Каузальная атрибуция это: Каузальная атрибуция. Механизмы каузальной атрибуции.

Каузальная атрибуция (теория приписывания причин) — МегаЛекции

 

До сих пор, говоря о социальном познании, мы знакомились с методами и способами, посредством которых формируются наши впечатления о людях. Но социальное познание этим не ограничивается. Мы, кроме того, что запечатлеваем образы людей, стремимся также объяснить и понять их поведение. Мы ищем и находим причины действий и поступков, причем как своих собственных, о чем говорилось раньше, так и поведения других людей. При этом в своей повседневной жизни мы, как правило, редко используем научно выверенную методологию. Так что чаще всего мы не ищем причины событий, а скорее, приписываем их. Этот процесс, как мы уже знаем, называется каузальной атрибуцией.

 

Первая, наиболее простая модель атрибуции была разработана Фрицем Хайдером (1958). В ней выделялось два вида атрибуции: диспозиционная (когда причины событий усматриваются в самом человеке) и ситуационная (причины обнаруживаются в ситуации).

Данное деление, хотя и удобное, но явно упрощенное. Оно не охватывает всего многообразия тех приемов и способов, с помощью которых люди пытаются объяснить события и поведение.

 

Современные теории предлагают более сложные модели каузальной атрибуции, более детализированные классификации ее форм. Наиболее известной среди них является теория каузальной атрибуции Харольда Келли (Келли X., 1984). Основываясь на различении диспозиционной и ситуационной атрибуции, проведенном Хайдером, Келли выделил три самых распространенных типа объяснений, которые используют люди, пытаясь интерпретировать чье-либо поведение. Первое — поведение объясняется причинами, лежащими в самом действующем лице; второе — причинами, лежащими в партнере по взаимодействию; третье — причинами, находящимися во внешних обстоятельствах или условиях, в которых осуществлялось данное поведение.

 

Ковариация

 

Келли полагает, что выводы, которые делают люди, объясняя события, основываются на той же логике, которой пользуются ученые при создании своих теорий. Единственным отличием наших обыденных объяснений от научных причинно-следственных теорий является то, что мы свои выводы не подвергаем научной проверке. Поэтому нам достаточно простого факта соизменения, или ковариации, как называет это явление Келли, чтобы увязать между собой два этих события. Таким образом, когда происходят два изменения (например, последовательно в двух объектах), то нами это соизменение воспринимается как причинная связь. Несмотря даже на то, что у каждого события может быть несколько возможных причин, мы выбираем для своих объяснений, как правило, лишь какую-то одну из них. Теория Келли как раз и описывает, как мы делаем этот выбор. Сразу отметим, что речь здесь идет не о сознательном выборе, а о безотчетном предпочтении той или иной причины для объяснения случившегося в зависимости от обстоятельств и от того, какой информацией мы располагаем.

Предположим, вы являетесь свидетелем того, как один человек, назовем его Петром, кричит на другого, допустим, Павла. Какие могут быть варианты объяснения? Первый — причина в самом Петре. Он — известный скандалист и разговаривать нормально вообще не умеет. Второй — причина в Павле. Он совершил какую-то подлость в отношении Петра. Третий — причина не в Петре и не в Павле, а в том, что некий злопыхатель, желая поссорить этих людей, оговорил Павла перед Петром, возведя на него напраслину.

 

Каждое из этих объяснений может быть верным, но мы обычно выбираем одно из них. На чем основывается выбор? Келли утверждает, что при выборе объяснений люди полагаются на

информацию трех видов: степень распространенности, постоянства и избирательности поведения. Так, например, если в разговоре принято кричать друг на друга и все люди, разговаривая, так и поступают, то случай с Петром и Павлом мы интерпретируем как обычный разговор — просто люди общаются. (Большая степень распространенности поведения — высокий уровень консенсуса.) Если же это только Петр кричит, то данное поведение необычное, редкое. Другая разновидность информации, которая может служить уточнением причин происходящего, — степень постоянства поведения. Всегда ли Петр кричит или это случается с ним редко? И, наконец, третий вид информации — избирательность поведения. На всех ли кричит Петр — на Михаила, Андрея, Марию, или же он кричит только на Павла?

 

Келли полагает, что если мы располагаем всеми тремя видами информации, то в состоянии объяснить событие с высокой степенью точности. Если мы имеем информацию только одного вида (а чаще так и бывает), то в зависимости от того, какого рода информацией мы располагаем, наша атрибуция будет адресована либо действующему лицу, либо его партнеру, либо обстоятельствам, в которых происходило взаимодействие. Когда информации мало или она непонятна нам, то мы осуществляем атрибуцию, пытаясь сочетать все три вида информации. Таким образом, распространенность, постоянство и избирательность выступают, согласно теории Келли, основными опорными пунктами процесса каузальной атрибуции в модели ковариации.

 

Одно из уточнений теорий Келли касается тех случаев, когда атрибутор (т. е. тот, кто объясняет) однозначно склоняется в пользу диспозиционных причин. Это происходит, когда атрибутору известно, что совершение определенных действий сопряжено с трудностями, риском, жертвами, издержками, словом, оно требует какого-то преодоления. Тогда его объяснение строится согласно принципу преувеличения значения диспозиционных причин. Так, например, во время военных действий или в каких-то чрезвычайных обстоятельствах человек может получить тяжелое ранение или увечье не по причине личного героизма, а просто случайно или из-за своей беспечности. Тем не менее, люди, зная, что он вернулся с войны искалеченным, объяснят его увечье как свидетельство проявления мужества.

 

Модель ковариации, или соизменения, разработанная Келли, безусловно, очень логична и теоретически красива, но явно умозрительна. Так что в реальной жизни она малоприменима, поскольку мы редко располагаем всей той информацией, которую предусматривает модель. Нам часто не известно, насколько избирательно поведение человека, насколько оно типично для него, и даже относительно степени распространенности какого-либо поведения мы не всегда осведомлены точно. Поэтому более приближенной к реальности представляется концепция каузальных схем, также разработанная X. Келли.

 

Каузальные схемы

 

Любое событие является следствием какой-либо причины, а само оно, в свою очередь, выступает в качестве причины для другого следствия или события. В своей повседневной жизни мы постоянно видим, как определенные причины вызывают конкретные следствия. Цепочки этих причинно-следственных связей откладываются в нашей памяти в виде каузальных схем. Суть рассуждений Келли по этому поводу сводится к тому, что мы при отсутствии всякой информации, необходимой для объяснения в соответствии с моделью ковариации (знаний о человеке и ситуации — последовательность, избирательность, распространенность), используем для объяснения происходящего каузальные схемы.

Т. е. в своих суждениях мы полагаемся не на знание о конкретном событии, а на общее представление. При этом мы рассуждаем примерно так: в этих обстоятельствах такая-то причина вызывает такое-то следствие. В результате, хотя у нас нет никаких знаний о данной конкретной ситуации, мы ее все равно объясняем. Кстати, для человека это исключительно важно — дать хоть какое-то, пусть совершенно фантастическое, объяснение происходящему. Потому что иначе мир для него становится непонятным, угрожающим, непредсказуемым.

 

Представьте, например, что вы являетесь свидетелем следующей сцены: по улице бежит человек, прижимая к себе гуся, на лице у него испуг и отчаяние. В некотором отдалении за ним спешит толпа возбужденных людей, которые что-то выкрикивают и потрясают руками. Что первое придет вам в голову для объяснения происходящего? Скорее всего, сцена бегства Сэмюэля Паниковского с ворованным гусем от местных жителей. Наблюдаемое событие может действительно оказаться повторением прискорбного происшествия с одним из «сыновей лейтенанта Шмидта».

Но оно может иметь и другое объяснение. Например, бегущие люди опаздывают на поезд, а тот, что бежит впереди с гусем, самый быстрый из них. Или все эти люди, в том числе и обладатель гуся, чем-то сильно испуганы и теперь все вместе убегают от того, что их напугало. Ну, и так далее. Однако каузальная схема, поскольку ситуация кажется хрестоматийно знакомой, заставит вас дать один, хрестоматийный же, вариант объяснения.

 

Репертуар каузальных схем человека варьируется в зависимости от обстоятельств. Если при отсутствии всякой предварительной информации ситуация предоставляет возможность самых различных интерпретаций, причем имеющих равное право на существование, то в этом случае сработает схема нескольких или множества удовлетворительных причин.

Иначе говоря, когда мы видим, что любой из множества факторов может выступать в качестве причины происходящего, то нам трудно будет объяснить событие, т. к. у нас нет оснований для того, чтобы отдать предпочтение одному объяснению и игнорировать другие.

 

Вновь обратимся к примеру с бегущим гусеносцем и толпой людей. Если мы просто фиксируем происходящее, а признаки ситуации столь неопределенны, что позволяют сделать вывод и о краже, и об опоздании на поезд, и о массовом испуге, то этот случай так и останется для нас загадочным, т. е. необъясненным. Следовательно, наличие более, чем одной, подходящей для объяснения, причины часто оборачивается тем, что ни одна из них не принимается в качестве объяснения. Этот эффект Келли называет принципом обесценивания причин.Его суть, как вы поняли, в том, что несколько равноценных причин взаимно нейтрализуют (обесценивают) друг друга в качестве объяснений, что может поставить атрибутора в тупик.

 

Некоторые ситуации требуют для объяснения другого вида каузальной схемы — схемы нескольких или множества необходимых причин.Такая схема предусматривает, по крайней мере, две причины для объяснения происходящего. Для примера опять возьмем нашего гусеносца и толпу людей, бегущих сзади. Но только теперь люди, бегущие вслед за человеком с гусем, все одеты в спортивные костюмы. В этом случае, наблюдая происходящее, мы можем объяснить его тем, что человек с гусем случайно оказался впереди группы бегущих марафонцев. И в результате получится, что гусеносец спешит куда-то сам по себе, а бегущие сзади люди также заняты своим делом.

 

Таким образом, согласно теории каузальной атрибуции X. Келли, существует возможность двух вариантов объяснения в обыденной жизни. Один из них — по принципу ковариации, когда у нас достаточно времени и знаний, чтобы относительно верно объяснить происходящее. Но чаще мы не располагаем нужной или достаточной информацией и временем и тогда полагаемся на каузальные схемы с тем, чтобы придать хоть какой-то смысл происходящим событиям.

 

С точки зрения гносеологии (а в западной философии эту область познания называют эпистемологией), концепции Ф. Хайдера, X. Келли, другие модели каузальной атрибуции относятся к разряду теорий, которые основываются на принципах каузального детерминизма. Теории данного типа объясняют события предшествующими причинами. Но происходящее, особенно в социальном мире, объясняется не только предшествующими причинами, но и теми целями, которые ставят перед собой люди. Теории, которые рассматривают целеполагание в качестве причин происходящего, относят к разряду телеологических. Таким образом, они основываются на принципе телеологического детерминизма.Нам это разделение каузального и телеологического детерминизма важно потому, что в процессе социального познания люди объясняют поведение не только предшествующими причинами, но и теми целями, которые преследует данное поведение. Иначе говоря, люди стремятся ответить не только на вопрос «почему?», но и «зачем?» и «для чего?». Ниже мы и рассмотрим концепции, в которых описывается то, как мы объясняем поведение, исходя из предполагаемых целей и намерений, т. е. пытаясь ответить на вопрос «для чего?».

 

Диспозиционная атрибуция

 

Понятно, что если мы говорим о намерениях и целях, которыми можно объяснить поведение людей, то наш разговор касается только диспозиционной атрибуции. Согласно теории корреспондирования (определения намерений) Эдварда Джонса, наши выводы относительно намерений человека, чьё поведение мы наблюдаем, основаны на тех потенциальных следствиях, которые может иметь данное поведение. Иначе говоря, мы определяем для себя, какую цель можно достичь, поступая именно таким образом, осуществляя именно то поведение, которое мы видим. А затем, уже на основании этого своего решения, мы делаем вывод о намерениях человека (Jones A. & Davis К., 1965). Если вы, например, являетесь свидетелем того, как кто-то из преподавателей громко и льстиво восторгается научными достижениями, непревзойденной мудростью или просто выдающимися человеческими качествами декана или директора Гуманитарного института, то, вероятно, станете объяснять эти действия не тем, почему он это делает, а тем, для чего ему это нужно.

 

Диспозиционное объяснение поведению мы даем и в тех случаях, когда оно не соответствует нашим ожиданиям. И в целом любое неожиданное, необычное, странное с нашей точки зрения, поведение вызывает у нас, с одной стороны, интерес или удивление, а значит и желание, как можно больше узнать о нем, детально исследовать его, чтобы объяснить, а с другой — побуждает объяснять случившееся личностными характеристиками человека, совершающего эти неожиданные действия.

 

Вероятность использования диспозиционного объяснения поведения зависит также от той обстановки, в которой происходят наблюдаемые действия. Если, допустим, вы видите, как декан факультета психологии ни с того, ни с сего начинает вдруг плясать чечетку в аудитории или слышите как директор гуманитарно-психологического института утверждает, что Беррес Скиннер является психологом-когнитивистом, то, скорее всего, объясните случившееся личностными качествами этих людей. Если же вы будете наблюдать все это на сцене театра абсурда, то объясните происходящее обстановкой: театр абсурда и есть театр абсурда. Кроме того, если вы станете свидетелем исполнения чечетки неизвестным человеком в незнакомой для вас обстановке, например на вечеринке, в гостях, на улице и т. д., то в этом случае вероятность диспозиционной атрибуции уменьшится.

 

Ожидания, которые у нас складываются относительно поведения людей, бывают двух видов.

 

Первый — ожидания, сформировавшиеся на основе предположения о том, как должны вести себя представители какой-либо социальной группы: гендерной, возрастной, этнической и т. д. Если, скажем, существует стойкое убеждение, что люди преклонного возраста беспомощны, больны, отличаются ослабленной памятью и интеллектом, несамостоятельны, а потому требуют сверхопеки, то мы и станем ожидать, что любой пожилой человек будет вести себя в соответствии с имеющимися у нас представлениями или, иначе говоря, стереотипами (о стереотипах и теории «навешивания ярлыков» более подробно мы поговорим ниже).

 

Но вот мы встречаем пожилого человека, который проявляет блестящий интеллект, живость, бодрость и исключительную самостоятельность. Как и чем мы объясним его жизненную активность? Разумеется, специфическими чертами его личности: жизнелюбием, оптимизмом, целеустремленностью и т. д. Другими словами, мы обязательно станем искать диспозиционные причины.

 

Второй вид ожиданий — адресные, т. е. связанные с конкретной личностью, когда мы располагаем определенной информацией именно о данном человеке. Зная, например, что какой-то знакомый нам пожилой человек обладает блестящим мышлением и великолепной памятью, подвижен и самостоятелен, мы и будем ожидать от него проявления всех этих качеств, вне зависимости от того, какие у нас представления о стариках, т. е. независимо от возрастных стереотипов.

 

Еще одним фактором, побуждающим нас осуществлять диспозиционную атрибуцию чужого поведения, являются наши представления о том, что это поведение каким-то образом касается нас самих, что оно для нас опасно, либо, наоборот, благоприятно. Таким образом, в какой мере поведение человека затрагивает нас самих, в той же мере мы будем искать объяснения этому поведению в самом человеке, в его целях и намерениях. И, напротив, если оно нас мало касается, то мы, скорее всего, станем искать ситуационное объяснение данному поведению. Следовательно, когда поведение других людей затрагивает нас (конкретно сейчас, предположительно в будущем или вообще в нашем воображении), то у нас появляется убедительная причина объяснять это поведение личностными особенностями человека.

 

 

---

Воспользуйтесь поиском по сайту:

Каузальная атрибуция. Фундаментальная ошибка каузальной атрибуции.

В процессе взаимодействия друг с другом у людей появляется необходимость взаимопонимания. Если фактов, объясняющих поведение другого человека, недостаточно, то наблюдающим свойственно приписывать различные мотивы. То же самое относится и к самому объекту обсуждения: он тоже пытается найти причины своего результата. Данное явление получило название каузальной атрибуции – приписывать причины, не зная наверняка содержания произошедшего. Его начали изучать ещё в западной социальной психологии. Основоположником принято считать Хайдера.

Казуальная атрибуция в психологии. Примеры атрибуции

Это явление существует потому, что каждый хочет видеть целостную картину, представлять себе все события. Но проблема в том, что не всегда известны факты. И тогда человек начинает дорисовывать, додумывать картину, доводя её к логическому заключению. Осуществляется этот процесс в соответствии с имеющимся жизненным опытом. В психологии была отмечена разносторонняя реакция общества на стереотипные и отклоняющиеся от нормы варианты поведения. Рассмотрим пример.

Ученики ожидают нового учителя, который будет преподавать у них историю. Если их попросить описать учителя истории, то, скорее всего, занятия будут скучными и неинтересными. А если представить им иного учителя, предварительно описав его манеру преподавания (он использует наглядные макеты, устраивает сценки; делает всё, чтобы уроки были интересными), то мнение о личности будет нестандартным, отличным от распространённого привычного суждения.

Ли росс фундаментальная ошибка атрибуции. Фундаментальные ошибки атрибуции

По мнению социальных психологов, фундаментальная ошибка атрибуции – это такое явление, которому подвержено большинство людей на планете. Если человек осознает, в чем состоит его суть, то он способен лучше понимать, как формируется его оценочное суждение о ближайшем окружении и как видят его поступки другие индивиды.

Помимо этого он обретает умение более объективно анализировать собственные достижения и неудачи. В статье будет детально рассмотрено такое понятие, как «каузальная атрибуция», систематически изложены ее различные стили и типы, а также перечислены основные ошибки атрибуции и их влияния на жизнь личности.

Атрибуция – что это такое?

Атрибуцией в психологической науке называют процесс наделения одним человеком другого такими личностными качествами и индивидуальными характеристиками, которые объективно в актуальном поле восприятия он зафиксировать не может.

Если говорить проще, то людям свойственно «додумывать» за другого человека его поведение, основываясь не на реальной ситуации, а скорее на внутренних предпочтениях. Используя механизм атрибуции, индивид анализирует и пытается спрогнозировать поведенческие паттерны тех, кто встречается ему на жизненном пути, тем самым облегчая себе оценку их действий.

Возникновение данного феномена психологи связывают с тем, что зачастую личности не хватает той информации, которую она получила в момент непосредственного наблюдения. Поэтому подобные «пустоты» восприятия индивид заполняет собственными рациональными «фантазиями», основанными на прошлом опыте.

Однако выбор того или иного объяснения чужого поведения не проходит слепо, чаще всего он отталкивается от тех факторов происходящей ситуации, на которые обращает основное внимание наблюдатель.

К ним относятся:

• субъективные факторы: личностные особенности и усилия наблюдаемого;
• ситуационные факторы: конкретные условия и общая обстановка, в которых проходит акт поведения.

Великолепным примером ошибки атрибуции является история, которая случилась со знаменитым зоологом Конрадом Лоренцом. В одной из своих автобиографических книг он рассказывал о ситуации, когда к его загородному дому подошли туристы и стали через забор наблюдать за тем, как высокий и бородатый мужчина бегал в одни шортах по высокой траве, размахивая руками и о чем-то весело крича.

С их стороны могло показаться, что они зафиксировали момент, когда великий ученый сошел с ума. Однако Лоренц поясняет, что на самом деле на лужайке он был не один, а вместе с маленькими утятами, которых за высокой травой было не рассмотреть. На тот момент он изучал эффект импринтинга у пернатых. Туристы же, при отсутствии полного объема информации, спокойно додумали наиболее подходящую под наблюдаемую ситуацию версию. Это и называется атрибуцией.

Сила атрибуции всецело базируется на таких двух «китах»:

1. Насколько наблюдаемый поступок соответствует ролевым ожиданиям и предпочтениям наблюдателя. То есть чем больше общего между тем, что увидел индивид и как он это понял (процесс понимания включает в себя отсылку к личностным предпочтениям и ожиданиям), тем меньше дефицит информационного поля, а значит эффект приписывания слабее.
2. Насколько наблюдаемое действие вписывается в те культурные нормы, в которых вырос наблюдатель.

Типы атрибуции

В социальной психологии принято разделять атрибуцию на три отдельных типа, каждый из которых отличается своими особенностями. Рассмотрим их поподробнее.

Личностная атрибуция

Причина приписывается наблюдателем основному «виновнику» поведенческого паттерна. То есть индивиду свойственно «съезжать» в своих рассуждениях на личность другого человека, как фактор, приводящий к некоторому результату. Например, коллега получил повышение по службе. Как будет объясняться его достижение тем, кто предпочитает личностную атрибуцию? Уж точно не такими объективными причинами, как трудолюбие, упорство или профессионализм. Скорее, что он – подлиза, карьерист и выслуживается перед начальством.

Аналогичным образом это касается и такого распространенного явления, как самобичевание. Допустим, некоторая женщина не может найти достойного избранника по жизни. При личностной атрибуции ей свойственно будут винить во всех бедах исключительно саму себя.

Например: « Я уродливая, поэтому никто не хочет со мной встречаться» или «Я не достаточно интересная, чтобы кто-то из мужчин мною заинтересовался». И это притом, что реальные причины могут лежать совсем в другой плоскости, которую человек сознательно игнорирует, предпочитая излюбленные механизмы объяснения собственных неудач.

Психологи убеждены, что в подобный тип атрибуции абсолютно не продуктивен и со временем способен привести к сильной депрессии, неврозам разной интенсивности, суицидальным наклонностям и стойкому снижению самооценки. Индивид, который не пытается взглянуть на свое поведение критично, «со стороны», обречен на негативную рефлексию и все вытекающие из этого последствия.

Объектный тип каузальной атрибуции

В случае атрибуции стимулом личность предпочитает делать виновником сложившийся ситуации некий сторонний предмет или объект. Например, ребенок разбил фамильную вазу. Как он объяснит свой поступок? Очень просто: «Ваза разбилась сама». То есть то, что он весь день бегал около нее, а в итоге зацепил и разбил – это не важно. По его логике ваза хотела разбиться сама, будто обладая отдельным сознанием.

Большинство серьезных проблем в межличностном поведении индивида берут свое начало именно из объектного типа атрибуции. Так, ревнивый муж объясняет то, что избил жену тем, что она дала для этого повод. Группа старшеклассников интерпретируют свои издевательства над животным тем, что оно на них лаяло. Подпитывающей почвой для такой атрибуции служит неконтролируемая личностью агрессия, а также вспышки гнева, после которых индивиду, чтобы утихомирить свою совесть, нужно как-то оправдать собственное деструктивное поведение.

Обстоятельный тип

Для индивидов, склонных к этому типу, во всем всегда виноваты сложившиеся обстоятельства, некоторые факторы внешней среды, на первый взгляд никак не соотносящиеся с ситуацией. Так ипохондрик находит в «магнитных бурях» причину для приема лекарств, а алкоголик в «знаках судьбы» — повод выпить. При этом абсолютно полностью игнорируются объективные факторы, провоцирующие то или иное поведение.

Психологи убеждены, что таким образом человек пытается перенести внутреннее напряжение вовне, переложив ответственность за события на плечи кого-то или чего-то другого. Особенно характерно подобное для религиозных и занимающихся эзотерическими практиками людей. Они объясняют свои удачи – «даром небес», а неудачи – «кознями дьявола». Обстоятельный тип крайне плохо поддается психотерапевтическому влиянию, так как его корни залегают глубоко в детстве личности.

Ошибки атрибуции

Социальные психологи определили, что фундаментальные ошибки атрибуции состоят из двух самостоятельных факторов:

1. Диспозиционный фактор — это объяснение поведенческих реакций личностными качествами участвующих в его осуществлении субъектов.
2. Ситуационный фактор – объяснение поведения особенностями самой ситуации.

Причем для «рядового» человека свойственно интерпретировать происходящие события таким образом, что чужое поведение описывается с помощью диспозиционных механизмов, а собственное – ситуационными явлениями. То есть, если кого-то с работы на остановке обрызгал автобус, то «сам виноват, нужно было смотреть, где стоишь», а если обрызгали самого индивида, то виноват невнимательный водитель, дорожная служба или дождь.

Отдельного упоминания заслуживает и групповая ошибка атрибуции, которая немногим отличается от вышеупомянутого примера. Особенность ее в том, что она свойственна не для одной отдельной личности, а для целого коллектива. Так, в результате рабочего процесса один отдел компании объясняет удачи другого сложившимися обстоятельствами, а собственные – личностными успехами его членов, которые больше вкладывались в общее дело.

Психологические исследования показали, что причиной ошибок атрибуции выступают такие явления, как:

1. «Ложное согласие». Интересные феномен, суть которого в том, что личность уверена, ее оценочные суждения и взгляды на жизнь – «правильные» или «нормальные», и свойственны большинству других людей. Как следствие, индивид переоценивает собственные убеждения, и недооценивает их у других. На фоне этого зачастую возникают этнические и религиозные конфликты.
2. «Неравные возможности». Отлично проявляется данное явление в крупных компаниях, особенно в момент резкого подъема или, наоборот, спада производства. Если в этом момент спросить у начальника, что стало причиной успеха, он ответит: «Мое руководство и старательность». В момент производственных неудач ответ кардинально меняется и звучит как: «Они не хотят работать, им не хватает ответственности и профессионализма». То есть роль предписывает личности некоторые суждения, будто бы ей соответствующие. Так студенты считают преподавателя очень умным человеком, а уже сами став учителями, понимают, что это вовсе не так.
3. «Предпочтение фактов – суждениям». Важно понимать, что фактом здесь выступает – личность другого человека. Отличным примером этого выступает народная мудрость: «Встречают по одёжке, а провожают – по уму». Только в данном случае провожают тоже по одёжке, потому что так удобнее.
4. «Шаблонное суждение». Объединение нескольких личностных особенностей в логическую цепочку. Таким образом, формируются стереотипы, что высокие люди – высокомерны, а люди с лишним весом – добряки.

Напоследок хочется сказать, что индивиду свойственно мгновенно и безапелляционно давать оценку действий других людей. Это существенно экономит силы и энергию и занимает намного меньше времени, чем кропотливый анализ всех аспектов ситуации.

Однако в большинстве случаев подобная стратегия не приводит к положительным последствиям, а только создает проблемы с взаимопониманием у членов общества. Поэтому психологи рекомендуют своим клиентам пытаться смотреть на себя «со стороны» и пробовать вжиться в роль другого человека. Подобные процедуры позволяют нивелировать ошибки атрибуции, что сделает личность более успешной и счастливой.

Виды каузальной атрибуции

В зависимости от того под каким углом рассматривают ситуацию, является и получившийся результат. Различают следующие виды:

1. Личностная атрибуция. Приписывание причин неудач непосредственно личности;
2. Обстоятельственная. Обвинение сложившихся обстоятельств;
3. Объектная. Причина в самом объекте.

Интересно то, что позиция человека определяет направленность его мышления. Сам участник чаще всего обвиняет обстоятельства. Наблюдатель видит мотив неудачи в личности (участнике). Это происходит из-за того, что ни тот, ни другой не представляет себе полностью правдоподобной картины. Получается, что атрибуция представляет собой субъективное, следовательно, зачастую ошибочное мнение.

Ещё один пример. Стеснительный парень наконец-то решил познакомиться с девушкой. Заранее всё обдумал, даже репетировал свою речь. В общем, и самооценку себе он тоже поднял. Он знакомиться с ней на улице, а она почему-то отказывается от подвернувшегося случая знакомства. Парень сразу же выстраивает всевозможные гипотезы. Он думает: «может, дело во мне, может, я ей несимпатичен; может она просто не в настроении» и т.п. Эти мысли могут быть как отдельно, так и приходить одна за другой.

В то же время правильное понимание причин поступков человека очень важно для сохранения отношений между людьми. Мотивы поведения надуманные могут очень сильно отличаться от мотивов действительных. Но так получается, что иной раз человек не может спросить, уточнить какие-то моменты и поэтому вынужден воспользоваться своим воображением.

Причины

Причины фундаментальной ошибки атрибуции[1]:

• ложное согласие — представление о своём поведении как о типичном, а об отличающемся от него — как о ненормальном;
• неравные возможности — игнорирование особенностей, обусловленных ролевой позицией;
• игнорирование информационной ценности неслучившегося — несделанное должно также быть основанием для оценки поведения;
• большее доверие к фактам, чем к суждениям — это обусловлено механизмом «фигура — фон»;
• лёгкость построения ложных корреляций — черты ошибочно соединяются как обязательно сопутствующие друг другу.

С возникновением ошибки также связан локус контроля.

Цели и результаты исследований каузальной атрибуции

Целью исследований механизмов каузальной атрибуции находят повышение эффективности взаимодействия между людьми и эффективности личностного роста. Первое предполагает наиболее верное определение мотивов тех или иных поступков. А второе показывает варианты воздействия на мотивацию, деятельность, эмоции и т.п. Что наиболее полно помогает понять изучение данного явления, так это указание момента возложения или же принятия ответственности за конкретные действия. И комплексное рассмотрение сложившегося результата. То есть цель исследований – нахождение точного определения действительных мотивов поведения.

Ошибки восприятия

Известно, что к себе человек относится мягче при оценке, нежели к другим посторонним людям. Чьи-то успехи и свои собственные неудачи человек относит к ситуативной атрибуции. Но, описывая чужие неудачи и свои успехи, он обращается к личностной атрибуции. В этих случаях причиной случившегося человек склонен считать либо сложившиеся обстоятельства, либо саму личность соответственно конечному результату.

Обычно человек объясняет успех своим трудолюбием, силой воли, своей уникальностью. Но неудача ассоциируется всегда с ситуацией. А если проводить анализ действий другого человека, то всё вышесказанное применимо в обратном порядке. Если человек добился успеха – это обстоятельства так сложились. А если он потерпел неудачу, то сам в этом виноват. И мало кто мыслит иначе. Немногие обратят внимание на ситуацию, сделают на неё акцент. Ведь если объяснять результат деятельности человека по-другому, то это означает признать его на своём уровне, а то и лучше. Это означает сравнивать его с собой.

Поэтому люди склонны защищать свою самооценку таким путём. Легче обвинить обстоятельства, объект поступка, нежели заставить себя работать, совершенствовать себя. Каузальная атрибуция применима везде: в быту, на работе, в отношениях. И везде действует такой принцип противоположности.

Каузальная атрибуция | Студент-Сервис

Параметры причинности. Почему друг не пригласил меня отметить день своего рождения? Почему мой шеф против обыкновения берет с собой в командировку на этот раз именно меня, а не другого сотрудника?

Почему нелюбезный раньше сосед первым поздоровался со мной и завел разговор о погоде? Когда мы вступаем в контакт с другими людьми, то обычно стараемся понять, почему они ведут себя таким образом.

Однако нередко мы не располагаем достаточной информацией о причинах того или иного поведения людей. Мы строим различные догадки, пытаясь уяснить себе подоплеку действий других людей, приписывая им те или иные причины — соответствующие мотивы и намерения.

Этот процесс называется атрибуцией, и его значимость в нашей жизни трудно переоценить. Ведь наши реакции на поведение других людей обусловлены именно тем, какими причинами мы
его объясняем. В итоге процесса атрибуции у нас появляется возможность прогнозировать поведение других и успешно взаимодействовать с ними.

В настоящее время изучение различных сторон процесса атрибуции представляет собой одно из важных направлений социальной психологии. Начало разработки данной проблематики положил Ф. Хайдер. Он был первым социальным психологом, который на строгой научной основе стал анализировать, как человек пытается понять причины поведения других людей.

По мнению Хайдера, у каждого имеется общая теория человеческого поведения (то, что он называл “наивной психологией”), и человек использует ее для объяснения различных социальных событий. При этом в поисках соответствующих атрибуций люди мотивируются двумя основными потребностями: потребность сформировать логически обоснованный взгляд на мир и потребности приобрести контроль над окружающей обстановкой.

Способность предсказать, как другие люди будут себя вести, служит в итоге удовлетворению обеих указанных потребностей. Именно такая способность позволяет самым разным людям понимать друг друга на работе, на улице, в других общественных местах. И не только понимать, но и порой успешно взаимодействовать даже с незнакомыми людьми.

Хайдер заложил основы теории каузальной атрибуции (дословно: приписывание причины). В соответствии с этой теорией восприятие нами поведения других людей обусловлено в значительной степени тем, какие причины мы приписываем данному поведению — внутреннему состоянию человека или каким-либо внешним факторам. Иначе говоря, где находится “локус причинности”?

Предположим, что вы приглашаете девушку, сидящую рядом с вами на лекции, в кино, но она отказывается, ссылаясь на занятость. Что же является настоящей причиной ее отказа? Он может быть вызван внутренним состоянием девушки, таким как отсутствие у нее интереса к вам. Или же он может быть следствием того или иного внешнего обстоятельства, поскольку у девушки запланированы какие-то неотложные дела на это время.

Итак, чтобы объяснить поведение других людей, мы стремимся приписывать ему внутренние причины (интернальная атрибуция) или внешние (экстернальная атрибуция). К внутренним (диспозиционным) причинам можно отнести черты личности, ее способности, установки, настроения, стремления, состояние здоровья и т.д. — все то, что формирует соответствующую предрасположенность личности к тем или иным действиям. При этом предполагается, что личность обладает свободой выбора своих действий.

К внешним (ситуационным) причинам относятся особенности окружающей социальной или физической среды, которые, наоборот, ограничивают возможности выбора личностью своего поведения. Это специфика социальной ситуации, действия других людей, погода или просто случай. Так, в условиях сильного социального давления человек порой оказывается “жертвой обстоятельств”.

Можно вспомнить, как в 70-е гг. многие советские писатели были вынуждены выступать в печати с осуждением А.И. Солженицына, делая это вопреки своим убеждениям. Конечно, проводимое психологами различие между внутренними и внешними причинами поведения людей имеет относительный характер.

Ведь те или иные ситуации формирующим образом влияют на человеческую личность, ее свойства и, наоборот, в любой жизненной ситуации каждый из нас неизбежно выражает себя, собственную индивидуальность. Во всяком случае, “локус причинности” является самым первым параметром при решении вопроса об атрибуции того или иного поведения человека.

Второй параметр атрибуции — это устойчивость или неустойчивость причины, вызвавшей данное поведение. Мы хотим знать, является ли эта причина сравнительно постоянной особенностью внешнего окружения или внутренней диспозицией личности.

Некоторые внешние причины являются очень устойчивыми, такие как правила и законы (например, запрещение проезда автомобиля на красный свет или игры вратаря руками за пределами штрафной площадки) или профессиональные роли (в обязанности профессоров из года в год входит чтение лекций). Другие же внешние причины являются очень неустойчивыми.

Так, погода оказывает существеннее влияние на то, отправимся ли мы в воскресенье на прогулку или будем дома как-либо проводить время. Очевидно, что погода — неустойчивый фактор.
Другой пример. Некий предприниматель иногда получает нужный ему товар у тех поставщиков, которые гарантируют его высокое качество, но иногда последние не могут обеспечить все поставки, и тогда предприниматель обращается к тем, у кого имеется такой товар, хотя и не столь высокого качества.

Таким образом, успех этого предпринимателя оказывается ограниченным неустойчивой внешней причиной. Внутренние причины также могут быть и устойчивыми, и неустойчивыми. Так, во время игры в шахматы Гарри Каспаров может просчитывать возможные варианты позиции на много ходов
вперед: его “счетные” способности вполне устойчивы.

Некоторые футболисты иногда блещут своей индивидуальной игрой, обводя с мячом двух-трех противников, иногда же они легко теряют мяч. В общем, эти футболисты действительно талантливы, но их талант, по-видимому, очень неустойчив.

Подобным же образом можно подходить и к сфере обучения. Так, успех или неуспех студента в решении какой-либо отдельной задачи может быть объяснен его способностями (внутренняя и сравнительно устойчивая причина), его усилиями (внутренняя и обычно весьма неустойчивая причина), удачей (внешняя и неустойчивая причина) и степенью трудности задачи (внешняя и устойчивая причина).

Третьим параметром атрибуции, как показано в работах Б. Уэйнера, является контролируемость. Мы понимаем, что одни причины каких-либо явлений вполне поддаются нашему контролю, в то время как другие находятся вне пределов контроля с нашей стороны.

Осознаваемая нами контролируемость или неконтролируемость той или иной причины может сосуществовать в различных комбинациях с “локусом причинности” и устойчивостью, как показано в табл. 10.1. Например, внутренняя неустойчивая причина наподобие временного усилия рассматривается в общем как контролируемая: студент может попытаться трудиться усерднее, а может и не прилагать к этому усилий.

Устойчивая внутренняя причина в виде соответствующей способности является, очевидно, неконтролируемой. Удача как внешний и неустойчивый фактор также не поддается нашему контролю. В то же время редкая помощь, получаемая от других людей, хотя и является внешней и неустойчивой причиной, вероятно, находится под контролем этих других людей.

Вопрос о том, являются ли указанные параметры наилучшими для понимания каузальной атрибуции, сейчас обсуждается среди западных психологов. Некоторые из исследователей критикуют здесь сам дихотомический подход, предусматривающий или интернальность или экстернальность.

Действительно, эти два объяснения в каком-либо конкретном случае не всегда противоположны друг другу, а могут оказаться взаимодополняемыми. Теория “соответствующего вывода”. Как отмечалось ранее, наблюдая за поведением другого человека, мы приписываем его действиям внутренние или внешние причины.

Допустим, в каком-то конкретном случае мы приписали действиям партнера внутренние причины. При этом мы также пытаемся уяснить для себя, каковы намерения нашего партнера, какими личностными чертами он обладает. Выступая с теорией “соответствующего вывода”, Э. Джонз и К. Дейвис  особенно интересовались тем, как люди приходят к заключению о причине какого-либо единственного примера поведения (например, почему продавщица грубила мне).

Они считают, что люди, наблюдая какое-нибудь действие индивида, пытаются сделать вывод о том, соответствует ли это действие какому-либо устойчивому личностному свойству данного индивида. Итак, соответствующий вывод является выводом о том, что какое-либо действие индивида свидетельствует об устойчивом личностном свойстве.

Например, если Сергей проявляет деликатность по отношению к Олегу, то его соответствующий вывод мог бы состоять в том, что Сергей является деликатным человеком. Но придет ли Олег на самом деле к соответствующему выводу? Не всегда.

Если находится несколько вероятных причин того, почему нектоможет выполнить определенное действие, то соответствие является низким, й мы не можем быть уверены в причине данного действия. Однако, если имеется только одна вероятная причина для объяснения какого-либо действия, то соответствие является высоким, и можно быть уверенным в подходящей к данному случаю атрибуции.

Люди предпочитают, по мнению Джонза и Дейвиса, делать диспозиционные атрибуции (т.е. такие, которые являются внутренними и устойчивыми). В основе такого предпочтения лежит
убеждение в том, что знания о диспозиционных атрибуциях других позволяют нам лучше понимать и предсказывать их поведение.

Однако известно, что поведение любого человека часто допускает ряд различных толкований и его причины далеко не всегда лежат на поверхности. Джонз и Дэйвис утверждают, что мы используем несколько логических правил, когда делаем вывод о личностных характеристиках других людей на основе их поведения.

Одно из таких правил касается социальной желательности поведения. Люди приписывают диспозиционные атрибуции с гораздо большей вероятностью такому поведению других, которое
является социально нежелательным, чем поведению социально желательному. Причина заключается в том, что социально желательное поведение говорит нам больше о культурных нормах данной группы, нежели о личности индивида в этой группе.

Однако, когда люди нарушают эти нормы, действуя определенным образом, такое неожиданное поведение требует объяснения. В подобных случаях социальная цена отклонения от нормы порой бывает велика, и поэтому можно с большой уверенностью полагать, что поведение нарушителей отражает их устойчивую и внутреннюю диспозицию.

Еще одно правило, которым руководствуются люди, делая предположения о личностных характеристиках какого-либо действующего лица, состоит в учете степени его выбора. Очевидно, что поведение, основанное на свободном выборе, в большей степени свидетельствует об истинных личностных характеристиках действующего лица, чем то, которое является вынужденным.

В соответствии с материалами исследований Джонза и Дейвиса мы не только наблюдаем социальную желательность поведения других людей и степень их выбора, но также анализируем поведение, выбранное действующим лицом, в контексте других возможных линий поведения.

Затем мы задаем себе вопрос: “Является ли некоторый результат необычным для избранного поведения?” Сравнивая последствия избранного поведения с последствиями других действий, не предпринятых, мы часто можем прийти к выводу о силе намерений, лежащих в основе данного поведения, посредством поиска необычных последствий.

Итак, третье правило вывода относится к действиям, которые вызывают необычные эффектны — результаты, которые не могли быть вызваны любым другим действием. Исследовательские данные показывают, что поведение с уникальными необычными эффектами приводит к более убедительным предположениям о диспозициях действующего лица, чем поведение с обычными эффектами.

Иначе говоря, если кто-то делает что-то совершенно отличающееся от того, что мы ожидали, мы гораздо чаще удивляемся, почему это произошло, и ищем объяснения в особенностях личности данного человека.

Обратимся к примеру, который приводит С. Франзой. Представим себе молодого человека, который ищет место для тренировок в подъеме тяжестей. В качестве возможных мест для этой цели он рассматривает участок за своим домом, уголок уединенного пляжа и спортивную площадку, примыкающую к двум домам женской университетской организации.

Отметим, что некоторые получаемые при этом эффекты являются общими для всех данных мест, т.е. что бы ни выбрал молодой человек, он будет иметь естественную удобную зону для тренировок, много открытого пространства и свежего воздуха. Однако только одно из данных мест представляет возможность молодым женщинам наблюдать за его упражнениями.

Если молодой человек выберет именно это место для своих упражнений, наблюдатели могут, вероятно, заключить, что он является “искателем внимания”. Приходя к такому выводу о личностных чертах этого молодого человека, наблюдатели будут исходить из его своеобразного поведенческого решения.

Подводя итоги сказанному выше, отметим, что в соответствии с теорией Джонза и Дейвиса люди, весьма вероятно, приходят к заключению, что действия других людей отражают их основные диспозиционные черты (т.е. они, вероятно, делают соответствующие выводы), когда эти действия воспринимаются, как:

1) ниже нормы социальной желательности,

2) выбранные свободно и

3) имеют результатом уникальные, необычные эффекты.

Фундаментальная ошибка атрибуции. Наше поведение в целом обусловлено взаимодействием внутренних индивидуальных характеристик и внешних факторов. Однако, объясняя действия других людей, мы чаще всего ищем причину в их диспозициях, а не в каких-либо ситуационных обстоятельствах. Л. Росс назвал эту тенденцию фундаментальной ошибкой атрибуции.

Так, преподаватель, разрешая опоздавшему студенту занять место в аудитории, нередко считает причиной опоздания неорганизованность этого студента, а не сбой в работе общественного транспорта. Еще пример. Часто футбольные болельщики расценивают невнимание судьи к какому-либо нарушению правил на поле как следствие его пристрастия в пользу “чужой” команды.

При этом не учитывается, что судья мог просто не заметить нарушения и неправильность в его действиях объясняется особенностями внешних обстоятельств (скажем, яркое солнце слепило ему глаза). Убедительный пример фундаментальной ошибки атрибуции демонстрирует эксперимент Росса и его сотрудников. Была создана ситуация, похожая на телевизионную игру, в которой участники отвечают на вопросы ведущих.

Испытуемые — студенты — были разделены случайным образом на две группы: задача одних состояла в том, чтобы задавать вопросы, задача других — отвечать на них. Первые должны были придумать десять трудных, но ясных вопросов, требующих широкой эрудиции. Участники состязания в среднем отвечали только на четыре вопроса из десяти.

Несомненно, что в роли ведущего испытуемые получали определенное преимущество. Однако отвечавшие на вопросы не учитывали этот внешний фактор в поиске причины полученных результатов. Они считали, что ведущие обладают большими знаниями, чем они. Интересно, что наблюдатели, которые присутствовали при этом, но не были непосредственно включены в данную игровую ситуацию, также оценивали ведущих как более компетентных, чем отвечавших на вопросы.

Итак, здесь проявилась фундаментальная ошибка атрибуции, т.е. тенденция отдавать предпочтение внутренним атрибуциям над внешними при объяснении поведения других людей.
В работах некоторых американских авторов поднимается вопрос о том, насколько рассматриваемая ошибка является действительно фундаментальной.

Высказывается предположение, что важной причиной такой ошибки является влияние западной культуры, основанной на идеологии индивидуализма, которая подчеркивает приоритет, преимущество свободно образованных социальных взаимосвязей и стремление к автономии. С другой стороны, многие культуры, не относящиеся к западным, имеют более коллективистские черты.

При этом делается акцент на приоритете групповых потребностей над индивидуальными, предпочтении крепких социальных взаимосвязей и готовности индивида подчиниться влиянию своей группы. Действительно ли эти разные идеологии порождают и соответствующие атрибутивные различия?

Для ответа на этот вопрос Джоан Миллер опросила две группы горожан различного возраста — американцев и индусов (проживавших в Индии). Задача опрашиваемых состояла в том, чтобы объяснить причины позитивного и негативного поведения, свидетелями которого они были в течение своей жизни. Как показали полученные данные, не выявилось значимых атрибутивных различий между самыми юными (от 8 до 11 лет) представителями двух разных культур.

Однако по мере увеличения возраста опрошенных американцы обнаруживали больше диспозиционных, нежели ситуационных атрибуций как для позитивных поведенческих актов, так и для негативных. Это полностью соответствовало фундаментальной ошибке атрибуции. Совершенно противоположную тенденцию демонстрировали ответы индусов — представителей коллективистской идеологии. Они чаще использовали экстернальные атрибуции.

Ряд последующих работ также показал, что фундаментальная ошибка атрибуции более свойственна культурам с идеологией индивидуализма и усваивается посредством социализации. К этому можно добавить, что, по данным исследований, американцы получают большее социальное одобрение, когда
они выражают именно внутреннюю, а не внешнюю каузальную атрибуцию. Отмечается даже прагматическое значение внутренних атрибуций, в частности, их влияние на деятельность людей.

Так, в одном из экспериментов, проведенных в США, детей учили объяснять свои успехи и неуспехи, исходя из тех усилий, которые они сами прилагали для решения задачи. Обнаружилось, что такое воспитание может сделать детей усерднее, увеличивая тем самым вероятность их успеха. Общепризнано, что понимание индивидом причин поведения является важным условием его успешного взаимодействия с другими людьми.

В целях минимизации фундаментальной ошибки атрибуции Э. Аронсон и его коллеги делают акцент на двухступенчатом процессе атрибуции. Имеется в виду следующий путь. Когда люди рассматривают поведение другого человека, они, как правило, автоматически совершают фундаментальную ошибку атрибуции.

Это первая ступень процесса. Затем люди могут сознательно перейти на вторую ступень этого процесса, приступив к обдумыванию возможных ситуационных объяснений рассматриваемого поведения. Предприняв такой второй шаг, люди могут приспособить свою изначальную внутреннюю атрибуцию так, чтобы в полной мере учесть и все возможные ситуационные факторы.

Конечно, эта ступень требует от человека определенных усилий и сознательного внимания Различие между действующим лицом и наблюдателем. Каждый из нас может на собственном опыте убедиться в том, насколько мы склонны к фундаментальной ошибке атрибуции, давая оценку поведения других людей. Ну а если мы сами оцениваем свое собственное поведение?

Тот же личный опыт говорит нам, что в подобных случаях мы, как правило, не проявляем указанной тенденции. Как это проявляется на практике? Возьмем ситуацию, когда некто ощутимо задевает нас в вагоне метро, устремляясь к выходу. Если мы не высказываемся по этому поводу вслух, то негодуем про себя, относя чаще всего этот толчок за счет невоспитанности или неуклюжести данного человека.

Иначе говоря, мы объясняем эти действия главным образом его внутренними причинами, не принимая в расчет возможные внешние обстоятельства, например, тесноту в вагоне, резкую остановку поезда.
Однако каждому из нас приходилось порой задевать другого человека при выходе из вагона метро. Объясняем ли мы подобным же образом собственные действия? Конечно же нет.

Мы говорим себе, что другие люди так неудачно расположились в вагоне, мешая нам выйти из него, или что мы очень спешили, а потому были невнимательны к окружающим. Итак, мы объясняем
(и оправдываем) наши действия внешними причинами.

Тенденция приписывать наше собственное поведение внешним или ситуационным причинам, а поведение других людей —внутренним или диспозиционным причинам называется в психологической литературе “различием действующего лица и наблюдателя”. Эта тенденция отмечена во многих экспериментах. Интересные данные получил Р. Низбетт вместе с коллегами.

Они просили студентов-мужчин написать небольшие тексты, в которых те объяснили бы, почему им нравятся их подруги и почему они выбрали основной предмет своей специализации в колледже. Наряду с этим каждого из испытуемых просили, чтобы он написал подобный текст о своем лучшем друге. Необходимо было также объяснить, почему другу нравится его девушка и почему он выбрал основной предмет своей специализации.

Эти два текста затем сопоставлялись, чтобы определить, сколько ситуационных и диспозиционных внутренних причин в них упоминалось. Были обнаружены большие различия между текстами, которые испытуемые писали о себе, и теми, которые они писали о своих друзьях.

При объяснении собственного выбора подруги или основного предмета в колледже они проявляли тенденцию подчеркивать внешние факторы (наружность или поведение их девушек, финансовые возможности, предоставляемые той областью деятельности, которую они выбрали).

Объясняя выбор своего друга, они, наоборот, были склонны подчеркивать внутренние причины (потребность друга в определенном типе компании, черты личности, которые соответствуют избранной им области деятельности, и т.п.).

Например, испытуемые писали: “Я выбрал химию, потому что это высокооплачиваемая область”, но “мой друг выбрал химию, потому что он хочет зарабатывать много денег”. Или же: “Я встречаюсь со своей девушкой, потому что она отзывчивая “, но “мой друг ходит на свидания со своей подругой, потому что он любит отзывчивых женщин”.

Подобные эффекты были получены во многих других исследованиях. Рассматриваемую тенденцию объясняют следующим образом. Мы обычно обладаем различной информацией о своем собственном поведении и о поведении других. Каждый из нас знает, что он действует различным образом в различных ситуациях.

Мы понимаем, что необходимо менять свое поведение в зависимости от обстоятельств. Знание собственной вариабельности побуждает нас приписывать свои действия преимущественно
внешним причинам. Наоборот, если мы не знаем какого-то человека очень хорошо, то не располагаем достаточными сведениями о его прошлом поведении.

Вследствие такого недостатка информации мы склонны предполагать, что он всегда ведет себя так, как сейчас. Иначе говоря, мы заключаем, что его поведение вытекает главным образом из устойчивых личностных черт или других внутренних факторов. Тенденция различия между действующим лицом и наблюдателем может привести человека к серьезным атрибутивным ошибкам, направляя его на ложный путь при объяснении причин поведения других людей.

Так, менеджер порой считает, что невысокая продуктивность работника обусловлена его нерадивостью или некомпетентностью, т.е. внутренними факторами. На самом же деле причиной невысокой продуктивности здесь могут быть такие внешние факторы, как недостаточное информирование или конфликтные взаимоотношения в группе.

Переоценивая устойчивость поведения людей, мы неизбежно будем встречаться с трудностями при взаимодействии с ними. В целом, знание рассматриваемой тенденции позволяет нам понять, почему два человека в одной и той же ситуации могут давать различные объяснения тому, что случилось. Предрасположение в пользу своего Я.

Победитель в лыжной гонке дает интервью, говоря о собственных стараниях на тренировках, оптимальном режиме подготовки к этим соревнованиям,своем выборе правильной практики на лыжне. Его ближайший соперник, потерпевший неудачу, ссылается на то, что была неудачно выбрана мазь для лыж, ему не повезло с жеребьевкой, отсутствовали условия для полноценных тренировок. В каждом из этих случаев демонстрируется тенденция, которую психологи называют предрасположением в пользу своего Я.

Она состоит в том, что при взаимодействии с другими людьми мы проявляем склонность относить на свой счет те их действия, которые согласуются с нашими собственными интересами. При этом человек признает свои заслуги в случае успеха и, наоборот, уклоняется от ответственности в случае неудачи. Можно сказать, что мы стремимся приписать свои позитивные действия и хорошие результаты внутренним причинам — собственным личностным чертам, усилиям или способностям.

Но наши негативные действия и плохие результаты мы приписываем внешним причинам — другим людям, ситуации, невезению. Одно из первых исследований рассматриваемого феномена
провела Линда Бекман. Перед 56 учителями, которые занимались со школьниками начальных классов, стояла задача дать им основы математики.

Было обнаружено, что, когда неуспевающие ученики улучшали свои оценки, учителя приписывали этот успех своим педагогическим способностям. Если же неуспевающие ученики оставались на прежнем уровне или хорошо успевающие ученики ухудшали свои оценки с течением времени, то учителя приписывали эти результаты внешним факторам — сложности задачи, недостатку времени, обилию новых поняти.

Можно привести немало примеров проявления предрасположения в пользу своего Я, которые дает нам жизнь. Так, студент, провалившийся на экзамене, чаще всего объясняет свою неудачу трудными вопросами билета, отсутствием достаточного материала в учебнике, придирками преподавателя и т. п.

В случае же получения отличной оценки студент, скорее всего, полагает, что этот успех — следствие его высокого уровня интеллекта, усердных занятий и других собственных достоинств. Еще один типичный пример. Наши футбольные тренеры обычно относят проигрыш своей команды на счет внешних причин — неблагоприятного календаря игр, фактора “чужого поля”, ошибок судьи и т.п.

И наоборот, выигрыш своей команды, как правило, обосновывается внутренними причинами — правильно избранной тактикой игры и умениями футболистов. Следует отметить, что подобная тенденция характерна не только для российской спортивной жизни. Показательны в этом смысле данные одного американского исследования.

Был проведен анализ газетных статей, посвященных основным спортивным состязаниям за определенный период, с заявлениями игроков и тренеров о причинах выигрышей или поражений их команд. Обнаружилось, что высказывания в связи с выигрышем, как правило, относились к внутренним причинным факторам (умения игроков, их высокая мотивация).

Однако в высказываниях по поводу поражения чаще упоминались внешние причины (действия другой команды, плохое состояние спортивной площадки).

Тенденция предрасположения в ползу своего Я может ярко проявляться в ситуациях совместной деятельности. Поскольку человек имеет обыкновение объяснять успех преимущественно внутренними причинами (своими собственными усилиями), а неудачу — внешними факторами (трудностью задач, стечением обстоятельств, ошибками партнеров), то это нередко приводит к напряженности в межличностных отношениях и конфликтам.

Подобная тенденция обнаруживается и по данным межкультуральных исследований. Выяснилось, что представители многихкультур рассматривают свою собственную культуру в более благоприятном свете, чем другие культуры. Чем же можно объяснить тенденцию предрасположенности в пользу своего Я? Основная причина здесь состоит в стремлении личности сохранить самоуважение.

Действительно, если мы сознаем личную ответственность за успех, но не считаем, что заслуживаем порицания вследствие негативного результата предпринятых действий, наше чувство собственного достоинства будет укрепляться. Таким образом, данную тенденцию можно рассматривать в русле психологической защиты собственного Я.

13. Доказательство воздействия: причинно-следственная связь, атрибуция и вклад

 

Резюме : Означает ли измерение воздействия, что вы должны доказать, что это воздействие было вызвано конкретным вмешательством? Если да, то как установить причинно-следственную связь? Сложность взаимодействий внутри общества может затруднить определение такой связи, другими словами, установление «причинно-следственной связи между наблюдаемыми (или ожидаемыми) изменениями и конкретным вмешательством» (OECD, 2002). По этой причине другие методы ограничиваются установлением сопутствующая взаимосвязь, в которой атрибуция выражается в более скромных терминах, например: «в свете множества факторов, влияющих на результат, […] вмешательство внесло заметный вклад в наблюдаемый результат» (Мейн, 2012, с. 273).

Причинность, атрибуция и рандомизированные контролируемые исследования

Причинность относится к «связи, которая объединяет причину со следствием» (Hutchinson, 2018). Для Макдэвида и Боярышника необходимо выполнение трех условий для установления причинно-следственной связи:

(1) [вмешательство] должно предшествовать наблюдаемому результату,

(2) наличие или отсутствие [вмешательства] должно коррелировать с наличием или отсутствием наблюдаемого результата и

(3) существует не может быть каких-либо других правдоподобных конкурирующих объяснительных факторов, которые могли бы объяснить корреляцию между [вмешательством] и результатом.

(McDavid & Hawthorn, 2006, стр. 25)

Использование контрфактуальной модели позволяет установить причинно-следственную связь при соблюдении этих трех условий (Menzies, 2014).

Узнать больше

Этот подход можно резюмировать следующим образом:

Идея (квази-) экспериментального контрфактического анализа состоит в том, что ситуация группы участников (получающая выгоды от вмешательства/пострадавшая от вмешательства) сравнивается во времени с ситуацией эквивалентной группы сравнения, на которую не повлияло вмешательство. (Leeuw & Vaessen, 2009, стр. 22)

Конкретно этот подход реализуется посредством проведения рандомизированных контролируемых испытаний (РКИ). Этот метод состоит из случайного выбора из подходящей популяции экспериментальной группы, которая получит вмешательство, и контрольной группы, которая будет служить в качестве сравнения для оценки эффекта вмешательства (White et al., 2014, стр. 1). ).

Задача этого подхода состоит именно в том, чтобы оценить контрфактическую , определенную ОЭСР (2002, стр. 19) как «ситуацию или состояние, которое гипотетически может преобладать для отдельных лиц, организаций или групп, если бы не вмешательство, ” и, следовательно, не наблюдается, потому что имело место вмешательство. Поэтому эту ситуацию необходимо каким-то образом смоделировать. Для решения этой задачи используется ряд методов. Для получения дополнительной информации см. сводную таблицу RCT.

Узнать больше

Обратите внимание, что можно приписать следствие причине, не говоря о том, что следствие на 100% связано с этой причиной. При этом нужно уметь не только установить причинно-следственную связь, но и оценить, в какой степени наблюдаемый результат обусловлен данным вмешательством.

Проблема атрибуции часто упоминается как центральная проблема в оценке воздействия. Центральный вопрос заключается в том, в какой степени изменения в интересующих исходах можно отнести к конкретному вмешательству. Атрибуция относится как к выделению, так и к точной оценке конкретного вклада вмешательства и обеспечению того, чтобы причинно-следственная связь шла от вмешательства к результату. (Leeuw & Vaessen, 2009, стр. 21)

Установление достоверной причинно-следственной связи с использованием (квази-)экспериментального исследования особенно сложно в областях социального вмешательства как по методологическим, так и по прагматическим причинам, которые тесно связаны.

Узнать больше

С методологической точки зрения исследование, целью которого является доказательство (и часто количественная оценка) причинно-следственной связи, должно, среди прочего, отвечать следующим условиям:

1. Однородность вмешательства во времени и для каждого участника . Например, путь, предлагаемый предприятием по трудоустройству, должен быть одинаковым из года в год и от одного участника к другому.
2. Способность учитывать контекст, внешние факторы и различия между участниками и отделять эффективность лечения от этих других факторов. Например, поскольку участники могут получать различные уровни поддержки от своих семей, эта переменная должна использоваться для уточнения анализа эффективности программы введения.
3. Готовность сосредоточиться на довольно упрощенном определении успеха или эффективности вмешательства. Например, необходимо учитывать, нашел ли участник программы трудоустройства работу в течение шести месяцев после окончания программы, не принимая во внимание навыки и социальные сети, которые он или она могли развить, или влияние этого опыта. о семье и друзьях участника.

С прагматической точки зрения, условия, которые необходимо соблюдать, настолько требовательны, что их редко соблюдают. Условия включают в себя:

1. Возможность проведения исследования для получения соответствующих данных. Это может быть очень дорого, до 25% от общего бюджета программы, согласно Zandniapour and Vicinanza (2013).
2. Способность максимально контролировать окружающую среду, чтобы избежать многочисленных внешних изменений. Это практически невозможно вне лабораторных условий. В результате даже очень хорошее исследование типа РКИ будет трудно обобщить в контексте, отличном от того, в котором проводился эксперимент (низкая внешняя валидность).
3. Нет этических проблем в том, что одни участники получают пользу от вмешательства, а другие нет. Это может стать серьезным препятствием, если рассматриваемое вмешательство считается гарантированным государством правом (например, доступ к качественному медицинскому обслуживанию или образованию).

Таким образом, условия, необходимые для того, чтобы приписать изменение вмешательству, очень трудно выполнить. Некоторые считают это не чем иным, как вызовом. Другими словами, они рассматривают РКИ, даже если они никогда не применялись идеально, как эталон — отсюда и выражение «золотой стандарт» — для сравнения точности других методов, которые затем будут применяться на практике (квазиэкспериментальные планы). Другие исследователи и практики, напротив, считают определенные трудности непреодолимыми, поэтому они выступают против более широкого использования этой техники и способа мышления в социальной сфере.

 

• Текст Cupitt (2015)
• Текст Лабруса (2016 г.) (на французском языке)
• Текст Равальона (2018)
• Текст Леу и Вассен (2009)

 

Анализ вклада и теория изменений

Чтобы преодолеть значительные трудности приписывания следствия причине, исследователи, такие как Джон Мейн из Международного исследовательского центра развития (IDRC), разработали подход, основанный на вкладе анализ (Мейн, 2001). Согласно Мейну, путаница в этих дискуссиях отчасти связана с тем фактом, что понятие причинности может использоваться для описания нескольких типов связей, которые могут быть необходимыми и/или достаточными или ни одним из них. В следующей таблице представлены различные случаи с примерами, относящимися к сектору здравоохранения (Mayne, 2012, стр. 275).

Таким образом, хотя относительно просто приписать причинность в контекстах, где причинная связь необходима, подавляющее большинство случаев, изучаемых в интересующих нас областях (связанных с социальной экономикой), включают причинно-следственные связи, в которых нет необходимости. ни достаточно. Наоборот, они являются сопутствующими причинами. Чтобы установить взаимосвязь с помощью так называемого анализа вклада , Мейн рекомендует разработать надежную теорию изменений, предприняв следующие шаги:0003

1. Установить причинно-следственную проблему, которую необходимо решить;
2. Разработать постулируемую теорию изменений и связанные с ней риски, включая альтернативные объяснения;
3. Соберите имеющиеся доказательства теории изменений;
4. Соберите и оцените заявление о выплате взносов и возражения против него;
5. Найдите дополнительные улики;
6. Пересмотреть и усилить историю вклада.

(Mayne, 2012, стр. 272)

Эти шаги более подробно описаны на веб-сайте BetterEvaluation (BetterEvaluation, 2016).

Узнать больше

Для Smutylo очень важно не зацикливаться на воздействии и результатах , , поскольку они обычно находятся вне контроля организаций и не могут быть разумно доказаны:

Результаты часто достигаются в долгосрочной перспективе вниз по течению и может не принять ожидаемой формы. Результаты зависят от реагирования на специфические факторы контекста, создавая разнообразие инициатив. Ценность и устойчивость результатов обычно зависят от глубины и широты участия многих заинтересованных сторон. Эти характеристики затрудняют для внешних агентств: а) определение и соотнесение конкретных результатов с конкретными компонентами их программ; и б) агрегировать и сравнивать результаты по инициативам. (Smutylo, 2001, стр. 1)

Он даже поддерживает этот аргумент в песне:

Таким образом, анализ вклада предлагает организациям и их оценщикам шире использовать качественные методы. Этот дискурс не был придуман IDRC в начале 2000-х годов. На самом деле, большинство специалистов по оценке в Квебеке, Франция (Branger et al., 2014; Duclos, 2007) и других странах (Scriven, 1998; Patton, 2008) уже давно выступают за совместную и гибкую, но строгую оценку.

Хотя прагматизм является весомой причиной для принятия решения об использовании качественных или смешанных методов, а не дизайна эксперимента (Pluye et al., 2009, стр. 123), он не единственный. Действительно, качественная часть оценки — единственная, которая может дать «детальные описания сложных явлений, основанные на эмпирическом опыте в конкретном контексте […] лучшее понимание разработки сложных программ […] и более глубокое понимание того, почему эти программы работа» (Pluye et al., 2009, стр. 125; наш перевод). Другими словами, один из основных вкладов оценочных подходов, таких как анализ вклада, заключается в том, чтобы открыть «черный ящик», пытаясь объяснить, как вмешательство способствует результату, а не просто пытаясь оценить, можно ли отнести эффект к результату. причина (Leeuw, 2012, стр. 353).

В заключение, хотя большинство определений воздействия включает в себя понятие атрибуции, зачастую более честным и реалистичным является — вместо того, чтобы пытаться доказать причинно-следственную связь между действием и эффектом вне всяких сомнений — говорить о правдоподобной связи, поэтому что «в свете множества факторов, влияющих на результат, вмешательство внесло заметный вклад в наблюдаемый результат» (Mayne, 2012, стр. 273).

Следует отметить, однако, что эти два подхода, в конце концов, относительно близки. Хороший анализ вклада согласуется с критериями демонстрации причинно-следственной связи, изложенными ранее. Фактически формулируется теория, объясняющая причинно-следственную связь, а затем она сверяется с реальностью с помощью различных подходов к сбору данных (наблюдение, обзор литературы, опрос, интервью и т. д.). Если принять во внимание контекстуальные факторы, а затем отбросить соперничающие объяснения, мы можем говорить о правдоподобной вспомогательной связи.

Подводя итог, хотя нюансы между атрибуцией и вкладом важны, мы не должны теряться в этих дебатах, потому что, как указано в блоге Aid Leap, каждый подход признает, что существует множество факторов, и в основном задает один и тот же вопрос: что произвело ли вмешательство и что было бы без него?

 

• Специальный выпуск журнала Оценка с упором на анализ вклада (том 18, номер 3, июль 2012 г.)
• Статья BetterEvaluation об анализе вклада
• 20_48. (2010). «По поводу атрибуции причины и следствия», с. 11-13 (на французском языке)

Уточнить ожидания и выбрать метод, адаптированный к контексту

В первом разделе этого веб-портала говорится, что измерение воздействия относится к «деятельности по оценке эффектов (или результатов) вмешательства». Однако в нем также говорится, что «методы [измерения воздействия] могут включать в себя разную степень формализации или научной строгости, начиная от опросов, основанных на восприятии нескольких участников, и заканчивая лонгитюдными исследованиями со случайно выбранными контрольными группами (рандомизированные контролируемые испытания)».

Таким образом, приступая к процессу измерения воздействия, задача состоит не столько в том, чтобы определить, что такое измерение воздействия, а в том, что от него ожидают вы и ваши заинтересованные стороны (директора, члены, сотрудников, спонсоров и др.). Именно соответствие между привилегированным подходом и этими ожиданиями определит успех вашей инициативы.

Узнать больше

Чтобы помочь нам в этом процессе, такие организации, как Фонд Nesta, предложили стандартов доказательности, предполагающих, например, что исследование с контрольной группой лучше, чем исследование, в котором измеряются только изменения между началом и концом вмешательства, или что многие исследования с контрольными группами лучше, чем одно.

Стандарты доказательств Nesta

Если эта иерархия действительна как в теории, так и в строго контролируемом научном контексте (например, в лаборатории), она должна быть квалифицирована с точки зрения контекста и ожиданий, которые на самом деле может быть сформулировано в отношении измерения воздействия социальной экономики. Поэтому более реалистичная версия будет содержать следующие предостережения и комментарии.

Стандарты доказательств Nesta с комментариями

Таким образом, лучшим исследованием будет не обязательно то, которое мобилизует наибольшее количество контрольных групп , но то, которое будет наиболее полезным для проводящей его организации. Эта полезность зависит от целей, изначально поставленных теми, кто проводит оценку, как описано в разделе Зачем оценивать?.

• Une évaluation utile est mobilisatrice, est-ce возможно? (Полезная и увлекательная оценка, возможна ли она?) (2018) (на французском языке)
• Учимся вместе: пять важных вопросов для обсуждения, которые сделают оценку полезной, Некоммерческая сеть Онтарио (2016)
• Оценка, ориентированная на использование, BetterEvaluation (2012)
• «À propos de l’attribution de case à effet» (Об отнесении причины к следствию) (2010 г. ). стр. 11–13 (на французском языке)

Теория атрибуции | Психология Вики

Оценка | Биопсихология | Сравнительный | Познавательный | Развивающие | Язык | Индивидуальные различия | Личность | Философия | Социальные |
Методы | Статистика | Клинический | Образовательные | промышленный | Профессиональные товары | Мировая психология |

Социальная психология: Альтруизм · Атрибуция · Отношения · Соответствие · Дискриминация · Группы · Межличностные отношения · Послушание · Предрассудки · Нормы · Восприятие · Индекс · Контур

---

Теория атрибуции  – это аспект атрибуции в области социальной психологии , родившейся на основе теоретических моделей Фрица Хейдера, Гарольда Келли, Эдварда Э. Джонса и Ли Росса. Теория атрибуции занимается тем, как люди объясняют (или приписывают) поведение других. Он исследует, как люди «приписывают» причины событиям и как это когнитивное восприятие влияет на их мотивацию. Думайте об «объяснении» как о синониме, а «почему» — как о вопросе, на который нужно ответить.

Содержание

• 1 Психология здравого смысла
• 2 Соответствующая теория вывода
• 3 Ковариационная модель атрибуции
• 4 Трехмерная модель атрибуции
• 5 См. также
• 6 Каталожные номера
• 7 Дополнительная литература
• 8 Ключевые тексты
  • 8.1 Книги
  • 8.2 Документы
• 9 Дополнительный материал
  • 9.1 Книги
  • 9.2 Документы
• 10 Внешние ссылки

Психология здравого смысла

Из книги Психология межличностных отношений (1958) Фриц Хайдер попытался исследовать природу межличностных отношений и поддержал концепцию того, что он называл «здравым смыслом» или «наивной психологией». В своей теории он считал, что люди наблюдают, анализируют и объясняют поведение объяснениями. Хотя у людей есть разные объяснения событий человеческого поведения, Хайдер обнаружил, что очень полезно сгруппировать объяснения в две категории; Внутренние (личностные) и внешние (ситуационные) атрибуции. ^[1] При внутренней атрибуции причина данного поведения приписывается характеристикам индивидуума, таким как способности, личность, настроение, усилия, отношения или предрасположенность. Когда делается внешняя атрибуция, причина данного поведения приписывается ситуации, в которой поведение было замечено, например, задача, другие люди или удача (что человек, производящий поведение, сделал это из-за окружающей среды или социальная ситуация). Эти два типа приводят к очень различному восприятию человека, участвующего в поведении. ^[2]

Теория корреспондентного вывода

Основная статья: Теория корреспондентного вывода

небольшое количество желаемых эффектов. Согласно теории корреспондентского вывода Эдварда Э. Джонса и Кита Дэвиса, люди делают соответствующие выводы, анализируя контекст поведения. Он описывает, как люди пытаются выяснить личные характеристики человека по поведенческим свидетельствам. Люди делают выводы на основе трех факторов; степень выбора, ожидаемость поведения и последствия чьего-либо поведения.

Ковариационная модель атрибуции.

Основная статья: Ковариационная модель атрибуции. С другой стороны, люди приписывают стимулы, когда существует высокий уровень консенсуса и отличительности (нижний минимум).

Принцип ковариации гласит, что люди приписывают поведение факторам, которые присутствуют, когда поведение имеет место, и отсутствуют, когда его нет. Таким образом, теория предполагает, что люди делают каузальные атрибуции рациональным, логическим способом и что они связывают причину действия с фактором, который наиболее тесно связан с этим действием. ^[4] Ковариационная модель атрибуции Гарольда Келли обращается к трем основным типам информации, на основании которой принимается решение об атрибуции поведения человека. Первая — это консенсусная информация, или информация о том, как ведут себя другие люди в той же ситуации и с тем же стимулом. Во-вторых, это информация об отличительных чертах или о том, как человек реагирует на различные раздражители. Третий — информация о согласованности, или о том, как часто поведение человека можно наблюдать с одинаковыми стимулами, но в разных ситуациях. Из этих трех источников информации наблюдатели принимают решения об атрибуции поведения человека как внутреннего или внешнего. Теория Келли и примеры прогнозирования представлены на диаграмме.

Трехмерная модель атрибуции

Основная статья: Трехмерная модель атрибуции

Бернард Вайнер ^[5] предположил, что у людей есть первоначальные аффективные реакции на потенциальные последствия внутренних или внешних мотивов актера , которые, в свою очередь, влияют на поведение в будущем. То есть собственное восприятие или атрибуция человека определяют количество усилий, которые человек будет прилагать к деятельности в будущем. Вайнер предполагает, что люди проводят свой атрибуционный поиск и когнитивно оценивают случайные свойства поведения, которое они испытывают. Когда атрибуции приводят к положительному аффекту и высоким ожиданиям будущего успеха, такие атрибуции должны приводить к большей готовности приближаться к аналогичным задачам достижения в будущем, чем те атрибуции, которые вызывают негативный аффект и низкие ожидания будущего успеха. ^[6] В конце концов, такая аффективная и когнитивная оценка влияет на поведение в будущем, когда люди сталкиваются с подобными ситуациями.

Атрибуция достижений Вайнера имеет три категории:

1. стабильная теория (стабильная и нестабильная)
2. локус контроля (внутренний и внешний)
3. контроль (контролируемый или неконтролируемый)

Стабильность влияет на ожидания людей относительно своего будущего; контроль связан с настойчивостью людей в миссии; причинно-следственная связь влияет на эмоциональные реакции на результат задачи.

См. также

• Атрибуционная предвзятость
• Атрибуционный стиль
• Причинный анализ
• Причина
• Педагогическая психология
• Пояснительный стиль
• Локус контроля
• Выступ
• Непосредственная причина
• Теория разума

Ссылки

1. ↑ Лилиенфельд, Скотт О.; Линн, Стивен Джей; Нами, Лаура Л. ; Вульф, Нэнси Дж. (2010), «11», Психология: основа для повседневного мышления , Pearson Education Incorporated, стр. 380, ISBN 0-205-65408-1
2. ↑ Аронсон. Социальная психология 106-108
3. ↑ Келли, Теория атрибуции в социальной психологии. Левин, Небраска Симпозиум по мотивации
4. ↑ Вайнер, Б. (1992), Человеческая мотивация: метафоры, теории и исследования, Ньюбери-Парк, Калифорния: Sage Publications.
5. ↑ Мантон, Сильвестр, Стрэттон, Хэнкс. «Атрибуции в действии». Джон Уайли и сыновья, 1999 г.

Дополнительная литература

Ключевые тексты

Книги

• Heider, Fritz. (1958). Психология межличностных отношений . Нью-Йорк: Джон Уайли и сыновья. ISBN 0471368334
• Хьюстон, М. (1983) (ред.) Теория атрибуции: социальные и функциональные расширения, Оксфорд: Бэзил Блэквелл.
• Вайнер, Б. (1986). Атрибуционная теория мотивации и эмоций. Нью-Йорк: Springer-Verlag

Papers

• Eiser, JR (1983) От атрибуции к поведению. В: М. Хьюстон (ред.) Теория атрибуции: социальные и функциональные расширения, Оксфорд: Бэзил Блэквелл.
• Келли, Х. Х. (1967) Теория атрибуции в социальной психологии. В: Д.Л. Vine (ред.) Симпозиум по мотивации в Небраске, Линкольн, Небраска: University of Nebraska Press.
• Круглански, А.В. (1980) Обычная эпистемология, процесс и содержание: еще один взгляд на теорию атрибуции, Психологический обзор 87: 70-87.
• Lalljee, M. (1981) Теория атрибуции и анализ объяснений. В: К. Антаки (ред.) Психология обычных объяснений социального поведения, Лондон: Academic Press.
• Гимонд С., Бегин Г. и Палмер Д.Л. (1989) Образование и причинно-следственные связи: развитие идеологии «личной вины» и «системной вины», Social Psychology Quarterly 52: 126-40.
• Гимонд, С. и Палмер, Д.Л. (1990) Типы академической подготовки и причинно-следственная связь социальных проблем, Европейский журнал социальной психологии 20(t)61-75.
• Круглански, А. В., Болдуин, М. В. и Тоусон, М. Дж. (1983) Обычный эпистемологический процесс при атрибуции. В: М. И. Хьюстон (ред.) Теория атрибуции: социальные и функциональные расширения, Оксфорд: Бэзил Блэквелл.
• МакАртур, Л.А. (1972) Как и что почему: некоторые детерминанты и последствия причинной атрибуции, Journal of Personality and Social Psychology 22: 171-93.
• McFarland, C. и Ross, M. (1982) Влияние причинных атрибуций на аффективные реакции на успех и неудачу, Journal of Personality and Social Psychology 43: 937-46.
• Миллер, Д. Т. и Росс, М. (1975) Корыстные предубеждения при атрибуции причинности: факт или вымысел? Психологический бюллетень 82: 213-25.
• Storms, MD (1973) Видеозапись и процесс атрибуции: изменение точек зрения актеров и наблюдателей, Journal of Personality and Social Psychology 27: 165-75.
• Тейлор, Ю.Е. и Фиске, С.Т. (1978) Заметность, внимание и атрибуция: феномен макушки головы. В: Л. Берковиц (редактор) Успехи экспериментальной социальной психологии, том. 12, Нью-Йорк: Академик Пресс.

Дополнительные материалы

Книги

Статьи

• Ученый
• Эппл В., Стритер Л.А. и Краусс Р.Н. (1979) Влияние высоты тона и скорости речи на личные атрибуции, журнал Personality and Social Psychology 37: 715-27.
• Довидио, Дж. Ф. и Эллисон, С. Л. (1982) Декодирование визуального доминирования: атрибуция власти на основе относительного процента взглядов во время разговора и взглядов во время прослушивания, Social Psychology Quarterly 45: 106-13.
• Фельдман, Дж. М. и Хинтерман, Р. Дж. (1975) Пересмотр атрибуции стереотипов: роль характеристик стимула, расового отношения и когнитивной дифференциации, журнал «Личность и социальная психология» 31: 1177-88.
• Микулинсер, М. (1988) Связь между стабильной/нестабильной атрибуцией и выученной беспомощностью, British Journal of Social Psychology 27: 221-30,
• Пасахов, Р.Дж. (1980) Связь между атрибутивным измерением и выученной беспомощностью, Journal of Abnormal Psychology 89: 358-67.
• Пернер, Дж. и Уиммер, Х. (1985) «Джон думает, что Мэри думает, что…»: атрибуция убеждений второго порядка детьми в возрасте от 5 до 10 лет, Журнал экспериментальной детской психологии 39: 437-7 1.
• Страттон, П.М., Мантон, А.Г., Хэнкс, Х., Херд, Д., Брюин, К., и Дэвидсон, К. (1988) Руководство по системе атрибутивного кодирования Лидса, Лидс: LFTRC.

Внешние ссылки

• Эссе об атрибуции Стива Бута-Баттерфилда из Университета Западной Вирджинии (1996)
• «От атрибуций к народным объяснениям: аргумент в 10 (или около того) шагов» (Бертрам Малле, Орегонский университет, 2002 г.).

На этой странице используется лицензированный Creative Commons контент из Википедии (просмотр авторов).

Теории атрибуции | The Salience

Введение

Хайдер (1958) утверждал, что люди мотивированы двумя основными потребностями. Необходимость сформировать целостное представление о мире и потребность получить контроль над окружающей средой.

Желание постоянства и стабильности и способность предсказывать и контролировать заставляют людей вести себя как наивные ученые – рационально и логически проверять наши собственные гипотезы о поведении других. Хайдер считал, что у нас есть основная потребность приписывать причинность, потому что она придает смысл нашему миру.

Эксперимент Хайдера и Зиммеля. Что вы видите?

Участникам было предложено интерпретировать движущийся фильм, в котором 3 геометрические фигуры были показаны движущимися с различной скоростью в различных направлениях внутри и вокруг прямоугольника, который можно было открывать и закрывать с помощью «двери».

Из 34 участников только 1 участник описал фильм в геометрических терминах- маленький треугольник входит в прямоугольник и движется. Все остальные описывали движение способами, указывающими на человеческие намерения и мотивы . Эта готовность приписывать человеческую интенциональность объектам, о которых мы знаем, что они мало или совсем не способны к этим интенциям, является общей характеристикой человеческого мышления.

Типы атрибуции:

Атрибуция  это концепция социальной психологии, относящаяся к процессам, с помощью которых люди объясняют причины поведения и событий; теория атрибуции  это общий термин для различных моделей, пытающихся объяснить эти процессы. Существует четыре основных типа атрибуции, которые делятся на две категории: локус причинности и локус контроля .

Локус причинности включает внутренние и внешние атрибуции. внутренняя атрибуция — это любое объяснение, которое определяет причину поведения как внутреннюю для человека; это может быть личность, настроение или способность . Принимая во внимание, что внешние атрибуции — это любое объяснение, которое определяет причину поведения как внешнюю по отношению к человеку, такую ​​как природа ситуации, социальное давление или удача .

Наряду с этим фундаментальным различием между внутренними и внешними атрибуциями можно дополнительно подразделить типы вмешательства по двум другим независимым измерениям; устойчивость и управляемость. Стабильность относится к степени, в которой причины являются относительно стабильными и постоянными- естественными способностями- по сравнению с временными и изменчивыми – пьяными. Управляемость относится к степени, в которой причины могут быть подвержены влиянию других – усилие- стихам степень, в которой они случайны – удаче.

Теория интерференции

Оказывая социальные влияния, люди пытаются сделать вывод, что действие актора соответствует или указывает на устойчивую характеристику. Люди предпочитают внутренние диспозиционные атрибуции внешним ситуационным, поскольку они более ценны в отношении предсказаний поведения . Если мы сможем найти диспозиционную причину поведения, это поможет нам осуществить то, что Хайдер утверждал как наше основное стремление к согласованности и ясности.

Джонс и Дэвис ( 1965 ) утверждают, что мы оцениваем, существует ли соответствие между личностью и поведением, обрабатывая три типа

информации.

Социальная желательность
относится к тому, является ли наблюдаемое поведение последовательным или противоречащим социальным нормам. Внутренняя диспозиционная атрибуция более вероятна, когда наблюдается социально нежелательное поведение. Люди склонны следовать социальным нормам, чтобы избежать изоляции; поэтому поведение, которое является социально желательным, мало что говорит нам о личностях людей.

Выбор указывает на то, было ли поведение выбрано свободно или нет. Внутренняя диспозиционная атрибуция более вероятна, когда человек, за которым наблюдают, свободно выбрал данное поведение.

Необычные эффекты
относится к случаям, когда поведение имеет уникальные последствия. Внутренняя диспозиционная атрибуция более вероятна, когда результатом этого поведения является уникальное последствие.

Ковариационная модель

Kellys ( 1967 )  ковариационная модель (ANOVA) учитывает множественное поведение. В нем также подробно описаны процессы, которые приводят к внешним и внутренним атрибуциям. Принцип ковариации гласит, что для того, чтобы что-то было причиной определенного поведения, оно должно присутствовать, когда поведение присутствует, и отсутствовать, когда поведение отсутствует.

Из множества потенциальных причин мы приписываем причинность той, которая ковариирует с поведением в наибольшей степени. Модель ковариации утверждает, что три типа информации имеют решающее значение для достижения внутренней или внешней атрибуции.

 

Консенсус относится к тому, насколько целевая аудитория ведет себя одинаково; если консенсус отсутствует, поведение имеет диспозиционную причину. Отличительность относится к степени, в которой целевое поведение одинаково в других ситуациях, если отличительность отсутствует, то поведение имеет ситуативную причину. Согласованность относится к степени, в которой цель ведет себя одинаково в различных случаях; если это присутствует, поведение имеет диспозиционную причину. Из множества потенциальных причин мы приписываем причинность той, которая в наибольшей степени ковариирует с поведением.

Ограничения для моделей

Ограничение теории интерференции корреспонденции заключается в том, что модель ограничена отдельными примерами поведения и фокусируется на внутренних атрибуциях. Это область, в которой модель ANOVA превосходит другие, поскольку она признает, что атрибуция может быть внешней или внутренней, и не игнорирует ни одно из условий.

Несмотря на то, что модель ANOVA показывает признаки предвзятости атрибуции в других областях, люди могут принимать решения об атрибуции таким образом, однако, хотя люди действительно используют все три типа информации, они не все в равной степени учитываются, люди могут уделять больше внимания информация о целевом лице, согласованность и отличительность, а не другую информацию, относящуюся к другим людям в контексте, консенсус .

Теория корреспондентного вывода имеет много критических замечаний и, согласно Хьюстону, потеряла свое значение как теория атрибуции ( 1989 ). Например, теория утверждает, что соответствующие выводы в значительной степени зависят от приписывания преднамеренности, однако непреднамеренное поведение (например, небрежное поведение) может быть сильным основанием для соответствующего вывода (например, что человек является неосторожным).

No related posts.