Письмо гарсия: ПИСЬМО ГАРСИИ (A Message to Garcia)

Эту историю Элберт Хаббард написал в далеком 1899 году. И сразу же — в феврале 1899 — она появилась в его журнале «The Philistine».

И практически сразу же George Daniels из the New York Central Railroad попросил разрешения сделать 500 000 экземпляров этой истории.

Вслед за этим, перевод этой истории вручили каждому работнику русской железной дороги.

В 1905 в войне с Японией каждый русский солдат с собой нес копию этого легендарного текста. Через пленных он попал к японскому командованию и был переведен. И буквально сразу же приказом императора копия этого текста была вручена каждому работнику правительства.

С тех пор этот текст разошелся тиражом более 40 миллионов экземпляров. И находится на 10 месте из самых читаемых книг.

У меня к Вам только одна просьба. Вы ещё не дочитаете до середины, когда Вам уже захочется нажать Forward и переслать его своим друзьям, коллегам, подчиненным. Не делайте этого. Возьмите свое нетерпение в кулачок, и вдумчиво дочитайте письмо до конца. Я покажу, как Вы можете использовать энергию этого письма для себя.

Из всей этой заварухи на Кубе мне помнится один человек, который выделяется на фоне остальных, как Марс, находящийся в зените, выделяется на звездном небе. 

Когда разразилась война между Испанией и Соединенными Штатами, появилась острая необходимость в быстрой связи с вождями повстанцев. 
Гарсия находился где-то в укреплениях в горах на острове Куба, и никто не имел никакого представления, где именно. 
С ним не было связи ни по почте, ни с помощью телеграфа. 
Президенту необходимо было заручиться его поддержкой, причем быстро. Что же делать? 
И кто-то сказал Президенту: «Есть человек по имени Роуэн, который найдет для вас Гарсию, во что бы то ни стало». 
За Роуэном послали, ему вручили письмо, которое нужно было доставить Гарсии. 

Как «парень по имени Роуэн» взял письмо, запечатал его в кусок промасленной кожи, привязал веревками к груди, как он ночью через четыре дня подошел к лодке на берегу Кубы, скрылся в джунглях и через три недели появился на другом конце острова, пройдя пешком через всю страну, и доставил письмо Гарсии – у меня нет особого желания рассказывать.  

Я хочу отметить лишь следующее: Мак-Кинли дал Роуэну письмо, которое необходимо было доставить Гарсии; 
Роуэн взял письмо и даже не спросил: «А где мне найти Гарсию?» 

Этому человеку следует воздвигнуть памятник в бронзе, а его статую поместить во все колледжи и школы по всей стране. 
И речь не о том, что необходимо молодому человеку, который сидит и изучает книги, не о всевозможных инструкциях по поводу того или сего, а о том, чтобы, стиснув зубы, стать преданным, действовать расторопно, собрать свои силы и энергию… и выполнить задачу – доставить письмо Гарсии. 

Генерала Гарсии уже нет в живых, однако есть и другие Гарсии. 

Нет никого, кто когда-либо брался за выполнение какого-либо дела, где требовалось участие многих людей, и кто, время от времени, не приходил в ужас от слабоумия и беспомощности среднего человека, его неспособности и, отсутствия готовности и желания сосредоточиться на каком-то деле, и выполнить его. 

Неряшливо оказанная помощь, доходящая до глупости невнимательность, безалаберное и безразличное отношение и работа, выполненная без души, похоже, стали чем-то само собой разумеющимся; и никто не добивается успеха, если не приставит нож к горлу кого-то другого или не подкупит его, с тем чтобы тот оказал ему помощь.  
Или, быть может, если Господь не смилуется и не сотворит чудо, ниспослав ему доброго ангела в помощники. 

Вы, читатель, можете подвергнуть это проверке. 
Вот Вы сидите в своём офисе, у Вас в распоряжении шесть клерков. 
Позовите любого из них и дайте ему такой запрос: «Пожалуйста, посмотрите в энциклопедию и предоставьте мне краткую сводку о жизни Корреджио». 
Думаете, клерк просто скажет спокойно: «Да, сэр» — пойдет и выполнит запрос? Да никогда в жизни. 
Он поднимет на Вас свой тусклый взгляд и задаст Вам, как минимум, один из этих вопросов: 

А кто это? 
А в какой энциклопедии? 
А где взять энциклопедию? 
Разве меня для этого нанимали? 
Вы имеете в виду Бисмарка? 
А почему бы это ни поручить Чарли? 
А он жив? 
Это срочно? 
Может, я принесу Вам книгу, и Вы сами посмотрите? 
А для чего это нужно? 

И я ставлю десять против одного, что, после того как Вы ответите на эти вопросы и разъясните ему, где найти информацию и зачем Вам это нужно, клерк пойдет и попросит другого клерка помочь ему найти Гарсию, а затем вернется и скажет, что такого человека не существует. Конечно же, я могу и проиграть это пари, но по среднестатистическим данным я его не проиграю. 

И, если Вы достаточно умны, Вы не станете утруждать себя тем, чтобы объяснять своему «помощнику», что Корреджио следует искать на «КОР», а не «КАР», — Вы просто очень мило улыбнетесь и со словами: «Ладно, не стоит» — пойдете, и сами найдете интересующую Вас информацию. 

Неспособность к самостоятельному действию, глупость, слабохарактерность, нежелание с радостью подхватить выполнение какого-то дела – все это настолько далеко продвинуло социализм. 

Если люди не желают действовать ради самих себя, что же они будут делать, когда речь пойдет о благе для всех? Первый помощник с дубинкой, возможно, и необходим, а мрачная перспектива быть выброшенным на улицу субботним вечером, удерживает на рабочем месте многих служащих. 

Киньте клич, что Вам нужен стенографист, и девять кандидатов из десяти окажутся неграмотными, хотя и будут уверены, что умеют писать и правильно ставить запятые.  
Сможет ли такой человек доставить письмо к Гарсии? 

— Видите вон того бухгалтера? – спросил меня один бригадир на большой фабрике. 
— Да, а что? 
— Так вот, как бухгалтер он ничего, но если я пошлю его в город с каким-нибудь поручением, он, может быть, и выполнит его, но, с другой стороны, он зайдет по пути в четыре кабака, а когда доберется до Главной улицы, он забудет, зачем его отправили.

Можно ли доверить такому человеку доставить послание к Гарсии? 

Не так давно мы слышали сентиментальные взывания к сочувствию по отношению к «угнетенным обитателям забегаловок» и «бездомным бродягам, ищущим честных работодателей», и всякую другую брань в адрес власть предержащих. 
Ничего не говорится о работодателе, который успевает состариться в тщетных попытках добиться от оборванцев хоть немного разумного выполнения работы; и о его долгом терпении в надежде получить «помощников», которые не делают ничего иного, кроме как лодырничают за его спиной.  

В каждой мастерской и на каждой фабрике непрерывно происходит отбор. 
Работодатель постоянно дает от ворот поворот «помощникам», которые продемонстрировали свою неспособность продвигать интересы общего дела, и набирают в персонал других людей. 

Не важно, насколько хорошо идут дела, этот отбор происходит постоянно: разве что, в те времена, когда дела идут нормально, этот отбор происходит более мягко, тем не менее, те, кто некомпетентны и недостойны, неизменно будут выбывать. 
Это ради выживания тех, кто чего-то стоит. 

Личные интересы заставляют каждого работодателя сохранять у себя лучших – тех, кто способен доставить послание Гарсии. 

Я знаю одного человека, обладавшего действительно блестящими качествами, однако совершенно неспособного самостоятельно справляться со своими делами и не имеющего никакой ценности для кого бы то ни было, потому что у него всегда присутствовала безумная идея, что, его работодатель намерен его угнетать или угнетает его.  
Он был неспособен отдавать приказы и не желал их получать. 

Если бы ему сказали доставить послание Гарсии, его ответом, вероятнее всего, было бы: «Сами доставляйте!» 
Сегодня этот человек ходит по улицам в поисках работы, ветер гуляет в дырах его рваного плаща. Никто из тех, кому он знаком, не осмелится взять его к себе на работу, поскольку он известный смутьян. 

Призывы к здравому смыслу на него не действуют, и единственное, что способно оставить на нем хоть какой-то след, — это носок кирзового сапога сорок пятого размера. 
Конечно же, я знаю, что к настолько морально разложившемуся человеку можно относиться лишь с сожалением, как к калеке, однако, сожалея о нем, давайте уроним слезу также и по поводу тех, кто стремится сделать что-то великое, чьи рабочие часы не ограничиваются фразой: «от звонка до звонка» и в чьих волосах пробивается седина из-за того, что они борются с безалаберностью, неряшливостью, безразличием, слабоумием, беспомощностью и бессердечной неблагодарностью, тех, кто ради своего дела готовы и голодать, и оставаться без крыши над головой.  
Наверное, я изложил это чересчур в мрачных тонах. 

Возможно, что это так, но в наше время, когда мир настолько опустился, я бы хотел замолвить слово о тех, кто добивается успеха, — тех, кто вопреки всему направляет силы других людей, и кто, добившись успеха, относится к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся – не больше, чем к жилью или одежде. 
Я сам был и рабочим-подёнщиком, и работодателем, я знаю: есть вещи, которые можно сказать с обеих точек зрения. 

По сути, в нищете нет ничего превосходного; лохмотья не являются чем-то, что можно рекомендовать; и работодатели не являются ненасытными мародёрами и угнетателями – точно также как и бедняки не являются добродетельными ангелами. 

Я восхищаюсь теми, кто выполняет свою работу, когда их «босс» не стоит над ними, и даже когда их «босс» дома. 
А также теми, кто, когда ему вручают письмо для Гарсии, спокойно берет его и, не задавая идиотских вопросов, без скрытых намерений и без того, чтобы выкинуть это письмо в ближайшую канаву, делает только то, что требуется, — доставляет это письмо по назначению; и теми, кого не увольняют с работы, и кто не идет на забастовки, чтобы получить повышение зарплаты.  

Цивилизация – это долгий, полный тревоги поиск подобных людей. Всё, что такой человек ни попросит, он получит. 
Такие люди нужны в каждом городе, в каждой деревне, в каждом офисе, мастерской, магазине, фабрике. 
Миру нужны такие люди. 
Очень нужны. 
Люди, которые способны ДОСТАВИТЬ ПИСЬМО ГАРСИИ.

Старая история, которую нужно перечитывать хотя бы раз в год, на этот раз с моими комментариями

Это очень глубокое письмо, которое нужно читать несколько раз за несколько лет, чтобы понять его глубокий смысл. Ну и самое главное – не просто понять, а принять как способ действовать в современных условиях. Когда руководителем и исполнителем являешься ты сам(а). Когда ты сам себе передаешь такие «послания для Гарсия» по несколько раз в день.

На днях снова перечитал это письмо, и возникло желание написать комментарий к нему, свой комментарий. Мне очень интересно Ваше мнение, хотелось бы обсудить его вместе с Вами. Тем более, что послание заслуживает того. Перевод использую тот, что есть – прямой.

А Message to Garcia

Эту историю Элберт Хаббард написал в далеком 1899 году. И сразу же — в феврале 1899 — она появилась в его журнале «The Philistine». И практически сразу же George Daniels из the New York Central Railroad попросил разрешения сделать 500 000 экземпляров этой истории. Вслед за этим, перевод этой истории вручили каждому работнику русской железной дороги.

* никто у нас не знает, кто такой Элберт Хаббард, что это за журнал такой и это не важно, важно что письмо этого человека в каком-то журнале получило такой резонанс. Я так понимаю 500 тыс экземпляров были для сотрудников Нью-Йоркской центральной железной дороги. Можно ожидать, что в Российской железной дороге работало никак не меньше 500 тыс работников.

В 1905 в войне с Японией, каждый русский солдат с собой нес копию этого легендарного текста. Через пленных он попал к японскому командованию и был переведен. И буквально сразу же приказом императора копия этого текста была вручена каждому работнику правительства.

Со стороны России в Русско-Японской войне участвовало около 500 тыс солдат. В правительстве Японии работало тогда более 100 тыс людей. Т.е. за какие-то 5 лет, в самом начале 19го века это письмо было распечатано в количество более 1.5 млн экземпляров. По тем временам это был серьезный «тираж».

Послание для Гарсия
Элберт Хаббард

Во всей этой истории с Кубой один человек всё время появляется на горизонте моей памяти, как Марс в перигелии.

*Америка воевала с Испанской Империей за превосходство в Мире, война началась на Кубе. Автор никак не может забыть один случай, который там произошел

Когда развязалась война между Испанией и Соединёнными Штатами, появилась необходимость быстро передать сообщение лидеру повстанцев. Гарсия был где-то в безбрежных горах Кубы – никто не знал где именно. Никакая почта, никакие телеграфные сообщения до него не доходили. Президенту было необходимо заручиться его поддержкой и срочно.

Что делать!?

Кто-то сказал Президенту: «Есть один парень по имени Роуэн, и если кто-нибудь вообще сможет найти Гарсию, то это именно он».

*Главный герой этой истории именно Роуэн.

Послали за Роуэном и вручили ему письмо для Гарсии. Как именно этот «парень по имени Роуэн» взял письмо, запечатал его в непромокаемый мешочек, привязал его к себе на грудь, за четыре дня высадился на побережье Кубы из обычной лодки, исчез в джунглях и через три недели вышел на другой стороне острова, пройдя пешком по враждебной стране и доставив письмо Гарсии – мне не хочется сейчас рассказывать подробно. Смысл в том, что МакКинли дал Роуэну письмо для Гарсии; Роуэн взял письмо и не спросил: «Где он сейчас находится?»

*В этом абзаце и есть тот случай, который так врезался в память автора и вдохновил написать об этом. Давайте подробнее вникнем в ситуацию. Все находились где-то далеко от побережья Кубы – 4 дня на лодке, ну это скажем сотня км, как минимум. Куба была для всех «вражеской» территорией означает, что Роуэна могли пристрелить в любой момент.

Главный герой Роуэн – возможно никогда не был на Кубе. У него там не было никого из знакомых или тех, кто мог бы хоть как-то помочь. Т.е. он доплыл до Кубы на лодке, пошел дальше пешком – нашел Гарсия, передал ему сообщение и вышел пешком с другой стороны острова.

Что из себя представляла Куба в конце 19го века? Длина острова 1250 км, ширина до 200 км, максимальная высота гор 1972м, дорог и машин не было. «В безбрежных горах Кубы» по карте выглядит примерно 100х400 км, в которых надо было найти Гарсия, неизвестно где находящегося и передать сообщение. При этом Роуэн не спросил, где Гарсия сейчас находится, как его искать, что делать, что он будет кушать и где будет спать….

Помилуй Бог! Есть ещё человек, чей облик нужно бы запечатлеть в вечной бронзе и поставить статую в каждом учебном заведении на планете. Не нужно учить молодежь по книгам, давать им наставления о том и сём – нужно лишь укрепить каждую их косточку, которая бы сделала их преданными товарищами, способными действовать должным образом, концентрировать свои силы; делать такие вещи – «доставить письмо Гарсии».

*Любой руководитель, даже начинающий, по особенному понимает смысл этих слов, почему этому Роуэну – нужно поставить бронзовый памятник в каждом учебном заведении. А вот подчиненные не совсем понимают и им необходимо вдуматься в эти строки.

Я бы очень хотел, чтобы мне прочитали и объяснили это Послание к Гарсия лет так в 10-15, я бы сэкономил многие годы жизни, здоровья, для себя и своих руководителей.

Генерал Гарсия сейчас ушел в мир иной, но есть и другие Гарсии. Нет такого человека, из тех, кто взялся за дело, требующее участия многих людей, кого время от времени не поражала бы глупость среднего человека – неспособность или нежелание сконцентрироваться на одной вещи и довести её до конца.

* время от времени – автор наверное пошутил или может в его времена это случалось время от времени. Сейчас это постоянно случается, как образ жизни.

Бездарная помощь, дурацкая невнимательность, неряшливость, безразличие и работа вполсилы, похоже, стали нормой дня; и ни один человек не может преуспеть, разве только он кнутом и пряником или угрозами принуждает людей или подкупает других, чтобы те ему помогли; а может Господь Бог в добром расположении духа совершит чудо и пришлёт ему Ангела Света в помощники.

* Если Вы руководитель, Вы наверное теперь понимаете, что не Вы один такой «бьётесь головой об стену», чтобы добиться от подчиненных исполнения заданий.

Если Вы подчиненный – то может сейчас Вы поймете, почему руководители такие «злые» и почему они с Вами «так» обращаются. А самое главное, что Вы можете сделать, чтобы избегать этого на будущее.

Вы, читатель, проверьте это: вот вы сидите в офисе – шестеро помощников на расстоянии одного звонка. Позовите любого и попросите: «Посмотри, пожалуйста, в энциклопедию и сделай краткий обзор жизни Коррегио».

* ну, автор решил приколоться и задал задачку для первого класса, чтобы проверить исполнительность Ваших подчиненных, а может Вашу. Коррегио — взят с потолка, вместо него мог быть кто угодно.

Скажет ли ваш помощник тихо: «Конечно, сэр», и пойдёт выполнять поставленную задачу?

Ставлю на что угодно, что нет. Он на вас посмотрит рыбьими глазами и спросит что-нибудь вроде:

• Это кто такой?
• В какой энциклопедии?
• А где взять энциклопедию?
• Меня что, для этого нанимали?
• То есть, вы имели в виду Бисмарка?
• А что, Алексей не может этого сделать?
• Он что, уже умер?
• Это так срочно?
• Может, я вам принесу книгу, а вы сами посмотрите?
• А зачем это всё надо?

* Ох, как это знакомо – приходится отвечать на десятки дурацких вопросов, чтобы убедить кого-то что-то сделать. Кстати, все вопросы ложные. Вместо того, чтобы отвечать – давайте почитать это Послание для Гарсия.

И ставлю десять к одному, что после того, как вы ответите на все его вопросы, и объясните, как найти информацию, почему она так важна, помощник пойдёт, возьмёт ещё кого-нибудь себе в помощники, чтобы найти Корреггио – а затем вернется обратно и скажет, что такого человека вообще не существовало. Конечно, я могу проиграть, но по закону средних величин вряд ли.

* автор готов рискнуть своими 10 тыс, чтобы выиграть Вашу 1 тыс. Если Ваши подчиненные все таки справятся — Вы же рискуете тысячей, чтобы заработать 10 тыс.

Ну а если вы мудры, вы не станете объяснять своему «помощнику», что Корреггио нужно искать на букву «К», а не «Х», а хитро улыбнётесь и скажете: «Да ладно», пойдёте и посмотрите сами. И эта неспособность действовать самостоятельно, это моральная глупость, эта слабость воли, это нежелание с радостью ухватиться за верёвку и тянуть груз – это именно те вещи, которые отодвинули социализм в чистом виде настолько далеко в будущее. Если люди не будут действовать самостоятельно, что они сделают, когда результат их усилий на благо всем?

Сможет ли такой человек написать письмо Гарсии?

«Видишь того бухгалтера?» — сказал мне как-то начальник цеха на большом заводе.

«Ну и что?»

«Он хороший бухгалтер, но если я его пошлю в город с небольшим заданием, он может его выполнить, а может и заглянуть в четыре забегаловки по пути, а когда доберётся до главной улицы, то забудет, за чем его послали».

* Многие обижаются, что им так мало платят. Но, если работать как упомянутый бухгалтер, то за работу по хорошему придется доплачивать, потому что такой человек отнимает слишком много времени у других людей, чтобы им управляли.

Можно ли доверить такому человеку доставку письма Гарсии?

В последнее время мы всё чаще встречаемся с тем, что «угнетённые работники кошмарного предприятия с низкой зарплатой» и «бездомный путешественник в поисках достойной работы» вызывают плаксивое сочувствие, а в адрес людей наверху лишь изливаются потоки ругательств.

* В последнее время, это в смысле последние 116 лет? Я думаю это еще на долго, пока не появится памятник Роуэну в каждом учебном заведении, вместе с изучением Послания для Гарсия

Ничего не говорят о работодателе, который стареет быстрее времени в напрасных стремлениях заставить плохо пахнущих, никогда не достигающих успеха работников выполнить поставленную задачу; и о его долгом терпении, когда «помощник» лишь бьет баклуши, когда начальника нет рядом.

* Эхххх, ради интереса возьмите фото любого руководителя 10ти летней давности и посмотрите, что имеет ввиду автор…

В каждом цехе и на каждой фабрике идёт постоянный процесс отсеивания. Работодатель постоянно увольняет «помощников», которые доказали свою неспособность помочь интересам дела и набирает новых. И неважно, насколько хорошо идут дела в целом – этот процесс идёт постоянно: только если времена трудные и работу найти нелегко, этот процесс идёт более тщательно – но некомпетентных и недостойных выгоняют и выгоняют навсегда. Это определяет выживание тех, кто подходит лучше всего. Личные интересы заставляют каждого работодателя оставлять лучших работников – тех, кто может донести письмо Гарсии.

* Если хотите сделать карьеру – читайте это «послание для Гарсии» по чаще.

Я знаю одного, по-настоящему умелого человека, у которого начисто отсутствуют способности работать самостоятельно и в то же время он абсолютно бесполезен другим людям из-за постоянного безумного подозрения, что начальник его подавляет или планирует его подавить. Он не может отдавать приказы и не может их принимать. Дайте ему послание к Гарсии, и в ответ вы, возможно, услышите: «Ну и несите его сами!»

* Каждый руководитель знает с десяток таких или больше и фраза «Тебе надо ты и делай» — это самая частая фраза, которую он слышит, причем многие сотрудники научились выражать её молча: лицом, внешним видом, вздохами, интонацией, говоря что-то другое.

Сегодня этот человек ходит по улицам в поисках работы, и ветер дует в его прохудившееся пальто. Никто его не нанимает, потому что он постоянно всем недоволен. До него не доходят разумные доводы и единственная вещь, которая может произвести на него впечатление – это носок толстого ботинка сорок пятого размера.

* Как ни странно, но многие реально не понимают, почему не могут найти постоянную работу…

Конечно, я знаю, что настолько морально пострадавших людей нужно жалеть не меньше, чем физических калек; но в нашем страдании давайте уделим слезу и тому человеку, который стремится поддержать нормальную работу великого предприятия, чей рабочий день не нормирован звонком, и чьи волосы быстро становятся седыми от борьбы за то, чтобы удержать в строю безразлично настроенных, безответственных имбецилов и неблагодарных, бессердечных «работников», которые, не будь их предприятия, были бы голодными и бездомными.

* автор окончательно утратил политкорректность к концу письма и стал называть «вещи» или людей своими настоящими именами.

Не слишком ли я закрутил гайки? Может быть и так, но когда весь мир восхищается трущобами, я хочу высказать слова признательности тому, что достигает успеха – тому, кто, несмотря на огонь и воду, направляет усилия других людей, а преуспев, ничего не получает; ничего, кроме лишь стола и одежды. Я носил с собой обед на работу и работал за дневную зарплату, но был и работодателем и знаю, что есть что сказать с каждой стороны.

*Вы еще не слышали, что говорят Маркетологи про тех, кто стремится поддержать нормальную работу предприятия, платить вовремя ЗП, налоги, продавать товары и услуги – т.е. те, которые держат этот мир.

Конечно, есть что сказать с каждой стороны, я не пытаюсь переоценивать руководителей, принижая некоторых сотрудников я знаю, что все немного сложнее, но всё же есть глубокий здравый смысл в этом «Послании для Гарсия»…

В бедности, самой по себе, нет ничего примечательного; оборванная одежда и лохмотья – не то, что я бы порекомендовал; все руководители не такие уж алчные и подавляющие, и в них больше добродетели, чем во всех беднягах. Мое сердце отдано тому, кто выполняет свою работу, когда «босс» уехал точно так же, как будто «босс» на работе. И тому человеку, которому вручают письмо Гарсии, тихо берёт послание, не задавая никаких идиотских вопросов, не испытывая никаких тайных желаний выбросить его на ближайшую помойку или ещё каких-нибудь, кроме того, чтобы доставить письмо адресату, не откладывает дело в «долгий ящик» и не бастует за повышение зарплаты.

* самая сладкая пыль – это пыль из под колес уезжающего начальника. Умение работать самостоятельно, без напоминаний – величайший навык, который сохранит свою актуальность еще много сотен лет – хватит и на твою карьеру и на карьеру твоих детей и внуков, если ты им прочитаешь и объяснишь смысл «Послания для Гарсия».

Цивилизация – это один долгий непрекращающийся поиск таких людей. Все, что такой человек не попросит, нужно ему дать. Его разыскивают в каждом городе, посёлке и деревне – в каждом офисе, магазине, складе и фабрике. Мир кричит в попытках найти такого человека; он нужен, очень-очень нужен – тот, кто сможет ДОСТАВИТЬ ПИСЬМО ГАРСИИ.

* ну, Вы поняли – какая формула идеального работника. Вы поняли какая сверх способность, на самом деле, самая ценная, как минимум уже последние 116 лет, как правильно делать карьеру, чтобы иметь гарантированное обеспеченное будущее.

Ну а руководителям я бы советовал – ценить таких людей больше. Автор слишком мало написал про Роуэна в этом послании. Цените, вознаграждайте, платите и переплачивайте, если Вам повезло иметь такого Роуэна в своем коллективе.

Если Вы сами его не найдете – скорее всего сам он к Вам не придет. Как и Роуэна, кто-то порекомендовал, потому что это такой тип людей, экономящих свои силы для дела и не тратят их на пустой «гудок». Таким людям просто некогда «гудеть» и выделяться, чтобы их заметили – они слишком заняты работой, доставкой жизненно важных Посланий для Гарсия.

PS
Мне очень интересно Ваше мнение – напишите, что Вы думаете ниже в комментариях. И жмите лайк/нравится, чтобы и другие могли прочитать.

PS2
Если Вы хотите быстро и эффективно прокачать Вашу уверенность в себе, чтобы добиться успеха в Ваших делах — проходите по ссылке и прослушайте записи 8 часового кастамарафона, Трамплин уверенности к себе.

Прощальное письмо гарсия. Предсмертное письмо габриэля гарсии маркеса.

От литературного информбюро

Думаю, многих из здесь присутствующих не миновало знакомство со слёзовыжимательным «письмом». Где бедному автору — за всю жизнь — даже шоколадным морожеННым насладиться не дали, а потом и на это времени уже не оставалось: коварная смертельная болезнь, прочие не оглашавшиеся в «письме» обстоятельства…

Письмо про, в том числе, морожеННое в неизменном виде гуляло по рунету лет десять (10 лет…). Мне его присылали добрые люди в корпоративных рассылках в нескольких крупных компаниях, где я работала до отъезда из России, и где оно мне только ни встречалось!.. На русском.

В одной СМ — с десяток перепостов данного «письма» великого новелиста.

Теперь приближается «конец света». Рунет встряхнуло, началась подготовка «как прожить оставшуюся жизнь так, чтобы не было мучительно больно » 21.12.2012. Извинения за возможную ошибку в дате.

Слегка пожелтевшее в виртуальном забытии «письмо» по-прежнему живущего великого писателя вновь обрело актуальность. Пыль сдули, снова стали рассылать. В рунете, ясен пень.

Так вот, друзья мои.

Габриэль Гарсиа Маркес, которому это трогательное пафосное творение приписывают, не имеет к нему никакого отношения вообще . Более того, это и не письмо вовсе. А — стихотворение. «La Marioneta». Написанное малоизвестным мексиканским чревовещателем по имени Джонни Уэльш (Johnny Welch) для своего бродячего кукольного шоу «Mofles» («жевуны», «мямли» — буквального перевода мне не подобрать, к сожалению).

Предыстория же данной «мистификации» с письмом якобы Маркеса — такова.

Летом 1999 года у нобелевского лауреата по литературе диагносцировали лейкемию. Поползли соответствующие слухи.

29 мая 2000 года в перуанской (!!!) ежедневной газете La Republica появилось стихотворение «La Marioneta» . Автором — по до сих пор не оглашенным причинам — значился Габриэль Гарсиа Маркес. Также сообщалось, что смертельно больной писатель рассылает его своим друзьям в частной переписке. В качестве своего поэтического «духовного завещания», как бы.

На следующий день, 30 мая 2000 года, весь газетный латиноамериканский мир добросовестно «перепощивал» огорчительнейшую, печальнейшую новость. Мексиканская La Cronica вышла с хэдлайном «Габриэль Гарсиа Маркес поёт жизни песню» , на всю обложку разместив фотографию писателя — с текстом стихотворения поверх нее… Стихотворение декламировали в эфире множества радиостанций, текст распространился по интернету.

Само по себе стихотворение — ужасно сентиментально и наводнено литературными клише, которые странно было бы ожидать от писателя такого уровня. Тем не менее, «купились» — не только редакторы ведущих испаноязычных ежедневных и прочих сми, но даже друзья Габриэля Гарсиа Маркеса…

Однако, очень быстро выяснилось, что Маркес не имел никакого отношения к данному стихотворению. Сам он никогда не делал каких-либо публичных заявлений по поводу, но уже 1 июня 2000 года Los Angeles Times опубликовала статью «’Farewell poem’ Fools Readers» — «Прощальное стихотворение дурит читателей».

***
А в рунете — всё, как всегда: «А мужики-то и не знали «…

Последнее письмо Габриеля Гарсиа Маркеса

«Если бы на одно мгновение Бог забыл, что я всего лишь тряпичная марионетка, и подарил бы мне кусочек жизни, я бы тогда, наверно, не говорил все, что думаю, но точно бы думал, что говорю.
Я бы ценил вещи, не за то, сколько они стоят, но за то, сколько они значат.

Я бы спал меньше, больше бы мечтал, понимая, что каждую минуту, когда мы закрываем глаза, мы теряем шестьдесят секунд света.
Я бы шел, пока все остальные стоят, не спал, пока другие спят.
Я бы слушал, когда другие говорят, и как бы я наслаждался чудесным вкусом шоколадного мороженного.

Если бы Бог одарил меня еще одним мгновением жизни, я бы одевался скромнее, валялся бы на солнце, подставив теплым лучам не только мое тело, но и душу.
Господь, если бы у меня было сердце, я бы написал всю свою ненависть на льду и ждал пока выйдет солнце.
Я бы нарисовал сном/мечтой Ван Гога на звездах поэму Бенедетти, и песня Серрат стала бы серенадой, которую я бы подарил луне.
Я бы полил слезами розы, чтобы почувствовать боль их шипов и алый поцелуй их лепестков. ..

Господь, если бы у меня еще оставался кусочек жизни, я бы НЕ ПРОВЕЛ НИ ОДНОГО ДНЯ, НЕ СКАЗАВ ЛЮДЯМ, КОТОРЫХ Я ЛЮБЛЮ, ЧТО Я ИХ ЛЮБЛЮ.
Я бы убедил каждого дорогого мне человека в моей любви и жил бы влюбленный в любовь.
Я бы объяснил тем, которые заблуждаются, считая, что перестают влюбляться, когда стареют, не понимая, что стареют, когда перестают влюбляться!

Ребенку я бы подарил крылья, но позволил ему самому научиться летать.
Стариков я бы убедил в том, что смерть приходит не со старостью, но с забвением.

Я столькому научился у вас, люди, я понял, что весь мир хочет жить в горах, не понимая, что настоящее счастье в том, как мы поднимаемся в гору.

Я понял, что с того момента, когда впервые новорожденный младенец сожмет в своем маленьком кулачке палец отца, он его больше никогда его не отпустит.
Я понял, что один человек имеет право СМОТРЕТЬ НА ДРУГОГО С ВЫСОКА только тогда, когда он ПОМОГАЕТ ЕМУ ПОДНЯТЬСЯ.

Есть столько вещей, которым я бы мог еще научиться у вас, люди, но, на самом-то деле, они вряд ли пригодятся, потому что, когда меня положат в этот чемодан, я, к сожалению, уже буду мертв.

Всегда говори то, что чувствуешь, и делай, то что думаешь.
Если бы я знал, что сегодня я в последний раз вижу тебя спящей, я бы крепко обнял тебя и молился Богу, что бы он сделал меня твоим ангелом-хранителем.
Если бы я знал, что сегодня вижу в последний раз, как ты выходишь из дверей, я бы обнял, поцеловал бы тебя и позвал бы снова, чтобы дать тебе больше.

Если бы я знал, что слышу твой голос в последний раз, я бы записал на пленку все, что ты скажешь, чтобы слушать это еще и еще, бесконечно.
Если бы я знал, что это последние минуты, когда я вижу тебя, я бы сказал: Я люблю тебя и не предполагал, глупец, что ты это и так знаешь.

Всегда есть завтра, и жизнь предоставляет нам еще одну возможность, что бы все исправить, но если я ошибаюсь и сегодня это все, что нам осталось, я бы хотел сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и что никогда тебя не забуду.

Ни юноша, ни старик не может быть уверен, что для него наступит завтра.
Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь.
Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придет никогда, ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание.

Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: “мне жаль”, “прости меня”, “пожалуйста и спасибо” и все те слова любви, которые ты знаешь.
НИКТО НЕ ЗАПОМНИТ ТЕБЯ ЗА ТВОИ МЫСЛИ.

Проси у Господа мудрости и силы, что бы говорить о том, что чувствуешь.
Покажи твоим друзьям, как они важны для тебя.
Если ты не скажешь этого сегодня, завтра будет таким же как вчера. И если ты этого не сделаешь никогда, ничто не будет иметь значения.
Воплоти свои мечты.
Это мгновение пришло».

UPD 2:

The Puppet
If for a moment God would forget that I am a rag doll and give me a scrap of life, possibly I would not say everything that I think, but I would definitely think everything that I say.

I would value things not for how much they are worth but rather for what they mean.

I would sleep little, dream more. I know that for each minute that we close our eyes we lose sixty seconds of light.

I would walk when the others loiter; I would awaken when the others sleep.

I would listen when the others speak, and how I would enjoy a good chocolate ice cream.

If God would bestow on me a scrap of life, I would dress simply, I would throw myself flat under the sun, exposing not only my body but also my soul.

My God, if I had a heart, I would write my hatred on ice and wait for the sun to come out. With a dream of Van Gogh I would paint on the stars a poem by Benedetti, and a song by Serrat would be my serenade to the moon.

With my tears I would water the roses, to feel the pain of their thorns and the incarnated kiss of their petals…My God, if I only had a scrap of life…

I wouldn’t let a single day go by without saying to people I love, that I love them.

I would convince each woman or man that they are my favourites and I would live in love with love.

I would prove to the men how mistaken they are in thinking that they no longer fall in love when they grow old—not knowing that they grow old when they stop falling in love. To a child I would give wings, but I would let him learn how to fly by himself. To the old I would teach that death comes not with old age but with forgetting. I have learned so much from you men….

I have learned that everybody wants to live at the top of the mountain without realizing that true happiness lies in the way we climb the slope.

I have learned that when a newborn first squeezes his father’s finger in his tiny fist, he has caught him forever.

I have learned that a man only has the right to look down on another man when it is to help him to stand up. I have learned so many things from you, but in the end most of it will be no use because when they put me inside that suitcase, unfortunately I will be dying.

Перевод с испанского на английский — Мэтью Тэйлор и Роза Арелис Тэйлор (Matthew Taylor, Rosa Arelis Taylor)

Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.

Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами – это потеря шестидесяти секунд света.

Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят.

И как бы я наслаждался шоколадным мороженым!

Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу.

Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я рисовал бы при звездах, как Ван Гог, мечтал, читая стихи Бенедетти, и песнь Серра была бы моей лунной серенадой. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков.

Боже мой, если бы у меня было немного жизни… Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что люблю их, я бы жил в любви с любовью.

Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить!

Ребенку я дал бы крылья и сам научил бы его летать.

Стариков я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения. Я ведь тоже многому научился у вас, люди.

Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его на спуске.

Я понял, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец крошечным кулачком, он хватает его навсегда.

Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги.

Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я ухожу.

Всегда говори то, что чувствуешь, и делай, то что думаешь.

Если бы я знал, что сегодня я в последний раз вижу тебя спящей, я бы крепко обнял тебя и молился Богу, чтобы он сделал меня твоим ангелом-хранителем.

Если бы я знал, что сегодня вижу в последний раз, как ты выходишь из дверей, я бы обнял, поцеловал бы тебя и позвал бы снова, чтобы дать тебе больше.

Если бы я знал, что это последние минуты, когда я вижу тебя, я бы сказал: Я люблю тебя и не предполагал, глупец, что ты это и так знаешь.

Всегда есть завтра, и жизнь предоставляет нам еще одну возможность, чтобы все исправить, но если я ошибаюсь и сегодня — это все, что нам осталось, я бы хотел сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и что никогда тебя не забуду.

Ни юноша, ни старик не может быть уверен, что для него наступит завтра. Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь. Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придет никогда.

Ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание.

Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: “мне жаль”, “прости меня”, “пожалуйста и спасибо” и все те слова любви, которые ты знаешь.

Никто не запомнит тебя за твои мысли.

Проси у Господа мудрости и силы, чтобы говорить о том, что чувствуешь.

Покажи твоим друзьям, как они важны для тебя. Если ты не скажешь этого сегодня, завтра будет таким же как вчера.

И если ты этого не сделаешь никогда, ничто не будет иметь значения.

Воплоти свои мечты. Это мгновение пришло».

«Если бы на одно мгновение Бог забыл, что я всего лишь тряпичная марионетка, и подарил бы мне кусочек жизни, я бы тогда, наверно, не говорил все, что думаю, но точно бы думал, что говорю. Я бы ценил вещи, не за то, сколько они стоят, но за то, сколько они значат. Я бы спал меньше, больше бы мечтал, понимая, что каждую минуту, когда мы закрываем глаза, мы теряем шестьдесят секунд света. Я бы шел, пока все остальные стоят, не спал, пока другие спят. Я бы слушал, когда другие говорят, и как бы я наслаждался чудесным вкусом шоколадного мороженного.

Если бы Бог одарил меня еще одним мгновением жизни, я бы одевался скромнее, валялся бы на солнце, подставив теплым лучам не только мое тело, но и душу . Господь, если бы у меня было сердце, я бы написал всю свою ненависть нальду и ждал пока выйдет солнце. Я бы нарисовал сном/мечтой Ван Гога на звездах поэму Бенедетти, и песня Серрат стала бы серенадой, которую я бы подарил луне. Я бы полил слезами розы, чтобы почувствовать боль их шипов и алый поцелуй их лепестков. .. Господь, если бы у меня еще оставался кусочек жизни, я бы НЕ ПРОВЕЛ НИ ОДНОГО ДНЯ, НЕ СКАЗАВ ЛЮДЯМ, КОТОРЫХ Я ЛЮБЛЮ, ЧТО Я ИХ ЛЮБЛЮ.

Я бы убедил каждого дорогого мне человека в моей любви и жил бы влюбленный в любовь. Я бы объяснил тем, которые заблуждаются, считая, что перестают влюбляться, когда стареют, не понимая, что стареют, когда перестают влюбляться! Ребенку я бы подарил крылья, но позволил ему самому научиться летать. Стариков я бы убедил в том, что смерть приходит не со старостью, но с забвением. Я столькому научился у вас, люди, я понял, что весь мир хочет жить в горах, не понимая, что настоящее счастье в том, как мы поднимаемся в гору. Я понял, что с того момента, когда впервые новорожденный младенец сожмет в своем маленьком кулачке палец отца, он его больше никогда его не отпустит. Я понял, что один человек имеет право СМОТРЕТЬ НА ДРУГОГО С ВЫСОКА только тогда, когда он ПОМОГАЕТ ЕМУ ПОДНЯТЬСЯ. Есть столько вещей, которым я бы мог еще научиться у вас, люди, но, на самом-то деле, они вряд ли пригодятся, потому что, когда меня положат в этот чемодан, я, к сожалению, уже буду мертв. Всегда говори то, что чувствуешь, и делай, то что думаешь. Если бы я знал, что сегодня я в последний раз вижу тебя спящей, я бы крепко обнял тебя и молился Богу, что бы он сделал меня твоим ангелом-хранителем. Если бы я знал, что сегодня вижу в последний раз, как ты выходишь из дверей, я бы обнял, поцеловал бы тебя и позвал бы снова, чтобы дать тебе больше. Если бы я знал, что слышу твой голос в последний раз, я бы записал на пленку все, что ты скажешь, чтобы слушать это еще и еще, бесконечно. Если бы я знал, что это последние минуты, когда я вижу тебя, я бы сказал: Я люблю тебя и не предполагал, глупец, что ты это и так знаешь. Всегда есть завтра, и жизнь предоставляет нам еще одну возможность, что бы все исправить, но если я ошибаюсь и сегодня это все, что нам осталось, я бы хотел сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и что никогда тебя не забуду. Ни юноша, ни старик не может быть уверен, что для него наступит завтра. Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь. Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придет никогда, ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание. Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: “мне жаль”, “прости меня”, “пожалуйста и спасибо” и все те слова любви, которые ты знаешь. НИКТО НЕ ЗАПОМНИТ ТЕБЯ ЗА ТВОИ МЫСЛИ. Проси у Господа мудрости и силы, что бы говорить о том, что чувствуешь. Покажи твоим друзьям, как они важны для тебя. Если ты не скажешь этого сегодня, завтра будет таким же как вчера. И если ты этого не сделаешь никогда, ничто не будет иметь значения. Воплоти свои мечты. Это мгновение пришло «.

Четырнадцать лет назад в одной из перуанских газет появилась поэма«Кукла», которую также назвали прощальным письмом писателя Габриэля Гарсиа Маркеса .

Текст искренний, от души. Он настолько поразил общественность своей экспрессией, что люди начали заучивать его отрывки наизусть. А некоторые цитаты даже использовать в повседневной жизни, превратив их в «крылатые».

Приведем его, оно небольшое. ..

«Если бы на одно мгновение Бог забыл, что я всего лишь тряпичная марионетка, и подарил бы мне кусочек жизни, я бы тогда, наверно, не говорил все, что думаю, но точно бы думал, что говорю.
Я бы ценил вещи, не за то, сколько они стоят, но за то, сколько они значат.
Я бы спал меньше, больше бы мечтал, понимая, что каждую минуту, когда мы закрываем глаза, мы теряем шестьдесят секунд света.
Я бы шел, пока все остальные стоят, не спал, пока другие спят.
Я бы слушал, когда другие говорят, и как бы я наслаждался чудесным вкусом шоколадного мороженного.
Если бы Бог одарил меня еще одним мгновением жизни, я бы одевался скромнее, валялся бы на солнце, подставив теплым лучам не только мое тело, но и душу. Господь, если бы у меня было сердце, я бы написал всю свою ненависть ко льду и ждал пока выйдет солнце.
Я бы нарисовал сном/мечтой Ван Гога на звездах поэму Бенедетти, и песня Серрат стала бы серенадой, которую я бы подарил луне.
Я бы полил слезами розы, чтобы почувствовать боль их шипов и алый поцелуй их лепестков…
Господь, если бы у меня еще оставался кусочек жизни, я бы НЕ ПРОВЕЛ НИ ОДНОГО ДНЯ, НЕ СКАЗАВ ЛЮДЯМ, КОТОРЫХ Я ЛЮБЛЮ, ЧТО Я ИХ ЛЮБЛЮ.
Я бы убедил каждого дорогого мне человека в моей любви и жил бы влюбленный в любовь.
Я бы объяснил тем, которые заблуждаются, считая, что перестают влюбляться, когда стареют, не понимая, что стареют, когда перестают влюбляться!
Ребенку я бы подарил крылья, но позволил ему самому научиться летать.
Стариков я бы убедил в том, что смерть приходит не со старостью, но с забвением.
Я столькому научился у вас, люди, я понял, что весь мир хочет жить в горах, не понимая, что настоящее счастье в том, как мы поднимаемся в гору.
Я понял, что с того момента, когда впервые новорожденный младенец сожмет в своем маленьком кулачке палец отца, он его больше никогда его не отпустит.
Я понял, что один человек имеет право СМОТРЕТЬ НА ДРУГОГО СВЫСОКА только тогда, когда он ПОМОГАЕТ ЕМУ ПОДНЯТЬСЯ.
Есть столько вещей, которым я бы мог еще научиться у вас, люди, но, на самом-то деле, они вряд ли пригодятся, потому что, когда меня положат в этот чемодан, я, к сожалению, уже буду мертв.
Всегда говори то, что чувствуешь, и делай, то, что думаешь.
Если бы я знал, что сегодня я в последний раз вижу тебя спящей, я бы крепко обнял тебя и молился Богу, что бы он сделал меня твоим ангелом-хранителем.
Если бы я знал, что сегодня вижу в последний раз, как ты выходишь из дверей, я бы обнял, поцеловал бы тебя и позвал бы снова, чтобы дать тебе больше.
Если бы я знал, что слышу твой голос в последний раз, я бы записал на пленку все, что ты скажешь, чтобы слушать это еще и еще, бесконечно.
Если бы я знал, что это последние минуты, когда я вижу тебя, я бы сказал: Я люблю тебя, и не предполагал, глупец, что ты это и так знаешь.
Всегда есть завтра, и жизнь предоставляет нам еще одну возможность, что бы все исправить, но если я ошибаюсь и сегодня это все, что нам осталось, я бы хотел сказать тебе, как сильно я тебя люблю, и что никогда тебя не забуду.
Ни юноша, ни старик не может быть уверен, что для него наступит завтра.
Сегодня, может быть, последний раз, когда ты видишь тех, кого любишь.
Поэтому не жди чего-то, сделай это сегодня, так как если завтра не придет никогда, ты будешь сожалеть о том дне, когда у тебя не нашлось времени для одной улыбки, одного объятия, одного поцелуя, и когда ты был слишком занят, чтобы выполнить последнее желание.
Поддерживай близких тебе людей, шепчи им на ухо, как они тебе нужны, люби их и обращайся с ними бережно, найди время для того, чтобы сказать: «мне жаль», «прости меня», «пожалуйста, и спасибо» и все те слова любви, которые ты знаешь.
НИКТО НЕ ЗАПОМНИТ ТЕБЯ ЗА ТВОИ МЫСЛИ.
Проси у Господа мудрости и силы, что бы говорить о том, что чувствуешь.
Покажи твоим друзьям, как они важны для тебя. Если ты не скажешь этого сегодня, завтра будет таким же, как вчера. И если ты этого не сделаешь никогда, ничто не будет иметь значения…».

2000 г. Габриэль Г. Маркес:

Танцуй так, как будто тебя никто не видит.

Вот только выяснилось не так давно, что автором этого произведения является вовсе не всемирно известный писатель, а мексиканский чревовещатель по имени Джонни Уэлш. И посветил он эту речь не всему человечеству, а всего лишь своей кукле.

Позднее факт ошибки признали оба, об этом даже сообщили на официальном сайте писателя. Почему под произведением Уэлша оказалось имя Маркеса так и осталось загадкой.

Тем не менее, «прощальное письмо Маркеса» было широко растиражировано и произвело настоящий фурор в среде почитателей таланта колумбийского писателя.

Некоторые до сих пор верят, что это письмо написал именно Маркес. А в интернете это послание сейчас бродит и от имени Паоло Коэльо…

Анастасия НОВИКОВА, — Маркес не писал известное «Прощальное письмо»

А для тех, кто любит наслаждаться мудростью крылатых фраз «в кино», вот видеоролик:

Прощальное письмо Габриэля Гарсиа Маркеса

Аудиокнига недоступна | Audible.

Приносим извинения за неудобства.

Что могло быть причиной этого?

Проблемы с качеством звука

Когда мы обнаруживаем проблему со звуком, она становится нашим приоритетом. Как только это будет исправлено, оно вернется в магазин как можно скорее.

Издатель мог потерять права

Когда у наших партнеров больше нет прав на название, мы должны удалить его из нашей коллекции.

Устаревшая ссылка

Если вы попали на эту страницу по сторонней ссылке, сообщите нам, где вы ее нашли, отправив электронное письмо по адресу [email protected].

Готовы к отличному прослушиванию? Выберите из этого списка фаворитов слушателей.

• Опасный человек

• Роман Элвиса Коула и Джо Пайка, книга 18
• По: Роберт Крейс
• Рассказал: Люк Дэниэлс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Джо Пайк не ожидал в тот день спасти женщину. Он пошел в банк так же, как все ходят в банк, и вернулся к своему джипу. Поэтому, когда Изабель Роланд, одинокая молодая кассирша, которая помогала ему, выходит из банка по пути на обед, Джо оказывается рядом, когда двое мужчин похищают ее. Джо преследует их, и двое мужчин арестованы. Но вместо того, чтобы положить конец драме, аресты — это только начало проблем для Джо и Иззи.

• Лето 69-го

• По: Элин Хильдербранд
• Рассказал: Эрин Беннетт
• Продолжительность: 13 часов 34 минуты
• Полный

Добро пожаловать в самое бурное лето 20 века. На дворе 1969 год, и для семьи Левиных времена меняются. Каждый год дети с нетерпением ждут возможности провести лето в историческом доме своей бабушки в центре Нантакета. Но, как и многое другое в Америке, здесь все по-другому.

• 3 из 5 звезд

• отличная история

• По Клиент Амазонки на 07-09-19

• Внутренний

• Роман
• По: Теа Обрехт
• Рассказал: Анна Кламски, Эдоардо Баллерини, Юан Мортон
• Продолжительность: 13 часов 7 минут
• Полный

На беззаконных, засушливых землях Аризонской территории в 1893 году разворачиваются две необыкновенные жизни. Нора — непоколебимая пограничница, ожидающая возвращения мужчин в своей жизни — своего мужа, отправившегося на поиски воды для выжженного дома, и старших сыновей, исчезнувших после бурной ссоры. Нора ждет своего часа со своим младшим сыном, который убежден, что таинственный зверь бродит по земле вокруг их дома.

• 2 из 5 звезд

• Я старался,

• По Джулианна на 10-09-19

В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом спустя почти год после гибели ее мужа в автокатастрофе. Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, и Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих самых страшных кошмарах, называют «улюлюканьем»: он больше не может бросать прямо и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 5 из 5 звезд

• Хоумран

• По ДалласД на 30-06-19

Кэсси Хэнвелл родилась для чрезвычайных ситуаций. Как одна из немногих женщин-пожарных в своей пожарной части в Техасе, она повидала их немало и отлично справляется с чужими трагедиями. Но когда ее отчужденная и больная мать просит ее разрушить свою жизнь и переехать в Бостон, это чрезвычайное положение, которого Кэсси никогда не ожидала. Жесткая бостонская пожарная часть старой школы настолько отличается от старой работы Кэсси, насколько это возможно. Дедовщина, нехватка финансирования и плохие условия означают, что пожарные не очень рады видеть в бригаде «женщину».

• 2 из 5 звезд

• Здесь нет пламени

• По Дина на 09-07-19

• Контрабанда

• Стоун Баррингтон, Книга 50
• По: Стюарт Вудс
• Рассказал: Тони Робертс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Стоун Баррингтон получает столь необходимый отдых и расслабление под солнцем Флориды, когда с неба падает беда — буквально. Заинтригованный подозрительными обстоятельствами этого события, Стоун объединяет усилия с остроумным и привлекательным местным детективом для расследования. Но они сталкиваются с проблемой: улики продолжают исчезать.

• Шансы есть…

• Роман
• По: Ричард Руссо
• Рассказал: Фред Сандерс
• Продолжительность: 11 часов 17 минут
• Полный

Одним прекрасным сентябрьским днем ​​трое мужчин собираются на Мартас-Винъярд, друзья с тех пор, как встретились в колледже примерно в 60-х годах. Они не могли быть более разными ни тогда, ни даже сегодня: Линкольн был брокером по коммерческой недвижимости, Тедди — издателем крошечной прессы, а Микки — музыкантом не по возрасту. Но у каждого человека есть свои секреты, в дополнение к монументальной тайне, над которой никто из них не переставал ломать голову со времен Дня поминовения на выходных прямо здесь, на Винограднике, в 1971: исчезновение женщины, которую любил каждый из них — Джейси Кэллоуэй.

• Аутфокс

• По: Сандра Браун
• Рассказал: Виктор Слезак
• Продолжительность: 13 часов 59 минут
• Полный

Агент ФБР Дрекс Истон неустанно преследует одну цель: перехитрить мошенника, когда-то известного как Уэстон Грэм. За последние 30 лет Уэстон сменил множество имен и бесчисленное количество маскировок, что позволило ему выманить восемь богатых женщин из своего состояния до того, как они бесследно исчезли, их семьи остались без ответов, а власти — без зацепок. Единственная общая черта среди жертв: новый человек в их жизни, который также исчез, не оставив после себя никаких свидетельств своего существования… кроме одного подписного обычая.

• Новая девушка

• Роман
• По: Даниэль Сильва
• Рассказал: Джордж Гидалл
• Продолжительность: 10 часов 16 минут
• Полный

Она была с ног до головы покрыта дорогой шерстью и пледом, вроде тех вещей, которые можно было увидеть в бутике Burberry в Harrods. У нее была кожаная сумка для книг, а не нейлоновый рюкзак. Ее лакированные балетки были блестящими и яркими. Она была приличной, новенькой, скромной. Но было в ней кое-что еще… В эксклюзивной частной школе в Швейцарии тайна окружает личность красивой темноволосой девушки, которая каждое утро прибывает в кортеже, достойном главы государства. Говорят, что она дочь богатого международного бизнесмена.

• Опасный человек

• Роман Элвиса Коула и Джо Пайка, книга 18
• По: Роберт Крейс
• Рассказал: Люк Дэниэлс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Джо Пайк не ожидал в тот день спасти женщину. Он пошел в банк так же, как все ходят в банк, и вернулся к своему джипу. Поэтому, когда Изабель Роланд, одинокая молодая кассирша, которая помогала ему, выходит из банка по пути на обед, Джо оказывается рядом, когда двое мужчин похищают ее. Джо преследует их, и двое мужчин арестованы. Но вместо того, чтобы положить конец драме, аресты — это только начало проблем для Джо и Иззи.

• Лето 69-го

• По: Элин Хильдербранд
• Рассказал: Эрин Беннетт
• Продолжительность: 13 часов 34 минуты
• Полный

Добро пожаловать в самое бурное лето 20 века. На дворе 1969 год, и для семьи Левиных времена меняются. Каждый год дети с нетерпением ждут возможности провести лето в историческом доме своей бабушки в центре Нантакета. Но, как и многое другое в Америке, здесь все по-другому.

• 3 из 5 звезд

• отличная история

• По Клиент Амазонки на 07-09-19

• Внутренний

• Роман
• По: Теа Обрехт
• Рассказал: Анна Кламски, Эдоардо Баллерини, Юан Мортон
• Продолжительность: 13 часов 7 минут
• Полный

На беззаконных, засушливых землях Аризонской территории в 1893 году разворачиваются две необыкновенные жизни. Нора — непоколебимая пограничница, ожидающая возвращения мужчин в своей жизни — своего мужа, отправившегося на поиски воды для выжженного дома, и старших сыновей, исчезнувших после бурной ссоры. Нора ждет своего часа со своим младшим сыном, который убежден, что таинственный зверь бродит по земле вокруг их дома.

• 2 из 5 звезд

• Я старался,

• По Джулианна на 10-09-19

В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом спустя почти год после гибели ее мужа в автокатастрофе. Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, и Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих самых страшных кошмарах, называют «улюлюканьем»: он больше не может бросать прямо и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 5 из 5 звезд

• Хоумран

• По ДалласД на 30-06-19

Кэсси Хэнвелл родилась для чрезвычайных ситуаций. Как одна из немногих женщин-пожарных в своей пожарной части в Техасе, она повидала их немало и отлично справляется с чужими трагедиями. Но когда ее отчужденная и больная мать просит ее разрушить свою жизнь и переехать в Бостон, это чрезвычайное положение, которого Кэсси никогда не ожидала. Жесткая бостонская пожарная часть старой школы настолько отличается от старой работы Кэсси, насколько это возможно. Дедовщина, нехватка финансирования и плохие условия означают, что пожарные не очень рады видеть в бригаде «женщину».

• 2 из 5 звезд

• Здесь нет пламени

• По Дина на 09-07-19

• Контрабанда

• Стоун Баррингтон, Книга 50
• По: Стюарт Вудс
• Рассказал: Тони Робертс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Стоун Баррингтон получает столь необходимый отдых и расслабление под солнцем Флориды, когда с неба падает беда — буквально. Заинтригованный подозрительными обстоятельствами этого события, Стоун объединяет усилия с остроумным и привлекательным местным детективом для расследования. Но они сталкиваются с проблемой: улики продолжают исчезать.

• Шансы есть…

• Роман
• По: Ричард Руссо
• Рассказал: Фред Сандерс
• Продолжительность: 11 часов 17 минут
• Полный

Одним прекрасным сентябрьским днем ​​трое мужчин собираются на Мартас-Винъярд, друзья с тех пор, как встретились в колледже примерно в 60-х годах. Они не могли быть более разными ни тогда, ни даже сегодня: Линкольн был брокером по коммерческой недвижимости, Тедди — издателем крошечной прессы, а Микки — музыкантом не по возрасту. Но у каждого человека есть свои секреты, в дополнение к монументальной тайне, над которой никто из них не переставал ломать голову со времен Дня поминовения на выходных прямо здесь, на Винограднике, в 1971: исчезновение женщины, которую любил каждый из них — Джейси Кэллоуэй.

• Аутфокс

• По: Сандра Браун
• Рассказал: Виктор Слезак
• Продолжительность: 13 часов 59 минут
• Полный

Агент ФБР Дрекс Истон неустанно преследует одну цель: перехитрить мошенника, когда-то известного как Уэстон Грэм. За последние 30 лет Уэстон сменил множество имен и бесчисленное количество маскировок, что позволило ему выманить восемь богатых женщин из своего состояния до того, как они бесследно исчезли, их семьи остались без ответов, а власти — без зацепок. Единственная общая черта среди жертв: новый человек в их жизни, который также исчез, не оставив после себя никаких свидетельств своего существования… кроме одного подписного обычая.

• Новая девушка

• Роман
• По: Даниэль Сильва
• Рассказал: Джордж Гидалл
• Продолжительность: 10 часов 16 минут
• Полный

Она была с ног до головы покрыта дорогой шерстью и пледом, вроде тех вещей, которые можно было увидеть в бутике Burberry в Harrods. У нее была кожаная сумка для книг, а не нейлоновый рюкзак. Ее лакированные балетки были блестящими и яркими. Она была приличной, новенькой, скромной. Но было в ней кое-что еще… В эксклюзивной частной школе в Швейцарии тайна окружает личность красивой темноволосой девушки, которая каждое утро прибывает в кортеже, достойном главы государства. Говорят, что она дочь богатого международного бизнесмена.

Когда Элвуда Кертиса, темнокожего мальчика, выросшего в 1960-х годах в Таллахасси, несправедливо приговаривают к исправительному учреждению для несовершеннолетних под названием Никелевая академия, он оказывается в ловушке в гротескной комнате ужасов. Единственное спасение Элвуда — его дружба с товарищем-правонарушителем Тернером, которая крепнет, несмотря на убежденность Тернера в том, что Элвуд безнадежно наивен, что мир извращен и что единственный способ выжить — это строить планы и избегать неприятностей.

• Одно доброе дело

• По: Дэвид Балдаччи
• Рассказал: Эдоардо Баллерини
• Продолжительность: 11 часов 41 минута
• Полный

На дворе 1949 год. Когда ветеран войны Алоизиус Арчер выходит из тюрьмы Кардерок, его отправляют в Пока-Сити на условно-досрочное освобождение с коротким списком разрешений и гораздо более длинным списком запретов: регулярно отчитываться перед офицером по условно-досрочному освобождению, не Не ходи в бары, уж точно не пей алкоголь, найди работу и никогда не общайся с распутными женщинами. Маленький городок быстро оказывается более сложным и опасным, чем годы службы Арчера на войне или его время в тюрьме.

• Горькие корни

• Роман Кэсси Дьюэлл
• По: Си Джей Бокс
• Рассказал: Кристина Делейн
• Продолжительность: 9 часов 55 минут
• Полный

Бывший полицейский Кэсси Дьюэлл пытается начать все сначала со своей частной детективной фирмой. Виновная в том, что она не видела своего сына и измученная ночами в засаде, Кэсси, тем не менее, справляется… пока старый друг не просит об одолжении: она хочет, чтобы Кэсси помогла оправдать человека, обвиняемого в нападении на молодую девушку из влиятельной семьи. Вопреки собственному здравому смыслу, Кэсси соглашается. Но в стране Большого Неба в Монтане извращенная семейная верность так же глубока, как и связи с землей, и в этой истории всегда есть что-то большее.

• Гостиница

• По: Джеймс Паттерсон, Кэндис Фокс
• Рассказал: Эдоардо Баллерини
• Продолжительность: 7 часов 17 минут
• Полный

Гостиница в Глостере стоит одиноко на скалистом берегу. Его уединение подходит бывшему детективу бостонской полиции Биллу Робинсону, начинающему владельцу и трактирщику. Пока дюжина жильцов платит арендную плату, Робинсон не задает никаких вопросов. Как и шериф Клейтон Спирс, живущий на втором этаже. Затем появляется Митчелл Клайн с новым смертельно опасным способом ведения бизнеса. Его команда местных убийц нарушает законы, торгует наркотиками и совершает насилие у дверей гостиницы.

• 5 из 5 звезд

• Отличная Книга!!!!

• По Шелли на 08-06-19

• Поворот ключа

• По: Рут Уэр
• Рассказал: Имоджен Черч
• Продолжительность: 12 часов 13 минут
• Полный

Когда она натыкается на объявление, она ищет что-то совершенно другое. Но это кажется слишком хорошей возможностью, чтобы ее упустить — должность няни с проживанием и ошеломляюще щедрой зарплатой. И когда Роуэн Кейн приезжает в Heatherbrae House, она поражена — роскошным «умным» домом, оснащенным всеми современными удобствами, красивым шотландским нагорьем и этой идеальной семьей. Чего она не знает, так это того, что она вступает в кошмар, который закончится смертью ребенка, а она сама окажется в тюрьме в ожидании суда за убийство.

В течение многих лет слухи о «Болотной девочке» не давали покоя Баркли Коув, тихому городку на побережье Северной Каролины. Так в конце 1969 года, когда красавца Чейза Эндрюса находят мертвым, местные жители сразу подозревают Кию Кларк, так называемую Болотную девушку. Но Кия не то, что говорят. Чувствительная и умная, она годами выживала в одиночестве в болоте, которое называет своим домом, находя друзей среди чаек и уроки в песке.

• Комар

• Человеческая история нашего самого смертоносного хищника
• По: Тимоти С. Винегард
• Рассказал: Марк Дикинс
• Продолжительность: 19 часов 7 минут
• Полный

Почему джин-тоник был любимым коктейлем британских колонистов в Индии и Африке? Чем Starbucks обязана своему мировому господству? Что защищало жизнь пап на протяжении тысячелетий? Почему Шотландия передала свой суверенитет Англии? Что было секретным оружием Джорджа Вашингтона во время американской революции? Ответом на все эти и многие другие вопросы является комар. Благодаря неожиданным открытиям и стремительному повествованию, The Mosquito  – это необыкновенная нерассказанная история о господстве комаров в истории человечества.

Возможно, самая знаменитая и почитаемая писательница нашего времени дарит нам новую коллекцию документальной литературы — богатое собрание ее эссе, речей и размышлений об обществе, культуре и искусстве за четыре десятилетия.

• 5 из 5 звезд

• Освежающие мысли

• По Клиент Амазонки на 04-02-19

Однажды Лори Готлиб становится терапевтом, который помогает пациентам в своей практике в Лос-Анджелесе. Следующий кризис заставляет ее мир рушиться. Входит Венделл, причудливый, но опытный терапевт, в чей кабинет она внезапно попадает. С его лысеющей головой, кардиганом и брюками цвета хаки он, кажется, пришел прямо из Центрального кастинга Терапевта. И все же он окажется совсем не таким.

• Кохланд

• Тайная история Koch Industries и корпоративной власти в Америке
• По: Кристофер Леонард
• Рассказал: Жак Рой
• Продолжительность: 23 часа 15 минут
• Полный

Так же, как Стив Колл рассказал историю глобализации через ExxonMobil, а Эндрю Росс Соркин рассказал историю излишеств Уолл-стрит до Too Big to Fail , Kochland Кристофера Леонарда использует необычный рассказ о том, как крупнейшая частная компания в мире стала такой большой, чтобы рассказать историю современной корпоративной Америки.

Несвобода прессы – это не просто очередная книга о прессе. [Левин] показывает, как те, кому сегодня доверено сообщать новости, разрушают свободу прессы изнутри — не действиями государственных чиновников, а собственным отказом от репортерской честности и объективной журналистики. Обладая глубоким историческим фоном, которым славятся его книги, Левин приглашает вас в путешествие по ранней американской патриотической прессе, которая с гордостью продвигала принципы, изложенные в Декларации независимости и Конституции.

• Диапазон

• Почему универсалы побеждают в специализированном мире
• По: Дэвид Эпштейн
• Рассказал: Уилл Дэмрон
• Продолжительность: 10 часов 17 минут
• Полный

Дэвид Эпштейн изучил самых успешных в мире спортсменов, художников, музыкантов, изобретателей, прогнозистов и ученых. Он обнаружил, что в большинстве областей — особенно в сложных и непредсказуемых — универсалы, а не специалисты, стремятся преуспеть. Универсалы часто поздно находят свой путь и жонглируют многими интересами, а не сосредотачиваются на одном. Они также более креативны, более гибки и способны устанавливать связи, которые их более специализированные сверстники не видят.

• Фокусное зеркало

• Размышления о самообмане
• По: Джиа Толентино
• Рассказал: Джиа Толентино
• Продолжительность: 9 часов 46 минут
• Полный

Джиа Толентино — несравненный голос своего поколения, борющийся с конфликтами, противоречиями и кардинальными изменениями, которые определяют нас и наше время. Теперь, в этом ослепительном сборнике из девяти совершенно оригинальных эссе, написанных с редким сочетанием подачи и резкости, остроумия и бесстрашия, она углубляется в силы, искажающие наше видение, демонстрируя беспрецедентную стилистическую мощь и критическую ловкость.

• Техасское наводнение

• Внутренняя история Стиви Рэя Вона
• По: Алан Пол, Энди Аледорт, Джимми Вон — эпилог
• Рассказал: Алан Пол, Энди Аледорт, полный состав
• Продолжительность: 11 часов 39 минут
• Полный

Texas Flood предоставляет чистую правду о Стиви Рэе Вогане от тех, кто знал его лучше всего: его брата Джимми, его товарищей по группе Double Trouble Томми Шеннона, Криса Лейтона и Риз Винанс, а также многих других близких друзей, членов семьи, подруг, коллеги-музыканты, менеджеры и члены экипажа.

• Пионеры

• Героическая история поселенцев, принесших американский идеал Запада
• По: Дэвид Маккалоу
• Рассказал: Джон Бедфорд Ллойд
• Продолжительность: 10 часов 23 минуты
• Полный

Номер один New York Times Бестселлер лауреата Пулитцеровской премии историка Дэвида Маккалоу заново открывает важную главу в американской истории, которая «сегодня актуальна как никогда» ( The Wall Street Journal ) — заселение Северо-Западной территории мужественными первопроходцами, преодолевшими невероятные трудности, чтобы построить сообщество, основанное на идеалах, которые определят нашу страну.

• Три женщины

• По: Лиза Таддео
• Рассказал: Тара Линн Барр, Марин Айрлэнд, Мена Сувари и другие
• Продолжительность: 11 часов 24 минуты
• Полный

В пригороде Индианы мы встречаем Лину, домохозяйку и мать двоих детей, чей брак спустя десять лет потерял свою страсть. Изголодавшись по привязанности, Лина ежедневно борется с приступами паники и, воссоединившись со старым увлечением через социальные сети, заводит роман, который быстро становится всепоглощающим. В Северной Дакоте мы встречаем Мэгги, 17-летнюю ученицу средней школы, у которой якобы есть тайные физические отношения с ее красивым женатым учителем английского языка; последующий уголовный процесс перевернет их тихое сообщество с ног на голову.

• Становится

• По: Мишель Обама
• Рассказал: Мишель Обама
• Продолжительность: 19 часов 3 минуты
• Полный

В своих мемуарах, содержащих глубокие размышления и завораживающее повествование, Мишель Обама приглашает слушателей в свой мир, рассказывая об опыте, сформировавшем ее — начиная с детства в южной части Чикаго и заканчивая годами, когда она была руководителем, уравновешивающим требования материнство и работа в ее время, проведенное на самом известном в мире адресе. С безошибочной честностью и живым остроумием она описывает свои триумфы и разочарования, как публичные, так и личные, рассказывая всю свою историю так, как она ее прожила — своими словами и на своих условиях.

В Как быть антирасистом Кенди знакомит слушателей с расширяющимся кругом антирасистских идей — от самых основных концепций до дальновидных возможностей — которые помогут слушателям ясно увидеть все формы расизма, понять их ядовитые последствия и бороться с ними. их в наших системах и в нас самих.

Письмо Гарсии | Институт основных жизненных принципов

Как один человек «взялся» за важную задачу

22 февраля 1899 года издатель провинциальной газеты обсуждал с другом, кто был настоящим героем испано-американской войны. Он записал свои мысли за час и поместил их на оставшееся место в своей газете. Вскоре поступили заказы на новые экземпляры, и в итоге по всему миру было распространено 40 миллионов экземпляров этой статьи. Это убедительное свидетельство всемирно признанной важности усердия.

Когда началась война между Испанией и США, нужно было быстро связаться с лидером повстанцев. Гарсия был где-то в горных просторах Кубы — никто не знал, где. Ни почта, ни телеграф не могли до него дойти. Президент должен заручиться его сотрудничеством, и быстро. Что делать?!

Кто-то сказал президенту: «Есть парень по имени Роуэн, который найдет для вас Гарсию, если кто-нибудь сможет». Послали за Роуэном и дали письмо, которое нужно было доставить Гарсии.

Как «парень по имени Роуэн» взял письмо, запечатал его в клеенчатый мешочек, привязал к сердцу, через четыре дня ночью высадился у берегов Кубы с открытой лодки, исчез в джунглях , а через три недели вышел на другую сторону острова, пройдя пешком враждебную страну и доставив свое письмо Гарсии, — о вещах, о которых мне сейчас особенно не хочется рассказывать в деталях.

Я хочу подчеркнуть следующее: Мак-Кинли дал Роуэну письмо, которое нужно было доставить Гарсии; Роуэн взял письмо и не спросил: «Где он?» Есть человек, чью форму следует отлить из бронзы, а статую поставить в каждом колледже страны.

Не книжная ученость нужна молодым людям, не наставления о том и сем, а укрепление позвонков, которое заставит их быть верными доверию, действовать быстро, концентрировать свои силы: делать дело… передать сообщение Гарсии.

Генерал Гарсия уже мертв, но есть и другие «Гарсиа». Ни один человек, пытавшийся выполнить предприятие, где требовалось много рабочих рук, не был потрясен неспособностью или нежеланием рабочих сконцентрироваться на задаче и выполнить ее.

Небрежная помощь, глупая невнимательность, безвкусное равнодушие и половинчатая работа кажутся правилом. Проверьте это: вы сейчас сидите в своем кабинете — шесть клерков в пределах досягаемости. Призовите любого и сделайте такую ​​просьбу: «Пожалуйста, загляните в энциклопедию и составьте для меня краткий меморандум о жизни Корреджо».

Клерк спокойно скажет: «Да, сэр» и пойдет выполнять задание? Он не.

Он посмотрит на вас исподлобья и задаст один или несколько следующих вопросов: Кто он? Какая энциклопедия? Меня для этого наняли? Вы имеете в виду Бисмарк? Что не так с Чарли? Есть ли спешка? Должен ли я принести книгу и дать вам посмотреть ее? Для чего вы хотите знать?

После того, как вы ответите на его вопросы и объясните, как найти информацию и зачем она вам нужна, клерк, несомненно, пойдет и попросит одного из других клерков помочь ему найти «Гарсию», а затем вернется и сказать вам, что нет такого человека.

Эта неспособность к самостоятельным действиям, эта нравственная глупость, эта немощь воли, это нежелание бодро схватиться и подняться — вот что доводит работодателей до отчаяния.

В последнее время мы слышим много сентиментальных сочувствий в адрес «забитых обитателей потогонной мастерской» и «бездомных бродяг в поисках честной работы», а вместе с этим часто идет и много резких слов в адрес людей, стоящих у власти.

Ничего не сказано о работодателе, который раньше времени стареет в тщетных попытках заставить распутных бездельников делать умную работу, и о его долгой, терпеливой борьбе с «помощью», которая ничего не делает, кроме безделья, когда его спина повернута.

В каждом магазине и на фабрике идет постоянный процесс отсеивания. Работодатель постоянно отсылает «помощников», которые показали свою неспособность продвигать интересы бизнеса.

Я знаю одного действительно блестящего человека, который не имеет возможности вести собственное дело и при этом совершенно бесполезен для кого бы то ни было, потому что постоянно носит с собой подозрение, что его работодатель угнетает или намеревается угнетать его. Он не может отдавать приказы и не будет их получать.

Если бы ему дали сообщение для Гарсии, его ответ, вероятно, был бы: «Возьми это сам». Сегодня вечером этот человек ходит по улицам в поисках работы. Никто из тех, кто его знает, не посмеет нанять его.

Я, конечно, знаю, что он не менее достоин жалости, чем калека, но, жалея, роняем слезу и над людьми, стремящимися к большому предприятию, у которых ненормированный рабочий день. ограниченные свистком, и чьи волосы быстро седеют из-за борьбы за то, чтобы держать в узде безразличие и бессердечную неблагодарность, которые, если бы не их предприимчивость, были бы и голодными, и бездомными.

Мое сердце сочувствует человеку, который делает свою работу, когда начальник отсутствует, а также когда он дома, и человеку, который, получив письмо для Гарсии, спокойно берет его, не задавая идиотских вопросов, и доставляет это.

Мир взывает к таким. Он нужен, и нужен очень сильно — человек, который может передать сообщение Гарсии.

Сокращено и адаптировано из Послание к Гарсии Элберта Хаббарда

Устаревшее послание к Гарсии: почему эссе Хаббарда нужно положить на полку навсегда

«Послание к Гарсии», написанное Элбертом Хаббардом и давно являющееся основным продуктом списка литературы для чтения военнослужащими, по-прежнему считается одним из самых важных литературных произведений о лидерстве и подчинении. Он занимал видное место в списке чтения коменданта морской пехоты с первого списка в 1989 году до 2015 года. Мы оба лично были свидетелями того, как его хвалили в различных центрах военного образования и профессионального развития. И наш опыт поднял серьезные вопросы о непреходящей ценности работы. Урок, который предполагается извлечь из этой истории, неясен, и его применимость к современному военному профессионалу далеко не определенна. Несмотря на то, что «Послание к Гарсии» было написано более века назад для мира, которого больше не существует, его до сих пор часто называют основополагающим текстом для молодых офицеров и унтер-офицеров. Пришло время уйти с этой хваленой позиции в каноне профессионального развития.

Рассказ о молодом лейтенанте Эндрю Роуэне, выполнявшем относительно простую миссию на начальном этапе испано-американской войны, является чрезмерно упрощенным и устаревшим дополнением к профессиональному чтению. На самом деле стиль руководства и принятия решений, который он поддерживает, совершенно опасен для современных военачальников.

Эссе из 1500 слов было написано в индустриальную эпоху и в контексте войны индустриальной эпохи, но природа нашего мира и то, как мы ведем вооруженный конфликт, резко изменились. Индустриальная эпоха уступила место постиндустриальной эпохе, времени, когда технологические достижения, такие как аддитивная печать и искусственный интеллект, интегрируются в общество с головокружительной скоростью. Война распространилась на новые области, такие как киберпространство, которые почти не оспаривались или не существовали в предыдущих конфликтах. Любой младший военачальник сегодня может сказать вам, что цифровая эпоха и сложная геополитическая среда двадцать первого века не благоприятствуют упрощенной философии лидерства Хаббарда. По словам Хаббарда, никто не ожидает участия в «войне трех блоков» Чарльза Крулака или необходимости разбираться в новых возникающих областях, и здесь нет места «стратегическим капралам» или мыслителям-разрушителям. Для Роуэна это сделать , а не спросить : сверху, в пролом, и выполнить миссию.

Представление Хаббарда о важности инициативы и решимости не является ошибочным; это черты, которые абсолютно необходимы военачальникам прошлого, настоящего и будущего. Но его эссе преклоняется перед этими чертами до такой степени, что они вытесняют все остальное:

Молодым людям нужны не книжные знания и не наставления о том или сем, а укрепление позвонков, которое заставит их быть лояльными к доверять, действовать быстро, концентрировать свою энергию; сделать дело.

В этой убийственной строке Хаббард выражает мало внимания или пользы профессиональному чтению или критическому мышлению, которые являются критическими аспектами профессионального военного образования. Роуэн вслепую принимает свою миссию, не задавая никаких вопросов (или проводя брифинг), и безрассудно продолжает, не оценивая риск потерять свою жизнь и, следовательно, провалив миссию. Для Хаббарда миссия — это все, что имеет значение. Роуэн завершил свою миссию, доставив сообщение Гарсии, но обратился ли он за помощью к преступной группировке, чтобы провести его через джунгли? Были ли подкуплены, принуждены или даже запуганы гражданские лица, чтобы Роуэн преуспел в своей миссии? Могло ли поведение Роуэна (или неправомерное поведение) способствовать успешной информационной кампании врага, лишая его возможности доставить сообщение Гарсии? Для Хаббарда эти второстепенные соображения и их эффекты второго и третьего порядка не имеют последствий; слуга — это все, что требуется.

Британский поэт Альфред, лорд Теннисон, также писал о столь непоколебимом подчинении приказам в своей трагической поэме «Атака легкой кавалерии»: сделать и умереть.

Многие из наших наставников признаются, что в какой-то момент их военной карьеры их хвалили за то, что они «похожи на Роуэна», несмотря на то, что это неподходящий стиль руководства для современной войны. Это сравнение приветствует решительность, но делает это за счет основных ценностей лидерства, таких как критическое и разрушительное мышление. Быть таким, как Роуэн, противоречит собственной философии армейского командования миссией, которая направлена ​​​​на «расширение возможностей адаптивных и гибких лидеров» за счет четкого понимания обоснования и намерений, лежащих в основе поставленных перед ними задач.

Сегодняшние задачи, стоящие перед военными, сложны и многогранны. Окружающая среда неоднозначна, и, хотя война имеет неизменную непрерывность, война fare сегодня далеко не так однозначна, как в индустриальную эпоху. Чтобы добиться успеха, военачальникам в постиндустриальную эпоху требуется критическое мышление, понимание стоящей перед ними задачи и готовность при необходимости предоставить дополнительные разъяснения. Также необходимо понимание физической, когнитивной, информационной и киберсферы и их конвергенции, часто вплоть до уровня отряда. Хотя инициатива и самоопределение являются чрезвычайно ценными качествами, проблемы, с которыми сталкиваются военные профессионалы, не так просты, как отправка сообщения Гарсии.

Так как же должен выглядеть лейтенант Роуэн постиндустриальной эпохи? Безусловно, мотивированный и целеустремленный, но также постоянно учащийся, готовый принять рассчитанный риск после полного понимания миссии и цели. Наш постиндустриальный век Роуэн будет стремиться понять миссию — императив командования миссии — и сложную оперативную среду с помощью различных средств (не только военных). Он поставит миссию на первое место, даже если для этого придется пожертвовать своей репутацией и бросить вызов указаниям начальства (или их отсутствию).

«Послание к Гарсии» долгое время было на солнце, но теперь его место за музейным стеклом, где оно больше не может причинить вреда. Решимость и инициатива Роуэна по-прежнему ценны, но преклонение Хаббарда перед верностью без критического мышления приведет к гибели солдат. Эссе, возможно, никогда не будет полностью исключено из профессионального военного образования, поэтому можно только надеяться, что младшие офицеры поймут его избирательное применение в контексте современной войны и будут искать более подходящие источники обучения в других местах.

Адам Мейзел — офицер военной разведки армейского резерва и ветеран операций «Несокрушимая свобода» и «Страж свободы». Адам также служит советником по гражданской военной разведке в США, НАТО и союзных вооруженных силах.

Уилл Дюваль — офицер военной разведки армейского резерва, недавний выпускник Университета Санта-Клары. В настоящее время Уилл служит в подразделении информационных операций и работал с проектом национальной безопасности Трумэна, миссией США при НАТО и офисом помощника министра обороны по связям с общественностью.

Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не отражают официальную политику или позицию Министерства армии, Министерства обороны или правительства США.

Можешь передать сообщение Гарсии?

в: Персонаж, Уроки мужественности

Бретт и Кейт Маккей • 14 марта 2020 г. • Последнее обновление: 3 июня 2021 г.

Примечание редактора. написано Эльбертом Хаббардом в 189 г. 9. В «Послании к Гарсии» Хаббард использует инсценированную версию миссии 1-го лейтенанта Эндрю С. Роуэна по встрече с генералом Каликсто Гарсией, командующим повстанческими силами на востоке Кубы, в начале испано-американской войны. . Призыв Хаббарда к личной ответственности и индивидуальной инициативе нашел поразительный отклик в бизнес-сообществе и публике: это короткое эссе было перепечатано, возможно, миллионы раз в брошюрах и миниатюрных книгах в твердом переплете и широко распространено. По сути, фраза «донести послание до Гарсии» стала общепринятой аббревиатурой для решительного выполнения любой трудной задачи и оставалась в употреблении на протяжении всего ХХ века. Само эссе до сих пор распространяется в военных кругах.

Во всем этом кубинском бизнесе есть один человек, который стоит на горизонте моей памяти, как Марс в перигелии.

Когда началась война между Испанией и США, очень нужно было быстро связаться с лидером повстанцев. Гарсия был где-то в горных ущельях Кубы — никто не знал, где. Ни почта, ни телеграф не могли до него добраться. Президент должен обеспечить свое сотрудничество, и быстро.

Что делать!

Кто-то сказал президенту: «Есть парень по имени Роуэн, он найдет для вас Гарсию, если кто-нибудь сможет». Послали за Роуэном и дали письмо, которое нужно было доставить Гарсии. Как «человек по имени Роуэн» взял письмо, запечатал его в клеенчатый мешочек, привязал к сердцу, через четыре дня ночью высадился у берегов Кубы с открытой лодки, исчез в джунглях, а через три недели вышел на другую сторону острова, пройдя пешком враждебную страну и доставив свое письмо Гарсии, о чем у меня нет особого желания сейчас подробно рассказывать. Я хочу подчеркнуть следующее: Мак-Кинли дал Роуэну письмо, которое нужно было доставить Гарсии; Роуэн взял письмо и не спросил: «Где он?»

Во имя Вечного! Есть человек, чью форму следует отлить из бессмертной бронзы, а статую поставить в каждом колледже страны. Не книжная ученость нужна юношам, не наставления о том или сем, а укрепление позвонков, которое заставит их быть верными доверию, действовать быстро, концентрировать свои силы; сделай то, что нужно — «отнеси сообщение Гарсии!»

Генерал Гарсия уже мертв, но есть и другие Гарсиа. Ни один человек, который пытался осуществить предприятие, где требовалось много рук, но временами был почти потрясен глупостью среднего человека — неспособностью или нежеланием сосредоточиться на деле и сделать это.

Небрежная помощь, глупая невнимательность, безвкусное равнодушие и половинчатая работа кажутся правилом; и ни один человек не преуспевает, если он всеми правдами и неправдами или угрозами не принуждает или не подкупает других людей, чтобы они помогали ему; а может быть, Бог по Своей благости творит чудо и посылает ему в помощники Ангела Света.

Ты, читатель, проверь это дело: ты сидишь сейчас в своем кабинете — шесть клерков рядом с тобой. Призовите любого и сделайте такую ​​просьбу: «Пожалуйста, посмотрите в энциклопедии и составьте для меня краткий меморандум о жизни Корреджо».

Клерк спокойно скажет: «Да, сэр» и пойдет выполнять задание?

На твою жизнь он не пойдет.

Он посмотрит на вас подозрительным взглядом и задаст один или несколько следующих вопросов:

Кем он был?
Какая энциклопедия?
Где энциклопедия?
Меня для этого наняли?
Вы имеете в виду Бисмарка?
Что случилось с Чарли?
Он мертв?
Есть ли спешка?
Не принести ли вам книгу, чтобы вы сами ее посмотрели?
Что вы хотите знать?

И я ставлю десять против одного, что после того, как вы ответите на вопросы и объясните, как найти информацию и зачем она вам нужна, клерк пойдет и попросит одного из других клерков помочь ему найти Гарсию — а потом вернуться и сказать вам, что нет такого человека. Конечно, я могу проиграть свою ставку, но по закону среднего не проиграю.

Теперь, если вы сообразительны, вы не станете объяснять своему «помощнику», что Корреджо индексируется не буквой К, а буквой «К», а мило улыбнетесь и скажете: «Ничего», и сами поищите. .

И эта неспособность к самостоятельным действиям, эта нравственная глупость, эта немощь воли, это нежелание бодро схватить и поднять — вот что отдаляет так далеко в будущее чистый социализм. Если люди не будут действовать за себя, что они будут делать, когда их усилия принесут пользу всем?

Мое сердце сочувствует человеку, который делает свою работу, когда «босс» отсутствует, а также когда он дома. И человек, который, получив письмо для Гарсии, спокойно берет его, не задавая никаких идиотских вопросов и не имея тайного намерения выбросить его в ближайшую канализацию или сделать что-либо еще, кроме как доставить его. Цивилизация — это один долгий тревожный поиск именно таких личностей. Все, что попросит такой человек, будет предоставлено; его вид настолько редок, что ни один работодатель не может позволить себе его отпустить. Его разыскивают в каждом городе, поселке и селе — в каждой конторе, лавке, магазине, на заводе.

Мир взывает к таким; он нужен, и очень нужен — человек, который может передать сообщение Гарсии.

Хотите начать действовать в отношении контента, который вы читаете на AoM?

Присоединяйтесь к напряженной жизни

Узнайте больше

Как я передал сообщение Гарсии

«Давайте, как малые, так и великие, будем продвигаться вперед в этой работе, в этом стремлении, если для нашей страны, если для себя мы хотим жить дорого».

Гораций

«Где, — спросил президент Мак-Кинли полковника Артура Вагнера, главы Бюро военной разведки, — где я могу найти человека, который доставит сообщение Гарсии?»

Ответ был быстрым. — Здесь, в Вашингтоне, есть молодой офицер, лейтенант по имени Роуэн, он доставит его вам!

«Отправьте его!» был указ президента.

США столкнулись с войной с Испанией. Президент жаждал информации. Он понял, что успех означает, что солдаты республики должны сотрудничать с повстанческими силами Кубы. Он понимал, что необходимо знать, сколько испанских войск находится на острове, их качество и состояние, их боевой дух, характер их офицеров, особенно высшего командования; состояние дорог в любое время года; санитарное положение как в испанской и повстанческой армиях, так и в стране в целом; насколько хорошо обе стороны вооружены и что потребуется кубинским войскам, чтобы беспокоить врага, пока идет мобилизация американских батальонов; топография страны и многие другие важные факты.

Неудивительно, что команда «Отправьте его!» был таким же быстрым, как и ответ на его вопрос о человеке, который передаст сообщение Гарсии.

Примерно через час, в полдень, ко мне подошел полковник Вагнер и попросил встретиться с ним в Армейско-флотском клубе за обедом в час дня. Пока мы ели, полковник, слывший, между прочим, заядлым шутником, спросил меня: «Когда следующий пароход отходит на Ямайку?»

Подумав, что он пытается устроить одну из своих любезностей, и решил помешать ему, если возможно, я извинился на минуту или около того, а когда вернулся, сообщил ему, что «Адирондак» на линии Атлас, Британский корабль отплывет из Нью-Йорка на следующий день в полдень.

«Вы можете взять эту лодку?» — отрезал полковник.

Несмотря на то, что я все еще думал, что полковник шутит, я ответил утвердительно.

«Тогда, — сказал мой начальник, — будьте готовы взять его!»

«Молодой человек, — продолжал он, — вы были выбраны президентом для связи или, вернее, для передачи сообщения генералу Гарсии, который находится где-то в восточной части Кубы. от него информацию военного характера, привести ее в соответствие и привести в рабочее состояние.Ваше сообщение к нему будет носить характер ряда запросов от президента.Письменное сообщение, кроме того, что необходимо для вашей идентификации, будет избежать. История снабдила нас сведениями о слишком большом количестве трагедий, чтобы оправдать риск. Натан Хейл из Континентальной армии и лейтенант Ричи в войне с Мексикой оба были застигнуты врасплох; оба были казнены, а в случае из последних планы Скотта по вторжению в Вера-Крус были разглашены врагу. С вашей стороны не должно быть никаких ошибок; в этом случае не должно быть ошибок ».

К этому времени я уже полностью осознал, что полковник Вагнер не шутит.

«Будут найдены средства, — продолжал он, — чтобы идентифицировать вас на Ямайке, где находится кубинская хунта. Остальное зависит от вас. Вам не нужны дальнейшие инструкции, кроме тех, которые я вам сейчас дам». что он и сделал, по сути, они были такими, как обрисовано в общих чертах в начальных абзацах. «Вам понадобится полдень для подготовки. Генерал-квартирмейстер Хамфрис проследит, чтобы вас высадили на берег в Кингстоне. После этого, при условии, что Соединенные Штаты объявят войну Испании, дальнейшие инструкции будут основываться на полученных от вас телеграммах. будет тишина. Вы должны планировать и действовать самостоятельно. Задача ваша и только ваша. Вы должны передать сообщение Гарсии. Ваш поезд отправляется в полночь. До свидания и удачи!»

Мы пожали друг другу руки.

Выпустив мину, полковник Вагнер повторил: «Передайте это сообщение Гарсии!»

В спешке, приступая к приготовлениям, я обдумал свое положение. Мой долг был, как я понял, осложнен тем, что состояния войны не было и не будет в момент моего отъезда; возможно, только после моего прибытия на Ямайку. Неверный шаг может привести к состоянию, которое невозможно объяснить за всю жизнь утверждения. Если бы была объявлена ​​война, моя миссия упростилась бы, хотя ее опасности не уменьшились бы.

В подобных случаях, когда на карту поставлена ​​не только жизнь, но и репутация человека, обычно требуется письменное указание. На военной службе жизнь человека находится в распоряжении его страны, но его репутация принадлежит ему, и она не должна отдаваться в руки того, кто имеет власть разрушить ее по небрежности или каким-либо иным образом. Но в данном случае мне и в голову не пришло просить письменных указаний; моей единственной мыслью было то, что мне поручено отправить сообщение Гарсии и получить от него определенную информацию, и что я собираюсь это сделать.

Не знаю, заносил ли полковник Вагнер в дело в канцелярию генерал-адъютанта содержание нашего разговора. В этот поздний день это мало что значит.

Мой поезд отправился из Вашингтона в 00:01, и я помню, как думал о старом суеверии о том, чтобы отправиться в путь в пятницу. Это была суббота, когда поезд ушел, но это была пятница, когда я вышел из клуба. Я предполагал, что Судьбы решат, что я уехал в пятницу. Но вскоре я забыл об этом в своем мысленном обсуждении других вопросов и не вспоминал об этом до некоторого времени спустя, и тогда это уже не имело значения, поскольку моя миссия была завершена.

«Адирондак» вышел вовремя, и путешествие прошло без особых происшествий. Я держался в стороне от других пассажиров и только от попутчика, инженера-электрика, узнал, что происходит. Он сообщил мне радостную информацию, что из-за того, что я держался от них подальше и никому не сообщал о своих делах, кучка компанейских душ присвоила мне звание «бунко-рулевой».

Когда корабль вошел в кубинские воды, я впервые осознал опасность. У меня была только одна компрометирующая бумага, письмо Государственного департамента официальным лицам на Ямайке, в котором говорилось, что я такой, каким могу себя представить. Но если бы война была объявлена ​​до того, как «Адирондак» вошел в кубинские воды, Испания подлежала бы обыску в соответствии с нормами международного права. Поскольку я был контрабандистом и перевозчиком контрабанды, меня могли схватить как военнопленного и взять на борт любого испанского корабля, а британское судно, после соблюдения оговоренных предварительных требований, могло быть потоплено, несмотря на то, что оно покинуло мирное порт под нейтральным флагом, направляющийся в нейтральный порт до объявления войны.

Вспоминая об этом положении дел, я спрятал эту бумагу в спасательный жилет в своей каюте и с большим облегчением увидел плащ за кормой.

К девяти утра следующего дня я приземлился и был гостем на Ямайке. Вскоре я связался с г-ном Леем, главой кубинской хунты, и с ним и его помощниками, которые планировали добраться до Гарсии как можно скорее.

Я уехал из Вашингтона 8-9 апреля. 20 апреля в телеграммах сообщалось, что Соединенные Штаты дали Испании до 23 числа согласие на передачу Кубы кубинцам и вывод ее вооруженных сил с острова, а флота — из его вод. Я шифротелеграфировал свое прибытие, и 23 апреля пришел шифрованный ответ: «Присоединяйтесь к Гарсии как можно скорее!»

Через несколько минут после его получения я был в штабе хунты, где меня ждали. Присутствовало несколько ссыльных кубинцев, которых я раньше не встречал, и мы беседовали на общие темы, когда подъехала карета.

«Пора!» — воскликнул кто-то по-испански.

После чего, без дальнейших разговоров, меня провели к машине и сел внутри.

Затем началась одна из самых странных поездок, когда-либо совершенных солдатом при исполнении служебных обязанностей или вне его. Мой водитель оказался самым молчаливым из всех Иегуев. Он не говорил со мной и не слушал меня, когда я говорил с ним. В тот момент, когда я был заперт, он мчался по лабиринту улиц Кингстона в бешеном темпе. Он ехал все дальше и дальше, не сбавляя скорости, и вскоре мы миновали предместья и оказались за пределами всех населенных пунктов. Я стучал, да, пинал, но он не слушал.

Похоже, он понял, что я несу сообщение Гарсии, и что его обязанность — как можно быстрее провести меня через первый «этап» путешествия. Итак, после нескольких тщетных попыток заставить его выслушать меня, я решил оставить все как есть и откинулся на свое место.

Четыре мили дальше, сквозь густые заросли тропических деревьев, мы летели по широкой и ровной дороге Спэниш-Тауна, пока на краю джунглей не остановились, дверца кабины открылась, появилось странное лицо, и я было предложено пересесть в другой вагон, который ждал.

Но странно все это! Порядок, в котором все оказалось устроено! Ни одного лишнего слова не было сказано, ни секунды времени не потрачено впустую.

Через минуту я снова был в пути.

Второй водитель, как и первый, был немым. Он отказался от всех попыток заговорить с ним, довольствуясь тем, что гнал своих лошадей как можно быстрее, поэтому мы проехали через Спэниш-Таун и вверх по долине реки Кобре к хребту острова, где проходит дорога. вплоть до ультрамариновых вод Карибского моря в заливе Святой Анны.

До сих пор ни слова от моего водителя, хотя я неоднократно пытался заставить его поговорить со мной. Ни звука, ни признака того, что он меня понял: просто мчались по прекрасной дороге, дыша свободнее по мере увеличения высоты, пока на закате мы не подъехали к железнодорожной станции.

Но что это за масса черного дерева, катящаяся по склону выемки ко мне? Предупредили ли меня испанские власти и выставили на мой след ямайских офицеров? Мне было не по себе от памятника, когда это привидение появилось в поле зрения, но облегчение пришло, когда старый негр доковылял до кареты и сунул в дверь восхитительно жареного цыпленка и две бутылки эля Bass’, в то же время выпустив залп диалекте, который, как я мог уловить слово тут и там, как я понял, был весьма комплиментарен мне за то, что помог Кубе обрести свободу и дал мне понять, что он «делает свою лепту» со мной.

Но мой водитель не церемонился, ни курица, ни беседа его не интересовали. Мгновенно была передана новая пара лошадей, и мы помчались, мой Иегу энергично размахивая кнутом. Я успел только отблагодарить старого негра криком: «До свиданья, дядя!»

Еще через минуту мы оставили его и мчались сквозь темноту на бешеной скорости.

Хотя я полностью осознавал серьезность и важность поручения, которым занимался, я на время потерял его из виду в своем восхищении тропическими лесами. они носят свою красоту ночью, а также днем. Разница в том, что если при солнечном свете постоянно цветет растительный мир, то ночью внимание привлекает мир насекомых в своем полете. Едва короткие сумерки сменились полной тьмой, как светлячки включили свои фосфоресцентные огни и заполонили лес своими причудливыми красотами. Эти великолепные светлячки освещали своим сиянием лес, по которому я шел, пока он не стал похож на настоящую волшебную страну.

Но даже такие чудеса забываются при воспоминании о долге. Мы еще неслись вперед со скоростью, которая ограничивалась только физическими возможностями лошадей, как вдруг из джунглей раздался пронзительный свист!

Моя карета остановилась. Люди появились, как будто они возникли из-под земли. Меня окружила группа вооруженных до зубов мужчин. Я не боялся быть перехваченным на британской земле испанскими солдатами, но эти внезапные остановки действовали мне на нервы, потому что действия властей Ямайки означали бы провал миссии, а если бы власти Ямайки уведомили, что я нарушаю нейтралитет острова, мне не разрешат продолжить. Что, если бы эти люди были английскими солдатами!

Но вскоре я почувствовал облегчение. Переговоры шепотом, и мы снова ушли!

Примерно через час мы остановились перед домом, освещенным слабым светом внутри. Ужин ждал. Хунта явно верила в либеральное кормление.

Первое, что мне предложили, был стакан ямайского рома. Я не помню, чтобы я был уставшим, хотя мы проехали около семидесяти миль примерно за девять часов с двумя пересадками, но я знаю, что ром был кстати.

Далее последовало знакомство. Из соседней комнаты вышел высокий, жилистый, решительного вида мужчина с свирепыми усами, на одной руке без большого пальца; человек, к которому можно привязаться в экстренной ситуации, которому можно доверять в любое время. Его глаза были честными, верными глазами, в которых отражалась благородная душа. Он был испанцем с полуострова, уехавшим на Кубу, поссорившимся в Сантьяго с властью Старой Испании. отсюда и отсутствие большого пальца и изгнания. Это был Джервасио Сабио, и ему было поручено проследить, чтобы меня направили к генералу Гарсии для передачи моего послания. Остальные были людьми, нанятыми, чтобы вывезти меня с Ямайки, оставалось пройти семь миль, за одним исключением: один человек должен был быть моим «ассистентом» или ординарцем.

После отдыха в час мы продолжили. Через полчаса пути от хижины нас снова остановили свистком. Мы сошли и вошли в тростниковое поле, по которому молча прошли около мили, пока не пришли к кокосовой роще, граничащей с игрушкой залива.

В пятидесяти ярдах от берега маленькая рыбацкая лодка мягко покачивалась на воде. Внезапно на борту маленького корабля вспыхнул свет. Должно быть, это был временной сигнал, потому что наше прибытие прошло бесшумно. Гервацио, явно довольный бдительностью экипажа, ответил.

После разговора, во время которого я благодарил агентов хунты, я забрался на спину одного из членов экипажа лодки, который вышел на берег, и меня отнесли к лодке.

Я прошел первую часть пути в Гарсию.

Оказавшись на борту лодки, я заметил, что она частично заполнена валунами, предназначенными для балласта. Продолговатые связки указывали на груз, но не настолько, чтобы препятствовать продвижению. Но с Джервацио в качестве шкипера, экипажем из двух человек, моим assinstente и мной, валунами и узлами, места для комфорта было мало.

Я сообщил Джервасио о своем желании преодолеть трехмильный лимит как можно скорее, так как я не хотел навязывать гостеприимство Великобритании дольше, чем это необходимо. Он ответил, что лодку придется грести дальше мыса, так как в маленькой бухте недостаточно ветра, чтобы наполнить ее паруса. Вскоре мы вышли за пределы мыса, однако наши паруса подхватил ветерок, и начался второй отрезок пути к раздираемой войной цели.

С уверенностью могу сказать, что после нашего отъезда у меня было несколько тревожных моментов. Моя репутация была поставлена ​​на карту, если меня поймают в пределах трех миль от побережья Ямайки. Моя жизнь окажется под угрозой, если меня поймают в трех милях от кубинского побережья. Моими единственными друзьями были экипаж и Карибское море.

В сотне миль к северу лежали берега Кубы, патрулируемые испанскими «ланчами», малотоннажными судами, вооруженными шкворневыми орудиями малого калибра и пулеметами, их экипажи были вооружены винтовками Маузер, гораздо более совершенными, как я узнал впоследствии. ко всему, что у нас было на борту; такой пестрый набор стрелкового оружия, какой только можно было подобрать где угодно. В случае встречи с одним из таких «ланчей» надеяться было не на что.

Но я должен добиться успеха; Я должен найти Гарсию и доставить сообщение!

Наш план действий состоял в том, чтобы держаться за пределами трехмильного кубинского предела до захода солнца, затем быстро плыть или грести, укрыться за каким-нибудь дружелюбным коралловым рифом и дождаться утра. Если бы нас поймали, так как у нас не было документов, нас, вероятно, потопили бы, и вопросов бы не задавали. Нагруженные валунами суда быстро идут ко дну, а плавающие тела не рассказывают сказок тем, кто их находит.

Было уже раннее утро, воздух был восхитительно прохладным, и, утомленный долгим путешествием, я уже собирался немного отдохнуть во сне, как вдруг Джервацио издал восклицание, которое заставило всех нас вскочить на ноги. В нескольких милях от нас прямо на нас несся один из ужасных ланчей.

Резкая команда на испанском, и команда сбросила парус.

Еще один и все, кроме Гервацио, который был у руля, были ниже лафета, и он слонялся по румпелю, удерживая нос лодки параллельно берегу Ямайки.

«Он может подумать, что я «одинокий рыбак» с Ямайки и проехать мимо нас», — сказал хладнокровный рулевой.

Так оно и оказалось. На расстоянии слышимости дерзкий молодой командир ланчи закричал по-испански: «Что-нибудь поймал?»

На что мой проводник ответил, тоже по-испански: «Нет, несчастная рыба сегодня утром не клюет!»

Если бы только этот мичман, или какой бы он ни был в чине, был бы достаточно мудр, чтобы лечь рядом, он бы наверняка «что-то поймал», и эта история никогда не была бы написана. Когда он миновал нас и был на некотором расстоянии, Джервацио приказал снова поднять паруса и, повернувшись ко мне, заметил: «Если сеньор устал и хочет спать, то теперь он может побаловать себя, потому что я думаю, что опасность миновала».

Если что-то и произойдет в течение следующих шести часов, меня это не побеспокоит. На самом деле я считал, что ничто, кроме палящего зноя тропического солнца, не могло вырвать меня из моего каменного матраца. Но это помогло кубинцам, которые очень гордились своим английским и приветствовали меня: «Buenos dias, Meester Rowan!» Весь день ярко светило солнце. Ямайка вся сияла, словно драгоценный камень в изумрудной оправе. Бирюзовое небо было безоблачным, а к югу зеленые склоны острова были перекрыты большими квадратами, выгодно показывая легкую зелень тростниковых полей, чередующуюся с более глубокими оттенками лесов. Это была великолепная и величественная картина. Но на севере все было мрачно. Огромная гряда облаков окутала Кубу, и, как мы ни бдительно наблюдали, мы не увидели никаких признаков того, что они поднимаются. Но ветер держался и даже усиливался в течение нескольких часов. Мы продвигались вперед, и Джервасио у румпеля был счастлив, шутил с командой и курил, как «фумарола».

Около четырех часов дня облака рассеялись, и Сьерра-Маэстра, главная горная цепь острова, предстала под золотым солнцем во всем своем прекрасном величии. Это было все равно, что отдернуть занавеску и выставить на обозрение несравненную картину художника-монарха. Здесь были цвет, масса, гора, земля и море, слитые в один великолепный ансамбль, подобный которого нет больше нигде, ибо нет места на земле, где бы гора была высотой в 8000 футов, с ее вершинами, покрытыми зеленью, и ее огромными зубчатыми стенами, простирающимися на сотни миль!

Но мое восхищение длилось недолго. Джервасио разрушил чары, когда начал поднимать паруса. На мой вопрос он ответил: «Мы ближе, чем я думал. Мы находимся в зоне боевых действий ланчей, в открытом море или без открытого моря. Мы должны хорошо стоять и использовать открытую воду изо всех сил. и идти на риск того, что враг увидит тебя, значит просто подвергать себя ненужному риску».

Наспех перебрали арсенал. У меня был только револьвер Smith & Wesson, поэтому мне дали устрашающего вида винтовку. Я мог бы выстрелить из него один раз, но я сомневаюсь, что он пригодился бы в дальнейшем. Экипаж и мой помощник были снабжены таким же грозным оружием, в то время как лоцман, который со своего места следил за стаксером, единственным парусом, подтягивал к себе другое оружие. По-настоящему серьезная часть моей миссии была теперь под рукой. До сих пор все было легко и относительно безопасно. Теперь опасность угрожает. Серьезная опасность. Захват означал смерть и мою неспособность передать сообщение Гарсии.

Мы были, вероятно, в двадцати пяти милях от побережья, хотя казалось, что это всего лишь пядь. Только около полуночи шкот был отпущен, и команда начала зондировать мелководье веслами. Затем своевременный каток подбросил нас в последний раз и могучим усилием толкнул в воды скрытой мирной бухты. Мы бросили якорь в темноте в пятидесяти ярдах от берега. Я предложил немедленно приземлиться, но Джервасио ответил: «У нас есть враги и на берегу, и на плаву, сеньор; нам лучше оставаться там, где мы есть. мы переправились, и мы можем выйти на берег, и из мрака виноградных зарослей мы можем играть в игру ».

Тропическая дымка, которая всегда висит туманом, как при встрече моря и неба на малых высотах, начала медленно подниматься, обнажая массу винограда, мангровых зарослей и колючих деревьев, доходящую почти до кромки воды. Было трудно отчетливо воспринимать предметы, но, словно отказываясь еще больше озадачивать нас относительно природы нашего окружения, солнце великолепно взошло над Эль-Туркино, самой высокой точкой всей Кубы. В одно мгновение все переменилось, туман рассеялся, рассеялся мрак низменной чащи у горной стены, серость воды, разбившейся о берег, как по волшебству превратилась в дивную зелень. Это была блестящая победа света над тьмой.

Команда уже была занята выгрузкой багажа на берег. Заметив, что я стою немым и как бы ошеломленным, ибо я думал о строках поэта, который, должно быть, имел в виду подобную сцену, когда писал: «Ночные свечи догорели, и веселый день стоит на цыпочках на туманных горных вершинах», Гервацио сказал мне вполголоса: «Эль Туркино, сеньор» наставник.

Когда я стоял там, наслаждаясь славой того чудесного утра, мне и в голову не приходило, что я стою почти в двух шагах от того, что вскоре должно было стать водной гробницей могучего «Колона», великого линкора, затем первый в своем классе и носящий имя величайшего из всех адмиралов, Христофора Колумба, первооткрывателя Америки, этот великий корабль уже был выбран Судьбой для уничтожения нашими собственными военными кораблями в морском бою у Сантьяго.

Но мои грезы скоро закончились. Груз выгрузили, меня вынесли на берег, лодку оттащили в небольшой лиман, перевернули и спрятали в джунглях. К этому времени у места высадки собралось несколько оборванных кубинцев. Откуда они пришли или как узнали, что наша партия дружественная, были для меня слишком глубокими проблемами. Несомненно, произошел обмен какими-то сигналами, и они стали нести бремя. Некоторые из них прошли службу, на некоторых остались следы от пуль Маузера.

Наше место приземления представлялось перекрестком тропинок, уходящих во всех направлениях от берега в чащу. На западе, примерно в миле отсюда, сквозь растительность поднимались маленькие столбики дыма. Я узнал, что этот дым исходил от «салины», или сковороды, где варили соль для кубинских беженцев, спрятавшихся в этих горах после бегства из страшных концентрационных лагерей.

Второй этап путешествия завершен.

До сих пор была опасность; с этого времени будет больше. Испанские войска безжалостно преследовали кубинцев, и силы, которыми руководил «мясник» Вейлер, не проявляли милосердия к людям, найденным с оружием или за пределами концентрационных лагерей, даже если они были безоружны. Остаток пути в Гарсию был полон опасностей, и я знал это, но сейчас было не время думать о них; Я должен быть в пути!

Топография страны была достаточно простой; ровная полоса земли, простирающаяся на милю или около того вглубь страны к северу, покрытая джунглями. Рукоделие человека ограничивалось прокладыванием путей, и эту сеть могли проложить только кубинцы, выросшие в этом лабиринте. Жара вскоре стала невыносимой и заставила меня завидовать моим спутникам, ни один из которых не был обременен лишней одеждой.

Вскоре мы двинулись в путь, заслоненные от моря и гор, да и друг от друга густотой листвы, поворотами тропы и знойной мглой, которая вскоре опустилась на все. Солнце превратило джунгли в миниатюрный ад, хотя мы не могли видеть его сквозь зелень. Но по мере того, как мы покидали побережье и приближались к предгорьям, джунгли начали уступать место более крупным и менее густым зарослям. Вскоре мы достигли поляны, где нашли несколько кокосовых пальм с плодами. Свежая и прохладная вода, набранная из орехов, была эликсиром для наших пересохших глоток.

Но недолго мы задержались в этом приятном месте. Нам предстоял многокилометровый переход, и до наступления темноты нужно было совершить подъем по крутым горным склонам к другой скрытой поляне. Вскоре мы вошли в настоящий тропический лес. Здесь путешествовать было несколько легче, ибо поток воздуха, едва ощутимый, но все же поток воздуха делал дыхание менее трудным и гораздо более освежающим.

Через этот лес проходит «Королевская дорога» из Портильо в Сантьяго-де-Куба. Когда мы приблизились к этому шоссе, я заметил, что мои спутники один за другим исчезают в джунглях. Вскоре я остался наедине с Джервацио. Повернувшись к нему, чтобы задать вопрос, я увидел, как он приложил палец к губам, молча подал мне знак, чтобы я держал винтовку и револьвер наготове, а затем тоже исчез среди тропической растительности.

Я не замедлил выяснить причину такого странного поведения. Звон конской сбруи, бряцанье коротких сабель испанской кавалерии, а иногда и слова команды долетали до моего слуха.

Если бы не бдительность тех, кто был со мной, мы должны были выйти на шоссе как раз вовремя, чтобы столкнуться с враждебной силой!

Я взвел винтовку, перевел свой «смит-и-вессон» в позицию для быстрого действия и напряженно ждал, что последует дальше. Каждую минуту я ожидал услышать выстрелы из огнестрельного оружия. Но никто не пришел, и один за другим вернулись мужчины, Джервацио был одним из последних.

«Мы рассеялись, чтобы ввести их в заблуждение в случае, если нас обнаружат. Мы преодолели значительный участок дороги, и если бы началась стрельба, то противник принял бы это за силовую атаку из засады. Это было бы успешным тоже один, — добавил Джервасио с выражением сожаления, — но сначала долг, а потом, — тут он улыбнулся, — удовольствие!

Рядом с тропами, по которым обычно проходили повстанческие отряды, был обычай разводить костры и закапывать в золу сладкий картофель. Там они жарились до тех пор, пока не пройдет голодная партия. Мы наткнулись на один из таких пожаров во второй половине дня. Каждому участнику раздали по печеному сладкому картофелю, снова прикрыли костер, и марш возобновился.

Пока мы ели сладкий картофель, я думал о Марионе и его людях в дни революции, которые сражались на одинаковой диете, и в моем сознании мелькнула мысль, что как Марион и его люди сражались до победы, так то же самое сделали бы и эти кубинцы, которые были вдохновлены стремлением к свободе, подобным тому, что движило отцами-патриотами моей страны, и я с чувством гордости вспомнил, что моя миссия состояла в том, чтобы помочь этим людям в их усилиях, общаясь с своего генерала и дать возможность солдатам моей нации сражаться за них.

Подойдя к концу дневного пути, я заметил группу мужчин в странной для меня одежде.

«Кто это?» — спросил я.

«Они дезертиры из армии Испании, сеньор,» ответил Джервасио. «Они бежали из Мансанильо и говорят, что причинами их ухода были нехватка еды и жестокое обращение со стороны их офицеров».

Дезертир иногда ценен, но здесь, в этой глуши, я бы предпочел их комнату их компании. Кто мог сказать, что один или несколько из них никогда не покинут лагерь и не предупредят испанских официальных лиц, что американец пересекает Кубу, очевидно направляясь в лагерь генерала Гарсии? Разве враг не приложит все усилия, чтобы помешать ему в его миссии? Поэтому я сказал Джервацио: «Расспроси этих людей внимательно и проследи, чтобы они не покидали лагерь во время нашего пребывания!»

«Си, сеньор!» был ответ.

Хорошо для меня и успеха моего поручения, что я дал такую ​​инструкцию. Моя мысль о том, что один или несколько дезертиров могут уйти, чтобы сообщить испанскому командующему о моем присутствии, оказалась верной. Хотя было бы несправедливо предполагать, что кто-то знал о моей миссии, моего присутствия там было достаточно, чтобы вызвать подозрения у двоих, которые оказались шпионами, а также едва не привело к моей гибели. Эти двое решили покинуть лагерь той ночью и нырнуть через заросли к испанским позициям с информацией о том, что «офицера Американо» сопровождают через Кубу.

Через некоторое время после полуночи меня разбудил вызов часового, за которым последовал выстрел, и почти сразу рядом с моим гамаком появилась призрачная фигура. Я вскочил с противоположной стороны как раз в тот момент, когда появилась другая форма, и меньше времени, чем нужно, чтобы написать ее, первая упала в результате удара мачете, прорезавшего кости его правого плеча до кости. легкое. Негодяй прожил достаточно долго, чтобы сказать нам, что по соглашению, если его товарищ не сможет выбраться из лагеря, он должен убить меня и воспрепятствовать выполнению того проекта, которым я занимался. Часовой застрелил своего товарища.

Лошадей и седел не было до позднего вечера следующего дня, в час, когда было невозможно двигаться дальше. Меня раздражала задержка, но ничего не поделаешь. Седла было сложнее закрепить, чем лошадей. Я был несколько нетерпелив и спросил Гервацио, почему мы не можем двигаться дальше без седел.

«Генерал Гарсия осаждает Баямо в Центральной Кубе, сеньор, — был его ответ, — и нам придется пройти значительное расстояние, чтобы добраться до него».

Это послужило причиной поиска «монтур», седел и сбруи. Один взгляд на назначенного мне скакуна, и мое восхищение мудростью моего проводника быстро возросло и заметно возросло за четыре дня пути. Если бы я ездил на этом скелете без седла, это означало бы изощренную пытку. Однако за лошадь я скажу, что со своей «монтурой» он оказался бойким зверем, намного превосходящим многих упитанных лошадей равнин Америки.

Наш след некоторое время шел по хребту хребта после выхода из лагеря. Тот, кто не привык к этим тропам, несомненно, должен был прийти в отчаяние от запутанности пустыни, но наши проводники, казалось, были так же знакомы с извилистыми извилинами, как если бы они были на широкой большой дороге.

Вскоре после того, как мы покинули водораздел и начали спуск по восточному склону, нас встретила пестрая компания детей и старик, чьи седые волосы ниспадали на плечи. Колонна остановилась, между патриархом и Джервасио обменялись несколькими словами, и тогда лес зазвенел «Вивас», за Соединенные Штаты, за Кубу и «Делегадо Американо». Это был трогательный случай. Как они узнали о моем приближении, я так и не понял; но новости в джунглях распространяются быстро, и мое появление осчастливило одного старика и толпу маленьких детей.

В Яре, где река покидает предгорья, где мы разбили лагерь той ночью, мне сообщили, что мы находимся в зоне, где таится опасность. «Тринчера» или траншеи были построены для защиты ущелья на случай, если испанские колонны выйдут из Мансанильо. Яра — великое имя в кубинской истории, потому что из города Яра прозвучал первый призыв к «свободе» во время «Десятилетней войны» 1868–1878 годов. Меня попросили покачать гамаком за тринчерой, которая, кстати, была вовсе не траншеей, а стеной из камней высотой по грудь, и я заметил, что охрана, набранная из неизвестного источника, была расставлена ​​и содержалась дежурил всю ночь.

Джервасио не собирался рисковать, если моя миссия провалится.

На следующее утро мы начали восхождение по отрогу, выступающему на север от Сьерра-Маэстры, образующему восточный берег реки. Наш курс лежал через разрушенные хребты. Опасность таилась в низинах. Была вероятность засады, огня и шанс быть отрезанным какой-нибудь мобильной группой испанцев.

Здесь началась череда подъемов и спусков поперек ручьев с вертикальными берегами. За свою карьеру я видел много жестокости по отношению к животным, но никогда ничего подобного этому. Чтобы заставить бедных лошадей спуститься на дно этих ущелий и снова выбраться из них, требовалось невероятное наказание. Но ничего не поделаешь; послание Гарсии должно быть доставлено, а на войне что значат страдания нескольких лошадей, когда на карту поставлена ​​свобода сотен тысяч людей? Мне стало жалко зверей, но сейчас было не до сантиментов.

С большим облегчением мы остановились в хижине посреди кукурузных грядок на опушке леса, в Дзибаро, после самого тяжелого дня езды, который я когда-либо переживал. На стропилах висела свежезабитая говядина, а повар на открытом воздухе готовил еду для «Делегадо американо». О моем приезде объявили, и мой пир должен был состоять из свежей говядины и хлеба из маниоки.

Едва я закончил свою щедрую трапезу, как на опушке леса послышался большой шум, голоса и стук копыт. Прибыл полковник Кастильо из штаба генерала Риоса. Он приветствовал меня от имени своего начальника, который должен был прибыть утром, со всем изяществом опытного штабного офицера; затем вскочил на коня атлетической пружиной, в бешенстве пришпорил его и умчался, как вспышка. Его приветствие убедило меня, что я продвигаюсь вперед под умелым руководством.

На следующее утро приехал генерал Риос, а с ним полковник Кастильо, который подарил мне панаму «сделано на Кубе». Генерал Риос был «генералом побережья». Он был очень смуглый, явно индейской и испанской крови, с пружинистой, спортивной походкой. Ни одна испанская колонна никогда не совершала вылазки в его районе и не заставала его неподготовленным. Его источники информации и его интуиция были сверхъестественными. Переместить укрывавшиеся семьи и обеспечить их содержание было непростой задачей, но он это сделал, и, как можно предположить, заблаговременное информирование о передвижениях врага было крайне необходимо. Испанские методы заключались в том, чтобы войти в леса, прочесать их и, в случае отсутствия добычи, опустошить районы. Тем временем генерал Риос вел дела по-партизански, и его войска постоянно стреляли в цель по испанским колоннам, иногда устраивая ужасные казни.

Генерал Риос добавил к моему эскорту двести кавалеристов. Когда мы шли гуськом, мы выглядели бы грозно, если бы нас кто-нибудь увидел.

Я не мог не заметить, что нас ведут с замечательным умением и скоростью. Мы снова вошли в лес и прятались в вечнозеленом платье Сьерра-Маэстры. Тропа была относительно ровной, но местами пересекалась водотоками с крутыми берегами. Тропинки были такими узкими, что мы постоянно натыкались на стволы деревьев, лаяли голени и сбивали препятствия со спин наших лошадей. По-прежнему проводник придерживался твердой походки, что вызывало у меня восхищение. Моя обычная позиция была около центра колонны, но я хотел быть рядом с этим кентавром, который шел впереди, и на следующем переходе через реку я поскакал вперед, чтобы наблюдать за ним. Это был угольно-черный негр Дионисито Лопес, лейтенант кубинской армии. Он мог проложить курс через этот непроходимый лес, сквозь спутанную растительность так быстро, как только мог. Его мастерство обращения с мачете было поразительным. Он проложил нам путь через джунгли. Сети виноградных лоз падали под его уверенными ударами вправо и влево; закрытые пространства стали отверстиями; мужчина казался неутомимым.

Ночь 30 апреля привела нас к Рио-Буэй, притоку реки Баямо, примерно в двадцати милях от города Баямо. Едва наши гамаки раскачались, как появился Жервацио, лицо его светилось от удовлетворения.

«Он там, сеньор! Генерал Гарсия в Баямо, а испанцы отступают вниз по реке Кауто. Их арьергард в Кауто-Эль-Эмбаркадеро!»

Мне так не терпелось связаться с Гарсией, что я предложил ночную поездку, но после совещания было решено, что ничего не получится.

Первомай 1898 года — «День Дьюи» в нашем календаре. Пока я спал в кубинских лесах, великий адмирал нащупывал путь мимо орудий Коррехидора в Манильский залив, чтобы уничтожить испанский флот. Пока я в тот день направлялся в Гарсию, он потопил испанские корабли и угрожал из своих орудий столице Филиппин.

Рано утром мы отправились в путь. Терраса за террасой мы спускались по склону, ведущему к равнине Баямо. Этот огромный участок страны, опустошенный в течение многих лет, теперь выглядел так, как будто человека никогда не существовало. У черного остатка гасиенды Кандаларии, немого свидетельства испанских методов ведения войны, мы вышли на равнину. Мы проехали более ста миль по дикой местности, где почти не было жилья, чтобы показать, что человек когда-либо жил в одном из самых благоприятных мест природы в тропическом саду, заросшем сорняками. Мы шли по такой высокой траве, что наша колонна была скрыта от глаз, по палящему солнцу и палящему зною, но все наши неудобства были забыты в мысли, что цель наша близка; наша миссия почти закончилась. Даже наши измученные лошади, казалось, разделяли наше предвкушение и рвение.

В бывшем Пералехо, месте нападения Масео на колонну генерала Кампоса, мы отправились по королевской дороге в Мансанильо-Баямо и встретили радостных людей в лохмотьях и лохмотьях, спешащих к городу. Болтовня этих счастливых группок напомнила мне о попугаях, которые кричали при нашем переходе через джунгли. Они возвращались в дома, из которых были изгнаны.

Это был всего лишь короткий путь от Паралехо до берегов восточной стороны реки в город, когда-то город с населением 30 000 человек, а теперь просто деревня с населением около 2000 человек. Он был окружен рядом блокгаузов, построенных испанцами. по обе стороны ручья. Эти маленькие форты были первыми объектами, которые мы увидели, и их важность подчеркивалась пламенем и дымом, которые все еще поднимались, когда мы появлялись в поле зрения. Кубинцы подожгли их, когда вошли в бывшую столицу этой когда-то цветущей долины.

Вскоре мы выстроились на берегу и после того, как Джервасио и Лопес поговорили с охранниками, отправились дальше. Мы остановились посреди реки, чтобы дать нашим лошадям напиться и запастись энергией для нашего последнего рывка к офицеру, ответственному за военную судьбу Кубы, к востоку от трочи Хукаро-Морон*.

* (Цитирую из газет того времени: «Кубинские генералы говорят, что прибытие лейтенанта Роуэна вызвало величайший энтузиазм во всей кубинской армии. О его прибытии не было известно, и лейтенанта Роуэна впервые увидели таким, каким он проскакал по улице Коммершл, за ней следовали сопровождавшие его кубинские проводники»).0462

Через несколько минут я был в присутствии генерала Гарсии.

Долгий и утомительный путь с его многочисленными опасностями, шансами на неудачу, шансами на смерть завершился.

Мне удалось.

Когда мы подъехали к штабу генерала Гарсии, кубинский флаг лениво висел над дверью на наклонном древке. Способ добиться присутствия человека, к которому аккредитован человек, в таких обстоятельствах был для меня новым. Мы выстроились в шеренгу, вместе спешились и «встали на коня». Джервацио был известен генералу, поэтому он подошел к двери и был впущен. Вскоре он вернулся с генералом Гарсией, который сердечно приветствовал меня и пригласил войти с моим ассистентом. Генерал представил меня своему штабу в чистой белой форме и личном оружии и объяснил, что задержка была вызвана необходимой проверкой моих полномочий от кубинской хунты на Ямайке, которые ему передал Джервасио.

Во всем есть юмор. В письмах хунты меня описывали как «доверенного человека». Переводчик сделал меня «доверенным лицом».

После завтрака приступили к делу. Я объяснил генералу Гарсии, что мое поручение носит чисто военный характер, хотя я покинул Соединенные Штаты с дипломатическими полномочиями; что президенту и военному министерству нужны последние сведения о военной ситуации на востоке Кубы. (Два других офицера были отправлены в Центральную и Западную Кубу, но они не смогли достичь своих целей.) Соединенным Штатам было крайне необходимо знать позиции, занятые испанскими войсками, состояние и численность испанских войск. силы, характер их офицеров; особенно их командиров; боевой дух испанских войск; топография страны, как местная, так и общая; коммуникации, особенности состояния дорог; Короче говоря, любая информация, которая позволила бы американскому генеральному штабу начать кампанию. И наконец, что не менее важно, предложения генерала Гарсии относительно плана кампании, совместной или раздельной, между кубинскими армиями и силами Соединенных Штатов. Я также сообщил ему, что мое правительство будет радо получить такую ​​же информацию о кубинских войсках или столько, сколько генерал сочтет нужным сообщить. Если это не противоречит его планам, я хотел бы сопровождать кубинские войска в полевых условиях в той должности, которую он сочтет нужным поручить мне.

Генерал Гарсия на мгновение задумался, а затем удалился со всеми членами своего штаба, кроме полковника Гарсии, его сына, который остался со мной. Около трех часов генерал вернулся и сказал, что решил послать со мной в Соединенные Штаты трех офицеров. Эти офицеры были людьми, прожившими свою жизнь на Кубе; были обучены и испытаны; все знали страну и в своих конкретных способностях могли ответить на все вопросы, которые могли возникнуть. Если бы я оставался на Кубе несколько месяцев, я, возможно, не смог бы составить столь полный отчет, а поскольку время было важным элементом, то чем быстрее правительство Соединенных Штатов получит информацию, тем лучше будет для всех заинтересованных сторон.

Далее он объяснил, что его людям нужно оружие, особенно артиллерия, необходимая для штурма блокпостов. Боеприпасов у него было очень мало, а из-за множества используемых винтовок разного калибра было трудно получить достаточный запас. Он подумал, что было бы лучше перевооружить своих людей американскими винтовками, чтобы упростить этот вопрос.

Генерал Коллазо, известная фигура; Полковник Эрнандес и доктор Виета, ценный родственник, знакомый с болезнями острова и тропиков в целом, и два моряка, оба знакомые с северным побережьем, пойдут с нами; они могли бы пригодиться во время обратной экспедиции, если Соединенные Штаты решат поставить нужные им припасы.

Могу ли я продолжить в этот день, хой мисмо?

Могу я спросить больше?

Могу я спросить больше? Я был в непрерывном движении в течение девяти дней по всем видам и условиям местности. Мне бы хотелось иметь возможность осмотреться в этом странном окружении, но мой ответ был таким же быстрым, как и его вопрос. Я просто ответил: «Да, сэр!»

Почему бы и нет? Генерал Гарсия благодаря своему быстрому замыслу и быстрому принятию условий избавил меня от месяцев бесполезного труда и дал моей стране возможность получать столь же подробные сведения о существующем положении на острове, как и сами кубинцы; точно так же хорошо, как и у врага.

В течение следующих двух часов меня ждал неофициальный прием. Затем в пять часов был подан последний ужин, и по его завершении мне сказали, что мой эскорт уже у дверей. Выйдя на улицу, я с удивлением не увидел в колонне своего бывшего проводника и спутника. Я попросил Джервасио, и он и остальные из контингента с Ямайки вышли. Джервасио хотел пойти со мной, но Гарсия был непреклонен; все они были нужны для службы на южном берегу, а я должен был вернуться на север. Я выразил генералу свою признательность за услуги Джервасио и его команды, а также за колонну, сформированную из укреплений Сьерра-Маэстры. После настоящего латинского объятия я оторвался и оседлал. Когда мы помчались на север, раздались три крика «ура».

Я доставил сообщение Гарсии!

Мое путешествие к генералу Гарсии было сопряжено со многими опасностями, но по сравнению с моим возвращением в Соединенные Штаты оно было гораздо более важным, чем невинная прогулка по прекрасной стране. Войдя туда, мне было не с чем бороться, потому что путешествие с Ямайки проходило по приятным водам, а на пути к кубинскому командиру меня хорошо охраняли и хорошо направляли. Но война была объявлена, и испанцы были начеку. Их солдаты патрулировали каждую милю берега, их лодки — каждую бухту и бухту, огромные орудия их фортов были готовы недвусмысленно заговорить с любым, кто нарушит правила ведения войны. Во всех смыслах и целях я был шпионом в тылу врага! Открытие означало смерть лицом к стене. Не думал я и о том, чтобы считаться с разгневанными стихиями моря и воздуха, которые вскоре убедили меня, что успех не всегда зависит от честного плавания.

Но нужно приложить усилие, и оно должно увенчаться успехом, иначе моя миссия оказалась бы бесплодной. От ее счастливого завершения могло в значительной мере зависеть доведение войны до победы.

Мои товарищи разделяли со мной естественно возникшие опасения, поэтому мы с большой осторожностью двигались через Кубу на север, обходя испанские позиции в Кауто-Эль-Эмбаркадеро, главе судоходства на этой реке, по крайней мере, для канонерских лодок. , пока мы не подошли к бутылкообразной гавани Манати, где на противоположной стороне большой форт, ощетинившийся орудиями, охранял вход.

Если бы только испанские солдаты знали о нашем присутствии! Но, может быть, сама дерзость нашего предприятия и была нашим спасением. Кто бы мог подумать, что враг, выполняющий миссию, подобную нашей, выберет такое место для посадки?

Лодка, на которой мы путешествовали, была ракушечной, «вместимостью 104 кубических фута». Для парусов у нас были собранные вместе джутские мешки. Для пайка вареная говядина и вода. На этом судне мы должны были плыть, и мы проплыли 150 миль на север до Нью-Провиденса, острова Нассау. Подумайте о том, чтобы выйти в море во враждебных водах под патрулем быстрых, хорошо вооруженных ланчей на таком судне!

Но «нужно, когда черт гонит!» Это был наш единственный способ полностью исполнить свой долг.

Сразу стало ясно, что эта лодка не вместит нас вшестером, поэтому доктора Виету отправили обратно в Баямо с эскортом и лошадьми, а мы впятером приготовились пройти сквозь строй испанских орудий и перехитрить испанские канонерские лодки. на судне размером не больше ялика и с парусами из джутовых мешков!

В назначенное время нашего отплытия бушевала буря, и мы не могли рисковать на воде, пока волны так свирепо катились. Но даже в ожидании была опасность! Было полнолуние, и если бы облака рассеялись вместе с ветром, наше присутствие могло бы быть обнаружено.

Но судьба была с нами!

В 11 часов мы отплыли. Лодка, на борту которой было всего пять человек, была глубоко погружена в воду. Рваные облака носились, как бешеные, по лику луны, то скрывая, то обнаруживая нас, а четверо дергали весла, а пятый держал курс. Проходя мимо, мы не могли видеть форт, и, возможно, именно поэтому нас не видели, но не требовалось большого напряжения воображения, чтобы представить нахмуренные дула огромных орудий, и мы трудились, ожидая в любой момент услышать грохот пушки и грохот выстрела. Наше маленькое суденышко шатало и подбрасывало, как яичную скорлупу, и много раз мы были на грани опрокидывания, но наши матросы знали курс, наши парусные мешки выдержали испытание, и вскоре мы продвигались вперед «по бездорожной зелени».

Утомленный непривычным трудом и не имея ничего, что могло бы нарушить монотонность катания то на одном гребне волны, то на другом, я смело заснул, сидя прямо.

Но ненадолго. Огромная волна ударила нас, почти наполнив нашу лодку водой и чуть не опрокинув нас. С тех пор никому не спалось. Это был залог, залог, залог всю долгую ночь. Пропитанные соляным раствором, усталые и измученные, мы были достаточно рады увидеть солнце, выглядывающее из-за дымки на горизонте.

«Не пар, сеньоры!» (пароход) закричал рулевой.

Чувство тревоги взволновало каждое сердце. Предположим, это должен быть испанский военный корабль? Это означало бы короткую расправу для всех нас.

«Дос пар, три пара, Карамба! Досе пара!» — закричал рулевой, и мои спутники подхватили его крики.

Может быть, это испанский флот?

Но нет, это линкоры адмирала Сэмпсона шли на восток, чтобы атаковать Сан-Хуан-дель-Пуэрто-Рико!

Нам вздохнуло легче!

Весь этот день мы варили и варили, варили и варили. И все же никто не спал и не успокаивал его встревоженный взгляд. Несмотря на присутствие военных кораблей Соединенных Штатов, канонерская лодка могла ускользнуть от их бдительности, а если так, то могла бы догнать и захватить нас. Ночь опустилась на пятерых из самых усталых мужчин, которые когда-либо жили. Мы были почти измотаны усталостью, но нам не было покоя. С тьмой снова пришел ветер, а с ветром — могучие волны, и снова надо было валить, качать, качать, чтобы удержать маленькое судно на плаву. С чувством сильного облегчения на следующее утро, 7 мая, около 10 часов, мы увидели Кудрявые Ключи на южной оконечности островов Андрос группы Багамских островов и с радостью приземлились там для короткого отдыха. .

В тот день мы отремонтировали шхуну с экипажем из тринадцати негров, которые говорили на какой-то диковинной тарабарщине, которую мы не понимали, но язык жестов универсален, и вскоре мы договорились о переводе. Эта шхуна несла помет свиней для еды и аккордеон. Я никогда больше не хочу слышать аккордеон. Утомленный почти до полного изнеможения, я тщетно пытался уснуть, но пронзительные звуки этого инструмента мешали мне.

На следующий день мы были схвачены карантинными властями, когда мы повернули к восточной оконечности острова Нью-Провиденс, и были заключены в тюрьму на острове Хог, выдумка о желтой лихорадке на Кубе послужила им оправданием.

Но на следующий день я получил известие от американского генерального консула мистера Маклина, и 10 мая он организовал наше освобождение. 11 мая к пристани подошла шхуна «Бесстрашный», и мы поднялись на борт.

Мы добрались до Флорида-Кис, когда удача покинула нас. Ветер стих, и весь день 12 мая мы пролежали без штиля, но ночью поднялся ветер, и утром 13 мая мы были в Ки-Уэсте.

Той ночью мы сели на поезд до Тампы, а там сели на поезд до Вашингтона.

Мы прибыли в назначенное время, и я доложил Расселу А. Алджеру, военному министру, который услышал мою историю и велел мне явиться к генералу Майлзу, взяв с собой помощников генерала Гарсии. Получив мой отчет, генерал Майлз написал военному министру: «Я также рекомендую, чтобы старший лейтенант Эндрю С. Роуэн, 19-й пехотный полк США, был произведен в подполковники одного из полков иммунитета. Лейтенант Роуэн совершил поездку через Куба, был с повстанческой армией вместе с генерал-лейтенантом Гарсией и доставил правительству самую важную и ценную информацию. Это было очень рискованное предприятие, и, по моему мнению, лейтенант Роуэн совершил акт героизма и хладнокровия, который редко кто превзошел в анналах войны».

Я присутствовал на заседании кабинета примерно через день после моего возвращения в компании с генералом Майлзом, и в конце я получил поздравления и благодарность президента Мак-Кинли за манеру, в которой я сообщил его пожелания генералу Гарсии, и за ценность работы.

«Вы совершили очень смелый поступок!» были его последние слова ко мне, и это был первый раз, когда мне пришло в голову, что я сделал больше, чем мой простой долг, долг солдата, который: «Не рассуждать почему», а повиноваться его приказам.

Я передал сообщение Гарсии.