Нормативное и ненормативное поведение человека: Готовые рефераты, контрольные, курсовые и дипломные работы

Взаимосвязь детско-родительских отношений и ненормативного поведения детей дошкольного возраста – Информационно-методический портал для специалистов общероссийского детского телефона доверия

С тех пор как стала ясна определяющая роль ранних этапов развития в формировании поведения человека, жизнь ребенка стала предметом пристального изучения и специального воздействия со стороны специалистов с различными целями и взглядом на природу человека. Детство сегодня — территория идеологической экспансии разных социальных групп и научных концепций. Особенно уязвимы в этом отношении семьи, которые нуждаются в специальной психологической помощи. В случаях, когда развитие ребенка протекает с нарушениями, очень высока воспитательная неуверенность его опекунов.

Что может повлиять на поведение ребенка? Каким будет его характер? Почему он ведет себя так, а не иначе? Эти вопросы актуальны для родителей и воспитателей детей дошкольного возраста. Ответом на данные вопросы может стать исследование регуляции поведения дошкольников.

Регуляция поведения — это процесс, определяющий стабильные параметры поведения ребенка относительно внутренних и внешних условий его развития. Можно утверждать, что на сегодняшний день в системе образования существует особая потребность в научном обеспечении профилактической работы, направленной на предупреждение нарушений регуляции поведения детей дошкольного возраста. В связи с этим важной задачей становится выявление особенностей отношений родителей, влияющих на развитие регуляций поведения детей. Известно, что предпосылки развития поведенческих отклонений возникают и необратимо закрепляются в раннем и дошкольном возрастах (А. И. Захаров, 1997; Л. Б. Филонов, 1981; А. Е. Личко, 1979; А. Фрейд, 1956; Д. Боулби, М. Эйнсворт, 1974; и др.).

Также давно установленным фактом является определяющая роль детско-родительских отношений в развитии ребенка раннего и дошкольного возраста (М. И. Лисина, 1997; Е. О. Смирнова, 1994; Д. Боулби, М. Эйнсворт, 1974; и др.).

Можно заключить, что изучение детско-родительских отношений дошкольников, для которых высока вероятность нарушения регуляции поведения, становится одной из важнейших психологических задач.

Поэтому столь велико значение психологического консультирования по вопросам семейных и детско-родительских отношений (А. И. Захаров, 1997; А. Я. Варга, 1989; и др.).

Принимая во внимание все названные аргументы, мы считаем проблему изучения детско-родительских отношений у детей с нарушениями регуляции поведения весьма актуальной. На это также указывает и распространенность запросов в дошкольной психологической службе.

Основная масса запросов, обращенных в ПМСЦ «Малыш» со стороны родителей, воспитателей и психологов ДОУ, касается неудовлетворенности поведением ребенка. Чтобы выявить наиболее распространенные варианты поведения детей, становящиеся причиной обращения в центр, мы проделали анализ специально разработанных специалистами центра индивидуальных карт психологического сопровождения. Также мы провели предварительный анализ детско-родительских отношений, связанных с развитием поведенческих отклонений у детей дошкольного возраста. Для этого из общего числа карт психологического сопровождения детей 3—7 лет случайным образом отобрали 70.

В них содержались описания консультативной работы пяти независимых специалистов. Целью данного анализа являлось выделение вариантов взаимосвязи между ненормативным поведением ребенка и семейными отношениями. Специалисты не были знакомы с гипотезой, методом и целями нашего исследования. В своей работе они использовали методы включенного наблюдения и недирективного интервью (К. Роджерс, 1994).

Качественный анализ этих случаев проводился по описанию: 1) реакций родителей на проблемное поведение ребенка; 2) переживаний родителей, после которых проявляется ненормативное поведение ребенка; 3) сравнений ребенка с другими членами семьи; 4) взаимно дополнительного и совпадающего поведения ребенка и других членов семьи; 5) последовательности событий, в которое включено ненормативное поведение ребенка; 6) семейной истории.

Рассмотрим содержательно каждую из выделенных категорий анализа.

Описание реакций родителей на проблемное поведение ребенка. Под проблемным поведением в данном случае подразумевается такое поведение, которое стало причиной обращения к специалистам центра. Мы стремились найти описания того, как взаимодействуют члены семьи после проявления ребенком проблемного поведения. В 22 случаях проблемное поведение становилось стимулом для вступления в контакт отчужденных до этого членов семьи.

Например, мать, презирающая отца, вынуждена обращаться к его помощи, когда ребенок ее не слушается.

Описания родительских переживаний, ставших причиной ненормативного поведения ребенка. Анализируя карты психологического сопровождения, мы обнаружили часто повторяющуюся последовательность: если у членов семьи в ходе приема возникали сильные переживания, ребенок немедленно отвечал на это проблемным поступком. Это помогало членам семьи тут же отвлечься от своих чувств и переключить внимание на взаимодействие с ребенком.

Приведем в качестве иллюстрации выдержку из карты психологического сопровождения: «На прием пришла бабушка шестилетнего мальчика. Бабушка жаловалась на то, что ребенок постоянно подвергает себя опасности: падает с высоты, не смотрит под ноги, стремится использовать в играх опасные предметы. На реплику консультанта о том, что это может быть общая для многих мальчиков черта характера, бабушка возразила, что данное поведение выходит за рамки обычного мальчикового хулиганства, и, действительно, у ребенка уже два сотрясения мозга, множество ссадин и т.д. Бабушке и родителям приходится неотрывно следить за безопасностью ребенка; физические наказания и насилие в семье никогда не практиковались. Во время приема ребенок занимался кукольными монстрами и наблюдал за людьми в комнате, его игра была вполне безопасной. Это продолжалось ровно до того момента, как бабушка стала очень тихо рассказывать о своих переживаниях по поводу смерти мужа, которого она «даже не оплакала». У женщины на глазах появились слезы. Как только бабушка начала глубже дышать и говорить о своих чувствах, ребенок забрался на высокую башню из мягких строительных блоков и без всякой страховки сиганул на твердый пол.

Ребенок прыгал с высоты, с разбегу ударялся в стенку до тех пор, пока бабушка не встрепенулась и не начала делать ему замечания. Когда ребенок вернулся к игре с куклами, бабушка повернулась к консультанту и спросила: «Так о чем это я только что говорила?»

Подобные факты мы обнаружили в 57 картах. Вышеперечисленные наблюдения позволяют предположить, что ненормативное поведение ребенка часто играет роль психологической защиты для родителей. Это значит, что своим поведением ребенок отвлекает родителя от каких-то сильных переживаний.

Описание сравнений ребенка с другими членами семьи. Наиболее распространенным является случай, когда в ребенке обнаруживаются какие-то нежелательные черты характера, которые изначально приписывались кому-то из взрослых членов семьи. В качестве примера можно привести случай, когда мать, как говорится, каленым железом выжигает в сыне черты изгнанного из семьи отца — «алкоголика, шизофреника и разгильдяя». Довольно частыми являются случаи, когда мать борется с чертами характера у дочери, свойственными бабушке.

Для примера рассмотрим несколько случаев из данной выборки.

 

Случай 1.

В центр за помощью обратилась бабушка, запрос которой звучал следующим образом: «Проверьте, нет ли у ребенка психических заболеваний». Патопсихологическое и врачебное обследования показали, что душевной болезни у ребенка нет, но имеет место дисгармоничное развитие с задержкой эмоциональной сферы. На приеме ребенок проявлял негативизм, упрямство, агрессию по отношению к бабушке. На одном из индивидуальных занятий с психологом ребенок избивал и кусал игрушечную лошадку и просил психолога, чтобы он изображал крики лошадки, как будто бы ей «больно». Психолог спросил: «Почему ты хочешь сделать ей больно? Что сделала тебе эта лошадка?» Ребенок ответил: «Она все время со мной спорит». Дальнейшие наблюдения за взаимодействием бабушки и ребенка показали, что в действительности с мальчиком все время спорит бабушка. Вот выдержка из наблюдения:

Ребенок. Бабушка! Дай мне, пожалуйста, жвачку.

Бабушка. Нет, я тебе не дам жвачку, потому что ты идешь сейчас к специалисту.

Ребенок. А можно — я сейчас пожую, а как только войду, жвачку выплюну и отдам тебе?

Бабушка. Нет, нельзя, неприлично идти к специалисту с жвачкой.

Ребенок. Бабушка! Давай мы с тобой договоримся, я сейчас возьму жвачку, а если специалист скажет мне выплюнуть, я ее сразу же выплюну.

В комнату входит психолог.

Ребенок. Денис Викторович! Скажите, можно я сейчас пожую жвачку, а когда пойду на занятие, отдам ее бабушке?

Психолог, не слышавший спора, происходившего до этого, ответил: «Да, можно, только на занятиях не жуй».

Ребенок. Бабушка! Дай, пожалуйста, жвачку.

Бабушка. Нет, не дам.

Этот эпизод — один из множества наблюдений, сделанных специалистами центра по поводу данного случая. Такое взаимодействие довольно типично для данной детско-родительской пары. Бабушке важнее ощутить собственную правоту, чем получить необходимый результат от своих воспитательных усилий. В истории отношений ребенка и бабушки вышеуказанные проблемы начались с 3 лет, когда нормативное для возрастного кризиса упрямство ребенка встретилось с психологической ригидностью очень пожилой бабушки (бабушке сейчас 72 года).

 

Случай 2. В центр за помощью обратилась мама 6-летнего мальчика. Основная жалоба состояла в том, что ребенок застенчив, ведет себя как маленький, предпочитает девчачьи игры, перед посторонними кривляется или прячется от них. В ходе беседы выясняется, что отношения между матерью и отцом напряженные, мать емко выражает свое отношение к мужчинам: «Они все козлы!» Напоминание матери о том, что она растит ребенка мужского пола, повергло мать в замешательство. Через некоторое время она сказала: «Умом я понимаю, что это не хорошо, но сердцем мне хочется, чтобы он был всегда маленьким». Таким образом, мы видим, что инфантильное и женственное поведение ребенка защищает мать от переживания ее злости и обиды на мужчин.

 

Случай 3. Мама 5-летней девочки говорит, что ее дочь мучают страхи, возникающие по ночам, когда ребенок ложится спать. Сначала психолог предположил, что страхи могут быть следствием недостаточно эмоционально-теплого отношения матери и дочери, но оказалось, что это не так. Отец и мать довольно много времени проводят с ней, свободно проявляя ласку и любовь к девочке, все время стараются ее успокоить. В беседе с родителями выяснилось, что каждый раз, когда девочка чувствует страх, папа или мама бросается ее спасать. На приеме родители вели себя подчеркнуто раскованно и спокойно. Особенно выделялась мать, которая играла роль сильной, боевой женщины. Например, она говорит: «Не знаю, в кого она такая трусиха (про дочь). Я с детства никого не боялась. Меня попробуй попугай, отдача замучает». В дальнейшем выяснилось, что мать занимается мелким рыночным бизнесом и в последнее время у нее появились значительные неприятности с криминальными структурами. Особенность матери заключается в том, что она с детства находила кого-нибудь, кого она будет спасать от страха, таким образом она овладела собственной тревогой. На одной из консультаций она сказала: «Ну, конечно же, когда кого-то успокаиваешь, то не имеешь права бояться, поэтому я ничего не боюсь».

В этом случае мы видим, что ненормативное поведение ребенка, так же как и в предыдущем случае, играет роль психологической защиты для родителей.

 

Случай 4. Мать 7-летней девочки обратилась за помощью в связи с тем, что девочка не хочет общаться с людьми, не входящими в круг семьи. Девочка не разговаривает с воспитателями, гостями, очень мало взаимодействовала на приеме с психологом. Наблюдение за общением ребенка и матери показало, что девочка подтверждает существующую позицию матери и семьи в целом. Семья на протяжении нескольких поколений встречалась с проблемами оппозиции в обществе. Консультация наполовину состояла из длинных монологов матери о недостатках общественного устройства, а когда приходила бабушка — из рассказов о том, насколько их семья отличается от «быдла» вокруг. Поведение ребенка в данном случае ярко иллюстрирует мировоззрение семьи и родителей.

Приведенные случаи являются ярким примером того, как проводился наш анализ детско-родительских отношений в случаях, когда дети имели предпосылки к ненормативному поведению.

Из всех проанализированных случаев (70) мы выделили несколько вариантов взаимосвязи ненормативного поведения ребенка и детско-родительских отношений:

1. Ненормативное поведение ребенка играет роль психологической защиты для родителей (случаи 2, 3). В этом варианте ребенок защищает родителя от каких-то неприемлемых для него переживаний.
2. Ненормативное поведение ребенка подтверждает мировоззренческую позицию семьи или родителя (случай 2). Ребенок на языке поступков выражает отношение семьи или родителей к окружающему миру.
3. Ненормативное поведение ребенка является попыткой справиться с проекцией негативных качеств членов семьи на ребенка (случаи 1, 2). При этом члены семьи, обычно родители, узнают в ребенке те качества, черты характера, которые изначально, еще до рождения ребенка, принадлежали кому-то из членов семьи, чаще всего отверженному члену семьи, человеку, о котором не хочется вспоминать. Или же родители проецируют свои собственные негативные черты (случай 1).

Итак, мы провели предварительный анализ взаимосвязей детско-родительских отношений и ненормативного поведения детей дошкольного возраста. Полученные результаты позволяют нам сформулировать гипотезу для методологически более сложного научного исследования вариантов взаимосвязи детско-родительских отношений и ненормативного поведения детей дошкольного возраста на большей выборке.

Наша гипотеза состоит в следующем: существует взаимосвязь между типом родительских отношений и вариантом поведенческих отклонений, которые могут развиться у дошкольников.

Для проверки гипотезы планируется дальнейшая работа по выявлению типов взаимосвязей и разработка рекомендаций по их коррекции.

Философия и Философ – это как или что? Интервью с Дмитрием Родзинским

Рефлексия над вопрошанием — его объемом, формой, структурой — вполне может оказаться «игрой» разума. А что за ней, за этой игрой, что может проявить этот вид/тип игры? Предлагаем опыт вопрошания бакалавра 4 курса ИГСУ Дмитрия Кижаева как опыт осмысления.

Философия и Философ – это как или что? Интервью с Родзинским Дмитрием Леонидовичем, доктор философских наук, доцентом кафедры философии гуманитарных факультетов философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

1. Какова природа Вселенной?

Д.Р.: Вопрос сложный в том смысле, что разные философские мировоззрения дают свою интерпретацию.  Давайте вспомним, как каждое мировоззрение может отвечать на этот вопрос.

А) Сточки зрения мистики, Вселенная есть образ ума Бога или человека, поэтому содержанием они едины, а формой существования – различны.

В) С точки зрения метафизики, Вселенная – высшая форма становления разума человека, а разум – есть концентрация Вселенной в одном «месте», поэтому познающий себя постигает Вселенную и богов ее населяющую, а тот, кто постигает мир – познает, на самом деле, себя.

С) С точки зрения диалектики (в первую очередь естествознания), Вселенная есть проявление электромагнитного поля, фундаментальными свойствами которого становятся пространство, время, движение и материя.

1. D) С точки зрения мифа, Вселенная – это Космос, общий дом для людей и богов, между которыми осуществляется драматичный диалог.

Вывод: принятие одной из концепций – есть показатель принадлежности человека к одной из традиций (культур) восприятия мира.(см.подробнее Философия в вопросах и ответах. Родзинский Д.Л. ( скачать учебник) )

2. Есть ли какое-то Высшее Существо?

Д.Р.: Высшим существом, на мой взгляд, остается человек, который по «своему образу и подобию», из себя, своего опыта, создает Абсолют, Бога, Вселенную и, наконец, свою жизнь.

3. Каково место человека во Вселенной?

Д.Р.: Если бы не было человека, то некому было бы осознать феномен Вселенной. Поэтому человек выступает «осмысляющим органом» бытия Вселенной, которая может «познать» себя только через (посредством) человека.

4. Что такое реальность?

Д.Р.: Реальность – это идеализированная действительность, а действительность — это материализованная реальность. «Реальность» – умопостигаема, и потому существует «всегда и везде», а «действительность» – чувственно воспринимаема, и потому существует «здесь и сейчас». Реальность логически и хронологически предваряет действительность, однако их несоответствие объясняется наличием у человека свободы, неверное использование которой придает «действительности» искаженное состояние «реальности».

5. Что определяет судьбу каждого человека?

Д.Р.: Судьба это причинно-следственная связь, соединяющая поступки человека с неотвратимой ответственностью за них. Так, за добродетели судьба вознаграждает человека, за пороки – наказывает. Сложность восприятия этого образа связана с тем, что в некоторых традициях, например, неоплатоновской или индийской, судьба выходит за рамки одной жизни, и потому её справедливый приговор может осуществиться только в следующих жизнях (Карма) или в жизни потомков (неотвратимый Рок архаического мировоззрения). Таким образом, судьба выступает этическим аспектом эстетического образа универсальной гармонии. Благодаря судьбе добродетельное поведение человека становится продолжением красоты мира. Гармония, благодаря своему защитному механизму – судьбе, поддерживает красоту не только в движении звёздного неба, флоре и фауне – природе, но и в поступках человека, чей произвол должен быть справедливо наказан, а заслуга – вознаграждена.

6. Что такое добро и зло?

Д.Р.: Добро и зло – это оценочные категории свободы, которой наделен в этом мире только человек. В самом широком смысле «добром» становится нормативное поведение человека в обществе, обусловленное моралью или правом. Ненормативное поведение – всё то, что не укладывается в рамки морали или права, а потому и становится «злом».

Но «добро и зло» также становятся оценочными категориями и внутреннего мира человека, у которого есть цель, смысл, мечта жизни.  Всё, что приближает человека к реализации его замысла – оценивается как «добро», что удаляет – как «зло». Если первая концепция «добра и зла» связана с «нормативным» поведением, то вторая – с «целесообразным» поведением. Третья и четвертая концепции будут связаны с «абсолютизацией» и «интеллектуализацией» «добра и зла». Так, третья концепция настаивает, что есть абсолютное добро – и это Бог. Всё, что удаляет от Бога – зло; все, что приближает к Нему – добро. Четвертая концепция связывает добро со знанием, а зло – с его недостатком, невежеством. Мудрый способен совершать только добрые поступки, тёмный человек – только злые.

7. Почему наша жизнь такая, какая она есть?

Д.Р.: Потому что наша жизнь есть зеркальное отражение качества нашего ума.

8. Каковы идеальные отношения между личностью и государством?

Д.Р.: Однажды Платон в «Государстве» описал идеальные отношения между человеком (правда Античность не знала понятия ни личности, ни государства) и государством. Его основной принцип: каждый должен заниматься своим делом и не лезть в чужие. Подобное положение определяло характер идеальных отношений не только Государства с Человеком, но и между людьми. Для этого Платон выстраивает идеальный уклад государства, который берёт свое начало в мире идей. Идеи материализуются в звёздном небе, а звёздное небо эманирует души, которые попадают в тела людей. Поскольку в мире идей царит порядок – универсальная иерархия, то государство должно сохранять динамичную иерархию высших сфер. Так Платон обосновывает жесткую социальную иерархию с распределением пожизненных прав и обязанностей гражданина, способности которого обусловлены небесной харизмой.

Для краткости подведем итог. Идеальные отношения могут осуществиться при следующих неизбежных условиях:

1. Власть принадлежит мудрецам;
2. Мудрецы создают социальные институты, с помощью которых каждый человек обретает свои права и обязанности согласно своим врождённым – харизматическим, а не приобретённым способностям;
3. Профессиональный рост личности не даёт ему право перехода на более высокую социальную ступень, на которой он неизбежно проявит свою некомпетентность.

С одной стороны, только при таких условиях происходит как интенсивное развитие культуры, областями которой занимаются профессионалы с харизмой. С другой стороны, только тот человек обретает счастье творческой самореализации, чья душа – психика – выступает связующим звеном между божественными идеями их реализацией в профессиональной деятельности. Здесь мы и обнаруживаем идеальные отношения между государством и личностью.

9. Что такое любовь?

Д.Р.: Любовь берёт своё начало в универсальном магнетизме, в том числе и гравитацию (направленности на / к), которому подчинено в Мире всё – от электрона, вращающегося вокруг ядра атома, до Вселенной, стягивающей к себе галактики, внутри которых есть притяжение планет и звёзд. На земле магнетизм проявляется и в земном притяжении, в стремлении  растений к свету и теплу солнца, в инстинктивной устремленности самки к самцу. И только у человека универсальный магнетизм наделён свободой и потому получил название любви.

Итак, любовь – это сочетание свободы и магнетизма (направленности на / к). А магнетизм – это любовь без свободы. Но если ничто в мире не несёт ответственность за магнетизм, проявляющий себя с необходимостью, то человек несёт ответственность за свою любовь, которая становится проявлением его зрелости: «скажи, что ты любишь, и я скажу, кто ты». Вместе с тем любовь есть магнетическая устремленность части к целому, в котором часть обретает свойства целого. Для человека, сообразно этапам его формирования, достойны только четыре любовной устремлённости: в детстве – к родителям, в молодости – к партнеру и детям, в зрелости – к своей творческой самореализации, в старости – к Богу. Всё остальное – связано с бездушным магнетизмом.

10. Что происходит после смерти?

Д.Р.: Поскольку сон и смерть – два брата-близнеца с той лишь разницей, что сон – это непродолжительная смерть, а смерть – это продолжительный сон, то после смерти должно следовать пробуждение – наверное, к новой жизни. В одних культурах пробуждение души происходит в Раю или Аду, в других – душа пробуждается в новом телесном воплощении.

Так что, как видим, – м(М)ир прост…

 

11. СОЦИАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ И СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ. Основы социологии и политологии: Шпаргалка

11. СОЦИАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ И СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ

Социальное поведение – совокупность поступков и действий индивидов и их групп, их определенная направленность и последовательность, затрагивающая интересы других индивидов и общностей. В поведении проявляются социальные качества человека, особенности его воспитания, культурного уровня, темперамента, его потребности, убеждения. В нем формируется и реализуется его отношение к окружающей природной и социальной действительности, к другим людям и к себе. В социологии принято выделять две формы поведения – нормативную и ненормативную.

Нормативное поведение – вся совокупность действий и взаимодействий, регулируемых общепринятыми нормами. Этот тип поведения призван поддерживать устоявшиеся в обществе традиции, обычаи и формы взаимодействий между людьми.

Девиантное поведение – тип поведения, отклоняющийся от господствующих в обществе правил и норм и не согласующийся с ожиданиями общества В зависимости от степени причиняемого вреда интересам личности, социальной группе и обществу выделяют: 1) деструктивное поведение – поведение причиняющее вред только самой личности и не соответствующее общепринятым социально-нравственным нормам – накопительство, конформизм, мазохизм; 2) асоциальное поведение – поведение причиняющее вред личности и социальным общностям и проявляющееся в наркомании, самоубийстве: 3) противоправное поведение – поведение, представляющее собой нарушение моральных и правовых норм и выражающееся в грабежах, убийствах и других преступлениях.

В социальной среде часто формируется конформное поведение. Конформное поведение – совокупность действий, основанных на некритическом принятии человеком чужого неправильного мнения, сопровождаемых искренним отказом от собственного мнения, в правильности которого человек не сомневается. Конформное поведение отличает людей, у которых отсутствует противоречие с социальной средой. Они являются носителями ценностей и интересов коллектива.

Социальное поведение регулируется системой правил, норм и санкций, объединяемых процессом социального контроля. Социальный контроль – система предписаний, запретов, убеждений и мер принуждения, которая обеспечивает соответствие действий индивида принятым образцам. Оно упорядочивает взаимодействие между индивидами.

Категоризация – элемент социального контроля осуществляющий функцию выделения типичного в социальных действиях индивида. Она влияет на формирование общественного сознания и на самоопределение индивида в обществе.

Общественное сознание – элемент социального контроля, определяющий общественную позицию и выбор индивида. Оно регулирует его поведение в соответствии с существующими в обществе нормами и при помощи социальных санкций.

Социальные санкции – элемент социального контроля, применяемый к индивидам в случае отклонения их поведения от норм. Социальные санкции могут быть позитивные и негативные.

Социальные нормы – предписания, которые являются общими указаниями на социальное действие. Норма предполагает ожидание правильного поведения и не может существовать без согласия и принуждения.

3.9. Социальный контроль

3.9. Социальный контроль Социальный контроль – это система социальной регуляции поведения людей и поддержания общественного порядка; механизм социальной регуляции, совокупность средств и методов социального воздействия; социальная практика использования средств и

12. СОЦИАЛЬНЫЙ КОНФЛИКТ И ЕГО РАЗРЕШЕНИЕ. ОТКЛОНЯЮЩЕЕСЯ ПОВЕДЕНИЕ

12. СОЦИАЛЬНЫЙ КОНФЛИКТ И ЕГО РАЗРЕШЕНИЕ. ОТКЛОНЯЮЩЕЕСЯ ПОВЕДЕНИЕ Конфликт (от лат. conflictus – столкновение, борьба друг с другом) – противостояние и столкновения между отдельными личностями или группами людей. В социологии социальный конфликт выступает как процесс или

35. ПОНЯТИЯ «СОЦИАЛЬНЫЙ КЛАСС», «СОЦИАЛЬНАЯ ГРУППА», «СОЦИАЛЬНЫЙ СЛОИ», «СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС»

35. ПОНЯТИЯ «СОЦИАЛЬНЫЙ КЛАСС», «СОЦИАЛЬНАЯ ГРУППА», «СОЦИАЛЬНЫЙ СЛОИ», «СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС» Социальный класс – это крупная единица в теории социальной стратификации. Это понятие появилось в XIX в. До этого основной социальной единицей было сословие. Существуют различные

ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНЫЙ

ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНЫЙ — см. СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ

КОНТРОЛЬ СОЦИАЛЬНЫЙ

КОНТРОЛЬ СОЦИАЛЬНЫЙ — см. СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ

ПОРЯДОК СОЦИАЛЬНЫЙ

ПОРЯДОК СОЦИАЛЬНЫЙ — см. СОЦИАЛЬНЫЙ ПОРЯДОК

СОЦИАЛЬНЫЙ АТОМ

СОЦИАЛЬНЫЙ АТОМ (лат. socialis — общественный, связанный с жизнью и отношениями людей в общества и греч. atomos — неделимый) — в социометрии Морено — наименьший и неделимый элемент социальной вселенной и структуры отношений, состоящий из совокупности всех отношений между

СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ

СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ — относительно устойчивая форма организации социальной жизни, обеспечивающая устойчивость связей и отношений в рамках общества. СИ. следует отличать от конкретных организаций и социальных групп. Так, понятие «институт моногамной семьи»

СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ

СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ — механизм саморегуляции системы, обеспечивающий упорядоченное взаимодействие составляющих ее элементов посредством нормативного регулирования. Как часть общей системы согласования взаимодействия индивидов и общества, первичный С.К. задается

СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС

СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС (лат. status — положение) — соотносительное положение индивида или социальной группы в социальной системе, определяемое по ряду признаков, характерных для данной системы. С.С. как элементы социальной организации общества сложно скоординированы и

нормативных убеждений | Отдел борьбы с раком и демографических наук (DCCPS)

Содержимое этой страницы предназначено только для справки. Он больше не поддерживается и может быть устаревшим.

1. Описание и теоретическая основа

Нормативные убеждения – это убеждения людей о том, в какой степени другие важные для них люди считают, что они должны или не должны вести себя определенным образом. В общем, исследователи, которые измеряют нормативные убеждения, также измеряют мотивацию к соблюдению — насколько люди хотят вести себя в соответствии с предписаниями важных других. Каждое нормативное убеждение о важном другом умножается на мотивацию человека подчиняться этому важному другому, и результаты суммируются по всем важным другим человека, чтобы получить общую меру, которая предсказывает субъективные нормы. Субъективная норма является предиктором намерения вести себя, которое, в свою очередь, является предиктором фактического поведения. Таким образом, нормативные убеждения имеют два основных применения. Во-первых, нормативные убеждения помогают предсказать другие переменные (субъективная норма, намерение и поведение). Во-вторых, для тех, кто хочет проводить вмешательства, измерение нормативных убеждений дает информацию о том, на чем следует сосредоточить усилия по вмешательству; усилия должны быть сосредоточены на тех нормативных убеждениях, которые есть у изучаемой совокупности и которые являются хорошими предикторами субъективной нормы (и поведенческих намерений и поведения), а не на убеждениях, которые не широко распространены в изучаемой совокупности или которые не являются хорошими предикторами субъективных норма.

Нормативные переменные были важной концепцией в социальной психологии по крайней мере столетие. Например, Лебон (1895) задокументировал эффект, который он назвал заражением, — люди в толпе сильно зависят от убеждений, эмоций и поведения других в этой толпе. Однако специфическая концепция нормативных убеждений не получила известности до появления фишбейновской теории разумного действия (обзоры см. Fishbein, 1980; Fishbein & Ajzen, 1975). Фишбейн предположил, что непосредственным детерминантом поведения является поведенческое намерение.

Поведенческое намерение определяется сочетанием установки и субъективной нормы. Отношение, в свою очередь, определяется поведенческими убеждениями и оценками, тогда как субъективные нормы определяются нормативными убеждениями и мотивацией к соблюдению (как объяснялось в предыдущем абзаце). Хотя различные теоретики добавляли в теорию переменные (см. обзор Trafimow, 2000), нормативные убеждения были и продолжают оставаться ключевой переменной, которой уделяется все больше внимания.

Было много споров по поводу того, являются ли нормативные убеждения концепцией, отличной от поведенческих убеждений (представлений о последствиях поведения). Противоречие проистекает из более высокого уровня различия между установками и субъективными нормами, которое является допущением не только теории обоснованного действия, но и нескольких других важных теорий (Fishbein, 1980; Fishbein & Ajzen, 1975; Triandis, 1980; Fazio). , 1990). Поскольку предполагается, что нормативные убеждения (и мотивация к соблюдению) определяют субъективные нормы, а поведенческие убеждения (и оценки) определяют отношения, если бы можно было показать, что нормативные убеждения и поведенческие убеждения на самом деле являются разными названиями одного и того же конструкта, то это станет сильным аргументом против различия между установками и субъективными нормами и, косвенно, подорвет теорию разумного действия. На самом деле все теории, основанные на различии между установками и субъективными нормами, были бы подвергнуты сомнению.

В этом ключе Миниард и Коэн (1981) показали, что нормативные убеждения и поведенческие убеждения настолько похожи друг на друга, что на самом деле представляют собой одно и то же. Например, рассмотрим следующие два убеждения: «Мой отец считает, что я должен поступить в колледж» и «Если я не поступлю в колледж, мой отец не согласится со мной». Согласно теории обоснованного действия, первое убеждение является нормативным убеждением (это убеждение о том, что, по мнению моего отца, я должен делать), тогда как второе убеждение является поведенческим убеждением (это убеждение о последствии, вытекающем из вероятного поведения моего отца). реакция на мое поведение). Тем не менее, можно утверждать, что разница между двумя убеждениями больше связана с формулировкой и структурой предложения, чем с содержанием. Если это так, то различие между двумя типами верований искусственно и должно быть отброшено.

На протяжении 1980-х годов этот вопрос оставался нерешенным и обычно обсуждался на основе семантических аргументов и корреляций между теорией обоснованных переменных действия. Но недавно были получены доказательства из различных исследовательских установок, включая экспериментальные парадигмы, которые сошлись, чтобы убедительно подтвердить обоснованность различия (Trafimow, 1994; Trafimow & Fishbein, 1994a; 1994b; 1995; см. Trafimow, 1998). ; 2000 для обзоров). В настоящее время это различие широко признано, и нормативные убеждения занимают важное место в теориях поведения и изменения поведения.

2. Использование нормативных убеждений в парадигмах изменения поведения

Использование нормативных убеждений в контексте теории обоснованного действия
Исторически у исследователей в области здравоохранения была сильная тенденция использовать нормативные убеждения в контексте теории обоснованные действия для прогнозирования поведения в отношении здоровья и воздействия на него. Одна из стратегий заключалась в следующем. Поскольку измерение поведенческих намерений, установок и субъективных норм не требует каких-либо предварительных исследований и может быть выполнено с помощью простого вопросника (см. Ajzen & Fishbein, 19).80 и Trafimow, 2004 для подробностей), первым шагом с точки зрения экономии ресурсов является измерение этих переменных в выборке, которая представляет интересующую совокупность. После проведения множественного регрессионного анализа и получения бета-весов, указывающих на относительный вклад отношений и субъективных норм в прогнозирование поведенческих намерений, можно легко определить, какая из двух переменных больше всего способствует этому прогнозу. Если установки являются хорошим предиктором, а субъективные нормы — нет, то нет смысла тратить ресурсы на нормативный путь (что означает, что нет смысла проводить исследования по выявлению, чтобы узнать о соответствующих нормативных убеждениях, потому что они в любом случае не имеют значения). Вместо этого следует сосредоточить внимание на пути отношения. С другой стороны, если субъективные нормы являются хорошим предиктором поведенческих намерений, то это убедительный признак того, что стоит серьезно относиться к нормативному пути. В этом случае следующим шагом будет проведение исследования выявления, чтобы выяснить соответствующие нормативные убеждения. Это можно сделать, просто попросив участников перечислить других, которые важны для них при принятии решения о том, следует ли выполнять интересующее поведение. После выявления соответствующих нормативных убеждений их можно измерить в основном исследовании (описание см. ниже).

Вторая стратегия заключается в том, чтобы сразу же провести исследования по выявлению, чтобы выяснить соответствующие нормативные и поведенческие убеждения. Затем, используя данные исследования выявления в качестве основы, составляется анкета, включающая всю теорию аргументированных переменных действий для использования в основном исследовании. Преимущество второй стратегии в том, что она требует меньше шагов (два шага вместо трех). Недостаток заключается в том, что, поскольку нет априорного способа узнать, имеют ли отношение как установочный, так и нормативный пути к интересующему поведению в конкретной изучаемой популяции, как выявление, так и основное исследование должны включать оба пути и, следовательно, более сложный.

Независимо от того, какая стратегия используется, можно получить как минимум два типа полезной информации. Во-первых, множественный регрессионный анализ может быть использован для определения того, что наиболее важно для интересующего поведения или группы населения: поведенческий или нормативный путь. Во-вторых, в целях вмешательства можно определить те нормативные убеждения (или мотивы соблюдения), которые в наибольшей степени предсказывают субъективные нормы (или поведенческие намерения или поведение), чтобы они могли быть в центре внимания вмешательства.

Использование нормативных убеждений в контексте теории запланированного поведения
Теория запланированного поведения Айзена (1988) похожа на теорию обоснованного действия Фишбейна, но с добавлением воспринимаемого поведенческого контроля — степени, в которой поведение считалось, что оно находится под контролем человека. Следовательно, вместо двух каузальных путей поведения, как в теории разумного действия, их три. Это установочный, нормативный и контрольный пути. Однако способы использования нормативных убеждений в теориях обоснованного действия и запланированного поведения схожи.

Использование нормативных убеждений в контексте парадигм исследования внутри участников
Трафимов (1994) указал, что у разных людей могут быть разные причинно-следственные связи в поведении. Например, некоторые люди могут быть более склонны к поведению на основе пути отношения, тогда как нормативный путь может быть более важным для других людей. Следовательно, стратегии вмешательства должны быть ориентированы не только на поведение, представляющее интерес, но и на конкретных лиц, представляющих интерес. Для этого, однако, необходимо иметь метод определения для каждого человека, вызвано ли его или ее поведение поведенческими или нормативными факторами. Трафимов и его коллеги (Трафимов и Финли, 19 лет). 96; Trafimow, Kiekel, & Clason, 2004) показали, что такой метод существует. Идея состоит в том, чтобы рассмотреть большой набор поведений в конкретной интересующей области, а не одно поведение. Например, областью может быть поведение, направленное на профилактику рака, поведение при выполнении упражнений, безопасное поведение, диетическое поведение и т. д. Вместо того, чтобы измерять переменные (например, теория аргументированных переменных действий) только для одного поведения, исследователь измеряет эти переменные для всего набора поведений. Этот дизайн исследования позволяет проводить традиционный межличностный анализ (это анализ одного поведения и между людьми), но также возможно проводить внутриличностный анализ (это анализ внутри одного человека и между поведениями). Таким образом, можно определить для каждого человека, что его или ее поведение больше контролируется отношением или нормативным путем. Финли и ее коллеги (Финли, Трафимов и Морой, 19 лет).99; Finlay, Trafimow, & Villarreal, 2002) продемонстрировали полезность этого подхода в различных областях здравоохранения, а Sheeran, Trafimow, Finlay, and Norman (2002) продемонстрировали, что этот подход можно расширить, включив в него дополнительные переменные, такие как воспринимаемые поведенческий контроль.

3. Вопросы измерения и методологии

Чтобы измерить нормативные убеждения таким образом, чтобы максимизировать их способность предсказывать субъективные нормы (а также поведенческие намерения и поведение), необходимо соблюдать принцип соответствия. Согласно этому принципу, поведение состоит из четырех компонентов. Это действие, цель, время и контекст. Например, рассмотрим поведение при посещении скрининга рака шейки матки. Действие — «присутствовать», цель — «скрининг на рак шейки матки», время — когда будет проходить скрининг (например, 2:00 следующего вторника), а контекст может быть «в местном медицинском центре». Ключевым моментом измерения является то, что все переменные, которые вы хотите использовать, должны быть измерены таким образом, чтобы все четыре компонента — действие, цель, время и контекст — были точно одинаковыми для измерения всех переменных. Даже небольшое отклонение от идеально соответствующих измерений может привести к резкому уменьшению корреляций между переменными (Davidson & Jaccard, 19). 75; 1979).

Предположим, исследователь хочет использовать нормативные убеждения, чтобы предсказать, будут ли люди вести себя так: «Посетить скрининг рака шейки матки в следующий вторник в 2:00 в местном медицинском центре». Кроме того, предположим, что исследователь провел исследование выявления и определил, что «мой врач» является релевантным важным другим для подмандатной группы населения. Нормативное убеждение в отношении «моего врача» можно измерить следующим образом: «Мой врач считает, что мне следует (не следует) пройти обследование на предмет выявления рака шейки матки в следующий вторник в 2 часа ночи в местном медицинском центре». Участники давали ответы по 7-балльной шкале (от -3 для крайнего балла, указывающего на «не следует», до +3 для крайнего балла, указывающего на «должен»), которая описывает степень, в которой человек считает, что врач думает, что он или она должен или не должен выполнять поведение. Для целей оценки внутренней надежности также может оказаться целесообразным иметь дополнительные аналогичные элементы. Два примера могут быть следующими: «Мой врач считает, что было бы (не) было бы хорошей идеей, чтобы я…..» или «Мой доктор хотел бы (не хотел бы), чтобы я…». Эти пункты также следует использовать с 7-балльной шкалой. Приложение А содержит примеры пунктов для измерения субъективных норм, нормативных убеждений и мотивов для соблюдения. Приложение B содержит подробную информацию о том, как использовать пункты для получения сводных баллов для переменных и для использования этих суммарных баллов для прогнозирования и вмешательства.

Иногда исследователи не могут сузить поведение до определенного времени и контекста. В случае рака шейки матки может быть достаточно, чтобы люди проходили скрининг «в любое время в течение следующих 6 месяцев», а место проведения обследования может быть неважным. В этом случае нормативное убеждение, относящееся к «моему врачу», можно измерить следующим образом: «Мой врач считает, что мне следует (не следует) проходить скрининг рака шейки матки в любое время в течение следующих 6 месяцев». Но здесь необходимо сделать предостережение. Поскольку контекст не определен в нормативном показателе убеждений, он точно так же не должен быть указан в субъективном нормативном показателе и, в конечном счете, в поведенческом показателе. Отсутствие соответствующих измерений различных переменных, вероятно, приведет к низкой корреляции между ними. Это означает, например, что измерения поведения путем посещения определенного центра скрининга рака для оценки того, кто посещал или не посещал скрининги, которые проводились там в течение соответствующего 6-месячного периода, недостаточно, поскольку участники могли пройти скрининг в другом месте.

4. Факторы, повышающие важность нормативных убеждений

Может случиться так, что поведение больше находится под контролем отношения, чем нормативного контроля. В этом случае, если установки поддаются вмешательству, это будет самая простая стратегия. Однако может случиться так, что установки не поддаются вмешательству, в отличие от нормативных убеждений. Есть ли способ повысить важность нормативных убеждений? До сих пор в литературе поддерживаются два способа.

Групповая идентификация
Терри и Хогг (1996) блестяще продемонстрировали, что нормы имеют более сильное влияние, когда люди сильно идентифицируют себя со своей группой (при условии, что групповая идентификация очевидна). Таким образом, если кто-то хочет вмешаться на нормативном уровне, может быть полезно выяснить группу или группы, с которыми человек сильно идентифицирует себя. Пока групповые нормы согласуются с направлением вмешательства, увеличение значимости членства в этой группе, вероятно, поможет подтолкнуть человека в этом направлении.

Подготовка коллективного «я»
Трафимов и Финлей (1996) предположили, что влияние норм может быть усилено за счет включения коллективного «я» (участка памяти, содержащего мысли о членстве в группе). Ибарра и Трафимов (1998) проверили это предположение, запустив частное или коллективное «я», а затем измерив установки, нормы и намерения использовать презерватив во время полового акта. По сравнению с тем, когда настраивалось частное «я», влияние норм существенно усиливалось, когда настраивалось коллективное «я». Таким образом, это исследование предполагает, что влияние нормативных убеждений на поведение может быть усилено, если коллективное «я» подготовлено.

5. Связанные понятия

Есть несколько понятий, похожих на представленные ранее, но не совсем одинаковых. Здесь мы обсудим четыре из них: описательные нормы, плюралистическое невежество, моральные нормы и доверие к нормативным восприятиям.

Описательные нормы
Описательные нормы – это представления людей о том, что другие люди на самом деле делают в данной ситуации, независимо от того, что санкционировано обществом. Описательные нормы отличаются от субъективных норм (или нормативных убеждений) как минимум двумя способами. Во-первых, описательные нормы касаются других людей, но не обязательно тех других, которые особенно важны для него самого. Во-вторых, описательные нормы сосредоточены на восприятии фактического поведения других, а не на восприятии мнений важных других о том, что должен или не должен делать воспринимающий. Чалдини, Каллгрен и Рено (1991) представили теорию нормативного поведения, включающую эту переменную, а также рассмотрели ряд исследовательских парадигм, демонстрирующих важность этой конструкции для влияния на поведение людей. Вмешательства в маркетинг и школьную среду часто основаны на идее описательных норм (например, «другие люди покупают марку X, поэтому вы должны это делать» и «ваши одноклассники участвуют во внешкольных клубах, поэтому вы также должны воспользоваться этой возможностью». ).

Плюралистическое невежество
Плюралистическое невежество относится к идее, что большинство людей в группе или обществе могут в частном порядке отвергать веру или практику и, тем не менее, верить, что большинство других в группе принимают их. Подобно описательным нормам, плюралистическое невежество отличается от субъективных норм (и нормативных убеждений), потому что плюралистическое невежество фокусируется на других людях в целом, а не на тех других, которые важны для вас самих при выполнении рассматриваемого поведения. Хотя этот термин впервые был введен Олпортом (1933), Prentice and Miller (1996) предоставили обзор, указывающий на то, что эта идея снова становится популярной. В частности, эти исследователи продемонстрировали полезность идеи в контексте злоупотребления алкоголем. Например, Прентис и Миллер (1993) продемонстрировали, что студенты Принстона переоценивают уровень комфорта, который испытывают их однокурсники в отношении пристрастия к употреблению алкоголя. Прентис и Миллер (1996) представили доказательства того, что эта завышенная оценка на самом деле была случаем плюралистического невежества и что студенты делают выводы о частных взглядах других на основе их публичных презентаций. Наконец, эти исследователи рассмотрели доказательства того, что устранение плюралистического невежества снижает фактическое употребление алкоголя и что это снижение связано с уменьшением воспринимаемой поддержки (или давления) в отношении употребления алкоголя.

Нормы морали
Нормы морали — это представления людей о том, что другие считают важным для них делать, а что аморально (в отличие от того, что они должны или не должны делать). Это различие между моральными нормами и субъективными нормами (или нормативными убеждениями) неуловимо. Чтобы увидеть разницу, рассмотрим два примера. Во-первых, вы можете полагать, что другой важный человек считает, что с вашей стороны было бы аморально совершать определенное поведение, но тем не менее считает, что вы должны его выполнять. Во-вторых, вы можете полагать, что важный другой человек считает, что с вашей стороны было бы морально совершить определенное поведение, но, тем не менее, считает, что вам не следует этого делать. Хотя моральные нормы и субъективные нормы обычно идут рука об руку, эти два примера показывают, что это не обязательно и что это разные понятия. Манстед (2000) проанализировал несколько исследований, указывающих на то, что моральные нормы иногда могут объяснять уникальные различия в поведенческих намерениях сверх того, что объясняется установками и субъективными нормами. Вмешательства иногда включают моральный компонент. Некоторыми примерами могут быть вмешательства, основанные на религии (например, «быть алкоголиком аморально») и маркетинг страховых продуктов (например, «моральный поступок — обеспечить свою семью в случае вашей безвременной смерти»).

Уверенность в нормативном восприятии
Уверенность можно рассматривать как переменную, которая смягчает отношения между субъективными нормами (или нормативными убеждениями) и поведенческими намерениями. Субъективные нормы — это представления о том, во что верят другие, но измерения субъективных норм оставляют открытым вопрос о том, насколько люди уверены в том, что эти представления на самом деле верны. Если люди не уверены, что их нормативные представления верны, то у них нет причин основывать свои поведенческие намерения на этих представлениях. Напротив, в той степени, в которой люди уверены в точности своих нормативных представлений, они с большей вероятностью будут использовать их для формирования поведенческих намерений. Трафимов (1994; также см. Trafimow, 2001) ввел идею уверенности в нормативном восприятии и представил особенно яркий пример в области использования презервативов. У участников, не уверенных в правильности своих нормативных представлений, корреляция между субъективными нормами и поведенческими намерениями не отличалась заметно от 0. Но у очень уверенных участников эта корреляция равнялась 0,88.

6. Ссылки

Айзен, И. (1988). Отношения, личность и поведение. Чикаго: Дорси Пресс.

Allport, FH (1933). Институциональное поведение. Чапел-Хилл: Издательство Университета Северной Каролины.

Айзен, И., и Фишбейн, М. (1980). Понимание отношений и прогнозирование социального поведения . Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall

Cialdin, RB, Kallgren, CA, & Reno, RR (1991). Теория фокуса нормативного поведения: теоретическое уточнение и переоценка роли норм в человеческом поведении. В MP Zanna (ред.), Успехи экспериментальной социальной психологии (Том 24, стр. 201-234). Сан-Диего, Калифорния: Academic Press.

Дэвидсон, А. Р., и Жаккард, Дж. Дж. (1975). Психология населения: новый взгляд на старую проблему. Журнал личности и социальной психологии, 31, 1073-1082.

Дэвидсон, А. Р., и Жаккард, Дж. Дж. (1979). Переменные, которые модерируют отношение отношение-поведение: результаты лонгитюдного опроса. Журнал личности и социальной психологии, 37, 1364-1376.

Фацио, Р. Х. (1990). Множественные процессы, с помощью которых отношения определяют поведение: модель MODE как интегративная структура. В MP Zanna (Ed.), Успехи экспериментальной социальной психологии (Том 23, стр. 75-109). Сан-Диего: Академическая пресса.

Финлей, К.А., Трафимов, Д., и Морой, Э. (1999). Важность субъективных норм намерений вести здоровый образ жизни. Журнал прикладной социальной психологии, 29 , 2381-2393.

Финлей, К.А., Трафимов, Д., и Вильярреал, А. (2002). Прогнозирование поведенческих намерений, связанных с физическими упражнениями и здоровьем: отношения, субъективные нормы и другие поведенческие детерминанты. Журнал прикладной социальной психологии, 32, 342-358.

Фишбейн, М. (1980). Теория обоснованного действия: некоторые приложения и выводы. В H. Howe & M. Page (Eds.), Nebraska Symposium on Motivation, 1979 (стр. 65-116). Линкольн, Небраска: Университет Небраски Press.

Фишбейн М. и Айзен И. (1975). Вера, отношение, намерение и поведение: введение в теорию и исследования. Рединг, Массачусетс: Аддисон-Уэсли.

ЛеБон, Г. (1895). Толпа. Лондон: Ф. Анвин.

Мэнстед, АСР (2000). Роль нравственной нормы в отношении отношение-поведение. В DJ Terry & MA Hogg (Eds.), Отношение, поведение и социальный контекст: роль норм и членство в группе (стр. 11-30). Махва, Нью-Джерси: Lawrence Erlbaum Associates, Inc.

Miniard, PW, & Cohen, JB (1981). Изучение концепции и показателей модели поведенческих намерений Фишбейна. Журнал экспериментальной социальной психологии, 17, 309-329.

Прентис, Д. А., и Миллер, Д. Т. (1993). Плюралистическое невежество и употребление алкоголя в кампусе: некоторые последствия неправильного восприятия социальной нормы. Журнал личности и социальной психологии, 64, 243-256.

Прентис, Д. А., и Миллер, Д. Т. (1996). Плюралистическое невежество и сохранение социальных норм невольными деятелями. В MP Zanna (Ed.), Успехи экспериментальной социальной психологии (том 28, стр. 161-209). Сан-Диего, Калифорния: Academic Press.

Ширан, П., Трафимов, Д., Финлей, К. А., и Норман, П. (2002). Доказательства того, что тип человека влияет на силу воспринимаемой связи поведенческого контроля и намерения. Британский журнал социальной психологии, 41, 253-270.

Терри, Д. Дж., и Хогг, Массачусетс (2000). (ред.) Отношения, поведение и социальный контекст: роль норм и группового членства . Хиллсдейл, Нью-Джерси: Lawrence Erlbaum Associates.

Трафимов, Д. (1994). Прогнозирование намерений использовать презерватив на основе восприятия нормативного давления и уверенности в этом восприятии. Журнал прикладной социальной психологии, 24, 2151-2163.

Трафимов, Д. (1998). Установочные и нормативные процессы в поведении в отношении здоровья. Психология и здоровье, 13, 307-317.

Трафимов, Д. (2000). Теория отношений, субъективных норм и частных и коллективных представлений о себе. В DJ Terry and MA Hogg (Eds.) Отношение, поведение и социальный контекст: роль норм и членства в группе, (стр. 47-65). Хиллсдейл, Нью-Джерси: Lawrence Erlbaum Associates.

Трафимов, Д. (2001). Использование презервативов среди американских студентов: важность уверенности в нормативных и установочных представлениях. Журнал социальной психологии, 141, 49-59.

Трафимов, Д. (2004). Измерение отношения. В книге Рональда Ли (ред.), Encyclopedia of Applied Psychology, Vol 1 (стр. 233-244). Академическая пресса.

Трафимов, Д., и Финли, К. А. (1996). Важность субъективных норм для меньшинства людей: межсубъектный и внутрисубъектный анализ. Бюллетень личности и социальной психологии, 22, 820-828.

Трафимов Д. и Фишбейн М. (1994). Сдерживающее влияние типа поведения на субъективные отношения норма-поведение. Журнал социальной психологии, 134, 755-763.

Трафимов Д. и Фишбейн М. (1994). Важность риска в определении степени, в которой установки влияют на намерения пристегиваться ремнями безопасности. Журнал прикладной социальной психологии, 24, 1-11.

Трафимов Д. и Фишбейн М. (1995). Действительно ли люди различают поведенческие и нормативные убеждения? Британский журнал социальной психологии, 34, 257-266.

Трафимов, Д., Кикель, П.А., и Клейсон, Д. (2004). Одновременное рассмотрение анализа между участниками и внутри участников в исследованиях предикторов поведения: проблема зависимости. Европейский журнал социальной психологии, 34, 703-711.

Triandis, HC (1980). Ценности, отношения и межличностное поведение. В HE Howe & MM Page (Eds.), Небраска Симпозиум по мотивации 1979 (стр. 195-259). Линкольн, Небраска: Издательство Университета Небраски.

Ибарра, О., и Трафимов, Д. (1998). Как прайминг личного или коллективного «я» влияет на относительный вес отношений или субъективных норм. Бюллетень личности и социальной психологии, 24, 362-370.

7. Меры Приложение: A

В приложении A приведены примеры того, как измерять субъективные нормы, нормативные убеждения и мотивы для соблюдения поведения «посетить скрининг рака шейки матки в 2:00 в следующий вторник». В приведенных ниже примерах я делаю вид, что было проведено исследование извлечения информации и что важные другие в интересующей нас совокупности были определены как врачи, супруги, отцы, матери и лучшие друзья. Приложение B объясняет, как использовать данные, полученные из этих элементов.

Измерение субъективных норм

Поставьте отметку (X) в соответствующем поле для каждого пункта ниже.

Большинство людей, которые важны для меня, думают, что я

должен _________: _________: _________: _________: _________: _________: _________ не должно
чрезвычайно нейтрально немного нейтрально довольно чрезвычайно

. местный центр здоровья.

Большинство людей, которые важны для меня, думают, что

будет _________: _________: _________: _________: _________: _________: _________ не будет
крайне нейтрально, слегка нейтрально, немного очень крайне очень

быть хорошей идеей для меня, чтобы принять на скромный рак в следующий раз

. Вторник в 14:00 в местном медицинском центре.

Большинство важных для меня людей

хотят меня_________:_________:_________:_________:_________:_________:_________не хотят
                чрезвычайно        совсем            слегка         нейтрально                     достаточно           чрезвычайно            чрезвычайно            чрезвычайно 

Измерение нормативных убеждений

Мой врач думает, что я

должен _________: _________: _________: _________: _________: _________: _________ не должно
очень НЕПРЕМЕННО НЕПРЕМЕННО НЕОБХОДИМО

Посетите скрининг рака шейки матки в следующий вторник в 14:00 в местном медицинском центре.

Мой супруг считает, что я

должен _________: _________: _________: _________: _________: _________: _________ не должно
чрезвычайно нейтрально, слегка довольно довольно довольно чрезвычайно

посещать скрининг рака шейки матки в следующий вторник в 2:00 в локальном центре здоровья.

Мой отец думает, что я

должен_________:_________:_________:_________:_________:_________:_________не должен
               чрезвычайно        довольно            слегка         нейтрально                                    чрезвычайно            чрезвычайно

Моя мама думает, что я

должен _________: _________: _________: _________: _________: _________: _________ не должно
чрезвычайно немного нейтраль0002 посещают скрининг рака шейки матки в следующий вторник в 2:00 в местном медицинском центре.

Мой лучший друг думает, что я

должен _________: _________: _________: _________: _________: _________: _________ не должно
чрезвычайно нейтрально, слегка немало довольно довольно чрезвычайно

посещать скрининг рака шейки матки в следующий вторник в 2:00 в местном здравоохранении.

Измерение мотивации к соблюдению требований

Поставьте отметку (X) в соответствующих полях ниже, чтобы указать, насколько сильно вы хотите делать то, что каждый из нижеперечисленных людей хочет от вас. Шкалы варьируются от 0 (совсем нет) до 6 (очень сильно).

В общем, я хочу сделать то, что мой врач думает, что я должен сделать:

вовсе _________: _________: _________: _________: _________: _________: _________ чрезвычайно
0 1 2 3 4 5 6 9 9

В общем, я хочу сделать то, что мой супруг считает, что я должен сделать:

вовсе _________: _________: _________: _________: _________: _________: _________ чрезвычайно
0 1 2 3 4 5 6

В целом я хочу делать то, что, по мнению моего отца, я должен делать:

Совсем не _________:_________:_________:_________:_________:_________:_________ Крайне
0 1 2 3 4 5 6

В целом я хочу сделать то, что моя мама думает, что я должен сделать:

. Совсем нет _________: _________: _________: _________: _________: _________: _________ чрезвычайно
0 1 2 3 4 5 6 6.

В общем, я хочу делать то, что, по мнению моего лучшего друга, я должен делать:

Совсем нет _________:_________:_________:_________:_________:_________:_________ Чрезвычайно

8.

Меры Приложение: B

Приложение B поясняет, как использовать данные, полученные с помощью пунктов Приложения A. Имеется три раздела. Первый раздел касается оценки данных. Второй раздел касается расчета субъективных норм и ∑n _i m _i . Третий раздел касается предсказания субъективных норм от ∑n _i m _i .

Субъективные нормы
Первым шагом является оценка элементов субъективной нормы. В качестве примера рассмотрим первый из этих пунктов в Приложении A. Пробелы, указывающие на то, что участник считает, что его или ее важные другие считают, что он или она должны вести себя так, должны оцениваться в положительном направлении, тогда как пробелы, указывающие на то, что участник считает, то, что его или ее важные другие думают, что он или она не должен вести себя так, должно оцениваться в отрицательном направлении, при этом нейтральный ответ получает 0 баллов. Таким образом, галочка на первом пробеле в положительном направлении («чрезвычайно» ) должен быть оценен +3, второй пробел («совсем») должен быть оценен +2, третий пробел («слегка») должен быть оценен +1, четвертый пробел («нейтральный») должен быть оценен 0, пятый пробел («немного») должен быть оценен -1, шестой пробел («совершенно») должен быть оценен -2, а седьмой пробел («чрезвычайно») должен быть оценен -3. Аналогичные оценки следует использовать для всех пунктов субъективной нормы.

После того, как элементы будут оценены и введены в файл данных, следующим шагом будет проверка их внутренней согласованности. Это можно сделать двумя способами. Во-первых, элементы можно сопоставить (например, с помощью команды CORRELATIONS в SPSS), а любые элементы, не слишком коррелирующие с другими элементами, можно исключить. Во-вторых, можно вычислить альфу Кронбаха (например, с помощью команды RELIABILITY в SPSS), чтобы обеспечить высокую внутреннюю согласованность элементов. Как правило, альфа Кронбаха должна превышать 0,7. Если альфа Кронбаха не превышает 0,7, может быть желательным исключить худший элемент, который меньше всего коррелирует с другими элементами. Альфа Кронбаха затем должна быть пересчитана, чтобы гарантировать, что она превышает 0,7.

Предполагая, что элементы внутренне непротиворечивы, следующим шагом является фактическое вычисление значения субъективной нормы. Есть как минимум два способа сделать это. Первый и самый простой способ — вычислить среднее значение всех элементов, составляющих субъективную норму. Таким образом, это среднее значение является субъективной нормой участника. Второй способ заключается в проведении факторного анализа по пунктам субъективной нормы. Результатом факторного анализа должен быть только один фактор. Если нет, то предполагается, что один из пунктов не согласуется с другими и его следует исключить (см. предыдущий абзац). Если имеется только один фактор, оценку фактора можно сохранить и использовать в качестве оценки субъективной нормы. Как правило, корреляция между этими двумя способами вычисления субъективных норм превышает 0,9.5, поэтому можно использовать любой метод.

Вычисления ∑n _i m _i

Оценка нормативных убеждений и мотивов для соблюдения поддерживает такое поведение) до -3 (указывает на крайнее убеждение в том, что важный другой не поддерживает такое поведение). В Приложении А было 5 важных других (врач, супруг, отец, мать и лучший друг). После подсчета очков каждый важный друг должен иметь оценку от +3 до -3. Мотивации к соблюдению уже пронумерованы, поэтому число, соответствующее отмеченному пробелу, является оценкой участника по пункту. Таким образом, каждый из важных для участника других должен иметь два балла: балл нормативного убеждения и балл мотивации к соблюдению.

Следующим шагом будет использование этих оценок для вычисления ∑n _i m _i . Это делается следующим образом. Во-первых, умножьте нормативную оценку убеждений для первого важного другого на соответствующую мотивацию к соблюдению. Например, предположим, что нормативное убеждение, относящееся к врачу участника, равно +2, а мотивация участника подчиняться своему врачу равна +3. В этом случае произведение равно 2 x 3 = 6. Аналогичные вычисления для каждого из других важных элементов должны привести к одному произведению для каждого из них. Например, в случае пяти других важных продуктов, упомянутых в Приложении А, должно быть пять продуктов. Наконец, эти произведения складываются, и в результате получается одно число, представляющее ∑n _i m _i для этого участника.

В качестве примера того, как выполнять эти вычисления, предположим, что нормативные оценки убеждений участника составляют +3, +2, -2, 0 и -1 соответственно для каждого из его или ее важных других. Кроме того, предположим, что мотивация этого участника подчиниться составляет +5, +2, +3, +1 и +3 соответственно. В этом случае ∑n _i m _i = 15 + 4 — 6 + 0 — 3 = +10.
Эти числа можно представить в виде таблицы.

Важные другие	н я	м я	товаров
Доктор	+3	+5	+15
Супруги	+2	+2	+4
Отец	-2	+3	-6
Мать	0	+1	0
Лучший друг	-1	+3	-3
Сумма произведений			+10

Прогнозирование субъективных норм на основе нормативных убеждений и мотивации к соблюдению
Если нормативные убеждения и мотивация к соблюдению определяют субъективные нормы, то может быть использован). Предполагая, что получена приемлемая корреляция, а определение «приемлемого» является предметом суждения, может быть полезно знать, какие нормативные убеждения и мотивы для соблюдения являются наиболее важными. Самый простой способ сделать это — провести множественный регрессионный анализ, в котором каждое нормативное убеждение-мотивация к соблюдению продукта вводится отдельно для прогнозирования субъективных норм (можно использовать команду REGRESSION SPSS). Множественный регрессионный анализ приведет к весу регрессии для каждого из продуктов. Продукты с наибольшим весом регрессии, вероятно, обеспечат наиболее плодотворную область для вмешательства.

В качестве примера предположим, что корреляция между ∑n _i m _i и субъективными нормами составляет 0,65, что указывает на то, что нормативные убеждения и мотивы их соблюдения являются хорошими предикторами субъективных норм. Но исследователь хочет знать, какие именно нормативные убеждения и мотивы их соблюдения наиболее важны для определения субъективных норм. Таким образом, исследователь выполняет рекомендуемый множественный регрессионный анализ и находит регрессионные веса для нормативных продуктов убеждения-мотивации, относящихся к врачу (0,10), супруге (0,61), отцу (0,02), матери (0,06), и лучший друг (.03). В этом примере нормативная убежденность-мотивация к соблюдению продуктов, относящихся к супругам, лучше предсказывает субъективные нормы, чем любые из тех, которые относятся к другим важным другим. Следовательно, было бы лучше сосредоточить усилия по вмешательству на нормативных убеждениях и мотивациях соблюдения, которые относятся к супругам людей, а не к тем, которые относятся к врачам, отцам, матерям и лучшим друзьям.

Об уникальности нормативных установок человека | Нормативное животное?: об антропологическом значении социальных, моральных и языковых норм

Фильтр поиска панели навигации Оксфордский академический Нормативное животное? Об антропологическом значении социальных, нравственных и языковых нормСоциолингвистикаКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

закрыть

Фильтр поиска панели навигации Оксфордский академический Нормативное животное? Об антропологическом значении социальных, нравственных и языковых нормСоциолингвистикаКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Расширенный поиск

• Иконка Цитировать Цитировать

• Разрешения

• Делиться
  • Твиттер
  • Еще

Cite

Шмидт, Марко Ф. Х. и Ханнес Ракоци,

«Об уникальности нормативных установок человека»

,

Нила Роули и Курта Байерца (редакторы)

,

Нормативное животное? Об антропологической значимости социальных, моральных и лингвистических норм

, Фонды взаимодействия человека

(

Нью -Йорк,

2019;

Online Edn,

Oxford Academic

, 18 июля 2019 г.

), https://doi.org/10.1093/oso/9780190846466.003.0006,

по состоянию на 7 октября 2022 г.

Выберите формат Выберите format.ris (Mendeley, Papers, Zotero).enw (EndNote).bibtex (BibTex).txt (Medlars, RefWorks)

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Оксфордский академический Нормативное животное? Об антропологическом значении социальных, нравственных и языковых нормСоциолингвистикаКнигиЖурналы Термин поиска мобильного микросайта

Закрыть

Фильтр поиска панели навигации Оксфордский академический Нормативное животное? Об антропологическом значении социальных, нравственных и языковых нормСоциолингвистикаКнигиЖурналы Термин поиска на микросайте

Advanced Search

Abstract

Люди — существа нормативные до конца. Эта способность к нормативности лежит в основе уникальных человеческих форм понимания и регулирования социокультурной групповой жизни. Таким образом, вероятно, линия гоминидов развила специализированные социально-когнитивные, мотивационные и аффективные способности, которые помогли создать, передать, сохранить и изменить общие социальные практики. В свою очередь, эти общие нормативные установки и практики сформировали последующую человеческую филогенез, конституировали новые формы групповой жизни и, следовательно, также структурировали человеческий онтогенез. Поэтому существенным моментом онтогенеза человека является его реципрокность по отношению к нормативности. В этой главе рассматриваются недавние данные психологии развития, свидетельствующие о том, что с самого раннего возраста человеческие дети занимают нормативное отношение к поведению других в социальных взаимодействиях и, следовательно, коллективистский и безличный взгляд на нормы. В этой главе обсуждается, в какой степени у ближайших ныне живущих родственников приматов отсутствуют нормативные установки, и поэтому они живут в ненормативном социально-причинном мире, структурированном индивидуальными предпочтениями, властными отношениями и закономерностями.

Ключевые слова: социально-когнитивное развитие, социальные нормы, нормативность, развитие ребенка, возрастная психология, нравственное развитие, нравственность, сравнительная психология, приматы

Предмет

Социолингвистика

В настоящее время у вас нет доступа к этой главе.

Войти

Получить помощь с доступом

Получить помощь с доступом

Доступ для учреждений

Доступ к контенту в Oxford Academic часто предоставляется посредством институциональных подписок и покупок. Если вы являетесь членом учреждения с активной учетной записью, вы можете получить доступ к контенту одним из следующих способов:

Доступ на основе IP

Как правило, доступ предоставляется через институциональную сеть к диапазону IP-адресов. Эта аутентификация происходит автоматически, и невозможно выйти из учетной записи с IP-аутентификацией.

Войдите через свое учреждение

Выберите этот вариант, чтобы получить удаленный доступ за пределами вашего учреждения. Технология Shibboleth/Open Athens используется для обеспечения единого входа между веб-сайтом вашего учебного заведения и Oxford Academic.

1. Нажмите Войти через свое учреждение.
2. Выберите свое учреждение из предоставленного списка, после чего вы перейдете на веб-сайт вашего учреждения для входа.
3. Находясь на сайте учреждения, используйте учетные данные, предоставленные вашим учреждением. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
4. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если вашего учреждения нет в списке или вы не можете войти на веб-сайт своего учреждения, обратитесь к своему библиотекарю или администратору.

Войти с помощью читательского билета

Введите номер своего читательского билета, чтобы войти в систему. Если вы не можете войти в систему, обратитесь к своему библиотекарю.

Члены общества

Доступ члена общества к журналу достигается одним из следующих способов:

Вход через сайт сообщества

Многие общества предлагают единый вход между веб-сайтом общества и Oxford Academic. Если вы видите «Войти через сайт сообщества» на панели входа в журнале:

1. Щелкните Войти через сайт сообщества.
2. При посещении сайта общества используйте учетные данные, предоставленные этим обществом. Не используйте личную учетную запись Oxford Academic.
3. После успешного входа вы вернетесь в Oxford Academic.

Если у вас нет учетной записи сообщества или вы забыли свое имя пользователя или пароль, обратитесь в свое общество.

Вход через личный кабинет

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам. Смотри ниже.

Личный кабинет

Личную учетную запись можно использовать для получения оповещений по электронной почте, сохранения результатов поиска, покупки контента и активации подписок.

Некоторые общества используют личные аккаунты Oxford Academic для предоставления доступа своим членам.

Просмотр учетных записей, вошедших в систему

Щелкните значок учетной записи в правом верхнем углу, чтобы:

• Просмотр вашей личной учетной записи и доступ к функциям управления учетной записью.
• Просмотр институциональных учетных записей, предоставляющих доступ.

Выполнен вход, но нет доступа к содержимому

Oxford Academic предлагает широкий ассортимент продукции. Подписка учреждения может не распространяться на контент, к которому вы пытаетесь получить доступ. Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому контенту, обратитесь к своему библиотекарю.

Ведение счетов организаций

Для библиотекарей и администраторов ваша личная учетная запись также предоставляет доступ к управлению институциональной учетной записью. Здесь вы найдете параметры для просмотра и активации подписок, управления институциональными настройками и параметрами доступа, доступа к статистике использования и т. д.

Покупка

Наши книги можно приобрести по подписке или приобрести в библиотеках и учреждениях.

Информация о покупке

Fresh Writing

Трудно не взаимодействовать с другими людьми с помощью онлайн-технологий. Наша жизнь и работа требуют участия в электронной почте и веб-сайтах для онлайн-общения, и по большей части наш опыт общения с другими людьми в Интернете отражает наш опыт общения с ними в реальной жизни. Люди склонны быть внимательными и уважительными к тому факту, что за другим экраном находится реальный человек. Однако это только то поведение, которого мы ожидаем от наших друзей и коллег. Это совершенно нормально. Как насчет ненормального поведения? Существуют ли онлайн-эквиваленты культам или бандам? Существуют ли онлайн-группы, которые не стремятся ни к чему, кроме причинения вреда другим людям? Возможно. Репутация и состояние психического здоровья многих людей были подорваны ложной клеветой в Интернете, и правительства некоторых штатов даже усмотрели в этом достаточную проблему, чтобы попытаться принять закон, усиливающий онлайн-подотчетность (Гейтс).

Тем не менее, более важный вопрос, который следует задать, заключается в том, действуют ли эти онлайновые ненормативные группы и индивидуумы таким же образом и в соответствии с теми же психологическими принципами, что и их «реальные» коллеги. По словам Кимберли Кристоферсон, доктора экспериментальной психологии, которая исследовала родственную концепцию анонимности в Интернете, психологи-экспериментаторы получили смешанные результаты в исследованиях, в которых пытались выявить устойчивые сходства или различия между взаимодействиями, происходящими через компьютеры (компьютерные коммуникации или CMC). ) и взаимодействия, которые происходили в реальном мире (лицом к лицу или FtF) (Кристоферсон). Обнаружение сходства между коммуникациями CMC и FtF позволило бы нам принять законы, регулирующие CMC, которые просто основаны на наших обычных законах FtF. Если между коммуникациями CMC и FtF существуют явные различия, мы можем избежать ограничения свободы и универсальности Интернета, приняв законы, которые эффективны в реальном мире, но неверны в применении к Интернету. Разработка уникальных законов, хорошо подходящих для Интернета, позволила бы избежать разногласий, от которых страдает действующее законодательство, связанное с Интернетом (Albanesius). Если этот вопрос останется нерешенным, свобода и полезность Интернета могут быть скомпрометированы ошибочными попытками принятия законодательства, а люди, которых законодательство призвано защищать, все равно могут оказаться в опасности. Необходимо также принимать во внимание идею анонимности и ее роль во взаимодействиях с ОМЦ, поскольку было показано, что анонимность оказывает как положительное, так и отрицательное влияние на взаимодействие в Интернете (Кристоферсон).

Моя дискуссия оформлена в рамках психологических исследований и экспериментов, которые датируются датой публикации с 1951 по 2013 год. Это позволяет мне проникнуть в истоки социальной психологии и понять, как те оригинальные теории, которые были изложены до создания Интернета, влияют на современных исследователей сегодня. Я также использую эмпирические данные, представленные мне в результате проведенных экспериментов, которые ясно отображают результаты тестов на анонимность и деиндивидуализацию применительно к общению. Это позволяет мне проводить объективные сравнения, а также изучать субъективные мнения, опубликованные в популярных источниках, таких как 9.0021 The Huffington Post , которые наблюдают за реакцией широкой публики на вопросы, связанные с поведением в Интернете. Глядя на этот широкий спектр источников, я могу ответить на вопрос таким образом, который направляет и вдохновляет дальнейшие исследования по этой теме.

Анонимность является важным аспектом поведенческих тенденций в Интернете из-за разделения людей, которые взаимодействуют друг с другом. Однако было показано, что анонимность играет важную роль в нашем поведении и в реальной жизни. Здесь важно сравнить способы воздействия анонимности на людей в Интернете и в реальной жизни и ответить на вопрос «Как анонимность связана с ненормативным поведением?» Анонимность часто ассоциируется с ненормативным или плохим поведением, но сама по себе анонимность не является чем-то плохим. К концу этого раздела у нас будет более четкое представление об анонимности как независимой переменной от ненормативного поведения.

В ходе одного из старейших исследований в области социальной психологии д-р Джером Сингер и его коллеги из Пенсильванского государственного университета провели эксперимент, касающийся феномена «деиндивидуализации», и получили эмпирические данные в поддержку гипотезы о том, что анонимность повышает уровень ненормативного поведения. поведение. По простому определению Сингера, деиндивидуализация — это «субъективное состояние, в котором люди теряют самосознание», и эксперимент Сингера 1965 года направлен на то, чтобы поместить одну группу испытуемых в деиндивидуализированное состояние и наблюдать, отличается ли ее поведение от поведения другой группы испытуемых. это останется самосознательным (Зингер 356-7). Из-за сложности индуцирования деиндивидуализации Сингер решил манипулировать одеждой как независимой переменной. Он сделал это потому, что «выбор одежды человеком кажется набором сигналов, которые влияют на его чувство идентифицируемости, не влияя на его реальную идентифицируемость» (Зингер 357). Затем, поскольку деиндивидуализация является субъективным психическим состоянием, Сингер решил измерять уровни деиндивидуализации по тому, как часто субъект совершал обычно нежелательные действия (Зингер 357). В следующей таблице показано количество обычно нежелательных действий, которые произошли как с группой с высокой идентификацией или самосознательной группой, так и с группой с низкой идентификацией или менее самосознательной.

• Рисунок 1

В этой таблице показано, как существует статистически значимая разница в случаях нежелательного поведения или «ненормативного» поведения, когда субъекты труднее идентифицировать и, вероятно, испытывают деиндивидуализацию (Зингер 371). Это убедительное эмпирическое доказательство гипотезы о том, что чувство анонимности может привести к повышению уровня ненормативного поведения. Однако это не означает, что ненормативное поведение всегда происходит в контексте анонимности, и не означает, что чувство анонимности всегда приводит к ненормативному поведению. Результаты этого исследования могут быть практически применены для уменьшения чувства анонимности в Интернете без ущерба для фактической анонимности. Приложение будет противоположным тому, что Сингер сделал в своем исследовании, в котором студенты не были анонимными, но чувствовали себя таковыми. Чтобы уменьшить случаи ненормативного поведения в Интернете, все, что было бы необходимо, — это заставить пользователя Интернета чувствовать, что они не анонимны, даже если они могут быть таковыми. Основываясь на результатах исследования Сингера, это должно значительно уменьшить случаи ненормативного поведения.

Несмотря на доказательства того, что анонимность и деиндивидуализация приводят к более высокому уровню ненормативного поведения, в частности к использованию нецензурной лексики, важно учитывать, что анонимность не является плохим по своей сути, и не было показано причинно-следственной связи между независимыми переменными анонимностью и ненормативное поведение. Исследование доктора Кимберли Кристоферсон по этому вопросу показало, что анонимность напрямую связана с концепцией конфиденциальности, которая необходима для психического здоровья человека (Christopherson 3040). Опираясь на эксперименты, проведенные Дарлом М. Педерсеном, Кристоферсон отмечает, что анонимность «обеспечивает три функции, связанные с конфиденциальностью», одна из которых — катарсис. Она определяет катарсис как «беспрепятственное выражение мыслей и чувств другим» и отмечает, что анонимность предоставила бы подходящий выход для выражения своего мнения без страха быть осужденным (Christopherson 3041). Этот тип анонимной и неограниченной свободы слова очень распространен в Интернете, но исторически востребован на протяжении сотен лет. Хорошим литературным примером является «9» Артура Миллера.0021 The Crucible , в котором молодые девушки в поведенчески строгом обществе ищут анонимного освобождения от навязанного им пуританского морального кодекса. Они обращаются к рабыне Тибуте, чтобы очаровать мальчиков, в которых они влюблены, с помощью магии в лесу. Девочки испытывают признаки деиндивидуализации, видя, как они танцуют и бегают обнаженными, что обычно считается нежелательным поведением (Миллер 1). Девочки в этом историческом литературном произведении являются примером негативного или антиобщественного поведения, которое может быть результатом отсутствия свободы выражения, и они обращаются к анонимности и деиндивидуализации как к способу достижения этого выражения и улучшения своего психического здоровья. Некоторые законодательные органы по всей стране, такие как законодательный орган штата Нью-Йорк, рассматривают искоренение анонимности в Интернете как решение проблемы ненормативного поведения в Интернете. В законопроекте под названием «Закон о защите Интернета» штат предложил запретить анонимные комментарии на веб-сайтах в Нью-Йорке. Законопроект вызвал бурные протесты и был быстро закрыт (Гейтс), но это явный пример заблуждающихся законодательных органов, пытающихся ограничить свободу в Интернете в надежде остановить ненормативное поведение. Попытка была ошибочной в свете доказанных положительных эффектов анонимности и предположения, что анонимность вызывает нежелательное поведение.

Все примеры деиндивидуализации, которые мы рассматривали до сих пор, происходили в малых группах. Присутствие других людей может быть переменной, которая игнорируется в некоторых из этих исследований, и важно признать возможное влияние сверстников на процесс деиндивидуализации. Социальные группы существуют как в Интернете, так и в реальной жизни, а сайты социальных сетей, такие как Twitter или Facebook, сосредоточены на общении, которое происходит в больших группах, а не на личных беседах между двумя людьми. Целью социальной психологии всегда был анализ того, как люди взаимодействуют друг с другом, и распространение этого исследования на Интернет является естественным следующим шагом в этой области.

Если мы посмотрим, как люди действуют в группах, и поразмыслим над нашим личным жизненным опытом, мы можем предположить, что люди, принадлежащие к большим группам, испытывают более высокие темпы деиндивидуализации, чем люди, принадлежащие к меньшим группам. Это исследование вопроса о размере группы по отношению к индивидуальной деиндивидуализации непосредственно исследуется в эксперименте, проведенном социальным психологом доктором Эдом Динером и его коллегами в 1980 году. пока за ним наблюдают бесстрастные зрители. Наблюдатели оценивали испытуемых по интенсивности, с которой они совершали смущающие действия, используя оценки как оценку того, насколько деиндивидуализирован субъект. После каждого действия испытуемые заполняли анкету, в которой их спрашивали: «Во время последнего действия, насколько вы были застенчивы или смущены?» и предоставил им рейтинговую систему для самооценки своего самосознания (Динер 451). Было проведено несколько экспериментов, в которых манипулировали различными переменными. Интересно, что результаты исследования свидетельствовали против первоначальной теории деиндивидуализации. Динер отмечает: «Отсутствие предсказуемых поведенческих различий между условиями в экспериментах 1 и 2 поднимает вопросы о теории деиндивидуализации. Поскольку самосознание менялось в зависимости от состояния, теория предсказывала, что расторможенное поведение также должно различаться, чего не произошло» (Динер, 457). Это отсутствие корреляции между самосознанием и деиндивидуализацией указывает на фактор, отличный от самосознания, как на причину деиндивидуализации. Если бы это было правдой, то просто заставить пользователей Интернета осознавать свои действия было бы недостаточно, чтобы остановить развитие ненормативного поведения. При предотвращении деиндивидуализации необходимо учитывать еще один фактор.

Более современная теория деиндивидуализации, модель социальной идентичности теории эффектов деиндивидуализации (SIDE), представляет собой новую интерпретацию исходной теории деиндивидуализации, которая стремится найти фактор, отсутствующий в эксперименте Динера. Теория SIDE делает акцент на переменных в социальных ситуациях, которые влияют на деиндивидуализацию (Christopherson 3047), а не на действиях человека. Поскольку социальные нормы находятся в центре теории SIDE, исследователи изучили, как социальные нормы формируются в Интернете, прежде чем применять SIDE к Интернету. В статье профессора Майкла Розандера, посвященной проблеме конформизма в Интернете, он обсуждает эксперимент, в котором «члены [интернет-группы] действовали как часть единицы и отдавали предпочтение своей группе, хотя членство было основано на основу, не имеющую реального значения, без истории и запланированного будущего» (1588). Розандер отмечает, что результаты этого эксперимента «были аналогичны тому, что можно было ожидать от «настоящих» групп (f-t-f-групп)» (1588). Устоявшееся доверие Розандера к идее о том, что онлайн-группы действуют аналогично группам FtF в контексте социальных норм, основано на исследованиях Кристоферсона по теории SIDE. Кристоферсон приходит к выводу, что «социальные нормы соблюдаются с большей вероятностью, когда у человека сильно развито чувство социальной идентичности, а личная идентичность ниже» (3048).

Поскольку онлайн-группы действуют аналогично группам FtF, вывод Кристоферсона можно распространить и на CMC. С CMC личная идентичность снижается из-за отсутствия физического присутствия, о котором другие могут судить, и из-за определенной степени анонимности. Это вынуждает пользователей Интернета полагаться на групповые нормы, чтобы определять себя в сети, и Розандер утверждает, что анонимность Интернета фактически увеличивает силу этих групповых норм и поведение, которое они вызывают (1588). Это еще раз демонстрирует, что не анонимность сама по себе является причиной ненормативного поведения в Интернете, а скорее социальные нормы некоторых анонимных веб-сайтов, которые поощряют ненормативное поведение. Согласно этой теории, полностью анонимный веб-сайт, создающий атмосферу позитивного общения, окажет положительное влияние на его посетителей. Существование подобных сообществ в Интернете может дать дополнительные доказательства против теории о том, что анонимность — это то, что не так с Интернетом.

Теперь, когда мы показали, что групповые нормы являются ключевым фактором поведения людей в сети, остается вопрос, как часто люди на самом деле согласовывают свои убеждения с группой как в сети, так и вне ее. Изучение реальных примеров соответствия дает базовый пример показателей соответствия, с которым мы можем сравнить онлайн-результаты. Соответствие людей ненормативному поведению можно наблюдать на протяжении всей истории с крайними примерами в таких местах, как нацистская Германия или Советская Россия, показывая, что это явление оказывает ощутимое влияние на человеческие взаимодействия, которое стоит исследовать с точки зрения возникающей социальной конструкции Интернет.

Поскольку склонность людей подчиняться группам лежит в основе деиндивидуализации в Интернете, важно определить уровень соответствия в Интернете и сравнить его с нормальным уровнем соответствия в реальной жизни. Исследование, проведенное психологом Соломоном Ашем в 1950-х годах, было первым, направленным на изучение того, насколько часто люди согласовывают свои действия с групповой нормой. Аш собрал группы студентов в комнате для того, что, как он сказал испытуемым, было «визуальным тестом». Затем испытуемых просили выполнить простые визуальные задачи, такие как сопоставление строк на рисунке ниже и объявление своего ответа вслух.

• Рисунок 2 — Википедия

На самом деле, все студенты были актерами, кроме одного, и актерам было приказано сознательно и единогласно выбрать не настоящую реплику, а другую в качестве совпадения с первой строкой. В приведенном выше примере актеры либо все выбрали бы А, либо Б. Цель исследования состояла в том, чтобы пронаблюдать, скажет ли один настоящий ученик явно неправильный ответ только потому, что его говорят все вокруг него. Аш обнаружил, что средний уровень соответствия реальных студентов явно неправильным ответам составлял 36,8% времени, и что 75% студентов соответствовали группе хотя бы в одном ответе (Cherry 1; Rosander 1587). Эти статистические данные дают нам представление о том, как часто мы склонны менять свое мнение, чтобы соответствовать группе в реальной жизни, в простой ситуации опроса. Этот эксперимент повторялся и подтверждался много раз и даже адаптировался к различным контекстам, таким как контексты ОМЦ. Когда психолог Майкл Розандер и его коллеги воспроизвели эксперимент Аша в контексте ОМЦ, они получили другой результат. Розандер собрал участников с 10 веб-сайтов с разной демографией и попросил их принять участие в похожем на викторину опросе, который содержал вопросы по разным предметам, от географии до науки, и вопросы, проверяющие логические способности пользователя. Под каждым вопросом будет сфабрикованный график, который якобы содержит ответы других участников викторины. Пример показан ниже:

• Рисунок 3

(Rosander 1590). Средний показатель соответствия ложному ответу составил 13% для этого онлайн-викторины, что составляет менее половины теста Аша, и 52,6% испытуемых ответили один раз, что также ниже, чем у Аша 75%. Результаты эксперимента, по-видимому, предполагают, что люди чувствуют меньшее давление, чтобы соответствовать групповой норме, если вокруг них нет физических людей, которые оказывают на них давление. (Розандр 1592). Однако в эксперименте Розандера были вопросы разной сложности, и экспериментаторы специально отслеживали уровни соответствия в зависимости от сложности вопроса. Исследователи измеряли сложность вопросов двумя способами: субъективным и объективным. Объективная сложность измерялась путем проведения викторины контрольной группой и наблюдения за тем, сколько из них ответили правильно, а субъективная сложность измерялась собственными ощущениями испытуемых относительно сложности вопроса. В результате эксперимента был сделан вывод о том, что средние показатели соответствия значительно возрастали по мере увеличения как объективной, так и субъективной сложности (Rosander 159).2). Это гораздо более актуально для соответствия интернет-группам, потому что новый пользователь интернет-социальной группы или веб-сайта может не знать социальных норм этого веб-сайта и ему будет трудно выбрать, как действовать. Затем они, скорее всего, будут наблюдать за группой в поисках социальных сигналов и подражать действиям группы из-за неуверенности в том, как они должны действовать. В те времена неопределенности пользователи Интернета были бы особенно уязвимы для деиндивидуализации из-за групповых норм.

В ранее описанных экспериментах на соответствие испытуемым нужно было только решить, подчиняться или нет произвольному выбору в опросе, который не был для них важен. Информация об этом типе принятия решений была бы бесполезной, если бы она не распространялась на ненормативное или вредное поведение. До сих пор не проводилось конкретных исследований частоты соответствия ненормативному поведению в Интернете, но данные, которые мы уже изучили в дополнение к экспериментам, посвященным этому вопросу в реальной жизни, дают нам хорошее представление о том, что может быть случае, если будут проводиться целенаправленные эксперименты по этому вопросу. Печально известный эксперимент по послушанию, проведенный психологом Стэнли Милгрэмом из Йельского университета в 1919 г.63 изучали, как часто средний взрослый американец подчиняется воле авторитетной фигуры, несмотря на то, что эта воля предполагает причинение вреда другому человеку. Субъектами Милгрэма были 40 мужчин в возрасте от 20 до 50 лет и разного профессионального происхождения. Им сказали, что они будут участвовать в исследовании, в котором будет изучаться влияние наказания на обучение, и им была отведена роль «Учителя», который шокировал «Ученика» каждый раз, когда Ученик неправильно задавал вопрос. По мере того, как Ученик отвечал на все больше вопросов неправильно, Учитель наносил все большие и большие удары током, максимально возможный разряд составлял 450 вольт. При напряжении 375 вольт фальшивая генераторная машина читала «Опасность: удар чрезвычайной силы», а при 435 вольт машина просто читала «XXX». К концу эксперимента 26 из 40 испытуемых поразили Ученика током до 450 вольт просто потому, что экспериментатор сказал им, что это необходимо для эксперимента, хотя Ученик перестал реагировать после удара током в 300 вольт (Милграм 2-3). ,6). Это демонстрирует, как, если мы воспринимаем кого-то как авторитетную фигуру в каком-то вопросе, мы, вероятно, будем следовать приказам этой авторитетной фигуры вплоть до крайних мер. Милграм признает, что обстановка эксперимента, возможно, усилила чувство авторитета, которым обладал экспериментатор, поскольку эксперимент проходил в кампусе Йельского университета, очень уважаемого университета (Милграм 8), но это не меняет того факта, что более половины испытуемых подчинились приказу ввести потенциально смертельную дозу электричества другому человеку только потому, что исследователь из университета сказал им, что это важно для эксперимента. Эти результаты поразили Милгрэма и его современников, но исследования, связанные с причинением вреда другим людям, не проводились в связи с Интернетом, отчасти из-за этических споров, окружавших этот эксперимент.

После эксперимента Милгрэма проводились исследования послушания авторитету, особенно в контексте ОМЦ. Исследование Розандера ссылается на исследования, в которых социальный статус членов онлайн-групп сильно влияет на то, как эти участники взаимодействуют с другими участниками. Было обнаружено, что «члены с низким статусом чаще соглашались (меняли свое общественное мнение), соглашались (явное заявление) и запрашивали информацию, чем члены с высоким статусом» (Rosander 1588). Это согласуется с выводами эксперимента Милгрэма, который показал, что люди были готовы изменить свои действия, чтобы противоречить их мнению, когда они имели более низкий статус, чем человек, который сказал им выполнить действие. В контексте эксперимента Милгрэма субъект имеет более низкий социальный статус, чем экспериментатор, и обычно ожидается, что субъект будет подчиняться экспериментатору, подчеркивая как разницу в статусе, так и ожидаемую социальную норму. При наличии двух наиболее распространенных причин деиндивидуализации и ненормативного поведения вовсе не удивительно, что испытуемые соответствовали тому, что они считали групповой нормой. Однако должны быть проведены дальнейшие эксперименты, в которых испытуемых заставляют сделать выбор в пользу причинения вреда другому человеку.

Вся эта информация, собранная из многих существующих психологических исследований и культурных точек зрения, сильно сузила наше внимание к тому, что мы ищем, чтобы идентифицировать ненормативное поведение и факторы, которые его вызывают. Поскольку мы обнаружили, что анонимность сама по себе не является чем-то плохим, мы осознали необходимость сокращения ненормативного поведения без ограничения анонимности. Это различие помогло предотвратить возможность принятия законов, которые не решают проблему потенциально вредного ненормативного поведения и тем не менее служат для ограничения нашей онлайн-свободы. Идентификация социальных норм как основной причины ненормативного поведения подтверждает, что источники ненормативного поведения являются наблюдаемой сущностью, которую можно исследовать в дальнейшем, и существующие исследования о том, как часто люди подчиняются вредным или ненормативным групповым нормам. в реальной жизни показывает нам, что существует пробел в знаниях об одном и том же поведении в Интернете. Это указывает на двоякий подход к вопросу регулирования потенциально вредного ненормативного поведения в Интернете. Этот подход включает в себя дальнейшее исследование распространенности явно вредного ненормативного поведения и регулирование конкретных причин этих факторов, выявленных в ходе исследований. Это единственный возможный способ остро определить причину такого поведения и объективно ее устранить.

Понятия анонимности, конформизма, послушания и деиндивидуализации полностью переплетены друг с другом, и только полное рассмотрение всех этих факторов в надлежащем контексте позволит сделать исчерпывающий вывод о ненормативном поведении. В этом документе поверхностно рассмотрена каждая концепция, а также выявлены области, нуждающиеся в улучшении. Хотя вопрос, затронутый в этой статье, является важным вопросом о том, какие законы необходимо принять в Интернете, чтобы эффективно защитить нас, на этот вопрос не обязательно был дан ответ, поскольку в нем был достигнут прогресс. Новые факторы, такие как послушание и социальный статус на веб-сайтах, были обнаружены по мере более тщательного изучения предмета ненормативного поведения, и вопрос исследования должен быть изменен, чтобы конкретно учитывать эти два фактора более подробно при дальнейших исследованиях. делается в будущем.

Эти пробелы в знаниях должны быть заполнены, поскольку более глубокое понимание в этой области ведет к дальнейшему развитию поразительных социальных и культурных влияний в Интернете. Интернет вырос и процветал благодаря отсутствию в нем ограничений, и люди испытали как ошеломляющие награды, так и сокрушительные поражения, которые допускает этот тип бесплатной системы. Однако в эпоху, когда первый онлайн-опыт детей происходит все в более раннем возрасте, на нынешние поколения, использующие Интернет, ложится ответственность как защитить их от худшего в этой бесплатной системе, так и сохранить ее для беспрепятственного использования ими во взрослом возрасте. Если мы этого не сделаем, мы можем лишить следующее поколение прекрасной системы передачи информации, потенциал которой мы только начали раскрывать.