, а человек — знанием.

Русская пословица

«Рассуждай только о том, о чем понятия твои те­бе сие позволяют. Так: не зная законов языка иро­кезского, можешь ли ты делать такое суждение по сему предмету, которое не было бы неосновательно

и глупо?»

КОЗЬМА ПРУТКОВ, коллективный псевдоним, под которым выступали в середине XIX в. поэты А. К. Толстой и братья Жемчужниковы

Истина и ее критерии

Почему некоторые философы и ученые отрица­ют возможность познания мира? Какие знания являются истинными? Существуют ли абсолют­ные истины? Откуда берутся заблуждения?

ПОЛЕЗНО ПОВТОРИТЬ ВОПРОСЫ: Мотивы деятельности, убеждения, интересы, обще­ние и коммуникация.
КТО ТАКИЕ АГНОСТИКИ

Под истиной в философии понимается достоверное, пра­вильное знание. «Слово «истина» в собственном своем смысле означает соответствие мысли предмету»,— писал французский философ Р. Декарт (1596—1650). В своем споре и рационалис­ты, и эмпирики допускали возможность обретения человеком истинного знания, но были и философы, отрицавшие эту воз­можность, — агностики («агностицизм» в переводе с греч. — не­доступный познанию). Приведем фрагмент одного философско­го спора.

«Г и л ас. Поистине, мое мнение заключается в том, что все наши мнения одинаково суетны и недостоверны. То, что мы одобряем сегодня, мы осуждаем завтра. И я не думаю, чтобы мы могли познать что-либо в этой жизни. Наши способности слишком ограничены, их слишком мало.

Филониус. Как! Ты говоришь, что мы ничего не можем познать, Гилас?

Гил ас. Нет ни одной вещи, относительно которой мы мог­ли бы познать ее действительную природу или то, что такое она сама в себе.

Филониус. Ты хочешь мне сказать, что я в действитель­ности не знаю, что такое огонь или вода?

Гилас. Ты можешь, конечно, знать, что огонь горяч, а иода текуча; но это значит знать не больше, чем какие ощуще­ния вызываются в своей собственной душе, когда огонь и вода соприкасаются с твоими органами чувств. Что же касается их внутреннего устройства, их истинной и действительной приро­ды, то в этом отношении ты находишься в совершенной тьме» (Д. Беркли).

Итак, агностики утверждали, что относительно «вещи в се­бе», т. е. сущности предмета, мы ничего определенного знать не можем. Нам не с чем сравнить наши ощущения, проверить, соответствует ли действительности то, что они сообщают.

В то же время для большинства философов было очевид­но, что выводы агностиков расходятся со всем историческим опытом человечества, отрицают принципы экспериментального естествознания. Социальный прогресс был бы невозможен без опоры на знания о реальном мире.
КРИТЕРИИ ИСТИНЫ

Но что же может служить критерием (в переводе с греч. — мерило) истины?

Обратимся к спору эмпириков и рационалистов. Эмпири­ки считают, что истинность знания обеспечивается опытными данными: что дается нам в ощущениях, то и есть в действи­тельности. Отсюда цель науки — чистое описание фактов чув-

4 Боголюбов, ч. 1, 10 кл. 97

ственного познания, к которым приспосабливается мысль. Но известно, что данные непосредственного опыта нередко вводят нас в заблуждение: например, ложка, опущенная в стакан во­ды, кажется нам изогнутой. Кроме того, далеко не все можно вывести из чисто эмпирической основы. Так, можно ли пред­ставить логику или математику как простое обобщение чувст­венных данных?

Для рационалистов критерием истины является разум. За истинное принимаются теоретически обоснованные знания, ког­да по законам логики из неких общих посылок (аксиом) выво­дятся все прочие суждения. Идеалом в этом отношении долгое время выступала геометрия Евклида.

Однако с открытием неевклидовой геометрии позиции ра­ционалистов пошатнулись. Поскольку различные системы акси­ом геометрий Евклида, Лобачевского и Римана согласовывались с опытом, то возникал вопрос о том, какая из них соответству­ет действительному пространству, является истинной.

Некоторые философы предложили считать, что в основе на­учных теорий лежат соглашения между учеными и выбор этих теорий основывается на соображениях удобства, простоты. Так, французский математик, физик и философ Ж. Пуанкаре (1854—1912) писал: «Основные положения геометрии Евклида суть также не что иное, как соглашение, и было бы настолько же неразумно доискиваться, истинны ли они или ложны, как задавать вопрос, истинна или ложна метрическая система. Эти соглашения только удобны».

При таком подходе вопрос об истинности или ложности на­ших знаний вообще снимается с рассмотрения. Однако то, как упорно возвращаются к его рассмотрению философы разных школ и направлений, говорит о том, что он и сегодня сохраня­ет свое значение.

В попытках снять односторонность указанных подходов ро­дился еще один взгляд на главный критерий истины. Возьмем элементарный пример. Допустим, что человек видит темное пят­но на белом фоне. Однако существует ли оно реально, на самом деле? Да, сразу скажут некоторые, при условии, что его видят и другие люди. Но, может быть, дело в том, что у всех людей одинаковый психофизиологический механизм восприятия? Как выйти за рамки чувственного опыта? В нашем случае это воз­можно разными путями. Во-первых, поставить эксперимент, ис­пользуя специальные приборы. Во-вторых, осуществить практи­ческое взаимодействие наблюдаемого явления с каким-либо дру­гим. В зависимости от того, получили ли мы ожидаемый эф­фект, можно судить об истинности первоначального впечатле­пия или суждения. Оба эти пути укладываются в понятие «прак­тика», которая и рассматривается как критерий истины. При этом данное понятие трактуется широко: в него включаются и материальное производство, и накопленный опыт, и научный эксперимент.

Вряд ли можно оспаривать значительную роль практики для познавательной деятельности людей. Практические нужды вызвали к жизни многие отрасли научных знаний. Из курса ис­тории вы знаете, как потребности земледелия и мореплавания стимулировали развитие астрономии, геометрии. Производство создает необходимую аппаратуру для научных исследований, су­щественно раздвигающих границы наших знаний. И наконец, опыт всего человечества в его историческом развитии является «верховным судьей» достоверности наших знаний. С точки зре­ния этого подхода знания о предметах и явлениях могут счи­таться правильными, если с их помощью мы можем сделать те или иные реальные вещи, осуществить целесообразные преобра­зования.

Поразмыслите над изложенной здесь позицией. Может ли, на ваш взгляд, практика служить универсальным (всеобщим) критерием истины в познании? Существуют ли явления, недо­ступные практическому воздействию на них? Чем в таком слу­чае можно доказать их истинность?

Так, ученик сопоставляет результаты, полученные при ре­шении задач, не с реальной действительностью непосредствен­но, а с теоретическими познаниями (законами, правилами, аксиомами, ранее доказанными положениями, определениями), полученными им в процессе обучения. Ученый в ходе своей на­учной деятельности для подтверждения выдвинутых идей во многих случаях опирается не только на эксперимент, но и на соответствующую теорию. В математических науках обоснова­ние положений всегда завершается теоретическим доказательст­вом: критерием истинности этих положений непосредственно вы­ступает теория.

Отметим еще одно обстоятельство. Целый ряд явлений дей­ствительности вообще не поддается оценке с точки зрения ис­тинности или ложности. Это относится в первую очередь к духовным ценностям, формам культурного творчества. К при­меру, существует разное понимание художественных текстов, различные трактовки музыкальных произведений. И среди них вряд ли стоит искать одно истинное. С течением времени они неизбежно обогащаются новыми смыслами, значениями, как бы перерастая то, чем они были в эпоху создания.

ОБЪЕКТИВНА ЛИ ИСТИНА?

Мы уже знаем, что некоторые философы исходят из того, что наши знания субъективны, т. е. зависят исключительно от познающего субъекта и представляют собой или конструкции построения «чистого разума», или некие «комплексы ощуще­ний». В таком случае ни о какой объективной истине не может быть и речи, и вслед за древнегреческим мыслителем Протаго-ром мы можем сказать: «Что каждому кажется, то и достовер­но». Критику такого взгляда дал еще Аристотель: если прав Протагор, значит, «что одно и то же существует и не сущест­вует, что оно и плохо, и хорошо, что другие противолежащие друг другу высказывания также верны, ибо часто одним кажет­ся прекрасным одно, а другим — противоположное». Но «при­давать одинаковое значение мнениям спорящих друг с другом людей нелепо: ведь ясно, что одни из них должны быть оши­бочны».

Развивая в дальнейшем взгляды Аристотеля, многие фи­лософы пришли к выводу о существовании объективной исти­ны, независимой от произвола людей, их пристрастий и инте­ресов.

Да, в наших знаниях несомненно присутствует субъектив­ное, связанное с особенностями органов чувств, нервной систе­мы, деятельностью головного мозга, с нашими способностями, интересами, отношением к миру. Но есть в наших знаниях, счи­тают эти философы, и то, что определяется самим изучаемым предметом. Задача науки — наращивать это объективное знание о мире.
ОБ АБСОЛЮТНЫХ И ОТНОСИТЕЛЬНЫХ ИСТИНАХ

Абсолютная истина — это несомненное, неизменное, раз и навсегда установленное знание. Абсолютная истина полностью исчерпывает предмет и не может быть опровергнута при даль­нейшем развитии познания. Достижимо ли такое знание? Мож­но ли считать им, например, утверждение о том, что сумма внут­ренних углов треугольника всегда равна 180°? Да, для евкли­довой геометрии это — бесспорное утверждение. Однако в других геометрических системах оно ошибочно. Кроме того, претензия на абсолютное знание противоречит установке на критичность — необходимую черту научного познания. Ведь знание предпола­гает активную работу мысли, а думать — значит сомневаться.

Большинство философов рассматривают абсолютную исти­ну как образец, или предел, к которому стремится наше зна­ние. На пути к этой цели мы получаем относительные истины, т. е. неполное, ограниченное знание. Относительность наших знаний обусловлена рядом причин. Прежде всего сам мир бес­конечен и изменчив. Кроме того, возможности познания зави­сят от реальных исторических условий своего времени и опре­деляются уровнем развития производства, духовной культуры, имеющимися средствами наблюдения, эксперимента.

В итоге на каждом этапе мы получаем знания неполные, незавершенные, невечные. Но по мере накопления знаний одни относительные истины заменяются другими, более полными и глубокими. Путь познания напоминает лестницу, где каждая вновь открытая истина — ступень к следующей.

Обратимся к конкретному примеру. Проследим, как меня­лись знания и представления людей об устройстве Вселенной. Уже древние люди, наблюдая за небесными явлениями, обна­ружили, что, кроме Луны и Солнца, есть еще пять светил, по­стоянно перемещающихся по небу. Их назвали планетами. Астрономические наблюдения позволили определить продолжи­тельность года, составить первые календари. При этом господ­ствовало представление о том, что Земля — неподвижное плос­кое тело, вокруг которого обращаются Солнце, Луна и плане­ты. Во II в. до н. э. древнегреческий астроном Птолемей выдви­нул свою «систему мира»: шарообразная Земля — неподвижный центр Вселенной. Эти взгляды продержались почти полторы ты­сячи лет. И дело не только в том, что эти представления согла­совывались с религиозной картиной мира. Они содержали в се­бе определенные элементы истинных знаний, в частности, ка­сающиеся траекторий планет. Это позволяло заранее вычислять движение планет, что было необходимо для ориентировки в пу­ти во время путешествий и для календаря.

В XVI в. польский ученый Н. Коперник на основе наблю­дений и сложных математических расчетов убедительно пока­зал, что Земля лишь одна из планет и все планеты обращают­ся вокруг Солнца. При этом, однако, Коперник считал звезды неподвижными, а орбиты движения планет круговыми. Драма­тична была судьба этого подлинно новаторского учения. Защи­та и пропаганда его сурово карались католической церковью. Спустя три четверти века немецкий ученый И. Кеплер доказал, что орбиты планет представляют собой эллипсы, он же вывел законы движения планет. Итальянский ученый Г. Галилей сво­ими наблюдениями подтвердил правильность учения Копер­ника.

Новая страница в исследовании Вселенной была открыта в конце XVII в. английским ученым И. Ньютоном. Именно ему, открывшему закон всемирного тяготения, удалось выяснить ис­тинную причину движения планет. (Кеплер ошибочно сравни­вал Солнце с гигантским магнитом и полагал, что планеты движутся по орбитам под влиянием магнетического действия Солнца.)

В процессе накопления знаний было установлено, что га­лактики удаляются друг от друга. Сегодня ученые, используя новейшие методы исследования, пытаются выяснить, почему на­чалось расширение Вселенной, что было до этого, как образо­вались галактики. Таким образом, получая ответы на одни во­просы, познающий разум человека ставит новые проблемы и ищет способы их разрешения.
«КАК МАЛО ПРОЙДЕНО ПУТЕЙ, КАК МНОГО СДЕЛАНО ОШИБОК…»

Если мы обладаем мощным и эффективным инструментом познания — мозгом, знаем, что такое истина, стремимся к ис­тинным знаниям, то почему так велико количество заблужде­ний человечества в целом и каждого из нас в отдельности? (Здесь мы отбрасываем случаи заведомой лжи, сознательной подтасов­ки фактов.)

Отчасти причины этого кроются в некоторых особенностях познавательной деятельности человека. Об этих особенностях, уводящих с пути истинного знания, писал еще в XVI в. анг­лийский философ Ф. Бэкон. Он назвал их идолами. Вот, в ча­стности, как он характеризовал идолов рода, т. е. истоки заблуждений, коренящиеся в самой человеческой природе: «Ум человека уподобляется неровному зеркалу, которое, примеши­вая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искрив­ленном и обезображенном виде». Наверное, оставлять на долю людей лишь «искривление» и «обезображивание» познаваемого мира несправедливо. Но то, что человек не может оставаться лишь сторонним наблюдателем в процессе познания, признает­ся сегодня, как мы уже отмечали, многими исследователями. Со времен Ф. Бэкона перечень таких идолов сознания, препят­ствующих обретению истинного знания, существенно попол­нился.

Хорошо известно, насколько мы привержены общеприня­тым мнениям, даже если они расходятся с достоверными фак­тами и научно обоснованными выводами. Некоторые из этих мнений складываются стихийно, другие навязываются пропа­гандой или рекламой. К примеру, долгое время многие были убеждены, что упитанность, «полнотелость» — признак здоро­нья. Такой взгляд сохранялся вопреки заверениям медиков в обратном. Отдельные из таких идей можно считать современ­ными мифами. Подробнее о них будет рассказано в следующих параграфах.

Людям также свойственно устанавливать связи там, где их па самом деле нет. Так, немало тех, кто считает, что землетря­сения, сколь бы далеко они ни происходили, непременно вызы­вают ухудшение самочувствия людей. Мы слишком доверяем первому впечатлению, нередко преувеличиваем число тех, кто разделяет наши взгляды.

Но главное, что препятствует установлению истины, — это, говоря языком науки, отсутствие полной и точной информации об интересующем нас предмете, а также необходимых средств ее обработки. Конечно, вряд ли можно располагать исчерпыва­ющими сведениями, особенно о сложном объекте познания. Имен­но поэтому мы говорим, что наше знание образуют относитель­ные истины. Но и то, что уже достоверно известно, далеко не всегда учитывается каждым из нас: что-то кажется несущест­венным, что-то мы отбрасываем как противоречащее сложив­шимся взглядам. Психологи считают, что это вызвано стремле­нием экономить познавательную энергию. С лавинообразным ростом информации мы неизбежно становимся познавательны­ми «скрягами». Но подобная психологическая защита ведет к тому, что мы строим свои умозаключения на обрывоч­ных, нередко и на недостоверных сведениях, а значит, они, ско­рее всего, будут ошибочными. К примеру, покупая какой-либо продукт, мы в первую очередь обращаем внимание на яркую картинку на упаковке и считаем, что изображенное на ней со­ответствует содержимому. При этом редко обращаемся к поме­щенному на той же упаковке тексту, который, как правило, со­держит более полезную и точную информацию о составе про­дукта, его пищевой ценности, фирме-изготовителе. В результа­те покупка далеко не всегда оправдывает наши ожидания.

Добывать объективные истинные знания о мире и челове­ке призвана в первую очередь наука. Об особенностях научно­го познания речь пойдет в следующем параграфе.
Основные понятия

Истина. Критерий истины. Объективная истина. Абсо­лютная истина. Относительная истина. Заблуждение.

ВОПРОСЫ К ГЛАВЕ

₁

Каковы основные черты человеческой деятельности? Какова ее структура?

₂

Как соотносятся между собой деятельность и поведе­ние?

3 Что побуждает людей к деятельности?

₄

Как действует механизм социального контроля? Какие бывают социальные нормы? Каковы функции различ­ных отраслей права?

₅

В чем состоят опасные последствия негативных про­явлений отклоняющегося поведения? Каковы пути борь­бы с ними?

₆

Почему учебник, рассказывающий о человеке и обще­стве, начинается с анализа деятельности?

Глава II.

Познание

как деятельность
Познавательная деятельность человека

Как мы обретаем знания? Человек — субъект или объект познания? Чем восприятие предмета от­личается от представления о нем? Что нам да­ет способность к абстрактному мышлению?

ПОЛЕЗНО ПОВТОРИТЬ ВОПРОСЫ: Объект и субъект деятельности, творческая деятельность.

«Знание — сила» — эти слова принадлежат английскому философу Фрэнсису Бэкону (1561 —1626). В них в афористиче­ской форме выражена мысль об огромной роли знаний в жиз­ни отдельного человека и человечества в целом. Действительно, знания об окружающем мире и о самом себе необходимы чело­веку во всех видах деятельности — для строительства жилищ и производства стали, ухода за детьми и создания ЭВМ. Знания дают возможность ориентироваться в мире людей, вещей и при­родных явлений, помогают объяснять и предвидеть события. В наших знаниях спрессован тысячелетний опыт материальной и духовной деятельности людей, и это — огромное богатство че­ловечества. Конечно, не все оно становится достоянием отдель­ного человека. При том огромном потоке информации, который обрушивается на нас, каждый усваивает, перерабатывает и в дальнейшем использует лишь ее некоторую часть. Вот эта часть и есть собственно знания, которыми мы овладели. В целом на­ши знания достаточно разнообразны. В одних случаях это зна­ния о предметах, их свойствах и полезных для человека функ­циях (например, что такое графит и каковы его свойства), в других — о способах и правилах деятельности (как пользовать­ся карандашом). Особый тип знаний составляют наши представления и идеи о том, как формируется само знание, ка­ковы его источники, откуда у людей берутся бесспорные пред­ставления, где проходит граница между знанием и верой. Этот круг вопросов и станет предметом нашего дальнейшего рассмот­рения.
ЧЕЛОВЕК ПОЗНАЮЩИЙ

Знания не возникают сами по себе. Они результат особого процесса — познавательной деятельности людей. Обратимся к примерам. Древний человек, охотясь, наблюдая за повадками диких животных, приобретал полезные сведения, которые по­могли ему в дальнейшем их одомашнивании. Или другой при­мер: ребенок, играя мячом, разбил стекло. Побочным следстви­ем этого проступка (прямым будет наказание) станет узнавание важного свойства стекла — оно хрупкое. Эти ситуации показы­вают, что познание может происходить непроизвольно, вплета­ясь в ткань нашей повседневной жизни. Но вот другие приме­ры. Зоолог проводит специальные исследования по выявлению особенностей размножения диких животных в неволе.. Подрос­ший ребенок идет в школу, где на уроках физики изучает свой­ства твердых тел. Здесь уже речь идет о специально организо­ванном познавательном процессе. Ученый, если ему повезет, откроет новые закономерности. Это станет достоянием челове­чества. Ученик тоже откроет много нового, но для себя. Это ста­нет достоянием его личного опыта.

Локк: знание внешнего мира

Проблема того, как мы можем узнать о существовании и природе внешнего по отношению к нашему сознанию мира, является одной из старейших и наиболее сложных в философии. Обсуждение Джоном Локком (1632–1704) знания внешнего мира оказалось одним из самых запутанных и сложных отрывков из всей его философской работы. Трудности возникают по нескольким направлениям.

Во-первых, в своей основной работе по эпистемологии, Эссе о человеческом понимании , Локк, кажется, придерживается репрезентативной теории восприятия.Согласно Локку, единственное, что мы воспринимаем (по крайней мере, сразу), — это идеи. Многие из читателей Локка задавались вопросом, как мы можем знать мир помимо наших идей, если мы только когда-либо воспринимаем такие идеи?

Во-вторых, эпистемология Локка построена вокруг строгого различия между знанием и просто вероятным мнением или верой. Однако Локк дает определение знания, чтобы исключить возможность познания внешнего мира. Его определение знания как восприятия согласия между идеями показалось многим его читателям ограничивающим знание нашими собственными мыслями и идеями.Сам Лок, однако, подчеркивает, что знание внешнего мира не основано ни на умозаключениях или рассуждениях, ни на размышлении над идеями, которые каким-то образом уже находятся в уме. Вместо этого это достигается посредством сенсорного опыта. Таким образом, познание внешнего мира, даже как его описывает сам Лок, явно не сводится к простому знанию фактов о нашем собственном сознании.

В-третьих, многие из особых трудностей, связанных с пониманием того, как возможно знание внешнего мира, проистекают из, по-видимому, разрушительных скептических аргументов против возможности такого знания.Однако подход Локка к скептицизму казался несфокусированным и, возможно, находился в противоречии с самим собой. Локк также предполагает, что скептицизм нельзя опровергнуть, даже если у нас есть хотя бы некоторые веские основания полагать, что он ошибочен, что настоящий скептицизм психологически невозможен для людей и что скептицизм бессвязен.

В конечном счете, изучение дискуссий Локка о знании внешнего мира может оказаться одной из самых полезных точек входа в теоретическую философию Локка.Понимание того, что Локк думает о знании внешнего мира и как оно вписывается в его более широкую эпистемологию и теоретическую философию, требует исследования, выходящего за рамки его эпистемологии, и в глубины его описаний восприятия, репрезентации и содержания мысли. Правильная оценка его позиции по сравнению со скептицизмом также ведет к проблемам, касающимся взглядов Локка на фундаментальную природу реальности и нашей ограниченной способности ее понять. Мы можем знать, что существует внешний мир, но не очень много, если вообще ничего, о природе самого мира.

Содержание

1. Что такое категория чувствительных знаний Локка?
   1. Содержание чувствительных знаний
   2. Как мы обрели чувствительные знания
   3. Ограничения чувствительных знаний
2. Чувствительное знание и более широкая эпистемология Локка
   1. Определение знания Локка
   2. Чувствительное знание как несовместимое с определением знания Локком
   3. Чувствительное знание и теория репрезентации Локка
   4. Простые идеи рефлексии и когнитивные показатели способности
   5. Конфиденциальные знания как гарантия, а не строгие знания
   6. Анализировать знание, а не определять его предмет
   7. Чувствительное знание и прямое восприятие
3. Чуткое знание и скептицизм по поводу внешнего мира
   1. Одновременные причины с чувствительным знанием
   2. Скептицизм и практические сомнения
   3. Скептицизм как саморазрушающий
   4. Темы в ответах Локка на скептицизм
4. Заключение
5. Ссылки и дополнительная литература
   1. Основные тексты
   2. Дополнительная литература
      1. Чувствительное знание как несовместимое с определением знания Локка
      2. Чувствительное знание и семантика идей
      3. Чувствительное знание как соглашение между идеями
      4. Локк и прямое восприятие
      5. Чувствительные знания как гарантия
      6. Анализ знаний Локка
      7. Чувствительное знание и скептицизм
      8. Дополнительная литература

1.Что такое категория чувствительных знаний Локка?

Предположим, вы ждете с другом в коридоре, чтобы пойти на встречу. Яростно внося последние изменения в презентацию, которую вы собираетесь провести, она спрашивает: «У меня пересохло в горле, есть ли поблизости фонтаны с водой?» Вы смотрите вверх и вниз по коридору, видите один в северном конце коридора и отвечаете: «Там есть фонтанчик». Ваш друг встает, идет к фонтану и делает глоток.

Многим людям и философам, включая Джона Локка, кажется, что когда вы сказали: «Там есть фонтан», вы выразили некоторые знания своему другу.Она действовала на основе этого знания и утолила жажду. Ваше полезное заявление выражало парадигматический пример познания внешнего мира. По словам Локка, есть два основных вопроса, которые следует задать о любом виде знания, включая такие случаи, как знание внешнего мира, которым вы поделились со своим другом. Во-первых, , что вы знаете? Во-вторых, , как вы приобретаете или приобретаете такие знания? В этом разделе мы исследуем ответы Локка на вопросы , что, , и , как, познания внешнего мира.

а. Содержание чувствительных знаний

А пока мы просто предположим, что у вас есть некоторые знания о внешнем мире, которыми вы можете поделиться со своим другом. В третьем разделе ниже будут рассмотрены ответы Локка на различные скептические опасения о том, что у нас нет таких знаний. Предполагая, что у вас есть какие-то знания, которыми вы могли бы поделиться, какие именно вы знали и поделились со своим другом? Или, выражаясь более техническими терминами, каков , содержание ваших знаний в этом случае? В более общем плане, что мы знаем в случаях знания внешнего мира?

Согласно Локку, знание внешнего мира — это знание «реального существования».«Знание о реальном существовании — это знание того, что что-то действительно существует, а не просто плод вашего воображения. Локк утверждает, что мы можем знать, что на самом деле существуют три разных типа вещей. Во-первых, каждый человек может знать о своем существовании в любой момент времени. Теперь я знаю, что существую в это время. Читая это, вы можете знать, что существуете, пока вы это читаете. Утверждение Локка здесь напоминает заявление Декарта о том, что мы знаем свое собственное существование в каждом акте мышления — даже когда мы сомневаемся в собственном существовании.Во-вторых, Локк считает, что мы можем знать, что Бог существует. Локк предлагает доказательство существования Бога в Книге IV, главе 10 эссе Essay . В-третьих, мы можем знать, что на самом деле существуют другие вещи, отличные от нашего разума. Когда вы сказали своему другу, что там есть фонтан, вы выразили знание о реальном существовании третьего рода. Когда вы смотрели на фонтан, вы знали, что тогда на самом деле существовало нечто отличное от вашего ума — фонтан воды. Нельзя сказать, что это был , только , о существовании которого вы знали в то время.Предположительно, вы также знали о существовании в то время многих других вещей, отличных от вашего разума: пола, на котором вы стояли, коридора, в котором вы ждали, дверей в коридоре и т. Д. Однако знания, которыми вы поделились со своим другом, касались наличие фонтана. Вы знали, что фонтан существует отдельно от вашего разума. В общем, знание внешнего мира — это знание о существовании вещи, отличной от нашего разума.

г. Как мы пришли к чувствительным знаниям

Локк дает несколько необычное название познанию внешнего мира.Его часто называют «чувственным знанием», но Локк называет такое знание «чувствительным знанием». Он использует эту фразу, чтобы обозначить особый способ познания внешнего мира. Согласно Локку, в есть нечто особенное в том, как достигается знание внешнего мира , что отличает его от того, как достигается знание других вопросов, таких как математические знания. Знание внешнего мира известно «чутко», а не «интуитивно» или «демонстративно».Локк называет эти три способа познания тремя степенями знания . Прежде чем исследовать, что имеет в виду Локк, когда говорит, что знание внешнего мира достигается чувствительным образом, полезно рассмотреть другие способы, которыми, по мнению Локка, мы приходим к знанию, — другие «степени» знания.

Согласно Локку, знание внешнего мира отличается от того, что он называет интуитивным знанием . Интуитивное знание — это знание, которое мы понимаем сразу и без каких-либо доказательств или объяснений.Например, любой, у кого есть представления о белом и черном цвете и сравнивает эти идеи, сразу же знает, что белый — это не черный. Мы часто получаем такие знания о значениях слов, по крайней мере, когда словам дается четкое определение. Используя один из примеров Локка, если «золото» определяется как желтый металл, то мы можем знать, что золото желтое. Называя знание внешнего мира «чувствительным знанием», Локк снова отмечает, что такое знание отличается от интуитивного знания.

Локк также считает, что знание внешнего мира отличается от знания, которое мы достигаем с помощью доказательств или аргументов. Когда кто-то доказывает, что сумма трех внутренних углов треугольника равна сумме двух прямых углов посредством многоступенчатого доказательства, Локк называет такое знание демонстративным знанием . Локк сказал бы, что такой человек продемонстрировал своих выводов. Демонстративное знание для Локка — это знание, полученное с помощью того, что сегодня называется «дедуктивным аргументом».Локк называет знание внешнего мира «чувствительным знанием», чтобы отметить, что он не считает его своего рода демонстративным знанием. К познанию внешнего мира нельзя прийти ни с помощью таких аргументов или доказательств.

Знание внешнего мира не достигается путем обдумывания определений наших терминов или сравнения идей, которые мы уже приобрели. Знание внешнего мира не опирается ни на какие доказательства существования внешнего мира. Вместо этого познание внешнего мира достигается посредством чувственного опыта.Мы познаем внешний мир только через проникновение идеи в наш разум через органы чувств. Локк пишет: «Таким образом, это фактическое получение идей извне, которое дает нам уведомление о существовании других вещей и дает нам понять, что в то время существует что-то без нас, что вызывает эту идею в нас…» ( E Book IV, глава 11, раздел 2). Предположим, что водный фонтан, который вы видели, был недавно установлен и покрашен свежим слоем малиновой краски. Когда вы смотрели на водный фонтан и свет, отраженный от фонтана к вашим глазам, вам в голову пришла идея этого отчетливого малинового цвета.Согласно Локку, когда ощущение этого цвета вошло в ваш разум, вы знали, что существует нечто малиновое, отличное от вашего разума, поскольку оно каким-то образом вызывает это ощущение в вас.

Таким образом, ваше знание о существовании чего-то малинового приобретается способом, отличным от интуитивного или демонстративного знания. Это не зависит от доказательства или сравнения идей, уже существующих в вашей голове. Такое знание достигается, когда вы смотрите на водный фонтан и на то, как он воздействует на ваш разум через свои чувства.

г. Ограничения чувствительных знаний

Итак, до сих пор мы видели как what, , так и как познания внешнего мира согласно Локку. То, что мы знаем, — реальное существование. Как мы узнаем об этом через ощущение — через восприятие идей нашим разумом. Комбинация what и how накладывает некоторые жесткие ограничения на то, что, по мнению Локка, мы можем знать о внешнем мире.

Во-первых, наши знания о внешнем мире простираются только до текущего сенсорного опыта .Когда вы смотрите на фонтан, вы понимаете, что он , теперь существует. Когда вы отводите взгляд от фонтана и поворачиваетесь к другу, вы больше не знаете , что теперь существует . Вы знаете, что он существовал, только сейчас, когда вы на него смотрели. Точно так же вы не знаете, что он существовал, прежде чем взглянули на него. Локк действительно думает, что для вас весьма вероятно, что фонтан существовал до и после того, как вы на него посмотрите. В самом деле, он думает, что для вас почти, если не полностью, невозможно не поверить в то, что фонтан существовал до того, как вы его увидели, и продолжает существовать после того, как вы отвернетесь.По словам Локка, ваша вера в то, что фонтан существует, когда вы на него не смотрите, рациональна и психологически убедительна. Наши знания охватывают относительно небольшую часть мира, в существование которого мы обычно верим. Мы знаем о существовании только чувственных объектов нашей непосредственной сенсорной среды, которые в настоящее время влияют на нас.

Во-вторых, мы знаем мир только таким, каким он кажется нам через наши органы чувств. Мы не знаем его глубинной природы, как она есть сама по себе. Этот момент можно проиллюстрировать на примере нового случая.Предположим, например, что вы отправляетесь на экскурсию в страну золота. Вы и остальные ученики опускаете сито в реку и отсеиваете несколько хлопьев желтоватого металла. Затем класс идет в шахту, отщепляет куски камня, раздавливает их и отсеивает новые куски желтоватого металла из щебня. В конце экскурсии класс раскладывает перед собой все собранные куски желтоватого металла. Изучая разброс кусков желтоватого металла, вы можете узнать, что теперь существует несколько различных объектов, которые влияют на ваш разум, порождая в нем определенные идеи — ощущение желтого, твердости и т. Д.Чего вы не знаете, , так это того, что в каждом из этих кусков материала есть некоторая основная природа. Более того, вы не знаете, что , что все они имеют одинаковую основную природу . Другими словами, мы не знаем ни о глубинной природе каждого отдельного объекта, так и о том, имеют ли объекты, которые кажутся похожими на нас, схожую основную природу. Могут существовать огромные доказательства, подтверждающие теорию, описывающую микроструктуру, лежащую в основе этих кусков вещества, и даже объясняющую, почему микроструктура такого типа производит видимость, которую вы сейчас видите.Однако такая микроструктура или лежащая в основе природа не является частью того, как сейчас вам кажутся куски материала. Таким образом, хотя в подавляющем большинстве случаев может быть, что какая-то основная общая природа существует во всех вещах, распространенных перед вами, вы не знаете, что эта природа существовала до вас.

Один из способов прояснить резкий характер этого ограничения знания внешнего мира — рассмотреть различные возможные варианты использования слова, такого как «золото». Если мы используем слово «золото» для обозначения лежащей в основе природы, такой как химическая или атомная структура, то, по мнению Локка, мы не знаем, что золото существует.Было бы очень рационально придерживаться убеждения в существовании золота, основанного на всех имеющихся доказательствах, подтверждающих наши лучшие физические и химические теории. Тем не менее такая вера не была бы знанием. Если, с другой стороны, мы используем слово «золото», чтобы выделить категорию вещей, которые кажутся нам определенным образом, мы можем знать, что золото существует, когда мы его ощущаем. Так, например, если я использую слово «золото» для обозначения тяжелого, желтоватого, металлического предмета, то я могу знать, что золото существует, когда я испытываю тяжелое, желтоватое, металлическое ощущение.Поскольку люди используют слово «золото» в первом смысле, чтобы выбрать химический или физический вид, а не во втором смысле для описания категории вещей с особым сенсорным внешним видом, то мы не знаем, что золото существует. В терминологии, которую Локк развивает в своем очерке Essay , один из способов понять этот момент состоит в том, что, хотя мы никогда не можем знать, что существует какая-либо конкретная «реальная сущность», мы можем знать, что существует некая вещь с определенной номинальной сущностью.

В-третьих, знание внешнего мира не распространяется на другие умы.Напомним, что Локк считает знание внешнего мира чувствительным знанием. Чувствительное знание достигается в результате того, что вещи воздействуют на нас через наши чувства. Локк не думает, что другие умы влияют на нас напрямую через наши чувства. (Наш собственный разум производит в нас идеи посредством того, что Локк называет отражением, своего рода внутренним чувством, направленным на наш собственный разум.) В лучшем случае умы других существ, включая других людей и других людей, влияют на поведение таких существ ». тела.Затем эти тела воздействуют на наш разум через наши чувства. В результате никакие другие умы напрямую не порождают идеи в нашем сознании через наши чувства. Локк действительно считает чрезвычайно вероятным, учитывая сходство поведения других людей с собственным поведением, что у других людей, по крайней мере, есть разум (см. 4.11.12). Более того, вера в то, что у других людей (или даже у других «низших» животных) есть разум, может быть для нас психологически непреодолимой (то есть солипсизм не может быть для нас настоящим психологическим вариантом).Итак, как и в случае с верой в то, что объекты продолжают существовать, когда мы не испытываем их, Локк считает веру в другие умы как рационально, так и психологически убедительной, но он не видит в ней знания .

Таким образом, в целом мы можем резюмировать изложение Локка того, как и что познания внешнего мира, следующим образом:

What : в конкретных случаях знания внешнего мира мы знаем о существовании чего-то внешнего по отношению к нашему разуму.Например, когда вы видели фонтан, вы знали, что малиновая вещь, то есть вещь, способная вызывать в вас определенные ощущения, тогда существует.

Как: в конкретных случаях знания внешнего мира мы знаем о существовании объекта с различными способностями влиять на наш разум, порождая идеи в нашем уме, благодаря нашему осознанию проникновения этих идей в наш разум. Например, когда вы видели фонтан, вы знали, что в то время какая-то вещь порождает в вашем уме определенную визуальную идею; что тогда вам в голову пришло малиновое ощущение.

2. Чувствительное знание и более широкая эпистемология Локка

В разделе 1 мы исследовали, что чувствительное знание равно : что мы знаем? откуда мы это знаем? каковы некоторые — возможно, удивительные — ограничения, которые Локк накладывает на чувствительное знание? В этом разделе мы исследуем то, что многим казалось одним из самых загадочных аспектов обсуждения деликатного знания Локком — его совместимость с собственным определением знания Локком. Это вопрос о том, как интегрировать обсуждение Локком чувствительного знания с его более широкой эпистемологией.Среди ученых Локка существует широкий разброс мнений о том, совместимо ли определение знания Локка с чувствительным знанием, но до самого недавнего времени большинство из них было чрезвычайно пессимистичным. Большинство читателей Локка считали, что чувствительное знание не может соответствовать официальному определению знания Локка и несовместимо с его более широкой эпистемологией. Однако совсем недавно ученые Локка попытались объяснить, как чувствительное знание может быть объяснено в терминах официального определения знания Локком.

После введения определения знания Локка и изложения его prima facie несовместимости с чувствительным знанием, в этом разделе будут кратко объяснены различные попытки интегрировать чувствительное знание с эпистемологией Локка.

а. Определение знания Локка

Последняя книга Эссе посвящена знаниям и мнению. Локк начинает Книгу IV с определения знания. Чтобы оценить потенциальное противоречие между определением знания и чувствительным знанием, стоит процитировать определение подробно.Локк пишет:

Знание тогда мне кажется не чем иным, как восприятием связи и согласия или несогласия и отвращения к любой из наших идей . Только в этом оно состоит. Где это восприятие, там и знание, а где его нет, там, хотя мы можем воображать, предполагать или верить, но нам всегда не хватает знания. E IV.i.2 (выделен исходный текст)

Локк и его читатели часто сокращают это определение знания, называя знание восприятием согласия идей.Эта запись примет это соглашение.

Есть важные вопросы по поводу определения знания Локком, которые связаны с его совместимостью с секретным знанием. Прежде всего, как разрешить двусмысленность в определении. Есть два способа прочитать второе «из» в «восприятии согласия идей». Во-первых, можно было бы прочитать его как утверждение, что знание — это восприятие согласия идей с чем-то или другим , не обязательно с другой идеей. Во-вторых, это определение можно прочитать как утверждение, что знание — это восприятие согласия между идеями — восприятие согласия одной идеи с другой идеей.Как мы увидим ниже в разделе 2.7, один из путей к разрешению противоречий между чувствительным знанием и определением знания Локком состоит в том, чтобы принять первую интерпретацию определения. Однако большинство читателей Локка отвергли этот вариант. На полях рядом с абзацем, следующим за определением знания, Локк отметил в своей личной копии эссе , что знание — это восприятие согласия между двумя идеями. Следуя этому примеру, почти все читатели Локка приняли во втором чтении то, что Локк определяет знание как восприятие согласия между идеями.

Установив интерпретацию определения знания Локком, теперь мы можем перейти к выявлению противоречий между определением знания Локком и чувствительным знанием. Для начала можно задаться вопросом: что соглашение между двумя идеями говорит нам о том, что существует за пределами этих идей? Согласно Локку, знание внешнего мира — это знание о существовании чего-то отличного от нашего разума (и, следовательно, отличного от идей в нашем разуме).Даже сам Локк отмечает, что простое существование идеи чего-либо не гарантирует существования идеи из . Простое представление о свежеокрашенном малиновом водном фонтане еще не гарантирует, что свежеокрашенный малиновый водный фонтан действительно существует. На этом этапе, если есть какая-то надежда, мы должны сделать шаг назад и спросить: , какие две идеи совпадают в чувствительном знании ? Кажется очевидным, что если я знаю, что красный фонтан существует, мое представление о нем будет одной из идей.Какая вторая идея?

Мы могли бы начать продвигаться по этому вопросу с рассмотрения содержания конфиденциальных знаний. Как подробно описано в первом разделе выше, мы знаем, что вещь существует отдельно от нашего разума. Например, когда вы увидели недавно нарисованный малиновый фонтан в конце коридора, вы поняли, что эта малиновая вещь действительно существует. Возможно, тогда чувствительное знание включает в себя восприятие согласия между идеей и идеей реального существования . Когда вы смотрите в холл и знаете, что фонтан существует, вы ощущаете согласие между вашим представлением о малиновом водном фонтане и представлением о реальном существовании.

Один из трудных вопросов, стоящих перед этой точкой зрения, заключается в том, что непонятно, как осмыслить идею реального существования, согласующуюся с идеей чего-либо (кроме, возможно, идеи Бога). Проблема здесь может быть прояснена путем принятия определенного понимания того, что такое согласование идей. Согласно популярному способу интерпретации представления Локка о знании, восприятие согласия между идеями означает восприятие некой связи между идеями. Доказывая, например, что сумма внутренних углов треугольника равна сумме двух прямых углов, каждый понимает через серию шагов, что идеи связаны отношением равенства.Но какова будет связь между идеей реального существования и идеей вещи, такой как ваша идея недавно нарисованного малинового водного фонтана? Конечно, не может быть, чтобы идея недавно нарисованного малинового водного фонтана влечет за собой идею реального существования, поскольку нет необходимости, чтобы водный фонтан существовал. Опять же, противопоставьте чувствительное знание интуитивному знанию значения термина. Если «золото» определяется как желтый металл, тогда идея желтого вытекает из идеи золота; он содержится в нем.Любая вещь из желтого металла желтая. Но в случае с моей идеей малинового водного фонтана неверно, что что-то, что является малиновым водным фонтаном, действительно существует. Например, багрового фонтана между домами Деда Мороза и Пасхального кролика не существует. Какова же тогда связь между идеями, которые воспринимаются как согласованные в сенсорном знании, и как такая связь воспринимается посредством сенсорного опыта?

Мы могли бы попытаться резюмировать проблему, с которой столкнулся Локк, следующим образом.Похоже, что определение знания Локком делает все знания априорными. То есть кажется, что все знания зависят от отражения и сравнения наших идей друг с другом в попытке понять отношения между нашими идеями. Но знание внешнего мира явно не априори . То, что (по крайней мере, условно) существует в мире, нельзя узнать о существовании, просто размышляя над нашими собственными мыслями. В оставшейся части этого раздела мы исследуем различные подходы к вопросу о том, может ли определение знания Локком приспосабливаться к чувствительному знанию и каким образом.Как мы увидим, вопрос о том, как интегрировать чувствительное знание с изложением знания Локка, заставляет нас рассмотреть многие центральные аспекты теоретической философии Локка, выходящие за рамки его эпистемологии.

г. Чувствительное знание как несовместимое с определением знания Локка

Одна традиция, восходящая к первым читателям Локка, состоит в том, что Локк просто ошибся в своей эпистемологии. Одним из самых публичных критиков Локка был Эдвард Стиллингфлит, епископ Вустера. Локк и Стиллингфлит переписывались в серии публичных писем.Одна из самых первых критических замечаний Стиллингфлита в адрес Локка заключалась в том, что его определение знания в терминах идей делает невозможным знание реального мира, включая даже знание о его существовании. Эта критика сохранялась даже в двадцатом веке. Локк, как утверждают такие читатели, делает все знания априори . Знания внешнего мира не априори . Следовательно, определение Локка делает невозможным познание внешнего мира. Такие читатели утверждают, что Локк неоднократно настаивал на том, что у нас действительно есть чувствительное знание, несмотря на его несовместимость с его определением, является результатом либо его неспособности распознать проблему, либо догматического утверждения, что у нас есть такое знание.Первый вариант маловероятен в свете переписки Локка со Стиллингфлитом. Фактически, Локк отвечает на обвинение Стиллингфлита, описывая идеи, которые воспринимаются как согласованные в деликатном знании. Вскоре у нас будет возможность рассмотреть ответ Локка в разделе 2.4 ниже. А пока достаточно признать, что Локк, конечно, не просто пропустил очевидную проблему. Остается второй вариант. Локк, с этой точки зрения, выявил напряжение с мучительной ясностью, но не смог его разрешить и вместо этого просто погряз в нем, цепляясь за оба источника напряжения.

Хотя исторические деятели так же склонны к ошибкам и цепляются за позиции, которые они не могут адекватно защитить, как и любой из нас, обычно лучше объяснить такую ​​ошибку или догматическое цепляние, а не просто оставить это как необъяснимую грубую неудачу. Те, кто думает, что Локк просто с головой ушел в противоречие между знанием внешнего мира и своим определением знания, не предлагая особых способов решения, часто объясняют позицию Локка результатом его особого исторического периода.Локк, придерживаясь этих взглядов, оказался зажатым между расширяющейся и улучшающейся новой наукой и ее механистическим мировоззрением, с одной стороны, и старой эпистемологической парадигмой с ее упором на достоверность, с другой. Напряжение между утверждениями Локка о чувствительном знании и его определением знания отражает это более широкое противоречие в целом в течение жизни Локка между изменяющейся формой и силой эмпирического исследования и отношениями к знанию.

г. Чувствительное знание и теория репрезентации Локка

Второй подход к осмыслению утверждения Локка о том, что мы обладаем чувствительным знанием, несмотря на его очевидное противоречие с его определением знания, пытается найти решение в философии разума Локка.Основная цель этого подхода — показать, насколько тонкое знание согласуется с более широким духом философии Локка, даже если оно противоречит букве его эпистемологии. Локк, придерживаясь этих взглядов, дополняет свое официальное определение знания молчаливым релайабилизмом в отношении знания, когда речь идет о знании внешнего мира. Основание релайабилизма Локка можно найти в его описании значения особого вида идеи. Чтобы оценить этот подход, следует сделать шаг назад и подробно рассмотреть рассказ Локка о том, как разум приходит к обретению своих идей.

Цель Локка в Книге II эссе Essay — продемонстрировать, как все наши идеи могут быть приобретены через опыт. С этой целью Локк разделяет идеи на простые и сложные. Простые идеи пассивно воспринимаются умом и не имеют других идей в качестве частей. Так, например, когда я откусываю ананас, я могу получить несколько разных простых идей. Одна из таких идей — вкус ананаса. Другим может быть чувство прочности или сопротивления, когда я вкусываю его.Еще одним может быть особая влажная, скользкая текстура фрукта у меня во рту и т. Д. После того, как я пережевал его, я мог заметить особую липкую текстуру, оставшуюся на моих пальцах в том месте, где я держал фрукт. Вкус, различные текстуры, разные оттенки желтого — все это разные простые идеи для Локка. В частности, все это простые представления о ощущениях; простые идеи, порождаемые в уме вещами вне разума, воздействующими на него через чувства. Локк также считает, что у нас есть простые идеи рефлексии.Простые идеи отражения — это идеи собственных действий ума. Это идеи, возникающие в уме, когда эти операции активны. Отражение, считает Локк, похоже на наши внешние чувства, но оно направлено на деятельность самого разума, а не на внешний мир. Все эти простые идеи отражения и ощущения пассивно воспринимаются умом.

Сложные идеи — это идеи, порождаемые разумом, оперирующим с идеями, которые каким-то образом уже находятся в уме, будь то простые или сложные. Один из способов сформировать сложные идеи — соединить две идеи вместе.Например, можно совместить внешний вид банана со вкусом ананаса, представив «ананас». Или можно сравнить плодовую муху, ползающую по ананасу, с самим ананасом, чтобы сформировать идею отношения «больше, чем». . Или можно объединить идеи определенных телесных движений, соответствующих определенным формам музыки, чтобы образовалась идея танца. Все это были бы сложные идеи. Наиболее часто обсуждаемые Локком операции — это операции объединения идей, сравнения идей и абстрагирования идей.

Центральная идея Локка о происхождении наших идей состоит в том, что с помощью определенного набора простых идей и определенного набора мысленных операций мы можем объяснить, как мы получаем все идеи, которые у нас есть. Ощущения, размышления и действия разума могут объяснить все идеи, которые есть у людей, согласно Локку. То есть все содержание наших мыслей можно проследить до истоков ощущений или размышлений и некоторой комбинации умственных операций.

Категория простых идей Локка имеет отношение к чувствительному знанию, поскольку занимает особое место в его более широкой теории идей.Простые идеи ощущения уникальны среди всех идей в том, что они оба представляют внешний мир, а также идеально представляют свой объект. Некоторые из читателей Локка пришли к выводу, что это уникальное место в теории идей Локка делает простые идеи ощущений зрелыми для использования в понимании утверждений Локка о чувствительном знании.

Мы можем рассмотреть каждую из этих характеристик простых идей — что они представляют внешнюю реальность и что они представляют ее идеально — по сравнению с другими идеями.Простые идеи порождаются в нашем сознании другими вещами, действующими на нас. В результате, утверждает Локк, они олицетворяют способность производить эти идеи, то есть объект, который идеально представляет простая идея, — это способность производить эту идею. Однако простые идеи — не единственные идеи, которые представляют независимую от разума реальность. Наши представления о вещах, будь то отдельные люди или виды вещей, также представляют независимую от разума реальность. Локк называет этот тип идей идеями субстанций, и это сложные идеи.Например, мое представление об отдельной лошади, мистер Эд, является идеей субстанции. Это представление о конкретной вещи, обладающей различными качествами. Следовательно, идеи субстанций — это идеи, которые представляют (или, по крайней мере, претендуют на представление) внементальную реальность.

Однако у нас есть и другие идеи, помимо простых идей и идей о субстанциях. У нас также есть идеи отношений и режимов. По причинам, выходящим за рамки этой статьи, Локк не использует наши идеи любого рода для представления независимой от разума реальности.Только простые идеи и идеи субстанций среди всех идей представляют внешний мир.

Хотя простые и содержательные идеи одинаковы в представлении внешнего мира, они различаются в отношении того, как хорошо они представляют мир. Только простые идеи, по словам Локка, идеально представляют внешний мир . Будь то идея конкретной индивидуальной субстанции (мистер Эд) или идея некой субстанции (лошади), все наши представления о субстанциях в некоторой степени не в состоянии представить то, что они стремятся представить.Чтобы увидеть эту разницу, мы можем сначала подумать, почему простые идеи идеально представляют свой объект. По словам Локка, простые идеи представляют собой способность производить эти идеи в нас. То есть из всех , которые они представляют. Идеи субстанций, напротив, претендуют на то, чтобы представлять человека или вид людей. Для этого необходимо представить этого человека или вид как обладающего всеми и только качествами, которыми он на самом деле обладает. Если мое представление о мистере Эде не включает представление о цвете его глаз, то мое представление о мистере Эде.Эд не может представить мистера Эда таким, какой он есть на самом деле. С точки зрения Локка, это неадекватная идея. Точно так же, если мое представление о мистере Эде представляет его с темным пятном над хвостом, а у мистера Эда такого пятна нет, моя идея снова неадекватна. Итак, иметь адекватное представление об определенной субстанции или виде субстанции означало бы представлять не только все ее чувственные качества, то есть идеи всех способов, которыми она может воздействовать на наши чувства, но также иметь идеи о ней. все его способности влиять на другие вещи.Кажется очевидным — по крайней мере, в уме Локка, — что никакие эксперименты, возможные для человека, не могут выявить такую ​​степень детализации и . По крайней мере, мы просто не можем заставить какую-либо конкретную вещь взаимодействовать с всеми другими объектами во вселенной, чтобы понять, какое влияние это может оказать на них или на них.

Таким образом, простые идеи ощущений стоят особняком как идеи, которые одновременно представляют внешний мир и идеально представляют его. По этой причине некоторым казалось, что простые идеи ощущений подходят для объяснения чувствительного знания.А именно, Локк может комбинировать этот экстернализм о содержании с экстернализмом о знании. Простые идеи имеют внешнее содержание в том смысле, что они представляют свою причину. Такие идеи подходят для познания внешнего мира, потому что умозаключения от следствий к причинам достаточно надежны, чтобы их можно было считать знанием.

Даже если допустить такую ​​интерпретацию внешнего содержания простых идей, есть разные способы заполнения деталей. Более того, то, как заполняются детали этого контента, влияет на содержание конфиденциальных знаний.

Одна из возможностей состоит в том, что простые идеи — это то, что М.Р. Айерс называет «пустыми эффектами». Присутствие конкретной простой идеи в вашем уме в конкретном случае не указывает ни на что, кроме способности произвести эту идею в вас в то время. Причины возникновения этой идеи в разных случаях могут не иметь ничего общего и не иметь ничего общего друг с другом, если только они не способны породить эту идею в вашем уме.

Вторая возможность состоит в том, что простые идеи представляют собой нечто вроде своей нормальной или обозначенной причины.Причина может быть «обычной» или «нормальной» в любом количестве смыслов. Возможно, это причина, которую Бог предопределил для идеи. Это может быть причиной, которая чаще всего рождает идею. Это может быть причина, которая была естественным образом задумана для возникновения идеи. Какое из этих прочтений принимает сторонник данной интерпретации, не особенно важно для целей данной статьи. Важно то, что под способностью производить идею в этом смысле понимается особый вид структуры в мире.

Чтобы проиллюстрировать разницу между этими интерпретациями, рассмотрим следующее сравнение. Возьмем особый сладкий вкус — скажем, вкус глазури на пончике — и особый несладкий вкус — скажем, вкус острого соуса Табаско. Теперь рассмотрим действие так называемой чудо-ягоды. Если съесть чудо-ягоду, соус табаско будет на вкус как глазурь для пончиков, а глазурь для пончиков будет на вкус как соус табаско. Рассмотрим эту последовательность.

T0: Попробовать немного соуса Табаско, создав в уме простое представление о вкусе Табаско.

T1: Съешьте чудо-ягоду

T2: Попробуйте немного соуса Табаско, чтобы представить себе простую идею вкуса глазури для пончиков.

При показаниях эффекта холостого хода способность генерировать простые идеи полностью зависит от воспринимающего. В результате соус Табаско имеет две разные силы в T0 и T2. В T0 он может дать представление о вкусе Табаско. В T2, благодаря эффекту чудо-ягоды, теперь у нее есть возможность создать представление о вкусе глазури для пончиков, и она больше не может создавать представление о вкусе табаско.

Напротив, можно подумать, что простые идеи Локка имеют более сильное, более внешнее содержание. В этом более сильном прочтении «способность производить идею» — это что-то вроде химической структуры, которая обычно является причиной определенной идеи. При таком чтении соус Табаско имеет одинаковые силы в T0 и T2, потому что он имеет одинаковую химическую структуру и будет иметь такой же эффект на нормального воспринимающего.

Недавние исследователи Локка, такие как М.Р. Айерс и Марта Болтон, соединили экстернализм о содержании простых идей с экстернализмом о знании, которое эти идеи допускают.При чтении пустых эффектов, если вы решите, что причина простой идеи существует на основании того, что у меня есть эта простая идея, вы не можете не ошибаться. Такие суждения совершенно надежны, и поэтому их следует рассматривать как знание. Если вы с завязанными глазами проглотили чудо-ягоду, попробуете немного соуса Тобаско, а затем решите, что попробовали немного глазури для пончиков, вы в некотором смысле правы и обладаете тонкими знаниями. Вы попробовали что-то, что может дать вам простое представление о вкусе глазури для пончиков.Это все, с этой точки зрения, знание внешнего мира, которым мы обладаем: существуют определенные силы, влияющие на наш разум, порождая в нас идеи. В этом чтении мы познаем мир только по отношению к себе.

При более сильном, более внешнем прочтении, если вы решите, что причина простой идеи существует на основе этой простой идеи, вы обычно правы. Согласно этим взглядам, однако, что «обычно» обналичивается, будет достаточно, чтобы такие убеждения превратились в знание, даже если они не являются абсолютно надежными, поскольку мы можем находиться в необычных обстоятельствах восприятия.Если вам завязаны глаза, вы случайно проглотили чудо-ягоду, попробуете немного соуса Тобаско, а затем решите, что вы попробовали немного глазури для пончиков, вы ошибаетесь и не обладаете тонкими знаниями. Вы не определили обычную причину этой идеи. Однако, когда вы попробуете настоящую глазурь для пончиков и на этом основании решите, что есть что-то, способное вызвать в вас представление о вкусе глазури для пончиков, вы правы и действительно обладаете знаниями. Такое прочтение Локка делает его взгляды более похожими на взгляды современных экстерналистских эпистемологий, которые отрицают, что обладание знанием влечет за собой то, что человек знает , что у него есть знание (так называемый принцип КК).Чтение пустых эффектов, напротив, остается совместимым со знанием того, что человек знает.

Понимание чувствительного знания в свете его семантики простых идей в конечном итоге не согласовывает чувствительное знание с определением знания Локком. Скорее, это подчеркивает, как Локк получает ресурсы из своей философии разума и ее объяснения содержания мысли, чтобы дополнить свое официальное определение знания своего рода релайабилизмом в отношении знания. Подходы под этим зонтиком расходятся в зависимости от того, насколько надежными они считают такие суждения о существовании причины, которая должна быть, где надежность зависит от внешнего содержания простых идей Локка.

г. Простые идеи рефлексии и показатели когнитивных способностей

Некоторые ученые Локка пытались согласовать определение знания Локком с чувствительным знанием. Они пытаются осмыслить чувствительное знание как восприятие согласия между идеями, обнаруживая связь между идеей реального существования и идеей чувственного объекта, такого как фонтан из первого раздела. Интерпретации, разработанные Ньюманом, Алленом и Нагелем, пытаются провести эту связь через идею рефлексии.

Чтобы понять этот подход, будет полезно рассмотреть часть теории идей Локка, лишь кратко упомянутую в 2.3. Вспомните, что согласно теории идей Локка, мы получаем простые идеи по двум каналам: через ощущение и отражение. Простые представления об ощущениях производятся объектами, внешними по отношению к нашему разуму, воздействующими на нас через наши органы чувств. Идеи отражения, напротив, воспринимаются умом своего рода внутренним чувством — осознанием умом своей собственной деятельности. Вышеупомянутые интерпретаторы утверждают, что идеи отражения функционируют как своего рода индикатор когнитивных способностей, аналогичный чему-то вроде отметки времени на видео или фотографии.Записывающие устройства часто ставят метку времени для того, что они записывают. То есть запись, производимая устройством, включает информацию о времени ее записи. Эти интерпретации приписывают Локку аналогичную точку зрения, когда дело касается умственных способностей, благодаря которым идея возникает в уме. Разум, осознавая свою деятельность, штампует любую данную идею идеей о способности, с помощью которой первая порождается в уме в этом случае. Этот показатель когнитивных способностей обеспечивает связь между представлением о чувственном объекте и представлением о реальном существовании.

Согласно Локку, чувственное восприятие солнца явно отличается от воспоминания о солнце. Фактически, Локк утверждает, что чувственное восприятие солнца так же отличается от воспоминания о солнце, как и от чувственного опыта или воспоминания о луне. По мнению таких людей, как Аллен, Нагель и Ньюман, Локк объясняет это различие тем, что каждый способ мышления о солнце включает в себя различные идеи отражения. Глядя на солнце посреди безоблачного дня, идея солнца «отпечатывается» идеей реальных ощущений.Идея актуального ощущения — это идея отражения; идея о умственных способностях, ответственных за создание в уме в то время идеи солнца. Позже той ночью, когда мы вспоминаем, как солнце выглядело в полдень, идея солнца снова возникает в уме, но на этот раз она отпечатана идеей памяти. Идея памяти — это тоже идея рефлексии; идея о умственных способностях, активизировавших в моем сознании идею солнца в это более позднее время.

Согласно этой интерпретации, в каждом конкретном случае чувствительного знания задействованы три идеи.Во-первых, это идея чувственного объекта — идея солнца или ваша идея фонтана. Во-вторых, идея ощущения. Это идея отражения. В-третьих, идея реального существования. Идея ощущения функционирует как посредник, соединяющий идею чувственного объекта с идеей реального существования. Предполагается, что связь между идеей ощущения и идеей реального существования является своего рода связью a priori , задействованной в интуитивном и демонстративном знании.Если вы испытываете ощущение, то причина этого ощущения существует вне вашего разума. Ощущение — это всего лишь , подверженное влиянию внешнего мира. Учитывая, что идея отпечатана рефлексивной идеей ощущения, мы можем с уверенностью сделать вывод, что причина этой идеи существует вне нашего разума. Связь между идеей ощущения и идеей чувственного объекта не такая — и не совсем ясно, каково это отношение, согласно Локку (возможно, совпадение в уме или какой-то особый способ связывания).Важно отметить, что согласие между идеей ощущения и идеей реального существования есть согласование иного рода, чем соглашение между идеей ощущения и идеей чувственного объекта.

Переводчики расходятся во мнениях относительно того, что делать с этой разницей в отношениях между тремя идеями, входящими в чувствительное знание. Ньюман предполагает, что отношение между идеей актуального ощущения и идеей чувственного объекта (идея солнца) дает только вероятное мнение, а не строгое знание.Ньюман подчеркивает, что участие вероятного мнения как компонента чувствительного знания объясняет утверждения Локка о том, что чувствительное знание является наименее достоверным из всех форм знания. Нагель и Аллен, напротив, считают, что как отношение между идеей актуального ощущения и идеей чувственного объекта, так и связь между идеей актуального ощущения и идеей реального существования являются связями, дающими знание.

Текстовая мотивация этих взглядов исходит из обмена мнениями между Локком и Стиллингфлитом.В разделе 2.2 выше мы видели, что Стиллингфлит настаивал на том, чтобы Локк объяснил, может ли его описание знания обращаться со знанием о существовании внешнего мира. Локк ответил, описав идеи, которые воспринимались как согласованные в чувствительном знании. Стоит рассмотреть полный отрывок:

Две идеи, которые в данном случае воспринимаются как согласованные и тем самым производящие знание, — это идея действительного ощущения (которое является действием, о котором у меня есть ясное и отчетливое представление) и идея действительного существования чего-то без меня, что вызывает это ощущение. Работы Джона Локка , т. 4, стр. 360.

Согласно этим взглядам, когда Локк говорит, что одна из идей, воспринимаемых как согласующиеся в чувствительном знании, является «идеей действительного ощущения», он называет идею отражения идеей работы разума. Однако фраза в том виде, в котором она представлена ​​в отрывке, неоднозначна. Локк может сказать, что одна из идей, воспринимаемых как согласованные в чувствительном знании, — это , ощущение (по официальной терминологии Локка в «Очерке » , простая идея, полученная через ощущение, — а не идея определенной операции разума.В самом деле, Локк, кажется, снова ссылается на эту идею как на ощущение, а не как на идею отражения, когда называет вторую идею, воспринимаемую как согласованную в чувствительном знании. Он называет это идеей чего-то, что вызывает « того ощущения». Идея отражения, такая как идея ощущения или идея памяти, не является ощущением. Сторонники и противники простой идеи подхода рефлексии уделяют этому отрывку и другим аналогичным отрывкам из Essay и переписке Локка большое внимание.

Помимо беспокойства по поводу текста, у человека могут быть философские опасения по поводу понимания чувствительного знания как зависимого от рефлексивной идеи ощущения. А именно, может показаться, что это оставляет Локка открытым для очевидных скептических возражений. На каких основаниях мы должны доверять нашему показателю когнитивных способностей? Так же, как можно сомневаться в том, что чувственная идея действительно порождается чем-то внешним по отношению к нашему разуму, можно беспокоиться о том, что наши идеи отражения не точно отслеживают, какие умственные способности были ответственны за создание идеи в нашем уме.Однако такого рода скептические сомнения не связаны с попыткой обрисовать, как определение знания Локком может соответствовать чувствительному знанию. В конце концов, можно сомневаться в демонстративном знании или интуитивном знании. Мы вернемся к ответам Локка на скептицизм в третьем разделе ниже.

e. Чувствительные знания как гарантия, а не строгие знания

Сэм Риклесс недавно продвинул то, что он называет уверенным взглядом на чувствительное знание. Подобно подходам, обсуждаемым в 2.2 и 2.3, Риклесс не считает, что чувствительное знание можно согласовать с представлением Локка о знании. Однако Риклесс утверждает, что сам Локк не считал, что чувствительное знание было, строго говоря, знанием в конце концов. Как показано в 1.2, часть обсуждения Локком чувствительного знания состоит в том, чтобы выделить его в отличие от других форм знания. Философская мотивация подхода, обеспечивающего уверенность, заключается в том, что определение знания, данное Локком, дает знаниям природу a priori .Это просто противоречит такому определению, что мы могли бы знать о существовании случайного, конечного объекта, отличного от нашего разума.

Текстовая основа подхода к обеспечению уверенности заключается в некоторых ключевых фразах, которые Локк использует для описания конфиденциальных знаний. Локк называет чувствительное знание чем-то вроде «уверенности». «Уверенность» — это термин, который Локк позже использует в Книге IV эссе Essay как название простого вероятного мнения, которое не соответствует знанию. Точно так же Локк говорит, что чувствительное знание «проходит» под именем знания, а не просто называет его знанием.Наконец, как отмечалось выше, Локк считает, что чувствительное знание менее определенно, чем интуитивное или наглядное знание. Кажется трудным понять, как чувствительное знание могло быть менее достоверным, но тем не менее знанием. Риклесс предполагает, что мы можем понять меньшую достоверность чувствительного знания, признав, что это, строго говоря, вовсе не знание.

ф. Анализировать знание, а не определять его предмет

Другой примечательный подход, разработанный в конце двадцатого века в работах Рут Маттерн, а затем Дэвида Соулза.Маттерн и Соулз пытаются согласовать чувствительное знание с определением знания Локком, развивая утверждение, что определение знания Локком является просто анализом знания, а не описанием предмета знания. Другими словами, когда Локк определяет знание как восприятие согласия между идеями, он не утверждает, что знание касается идей или отношений между идеями. Скорее, определение знания Локком выражает то, что мы делаем, когда достигаем знания о любом предмете, который нас интересует: о существовании предмета, отношении между двумя математическими объектами и т. Д.Знание — это понимание истинности предложения, видение того, что предложение истинно. Определение знания Локком просто говорит то же самое, используя излюбленную терминологию идей из Essay .

Важным следствием этой точки зрения является то, что она опровергает утверждение Локка о том, что все знания имеют априорную природу. Его определение само по себе просто говорит о том, что знание — это улавливание истинности предложения. Может быть много способов «понять» или осознать истинность предложения, которые не предполагают простого размышления о наших собственных идеях.Другими словами, определение Локка оставляет открытой рамки наших знаний, способы, которыми мы можем постичь любую данную истину. Мы можем воспринимать истинность некоторых предложений, используя априорные методы, как это происходит в математике. Однако могут быть другие способы восприятия истинности предложения и, таким образом, достижения знания.

Хотя и Маттерн, и Солс подчеркивают это следствие своей точки зрения, ни один из них не развивает подробно, как Локк может думать, что мы воспринимаем истинность тех видов экзистенциальных утверждений, которые известны в чувствительном знании.Однако то, что отличает их подход от упомянутых до сих пор, заключается в том, что вместо того, чтобы пытаться подогнать чувствительное знание к более широко принятому пониманию определения знания Локка, Маттерн и Солс укореняют проблему включения чувствительного знания в эпистемологию Локка. ложь в широко распространенном неправильном понимании определения знания Локком.

г. Чувствительное знание и прямое восприятие

Наконец, Джон Йолтон первым предложил подход к проблеме включения чувствительного знания в эпистемологию Локка, основанный на его более крупном проекте по разработке интерпретации всего эссе Локка как предложения прямой реалистической теории восприятия.В основе взглядов Йолтона лежит радикальный отход от учения Локка относительно природы идей Локка. Идеи, согласно Йолтону, — это действия, а не объекты. По мнению Йолтона, чувствительное знание — это просто восприятие согласия идеи с самой вещью. Поэтому он торгуется на интерпретации определения знания Локка, которая, как отмечалось выше, не пользуется популярностью в нынешних исследованиях Локка. А именно, это определение знания Локком трактует знание как восприятие согласия между идеей и некоторой вещью , не обязательно другой идеей.С его интерпретацией прямого восприятия на заднем плане, Йолтон позиционирует себя, чтобы сказать, что чувствительное знание может быть восприятием согласия между идеей и реально существующей вещью как таковой. Прямая интерпретация восприятия Йолтоном — если не его прочтение определения знания Локка — была развита и защищена в недавней работе Тома Леннона, которая будет отмечена в аннотированной библиографии ниже.

3. Чуткое знание и скептицизм по поводу внешнего мира

Раздел 1 исследовал, что Локк понимает за знание внешнего мира, его содержание и средства, с помощью которых оно достигается.Раздел 2 был посвящен взаимосвязи между обсуждением Локком знания внешнего мира и его более широкой эпистемологией. Знание внешнего мира, однако, часто больше всего известно своим непонятным отношением к скептицизму. В этом разделе мы исследуем отношение Локка к скептицизму и его аргументы.

Сам Локк хорошо осведомлен о скептических опасениях по поводу внешнего мира. Каждый раз, когда он поднимает деликатные знания в эссе Essay , он следует за введением темы в обсуждение скептических опасений.В этом разделе мы исследуем три течения в ответе Локка скептику. Во-первых, мы рассмотрим то, что Локк называет «совпадающими причинами». Это причины, которые Локк использует для поддержки чувствительного знания, хотя, похоже, он не думает, что какие-либо обычные примеры чувствительного знания основаны на этих причинах. Во-вторых, Локк считает, что чувствительное знание не подвержено практическим сомнениям. Даже если кто-то говорит, что сомневается в существовании внешнего мира, чувственный опыт неизменно направляет человеческие действия.То есть никто не может действовать , как если бы они сомневались в том, что их чувства говорят им о внешнем мире. В-третьих, Локк, кажется, думает, что скептик, по крайней мере в ее более сильных формах, самоуничтожается.

а. Одновременные причины с чувствительным знанием

Локк отмечает, что помимо знания о существовании вещи, когда мы ее видим, у нас есть четыре «совпадающих причины», которые еще больше поддерживают чувствительное знание. Некоторые из этих причин обычно возникают в дискуссиях о скептицизме в период раннего Нового времени от Декарта до Юма.

Первая причина, которую предлагает Локк, состоит в том, что ощущения зависят от наличия чувств. Люди без необходимых органов чувств не имеют соответствующих идей. Просто иметь органы недостаточно для идей — человек с глазами не видит цветов в темноте. Итак, казалось бы, для ощущений необходим внешний для чувств объект.

Для скептика это вряд ли будет особенно убедительно. В конце концов, скептик сомневается в самой основе утверждений о том, что у нас есть органы чувств или что самих органов чувств недостаточно для ощущений — чувственных наблюдений.Здесь точка зрения Локка предполагает правдивость наблюдений за органами чувств и случаев отсутствия определенных идей в определенных условиях внешнего мира.

Вторая причина, по которой Локк предлагает одновременно с чувствительным знанием, состоит в том, что ощущения явно отличаются от других форм мысли, таких как память или воображение. Как мы видели выше в разделе 2.4, Локк считает, что воспоминание о солнце так же отличается от чувственного восприятия солнца, как и воспоминание о луне.Один из способов, с помощью которого Локк наглядно демонстрирует эту точку зрения, касается нашей пассивности в сенсорном опыте. Мы не можем ни произвести сенсорный опыт по желанию, ни помешать себе получить сенсорный опыт по желанию. Когда смотришь в зал открытыми глазами, не тебе решать, увидишь ли ты малиновый фонтанчик. Ваш разум просто подвергается действию. Напротив, мы часто произвольно контролируем воспоминания. Мы вспоминаем предыдущие мысли и переживания и по желанию создаем новые мысли.

Скептик, конечно, может усомниться в силе этой причины.Скептик может указать на то, что мы можем быть пассивными в сенсорном опыте во сне и галлюцинациях или потому, что мы — бестелесный мозг в чанах. В самом деле, скептик может настаивать на том, что мы можем быть полностью нефизическими умами, подчиненными прихотям злобного демона. Тем не менее, даже если наша пассивность по отношению к ощущениям не доказывает , что внешний мир существует, Локк может предложить это как минимум как точку зрения, которая может быть использована как часть аргумента о том, что лучшее объяснение нашего сенсорного опыта — это внешний мир.

Третья сопутствующая причина, которую предлагает Локк, касается особой связи между сенсорным опытом и удовольствием и болью. Локк отмечает, что удовольствие и боль однозначно связаны с чувственным опытом. Воспоминание о тепле солнца не приносит такого же удовольствия, как купание в нем. Воспоминание о пожаре не приносит такой боли, как попытка спасти любимую детскую игрушку, случайно брошенную в огонь. Ценность этого ответа и его более точный аргумент против скептика будут рассмотрены ниже, в разделе 3.2.

Последняя и четвертая по счету причина, по которой предлагает Локк, хорошо знакома. Наши чувства, указывает Локк, имеют тенденцию подтверждать и взаимно поддерживать друг друга. Мы можем прикоснуться к тому, что видим, чтобы убедиться, что то, что мы видим, действительно существует. Опять же, такое соображение , а не само по себе является решающим против скептика. В конце концов, злой демон мог устроить такую ​​же последовательность. Однако такое соображение можно рассматривать как сопутствующую причину нашего чувствительного знания, поскольку взаимная поддержка наших чувств является точкой, которая может быть частью более крупного случая в пользу существования внешнего мира.Возможно, лучшее объяснение — если не единственное возможное объяснение — как нашей пассивности, так и связности наших ощущений состоит в том, что их причиной является внешний мир.

Один из наиболее интересных аспектов параллельных доводов Локка, однако, состоит в том, что они предлагаются Локком как доводы , подтверждающие истинность знания, чувствительного к содержанию. Это поднимает вопрос о самом чувствительном знании. Считает ли Локк, что примеры чувствительного знания сами по себе основываются на каких-либо причинах? Делаем ли мы вывод о существовании чего-то, отличного от нашего разума, на основе некоторой предпосылки относительно идей, которые у нас есть в то время? Если Локк действительно думает, что чувствительное знание основано на каких-то причинах, он никогда четко не формулирует, что это за причины и как они приобретаются.Возможно, тогда чувствительное знание не является логическим и не основано на каких-либо причинах. Шелли Вайнберг разработала представление о чувствительном знании как о несуществующем. В самом деле, взгляд на чувствительное знание, не основанный на выводах, как нельзя лучше соответствует контрасту, наблюдаемому в разделе 1 выше, который Локк проводит между чувствительным и демонстративным знанием. Демонстрационное знание, напоминание, — это знание, полученное путем рассуждений из предпосылок.

Следствием того, что чувствительное знание не является логическим, является то, что доказанный скептик не может быть ошибочным — мы не можем доказать существование внешнего мира , даже если мы знаем, что он существует в чувствительном знании.Эти совпадающие причины в лучшем случае делают вероятным существованием внешнего мира. Таким образом, параллельные доводы, предлагаемые Локком, не предназначены для решительного поражения скептика как части доказательства существования внешнего мира. Вместо этого они предоставляют то, что Локк считает самой сильной рациональной поддержкой.

г. Скептицизм и практические сомнения

Помимо подчеркивания особой связи между чувственным опытом, с одной стороны, и удовольствием и болью, с другой, Локк неоднократно отмечает, что скептицизм можно излечить огнем.Локк пишет:

Ибо тот, кто видит горящую свечу и испытал силу ее пламени, вставив в нее свой палец, мало сомневается, что существует нечто существующее без него, что причиняет ему вред и причиняет ему великую боль: что является достаточной уверенностью, когда нет Человеку требуется большая определенность, чтобы управлять своими действиями тем, что так же определенно, как и сами его действия. И если наш мечтатель захочет попробовать, является ли пылающий жар стекловаренной печи всего лишь блуждающим воображением в фантазии дремлющего человека, вложив в нее руку, он, возможно, пробудится к большей уверенности, чем он мог бы пожелать, что это нечто большее. чем голое воображение. E IV.xi.8.

Позиция Локка в этом и подобных отрывках, по-видимому, состоит в том, что освобождение нашего чувства связано с удовольствием и болью таким образом, что делает невозможным сомневаться в наших чувствах для целей руководства нашими действиями. Скептик, например, может отрицать существование стекловаренной печи, но если он засунет руку в печь, то непреодолимо подействует на освобождение своих чувств. Она уберет руку от того места, где, по ее мнению, находится печь, показывая, что на самом деле принимает то, что ее чувства говорят ей о мире.Таким образом, чтобы направлять ее действия, даже скептик считает, что избавление от ее чувств реально.

Насколько сильно это служит возражением скептику, не сразу ясно. Скептик может ответить, что, хотя в определенных случаях они вынуждены действовать, это не означает, что они искренне принимают избавление от чувств. Или, возможно, более решительно, скептик может ответить, что, хотя они вынуждены соглашаться с тем, что передают чувства, такое согласие не является рациональным или разумным . Это больше похоже на рефлекс, чем на действие.

Дженнифер Нагель утверждала, что Локк ожидает такой реакции скептика. Локк, согласно Нагелю, утверждает, что все, что нужно для того, чтобы относиться к чему-то как к реально существующему, — это относиться к нему как к руководству действием. Другими словами, Локк мог бы разрушить различие между реальным существованием и реальным для практических целей руководства нашими действиями по отношению к удовольствию и боли. Этот шаг Локка является одним из самых ранних диагнозов скептицизма, поставленным Локком: он коренится в чрезмерном требовании к нашим рациональным способностям, которое проистекает из недостаточной оценки предназначения наших способностей.

Цель наших познавательных способностей, как предлагает Локк во введении к Эссе , — обеспечить счастье как в этом мире, так и за его пределами. Поскольку наши чувства служат руководством к получению удовольствий и избеганию боли, они выполняют свои цели и достигают всех знаний, на которые мы можем разумно надеяться. Таким образом, скептик, который надеется на большее знание помимо руководства в отношении удовольствия и боли, просто требует слишком многого. Даже скептик не может практически отрицать, что наши чувства действительно дают нам знание о том, как направлять наши действия в отношении удовольствия и боли.Это все, что нужно знать о реальном существовании.

В конечном счете, ответ на скептицизм, основанный на разрушении реального существования с помощью руководства действием, столь же силен, как и этот крах. Любая форма скептицизма, которая считает знание реального существования чем-то большим, чем знание того, как стремиться к удовольствию и избегать боли, останется неизменной. Точка зрения Локка могла бы быть более убедительной, если бы она сопровождалась защитой его взглядов на назначение наших познавательных способностей.

г. Скептицизм как саморазрушающий

Последний ответ на скептицизм можно найти в обсуждении Локком чувствительного знания.Когда Локк упоминает о скептических опасениях, он склонен отвергать их как недостойные — или, возможно, как исключающие они сами — серьезного ответа. Вот два примера:

Если кто-то говорит, что сновидение может делать то же самое, и все эти идеи могут возникать в нас без каких-либо внешних объектов, ему может понравиться во сне, чтобы я дал ему такой ответ: 1. Это не имеет большого значения, устраняю ли я его угрызения совести или нет: где все только мечты, рассуждения и аргументы бесполезны, правда и знание ничего… E IV.ii.14

Ибо я думаю, что никто не может всерьез относиться к этому так скептически, чтобы не сомневаться в существовании тех вещей, которые он видит и чувствует. По крайней мере, тот, кто может сомневаться до сих пор (что бы он ни имел со своими собственными мыслями), никогда не будет спорить со мной; поскольку он никогда не может быть уверен, что я скажу что-нибудь противоречащее его мнению. E IV.xi.3

Локк, кажется, предполагает в этих отрывках, что скептик в некотором роде самоуничтожается. Повышая свои возможности, они каким-то образом подрывают способность даже связно говорить о знании внешнего мира.Кейт Аллен недавно разработал аргумент, который связывает учет чувствительного знания как восприятия согласия между идеями, обсуждаемого в разделе 2.4 выше, с этой линией антискептического ответа.

Раздел 2.4 рассматривал подход к согласованию определения знания Локка с чувствительным знанием через категорию идей размышления Локка. Согласно этому подходу, все наши идеи сопровождаются идеей отражения, которая сообщает нам, какие из наших умственных способностей были ответственны за создание идеи в нашем сознании в то время.Когда мы испытываем чувственное восприятие какого-либо объекта, например, малинового водного фонтана в первой части, наше представление об этом объекте согласуется с идеей реального ощущения, которое само по себе согласуется с идеей реального существования.

Поскольку Локк понимает виды скептических сомнений в вышеупомянутых отрывках, скептицизм сводится к сомнению в правдивости наших идей рефлексии. То есть радикальный скептицизм сводится к сомнению в том, что когда идея малинового водного фонтана накладывается на идею действительного ощущения, идея малинового водного фонтана действительно принимается через ощущение.Вместо этого идея может быть произведена в уме самим умом, вспоминающим или воображающим идею (без ведома самого себя). Однако идеи отражения дают нам единственный способ понять наш ум. У нас нет доступа к нашему разуму или их деятельности, кроме как через идеи рефлексии. Поэтому сомневаться в правдивости идеи отражения — значит сомневаться в самой возможности даже говорить о деятельности ума, подобной знанию. Сомневаясь, действительно ли наши идеи отражения говорят нам о деятельности ума, скептик делает бесполезными все разговоры о знании вообще.

Когда Локк говорит, что не имеет значения, отвечает ли он скептику, утверждает Аллен, он указывает на то, что аргумент скептика саморазрушается. Задача скептика — проверить, обладаем ли мы знаниями, которые, как нам кажется, есть у нас. Однако, высказывая сомнения, скептик вообще подрывает их способность говорить о знаниях. Не имея возможности говорить о знании, скептик делает сами сомнения, которые они вызывают в отношении знания, пустыми и бессмысленными.

Сила этого ответа зависит от силы встреченного скептицизма. Этот ответ адресован только самым радикальным скептикам — скептикам, которые оспаривают тот факт, что рефлексивная идея ощущения вообще что-нибудь нам говорит о средствах, с помощью которых идея была произведена в уме. Такой скептик сомневается даже в связи между разумом и его мыслью. Менее радикальный скептик может просто предположить, что в каждом конкретном случае, когда вы думаете, что обладаете чувствительным знанием, вы этого не делаете.Умеренный скептик такого типа просто заметил бы, что рефлексивная идея ощущения не безошибочна, а в лучшем случае надежна. Таким образом, бывают случаи, когда идея чувственного объекта отпечатывается рефлексивной идеей ощущения, но идея чувственного объекта фактически не создается в уме посредством ощущения. Это более умеренное беспокойство не угрожает полностью подорвать нашу способность понимать собственное сознание с помощью идей рефлексии, но, похоже, подрывает любой конкретный случай чувствительного знания.Не должно быть никакой разницы в ваших мыслях, когда вы смотрите вверх по холлу и видите малиновый фонтан, и когда вы видите его галлюцинации. Как правило, это правда, последнее не сопровождается рефлексивной идеей ощущения, но иногда это может быть. Насколько можно судить с собственной субъективной точки зрения, любой конкретный случай чувствительного знания может быть одним из ошибочных. Таким образом, хотя мы не можем ошибаться в целом относительно существования внешнего мира, мы можем ошибаться в любом конкретном случае .

г. Темы в ответах Локка на скептицизм

Тема, которая вытекает из антискептических аргументов Локка, заключается в том, каким образом представление Локка о том, что значит иметь знание внешнего мира, отличается от того, как должны быть задействованы скептические опасения. Люди могут обладать тонкими знаниями, даже если они не могут использовать аргументы, которые Локк приводит в своем эссе Essay . Действительно, ни в одном случае скептицизм не опровергается или не оказывается ошибочным. Скорее, скептика отбрасывают аргументами, подтверждающими вероятное мнение о том, что скептицизм ошибочен.Локк четко разъясняет эту точку зрения, когда дело доходит до своих «сопутствующих причин». Это причины, не зависящие от наших чувствительных знаний и не способные доказать неправоту скептика. Другие антискептические аргументы Локка несут ту же тему.

Точка зрения Локка о том, что скептик не может сомневаться в своих чувствах на практике, подчеркивает, что даже тот, кто склонен к скептическим сомнениям, обладает чувствительным знанием. Однако сила этого ответа основывается на утверждениях о фундаментальной природе и цели наших когнитивных способностей, которые кажутся выходящими за рамки знания.Наконец, утверждение, что радикальный скептик самоуничтожает, также отделяет обладание чувствительным знанием от антискептического аргумента. Даже радикальный скептик в этом аргументе не столько опровергается аргументом reductio ad absurdum , сколько отбрасывается как бессвязный или не заслуживающий серьезного внимания.

Вторая тема антискептического аргумента Локка состоит в том, что его основной упор делается просто на внешнем виде или отличии от нашего разума чувственных объектов.Скептик Локк на страницах Эссе предполагает, что то, что кажется сенсорным опытом, на самом деле не что иное, как продукт нашего собственного разума в виде сновидений или простых фантазий. Таким образом, даже если Локку удастся дать отпор беспокойству о том, что разум сам ответственен за свои сенсорные переживания, неясно, насколько далеко это уведет его от других ближайших забот.

Например, ответы Локка скептику, похоже, лишают нас знания даже о том, что существует отчетливо физического мира , а не просто внешнего мира .Чтобы оценить эту проблему и тонкую грань, которую пытается провести Локк, рассмотрим три утверждения Локка. Во-первых, мы не можем знать фундаментальную природу каких-либо вещей, даже природу нашего собственного разума. Во-вторых, мы знаем о существовании вещей, отличных от нашего разума. В-третьих, мы узнаем о существовании физических объектов (тел) через ощущение. Эти три утверждения заключают в себе отказ Локка от картезианского представления о мире и наших знаний о нем. С картезианской точки зрения мы не только знаем о существовании внешнего мира, но и знаем его фундаментальную природу.Тем не менее Локк признает, что мы знаем, что тела существуют отдельно от нашего собственного разума как мыслящих вещей. Трудность осмысления взглядов Локка можно подчеркнуть, рассмотрев позицию Локка по отношению к идеалистической метафизике. Неясно, например, как и является ли позиция Локка, отстаивающая эти три утверждения, несовместимой с идеалистической метафизикой, такой как Беркли, которая дает определенным физическим объектам существование вне и независимо от какого-либо конкретного конечного разума.С другой стороны, позиция Декарта резко контрастирует с метафизикой Беркли. Таким образом, хотя ответ Локка скептику может иметь вес против того, кто отрицает существование внешнего мира, труднее понять, как Локк может утверждать, что мы знаем о существовании физических объектов. Удовлетворительное решение этого вопроса для Локка выводит нас за рамки этой статьи и позволяет распутать отношения между тем, что Локк называет номинальными сущностями, реальными сущностями и субстанцией.

4. Заключение

Обсуждение Локком знания внешнего мира приводит нас к столкновению со многими центральными темами философии Локка. Локк считает знание внешнего мира чувствительным знанием реального существования. То есть это знание того, что некий объект существует отдельно от нашего разума и влияет на наш разум, порождая в нем определенные идеи. Это знание достигается посредством сенсорного опыта. Это не результат размышлений над идеями, уже находящимися в нашем уме, или дедуктивного рассуждения из некоторых предпосылок.

Объединение чувствительных знаний с более широкой эпистемологией Локка — непростая задача. Похоже, что определение знания Локком делает все знание априори , но знание внешнего мира явно , а не априорное знание, подобное знанию математических истин, даже в свете самого Локка. Это эмпирическое знание, полученное на основе опыта. Тем не менее Локк настаивает на том, что мы обладаем чувствительным знанием. Попытки понять место чувствительного знания в эпистемологии Локка в целом приводят к исследованию не только важных вопросов, касающихся его определения знания — например, действительно ли оно делает все знание priori — но также и его философии разума и счета представления и ментального содержания.Действительно, усилия по этим вопросам привели к очень радикальному переосмыслению всей философии Локка, например, попытки Йолтона понять теорию восприятия Локка в терминах прямого восприятия.

Наконец, описание чувствительного знания Локком тесно связано с его ответом на скептицизм, но значительно отличается от него. Локк не думает, что конкретные примеры деликатного знания — например, когда вы знаете, что бумага (или экран), с которой вы читаете, существует — зависят от способности победить скептические сомнения.В действительности Локк, похоже, не считает, что скептика можно полностью победить или демонстративно доказать, что он неправ. Скорее, скептические опасения можно отбросить, используя вероятные аргументы, воплощенные в совпадающих аргументах Локка с деликатными знаниями. Наша пассивность в ощущениях и последовательность наших ощущений, кажется, требуют объяснения. Лучшее объяснение, по-видимому, думает Локк, хотя он явно не аргументирует эту точку зрения, — это существование внешнего мира. Локк отвергает другие формы скептицизма как основанные либо на неприемлемых предположениях, либо как содержащие семена собственной непоследовательности.В конце концов, ни один из антискептических аргументов Локка вряд ли убедит закопанного скептика. Но в этой неудаче Локк, конечно, не одинок, даже среди других канонических фигур в истории философии.

5. Ссылки и дополнительная информация

а. Основные тексты

• Локк, Джон. Эссе о человеческом понимании (редактор Питер Ниддич). Издательство Оксфордского университета, 1975.
  • Это стандартное научное издание Essay .Он включает в себя редакционную систему для внесения изменений, внесенных в Essay с первого по шестое издания Essay , а также ссылки на перевод Essay на французский язык Пьером Костом .
• Локк, Джон. Работы Джона Локка (изд. Томас Тегг), 1823 г.
  • Коллекция состоит из девяти томов и включает труды Локка и его переписку по многим темам, от философии до экономики и религии.Наиболее релевантная для этой записи переписка Локка со Стиллингфлитом находится в четвертом томе.

г. Дополнительная литература

Записи сгруппированы по темам, включая контекст их упоминания в этой записи.

я. Чувствительное знание как несовместимое с определением знания Локка

• Woolhouse, Роджер. «Теория познания Локка», The Cambridge Companion to Locke , ed.Вир Чаппелл, стр. 146-171. Издательство Кембриджского университета, 1994.
  • Это очень доступная статья по эпистемологии Локка . Вулхаус проводит время в статье, выявляя явную несовместимость между секретным знанием и определением знания.
• Джолли, Николас. Локк . Издательство Оксфордского университета, 1999.
  • Книга Джолли представляет собой краткое и легко доступное введение ко всей мысли Локка .В книге Джолли не только развивает аргумент, что чувствительное знание несовместимо с теорией познания Локка , но и более широкая точка зрения, которую эпистемология, которую Локк развивает в Книге IV Эссе , несовместима с эмпирической философией разума и языка. разработан в первых трех книгах «Очерка ».

ii. Чувствительное знание и семантика идей

• Эйерс, Майкл. Локк: эпистемология и онтология .Рутледж. 1993 г.
  • Книга Айерса — одна из самых влиятельных книг в недавних исследованиях Локка и охватывает всю метафизику и эпистемологию Локка . Во многих местах Айерс пытается установить связь между взглядами Локка и текущими взглядами и проблемами философии. Его практически обязательно нужно прочитать всем, кто интересуется теоретической философией Locke . Он также содержит формирование представления о пустом эффекте семантики простых идей и объяснение того, как представление о пустом эффекте может помочь разобраться в утверждениях Локка о секретных знаниях.
• Болтон, Марта. «Локк о семантической и эпистемической роли простых идей ощущения», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 85, вып. 3, с. 301-321. 2004 г.
  • Статья Bolton представляет собой очень четкое развитие связи между эпистемологическими и семантическими характеристиками простых представлений о ощущениях, упомянутых в разделе 2.3. Она также напрямую занимается и обсуждает вид «пустой эффект » от Айерса.
• Отт, Уолтер. «Что такое теория репрезентации Локка?» British Journal for the History of Philosophy , Vol. 20, выпуск 6, с.1077-1095. 2012 г.
  • Отт — ведущий исследователь теории Локка репрезентации как в уме, так и в языке. Эта статья 2012 года представляет собой хорошее введение на высоком уровне в проблемы, связанные с теорией репрезентации Локка , и подробно описывает некоторые из возможных способов понимания экстерналистского содержания идей Локка .

iii. Чувствительное знание как соглашение между идеями

• Аллен, Кейт. «Локк и чувствительное знание», Журнал истории философии , Vol. 51, выпуск 2, с.249-266. 2013.
  • Статья Аллена примечательна не только своим четким изложением того, каким образом чувствительное знание может быть согласовано с определением знания Локком , но также и очень глубоким обсуждением того, как эта учетная запись знания дают Локку мощный ответ радикальному скептику.
• Нагель, Дженнифер. «Чувствительное знание: Локк о скептицизме и сенсации».
  • Nagel Статья уже некоторое время находится в обращении в Интернете. Разработав отчет о чувствительных знаниях, подобных тому, который был у Аллена , Нагель дает подробный отчет о том, как Локк приходит к выводу, что скептик не может сомневаться в своих чувствах на практике. Нагель также дает полезный исторический контекст относительно того, почему Локк счел такой ответ могущественным скептикам в свете того вида скептицизма, который был популярен в конце 17 века.
• Ньюман, Лекс. «Локк о чувственном знании и завесе восприятия — четыре заблуждения», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 85, Issue 3, 273-300. 2004 г.
  • Статья Newman о чувствительном знании представляет собой тщательный и методичный взгляд на то, насколько чувствительное знание совместимо не только с определением знания Локком , но и с приписыванием Локку репрезентативной (а не прямой) теории знания. восприятие.Статья Newman также содержит очень подробные аргументы в пользу формулировки «между идеями » определения знания Локком , упомянутого выше в разделе 2.1.
• Ньюман, Лекс. «Локк о знаниях», Кембриджский компаньон к Локку , «Эссе о человеческом понимании, », изд. Лекс Ньюман, 313-351. Издательство Кембриджского университета, 2007.
  • Общая статья о знаниях Newman — это очень доступная точка входа в более широкую эпистемологию Locke .Он завершается более коротким и легко усваиваемым изложением взглядов на секретные знания, разработанным в статье 2004 года выше.

iv. Локк и прямое восприятие

• Йолтон, Джон. Локк и компас человеческого понимания. Издательство Кембриджского университета, 1970. Книга
  • Yolton содержит некоторые из самых ранних и ярких попыток разработать интерпретацию эссе прямым восприятием. Йолтон также в этой книге развивает интерпретацию определения знания Локком как соглашение между идеей и чем-то еще, не обязательно идеей.Объединив эти два момента, Йолтон утверждает, что чувствительное знание точно вписывается в определение знания, данное Локком .
• Леннон, Томас. «Сквозь темное стекло: больше о логике идей Локка», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 85, вып. 3, с. 301-321. 2004.
• Леннон, Томас. «Логика идей и логика вещей: ответ Чаппеллу», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 85, вып. 3, с. 356-360.2004.
• Леннон, Томас. «Локк об идеях и представлении», Кембриджский компаньон к Локку , «Эссе о человеческом понимании, », изд. Лекс Ньюман, 231–257. Издательство Кембриджского университета, 2007.
  • Все три статьи Леннона детально развивают как текстовые, так и философские примеры интерпретации прямым восприятием теории идей Локка . Статья 2007 года из Cambridge Companion является наиболее доступной из всех и принимает некоторые из самых прямых возражений против теории.

v. Конфиденциальные знания как гарантия

• Риклесс, Сэмюэл. «Противоречива ли теория познания Локка?» Философские и феноменологические исследования , Vol. 7, вып.1, с. 83-104. 2008.
• Риклесс, Сэмюэл. «Чувствительное знание» Локка: знание или уверенность? » Oxford Studies in Early Modern Philosophy , Vol. 7. Скоро.
  • Rickless ’статьи содержат устойчивый, исчерпывающий и творческий аргумент в пользу утверждения о том, что Локк на самом деле не считает чувствительное знание разновидностью знания.Риклесс обеспечивает как текстовую, так и философскую мотивацию для своей интерпретации. Вторая, готовящаяся к выпуску статья, посвящена некоторым критическим замечаниям, высказанным в адрес его взглядов Алленом, Нагелем и Оуэном.
• Оуэн, Дэвид. «Локк о чувствительном знании».
  • Это неопубликованная рукопись Дэвида Оуэна, ведущего ученого в области ранней современной философии. Эта статья — доступный аргумент против интерпретации заверения Rickless .

vi. Отчет Локка о знаниях как анализе

• Маттерн, Рут. «Локк:« Наше знание, которое все состоит в предположениях ». Canadian Journal of Philosophy , Vol 8, 677-695. 1978. Перепечатано в Locke , ed. Вир Чаппелл, стр. 266-241. Издательство Оксфордского университета, 1998. Статья
  • Mattern знаменует собой важную первую попытку понять определение Локка как совместимое с чувствительным знанием на том основании, что определение знания — это просто утверждение, что знание — это понимание истинности предложения в Эссе терминология идей.
• Soles, Дэвид. «Локк о знаниях и предложениях», Philosophical Topics , Vol. 13, Выпуск 2, с.19-29. 1985.
• Soles, Дэвид. «Эмпиризм Локка и постулирование ненаблюдаемых», Journal of the History of Philosophy , Vol. 23, вып.3, с. 339-369. 1985 г.
  • Обе статьи Soles ’, но особенно первая из перечисленных выше, очень четко формулируют разницу между предложением анализа знаний и определением знания путем описания предмета знания.Подошва ясно формулирует различие и то, как понимание определения знания Локком как анализа делает его ясно совместимым с чувствительным знанием.

vii. Чувствительное знание и скептицизм

• Вайнберг, Шелли. «Ответ Локка скептику», Pacific Philosophical Quarterly , Vol. 94, Выпуск 3, с.389-420. 2013.
  • Статья Weinberg развивает особый способ, которым конфиденциальное знание не является логическим.В свете невозможности вывода чувствительного знания Вайнберг продолжает обсуждать линии реакции, открытые для Локка.

viii. Дополнительная литература

Тем, кто в дальнейшем интересуется темами Локка, касающимися восприятия или чувствительного знания, стоит прочитать специальный выпуск Pacific Philosophical Quarterly под редакцией Вера Чаппелла по теме завесы восприятия Локка. Несколько приведенных выше статей взяты из этого издания — Том 85, Выпуск 3.В каком году? В дополнение к перечисленным выше записям есть введение в том и комментарии к каждой статье Вира Чаппелла.

• Болтон, Марта, «Таксономия идей в эссе Локка », Кембриджский компаньон Локка » « Эссе о человеческом понимании, » изд. Лекс Ньюман, 67–100. Издательство Кембриджского университета, 2007.
  • Доступное общее введение в теорию идей Локка.При обсуждении представления Локка о репрезентативном содержании идей было отмечено, что Локк считает модусы и отношения зависимыми от разума. Чтобы узнать больше о разнице между простыми идеями и субстанциальными идеями, с одной стороны, и идеями режимов и отношений, с другой, полезно взглянуть на обсуждение Локком того, что он называет реальностью, адекватностью и истинностью идей.
• Стюарт, Мэтью. Локк Метафизика . Издательство Оксфордского университета, 2013.
  • Для тех, кто интересуется метафизикой Локка, включая зависимость модов и отношений от разума, недавняя работа с исключительной способностью привнести современные аналитические инструменты в философию Локка.
• Ньюман, Лекс (редактор). The Cambridge Companion to Locke ’s ‘ Essay about Human Understanding. ’ Cambridge University Press, 2007.
  • Широкий взгляд на несколько тем теоретической философии Локка, включая несколько статей, относящихся к обсуждению Локком номинальной сущности, реальной сущности и субстанции.Статьи Эда Макканна, Маргарет Атертон, Майкла Лосонски и Лизы Даунинг особенно важны для вопросов о том, как Локк может осмыслить утверждение о существовании физического мира, внешнего по отношению к нашему разуму и отличного от него.

Информация об авторе

Мэтью Приселак
Эл. Почта: [email protected]
Университет Оклахомы
США

Знание с человеческой точки зрения

Меня заинтриговала фраза «знание с человеческой точки зрения».Возникает деликатный вопрос. Люди давно знают многое об этом мире. И с каждым днем ​​мы продолжаем узнавать все больше и больше. И все, что мы, люди, узнаем, конечно, известно с человеческой точки зрения. Нет другой точки зрения, с которой люди могли бы что-либо знать. Итак, один из способов понять фразу «знание с человеческой точки зрения» — это просто относиться к человеческому знанию: всему, что люди знают. К настоящему времени это составляет огромную и поистине впечатляющую совокупность знаний.Конечно, эта совокупность знаний постоянно меняется, по мере того, как изучаются новые вещи, а другие отвергаются как неправдивые и, следовательно, никогда не известные. Мы можем более осторожно говорить о том, что известно людям в определенное время или в течение определенного периода. И, конечно, это тоже может измениться.

Но фраза «знание с человеческой точки зрения» также говорит о способе познания вещей: с «человеческой точки зрения», посредством которого знания приобретаются. Эта «точка зрения», очевидно, не просто положение в пространстве и времени: например, общая область вселенной, занятая в какое-то время людьми.«Знание с человеческой точки зрения», по-видимому, означает знание, полученное человеческими средствами: посредством использования исключительно человеческих сенсорных и интеллектуальных способностей. Спрашивая, как люди узнают вещи с помощью этих средств, мы, в сущности, спрашиваем, каким образом, учитывая то, каковы люди и каков мир, в котором они живут, люди узнали то, что они знают. Это совершенно общий вопрос не только об институционально организованном знании в форме наук. Наука, конечно, является ее частью, но вопрос в том, как люди с их потребностями и желаниями, их природными талантами, здравым смыслом, ритуалами и знаниями, языками, интересами, традициями, институтами и практиками познают все вещи. они знают.Как появились все знания, которые, как мы думаем, существуют в мире?

По крайней мере, мы знаем, что все это было приобретено «с человеческой точки зрения». И, будучи людьми, мы неизбежно задаем себе этот вопрос «с человеческой точки зрения». Поскольку речь идет о человеческих знаниях, часть знаний, которые интересуют каждого из нас, — это наши собственные знания. Каждый из нас спрашивает «с человеческой точки зрения», как каждый из нас знает то, что мы знаем «с человеческой точки зрения». Можем ли мы действительно таким образом получить удовлетворительное понимание человеческих знаний? Нам может показаться, что перед нами загадка, потому что каждый из нас является одновременно и субъектом, и объектом нашего исследования.Именно мы, как агенты, хотим понять, как определенные обитатели мира — мы, люди, — знаем то, что мы знаем о мире «от человека, а именно. наша точка зрения ».

Неужели это особая сложность? Что именно мы хотим таким образом понять? Ожидаем ли мы понять, как люди узнают, по общему признанию, с человеческой точки зрения, что так в мире, в котором они живут? Или мы можем рассчитывать только на то, чтобы понять, как люди могут знать, с человеческой точки зрения, что же так с человеческой точки зрения в мире, в котором они живут? Это звучит как разные цели и разные возможные достижения.Что мы ищем? Чего мы ожидаем? Что лучше? Учитывая, что все, что мы знаем, что мы знаем с человеческой точки зрения, не остались бы мы в менее удовлетворительном и более ограниченном положении, если бы мы могли понять только то, как люди могут знать, что так, с человеческой точки зрения. в мире, в котором они живут, вместо того, чтобы понимать, как люди могут узнать, что происходит в мире, в котором они живут?

Поразмыслив, мы можем спросить, имеет ли смысл эта явно более ограниченная возможность.Что значит сказать, что что-то так (или нет) «с определенной точки зрения»? Не только то, что что-то считается таковым или известно, что таковым с определенной точки зрения, но что что-то является таким (или нет) с определенной точки зрения. Действительно ли мы понимаем, как или что это могло быть? Это один деликатный вопрос, поднятый фразой, с которой мы начали: добавляет ли разговор о «знании с человеческой точки зрения» какое-то особое измерение или трудность к проблеме понимания человеческого знания?

Интересно, может ли беспокойство по этому поводу быть частью того, что скрывается за привлекательностью «перспективизма», иногда называемого «перспективизмом».Я не могу сказать, что уверен в том, что это за точка зрения или что она говорит, но я считаю перспективизм, очень грубо, идеей о том, что, исследуя себя и свои знания, мы в наибольшей степени в состоянии понять и объяснить — возможно, самое большее, что нужно понять — это наше собственное отношение и точка зрения на самих себя и мир: наши принимают самих себя, чтобы знать что-то о мире, или рассматривают самих себя как людей, знающих мир, который мы принимаем познавать. Позже я еще вернусь к вопросу о перспективизме.

Может показаться, что то, как люди узнают то, что они знают о мире, в котором они живут, представляет собой довольно простой вопрос о том, как определенные вещи происходят в мире или как одна часть мира влияет на другую. С одной стороны, это то, как обстоят дела в мире во всех их чисто нечеловеческих, безличных аспектах. А с другой стороны, есть люди с их отличительными способностями, талантами и традициями. То, что люди обладают этими отличительными характеристиками, — это, конечно, такой же мировой факт, как и факты, не связанные с людьми.И люди с такими характеристиками узнают вещи о мире, в котором они живут. Таким образом, похоже, что объяснение присутствия человеческого знания в мире было бы вопросом объяснения того, как люди, которые используют свои природные способности и практики во взаимодействии с окружающий мир узнает, как обстоят дела в мире, с которым они взаимодействуют. С этой точки зрения человеческое знание, полученное с человеческой точки зрения, будет понятным как естественный феномен в мире, в котором мы живем.

Я думаю, что в этой идее есть что-то правильное или, по крайней мере, многообещающее, но в нынешнем виде я думаю, что она не может дать нам объяснения человеческого знания того рода, который мы ищем. Что многообещающе, так это возможность объяснить с точки зрения истории или развития, как люди поверили всему тому, во что они верят. В конце концов, должны быть какие-то объяснения того, как все это произошло, независимо от того, можем ли мы это объяснить или нет. Но объяснение того, как люди пришли к вере в то, во что они верят, даже если объяснение правильное в той мере, в какой оно идет, — это не то же самое, что объяснять, откуда они знают то, что они знают.Во что-то верят даже многие люди в самых разных обстоятельствах в течение долгого времени — это не то же самое, что быть известным.

Есть что-то особенное и, по-видимому, более требовательное в понимании знания — как я думаю, история философии наглядно иллюстрирует это. Одно фундаментальное отличие состоит в том, что знание подразумевает истину; если что-то известно, это правда. Это неверно для веры. Если разные совокупности убеждений не могут быть истинными вместе, то не все они являются совокупностями знаний.И действительно ли совокупность убеждений является знанием или нет, нельзя определить, просто объяснив, как эти убеждения были приняты. Так что исторического или эволюционного объяснения происхождения верований недостаточно для объяснения человеческого знания.

Тот факт, что то, что известно, должно быть правдой, объясняет, почему человеческие знания накапливаются. Достичь чего-то ранее неизвестного с помощью шагов, которые считаются надежными на основании чего-то уже известного, или обнаружив это объяснимым только на основании уже известных вещей, — значит узнать что-то новое.Это необходимо для дополнения совокупности человеческих знаний, а не просто для совокупности убеждений. Человеческое знание растет, потому что оно основано на том, что уже известно и является истинным. Мы узнаем все больше и больше о том, что именно так, каждый день, а не просто получаем новые убеждения. Конечно, нет никаких гарантий успеха. Если мы действительно что-то знаем, то это потому, что люди преуспели в познании вещей. Вот что означает рассмотрение «знания с человеческой точки зрения», чтобы помочь нам понять.

Тот факт, что то, что известно, должно быть правдой, также помогает объяснить поразительный факт о человеческих знаниях.Большая часть того, что становится общеизвестным для людей, извлекается из знания других людей, а не из того, что каждый человек приходит к одному и тому же выводу независимо. Это важно не только для развития человеческих знаний, но и для жизни человека. Каждый из нас должен знать слишком много, чтобы делать все самостоятельно; мы просто не могли обойтись без того, чтобы многому научиться из этого, потому что он был известен другим и был доступен нам только таким образом.

Если то, что известно, должно быть правдой, то, если мы приходим к выводу, что определенный человек знает то-то и то-то, мы тоже должны признать, что то, что известно этому человеку, является правдой.Мы не можем стоять в стороне и уклоняться от обязательств по вопросу об истинности того, что мы даем другому человеку. По той же причине, если мы серьезно относимся к идее исследования человеческого знания и хотим объяснить, даже «с человеческой точки зрения», как люди знают определенные вещи, мы должны согласиться с тем, что они действительно знают эти вещи, и, следовательно, что то, что они знают, правда. Конечно, мы можем обнаружить, что другие на самом деле не знают определенных вещей, которые, как мы думали, они знают, или даже что они не соответствуют действительности.Тогда мы не стали бы считать это знанием, даже «знанием с человеческой точки зрения». Но если мы действительно берем определенных людей, чтобы они знали определенные вещи, и мы сами привержены истине того, что мы им представляем, тогда, чтобы объяснить их знания, мы должны объяснить их , зная то, что они знают. Это включает в себя объяснение не просто их веры в это или даже их веры в то, что они это знают. Это требует объяснения их , чтобы понять правильно . Это отличительная черта объяснения знания.Это более сложно, чем объяснять убеждения. Он обязывает вас придерживаться истины в том, что вы считаете известным. Это даже сложнее, чем объяснение истинной веры. Он обязывает вас объяснить, как знающий правильно понял.

Если я считаю, что какой-то другой человек знает определенную вещь, я верю, что то, что он знает, правда. Так что я верю этому и готов действовать на основании того, что приписываю ей знание об этом. Это еще не означает, что я сам знаю то, что, по моему мнению, знает другой человек.Узнать что-то не так-то просто. Мы можем думать, что знаем что-то, когда не знаем: либо это неправда, либо мы этого не знаем. Если бы я ошибался, полагая, что другой человек знает то, что, как я думаю, знает она, я бы тоже этого не знал. Но если я тем не менее верю этому, а это на самом деле правда, то то, во что я верю в результате того, что я полагаюсь на ее знание, истинно. Принимая это и действуя в соответствии с этим, я искренне верю. Это истинное убеждение может стать достаточно широко распространенным среди других, даже чтобы стать частью того, что называется «общим знанием».Это было бы правдой и широко распространенным мнением, даже если окажется, что на самом деле этого никто не знает. Тогда это не было бы частью человеческого знания.

Мы принимаем то, что, по нашему мнению, известно другим, потому что мы полагаем, что знаем это сами, или у нас есть веские основания полагать, что другие знают это. Принимая это, мы считаем, что их основания или причины, по которым они заявляют о том, что мы знаем, являются разумными и достаточными для понимания. Так мы узнаем что-то, например, из научных и исторических книг. Мы считаем, что авторы книг знают, о чем они говорят, и знают, что то, что они говорят, правда.Принимая то, что написано в книгах, мы косвенно положительно оцениваем компетентность и суждения авторов, а также правильность того, что они говорят в рассматриваемом случае. Разумное суждение о компетентности других важно для того, чтобы мы признавали их как знающие вещи и, таким образом, учимся у них. Суждение такого рода является частью самой нашей концепции человеческого знания. Не наше представление о том, что известно тем, кто знает, а наше представление о том, что значит кому-то что-то знать.

Виды способностей, суждений и способностей, которыми мы доверяем другим, приписывая им знания, — это те же качества, которыми мы сами обладаем и проявляем, познавая то, что мы знаем. Все мы постепенно приобретаем такие способности, научившись говорить и понимать то, что говорим мы и другие люди. Чтобы что-то знать, мы должны уметь понимать и одобрять мысли, выражающие то, что мы знаем. Поскольку то, что известно, должно быть правдой, это должны быть мысли о том или ином существе так: предсказательные мысли со значением истинности.Одобрение таких мыслей — это вопрос суждения или утверждения, что то, что они выражают, является правдой. Мы должны быть или, в конечном итоге, стать мастерами процедур и различений, необходимых для того, чтобы иметь такие мысли и судить о некоторых из них, как истинные, если мы хотим иметь хотя бы такую ​​способность познавать то, что люди узнают. .

Это постепенный процесс обучения; мы не переходим от пустоты к полному репертуару понимания и знания в одночасье. Обучение происходит в тех самых обстоятельствах, о которых мы учимся думать и делать суждения.Чтобы показать, что у нас есть такая способность, мы должны неоднократно демонстрировать на практике, что мы хорошо умеем распознавать, когда вещи, которые, как нам кажется, мы понимаем, на самом деле являются правдой или, в зависимости от обстоятельств, неправдой. Проще всего сделать это для начала при простых обстоятельствах наблюдения, когда объекты, о которых мы заявляем, что знаем, находятся прямо перед нами. Получая все больше и больше того, что мы думаем в этих обстоятельствах правильно, мы получаем все больше и больше концептуальных ресурсов, необходимых для мышления и, следовательно, осознания того или иного, что так в этом мире.Даже в процессе приобретения этой способности к познанию мы узнаем кое-что о мире. По мере того, как наш опыт как знающих растет и все больше и больше наших суждений являются правильными, соответственно растет и наше знание мира. Мы становимся мастерами речи и мысли и приобретаем сложную, чувствительную способность познавать самые разные вещи. Но, конечно же, несмотря на все это, мы остаемся людьми, склонными ошибаться.

Мы не делаем все это в одиночку. Только потому, что существуют общие языки, на которых мы все социализированы, существует даже такая вещь, как то, что мы подразумеваем одно, а не другое, исходя из звуков, которые мы издаем или которые понимают другие как говорящие то-то и то-то.Социальная практика необходима, чтобы предоставить нам общие средства самовыражения и понимания друг друга. Именно в таких терминах мы выражаем то, что все мы знаем об окружающем мире. Мы находимся и должны придерживаться широко распространенной «человеческой точки зрения». Человеческое знание, а также человеческое мышление и понимание, необходимые для этого, являются социальным достижением. Я думаю, что только с некоторой такой общинной позиции — скажем «с человеческой точки зрения» — люди приходят к пониманию друг друга и разделяют мысли и суждения, которые они должны освоить даже для того, чтобы быть способными знать то, что они все знать об окружающем мире.

Я думаю, что эта концепция «человеческой точки зрения», с которой можно рассматривать человеческое знание, не соответствовала бы перспективизму, как я его понимаю. Любой, кто придерживается такой «точки зрения», уже знает и должен знать многое о том, что происходит в мире. Это не «точка зрения», которую можно принять или занять независимо от или каким-то образом «извне», зная много вещей о мире. Это не уклонение от обязательств по вопросу о том, существует ли человеческое знание, или по вопросу о том, как на самом деле обстоят дела в мире.Занять такую ​​«человеческую точку зрения» — значит быть полностью вовлеченным в сообщество людей, знающих, и, таким образом, быть приверженным тому, чтобы мир существовал так, как он широко известен. Это значит верить в то, что мир существует определенным образом — все те способы, которыми человек считает мир известным. Таким образом, люди, исследующие человеческое знание с «человеческой точки зрения», как это, обнаружат, что мир, который они исследуют, во многом такой, каким они его себе представляли, и они обнаружат, что он населен другими людьми, которые по большей части знать, что мир такой, каким они его себе представляли.

Это, безусловно, одна из разновидностей «человеческой точки зрения», с которой мы можем столкнуться с проблемой знания, с которой мы начали: как люди приходят к познанию того, что они знают? Какое же тогда отношение или «человеческую точку зрения» занимает перспективист по отношению к человеческому знанию, которое он или она будет учитывать? Кажется, это не могло быть прямым признанием того, что люди знают то, что они знают, и поэтому принимают истину того, что они знают, как я только что описал.Ни в этом, ни в концепции человеческого знания, связанного с этим, нет ничего отчетливо перспективного. Скорее, перспективист сосредотачивается на чем-то другом: не непосредственно на человеческом знании как таковом, а на том, как люди принимают определенное отношение к себе и миру: их рассматривают себя как исследователей или знающих, их принимают самих себя, чтобы знать. вещи о мире, и так их , принимая мир, чтобы быть определенным образом? У нас, людей, действительно есть такое отношение к себе и другим, и мы можем обнаружить, что такое отношение присутствует, когда мы рассматриваем человеческое знание «с человеческой точки зрения».Это те установки, на которых концентрируется перспективизм?

В философии существует давняя традиция находить идею человеческого знания самой по себе подозрительной, проблематичной и, возможно, даже невозможной. В любом случае, что такое знания? Можно ли это определить? Можем ли мы когда-нибудь действительно что-нибудь узнать? Можем ли мы вообще понять, откуда мы что-то знаем? По крайней мере, со времен Платона особые требования к знаниям представляли собой особую проблему. Скептики в древности думали, что они могут жить в жизни — или даже лучше — вообще не стремясь к знаниям.Простое «подчинение внешнему виду» было путем к спокойствию.

В последующие века считалось, что для серьезной науки нужно больше, и верования, гипотезы и теории стали центральными в философском понимании человеческого знания. Обоснование, подтверждение или причины принятия убеждений или теорий имели значение. Обоснованная вера была целью, особенно при консенсусе относительно силы причин. Было широко распространено мнение, что все, что нужно добавить к хорошо подтвержденному убеждению, чтобы оно стало знанием, — это то, что обоснованное убеждение истинно.Увы, оказалось, что это не так. Идея знания, по-видимому, не может быть объяснена как просто комбинация определенных состояний ума и состояний дел, каждое из которых само по себе меньше знания. Что же тогда составляет знание? Это вообще может быть определено? Какую роль на самом деле играет идея знания в постоянных усилиях человека узнать, как обстоят дела в мире?

Самая резкая реакция на трудности в представлении о знании присутствовала практически с самого начала: скептический вывод о том, что никто не может действительно ничего знать об окружающем нас мире.Я думаю, что такой взгляд на состояние человека, по сути, неверен. Я думаю, что нет сомнений в том, что все мы знаем очень много вещей и что в целом можно объяснить, как мы это знаем. Что мне кажется наиболее интересным, захватывающим и вызывающим в философском скептицизме, так это не застенчивый вопрос, правда он или ложь, а что он есть на самом деле, как это работает или как он должен работать.

Я думаю, что можно многое узнать о себе и о наших мыслях о себе и о мире, внимательно изучив условия, которые, как мы видим, необходимы даже для нас, чтобы вообще думать о мире и понимать себя настолько компетентно. упражнение в концепциях, которые нам нужны, чтобы воспринимать это и поверить в это.Мы не могли бы даже допускать возможности человеческого знания, если бы не выполняли эти условия. Итак, вместо того, чтобы категорически отрицать философский скептицизм или игнорировать его, я думаю, что более плодотворно попытаться выяснить, действительно ли мы можем выполнить все эти необходимые условия, и, следовательно, можем ли мы даже столкнуться с тем, что выглядит как общий вызов для наших познание мира, если бы мы не знали (возможно, не осознаваемые нами в данный момент) также много вещей об этом мире или, по крайней мере, не принимали бы себя, чтобы узнать их.Это не показало бы прямо, что философский скептицизм неверен, но могло бы изменить наше отношение к нему. Мы могли бы даже прийти к пониманию того, как и почему этот скептический вывод, при всей его кажущейся силе, является чем-то, что мы просто никогда не могли бы последовательно принять, учитывая, что у нас есть все, что нужно даже для его понимания. Тогда философский скептицизм может заинтересовать нас иначе. Если бы мы действительно пришли увидеть и почувствовать что-то подобное, можно было бы сказать, что мы открыли это, размышляя о человеческих знаниях «с человеческой точки зрения».

Традиция косого взгляда на понятие знания не всегда доходила до отрицания самой возможности знания. Многие задаются вопросом, нужно ли нам вообще такое загадочное понятие для объяснения очевидного успеха, которого достигли люди в том, как они справляются с миром и друг с другом. Может быть, перспективизм выражает определенную симпатию к этой традиции сомнений или подозрений в отношении знания? Я размышляю здесь, но идея знания настолько напрямую связана с идеей истины, которая не зависит от отношения людей к ней, что, возможно, перспективизм видит больше перспектив в смещении фокуса с идеи знания. как таковой, и вместо этого обращаясь к другим человеческим отношениям или реакциям, участвующим в объяснении того, что мы хотим понять в отношении всего предприятия того, что мы называем человеческим знанием.Я закончу одной мыслью по этому поводу.

Если это способ понять привлекательность перспективизма, я бы предложил в ответ на это направление мысли, параллельное моему предложению о философском скептицизме. Во-первых, можно спросить, что мы в первую очередь хотим понять о приобретении и развитии того, что мы называем человеческим знанием. Является ли это человеческим принятием — и отказом — все больше и больше теорий или гипотез, которые, как мы думаем, нуждаются в учете? Или это факт изменения теории, или конкуренция между теориями: как мы можем определить, какая из них лучше? Или это то, что мы хотим объяснить постепенным накоплением все большего и большего количества того, что мы называем человеческим знанием: надежный рост расширяющейся концепции мира и человеческой жизни? И какой бы ни была цель, можем ли мы действительно понять то, что мы больше всего хотим понять о предприятии человеческого знания, думая о тех, кто исследует мир, как о тех, кто использует только концепции, необходимые для менее обязывающих эпистемических установок и ответов, на которых концентрируется перспективизм, а не концепция знания, которая подразумевает истину и, таким образом, очевидно, сопротивляется перспективной трактовке?

Это вопрос, который я рекомендую начинающим перспективистам.Как я думаю, я обнаружил с философским скептицизмом, я думаю, что это обещает, по крайней мере, более глубокое понимание загадок, с которыми мы сталкиваемся.

Юм: эпистемология

Юм: эпистемология

Юм: эмпирический натурализм

Дэвид Хьюм

Позднее, в восемнадцатом веке, шотландский философ Дэвид Хьюм стремился более полно раскрыть последствия Локк осторожный эмпиризм, применяя научные методы наблюдения к изучению самой человеческой природы.Мы не можем полагаться на здравомыслящие утверждения народных суеверий, которые иллюстрируют человеческое поведение без какого-либо освещения, полагал Юм, и мы не можем достичь какого-либо подлинного прогресса с помощью абстрактных понятий. метафизические рассуждения, вносящие ложную ясность в глубокие вопросы. Альтернатива — отказаться от всех простых ответов, используя отрицательные результаты философский скептицизм как законное место для начала.

Говоря более позитивно, позиция Юма состоит в том, что, поскольку люди действительно живут и действуют в мире, мы должны попытаться наблюдать, как они это делают.Таким образом, ключевой принцип, который следует применять к любому исследованию наших когнитивных способностей, — это попытка обнаружить причины человеческой веры. Эта попытка не является ни популярным проектом наблюдения и каталогизации человеческих верований, ни метафизической попыткой предоставить им безошибочное рациональное оправдание. Согласно Юму, истинная цель философии — просто объяснить , почему мы верим в то, что делаем. Его собственная попытка достичь этой цели была в центре внимания Книги I Трактата о человеческой природе и всех первых Запрос .

Идеи

Анализ человеческих убеждений Юмом начинается с тщательного разграничения нашего ментального содержания: впечатлений — прямые, яркие и убедительные продукты непосредственного опыта; идей — всего лишь жалкие копии этих оригинальных впечатлений. ( Запрос II) Так, например, цвет фона экрана, на который я сейчас смотрю, — это впечатление, в то время как мои воспоминания о цвете волос моей матери — это просто идея.Поскольку каждая идея должна быть получена из предшествующего впечатления, полагал Юм, всегда имеет смысл исследовать происхождение наших идей, спрашивая, из каких впечатлений они получены.

К этому началу добавьте тот факт, что каждая из наших идей и впечатлений полностью отделимы друг от друга с точки зрения Юма. Очевидная связь одной идеи с другой неизменно является результатом ассоциации, которую мы сами создаем. ( Запрос III) Мы используем наши мыслительные операции, чтобы связать идеи друг с другом одним из трех способов: сходство, смежность или причина и следствие.(Это животное похоже на это животное; эта книга находится на том столе; перемещение этого переключателя, например, выключает свет.) Опыт дает нам как сами идеи, так и наше понимание их связи. Все человеческие убеждения (включая те, которые мы рассматриваем как случаи знания) являются результатом многократного применения этих простых ассоциаций.

Далее Юм различал два типа верований. ( Запрос IV i) Отношения идей — это убеждения, полностью основанные на ассоциациях, сформированных в уме; они способны демонстрировать, потому что у них нет внешнего референта. Факты — это убеждения, которые утверждают, что сообщают о природе существующих вещей; они всегда случайны. (Это юмовская версия различения a priori / a posteriori ). Математические и логические знания основаны на отношениях идей; это бесспорно, но малоинформативно. Интересные, но проблемные положения естествознания зависят от фактов. Абстрактная метафизика ошибочно (и безуспешно) пытается добиться достоверности первого с помощью содержания второго.

Сведения о фактах

Поскольку подлинная информация основывается на нашей вере в факты, Юм особенно постарался объяснить их происхождение. Такие убеждения могут выйти за пределы содержания нынешних чувственных впечатлений и памяти, считал Юм, только путем обращения к предполагаемым причинно-следственным связям. Но поскольку каждая идея отлична и отделима от другой, самоочевидной связи нет; эти связи могут быть получены только из нашего опыта аналогичных случаев.Итак, ключевой вопрос в эпистемологии — это спросить, как именно мы можем учиться на собственном опыте. ( Запрос IV ii)

Здесь, предположил Юм, наиболее очевидным является отрицательный момент: причинное рассуждение никогда не может быть оправдано рационально. Чтобы учиться, мы должны предположить, что наш прошлый опыт имеет какое-то отношение к настоящим и будущим случаям. Но хотя мы действительно верим, что будущее будет похоже на прошлое, истинность этой веры не очевидна.Фактически, природа всегда может измениться, поэтому выводы из прошлого в будущее никогда не могут быть рационально однозначными. Таким образом, с точки зрения Юма, все представления о фактах в основе своей нерациональны. ( Запрос V i)

Рассмотрим любимый пример Юма: наша вера в то, что солнце взойдет завтра. Ясно, что это факт; он основан на нашем убеждении, что каждый восход солнца является следствием вращения Земли. Но наша вера в эту причинную связь основана на прошлых наблюдениях, и наша уверенность в том, что она сохранится завтра, не может быть оправдана ссылкой на прошлое.Итак, у нас нет рациональных оснований полагать, что солнце взойдет завтра. Но мы верим в это!

Вера как привычка

Скептицизм совершенно правильно запрещает нам строить предположения, выходящие за рамки нашего нынешнего опыта и памяти, однако мы считаем совершенно естественным верить гораздо большему, чем это. Юм считал, что эти неоправданные убеждения можно объяснить ссылкой на обычаи или привычки. Вот как мы учимся на собственном опыте. Когда я наблюдаю постоянное сочетание событий в моем опыте, я привыкаю связывать их друг с другом.( Запрос V ii) Хотя многие прошлые случаи восхода солнца не гарантируют будущее природы, мой опыт их действительно помогает мне привыкнуть к этой идее и вызывает во мне ожидание, что солнце снова взойдет завтра. Я не могу доказать, что это будет, но я чувствую, что это должно быть.

Помните, что объединение идей — это мощный естественный процесс, в котором отдельные идеи объединяются в уме. Конечно, они могут быть связаны друг с другом рациональными средствами, поскольку они находятся в отношениях идей, составляющих математическое знание.Но даже там, где это возможно, утверждал Юм, разум — медленный и неэффективный проводник, в то время как привычки, приобретенные в результате частого повторения, могут вызвать сильное убеждение независимо от разума. Хотя истина «9 × 12 = 108» в принципе может быть установлена ​​рационально, большинство из нас фактически усвоили ее, читая наши таблицы умножения. Фактически, то, что мы называем относительной вероятностью, с точки зрения Юма, есть не что иное, как мера силы убеждения, порожденной в нас нашим опытом регулярности.

Таким образом, наши представления о фактах возникают из сантиментов или чувств, а не из разума. Для Юма воображение и вера различаются только степенью уверенности, с которой предвосхищаются их объекты. Хотя этот положительный ответ может показаться разочаровывающим, Юм утверждал, что обычай или привычка — великий путеводитель по жизни и основа всей естествознания.

Необходимое подключение

Согласно Hume , наша вера в то, что события причинно связаны, является обычаем или привычкой, приобретенной опытом: Наблюдая за регулярностью, с которой события определенного рода происходят вместе, мы формируем ассоциацию идей, которая порождает привычку ожидать следствия всякий раз, когда мы испытываем причину.Но в этом описании чего-то не хватает: мы также считаем, что причина каким-то образом производит следствие. Даже если это убеждение неоправданно, Юм должен предложить какое-то объяснение тому факту, что мы его придерживаемся. Его техника заключалась в поиске исходного впечатления, из которого копируется наша идея о необходимой связи между причиной и следствием. ( Запрос VII)

Идея не возникает из нашего объективного опыта самих событий.Все, что мы наблюдаем, — это то, что события типа «причина» происходят поблизости и незадолго до событий типа «следствие», и что это повторяется с регулярностью, которую можно описать как «постоянное соединение». Хотя этот образец опыта действительно способствует формированию нашей привычки ожидать, что следствие будет следовать за причиной, оно не включает впечатления о необходимой связи.

И мы не получаем этого впечатления (как предполагал Локк) от нашей собственной способности к произвольным движениям.Здесь редко встречается объективный элемент постоянного соединения, поскольку действия нашего разума и тела не всегда подчиняются нашему произвольному контролю. И даже если бы воля всегда производила намеченное движение, утверждал Юм, это не дало бы никакого представления о связи между ними. Так что здесь тоже нет никакого впечатления о причинной силе.

Тем не менее, у нас есть представление о необходимом соединении, и оно должно откуда-то исходить. В качестве (необоснованного) объяснения Юм отсылает нас к формированию обычая или привычки.Наше (нерациональное) ожидание того, что следствие будет следовать за причиной, сопровождается сильным чувством убежденности и именно впечатление от этого чувства копируется нашей концепцией необходимой связи между причиной и следствием. Сила причинной необходимости — это просто сила нашего настроения в ожидании эффективных результатов.

Самость

В печально известном отрывке из Трактата , Юм предложил аналогичное описание веры в реальность «я».Это обычное человеческое предположение, лежащее в основе использования нами местоимений первого лица. На этом относительно простом основании философы построили понятие нематериальной субстанции, разума или души, которые существуют во времени сами по себе. Вопрос Юма заключается в следующем: «Из какого предшествующего впечатления возникает идея самости?»

Хьюм указал, что у нас , а не , есть впечатление о себе. Независимо от того, насколько внимательно я отношусь к своему собственному опыту, насколько полно я замечаю мыслительные операции, происходящие в настоящее время «в моем уме», я никогда напрямую не осознаю «Я».» То, что я переживаю, — это последовательность отдельных и индивидуальных идей, связанных друг с другом отношениями сходства и причинности. Хотя эти отношения могут быть продлены во времени с помощью памяти, нет никаких доказательств того, что они имеют какое-либо существенное основание для их согласованности. Настойчивое «я» и бессмертная душа — это философские фикции.

Предположить обратное, придерживался Хьюм, значит совершить категориальную ошибку: «я» — это просто связка восприятий, как вагоны в поезде; искать себя за пределами идей — все равно что искать поезд за пределами вагонов.Наша идея постоянного «я» — это просто результат человеческой привычки приписывать непрерывное существование любому набору связанных частей. Подобно нашей идее о необходимой связи причины и следствия, вера в нашу собственную реальность как субстанциальную сущность естественна, но неоправданна.

Внешний мир

Еще одна совершенно обычная черта человеческого познания — это наша вера в реальность внешнего мира. Когда я пишу этот урок, я с готовностью предполагаю, что мои пальцы касаются клавиатуры, что на улице светит солнце и что радио играет песню Клэптона.Каков статус этих убеждений в скептической философии Юма ?

Первобытная человеческая вера, заметил Юм, состоит в том, что мы действительно видим (и слышим и т. Д.) Сами физические объекты. Но современная философия и наука убедили нас, что это не совсем так. Согласно репрезентационалистам, мы непосредственно осознаем идеи, которые, в свою очередь, должны причинно порождаться в нашем сознании внешними объектами. Проблема в том, что с этой точки зрения мы никогда не узнаем, что действительно существуют физические объекты, которые производят наши сенсорные идеи.

Мы не можем полагаться на причинные рассуждения, чтобы убедить нас в существовании внешних объектов, утверждал Юм, поскольку (как мы только что видели) такое рассуждение возникает из нашего наблюдения постоянной связи между причинами и следствиями. Но согласно репрезентативной философии, у нас нет прямого опыта предполагаемой причины! Если мы знаем объекты только с помощью идей, то мы не можем использовать эти идеи для установления причинной связи между вещами и объектами, которые они должны представлять.

На самом деле, предположил Юм, наша вера в реальность внешнего мира совершенно нерациональна. ( Запрос XII i) Это не может поддерживаться ни как отношение идей, ни даже как факт. Хотя это совершенно неоправданно, но вера во внешний мир естественна и неизбежна. Мы привыкли предполагать, что наши идеи имеют внешние референты, даже если у нас нет реальных доказательств этого. Таким образом, репрезентационализм рушится: идеи, первоначально представленные как посредники между воспринимающими и вещами, в конечном итоге поглощают и то, и другое, делая излишним все, кроме самих себя.

Смягченный скептицизм

Что это нам дает? Юм считал, что выполняет программу эмпириков со строгой последовательностью. Локк честно предлагал возможность извлекать знания из опыта, но не зашел достаточно далеко. Bayle и Berkeley заметили дальнейшие последствия. Юм показал, что эмпиризм неизбежно ведет к полному и тотальному скептицизму.

Согласно Юму, знание чистой математики надежно, потому что оно основывается только на отношениях идей, без каких-либо предположений о мире.Экспериментальные наблюдения (проводимые без каких-либо предположений о существовании материальных объектов) позволяют нам использовать наш опыт для формирования полезных привычек. Любые другие эпистемологические усилия, особенно если они предполагают получение полезного абстрактного знания, бессмысленны и ненадежны.

Самая разумная позиция, по мнению Юма, — это «смягченный» скептицизм, который смиренно принимает ограничения человеческого знания, преследуя законные цели математики и естественных наук.( Запрос XII 3) В наши нефилософские моменты, конечно, мы будем отброшены назад к естественным убеждениям повседневной жизни, независимо от того, насколько нам не хватает рационального обоснования.

Эпистемология: Откуда вы знаете, что знаете то, что знаете?

Нет однозначного способа подтвердить, что мы вообще что-то знаем. Только на основе нашего непосредственного опыта мы можем претендовать на какие-либо знания о мире.

***

Роль восприятия в познании

Трудно представить мир, существующий за пределами того, что мы можем воспринимать.Стремясь прожить каждый день, не разбив машины или не столкнувшись с другими бедствиями, мы делаем предположения об объектах в нашем физическом мире. Их преемственность, их поведение.

Некоторые из этих предположений основаны на нашем собственном опыте, некоторые — на знаниях, переданных другими из своего опыта, а некоторые — на логических выводах.

Однако опыт приходит через призму восприятия. Как вещи выглядят, как они ощущаются, как они звучат.

Наше понимание мира и взаимодействие с ним происходит через определенные конструкции человеческого тела — глаза, уши, пальцы и т. Д.Большинство людей интуитивно понимают субъективность некоторых наших представлений.

Цвета выглядят «иначе» для людей с дальтонизмом. На наше ощущение температуры влияет непосредственный контраст: люди, выходящие за пределы аэропорта, будут иметь другое впечатление о температуре, если они только что приехали из Moose Jaw или Канкуна.

Даже более существенное понимание приходит к нам через призму наших чувств. Мы можем видеть форму дерева, или мы могли бы закрыть глаза и сделать вывод о форме на ощупь, но в любом случае или даже комбинируя их, мы полагаемся на наши чувства, чтобы передать понимание физического мира.

Вопрос о том, что объективно «есть», долгое время был одним из предметов философии. Философы от Декарта до Канта пытались описать наше существование таким образом, чтобы прийти к пониманию физического мира, в котором вещи могут быть окончательно познаны.

Декарт вводит эту идею в своих «Размышлениях»: «Конечно, все, что я признавал до сих пор как наиболее истинное, я получил либо через чувства, либо через чувства.Однако я заметил, что чувства иногда обманчивы; и проявление благоразумия — никогда полностью не доверять тем, кто обманул нас ни разу ».

Декарт, как известно, использовал систематическое сомнение, подвергая сомнению все знания, передаваемые его опытом в мире, до тех пор, пока единственное знание, в котором он не мог сомневаться, — это факт, в котором он мог сомневаться.

Поэтому я полагаю, что все, что я вижу, ложно. Я считаю, что ничего из того, что представляет собой мое лживое воспоминание, никогда не существовало.У меня нет никакого смысла. Тело, форма, протяженность, движение и место — все это химеры. Что тогда будет правдой? … Таким образом, после того, как все было тщательно взвешено, должно быть окончательно установлено, что это заявление «Я есть, я существую» обязательно верно каждый раз, когда я его произносю или мысленно представляю. (Декарт, Размышления)

Декарт подтвердил, что у нас есть «я». К сожалению, это «я» может быть тем, кого мы видим в зеркале каждое утро, или мозгом в чане. Если единственное, в чем мы не можем сомневаться, так это в том, что мы можем сомневаться, по сути, это гарантирует, что у нас есть только механизм для сомнений.Никто. Таким образом, мы можем быть изолированными мозгами, управляемыми неизвестными вещами, весь наш мир — мираж.

Как тогда мы можем претендовать на знание физического мира?

По мнению Локка, наше понимание мира основывается на нашем опыте. Именно этот опыт дает знания. Он говорит в своем эссе о человеческом понимании:

Давайте тогда предположим, что разум — это, как мы говорим, белая бумага, лишенная всяких знаков, без каких-либо идей: — Каким образом это происходит? Откуда это взялось из того огромного хранилища с занятой и безграничной фантазией человека, нарисованным на нем почти бесконечным разнообразием. Откуда в нем все материалы или разум и знания? На это я отвечаю одним словом из ОПЫТА.На этом основаны все наши знания; и из этого он в конечном итоге проистекает.

Он писал, что есть два типа качеств: те, которые изначально существуют в объекте или серии объектов, такие как размер, число или движение, и те, которые полностью зависят от нашего их восприятия, например цвет или запах.

Определенная масса, количество, фигура и движение частей огня или снега действительно находятся в них, независимо от того, воспринимают их чувства или нет: и поэтому их можно назвать настоящими качествами, потому что они действительно существуют в этих телах.Но свет, тепло, белизна или холод не в большей степени в них, чем болезнь или боль в манне. (Локк, Эссе о человеческом понимании)

Тогда опыт, пока у нас есть понимание ограничений нашего восприятия, сообщит определенные истины о физическом мире, в котором мы живем. Например, исходя из опыта, мы можем утверждать, что знаем, сколько ворон сидит на телефонном проводе, но не знаем, у скольких из них «черный» является неотъемлемым свойством перьев.

Совершенно противником этого был Джордж Беркли (произносится как Бар-глина), для которого «быть» значило «восприниматься». Беркли написал в «Трактате о принципах человеческого знания»:

.

Помимо всего этого бесконечного разнообразия идей или объектов знания, есть также нечто, что знает или воспринимает их и осуществляет различные операции, такие как желание, воображение, запоминание, по отношению к ним. Это восприятие… означает не одну из моих идей, а нечто совершенно отличное от них, в котором они существуют, или, что то же самое, посредством чего они воспринимаются — поскольку существование идеи состоит в том, чтобы быть воспринимаемым.

Поскольку наше знание мира происходит из нашего восприятия его, невозможно окончательно узнать о существовании чего-либо, независимого от нашего восприятия. Беркли написал:

Следовательно, поскольку для меня невозможно увидеть или почувствовать что-либо без реального ощущения этого предмета, я не могу представить в своих мыслях какую-либо чувственную вещь или объект, отличный от ощущения или восприятия этого.

Это направление исследования в конечном итоге приводит к тому, что весь физический мир ставится под сомнение, как заметил Беркли:

Если у нас есть какое-либо знание о всех внешних вещах, то это должно быть разумом, выводящим их существование из того, что непосредственно воспринимается чувствами.{Однако} всем даровано (и то, что происходит в снах, безумствах и т. Д., Ставит это вне всякого сомнения), что вполне возможно, что на нас могут повлиять все идеи, которые у нас есть сейчас, хотя не существовало тел, не похожих на них .

Если мы не можем знать вещи за пределами восприятия, а наши восприятия совершенно ненадежны, что это нас оставит? Конечно, бесполезно представлять себе свое существование как совокупность своих знаний или то, что наш опыт по своей природе недоверчив.

Что эти философии могут быть полезны для понимания, так это то, что часто то, что мы считаем знанием, является скорее общим социальным соглашением о некотором последовательном понимании того, что перед нами . Например, мы понимаем, что зеленый цвет может восприниматься разными людьми по-разному, но мы организуем наш язык, основываясь на общем понимании зеленого цвета, не беспокоясь о конкретном опыте зеленого цвета, который может иметь любой человек.

Для Дэвида Юма определенно существовал физический мир, наше восприятие которого в конечном итоге отвечало за все наши идеи, независимо от того, насколько они сложны или абстрактны.Он написал в «Исследовании человеческого разума»:

.

Когда мы анализируем наши мысли или идеи, какими бы сложными или возвышенными они ни были, мы всегда обнаруживаем, что они сводятся к таким простым идеям, которые были скопированы из предыдущего чувства или настроения. Даже те идеи, которые на первый взгляд кажутся наиболее распространенными в этом происхождении, при более близком рассмотрении оказываются выведенными из него.

Кроме того, , поскольку все наши восприятия физического мира происходят из одного и того же физического мира, и природа восприятия работает более или менее одинаково для каждого человека, мы можем достичь согласованности в нашем понимании.

Итак, хотя может быть невозможно знать вещи с той же уверенностью, что и познание самого себя, или уметь действительно описывать конструкцию мира за пределами нашего восприятия его, по крайней мере, мы можем ладить друг с другом из-за общая последовательность опыта.

Однако этот опыт все же допускает некоторую хрупкость. Нет гарантии, что прошлый опыт будет соответствовать будущему . В своем исследовании о человеческом понимании Хьюм замечает:

Согласно обычаю, мы склонны переносить прошлое в будущее во всех наших заключениях; там, где прошлое было совершенно регулярным и однообразным, мы ожидаем этого события с величайшей уверенностью и не оставляем места для каких-либо противоположных предположений.Но там, где было обнаружено, что различные следствия вытекают из причин, которые должны выглядеть совершенно одинаковыми, все эти различные следствия должны возникать в уме при переносе прошлого в будущее и входить в наше рассмотрение, когда мы определяем вероятность события. .

Одновременное понимание всех эффектов при рассмотрении события в будущем не обязательно является ограничением благодаря нашему удивительно сложному мозгу. Иммануил Кант считал, что то, как мы обрабатываем информацию, предоставляемую нашими органами чувств, является важным компонентом знания .Кант писал в «Пролегоменах к любой будущей метафизике»:

.

Разница между истиной и сновидением определяется не природой представлений, которые относятся к объектам (поскольку они одинаковы в обоих случаях), а их связью согласно тем правилам, которые определяют согласованность репрезентации в концепцию объекта и выясняя, могут ли они вместе существовать в опыте или нет.

Кант не поддерживал точку зрения о том, что существование объектов ставится под сомнение из-за субъективности восприятий, посредством которых мы должны их переживать, но не поддерживал и то, что все знания о физическом мире исходят из опыта.Кант утверждал:

Опыт учит нас тому, что существует и как существует, но никогда не учит, что он обязательно должен существовать так, а не иначе. Следовательно, опыт никогда не сможет научить нас природе вещей в себе.

Знание, таким образом, состоит из вещей, которые мы предполагаем, вещей, которые мы переживаем, и того, как наш мозг обрабатывает и то, и другое. Великий метафизический вопрос «Почему все так?» Всегда может оказаться вне досягаемости.

Понимание некоторой метафизической неопределенности в знании не означает, что мы должны отказаться от знания чего-либо.Это просто указывает на определенную субъективность, учет различных представлений о мире. И, надеюсь, он предлагает набор инструментов, с помощью которых можно оценить или заявить о своих знаниях.

Знание и вероятность

Резюме и анализ Книга IV: Знание и вероятность

Сводка

В четвертой и последней книге «Эссе » Локк излагает основные элементы, включенные в теорию познания, которую он пытался установить с помощью аргументов, представленных в первых трех книгах.Многие из его выводов могут быть предсказаны любым, кто до сих пор следовал его логике. Однако есть ряд вопросов, которые возникают, когда кто-то перестает рассматривать последствия, которые включены во многие из сделанных им утверждений. Некоторые из этих вопросов довольно подробно обсуждаются в этой части «Эссе ». Фактически, содержание этой книги можно суммировать как ответы, которые Локк дал на следующий список вопросов.

Что в целом означает термин «знание», или, другими словами, как следует определять знание? Существуют ли разные степени познания, и если да, то как их отличить? Каков объем человеческих знаний и какие ограничения по отношению к ним следует признать? Насколько надежны различные степени знаний? Что означает термин истина и как отличить истину от лжи? Можно ли сказать, что универсальные суждения, подобные тем, которые есть у нас в различных областях науки, истинны или ложны? Есть ли у нас какие-либо определенные знания о нашем существовании? Можно ли что-нибудь знать о внешнем мире? Есть ли у нас какие-либо знания о существовании или несуществовании Бога? Что мы знаем о принципах морали, если вообще что-то знаем? Можно ли считать верными или ложными представления о том, что правильно или неправильно в области человеческого поведения? Какова роль веры в достижении человеческих знаний? Существует ли такое понятие, как «открытое» знание? Как отличить то, что считается открытой истиной, от слепого суеверия? Какая связь между верой и разумом? В каких областях опыта нельзя иметь ничего, кроме вероятных знаний? Каковы основные источники ошибок в суждениях людей о мире своего опыта?

Все эти и многие другие вопросы подобного рода уместны для любого типа эпистемологического исследования.Здесь мы попытаемся кратко изложить суть ответов, которые Локк дал в заключительной части своего «Эссе ».

Знание, по Локку — это согласие или несогласие идей друг с другом. Выражаясь его собственными словами, это «восприятие связи согласия или несогласия и отталкивания любой из наших идей». Это звучит как чисто субъективная теория познания, и если бы кто-то следовал ей с полной последовательностью, это привело бы к солипсизму и отрицанию любого подлинного знания о чем-либо, кроме собственного разума.

Но Локк до сих пор не понимает смысла своего определения знания. Очевидно, его главной целью в этой связи было подчеркнуть тот факт, что все знания берут свое начало в ощущениях и отражениях, которые происходят в человеческом разуме. Адекватны ли идеи, сформированные этими ментальными процессами, чтобы рассказать нам что-либо о том, что является внешним по отношению к собственному разуму, — это то, чего нельзя вывести из самих идей.

Несмотря на этот факт, Локк никогда не сомневается, что эти идеи действительно означают нечто иное, чем они сами, но он очень мудро предлагает проявить значительную осторожность при определении того, что именно они означают.Хотя он признает, что они что-то означают, он в равной степени уверен, что они не говорят нам столько, сколько люди в целом предполагают.

Согласие или несогласие идей друг с другом делает возможным четыре различных типа знания. Первый — это идентичность или разнообразие . Он заключается в той активности ума, которая отличает одну идею от другой. Это то, что позволяет узнать, что черное не является белым или что то, что круглое, не является квадратным.Второй вид — это непосредственное различение отношений между идеями. Этот тип знания проиллюстрирован в области математики, когда, например, мы воспринимаем, что два плюс два равно четырем. Третий вид состоит в наблюдении сосуществования или несовместимости определенных качеств в одном и том же объекте. Таким образом, мы приходим к связыванию определенных чувственных качеств с определенной субстанцией, как мы это делаем в случае с золотом, свинцом, деревом или любым другим веществом.Четвертый вид — это знание реального существования или соответствия между идеями в уме и объектами, к которым они относятся во внешнем мире. Все, что можно назвать знанием, принадлежит к одному или нескольким из этих четырех видов, но следует признать, что ни один из этих типов знания не обязательно присутствует в сознании в любой данный момент. Знания могут быть как актуальными, так и привычными. Это актуально, когда это осознается, и привычно, когда оно сохраняется в памяти.

Локк утверждает, что существуют разные степени знания, и их можно различить по степени, в которой они обеспечивают уверенность в сфере убеждений. Они также различаются по способу получения убеждений. Некоторые идеи известны интуитивно. Некоторые из них известны в процессе демонстрации. Третьи известны через чувственное восприятие.

Из этих трех способов познания интуитивное знание обеспечивает наивысшую степень уверенности. Демонстрационное знание идет дальше, а чувствительное знание имеет самую низкую степень достоверности, которая составляет не более чем вероятность. Однако существуют разные степени вероятности, которые можно определить на основе прошлого опыта, который включает опыт других людей, а также свой собственный. Когда вероятность достаточно высока, чтобы соответствовать определенным установленным критериям, мы можем сказать, что убеждения, которые она поддерживает, по праву могут быть классифицированы как знания.

Среди вещей, которые известны интуитивно, ничто не может быть более определенным, чем восприятие согласия или несогласия идей друг с другом. Таким образом мы с уверенностью знаем, что один объект не идентичен другому объекту. Точно так же мы знаем, что все в целом больше, чем любая из его частей. Точно так же мы можем быть уверены в собственном существовании. Интуитивно известно то, о чем мы узнаем сразу без вмешательства каких-либо доказательств или обращения к каким-либо сторонним авторитетам.

Демонстрационное знание отличается от интуитивного знания тем, что требует средства, с помощью которого можно сравнивать одну идею с другой. Именно в этой связи мы говорим о доказательстве, подтверждающем данный вывод. Например, можно доказать, что сумма углов треугольника равна двум прямым углам. В этом случае связь между предпосылками и заключением не является чем-то очевидным с первого взгляда или до начала какого-либо процесса рассуждений.

В случае чувствительного знания, которое составляет основу всех наших научных исследований, мы должны полагаться на прошлый опыт для получения любого знания о том, что произойдет в будущем. Что касается логики позиции, мы должны признать, что то, что произошло в прошлом, ничего не говорит нам о том, что произойдет в будущем.Тем не менее Локк утверждает, что тот факт, что события происходили определенным образом так много раз в прошлом, делает весьма вероятным, что они будут продолжаться в той же последовательности в будущем. Именно эта высокая степень вероятности составляет основу того, что можно назвать чувствительным знанием.

Степень надежности человеческих знаний определяется природой и количеством опытов, на которых они основаны. Только то, что было испытано непосредственно или продемонстрировано посредством выводов, сделанных из этого опыта, может рассматриваться как подлинное знание.Что касается того, что лежит за пределами опыта, мы вообще ничего не можем знать. Метафизики, которые пишут о природе вселенной в целом или думают, что могут рассказать нам что-то о мире духов или о характере субстанций, из которых состоит вселенная, обманывают только самих себя, а также людей, которые принять их суждения как истинные. Их взгляды могут быть не чем иным, как праздными предположениями, пока нет чувственного опыта, с помощью которого их выводы можно было бы подтвердить или опровергнуть.

Поскольку человеческий разум ограничен количеством и видами возможных переживаний, объем знаний относительно невелик. Ни один человек не может надеяться узнать больше, чем небольшую часть всего, что существует. Признание этого факта должно благотворно сказаться на отношении человека как к самому себе, так и к его суждениям о тех, кто может с ним не согласиться. Он должен поощрять смирение по отношению к себе и дух терпимости и милосердия по отношению к мнению других.Хотя объем знаний обязательно ограничен, это не повод для жалоб, поскольку возможности получения знаний, которые открыты для него, достаточны для его нужд.

Один из наиболее важных пунктов любой эпистемологической теории — это подразумеваемые в ней концепции истины и ошибки . В строго детерминированной системе, не допускающей свободы выбора, ни истина, ни ошибка не являются логической возможностью. В системе, которая допускает альтернативный выбор, истина и ошибка являются возможными при условии, что существует некий фиксированный стандарт, по сравнению с которым могут оцениваться идеи и убеждения.Исходя из эмпиризма Локка, этот стандарт не может быть вещами сам по себе, поскольку нет способа познать природу вещей, кроме того, как они влияют на человеческий разум.

Поскольку Локк действительно верит, что человеческие суждения могут быть либо истинными, либо ложными, он считает необходимым разработать другой стандарт для определения обоснованности своих убеждений. Стандарт, который он предлагает, — это согласие или несогласие идей друг с другом. Истина, как он ее понимает, — это не то, что существует вечно, и не то, что не зависит от человеческого мышления.Истина или ошибка, о которых мы говорим, возникает, когда мы начинаем делать предположения о вещах. Истинность предложения состоит в «соединении или разделении знаков, поскольку означаемые ими вещи согласуются или не согласуются друг с другом». Обратное этому утверждению подразумевается под ошибкой или ложью.

Использование универсальных суждений , в которых делаются утверждения, выходящие за рамки прошлого опыта, представляет собой некоторую проблему для эмпирической эпистемологии.Когда, например, мы говорим, что «все люди смертны», мы утверждаем, что не только люди умирали в прошлом, но и то же самое будет верно в отношении людей во все времена. Поскольку это утверждение включает в себя как будущее, так и прошлое, мы можем спросить, как можно узнать, что это истинное утверждение?

Ответ Локка на этот вопрос важен тем, как он иллюстрирует его основную позицию. По сути, он говорит, что верность этого утверждения зависит от того, что он имеет в виду, когда говорит о человечности и смертности.Если он имеет в виду некую фиксированную и неизменную сущность человечества, существующую независимо от нашего мышления о ней, тогда нет никаких оснований для принятия этого утверждения как истинного. Неизвестно, существует ли на самом деле сущность этого типа или нет. Даже если он существует, мы не можем знать, на что он похож и как он будет вести себя в будущем. Все, что мы знаем в этой связи, — это то, что происходит в нашем собственном сознании. Это правда, что мы можем рассматривать наши ощущения как результат или действие какой-то внешней силы, но то, как и почему она действует таким образом, выходит за рамки ограничений нашего разума.

Это не означает, как можно было бы подумать, что универсальные суждения бессмысленны или что у нас нет способа определить, истинны ли они. Что нам нужно признать, так это то, что, когда мы используем такое суждение, как «все люди смертны» в его собственном смысле, мы имеем в виду не внешнюю сущность, а определение, которое сформировалось в нашем собственном уме. Утверждение будет верным, потому что мы определили человека как смертное существо, и если бы он не был смертным, он не был бы человеком. Другими словами, это означает, что универсальные предложения истинны только тогда, когда они являются тавтологиями.

Это объясняет тот факт, что в области математики используемые утверждения не только универсальны, но и истинны. Таблица умножения, например, верна для всех людей и во все времена. Причина, конечно, в том, что в математике мы имеем дело с идеями, а не с вещами. Подобные предложения иллюстрируют, что имел в виду Локк, когда говорил, что истина — это согласие идей друг с другом.

Этого объяснения достаточно, чтобы мы могли понять обоснованность универсальных предложений, которые возникают в формальных науках, таких как логика и математика, или в любой другой области, в которой используемые утверждения носят аналитический характер.Ситуация несколько иная в индуктивных науках, где универсальные утверждения используются в отношении законов природы, которые позволяют нам делать прогнозы о том, что произойдет при заданном наборе обстоятельств. Как, например, мы можем узнать, что закон всемирного тяготения будет выполняться для движений падающих тел в будущем? Локк отвечает, что мы действительно не знаем. Все, что мы можем сказать с уверенностью, — это то, что на основе прошлого опыта существует высокая вероятность того, что такая же последовательность событий произойдет в будущем.

Так называемые законы природы не являются фиксированными и неизменными сущностями, принадлежащими внешнему миру. Это всего лишь обобщения, которые были сформированы человеческим разумом путем абстрагирования от ряда событий определенных элементов, которые у них были общие. Как только эта абстракция сделана, она становится основой, на которой делаются прогнозы относительно будущих событий того же типа. Это причина, по которой Локк утверждает, что в областях физических и естественных наук универсальные утверждения не дают достоверности, а дают лишь разную степень вероятности.

Поскольку знание, которое мы получаем интуитивно, дает высшую степень уверенности, нет ничего, в чем мы можем быть уверены больше, чем факт нашего собственного существования. Локк говорит нам, что мы воспринимаем это так ясно и так определенно, что в доказательствах нет необходимости. Что касается существования внешнего мира и существования Бога , у нас есть очень высокая степень уверенности, хотя она несколько меньше, чем уверенность в нашем собственном существовании. В обоих случаях у нас есть пример демонстративного, а не интуитивного знания.Это означает, что основанием для нашей веры является вывод, сделанный из идей, которые были установлены с уверенностью. Мы делаем вывод, что внешний мир существует, поскольку должно быть что-то, что вызывает ощущения, которые мы испытываем.

Точно так же, предполагает Локк, мы делаем вывод о существовании Бога как причины вселенной и как автора моральных принципов, которыми должно регулироваться человеческое поведение. Он считает, что существование Бога логически необходимо, поскольку невозможно, чтобы что-то произошло из ничего.Все конечные существа существуют, и чтобы избежать мысли о том, что они произошли из ничего, мы должны верить в вечное, а не временное существо, подчиненное всем характеристикам конечности. Является ли Бог материальным существом или только мыслящим существом — это вопрос, который Локк не обсуждает, но он настаивает на том, что он мыслящее существо, поскольку мысль не может быть продуктом материи.

Поскольку наш сенсорный опыт ничего не может сказать нам о природе божества или моральных принципах, которые происходят из этого источника, Локк считает необходимым полагаться на откровение для нашего знания о Боге и на основу для определения того, какое поведение является правильным или неправильным. .Однако он признает, что при этом необходимо соблюдать несколько мер предосторожности. Открытую истину очень легко спутать со слепыми суевериями или принятием желаемого за действительное. Чтобы избежать этих ошибок, необходимо установить некоторые критерии для определения того, что является подлинным откровением истины. Если на откровение вообще можно положиться как на источник истины, оно должно быть способно передать людям по крайней мере некоторые вещи, выходящие за пределы ограничений их ограниченного разума.

Но хотя откровение может выходить за пределы человеческого разума, оно не может противоречить разуму.Для нас вполне возможно принять верой истины, которые нерациональны в том смысле, что они не выводятся разумом, но мы не можем принять за истину что-либо иррациональное в том смысле, что оно либо противоречит самому себе, либо противоречит любые известные факты. Идеи, полученные с помощью веры и откровения, не обладают такой же степенью достоверности, как интуитивное или доказательное знание, но они действительно выходят за рамки вероятности, которую мы находим в индуктивных науках. Откровение всегда должно проверяться критерием разумности по отношению к знанию, полученному другими способами.Мы ни в коем случае не можем принять откровение, если оно противоречит нашему ясному интуитивному знанию.

Означает ли это, что всякая вера в чудеса должна быть отвергнута? Это означало бы это, если бы мы считали, что законы природы — это фиксированные и неизменные закономерности, встроенные в структуру Вселенной. Но если законы природы — не что иное, как обобщения или абстракции, сформировавшиеся в человеческом сознании, из этого вывода не следует. Согласно точке зрения Локка, мы должны признать, что возможны чудо, и что они подтверждаются свидетельствами тех, кто создал писания, которые считаются откровением.Нашим единственным основанием для отказа от любой из рассказов о чудесах, описанных в Библии, может быть конкретное свидетельство того, что реальные события, которые имели место, описаны неточно. Поскольку мы не можем воспроизвести события, чтобы проверить точность отчетов, мы не имеем права отрицать, что они произошли. С другой стороны, мы не можем с уверенностью утверждать, что они произошли именно так, как они были описаны. В вопросах веры, которые включают принятие откровения, мы должны признать, что разум является и должен быть последним судьей в отношении любого из наших убеждений.

Хотя Локк не является рационалистом в своей философской позиции, он считает, что разум играет очень важную роль в приобретении человеческого знания. Его функция заключается в первую очередь в проверке достоверности идей, которые могут быть получены из различных источников. Ничто не может считаться истинным, если оно не отвечает требованиям разумности. Однако разум не следует интерпретировать в узком смысле, который отождествляет его использование с чисто дедуктивными процессами. Он может включать в себя использование силлогизма, но он также включает в себя гораздо больше.В связи с этим Локк пишет: «Но Бог не так жалел людей, чтобы сделать их едва ли двуногими созданиями, и оставил Аристотелю делать их разумными». Люди не только могут быть разумными, не получив каких-либо инструкций по использованию силлогизма, но и являются очень распространенным явлением.

Надлежащее использование своих рациональных способностей обеспечит защиту от ошибок, стоящих на пути к достижению подлинного знания. Среди этих ошибок мы можем наблюдать такие пункты, как следующие: согласие с предложениями, не останавливаясь для изучения свидетельств, на которых они основаны; неправильное использование имеющихся у нас свидетельств из-за отказа внимательно рассмотреть то, что они на самом деле подразумевают; поддаваться влиянию нерациональных соображений или, другими словами, руководствоваться нашими чувствами и эмоциями, а не логическими выводами; и отказ от убеждения нежелательных взглядов, противоречащих нашим желаниям и желаниям.Осознание этой склонности к ошибкам — первый шаг к их преодолению. Мы можем быть уверены, что в конечном итоге правда победит ошибку.

Анализ

Выводы, к которым пришел Локк в результате своих долгих и кропотливых исследований процесса познания, изложены в этой части «Эссе ». Книга IV содержит двадцать одну главу, и они посвящены задаче прояснения того, что он считает правдой о природе и масштабах человеческого знания.В основном он пытался проследить значение метода и предпосылки, которые были изложены в более ранних частях его работы, но когда они привели к убеждениям, которые он не мог принять, он отказался от идеала последовательности и включил в свою теорию знание ряда идей, которые он считал правдой. За это его часто бросали в глаза критики, которые настаивали на том, что любая адекватная система мышления должна, по крайней мере, соответствовать самой себе.

Без сомнения, критики были правы, указав именно на эти недостатки в аргументах Локка, поскольку следует признать, что идеи и убеждения никогда не могут быть полностью правильными, пока они несовместимы ни с самими собой, ни с какими-либо известными фактами.С другой стороны, необходимо признать, что идеи и даже целые системы мышления могут быть полностью последовательными и при этом оставаться ложными. Редко, если вообще когда-либо, люди полностью последовательны в своих взглядах на себя или на окружающий мир, и кто может сказать, что быть последовательным более важно, чем быть правым? Большинство людей, прочитавших «Эссе » Локка , согласятся, что многие из его выводов были правильными, даже если они не согласуются с некоторыми позициями, на которых они должны были быть основаны.

Было бы ошибкой упускать из виду величие работы Локка из-за некоторых содержащихся в ней недостатков. Вся правда о человеческих знаниях или о любом другом не менее важном предмете больше, чем может постичь любой человеческий разум, но это не означает, что невозможно получить ценную информацию в отношении рассматриваемой темы. За выявление столь многих из этих открытий природы процесса познания и методов, с помощью которых он может быть достигнут, современный мир во многом обязан работе этого пионера в области эпистемологии.

Определяя знание как согласие или несогласие идей друг с другом, Локк обратил внимание, по крайней мере, на один важный аспект процесса познания. Ощущение и размышление — это источники, из которых берутся многие наши идеи, и сравнение этих идей друг с другом — один из методов определения того, верны ли они, даже если это не единственный способ, которым это может быть сделано. Это метод, который успешно используется в области математики или любой другой науки чисто формального характера.Но если бы это был единственный способ определить, что является правдой в любой области исследования, мы бы никогда ничего не узнали о внешнем мире. В этих условиях наши знания были бы ограничены тем, что происходит в нашем собственном сознании. Поскольку такой вывод был совершенно неприемлем для Локка, он не следовал выводам своего определения знания, а вместо этого настаивал на том, что истинные идеи согласуются с качествами, которые присутствуют в вещах.

Таким образом, Локк утверждал, что два из четырех видов знания, которые возможны на основе восприятия согласия или несовпадения идей, подразумевают нечто большее, чем то, что непосредственно присутствует в самих идеях.Говорят, что память — это кладезь знаний, которые не всегда присутствуют в сознании. Легко увидеть, что его утверждение подразумевает продолжающееся «я», которое осуществляет запоминание и признает, что это воспоминание, а не опыт, который является совершенно новым. Нет никаких сенсорных свидетельств существования самости, предполагаемой памятью, хотя логика ситуации, по-видимому, заставляет нас верить в нее. Опять же, вера Локка в существование «я», вероятно, была правильной, но определенно не могла быть выведена из самих ощущений или из каких-либо отражений, основанных исключительно на них.

То, что сказано в «Очерке » о степенях знания , имеет большое достоинство, поскольку нет ничего более очевидного, чем тот факт, что одни из наших убеждений более достоверны, чем другие. Локк, например, утверждает, что существуют разные степени уверенности в том, во что мы верим относительно нашего собственного существования, существования Бога и явлений природы. Эти степени достоверности соответствуют способам получения знаний. Он говорит нам, что у нас есть интуитивное знание о нашем собственном существовании, демонстративное знание о существовании Бога и только вероятное знание того, что чувства открывают нам в отношении явлений природы.

Хотя кажется, что в каждом из этих утверждений есть доля правды, требуется лишь очень простой анализ, чтобы указать на некоторые недостатки, связанные с каждым из них. Интуиция действительно дает наивысшую степень уверенности, которая возможна в отношении некоторых вещей. Это высший авторитет в отношении того, что присутствует в наших состояниях сознания. Он сообщает нам, испытываем ли мы боль, видим ли мы желтый или красный цвет в данный момент. Мы можем быть одинаково уверены в содержании любого мгновенного состояния сознания.Но сказать, как говорит Локк, что мы интуитивно знаем о существовании «я», которое непрерывно в течение относительно длительного периода времени, значит утверждать нечто большее, чем это подтверждается простыми фактами данного случая.

Демонстрационное знание действительно дает высокую степень уверенности при условии, что оно основано на истинных предпосылках и никто не делает ошибок в своих рассуждениях. Аргумент Локка в пользу существования Бога, как и его аргумент в пользу существования внешнего мира, основан на предпосылке, что все, что существует, должно быть вызвано чем-то другим, а не им самим.Это, несомненно, верно в отношении мира нашего опыта, но это не дает оснований полагать, что конечная причина событий — это нечто, лежащее за пределами области человеческого опыта. Если причинность означает что-то большее, чем последовательность идей в сознании — а, по-видимому, это означает нечто большее, чем это для Локка, — не существует чувственного опыта, который дает какое-либо основание для веры в то, что вещи вообще являются причиной.

Безусловно, доказательное знание может дать определенность в области математики, в которой все используемые предложения являются аналитическими по своей природе, но не дают тех же результатов в применении к явлениям природы или к существованию Бога.Локк верил в существование Бога, но он явно ошибался, полагая, что это можно продемонстрировать или доказать путем логического вывода из фактов человеческого опыта.

Чувственное знание — это то, на что мы должны полагаться при получении любой информации о явлениях природы или о том, что обычно называют областью физических и естественных наук. Именно в этой области Локк особенно заботится о том, чтобы указать на ограничения человеческого разума. Поскольку все наши представления о внешнем мире должны формироваться на основе того, что происходит в нашем собственном сознании, очевидно, что мы не можем знать истинную природу вещей-в-себе.Любой, кто признает этот факт, будет более склонен избегать догматических утверждений о характере вселенной, если рассматривать ее как единое целое. По этой причине Локк скептически относится к обоснованности любых метафизических спекуляций. Те, кто утверждает, что знают, что реальность состоит исключительно из материи или что идеи — это материал, из которого сделаны все вещи, по его мнению, просто предаются праздным размышлениям, поскольку нет конкретных доказательств, которые либо подтвердили бы, либо опровергли истину. о чем они говорят.

Несмотря на то, что эпистемология Локка, кажется, исключает все метафизические утверждения, он не хотел устранять веру в то, что мы действительно обладаем некоторыми подлинными знаниями в области физических и естественных наук. Это стало возможным на основе его теории при условии, что мы не будем требовать слишком многого о процессах познания в этих областях исследования. Научное знание, он утверждал, не раскрывает независимую природу внешних объектов. Он только показывает то, как вещи кажутся человеческому уму.

Это правда, что ученый считает, что может делать точные прогнозы в отношении того, как события будут происходить в будущем при определенных условиях. Однако единственной основой для этих прогнозов является тот факт, что в прошлом события происходили определенным образом. Само по себе это не дает никаких гарантий относительно будущего. Локк признает, что это правда, и, соответственно, он настаивает на том, что, хотя у нас нет каких-либо определенных знаний о будущих событиях, мы можем иметь вероятное знание того, когда и как они произойдут.Степень вероятного знания будет в каждом случае зависеть от количества и характера событий, которые произошли в прошлом.

В этой связи кажется уместным спросить, что именно Локк имеет в виду под вероятным знанием применительно к предсказаниям, которые ученые делают на основе так называемых законов природы. Если вероятность означает нечто большее, чем обычное предположение, в котором шансы на то, что она верна, равны шансам ее ошибочности, тогда в естественном порядке должно быть что-то, что определяет способ, которым будут происходить события.Если мы ничего не можем знать о порядке в природе, как настаивал Локк в своих предыдущих аргументах, то нет никаких оснований утверждать, что у нас есть даже вероятное знание о будущих событиях. Это еще один случай, когда убеждения Локка могут быть правильными, даже если с логической точки зрения они несовместимы со взглядами, на которых они, как предполагается, основываются.

Критика такого же типа может быть вызвана в отношении его отношения к метафизике. Исключив все метафизические рассуждения как праздность и пустую трату времени, он продолжает утверждать свою веру в существование Бога, моральный порядок вселенной, реальность как разума, так и материи, реальность причинных отношений и возможность вероятных знаний в области естествознания.Все эти верования, по крайней мере, до некоторой степени носят метафизический характер. Если то, что Локк сказал о метафизических спекуляциях, интерпретируется как означающее, что никто не может иметь полного и точного знания обо всей вселенной, было бы невозможно спорить с ним, и не было бы никаких причин для этого. Но это не то, что Локк имел в виду в своей критике метафизики. Он имел в виду, что никто не может иметь никаких знаний о том, что выходит за рамки человеческого опыта.Более того, он считал, что никто не имеет права принимать за истину любые убеждения относительно конечной реальности или характера вселенной в целом.

Очевидно, Локк не осознавал того факта, что любая теория познания, включая его собственную, обязательно предполагает что-то об окончательной природе вещей. Можно критиковать любую конкретную метафизическую теорию, но нельзя избежать собственной. Тот факт, что ничьи представления о природе вселенной не будут полными или точными во всех отношениях, не означает, что мы вообще ничего не можем о ней знать.У нас есть некоторые принципы, которые могут служить руководством к правильному взгляду на вещи. Мы знаем, что наши убеждения, чтобы быть правдой, должны согласовываться с самими собой, в гармонии со всеми известными фактами, и они должны давать нам разумную интерпретацию нашего опыта. Когда эти условия выполнены, можно сказать, что у нас есть то, что по праву можно назвать некоторой степенью вероятного знания.

достигли ли мы предела знаний?

Несмотря на огромный прогресс науки за последнее столетие, наше понимание природы все еще далеко от завершения.Ученым не только не удалось найти Святой Грааль физики — объединение очень большого (общая теория относительности) с очень малым (квантовая механика) — они до сих пор не знают, из чего состоит подавляющее большинство Вселенной. Востребованная Теория Всего продолжает ускользать от нас. Есть и другие выдающиеся загадки, например, как сознание возникает из простой материи.

Сможет ли наука дать ответы на все вопросы? Человеческий мозг — продукт слепой и неуправляемой эволюции.Они были разработаны для решения практических проблем, препятствующих нашему выживанию и воспроизводству, а не для того, чтобы распутать ткань Вселенной. Это осознание привело к тому, что некоторые философы приняли любопытную форму пессимизма, утверждая, что неизбежны вещи, которых мы никогда не поймем. Поэтому человеческая наука однажды достигнет жесткого предела — а, возможно, уже достигла этого.

Некоторые вопросы могут остаться тем, что американский лингвист и философ Ноам Хомский назвал «загадками». Если вы думаете, что одни только люди обладают неограниченными познавательными способностями — что отличает нас от всех других животных — вы не полностью усвоили идею Дарвина о том, что Homo Sapiens в значительной степени является частью мира природы.

Но действительно ли этот аргумент верен? Учтите, что человеческий мозг тоже не эволюционировал, чтобы открывать свое собственное происхождение. И все же как-то нам это удалось. Возможно, пессимистам чего-то не хватает.

Мистерианские аргументы

«Мистерианские» мыслители придают большое значение биологическим аргументам и аналогиям. В своей знаменательной книге 1983 года «Модульность разума» покойный философ Джерри Фодор утверждал, что обязательно должны быть «мысли, которые мы неспособны мыслить».

Точно так же философ Колин МакГинн в серии книг и статей утверждал, что все умы страдают от «когнитивной закрытости» в отношении определенных проблем. Так же, как собаки или кошки никогда не поймут простые числа, человеческий мозг должен быть закрыт от некоторых чудес света. Макгинн подозревает, что причина того, почему философские загадки, такие как проблема разум / тело — как физические процессы в нашем мозгу порождают сознание — оказываются неразрешимыми, заключается в том, что их истинные решения просто недоступны для человеческого разума.

Если Макгинн прав в том, что наш мозг просто не приспособлен для решения определенных проблем, нет смысла даже пытаться, поскольку они будут продолжать сбивать нас с толку и сбивать с толку. Сам Макгинн убежден, что на самом деле существует совершенно естественное решение проблемы разума и тела, но человеческий мозг никогда не найдет его.

Даже психолог Стивен Пинкер, которого часто обвиняют в научном высокомерии, с пониманием относится к аргументам мистиков. Он утверждает, что если нашим предкам не нужно было понимать более широкий космос, чтобы распространять свои гены, почему естественный отбор дал нам разум?

Шикарные теории

Мистериане обычно представляют вопрос о когнитивных ограничениях в суровых, черных или белых выражениях: либо мы можем решить проблему, либо она навсегда бросит нам вызов.Либо у нас есть когнитивный доступ, либо мы страдаем от замкнутости. В какой-то момент человеческое исследование внезапно врежется в метафорическую кирпичную стену, после чего мы будем навсегда обречены смотреть в пустом непонимании.

Однако другая возможность, которую мистики часто упускают из виду, — это медленно убывающая отдача. Достижение пределов исследования может быть не столько похоже на удар о стену, сколько на то, чтобы увязнуть в трясине. Мы продолжаем замедляться, даже когда прилагаем все больше и больше усилий, и все же нет дискретной точки, за которой дальнейший прогресс вообще становится невозможным.

В тезисе мистиков есть еще одна двусмысленность, на которую мой коллега Майкл Флерик и я указали в академической статье. Утверждают ли мистики, что мы никогда не найдем истинную научную теорию какого-либо аспекта реальности, или, наоборот, что мы вполне можем найти эту теорию, но никогда по-настоящему ее не поймем?

В научно-фантастическом сериале «Автостопом по Галактике» инопланетная цивилизация строит огромный суперкомпьютер, чтобы вычислить Ответ на главный вопрос жизни, Вселенной и всего остального.Когда компьютер наконец объявляет, что ответ — «42», никто не понимает, что это означает (фактически, они продолжают строить еще больший суперкомпьютер, чтобы точно это выяснить).

Остается ли вопрос «загадкой», если вы пришли к правильному ответу, но не понимаете, что он означает, или не можете осмыслить его? Мистериане часто объединяют эти две возможности.

В некоторых местах Макгинн предполагает, что проблема разума и тела недоступна для человеческой науки, предположительно имея в виду, что мы никогда не найдем истинную научную теорию, описывающую связь разума и тела.В другие моменты, однако, он пишет, что проблема всегда будет оставаться «невероятно сложной для понимания» для людей и что «голова кружится в теоретическом беспорядке», когда мы пытаемся думать о ней.

Это говорит о том, что мы вполне можем прийти к истинной научной теории, но она будет иметь качество, подобное 42. Но опять же, некоторые люди могут возразить, что это уже верно для теории, подобной квантовой механике. Даже квантовый физик Ричард Фейнман признал: «Я думаю, я могу с уверенностью сказать, что никто не понимает квантовую механику.”

Могут ли мистики сказать, что мы, люди, «когнитивно закрыты» для квантового мира? Согласно квантовой механике, частицы могут находиться в двух местах одновременно или случайным образом вылетать из пустого пространства. Хотя это чрезвычайно сложно понять, квантовая теория приводит к невероятно точным предсказаниям. Явление «квантовой странности» было подтверждено несколькими экспериментальными испытаниями, и теперь ученые также создают приложения, основанные на этой теории.

Мистериане также склонны забывать, насколько ошеломляющими были некоторые более ранние научные теории и концепции, когда первоначально предлагались.Ничто в нашей когнитивной структуре не подготовило нас к теории относительности, эволюционной биологии или гелиоцентризму.

Мы когнитивно закрыты для космологии? Мохамед Али Эльмешад / Shutterstock

Как пишет философ Роберт МакКоли: «Когда впервые выдвигались предположения о том, что Земля движется, что микроскопические организмы могут убивать людей и что твердые объекты — это в основном пустое пространство, они не меньше противоречили интуиции и здравому смыслу, чем самые противоречивые последствия. квантовой механики доказали нам в двадцатом веке.Проницательное наблюдение Макколи дает повод для оптимизма, а не пессимизма.

Расширение разума

Но может ли наш маленький мозг действительно ответить на все мыслимые вопросы и понять все проблемы? Это зависит от того, говорим мы о голом, невооруженном мозге или нет. Есть много вещей, которые вы не можете сделать своим голым мозгом. Но Homo Sapiens — это вид, производящий орудия труда, и он включает в себя ряд когнитивных инструментов.

Например, наши органы чувств без посторонней помощи не могут обнаружить УФ-свет, ультразвуковые волны, рентгеновские лучи или гравитационные волны.Но если у вас есть какая-то необычная технология, вы сможете обнаружить все эти вещи. Чтобы преодолеть ограничения нашего восприятия, ученые разработали набор инструментов и методов: микроскопы, рентгеновские пленки, счетчики Гейгера, детекторы радиоспутников и так далее.

Все эти устройства расширяют досягаемость нашего разума, «переводя» физические процессы в некоторый формат, который наши органы чувств могут переварить. Так мы воспринимаем «закрыты» для ультрафиолетового света? В каком-то смысле да. Но только не с учетом всего нашего технологического оборудования и измерительных приборов.

Аналогичным образом мы используем физические объекты (например, бумагу и карандаш), чтобы значительно увеличить объем памяти нашего голого мозга. Согласно британскому философу Энди Кларку, наш разум буквально простирается за пределы нашей кожи и черепа в форме ноутбуков, экранов компьютеров, карт и ящиков с файлами.

Mathematics — еще одна фантастическая технология расширения разума, которая позволяет нам представлять концепции, о которых мы не могли придумать своим голым мозгом. Например, ни один ученый не мог надеяться сформировать мысленное представление обо всех сложных взаимосвязанных процессах, составляющих нашу климатическую систему.Именно поэтому мы создали математические модели и компьютеры, которые сделают за нас тяжелую работу.

Накопительные знания

Что наиболее важно, мы можем расширить свой разум до мыслей наших собратьев. Уникальность нашего вида заключается в том, что мы способны к культуре, в частности к накоплению культурных знаний. Человеческий мозг намного умнее любого отдельного мозга.

А совместное предприятие по преимуществу — это наука.Само собой разумеется, что ни один ученый не сможет разгадать загадки космоса в одиночку. Но все вместе они это делают. Как писал Исаак Ньютон, он мог видеть дальше, «стоя на плечах гигантов». Сотрудничая со своими коллегами, ученые могут расширить границы своего понимания, достигнув гораздо большего, чем любой из них был бы способен индивидуально.

Сегодня все меньше и меньше людей понимают, что происходит на переднем крае теоретической физики — даже физики.Объединение квантовой механики и теории относительности, несомненно, будет чрезвычайно сложной задачей, иначе ученые уже давно это сделали бы.

То же верно и для нашего понимания того, как человеческий мозг порождает сознание, смысл и намерение. Но есть ли веские основания полагать, что эти проблемы навсегда останутся вне досягаемости? Или что наше чувство недоумения, когда мы думаем о них, никогда не уменьшится?

В публичных дебатах, которые я модерировал несколько лет назад, философ Дэниел Деннетт указал на очень простое возражение против аналогий мистиков с разумом других животных: другие животные даже не могут понять вопросы.Собака не только никогда не поймет, есть ли наибольшее простое число, но и никогда не поймет вопроса. Напротив, люди могут задавать вопросы друг другу и себе, размышлять над этими вопросами и при этом придумывать все более совершенные и уточненные версии.

Мистериане приглашают нас представить себе существование класса вопросов, которые сами по себе совершенно понятны людям, но ответы на которые навсегда останутся недосягаемыми. Действительно ли это представление правдоподобно (или даже логично)?

Инопланетные антропологи

«Простаки.’ Себастьян Каулитцки / Shutterstock

Чтобы увидеть, как эти аргументы сходятся воедино, проведем мысленный эксперимент. Представьте, что какие-то инопланетные «антропологи» посетили нашу планету около 40 000 лет назад, чтобы подготовить научный отчет о когнитивном потенциале нашего вида. Сможет ли эта странная голая обезьяна когда-нибудь узнать о структуре своей солнечной системы, искривлении пространства-времени или даже о своем собственном эволюционном происхождении?

В то время, когда наши предки жили небольшими группами охотников-собирателей, такой исход мог казаться весьма маловероятным.Хотя люди обладали довольно обширными знаниями о животных и растениях в их непосредственном окружении и знали достаточно о физике повседневных предметов, чтобы ориентироваться в них и изобретать некоторые умные инструменты, в этом не было ничего похожего на научную деятельность.

Не было ни письма, ни математики, ни искусственных устройств для расширения диапазона наших органов чувств. Как следствие, почти все представления этих людей о более широкой структуре мира были полностью ошибочными.Люди не имели представления об истинных причинах стихийных бедствий, болезней, небесных тел, смены времен года или почти любого другого природного явления.

Наш внеземной антрополог мог бы сообщить следующее:

Evolution оснастила эту прямую ходячую обезьяну примитивными органами чувств, чтобы улавливать некоторую информацию, имеющую отношение к ним на местном уровне, такую ​​как колебания в воздухе (вызываемые близлежащими объектами и людьми) и электромагнитные волны в диапазоне 400-700 нанометров, а также некоторые более крупные молекулы, рассеянные в их атмосфере.

Мы прошли долгий путь. iurii / Shuttestock

Однако эти существа совершенно не обращают внимания на все, что выходит за пределы их узкого диапазона восприятия. Более того, они не могут даже увидеть большинство одноклеточных форм жизни в своей собственной среде, потому что они слишком малы для их глаз. Точно так же их мозг эволюционировал, чтобы думать о поведении объектов среднего размера (в основном твердых) в условиях низкой гравитации.

Ни один из этих землян никогда не покидал гравитационное поле своей планеты, чтобы испытать невесомость, или не получал искусственного ускорения, чтобы испытать более сильные гравитационные силы. Они не могут даже представить себе искривление пространства-времени, поскольку эволюция заложила геометрию пространства нулевой кривизны в их крошечный мозг.

В заключение мы с сожалением сообщаем, что большая часть космоса просто за пределами их понимания.

Но те инопланетяне были абсолютно неправы.Биологически мы ничем не отличаемся от того, кем были 40 000 лет назад, но теперь мы знаем о бактериях и вирусах, ДНК и молекулах, сверхновых и черных дырах, полном диапазоне электромагнитного спектра и множестве других странных вещей.

Мы также знаем о неевклидовой геометрии и кривизне пространства-времени благодаря общей теории относительности Эйнштейна. Наш разум «протянул руку» к объектам, находящимся на расстоянии миллионов световых лет от нашей планеты, а также к чрезвычайно крошечным объектам, находящимся далеко за пределами восприятия наших органов чувств.Используя различные уловки и инструменты, люди значительно расширили свое владение миром.

Вердикт: биология не судьба

Приведенный выше мысленный эксперимент должен быть советом против пессимизма в отношении человеческого знания. Кто знает, какие еще устройства, расширяющие разум, мы найдем, чтобы преодолеть наши биологические ограничения? Биология — это не судьба. Если вы посмотрите на то, что мы уже сделали за несколько столетий, любые опрометчивые заявления о когнитивном закрытии кажутся весьма преждевременными.

Мистериане часто на словах признают ценности «смирения» и «скромности», но при ближайшем рассмотрении их позиция гораздо менее сдержанна, чем кажется. Возьмем, к примеру, уверенное заявление Макгинна о том, что проблема разума и тела — это «величайшая тайна», которую мы «никогда не разгадаем». Делая такое заявление, Макгинн предполагает знание трех вещей: природы самой проблемы разума и тела, структуры человеческого разума и причины, по которой они никогда не встретятся. Но Макгинн предлагает лишь поверхностный обзор науки о человеческом познании и мало или вообще не обращает внимания на различные устройства для расширения разума.

Думаю, пора перевернуть столы с загадочными людьми. Если вы утверждаете, что какая-то проблема навсегда ускользнет от человеческого понимания, вы должны подробно показать, почему никакая возможная комбинация устройств расширения разума не приблизит нас к решению. Это более высокий орден, чем признают большинство мистиков.

Более того, объясняя, почему некоторые проблемы останутся загадочными, загадочные персонажи рискуют быть поднятыми собственной петардой. Как писал Деннет в своей последней книге: «Как только вы формулируете вопрос, на который, как вы утверждаете, мы никогда не сможем ответить, вы запускаете тот самый процесс, который вполне может доказать, что вы неправы: вы поднимаете тему исследования.”

В одной из своих печально известных меморандумов по Ираку бывший министр обороны США Дональд Рамсфелд проводит различие между двумя формами невежества: «известные неизвестные» и «неизвестные неизвестные». К первой категории относятся вещи, о которых мы знаем, чего не знаем. Мы можем сформулировать правильные вопросы, но пока не нашли ответов. А еще есть вещи, о которых «мы не знаем, мы не знаем». По этим неизвестным неизвестным мы пока не можем даже сформулировать вопросы.

Совершенно верно, что мы никогда не сможем исключить возможность того, что существуют такие неизвестные неизвестные, и что некоторые из них навсегда останутся неизвестными, потому что по какой-то (неизвестной) причине человеческий разум не справляется с этой задачей.

Но важно отметить, что об этих неизвестных неизвестных ничего нельзя сказать о них. С самого начала предполагать, что некоторые неизвестные неизвестные всегда останутся неизвестными, как это делают мистики, — это не скромность — это высокомерие.

Определение и три элемента самосострадания

Что такое самосострадание | Три элемента сострадания к себе | Что не является состраданием к себе | Советы для практики

Определение самосострадания:

H

Сострадание к себе на самом деле ничем не отличается от сострадания к другим.Подумайте о том, каково чувство сострадания. Во-первых, чтобы сострадать другим, вы должны заметить, что они страдают. Если вы проигнорируете этого бездомного на улице, вы не сможете почувствовать сострадание к тому, насколько тяжело ему или ей. Во-вторых, сострадание включает в себя чувство тронутого страданием других, так что ваше сердце откликается на их боль (слово сострадание буквально означает «страдать с»). Когда это происходит, вы чувствуете тепло, заботу и желание как-то помочь страдающему человеку.Сострадание также означает, что вы предлагаете понимание и доброту другим, когда они терпят поражение или делают ошибки, вместо того, чтобы строго их осуждать. Наконец, когда вы чувствуете сострадание к другому (а не просто жалость), это означает, что вы понимаете, что страдание, неудачи и несовершенство являются частью общего человеческого опыта. «Туда, но ради удачи, я пойду».

Сострадание к себе включает в себя то же самое поведение по отношению к самому себе, когда вы переживаете трудные времена, терпите неудачу или замечаете что-то, что вам не нравится в себе.Вместо того, чтобы просто игнорировать свою боль с менталитетом «жесткая верхняя губа», вы прекращаете говорить себе: «Сейчас это действительно сложно», как я могу утешить себя и позаботиться о себе в этот момент?

Вместо того, чтобы безжалостно осуждать и критиковать себя за различные недостатки или недостатки, сострадание к себе означает, что вы добры и понимаете, когда сталкиваетесь с личными недостатками — в конце концов, кто когда-либо говорил, что вы должны быть идеальными?

Вы можете попытаться измениться таким образом, чтобы стать более здоровым и счастливым, но это делается потому, что вы заботитесь о себе, а не потому, что вы никчемны или неприемлемы, как вы есть.Возможно, самое главное, сострадание к себе означает, что вы уважаете и принимаете свою человечность. Не всегда все будет идти так, как вы хотите. Вы столкнетесь с разочарованиями, будут происходить потери, вы будете делать ошибки, столкнетесь со своими ограничениями, не сможете достичь своих идеалов. Это человеческое состояние, реальность, разделяемая всеми нами. Чем больше вы откроете свое сердце этой реальности, вместо того чтобы постоянно бороться с ней, тем больше вы сможете испытывать сострадание к себе и всем своим собратьям в жизненном опыте.

Подробнее: Чем не является Самосострадание

Ниже приведены три элемента сострадания к себе:

1. Доброта к себе или самооценка.

---

Сострадание к себе предполагает теплоту и понимание по отношению к себе, когда мы страдаем, терпим неудачу или чувствуем себя неполноценными, вместо того, чтобы игнорировать нашу боль или бичевать себя самокритикой. Сострадательные к себе люди признают, что быть несовершенными, терпеть неудачи и испытывать жизненные трудности неизбежны, поэтому они, как правило, нежны с собой, когда сталкиваются с болезненными переживаниями, вместо того, чтобы злиться, когда жизнь не соответствует установленным идеалам.Люди не всегда могут быть или получать именно то, что хотят. Когда отрицают эту реальность или борются с ней, страдание усиливается в форме стресса, разочарования и самокритики. Когда эта реальность принимается с сочувствием и добротой, возникает большее эмоциональное спокойствие.

2. Общее человечество против изоляции.

---

Разочарование из-за того, что у нас нет того, что мы хотим, часто сопровождается иррациональным, но повсеместным чувством изоляции — как если бы «я» был единственным человеком, страдающим или совершающим ошибки.Однако страдают все люди. Само определение «человек» означает, что он смертный, уязвимый и несовершенный. Следовательно, сострадание к себе включает признание того, что страдание и личная неполноценность — это часть общего человеческого опыта — то, что мы все проходим, а не то, что случается только со «мной».

3. Внимательность против чрезмерной идентификации.

---

Сострадание к себе также требует сбалансированного подхода к нашим отрицательным эмоциям, чтобы чувства не подавлялись и не преувеличивались.Эта уравновешенная позиция проистекает из процесса соотнесения личного опыта с опытом других людей, которые также страдают, таким образом ставя нашу собственную ситуацию в более широкую перспективу. Это также проистекает из готовности открыто и ясно наблюдать за своими негативными мыслями и эмоциями, чтобы удерживать их в осознанном состоянии. Внимательность — это неосуждающее, восприимчивое состояние ума, в котором человек наблюдает мысли и чувства такими, какие они есть, не пытаясь подавить или отрицать их. Мы не можем игнорировать нашу боль и одновременно испытывать к ней сострадание.В то же время внимательность требует, чтобы мы не «чрезмерно отождествлялись» с мыслями и чувствами, чтобы нас захватила и унесла негативная реакция.

.

No related posts.