Надо быть личностью: ГДЗ Спишите. Подчеркните в 1-м и 4-м предложениях главные и второстепен­ные члены… Упр. 6, Русский язык, 10-11 класс, Власенков А.И., Рыбченкова Л.М.

ГДЗ Спишите. Подчеркните в 1-м и 4-м предложениях главные и второстепен­ные члены… Упр. 6, Русский язык, 10-11 класс, Власенков А.И., Рыбченкова Л.М.

ГДЗ Спишите. Подчеркните в 1-м и 4-м предложениях главные и второстепен­ные члены… Упр. 6, Русский язык, 10-11 класс, Власенков А.И., Рыбченкова Л.М. – Рамблер/класс

Интересные вопросы

Школа

Подскажите, как бороться с грубым отношением одноклассников к моему ребенку?

Новости

Поделитесь, сколько вы потратили на подготовку ребенка к учебному году?

Школа

Объясните, это правда, что родители теперь будут информироваться о снижении успеваемости в школе?

Школа

Когда в 2018 году намечено проведение основного периода ЕГЭ?

Новости

Будет ли как-то улучшаться система проверки и организации итоговых сочинений?

Вузы

Подскажите, почему закрыли прием в Московский институт телевидения и радиовещания «Останкино»?

 
Спишите.

Подчеркните в 1-м и 4-м предложениях главные и второстепен­ные члены, определите, словами каких частей речи они выражены.
 
Надо быть личностью.⁴ Уметь справляться с серьёзн..й конкретной работой. А бывает что закончил парень шко­лу пош..л в один вуз бросил поступил в другой то(же) (не)интересно или не(под)силу оказалось… Махнул ру­кой на всё и стал искать работу (по)легче¹ да (по)при- быльнее. Это (н..)что иное как эл..ментарный ц..низм (по)отношен..ю к обществу. И нет личности и нет чело­века. Пер..избыток эрудиции⁶ ещё не знания и не по­казатель обр..зован(?)ости.
 
Объясните постановку тире в данном тексте (подсказка: в трёх случаях). Каково его смысловое назначение? Каковы особенности предложений с тире?

Лучший ответ

привки
 (Повеств., невосклиц., простое, односо­ ставное, безличное, нераспр., полное.) Уметь  справляться  с  серьезной  кон­ кретной  работой.  А  бывает,  что  закончил  парень  школу,  пошел  в  один  вуз — бросил, поступил в другой — тоже  неинтересно  или  не  под  силу  оказа­  лось.

.. (Тире в этих двух случаях обозначает следствие.) 
Это не что иное, как эле­ ментарный цинизм по отношению к  обществу.  И  нет  личности  и  нет  чело­  века. Переизбыток эрудиции — еще  не  знания  и  не  показатель  образован­  ности.
(П. Проскурин)
Эрудиция — глубокие познания в какой-нибудь области.

еще ответы

ваш ответ

Можно ввести 4000 cимволов

отправить

дежурный

Нажимая кнопку «отправить», вы принимаете условия  пользовательского соглашения

похожие темы

Иностранные языки

Юмор

Олимпиады

ЕГЭ

похожие вопросы 5

Спишите текст. Как вы расцениваете выраженные в нём мысли о добре и… ГДЗ. Упр. 217, Русский язык, 10-11 класс, Власенков А.И., Рыбченкова Л.М.

Спишите текст. Как вы расцениваете выраженные в нём мысли о добре и глупости? Подготовьте устное выступление о своём понимании (Подробнее. ..)

ГДЗРусский язык11 класс10 классВласенков А. И.

Почему сейчас школьники такие агрессивные ?

Читали новость про 10 классника который растрелял ? как вы к этому относитесь 

Новости10 классБезопасность

Какой был проходной балл в вузы в 2017 году?

Какой был средний балл ЕГЭ поступивших в российские вузы на бюджет в этом году? (Подробнее…)

Поступление11 классЕГЭНовости

9. Определите ряд, в котором в обоих словах пропущена одна и та же буква. ЕГЭ-2017 Русский язык Цыбулько И. П. ГДЗ. Вариант 12.

9.
Определите ряд, в котором в обоих словах пропущена одна и та же буква. Выпишите
эти слова, вставив пропущенную букву. (Подробнее…)

ГДЗРусский языкЕГЭЦыбулько И.П.

11. Выпишите слово, в котором на месте пропуска пишется буква Е. Русский язык ЕГЭ-2017 Цыбулько И. П. ГДЗ. Вариант 12.

11.
Выпишите слово, в котором на месте пропуска пишется буква Е.
произнос., шь (Подробнее…)

ГДЗЕГЭРусский языкЦыбулько И.П.

Чтобы никому не завидовать, надо быть личностью

Автор Алёна Базан На чтение 7 мин Просмотров 7.2к. Обновлено 12 ноября, 2020

Тема итогового сочинения «Чтобы никому не завидовать, надо быть личностью» является высказыванием советского поэта Фазиля Абдуловича Искандера. Этот человек добился всего в жизни сам, поэтому знал, насколько важно быть личностью для достижения успеха.

Содержание

1. Вариант 1
2. Вариант 2
3. Дополнительные аргументы

Вариант 1

Что такое зависть? Это один из самых распространённых человеческих пороков. Людям всегда чего-то недостаёт и они завидуют, когда это есть у других. Истоки зависти лежат в непонимании того, что человеку дано всё, что ему необходимо, а остального можно добиться своими усилиями. Если этого понимания нет, то это является сигналом того, что личность ещё недостаточно сформирована. Человек не научился принимать себя таким, какой он есть, вместе со всеми своими недостатками и достоинствами. У сформированной личности причин для зависти попросту нет, поэтому если это чувство присутствует, нужно работать над собой, а не съедать себя изнутри. Иначе последствия могут быть необратимы, как, например, в пьесе А.С. Пушкина «Моцарт и Сальери».  

Сальери очень завидовал своему гениальному товарищу Моцарту. Это чувство было ему неизвестно прежде, но зародившись в душе, развивалось с сумасшедшей скоростью. Он искренне не понимал, почему такой талант был дан человеку, который этого не заслуживает. Сальери преклонялся перед музыкой, он был ей одержим, и единственным смыслом его жизни стало служение искусству. Он считал, что творец должен принять самоотречение ради того, чтобы быть достойным композитором. Творчество – это удел избранных, по его мнению, и право на него нужно заслужить трудом и лишениями. В беспечности и весёлости Моцарта он видел глумление над святым искусством.

Зависть привела Сальери к тому, что он решил лишить своего друга жизни и даже нашёл этому оправдание. Он решил, что великие творения Моцарта оказывают губительное влияние на музыку, поэтому его жизнь должна быть принесена в жертву искусству ради высших целей. Однако после убийства зависть не исчезла, потому что творчество Моцарта было бессмертным. Это говорит о том, что для искоренения своих пороков человеку необходимо работать над самим собой, а не пытаться устранить внешние причины.   

Другим ярким примером завистливого человека в художественной литературе является злая царица из сказки А.С. Пушкина «Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях». Она завидовала молодости и красоте своей падчерицы, а слова волшебного зеркала о её превосходстве совсем затмили разум царицы, и она решила погубить невинную девушку. Дважды пыталась злая женщина погубить царевну и вторая попытка увенчалась успехом. Однако, как и во всех сказках, добро победило. Заклятье было разрушено, и замысел коварной царицы провалился. Даже смерть отступила перед великой силой любви.

А.С. Пушкин хотел показать, как пагубно влияют на человека такие отрицательные качества как злоба и зависть. Царица сама пострадала от своей ненависти, её безжалостное чёрное сердце не выдержало счастья влюблённых. Цена за содеянное оказалась слишком большой.

Исходя из всего вышесказанного, можно прийти к выводу, что человек, чья личность достаточно сформирована, только порадуется за того, кто чего-то достиг в этой жизни. Если же появляется чувство зависти – это повод для самосовершенствования. Я полностью согласна с высказыванием Фазиля Абдуловича Искандера «Чтобы никому не завидовать, нужно быть личностью. Чувство личности – чувство внутренней полноты, не требующей никаких дополнений».

Вариант 2

С раннего детства нам внушается, что зависть – это плохо. Но вряд ли найдётся человек, не испытавший хоть раз в жизни это чувство. Людям свойственно желать того, чего у них нет, но не каждый хочет добиваться этого своими усилиями. А ведь зависть вредна в первую очередь для нас самих. Она разрушает нас изнутри, снижает самооценку и уверенность в собственных силах. Как перестать завидовать? Если этот вопрос возникает в голове человека, значит, он находится на верном пути. Только изменив себя к лучшему можно сформировать свою личность.

К примеру, один из главных героев романа Л.Н. Толстого «Война и мир» Пьер Безухов смог совладать со своей завистью и в итоге оказался очень счастлив. Он не тратил время на пустые переживания, а занимался поисками смысла жизни и совершенствованием собственной личности.

Когда Пьер впервые встретил Наташу Ростову, он был поражён её жизнерадостностью, чистотой и естественностью: «под взглядом этой смешной, оживлённой девочки хотелось смеяться самому, не зная чему». В его сердце уже начало зарождаться глубокое чувство, когда он узнал о взаимной любви своего лучшего друга Андрея Болконского и Наташи. Он был рад за них, хотя и ощущал грусть из-за упущенного счастья. Пьер не мог завидовать своему товарищу, зная о несчастьях, выпавших на его судьбу. Поэтому просто отошёл в сторону, не мешая влюблённым наслаждаться жизнью.

Узнав о том, что Наташа предала Болконского, Пьер был не в силах в это поверить. Он даже начал презирать девушку за такую низость и подлость, но увидев её страдания и муки совести, пожалел и полюбил с новой силой. Пьер стал единственным утешением для Наташи в этот трудный период. Только ему она была рада, потому что не видела в его взгляде упрёков и осуждения.

В итоге, пройдя через множество испытаний, любовь графа Безухова, наконец, стала взаимной. Это чувство имело особую ценность после такого большого количества бед и страданий. В конце романа Наташа стала женой Пьера и матерью его детей. Они были очень счастливы, став не только супругами, а и верными друзьями. Любовь Наташи стала наградой Пьеру за все его лишения и душевные мучения.

В отличие от Пьера Безухова, есть люди, которые не могут избежать зависти по отношению к достижениям своим близким. Например, Алексей Швабрин из исторического романа А. С. Пушкина «Капитанская дочка». Он быстро сошёлся с Петром Гринёвым, имея общее происхождение и образование. Однако главного героя романа сразу что-то насторожило в Швабрине, особенно его едкие шутки и издёвки в адрес дочери коменданта крепости Маши Мироновой. В скором времени выясняется причина такого недостойного поведения. Оказывается, Швабрин сам просил руки Маши, но она ему отказала.

После того, как Пётр Гринёв сближается с Машей, Швабрин начинает испытывать всепоглощающее чувство зависти, которое впоследствии приведёт к ненависти. Он специально провоцирует Гринёва на дуэль и ранит его на ней нечестным образом. Оказалось, это не единственная подлость, на которую был способен Швабрин. Когда Пугачёв захватил крепость, он с лёгкостью перешёл на его сторону и был назначен комендантом. Теперь Маша оказалась подчинённой его власти. Швабрин держал её в заточении и силой пытался принудить выйти за себя замуж. Настолько сильной оказалась его зависть, что даже чувства девушки не имели значения, он мечтал только добиться желаемого и утереть нос Гринёву. К счастью, в финале романа справедливость восторжествовала, и гадкие поступки Швабрина были наказаны, а Пётр Гринёв вопреки всему обрёл своё счастье с Машей.

Судя по приведённым примерам, удержаться от зависти трудно, но вполне возможно, если человек принимает себя таким, каким он является. Справиться с этим пороком позволит только совершенствование собственной личности. Человек, который знает себе цену и чётко обозначил жизненные приоритеты, способен контролировать свои эмоции и искренне радоваться за окружающих. Наше будущее – в наших руках, вместо того, чтобы завидовать кому-то, нужно просто добиться этого самому.

Дополнительные аргументы

Все необходимые для подготовки к итоговому сочинению аргументы по направлению «Разговор с собой» вы сможете найти в разделе «Банк аргументов».

Человек, которым вы могли бы стать — Кали Роберж

Сегодня утром, просматривая ленты социальных сетей, когда я должна была писать, я наткнулась на этот пост:

Эпическая цитата из [книги] Кто не как [от Дэн Салливан]: «Определение ада таково: твой последний день на Земле, человек, которым ты стал, встречает человека, которым ты мог бы стать».

Я задумался об этом. Очевидным посылом было то, что большинство из нас по той или иной причине не реализуют свой потенциал.

Кто не читал главные сожаления умирающих и не видел, как их собственные сожаления начинают возвращаться к ним? Кто не живет с некоторой тревогой из-за того, что не выполняет свою цель, упускает важный опыт или не может понять, что важнее всего, пока не стало слишком поздно?

Действительно кажется адом думать о встрече с каким-то полностью реализованным Вами в будущем, с тем, кто успешно реализовал самые большие клише, какие только могут придумать люди, — с тем, кто жил полной жизнью, с тем, кто достиг максимального потенциала, Ты, кто ни о чем не жалеет, и Ты, который остался верен себе.

Или просто Вы, попавшие в список 30 моложе 30 или даже 40 моложе 40, вместо настоящего вас прямо сейчас, который может сильнее идентифицировать себя с такими твитами, как этот:

В секунду я попытался представить, что это будет как, однако, если бы я столкнулся с Человеком, которым я мог бы быть, материализовалось совсем другое видение. Я видел не какую-то идеализированную версию себя, а полную противоположность.

Я увидел себя таким, каким мог бы стать, если бы бесконечное количество маленьких моментов в моей жизни не обернулось в мою пользу.

Я считаю себя невероятно удачливым человеком. Жизнь каждого человека является результатом некоторого сочетания удачи, умений и личного выбора (при этом удача обычно играет более важную роль, чем люди хотели бы признать). В критические моменты моей жизни удача была на моей стороне. Это могло иметь все значение.

Человек, которым я мог бы быть, мог бы найти раннюю могилу, как моя тетя, которая умерла от передозировки героина в 1990-х. Человеком, которым я могла бы быть, могла быть мать-подросток, тогда незамужняя, с несколькими детьми от разных отцов, например, моя двоюродная сестра, всего на год старше меня. Человек, которым я могла бы быть, могла бы жить с невыявленным биполярным расстройством или даже шизофренией, как мать моей матери, которая оскорбляла и использовала окружающих ее людей, безвозвратно разрушая отношения за отношениями, пока в конце концов не умерла в одиночестве.

Человек, которым я мог бы быть, никогда не учился в колледже, боролся со всевозможными зависимостями, был психически болен, вырос без любви и поощрения или просто совершил одну ошибку слишком много.

Все это не для того, чтобы демонизировать людей, оказавшихся в описанных выше ситуациях. Как я уже сказал: мне повезло. Глубоко, умопомрачительно повезло. Хотя я боролся, совершал ошибки и обнаружил, что иду по неверному пути, человек, которым я являюсь, получил поддержку, необходимую для преодоления трудностей, исправления ошибок и второго шанса выбрать лучший путь.

Это сценарии, взятые только из моей семьи. Есть бесконечное количество способов, которыми жизнь может пойти не так. И, к счастью — чудесным образом — моя жизнь сложилась невероятно хорошо.

Я часто об этом думаю; Кем бы я была, если бы не была дочерью своего отца, а была ребенком одной из его сестер? Кем бы я был, если бы моя собственная мать не нашла способ воспитать меня так, как она лично никогда не испытывала, и вместо этого продолжила бы цикл эмоционального насилия, который она сама получила?

С самого начала и благодаря чистой удаче я попал к родителям, которые, хотя и не были идеальными, сумели сделать меня взрослой независимой, ориентированной на достижения личностью с внутренней мотивацией не слишком сильно облажаться и, возможно, даже довольно хорошо.

Могу ли я сделать больше — достичь большего, заработать больше, получить больше опыта, иметь больше, быть больше? Конечно. Вероятно.

Как и у любого человека, чей мозг эволюционно запрограммирован не тратить ненужную энергию, я чаще поваляюсь на диване с книгой, чем поработаю над побочным проектом или углублюсь в стратегическую сессию для бизнеса. В эти дни я доволен «достаточно хорошими» тренировками, которые поддерживают меня в форме и здоровье, и официально отказался от своей мечты иметь пресс с шестью кубиками. И я до сих пор изо всех сил пытаюсь подтолкнуть свое интровертное, немного одинокое «я» к чему-то, что требует взаимодействия с другими людьми, и я не проявляю себя так активно, как, вероятно, следовало бы.

Но было бы адом встретить в последний день моей жизни человека, которым я мог бы стать, если бы «сделал больше» (что бы это ни значило)? К счастью, я так не думаю. Мне нужно еще больше достичь и еще больше построить, и это процесс, которым я занимаюсь изо дня в день. близок к моему идеальному, полностью реализованному, достигающему наивысшего потенциала я, насколько я мог бы быть… но я также буквально ни о чем не жалею, за исключением того, что однажды я обогнал Джейка ДеБруска за пределами Сада в декабре 2019 года., когда он и Брюинз были в ударе в том сезоне, и мы встретились глазами , и я ничего не сказал, не попросил сделать селфи или что-то в этом роде.

Если это единственное, о чем я жалею, думаю, у меня все в порядке.

Мысль о встрече с человеком, которым я могла бы быть, если бы мне еще не повезло, останавливает меня от агонии из-за всего, чего я еще не достиг (и, возможно, никогда не достигну). Вместо того, чтобы беспокоиться о чем-то, что я упустил — о возможностях, опыте, шансах, — я чувствую, что падаю на колени в безмерной благодарности за все, что у меня было.0006 до есть, все, что получилось, все, что мне удалось сделать до сих пор.

«Лучший» я, версия меня самого, более совершенная, признанная или оформленная каким-то образом, могла бы существовать в будущем, если бы я только сегодня приложил больше усилий. Дело в том, что всегда можно надавить сильнее. Неважно, насколько вы преуспеете, каких бы высот вы ни достигли, нечто лучшее, чем то, что есть сейчас, — это движущаяся стойка ворот.

Существует тонкая грань между неудачей, когда вы знали, что могли бы добиться большего, и настолько сосредоточенным на лучшем, что вы никогда не видите, насколько хорошо вы это сделали, насколько хорошо ты был все это время.

Это не ад — думать о встрече с «лучшей» версией меня в мой последний день на земле. Во всяком случае, когда я представляю эту встречу, мне сразу же приходит в голову другое видение: я улыбаюсь этому человеку и говорю: «Вау, ты его раздавил! И я тоже. ”

Ты тот же человек, которым был раньше?

У меня мало воспоминаний о четырехлетнем возрасте — факт, который меня смущает теперь, когда я отец четырехлетнего ребенка. Мы с сыном отлично проводим время вместе; В последнее время мы строим версии знакомых мест (кофейня, ванная) из Lego и совершенствуем «флипперу» — движение, в котором я держу его за руки, пока он кувыркается назад с моих плеч на землю. Но сколько из нашей радостной жизни он будет помнить? Что я помню из четырехлетнего возраста, так это накрашенные красным ногти злой няни; стереосистема из полированного серебра в квартире моих родителей; особый коридор с оранжевым ковром; некоторые комнатные растения на солнце; и мельком лицо моего отца, возможно, тайно всплывшее в памяти с фотографии. Эти разрозненные образы не складываются в картину жизни. Они также не могут осветить какую-либо внутреннюю реальность. У меня нет воспоминаний о собственных чувствах, мыслях или личности; Мне говорили, что я был веселым, болтливым ребенком, склонным к длинным речам за обеденным столом, но не помню, чтобы я был таким. С моим сыном, счастливым и разговорчивым, так весело находиться рядом, что я иногда оплакиваю от его имени его будущую неспособность вспомнить себя.

Если бы мы могли яснее увидеть себя в детстве, мы могли бы лучше понять направление и характер нашей жизни. Остаемся ли мы такими же людьми в четыре года, какими будем в двадцать четыре, сорок четыре или семьдесят четыре? Или мы существенно изменимся со временем? Исправление уже сделано или в наших историях будут неожиданные повороты? Некоторым людям кажется, что они сильно изменились за эти годы, и прошлое кажется им чужой страной со своеобразными обычаями, ценностями и вкусами.

(Эти бойфренды! Эта музыка! Эти наряды!) Но у других есть сильное чувство связи с самим собой в молодости, и для них прошлое остается домом. Моя свекровь, живущая недалеко от родительского дома в том же городе, где она выросла, уверяет, что она такая же, как всегда, и с новым негодованием вспоминает свой шестой день рождения, когда ей пообещали пони, но не получил ни одного. Ее брат придерживается противоположного мнения: он оглядывается на несколько разных эпох своей жизни, каждая со своим набором взглядов, обстоятельств и друзей. «Я прошел через множество дверей, — сказал он мне. Я тоже так думаю, хотя большинство людей, хорошо меня знающих, говорят, что я всегда оставался тем же человеком.

Постарайтесь вспомнить жизнь такой, какой вы жили много лет назад, в обычный осенний день. В то время вы глубоко заботились об одних вещах (девушка? Depeche Mode?), но не обращали внимания на другие (ваши политические обязательства? ваши дети?). Определенные ключевые события — колледж? война? свадьба? Анонимные Алкоголики? — еще не существовало.

Ощущается ли то «я», которого вы помните, таким же, как вы, или как незнакомец? Кажется, вы вспоминаете вчерашний день или читаете роман о вымышленном персонаже?

Если у вас есть прежние чувства, вы, вероятно, продолжатель; если последнее, вы, вероятно, разделитель. Вы можете предпочесть быть одним другому, но вам трудно изменить свою точку зрения. В стихотворении «Радуга» Уильям Вордсворт писал, что «Ребенок — Отец Человека», и этот девиз часто цитируют как истину. Но он сформулировал эту идею как стремление — «И я мог бы пожелать, чтобы мои дни были / Связаны друг с другом естественным благочестием», — как бы говоря это, хотя было бы хорошо, если бы наше детство и взрослость были связаны, как концы радуга, связь может быть иллюзией, которая зависит от того, где мы находимся. Одна из причин пойти на встречу выпускников старшей школы — это почувствовать себя самим собой из прошлого: возобновляется старая дружба, всплывают старые шутки, вновь разгораются старые чувства. Но путешествие во времени прекращается, когда вы выходите из спортзала.

Оказывается, ты все-таки изменился.

С другой стороны, некоторые из нас хотят отключиться от себя в прошлом; обремененные тем, кем мы были раньше, или заключенные в клетку тем, кто мы есть, мы желаем многочастной жизни. В объемистом автобиографическом романе «Моя борьба» Карл Ове Кнаусгаард — мужчина средних лет, который надеется сегодня стать лучше, чем был в молодости, — задается вопросом, имеет ли вообще смысл использовать одно и то же имя на протяжении всей жизни. Глядя на фотографию себя в младенчестве, он задается вопросом, какое отношение этот маленький человек с «раскинутыми руками и ногами и искаженным криком лицом» имеет к сорокалетнему отцу и писателю, которым он является сейчас. или с «серыми, сгорбленными стариками, которые через сорок лет, возможно, будут сидеть в доме престарелых, истекая слюной и дрожа». Он предлагает, возможно, лучше использовать ряд имен: «Например, плод можно назвать Йенс Ове, а младенца — Нильс Ове. . . Гейру Ове от десяти до двенадцати лет, Курту Ове от двенадцати до семнадцати лет.

. . Тор Уве от двадцати трех до тридцати двух лет, Карл Уве от тридцати двух до сорока шести лет и так далее». В такой схеме «первое имя будет обозначать возрастной диапазон, второе имя — преемственность, а последнее — семейную принадлежность».

Моего сына зовут Питер. Меня нервирует мысль о том, что когда-нибудь он может стать настолько другим, что потребует нового имени. Но он учится и растет каждый день; как он мог не становиться всегда кем-то новым? У меня к нему противоречивые устремления: продолжать расти; продолжай быть собой. А как он себя увидит, кто знает? Философ Гален Стросон считает, что некоторые люди просто более «эпизодичны», чем другие; они прекрасно живут изо дня в день, независимо от более широкой сюжетной линии. «Я нахожусь где-то в конце эпизодического диапазона этого спектра», — пишет Стросон в эссе под названием «Ощущение себя». «Я не воспринимаю свою жизнь как повествование с формой и мало интересуюсь своим собственным прошлым».

Возможно, Питер вырастет эпизодической личностью, живущей настоящим моментом, не заботящейся о том, образует ли его жизнь единое целое или набор частей. Но даже в этом случае не избежать парадоксов изменчивости, которые имеют свойство вплетаться в нашу жизнь. Думая о каком-то своем старом постыдном поступке, мы говорим себе: «Я изменился!» (Но так ли это?) Нам наскучил друг, одержимый тем, что произошло давным-давно, и мы говорим: «Это была другая жизнь — теперь ты другой человек!» (Но она ли это?) Живя рядом с нашими друзьями, супругами, родителями и детьми, мы задаемся вопросом, те ли это люди, которых мы всегда знали, или они пережили изменения, которые мы или они изо всех сил пытаемся увидеть. Даже если мы неустанно работаем над улучшением, мы обнаруживаем, что куда бы мы ни пошли, мы там (в таком случае, какой в ​​этом смысл?). И все же иногда мы вспоминаем о себе прежнем с чувством удивления, как будто вспоминая прошлую жизнь. Жизнь длинная, и ее трудно увидеть. Что мы можем узнать, спросив себя, всегда ли мы были такими, какие мы есть?

Вопрос о нашей преемственности имеет эмпирическую сторону, на которую можно ответить научно. В 1970-х годах, работая в Университете Отаго в Новой Зеландии, психолог по имени Фил Сильва помог начать исследование тысячи и тридцати семи детей; предметы, все из которых жили в городе Данидин или его окрестностях, изучались в возрасте трех лет, а затем снова в пять, семь, девять, одиннадцать, тринадцать, пятнадцать, восемнадцать, двадцать один, двадцать шесть, тридцать два, тридцать восемь и сорок пять, исследователями, которые часто опрашивали не только испытуемых, но и их семью и друзей. В 2020 году четыре психолога, участвовавшие в исследовании в Данидине, — Джей Бельски, Авшалом Каспи, Терри Э. Моффит и Ричи Поултон — обобщили то, что было изучено на данный момент, в книге под названием «Происхождение вас: как детство формирует дальнейшую жизнь». Он объединяет результаты нескольких связанных исследований, проведенных в Соединенных Штатах и ​​Соединенном Королевстве, и таким образом описывает, как за десятилетия изменились около четырех тысяч человек.

Джон Стюарт Милль однажды написал, что молодой человек подобен «дереву, которому необходимо расти и развиваться со всех сторон в соответствии с тенденцией внутренних сил, которые делают его живым существом». Изображение предполагает общее распространение и подъем, на что неизбежно влияют почва и климат, и этому может помочь небольшая разумная обрезка здесь и там. Авторы «Происхождения вас» предлагают более хаотичную метафору. Они предполагают, что люди подобны штормовым системам. Каждый отдельный шторм имеет свой особый набор черт и динамики; между тем, его будущее зависит от многочисленных элементов атмосферы и ландшафта. Судьба любого данного Харви, Эллисон, Айка или Катрины может быть частично определена «атмосферным давлением в другом месте» и «временем, которое ураган проводит в море, собирая влагу, прежде чем обрушиться на сушу. ” Дональд Трамп в 2014 году сказал биографу, что он был тем же человеком в свои шестьдесят, каким он был в первом классе. В его случае, пишут исследователи, в эту идею не так уж трудно поверить. Однако бури формируются миром и другими бурями, и только эгоистичная погодная система верит в свою абсолютную и неизменную индивидуальность.

Попытки понять человеческую погоду — показать, например, что дети, подвергшиеся жестокому обращению, несут на себе отпечаток этого жестокого обращения во взрослом возрасте — предсказуемо неточны. Одна из проблем заключается в том, что многие исследования развития носят «ретроспективный» характер: исследователи начинают с того, как люди живут сейчас, а затем обращаются к прошлому, чтобы выяснить, как они к этому пришли. Но многие проблемы мешают таким усилиям. Память подвержена ошибкам: людям часто трудно вспомнить даже основные факты о том, что они пережили десятилетия назад. (Например, многие родители не могут точно вспомнить, был ли у ребенка диагностирован СДВГ; люди даже не могут вспомнить, были ли их родители злыми или милыми.) Существует также проблема систематической ошибки при зачислении. Ретроспективное исследование тревожных взрослых может обнаружить, что многие из них выросли с разведенными родителями, но как насчет многих детей после развода, у которых не развилась тревожность, и поэтому они никогда не участвовали в исследовании? В ретроспективном исследовании трудно установить истинное значение какого-либо отдельного фактора. Таким образом, ценность Данидинского проекта заключается не только в его длительности, но и в том, что он является «перспективным». Это началось с тысячи случайных детей, и только позже были выявлены изменения по мере их появления.

Работая на перспективу, исследователи Данидина начали с классификации своих трехлетних детей. Они встречались с детьми по 90 минут с каждым, оценивая их по двадцати двум аспектам личности — неугомонность, импульсивность, своенравие, внимательность, дружелюбие, коммуникабельность и так далее. Затем они использовали свои результаты, чтобы определить пять основных типов детей. Сорок процентов детей считались «хорошо приспособленными» с обычной смесью детских черт характера. Еще четверть оказались «уверенными» — более, чем обычно, чувствовали себя комфортно с незнакомцами и новыми ситуациями. Поначалу пятнадцать процентов были «сдержанными» или сдержанными. Примерно каждый десятый оказался «заторможенным»; такая же доля была определена как «недостаточно контролируемая». Заторможенные дети были заметно застенчивы и исключительно медленно соображали; неуправляемые были импульсивны и раздражительны. Эти определения личности, сделанные после кратких встреч и незнакомцами, легли в основу полувековой дальнейшей работы.

К восемнадцати годам стали видны определенные закономерности. Хотя уверенные в себе, сдержанные и хорошо приспособленные дети продолжали оставаться такими, эти категории были менее четкими. Напротив, дети, которые были отнесены к категории заторможенных или недостаточно контролируемых, оставались более верными себе. В восемнадцать лет некогда заторможенные дети оставались немного в стороне и были «значительно менее сильными и решительными, чем все остальные дети». В то же время неконтролируемые дети «описывали себя как склонных к опасности и импульсивных» и «наименее склонны из всех молодых людей избегать вредных, захватывающих и опасных ситуаций или вести себя рефлексивно, осторожно, осторожно или планомерно». Подростки из этой последней группы, как правило, чаще злились и считали себя «обиженными и жертвами».

Исследователи увидели возможность оптимизировать свои категории. Они собрали вместе большую группу подростков, которые, казалось, не шли по намеченному пути. Затем они сосредоточились на двух меньших группах, которые выделялись. Одна группа «отдалялась от мира», принимая образ жизни, который, хотя и мог быть вполне полезным, был также сдержанным и осмотрительным. А другая группа такого же размера «двигалась против всего мира». В последующие годы исследователи обнаружили, что люди из последней группы с большей вероятностью были уволены с работы и имели проблемы с азартными играми. Их нравы были стойкими.

Эта долговечность отчасти объясняется социальной силой темперамента, который, как пишут авторы, представляет собой «машину, проектирующую другую машину, которая затем влияет на развитие». Эта вторая машина представляет собой социальную среду человека. Тот, кто выступает против мира, будет отталкивать других, и он будет склонен интерпретировать действия даже благонамеренных других как отталкивание; эта негативная социальная обратная связь усилит его оппозиционную позицию. Тем временем он будет заниматься тем, что психологи называют «выбором ниши» — предпочтением социальных ситуаций, укрепляющих его расположение. «Хорошо приспособленный» пятиклассник может на самом деле «с нетерпением ждать перехода в среднюю школу»; когда она доберется туда, она может даже вступить в какой-нибудь клуб. Ее подруга, которая уезжает от мира, может предпочесть почитать за обедом. А ее брат, который идет против всего мира — группа немного склонна к мужскому полу, — будет чувствовать себя как дома в опасных ситуациях.

Благодаря такому саморазвитию, пишут авторы, мы создаем жизнь, которая делает нас еще более похожими на самих себя. Но есть способы вырваться из этого круга. Один из способов, которым люди меняют курс, — это их интимные отношения. Исследование Данидина предполагает, что если человек, склонный идти против мира, женится на правильном человеке или найдет правильного наставника, он может начать двигаться в более позитивном направлении. Его мир станет более благотворным сотворчеством. Даже если большая часть истории написана, всегда можно переписать.

Исследование в Данидине многое говорит нам о том, какое значение имеют различия между детьми с течением времени. Но как много такого рода работы могут рассказать о более глубоком, более личном вопросе нашей собственной преемственности или изменчивости? Это зависит от того, что мы имеем в виду, когда спрашиваем, кто мы такие. Мы, в конце концов, больше, чем наши склонности. Все мы подпадаем под любое количество категорий, но эти категории не полностью охватывают нашу идентичность.

Во-первых, есть важный смысл в том, что то, кто вы есть, определяется не тем, что вы из себя представляете, а тем, что вы делаете. Представьте себе двух братьев, которые растут в одной спальне и имеют схожие характеры — умные, жесткие, властные и амбициозные. Один становится сенатором штата и президентом университета, а другой становится боссом мафии. Делают ли их параллельные темпераменты похожими людьми? Те, кто следил за историями Уильяма Балджера и Джеймса (Уайти) Балджера — братьев из Бостона, руководивших Сенатом штата Массачусетс и преступным миром соответственно, — иногда предполагают, что между ними было больше общего, чем различий. («Они оба очень круты в своих областях», — заметил биограф.) Но мы были бы правы, если бы относились к такой точке зрения скептически, потому что это требует отбрасывания совершенно разных жизней братьев. У Жемчужных ворот их никто не перепутает.

«Он интереснее у бассейна».

Мультфильм Лайзы Доннелли

Братья Балджеры необыкновенны; немногие из нас ломаются так плохо или хорошо. Но все мы делаем удивительные вещи, которые имеют значение. В 1964 году режиссер Майкл Аптед помог снять «Семеро вверх!», первый из серии документальных фильмов, которые будут посещать одну и ту же группу из дюжины или около того британцев каждые семь лет, начиная с семилетнего возраста; Аптед представлял проект, последний раз обновленный в 2019 году с помощью «63 Up», как социально-экономическое исследование «об этих детях, у которых есть все, и о других детях, у которых ничего нет». Но по мере развития сериала хаос индивидуальности покушался на ясность категоризации. Один участник стал служителем-мирянином и ушел в политику; другой начал помогать сиротам в Болгарии; другие занимались любительским театром, изучали ядерный синтез и создавали рок-группы. Один сам превратился в документалиста и ушел из проекта. Реальная жизнь, неудержимая в своих частностях, взяла верх над схематическими замыслами создателей фильма.

Даже кажущиеся незначительными или тривиальными элементы могут повлиять на то, кто мы есть. В конце этого лета я посетил семейное мероприятие с отцом и дядей. Когда мы сидели за столиком на улице и болтали, наш разговор зашел о «Звездном пути», научно-фантастическом телешоу, премьера которого состоялась в 1966 году. Мой отец и дядя с детства смотрели разные его воплощения, и мой папа в частности, является подлинным поклонником. Пока вокруг нас шла вечеринка, мы все по памяти цитировали вступительный монолог оригинальной версии — «Космос: последний рубеж. Это путешествия космического корабля «Энтерпрайз». . . .» — и аплодировали себе за наше исполнение. «Звездный путь» — это сквозная линия в жизни моего папы. Мы склонны преуменьшать подобные причуды и увлечения, но они важны для того, кто мы есть. Когда Леопольд Блум, главный герой романа Джеймса Джойса «Улисс», бродит по дублинскому кладбищу, его не впечатляют общие надписи на надгробиях, и он считает, что они должны быть более конкретными. «Такой-то и такой-то, колесник, — воображает Блум, или на камне, выгравированном кастрюлей, — я приготовил хорошее ирландское рагу». Когда нас просят описать себя, мы склонны говорить в общих чертах, находя подробности нашей жизни несколько смущающими. Но другу, выступающему с надгробной речью, не мешало бы отметить, что мы играли на гитаре, собирали старинные телефоны и любили Агату Кристи и Мец. Каждая совокупность деталей подобна отпечатку пальца. У некоторых из нас были одни и те же отпечатки на протяжении всей жизни; у других было несколько наборов.

Сосредоточение внимания на реалиях нашей жизни может противоречить нашим интуитивным представлениям о нашей преемственности или изменчивости. Гален Стросон, философ, который говорит, что мало понимает свою жизнь «как повествование», наиболее известен своими аргументами против идей свободы воли и моральной ответственности; он утверждает, что у нас нет свободы воли и мы не несем окончательной ответственности за то, что делаем. Но его отец, Питер Стросон, тоже был философом и прославился, среди прочего, защитой этих концепций. Гален Стросон может заверить нас, что с точки зрения первого лица его жизнь кажется «эпизодической». Тем не менее, с точки зрения воображаемого биографа от третьего лица, он является частью длинной дуги сюжета, которая простирается на несколько жизней. Мы можем чувствовать себя прерывистыми внутри, но быть непрерывными снаружи, и наоборот. Такого рода расхождение может быть просто неизбежным. Каждую жизнь, наверное, можно рассматривать с двух сторон.

Я знаю двух Тимов, и у них противоположные интуитивные представления о собственной преемственности. Первый Тим, мой тесть, уверен, что с двух до семидесяти двух лет у него был такой же веселый и дерзкий характер. У него были те же интересы — чтение, Вторая мировая война, Ирландия, Дикий Запад, янки — на протяжении большей части его жизни. Он один из самых самостоятельных людей, которых я знаю. Второй Тим, мой школьный друг, считает свою жизнь радикально прерывистой, и это правильно. Когда я впервые встретил его, он был настолько тощим, что ему отказали в сдаче крови из-за недостаточного веса; над ним издевались и помыкали старшие дети, и он находил утешение в мысли, что его родители поздно взрослели. Эта идея показалась его друзьям надуманной. Но после школы Тим внезапно превратился в высокого мужчину с телосложением героя боевиков. Он изучал физику и философию в колледже, а затем работал в лаборатории неврологии, прежде чем стать офицером морской пехоты и отправиться в Ирак; он поступил на финансы, но с тех пор ушел, чтобы изучать информатику.

«Я изменился больше, чем большинство людей, которых я знаю», — сказал мне Тим. Он поделился ярким воспоминанием о разговоре с матерью, когда они сидели в машине возле автомастерской: «Мне было тринадцать, и мы говорили о том, как люди меняются. А моя мама, психиатр, сказала мне, что люди, как правило, перестают так сильно меняться, когда им за тридцать. Они начинают принимать себя такими, какие они есть, и жить с собой такими, какие они есть. И, может быть, из-за того, что в то время я был несчастным и злым человеком, эта идея показалась мне оскорбительной. И тогда я поклялся, что никогда не перестану меняться. И я не остановился».

Имеют ли два Тима полную картину? Я знаю своего тестя только двадцать из его семидесяти двух лет, но и за это время он совсем изменился, стал более терпеливым и сострадательным; судя по всему, в жизни, которую он прожил до того, как я встретил его, тоже было несколько глав. И в фундаментальном смысле мой школьный друг не изменился. Сколько я его знаю, он был привержен идее стать другим. Для него настоящая трансформация требовала успокоения; бесконечные изменения — это своего рода постоянство.

Гален Стросон отмечает, что существует множество способов, которыми люди могут относиться ко времени в своей жизни. «Некоторые люди живут в режиме повествования, — пишет он, а у других — нет тенденции рассматривать свою жизнь как историю или развитие». Но дело не только в том, чтобы быть продолжателем или разделителем. Некоторые люди живут эпизодически как форма «духовной дисциплины», тогда как другие «просто бесцельны». Презентизм может быть «ответом на экономическую нищету — разрушительное отсутствие возможностей — или огромное богатство». Он продолжает:

Есть лотосоеды, бродяги, полевые лилии, мистики и люди, которые усердно работают в настоящий момент. . . . Некоторые люди творческие, хотя им не хватает амбиций или долгосрочных целей, и они переходят от одной мелочи к другой или создают большие работы без планирования, случайно или по нарастанию. Некоторые люди очень последовательны в характере, знают они об этом или нет, форма устойчивости, которая может лежать в основе опыта непрерывности самости. Другие последовательны в своей непоследовательности и чувствуют себя постоянно озадачивающими и разрозненными.

Истории, которые мы рассказываем себе о том, изменились ли мы, должны быть проще, чем неуловимая реальность. Но это не значит, что они инертны. История моего друга Тима, в которой он клянется измениться навсегда, показывает, насколько ценными могут быть такие истории. Воспринимаете ли вы застой или сегментацию — это почти идеологический вопрос. Быть изменчивым — значит быть непредсказуемым и свободным; это быть не просто главным героем истории своей жизни, а автором ее сюжета. В некоторых случаях это означает принятие драмы уязвимости, решения и трансформации; это может также включать отказ принять конечность, которая является оборотной стороной индивидуальности.

Альтернативная точка зрения — что вы всегда были тем, кто вы есть — тоже ценна. Джеймс Фентон запечатлел некоторые из них в своем стихотворении «Идеал»:

Я есть я.
Это не экран.
Человек должен уважать
Каким он был.

Это мое прошлое
Которое я не отброшу.
Это идеал.
Это сложно.

С этой точки зрения жизнь полна и разнообразна, и все мы проходим через приключения, которые могут изменить нас самих. Но самое главное, что мы это прожили. Тот же самый я, как бы он ни был изменен, все это впитал и все сделал. Это мировоззрение также включает в себя декларацию независимости — независимости не от прошлого «я» и обстоятельств, а от силы обстоятельств и выбора, который мы делаем, чтобы придать смысл своей жизни. Делители рассказывают историю о том, как они отремонтировали свои дома, попутно став архитекторами. Продолжатели рассказывают историю величественной собственности, которая останется самой собой, независимо от того, что будет построено. Какими бы разными ни казались эти два взгляда, у них много общего. Среди прочего, они помогают нам в нашем саморазвитии. Посвятив себя переменам в жизни, мой друг Тим мог бы ускорить их. Сосредоточив внимание на стойкости своего характера, мой тесть, возможно, взрастил и усовершенствовал свои лучшие качества.

Течение времени почти требует, чтобы мы рассказали какую-то историю: есть определенные способы, которыми мы не можем не измениться в жизни, и мы должны реагировать на них. Молодые тела отличаются от старых; возможности умножаются в первые десятилетия нашей жизни, а затем исчезают. Когда вам было семнадцать, вы каждый день по часу занимались игрой на фортепиано и впервые влюбились; теперь вы оплачиваете свои кредитные карты и смотрите Amazon Prime. Сказать, что сегодня вы тот же человек, что и несколько десятков лет назад, абсурдно. История, которая аккуратно делит ваше прошлое на главы, также может быть искусственной. И все же есть смысл навести порядок в хаосе. Дело не только в самоуспокоении: будущее вырисовывается, и мы должны решить, как действовать, исходя из прошлого. Вы не можете продолжить историю, не написав ее сначала.

Использование какой-либо одной учетной записи вашей изменчивости может быть ограничением. Истории, которые мы рассказали, могут оказаться слишком узкими для наших нужд. В книге «Жизнь тяжела» философ Киран Сетия утверждает, что некоторые бодрящие испытания — одиночество, неудачи, плохое здоровье, горе и т. д. — по существу неизбежны; тем временем мы, как правило, воспитаны в широко искупительной традиции, которая «принуждает нас сосредоточиться на лучшем в жизни». Одно из преимуществ утверждения, что мы всегда были теми, кто мы есть, заключается в том, что это помогает нам замалчивать разрушительные события, которые перевернули нашу жизнь. Но хорошо, как показывает книга, признавать тяжелый опыт и спрашивать, как он помог нам стать сильнее, добрее и мудрее. В более общем смысле, если вы долгое время отвечали на вопрос о преемственности одним способом, вы можете попробовать ответить на него другим. Для разнообразия представьте себя либо более непрерывным, либо менее непрерывным, чем вы предполагали. Узнайте, что открывает эта новая перспектива.

Акты саморассказа имеют свойство рекурсии. Я рассказываю себе историю о себе, чтобы синхронизировать себя с той историей, которую рассказываю; затем, неизбежно, я пересматриваю историю по мере того, как меняюсь. Долгая работа по пересмотру сама по себе может быть источником преемственности в нашей жизни. Один из участников серии «Вверх» рассказывает Apted: «Мне потребовалось почти шестьдесят лет, чтобы понять, кто я». Мартин Хайдеггер, часто непроницаемый немецкий философ, утверждал, что людей отличает наша способность «занять позицию» в отношении того, что и кто мы есть; на самом деле у нас нет другого выбора, кроме как задавать непрестанные вопросы о том, что значит существовать, и о том, к чему все это приводит. Спрашивать и пробовать ответы так же важно для нашей личности, как расти для дерева.

В последнее время мой сын начал понимать, что он меняется. Он заметил, что больше не влезает в любимую рубашку, и показывает мне, как спит немного по диагонали в детской кроватке.