Почему люди ругаются матом? — Нож
Нецензурная брань может ранить или рассмешить — всё зависит от контекста ее употребления. При этом ученые солидарны, что мат способен принести облегчение физической и душевной боли, а еще он может быть признаком открытости и честности. В общем, если подумать, то и у мата есть свои очевидные положительные стороны. Остается понять, в каких случаях эти стороны проявляются лучше всего. Как раз об этом Артур Брукс рассказывает в данной статье.
ПоделитьсяРепостнутьТвитнуть
Согласно статистике, на тысячу произносимых нами слов приходится в среднем пять ругательств. Если принять во внимание тот факт, что многие люди не ругаются вообще (исследование показало, что почти половина студентов нескольких университетов в принципе не используют нецензурную лексику), то матерщинники произносят 9,43 грязных слова на тысячу человек. В 1986 году на мужчин приходилось 67% ругательств, а к 2006 году этот показатель снизился до 55% — и, по-видимому, не потому, что мужчины стали ругаться меньше.
Использование наиболее распространенных ругательств в фейсбуке* с 2019 по 2021 год выросло на 41%, а в твиттере — на 27%. Больше стали ругаться дети. Взрослые стали чаще ругаться на работе. Мои знакомые, которые до пандемии никогда не ругались, теперь используют немного ненормативной лексики, а мои друзья, которые когда-то ругались умеренно, превратились в извергающие сквернословия гейзеры.
Всё это может показаться признаком снижения уровня жизненного благополучия или общей культурной деградации. Однако не исключено, что грязные слова просто дают возможность немного облегчить себе жизнь в трудные времена.
Ругань может быть как плохой, так и хорошей. Главное понять, когда стоит ругаться, а когда — нет.Брань подразумевает множество различных ситуаций. Это может быть мягкое уточнение («Я чертовски устал»), шутка («Моя жена говорит, что я слишком много ругаюсь, но я говорю, что это хрень») или оскорбительная непристойность, рушащая карьеру или брак (примеров не будет — я бы хотел пока остаться работающим и женатым).
Например, в своем классическом труде «Анатомия ругани» антрополог Эшли Монтегю различает ругательства («черт возьми»), проклятия («черт с тобой») и клятвы («клянусь Богом»).
Согласно исследованию 2006 года более половины ругательств были вызваны гневом и разочарованием, 9% употреблялись ради шутки, а 6% — из-за боли. Непроизвольная ругань, не поддающаяся контролю со стороны ругающегося, встречается гораздо реже и связана с такими неврологическими расстройствами, как афазия (при которой повреждается речевой центр в левой части мозга), синдром Туретта (дисфункция нервных цепей, соединяющих части головного мозга, что вызывает непроизвольные движения и в некоторых случаях непреднамеренные непристойные вокализации), а также некоторые нейродегенеративные и аутоиммунные расстройства.
Ругань также негативно коррелирует с добросовестностью и покладистостью. Исследователи обнаружили, что врачи, которые ругаются на глазах у пациентов, внушают меньше доверия и считаются менее опытными, чем те, кто этого не делает.
Но чтобы вы не подумали, что сквернословие связано только с негативными чертами личности, я должен упомянуть, что также оно может свидетельствовать о честности.
Ненормативная лексика бывает и просто приятна, поскольку приносит эмоциональное облегчение. Например, ученые утверждают, что нецензурная брань облегчает дискомфорт от социального неблагополучия.
В 2020 году британские психологи попросили 92 человек погрузить руки в очень холодную воду. Некоторым из них разрешили использовать ненормативную лексику, а некоторым — нейтральные слова или придуманные ругательства. Сквернословщики лучше переносили боль и были более склонны относиться к ситуации с юмором по сравнению с теми, кто использовал придуманные проклятья. Но даже придуманные проклятия давали больше эмоционального облегчения, чем нейтральные слова.
Нецензурная брань может ранить других или рассмешить их.
Неконтролируемая ругань свидетельствует о неврологической проблеме, а контролируемая может облегчить социальный дискомфорт и физическую боль. В целом, по стандартам большинства людей, использовать ругательства — это ни хорошо и ни плохо.
Даже для тех, у кого нет афазии или синдрома Туретта, ругань может стать привычкой, чем-то вроде неконтролируемого словесного тика. Это пример неспособности управлять своими чувствами и эмоциями. Счастье связано с самоконтролем, который несовместим с бездумным потоком проклятий. Если вам нужно избавиться от привычки, вы можете обратиться к одному из проверенных методов. Например, завести «кувшин для ругани» — специальный кувшин или коробочку, в которую будете класть деньги всякий раз, когда скажете нецензурное слово. Этот способ известен по крайней мере с XVI века, когда средневековые выражения, такие как sard и swive, стали непристойными.
2.
Рациональный подходРугайтесь экономно: хорошего понемножку. Относитесь к крепким выражениям как к мороженому — наслаждайтесь ими один или два раза в неделю, а не сутки напролет. Так ваши ругательства будут свежими и своевременными и всякий раз будут поднимать вам настроение.
3. Не прибегайте к оскорблениямНенормативная лексика может иметь очень негативные последствия, если она используется для оскорбления. Например, это может отразиться на опыте использования социальных сетей, где люди ругаются больше, чем обычно, и превратить такой опыт в пытку. Даже если вы не хотите причинить вред, оскорбление чужих чувств и убеждений может привести к неловкости или даже к потере работы. Подумайте дважды, прежде чем зайти настолько далеко.
И последнее предложение: если искушение выругаться слишком велико, подумайте о «безопасном пространстве» для ругани. Много лет назад, когда мой старший сын был маленьким, однажды он вернулся с ночевки в доме друга, восхищенный его отцом.
В той семье было строгое правило относительно нецензурной брани, которую можно было использовать только в машине, где ненормативная лексика разрешалась даже сыну и его друзьям. Это было похоже на детскую версию Вегаса: то, что вы говорите в минивэне, остается в минивэне. Это казалось нелепым, пока я немного не подумал и не понял, что это гениально. У меня нет минивэна, но у меня есть подвал.
* Входит в компанию Meta, которая признана экстремистской организацией и запрещена на территории РФ
Бесит, когда коллеги ругаются матом на рабочем месте
Бесит!
Этот текст написан в Сообществе, бережно отредактирован и оформлен по стандартам редакции.
Ксенозавр
устала делать замечания коллегам
Профиль автораМой непрерывный трудовой стаж — десять лет. За это время я сменила три работы.
На каждой из них у нас был разработан и принят кодекс этики и морального поведения работников, где декларировались разнообразные ограничения и запреты, как правило, без ответственности за их нарушение.
Например, запрещалось носить вызывающую одежду, употреблять спиртное на рабочем месте, материться, пользоваться интернетом в личных целях. К коллегам же следовало относиться вежливо и уважительно. Были и весьма забавные ограничения, но в целом правила содержали адекватные требования, которые приняты в любом цивилизованном обществе. Не справиться с их выполнением мог лишь психически нездоровый человек.
По моему мнению, большинство правил корректного поведения в обществе и без всяких кодексов будет понимать и соблюдать всякий воспитанный человек. Но на текущем месте работы у меня возникает чувство, будто я нахожусь рядом с людьми, которые страдают синдромом Туретта. Половина мужского коллектива считает нормой громко материться через каждое слово. Причем это не мат, сказанный разово в сердцах, а буквально матерщина в каждом предложении, в каждой фразе, не по делу и не к месту. Некоторые коллеги используют разнообразную нецензурную лексику просто для связки слов.
Бесит неимоверно! Почему я и остальные вынуждены это слушать? Почему нельзя разговаривать нормально, корректно, без выливания потоков словесного поноса на чужие уши? Я не ханжа, тоже могу выругаться по делу, но в обычном разговоре с коллегами считаю это недопустимым и неуважительным.
У меня во дворе алкоголики на лавочке у подъезда разговаривают культурнее, чем условный главный инженер.
Неоднократно делала замечания таким коллегам, просила их следить за речью, но с них все как с гуся вода. Объясняют свое поведение тем, что раньше они долго трудились на вахте среди работяг, а там это якобы норма и без мата коллеги уважать не будут. Поэтому, по их словам, они не могут сменить стиль общения. Ну и возвращались бы на вахту, если не в состоянии осознать перемены вокруг себя!
Самое плохое, что многие коллеги тоже в итоге перенимают такую манеру разговора и матерятся чаще и больше. Меня это бесит и невероятно расстраивает. Как бороться с этим, я не знаю. Писать служебные записки, жаловаться начальству и кляузничать тоже не хочется. Решила максимально ограничивать общение на работе с подобными персонажами.
Бесит! Читатели — о вещах и явлениях, из-за которых они впадают в ярость
Долгая и #%@&$ история: NPR
Нецензурная брань: Длинная и #%@&$ история Миддлборо, Массачусетс, недавно наложил штраф в размере 20 долларов за нецензурную брань в общественных местах. Лингвист Джефф Нанберг говорит, что ненормативная лексика делает из нас всех лицемеров.
Мнение
Услышано на свежем воздухе
Ругань: длинная и #%@&$ история
iStockphoto.com Иногда нужно следить за небольшим правительством. Возьмем Мидлборо, штат Массачусетс, городское собрание которого недавно наложило штраф в размере 20 долларов за публичную ругань.
По словам начальника полиции, постановление было направлено против толп непослушных подростков, собравшихся ночью в центре города и выкрикивающих ненормативную лексику в адрес людей, а не только тех, кто хлопает пальцем по двери автомобиля. Но какой бы ни была точная идея, никто не считал ее хорошей. Постановление имело редкую особенность: его осудили комментаторы Fox News, авторы редакционных статей в The Washington Post, и директор ACLU штата Массачусетс. Есть люди, которые хотят, чтобы правительство не было на рынке, и некоторые люди, которые хотят, чтобы оно не входило в спальню, но почти все напуганы тем, что оно контролирует то, что мы говорим соседу, который запускает воздуходувку в 7:15 воскресным утром.
Но на этом консенсус закончился, поскольку комментарии скатились к противостоянию культурных войн между моралистами и модернистами. Для моралистов распространенность сквернословия — явный симптом крушения цивилизованности и огрубения американской культуры. Как они рассказывают, распад начался с сквернословящих демонстрантов и хиппи 60-х и был усилен Голливудом, рок-музыкой и хип-хопом, превратив нас в общество, утратившее всякое чувство стыда и стигмы.
Это старая мелодия. Социальные критики в 1940-х годах осуждали безудержную ненормативную лексику возвращающихся солдат. В 20-е годы они подвергли критике моду на слова из четырех букв среди светских обитателей трущоб, называемых mucker posers, благовоспитанных молодых людей, которые чувствовали потребность «подражать манерам и языку грузчиков», как выразился один критик. И так далее вплоть до викторианцев, чьи проповеди и статуты были полны ссылок на публичную ненормативную лексику. Но ведь, как заметил философ Монтескье, люди жалуются на упадок нравов и нравов со времен Горация и Аристотеля. Он сказал, что все они не могли быть правы, иначе сегодня люди были бы медведями.
Однако в одном моралисты правы: этот язык стал более распространенным и более слышимым, чем когда-либо с начала 19-го века. Поворотным моментом я бы назвал 70-е, когда стили и взгляды, возникшие в 60-е, были приручены и лишены всякого подрывного смысла — момент, когда джинсы, длинные волосы и непринужденная вульгарность стали универсальными признаками демократической неформальности.
Но модернист мог бы возразить, что повсеместное распространение четырехбуквенной болтовни на самом деле делает ее менее серьезной. В статье, критикующей постановление Мидлборо, лингвист Джон Маквортер сказал, что пришло время привести наше чувство «грязности» в соответствие с нашим современным американским духом «приходи таким, какой ты есть». Правда, есть одно-два действительно табуированных слова. Но остальная часть этого языка стала настолько обыденной, что это не богохульство, а просто красочность. Просто убедитесь, что дети учатся не использовать его в неподходящее время, точно так же, как они должны научиться не рыгать на публике.
Это модернистская точка зрения: горшечные рты похожи на выбоины, просто еще одно из маленьких жизненных неудобств. Они там, ругаются, привыкайте. Эта бескомпромиссная рациональность может показаться далекой от придирчивой филиппики моралистов. Тем не менее, большинство из нас легко переключается между одной позицией и другой. Просто обратите внимание на реакцию, когда политический деятель был пойман на сбросе F-бомбы.
Но каждый взгляд по-своему привлекателен. Моралисты правы. Вульгарный язык может быть фактом современной жизни, но он беспокоит больше, чем выбоины. Меня бесит слышать, как кто-то позади вас в очереди к кинотеатру энергично ругается, даже если у вас нет на буксире 6-летнего ребенка. В одном недавнем опросе три четверти респондентов заявили, что родители должны учить своих детей тому, что «ругаться всегда плохо». Но не многие родители преподают этот урок своим примером. Доля американцев, утверждающих, что они никогда не ругаются, составляет от 5 до 15 процентов, и вы считаете, что некоторые из них, должно быть, говорят правду. Но в то время как остальные из нас могут официально не одобрять ругань, мы также делаем это с энтузиазмом — и даже, к сожалению, за семейным обеденным столом 9.
Нецензурная брань невозможна, если не осталось ханжей, которых она шокирует.
Что ж, ненормативная лексика делает из нас всех лицемеров. Но без лицемерия как вообще может существовать ненормативная лексика? Чтобы узнать, что значит ругаться матом, ребенок должен и слышать произнесенные слова, и слышать, что их произносить неправильно, в идеале одни и те же люди. В конце концов, основная цель ругани — продемонстрировать, что ваши эмоции взяли над вами верх и взяли верх над вашими запретами. Вот почему слова следует рассматривать как плохие, а не просто неуместные, поэтому их использование имеет реальный вес. Матерные слова не описывают ваши чувства; они их проявляют. Бросить в кого-то слово на букву «F» — это не просто особенно красочный и решительный способ сказать: «Я ужасно на тебя сейчас зол», не больше, чем «Ой!» это просто выразительный способ сказать: «Ну и дела, больно».
В конце концов, ни модернисты, ни моралисты никогда не смогут победить в споре.
Каждый слишком нуждается в другом. Конкретные элементы лексики могут меняться со временем, но ругань сама по себе никогда не может стать настолько обыденной, чтобы мы больше не считали ее непослушной. У вас не может быть ненормативной лексики, если не осталось ханжей, которых это шокирует. Давайте воздадим должное добрым людям из Мидлборо, штат Массачусетс, за то, что они помогли сохранить старые традиции живыми.
Сообщение спонсора
Стать спонсором NPR
Почему ругань делает вас сильнее
Нецензурная брань может заставить вас тренироваться усерднее и лучше переносить боль. Какими еще свойствами могут обладать слова из четырех букв? Почти наверняка он ругался на это; что еще ты кричишь в свой телевизор, кроме ругательств? Кроме того, президент не часто подвергает себя цензуре, даже публично. В ходе предвыборной кампании он поклялся «взорвать все дерьмо из 
Как он сказал аудитории на Национальном молитвенном завтраке в феврале: «Черт с ним».
Мелисса Мор, автор книги «Черт возьми: краткая история ругательств», отметила, что ругань может быть удобной риторической стратегией: это общеупотребительный язык, поэтому ее использование делает Трампа более похожим на человека из народа. Но, возможно, президент также читал об обезболивающем эффекте ненормативной лексики. В 2009Ричард Стивенс, психолог из Кильского университета в Англии, попросил группу добровольцев опустить одну руку в ведро с ледяной водой и держать ее там так долго, как они смогут. Иногда Стивенс просил их повторить ругательство по своему выбору — такое, которое «они могли бы использовать, если бы ударились головой или ударили молотком по пальцу», согласно статье, которую он написал об исследовании. В других случаях он заставлял их повторять нейтральное слово, например, «деревянный» или «коричневый». За немногими исключениями, добровольцы могли дольше держать руку в воде, когда ругались — в среднем примерно на сорок секунд дольше.
Нецензурная брань, думает Стивенс, может быть формой снятия боли, а может быть, даже расширением прав и возможностей. На прошлой неделе он и его коллега Дэвид К. Спирер из Университета Лонг-Айленда описали новое исследование, в котором ругань, по-видимому, укрепляла физическую силу. Одна группа добровольцев крутила педали на велотренажере в течение тридцати секунд, преодолевая сильное сопротивление; иногда они повторяли ругательство, а иногда повторяли нейтральное слово. «Это чрезвычайно сложная задача, — сказал мне Стивенс. «Твой сердечный ритм зашкаливает». Вторую группу тестировали с помощью ручного динамометра, измеряющего силу хвата. Нецензурная брань повысила производительность при выполнении обоих заданий — на 2–4 % у велосипедистов и на 8 % у выжимателей.
Неудивительно, что ненормативная лексика обладает такой оккультной силой, поскольку она во многом отличается от остального языка. Во-первых, как Бенджамин К. Берген, когнитивист из Калифорнийского университета в Сан-Диего и автор книги «Что за F», вульгарность нарушает обычные правила грамматики.
Например, расхожее выражение «Да пошел ты!» Редкое предложение, в котором глагол не имеет подлежащего. Это не как «Будь ты проклят!» в котором понимается «я»; кто тебя ебет в этом случае? Выражение даже не является надлежащим императивом. (Это было бы «Трахни себя».) Или рассмотрите предложение «В этом гребаном классе слишком много работы». «трахать» — это прилагательное? Наречие?
Клятвы также уникальны по своему воздействию на организм человека. В 2011 году исследователи из Бристольского университета обнаружили, что произнесение вслух слов «ебать» и «пизда» (но не слов «клей» и «тупой») вызывало у людей, которые их произносили, безмолвную эмоциональную реакцию, обнаруживаемую по увеличению проводимости их кожи. Одна из ведущих идей о ругательствах состоит в том, что это основной язык эмоций, который, по-видимому, генерируется теми частями мозга, из которых возникают эмоции.
Действительно, иногда, когда вся остальная речь убирается, остается только ненормативная лексика.
Один из самых ранних изученных случаев афазии, датированный 1843 годом, был связан с французским приходским священником, перенесшим инсульт. Он мог произнести всего два слова: je («я») и foutre («ебать»). В аналогичном случае из 1990-х годов пациент, известный как Р.Н. остался со словарным запасом из шести слов: «ну», «да», «да», «нет», «дерьмо» и «черт возьми». Язык собирается в разных частях мозга, но непристойности, похоже, занимают отдельную ячейку; до тех пор, пока неврологическое повреждение ограничено областями, управляющими намеренной речью, корзина непристойности остается нетронутой. В «Что за F» Берген описывает случай с пациентом Э. К., которому полностью удалили левую половину мозга. В процессе он потерял большую часть, но не все, свои языковые способности. Он открывал рот, произносил несколько слов, изо всех сил пытался их связать, а затем в порыве эмоций четко произносил ряд ругательств, включая «черт возьми». «Вам не нужно ваше левое полушарие, чтобы говорить, пока вы ругаетесь в отчаянии», — пишет Берген.
Стефенс увлекся матом лет десять назад, когда его жена рожала в больнице. Роды затянулись — более двадцати часов, — и она сильно ругалась. После этого она была «немного смущена», как сказал Ричардс; она извинилась перед акушерками и врачами, но они любезно отмахнулись. «Они сказали: «Мы слышим это все время. Это совершенно нормальная часть родов». Это заставило меня начать думать о ругани и боли. Люди инстинктивно ругаются, когда причиняют себе боль. Они должны делать это по какой-то причине».
Первым крупным исследованием Стивенса на эту тему стал вызов ведерка со льдом в 2009 году. В ходе этого он обнаружил, что частота сердечных сокращений добровольцев, которые ругались, увеличилась по сравнению с теми, кто не ругался — признак того, что ругань действительно задействовала части мозга, связанные с эмоциями. Примечательно, что добровольцы не выкрикивали ругательства, а просто повторяли его без всякого эффекта. Физический эффект, казалось, был результатом самого слова, а не способа его выражения.
Затем Стивенс перевернул логику: если ругань повышает терпимость к боли и если ругань в конечном счете является эмоциональным языком, то эмоциональность добровольцев должна повысить их терпимость к боли. Чтобы проверить эту идею, Стивенс попросил одну группу испытуемых сыграть в видеоигру-шутер от первого лица Medal of Honor в течение десяти минут, а вторую группу — в игру Tiger Woods P.G.A. Тур 2007. После этого игроки Medal of Honor сообщили, что чувствуют себя более агрессивно; когда Стивенс бросил им вызов ведерком со льдом, они смогли выдержать его дольше, чем игроки в гольф. В январе Стивенс и его коллеги опубликовали связанное исследование, показывающее, что игроки Medal of Honor также лучше справились с так называемым тестом на беглость ругательств: они могли перечислить больше ругательств за минуту, чем после игры в гольф. (В общей сложности испытуемые придумали шестьдесят ругательств, хотя в документе отмечается, что девятнадцать из них, включая «feck», «fuckaroo», «asstaxi», «wanko» и «penis», «сочтены не признанными лингвистическими формами ругательств».
)
Оба исследования согласуются с теорией Стивенса о том, что ругань облегчает боль, вызывая агрессивные эмоции, подобно тому, как простая улыбка может сделать человека счастливее. Агрессия, в свою очередь, вызывает стрессовую реакцию «бей или беги», высвобождая адреналин, который, как известно, повышает физическую работоспособность. Но его последнее исследование, касающееся рукояток и велотренажеров, несколько усложняет эту историю. В предыдущих экспериментах с физической нагрузкой у добровольцев, которые клялись, частота сердечных сокращений была выше, чем у тех, кто этого не делал — явные признаки реакции «бей или беги». Однако в недавнем исследовании этого не произошло. «Наши последние результаты — это эффект, но без объяснения этого», — сказал Стивенс. Он добавил, что есть как минимум две возможности. Во-первых, ругань вслух может отвлечь людей от их боли, позволяя им лучше переносить ее. Или «может случиться так, что ругань вызывает общую расторможенность», — сказал он. «Люди чувствуют себя менее напряженными, когда они ругаются, и это позволяет им делать это немного больше».