О русском уме (И.П. Павлов)
Иван Петрович Павлов с сотрудниками
1. Первое свойство ума, которое я установил – это чрезвычайное сосредоточение мысли, стремление мысли безотступно думать, держаться на том вопросе, который намечен для разрешения, держаться дни, недели, месяцы, годы, а в иных случаях и всю жизнь. Как в этом отношении обстоит с русским умом? Мне кажется, мы не наклонны к сосредоточенности, не любим ее, мы даже к ней отрицательно относимся.
Я приведу ряд случаев из жизни. Возьмем наши споры. Они характеризуются чрезвычайной расплывчатостью, мы очень скоро уходим от основной темы. Это наша черта. Возьмем наши заседания. У нас теперь так много всяких заседаний, комиссий. До чего эти заседания длинны, многоречивы и в большинстве случаев безрезультатны и противоречивы! Мы проводим многие часы в бесплодных, ни к чему не ведущих разговорах.
Дальше. Обратитесь к занимающимся русским людям, например к студентам. Каково у них отношение к этой черте ума, к сосредоточенности мыслей? Господа! Все вы знаете – стоит нам увидеть человека, который привязался к делу, сидит над книгой, вдумывается, не отвлекается, не впутывается в споры, и у нас уже зарождается подозрение: недалекий, тупой человек, зубрила.
Мы проводим многие часы в бесплодных, ни к чему не ведущих разговорах.
Очевидно, у нас рекомендующими чертами являются не сосредоточенность, а натиск, быстрота, налет. Это, очевидно, мы и считаем признаком талантливости; кропотливость же и усидчивость для нас плохо вяжутся с представлением о даровитости.
А между тем для настоящего ума эта вдумчивость, остановка на одном предмете есть нормальная вещь. Возьмите гениальных людей. Ведь они сами говорят, что не видят никакой разницы между собой и другими людьми, кроме одной черты, что могут сосредоточиваться на определенной мысли как никто. И тогда ясно, что эта сосредоточенность есть сила, а подвижность, беготня мысли есть слабость.
2. Второй прием ума – это стремление мысли придти в непосредственное общение с действительностью, минуя все перегородки и сигналы, которые стоят между действительностью и познающим умом. В науке нельзя обойтись без методики, без посредников, и ум всегда разбирается в этой методике, чтоб она не исказила действительности. Мы знаем, что судьба всей нашей работы зависит от правильной методики. Неверна методика, неправильно передают действительность сигналы – и вы получаете неверные, ошибочные, фальшивые факты. Конечно, методика для научного ума – только первый посредник. За ней идет другой посредник – это слово.
Слово – тоже сигнал, оно может быть подходящим и неподходящим, точным и неточным. Я могу представить вам очень яркий пример.
Ученые-натуралисты, которые много работали сами, которые на многих пунктах обращались к действительности непосредственно, такие ученые крайне затрудняются читать лекции о том, чего они сами не проделали. Значит, какая огромная разница между тем, что вы проделали сами, и между тем, что знаете по письму, по передаче других.
Настолько резкая разница, что неловко читать о том, чего сам не видел, не делал. Такая заметка идет, между прочим, и от Гельмгольца. Посмотрим, как держится в этом отношении русский интеллигентский ум.
…русский ум не привязан к фактам. Он больше любит слова и ими оперирует.
Я начну со случая, мне хорошо известного. Я читаю физиологию, науку практическую. Теперь стало общим требованием, чтобы такие экспериментальные науки и читались демонстративно, предъявлялись в виде опытов, фактов. Так поступают остальные, так веду свое дело и я. Все мои лекции состоят из демонстраций. И что же вы думаете! Я не видел никакого особенного пристрастия у студентов к той деятельности, которую я им показываю.
Сколько я обращался к своим слушателям, столько я говорил им, что не читаю вам физиологию, я вам показываю. Если бы я читал, вы бы могли меня не слушать, вы могли бы прочесть это по книге, почему я лучше других! Но я вам показываю факты, которых в книге вы не увидите, а потому, чтобы время не пропало даром, возьмите маленький труд.
Выберите пять минут времени и заметьте для памяти после лекции, что вы видели. И я оставался гласом вопиющего в пустыне. Едва ли хотя бы один когда-либо последовал моему совету. Я в этом тысячу раз убеждался из разговоров на экзаменах и т.д.
Вы видите, до чего русский ум не привязан к фактам. Он больше любит слова и ими оперирует.
3. Перейдем к следующему качеству ума. Это свобода, абсолютная свобода мысли, свобода, доходящая прямо до абсурдных вещей, до того, чтобы сметь отвергнуть то, что установлено в науке, как непреложное. Если я такой смелости, такой свободы не допущу, я нового никогда не увижу.
Есть ли у нас эта свобода? Надо сказать, что нет. Я помню мои студенческие годы. Говорить что-либо против общего настроения было невозможно. Вас стаскивали с места, называли чуть ли не шпионом. Но это бывает у нас не только в молодые годы. Разве наши представители в Государственной Думе не враги друг другу? Они не политические противники, а именно враги. Стоит кому-либо заговорить не так, как думаете вы, сразу же предполагаются какие-то грязные мотивы, подкуп и т.
д. Какая же это свобода?
4. Следующее качество ума – это привязанность мысли к той идее, на которой вы остановились. Если нет привязанности – нет и энергии, нет и успеха. Вы должны любить свою идею, чтобы стараться для ее оправдания. Но затем наступает критический момент. Вы родили идею, она ваша, она вам дорога, но вы вместе с тем должны быть беспристрастны. И если что-нибудь оказывается противным вашей идее, вы должны ее принести в жертву, должны от нее отказаться.
Мы глухи к возражениям не только со стороны иначе думающих, но и со стороны действительности.
Значит, привязанность, связанная с абсолютным беспристрастием, – такова следующая черта ума. Вот почему одно из мучений ученого человека – это постоянные сомнения, когда возникает новая подробность, новое обстоятельство. Вы с тревогой смотрите, что эта новая подробность: за тебя или против тебя. И долгими опытами решается вопрос: смерть вашей идее или она уцелела?
Посмотрим, что в этом отношении у нас.
5. Следующая, пятая черта – это обстоятельность, детальность мысли. Что такое действительность? Это есть воплощение различных условий, степени, меры, веса, числа. Вне этого действительности нет. Возьмите астрономию, вспомните, как произошло открытие Нептуна. Когда расчисляли движение Урана, то нашли, что в цифрах чего-то недостает, решили, что должна быть еще какая-то масса, которая влияет на движение Урана. И этой массой оказался Нептун. Все дело заключалось в детальности мысли. И тогда так и говорили, что Леверье кончиком пера открыл Нептун.
То же самое, если вы спуститесь и к сложности жизни. Сколько раз какое-либо маленькое явленьице, которое едва уловил ваш взгляд, перевертывает все вверх дном и является началом нового открытия.
Что же? Как эта черта в русском уме? Очень плохо. Мы оперируем насквозь общими положениями, мы не хотим знаться ни с мерой, ни с числом. Мы все достоинство полагаем в том, чтобы гнать до предела, не считаясь ни с какими условиями. Это наша основная черта.
Русский человек, не знаю почему, не стремится понять то, что он видит.
6. Следующее свойство ума – это стремление научной мысли к простоте. Простота и ясность – это идеал познания. Вы знаете, что в технике самое простое решение задачи – это и самое ценное. Сложное достижение ничего не стоит. Точно так же мы очень хорошо знаем, что основной признак гениального ума – это простота. Как же мы, русские, относимся к этому свойству?
Русский человек, не знаю почему, не стремится понять то, что он видит. Он не задает вопросов с тем, чтобы овладеть предметом, чего никогда не допустит иностранец. Иностранец никогда не удержится от вопроса.
7. Следующее свойство ума – это стремление к истине. Люди часто проводят всю жизнь в кабинете, отыскивая истину. Но это стремление распадается на два акта. Во-первых, стремление к приобретению новых истин, любопытство, любознательность. А другое – это стремление постоянно возвращаться к добытой истине, постоянно убеждаться и наслаждаться тем, что то, что ты приобрел, есть действительно истина, а не мираж. Одно без другого теряет смысл.
Если вы обратитесь к молодому ученому, научному эмбриону, то вы отчетливо видите, что стремление к истине в нем есть, но у него нет стремления к абсолютной гарантии, что это – истина. Он с удовольствием набирает результаты и не задает вопроса, а не есть ли это ошибка? В то время как ученого пленяет не столько то, что это новизна, а что это действительно прочная истина.
А у нас прежде всего первое – это стремление к новизне, любопытство. Достаточно нам что-либо узнать, и интерес наш этим кончается. (“А, это все уже известно”). Как я говорил на прошлой лекции, истинные любители истины любуются на старые истины, для них – это процесс наслаждения. А у нас – это прописная, избитая истина, и она больше нас не интересует, мы ее забываем, она больше для нас не существует, не определяет наше положение. Разве это верно?
… в результате получается масса несоответствия с окружающей действительностью.
8. Перейдем к последней черте ума. Так как достижение истины сопряжено с большим трудом и муками, то понятно, что человек в конце концов постоянно живет в покорности истине, научается глубокому смирению, ибо он знает, что стоит истина. Так ли у нас? У нас этого нет, у нас наоборот. Я прямо обращаюсь к крупным примерам. Возьмите вы наших славянофилов. Что в то время Россия сделала для культуры? Какие образцы она показала миру? А ведь люди верили, что Россия протрет глаза гнилому Западу.
Откуда эта гордость и уверенность? И вы думаете, что жизнь изменила наши взгляды?
Нисколько! Разве мы теперь не читаем чуть ли не каждый день, что мы авангард человечества! И не свидетельствует ли это, до какой степени мы не знаем действительности, до какой степени мы живем фантастически!
Я перебрал все черты, которые характеризуют плодотворный научный ум. Как вы видите, у нас обстоит дело так, что в отношении почти каждой черты мы стоим на невыгодной стороне. Например, у нас есть любопытство, но мы равнодушны к абсолютности, непреложности мысли. Или из черты детальности ума мы вместо специальности берем общие положения. Мы постоянно берем невыгодную линию, и у нас нет силы идти по главной линии. Понятно, что в результате получается масса несоответствия с окружающей действительностью.
Нам важно отчетливо сознавать, что мы такое. Вы понимаете, что если я родился с сердечным пороком и этого не знаю, то я начну вести себя как здоровый человек и это вскоре даст себя знать.
Я окончу свою жизнь очень рано и трагически. Если же я буду испытан врачом, который скажет, что вот у вас порок сердца, но если вы к этому будете приспособляться, то вы сможете прожить и до 50 лет. Значит, всегда полезно знать, кто я такой.
… хотя бы у нас и были дефекты, они могут быть изменены. Это научный факт.
Затем еще есть и отрадная точка зрения. Ведь ум животных и человека это есть специальный орган развития. На нем всего больше сказываются жизненные влияния, и им совершеннее всего развивается как организм отдельного человека, так и наций. Следовательно, хотя бы у нас и были дефекты, они могут быть изменены. Это научный факт.
Источник
Об уме вообще, о русском уме в частности
%PDF-1.3 % 63 0 obj > endobj 64 0 obj >/Font>>>/Fields[]>> endobj 60 0 obj >stream 2011-08-06T20:14:20+04:002010-05-05T14:32:18+04:002011-08-06T20:14:20+04:00PageMaker 6.5application/pdf
П.
כ5z=]v}YKWrmlqk˸]=_yx[k98l]_x2
G:Niyl-m
:poM+m>vޤ?O.mmO~?v=v}ڷXq+IǺһvӸtzIK:i,hcj#\ [O#u#ZBwn3Vc4Rt\bL+boK2
ʂ4w|5sSحђsǫ
ϼ4ąfz9ataxO\ƛwqdQ@ݟQ@Rq!E3}xO»h6ptt8,p’q’8@#:)?{~,!vZ.6bH*3’rްhӝ$?yYtަ@fHcm掫@Vx|XF[
3pͺҮD7-923ƪPVbzCEd;KZКаждый день и каждый день — Страница 2 — Обсуждение повседневных проблем в вашей голове, в течение дня.
Ранняя жизнь:
Иван Павлов, русский физиолог, родился в небольшой русской деревне в 1849 году. Его отец был священником и образованным человеком. Павлов начал формальное школьное обучение в 11 лет. В детстве он получил травму и с трудом мог сосредоточиться на учебе. Павлов приобрел существенные знания по естествознанию и неплохой набор навыков ручного труда, помогая отцу в саду и матери по дому. Позже Павлов объяснил свой энтузиазм экспериментальным аспектом физиологии работой по дому, которую он выполнял в детстве (Harre, 2006).
Влияния и увлечения:
Интерес Павлова к естествознанию поощрялся его преподавателями Ряксанской духовной семинарии.
Он начал погружаться в труды прогрессивных мыслителей, в том числе радикального русского писателя Дмитрия Ивановича Писарева (1840–1868), в чьем политическом видении преобладала идея использования науки для освобождения общества от его недугов; и англичанин Сэмюэл Смайлс (1812–1904), выступавший за дисциплинированный подход к науке.
Павлов находился под влиянием Ивана Сеченова (1829–1905), основателя современной физиологии, который считал, что психология может стать научной, если будет использовать объективные методы и избегать ссылок на разум (Pickren & Rutherford, 2010).
После начала работы в области науки последовал ряд событий, приведших Павлова к периоду крайней нищеты. Павлов не мог позволить себе квартиру, и одно время у него хватило денег только на то, чтобы перевезти больного сына к родственникам, живущим на юге.
После этих событий Павлов стал равнодушен к политическим веяниям того времени, в том числе к революции 1917 года. Однако его любовь к лабораторным исследованиям не уменьшилась.
Куни (цит. по Harre, 2006, стр. 5) заявил, что «однажды, когда Павлов был в полной нищете, его ученики собрали деньги на его повседневные нужды, но он тратил деньги на экспериментальных животных».
Вклад в психологию:
Павлов провел серию экспериментов на собаках. Тем самым он продемонстрировал, как манипулирование переменными среды может контролировать поведение. У собак началось слюноотделение, когда прозвенел звонок, даже без подачи еды. Павлов пришел к выводу, что собак можно приучить бессознательно ассоциировать нейтральные, не связанные между собой события с кормлением. Это называется классическим обусловливанием.
Классическое обусловливание легло в основу бихевиористского подхода, что привело к новому способу изучения человеческого поведения. Работа Павлова повлияла на работы известных бихевиористов, таких как Джон Уотсон и Б. Ф. Скиннер.
Исследование, проведенное Уотсоном на Альберте, 11-месячном младенце, пришло к выводу, что люди могут быть приучены к страху.
Скиннер представил идею оперантного обусловливания, когда вознаграждение может влиять на аспекты поведения.
Теоретическая цель бихевиоризма — предсказание поведения и влияние на него, интроспекция не является существенной частью (Уотсон, 1931). Мэри Уитон Калкинс (1863–1930) повторила мысли многих своих коллег, предложив, чтобы психологи не полностью отказывались от интроспекции, а скорее изучали сознательное «я» по отношению к его окружению (Pickren & Rutherford, 2010).
Ссылки
Harre, R. (2006). Ключевые мыслители психологии. Лондон, Великобритания: Sage Publications. http://dx.doi.org.ezproxy.rgu.ac.uk/10.4135/9781446211977.n1
Пикрен, В. и Резерфорд, А. (2010) . История современной психологии в контексте: включение социальных, политических и экономических факторов в историю. Нью-Джерси, США: John Wiley & Sons.
Уотсон, Дж. Б. (1931). Психология с точки зрения бихевиориста. Психологический обзор, 20, 158-177.
Лос-Анджелес Блог Оставить комментарий 2 минуты
Спасибо, что присоединились ко мне!
С хорошей компанией в путешествии путь кажется короче. — Изаак Уолтон
Лос-Анджелес Блог Оставить комментарий 1 минута
«Дело Матюшина» Олега Павлова
21 ноября 2016 г. «Дело Матюшина » стало лауреатом Российской Букеровской премии в 2002 году; еще один роман Павлова, «Капитан степи», первый роман автора, был номинирован на премию «Русский Букер» в 1995, когда автору было всего 24 года. 24 — это просто ошеломляет, и это говорит мне, что это один очень талантливый писатель, что я, конечно же, понял, читая этот роман.
Должен сказать, это хорошо, что я не возражаю против мрачности в своем чтении, так как в этой истории, кажется, нигде не пробивается свет. Это не плохо — наоборот, иногда у людей в книгах не бывает счастливой жизни, как и в реальной жизни есть люди, для которых жизнь не всегда проживается на солнечной стороне. И хотя несколько литераторов указывали на то, что они считают недостатками этого романа, меня это не волнует — я был очень увлечен этим романом. Для меня это был адский опыт чтения. Когда я чувствую, что заперт в клаустрофобном, туманном аду вместе с уже поврежденным персонажем и что нет возможности сбежать до конца, что ж, для меня это признак хорошей книги. Беспокоит, да, но если я как читатель так расстроен, что ж, автор сделал свое дело.
Реальность такова, что это не счастливый мир, в котором живет Матюшин, что мы обнаруживаем по мере того, как книга следует за ним с детства до того времени, когда он был молодым солдатом Советской Армии, где он оказывается охранником на ужасных советских работах.
лагерь, он же Зона. В детстве он рос в несчастливом, нестабильном доме со своей матерью, братом и властным, часто жестоким и пьяным отцом-военным; будучи молодым рекрутом, он оказывается в мире коррупции, отупляющей рутины, насилия и жестокости среди своих однополчан. Но меня по-настоящему зацепил конец ага-момент, которого я никогда не ожидал, и который позволил совершенно по-другому взглянуть на некоторые более ранние части этого романа.
Очевидно, я не очень много рассказал здесь, и так будет лучше, если кто-нибудь решит прочитать это когда-нибудь в будущем. Любой, кто вообще интересуется литературой, отражающей советскую эпоху, не должен пропустить эту книгу — хотя в ней много тех же тематических элементов, что и во многих других произведениях того времени, в этой есть что-то другое, заставляющее историю пробираться своим путем. в мой мозг и отказываются уходить. Это, конечно, трудно читать на эмоциональном уровне, но, в конечном счете, это еще одна книга, которая исследует человеческую природу совсем по-другому, так что она стоит потраченного времени.
- беллетристика-из-россии-ссср перевод-фантастика
5 ноября 2020 г.
Вторая довольно депрессивная книга подряд на этой неделе.. но, взгляните на это с другой стороны, всегда есть кто-то в худшем положении, чем вы, хотя мало кто будет у него хуже, чем у Матюшина.
Роман Павлова повествует о его безжалостной жизни, от беспокойного детства в тени властного отца и мятежного старшего брата до его юношеского опыта в Советской армии. Это не сюжетный роман, а скорее комментарий к мрачной атмосфере заката Советского Союза. Проблемное детство не редкость в романах, но ошеломляющая рутина и подробные описания повседневной жизни и насилия в советской армии делают это чтение совсем другим.
Часть написанного основана на собственном опыте автора; его отец тоже был брошен в младенчестве на кладбище, и он тоже был призывником в последние годы существования СССР.
Это вторая книга в «разрозненной» трилогии ( Рассказы о последних днях ), а точнее, в трех не связанных между собой книгах, основанных на советских аванпостах в последние дни Республики.
Это гораздо более дикий и жестокий, чем первый, Капитан степи , как я сказал в начале. Он исследует эффект неуклонной деградации и то, как люди каким-то образом цепляются за выживание, а некоторые нет; это особенно мрачное чтение и не для всех.
В ближайшие месяцы я попытаюсь подготовиться к третьему, Реквиему по солдату .
- историческая фантастика русский перевод
Джина
406 рецензий5 подписчиков
9 июля 2022Первая часть этой книги показалась мне интригующей, но по мере того, как она продолжалась, я находила ее слишком депрессивной.
9 мая 2021 г.
Напряженная и тревожная история моральной деградации в последние годы существования СССР, отраженная в самом кривом зеркале: Советская армия. Иммерсивное и инновационное письмо; темная и безнадежная реальность. (Для полного раскрытия я читал роман в оригинале.)
Пол
780 отзывов16 подписчиков
17 сентября 2019 г.
Описанный в аннотации на обратной стороне книги как мрачно-комический, он, безусловно, был очень мрачным.
История рассказывает о жизни Матюшина с детства, где было мало ярких моментов, до службы в российской армии, охранявшей лагерь военнопленных в Казахстане. Из-за жалкой, дезориентирующей, бессонной, запуганной жизни солдат их положение кажется не лучше, чем положение заключенных, которых они охраняют. Олег Павлов служил в армии, охранником в лагере для военнопленных, прежде чем получил травму головы и провел свои последние армейские дни в психиатрической больнице. Таким образом, картина, которую он рисует, исходит из его собственного опыта. Часто Матюшин и рассказ теряют счет времени, особенно в бесконечном путешествии на поезде по Степи, оставляя читателя таким же неуравновешенным, как солдаты. Ярких моментов у Матюшина мало, и они быстро гаснут.
Это не та книга, которая в ближайшее время будет использована в вербовочной кампании в русскую армию.
- художественная литература
Абэ
14 рецензий
29 ноября 2020Последняя строка книги о подводит итог моей реакции на нее: «Он воображал, что ушел из этой жизни точно так же, как он пришел в этот мир, когда он родился: ничего не чувствуя». Книга начинается с невероятно насыщенной вводной главы; оттуда глава становится убедительным дантовским видением ада военной жизни в позднем Советском Союзе. Тем не менее, вторая половина книги не предлагает большого облегчения или ощущения того, что существует мир за пределами «зоны», в которую отправляется Маттюшин. Концовка кульминационная, но в итоге оставила меня равнодушным. Я оценил ряд великолепных (или впечатляюще ужасных) описательных отрывков, но в конечном итоге не был очарован историей.
Читать
10 марта 2015 г. «Полная черного юмора и мрачных персонажей, эта книга, хотя и не для слабонервных, тем не менее представляет собой интригующий взгляд на жизнь, которая испытывает много боли и лишений при очень небольшом это положительно или красиво, чтобы избавить своих персонажей от жестокости их мира».