Мышление бессознательное: Бессознательное мышление

Содержание

Глава 3 мышление, сознание, бессознательное § 1. Осознанное и неосознанное в мыслительной деятельности

Первые попытки как-то представить общую схему процессов решения мыслительных задач были предприняты учеными, опиравшимися в основном на наблюдения за собственными процессами мышления, на рассказы, описания того, как строится процесс мышления. Если взять некоторую задачу, то можно предложить любому испытуемому решить эту задачу, затем убрать ее или оставить перед глазами и попросить рассказать, в чем заключался его процесс мышления. Некоторые описания у взрослого человека, конечно, могут быть получены. В психологической литературе на основании обобщения рассказов крупных деятелей интеллектуального труда (ученых, изобретателей), интервью, биографических данных сложилось известное представление об основных стадиях мыслительного процесса. И это представление о стадиях мыслительного, творческого процесса есть по существу ответ на вопрос: из чего «слагается» мышление, что происходит от момента принятия задачи, подлежащей решению, до момента выдачи, называния ее решения?

Одна из таких, популярных в литературе, схем организации стадий решения задачи предполагает выделение четырех стадий: подготовка, созревание решения, вдохновение, проверка найденного решения [44, с. 774]. Это представление о четырехстадийности любой сложной мыслительной деятельности, по существу, есть ответ на вопрос: как развертывается процесс мышления? Подчеркнем еще раз, что эта схема родилась на основе глобальных описаний или самоописаний, самоанализа мыслительной деятельности крупных ученых, изобретателей.

Нужно сказать, что сама по себе идея о том, что достаточно. поговорить с крупным ученым о том, как он думает, чтобы все стало ясным, является необыкновенно живучей до настоящего времени, конечно, за пределами профессионально-психологических исследований. С этим постоянно приходится сталкиваться. Допустим, талантливый математик желает смоделировать мышление талантливого шахматиста. В этом случае он думает, что нужно идти к выдающимся мастерам и брать у них интервью: «Расскажите, как вы мыслите».

Изобретатель В.М. Мухачев в книге «Как рождаются изобретения» писал: «Творческий процесс может быть рассказан только самим действующим лицом» [112, с. 10]. Научное творчество очень интересная область, но и там многие тоже увлечены идеей, что достаточно поговорить с крупными учеными, исследователями, как все станет ясно.

Итак, первый источник знаний об организации самого процесса поиска решения задачи — это данные самоотчета, наблюдения за собой, самоанализа. Нами подчеркивалась ограниченность этих знаний, но необходимо предостеречь и от другой крайности — нельзя становиться на точку зрения, что вообще эти данные не нужны. Нет, нужно обязательно их учитывать. Четыре стадии творческого мыслительного процесса, которые были названы выше: подготовка, созревание решения, вдохновение и проверка найденного решения — адекватно описывают некоторую реальность в макроизмерении. И нам обязательно нужно помнить, углубляясь в некоторые детали экспериментально-психологических исследований, о том, что существуют четыре качественно разнородные фазы, что фаза созревания это не то же, что фаза вдохновения, фаза проверки совсем не то, что фаза подготовки.

Почему об этом нужно помнить? Потому, что, углубляясь в детали экспериментально-психологического исследования, мы иногда намеренно фиксируем наше внимание на каких-то отдельных, частных механизмах решения задачи и теряем эту макроструктуру, в целом. Поэтому сочетание как бы макроанализа и микроанализа есть необходимое условие психологического изучения процессов решения задачи.

Более информативным является метод рассуждения вслух при решении задач. Этот метод был введен и широко использовался в работах гештальтпсихологов. Приведем в качестве примера анализ решения одной из задач, использовавшихся К. Дункером [150]. Испытуемым предъявлялось следующее, задание. «Ваша задача состоит в том, чтобы определить, каким способом следует применить определенный вид JC-лучей, имеющих большую интенсивность и способных разрушать здоровые ткани, чтобы излечить человека от опухоли в его организме (например, в желудке)». При анализе протокола рассуждения вслух удается выявить этапы, общую схему поиска решения задачи.

Сначала испытуемые пытались устранить контакт между лучами и здоровыми тканями. Например, провести лучи по пути, свободному от тканей (через пищевод), сместить желудок к поверхности тела (путем давления). Затем они пытались понизить чувствительность здоровых тканей. Например, не сразу включать излучение полностью. Наконец, предлагается устранить вредное воздействие Х-лучей посредством линзы. Таким образом, выделяются определенные этапы поиска, завершающиеся формулированием вариантов решения задачи. Специально выделялся момент формулирования принципа (функционального решения). Например, «пищевод» как решение есть приложение принципа «свободный путь в желудок» к специальным условиям человеческого тела. Был описан важный феномен преобразования или переструктурирования (переформулирования) первоначальной проблемы: от поиска «способа облучения опухоли, не разрушая здоровых тканей», к требованию «надо уменьшить интенсивность лучей по пути». Было показано, что всякое решение возникает из рассмотрения данных под углом зрения требуемого, причем эти два компонента очень сильно варьируют по своему участию в возникновении определенной фазы решения.

Была дана характеристика анализа ситуации, анализа цели, научения из ошибок, осознания основ конфликта. (Анализ работы Дункера см. также в [109].) Вместе с тем уже К. Дункер отмечал неполноту протоколов. Правда, и в настоящее время сущность процесса решения задачи иногда сводят к вербальному переформулированию исходной задачи, т. е. к процессам, протекающим на уровне сознания.

Исследованиями, особенно последних лет, убедительно доказано, что мыслительная деятельность реализуется как на уровне сознания, так и на уровне бессознательного, характеризуется сложными переходами и взаимодействиями этих уровней.

Один из интересных подходов к взаимоотношению осознанного и неосознанного в мышлении представлен в работах Я.А. Пономарева [137; 138; 139]. Автор взял в качестве исходного факт неоднородности любого предметного действия: в результате успешного (целенаправленного) действия получается результат, соответствующий предварительно поставленной цели (прямой продукт действия), и результат, который не был предусмотрен в сознательной цели, является по отношению к ней побочным (побочный продукт действия).

Проблема осознанного и неосознанного конкретизировалась Я.А. Пономаревым в проблему взаимоотношения прямого (осознаваемого) и побочного (неосознаваемого) продуктов действия. Побочный продукт действия также отражается субъектом, это отражение может участвовать в последующей регуляции действий, но оно не представлено в вербализованной форме, в форме сознания. Побочный продукт «складывается под влиянием тех конкретных свойств вещей и явлений, которые включены в действие, но не существенны с точки зрения его цели» [139, с. 149].

В опытах Я.А. Пономарева (рис. 4) использовалась, в частности, следующая задача: «Даны четыре точки. Требуется провести через эти четыре точки три прямые линии, не отрывая карандаша от бумаги, так, чтобы карандаш возвратился в исходную точку», [139, с. 151]. В специально подобранной наводящей задаче (игра в «Хальму») испытуемый, решая ее, «прокладывал рукой маршрут, совпадающий с чертежом решения задачи «Четыре точки», иными словами путь движения его руки точно соответствовал графическому выражению решения этой задачи» [139, с.

153]. Однако такая подсказка оставалась на уровне побочного продукта действия и не обязательно помогала решить основную задачу. Автором было показано, что перевод побочного продукта действия на положение прямого оказывается возможным в том случае, когда «подсказка» предваряется основной задачей, но и в этих условиях далеко не всегда. Были выявлены факторы, способствующие этому переводу: простота стимулирующей задачи; простота выявляющей задачи; малая автоматизированность способа действия, которым выполняется подсказка; обобщенность способа, в который преобразуется побочный продукт; незначительная опредмеченность потребностей субъекта в прямых продуктах действия.

В исследованиях взаимоотношения прямого и побочного продуктов действия проведена конкретизация представлений о мышлении как «ориентировке», с которой связано выделение собственно психологического аспекта исследования. Дифференцируются ориентировка, опирающаяся «на отражение прямого продукта действия», и ориентировка, опирающаяся «на отражение побочного продукта». В первом случае испытуемый уверен в успехе решения задания и всегда способен дать правильный отчет в своих действиях. Успех ориентировки не зависит ни от повторений «подсказки», ни от того интервала времени, который разделяет «подсказку» и выявляющее ее эффект задание. Во втором же случае отсутствует какая-либо уверенность в успехе; абсолютно необходима чувственная основа; испытуемые не могут обосновать свои действия, более того, такая задача нарушает нормальный ход ориентировки; совершенство ориентировки оказывается зависимым от числа повторений «подсказки», ориентировка разрушается, если интервал между «подсказкой» и выявляющим ее заданием оказывается продолжительным [139, с. 180]. Перевод отражения побочного продукта на место прямого трактуется как

переориентировка.Следовательно, мышление выступает не только как «ориентировка», имеющая качественно различные формы, но и как «переориентировка».

Феномены бессознательного в мышлении часто приобретают форму установок, которые отчетливо выступают в опытах, например, А. С. Лачинса (цит. по: [109]). Испытуемым (учащимся) предлагалось решать последовательность сходных арифметических задач, например: «Имеется три сосуда емкостью в 21, 127 и 3 л. Как с их помощью отмерить 100 л воды?» Решение заключается в том, чтобы сначала налить воды в самый большой сосуд, а затем отлить из него с помощью меньших сосудов (21 л и два раза по 3л.).

Таким же способом решались последующие пять-шесть задач. Затем (без предупреждения) учащимся предлагались задачи, которые можно было бы решить другим способом, более простым. Например, давалась следующая задача: «Имеется три сосуда емкостью в 23, 40 и 3 л. Как отмерить с их помощью 20 л воды?» Испытуемые решали задачу так: сначала наливали воду в сосуд объемом 40 литров, затем отливали из него 23 л, а потом вновь доливали необходимые 3 л. Те же учащиеся, которые не решали предварительной серии задач, решали эту задачу более простым способом — путем простого вычитания трех литров из сосуда емкостью 23 л. Приведенный эксперимент показывает, что установка, складывающаяся на неосознаваемом уровне, определяет выбор одного из возможных способов решения задачи, каждый из которых ведет к решению, но которые могут различаться по степени своей сложности. Сам механизм установки складывается на неосознаваемом уровне и выступает как своего рода «побочный продукт», но только целой последовательности целенаправленных действий. Специальное предупреждение «быть внимательным» к условиям задачи и не допускать нелепых решений не меняло результатов. Например, при решении учащимися со сформированной установкой задачи «даны сосуды емкостью в 3,64 и 29 л. Как отмерить объем в три литра?» — от 52 до 85% учащихся предложили наполнить сосуд в 64 л, взять из него два раза по 29 л и один раз 3 л, после чего в сосуде останется требуемый объем. Установка приводила к тому, что некоторое очевидное и простое решение задачи испытуемыми «не замечается».

В нашей психологии феномен установки интенсивно изучается прежде всего в школе грузинских психологов, хотя интерес к нему стал более выраженным и при разработке общих проблем деятельности и личности [12; 186]. Применительно к мыслительной деятельности феномен установки изучался в работах Н.Л. Элиава. Автор исходит из концепции Д.Н. Узнадзе, называя установкой «склонность, направленность, готовность субъекта к совершению акта, могущего удовлетворить его потребность, как предуготованность к совершению определенной деятельности, направленной на удовлетворение актуальной потребности» [73, с. 279]. Подчеркивается, что в теории Д.Н. Узнадзе, в отличие от ряда зарубежных концепций, установка не является чисто субъективным фактором, она определяется объективными условиями и регулирует психическую деятельность субъекта соответственно этим условиям.

Н.Л. Элиава считает, что нужно различать фиксированную установку и «гибкую, динамическую установку». Своеобразие возникновения установки в проблемной ситуации заключается в том, что субъективным фактором установки является гностическая потребность, а объективным — ситуация, «которая еще не дана полностью, проблемна и, следовательно, должна еще быть завоевана мыслительной активностью субъекта» [73, с. 281]. Специфичность человеческой психики связана с осознанием объективной действительности и себя как субъекта, находящегося во взаимоотношении с этой действительностью — так называемый акт объективации. «Именно акт объективации делает возможным мышление: на базе объективации мышление приобретает свой предмет» [73, с. 284]. Вместе с тем вступает в свои права и новая «более высокая форма установки».

Проводя эксперименты с классификацией текстов (короткие рассказы) и с пониманием текстов, автор показал, что действие фиксированной установки выражалось прежде всего в том, что субъект не принимал возникшей перед ним задачи, не замечал проблемной ситуации. Сами установочные эффекты демонстрировались следующим образом. Испытуемым предлагались один за другим два варианта текста с пропущенными в некоторых словах буквами. Например: «Ле—ал о—ел, ле—ал он среди —орных —уч и с—ал. Потом вз—е—ел». Специальной организацией эксперимента создавалась установка то на «орла», то на «осла», которая определяла последующее заполнение пропусков в тексте. Было показано, что установка предопределяет круг тех гипотез, которые могут возникнуть у испытуемого.

Интересный аспект взаимоотношения установки и образного мышления (воображения) разработал Р. Г. Натадзе [118]. Если в классических опытах Д.Н. Узнадзе установка изучалась на материале перспективных иллюзий (например, испытуемым предлагали сравнивать по величине два охватываемых руками шара), то Р.Г. Натадзе предлагал испытуемым, руки которых неподвижны, вообразить,будто им даются в руки для сравнения по величине два разновеликих шара. Была показана возможность возникновения соответствующей воображаемому установки. Вызовет ли образ воображения соответствующую установку или нет — зависит от отношения субъекта к представляемому (данное или ожидаемое в действительности, подлежащее реализации в действительности, знание о нереальности, актуальное восприятие ситуации, противоположной воображаемой ситуации). При знании о нереальности воображаемого положительную роль играет активное отношение субъекта к представляемому (вызываемое как произвольно, так и непроизвольно). Выработка установки на основе воображаемой ситуации лежит в основе сценического перевоплощения и ролевых игр ребенка.

Экспериментальные исследования бессознательного традиционно связаны с феноменами гипноза и внушения. Примером может служить следующий опыт, демонстрировавшийся на лекции известного врача-гипнолога К.И. Платонова. Человеку, находящемуся в состоянии глубокого гипноза, внушается детский возраст (8 лет). Затем его просят писать на доске под диктовку. Как ни удивительно, но появляется почерк, соответствующий внушенному возрасту. На первый взгляд может показаться, что речь идет о простом разыгрывании, но специальными опытами было доказано, что имеет место действительная актуализация прошлого опыта человека, существующего как бы скрыто от него самого, в бессознательной форме.

Нами совместно с В.Л. Райковым были проведены опыты, показывающие роль бессознательного в процессах мышления. Испытуемым был Миша, студент третьего курса механико-математического факультета МГУ. Миша был введен в гипнотическое состояние, ему было сказано: «Когда, услышишь три стука, __ возьмешь туфли, лежащие под, кушеткой, и отнесешь в соседнюю, комнату».

После выхода из гипнотического состояния Миша ничего не помнил. Услышав три стука, стал осматривать помещение (кабинет врача), в котором проводилось исследование. Взгляд Миши упал на туфли, находившиеся в помещении под кушеткой, и он направился к ним. Один из экспериментаторов стал усиливать конфликтность опыта следующим образом:

«— Миша! Что ты хочешь делать?

— Я хочу взять туфли…

— Но ведь ты же знаешь, что чужие вещи брать нехороша!

— Миша! Наша медсестра торопится домой. Она ведь не может идти без обуви!»

В ситуации конфликта между внушенным действием и требованиями этического порядка (нельзя брать чужие вещи!) Миша нашел очень интересное решение: отнес туфли в соседнюю комнату, оставив на их месте записку (!). «Туфли в соседней комнате». Таким образом, туфли были перенесены, внушенное действие выполнено, а конфликт ослаблен. После опыта состоялась беседа с Мишей. На вопрос, почему он взял туфли, Миша отвечал: «Не знаю сам просто захотелось. .. я сам удивляюсь…» [147].

В описанном опыте осуществлялась процедура постгипнотического внушения. Инструкция, данная человеку в условиях гипноза, побуждает его к действию, не являясь в момент выполнения действия осознанной. Этот опыт является своего рода моделью неосознанных побуждений, мотивов деятельности человека. В любом сложном поступке человека мы должны обязательно различать то, что реально побуждает его к действию (мотив), и то, как сам человек объясняет свои действия. Эти объяснения могут как совпадать, так и не совпадать с действительными мотивами. Объяснения обычно называют мотивировками. Заметим, что объяснения — результат работы мышления.

Вместе с В.Л. Райковым мы проводили также исследования в которых процедура постгипнотического мышления применялась и при решении собственно мыслительных задач. В специальных опытах нами изучалась возможность постгипнотического внушения испытуемому ложного замысла решения задачи. В шахматной позиции испытуемому, умеющему играть в шахматы и находящемуся в гипнотическом состоянии, указывалась фигура, ходом. которой он, после выхода из гипнотического состояния, должен : был обязательно начинать решение задачи (на самом деле так, задача не могла быть решена). Исследователей интересовало, можно ли экспериментальным путем создать у испытуемого «барьер», который сделает конкретную задачу вообще нерешаемой, или же испытуемый откажется от навязываемого, но неправильного действия. Опыт показал, что такого рода постгипнотическое внушение замедляет решение задачи (иногда в 2,5 раза), но не препятствует ее решению. Испытуемый начинает с внушенного ему действия, но затем после анализа ситуации и возможных последствий внушенного действия отказывается от него, комментируя: «Это ничего не дает…» Таким образом, в конечном счете результаты собственной исследовательской деятельности оказывают более сильное регулирующее влияние, чем внушенные оценки действия, но относительная трудность решения задачи, направленность первого этапа поисков могут быть изменены под влиянием гипнотического внушения.

Феномены внушения встречаются далеко за пределами кабинета врача-гипнолога, мы еще остановимся на них, в других главах книги.

Что представляют собой сознание и бессознательное в философии? / Справочник :: Бингоскул

Сознание – это в философии кратко характеризует процесс зарождения автоматизма. Человек запоминает определенные действия на уровне сознания, повторяет их под строгим контролем. С его помощью он познает мир, осваивает определенное знание, которое через некоторое время становится автоматическим. Навык начинает проявляться бессознательно, к чему приводят продолжительные тренировки, частое повторение. Примером перехода из сознательного в бессознательное является выполнение движений в танце, игра на пианино, вождение автомобиля.

Когда человек обучается, он контролирует каждое свое действие. После обучения некоторое время он чувствует напряжение, повторяя изученное. Позже выполнение задачи становится автоматическим. Индивид в любое время может повторить процесс, даже не обращая на это внимания. Сознание и бессознательное в философии находятся в непосредственной близости друг от друга.

Переход сознательного действия к автоматизму называется подсознательным. Это этап между обучением и идеальным знанием.

Сознание и бессознательное в философии кратко

Сознание является состоянием, когда индивид полностью регулирует собственные намерения, движения, мысли. Действительность оценивается эмоционально, рассчитывается дальнейший план действий. Мысленно индивид строит систему поступков, которые должен выполнить. Он оценивает каждый из них со стороны социологии, личностного восприятия, изучает возможные последствия.

Через сознание человека обеспечивается выражение идеальной формы деятельности. В приоритете индивида – отражение, преобразование и изучение. Образование, социализация, развитие происходят сознательно, но есть вторая форма психологического восприятия – бессознательный уровень.

Бессознательным называют психические явления, действия, состояния, которые человеческий разум не может постичь. Например, неосознанный поступок, выполненный человеком без предварительного умысла, анализа или контроля. В бессознательное состояние индивид впадает во время гипноза, сна или невменяемости.

Есть определенный вид действий, которые не контролируются сознанием, но запоминаются. Они не являются бессознательными.

Идеальное и материальное сознание: мышление, язык

Сложная структура сознания состоит из нижних и верхних этажей. На верхнем уровне находятся мыслительные процессы. Мышлением называют психический процесс, при котором формируются понятия, заключения. Любой мыслительный процесс состоит из трех этапов:

Этап, обобщающий полученную информацию;

Синтез данных в сознании;

Обработка результатов, формирование выводов.

Сознание и мозг, сознание и язык находятся в тесной взаимосвязи. После завершения мыслительного процесса информация может быть выдана с помощью языка или отправлена в мозг для дальнейшей обработки. Человек руководствуется органами чувств: составляет образ, получает ощущение. Задача мышления – оперировать умозаключениями, понятиями, выводами. В итоге получается конечная мысль, суждение.

Сознание базируется на двух основных уровнях:

Чувственно-аффективное сознание. Отвечает за состояние аффекта, формирование ощущений, восприятия, представления. Оно относится к идеальному сознанию, не зависящему от окружающего мира, социума или других внешних факторов. Произвольная реакция на яркий свет, болевое ощущение, ужас не изменятся в любом случае;

Ценностно-волевое сознание. Отвечает за мотивацию, мобилизацию, постановку целей. Эмоциональные реакции тщательно обрабатываются в соответствии с внешними факторами. Это материальное сознание;

Абстрактно-логический уровень. Также материальное сознание, ориентированное на построение умозаключений на базе анализа окружающего мира, людей. Отвечает за проведение логических операций.

Язык – способ описать предмет, явление или чувство. Он включает в себя определенные знаки и символы, позволяющие общаться, познавать мир, передавать данные. Сознание и язык философия трактует как основные способы восприятия сведений из внешних источников. Язык относится к материальным средствам самовыражения. Он переводит мысли, сознание в речь.

Мышление базируется в основном на материальной реальности. Оно отражает явления, образы, объекты из внешнего мира. Для выражения абстрактного мышления используются общие понятия, но предметы и явления объединяет невидимая связь. Этот тип мышления представляет идеальное сознание. Основные различия языка, мышления и сознания:

Мысли не являются устойчивыми, они смертны. Слова языка накапливаются, хранятся в памяти, книгах. Они используются для передачи мыслей через поколения;

Язык необходим для распространения сознания;

Возникновению языка и мышления способствовал продолжительный социально-исторический процесс, развитие общества. Они сформировались одновременно;

Между мышлением и языком отсутствует тождество. Язык – материальный, он обладает физической природой. Мышление – бестелесно, оно оперирует и производит суждения, категории, умозаключения. Мышление – идеальное сознание.

Бессознательное мышление, чувства и поведение по отношению к продуктам и брендам: введение в специальный выпуск журнала по управлению брендами

Аннотация

В этом введении рассматриваются движущие силы, стоящие за этой проблемой, исследуется роль бессознательного поведения потребителей в среде брендинга. В статье заложена основа бессознательных исследований в психологии и поведении потребителей, а затем представлено введение к четырем последующим статьям. Статья завершается призывом принять всеобъемлющую интерпретативно-позитивистскую позицию в отношении изучения бессознательного поведения, отношений и убеждений потребителей и брендов.

Эта статья призвана кратко заложить теоретическую основу для изучения бессознательного мышления в отношении поведения, отношения и убеждений потребителей (BAB) в отношении брендов, а также представляет собой краткое введение в оставшиеся четыре статьи в этом специальном выпуске. Порядок БАБ здесь важен, поскольку существенные доказательства (Wegner, 2002; Wilson, 2002) указывают на то, что поведение может предшествовать установке, которая, в свою очередь, предшествует вере в объект. Предположения о том, что поведение предшествует сознанию и что большинство мыслей происходит бессознательно, часто вызывают шок, недоверие и гнев. Как ни странно, люди автоматически предпочитают верить, что сознательная воля управляет их убеждениями, установками и поведением.

Сократ и Фрейд — выдающиеся мыслители, чьи взгляды на бессознательное вызывали большие споры среди их современников. Печально известно, что вопросы Сократа по этой теме и смежным темам приводят к суду и казни.

Говорят, что Сократ однажды посетил дельфийский оракул, где ему сказали, что самой важной задачей в его жизни является познание своего истинного «я». Познание истинного «я» — это, возможно, конечная цель философии… Он никогда не довольствовался внешними проявлениями и общепринятой мудростью, но всегда стремился к более глубокому пониманию своего истинного «я». Прежде всего, Сократ учил нас не принимать существующие мысли за истинные. Сделайте шаг назад и переоцените истинность и достоверность своих мнений и убеждений. Стремитесь познать свое истинное «я» и ищите истину. Это возвышенная философия, но она сохранила непреходящую привлекательность и очарование на протяжении веков. (Петтингер, 2011)

Сократ понял, что Оракул был прав в том, что, хотя так называемые мудрецы считали себя мудрыми, но не были таковыми, он сам знал, что вовсе не мудр, что, как это ни парадоксально, делало его мудрее, чем он был единственный человек, осознающий свое невежество.

Уилсон (2009, стр. 384) предполагает: «Можно подумать, что «Познай себя» » станет центральной темой психологической науки. Конечно, средний человек на улице думает о нем как о sine qua non 9.0018 тема психологии. Желание разобраться в себе — вот что привлекает многих студентов на наши вводные курсы. Они быстро разочаровываются в этом понятии; немногие вводные курсы уделяют этой теме много времени (ни «самопознание», ни «самоанализ» не являются основными темами вводных текстов по психологии)».

Wilson (2009) отмечает, что психоанализ является прародителем теорий познания себя, предоставляя всестороннее объяснение того, как угрожающая информация вытесняется из сознания. С тех пор многочисленные теории двойных процессов постулируют существование отдельных систем обработки информации, одна из которых гораздо более доступна сознанию, чем другая (например, Нисбетт и Уилсон, 19).77; Барг, 1994; Вегнер, 2002; Dijksterhuis and Nordgren, 2006).

Эти теории предполагают, что Фрейд, возможно, был слишком консервативен в своей характеристике бессознательного. Архитектура ума такова, что большая часть ментальной обработки происходит вне сознательного понимания не потому, что мысли и чувства представляют угрозу для людей, а потому, что так уж устроен разум. Конкретные теории различаются в своих описаниях точной природы двух систем (например, бессознательная, автоматическая, медленно обучающаяся, ассоциативная, имплицитная для одной; сознательная, контролируемая, быстро обучающаяся, пропозициональная, явная для другой). (Уилсон, 2009 г., п. 386)

ТРИ МОМЕНТА, КОТОРЫЕ СЛЕДУЕТ ЗАПОМНИТЬ В ОТНОШЕНИИ НЕОСОЗНАТЕЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ БРЕНДА ПОТРЕБИТЕЛЯ

При чтении этого специального тематического выпуска следует сознательно помнить о трех моментах. Во-первых, попытка познать себя путем изучения бессознательных БАВ — лишь одна из причин для исследования этой темы. Наряду с исследованиями для понимания бессознательных процессов, исследования по этой теме включают в себя попытки описать, предсказать и контролировать (то есть влиять) бессознательные действия и мысли. Примеры исследований потребительских брендов, демонстрирующих бессознательное влияние на действия потребителей, включают Brasel and Gips (2011), Ferraro et al (2009).) и Шив и др. (2005). Тем не менее работа по изучению неосознанного давления на брендинг и поведение потребителей может быть благоприятной для благосостояния потребителей. Лучшее понимание привычных и неосознанных движущих сил потребительского поведения может помочь потребителям осознать свои собственные предубеждения, давление и схематичные реакции на маркетинговые стимулы и принимать более эффективные решения, чем отсутствие таких знаний.

Во-вторых, бессознательные процессы включают множество измерений, которые в некоторой степени отличаются друг от друга. Барг (1994) описывает некоторые из этих измерений как «четыре всадника автоматизма». К ним относятся отсутствие осведомленности, отсутствие намерения, эффективность и отсутствие контроля. «Эти элементы не всегда сочетаются друг с другом, и большинство, если не все, автоматические процессы имеют только часть из них. Например, набор текста эффективен (но не имеет других элементов), при выполнении классической задачи Струпа отсутствует контроль, а большинство эффектов прайминга связаны с отсутствием осознания и намерения» (Chartrand and Fitzsimons, 2001, стр. 1). Поэтому важно исследовать бессознательное не как монолитную одномерную сущность, а как многогранный и сложный процесс с аспектами, которые могут быть более или менее релевантными конкретному исследовательскому контексту.

В-третьих, будьте открыты для разных точек зрения на изучение бессознательных процессов в исследованиях потребительских брендов. Хотя предположение Уилсона (Wilson, 2009) о возможности единой области исследования является точным, его точка зрения может преждевременно обесценивать психоаналитическую теорию и методы:

страх погрязнуть в сомнительных идеях, которые невозможно проверить). Методологические достижения предоставили в наше распоряжение новые инструменты. Я думаю, что мы в состоянии интегрировать различные области исследований в единую область исследований. (Уилсон, 2009 г., п. 384)

Преуменьшение результатов интерпретационных исследований и методов, которые позитивно проверяют качественные данные (например, McClelland et al, 1989; Boyatzis, 1998) или качественно изучают бессознательные потребительские бренды BAB (например, Cox, 1967; Rapaille, 2007) может запутать ценные теоретические перспективы и результаты исследований. McClelland (1961), McClelland et al. (1989) внесли существенный вклад в проверку качественных данных с использованием эмпирических позитивистских методов (т. е. «построение методов степеней свободы», см. Campbell, 1975) наводит на мысль о дополнительных возможностях объединения интерпретативного и эмпирического позитивистского анализа данных. Возможен и полезен интерпретационный анализ данных без использования эмпирических позитивистских методов (например, Cox, 1967; Rapaille, 2007); Список Rapaille из более чем 70 глобальных клиентов (например, Ford, P&G, Pepsi, Citibank, Unilever, Samsonite, Disney, Kraft) предлагает некоторую поддержку этой точки зрения.

Chartrand и Fitzsimons (2001) также подчеркивают пользу изучения более широкого взгляда на исследования поведения потребителей, особенно в отношении бессознательного поведения потребителей. Хотя исследователи, использующие интерпретационные и интроспективные методы, в течение многих лет изучали роль бессознательного в потреблении и брендинге (как указано выше), традиционная экспериментальная парадигма избегала публичного признания роли подсознания до тех пор, пока в 2001 г. ряд исследователей-экспериментаторов вместе, чтобы поделиться выводами, разочарованиями и поддержкой. Это подчеркивает необходимость не только смотреть друг на друга, поскольку мы продолжаем исследовать эту сложную и быстро развивающуюся область бессознательного потребительского поведения, но мы также должны быть готовы выйти за рамки наших традиционных парадигм исследования и принять более широкие определения исследования проблемы. .

ШИРОКИЙ ПОЛЕЗНЫЙ ВЗГЛЯД НА БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ БРЕНДОВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ

На рис. 1 представлена двумерная карта для выявления исследований, имеющих отношение к бессознательным исследованиям потребительских брендов. Ось X представляет интерпретирующий и позитивистский анализ данных в непрерывном диапазоне. Ось Y представляет планы исследований внутри и между субъектами на континууме. Рисунок 1 включает темы и примеры исследований для каждого квадранта.

Рисунок 1
Методы исследования и образцы для проверки бессознательных теорий.
Полноразмерное изображение
Проницательные исследования бессознательных потребительских брендов доступны во всех четырех квадрантах. Но, не изучив такую сетку, исследователи, скорее всего, примут близорукий взгляд на соответствующую теорию и метод. Сосредоточение внимания только на одном квадранте может также привести к тому, что исследователи упустят множество точек зрения, как согласующихся, так и противоречащих их текущим гипотезам и методам исследования. Учитывая когнитивно-вовлекающий и привлекающий внимание характер традиционных эмпирических экспериментов и измерений в квадранте Типа III, исследователи, изучающие роль бессознательного в поведении потребителей, должны быть особенно открыты для исследований альтернативных внутрисубъектных планов и интерпретационных методов.
Статьи в этом специальном выпуске охватывают широкий спектр перспектив исследований и используют несколько наборов линз для освещения роли бессознательного потребителя в брендинге и потребительском поведении. Они варьируются от концептуальных до экспериментальных и от интерпретационных до статистических. Надеемся, что разнообразие подходов, содержащихся в нем, может вдохновить на дальнейшие исследования в этой области, приобретающей все большее значение, и в то же время побуждать исследователей изучать исследовательские парадигмы и авторов за пределами их собственного обучения и исследовательского мышления.
ВВЕДЕНИЕ К ЧЕТЫРЕМ СТАТЬЯМ
Преобладание бессознательных психических процессов в потребительском выборе: к новой модели потребительского поведения
Нил Мартин и Кайл Морич используют эту статью, чтобы подчеркнуть многочисленные ограничения модели потребительского поведения как единой активно вовлеченных, высокомотивированных, сознательно обрабатывающих потребителей и создать модель и систему потребительского поведения, управляемую бессознательным поведением, рутиной, схемой и привычкой. Преодолевая разрыв между учеными и практиками, эта статья подчеркивает роль контекста и обратной связи в поведении потребителей и побуждает всех нас исследовать, насколько хорошо на самом деле развит наш внутренний «потребительский автопилот».
Бессознательные факторы зрительного внимания в интерактивных медиа-средах
С. Адам Бразел исследует роль бессознательного визуального внимания в брендированных средах, обобщая результаты многочисленных исследований зрения и восприятия, чтобы подчеркнуть автоматический и эвристический характер большей части визуальной обработки. В статье освещается влияние целей и интерактивности на зрительное внимание, проводится обзор исследований и выводов о том, как мотиваторы потребления медиа и природа медиаканала могут кардинально изменить визуальное поле еще до того, как сознательное восприятие войдет в картину.
Могут ли последовательности бессознательно-сознательной обработки улучшить результаты показа рекламы?
В этой статье Патрали Чаттерджи исследует, как порядок показа рекламы, выбранной самостоятельно, по сравнению с принудительным показом рекламы может повлиять на обработку и запоминание рекламного контента. Она показывает, что форматы рекламы, которые позволяют пользователю выбирать объем обработки, предназначенной для нее (например, необязательные рекламные баннеры в Интернете), вызывают предварительную обработку, которая может усилить эффект последующей принудительной рекламы, требующей более глубокой и более мотивированной обработки (например, межстраничные объявления), но обратный порядок дает мало пользы. Эта работа усиливает эффективность рекламных средств, ориентированных на повышение осведомленности, таких как баннерная реклама, и подтверждает, что высокая вовлеченность или сознательный процесс не являются необходимым условием для эффективного показа рекламы.
Изучение социальных мотивов лояльности к бренду: конформизм против эскапизма
В этой статье Лорен Лабрек, Аньялы Кришен и Стефана Гжесковски исследуются обе стороны социального аспекта потребления брендов. Хотя потребители используют бренды, чтобы соответствовать желаемым группам, а также избегать и устанавливать свою индивидуальную идентичность, коммуникационные цели, определяющие эти два пути социального влияния, различаются. Результаты этой статьи помогают объяснить, почему пользователи Apple могут чувствовать себя одинаково нонконформистами, не погружаясь в когнитивный диссонанс.
НОВЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ И СПЕЦИАЛЬНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ
В целом, статьи в этом специальном выпуске предлагают принять инклюзивную позицию в изучении бессознательных процессов потребительского бренда. Предложение Уилсона (2009) о построении единой теории должно включать совместное объединение интерпретационных и эмпирических позитивистских методов и результатов многих десятилетий исследований по изучению бессознательных процессов.
Недавние достижения в творческих планах экспериментов в исследованиях, ориентированных на квадрант III (планы экспериментов между испытуемыми), наводят на мысль о разработке новых планов, сочетающих методы в квадрантах на рис. 1. McClelland (1961), McClelland и коллеги (1953, 1989) заслуживают похвалы и нашей благодарности за иллюстрацию примеров таких качественных/количественных планов.
Ссылки
Барг, Дж.А. (1994) Четыре всадника автоматизма: осознание, намерение, эффективность и контроль в социальном познании. В: Р.С. Вайер и Т.К. Срулл (ред.) Справочник по социальному познанию, Vol. 1, 2-е изд. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум, стр. 1–40.
Google ученый
Бояцис Р. Э. (1998) Преобразование качественной информации: тематический анализ и разработка кода. Тысяча дубов, Калифорния: Sage.
Google ученый
Brasel, S.A. и Gips, J. (2011) Red Bull «Дает вам крылья», к лучшему или к худшему: обоюдоострое влияние воздействия бренда на поведение потребителей. Журнал потребительской психологии 21: 57–64.
Артикул Google ученый
Брюнель Ф.Ф., Титье Британская Колумбия и Гринвальд, А.Г. (2004) Является ли тест на неявные ассоциации действительным и ценным показателем имплицитного социального познания? Журнал потребительской психологии 14: 385–404.
Артикул Google ученый
Кэмпбелл, Д. (1975) Степени свободы и тематическое исследование. Сравнительные политические исследования 8: 178–185.
Google ученый
Шартран, Т. Л. и Фитцсаймонс, Г.Л. (2001) Бессознательная потребительская психология. Журнал потребительской психологии 21 (1): 1–3.
Артикул Google ученый
Кокс, Д.Ф. (1967) Управление рисками в поведении потребителей — интенсивное исследование двух случаев. В: Д.Ф. Кокс (ред.) Принятие риска и обработка информации в поведении потребителей. Бостон, Массачусетс: Гарвардский университет, Высшая школа делового администрирования, стр. 34–81.
Google ученый
Дихтер, Э. (1964) Справочник по потребительским мотивациям: психология мира объектов. Нью-Йорк: Макгроу-Хилл.
Google ученый
Дейкстерхуис, А. и Нордгрен, Л. (2006) Теория бессознательного мышления. Перспективы психологической науки 1: 95–109.
Артикул Google ученый
Ферраро Р., Беттман Дж. Р. и Чартранд Т. Л. (2009) Сила незнакомцев: влияние случайных встреч потребителей с брендом на выбор бренда. Журнал потребительских исследований 35: 729–741.
Артикул Google ученый
Фрейд, С. (1940) Очерк психоанализа, Стандартное издание, Том. 23. Нью-Йорк: Нортон, стр. 141–208.
Google ученый
Гулд, С.Дж. (1991) Самоуправление моей всепроникающей, воспринимаемой жизненной энергией посредством использования продукта: перспектива интроспективной практики. Журнал потребительских исследований 18: 194–207.
Артикул Google ученый
Гулд, С.Дж. (1995) Самоанализ исследователя как метод исследования потребителей: приложения, проблемы и последствия. Журнал потребительских исследований 21: 719–722.
Артикул Google ученый
Хайр, М. (1950) Проективные методы в маркетинговых исследованиях. Журнал маркетинга 14: 649–656.
Артикул Google ученый
Холбрук, М.Б. (1986) Я модный: автобиографический отчет о некоторых опытах потребления. В: Р.Дж. Лутц (ред.) Успехи в исследованиях потребителей, Vol. 13, Прово, Юта: Ассоциация потребительских исследований, стр. 614–618.
Google ученый
Холбрук, М.Б. (1995) Исследования потребителей: интроспективные эссе по изучению потребления. Тысяча дубов, Калифорния: Sage.
Книга Google ученый
Юнг, К. В. (1934) Исследование процесса индивидуации [Zur Empirie des Individuations prozesses], Собрание сочинений, Vol. 9, Часть 2. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета, стр. 305–313.
Google ученый
Макклелланд, округ Колумбия (1961) Общество достижений. Нью-Йорк: Ван Норстранд.
Книга Google ученый
Макклелланд, округ Колумбия, Аткинсон, Дж.В., Кларк, Р.А. и Лоуэлл, Э.Л. (1953) Мотив достижения. Нью-Йорк: Appleton-Century-Crofts.
Книга Google ученый
Макклелланд, Д.К., Кестнер, Р. и Вайнбергер, Дж. (1989) Чем отличаются самоприписываемые и неявные мотивы? Психологический обзор 96: 690–702.
Артикул Google ученый
Мегехи, К.М. и Вудсайд, А. Г. (2010) Создание визуального повествовательного искусства для расшифровки историй, которые рассказывают потребители и бренды. Психология и маркетинг 27: 607–622.
Артикул Google ученый
Нисбетт Р.Э. и Уилсон, Т. Д. (1977) Рассказывая больше, чем мы можем знать: устные отчеты о психических процессах. Психологический обзор 84: 231–259. .
Артикул Google ученый
Петтингер, Т. (2011) Радикальное мышление: чему можно научиться из вневременной философии Сократа, http://www.pickthebrain.com/blog/radical-thinking-what-you-can-learn-from -the-timeless-philosophy-of-socrates/, по состоянию на 6 февраля 2011 г.
Rapaille, C.G. (2007) Код культуры: гениальный способ понять, почему люди во всем мире живут и покупают именно так, как они. Нью-Йорк: Корона.
Google ученый
Шив Б., Кармон З. и Ариели Д. (2005) Плацебо-эффект маркетинговых действий: потребители могут получить то, за что они платят. Журнал маркетинговых исследований 42: 383–393.
Артикул Google ученый
Вегнер, Д.М. (2002) Иллюзия сознательной воли. Кембридж, Массачусетс: Издательство Кембриджского университета.
Google ученый
Уилсон, Т. Д. (2002) Незнакомцы для самих себя: открытие адаптивного бессознательного. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
Google ученый
Уилсон, Т. Д. (2009) Познай себя. Перспективы психологической науки 4: 384–389.
Артикул Google ученый
Вудсайд, А. Г. (2004) Переход от субъективного к подтверждающему личному самоанализу в исследованиях потребителей. Психология и маркетинг 21:987–1010.
Артикул Google ученый
Вудсайд, А.Г., Суд, С. и Миллер, К. (2008) Когда потребители и бренды говорят: теория сторителлинга и исследования в области потребительской психологии и маркетинга. Психология и маркетинг 25: 97–145.
Артикул Google ученый
Залтман, Г. и Коултер, Р. (1995) Видение голоса клиента: исследование рекламы на основе метафор. Журнал рекламных исследований 35: 35–51.
Google ученый
Скачать ссылки
Благодарности
Редакторы этого специального тематического выпуска благодарят участников Симпозиума по имплицитному мышлению и чувству для продуктов и брендов, который состоялся в Бостонском колледже летом 2010 года. Мы особенно благодарим Т.С. Мелевару, главному редактору, и редакционной коллегии Journal of Brand Management за возможность посвятить специальный выпуск этой растущей области исследований поведения потребителей и брендов.
Информация об авторе
Авторы и организации
Департамент маркетинга, Бостонский колледж, Школа менеджмента Кэрролла, 140 Commonwealth Avenue, Chestnut Hill, 02467, MA, US
Arch G Woodside & S Adam Brasel
05 908805
5 Авторы
Arch G Woodside
Посмотреть публикации автора
Вы также можете искать этого автора в PubMed Google Scholar
S Адам Бразел
Посмотреть публикации автора
Вы также можете искать этого автора в PubMed Google Scholar
Автор, ответственный за корреспонденцию
Арка Джи Вудсайд.
Права и разрешения
Перепечатки и разрешения
Об этой статье
Бессознательного мышления не существует
Великий французский математик и физик Анри Пуанкаре (1854–1912) проявлял особый интерес к происхождению своего удивительное творчество. Его достижения были впечатляющими: его работа глубоко изменила математику и физику, в том числе заложила важные основы теории относительности Эйнштейна и современного математического анализа хаоса. Но у него также были некоторые влиятельные предположения о том, откуда взялись многие из его блестящих идей: бессознательное мышление.
Пуанкаре обнаружил, что часто безуспешно боролся с какой-то математической задачей, возможно, в течение нескольких дней или недель (честно говоря, задачи, на которых он застревал, были, мягко говоря, трудными). Затем, хотя на самом деле он вообще не работал над проблемой, в его голове возникало возможное решение. И когда он потом тщательно проверял, решение почти всегда оказывалось правильным.
Как это было возможно? Собственные подозрения Пуанкаре заключались в том, что его бессознательное перебирало возможные подходы к проблеме «на заднем плане» — и когда подход казался эстетически «правильным», он мог прорваться в сознание. Пуанкаре полагал, что этот процесс «бессознательного мышления» осуществлялся тем, что могло быть почти вторым «я», подготовленным и активизированным периодами сознательной работы, но способным работать над стоящей перед ним проблемой совершенно ниже уровня сознательного осознания.
Почему решения проблем внезапно приходят нам в голову?
Известный немецкий композитор 20-го века Пауль Хиндемит в своей книге «Мир композитора » сообщает о похожем убеждении с поразительной метафорой. «Мы все знаем, какое впечатление производит очень сильная вспышка молнии ночью. В течение секунды мы видим широкий пейзаж не только в общих чертах, но и во всех деталях», — пишет Хиндемит. «Если мы не можем в мгновение ока увидеть композицию в ее абсолютной целостности, с каждой соответствующей деталью на своем месте, мы не настоящие творцы».
Буквально взятое утверждение Хиндемита, по-видимому, подразумевает, что весь процесс композиции является работой бессознательного — кажется, что полная партитура создается путем уловок бессознательными процессами только для того, чтобы прорваться в сознание в момент эффектное свечение. Когда бессознательная работа завершена, композитору остается лишь пройти через кропотливый процесс переноса уже готовой работы на бумагу, что на самом деле является банальной деятельностью, учитывая, что творческая работа уже проделана. Представление Хиндемита о сочинении обработки тем более примечательно в свете чрезвычайной сложности и своеобразия музыкальной системы, которой подчинены его произведения.
Давайте, для контраста, рассмотрим «озарение» гораздо более прозаического рода в нашей борьбе за то, чтобы придать смысл явно сбивающим с толку образам. Возможно, вы уже видели одну или обе картинки на рисунке 1 раньше. Если у вас есть, вы сразу будете знать, что они представляют. Если нет, то они почти наверняка покажутся вам не чем иным, как сбивающей с толку мешаниной крапинок, отметин и пятен.
Рисунок 1
Если изначально они не имеют смысла, потратьте минуту или две на их внимательное рассмотрение — если повезет, вы можете испытать довольно приятное чувство, когда вдруг «выскакивает» их интерпретация (спойлер! не смотрите ниже, пока не закончите изучение изображений на рис. 1). Если вы еще не видели этих фотографий, не сдавайтесь раньше времени. Вы можете обнаружить, что даже после одной или двух минут недоумения вы обнаружите, что картинки внезапно обретают смысл, а когда это происходит, закономерность кажется настолько очевидной, что вы можете задаться вопросом, как вы могли не заметить ее сразу. Если вы все еще озадачены через пару минут, вы можете посмотреть на рисунок 2, на котором все показано.
На левом изображении далматинская собака, обнюхивающая землю; правая картина — «портрет» коровы. Очевидны, как только вы их увидите, а раз увидев, их нельзя развидеть. Эти изображения будет легко понять, если вы в следующий раз увидите их через годы или десятилетия.
Когда объект внезапно «выскакивает», у нас возникает ощущение внезапного озарения, но мы не знаем, как объяснить, откуда оно взялось. Без предупреждения из хаоса возникает порядок. У нас нет ощущения, что мы становимся «теплее» или «холоднее» перед тем, как нас внезапно поразит озарение — у нас есть ощущение бесцельного барахтанья, сопровождаемое, если нам повезет, тем, что ощущается как «гром среди ясного неба» внезапного понимания. Задача решается не последовательностью шагов, все ближе приближаясь к ответу. Как раз наоборот: мыслительный цикл крутится все дальше и дальше, исследуя различные возможные организации без каких-либо признаков прогресса, пока внезапно и в течение одного шага не находит решение.
А теперь представьте, что вместо того, чтобы позволить вам просматривать эти изображения непрерывно в течение многих секунд или минут, я показывал их кратко (возможно, всего по несколько секунд за раз) раз в неделю. В конце концов, в одном из таких случаев в поле зрения появлялся далматинец; на другом вы столкнулись бы с грустным и пристальным взглядом коровы. Может показаться, что эти моменты внезапного озарения требуют объяснения: вы спросите: «Почему образ имеет смысл сейчас, когда раньше он не имел никакого смысла?»
Естественный ответ может прийти сам собой: «Должно быть, я бессознательно работал над этими изображениями — и разгадал или частично разгадал тайну, даже не подозревая об этом. Потом ответ «прорвался» в сознание, когда я снова увидел образ». Тем не менее, это было бы совершенно неправильно — такое же внезапное «выскакивание» происходит, когда мы постоянно созерцаем образ, и у нас не было возможности для бессознательного фонового обдумывания. Феномен внезапного озарения связан не с бессознательной мыслью, а с природой проблемы: поиск осмысленной интерпретации с несколькими полезными и недвусмысленными подсказками.
Эти внезапные вспышки зрительного озарения, которые так легко ошибочно приписать бессознательному мышлению, должны заставить нас скептически относиться к бессознательному происхождению других вспышек озарения в математике, науке или музыке. Самоанализ, даже самоанализ гениев, не следует принимать за чистую монету.
Мозг — это взаимодействующая вычислительная машина — большие сети нейронов собирают воедино решение одной задачи. Важно отметить, что цикл мысли продолжается шаг за шагом. Сети нейронов мозга сильно взаимосвязаны, поэтому кажется мало возможностей для того, чтобы назначать разные проблемы разным сетям мозга. Если взаимосвязанные нейроны работают над совершенно разными задачами, то сигналы, которые они передают между собой, будут безнадежно противоречащими друг другу — и ни одна из задач не будет выполнена успешно: каждый нейрон понятия не имеет, какие из получаемых им сигналов имеют отношение к проблеме, с которой он сталкивается. над которыми работает, а которые просто неуместны. Если мозг решает проблемы посредством совместных вычислений обширных сетей отдельных вялых нейронов, то любая конкретная сеть нейронов может работать только над одним решением одной проблемы за раз.
Даже самоанализ гениев нельзя принимать за чистую монету.
Решение сложных задач, будь то математических, музыкальных или любых других, является полной противоположностью рутинной, специализированной задаче с выделенной сетью мозга: напротив, обдумывание таких задач должно задействовать большую часть мозга. Таким образом, идея о том, что глубокие бессознательные мысли могут «пробегать на заднем плане» в нашей повседневной жизни, действительно фантастична. Если отбросить рутинную и хорошо отработанную деятельность, цикл мышления может обрабатывать и понимать только один набор информации за раз.
Пуанкаре и Хиндемит не могут быть правы. Если они проводят свои дни, активно думая о других вещах, их мозг не решает ненавязчиво глубокие математические задачи или сочиняет сложные музыкальные произведения, возможно, в течение нескольких дней или недель, только для того, чтобы внезапно обнаружить результаты. Тем не менее, движимые интуитивной привлекательностью бессознательного мышления, психологи посвятили много энергии поиску свидетельств бессознательной умственной работы. Однако у других исследователей есть более простое объяснение, которое вообще не включает в себя бессознательные мысли.
Давайте рассмотрим, почему человек вообще застревает на сложной проблеме. Что особенного в таких задачах, так это то, что вы не можете решить их с помощью рутинного набора шагов — вам нужно посмотреть на проблему «правильным образом», прежде чем вы сможете добиться прогресса (например, с анаграммой вам может понадобиться сосредоточиться на нескольких ключевых буквах; в глубокой математике или музыкальном сочинении пространство вариантов может быть большим и разнообразным). Так что в идеале правильным подходом было бы плавное изучение диапазона возможных точек зрения на проблему, пока не будет найден правильный. Однако это не так просто: как только мы какое-то время смотрим на одну и ту же проблему, мы чувствуем, что застряли или ходим по кругу.
Ментальные тупики возникают, когда наш мозг не может найти удовлетворительный анализ или интерпретацию. Сознательные попытки расчистить тупик, конечно, часто могут быть успешными: мы отбрасываем какую-то информацию и вместо этого сосредотачиваемся на немного другой информации. Мы сосредотачиваемся на разных частях загадочной подсказки кроссворда (возможно, слово «беспорядок» означает, что это какая-то анаграмма). Мы активно извлекаем различные фрагменты знаний, которые, по нашему мнению, могут нам помочь. («О, это похоже на задачу по геометрии с окружностями и углами; я узнал о теоремах о кругах в школе; о чем они вообще?») Однако слишком часто такие преднамеренные атаки на задачу терпят неудачу. Действительно, мы можем бесконечно спускаться по одним и тем же ментальным тупикам, например, когда я ищу слово артишок, где мой типичный внутренний диалог звучит примерно так: «Нет, не авокадо! Не спаржа! Не баклажан! И уж точно не аспидистра! Помощь!»
Вырваться из ментальных тупиков — это именно то, что даст нам прорыв. У ясного ума больше шансов на успех, чем у ума, наполненного частичными решениями и предложениями, которые явно потерпели неудачу. И, по чистой случайности, мы можем даже наткнуться на подсказку, которая поможет. Но, вероятно, наиболее важным аспектом откладывания проблемы в сторону является то, что когда мы возвращаемся к ней, мы видим ее заново, не обремененной нашими предыдущими неудачными попытками. Часто наша новая точка зрения будет не более успешной, чем старая, но время от времени мы будем находить правильную точку зрения — кусочки ментальной головоломки внезапно встанут на свои места.
Время от времени, конечно, мысли спонтанно «всплывают в нашем уме» — имена, которые мы изо всех сил пытались вспомнить, вещи, которые мы забыли сделать, а иногда даже понимание сложных проблем, с которыми мы боролись. Но это не продукт бессознательного, фонового мышления. Оно возникает, когда мы на мгновение возвращаемся к размышлениям о старой проблеме и, освободившись от бесполезных умственных петель, которые изначально застревали в нас, мы почти мгновенно видим решение, которое раньше ускользало от нас — или, в некоторых случаях, случаев, смутно подозреваю, где может лежать такое решение. «Почти мгновенно» является ключевым: ответ приходит к нам быстро, прежде чем мы даже осознаем, что вернулись к проблеме. Это ощущение внезапного озарения никогда не возникает в отношении проблем, которые при правильном подходе не могут быть решены — или частично решены — в мгновение ока. Предположим, я пытаюсь и не могу сосчитать в уме 17 x 17; нет никаких шансов, что, праздно ожидая на автобусной остановке, я вдруг подумаю: «Бьюсь об заклад, 289!”
Рисунок 2
Описание Пуанкаре своего особого метода решения математических задач позволяет понять, почему он был особенно восприимчив к блестящим вспышкам озарения. Его стратегия заключалась в том, чтобы разработать наброски решения без ручки и бумаги; и только затем, с некоторым трудом, перевести свои интуиции на символический язык математики, чтобы проверить и проверить. Крайне важно, что для Пуанкаре математические проблемы были преобразованы в проблемы восприятия: и при правильной интуиции восприятия создание доказательства было бы относительно рутинным, хотя и медленным. Проблема восприятия — это как раз та проблема, которую можно решить за один мысленный шаг — при условии, что нам удастся зафиксировать нужную информацию и правильно увидеть закономерность в этой информации, как далматин и унылая корова.
Математические мозговые волны Пуанкаре, как и внезапные разрешения изначально сбивающих с толку изображений далматина или коровы, в основе своей перцептивны. Важно отметить, что ни в том, ни в другом случае внезапное откровение не является результатом часов или дней бессознательных размышлений. Вместо этого решение находится за один мысленный шаг, когда мы снова размышляем над проблемой. Освободившись от нашего предыдущего и неправильного анализа, по счастливой случайности наш мозг находит правильное решение.
Эту точку зрения прекрасно иллюстрирует одна из самых знаменитых историй научного прозрения: открытие структуры бензола великим 19химик 19-го века Август Кекуле. Мозговая волна поразила его, когда ему приснился сон, в котором змея начала проглатывать собственный хвост. Кекуле внезапно пришло в голову, что бензол сам по себе может иметь кольцевую структуру; и вскоре он провел подробный анализ химической структуры бензольного кольца.
Тем не менее его мгновенное озарение, несомненно, было подозрением, что структура бензола может быть круглой; и, конечно же, он должен был идти по бесконечным ложным следам, прежде чем остановился на правильном ответе. Действительно, Кекуле понял, что получил правильный ответ, только тщательно собрав воедино детальную структуру бензольного кольца и убедившись, что она работает. Так что «вспышку вдохновения» часто лучше назвать «вспышкой подозрения». В тех редких случаях, когда вспышка подозрения оказывается оправданной, так легко создать иллюзию, что мозг каким-то образом выработал полный ответ и проверил его в деталях, прежде чем предложить его сознательному разуму. И если бы это было правдой, эта цепь событий, конечно, потребовала бы бессознательного мышления, и много. Но проверка и анализ происходят после мгновенной мысленной вспышки, а не до нее.
Мы можем задаться вопросом, как получается, что правильная интерпретация восприятия приходит на ум. Может ли быть так, что, хотя мы не можем активно обращать внимание более чем на одну вещь одновременно, наш мозг может бессознательно копаться в наших ментальных архивах, извлекая, так сказать, полезные файлы для последующего использования? Если это так, то бессознательное Пуанкаре, возможно, просматривало потенциально релевантные фрагменты высшей математики, хранившиеся в течение всей его жизни. Затем, по возвращении к проблеме, некоторые жизненно важные подсказки к решению могли оказаться наготове, и в результате возникала вспышка озарения. Возможно, мозг не может решить проблему бессознательно, но бессознательная активация соответствующих воспоминаний может подготовить почву для поиска решения.
Можем ли мы найти доказательства бессознательного поиска в памяти? Несколько лет назад вместе с моими коллегами Элизабет Мэйлор и Грегом Джонсом из Уорикского университета я провел эксперимент, в ходе которого проверял, может ли бессознательный поиск в памяти помочь сознательному разуму.
«Вспышку вдохновения» лучше назвать «вспышкой подозрения».
Вместо того, чтобы выбирать глубокие математические рассуждения, мы выбрали самую простую задачу: извлечение из памяти знакомых слов. Предположим, например, что я прошу вас назвать как можно больше продуктов. Несмотря на обширность вашего кулинарного словаря, вы почти наверняка обнаружите, что замедляетесь на удивление быстро, с шквалом фруктов, выпечкой и приправами, перемежающимися неожиданным и все более продолжительным молчанием. Предположим, вместо этого я попрошу вас назвать как можно больше стран. Хотя Организация Объединенных Наций признала около 200 стран, большинство из которых вам знакомы, вы, опять же, столкнетесь с трудностями раньше, чем можете ожидать.
А что, если я попрошу вас назвать как можно больше продуктов питания или стран? Единственный способ сделать это — сосредоточиться на еде на какое-то время, а затем перейти к странам, когда еда становится сложной, а затем снова вернуться к еде, когда у вас заканчиваются страны — и так далее. Это интересно само по себе — возможно, это указывает на то, что наша память организована таким образом, что продукты связаны с другими продуктами, а страны связаны с другими странами. Но эта стратегия переключения интересна еще и по другой причине: она позволяет узнать, как далеко мы можем продолжать поиск категории, которую мы в настоящее время не генерируем.
Если бессознательная мысль невозможна, всякая фоновая беготня по нашим ментальным архивам полностью исключается. То есть, если мы прочесываем память в поисках еды, мы не можем одновременно искать страны, и наоборот. Если это так, то мы должны производить продукты питания в или странах быстрее, чем мы можем производить то или иное по отдельности.
Вместо этого предположим, что, когда наше сознание сосредоточено на производстве продуктов питания, бессознательные процессы ментального поиска могут работать в фоновом режиме, раскапывая ряд стран. Затем, когда мы переключимся на страны, мы сможем быстро загрузить их — их не нужно будет находить заново, потому что бессознательный поиск уже идентифицировал их. Если действительно возможно искать продукты питания или страны одновременно (даже если мы можем сознательно сообщать о результатах только одного поиска за раз), то скорость, с которой мы получаем ответы в обеих категориях, должна быть значительно выше, чем скорость, с которой мы получаем ответы. мы можем генерировать ответы только из любой категории.
В широком диапазоне тестовых стимулов результаты были однозначными: нет абсолютно никаких признаков того, что мы можем искать x , когда мы сейчас думаем о y ; или искать и , когда мы думали о x . Как только мы переключаемся с поиска в одной категории на поиск в другой, кажется, что все процессы поиска для этой первой категории резко прекращаются. Хотя было бы очень выгодно, чтобы бессознательный процесс продолжал работать в фоновом режиме, нет абсолютно никаких доказательств того, что это происходит.
Активное бессознательное, способное усилить силу нашего ограниченного сознательного разума, было бы замечательным благом, позволяющим работать над бесчисленными трудными проблемами, пока мы занимаемся повседневной жизнью; и преодоление медленного пошагового потока сознательной мысли. Но бессознательное мышление, тем не менее, не более чем миф, каким бы очаровательным он ни был.
Ник Чейтер — автор книги « Плоский разум: замечательная поверхностность импровизирующего мозга». Он является профессором поведенческих наук в бизнес-школе Уорвика и соучредителем исследовательской консалтинговой компании Decision Technology Ltd. Он написал более 200 статей и глав в книгах, а также является автором, соавтором или соредактором 14 книг.
No related posts.