Отличительные признаки сознания в психологии: Отличительные признаки сознания — Студопедия

Отличительные признаки сознания — Студопедия

Понятие о сознании.

План.

Понятие о сознании.

Структура сознания.

Сознание и бессознательное.

1.Понятие о сознании.Сознание – высший уровень развития психики, присущий только человеку. Его развитие обусловлено социальными условиями. Сознание человека носит всегда целенаправленный и активный характер.

Основной предпосылкой и условием возникновения сознания человека явилось развитие человеческого мозга.

Сознание определяет разумное поведение человека, основанное на глубоком понимании законов объективного мира. Важное отличие сознания человека от психики животных заключается в наличии самосознания, т.е. способности познавать не только внешний мир, но и самого себя, свои типичные и индивидуальные особенности. Это открывает возможность совершенствовать самого себя, самоконтроля и самовоспитания.

Психика человека — качественно более высокий уровень, чем психика животных.

Высший уровень проявления психики, свойственный человеку, образует сознание:

— есть высшая, интегрирующая форм психики, результат общественно-исторических условий формирования человека в трудовой деятельности, при постоянном общении (с помощью языка) с другими людьми.

— особая форма отражения, которая является общим качеством всех психических функций человека.

— высшая форма психики – результат общественно — исторического формирования человека в трудовой деятельности при постоянном общении с другими людьми посредством языка.

Отличительные признаки сознания.

— обусловлено социальными условиями.

— характерно творческое преобразование действительности

— отражение мира в его существенных связях и отношениях

— прогнозирующий характер деятельности

— наличие самосознания.

2.Структура сознания(по В. В.Богословскому)

1.Первая характеристика дана уже в самом его наименовании: со-знание.

Человек сознательно включает в себя совокупностьзнаний об окружающем нас мире. В структуру сознания, таким образом, входят важнейшие познавательные процессы, с помощью которых человек постоянно обогащает свои знания.

2.Вторая характеристика сознания — закрепленное в нем отчетливое различениесубъекта и объекта, т.е. того, что принадлежит “ я” человека и его “ не-я”. Человек, впервые в истории органического мира выделившийся из него и противопоставивший себя окружающему, продолжает сохранять в своем сознании это противопоставление и различение. Он единственный среди живых существ способен осуществлять

самопознание т.е. обратить психическую деятельность на самого себя. Человек производит сознательную самооценку своих поступков и самого себя в целом. Отделение “я” от “не-я” – путь, который проходит каждый человек в детстве, осуществляется в процессе формирования самосознания человека.

3.Третья характеристика сознания – обеспечение целенаправленной деятельности человека. В функцию сознания входит формирование целей деятельности, при этом складываются и взвешиваются ее мотивы, принимаются волевые решения, учитывается ход выполнения действий и вносится в него необходимые коррективы и т. д.

4. Четвертая характеристика сознания — включение в его состав определенного отношения. В сознании человека неизбежно входит мир чувств, где находят отражение сложные объективные и прежде всего общественные отношения, в которые включен человек. В сознании человека представлены эмоциональные оценки межличностных отношений.

Зорий Н.И. Мифологическое мышление в формировании психологической целостности личности на современном этапе развития общества

УДК 159[922+955]

МИФОЛОГИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ В ФОРМИРОВАНИИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ 

ЦЕЛОСТНОСТИ ЛИЧНОСТИ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА

Зорий Н. И.

В статье проанализирован процесс мифологизации сознания, особенности мифологического мышления. Выделены особенности мифологического сознания психологии масс на основании теории З. Фрейда.

Ключевые слова: сознание, мифологизация сознания, мифологическое мышление, миф, целостность, рациональная психика, иррациональная психика, мораль.

 

MYTHOLOGICAL THINKING IN THE PERSON’S PSYCHOLOGICAL INTEGRITY

FORMATION AT THE MODERN PERIOD OF SOCIAL DEVELOPMENT

Zoriy N.I.

In the article the process of consciousness mythologizing and the peculiarities of mythological thinking are researched. The peculiarities of mythological consciousness of mass psychology are distinguished relying on S. Freud’s theory.  

Keywords: consciousness, consciousness mythologizing, mythological thinking, myth, integrity, rational mind, irrational mind, morality.

 

В современном мире процесс мифологизации сознания, как это не парадоксально звучит, усиливается. Прежде всего, он характерен для обществ, которые пребывают на этапе примитивного уровня развития, то есть в обществе, лишенном морали и закона, и где господствует страх тирана (царя, диктатора, генсека и т.д.). Человек в таком обществе живет мифическим мышлением, результатом которого является культивирование зла, поскольку моральные принципы попросту не уживаются с мифом, например, о «великом вожде» (аморален с точки зрения власти), который тысячи людей сажает в тюрьмы во имя блага миллионов. В таком обществе зло иногда принимает черты романтизма и героизма. Именно романтики и герои находились у истоков формирования национальной идеи и даже отдавали за нее жизнь во имя светлого будущего. Но ведь национальная идея, прежде всего, формировалась по социально-экономическим принципам. Почему сегодня поднимается вопрос мифологизации сознания? Наверное, потому, что мифологическое мышление современного человека прерывает историческую традицию и фактически делает невозможным развитие общества. Его психика очень болезненно переносит большие нагрузки в связи с новыми информационными технологиями, практически «роботизация» делает человека роботом, он становится несовершенен как человек мыслящий, поскольку мифы как архетипы (термин К. Юнга [4]) не дают возможности критически и творчески мыслить. Человек забывает прошлое – даже своей жизни, рода, не говоря уже об истории своей страны, у него просто отсутствует мотивация познания себя, а если ее нет, значит, и нет необходимости задавать себе вопрос: что такое добро и зло. Таким образом, человек легко становится объектом манипуляции других людей, партий, социальных групп. Для него и формируются мифы (о непогрешимости того или иного политического лидера и его направленности на борьбу за улучшение жизни простого человека), на которые он реагирует как на реальные сигналы. 

Немаловажную роль в мифологическом сознании занимают религиозные чувства. Тем более, что именно они сформировались в языческом обществе, где миф находился в основании культа того или иного бога, наиболее сильно воздействуя на эмоциональную сферу человека. В древние времена средством формирования мифа были разнообразные ритуалы, магия, медитативные техники. Сегодня традиционными остаются те же средства  плюс СМИ. Мы иногда очень удивляемся, что те или иные народы принимают как руководство к действию абсурдные, с точки зрения здравого смысла, идеи, идеологические доктрины. Такое восприятие формируется на фоне снижения рационального осмысления мира – мышление человека совершается на иррациональном уровне. Самым интересным в этом является то, что люди становятся равными в своем восприятии мира – и интеллектуалы, и невежды. У каждого из них сформированы, по их мнению, рациональные принципы, потому что их связывает воедино мифологическое сознание. У одного миф – как руководство к действию, у другого – как средство достижения цели. Можно предположить, что миф необходим для адаптации человека к его естественной и социальной среде. Допустим, но адаптация протекает кратковременно на пути к осознанию своей реальности. Миф опасен для общества, поскольку он извращает реальность, а также формирует неадекватное отображение на уровне индивидуального и коллективного сознания. Возникает риторический вопрос – когда сознание избавляется от мифа и наступает «просветление» ума в сторону морали? В ситуации, когда миф исчерпал свои средства в адаптации человека к окружающей среде. Логично для людей, которые не могут пока существовать без мифов, наступает болезненный путь осмысления новых. Ореол добра должен победить «каждодневное» зло (серые будни, рутина, повседневный труд и т.д.), а для этого нужно его нивелировать мифом о личности, которая победила зло и своим поведением делает себя совершенством. Когда эта личность перешла черту обыденности? Тогда, когда быстрее всех адаптировалась в обществе, и способ достижения – зачастую аморален и неведомый большинству людей, их притягивает харизма достижения и победителя, а, как известно – победителей не судят. Есть другой вариант в обществе, которое пропагандирует мораль, как мерило своего созидания – это путь просвещения, нелегкий, потому что рациональный, и при этом формируется ответственность за свое поведение, что естественно тяжело, поскольку легче всего переложить свои проблемы на плечи мифологического героя. Его очень легко разоблачить и уничтожить (себя нет, себя жалко). Здесь наступает пробуждение морали, поиск вопроса: что не соответствует принципам общества в моем поведении? 

В контексте данного вопроса можно рассмотреть классику психологической науки – психоаналитическое учение З. Фрейда [1]. Психоанализ существует и развивается в свободном обществе, но в котором мораль существует декларативно (свобода от морали и моральная свобода). Учение продуцирует мифологическое сознание, поскольку знаменитый метод свободных ассоциаций З. Фрейда глубоко иррационален. В истории известно, что общества авторитарного типа не оставляют места психоанализу. Германия времен национал-социализма, Советский Союз – это примеры государств, враждебных психоанализу по идеологическим мотивам: для одного – это «унижающая человеческую гордость еврейская наука», для другого – апофеоз «буржуазного индивидуализма и биологического редукционизма». Методы репрессии психоанализа были разные. Если национал-социалистам нужны были костры из книг Фрейда, арест и изгнание ученого и его семьи, то в Советском Союзе это происходило в формате «критики буржуазных фальсификаций» [2]. Объединяет их одно – отсутствие свободы в обществе отвергает рационализацию инстинктов З. Фрейда и легализует средства формирования мифов, которые удерживают власть диктатора («а король-то –  голый», в конце концов, ему присущи те же желания, что и всем). Парадоксально звучит, но в современной психологии психоанализ постепенно теряет свое методологическое начало. Наверное, страстное желание З. Фрейда достичь понимания психологической целостности человека не нашло своего концептуального разрешения в его поздних научных трудах, но со временем сформировало современные психологические школы и направления. Но существенный вклад Фрейда в науку заключался в его попытке рационализовать происхождение морали и совести. Ученый пытался охватить всю гамму личности. Простое разделение психики на рациональное и иррациональное сознание не могло объяснить многие аспекты целостности человека. Он предложил известную структуру личности: Я (реальность, контролирующая все интимные процессы и приводящая их в соответствии с реальностью), Оно (кладезь инстинктов, «черная комната», в которую нельзя заходить, «жилище» основного инстинкта – либидо), Сверх-Я (совесть, социально приемлемые нормы и стандарты, моральные в том числе). Если Я и Оно соответствует старому разделению психики, то в свою очередь Сверх-Я формируется под влиянием окружающей среды. Целостность личности формируется в процессе психосексуального развития личности, соответственно с фазами развития либидо. Индивидуальные особенности прохождения этих фаз и определяют особенности характера и поведения. В повседневной жизни, если ситуацией овладело Сверх-Я, человек может оказаться на грани невроза (К. Хорни [3]), если побеждает Оно – человек впадает в агрессию и становится аморален. Примирить эти враждующие стороны может Я – рациональное сознательное начало в человеке. Интригует в теории Фрейда слияние естества человека и морали, ведь того, к чему человек всю жизнь стремится, в сущности, нет, и гранью, которая определяет граничные возможности человека в созерцании идеального мира, является невроз. Средством защиты может также выступать миф, который, словно кисть гениального художника, рисует идеальный образ субъективного мира человека, но в этом творческом процессе отсутствует рациональность. Противоречиво говорить о разуме, когда «гуляет» Оно, поскольку у него нет запретов, только желания, которые требуют немедленного удовлетворения, инстинкты, нежелающие слышать голос разума, сосредоточенный в Я. Категория сознания (Я) предопределяет проявления морали интеллектуальной деятельностью, отсутствия таковой приводит к аморальному поведению. 

Большое значение в формировании поведения человека имеют социальные факторы, ведь человек живет в постоянном взаимодействии с другими людьми. Именно влияние среды дает Я средства адаптации и роста интеллекта. Таким образом, Фрейд сделал попытку дополнить биологическую детерминацию человеческого поведения социальной. Социальное – это зло для «биологического» человека, по мнению Фрейда, поскольку оно блокирует инстинкты, ограничивает эгоистические, агрессивные и сексуальные желания. Формирование индивида в личность происходит путем перенесения репрессивных функций общества в Сверх-Я, ценой отказа непосредственного удовлетворения первичных желаний и переформатирования их в социально разрешимые формы деятельности. Однако процесс социализации не уничтожает их окончательно, а только оттесняет и частично модифицирует, продолжая сосуществовать параллельно с культурными формами. Таким образом, культурный, социально обусловленный шар личности в системе Фрейда намного меньше, чем естественное асоциальное начало. Хотя ценою многочисленных страданий и ограничений человек, в конце концов, приспосабливается к требованиям коллективной жизни, но они навсегда остаются для него далекими и враждебными. В результате процесс социализации определялся Фрейдом как вечная борьба инстинктов и социальных установок. К сожалению, диалектика биологического и социального, индивидуального и общественного была ему чужда. С точки зрения Фрейда, именно процесс социализации утверждает моральные принципы Сверх-Я личности человека. Интересен момент с точки зрения формирования мифического мышления, когда разные социальные условия создают соответственно принципиальные различия в формировании Сверх-Я. Нивелировать человека без средств существования как лишенного морали нельзя, так как у него есть свои принципы. Тем более что Фрейд не раз подчеркивал, что в социальной жизни людей происходит то же самое, что и в развитии индивидуального либидо. Его концепция социального формируется на идее человека как иррационального, эгоистического и агрессивного существа. Человек живет в обществе других людей, поскольку совместная жизнь обеспечивает его самосохранение. В то же время он ощущает потребность жить в обществе себе подобных, как существо либидоносное, он требует любви и авторитета не меньше чем самосохранения. 

Почему тогда общество определяет личность человека в «человеческую» массу? Фрейд выводит на основании научной концепции Лебона интересный вывод – если индивиды вместе формируют единство, то наверняка должно существовать нечто, что их объединяет. Сознательная жизнь является только незначительной частицей бессознательной душевной жизни. Исходя из этого, наши сознательные действия формируются под влиянием унаследованного нами бессознательного субстрата, который содержит прародительский опыт, с которого состоит расовая душа. Итак, иногда причины наших поступков прячутся «в глубине веков», они иррациональны. Человек в массе лишен интеллекта, поскольку его индивидуальное проявление без надобности расовому бессознательному. Индивид в человеческой толпе ощущает необыкновенную силу первичного желания, исчезает чувство ответственности, которое человек всегда сдерживает, как необыкновенный сказочный дракон, в толпе проявляется бессознательное, в зародыше которого определено все зло человеческой души, исчезает совесть, ибо нет страха перед обществом, есть грозная сила толпы. Главные отличительные признаки индивида в человеческой массе: отсутствие сознания личности, преобладание бессознательной личности, ориентация мыслей и чувств в одном и том же направлении вследствие гипнотического влияния и эффекта заражения, тенденция к реализации задач толпы. У индивида в массе исчезает чувство невозможного, ибо масса не ощущает ни сомнения, ни неуверенности. Тот, кто хочет влиять на толпу, не ищет логики своих аргументов, масса уважает силу, доброта – проявление слабых. От своего героя толпа требует силы, даже скорее насилия, она требует, чтобы нею владели. В толпе большую роль играет магия слов, простых, понятных, с целью включить первичные инстинкты, тем более  человеческая толпа познание истины никогда не ставила своей целью. Человек в толпе хочет иллюзий (хорошей жизни, справедливости, безграничной свободы и т.д.), без которых он не может жить, в основании которых – нереализованные желания. Навеивание выступает основным фактором душевной жизни. Человеческая масса, по мнению Фрейда, объединена силой эроса. Когда отдельный индивид теряет свою своеобразность и разрешает другим на себя влиять, в нем возникает потребность быть в согласии с другими, с любовью к другим. Паника и ощущения страха ослабляет либидоносные эмоциональные связи, потеря лидера порождает панический страх. Отсутствие вождя в толпе заменяется присутствием великой идеи и все держится на чувстве социальной справедливости. Требования масс относятся только к участникам толпы, но не к вождю, ведь он – олицетворение идеала массы, который не поддается никакой критике, своеобразное социальное Сверх-Я. Человек в массе отказывается от личного идеала, заменяя его массовым идеалом, олицетворенным у вождя, который наделен большей силой и либидоносной свободой [2]. 

Социальные коллизии интерпретированы Фрейдом как борьба индивида и общества, естественного и социального. Он был решительным противником революций, ибо считал, что любая попытка перестроить мир путем насилия – это разновидность паранойи. Революция с психоаналитической точки зрения – бунт сына против отца, как воплощение власти и авторитета. Поскольку всякий импульс такого рода амбивалентный, то ненависть сосуществует с любовью, насилие рождает чувство покаяния и вины, что в скором времени приводит к возрождению старых порядков. Революция, таким образом, еще не начавшись, обречена на поражение. Может быть, у Фрейда это нашло объяснения в том, что не существует общества равных, поскольку неравенство людей предопределено самой природой, начиная с неравенства полов. Но главная причина кроется в эгоизме и агрессивности человека. Если исчезает аппарат принуждения, наступает анархия и ведется борьба против всех. Поэтому идеальным он считал содружество равных индивидов, в котором отсталая масса подчинялась интеллектуальной элите, способной проводить общественные реформы. Снять напряжение можно путем формирования равновесия между потребностями индивида и общества. Выглядит очень пессимистично с точки зрения Фрейда, поскольку человек ищет толпу, и его желание слиться в массе побеждает его дух. Конечно, с точки зрения мифологического мышления все на самом деле так и происходит, и, наверное, на этом построены многие психотехнологии, но сознание дает человеку возможность формирования человеческого духа, и для этого у него есть средство – высокий интеллект, социальная идентификация к роду, народу, нации. Человек пытается быть признанным в обществе, в котором он живет и ему не безразлична его судьба. Идентификация обеспечивает субъективное чувство самодостаточности и непрерывности, и таким образом включает рациональное мышление. Человек перестает быть слабым, поскольку его эмоции сосредоточены на формировании мотивационной сферы личности, в структуре которой доминируют рациональные характеристики. 

 

Список литературы:  

1. Романов И.Ю. Психоанализ, общество и психоаналитики [Электронный ресурс] / И.Ю. Романов // Журнал практической психологии и психоанализа. Ежеквартальный научно-практический журнал электронных публикаций. – 2006. – № 2. – URL: http://psyjournal.ru/j3p/pap.php?id=20060201 (дата обращения: 10.01.2014).

2. Фрейд З. Психология масс и анализ человеческого «Я» [Электронный ресурс] / З. Фрейд. – URL: http://www.magister.msk.ru/library/philos/freud001.htm (дата обращения: 10.01.2014).

3. Хорни К. Невротическая личность нашего времени [Электронный ресурс] / К. Хорни // Psylib. Самопознание и саморазвитие. Психологическая библиотека Киевского Фонда содействия развитию психической культуры. – 2014. – URL: http://psylib.org.ua/books/hornk02/index.htm (дата обращения: 10.01.2014).

4. Юнг К. Об архетипах коллективного бессознательного [Электронный ресурс] / К. Юнг // Добро пожаловать в гости к Страннику [сайт]. 2014. – URL: http://www.wanderer.org.ua/book/psy/jung/ob_arhetipah.html (дата обращения: 10.01.2014).

 

Сведения об авторе: 

Зорий Нина Ивановна – кандидат философских наук, доцент, заведующая кафедрой психологии и социологии, проректор Буковинского государственного медицинского университета (Черновцы, Украина).

Data about the author: 

Zoriy Nina Ivanivna – Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor, Head of Psychology and Social Science Department, Vice-Rector, Bukovinian State Medical University (Chernivtsi, Ukraine).

E-mail: [email protected]. 

Сознание. Отличительные черты психики и сознания

1. Сознание

Вакуленко Любовь Сергеевна,
кандидат педагогических наук, доцент

2. КСР к 13.02

• Подготовка схем-кластеров:
Структура сознания
Функции сознания
• Источник: учебник «Психология» под ред.
И.В. Дубровина, глава «Сознание».
• Форма предоставления: 1-2 страницы
формата А4. Возможен как печатный, так и
рукописный варианты предоставления.

3. Сознание – это воспроизведение человеком идеального образа своей деятельности и идеального представительства в ней позиций

других людей.
Сознание – рефлексия
субъектом действительности,
своей деятельности, самого
себя.
• Сознание является частью психики, т.к. в ней
происходят
не
только
сознательные,
но
и
подсознательные и бессознательные процессы.
• Сознательными называются такие психические явления
и действия человека, которые проходят через его разум
и волю, опосредуются ими, которые, следовательно,
совершаются со знанием того, что он делает, мыслит
или чувствует.

5. Факторы, которые определяют возникновение и развитие сознания

• Внешними детерминаторами сознания
являются природа и общество.
• Сознание присуще лишь человеку,
возникает и развивается лишь в
условиях общественной жизни. Однако
оно обусловлено не только социально.
• Внешняя
действительность
для
животного — природа; для человека —
природа и общество.
• Поэтому
сознание
человека
детерминировано
внешними
факторами двояко: явлениями и
законами природы и общественных
отношений.
• Сознание человека подчинено еще
действию законов нейрофизиологии и
психологии (общей и социальной), т. е.
имеет еще и внутреннюю,
психофизическую детерминацию.
• Это ощущения, восприятия и представления, мысли, эмоции, чувства,
память, воображение и пр.
• Психологические формы — это как бы
соединяющиеся сосуды, в которых
«переливается» все содержание
сознания.

7. Отличительные черты психики и сознания

1.
С одной стороны, ряд живых существ
обладает такими органами чувств или таким
развитием общих с человеком анализаторов,
которые отсутствуют или неразвиты у
человека; с другой стороны, чувственная
форма или сторона сознания человека как
результат навыков, воспитания, культуры и
техники стоит на несравнимо более высоком
уровне, чем чувственность животных.
Глаз художника, ухо музыканта, чувства
современного человека, вооруженного
микроскопом и телескопом, сейсмографом,
средствами видения в темноте, на больших
расстояниях и т. д., знают о вещах и их свойствах
несравненно больше, чем органы чувств
животных, несмотря на специфическое развитие
некоторых из этих органов у последних.
2. Большая роль в жизнедеятельности человека рациональной формы
сознания сравнительно с чувственной.
Все развитие культуры вело не только к тому, что действия человека
становились все более разумными, не непосредственно импульсивными,

а обдуманными, но и к тому, что сама чувственность обрабатывалась,
меняя свое животное лицо, и теряла свое господство в сознании,
подчиняясь рациональному началу.
3. Совершенствование
качества сознания:
а) развитие все большей
широты и абстрактности
обобщений;
б) в уменьшение роли в них
чувственного элемента;
в) всё больший отход
абстракций от
непосредственного
практического
приложения.
4. Развитие у человека особых, новых сравнительно с
животными форм рационального познания: понятийного
мышления и связанной с ним членораздельной речи, оценочного
мышления и целевого характера мышления и поведения.
Отличительной особенностью сознания человека является,
наконец, развитие общественного сознания, его сторон и форм:
общественной психологии, идеологии, науки, искусства, морали,
религии, философии. Общественное сознание есть не только
достояние всего человечества, но и входит в содержание
сознания каждого человека.

11. Структура сознания

Сознание структурно организовано,
представляет собой целостную
систему.
В структуре сознания наиболее
отчетливо выделяются прежде всего
такие моменты как осознание
вещей, а также переживание, т.е.
определенное отношение к
содержанию того что отражается.
Ощущения, восприятие,
представления, понятия, мышление
образуют ядро сознания.
Сознание включает в себя и акт
внимания как свой необходимый
компонент..

12. Чувства, эмоции суть компоненты структуры сознания.  Однако сознание — это не сумма множества составляющих его элементов, а их

Чувства, эмоции суть компоненты структуры
сознания. Однако сознание — это не сумма
множества составляющих его элементов, а их
интегральное, сложно-структурированное целое.

13. Источники сознания

1. Внешний предметный и духовный мир; природные,
социальные и духовные явления отражаются в сознании
в виде конкретно-чувственных и понятийных образов.
2. Социокультурная среда, общие понятия, этические,
эстетические установки, социальные идеалы, правовые
нормы, накопленные обществом знания.
3. Весь духовный мир индивида, его собственный
уникальный опыт жизни и переживаний.
4. Мозг как макроструктурная природная система,
состоящая из множества нейронов, их связей и
обеспечивающая на клеточном (или клеточно-тканевом)
уровне организации материи осуществление общих
функций сознания.

14. Источником индивидуального сознания являются не сами по себе идеи  и не сам по себе мозг. Источник сознания не мозг, а

Источником индивидуального сознания являются
не сами по себе идеи и не сам по себе мозг.
Источник сознания не мозг, а отображаемое –
предметный мир.

15. Функции сознания

Функции сознания — это такие его
свойства, которые делают сознание
орудием, инструментом познания,
общения, практического действия.
1. Получение знания о природе,
обществе и человеке.
2. Отражательная.
3. Творческая (как активное воздействие на окружающую
действительность, ее
преобразование).
4. Оценка явлений действительности
(в том числе и совершаемого
человеком) — самооценка.
Сознание – это высшая форма отражения мира,
свойственная только человеку.
Оно связано с членораздельной речью,
логическими обобщениями, абстрактными
понятиями.

Структура сознания и психики человека

Ряд субъективных явлений, таких как, психические процессы, свойства и состояния, составляют структуру психики человека.

Рассмотрим каждое явление структуры психики более подробно.

Психические процессы

Определение 1

Психические процессы выражаются в динамическом отражении действительности в разных формах психических явлений.

Вызвать психический процесс можно как внешним воздействием, так и раздражителями нервной системы, которые идут из внутренней среды организма.

Психические процессы бывают трех видов:

• познавательные, которые включают в себя ощущения и восприятия, память и представления, воображение и мышление;
• эмоциональные, к ним относят ряд активных и пассивных переживаний;
• волевые, которые включают в себя решения, исполнения, волевые усиления и др.

Любой психический процесс отвечает за формирование знаний и первичную регуляцию поведения и деятельности человека.

Психические состояния и свойства

Определение 2

Под психическим состоянием понимается определившийся в конкретное время относительно стабильный уровень психической деятельности, проявляющийся в пониженной или повышенной активности человека.

Определение 3

Психическими свойствами принято считать ряд устойчивых образований, которые обеспечивают определенный количественно-качественный уровень поведения и деятельности, свойственный для конкретного человека.

Психическими свойствами являются темперамент, характер, различные способности, направленность. Психические свойства важны для формирования сложных структурных образований личности. К ним можно отнести:

• жизненную позицию человека, под которой понимается система потребностей, убеждений, идеалов, которая определяет направление и уровень активности личности;
• темперамент, который является системой природных качеств личности, таких как подвижность, уровень уравновешенности поведения и тонус активности, которая характеризует динамический аспект поведения;
• различные способности, которые являются системой интеллектуально-волевых и эмоциональных качеств, которые определяют творческий потенциал человека;
• характер, который воспринимается как система способов поведения и отношений.

Сознание человека

Сознание человека образуется из единства высших психических функций.

Определение 4

Сознанием принято считать высшую, свойственную человеку форму общественного отражения объективных устойчивых качеств и закономерностей окружающего мира, а формирование у личности внутренней модели внешнего мира, что, в свою очередь, приводит к познанию и преобразованию окружающей действительности.

Нужна помощь преподавателя?

Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!

Описать задание

Существует несколько функций сознания:

• формирование целей деятельности;
• предварительное мысленное построение действий;
• прогнозирование результатов действий.

Эти функции обеспечивают разумное регулирование поведения и деятельности личности.

Также выделяются свойства сознания. Это переживание и познание, эмоции и мышление.

К основной функции мышления относится выявление объективных связей между явлениями внешнего мира. В формировании субъективного отношения личности к людям, предметам и явлениям заключается главная функция эмоций. Образы и мысли, которые существуют в едином потоке сознания, могут стать переживаниями, за счет окрашивания эмоциями.

Замечание 1

«Осознание переживания — это всегда установление его объективной отнесенности к причинам, его вызывающим, к объектам, на которые оно направлено, к действиям, которыми оно может быть реализовано» (С. Л. Рубинштейн).

Сознание человека обладает определенным отношением к явлениям окружающей среды, а также к обществу. К. Маркс говорил, что отношение человека к его среде является его сознанием.

Одной из главных характеристик сознания является обеспечение целеполагающей деятельности личности. Когда человек приступает к определенного рода деятельности, он должен поставить перед собой ряд целей, принять волевые решения, координировать и корректировать свои действия. Все это означает поступать сознательно.

Сознание личности неразрывно связано с бытием. Оно формируется в бытии, отражает его и творит бытие. К основным функциям сознания относятся:

• отражательная функция;
• творчески-креативная или как ее еще называют порождающая функция;
• регулятивно-оценочная функция;
• рефлексивная функция.

Под рефлексией принято понимать основную функцию, характеризующую сущность сознания. Объектом рефлексии может быть и отражение мира, и мысли о нем, и методы регуляции личности собственного поведения, и сами процессы рефлексии, и личное сознание индивидуума. Рефлексия позволяет человеку смотреть на себя с точки зрения другой личности. 

Э. В. Ильенков считал, что сознание может появиться только там, где личность вынуждена смотреть на себя со стороны, как будто глазами другого человека, в ситуациях, когда человек должен соизмерить свои личные действия с действиями другой личности.

Связь индивидуального сознания с обществом является одной из основных характеристик сознания. Развитие сознания возможно только при наличии социальных контактов. Любая личность во время индивидуального роста приобщается к сознанию посредством овладения языком.

По теории В. П. Зинченко существует всего два слоя сознания:

• бытийное сознание, которое включает в себя ряд образов: биодинамических качеств движений и опыта действия и чувственных качеств;
• рефлексивное сознание, которое служит сознанием для сознания. В него входят смысл и значение.

Определение 5

Под значением принято понимать содержание общественного сознания, которое усваивается личностью.

Значения бывают операционные, предметные, житейские, вербальные или научные.

Определение 6

Смыслом является субъективное понимание и отношение к определенным ситуациям и данным.

Суть личностного смысла как важного аспекта сознания в фиксации уровня значительности различных событий человека. Также личностный смысл служит отражением опыта человека и значимости его индивидуальной деятельности.

Апогей развития сознания – формирование самосознания, позволяющего личности не только отражать внешний мир, но и изучать свой собственный внутренний мир, испытывать переживания относительно мира и формировать отношение к себе.

Главной функцией самосознания является факт осуществления доступности для личности мотивов и результатов его действий, возможность понять то, каким он является на самом деле, произвести оценку себя. В случае если человек приходит к выводу, что оценка себя его не удовлетворяет, то это может привести к нескольким вариантам развития. Личность может начать самосовершенствоваться и саморазвиваться, либо включить защитные механизмы и удалить неприятную информацию о себе, при избежание травмирующего влияния внутреннего конфликта.

К отличительным признакам сознания относят:

• обусловленность социальными факторами;
• креативное преобразование жизни;
• умение прогнозировать деятельность;
• умение отражать мир в его существенных связях и отношениях;
• факт наличия самосознания.

Миры сознания и структура сознания — Гуманитарный портал

Идеи, излагаемые в публикуемой статье, и их экспериментальная разработка и обоснование представляют собой, с одной стороны, развитие традиций отечественной науки о сознании, связанной с именами М. М. Бахтина, Н. А. Бернштейна, Л. С. Выготского, А. В. Запорожца, А. Н. Леонтьева, М. К. Мамардашвили, С. Л. Рубинштейна, Г. Г. Шпета и других исследователей. С другой стороны, они являются результатом многолетних исследований, проводившихся коллективами, с которыми автору посчастливилось работать в Московском государственном университете, в Научно-исследовательском институте автоматической аппаратуры, во ВНИИ технической эстетики, в МИРЭА и в Центре наук о человеке. Многое для развития и осмысления этих идей дала работа в Межведомственном совете по проблеме «Сознание», а также тесное сотрудничество с философами. 1. Постановка проблемы Актуальность и значимость проблемы сознания не требует аргументации. Эту проблему уже начали включать в число глобальных проблем современности. Актуальны проблемы формирования экологического, гуманитарного сознания, с помощью которого возможно преодоление технократических ориентаций. Эволюцию и изменение сознания связывают с выживаемостью человечества, с предотвращением нарастающей антропологической катастрофы. Многие учёные, задумываясь о судьбах человека и человечества в меняющемся мире, также концентрируют свои усилия на проблематике сознания. Словом, человечеству пора проснуться. Ему нужно бодрствующее сознание, а не только бодрствующий мозг. Однако если нет сомнений в актуальности проблемы сознания, в его, без преувеличения, огромной роли в жизни человека и общества, то снова и снова воспроизводятся сомнения в доступности его познанию с помощью научных средств и методов. Справедливо утверждается принципиальная нередуцируемость сознания к чему-то иному. Парадокс между актуальностью проблемы и невозможностью её решения разрешается весьма своеобразно: помыслить нельзя, но необходимо, следовательно, нужно попытаться занять конструктивную позицию. Все конструкции неадекватны, но без них нельзя строить никакую психотехническую (в широком смысле слова) практику. Поэтому нужно либо принимать прежние конструкции, либо строить новые. От новой волны антиредукционизма веет пессимизмом В. Джемса, но нельзя забывать, что на этом пессимизме основаны принцип дополнительности Н. Бора, принцип неопределённости В. Гейзенберга. Вдохновлённые этим физики строят свои квантово-волновые конструкции сознания, предполагая, что они станут основой новых эвристик в физике. Психологи тем более должны занять конструктивную и оптимистическую позицию, так как любая психотехническая практика имеет свою концептуальную основу. Другое дело, насколько она адекватна природе человека, культуре, цивилизации. Об этом приходится. говорить, поскольку со времени выхода книг А. Н. Леонтьева и С. Л. Рубинштейна, посвящённых сознанию, наблюдается существенное уменьшение усилий академической и университетской психологии, направленных на его изучение. Но именно в психологии многое сделано для лучшего понимания форм, функций, свойств, возможных механизмов, природы и особенностей строения сознания. Создаётся впечатление, что проблема сознания восстанавливается в своих правах не столько в общей психологии, сколько в её прикладных областях, занятых психоанализом и психосинтезом, психотерапией, ищущей способы коррекции изменённых состояний сознания и связанных с ними девиантных форм поведения и деятельности. Несмотря на всю практическую полезность как традиционных, так и новых психотехник, их концептуальная основа оставляет желать лучшего. Не только психотехники, но и вся общественная практика (образование, труд, управление, политика и так далее) нуждается в психологическом обеспечении. Состояние общественного и индивидуального сознания представляет собой зону риска не только для любых экономических инноваций, но и для открывающейся перед нашей страной исторической перспективой. В течение десятилетий сознание рассматривалось как нечто вторичное, второстепенное, оно вытеснялось и заполнялось так называемым правильным мировоззрением, легковесными идеалами (усвоение которых повлекло за собой весьма тяжеловесные последствия), ложными символами, лозунгами, утопиями, иллюзиями, эмоциями (например, парализующий страх, бездумный энтузиазм, глубокое удовлетворение, etc). Одним из наиболее отрицательных следствий этого является своего рода девальвация проблемы сознания. Появилась иллюзия, что сознание — это очень просто: его легко изучать, моделировать, формировать, перестраивать. Забывается, что на деформацию сознания в нашей стране ушло не одно десятилетие, да и средства, которые использовались для этой цели, трудно отнести к числу гуманных. На самом деле сознание инерционно и не поддаётся мгновенной переделке, перековке, перестройке. Необходима целенаправленная работа по его очищению, расширению. Без такой работы оно расширяется и приходит в норму крайне медленно. Даже формирование разумного, например, экологического или национального сознания (и самосознания) вне расширения всей его сферы не только бесперспективно, но способно повлечь за собой (и влечет) разрушительные последствия (национальные конфликты, так называемая принципиальная борьба с атомной энергетикой, доведение до абсурда идеи суверенитета, etc). Для преодоления и предотвращения таких последствий необходимо развитие культурно-исторических традиций в изучении сознания. 2. Онтологический аспект проблемы сознания Проблема сознания, возникнув в лоне философии, в том числе и философии практики, становится объектом размышлений н исследований всё большего числа наук. Имеются попытки представить сознание как объект междисциплинарного исследования [4]. Основные трудности, возникающие на пути такого исследования, связаны с необходимостью преодоления или, по крайней мере, смягчения оппозиции сознания и бытия. Нужно вспомнить, что эта оппозиция не тождественна оппозиции материи и сознания. Категория сознания, равно как и категории деятельности, субъекта, личности, принадлежит к числу фундаментальных и вместе с тем предельных абстракций. Задача любой науки, претендующей на изучение сознания, состоит в том, чтобы наполнить его конкретным онтологическим содержанием и смыслом. Ведь сознание не только рождается в бытии, не только отражает и, следовательно, содержит его в себе, разумеется, в отраженном или искажённом свете, но и творит его. (К сожалению, далеко не всегда ведая, что творит.) Лишь после такого наполнения сознание выступает в качестве объекта экспериментального изучения, а затем, при определении и согласовании онтологии сознания, и в качестве объекта междисциплинарного исследования. В настоящей статье делается попытка конструирования концептуальной схемы сознания, которая могла бы послужить основой развёртывания дальнейших исследований сознания в психологии, а возможно, и его междисциплинарных исследований. Задача онтологизации сознания не является новой для психологии. Оно до сего времени редуцируется и, соответственно, идентифицируется с такими феноменами, как отчётливо осознаваемый образ, поле ясного внимания, содержание кратковременной памяти, очевидный результат мыслительного акта, осознание собственного Я, и так далее. Во всех этих случаях процесс, который есть сознание, подменяется его результатом, то есть тем или иным известным эмпирическим и доступным самонаблюдению феноменом. Может вызвать сомнение отнесение подобных феноменов к онтологизации сознания в силу их очевидной субъективности. Однако есть большая правда в давнем утверждении А. А. Ухтомского, что субъективное не менее объективно, чем так называемое объективное. Во все новых формах воспроизводятся стереотипы (клише), связанные со стремлением локализовать сознание или причинно-следственно установить его сущность в структурных образованиях материальной природы. Например, локализация сознания в мозгу, в его нейрофизиологических механизмах привлекает многих исследователей возможностью использования экспериментальных техник, традиционно складывавшихся для изучения объектов естественной (не социальной) природы. На учёных не действуют предупреждения замечательных физиологов и нейропсихологов (от Ч. Шеррингтона до А. Р. Лурии) о бесперспективности поисков сознания в мозгу. Продолжаются поиски материи сознания в языке. Несмотря на спорность как традиционных, так и новейших попыток идентификации сознания с теми или иными психическими актами или физиологическими отправлениями, само их наличие свидетельствует о сохраняющемся в психологии стремлении к онтологизации феноменов сознания, к определению его функций и к конструированию сознания как предмета психологического исследования. Вместе с тем ни одна из перечисленных форм редукции сознания, несмотря на всю их полезность с точки зрения описания его феноменологии и возможных материальных основ, не может быть признана удовлетворительной. Это связано с тем, что объекты, к которым оно редуцируется, не могут даже частично выполнить реальные функции сознания. К их числу относятся отражательная, порождающая (творческая или креативная), регулятивно-оценочная и рефлексивная функции. Последняя функция является, конечно, основной: она, по-видимому, характеризует сущность сознания. Благодаря рефлексии оно мечется в поисках смысла бытия, жизни, деятельности: находит, теряет, заблуждается, снова ищет, создаёт новый и так далее. Оно напряжённо работает над причинами собственных ошибок, заблуждений, крахов. Мудрое сознание знает, что главной причиной крахов является его свобода по отношению к бытию, но отказаться от свободы значит то же, что отказаться от самого себя. Поэтому сознание, выбирая свободу, всегда рискует, в том числе и самим собой. Это нормально. Трагедия начинается, когда сознание мнит себя абсолютно свободным от натуральной и культурной истории, когда оно перестаёт ощущать себя частью природы и общества, освобождается от ответственности и совести и претендует на роль Демиурга. Последнее возможно при резком снижении способностей индивида к рефлексии и деформированной самооценке, вплоть до утраты сознания себя человеком или признания себя сверхчеловеком, что в сущности одно и то же. В качестве объекта рефлексии выступают и отражение мира, и мышление о нём, основания и способы регуляции человеком собственного поведения, действий, поступков, сами процессы рефлексии и, наконец, собственное, или личное, сознание. Исходной предпосылкой конструирования сознания как предмета исследования должно быть представление о нём не только как о предельной абстракции, но и как о вполне определённом культурно-историческом образовании. Тот или иной тип культуры вызывает к жизни представление о сознании как об эпифеномене или представление о сознании, почти полностью редуцированном к подсознанию. Такие представления являются не только фактом культуры, но фактором её развития. В настоящее время культура как никогда нуждается в развитии представлений о сознании как таковом во всём богатстве его рефлексивных свойств и качеств, о сознании творящем, действенном и действующем. Сегодня культура взывает к сознанию общества, вопиет о себе [11]. И снова возникает вопрос: а доступна ли такая всесильная и всемогущая рефлексия научному познанию? Хорошо известно, что для того, чтобы разобраться в предметной ситуации, полезно подняться над ней, даже отстроиться от неё, превратить «видимый мир» в «видимое поле» (термины Д. Гибсона). Последнее, более податливо для оперирования и манипулирования элементами (вещами), входящими в него. Но рефлексия — это не видимый и тем более не предметный мир. И здесь возможны два способа обращения с ней. Можно либо отстроиться от неё, либо попытаться её опредметить. В первом случае есть опасность утраты её как объекта наблюдения и изучения, во втором — опасность неадекватного опредмечивания. В. А. Лефевр без ложной скромности говорит о том, что он был первым в мире, кто поставил проблему рефлексии в конкретном, не философском, а технологическом плане: «Я стал рисовать душу мелом на доске. Иными словами, вместо того, чтобы пользоваться какими бы то ни было интроспективными или феноменологическими методами, я стал оперировать с душой на доске и тем самым обманул её, заявив, что она на самом деле — структурка, изображённая мелом на доске, что она — подлинная — находится там, на доске, а не здесь, внутри меня. И тогда душа стала объектом, о котором можно что-то сказать» (см. [8]). Можно согласиться с В. А. Лефевром, что это был принципиальный шаг, сделанный им в начале 1960-х годов. К тому же времени относится появление первых моделей когнитивных и исполнительных процессов, зарождение когнитивной психологии, которая затем в поисках души заселяла блоковые модели изучаемых ей процессов демонами и гомункулюсами, осуществляющими выбор и принимающими решение. Скептицизм по поводу включения демонов и гомункулюсов в блоковые модели когнитивных процессов вполне оправдан. Но не нужно забывать о том, что включению каждого из блоков в систему переработки информации в кратковременной памяти или более широких когнитивных структур предшествовало детальное экспериментальное изучение той или иной скрывающейся за ним реальности субъективного, своего рода физики приёма, хранения, преобразования, выбора той или иной информации. Демоны выполняли координирующую, смысловую, в широком значении слова рефлексивную функцию. На этом фоне представления и данные В. А. Лефевра о существовании в человеческом сознании «рефлексивного компьютера» выглядят действительно впечатляюще (см. описание и оценку его вклада в изучение рефлексии [26], [29]). Пожалуй, наиболее важным, с психологической точки зрения, результатом является предположение В. А. Лефевра о наличии у живых существ фундаментального свойства, которое он назвал установкой к выбору. Это расширяет представления Д. Н. Узнадзе об установке как готовности к действию, к восприятию и так далее. Но, при всей важности анализа процедур рефлексивного выбора, к ним едва ли можно свести всю жизнь сознания. Рефлексия — это, конечно, ядро сознания (как эмоции — ядро личности), но рефлексия живёт не в пустоте, а в вакууме, который, по словам В. А. Лефевра, имеет сложную структуру. А. Белый использовал другой образ. Он писал о кусках воспоминаний, которые ещё в растворе сознания и не осели осадком. Только последние видятся беспристрастно, объективно, как отделившиеся от меня, говорил он [1]. Речь, таким образом, должна идти о том, чтобы найти место этому «рефлексивному компьютеру» в жизни индивида, его деятельности и сознания. При этом не следует пренебрегать опытом изучения перцептивных, мнемических, интеллектуальных, исполнительных процессов, то есть той реальной, пусть недостаточно одушевлённой, физикой, которая существует в психологии. Психология без души, видимо, эквивалентна душе без психологии. Трудно сказать, когда и на каком пути они встретятся, а тем более полюбят друг друга. Возможная причина успеха В. А. Лефевра, помимо таланта, состоит в том. что он не был перегружен знанием психологии. Для психологов его идея выступила как беспредпосылочная, чем, видимо, объясняется то, что они, за редким исключением, не спешат не только её развивать, но даже ассимилировать. Нужно сказать, что и сам В. А. Лефевр эксплицировал философскую традицию изучения рефлексии много позднее, так сказать, задним числом. Как бы то ни было, но сейчас попытки опредметить, объективировать сознание, действовать с ним как с моделью не должны вызывать удивления. 3. Сознание как предмет психологического исследования Для решения этой проблемы полезно напомнить достижения отечественной науки сравнительно недавнего прошлого. История проблемы сознания в отечественной психологии ещё ждёт своего исследователя. Схематически она выглядит следующим образом. После плодотворного предреволюционного периода, связанного с именами С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева, В. С. Соловьёва. П. А. Флоренского, Г. И. Челпанова, Г. Г. Шпета, внёсших существенный вклад не только в философию, но и в психологию сознания, уже в ранние 1920-е годы проблема сознания начала вытесняться. На передний план выступила реактология со своим небрежением не только к проблематике сознания, но и к самому сознанию и психоанализ со своим акцентом на изучении подсознания и бессознательного. Оба направления тем не менее претендовали на монопольное право развития подлинно марксистской психологии. Началом 1920-х годов можно датировать зарождение деятельностного подхода в психологии. С. Л. Рубинштейн также связывал этот подход с марксизмом, что, кстати говоря, было более органично по сравнению с психоанализом и реактологией. Проблемами сознания частично продолжали заниматься П. А. Флоренский и Г. Г. Шпет, работы которых в то время, к сожалению, не оказали сколько-нибудь заметного влияния на развитие психологии. В середине 1920-х годов появились ещё две фигуры. Это М. М. Бахтин и Л. С. Выготский, целью которых было понимание сознания, его природы, функций, связи с языком, словом и так далее. Для обоих марксизм был тем, чем он являлся на самом деле, то есть одним из методов, средств понимания и объяснения. В 1930-е годы страна практически потеряла сознание и даже бесознательное как в прямом, так и в переносном смысле (Л. С. Выготский скончался, М. М. Бахтин был сослан, затем стал заниматься литературоведением, П. А. Флоренский и Г. Г. Шпет погибли в лагерях; З. Фрейд был запрещён, психоаналитические службы закрыты). Менялся, конечно, и облик народа: деформировались общечеловеческие ценности. Точнее, происходила их поляризация. С одной стороны, «Нам нет преград…», с другой — парализующий страх, уживавшийся с требованием жертвенности: «И как один умрём…» Утрачивалась богатейшая палитра высших человеческих эмоций, культивировались низменные: беспредел человеческой жестокости, предательство, шпиономания и так далее (см. более подробно [10]). Культура, интеллигентность тщательно скрывались или маскировались цитатной шелухой, уходили в подтекст. В этих условиях заниматься сознанием стало опасно, и его изучение ограничилось такими относительно нейтральными нишами, как исторические корни возникновения сознания и его онтогенез в детском возрасте. Последователи Л. С. Выготского (А. Н. Леонтьев, А. Р. Дурня, А. В. Запорожец, П. И. Зинченко и другие) переориентировались на проблематику психологического анализа деятельности и психологии действия. Так же, как и С. Л. Рубинштейн, они достаточно органично, интересно и продуктивно связывали эту проблематику с марксизмом. Затем им пришлось связывать эту же проблематику с учением об условных рефлексах И. П. Павлова, даже с агробиологией Лысенко — всех добровольно-принудительных, но, к счастью, временных связей не перечислить. Возврат к проблематике сознания в её достаточно полном объёме произошёл во второй половине 1950-х годов прежде всего благодаря трудам С. Л. Рубинштейна, а затем и А. Н. Леонтьева. Нужно сказать, что для выделения сознания в качестве предмета психологического исследования в равной степени необходимо развитие культурно-исторического подхода и деятельностного подхода к сознанию и психике. Ложность натуралистических трактовок сознания и инкапсуляции его в индивиде понимали М. М. Бахтин и Л. С. Выготский. Первый настаивал на полифонии сознания и на его диалогической природе. Второй говорил о том, что все психические функции, включая сознание, появляются в совместном, совокупном действии индивидов. Трудно переоценить роль различных видов общения в возникновении и формировании сознания. Оно находится не столько в индивиде, сколько между индивидами. Конечно же, сознание — это свойство индивида, но в не меньшей, если не в большей мере оно есть свойство и характеристика меж- и над-индивидных или трансперсональных отношений. Интериоризации сознания, прорастанию его в индивиде всегда сопутствует возникновение и развитие оппозиции: Я — второе Я. Это означает, что сознание отдельного индивида сохраняет свою диалогическую природу и, соответственно, социальную детерминацию. Не менее важно преодоление так называемой мозговой метафоры при анализе механизмов сознания. Сознание, конечно, является продуктом и результатом деятельности органических систем, к числу которых относятся и индивид, и общество, а не только мозг. Наиболее важным свойством таких систем, согласно К. Марксу, является возможность создания недостающих им функциональных органов, своего рода новообразований, которые в принципе невозможно редуцировать к тем или иным компонентам исходной системы. В российской традиции А. А. Ухтомский, Н. А. Бернштейн, А. Н. Леонтьев, А. В. Запорожец к числу функциональных, а не анатомо-морфологических органов отнесли живое движение, предметное действие, интегральный образ мира, установку, эмоцию и так далее. В своей совокупности они составляют духовный организм. В этом же ряду или, скорее, в качестве суперпозиции функциональных органов должно выступать сознание. Оно, как и любой функциональный орган, обладает свойствами, подобными анатомо-морфологическим органам: оно эволюционирует, инволюционирует, оно реактивно, чувствительно. Естественно, оно приобретает и свои собственные свойства и функции, о которых частично шла речь выше. Это диалогизм, полифоничность, спонтанность развития, рефлексивность. В соответствии с идеей Л. С. Выготского сознание имеет смысловое строение. Смыслы укоренены в бытии (Г. Г. Шпет), существенным аспектом которого являются человеческая деятельность, общение и действие. Смыслы не только укоренены в бытии, но и опредмечиваются в действиях, в языке — в отраженных и порождённых образах, в метафорах, в символах. От определения свойств и функций сознания очень трудно перейти к очерчиванию предметной области, представляющей сознание в собственном смысле слова. Указания на многочисленные эмпирические феномены явно недостаточны, в то же время несомненно, что исследование процессов формирования образа мира, происхождения и развития произвольных движений и предметных действий, запоминания и воспроизведения, мыслительной деятельности, различных форм общения, личностно-мотивационной сферы, переживаний, аффектов, эмоций даёт в качестве побочного результата знания о сознании. Но эти знания упорно не складываются в целостное сознание. В каждом отдельном случае оно появляется и исчезает. От него, как от Чеширского Кота, остаётся одна улыбка. Но всё же остаётся. Если предметная область, называемая сознанием, не дана непосредственно, её нужно принять как заданную, сконструировать (хотя бы нарисовать мелом на доске). Разумеется, столь сложное образование, обладающее перечисленными (не говоря уже о скрытых и неизвестных) свойствами и функциями, должно было бы обладать чрезвычайно сложной структурой. В качестве первого приближения ниже будет предложен вариант достаточно простой структуры. Но за каждым из её компонентов скрывается богатейшее феноменологическое и предметное содержание, огромный опыт экспериментального исследования, в том числе и функционально-структурные, моделирующие представления этого опыта. Все это накоплено в различных направлениях и школах психологии. Нам важно не столько подвести итоги этого опыта, сколько показать, что на этой структуре мажет разыгрываться живая жизнь сознания. Структура — это, конечно же, не сознание, ей могут обладать и самовоспроизводящиеся автоматы, не имеющие определённой задачи. Как сказал И. Северянин: Поэма жизни — не поэма: Поэма жизни — жизнь сама! Но из структуры должны быть выводимы наиболее важные функции и свойства сознания. Тогда она выполнит. свою главную функцию — функцию «интеллигибельной материи». 4. Структура сознания: характеристика компонентов Одни из первых представлений о структуре сознания принадлежат З. Фрейду. Его иерархическая структура: подсознание, сознание, сверхсознание, — видимо, уже исчерпала свой объяснительный потенциал. Несмотря на то что в этой структуре именно на подсознание ложится основная функция в объяснении целостного сознания, многим поколениям психоаналитиков и психологов не удалось нащупать удовлетворительных путей проникновения в подсознание. В настоящем контексте существенно подчеркнуть, что речь идёт не о критике Фрейда и тем более не об отрицании подсознания. Оно представляет собой хорошо известный эмпирический феномен, описанный задолго до Фрейда как вестибюль (или подвал) сознания. Более того, наличие категории и феноменов бессознательного и подсознания представляет собой непреодолимую преграду для любых форм редукции психического [16]. Речь идёт о том, чтобы найти новые пути к анализу сознания, когда подсознание и бессознательное вообще не обязательны как средство (и тем более как главная цель) в изучении сознания. В теоретико-познавательном плане подсознание давно стало подобием некоторой ёмкости, в которую погружается всё непонятное, неизвестное, загадочное или таинственное, — например, интуиция, скрытые мотивы поведения, неразгаданные смыслы, etc. Значительно более продуктивной является давняя идея Л. Фейербаха о существовании сознания для сознания и сознания для бытия, развивавшаяся Л. С. Выготским. Можно предположить: это не два сознания, а единое сознание, в котором существуют два основных слоя: бытийный и рефлексивный. Возникает вопрос, что входит в эти слои, что их конституирует. Здесь весьма полезен ход мысли А. Н. Леонтьева, который выделил три основных образующих сознания: чувственную ткань образа, значение и смысл. Удивительно, что один из создателей психологической теории деятельности не включил в число образующих биодинамическую ткань движения и действия. Ведь именно А. Н. Леонтьев, развивая идеи о возникновении сознания в истории человечества, выводил его из совместной деятельности людей. В середине 1930-х годов А. В. Запорожец рассматривал восприятие и мышление как сенсорные и умственные действия. Тогда же Л. И. Зинченко изучал запоминание как мнемическое действие. В 1940 году С. Л. Рубинштейн, видимо, под влиянием этих исследований, пришёл к заключению, что действие является исходной клеточкой, из которой развивается вся психическая жизнь человека. Но, пожалуй, главным было то, что Н. А. Бернштейн уже ввёл понятие живого движения и его биодинамической ткани, о чём было хорошо известно А. Н. Леонтьеву. При добавлении к числу образующих сознания биодинамической ткани мы получаем двухслойную, или двухуровневую, структуру сознания. Бытийный слой образуют биодинамическая ткань живого движения и действия и чувственная ткань образа. Рефлексивный слой образуют значение и смысл. Все компоненты предлагаемой структуры уже построены как объекты научного исследования. Каждому из перечисленных компонентов посвящены многочисленные исследования, ведутся дискуссии об их природе, свойствах, ищутся все новые и новые пути их анализа. Конечно, каждое из этих образований изучалось как в качестве самостоятельного, так и в более широком контексте, в том числе и в контексте проблемы сознания, но они не выступали как компоненты его целостной структуры. Тем не менее накопленный опыт их исследования полезен, более того, необходим для её предварительного описания. Это, разумеется, не исключает, а, напротив, предполагает, что включение всех компонентов в целостный контекст структуры сознания задаст новые требования к дальнейшему изучению каждого из них в отдельности и приведёт к постановке новых задач и проблем, связанных с выявлением существующих между ними взаимоотношений. Описание каждого из компонентов структуры требует монографического изложения. Здесь мы ограничимся лишь указанием на те их свойства, которые облегчат понимание предложенной структуры сознания [4], [15]. Значение В психологической традиции этот термин в одних случаях употребляется как значение слова, в других — как значения, как содержания общественного сознания, усваиваемые индивидом. Понятие значения фиксирует то обстоятельство, что сознание человека развивается не в условиях робинзонады, а внутри культурного целого, в котором исторически кристаллизирован опыт деятельности, общения и мировосприятия, который индивиду необходимо не только усвоить, но и построить на его основе собственный опыт. Значение рассматривалось как форма сознания, то есть осознания человеком своего — человеческого — бытия [19; 20]. Оно же рассматривалось и как реальная психологическая «единица сознания» [19; 25], и как факт индивидуального сознания [19; 24]. Имеются различные классификации видов значения. Одна из них особенно важна: операциональные, предметные, вербальные. Это не только классификация, но и последовательность их возникновения в онтогенезе. Операциональные связывают значение с биодинамической тканью, предметные — с чувственной, вербальные — преимущественно со смыслом. Имеются данные о формировании каждого из видов значений, правда, наиболее детально изучено формирование житейских и научных понятий (значений). Смысл Понятие смысла в равной степени относится и к сфере сознания, и к сфере бытия. Оно указывает на то, что индивидуальное сознание несводимо к безличному знанию, что оно в силу принадлежности живому субъекту и реальной включённости в систему его деятельностей всегда страстно, короче, что сознание есть не только знание, но и отношение. Иначе говоря, понятие смысла выражает укоренённость индивидуального сознания в бытии человека, а рассмотренное выше понятие значения — подключённость этого сознания к сознанию общественному, к культуре. Нащупываемые пути изучения смыслов связаны с анализом процессов извлечения (вычерпывания) смыслов из ситуации или с «вчитыванием» их в ситуацию, что также нередко бывает. Исследователи, предлагающие различные варианты функциональных моделей восприятия, действия, кратковременной памяти, etc, испытывают большие трудности в локализации блоков смысловой обработки информации, так как они постоянно сталкиваются со случаями, когда смысл извлекается из ситуации не только до кропотливого анализа значений, но даже и до сколько-нибудь отчётливого её восприятия. Происходит то, что О. Мандельштам обозначил как «шепот раньше губ». Исследователи в большей степени направляют свои усилия на поиск рациональных способов оценки ситуации. Значительно меньше известно о способах эмоциональной оценки смысла ситуации, смысла деятельности и действия. Выше говорилось о том, что смысл укоренён в бытии, в деятельности, в действии. Большой интерес представляют исследования того, как смысл рождается в действии. Смыслы, как и значения, связаны со всеми компонентами структуры сознания. Наиболее очевидны отношения между значениями и смыслами, существующие в рефлексивном слое сознания. Они могут характеризоваться по степени адекватности, например, клиника даёт примеры полной диссоциации смыслов и значений. Великие мнемонисты способны запоминать огромные массивы бессмысленной информации, но испытывают трудности извлечения смысла из организованной, осмысленной информации, где смысл очевиден. На несовпадении значений и смыслов (так называемый семантический сдвиг) строятся многие техники комического. Заслуживают детального изучения процессы взаимной трансформации значений и смыслов. Это процессы означения смыслов и осмысления значений. Они замечательны тем, что составляют самое существо диалога, выступают средством, обеспечивающим взаимопонимание. Конечно, взаимопонимание не может быть абсолютным, полным. Всегда имеются элементы непонимания, связанного с трудностями осмысления значений, или недосказанности, связанной с трудностями не только означения смысла, но и его нахождения или построения. Недосказанность в искусстве — это ведь и художественный приём, и следствие трудностей, испытываемых мастером при их построении и выражении. Непонимание и недосказанность — это не только негативные характеристики общения. Они же составляют необходимые условия рождения нового, условия творчества, развития культуры. Можно предположить, что именно в месте встречи процессов означения смыслов и осмысления значений рождаются со-значения (термин Г. Г. Шпета). Конечно, подобные встречи не происходят автоматически. А. Н. Леонтьев любил повторять, что встреча потребности с предметом — акт чрезвычайный. Подобной характеристики заслуживает и акт встречи значения со смыслом. На самом деле всегда имеется полисемия значений и полизначность смыслов, имеется избыточное поле значений и избыточное поле смыслов. Преодоление этой избыточности на полюсах внешнего или внутреннего диалога, к тому же диалога нередко эмоционально окрашенного, задача действительно непростая. Биодинамическая ткань Движение и действие имеют внешнюю и внутреннюю форму. Биодинамическая ткань — это наблюдаемая и регистрируемая внешняя форма живого движения, рассматривавшегося Н. А. Бернштейном как функциональный орган индивида. Использованием для его характеристики термина «ткань» подчёркивается, что это материал, из которого строятся целесообразные, произвольные движения и действия. По мере их построения, формирования все более сложной становится внутренняя форма, внутренняя картина таких движений и действий. Она заполняется когнитивными, эмоционально-оценочным и, смысловыми образованиями. Неподвижное существо не могло бы построить геометрию, писал А. Пуанкаре. А. А. Ухтомский утверждал наличие осязательной геометрии. Подлинная целесообразность и произвольность движений и действий возможна тогда, когда слово входит в качестве составляющей во внутреннюю форму или картину живого движения. Чистую, лишённую внутренней формы биодинамическую ткань можно наблюдать при моторных персеверациях, в квазимимике, в хаотических движениях младенца, etc. Биодинамическая ткань избыточна по отношению к освоенным скупым, экономным движениям, действиям, жестам. Чувственная ткань Подобно биодинамической ткани она представляет собой строительный материал образа. Её наличие доказывается с помощью достаточно сложных экспериментальных процедур. Например, при стабилизации изображений относительно сетчатки, обеспечивающей неизменность стимуляции, наблюдатель поочерёдно может видеть совершенно разные зрительные картины. Изображение представляется ему то плоским, то объёмным, то неподвижным, то движущимся и так далее [14]. В функциональных моделях зрительной кратковременной памяти чувственная ткань локализуется в таких блоках, как сенсорный регистр и иконическая память. В этих блоках содержится избыточное количество чувственной ткани. Скорее всего, она вся необходима для построения образа, хотя используется при его построении или входит в образ лишь её малая часть. Как биодинамическая, так и чувственная ткань, составляющие «материю» движения и образа, обладают свойствами реактивности, чувствительности, пластичности, управляемости. Из их описания ясно, что они тесным образом связаны со значением и смыслом. Между обоими видами ткани существуют не менее сложные и интересные взаимоотношения, чем между значением и смыслом. Они обладают свойствами обратимости и трансформируются одна в другую. Развернутое во времени движение, совершающееся в реальном пространстве, трансформируется в симультанный образ пространства, как бы лишённый координаты времени. Как говорил О. Мандельштам, остановка может рассматриваться как накопленное движение, благодаря чему образ получает своего рода энергетический заряд, становится напряжённым, готовым к реализации. В свою очередь пространственный образ может развернуться во временной рисунок движения. Существенной характеристикой взаимоотношений биодинамической и чувственной ткани является то, что их взаимная трансформация является средством преодоления пространства и времени, обмена времени на пространство и обратно. На бытийном уровне сознания решаются задачи, фантастические по своей сложности. Субъект обладает пространством сформированных образов, большинство из которых полизначны, то есть содержат в себе не единственное предметное значение. Аналогично этому пространство освоенных движений и предметных действий полифункционально: каждое из них содержит в себе не единственное операциональное значение. Следовательно, для эффективного в той или иной ситуации поведения необходима актуализация нужного в данный момент образа и нужной моторной программы. И тот и другая должны быть адекватны ситуации, но это лишь общее условие. Даже правильно выбранный образ обладает избыточным числом степеней свободы по отношению к оригиналу, которое должно быть преодолено. Аналогично этому при реализации моторной программы должно быть преодолено избыточное число степеней свободы кинематических цепей человеческого тела. Иными словами, две свободные системы в момент своего взаимодействия при осуществлении сенсомоторных кординаций становятся жёсткими, однозначными: только в этом случае поведение будет адекватным ситуации, впишется в неё, решит смысловую задачу. Но для этого образ действия должен вписываться в образ мира или в образ нужной для осуществления поведения его части. Следует подчеркнуть, что на бытийном уровне решаемые задачи практически всегда имеют смысл, на рефлексивном они могут быть и бессмысленными. Поэтому важна координация деятельности обоих уровней сознания, согласование друг с другом смысловой перспективы каждого из них. 5. Структура сознания: общие свойства Наблюдаемость компонентов структуры. Биодинамическая ткань и значение доступны постороннему наблюдателю, различным формам регистрации и анализа. Чувственная ткань и смысл лишь частично доступны самонаблюдению. Посторонний наблюдатель может делать о них заключения на основе косвенных данных, таких, как поведение, продукты деятельности, поступки, отчёты о самонаблюдении, изощрённые экспериментальные процедуры, психотерапевтическая и психоаналитическая практика и так далее. Чувственная ткань частично манифестирует себя в биодинамической, смыслы — в значениях. Следует сказать, что как биодинамическая ткань, так и значение выступают перед посторонним наблюдателем лишь своей внешней формой. Внутреннюю форму движения, действия, значения, слова приходится расшифровывать, реконструировать. Наибольшие трудности вызывает исследование смысла, хотя он присутствует не только во всех компонентах структуры, но и в продуктах деятельности субъекта. Напомню поэтический вызов М. Лермонтова: Мои слова печальны. Знаю. Но смысла вам их не понять. Я их от сердца отрываю, Чтоб муки с ними оторвать. Другой поэт — И. Северянин убеждает нас в том, что смыслы открыты ему: Я так бессмысленно чудесен, Что Смысл склонился предо мной! Различия в наблюдаемости компонентов, трудности в реконструкции ненаблюдаемого приводят к тому, что нечто, данное пусть даже в самонаблюдении, выдаётся за целостное сознание, а данное постороннему наблюдателю кажется не слишком существенным для анализа такого субъективного, более того — интимного образования, каким является сознание, и отвергается вовсе, не включается в контекст его изучения. При этом не учитывается, что образ мира и смысл в принципе не могут существовать вне биодинамической ткани движений и действий, в том числе перцептивных и умственных, вне значений и материи языка. Смысл по своей природе комплиментарен: он всегда смысл чего-то: образа, действия, значения, жизни, наконец. Из них он извлекается или в них вкладывается. Иногда даже кажется, что было бы лучше, если бы все компоненты были одинаково доступны или одинаково недоступны внешнему наблюдателю. В первом, к сожалению, нереальном случае это бы облегчило задачу непосредственного исследования, во втором, к счастью, тоже нереальном случае, дало бы значительно большую свободу в конструировании сознания, но, как когда-то сказал Дж. Миллер, человек (добавим и его сознание) создан не ради удобства экспериментаторов. Относительность разделения слоёв сознания В рефлексивном слое, в значениях и смыслах, конечно, присутствуют следы, отблески, отзвуки бытийного слоя. Эти следы связаны не только с тем, что значения и смыслы рождаются в бытийном слое. Они содержат его в себе и актуально (ср. пастернаковское: «Образ мира, в слове явленный»). Выраженное в слове значение содержит в себе не только образ. Оно в качестве своей внутренней формы содержит операционные и предметные значения, осмысленные и предметные действия. Поэтому само слово рассматривается как действие. Аналогичным образом и смысл не является пустым. Если воспользоваться образом В. А. Лефевра о вакууме, то мне представляется, что последний как раз и может служить аналогом смысла. Он пронизывает более плотные образования (образ, действие, значение), которые выстулают для него в роли материи. Со своей стороны, непрерывно рождающиеся в этих плотных образованиях виртуальные частицы пронизывают вакуум-смысл. Эта логика вакуума помогает представить себе, что структура сознания, как и оно само, является целостной, хотя и включает в себя различные образующие. В то же время на различиях в образующих основаны противоречия, возникающие в сознании, его болезни и деформации, связанные с гипертрофией в развитии той или иной образующей, в ослаблении или даже в разрыве связи как между слоями, так и между их образующими. В таких случаях мы говорим о разорванном сознании. Бытийный слой сознания несёт на себе следы развитой рефлексии, содержит в себе её истоки и начала. Смысловая оценка включена в биодинамическую и чувственную ткань, она нередко осуществляется не только во время, но и до формирования образа или совершения действия. Это очевидно. Менее очевиден механизм этого. Как обнаружено в исследованиях Н. Д. Гордеевой и В. П. Зинченко [5], биодинамическая ткань движения не только связана с чувственной тканью, но и обладает собственной чувствительностью. Последняя неоднородна: имеется чувствительность к ситуации и чувствительность к осуществляющемуся или потенциальному движению. Эти две формы чувствительности наблюдаются, точнее, регистрируются со сдвигом по фазе. Их чередование во времени осуществления движения происходит 3–4 раза в секунду. Это чередование обеспечивает основу элементарных рефлексивных актов, содержание которых составляет сопоставление ситуации с промежуточными результатами действия и возможностями его продолжения. Сейчас ведётся поиск рефлексии в процессах формирования образа ситуации. Таким образом, рефлексивный слой сознания одновременно является событийным, бытийственным. В свою очередь бытийный слой не только испытывает на себе влияние рефлексивного, но и сам обладает зачатками или исходными формами рефлексии. Поэтому бытийный слой сознания с полным правом можно назвать со-рефлексивным. Иначе не может быть, так как, если бы каждый из слоёв не нес на себе печать другого, они не могли бы взаимодействовать и даже узнавать друг друга. Важно отметить, что речь идёт именно о печати, а не о тождестве. М. К. Мамардашвили в качестве главного в марксовом понятии практики выделяет «подчёркивание таких состояний бытия человека — социального, экономического, идеологического, чувственно-жизненного и так далее, — которые не поддаются воспроизведению и объективной рациональной развёртке на уровне рефлексивной конструкции, заставляя нас снять отождествление деятельности и её сознательного идеального плана, что было характерно для классического философствования. В данном случае нужно различать в сознательном бытии два типа отношений. Во-первых, отношения, которые складываются независимо от сознания, и, во-вторых, те отношения, которые складываются на основании первых и являются их идеологическим выражением (так называемые «превращённые формы сознания») «. [21, 15]. Существуют, к несчастью, и извращённые формы сознания (см. [15]). Мы в своём бытии построили такие формы «идеологии», которые, согласно Марксу, не обладают материалистическим самосознанием. Эти формы приобрели такую огромную власть над нами, что именно они определяют наше бытие. Освобождение от них, очищение нашего сознания представляется делом чрезвычайной сложности. Едва ли даже Гераклу удалось бы решить эту задачу за один день. Гетерогенность компонентов структуры сознания Первопричиной родства бытийного и рефлексивного слоёв является наличие у них общего культурно-исторического генетического кода, который заложен в социальном (совокупном) предметном действии, обладающем порождающими свойствами [17], [5]. Конечно, рождающиеся в действии образы, смыслы, значения приобретают собственные свойства, автономизируются от действия, начинают развиваться по своим законам. Они выводимы из действия, но не сводимы к нему, что и даёт основания рассматривать их в качестве относительно самостоятельных и участвующих в образовании сознания. Но, благодаря наличию у них общего генетического источника, благодаря тесному взаимодействию каждого компонента структуры в процессах её развития и функционирования со всем и другими, они все являются не однородными, а гетерогенными образованиями. Общность генетического кода для всех образующих создаёт потенциальную, хотя и не всегда реализующуюся, возможность целостного сознания. Эта же общность лежит в основе взаимных трансформаций компонентов (образующих) сознания не только в пределах каждого слоя, но и между слоями. Образ осмысливается, смысл воплощается в слове, в образе, в поступке, хотя едва ли исчерпывается этим. Действие и образ означиваются, и так далее. Некоторое представление о взаимотрансформациях образующих сознание позволяет получить описание Ф. Дюрренмата, имеющееся в его повести, само название которой иллюстрирует жизнь сознания: «Поручение, или О наблюдении за наблюдающим за наблюдателями». В своём дневнике героиня повести Тина фон Ламберт изобразила своего мужа чудовищем: образ этот, однако, возникал не сразу, сначала она как бы снимала один слой за другим, затем как бы рассматривала его под микроскопом, все увеличивая изображение, все усиливая яркость, целыми страницами описывая, как он ест, как ковыряется в зубах, как чешется, как чавкает, как морщится, кашляет, чихает и всякое прочее — движения, жесты, подергивания, — словом, характерные особенности, в той или иной мере присущие каждому человеку… Далее автор описывает впечатления другой героини, которая, читая этот дневник, «казалось, наблюдала, как некое, исключительно из одних наблюдений сотканное облако, постепенно, мало-помалу сжимаясь, превращается в конце концов в комок, насквозь пропитанный ненавистью и отвращением»… [6; 96]. Здесь мы видим вербализацию чувственной ткани у автора дневника, затем трансформацию текста у читателя в облако наблюдений, и, наконец, это облако трансформируется в аффективно-смысловой сгусток. Иногда такие трансформации совершаются медленно, мучительно, иногда мгновенно и переживаются как озарение. Есть большой соблазн уподобить подобные трансформации фазовым переходам, кристаллизации, спонтанным трансмутациям, пересечению в некоторой точке разных, порол трудно совместимых логик, когда возникает результат, названный А. Кастлером бисоциацией. В такого рода результатах, порождаемых сознанием и воплощаемых в поведении и деятельности, участвуют все образующие. Поэтому результаты, как и само сознание, нередко приобретают кентаврический вид. Приведём ещё одну метафору, использованную А. А. Ухтомским для описания деятельности функциональных органов. Динамика образующих, их взаимодействие и взаимотрансформации при решении задач нахождения или воплощения смысла напоминают вихревое движение Декарта. Чаще всего это движение не дано в самонаблюдении или дано слишком фрагментарно. Некоторое представление о нём дают кошмарные сновидения, искусственно вызванные изменённые состояния сознания и так далее. Приведённое выше описание работы предложенной структуры сознания не потребовало от нас обращения к подсознанию или бессознательному. Она описывает работу сознания, в которой причудливо смешано наблюдаемое и ненаблюдаемое, спонтанное и детерминированное. Можно надеяться, что такое пренебрежение подсознанием не вызовет неудовольствия у специалистов в области психоанализа. Они ведь и сами решают задачу извлечения событий из подсознания, перевода их в сознание, а не погружения, выталкивания или вытеснения их из сознания в подсознание. С последней процедурой многие справляются своими силами, без помощи психоаналитиков, и притом достаточно успешно. 6. О возможности изучения и структурного анализа живых (свободных) систем Сейчас, казалось бы, уже не нужно оправдывать с теоретико-познавательной точки зрения полезность и продуктивность методов функционально-структурного, микроструктурного, микродинамического анализа живого, будь то живое вещество, живое движение, даже живая душа. Но всё же, когда речь начинает идти о структуре сознания, возникает сомнение относительно возможности отображения в структуре его — действительных свойств и функций, не говоря уже о механизмах. Ведь при создании структуры, а тем более при превращении её в механизм действия живого происходит умерщвление живого. Если это осознается исследователем, что происходит далеко не всегда, он делает попытки оживить механизм (ищет «живую воду»). Оживление (не всегда удачное) происходит за счёт привлечения эмпирического или художественного опыта, экспериментальных данных, живых метафор, символов, поэтических образов, etc. По оценкам некоторых авторов, 99 процентов моделей нервной системы и поведения не имеют отношения ни к тому, ни к другому. Приведём сделанное задолго до этих оценок высказывание С. Н. Булгакова по поводу возможного соответствия организма и механизма (в нашем случае — структуры): «Сам механизм есть понятие не положительное, а отрицательное, в нём констатируется отсутствие жизни, то есть жизнь (субъект) здесь ощущает свою границу, но не для того, чтобы, её опознав, перед ней остановиться, но чтобы её перейти… Поэтому механическая причинность определяется отрицанием жизни, есть отрицание воли, причинности органической. И уже по этому одному механизм не только не может объяснять жизни, но сам должен быть объяснён из своей соотносительности с нею» [2; 201–202]. Здесь же Булгаков цитирует Ф. В. Шеллинга: «Организм существует не там, где нет механизма, но, наоборот, где нет организма, там есть механизм» (цит. по [2;201]). Приведённые высказывания нельзя отнести к полностью скептическим. В этом же контексте Булгаков пишет: «Но хотя наука превращает мир в безжизненный механизм, сама она есть порождение жизни, форма самоопределения субъекта в объекте. Самый механизм, который для механического мировоззрения кажется универсальным онтологическим принципом, есть только условное самоопределение субъекта» [2; 200–201]). Это то, что на современном языке называется «личностное знание» (М. Полани), «познавательное отношение» (В. А. Лекторский). Другими словами, поскольку механизм является порождением жизни, он несёт на себе её следы, что даёт шанс на его оживление. Такая возможность существует не только потому, что механизм создан субъектом, он ещё создан по образу и подобию субъекта, как человек создан по образу и подобию Божию. Поэтому-то человеку иногда удаётся внести в свои творения искру божию. Впервые идея об органопроекции была высказана Эрнстом Каппом (1877), который рассматривал технику как естественную и существенную составную часть человека, так сказать, продолжение его биологических (теперь мы можем добавить — интеллектуальных и социальных) органов (см. [7; 424]). В российской традиции П. А. Флоренский развивал идеи органопроекции, рассматривая механизмы, технику как проекцию живого. Таким образом, субъектность, антропогенность (органопроекция) техники даёт принципиальную возможность соотнесения механизма, структуры с живым. Эта возможность должна быть реальнее, если механизм, структура разрабатываются не в утилитарных, а в познавательных целях. Последние лишь несколько уменьшают трудности, стоящие на пути такого соотнесения, но не устраняют их. Отметим главные из них, имеющие непосредственное отношение к исследованию сознания. Мы не имеем сколько-нибудь строгого определения понятия «сознание». Указания на то, что категория сознания относится к числу предельных абстракций, что сознание — это культурно-историческое образование, конечно, бесспорны, но эти указания не заменяют определения. Возникает вопрос, возможно ли создание структуры неопределимой или неопределённой системы. Утешением исследователю должно служить то, что сознание в этом смысле не уникально. Аналогично обстоит дело с понятиями «живое вещество», «живое движение». В. И. Вернадский говорил, что он не знает, чем живое вещество отличается от неживого, но он никогда не ошибается, различая их. Н. А. Бернштейн, вводя понятие «живого движения», не дал его определения. Сейчас известно, что человеческий глаз отличает живое движение от механического за доли секунды. А человеческий интеллект пока не способен концептуализировать имеющиеся между ними различия. И всё это не мешает продуктивным поискам структуры живого вещества, живого движения. Попытки их структурирования, моделирования, имитации на неживом субстрате представляют собой эффективный путь их изучения, в конечном счёте и их определения. Сказанное относится и к живой душе, и к живому сознанию, которые производны от живого вещества и живого движения, прежде всего живого движения истории человечества. Сознание — не только неопределимая, но и свободная система (ср. О. Мандельштам: «Посох мой, моя свобода — сердцевина бытия»). Не является ли попытка определения и структурирования свободной системы подобной задаче определения квадратуры круга? Единственный путь преодоления этого парадокса — следовать за жизнью. Нужно понять, как природная среда накладывает свои порой весьма суровые ограничения на жизнь и деятельность любой свободной системы. Такие ограничения испытывает даже «несотворённая свобода», существование которой постулировал Н. А. Бердяев. Прекрасно о взаимоотношениях организма и природной среды писал О. Мандельштам: «Никто, даже отъявленные механисты, не рассматривают рост организма как результат изменчивости внешней среды. Это было бы чересчур большой наглостью. Среда лишь приглашает организм к росту. Её функции выражаются в известной благосклонности, которая постепенно и непрерывно погашается суровостью, связывающей тело и награждающей его смертью. Итак, организм для среды есть вероятность, желаемость и ожидаемость. Среда для организма — приглашающая сила. Не столько оболочка — сколько вызов» [23; 342]. Следует отметить, что речь идёт не о приспособлении, не о стимуле и реакции, а о вызове и ответе, то есть об акции, акте. Вызов может быть принят только существом, способным к выбору, обладающим хотя бы минимальной свободой. Под природой в случае изучения сознания следует понимать и социум. При этом конечный, может быть, лучше сказать — исторический итог встречи таланта, интеллекта, остатков полузадушенной внутренней свободы, сохраняющихся в едва живом теле, с «выдающейся посредственностью», с тупой и железной волей самодержца, диктатора, самодура и террориста далеко не всегда предсказуем. Автор приведённых строк об организме и среде в начале 1937 года писал К. И. Чуковскому из Воронежа: «Я тень. Меня нет. У меня есть только право умереть… Есть только один человек в мире, к которому по этому делу можно и нужно обратиться… Если Вы хотите спасти меня от неотвратимой гибели — спасти двух человек, помогите, уговорите других написать»… И в том же году, и в том же Воронеже пишет он стихотворение, в котором выступает как титан, запрягший «десять волов в голос». Стихотворение заканчивается вызовом поэта: И промелькнет пламенных лет стая, Прошелестит спелой грозой — Ленин, Но на земле, что избежит тленья, Будет губить разум и жизнь — Сталин. Когда читаешь эти строки, невольно вспоминается пушкинский завет, которому следовал Мандельштам: Дорогою свободной Иди, куда влечёт тебя свободный ум. Можно, конечно, назвать это идеализмом свободы, тайной, сферой непознаваемого, но. при этом нельзя забывать, что вся человеческая жизнь построена на преодолении избыточных, практически бесконечных степеней свободы, которыми обладают человеческое тело и человеческий дух. Кстати, именно в этом скрыты причины удивительного многообразия человеческих способностей и возможностей их безграничного совершенствования. В общей форме постановку проблемы свободы и указание на путь её разрешения можно найти у Ф. В. Шеллинга: «… конечная цель Я состоит в том, чтобы законы свободы сделать законами природы, а законы природы — законами свободы, воспроизвести в Я природу, а в природе Я». И далее: «Высшее призвание человека — воспроизвести единство целей в мире как. механизм, а механизм сделать единством целей» (цит. по [2; 202]). Этот гуманитарно-экологический императив бесспорен и красиво выражен, но крайне трудно выполним. Сейчас появилась реальная опасность до достижения этого высшего призвания уничтожения либо Я, либо природы, либо, скорее всего, и того и другого вместе. Поэтому сейчас, как никогда прежде, остро стоит задача поиска таких ограничений свободы сознания и деятельности, которые бы, с одной стороны, препятствовали самоуничтожению человечества, а с другой, сохраняли его свободным. Наука должна помочь найти те пределы, при которых свобода остаётся природосообразной. Разрешима ли такая задача, примет ли человечество найденные ограничения, покажет будущее. Ясно, что решение этой задачи — дело не одной науки. Хотелось бы надеяться, что усилия, предпринимаемые ей для решения этой задачи, окажутся небесполезными. Но не следует переоценивать такие усилия. Сейчас становится общим местом последовательность задач, выдвигаемых перед человечеством. Примечательно, что эти задачи носят инженерный характер и основаны на технологической классификации прошлых, существующих и будущих видов общества: индустриальное, постиндустриальное, технотронное, информационное, наконец, всё чаще речь идёт о создании экологического общества. Последнее относят к XXI веку. Возникает простой и незатейливый вопрос: к какому веку следует отнести создание человеческого общества и будет ли кому его создавать? Разумеется, когда речь идёт о видах общества, когда прогнозируются пути и. перспективы его развития, то непременно вспоминаются идеи о ноосфере, ноократии, говорится и о человеческом измерении научно-технического прогресса, о пределах и опасностях роста, о человеке как о самоцели истории и так далее. Однако реальная власть принадлежит технократии, которая слушает голоса Разума вполуха, отстаивает своё понимание свободы, свои интересы, своё понимание истории и пока успешно навязывает обществу свои цели, делает его своим заложником и средством их достижения. Таким образом, проблема структурирования и ограничения свободной системы решается самой жизнью. Она опровергает миф об абсолютной свободе сознания. Таким в истории человечества оно никогда не было. Зато история даёт много примеров того, что сознанием манипулировали не менее, а то и более успешно, чем вещами. Правда, чаще всего это делалось с помощью далёких от науки средств. Поэтому, может быть, самой науке, в которой достаточно явлений, относящихся к психопатологии обыденной жизни, следует заняться психоанализом и с его помощью преодолеть апокалипсические страхи, эсхатологические восторги и занять катафатическую позицию. Ведь существует ещё один прогноз, согласно которому грядущий век будет веком психологии, веком наук о человеке. Следует напомнить то, что хорошо было известно ещё Августину. Лишь через напряжение действия будущее может стать настоящим, а тем более прошедшим. Без напряжения действия грядущее останется там, где оно есть… В 1918 году И. Северянин писал: Конечно, век экспериментов Над нами — интересный век… Но от щекочущих моментов Устал культурный человек. Что же можно (оказать о состоянии человека после того, как он побывал в роли подопытного (да ещё и пребывает пока в этой роли) во всех экспериментах уходящего века? К. счастью, кажется, что температура уходящего столетия падает и человечество получает шанс на выздоровление. Но пока это не гарантия, а только шанс. Желательно, чтобы он дошёл до сознания. 7. Самосознание в мире сознания Обсуждение проблемы мира, или миров, сознания необходимо для того, чтобы обосновать необходимость и достаточность выделенных в структуре сознания компонентов, его образующих. В классической парадигме «сознание в мире сознания» вопрос о его образующих, а соответственно и о его структуре, не возникал. В более новой парадигме «сознание в мире мозга» при всей рафинированности экспериментальных методов исследования само сознание понимается вполне житейски, вне философских и психологических традиций его понимания. Ведь сами учёные, в том числе и те, которые занимаются сознанием, являются носителями, а то и жертвами, массового сознания. Попытаемся условно выделить презентированные ему миры и соотнести с ними выделенные в структуре сознания компоненты. Мир идей, понятий, житейских и научных знаний соотносим со значением как образующей рефлексивного слоя сознания. Мир человеческих ценностей, переживаний, эмоций, аффектов соотносим со смыслом как следующей образующей рефлексивного слоя. Мир производительной, предметно-практической деятельности соотносим с биодинамической тканью движения и действия как образующей бытийного слоя. Наконец, мир представлений, воображения, культурных символов и знаков соотносим с чувственной тканью как следующей образующей бытийного слоя сознания. Конечно, сознание нельзя свести ни к одному из выделенных миров, как нельзя свести ни к одному из его компонентов. В то же время сознание рождается и присутствует во всех этих мирах. Оно может метаться между ними: погружаться в какой-либо из них, инкапсулироваться в нём, менять, переделывать, претворять его и себя самое, подниматься или витать над всеми ними, сравнивать, оценивать, восхищаться, страдать, судить их. Поэтому-то так важно, чтобы все перечисленные миры, включая и мир сознания, были открыты ему. Если же этого нет, то мы называем сознание узким, ограниченным, неразвитым, несовершенным. Вся эта жизнь сознания может разыгрываться на предложенной структуре, когда тот или иной её компонент приобретает доминирующую роль, что происходит за счёт развития других компонентов структуры. Структура может развиваться и более гармонично, что, впрочем, не обязательно влечёт за собой её равновесности. Тем не менее при вовлечении- в деятельность сознания всех компонентов оно приобретает бытийный и рефлексивный опыт и соответствующие ему черты. Потенциально оно может стать надмирным и подлинно творческим. Выделение миров сознания и образующих его компонентов, установление соответствия между мирами и образующими сознания при всей своей полезности всё же не даёт ответа на вопрос, а чти такое сознание. Здесь нужно оговорится, что этот вопрос не совпадает с вопросом о сущности сознания. Последний вообще выходит за рамки психологии. В настоящей статье идёт речь не о сущности, а о существовании сознания. Как это ни странно, но для понимания бытия сознания полезно вернуться к классической парадигме «сознание в мире сознания». Если мир сознания нам известен, известны и его образующие, то, может быть, имеет смысл модифицировать эту парадигму следующим образом: «самосознание в мире сознания». Эпицентром: сознания и самосознания является сознание собственного Я. Без его включения в жизнь сознания не только остаётся непонятным, что же такое сознание, но и отсутствует субъект, нуждающийся в ответе на этот вопрос. Можно привести следующую аналогию. Нам известны анатомия, морфология, физиология нашего телесного организма. Но сам этот организм не может быть сведён ни к одному из своих органов или процессов, которые в нём протекают. Организм как таковой должен определяться в другой системе понятийных координат, поскольку организм есть целое. Допустим, нам известны анатомия, морфология, синтаксис, семантика деятельности духовного организма. Мы знаем, что в нём поселилось сознание, которое, как и организм, является целостным. Значит, для определения того, что же есть сознание, недостаточно указания на органы или деятельности, осуществляющиеся в духовном организме. Необходимо обращение к другой системе координат. Это могут быть координаты типа Я-концепции, или координаты «самопознание личности», или какие-либо другие. В любом случае для облегчения понимания необходима не только объективация структуры сознания, но и персонификация сознания. Последняя представляет собой своего рода форму, вне которой сознание не может существовать. Мало того, как говорил М. К. Мамардашвили, так или иначе понимаемое сознание открывает философу возможность его личностной реализации в виде не просто достигнутой суммы знаний, а именно реализованной мысли и способа бытия [21; 3]. Нужно надеяться, что сказанное относится не только к философу. Едва ли можно представить себе самореализацию личности, лишённой сознания. Такое встречается только в психологии личности. Без персонификации сознание может раствориться или утонуть в собственной структуре, хотя интуитивно ясно, что оно мажет подниматься над собственной структурой, рефлектировать по поводу неё, освобождаться или разрушать её, строить или заимствовать новую. Об определённой автономии души (и сознания?) от телесного организма хорошо писал Н. Гумилёв: Только змеи сбрасывают кожи, Чтоб душа старела и росла. Мы, увы, со змеями не схожи, Мы меняем души — не тела. Можно предположить, что определённой автономией от духовного организма и от сознания обладает само- сознающее Я, выступающее в отношении собственного сознания в качестве деятеля, или наблюдателя, или того и другого вместе. Отсюда идеи о существовании сверхсознания, сверх-Я, сверх-человека, приобретающего власть не только над сознанием, над самим собой, но и над собственной волей. Как заметил М. Хайдеггер: «Сущность сверх-человека — это не охранная грамота для действующего произвола. Это основанный в самом же бытии закон длинной цепи величайших самоопределений»… [28; 167]. Такие самоопределения составляют основу самостоянья человека, которое, по словам А. С. Пушкина, залог величия его. Персонификация сознания — это не редукция сознания к Я. Это лишь методический приём, с помощью которого можно лучше понять жизнь и свойства сознания, стремление человека к свободе, понять волю и путь к власти над самим собой. Но пока человек слаб. Сознание его ограничено, далеко от совершенства и целостности, взаимоотношения души и тела далеки от гармонии, самосознающее Я не может властвовать в полной мере ни над душой, ни над телом, оно мечется между ними в поисках если не гармонии, то более удобного жилья. Всё это, с одной стороны, печально, а с другой, придаёт смысл научным поискам в сфере деятельности, сознания, личности, даёт шансы понять их взаимоотношения. Совершенный человек, если таковой существует, — это предмет восхищения, а не научного исследования. Несовершенно и самосознающее Я, чем, видимо, можно объяснить трудности, связанные с локализацией его в телесном и духовном организме, в том числе и в предложенной структуре сознания. Эти трудности не случайны. Дело в том, что культурно-историческая традиция в изучении психики и сознания оставила за пределами своих поисков проблему телесности. Несколько схематизируя, можно сказать, что Л. С. Выготский был занят проблемой преимущественно духовного Я. С точки зрения общей психологии в высшей степени интересно расширение традиционной проблематики сфер сознания и самосознания, которое предпринимается психологами-практиками, в частности патопсихологами, психотерапевтами (см. [3], [8], [25] и др.). В этих исследованиях детально рассматривается проблема физического Я, распространяется культурно-исторический подход на сферу телесности. Последняя влияет на сознание и самосознание личности порой в значительно большей степени, чем сфера духовная. Производят большое впечатление описания случаев, когда самосознание, напряжённо работающее в поисках смысла жизни, судьбы или причин заблуждений и крахов, замыкается или погружается в телесность собственного Я. Происходит смещение центра сознания. Оно ищет смысла не во внешних предметностях, не во внутренних деятельностях, а в переживаниях собственной телесности. Сознание и самосознание покоряются телу, лишаются свободы в своём развитии. Е. Т. Соколова приоткрывает читателю, как телесность может вытеснить бытийные или рефлексивные слои сознания, показывает не только её формирующую, но и драматическую деформирующую роль в становлении сознания и самосознания личности. Тело становится не только внешней формой, но и полновластным хозяином духа. На экспериментальном и клиническом материале это выступает как контраверза между реальным и идеальным Я (последнее, как правило, заимствуется у другого) и их телесными и духовными переживаниями. На одно и на другое могут надеваться защитные или разрушительные, иногда самоубийственные, маски. Мы специально обращаем на это внимание в контексте данного параграфа, чтобы показать возможности развития и расширения изложенных в статье представлений о мирах и структуре сознания, возможности их жизненной верификации, оживления достаточно абстрактной структуры. Конечно, мы далеки от решения вопросов о том, как самосознающее Я живёт и ориентируется в широком мире сознания, как потенциально бесконечное широкое сознание сжимается до точки физического Я индивида. Мы хотели лишь показать, что об этих сложнейших проблемах человеческого бытия и бытия сознаниям можно размышлять и так, как это сделано в статье. 8. Вместо заключения Недавно значительный интерес и дискуссии учёных вызвала статья американского политолога Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории?» [27]. Анализируя происходящие в Восточной Европе и СССР грандиозные социальные преобразования, автор статьи пришёл к выводу о том, что предречения о достижимости оптимального государственного устройства становятся всё более реальными. Воссоздание такого устройства в большинстве стран мира будет означать конец истории в том смысле, что закончатся вековые искания человечества в этом направлении. На первый взгляд, это марксистская точка зрения. Однако Ф. Фукуяма выводит её происхождение от Гегеля, и этот источник до неузнаваемости преобразует указанное утверждение. Ведь для Гегеля бытие человека в материальном мире и, следовательно, вся человеческая история укоренены в достигнутом состоянии сознания. «Сфера сознательного, — считает Ф. Фукуяма, — в конечном счёте с необходимостью проявляет себя в материальном мире, точнее, формирует материальный мир по собственному образу и подобию. Сознание — это причина, а не следствие, и оно может развиваться независимо от материального мира; следовательно, история идеологии составляет подлинную организующую основу видимого хаоса ежедневных событий» [27; 89–90]. Для иллюстрации такого взгляда Ф. Фукуяма ссылается на книгу М. Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», в которой содержатся конкретные примеры того, как католические и протестантские ценности по- разному выражаются в специфике и темпах экономического развития стран, часто находящихся по соседству друг с другом. Суть этих различий выражена в пословице, что протестанты хорошо едят, а католики хорошо спят. Протестантское мировосприятие, находящее место для поощрения индивидуальных усилий человека, способствует более быстрому развитию производства и потребления. Взращиваемое в таких идеологических условиях сознание человека мотивировано на поиск областей для приложения усилий и обеспечивает более высокий жизненный тонус как отдельного гражданина, так и общества в целом. Католики же, привыкшие в большей степени уповать на волю Господа, основываются на этом и в экономических отношениях. Это непосредственно отражается на темпах роста экономики, притормаживая их. Нечто подобное, но на нерелигиозных основаниях, происходило и в социалистических странах. Ведь функционировавшая в них командно-административная система изменилась от 1950-х к 1970-м годам мало. Однако темпы развития экономики в эти периоды различались разительно. Американский политолог считает, что объяснение этих различий можно выявить в господствовавшем в эти периоды типе общественного и индивидуального сознания. Дело в том, что приверженность централизованному планированию, отчётливо выраженная в общественном сознании 1950-х годов, была подвергнута длительной коррозии и к 1970-м годам была в значительной мере изжита в широких кругах общества. Результаты не замедлили проявиться и в экономике. Темпы промышленного роста снизились, отражая падение веры большинства людей в разумность существующих экономических отношений. Мы можем добавить новую иллюстрацию к вышеприведённым. Многим памятны первые успехи перестройки в СССР, когда минимальные изменения в сложившейся экономической системе, но осуществлявшиеся на первых порах в сопровождении эффектных лозунгов об ускорении социально-экономического развития, были с восторгом приняты и немедленно нашли выражение в оживлении экономической жизни. Лозунги оказались эффективными, потому что выразили давно созревшее стремление народа к переменам. И даже являясь объективно не отражающими реальные потребности экономики, тем не менее оказали на нас воздействие более сильное, чем осуществлённые реформы. Выходит, сознание и идеология не такие уж вторичные и производные вещи, как утверждалось многие годы. Не знаем, прав ли Ф. Фукуяма а своём основном выводе о конце истории. Но то, что он обратил внимание научных кругов на проблематику сознания, задвинутую в угол и длительное время не популярную, — несомненная его заслуга. По нашему мнению, этой проблематике давно пора возвратиться из изгнания и занять подобающее ей место в ряду предметов не только психологии, но и других гуманитарных дисциплин. Этому-то и могут способствовать междисциплинарные исследования человека. У читателя может возникнуть вопрос: зачем всё изложенное? Есть поток сознания, он меня несёт, и незачем его останавливать, замораживать, структурировать, да ещё с тем, чтобы впоследствии его снова пытаться оживлять. В качестве если не возражения на такой вопрос, то аргумента в свою пользу можно сказать следующее. Есть не только поток сознания, но и поток жизни. Осознание жизни превращает её в подлинное бытие. Отсутствие осознания оставляет её всего лишь существованием. Муки сознания, в том числе муки самосознания и самоанализа, — это не такая уж высокая плата за то, чтобы претворить существование в жизнь. Но для этого нужно хотя бы приблизительно знать, что представляют собой акты сознания, выступающие средством претворения воды в вино. Конечно, сознание коварно, оно несёт в себе силы не только созидания, но и разрушения. Самоанализ может быть средством самосовершенствования и средством саморазрушения личности. В этом нет противоречия. В сознании общества, как и в сознании отдельного человека, не все заслуживает сохранения. Кое от чего нужно освобождаться, кое-чем жертвовать, кое-что по-новому осмыслить. Это непростая работа. При её проведении мы слишком долго ориентировались на бездушную идеологию, деформировавшую и разрушавшую наше сознание прежде всего потому, что в ней не было места для личности. Психологи и сейчас пытаются занять это место понятием «субъект». Сознание, при всей своей спонтанности и других замечательных свойствах, частично описанных в статье, не обладает способностью самовосстанавливаться. Единственной и надежной помощницей в этом может быть культура, духовность. «Вне духовного содержания, — писал М. К. Мамардашвили, — любое дело — это полдела. Не представляю себе философию без рыцарей чести и человеческого достоинства. Всё остальное — слова. Люди должны узнавать себя в мысли философов» [22; 199]. Надеюсь, люди когда-нибудь начнут себя узнавать и в мысли психологов. Но сюжеты «сознание и культура», «сознание и духовность» или «культура сознания» — эта тема уже другой статьи.

Каковы различные состояния сознания?

Сознание — это термин, используемый для описания осознания вашего физического и ментального опыта. Как вы, возможно, уже поняли, не все формы осознания одинаковы. Существует ряд различных состояний человеческого сознания, а также множество факторов, которые могут влиять на эти состояния осознания.

Человеческое сознание часто сравнивают с потоком — он постоянно меняется, но всегда течет плавно.То, как ваши мысли перемещаются от одной темы к другой, может казаться легким, даже если мысли, которые у вас возникают, кардинально отличаются. Если в какой-то момент вы думаете об этой статье, которую читаете, а в следующий момент обнаруживаете, что думаете о своем домашнем питомце, вы можете поблагодарить свое текущее состояние сознания.

Понимание сознания

Существуют два общих состояния осознания: сознательное и бессознательное. Если термин «бессознательное» означает недостаток осознания, само сознание может проявляться с различными уровнями осознания.Это часто называют состоянием сознания человека.

Вы когда-нибудь задумывались, почему вы чувствуете себя более энергичным по утрам, пытались проанализировать свои сны или задавались вопросом, как работает гипноз? Каждая из этих тем относится к разному состоянию сознания, потому что способ, которым ваш разум обрабатывает ваши мысли во время каждого из них, уникален.

Человеческое сознание можно изменить разными способами, в том числе с помощью гипноза, наркотиков и умственных упражнений. Достижение измененного состояния сознания также может быть достигнуто с помощью таких практик, как выполнение холотропного дыхания, при котором используются различные модели дыхания для изменения вашего ментального, физического и эмоционального состояния.

Уровни осведомленности

Состояние сознания человека взаимосвязано с уровнем его осведомленности. Например, если кто-то находится в полусонном или сонном состоянии, он обычно испытывает пониженный уровень осведомленности. И наоборот, при воздействии стимулятора человек может испытать повышенный уровень осведомленности.

Низкая осведомленность

Хотя вам может казаться, что вы не осведомлены о каждой детали того, что происходит вокруг вас, даже в состоянии сознания, когда у вас низкий уровень осведомленности, ваш мозг все еще способен обрабатывать сигналы, которые он получает.

Подумайте о том, как человек, спящий в постели, может инстинктивно схватить одеяло, когда ему холодно. Хотя они не задумываются о том, что им холодно, из-за текущего состояния сознания во время сна, их мозг получил сигнал о том, что их тело холодно.

Высокая осведомленность

Человек, обладающий высоким уровнем осознания, обычно лучше контролирует свои мысли. Способность обращать внимание на детали и анализировать деятельность вокруг вас приходит с повышенной осознанностью, но обычно этого можно достичь только во время определенных состояний сознания.

Практика внимательности — это один из примеров того, как можно повысить осведомленность о мыслях человека, сосредоточив внимание на настоящем моменте. Медитация часто используется для достижения этого типа осознания, потому что практика может помочь людям достичь измененного состояния сознания, которое обеспечивает лучший доступ и контроль над своими мыслями.

Факторы, влияющие на сознание

Состояния сознания играют важную роль в нашем повседневном опыте.Чтобы увидеть, как работает сознание, это помогает понять, как на сознание могут влиять естественные процессы тела, сон и вещества.

Часы тела и сознание

Многие люди начинают день полными энергии, но к середине дня начинают чувствовать себя изнуренными. Другие люди изо всех сил стараются проделать утреннюю рутину только для того, чтобы к вечеру наконец почувствовать себя бодрым. Ежедневные колебания уровня энергии известны как циркадный ритм и играют важную роль в сознании человека.

Эти ежедневные ритмы, которые иногда называют «часами» тела, имеют большое влияние на ваше сознание, потому что они определяют уровень осознания, которого может достичь ваше тело.

Сон и сознание

Сон очаровывал исследователей, ученых и ученых на протяжении тысячелетий. Технологические инновации прошлого века позволили ученым изучать сон способами, которые были просто невозможны в прошлом, что помогло создать ряд теорий сна.

Сон создает уникальное состояние сознания, потому что, хотя вы испытываете пониженный уровень осознанности во время сна, ваш мозг все еще активен. Способность вашего мозга циклически проходить различные стадии сна как с быстрым движением глаз (REM), так и с медленным сном, является доказательством этой активности.

Когда цикл сна нарушается, это может нанести ущерб биологическим часам человека и повлиять на его состояние сознания как во время сна, так и во время бодрствования. Если вы плохо спите, причиной сонливости, раздражительности и затуманивания мозга, возникающих из-за нарушения сна, могут быть распространенные нарушения сна.

Сны и сознание

Быстрый сон — это часть цикла сна, которая чаще всего связана со снами, которые вы можете вспомнить, когда просыпаетесь. В это время ваш мозг активен так же, как когда вы бодрствуете, но ваше состояние осведомленность понижена. Вот почему ваше тело не осознает состояние сна как реальность, но иногда вы можете вспомнить эти сны после пробуждения.

В какой-то момент вашей жизни вам, вероятно, приснился действительно сбивающий с толку сон, который заставил вас задуматься: «Что означает этот сон , ?» Доступные исследования характеристик, теорий и интерпретаций сновидений связывают вашу способность видеть сны с вашим состоянием сознания.Взаимодействие с другими людьми

Гипноз и сознание

Феномен гипноза включает гиперсознание, которое приводит к изменению состояния сознания человека. Во время гипноза человек часто выглядит так, как будто он спит, хотя на самом деле он фактически обрабатывает свои мысли посредством глубокого, сфокусированного осведомленность.

Гипноз использовался для ряда целей, включая обезболивание и потерю веса. Исследования также показывают, что гипноз может быть эффективным средством лечения различных типов беспокойства и боли.Взаимодействие с другими людьми

Наркотики и сознание

Назначенные или запрещенные химические вещества, влияющие на психическое состояние человека, также могут повлиять на его уровень осведомленности. Различные виды наркотиков по-разному меняют состояние вашего сознания.

• Стимуляторы: Повышенная осведомленность может вызвать чувство эйфории.
• Депрессанты: Пониженная осведомленность может вызвать чувство расслабления.
• Галлюциногены: Измененное восприятие реальности может вызвать чувство паранойи.

Хотя психоактивные препараты можно использовать для лечения серьезных заболеваний, они также могут вызывать зависимости и социальные проблемы, и их следует использовать с осторожностью.

концепций сознания в JSTOR

Abstract

Психологи снова оказываются в точке исторического развития своей науки, где пристальное внимание к значениям будет неоценимым в преодолении концептуальной путаницы и трудностей взаимного понимания, которые так часто возникают при научных дискуссиях о сознании.Настоящая статья представляет собой постоянные усилия по совершенствованию нашей изощренности в отношении некоторых из основных концепций, в терминах которых мы думаем о различных референтах слова «сознание». Каждый из шести основных разделов статьи концентрируется на одном обычном понятии сознания вместе с определенными сконструированными понятиями из психологии и смежных областей — концепциями, которые претендуют на примерно такой же референт, как и обычное понятие. Заключительный раздел связывает основные концепции, которые обсуждались в предыдущих разделах, посредством четырех измерений значения: измерения интерсубъективности, измерения объективации, измерения предчувствия и измерения самоанализа.Внимательно рассмотрев эти важные концепции сознания и интенсивно используя их, мы можем надеяться эффективно использовать их в будущем без затруднений и двусмысленности.

Информация журнала

The Journal of Mind and Behavior (JMB) признает, что разум и поведение позиционируются, взаимодействуют и причинно связаны друг с другом разнонаправленными способами; Журнал призывает исследовать эти взаимосвязи. JMB особенно интересуется научной работой в следующих областях: психология, философия и социология экспериментирования и научного метода; проблема разума и тела в психиатрии и социальных науках; критический анализ концепции DSM-биопсихиатри-соматотерапии; вопросы, относящиеся к этическому изучению познания, самосознания и высших функций мышления у нечеловеческих животных.

Информация об издателе

Небольшое академическое издательство, посвященное междисциплинарному подходу в психологии, психиатрии и смежных областях. Издатель журнала «Разум и поведение». Спонсор симпозиумов и конференций по теориям сознания и проблеме разума и тела в социальных науках.

Сознательный процесс — обзор

Подходит ли бессознательное для творчества?

Последние публикации в области творчества предполагают, что творчество может быть результатом как сознательных, так и бессознательных процессов.Начиная с Медника, популярной теорией была идея о том, что творческие мысли с большей вероятностью могут быть достигнуты с помощью более плоских, рассеянных ассоциаций по всему мозгу. Центральным в этой теории является идея о том, что каждая концепция связана с большим количеством других концепций с относительно равной силой. Это контрастирует с крутым градиентом ассоциации, в котором каждое понятие прочно связано только с небольшим количеством других концепций. Необходимость в более плоских ассоциациях имеет смысл, если учесть, что уникальные комбинации подкомпонентов проблемы, вербальные или структурные по своей природе, часто возникают из удаленных, а не непосредственно связанных элементов.Например, решение таких задач, как проблемы удаленного ассоциирования (например, CRA) часто полагается на решатель для создания уникальных и относительно далеких ассоциаций целевых слов.

Еще одна популярная идея в теориях творчества — важность бессознательного в создании обширного списка новых идей для рассмотрения. Например, Дин Кейт Саймонтон предположил, что творческие продукты могут быть конечным результатом рекомбинации проблемных компонентов на бессознательном уровне. Согласно этой теории, плодовитое бессознательное генерирует комбинации компонентов проблемы в поисках решения.Поскольку бессознательное не направлено в составленные комбинации, случайность играет значительную роль в порождаемых идеях. Когнитивные теории, касающиеся общих механизмов бессознательного мышления, предполагают, что бессознательное может быть уникально приспособлено для этой роли. Считается, что бессознательное имеет больше доступных ресурсов, чем сознание, которое ограничено обработкой элементов в рамках осознания. Кроме того, бессознательное способно обрабатывать информацию параллельно, предоставляя достаточно ресурсов для генерации идей, что с меньшей вероятностью произойдет при последовательной обработке, ограничивающей сознательное мышление.

Дальнейшее подтверждение роли бессознательного в творческом мышлении исходит из недавних исследований с использованием методов нейровизуализации, которые предположили, что стробирование внешних стимулов может быть необходимо для облегчения творческого мышления. Как отмечалось выше, исследование Юнга-Бимана, Куниоса и его коллег продемонстрировало период повышенной альфа-мощности над задними областями коры, непосредственно предшествующий прозрениям. Эта альфа-сила, связанная в предшествующих исследованиях с сенсорным гейтингом, может отражать необходимость направить ресурсы сознания на выбор лучшей альтернативы из тех, что сформированы бессознательным.Однако следует отметить, что в некоторых теориях творческого мышления, таких как оппортунистическая ассимиляция, более широкое восприятие (то есть внимание к более широкому спектру внешних стимулов) может стимулировать переживания инсайта.

Немногие исследования напрямую изучали, как бессознательное или сознательное мышление с большей вероятностью приведет к созданию творческих продуктов. Предварительные исследования в этой области предполагают больший потенциал творческого результата посредством бессознательной обработки. В серии экспериментов, проведенных Ap Dijksterhuis и Teun Meurs, участникам было предложено выполнить задачи по генерации (например,g., назовите как можно больше городов, которые начинаются с буквы «А») сразу после того, как была дана инструкция, после 3 минут направленного размышления о задаче генерации (сознательное состояние) или после 3 минут выполнения задачи отвлечения ( в бессознательном состоянии). Участники в бессознательном состоянии перечислили больше нетипичных городов, чем участники, выполнившие задание в двух других условиях. Аналогичная картина результатов наблюдалась, когда задача альтернативного использования (например, создание как можно большего количества использований для кирпича) выполнялась при тех же трех условиях.Хотя эти результаты кажутся многообещающими, наблюдаемый эффект в бессознательном состоянии может быть просто результатом того, что с течением времени доминантные мысли ослабли в пользу более отдаленных альтернатив. Если это так, пассивного инкубационного периода может быть достаточно, чтобы вызвать эти эффекты, а не генерации идей решения активным бессознательным.

Когда мы размышляем, достаточно ли бессознательного для творчества или понимания, ответ — нет. Каким бы плодотворным ни было бессознательное, творческое мышление требует от человека выбора идеи для реализации.В постижении сознательное мышление сокращает исходное проблемное пространство, так что человек может зайти в тупик, создавая почву для реструктуризации. В творчестве для подготовки к творчеству необходим обширный период приобретения знаний, часто превышающий 10 лет для значительных творений. Наконец, только через освещение идеи, сформированные бессознательным, могут быть оценены с точки зрения их достоинств на последней стадии творчества Валласа — верификации.

Нейробиологические основы сознания | Неврология | JAMA Neurology

Сознание — это активный процесс, состоящий из множества компонентов.Восходящая ретикулярная активирующая система имеет множество анатомических и нейрохимических компонентов в ростральном покрытии ствола мозга, таламусе и коре головного мозга и отвечает за бдительность, что является предпосылкой для максимальной осведомленности. Осведомленность также многогранна. Ощущения после первоначального приема в коре головного мозга в дальнейшем отбираются и обрабатываются в связанных областях. Восприятие включает в себя абстракцию выбранной сенсорной информации, позволяющую получить ограниченное представление о том, что происходит во внешнем мире и внутри тела.Внимание направляет и отбирает определенную информацию, исключая другую. Информация временно сохраняется в рабочей памяти, что позволяет незамедлительно действовать и принимать решения. Некоторые формы памяти сопровождаются сознательным осознанием, которое, как предполагается, необходимо для обеспечения чувства непрерывности в повседневной жизни. Мотивация связана с расстановкой приоритетов и выбором поведения. Мозг также обладает способностью к самосознанию, то есть осознанию того, что у человека есть определенные когнитивные и умственные процессы.Познание или мышление, традиционно на «высшем уровне» когнитивного функционирования (например, дедуктивное рассуждение), включает синтез вышеперечисленных компонентов.

Уильям Джеймс ¹ определил сознание как осознание себя (или собственного когнитивного опыта) и окружающей среды. Это, на первый взгляд, простое определение противоречит сложным функциям мозга, которые включают множество дискретных, хотя и взаимосвязанных, качеств и компонентов. Эти компоненты и их анатомические основы показаны на рисунке 1.Мы обсуждаем 2 основных компонента, бдительность и осведомленность, отдельно, хотя они сильно взаимосвязаны. В каждом из них, опять же, есть несколько элементов, которые будут рассматриваться индивидуально.

Компонент бодрствования или бодрствования зависит от восходящей ретикулярной активирующей системы в верхнем покрытии ствола мозга, средней линии и интраламинарных ядрах таламуса (Рисунок 1). ² Эта система простирается до коры головного мозга.Восходящая ретикулярная активирующая система изначально считалась недифференцированной совокупностью нейронов с обширными внутренними связями и выступами как в ростральном, так и в каудальном направлении. Дальнейшие исследования морфологических особенностей, связей и нейрохимии отдельных групп клеток показали, что они обладают различными свойствами, а также являются компонентами системы возбуждения. Ретикулярное ядро ​​таламуса отвечает за «стробирование» специфической ретикулярной информации, которая передается в кору головного мозга и обеспечивает обратную связь с центрами ствола мозга, которые играют роль в возбуждении и бдительности.Таламический строб, вероятно, важен для внимания и концентрации, в которых отбор является важным компонентом.

Основными системами нейротрансмиттеров, влияющими на возбуждение, являются холинергическая, моноаминергическая и гамма-амино-буриловая кислота-эргическая. Глутаминовая и аспарагиновая кислоты, внутренние нейротрансмиттеры коры, играют ключевую роль в возбуждающей синаптической активности коры, в кортиокофугальных проекциях и, по крайней мере, в некоторых таламокортикальных афферентных связях. Различные нейропептиды (тиреотропин-рилизинг-гормон, вазопрессин-кортикотропин-рилизинг-гормон, соматостатин, вещество P и нейропептид Y) играют роль в модуляции активности коры головного мозга и влиянии на когнитивные процессы. ³

Последствия анатомических поражений позволяют глубже понять. Большинство инсультов, приводящих к коме, с вовлечением ствола головного мозга связаны с окклюзией базилярной артерии с наиболее каудальным поражением в средней части моста на уровне оттока тройничного нерва. Перерезка ствола мозга на уровне среднего мозга приводит к необратимой коме у животных; Большинство поражений среднего мозга, приводящих к коме, у людей связаны с повреждением таламуса или покрышки моста или более распространенным повреждением коры головного мозга. ⁴ Среди пациентов с поражениями таламуса только у пациентов с двусторонними дорсальными парамедианными поражениями наблюдалась кома или нарушение реакции возбуждения. Кома почти никогда не бывает постоянной, если человек выживает в течение нескольких недель или более. Есть удивительно неубедительные доказательства того, что диффузная дисфункция коры головного мозга у людей вызывает кому. Острая односторонняя (особенно левая или доминантная) церебральная дисфункция вызывает, самое большее, временное неполное отсутствие реакции.

Ярким примером настороженности без осознания является пациент в устойчивом вегетативном состоянии.Пациент может пробудиться от сна, с открытием глаз и электроэнцефалографическим возбуждением, но при этом нет восприятия, понимания, значимого взаимодействия или поведенческой реакции. ⁵ Осведомленность требует активности коры головного мозга, которая тесно связана с активностью подкорковых структур. Электрофизиологический феномен, гамма или «ритм 40 Гц», вырабатывается таламокортикальными цепями во время задач обработки внимания и сенсорной обработки, которые требуют связывания обработанной сенсорной информации с памятью, вниманием и двигательными реакциями. ⁶ Этот ритм синхронен в различных регионах, связывая таламокортикальные сети, а также гиппокамп и неокортекс. Было высказано предположение, что такие согласованные ритмы допускают временную привязку, которая способствует одновременной или параллельной активности мозга в сети, а не чисто иерархическим образом. Таким образом, например, могут быть оценены все модальности объекта, хранящегося в памяти.

Осведомленность о восприятии и создание мыслительных процессов находятся на высших уровнях сознательного поведения.Обсуждая сознание, мы вынуждены искусственно выбирать и изолировать определенные компоненты (рис. 1), которые тесно связаны друг с другом и с восходящей ретикулярной активирующей системой.

Ощущение и восприятие кажутся параллельными, но взаимозависимыми действиями. Ощущения необходимы для осознанного признания. Ощущение включает осознание человеком того, что что-то происходит в результате стимула, действующего на сенсорный рецептор.Ощущения имеют дискретные (модульные) первичные принимающие области коры головного мозга и ассоциативные области для обработки (рис. 1). Первичные сенсорные модальности включают зрительные, слуховые, соматосенсорные, обонятельные, вкусовые, вестибулярные (чувство движения) и висцеральные ощущения. Ощущения имеют временные (время относительно настоящего) и пространственные (отражающие затронутую часть тела) характеристики и зависят от модальности (например, зрительное ощущение отличается от соматосенсорной стимуляции, даже если оба относятся к одному и тому же внеличностному объекту).Между различными областями, участвующими в сенсорной обработке, существуют как прямые, так и обратные взаимосвязи; то есть система не является односторонней иерархической системой от первичной сенсорной коры до других регионов без значительного взаимодействия, вовлеченного в обработку. Возможна как последовательная (иерархическая), так и параллельная обработка информации. Ощущения связаны с памятью и аффектами, что позволяет распознать и оценить их значимость.

Восприятие включает в себя дальнейшую обработку сенсорной информации, позволяющую получить символическое представление о том, что происходит во внешнем мире.Обычно восприятие преобладает над ощущением, когда присутствуют оба, так что мы меньше осознаем, что происходит с нами, чем наша интерпретация того, что происходит во внешнем мире. Объектное зрение включает в себя способность сегментировать изображение на фон и передний план и объединять впечатления в формы и объекты. Сознательное видение включает в себя распознавание объектов, сложный процесс, включающий первичную зрительную кору, области визуальных ассоциаций и взаимные связи с хранилищами памяти.Вероятно, что смысл и значение придается параллельной и последовательно обрабатываемой сенсорной информации посредством обратной связи и прямых связей, включающих несколько иерархических уровней. Повреждения, которые разрушают или изолируют первичную зрительную кору, но сохраняют экстрагенные пути и экстрастриарные области коры, все же позволяют поведенческие реакции на невидимые зрительные стимулы, что приводит к феномену, известному как слепое зрение . Такие люди могут делать точные проекции в поле зрения, для которого нет ощущения зрения, но отрицать сознательное осознание существования объекта во внеличностном пространстве.Таким образом, информация в значительной степени обрабатывается, несмотря на то, что она не воспринимается сознательно.

Внимание формирует компонент восприятия, поскольку оно учитывает выбор и направленную концентрацию на обработке определенной информации, исключая другие конкурирующие стимулы или данные. Префронтальные области играют важную исполнительную роль в выборе информации для сознательного восприятия с дальнейшей обработкой и связью с другими функциональными модальностями, включая области памяти, мотивации и двигательные области.

Москович ⁷ определил внимание как,

процесс управления, который позволяет человеку выбирать из ряда альтернатив задачу, которую он будет выполнять, или стимул, который он будет обрабатывать, а также когнитивную стратегию, которую он примет для выполнения этих операций.

Как предварительное условие, человек должен быть бодрым и бдительным. К основным характеристикам внимания относится направленность и избирательность мыслительных процессов.Между бдительностью, вниманием и восприятием существует тесная физиологическая взаимосвязь.

Структуры мозга, требующие внимания, включают переднюю поясную извилину, дорсолатеральную префронтальную кору, нижнюю теменную долю, центромедиальное и парафазикулярное ядра таламуса, ретикулярное ядро ​​таламуса, ретикулярную формацию покрышки среднего мозга и верхний бугорок. Одностороннее поражение мезэнцефалического покрышки может привести к игнорированию контралатерального полушария, возможно, из-за пониженной активации более ростральных структур.Дофаминергическая и норадренергическая системы важны для реакции внимания. Моторная невнимательность возникает в результате поражения дорсолатеральной лобной области. Акинетический мутизм, состояние, при котором животное кажется бодрствующим, но не реагирует на раздражители, может быть вызвано поражением центральных и парафазикулярных ядер таламуса.

Hebb, ⁸ , вдохновивший во многом прогресс в нейрофизиологических исследованиях и кибернетическом моделировании мозговой активности, связанной с обработкой информации, предложил следующее для ассоциативного обучения: когда аксон клетки A находится достаточно близко, чтобы возбуждать клетку B, и многократно и постоянно участвует в его возбуждении, в одной или обеих клетках происходит некоторый процесс роста или метаболические изменения, так что эффективность A как одной из клеток, запускающих B, увеличивается.Таким образом, усиление синаптических связей или функциональных механизмов, вероятно, лежит в основе различных форм обучения и памяти.

Функция памяти состоит из отдельных подсистем, некоторые из которых задействованы в сознании. Хотя рабочая память описывалась по-разному, общим определением является кратковременное удержание ограниченного числа объектов, находящихся в сознании, для немедленного использования. Было обнаружено, что повреждения префронтальной коры у обезьян нарушают зрительно-пространственную рабочую память. ⁹ Удаленные или ретроградные воспоминания обслуживаются другими нейронными системами, нежели те, которые участвуют в закладке новых (антероградных) воспоминаний. Это различие было первоначально сделано Scoville и Milner ¹⁰ , которые изучали пациента, у которого медиальные височные структуры были резецированы с двух сторон. Это привело к потере антероградной памяти, но относительной сохранности отдаленных воспоминаний (заложенных до резекции). Был идентифицирован ряд структур, которые составляют цепь антероградной памяти: гиппокамп, парагиппокампальная извилина, субикулум, энторинальная и периринальная кора, маммиллярные тела, дорсомедиальное таламическое ядро, поясная извилина кора, свод и волокнистые пути. соединяя эти конструкции (рисунок 1).

Даже субъекты с глубокой амнезией, такие как пациент Сковилла и Милнера, могут изучать, сохранять и извлекать определенный материал, не вспоминая об этом опыте (неявная памятка). Примеры включают приобретение новых сенсомоторных навыков или восстановление информации о конкретных предметах, если предоставляются соответствующие подсказки. Неявные воспоминания, по-видимому, не опосредуются структурами гиппокампа, но обрабатываются и обрабатываются где-то еще. Человек с амнезиаком, не способный сохранять сознательные, явные воспоминания, не может считаться бессознательным, поскольку сохраняется бдительность и человек по-прежнему взаимодействует с окружающей средой.Однако отсутствует важный компонент умственной деятельности, позволяющий сознательно связывать прошлое и настоящее.

Moscovitch ¹¹ предположил, что явные, но не неявные воспоминания сопровождаются сознанием. Явная природа воспоминаний связана с связыванием и интеграцией нейронных событий гиппокампом и связанными с ним структурами. Сознание привязано к содержащим информацию элементам явного следа памяти и восстанавливается вместе с памятью.Сознательное воспоминание происходит постоянно и дает нам ощущение близости и непрерывности. Напротив, пациент без текущих явных воспоминаний был описан как «изолированный в единственном моменте бытия, с рвом лакуны вокруг него … Он — человек без прошлого (или будущего), застрявший в постоянно меняющемся мире. бессмысленный момент «. ¹²

Мотивационные побуждения помогают определить поведение после того, как человек или животное проявили внимание к стимулу и оценили его значимость в отношении конкурирующих внутренних или внешних факторов.Система мотивации тесно связана с грубым сознанием, восприятием, целенаправленной деятельностью и эмоциями. Эмоциональное познание, включая мотивацию, зависит от сети структур, лимбических и нелимбических, а также систем нейротрансмиттеров и не может быть изолировано от одного независимого объекта.

Важными структурами в генерации внутренних ощущений и мотивации являются миндалевидное тело, гипоталамус и связанные с ним лимбические структуры. Гиппокамп и миндалевидное тело на каждой стороне мозга получают параллельные сходящиеся проекции от различных сенсорных систем.Гиппокамп объединяет информацию в память и получает доступ к хранилищам недавней памяти в неокортексе. ¹³ Миндалевидное тело, благодаря своим связям с различными корковыми структурами, придает сенсорной информации эмоциональный и эмпирический тон, а также выражение эмоций через свои связи с гипоталамусом. ¹⁴ Другие лимбические структуры также играют роль в эмоциональном переживании и поведении. Поражения задней части островка вызывают асимболию боли, при которой болезненные раздражители не воспринимаются эмоционально и не реагируют на них. ¹⁵ Это может быть связано с нарушением мультисинаптических связей между лимбической системой и неокортексом.

Гипоталамус играет важную роль во внешнем выражении эмоций — вегетативных феноменах и поведении. Эта небольшая диэнцефальная структура получает афференты от различных частей мозга, включая другие компоненты лимбической системы (как миндалины-промежуточный мозг, так и гиппокамп-формочечно-маммиллярные подразделения), коры головного мозга и ретикулярной формации.Гипоталамус также чувствителен к внутренней среде тела и в значительной степени отвечает за поддержание гомеостаза за счет эндокринных, автономных и поведенческих входов и выходов. Разнообразные функции гипоталамуса связаны с конечными путями для различных видов деятельности, важных для организма.

Познание и сосредоточение осознания

Познание, как и сознание, трудно дать удовлетворительное определение.Мысль зависит от всех компонентов сознания, обсужденных ранее, а также включает осознание собственной когнитивной деятельности, хотя мы осведомлены только о некоторых операциях и результатах когнитивной обработки. ¹⁶

Было предложено несколько моделей для объяснения сосредоточения когнитивной осведомленности. Один из простейших — это «картезианский театр», который постулирует единый локус осознания посредством внутреннего механизма просмотра. ¹⁷ Однако нет никаких анатомических или физиологических доказательств существования такого единственного места осведомленности.

Более правдоподобная модель включает сеть из множества взаимосвязанных модульных процессоров в обширных областях коры головного мозга (с взаимными связями с подкорковыми структурами), которые обеспечивают параллельную обработку информации. Кинсборн ¹⁸ предполагает, что наиболее распространенной закодированной нейронной активностью является та, которая достигает сознания в это время, доминирующий паттерн нейронального действия или гипотеза доминантного фокуса. Некоторые явления, например боль, могут иметь сильное преобладающее влияние.Доминирующий фокус — это тот, который управляет другими регионами в синхронном возбуждении или ритмах нейронов. Если он достигает критического размера, это воспринимается как сознание.

Система с ограниченной емкостью может допускать ограниченную информацию, которую мы можем обрабатывать и хранить в рабочей памяти в любой момент. ¹⁹ Баарс ²⁰ предлагает, чтобы мозг работал аналогично компьютерным моделям глобального рабочего пространства, допуская конкуренцию ряда параллельных процессов. Выбранные действия достигают осознанного осознания.Он предположил, что активирующая ретикуляр система ствола мозга и ретикулярное ядро ​​таламуса являются примерами биологических систем, которые работают по этому принципу; все это вместе, а также другие системы, например теменные и височные области коры головного мозга, могут быть необходимы и достаточны для этой модели.

Дополнительно или альтернативно, система фокусировки, обеспечивающая устойчивое познание, может получать направление от исполнительной (лобной доли) области, а не обрабатываемые потоки, просто конкурирующие друг с другом. ²¹ Управляющая функция лобных долей влияет на многие аспекты сознательного опыта. Knight and Grabowecky ²² описывают пациентов с префронтальным повреждением, у которых наблюдались поведенческие дефициты, включая потерю тормозящего контроля и обнаружение новизны, что привело к отвлекаемости, шумной внутренней среде, нарушению внимания, плохому временному кодированию и отсутствию устойчивой когнитивной функции. Таким образом, в повседневной жизни у этих людей нарушается сознательная оценка и соответствующая адаптация поведения.Moscovitch ¹¹ предполагает, что эффективное функционирование памяти, интегрированное в целенаправленную когнитивную деятельность, включает самоорганизацию, стратегическое вмешательство и мониторинг. Считается, что лобные доли организуют ввод, разрабатывают стратегии поиска, проверяют вывод и помещают его в надлежащий исторический контекст. Затем префронтальные области используют эту информацию для дальнейшего мнемонического поиска, а также для направления и планирования дальнейших действий.

Аспекты когнитивной осведомленности, вероятно, не распределены по всему мозгу диффузно и однородно.Поражения лобной, нижней теменной и верхней височных областей нарушают интеграцию когнитивных и аффективных компонентов осознания. ²³ Распознавание и осознание части себя или окружающей среды может быть серьезно скомпрометировано, по крайней мере, остро, из-за недоминирующих теменных поражений, которые часто сопровождаются гемианопсией, дезориентацией, расстройством настроения и нарушением абстрактного мышления. Сами по себе поражения первичных сенсорных областей обычно не вызывают такой потери осознания тела, пространства или самого дефицита.Вероятно, для этого необходимы поражения регионов мультимодальной обработки.

На более высоком уровне самосознание, которое включает в себя самооценку, концепцию отличия себя от остального общества и, более интроспективно, свои собственные мысли (скрытность) являются аспектами сознания. ¹⁶ Функции самосознания мозга развиваются онтологически и, вероятно, являются надмодальными, то есть функционально выше унимодальных и мультимодальных единиц обработки. ^{16 , 21}

Языковая функция — это высокоразвитая познавательная деятельность, имеющая большое значение для человека. Левая височно-теменная область играет важную роль в преобразовании обработанной информации в символы в форме языка, обеспечивая внутренний диалог и концептуальную формулировку. Тем не менее, люди с тяжелой афазией по-прежнему бдительны и осведомлены и могут взаимодействовать с другими осмысленными и сложными способами; поэтому языковая функция не важна для человеческого познания.

Будущие направления: теоретические и практические приложения

Слияние нейрофизиологических, философских и психологических концепций может привести к более глубокому пониманию сознания. В любом случае может потребоваться научная революция со сменой парадигм (принятых моделей), прежде чем загадка сознания сможет быть полностью разгадана.

С клинической неврологической точки зрения следует рассматривать первую бдительность или способность к возбуждению как предпосылку для большинства других аспектов сознания. Настороженность зависит от активирующей роли восходящей ретикулярной формации для функций ростральных структур, которые выполняют задачи, связанные с осознанным осознанием и без него. Затем мы должны рассматривать осознание как многокомпонентную функцию, которая зависит от инфраструктуры внимания, позволяющей сосредоточить умственную деятельность.Осведомленность о внешнем мире (для всех, кроме обоняния) требует теменной коры для сенсорной обработки и интерпретации после первоначального восприятия в первичных сенсорных областях. Чтобы сенсорная обработка была значимой, она должна направляться в лимбическую систему через височные доли, особенно через миндалину. Связь с хранилищами памяти позволяет оценить актуальность или важность современного опыта. Мотивация, самосознание и общение с двигательной системой связаны с широко распространенной интеграцией различных корковых и подкорковых областей.Лобные доли играют важную исполнительную роль в направлении и поддержании внимания и в планировании поведения.

Сознание сложное и представляет собой нечто большее, чем просто сумму своих частей, но, когда оно неупорядочено, лучше всего определить, какие компоненты затронуты. Термин нарушенное сознание слишком расплывчат, чтобы быть клинически полезным. В индивидуальном случае нам необходимо знать, какие аспекты сознания нарушены (например, бдительность, внимание или различные компоненты осведомленности) и в какой степени они затронуты.

Принята к публикации 7 апреля 1998 г.

Отпечатки: Дж. Брайан Янг, доктор медицины, Лондонский центр медицинских наук, 375 South St, Лондон, Онтарио N6A 4G5, Канада.

1.

Джеймс W Принципы психологии . Нью-Йорк, Нью-Йорк Макмиллан Паблишинг Ко Инк, 1890;

2 Моруцци GMagoun HW Ретикулярная формация ствола мозга и активация ЭЭГ. Electroencephalogr Clin Neurophysiol. 1949; 1455-473Google ScholarCrossref 3. Беннетт GWBallard TMWatson CDFone KCF Влияние нейропептидов на когнитивные функции. Exp Gerontol. 1997; 32451-469Google ScholarCrossref 4.Bremer F Cerveau изолируйте и физиол дю сомей. CR Soc Biol. 1935; 1181235-1242Google Scholar 5. Целевая группа нескольких обществ по PVS, Медицинские аспекты стойкого вегетативного состояния. N Engl J Med. 1994; 330 ((пт 1)) 1499–1508 гг. В Google ScholarCrossref 6.Джеффрис JGRTraub RDWhittington М.А. Нейронные сети для индуцированных ритмов «40 Гц». Trends Neurosci. 1996; 19202–208Google ScholarCrossref 7. Москваич M Обработка информации и полушария головного мозга. Gazzaniga MSed. Справочник по поведенческой нейробиологии: нейропсихология Vol 2 New York, NY Plenum Publishing Corp1979; 379-446Google Scholar8.

Hebb DO Организация поведения . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, John Wiley & Sons Inc, 1964;

9.Гольдман-Ракич PS Клеточные и схемные основы рабочей памяти в префронтальной коре головного мозга нечеловеческих приматов. Prog Brain Res. 1990; 85325-336Google Scholar 10.Scoville WBMilner B Потеря недавней памяти после двусторонних поражений гиппокампа. J Neurol Neurosurg Psychiatry. , 1957; 2011–2021. M Модели сознания и памяти. Gazzaniga MSed Когнитивные нейронауки. Cambridge, Mass MIT Press, 1995; 1341-1356Google Scholar 12.

Мешки O Человек, принявший свою жену за шляпу . Нью-Йорк, NY Summit Books, 1985; 29

13. Зола-Морган SSquire LR Нарушения памяти у обезьян после поражения гиппокампа. Behav Neurosci. 1986; 100155Google ScholarCrossref 14. LeDpux JE Эмоции и миндалевидное тело. Aggleton JPed. Нейробиологические аспекты эмоций, памяти и психической дисфункции миндалевидного тела. New York, NY Wiley-Liss1992; 339-351Google Scholar 15.Бертье MStarkstein SLeiguarda R Асимболия боли: синдром сенсорно-лимбической разобщенности. Ann Neurol. 1982; 2441Google ScholarCrossref 16.

Buss AH Личность: эволюционное наследие и человеческая самобытность . Hillsdale, NJ Lawrence Erlbaum Associates 1988; 13–15

17.

Малькольм N Проблемы разума: от Декарта до Витгенштейна . Нью-Йорк, Нью-Йорк Харпер и Роу, 1971;

18, Кинсборн M Интегрированная модель коркового поля сознания. Ciba Found Symp. 1993; 17443-50Google Scholar 20.Baars Б.Дж. Каким образом последовательный, интегрированный и очень ограниченный поток сознания возникает из нервной системы, которая в основном бессознательна, распределена параллельно и обладает огромными возможностями? Ciba Found Symp. 1993; 174282-290 Google Scholar 21.

Бенсон F Неврология мышления . Нью-Йорк, NY Oxford University Press Inc, 1994; 254-260

22. Ночь RTGrabowecky M Побег из линейного времени: префронтальная кора и сознательный опыт.Gazzaniga MSed. Когнитивные нейронауки. Cambridge, Mass MIT Press, 1995; 1357-1371Google Scholar 23.Prigatano GP Анозогнозия, заблуждения и измененное самосознание после черепно-мозговой травмы: историческая перспектива. BNI Q. 1988; 440Google Scholar

состояний сознания | Noba

Приходилось ли вам когда-нибудь останавливаться рядом с вами на светофоре с товарищем-автомобилистом, кричать ему мозги, ковырять в носу или вести себя так, как он обычно не мог бы делать на публике? В одиночестве в машине есть что-то, что побуждает людей отключиться и забыть о том, что другие могут их видеть.Хотя эти небольшие упущения внимания забавляют всех нас, они также поучительны, когда дело касается темы сознания.

Этот парень поет от души в своей персональной мобильной музыкальной студии. Вы когда-нибудь делали это? [Изображение: Джошуа Оммен, https://goo.gl/Za97c3, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/Toc0ZF]

Сознание — это термин, обозначающий осознанность. Он включает осознание себя, телесных ощущений, мыслей и окружающей среды. В английском языке мы используем противоположное слово «бессознательное», чтобы указать на бессмысленность или препятствие для осознания, как в случае с «Тереза ​​упала с лестницы и ударилась головой, потеряв сознание».И все же психологическая теория и исследования показывают, что сознание и бессознательное сложнее, чем падение с лестницы. То есть сознание — это больше, чем просто «включено» или «выключено». Например, Зигмунд Фрейд (1856-1939) — теоретик психологии — понимал, что даже когда мы бодрствуем, многие вещи лежат за пределами нашего сознательного осознания (например, находясь в машине и забывая, что остальной мир может заглянуть в вашу жизнь) окна). В ответ на это понятие Фрейд ввел понятие «подсознание» (Freud, 2001) и предположил, что некоторые из наших воспоминаний и даже наши основные мотивации не всегда доступны нашему сознательному уму.

Поразмыслив, легко увидеть, насколько скользким является тематическое сознание. Например, находятся ли люди в сознании, когда они мечтают? А когда они пьяны? В этом модуле мы опишем несколько уровней сознания, а затем обсудим измененные состояния сознания, такие как гипноз и сон.

В 1957 году маркетинговый исследователь вставил слова «Ешьте попкорн» на один кадр фильма, который показывали по всей территории Соединенных Штатов. И хотя этот кадр проецировался на экран фильма только на 1/24 секунды — скорость слишком высока, чтобы быть осознанной, — исследователь сообщил об увеличении продаж попкорна почти на 60%.Практически сразу все формы «подсознательной передачи сообщений» были отрегулированы в США и запрещены в таких странах, как Австралия и Великобритания. Несмотря на то, что позже было показано, что исследователь сфабриковал данные (он даже не вставил слова в фильм), этот страх перед влиянием на наше подсознание сохраняется. По сути, этот вопрос противопоставляет друг другу различные уровни осведомленности. С одной стороны, у нас «низкая осведомленность» о тонких, даже подсознательных влияниях. С другой стороны, есть вы — сознательное мышление, чувство вас, которое включает в себя все, что вы в настоящее время осознаете, даже читая это предложение.Однако, если мы рассмотрим эти разные уровни осведомленности по отдельности, мы сможем лучше понять, как они действуют.

Низкая осведомленность

Вы постоянно получаете и оцениваете сенсорную информацию. Хотя в каждый момент слишком много образов, запахов и звуков, чтобы их все можно было осознанно учитывать, наш мозг, тем не менее, обрабатывает всю эту информацию. Например, были ли вы когда-нибудь на вечеринке, переполненной всеми людьми и разговорами, когда из ниоткуда вы слышите свое имя? Даже если вы понятия не имеете, что еще говорит этот человек, вы каким-то образом осознаете свое имя (подробнее об этом, «эффекте коктейльной вечеринки», см. Модуль Нобы о внимании).Таким образом, даже если вы не знаете различных стимулов в вашем окружении, ваш мозг уделяет им больше внимания, чем вы думаете.

Подобно рефлексу (например, прыжки при испуге), некоторые сигналы или значимая сенсорная информация автоматически вызывают у нас реакцию, даже если мы никогда ее сознательно не воспринимаем. Например, Оман и Соарес (1994) измерили незначительные вариации потоотделения у участников, которые боялись змей. Исследователи мелькали изображениями разных объектов (напр.g., грибы, цветы и, самое главное, змеи) на экране перед ними, но делали это на такой скорости, что участник не знал, что он или она на самом деле видел. Однако, когда появлялись изображения змей, эти участники начинали больше потеть (то есть, это было признаком страха), даже если они понятия не имели, что они только что посмотрели!

Хотя наш мозг воспринимает некоторые стимулы без нашего сознательного осознания, действительно ли они влияют на наши последующие мысли и поведение? В знаменательном исследовании Барг, Чен и Берроуз (1996) предлагали участникам решить головоломку с поиском слов, в которой ответы относились к словам о пожилых людях (например,g., «старый», «бабушка») или что-то случайное (например, «тетрадь», «помидор»). После этого исследователи тайно измерили, как быстро участники вышли из эксперимента по коридору. И хотя ни один из участников не знал темы ответов, те, кто решил головоломку с помощью старых слов (по сравнению с теми, кто использовал другие типы слов), шли по коридору медленнее!

Этот эффект, называемый праймингом (т. Е. Легкая «активация» определенных концепций и ассоциаций из памяти), был обнаружен в ряде других исследований.Например, воодушевление людей, заставляя их пить из теплого стакана (а не из холодного), привело к тому, что они стали вести себя более «тепло» по отношению к другим (Williams & Bargh, 2008). Хотя все эти влияния происходят незаметно для человека, они все же оказывают значительное влияние на последующие мысли и поведение.

За последние два десятилетия исследователи добились успехов в изучении аспектов психологии, которые существуют за пределами сознательного осознания. Как вы понимаете, трудно использовать самоотчеты и опросы, чтобы спрашивать людей о мотивах или убеждениях, о которых они сами могут даже не знать! Один из способов обойти эту трудность можно найти в тесте на неявные ассоциации, или IAT (Greenwald, McGhee & Schwartz, 1998).Этот метод исследования использует компьютеры для оценки времени реакции людей на различные стимулы, и его очень сложно подделать, поскольку он регистрирует автоматические реакции, которые происходят за миллисекунды. Например, чтобы пролить свет на глубоко укоренившиеся предубеждения, IAT может представлять фотографии лиц европеоидной и азиатской национальностей, предлагая участникам исследования как можно быстрее нажимать кнопки с указанием «хорошо» или «плохо». Даже если участник нажимает «хорошо» для каждого показанного лица, IAT все равно может улавливать крошечные задержки в ответе.Задержки связаны с большими умственными усилиями, необходимыми для обработки информации. Когда информация обрабатывается быстро — как в примере с белыми лицами, оцениваемыми как «хорошие», — это контрастирует с более медленной обработкой — как в примере с азиатскими лицами, оцениваемыми как «хорошие», — и разница в скорости обработки отражается. предвзятости. В этом отношении IAT использовался для исследования стереотипов (Nosek, Banaji & Greenwald, 2002), а также самооценки (Greenwald & Farnam, 2000). Этот метод может помочь выявить неосознанные предубеждения, а также те, которые мы мотивированы подавлять.

Фактический снимок экрана из IAT (неявного ассоциативного теста), который человек может сделать для проверки своих мысленных представлений о различных когнитивных конструкциях. В данном конкретном случае это предмет, проверяющий бессознательную реакцию человека на представителей различных этнических групп. [Изображение: любезно предоставлено Энтони Гринвальдом из Project Implicit]

Высокая осведомленность

Тот факт, что на нас могут влиять эти «невидимые» факторы, не означает, что они беспомощно контролируются ими.Другая сторона континуума осознавания известна как «высокая осведомленность». Это включает в себя пристальное внимание и внимательное принятие решений. Например, когда вы слушаете забавную историю на свидании, или думаете, какое расписание занятий было бы предпочтительнее, или решая сложную математическую задачу, вы задействуете состояние сознания, которое позволяет вам хорошо осознавать определенные детали и сосредотачиваться на них. в вашем окружении.

Медитация практиковалась веками в религиозном контексте. За последние 50 лет она стала все более популярной как светская практика.Научные исследования связывают медитацию со снижением стресса и улучшением самочувствия. [Изображение: Индрек Торило, https://goo.gl/Bc5Iwm, CC BY-NC 2.0, https://goo.gl/FIlc2e]

Внимательность — это состояние высшего сознания, которое включает осознание мыслей, проходящих через глава. Например, приходилось ли вам когда-нибудь огрызаться на кого-то в отчаянии только для того, чтобы на мгновение задуматься, почему вы так агрессивно ответили? Это более напряженное рассмотрение ваших мыслей можно описать как расширение вашего сознательного осознания, поскольку вы уделяете время рассмотрению возможных влияний на свои мысли.Исследования показали, что, когда вы занимаетесь этим более осознанным размышлением, вас меньше убеждают неуместные, но предвзятые влияния, такие как присутствие знаменитости в рекламе (Petty & Cacioppo, 1986). Более высокая осведомленность также связана с распознаванием того, что вы используете стереотип, а не с справедливой оценкой другого человека (Gilbert & Hixon, 1991).

Люди чередуются между низкими и высокими состояниями мышления. То есть мы переключаемся между сфокусированным вниманием и менее внимательным состоянием по умолчанию, и у нас есть нейронные сети для обоих (Raichle, 2015).Интересно, что чем меньше мы обращаем внимание, тем больше вероятность того, что на нас будут влиять бессознательные стимулы (Chaiken, 1980). Хотя эти тонкие влияния могут влиять на нас, мы можем использовать наше высшее сознание для защиты от внешних влияний. В так называемой модели гибкой коррекции (Wegener & Petty, 1997) люди, которые осознают, что на их мысли или поведение влияет неуместный внешний источник, могут исправить свое отношение к предвзятости. Например, вы могли знать, что на вас влияет упоминание определенных политических партий.Если вы были заинтересованы в рассмотрении государственной политики, вы можете принять во внимание свои собственные предубеждения, чтобы попытаться справедливо рассмотреть эту политику (исходя из ее собственных достоинств, а не привязанности к определенной стороне).

Чтобы прояснить отношения между низшим и высшим сознанием, представьте, что мозг подобен путешествию по реке. В состоянии низкой осознанности вы просто плывете на небольшом резиновом плоту и позволяете течению подталкивать вас. Просто плыть по течению не очень сложно, но и у вас нет полного контроля.Более высокие состояния сознания больше похожи на путешествие на каноэ. В этом случае у вас есть весло, и вы можете управлять, но это требует больше усилий. Эта аналогия применима ко многим состояниям сознания, но не ко всем. А как насчет других состояний, таких как сон, мечты или гипноз? Как они связаны с нашим сознательным пониманием?

Таблица 1: Состояния сознания

Гипноз

Если вы когда-либо наблюдали выступление сценического гипнотизера, он может нарисовать обманчивый портрет этого состояния сознания.Например, загипнотизированные люди на сцене, похоже, находятся в состоянии, похожем на сон. Однако, когда гипнотизер продолжит представление, вы заметите некоторые глубокие различия между сном и гипнозом. А именно, когда вы спите, слово «клубника» не заставляет вас махать руками, как курица. В сценических представлениях загипнотизированные участники кажутся очень легко поддающимися внушению до такой степени, что они, по-видимому, находятся под контролем гипнотизера. Такие представления занимательны, но позволяют сенсационно раскрыть истинную природу гипнотических состояний.

Люди загипнотизированы на сцене. [Изображение: New Media Expo, https://goo.gl/FWgBqs, CC BY-NC-SA 2.0, https://goo.gl/FIlc2e] Гипноз

— это реальное, задокументированное явление, которое было изучено и обсуждается более 200 лет (Pekala et al., 2010). Франца Месмера (1734–1815) часто считают одним из первых людей, «открывших» гипноз, который он использовал для лечения членов элитного общества, которые испытывали психологический стресс. Именно от имени Месмера мы получили английское слово «гипнотизирующий», означающее «привлекать или удерживать внимание человека».Месмер приписывал эффект гипноза «животному магнетизму», предполагаемой универсальной силе (подобной гравитации), которая действует через все человеческие тела. Даже в то время такое описание гипноза не получало научной поддержки, а сам Месмер часто был центром споров.

Спустя годы исследователи предположили, что гипноз — это психическое состояние, характеризующееся снижением периферической осведомленности и повышенным вниманием к единственному стимулу, что приводит к повышенной восприимчивости к внушению (Kihlstrom, 2003).Например, гипнотизер обычно вызывает гипноз, заставляя человека обращать внимание только на голос гипнотизера. По мере того, как человек все больше и больше сосредотачивается на этом, он / она начинает забывать контекст обстановки и реагирует на внушения гипнотизера, как если бы они были его или ее собственными. Некоторые люди от природы более поддаются внушению и, следовательно, более «гипнотизируемы», чем другие, и это особенно верно для тех, кто обладает высокими показателями эмпатии (Wickramasekera II & Szlyk, 2003). Одна из распространенных уловок сценических гипнотизеров — отказываться от добровольцев, которые менее поддаются внушению, чем другие.

Диссоциация — это отделение осознания человека от всего, кроме того, на чем он сосредоточен в центре внимания. Например, если вы когда-либо мечтали в классе, вы, вероятно, были настолько захвачены фантазией, что не слышали ни слова, сказанного учителем. Во время гипноза эта диссоциация становится еще более сильной. То есть человек настолько концентрируется на словах гипнотизера, что теряет перспективу на остальной мир вокруг него. Вследствие диссоциации человек менее старается и менее застенчив в отношении своих собственных мыслей и поведения.Подобно состояниям низкой осведомленности, когда человек часто действует в соответствии с первой мыслью, которая приходит в голову, также и в гипнозе человек просто следует первой мысли, которая приходит в голову, то есть внушению гипнотизера. Тем не менее, то, что человек более восприимчив к внушению под гипнозом, не означает, что он / она будет делать что-либо, что ему прикажут. Чтобы быть загипнотизированным, вы должны сначала захотеть, чтобы был загипнотизирован (т. Е. Вас нельзя загипнотизировать против вашей воли; Lynn & Kirsh, 2006), и после того, как вы загипнотизированы, вы не будете делать ничего, чего бы вы тоже не сделали. делайте это в более естественном состоянии сознания (Lynn, Rhue, & Weekes, 1990).

Сегодня гипнотерапия все еще используется в различных форматах, и она возникла из того, что Месмер когда-то возился с этой концепцией. Современная гипнотерапия часто использует комбинацию расслабления, внушения, мотивации и ожидания для создания желаемого психического или поведенческого состояния. Хотя существуют неоднозначные данные о том, может ли гипнотерапия помочь в уменьшении зависимости (например, отказ от курения; Abbot et al., 1998), есть некоторые свидетельства того, что она может быть успешной в лечении пациентов, страдающих острой и хронической болью (Ewin, 1978; Syrjala et al. al., 1992). Например, в одном исследовании изучали лечение ожоговых пациентов гипнотерапией, псевдогипнозом (то есть плацебо) или отсутствием лечения вообще. Впоследствии, даже если люди в состоянии плацебо испытали уменьшение боли на 16%, у тех, кто находился в состоянии фактического гипноза, наблюдалось уменьшение боли почти на 50% (Patterson et al., 1996). Таким образом, даже несмотря на то, что гипноз может быть сенсационным для телевидения и кино, его способность отделять человека от его окружения (или его боли) в сочетании с повышенной внушаемостью рекомендациям клинициста (например,g., «вы будете меньше беспокоиться о своей хронической боли») — это документально подтвержденная практика, имеющая реальные медицинские преимущества.

Теперь, подобно состояниям гипноза, состояния транса также включают диссоциацию «я»; однако говорят, что люди в состоянии транса имеют меньший произвольный контроль над своим поведением и действиями. Состояния транса часто возникают на религиозных церемониях, когда человек считает, что он или она «одержимы» потусторонним существом или силой. Находясь в трансе, люди сообщают анекдотические рассказы о «высшем сознании» или общении с большей силой.Тем не менее, основная масса исследований, изучающих этот феномен, имеет тенденцию отвергать утверждение, что эти переживания представляют собой «измененное состояние сознания».

Большинство исследователей сегодня описывают состояния гипноза и транса как «субъективные» изменения сознания, а не как отдельную или развитую форму (Kirsch & Lynn, 1995). Точно так же, как вы чувствуете себя по-другому, когда находитесь в состоянии глубокого расслабления, это тоже гипнотическое состояние, и состояния транса просто выходят за рамки стандартного сознательного опыта.Исследователи утверждают, что даже несмотря на то, что состояния гипноза и транса кажутся и ощущаются совершенно иначе, чем нормальный человеческий опыт, их можно объяснить стандартными социально-когнитивными факторами, такими как воображение, ожидание и интерпретация ситуации.

Сон Сон необходим для нормального функционирования людей. [Изображение: jaci XIII, https://goo.gl/pog6Fr, CC BY-NC 2.0, https://goo.gl/FIlc2e]

Вы могли испытать ощущение — когда вы засыпаете — падения а затем обнаружил, что физически дергаетесь вперед и хватаетесь, как будто действительно падаете.Сон — уникальное состояние сознания; ему не хватает полного осознания, но мозг все еще активен. Люди обычно следят за «биологическими часами», которые влияют, когда они естественным образом становятся сонливыми, когда они засыпают, и когда они естественным образом просыпаются. Гормон мелатонин повышается ночью и вызывает сонливость. Ваш естественный суточный ритм, или циркадный ритм, может зависеть от количества дневного света, которому вы подвержены, а также от вашей работы и графика активности. Смена местоположения, например перелет из Канады в Англию, может нарушить ваш естественный ритм сна, и мы называем это сменой часовых поясов.Вы можете преодолеть смену часовых поясов, синхронизируя себя с местным графиком, выставляя себя на дневной свет и заставляя себя бодрствовать, даже если вы по своей природе сонливы.

Интересно, что сон — это больше, чем просто отключение на ночь (или для того, чтобы вздремнуть). Вместо того, чтобы выключаться как свет одним щелчком переключателя, ваш сдвиг в сознании отражается на электрической активности вашего мозга. Когда вы бодрствуете и бодрствуете, активность вашего мозга отмечается волнами бета и .Бета-волны характеризуются высокой частотой, но низкой интенсивностью. Кроме того, они представляют собой наиболее непостоянную мозговую волну, и это отражает широкий диапазон сенсорных входных сигналов, которые человек обрабатывает в течение дня. Когда вы начнете расслабляться, эти волны изменятся на альфа и волны. Эти волны отражают менее частую, более последовательную и более интенсивную деятельность мозга. По мере того, как вы погружаетесь в настоящий сон, вы проходите через множество стадий. Ученые расходятся во мнениях относительно того, как они характеризуют стадии сна, при этом некоторые эксперты утверждают, что существует четыре различных стадии (Manoach et al., 2010), в то время как другие признают пять (Šušmáková, & Krakovská, 2008), но все они различают те, которые включают быстрое движение глаз (REM), и те, которые не являются быстрым движением глаз (NREM). Кроме того, каждая стадия обычно характеризуется своим собственным уникальным паттерном мозговой активности:

• Стадия 1 (называемая NREM 1 или N1) — это стадия «засыпания» и отмечена тета-волнами.
• Стадия 2 (называемая NREM 2 или N2) считается легким сном. Здесь бывают случайные «веретена сна» или мозговые волны очень высокой интенсивности.Считается, что они связаны с обработкой воспоминаний. NREM 2 составляет около 55% всего сна.
• Стадия 3 (называемая NREM 3 или N3) составляет от 20 до 25% всего сна и характеризуется большим расслаблением мышц и появлением дельта-волн.
• Наконец, быстрый сон характеризуется быстрым движением глаз (REM). Интересно, что этот этап — с точки зрения активности мозга — похож на бодрствование. То есть мозговые волны возникают менее интенсивно, чем на других стадиях сна. Быстрый сон составляет около 20% всего сна и связан со сновидениями.

Рис. 1. Изменения мозговой активности или мозговых волн на разных стадиях сознания — от бодрствования и на разных стадиях сна. [Изображение: Noba]

Сны, пожалуй, самый интересный аспект сна. На протяжении всей истории сновидениям придавалось особое значение из-за их уникальной, почти мистической природы. Считалось, что это предсказания будущего, намеки на скрытые аспекты личности, важные уроки о том, как жить жизнью, или возможности совершить невозможные дела, такие как полет.Есть несколько конкурирующих теорий о том, почему люди мечтают. Во-первых, это наша бессознательная попытка осмыслить наш повседневный опыт и обучение. Другое, популяризированное Фрейдом, состоит в том, что сны представляют собой табу или неприятные желания или желания. Независимо от конкретной причины мы знаем несколько фактов о сновидениях: все люди видят сны, мы видим сны на каждой стадии сна, но сны во время быстрого сна особенно ярки. Одной из малоизученных областей исследования сновидений являются возможные социальные функции сновидений: мы часто делимся своими сновидениями с другими и используем их в развлекательных целях.

Сон выполняет множество функций, одна из которых — дать нам период умственного и физического восстановления. Детям обычно требуется больше сна, чем взрослым, поскольку они развиваются. Фактически, это настолько важно, что недостаток сна связан с широким кругом проблем. Люди, которые не высыпаются, более раздражительны, у них медленнее время реакции, им труднее удерживать внимание и они принимают менее правильные решения. Интересно, что эта проблема актуальна для жизни студентов колледжа.В одном широко цитируемом исследовании исследователи обнаружили, что 1 из 5 студентов засыпает ночью более 30 минут, 1 из 10 время от времени принимал снотворные, и более половины сообщили, что «в основном устали» по утрам (Buboltz, et al, 2001).

Психоактивные препараты

16 апреля 1943 года Альберт Хоффман, швейцарский химик, работающий в фармацевтической компании, случайно проглотил недавно синтезированное лекарство. Наркотик — диэтилимид лизергиновой кислоты (ЛСД) — оказался мощным галлюциногеном.Хоффман пошел домой и позже сообщил о действии препарата, описав их как видение мира через «искривленное зеркало» и переживание видений «необычных форм с интенсивной калейдоскопической игрой цветов». Хоффман открыл то, что уже знали представители многих традиционных культур по всему миру: есть вещества, которые при проглатывании могут оказать сильное влияние на восприятие и сознание.

Наркотики влияют на физиологию человека по-разному, и исследователи и врачи склонны классифицировать лекарства в соответствии с их действием.Здесь мы кратко рассмотрим 3 категории наркотиков: галлюциногены, депрессанты и стимуляторы.

Галлюциногены

Возможно, что галлюциногены — это вещества, которые исторически использовались наиболее широко. Традиционные общества использовали галлюциногены растительного происхождения, такие как пейот, эбене и псилоцибиновые грибы, в широком спектре религиозных церемоний. Галлюциногены — это вещества, которые изменяют восприятие человека, часто вызывая нереальные видения или галлюцинации.Существует широкий спектр галлюциногенов, и многие из них используются в качестве развлекательных веществ в промышленно развитых странах. Общие примеры включают марихуану, ЛСД и МДМА (также известный как «экстази»). Марихуана — это сушеные цветы конопли, и ее часто курят, чтобы вызвать эйфорию. Активный ингредиент марихуаны, называемый ТГК, может искажать восприятие времени, вызывать бессвязные, несвязанные мысли и иногда ассоциируется с повышенным чувством голода или чрезмерным смехом.Использование и хранение марихуаны незаконно в большинстве мест, но, похоже, эта тенденция меняется. Уругвай, Бангладеш и некоторые из Соединенных Штатов недавно легализовали марихуану. Отчасти это может быть связано с изменением общественного мнения или с тем фактом, что марихуана все чаще используется в медицинских целях, таких как лечение тошноты или глаукомы.

Депрессанты

Депрессанты — это вещества, которые, как следует из их названия, замедляют физиологию организма и психические процессы.Алкоголь — наиболее широко используемый депрессант. Воздействие алкоголя включает снижение подавленности, а это означает, что люди в состоянии алкогольного опьянения с большей вероятностью будут действовать так, как они иначе не хотели бы. Психологические эффекты алкоголя являются результатом увеличения нейромедиатора ГАМК. Есть также физические эффекты, такие как потеря равновесия и координации, и они происходят из-за того, что алкоголь нарушает координацию зрительной и моторной систем мозга. Несмотря на то, что алкоголь так широко принят во многих культурах, он также связан с множеством опасностей.Во-первых, алкоголь токсичен, а это означает, что он действует как яд, потому что можно выпить больше алкоголя, чем организм может эффективно удалить из кровотока. Когда содержание алкоголя в крови человека (BAC) достигает от 0,3 до 0,4%, возникает серьезный риск смерти. Во-вторых, отсутствие суждения и физического контроля, связанное с алкоголем, связано с более рискованным поведением или опасным поведением, таким как вождение в нетрезвом виде. Наконец, алкоголь вызывает привыкание, и люди, которые много пьют, часто сталкиваются с серьезным препятствием в их способности эффективно работать или в их близких отношениях.

К другим распространенным депрессантам относятся опиаты (также называемые «наркотиками»), которые представляют собой вещества, синтезируемые из цветов мака. Опиаты стимулируют выработку эндорфинов в головном мозге, и из-за этого они часто используются медицинскими работниками как болеутоляющие. К сожалению, поскольку такие опиаты, как оксиконтин, вызывают эйфорию, они все чаще используются — незаконно — в качестве рекреационных веществ. Опиаты вызывают сильное привыкание.

Стимуляторы

Кофеин — самый широко потребляемый стимулятор в мире.Скажите честно, сколько чашек кофе, чая или энергетических напитков вы выпили сегодня? [Изображение: Personeelsnet, https://goo.gl/h0GQ3R, CC BY-SA 2.0, https://goo.gl/iZlxAE]

Стимуляторы — это вещества, которые «ускоряют» физиологические и психические процессы в организме. Два обычно используемых стимулятора — это кофеин (наркотик, содержащийся в кофе и чае) и никотин, активный препарат в сигаретах и ​​других табачных изделиях. Эти вещества легальны и относительно недороги, что привело к их широкому использованию. Многих людей привлекают стимуляторы, потому что они чувствуют себя более бодрыми под действием этих препаратов.Как и любой другой наркотик, его употребление связано с риском для здоровья. Например, чрезмерное употребление этих стимуляторов может вызвать беспокойство, головные боли и бессонницу. Точно так же курение сигарет — наиболее распространенный способ приема никотина — связано с более высоким риском развития рака. Например, среди заядлых курильщиков 90% случаев рака легких напрямую связаны с курением (Stewart & Kleihues, 2003).

Существуют и другие стимуляторы, такие как кокаин и метамфетамин (также известные как «кристаллический метамфетамин» или «лед»), которые обычно используются незаконно.Эти вещества действуют, блокируя «повторный захват» дофамина в головном мозге. Это означает, что мозг не выводит дофамин естественным образом и накапливается в синапсах, вызывая эйфорию и бдительность. По мере того, как эффекты стираются, это вызывает сильную тягу к большему количеству препарата. Из-за этого эти мощные стимуляторы вызывают сильное привыкание.

Когда вы думаете о своей повседневной жизни, легко убаюкать себя убеждением, что есть одна «установка» для вашей сознательной мысли. То есть вы, вероятно, верите, что придерживаетесь одних и тех же мнений, ценностей и воспоминаний в течение дня и в течение недели.Но «вы» похожи на тусклый переключатель света, который можно переключать от полной темноты к полной яркости. Этот переключатель — сознание. В самой яркой обстановке вы полностью бдительны и осведомлены; при диммерных настройках вы мечтаете; а сон или потеря сознания представляют собой еще более тусклые настройки. Степень, в которой вы находитесь в высоком, среднем или низком состоянии сознательного осознания, влияет на то, насколько вы восприимчивы к убеждению, насколько ясны ваши суждения и сколько деталей вы можете вспомнить.Таким образом, понимание уровней осведомленности лежит в основе понимания того, как мы учимся, принимаем решения, запоминаем и многие другие жизненно важные психологические процессы.

МОЗГ Сверху ВНИЗ

Бесконечно большой, бесконечно маленький и бесконечно сложный Долгое время вузы поступил так, как если бы относиться к сознанию было дурным тоном как объект для серьезных научных исследований .Но постепенно, в 1980-х, а затем, особенно в 1990-х, поскольку технологии визуализации мозга становятся все более доступными, сознание стала предметом междисциплинарных исследований. И вот, в первое десятилетие 21 века исследование сознания стало высокодинамичным полем, которое конечно, все еще вызывает много спекуляций и распространение объяснительных теорий, очень немногие из которых скорее всего, выдержат испытание временем в их нынешнем виде. Будет мы когда-нибудь сможем найти удовлетворительное объяснение сознания ? Некоторые власти сомневаются это, и говорят, что происхождение сознания настолько сложен, что человеческий у мозга не было бы больше шансов понять это, чем дождевой червь должен понять обезьяну. Но даже если это сомнение сохраняется, мы все же нужно попытаться определить различные свойства сознания, чтобы мы могли лучше определите это, потому что так много клинических и этических вопросов зависит от принятого нами определения. Один очевидный пример сложность определения степени сознания пациентов, находящихся в коме, и порой трудный выбор, который в результате.Два других примера степень сознания, которую мы приписываем различным животным и человеческим плодам на разных этапах своего развития, потому что некоторые очень настоящие этические выбор зависит от нашей способности судить об их состояние сознания. Такие примеры демонстрируют легитимность исследований по этой теме. Что такое сознание? Один способ попробовать определить это столь знакомое, но столь загадочное явление — значит попробуйте заявить, что это не так. Другими словами, когда кто-то больше не в сознании? В одной смысл, это может быть просто, когда они закрывают глаза и, таким образом, теряют сознательный визуальный опыт.В другом смысле это может быть, когда дантист дает им анестетик перед снятием зуб, так что они теряют сознание боли. Сознание — это тоже то, что мы теряем, когда мы засыпаем. Но здесь все становится сложнее прочь, потому что мы осознаем свои мечты. Несмотря на их непоследовательность и иногда фантастические черты характера, сны часто ощущаются как интенсивные сознательные переживания.Таким образом, мы можем сказать, что это только тогда, когда мы достигнем этапов глубокого сна, что мы действительно теряем сознание. И даже то было бы точнее сказать, что у нас очень мало сознание, а не совсем — например, мать все еще может слышать плач своего ребенка, даже когда она глубокий сон. Многие характеристики того, что мы называем сознание также постепенно теряют люди, страдающие Болезнь Альцгеймера.Они отстраняются от всего происходит вокруг них и уже не уверены в своих личность. И есть что-то еще более тревожное в том, чтобы увидеть кто-то в коме после черепно-мозговая травма, потому что есть тело, очевидно живы, но не проявляют никаких проявлений сознания. Если мы попытаемся определите сознание немного более прямо, первая проблема возникает то, что сознательный опыт действительно доступен только тому, кто это переживает.И если у вас есть когда-либо пытался выразить содержание одного из ваших сознательных субъективные переживания устно кому-то другому, вы знаете, как сделать это четко и надежно сложно. Это проблема квалиа или феноменологическое измерение сознания. Другая проблема в том, что мы используйте слово « сознание» со многими разные значения. Это серьезное препятствие к изучению сознания, хотя некоторые отличия в основном различия степени, а не вида. Тем не менее, когда мы говорим о сознании без уточнения, какое из его многочисленных проявлений мы говорим о путанице. Вот некоторые значений, которые мы придаем слову «сознание»: — не спит или не «проигрывает» осведомленность»; — состояние, которое можно изменить, взяв психотропными препаратами или психическими заболеваниями, такими как депрессия и генерализованные тревожное расстройство; — осведомленность о конкретном внешнем раздражитель, например, препятствие, с которым вы сталкиваетесь, или психического состояния, такого как воспоминание или эмоция; — осознание себя как автобиографического (или эпизодическая) конструкция, чтобы вы чувствовали себя сегодня тот же человек, что и вы вчера; — ваша способность проверять свои собственные поведения и тем самым определить ваши намерения и мотивации; — моральные суждения, которые вы делаете об этом поведении, и это создает впечатление, что свободная воля; — тот тихий внутренний голос, который всегда настоящее, но настолько крошечное по сравнению со всем бессознательным процессы, происходящие в вашем мозгу. И как будто все эти значения слова были недостаточно, мы также говорим о «повышении сознания» наши сограждане, например, по политическим вопросам. В данном случае имеется в виду то, что обычно называют моральным сознание. Это развивается в детстве, но также и всякий раз, когда в центре внимания наших внимание переключается с нас самих на других людей или на наш вид в целом или для всей планеты. Научные знания о сознании в этих различных смыслах тоже очень неравномерно. Например, ученые много знаю о нескольких структуры мозга, контролирующие сознание в состоянии бодрствования. Но когда дело доходит до понимания сознания в смысле конкретный субъективный опыт, есть еще несколько потрясающих проблемы, которые необходимо решить. Кристоф Кох, романтический редукционист Следующая шутка резюмирует позиция идеалиста о взаимоотношениях между разумом и материя: «Что такое разум? Не важно.Что такое материя? Неважно.» Сознательны ли животные? Являются ли компьютеры сознательными или они могут когда-нибудь стать такими? Единственный способ, которым дуалисты могут ответить на эти вопросы, — это говоря, что низшие животные и машины не могут быть сознательными если они не обладают разумом, нематериальная субстанция, которая дуалисты ассоциируются с сознанием.Но как может кто-нибудь рассказать? Материалисты видят вещи по-другому, потому что они не верят в какое-либо особое «другое вещество», составляющее разум в людях или любых других существах. Материалисты верят что в мозгу есть только физические процессы, и что некоторые из этих процессов дают человеку, чей мозг это чувство «что это похоже на то, «кто они есть». В отличие от дуалистов, попавших в ловушку логики « да или нет » относительно того, присутствует ли их «другая субстанция» или отсутствуют в каком-либо животном или механизме, материалисты таким образом увидеть сознание как континуум. С этой точки зрения люди, обезьяны и кошки явно разделяют определенная форма сознания. Но камни, семена и бактерии наверное, нет сознания.Между этими двумя крайности, однако, может быть целый спектр, по которому сознание существует в разной степени. ФИЛОСОФСКИЕ ПОЗИЦИИ НА СОЗНАНИЕ Субъективная природа человеческого сознания давно заинтриговал и очаровал великих мыслителей мира.Задолго до того, как ученые заговорили о «жестком проблема сознания », многие философы пытался объяснить, как субъективное сознание вписывается в объективный мир. Этот запрос дал начало множеству различных философских традиций, каждый со своей концепцией взаимоотношений между разум и тело, основанные на более широком видении реальности, которую охватила каждая из этих традиций. Рассказывая историю каждого из них традиции здесь займут слишком много времени, поэтому вместо этого мы просто суммируйте четыре из них, у которых были их сторонники на протяжении всего письменного времени: идеализм, дуализм, материализм и мистицизм. Идеализм утверждает, что в мире ничего не существует, кроме нашего сознательного опыта.Поэтому идеалисты рассматривают материальный мир как простую иллюзию. нашего сознания. Джордж Беркли (1685-1753) В радикальной форме, предложенной англ. философ Джордж Беркли в 18 веке, идеализм упреждающе решает сложную проблему взаимодействия между разумом и материей, утверждая, что разум — это все и это неважно.Эта позиция казалась таким оскорблением здравому смыслу, что это даже отвергалось многими из Беркли современники. Это идет вразрез с реализмом, лежащим в основе для любого научного метода. И все же идеализм трудно опровергнуть полностью: любое материальное свидетельство физического мира может всегда интерпретироваться как впечатление от мира разум.Более того, идеализм предлагает некоторые соблазнительные философские преимущества, которые повлияли на целые традиции мыслителей, включая Гегеля, Шопенгауэра, Гуссерля и Бергсона. Дуализм философский традиция, которую принимают те, кто не желает отвергать существование материального мира или существования разума. Дуалисты верю, что есть два мира: один разумный, а другой — материальный.Но тогда дуалисты должны объяснить, как возможна жизнь ума. в теле из плоти. Это поднимает вопрос, который вызывает большие сомнения. трудности для дуалистов: возможное взаимодействие между этими две реальности. Рене Декарт считал, что обмены между материальным телом и нематериальной душой потребовали место через шишковидную железу.Декарт заметил, что это структура мозга оказалась единственной, которая не возникла в двухсторонней паре, но вместо этого была одиночной и центрально позиционируется. Благодаря нашим современным научным знаниям важность шишковидной железы для биологических часов человека, то, что предлагал Декарт, может показаться несколько надуманным, но время, когда он жил, это было честное решение важнейшего вопроса что остается ахиллесовой пятой дуалистических философий к этому день. Материализм , уже отстаивали в древние времена Демокрит, Эпикур, и Лукреций считает, что на свете нет ничего кроме материи. Таким образом, как и идеализм, материализм — это форма монизма — философия, признающая существование только одного вещества — но в данном случае это уникальное субстанция есть материя.Соответственно, материалисты считают субъективным сознание как не что иное, как продукт взаимодействий среди нейронов человеческого мозга. Для самых радикальных материалисты, как только мы успешно описали операцию всех церебральных процессов, которые являются источником мы бы сказали, что различные компоненты сознания все, что можно об этом сказать. Демокрит ( около 460-370 До н.э.) Мистерианство, со своей стороны, утверждает, что, вероятно, не существует решения проблемы субъективных сознание и что оно всегда останется для нас загадкой.Люди кто придерживается этой позиции, полагают, что наше чувство неловкости при ведении дел с трудом проблема сознания может быть связана с ограниченными когнитивными возможности нашего мозга. Следовательно, причина того, что мы не можем представьте, как нейронная активность может вызывать субъективные ощущения быть тем же, что и причина, по которой мы не можем хранить 100 чисел в наша работа память или визуализация 7-мерного пространства: когнитивные пределы инструмента, с помощью которого мы думаем. Каждая из четырех предыдущих позиций имеет подверглись критике, и в ответ их защитники усовершенствовали каждую из них, дав начало многочисленным варианты, особенно в случае дуализма и материализма. Хотя Эдвард Б.Титченер считается структуралистом. психолог — тот, кто сосредоточился на структуре ассоциации между ментальными явлениями — он признал что психологию можно изучать с функциональной точки зрения также. Последний подход был одобрен психологами. например, Уильям Джеймс. Бихевиористские психологи получил поддержку некоторых философов. Гилберт Райл (1900–1976), например, рассматривал концепцию индивидуальной субъективности бессвязной и высмеивал ее как « миф о привидении в машине ». Большинство Райл признал бы, что в нашем поведении могут быть некоторые ментальные атрибуты, другими словами, простые предрасположенности действовать так, а не иначе. Райл описал это позиция как логического бихевиоризма. Людвиг Витгенштейн (1889-1951) был другим логический бихевиорист-философ. Он утверждал, что публичная проверка ментальных состояний необходим для функционирования человеческого языка. Язык, утверждения которого могут быть проверены только одним человек не имел бы смысла. Следовательно, для Витгенштейна наши утверждения о наших субъективных психических состояниях ничего не значат, потому что они проверены только нами. Чтобы проиллюстрировать этот тезис о личной субъективности, Витгенштейн использовал аналогию, которая с тех пор стала известной. Он описал мир, в котором у каждого человека была коробка, в которой он назвал жука, но только этот человек мог смотреть внутри него . Фактическое содержание каждого коробки могут быть совершенно разными, или они могут содержать вообще ничего.Короче говоря, для Витгенштейна, для содержания нашего разума чтобы иметь какую-либо объективную ценность, они должны быть связаны с поведение, которое делает их непосредственно наблюдаемыми. ТЕОРИИ СОЗНАНИЯ В КОГНИТИВНОМ НАУКИ Примерно в середине 20 века, ряд крупных фигур в таких областях, как психология, компьютер наука, лингвистика, антропология, математика и нейробиология провел серию конференций в Нью-Йорке с амбициозным цель: объединить свои знания для создания новой междисциплинарной наука, которая могла бы объяснить многие аспекты человеческого разума. Что вышло из этих встреч теперь называются когнитивными науками и их заявленная цель — объединить данные из множества дисциплин чтобы лучше понимать такие разнообразные явления, как восприятие, язык, рассуждение и сознание. Прежде чем обсуждать основные течения возникшие в когнитивных науках, кратко проанализировать исторический контекст, в котором они возникли.Как мы только что видели, вопрос о том, как функционирует человеческий разум и какое отношение это имеет к мозгу и остальным тело занимало мыслителей много лет, и многие философские подходы к этому вопросу были предложены более века. В 19 — начале 20 вв. существовала школа психологии, известная как структурализм, представляли такими цифрами, как Вильгельм Вундт и Эдвард Б.Титченер . Структуралисты использовали самоанализ. попытаться описать элементарные компоненты человеческого разум. Например, по мнению структуралистов, сенсорный восприятие основывалось на структуре ассоциаций между многочисленные ощущения (отсюда и название «структурализм»). Структуралисты считали, что описывая возможные комбинации этих элементов, они могли вывести законы столь же общие и действенные, как и те, что управляют физический мир.Структуралистский подход подвергся критике не только из-за его скрытого дуализма, но также из-за сложности экспериментального тестирования самоанализ, на котором он был основан. В ответ другая школа мысли возникла радикальная оппозиция структурализму. Эта школа был известен как бихевиоризм . Согласно его пионеры, такие как Джон Б.Watson и B. Ф. Скиннер , никакой научный подход к психологии не мог строиться на субъективных состояниях, которые по сути являются частными. Напротив, их новая психология будет основана не на личных суждения о чувствах и душевных состояниях, но исключительно о экспериментальное изучение поведения. Чтобы сделать психологию истинной наукой, бихевиористы решили изучать только наблюдаемые явления: раздражители, которым подвергается организм, и ответы что он делает на эти стимулы.Таким образом, бихевиористы обращались с мозг как «черный ящик» в том смысле, что они считали происходящее внутри ненаблюдаемым по самой своей природе. Таким образом, с ненаблюдаемыми психическими процессами исключены из области научной психологии, такие понятия как сознание и связанные с ним концепции лишились представляет интерес. Тем не менее бихевиористы сделали много полезных открытий, в частности, касающихся операнта кондиционирование поведения в опытах с крысами и голубями. Очевидно, эта школа психологии была чрезвычайно сосредоточена на влияние окружающей среды на наши мыслительные процессы. Watson даже зашел так далеко, что заявил, что человеческий разум полностью сформирован вознаграждениями и наказаниями, которые он получает из окружающей среды, и не из-за каких-либо генетических влияний.Чтобы карикатурно изобразить этого радикала бихевиористской позиции, ее недоброжелатели пошутили бы, что кто встретил другого на улице не имел бы выбора приветствовать кроме «У тебя сегодня все хорошо. Как я?» В тот же период, когда бихевиористы были активны — середина 20 века — серия конференций упомянутые в начале этого раздела дали начало новой школе мысли, известной как , кибернетика (следуйте Ссылка на инструментальный модуль слева).Кибернетика смотрит на то, как информация циркулирует в живых организмов и сложных искусственных систем, созданных человеком существа. Поэтому неудивительно, что информатика в ее младенчество черпал вдохновение из кибернетики. В то же время развивалась лингвистика. в настоящую научную дисциплину, посвященную одной из самых сложные умственные способности человека: язык.В 1960-х годах критика бихевиоризма лингвистами, такими как Ноам Хомский выявил его недостатки, когда дело дошло до изучения сложного такие явления, как человеческий язык. Эти атаки были столь же суровы удар по бихевиоризму, как работы Уотсона по структурализму в начале века. Короче, как все эти новые дисциплины (кибернетика, информатика, лингвистика и др.) эволюционировал, к человеческому разуму все реже относились как к черному ящику, и сами дисциплины начали творчески взаимодействовать что некоторые называют когнитивным революция. Философ Даниил Деннет сравнивает классическую модель сознания на сцену в театре.Часть сцены, которая находится в прожектор будет представлять то, что сознательно. Этот Таким образом, модель подразумевает присутствие зрителя, который может сказать, какая часть сцены освещена — другими словами, каково содержание сознания в любой момент времени. Деннет и другие философы утверждают, что необходимость в таких «гомункулуса» (человечка), чтобы сознание возможно сразу приводит к тому, что они называют бесконечным регресс .Потому что кто будет включать этого зрителя? осознать освещенную часть сцены, если не другой зритель, сидящий в его голове, и так далее, чтобы бесконечность? Но известно, что мозг не содержит ни одного центра управления. аналог этого гомункула. Неврология показывает, что вместо этого есть бесчисленное множество взаимосвязанных нейронных ансамблей , и что большинство их деятельность остается бессознательной.В этом смысле, теории сознания, которые в конечном итоге развиваются из нейробиологии , являются весьма вероятно, ознаменует столь же большой отход от классического модель сознания как теория относительности Эйнштейна сделал из ньютоновской физики. Одна важная часть научный метод для формулирования исходной гипотезы, затем попытайтесь сделать его недействительным , проведя надлежащим образом разработанные эксперименты.Чтобы попытаться опровергнуть картезианско-театр модели сознания, поэтому ученые попытались бы провести эксперименты, демонстрирующие, что сознание — это не все или ничего событие, но может принимать промежуточные формы и, следовательно, является переменной . Как они могли это сделать? Прежде всего, пытаясь найти хотя бы еще одно возможное состояние сознания, потому что определяющее характеристика переменной в том, что она может меняться! И действительно, вот почему было так много нейробиологических экспериментов предназначен для обнаружения психических процессов, которые находятся в бессознательном состоянии или частично в сознании . Пример применения этого подхода в другом дисциплина была бы открытием почти нулевой гравитации в космосе по сравнению с земной гравитацией. Действительно, это было воображение гравитация с разными величинами и направлениями, которую Ньютон смог решить извечную проблему движения звезды. Обнаружение условий для сравнений даже разблокировало дверь ко всем научным дисциплинам, таким как биология (виды не фиксированы, но различаются за геологическое время ), наук о Земле (позиции континентов не стабильны, а дрейфуют) и т. д.А также так же, как и изучение сознания, все эти открытия столкнулись с решительным противодействием в свое время. ДЕФЕКТЫ КЛАССИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ СОЗНАНИЯ Как отмечалось выше, люди использовать слово «сознание» для обозначения множества различных вещи.Но один образ, который он напоминает многим из нас это маленькое «я», удобно сидящее в наших головах, наблюдая за тем, что происходит в мире как если бы это был фильм. Время от времени твоя внутренняя я может даже прокомментировать этот фильм «тихим внутренним голосом», мы все так хорошо знаем или, кажется, свободно выбрать курс действия или поведения на основе того, что он видит в этот фильм. С этой популярной точки зрения сознание рассматривается как контейнер для идей и образов, с окном в мир для цели как восприятия его, так и действия в нем. Некоторый назовем это «наивной реалистической» моделью сознания; это модель, которая обращается к нашему здравому смыслу, модель, которая у нас обычно есть по умолчанию. Классическая модель сознания Философ Даниил Деннет решительно возражает против этой модели (см. Врезку).Он называет его «картезианским театром», потому что он предполагает, что мы рассматриваем идеи «в свете разума», который освещает их, как прожектор освещает сцену театра или проектор освещает киноэкран. Бесконечный регресс, порожденный использование гомункула в картезианском театре модели сознание (см. врезку). После Дженнифер Гарсия Истоки этой театральной модели сознания на самом деле датируются перед Декартом все путь к Платону. Это одна из самых стойких метафор для человеческого сознания. Это не удивительно, потому что это так интуитивно сочетается со многими способами, которые мы концептуализируем наши собственные мыслительные процессы — например, когда вы говорите: «Я видеть »(в театре вашего разума), чтобы означать« Я понять », или когда вы говорите о том, чтобы получить идею в твоей голове. Список характеристик этого модель сознания будет выглядеть примерно так: восприятие — это прозрачное окно на мир; наши действия вызваны нашими намерениями, которые свободно генерируются нашим сознанием; эти намерения формируются в нашем сознании на основе предположений, к которым мы имеем сознательный доступ; это означает, что есть место в мозг, в котором информация собирается для отображения сознание — место, где возникает сознание по принципу «все или ничего»; механизмы восприятия и действия полностью прозрачны и доступны для изучения нашим сознанием по запросу; бессознательное познание не распознается в этой модели. Как нейробиологи получал все больше и больше данных о работе мозга, эта модель подвергалась все большей и большей критике, в частности, потому, что он так мало учитывает все поведение, которое мы несем бессознательно. Фактически, в настоящее время контрреакция достигла Дело в том, что журналы по сознанию заполняются отчетами об экспериментах, демонстрирующих наличие бессознательных процессов в головном мозге.Но почему такая настойчивость о поиске бессознательных процессов? В истории науки много важных прорывы произошли, когда то, что ранее предполагалось быть постоянным (например, сила тяжести или атмосферное давление) в конечном итоге оказалось, что это переменная (см. врезку). Классический модель представляет сознание как единое, неделимое, «все или ничего », короче говоря, константа.Но это правда? С классической моделью сознания, как и в случае с любой другой моделью, научный метод состоит в том, чтобы попытаться опровергнуть например, чтобы увидеть, можно ли доказать, что определенные аспекты, например, существуют ли бессознательные процессы, или будь ментальное представление может стать осознанным постепенно, скорее чем все сразу. Вот почему так много нейробиологов пытаясь продемонстрировать существование бессознательных психических процессов в восприятии, мышлении и действии, и они преуспевают в делать это. Потому что классическая модель сознания оставляет нет места бессознательным процессам, каждый успешный научный демонстрация их существования демонстрирует недостаток в этом модель.И эти недостатков настолько много, что эта модель находится на грани рушится. А Ежемесячный подкаст о когнитивной науке Кристоф Кох, романтический редукционист «У человека больше нет потребность в «Духе»; ему достаточно быть нейрональным человеком.” — Жан-Пьер Сансюкс, Нейронный человек: биология Mind (1983, тр. 1997). «И тем, кто может возразить, что наблюдение за мозгом никогда не позволит нам увидеть сознание, разум или любовь, Жан-Пьер Шанжо возражает, что это одно и то же. когда вы открываете будильник: вы никогда не увидите сколько времени.” — Даниэль Барил, Forum (18 ноября 2002 г.). Центральная идея элиминативного материализм — это старые теории могут быть устранены новыми, более актуальными для учета для прогресса науки. История науки полна проблем, которые когда-то были считается неразрешимым и для которого было лучшее объяснение позже нашел.Например, тепла долгое время считалось . как одно из тех явлений, которые невозможно объяснить, пока ученые пришли к пониманию того, что такое молекулы и как молекулы, которые движутся быстрее, вызывают более высокие температуры. То же самое произошло с хромосомами . В начале 20 века никто не мог представить, как эти большие молекулы, которые казались похожими друг на друга, могли возможно, содержать карты всего организма во всех его сложность.Так было до тех пор, пока структура ДНК была открыта Джеймсом Уотсоном и Фрэнсисом. Крик начала 1950-х, который удалось взломать учеными генетический код и прояснить то, что считалось загадкой едва ли 50 лет назад. Материалисты-элиминаторы полагают, что столь же более ясное понимание механизмов самой жизни, таким образом, был получен из лучшего понимание деталей молекулярной механики и репликация и транскрипция ДНК и ее перевод в белок, так нейробиологические модели сознания станут более ясными по мере того, как ученые постепенно развивают лучшее понимание подробности, относящиеся к этой проблеме. Продолжая аналогию, которую часто проводят между объяснение жизни и объяснение сознания, если жизнь сводится к химии, тогда сознание опускается к форме нейрональной активности в головном мозге, а наши умственные поэтому объекты являются нейронными объектами. Излишне говорить, что устраняющий материалисты жестко критикуют функционалистов, кто считает, что знание человеческого мозга бесполезно для понимания человеческого познания. Мозг методы визуализации , которые были разработаны в 1970-х гг. и 1980-х годов, и которые стали широко доступны с 1990-е годы позволяют ученым визуализировать вариации активность мозга при выполнении различных задач. Предоставляя эту возможность, эти методы — вот что действительно позволили нейробиологии стать частью когнитивного науки. Исследователи в области когнитивной нейробиологии (см. рамку справа) попытались установить связи между психические состояния (которые воспринимаются, ощущаются и, следовательно, субъективны) и нейронные состояния (которые являются физическими состояниями мозга и следовательно, наблюдаемые и измеримые). Таким образом, эти исследовательские программы пытаются выявить «нейронные корреляты сознания» — процессы, которые происходят в цепях мозга во время конкретный сознательный опыт.Когнитивные нейронауки таким образом действуют с явно материалистической точки зрения и, следовательно, являются объектом критики со стороны других философские школы . Но дело в том, что скудные несколько десятилетий Раньше нейробиология была лишь одной из ветвей когнитивной науки, которые, в свою очередь, были в основном ориентированы на цели исследования в области искусственного интеллект.Сейчас неврология находится на самом высоком уровне. центр когнитивных наук. НЕКОТОРЫЕ ПЕРСПЕКТИВНЫЕ КОНЦЕПЦИИ И МОДЕЛИ ИЗ НЕЙРОНУК Как приближаемся к концу первого десятилетия 21 века, количество книг, конференций и спецвыпусков журналов посвящен отношениям между мозгом и сознанием стало просто подавляющим.Так было не всегда. В 80-е годы научное сообщество все еще считало преждевременным формулировать какие-либо гипотезы о механизмах сознания. Но в 1990-е годы произошел взрыв научных энтузиазм по поводу таких инициатив, во многом из-за исследований в неврологии и доступность все более высокопроизводительных устройств для визуализация мозга (перейдите по ссылке «Инструментальный модуль» слева).В результате отношение к изучению нейробиологических основ сознания изменились резко. Как выразился американский философ Джон Сирл при описании ценности Journal of Consciousness Исследования : «Мы не знаем, как это работает, и мы нужно пробовать всевозможные идеи ». Это брожение новых идей дало подняться до многих нейробиологических теории сознания, которые часто имеют ключ общие концепции.На рисунке ниже сделана попытка проиллюстрировать эти общие черты. В центре круга имена некоторых важных авторов таких теорий, в то время как вокруг снаружи есть некоторые ключевые концепции, которые разделяются (с небольшими вариациями) двумя авторами или группами авторов, чьи имена расположены рядом им. Многие люди видят эту концептуальную конвергенцию как признак того, что «зрелая» теория сознания начинает появляться.Одно можно сказать наверняка: концепции из нейробиология теперь позволяет нам выйти за рамки классических модель сознания и избегать ее недостатки и недочеты. Тем не менее, субъективная сущность того, «что это означает, что «быть сознательным остается проблемой, которая очень сложно решить с научной точки зрения. Некоторые ученые придают большое значение к этому субъективному аспекту сознания, но добавьте, что если сознание должны быть исследованы эффективно, лучшие методы интерпретации необходимо будет найти соответствующие субъективные данные. Другие ученые пытаются минимизировать важность субъективной природы человеческого сознания. Фрэнсис Крик , например, считает, что только после того, как мы удалось понять нейробиологические механизмы сознания сможем ли мы понять его субъективные качества, и что до тех пор мы не должны придавать им слишком много важность.Это обычная стратегия в науке: концентрироваться на вещах, которые больше поддаются экспериментам, а надеясь, что те, которые менее таковы, впоследствии станут яснее в свете полученных экспериментальных результатов. Один из предшественников этого нейробиологического Подход к изучению сознания был предложен французским нейробиологом Жан-Пьером. Changeux , защитивший нейронную теорию мышления. в его книге L’Homme Nearron , впервые опубликованной в 1983 году и теперь доступен на английском языке под названием Neuronal Человек: биология разума . Changeux четко устанавливает причинно-следственную связь между структурой мозга и функцией мысли. Из этой связи следует, что сознание — это результат взаимодействий между нейронами, в которых нерв импульс выбирает путь, который в идеале можно описать объективно. И этот путь, следует помнить, не фиксируется, а вместо этого меняет сам с использованием, таким образом постоянно изменяя наши представления мира. Сходства, которые основные нейробиологические теории сознания разделяют в отношении определенных концепций также наблюдаются в нейронных цепях и головном мозге. структуры, которые эти теории идентифицируют как играющие ключевую роль в сознательной мысли. Очевидно, что не все части мозга на равных участвуют в сознательных процессах. Например, существует множество бессознательные процессы, происходящие под корой и не имеют сознательного аналога. Поэтому важно подчеркнуть что когнитивный нейробиологии не пытаются анализировать функционирование эти структуры изолированно, а лучше понять упорядоченный функционирование мозга в целом, на наиболее интегрированном уровне возможно, то есть на уровне, где ion каналы, рецепторы, синапсы, нейроны, и нейронные все собрания вступают в игру коллективно и одновременно. Когда философы нетерпеливо отмечают, что модели сознания, предложенные нейробиологами до сих пор неясны, нейробиологи открыто признают, что они находятся только на ранних этапах долгой борьбы за проникновение тайны сознания. Они также укажите, что в научных исследованиях исследователи должны начните с поиска корреляций между наблюдениями перед они начинают предполагать какие-либо причинные механизмы (см. врезку).Когда этот поиск « нейронных коррелятов сознания » таким образом рассматривается как часть долгосрочных усилий, многие критические замечания выровненные на нем стали неактуальными. Кристоф Koch — хороший пример нейробиолога, который применяет этот градуалистский подход, проводя эксперименты на самые элементарные формы внимания.Он надеется, что, как только мы их поймем, проблемы, которые теперь казаться неразрешимой станет намного проще. Как и многие другие нейробиологи, Кох признает, что нам, возможно, придется открыть некоторые новые законы управлять физическим миром, прежде чем мы сможем объяснить сознание, и что это может даже остаться загадкой навсегда. Но ученые будущего придется сделать то суждение, которое он говорит они могут сделать это только после того, как все эмпирические методы исследования будут исчерпаны (если такое возможно). И это не только нейробиологи кто возражает против точки зрения Дэвида Чалмерса , что сознание такое трудное проблема, которую не может решить нейробиология. Некоторые философы, из которых, вероятно, наиболее представительными являются Пол, и Патриция. Churchland , считаю контрпродуктивным лечение человека сознание как частный случай, отличный от всех остальных проблемы, связанные с пониманием человеческого разума. Для Черчлендов и других философы и исследователи, которых называют элиминативными материалисты, все вопросы о сознании можно свести к тому, что Чалмерс называет «легкими проблемами», и в конечном итоге решить. Проще говоря, концепции популярной психологии, которые мы используем, чтобы объяснить наши психические состояния (намерения, убеждения, желания, и т.п.) — это только приближения, которые в конечном итоге будут заменены нейробиологическими модели, которые еще предстоит разработать. И согласно Патрисии Черчленд, тот факт, что в настоящее время нам очень трудно представить решение к проблеме сознания абсолютно ничего не говорит о можно ли объяснить это явление на самом деле. В по ее мнению, слишком легко сделать вывод, что такое явление, как сознание необъяснимо просто потому, что современная человеческая психология не могу понять это. Многие люди считают, что с последнего десятилетия 20 века второй «познавательный революция »: революция из когнитивных нейронаук . Чтобы действительно понять, что имеется в виду когнитивной нейробиологией следует помнить, что до тех пор, пока в конце 1960-х различные области исследования мозга были все еще плотно разделены.Специалисты по мозгу в таких областях, как нейроанатомия, нейрогистология, нейроэмбриология, или нейрохимия. Еще никто не работал с полным набором доступных методов расследования, но в конечном итоге сложность рассматриваемого предмета сделала это необходимостью. Таким образом, термин «нейробиология» введен в Соединенных Штатах в конце 1960-х годов, чтобы отразить это желание применить междисциплинарный подход к исследованию «континент мозга».Сегодня нейробиологов включают дисциплины, такие как нейрофизиология (функционирование нейроны), нейроанатомия (анатомическое строение нервной системы), неврологии (клинические проявления патологий нервная система), нейропсихология (клинические эффекты патологий нервной системы на познание и эмоции), и нейроэндокринология (отношения нервных системы и гормональной системы), а исследовательские центры стремятся разместить несколько таких дисциплин под одной крышей в для поощрения постоянных обменов и совместных публикаций. Термин когнитивные нейронауки просто относится к тем нейробиологиям, которые более конкретно исследуют высшие когнитивные функции (например, , язык, и сознание).

Уильям Джеймс о сознании и четырех особенностях трансцендентных переживаний — Сбор мозга

«Странно, по сути, сводит с ума мысль, что« красота »природы предназначена только для нас, только для человеческого глаза.Без нашего сознания этого не существует », — написала Джойс Кэрол Оутс в своем дневнике. «Вся природа, весь данный« мир »на самом деле является произведением искусства. Только человеческое сознание может это зарегистрировать ». Четыре десятилетия назад Вирджиния Вульф записала то же самое чувство в том, что до сих пор остается самым потрясающим отрывком из своего собственного дневника; четыре десятилетия спустя нейробиолог Кристоф Кох повторил бы это мнение в несентиментальной комнате науки: «Без сознания нет ничего… Сознание — центральный факт вашей жизни.”

Задолго до Коха, Оутса и Вульфа психолог и философ-первопроходец Уильям Джеймс (11 января 1842 г. — 26 августа 1910 г.) исследовал тайну и сложность сознания в работе Разновидности религиозного опыта: исследование человеческой природы ( публичная библиотека | бесплатная электронная книга ) — шедевр 1902 года, основанный на его лекциях Гиффорда, в которых Джеймс исследовал науку, духовность и человеческий поиск смысла.

Уильям Джеймс

Джеймс считает центральную функцию человеческого сознания — осмысливать реальность с помощью абстрактных понятий:

Вся вселенная конкретных объектов в том виде, в каком мы их знаем, плавает… в более широкой и высшей вселенной абстрактных идей, которые придают ей значение. Поскольку время, пространство и эфир пронизывают все вещи, так (мы чувствуем) абстрактные и существенные добро, красота, сила, значимость, справедливость, проникают во все хорошее, сильное, значительное и справедливое.

Такие и другие столь же абстрактные идеи составляют основу всех наших фактов, источник всех возможностей, которые мы представляем. Они придают «природу», как мы это называем, каждой особенной вещи. Все, что мы знаем, — это то, «что», если мы разделяем природу одной из этих абстракций. Мы никогда не можем смотреть прямо на них, потому что они бестелесны, лишены черт и ног, но мы схватываем все остальное с их помощью, и, имея дело с реальным миром, мы должны быть поражены беспомощностью ровно настолько, насколько мы можем потерять эти умственные способности. объекты, эти прилагательные, наречия, сказуемые и главы классификации и концепции.

Спустя три десятилетия после того, как Ницше сетовал на то, как наши абстракции закрывают нам глаза на действительность жизни, Джеймс добавляет:

Эта абсолютная определяемость нашего разума с помощью абстракций — один из кардинальных фактов в нашей человеческой конституции. Поляризуя и притягивая нас, как они, мы поворачиваемся к ним и от них ищем их, держим их, ненавидим их, благословляем их, как если бы они были множеством конкретных существ. И существа, которые они есть, существа столь же реальны в царстве, в котором они обитают, как изменяющиеся чувственные вещи в царстве пространства.

Иллюстрация Лизбет Цвергер к специальному изданию сказок братьев Гримм

И все же наше сознание, утверждает Джеймс, способно к состояниям, которые радикально нарушают его собственную аккуратную модель-вселенную абстракций. Он рассматривает, как эти трансцендентные состояния расстраивают наш сконструированный, ограниченный концепциями опыт реальности:

Наше нормальное бодрствующее сознание, рациональное сознание, как мы его называем, является всего лишь одним особым типом сознания, в то время как все вокруг него, отделенное от него тончайшим из экранов, лежат в потенциальных формах сознания совершенно иных.Мы можем идти по жизни, не подозревая об их существовании; но применяют необходимый стимул, и при прикосновении они во всей своей полноте обнаруживают определенные типы мышления, которые, вероятно, где-то имеют свою область применения и адаптации. Никакое описание вселенной в ее совокупности не может быть окончательным, что оставляет эти другие формы сознания совершенно без внимания. Как относиться к ним — вот в чем вопрос, поскольку они так не связаны с обычным сознанием. Тем не менее, они могут определять отношения, хотя они не могут предоставить формулы, и открывать регион, хотя и не могут дать карту.Во всяком случае, они запрещают преждевременное закрытие наших счетов с реальностью.

За четверть века до того, как отец-основатель квантовой механики Нильс Бор сформулировал принцип дополнительности и его следствие, по словам лауреата Нобелевской премии физика Фрэнка Вильчека, «вы можете распознать глубокую истину по тому признаку, что его противоположность также является глубокой. истина », — предлагает Джеймс определяющую черту этих трансцендентных форм сознания:

Это как если бы противоположности мира, противоречивость и конфликты которых составляют все наши трудности и проблемы, слились в единое целое.Мало того, что они, как противоположные виды, принадлежат к одному и тому же роду, но и один из видов, более благородный и лучший, сам является родом и, таким образом, впитывает и впитывает в себя свою противоположность.

Одна из революционных иллюстраций Артура Рэкхема к книге «Приключения Алисы в стране чудес»

Джеймс пришел к такому выводу не только как философ, но и как эмпирик, используя свое собственное тело-разум в качестве лаборатории для экспериментов с закисью азота — фаворитом ученых. химик-провидец и изобретатель Хамфри Дэви, который окрестил это вещество веселящим газом за его приятное эйфорическое действие.Легкие галлюциногенные свойства закиси азота дали Джеймсу возможность заглянуть в совершенно другую сторону его собственного сознания, которую он использовал в качестве трамплина для понимания так называемых мистических или трансцендентных переживаний — «группы состояний сознания, достаточно своеобразных, чтобы заслуживать специальное имя и требует внимательного изучения ».

Руководствуясь убеждением, что «явления лучше всего понять, если поместить их в их ряды», он морфологизирует четыре определяющих свойства этих переживаний — первые два необходимы и достаточны для определения трансцендентного состояния сознания как такового, остальные два — более тонкие и непонятные. требуется, но часто сопровождает стаж:

1. Невыразимость. — Самый удобный из признаков, по которым я классифицирую состояние души как мистическое, является отрицательным. Субъект сразу же говорит, что это не поддается выражению, что невозможно адекватно изложить его содержание в словах. Из этого следует, что его качество необходимо непосредственно испытать; его нельзя передать или передать другим. В этой особенности мистические состояния больше похожи на состояния чувств, чем на состояния интеллекта. Никто не может объяснить другому, у кого никогда не было определенного чувства, в чем его качество или ценность.Чтобы понять ценность симфонии, нужно иметь музыкальный слух; нужно было любить самого себя, чтобы понять душевное состояние возлюбленного. Не имея сердца или уха, мы не можем толковать музыканта или любовника справедливо и даже склонны считать его слабоумным или абсурдным. Мистик обнаруживает, что большинство из нас одинаково некомпетентно относятся к его переживаниям.
2. Качество Noetic. — Хотя мистические состояния так похожи на состояния чувств, тем, кто их переживает, кажутся также состояниями знания.Это состояния проникновения в глубины истины, недоступные для дискурсивного интеллекта. Это озарения, откровения, полные значения и важности, хотя все они остаются невнятными; и, как правило, они несут с собой любопытное чувство власти на будущее.
3. Мимолетность. — Мистические состояния не могут длиться долго. За исключением редких случаев, полчаса или самое большее час или два кажутся пределом, за которым они исчезают в свете обычного дня.Часто, когда они потускнели, их качество может не полностью воспроизводиться в памяти; но когда они повторяются, это распознается; и от одного повторения к другому он подвержен непрерывному развитию в том, что ощущается как внутреннее богатство и важность.
4. Пассивность. — Хотя наступление мистических состояний может быть облегчено предварительными произвольными операциями, такими как фиксация внимания или прохождение определенных телесных действий, или другими способами, которые предписываются руководствами мистицизма; тем не менее, когда однажды наступил характерный вид сознания, мистик чувствует, как будто его собственная воля приостановлена, а иногда даже, как если бы он был схвачен и удерживался высшей силой.Эта последняя особенность связывает мистические состояния с некоторыми определенными явлениями вторичной или альтернативной личности, такими как пророческая речь, автоматическое письмо или медиумический транс. Однако, когда эти последние условия хорошо выражены, может не быть никакого воспоминания о явлении, и оно может не иметь значения для обычной внутренней жизни субъекта, которую он как бы просто прерывает. Так называемые мистические состояния никогда не бывают просто прерывистыми. Всегда остается некоторая память об их содержании и глубокое ощущение их важности.

   No related posts.