Представление о детерминизме по аристотелю: Детерминизм и научное познание в концепции Аристотеля Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение» — Общие дети, г. Воронеж

5.1. Предмеханический детерминизм

Первой вехой на этом пути стало возникшее в древнегреческой философии учение — гилозоизм. Природа пред­ставлялась в виде единого материального целого, наделенного жизнью. Гилозоизм не разделял материю органическую и неорганичес­кую, жизнь и психику. Из этой живой праматерии произрастают все явления без вмешательства каких-либо внешних творческих сил. Душа в отличие от древнего анимизма (от лат. anima — душа) мыслилась неотделимой от круговорота материальных стихий (воз­духа, огня, потока атомов), подчиненной общим для всего космо­са законам.

Вершиной античного детерминизма стало учение Аристотеля. В нем душа рассматривалась как способ организации любых живых тел. Растения также имеют душу (являются одушевленными). Душа не может рассматриваться независимо от тела. Его важнейшим достижением стало открытие неотделимости души, от живого тела как системы, имеющей целостную организацию. Решение проблемы детерминизма в психологии Аристо­тель видел в том, чтобы, исходя из нераздельности в живом организме материи и формы, признать эту целостность наделен­ной способностями, которые актуализируются при общении с соответствующими предметами.

Активность и предметность отли­чают одушевленное тело от лишенных этих признаков других ма­териальных тел.

Опора на новую биологию, которая в отличие от гилозоизма открыла своеобразие живого, отделив неорганическое от органического, позволила Аристотелю по новому рассмотреть понятие о при­чинности.

В отличие от трактовки причинности Демокритом (по типу механического воздействия потоков атомов на организм, воспринимающих эти потоки) Аристотель мыслил живое существо иным, чем другие природные тела, считая психическое по своей сущности биологическим (формой жизни). Из этого следовало и новое понимание его детерминации, которое заключалось в том, что психических явлений зависели не только от внешних воздействий, но и от ориен­тации на цель (Петровский, Ярошевкий, 2001, с.330).

Поведение живых тел регулируется особой причиной. Аристотель назвал ее “конечной причиной”. Под этим имелась в виду целесообразность действий души. Аристотель распространил этот объяснительный принцип на все сущее, утверждая, что “природа ничего не делает напрасно”. Такой взгляд получил имя телеологического учения (от греч. telos — цель и logos — слово). Целесообразность живой природы — ее неотъемлемый при­знак. Его открытие, как показала впоследствии история науки, потребовало новых интерпретаций детерминизма, чтобы объяс­нить специфику как биологических, так и психических форм.

Впоследствии в силу социально-идеологических причин представления Аристотеля были переведены в религиозный контекст. Постулат о нераздельности души и тела был отвергнут. Душа ис­толковывалась как самостоятельная первосущность, и ей была придана роль регулятора жизнедеятельности. Это означало разрыв с детерминизмом и гегемонию телеологии в ином, чем у Аристо­теля смысле.

В период краха античного мира возникло ставшее опорой религиозного мировоззрения учение Августина, наделившее душу спонтанной активностью, противопоставленной всему телесному, земному, материальному. Все знание считалось заложенным в душе, которая живет, “движется в Боге”. Оно не приобретается, а извле­кается из души благодаря направленности воли на реализацию за­ложенных в душе потенций.

Августин на многие века определил линию интроспекционизма в психологии (единство и самодеятельность души, независимой от тела, но использующей его в качестве орудия, учение о особом внутреннем опыте как непогрешимом средстве познани психики в отличие от внешнего опыта). В теологической психологии Августина проявлялся

индетерминизм как направление, противоположное детерминизму. Вся последующая история психологии насыщена борьбой этих непримиримых направлений. Индетерминизм сочетался с теологией, но в ином смысле, чем у Аристотеля, который мыслил целесообразность как свойство, объективно прису­щее целостному организму в нераздельности его психических и телесных проявлений.

Особо следует выделить в качестве одного из вариантов предмеханического детерминизма естественно­научные учения арабских и западноевропейских учены­ми в преддверии эпохи Возрождения.

В противовес принятым теологической схоластикой приемам рассмотрения души как особой сущности, для действий которой нет других оснований, кроме воли божьей, начинает возрождать­ся созвучный детерминизму подход к отдельным психическим проявлениям. Складывается особая форма детерминизма, условно ее можно назвать “оптическим” детерминизмом. Он возник в связи с исследованием зрительных ощущений и восприятия.

В предшествующие века зрение считалось функцией души. Но сначала арабоязычные, а затем западноевропейские натуралисты придали ему новый смысл благодаря тому, что поставили зрительное восприятие в зависимость от оптики. Она разрабатывалась в классических работах арабского ученого Ибн аль-Хайсама, а затем в XIII веке ею успешно занимались польский физик и оптик Витело, профессора Оксфордского университета Роберт Гроссетест и Роджер Бэкон (цит. по Петровсий, Ярошевский, 2001, с.331-332).

Для объяснения того, как строится изображение в глазу (т. е. психический феномен, возникающий в телесном органе), они использовали ли законы оптики.

Сенсорный акт возникает по объективным, имеющим математическое выражение законам распространения физи­ческого по своей природе светового луча. Движение этого луча в фи­зической среде зависит от ее свойств, а не направляется душой, на­деленной заданной целью. Зрение ставилось в зависимость от законов оптики, включаясь тем самым в новый причинный ряд, подчинялось физической необходимости, имеющей математическое выражение.

События же в физическом мире доступны наблюдению, изме­рению, эмпирическому изучению, как непосредственному, так и применяющему дополнительные средства (орудия эксперимента). Оптика и явилась той областью, где соединялись математика и опыт. Тем самым откры­вались новые перспективы для детерминизма.

Итак, до XVII века в эволюции психической мысли можно выделить три формы предмеханического детерминизма: гилозоистский, телеологический и оптический.

Принцип детерминизма как ведущий принцип научной психологии

 

 Принцип детерминизма как ведущий принцип научной психологии 

 

Детерминизм – один из главных объяснительных принципов научного познания, требующий истолковывать изучаемые феномены исходя из закономерного взаимодействия доступных эмпирическому контролю факторов.

Детерминизм выступает прежде всего в формепричинности (каузальности) как совокупности обстоятельств, которые предшествуют во времени данному событию и вызывают его.

Принцип детерминизма, будучи общенаучным, организует различное построение знания в конкретных науках. Это обусловлено своеобразием их предмета и исторической логикой его разработки. Применительно кпсихологии в развитии детерминизма, направляющего изучение и объяснение ее явлений, выделяются несколько эпох.

До Нового времени веками шли поиски различных схем, объясняющих психическую жизнь (она обозначалась термином «душа»).

Первой вехой на этом пути стало возникшее в древнегреческой философии учение – гилозоизм.

Природа представлялась в виде единого материального целого, наделенного жизнью.

Гилозоизм не разделял материю органическую и неорганическую, жизнь и психику. Из этой живой праматерии произрастают все явления без вмешательства каких-либо внешних творческих сил. Душа в отличие от древнего анимизма мыслилась неотделимой от круговорота материальных стихий (воздуха, огня, потока атомов), подчиненной общим для всего космоса законам и причинам.

Вершиной античного детерминизма стало учение Аристотеля. В этом учении душа была понята как способ организации любых живых тел. Растения также имеют душу (являются одушевленными). Будучи формой тела, душа не может рассматриваться независимо от него. Поэтому отвергались все прежние предположения о том, что причинами деятельностидуши служат внешние для него факторы, будь то материальные или нематериальные.Аристотель счит

ал бесперспективными попытки воссоздать работу живого тела по образцу работы механического устройства.

Позитивное решение проблемы детерминизма в психологии Аристотель усматривал в том, чтобы, исходя из нераздельности в живом организме материи и формы, признать эту целостность наделенной способностями, которые актуализируются при общении с соответствующими предметами. Активность и предметность отличают одушевленное тело от лишенных этих признаков других материальных тел.

В отличие от Демокритовой трактовки причинности (по типу механического воздействия потоков атомов на организм, воспринимающих эти потоки) Аристотель мыслил живое существо иным, чем другие природные тела, считая психическое по своей сущностибиологическим (формой жизни). Это детерминистское воззрение может быть названопрабиологическим (по отношению к биологии Нового времени).

Поведение живых тел регулируется особой причиной. Аристотель назвал ее «конечной причиной». Под этим имелась в виду целесообразность действий души. Аристотельраспространил этот объяснительный принцип на все сущее, утверждая, что «природа ничего не делает напрасно». Такой взгляд получил имя телеологического учения.

Теологию осудили за несовместимость с наукой, увидев в ней антитезу детерминизму. Подобная оценка соединяла детерминизм с версией, которая отождествляла его с принципом механической причинности. Между тем целесообразность живой природы, теоретически осмысленная Аристотелем, ее неотъемлемый признак. 

 

Открытие Аристотеля, как показала впоследствии история науки, потребовало новых интерпретаций детерминизма, чтобы объяснить специфику как биологических, так ипсихических форм. 

 

Просчет же философа, использованный впоследствии противниками детерминизма, считавшими Аристотеля «отцом витализма», заключался в распространении «конечной причины» на все мироздание.

Впоследствии в силу социально-идеологических причин представления Аристотеля былипереведены в религиозный контекст. Постулат о нераздельности души и тела был отвергнут. Душа истолковывалась как самостоятельная первосущность, и ей была придана роль регулятора жизнедеятельности. Это означало разрыв с детерминизмом и гегемониютелеологии в ином, чем у Аристотеля, и бесперспективном для науки смысле.

В дальнейшем возникает ставшее опорой религиозного мировоззрения учение Августина, наделившее душу спонтанной активностью, противопоставленной всему телесному, земному, материальному. 

 

Все знание считалось заложенным в душе, которая живет, «движется в Боге». Знание не приобретается, а извлекается из души благодаря направленности воли на реализацию заложенных в душе потенций. 

 

Основанием истинности этого знания служит внутренний опыт. Под этим имелось в виду, что душа обращается к себе, постигая с предельной достоверностью собственную деятельностью и ее незримые для внешнего наблюдения продукты (в виде образов,мыслей, ассоциаций).

Психологические задачи Августин развернул в систему аргументов, которая на многие века определила линию интроспекционизма в психологии , а именно: единство и самодеятельность души, независимой от тела, но использующей его в качестве орудия, учение об особом внутреннем опыте как непогрешимом средстве познания психики в отличие от внешнего опыта.

В теологической психологии Августина индетерминизм как направление, противоположное детерминизму, получил завершенное выражение.

Вся последующая история психологии насыщена острой борьбой этих непримиримых направлений.

Индетерминизм сочетался с теологией, но в ином смысле, чем у Аристотеля, которыймыслил целесообразность как свойство, объективно присущее целостному организму в нераздельности его психических и телесных проявлений.

Особо следует выделить в качестве одного из вариантов предмеханического детерминизма попытки вернуться к естественнонаучному объяснению арабскими и западноевропейскими учеными в преддверии эпохи Возрождения.

В противовес принятым теологической схоластикой приемам рассмотрения души как особой сущности, для действий которой нет других оснований, кроме воли божьей, начинает возрождаться созвучный детерминизму подход к отдельным психическим проявлениям. Складывается особая форма детерминизма, условно ее можно назвать«оптическим» детерминизмом. Он возник в связи с исследованием зрительных ощущений и восприятий.

В предшествующие века зрение считалось функцией души. Но сначала арабоязычные, а затем западноевропейские натуралисты придали ему новый смысл благодаря тому, что поставили зрительное восприятие в зависимость от оптики.

Для объяснения того, как строится изображение в глазу (то есть психический феномен, возникающий в телесном органе), натуралисты использовали законы оптики, связав тем самым психологию с физикой.

Сенсорный акт, считавшийся производным от бестелесного агента (души), выступил в виде эффекта, который возникает по объективным законам распространения физического по своей природе светового луча. Движение этого луча в физической среде зависит от ее свойств, а не направляется душой, наделенной заданной целью. Зрение ставилось и зависимость от законов оптики, включаясь тем самым в новый причинный ряд, подчинялось физической необходимости, имеющей математическое выражение.

События же в физическом мире доступны наблюдению, измерению, эмпирическому изучению, как непосредственному, так и применяющему дополнительные средства (орудия эксперимента). Оптика и явилась той областью, где соединялись математика и опыт. Тем самым преобразовывалась структура мышления, открывая новые перспективы длядетерминизма.

Итак, до XVII века в эволюции психической мысли можно выделить три формыпредмеханического детерминизма: гилозоистский, прабиологический и оптический.

Научная революция XVII века создала новую форму детерминизма, а именномеханический детерминизм.

В эпоху перехода к мануфактурному производству с изобретением и использованием технических устройств схема их действия стала прообразом причинно-механической интерпретации всего сущего, включая организм и его функции.

Все психологическое наследие античности – учения об ощущениях, движениях,ассоциациях, аффектах – переосмысливается сквозь призму новых предметно-логических конструктов. Их ядром служило объяснение организма как определенным образом организованной и автоматически действующей системы. Сотворенная человеком машина, опосредствующая связи между ним и природой, выступила в виде модели объяснения и человека, и природы.

«Привязка» к конструкции – неотъемлемая особенность механодетерминизма.

Этот принцип научного познания прошел пять фаз в своем развитии – от середины XVII до середины XIX столетия.

Первая фаза наиболее типично представлена психологическим учением Декарта. Он отделил душу от тела, преобразовав понятие о душе в понятие о сознании, но также отделил тело от души, объяснив его работу по типу механизма, автоматически производящего определенные эффекты: восприятие, движения, ассоциации и простейшие чувства.

Восприятию противопоставлялись врожденные идеи, телесным движениям (рефлексам) – волевые акты, ассоциациям – операции и продукты абстрактного мышления, простейшим эмоциям – интеллектуальные чувства. Эта дуалистическая картина человека расщепляла его надвое

Применительно к протяженным телам, производящим элементарные психические продукты, утверждалась их безостаточная подчиненность принципу детерминизма. Применительно же к сознательно-волевым актам этот принцип отвергался. Здесь царил индетерминизм.

Если за освобождением тела от души и его моделированием по типу машины стояли преобразования в сфере материального производства, то за возведением сознания в независимую сущность – утверждение самоценности индивида, опорой бытия которого служит собственная критическая мысль. Поскольку же для последней никаких определяющих ее работу оснований не усматривалось, человек выступал как средоточие двух начал (субстанций), как существо, в объяснении психики и поведения которогодетерминизм пересекается с индетерминизмом.

Следующие две фазы механодетерминизма представлены в XVIII веке учениями английских (например, Гартли) и французских (Ламетри, Дидро, Кабанис) материалистов.

Их предшественники, утверждая детерминизм применительно к «низшим» психическим функциям, считали высшие функции (разум, волю) имеющими качественно иную сущность. Их формулу можно обозначить как «человек – полумашина». На смену ей приходит формула «человек – машина».

Но хотя идея машинообразности сохранялась, представление о «машине» во все большей степени из модели становилось метафорой. Ни «вибраторная» машина Гартли, ни чувствующий и мыслящий «человек-машина» Ламетри не имели никаких аналогов в мире автоматов. Машина органического тела становится носительницей любых психическихсвойств, какими только может быть наделен человек. Гартли мыслил в категориях механики Ньютона.

Что же касается французских сторонников детерминизма, то у них он приобретает новые признаки, знаменуя третью фазу в разработке детерминизма.

Она имела переходный характер, соединяя механодетерминистскую ориентацию с идеей развития, навеянной биологией. Телесная машина становилась (взамен Декартовой – гомогенной) иерархически организованной системой, где в ступенчатом ряду выступают психические свойства возрастающей степени сложности, включая самые высшие.

Четвертая фаза механодетерминистской трактовки психики возникла благодаря крупным успехам в области нервно-мышечной физиологии. Здесь в первой половине прошлого века воцарилось «анатомическое начало». Это означало установку на выяснение зависимости жизненных явлений от строения организма, его морфологии.

В учениях о рефлексе, об органах чувств и о работе головного мозга сформировался один и тот же стиль объяснения: за исходное принималась анатомическая обособленность органов.

Эта форма детерминизма породила главные концепции рассматриваемого периода: орефлекторной «дуге», о специфической энергии органов чувств и о локализации функций в коре головного мозга.

Организм расщеплялся на два уровня: уровень, зависящий от структуры и связи нервов, и уровень бессубстратного сознания.

К картине целостного организма естественнонаучную мысль возвратило открытие закона сохранения и превращения энергии, согласно которому в живом теле не происходит ничего, кроме физико-химических изменений, мыслившихся, однако, не в механических, а в энергетических терминах.

Тем временем не только успехи научного изучения реакций организма, но и потребности практики (педагогической и медицинской) побуждали искать в ситуации, созданной открытием закона сохранения энергии, иную альтернативу. Ее выразила концепцияпсихофизического параллелизма.

Слабость механодетерминизма побудила научную мысль обратиться к биологии, где в середине XIX века происходили революционные преобразования.

Понятие об организме существенно изменилось в середине XIX века под влиянием двух великих учений – Ч. Дарвина и К. Бернара.

Жизни присуща целесообразность, неистребимая устремленность отдельных целостных организмов к самосохранению и выживанию, вопреки разрушающим воздействиям среды.Дарвин и Бернар объяснили эту телеологичность (целесообразность) естественными причинами.

Дарвин – отбором и сохранением форм, случайно оказавшихся приспособленными к условиям существования.

Детерминизм | Определение, философы и факты

Г.Э. Moore

Просмотреть все медиа

Похожие темы:

свобода воли и моральная ответственность биологический детерминизм компатибилизм экономический детерминизм индетерминизм

Посмотреть весь связанный контент →

детерминизм , в философии и науке тезис о том, что все события во Вселенной, включая человеческие решения и действия, причинно неизбежны. Детерминизм предполагает, что в ситуации, когда человек принимает определенное решение или совершает определенное действие, невозможно, чтобы он или она могли принять какое-либо другое решение или совершить какое-либо другое действие. Другими словами, никогда не бывает так, чтобы люди могли решить или действовать иначе, чем они действительно сделали.

Детерминизм в этом смысле обычно понимается как несовместимый со свободой воли или предполагаемой властью или способностью людей принимать решения или совершать действия независимо от любого предшествующего события или состояния вселенной. Философы и ученые, отрицающие существование свободы воли на этом основании, известны как «жесткие» детерминисты.

Еще из Britannica

свобода воли и моральная ответственность: детерминизм

Напротив, так называемые «мягкие» детерминисты, также называемые компатибилистами, считают, что детерминизм и свободная воля в конце концов совместимы. В большинстве случаев мягкие детерминисты пытаются достичь этого примирения, тонко пересматривая или ослабляя общепринятое понятие свободы воли. Современные мягкие детерминисты включают английского философа Г.Е. Мур (1873–1919 гг.)58), который считал, что действовать свободно означает только то, что человек действовал бы иначе, если бы решил поступить так (даже если на самом деле он не мог бы так решить), и американский философ Гарри Франкфурт, утверждавший, что действие свободно сводится к отождествлению или одобрению собственных желаний (даже если эти желания таковы, что человек не может не действовать в соответствии с ними).

Крайней альтернативой детерминизму является индетерминизм, представление о том, что по крайней мере некоторые события не имеют детерминированной причины, а происходят случайно или случайно. Индетерминизм в некоторой степени поддерживается исследованиями в области квантовой механики, которые предполагают, что некоторые события на квантовом уровне в принципе непредсказуемы (и, следовательно, случайны). Философы и ученые, которые верят, что Вселенная недетерминистична и что люди обладают свободой воли, известны как «либертарианцы» (либертарианство в этом смысле не следует путать со школой политической философии, называемой либертарианством). Хотя можно считать, что Вселенная недетерминистична и что человеческие действия, тем не менее, детерминированы, немногие современные философы защищают эту точку зрения.

Либертарианство уязвимо перед так называемым возражением «понятности», которое указывает на то, что люди не могут иметь больше контроля над чисто случайным действием, чем над действием, которое детерминистически неизбежно; ни в том, ни в другом случае свобода воли не входит в картину. Следовательно, если человеческие действия недетерминированы, свободы воли не существует.

Редакторы Британской энциклопедии Эта статья была недавно отредактирована и обновлена ​​Брайаном Дуиньяном.

Свобода воли, детерминизм и предопределение

Концепция «свободы воли» развивалась медленно. Дискуссии о «воле» возникли только тогда, когда древние философские описания преднамеренных действий соприкоснулись с религиозными заботами о человеческой и божественной свободе. Преобладающее современное понимание свободы как совершенно неопределенного выбора между любыми двумя альтернативами было введено в конце Средневековья. Неясно, как примирить свободную волю с современной и современной наукой.

Древнегреческая философия

Греческое понимание свободы уходит своими корнями в правовые кодексы, в которых проводится различие между преднамеренными и непреднамеренными действиями. Сократовское (469–399 гг. до н. э.) понимание человеческого действия отражает акцент греков на важности знания для преднамеренного действия. Более того, он, по-видимому, думает, что каждый действующий действует ради блага, и что это благо есть благо как само по себе, так и для деятеля. По Сократу, добродетель — это знание, а порок — невежество. Никто не действует против того, что он считает хорошим. Платон (427?–347 до н. э.) придерживается этой сократовской точки зрения, хотя в своих более поздних работах он подчеркивает, что страсти влияют на то, что знает деятель. Хороший человек не только имеет разум, но его разум направлен к добру.

Аристотель (384–322 гг. до н. э.) считает, что сократовское объяснение не может объяснить недержание мочи, то есть состояние, при котором кто-то делает то, что, как ему известно, является плохим. Он отходит от этой точки зрения, проводя различие между теоретическим знанием о том, что нельзя изменить, и практическим знанием о том, что можно изменить. Практически мудрый человек ( phronimos ) обладает знанием, относящимся к действию, и действует в соответствии с ним. Каждое произвольное действие требует, чтобы агент знал, что он делает. Агент не размышляет о цели, которой является человеческое счастье. Каждый человек желает счастья. Агент размышляет только о тех средствах, которые находятся в его власти. Агент с недержанием страдает от временного незнания того, что для него хорошо, но всегда действует ради чего-то, что кажется хорошим. Например, страдающий недержанием может знать, что шоколадный торт вреден для здоровья, но его внимание привлекает не его вред, а его вкус. Он ест его не потому, что это вредно для здоровья, а потому, что это вкусно.

Хотя Аристотель не слишком озабочен детерминизмом, он подчеркивает, что человеческое действие требует случайности. Практические знания касаются тех событий, которые могут быть изменены человеческим действием. Его обсуждение того, как известны будущие контингенты, отражает эту связь и становится важным в последующих дискуссиях. Для Аристотеля утверждение о том, что завтра будет морское сражение, не является ни истинным, ни ложным, потому что событие является случайным и, следовательно, не определяется предыдущими событиями и не может быть известно из них. Напротив, стоики верили в строгий детерминизм, в котором все упорядочено к лучшему. Люди не могут изменить исход событий. Тем не менее стоики допускали свободу и ответственность, поскольку считали, что люди должны понимать этот порядок и приспосабливаться к нему.

В отличие от древних философов, евреи и христиане верят, что весь мир является случайным, по крайней мере, в том смысле, что Бог мог решить либо создать его другим, либо не создавать его. Все, что существует, является результатом свободного выбора Бога. Более того, еврейские Писания подчеркивают важность завета между людьми и Богом, согласно которому люди свободно следуют его условиям. Для христиан Послания Павла объясняют борьбу между плотью и духом внутри христианина. Это влияние иудейских и христианских Священных Писаний в сочетании с его собственным нравственным опытом позволило Августину Гиппопотамскому (354–430 гг. н. э.) разработать первое ясное учение о воле.

Хотя слово voluntas существовало ранее, Августин был первым, кто использовал его подобно тому, как теперь используется слово «воля». Он претерпел интеллектуальное обращение в христианство, не изменив сначала своего поведения. Следовательно, он был вынужден пересмотреть проблему недержания мочи. Согласно Августину, объяснение того, почему кто-то не может делать то, что он считает хорошим, заключается в том, что его воля неупорядочена. Он использует термин не «свобода воли», а «свободный выбор» (9).0041 liberum arbitrium ). Тем не менее, он считает, что благодаря своей воле люди могут выбирать, делать то, что правильно или неправильно.

Хотя Августин развил свое понимание воли в первую очередь в моральном контексте, греческие христиане разработали параллельное представление в защиту ортодоксальной христианской веры в то, что Иисус Христос обладает как божественной, так и человеческой волей ( thelesis ). Иоанн Дамаскин (ок. 675–749) резюмировал греческое учение и подчеркнул, что у разума есть свои аппетиты. Некоторые более поздние христиане основывают свое понимание воли как рационального аппетита на его мысли. Как чувства желают того, что им приятно, так и разум желает того, что он воспринимает как благо.

Еврейские и христианские Писания внесли большой вклад в признание того, что мы теперь называем волей. Тем не менее, они также подняли проблему, как примирить волю человека с волей Бога. Хотя иудеи и мусульмане разделяют общую веру в провидение и человеческую свободу, по большей части они разработали разные подходы к объяснению своей совместимости. Наиболее влиятельная средневековая еврейская позиция возникла в ответ на попытку мусульман объединить акцент Корана на человеческой свободе с акцентом в хадисах (своде преданий, касающихся Мухаммеда и его сподвижников) на провидении. Самая ранняя мусульманская позиция, а именно мутазилиты, проводила различие между причинностью Бога и причинностью человеческих действий, за которые людей хвалят или порицают. Бог не несет ответственности за грех. Напротив, позиция ашаритов состоит в том, что люди присваивают действие, которое исходит от Бога. Хотя люди несут ответственность за свои действия, они не действуют независимо от Бога. Сунниты приняли эту версию, хотя нет четкого объяснения, что это за присвоение. Величайший средневековый еврейский мыслитель Моисей Маймонид (1135–1204) решительно выступал против позиции ашаритов. Его реакция, по крайней мере частично, основана на утверждении еврейского Писания о том, что завет Бога с евреями требует свободного ответа. В целом мусульмане подчеркивают Божье провидение, тогда как евреи подчеркивают человеческую свободу.

Христиане разделяют те же трудности, что и мусульмане и евреи, но они также придерживаются доктрины предопределения, согласно которой провиденциальное решение Бога спасти некоторых людей предшествует их ответу. Августин развил это учение в противовес позиции пелагиан, согласно которой люди могут повиноваться Божьим заповедям и заслужить небеса без особой формы помощи от Бога, называемой благодатью. Он утверждал, что человеческая свобода серьезно повреждена первородным грехом и что люди не могут совершать достойные поступки самостоятельно. Более того, Августин и его последователи откликнулись на позицию, которая позже была описана как полупелагианская, согласно которой люди имеют право первого выбора в принятии или отклонении благодати. Западная церковь осуждала пелагианство и полупелагианство.

Описание предопределения Августином представляло множество трудностей для более поздних христиан. Бог движет волей, и тем не менее воля движется свободно. Агент не может нести основную ответственность за хорошие действия, но он несет единоличную ответственность за свои плохие. Окончательная стойкость в благодати предшествует заслугам, хотя нечестивцы наказываются только за свой грех. Хотя противоречие между этими верованиями наиболее сильно ощущалось во время ранней протестантской Реформации, даже в Средние века многие мыслители подчеркивали одни аспекты мысли Августина за счет других. Например, в раннем средневековье сторонники предопределения утверждали, что отвержение параллельно предопределению. Точно так же, как Бог добровольно желает спасти некоторых, прежде чем рассмотреть их заслуги, Он желает навеки наказать других, независимо от их проступков. Западная церковь решительно осуждала предопределение. Следовательно, более поздние католические богословы старались избегать пелагианства, с одной стороны, и предопределения, с другой.

Христианская схоластическая мысль

Фома Аквинский (1225–1274) попытался согласовать трактовку предопределения и свободы человека у Августина с аристотелевским пониманием человеческой деятельности. Вслед за Иоанном Дамаскином Аквинский описывает волю как рациональный аппетит. Хотя люди не могут выбирать, желать ли им конечной цели, а именно счастья, они могут выбирать между различными ближайшими благами. Он отличает свободу осуществления от свободы уточнения. Свобода спецификации — это та свобода, которая коренится в способности разума рассматривать альтернативные варианты действий. Свобода действий зависит от способности воли действовать или не действовать. Ученые расходятся во мнениях относительно того, насколько значительно взгляд Аквината на свободный выбор отличается от взгляда Аристотеля на преднамеренное действие.

Подобно Аристотелю, Аквинский считал, что обсуждение должно касаться случайных событий, которые нельзя познать как будущее. В отличие от Аристотеля, Аквинат ясно считал, что Бог всеведущ и всемогущ. Откуда Бог знает будущие контингенты? Вслед за раннехристианским писателем Боэцием (ок. 475–525) Фома Аквинский считал, что Бог знает будущие контингенты не как будущие, а как они присутствуют для него вечно. Даже Бог не мог знать их как будущее. Как Божье провидение распространяется на случайные события, такие как свободные человеческие действия? Бог заставляет необходимые события происходить необходимым образом, а случайные события происходить случайным образом. Бог есть полная универсальная причина свободного действия, хотя действующее лицо и есть его полная непосредственная причина. Вслед за Августином в своих более поздних произведениях Фома Аквинский ясно заявляет, что предопределение предшествует любым предвиденным заслугам и что первородный грех сделал невозможным полноценную добродетельную жизнь без благодати. У человека нет причины, по которой Бог решил спасти его и позволить другому грешить и быть проклятым.

Стивен Темпье, епископ Парижа, и многие богословы были обеспокоены тем, что восприятие работ Аристотеля ведет к интеллектуальному детерминизму, ставящему под угрозу человеческую свободу. В частности, францисканские богословы считали волю первоосновой свободного выбора человека, хотя многие доминиканцы следовали акценту своего брата Фомы на интеллекте. Хотя францисканец Иоанн Дунс Скот (ок. 1266–1308) в целом согласился с мнением Аквината о предопределении и вечном знании Бога, он имел более слабое понимание первородного греха и ставил волю выше интеллекта. Подобно Фоме Аквинскому, Скот считал, что воля имеет склонность к хорошо, но он различает склонность к справедливости и склонность к выгоде. Свобода проистекает из способности выбирать между ними.

Францисканец Уильям Оккам (ок. 1285–1349) гораздо ближе подходит к современному пониманию «свободы воли», согласно которой агент имеет свободу безразличия, посредством чего он может сделать любой выбор. Более того, Оккам принимает альтернативное понимание предопределения, согласно которому, по крайней мере, некоторые из них предопределены благодаря их предвиденным заслугам. Он думает, что Бог знает будущие случайности с точки зрения прошлого и что и Бог, и действующее лицо являются непосредственными частичными причинами свободного действия. Следовательно, Бог не может внутренне повлиять на волю даже великих святых, но должен либо поставить их в подходящие обстоятельства, либо воздержаться от своего причинного действия, когда они согрешат. Взгляды Оккама на предопределение оказали влияние на весь период позднего средневековья и привели к средневековой реакции августинцев. Но самая большая реакция должна была произойти во время протестантской Реформации.

Реформация и Контрреформация

Теологическое образование Мартина Лютера (1483–1546 гг.) открыло ему путь к оккамистскому пониманию человеческой свободы и предопределения. Он резко выступил против этого подхода, отрицая, что человеческая воля в значительной степени свободна без благодати, и, по-видимому, считая, что предопределение и отвержение параллельны. Хотя средневековые богословы описывали эту позицию как предопределение, современные ученые часто называют ее двойным предопределением. Последующие лютеране изменили его позицию. Точно так же Жан Кальвин (1509 г.–1564) открыто отвергал средневековое понимание свободы выбора и, возможно, придерживался двойного предопределения. Однако более поздние реформатские богословы, такие как Пьетро Мартире Вермильи (1500–1562; также известный как Петр Мученик), защищали средневековое различие между предопределением и осуждением. Нет ни одной официальной реформатской позиции по поводу предопределения. Например, реформатские богословы разделились во мнениях относительно того, предшествует ли вечный указ Бога о том, что некоторые будут нечестивцами, или после него разрешение на грех Адама. В целом более позднее протестантское православие допускало менее строгие взгляды на предопределение, чем взгляды ранних протестантских реформаторов.

Ранние католики откликались на протестантских реформаторов по-разному, поскольку католические богословы были по-разному августинцами, томистами, скотистами и оккамистами. Даже таких гуманистов, как Эразм (1466?–1536), беспокоило очевидное отрицание свободы человека. Новый орден иезуитов решительно отреагировал, подчеркнув свободное человеческое сотрудничество с благодатью. Иезуит Луис де Молина (1535–1600) учил, что Бог решает, что кто-то будет делать, только предвидя, что он сделает в ряде обстоятельств, а затем создавая агента и эти обстоятельства. В целом иезуиты придерживались оккамистского понимания причинности Бога, согласно которому и Бог, и агент вносят свой вклад в действие агента. Доминиканцы, такие как Доминик Банез (1528–1604) и Иоанн Сент-Томас (1589).–1644) были самыми важными критиками позиций иезуитов. Иоанн считал, что и протестанты, и иезуиты заблуждаются, полагая, что предопределение Божьей благодати несовместимо с человеческой свободой. Более того, он думал, что Бог желает лишить отверженного благодати и славы, и что это решение предшествует разрешению греха Адама. Доминиканцы с некоторым правдоподобием утверждали, что они следовали учениям как Августина, так и Фомы Аквинского. Папа Павел V заявил, что иезуитов нельзя называть полупелагцами, а доминиканцев нельзя называть кальвинистами, и им обоим было разрешено преподавать свои позиции до дальнейшего уведомления.

Современные богословы и философы религии до сих пор с симпатией читают произведения Фомы Аквинского, Уильяма Оккама и Луиса де Молина. Тем не менее, августинские и томистские представления о предопределении имеют мало современных последователей. Многие теперь придерживаются «открытых» теорий, согласно которым Бог не имеет полного предвидения и контроля над человеческими действиями. Ранние христиане отвергли бы такие взгляды за отрицание всемогущества и всеведения Бога.

Современная наука и свобода человека

В семнадцатом веке современная наука, казалось, дала механистическое понимание мира, которое угрожало свободе человека. Рене Декарт (1596–1650), отец современной философии, придерживался дуалистической теории, согласно которой физические события детерминированы, хотя человеческие действия обладают свободой безразличия, поскольку душа не материальна. В целом современные и современные философы были детерминистами, компатибилистами или либертарианцами. Детерминисты считают, что все физически детерминировано и что свободы человека не существует. Либертарианцы, такие как Декарт, считают, что человеческие действия свободны и что свободный человек должен иметь свободу выбора альтернативных возможностей, которые не определены. Компатибилисты, такие как Дэвид Юм (1711–1776), считают, что человеческая свобода полностью совместима с физическим детерминизмом. Большинство компатибилистов считают, что неопределенность либертарианцев только сделает свободные действия произвольными. Иммануил Кант (1724–1804) казался жестким детерминистом в отношении мира явлений и либертарианцем в отношении мира реального.

Современные философы примерно попадают в одну из этих трех категорий. Хотя сочетание теории хаоса и квантовой механики теперь поставило под сомнение детерминистские научные теории, многие философы считают, что новая наука не оказывает существенного влияния на дебаты о человеческой свободе.

История идей показывает, что не существует единого понятия «свобода воли». Вместо этого концепции человеческой свободы развиваются в ответ на предполагаемые угрозы, такие как невежество, всемогущество Бога, интеллектуальный детерминизм и физический детерминизм.

См. также Христианство ; Ислам ; Свобода ; Реформация ; Схоластика .

библиография

Адамс, Мэрилин МакКорд. Уильям Оккам. 2 тт. Publications in Medieval Studies 26. Notre Dame, Ind.: University of Notre Dame Press, 1987. Оккам сравнивается с Фомой Аквинским и Скотом.

Бурк, Вернон. Воля в западной мысли: историко-критический обзор. Нью-Йорк: Шид и Уорд, 1964.

Баррелл, Дэвид Б. Свобода и творчество в трех традициях. Нотр-Дам, Индиана: University of Notre Dame Press, 1993. Включает обсуждение еврейской и мусульманской мысли.

Диле, Альбрехт. Теория воли в античности. Sather Classical Lectures 48. Berkeley: University of California Press, 1982.

Flint, Thomas P. Divine Providence: The Molinist Account. Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета, 1998.

Галлахер, Дэвид М. «Свободный выбор и свободное суждение у Фомы Аквинского». Archiv für Geschichte der Philosophie 76 (1994): 247–277.

Гарригу-Лагранж, Реджинальд. Предопределение. Перевод Дом Беде Роуз. Сент-Луис, Миссури: Herder, 1939.

Кейн, Роберт, изд. Оксфордский справочник свободы воли. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 2001.

МакГрат, Алистер Э. Юстиция Деи: История христианской доктрины оправдания. 2-е изд. Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 1998.