Предмет и объект психология: НОУ ИНТУИТ | Лекция | Психология как наука. История развития психологии

Предмет и объект психологии как науки

Все вышесказанное позволяет нам с достаточной долей уверенности предположить, что предметом психологии является изучение строения и закономерностей возникновения, развития и функционирования психики в различных ее формах, в том числе сознания как высшей формы психического отражения.     Учитывая, что «психология находится в особом положении потому, что в ней как бы сливаются объект и субъект познания», а также представляя, в каком соотношении находятся обычно объект и предмет научного познания, под объектом психологии мы в дальнейшем будем понимать единство трех элементов:

• часть материального мира, которая непосредственно и опосредованно влияет на психику;
• те изменения в материальном мире, которые непосредственно и опосредованно являются следствием психической активности;
• собственно психические явления, объясняемые сначала как следствие, а затем как причина фиксируемых материальных индикаторов, показателей, критериев оценки психики.

Такое понимание объекта психологии, вообще, раскрывает большие возможности перед исследователями в формулировании и уточнении объектов различных отраслей психологии.

Научная психология — система теоретических (понятийных), методических и экспериментальных свойств познания и исследования психических явлений; переход от неограниченного и разнородного описания этих явлений к их точному предметному определению, к возможности методической регистрации, экспериментального установления причинных связей и закономерностей, обеспечения преемственности своих результатов.

Психология — это область научного знания, исследующая особенности и закономерности возникновения, формирования и развития (изменения) психических процессов (ощущение, восприятие, память, мышление, воображение), психических состояний (напряжённость, мотивация, фрустрация, эмоции, чувства) и психических свойств (направленность, способности, задатки, характер, темперамент) человека, а также психику животных

Предмет психологии в традиционных представлениях

• Душа (все исследователи до начала 18 века)
• Явления сознания (английская эмпирическая ассоцианистская психология — Д. Гартли, Дж. Ст. Милль, А. Бэн, Г. Спенсер)
• Непосредственный опыт субъекта (структурализм — В.Вундт)
• Интенциональные акты сознания (функционализм — Ф. Брентано)
• Происхождение психических деятельностей (психофизиология — И. М. Сеченов)
• Поведение (бихевиоризм — Дж. Уотсон)
• Бессознательное (психоанализ — З. Фрейд)
• Процессы переработки информации и результаты этих процессов (гештальт-психология — Макс Вертгеймер)
• Личный опыт человека (Гуманистическая психология — А. Маслоу, К. Роджерс, В. Франкл, Ролло Мэй)

Развитие взглядов на предмет психологии отечественных авторов

В начальный период становления советской психологии вопрос о её предмете не привлекал особого внимания. После 1 Всесоюзного съезда по изучению поведения человека (1930 г.) в советской психологии установилось разъяснение предмета психологии в виде указания на хорошо знакомые каждому человеку по его собственному опыту «наши ощущения, чувства, представления, мысли».

По мнению П. Я. Гальперина, предметом психологии является ориентировочная деятельность. При этом в данное понятие включаются не только познавательные формы психической деятельности, но и потребности, чувства, воля. К. К. Платонов считает предметом психологии психические явления.

Таким образом, предметом психологии являются психические процессы, свойства, состояния человека и закономерности его поведения. Существенным моментом при этом оказывается рассмотрение порождения сознания, его функционирования, развития и связи с поведением и деятельностью..

Объект психологии

Существует много различных точек зрения на то, что изучает психология. Психология должна отвечать на вопрос о том, почему человек (или любой другой носитель психики) ведёт себя так или иначе (поведение животных исследует раздел психологии «зоопсихология» и раздел зоологии «этология»).

Для описания того теоретического конструкта, которым можно объяснить поведение человека, существуют разные названия, наиболее частое из которых — психика. Однако, например, бихевиористы отвергают задачу исследования любых ненаблюдаемых переменных, которые могли бы детерминировать поведение, настаивая на том, что только само поведение и детерминирующая его внешняя ситуация могут быть предметом исследования.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

📖 1. Предмет, объект, задачи и методы психологии, Лекция 1. Психология как наука и практика. Психология и педагогика. Курс лекций. Луковцева А. К. Страница 4. Читать онлайн

Психология[3] изучает закономерности возникновения, развития и функционирования психических процессов, состояний, свойств личности, занимающейся той или иной деятельностью, закономерности развития и функционирования психики как особой формы жизнедеятельности.

Особенности психологии

? психология представляет собой науку о самом сложном понятии, что пока известно человечеству. Она имеет дело со свойством высокоорганизованной материи, называемым психикой;

? психология является сравнительно молодой наукой. Условно ее научное оформление связывают с 1879 г., когда немецким психологом В. Вундтом в Лейпцигском университете была создана первая в мире Лаборатория экспериментальной психологии, организован выпуск психологического журнала, положено начало проведению международных психологических конгрессов, а также образована международная школа профессиональных психологов. Все это обеспечило возможность формирования мировой организационной структуры психологической науки;

? психология имеет уникальное практическое значение для любого человека, так как она позволяет глубже познать самого себя, свои возможности, достоинства и недостатки, а значит, и изменять себя, управлять своими психическими функциями, действиями и своим поведением, лучше понимать других людей и взаимодействовать с ними; она необходима родителям и педагогам, а также каждому деловому человеку, чтобы принимать ответственные решения с учетом психологического состояния коллег и партнеров.

1. Предмет, объект, задачи и методы психологии

Предметом психологии являются: психика, ее механизмы и закономерности как специфическая форма отражения действительности, формирование психологических особенностей личности человека как сознательного субъекта деятельности.

В истории науки сложились разные представления о предмете психологии:

? душа как предмет психологии признавалась всеми исследователями до начала XVII в., до того как сложились основные представления, а затем и первая система психологии современного типа. Представления о душе были и идеалистическими, и материалистическими. Наиболее интересной работой этого направления представляется трактат Р. Декарта «Страсти души»;

? в XVIII в. место души заняли явления сознания, т. е. явления, которые человек фактически наблюдает в отношении себя, – это мысли, желания, чувства, воспоминания, известные каждому по личному опыту. Основоположником такого понимания можно считать Дж. Локка;

? в начале XX в. появился и получил распространение бихевиоризм, или поведенческая психология, предметом которой стало поведение;

? согласно учению З. Фрейда действия человека управляются глубинными побуждениями, ускользающими от ясного сознания. Эти глубинные побуждения, по мнению психологов — последователей 3. Фрейда, и должны быть предметом психологической науки;

? процессы переработки информации и результаты этих процессов как предмет психологии рассматривают когнитивная психология и гештальт-психология;

? личный опыт человека предметом психологии считает гуманистическая психология.

В качестве основного объекта психологии выступают социальные субъекты, их жизнедеятельностные связи и отношения, а также субъективные и объективные факторы, содействующие или препятствующие достижению ими вершин в жизни и творческой деятельности.

Основные

задачи психологии:

– изучение механизмов, закономерностей, качественных особенностей проявления и развития психических явлений;

– изучение природы и условий формирования психических особенностей личности на разных этапах ее развития и в различных условиях;

– использование полученных знаний в различных отраслях практической деятельности.

Прежде чем говорить о методах психологии, необходимо дать определение и краткое описание понятий «методология», «метод» и «методика».

Методология – наиболее общая система принципов и способов организации научного исследования, определяющая способы достижения и построения теоретического знания, а также способы организации практической деятельности. Методология является основой для построения исследования, отражает мировоззрение исследователя, его философскую позицию и взгляды.

Метод – это совокупность более частных, конкретных приемов, средств, способов, с помощью которых получают сведения, необходимые для построения научной теории и вынесения практических рекомендаций.

Любой метод реализуется в конкретной методике, которая представляет собой совокупность правил для конкретного исследования, описывает набор используемых в конкретных обстоятельствах инструментов и предметов, а также регламентирует последовательность действий исследователя. В психологии конкретная методика учитывает еще пол, возраст, этническую, конфессиональную, профессиональную принадлежность испытуемого.

Явления, изучаемые психологией, настолько сложны и многообразны, настолько трудны для научного познания, что на протяжении всего развития психологической науки ее успехи зависели непосредственно от степени совершенства применяемых методов исследования. Психология выделилась в самостоятельную науку лишь в середине XIX в., поэтому она очень часто опирается на методы других наук — философии, математики, физики, физиологии, медицины, филологии, истории. Кроме того, в психологии используют методы современных наук, таких, как информатика, кибернетика.

Все методы психологии могут быть разделены на три группы: 1) объективные методы психологии; 2) методы описания и понимания психологии человека; 3) методы психологической практики.

Объект, предмет и задачи психологии

Психология – наука о душе. (перевод).

Психология – это наука, которая изучает факты, закономерности, механизмы психики.

Предмет – это то, что изучается в объекте – психика человека.

Объект психологии — это закономерности психики как особой формы жизнедеятельности человека и поведения животных. Эта форма жизнедеятельности в связи с ее многоплановостью может изучаться в самых разнообразных аспектах, которые исследуются различными отраслями психологической науки. Они имеют в качестве своего объекта: нормы и патологию в психике человека; виды конкретной деятельности, развитие психики человека и животных; отношение человека к природе и обществу и др.

Объект — далеко не весь предмет, а только тот аспект предмета, иногда совсем незначительный, который исследуется субъектом науки, т.е. ученым. Объект — это только аспект предмета, который включен в тот или иной процесс духовного освоения, в познавательную деятельность субъекта. Причем другая часть предмета, и нередко весьма значительная, неизбежно остается за пределами процесса познания.

Объект (психологии), как понятие – это человек.

Предмет психологии — это психика как высшая форма взаимосвязи живых существ с предметным миром, выраженная в их способности реализовывать свои побуждения и действовать на основе информации о нем.

Предмет психологиименялся в ходе ее формирования как отдельной науки. Сначала предметом ее изучения была душа, потом сознание, затем – поведение человека и его бессознательное и т. д., в зависимости от тех общих подходов, которых придерживались психологи на определенных стадиях развития науки.

Основной задачей психологии как науки является изучение объек­тивных закономерностей формирования, развития и проявления пси­хических явлений и процессов.

Частными задачами психологии являются:

1) изучение механизмов психических явлений и процессов;

2) анализ закономерностей развития психических явлений и процессов в процессе онтогенеза, социального взаимодействия людей и трудовой деятельности;

3) содействовать внедрению знаний психологической науки в практику жизни и деятельности людей.

Понятие психики.

Психика человека — это субъективный образ объективного мира, которыйвозникает в процессе взаимодействия человека с окружающей его средойи другими людьми.

Психика присуща как животным, так и человеку. Распознанием психики животных занимается зоопсихология.

Изучение сущности и закономерности развития психики человека и животных и составляет предмет научная психология.

Психика — функция мозга, заключающаяся в отражении объективной действительности в идеальных образах, на основе которых регулируется жизнедеятельность организма.

Итак, психика — это субъективное отражение объективной действительности в идеальных образах, на основе которых регулируется взаимодействие человека с внешней средой.

Содержание психики включает в себя не только психические образы, но и внеобразные компоненты — общие ценностные ориентации личности, смыслы и значения явлений, умственного действия.

Психика присуща человеку и животным. Однако психика человека, как высшая форма психики, обозначается еще и понятием “сознание”. Но понятие психики шире, чем понятие сознания, так как психика включает в себя сферу подсознания и надсознания (“Сверх‑Я”).

Объект, предмет и методы психологии

Объект, предмет и методы психологии

План

1. Человек как природное явление.

2. Общественная форма жизни человека.

3. Человек как душевная и духовная реальность.

4. Феноменология внутреннего мира человека.

5. Внутренний мир человека в житейской психологии.

6. Различия житейской и научной психологии.

7. Субъективность как предмет психологии человека.

8. Понятие о методе науки.

9. Естественнонаучная и гуманитарная парадигма в науках о человеке и обществе.

10. Методы психологии.

1. Человек как природное явление

Что есть человек? Какова человеческая сущность? Каково место и назначение человека в мире? В чем смысл жизни человека? Что есть человеческое в человеке?

Эти вопросы можно отнести к разряду вечных. Каждое новое поколение людей, каждый человек заново открывает их, формулирует для себя, пытается дать свой вариант ответа. Без образа человека, без понимания его сущности невозможна осмысленная гуманитарная практика.

Первое, что можно отметить, описывая феномен человека, это многообразие его свойств. Человек — существо многостороннее, многомерное, сложно организованное. Ряд свойств человека доступен непосредственному восприятию. Это прежде всего внешние особенности человека. Есть попытки описать человека только на основе его чувственно воспринимаемых телесных особенностей. Известно идущее из античности ироничное определение человека как птицы без перьев, подчеркивающее неправомерность сведения человека только к одному свойству — прямохождению.

Известно выражение о человеке как венце природы. В нем подчеркивается, что человек — это часть природы. Человек — живое существо и как всякое животное имеет организм, тело, находится во взаимосвязи с природным миром, подчиняется его законам. В том, что человек — органическое существо, каждый из нас убеждается ежедневно, переживая так называемые органические потребности: в воде, в пище, в тепле, в отдыхе и т.д. Наше психическое самочувствие находится в зависимости от природных явлений: оно одного качества в теплый июньский солнечный день, другого — в октябрьский день пасмурный и холодный. Атмосферные явления влияют на наше состояние, настроение, работоспособность, продуктивность деятельности. Публикуемые регулярно в печати сведения о неблагополучных для людей днях основаны на явлениях метеозависимости человека.

Человеческое тело — его форма, строение, функционирование есть продолжение эволюционного ряда; оно во многом сходно с организмом высших приматов. В то же время человек качественно отличается от всех других живых существ. «Человек, — писал Н.А.Бердяев, — есть принципиальная новизна в природе». Тело человека — культурное тело, оно одухотворено и подчинено высшим целям человека. «Форма человеческого тела, лицо человека духовно».

Человеческие органические потребности принципиально отличаются от потребностей животных. Они удовлетворяются иными предметами, иными способами, а главное — культурно обусловлены. Но принципиальное отличие человека состоит в свободном отношении к переживаниям органических потребностей. С помощью воли человек может блокировать ощущение голода и жажды, преодолевать чувство страха и боли, если это необходимо для достижения личностно значимых целей.

2. Общественная форма жизни человека

Человек — общественное существо, живет в сообществе себе подобных. Он включен в систему связей и отношений с другими людьми, занимает в ней собственную позицию, имеет определенный статус, играет различные социальные роли. Именно совместная жизнь с другими людьми приводит к появлению личности как интегральной характеристики человека. Личность — это способ жизни и действования, проявляющийся в свободном и творческом определении своего места в сообществе, в самостоятельных поступках, в принятии ответственности за последствия своих социальных деяний. Личность — это всегда определенная позиция.

Сугубо человеческой формой жизни является такая общность, как семья. Животные также образуют устойчивые пары, заботятся о потомстве, но они создаются исключительно с целью продолжения рода. Детеныши животных достаточно рано расстаются со своими родителями и забывают их. У животных отсутствуют межпоколенные связи. Иначе у людей. У человека самое длительное детство. Дети для родителей всегда остаются детьми. По меткому и емкому определению психолога К.К.Платонова, человек — это существо, имеющее бабушек и дедушек.

Еще одной, специфически человеческой формой общности являются различные общественные объединения. Это добровольное и желанное объединение людей по интересам. Там люди предстают друг перед другом как равноправные личности. Здесь человек удовлетворяет специфически человеческие духовные потребности: в общении и самовыражении. На определенном этапе жизни — в период взросления — человек остро ощущает потребность в совместной общественной деятельности, во вхождении в сообщества, организованные на общих ценностях.

Способом жизни человеческого общества является общение. «Человеческая сущность, — писал немецкий философ Л.Фейербах, — налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся лишь на реальность различия между Я и Ты».

Человек живет в мире культуры, которая, по образному выражению философов, составляет его вторую природу. Поведение человека с самого раннего возраста регулируется принятыми в данной культуре ценностями, нормами, традициями, правилами. Особо подчеркнем, что слова «культура» и «образование» тесно связаны друг с другом. Культурный человек — это образованный человек, воспитанный на основе образа Человека, идеала данной культуры. До революции в России издавалась художественная серия «Образы человеческие», которая была посвящена жизнеописанию лучших сынов и дочерей Отечества. Она была ориентирована в первую очередь на подрастающее поколение. Образование как обучение, воспитание, формирование является основной культурной формой человеческого существования, оно лежит в его основе. Без передачи культурных образцов и способов взаимодействия человека с миром, осуществляемых в образовательном пространстве, невозможно представить себе человеческую жизнь.

Наряду с образованием, культура включает в себя такие формы человеческой деятельности, как наука, философия, искусство, религия, этика, политика, экономика и др. Все эти формы человеческой деятельности составляют содержание материальной и духовной культуры. Любая из форм культуры является выражением «собственно человеческого в человеке». Занятия философией и наукой отчетливо проявляют разумность человека, его способность в принципе постигать сущность предметов мира и самого себя.

Искусство строится на способности человека к эстетическому наслаждению прекрасным, на неутилитарном восприятии окружающего мира. Л.Фейербах писал, что лишь человеку «бесцельное созерцание звезд дает небесную отраду, лишь он при виде блеска благородных камней, зеркала вод, красок цветов и бабочек упивается одной негой зрения; лишь его ухо восторгается голосами птиц, звоном металлов, лепетом ручейков, шелестом ветра…».

Этика раскрывает не оформляемые в специальном кодексе отношения человека к человеку. Высшим принципом нравственного отношения человека к человеку является сформулированный философом И.Кантом категорический императив: поступай так, чтобы ты всегда относился к человеку как к цели и никогда — только как к средству. Великий писатель-гуманист Ф.М.Достоевский предельно остро выразил эту мысль в «Братьях Карамазовых», отвергнув саму возможность достижения всеобщего счастья, если ради этого будет пролита хоть одна слеза ребенка.

Безусловный приоритет ценности конкретного человека перед любыми абстрактными идеями присущ христианскому мировоззрению. Человек — единственное существо на земле, у которого есть идея Бога, который верит в высшее, нежели он сам, начало, в божественное происхождение мира. Еще Цицерон писал, что нет ни одного народа, до такой степени грубого и дикого, чтобы не было в нем веры в Бога, хотя бы он и не знал его существа. Сущность человека особым образом высвечивается в его отношении к божественному.

Во всех указанных формах культуры мы находим стержневую характеристику человека — его деятельную, преобразовательно-созидающую сущность.

3. Человек как душевная и духовная реальность

Специфической особенностью человека является наличие у него как бы двойной жизни: внешней, непосредственно наблюдаемой, и внутренней, скрытой от посторонних глаз. Во внутренней жизни человек мыслит, планирует, ведет внутренний диалог с самим собой. Внутренняя жизнь человека — это особый мир: мир мыслей, переживаний, отношений, желаний, стремлений и пр. Субъективный мир человека сложно организован, он безграничен в пространстве и включает в себя все измерения времени: прошлое, настоящее, будущее и даже — вечное. Только человек может

заглядывать в завтрашний день, мечтать, жить будущим, выстраивать перспективу

своей жизни, сохранять в себе прошлое и соизмерять себя с вечностью. Именно эту особенность имел в виду композитор Ф.Ницше, когда афористично говорил, что человек — это животное, способное обещать.

Человеческий субъективный мир — это мир сознания и самосознания. В сознании человек способен познавать сущность предметного мира, понимать его и одновременно знать о том, что он знает или не знает. Предметом сознания может стать сам человек, его собственное поведение и внутренние переживания. Сознание здесь принимает форму самосознания. Но предметом сознания может стать и самосознание, его схемы, механизмы, понятия и т.п. На этом уровне сознание принимает форму рефлексивного сознания. Но во всех этих случаях есть общая принципиальная черта — в сознании человек как бы выходит за пределы самого себя, занимает позицию над ситуацией. Очень точно об этом сказал М.Шелер: «Только человек — поскольку он личность — может возвыситься над собой как живым существом и, исходя из одного центра как бы по ту сторону пространственно-временного мира, сделать предметом своего познания все, в том числе и себя самого».

В своем сознании человек открывает смысл своих действий, поступков, поведения, своей жизни. Человеческая жизнь, по определению, осмысленна. Человек не может жить вне смысла. Без субъективного смысла жизнь человека теряет свою ценность. Известный австрийский врач и психолог В.Франкл в книге «Человек в поисках смысла» убедительно показал, какое важное место в жизни человека занимает проблема смысла жизни и его поиска. Он обосновал особое направление в психокоррекции — логотерапию, т.е. помощь человеку в обретении смысла жизни.

Со смысловой сферой личности связана совесть человека. Совесть — это внутренний судья человека, указывающий на подлинный мотив того или иного поступка человека, его смысл. И если поступок, совершенный человеком, расходится с его нравственными принципами, с его представлением о должном, человек испытывает муки совести. Смысл жизни, высшие ценности, нравственные чувства и переживания, совесть есть проявления духовности человека. Духовность есть самая глубинная суть человека как родового существа.

Представленный нами образ человека далеко не полон. Но и в своем неполном образе он предстает перед нами разноликим: как существо природное, телесное, как социальный индивид, как участник культурной жизни общества, как субъект творческой и сознательной деятельности. Реально же мы всегда имеем дело с конкретным живым человеком и на житейском уровне соединяем его различные проявления в целостное представление, строим свое мнение о нем.

Истоки проблемы целостного и частичного описания психологии человека лежат в практике работы с человеком. В реальности межличностных

отношений человек предстает как целое, как уникальный живой субъект, во всем многообразии своих индивидуально-неповторимых проявлений и свойств. Целостность человеческой практики предполагает целостность познания человека.

Для психологического понимания человека указанное обстоятельство имеет особый смысл. Субъективную реальность человека совсем не случайно обозначают как его внутренний мир. Это действительно сложно организованный, согласованный внутри себя, развивающийся цельный мир. И если, к примеру, юрист строит свои действия и отношения с конкретным обвиняемым на основе выделения лишь отдельных сторон его субъективности, то тем самым он вступает с ним в обезличенно-формальные, утилитарно-прагматические отношения. Продуктивная деятельность юриста нуждается в опоре на целостное представление о психологии человека.

Возможна ли юридическая практика, удерживающая целостность человека?

Научное знание в принципе не дает целостного представления о человеке. По самой сути наука ориентирована на изложение специфических сторон целостного объекта. Поэтому любая из человековедческих наук — психология, социология, культурология и т.д. — не рассматривает человека в целом, а исследует его в определенной проекции.

Другая причина трудности целостного научного познания человека состоит в том, что наука ориентирована на построение идеальных моделей, выявление общих закономерностей, описание типов, а человек есть существо уникальное и неповторимое. Правда, в полной мере это ограничение свойственно естественнонаучной парадигме в изучении человека. Но в человекознании существует и гуманитарная парадигма, которая стремится преодолеть односторонность естествознания и ориентируется на целостность и уникальность человека.

Только человек способен сделать самого себя, свой внутренний мир предметом сознания. Рефлексия не только отличает человека от животного, она делает его иным по сравнению с ним. «Рефлексия, — писал П.Тейяр де Шарден, — это приобретенная сознанием способность сосредоточиться на самом себе и овладеть самим собой как предметом, обладающим своей специфической устойчивостью и своим специфическим значением, — способность уже не просто познавать, а познавать самого себя; не просто знать, а знать, что знаешь».

Появление рефлексии знаменует возникновение у человека внутренней жизни, противостоящей жизни внешней, появление своего рода центра управления своими состояниями и влечениями т.е. появление воли, а значит, свободы выбора. Рефлектирующий человек не привязан к собственным влечениям, он относится к окружающему миру, как бы возвышаясь над ним, свободен по отношению к нему. Человек становится субъектом (хозяином, руководителем, автором) своей жизни. Рефлексия составляет родовую особенность человека; она есть иное измерение мира.

Понятие общества фиксирует факт включенности человека в систему связей и отношений с другими людьми, момент всеобщности межчеловеческих социальных связей и отношений. Вне совместного общественного бытия собственно человеческая жизнь немыслима; вне включения человека в общность невозможно его становление как человеческого индивида и личности.

В процессе совместной жизнедеятельности люди вырабатывают общественно поддерживаемые и воспроизводимые образцы материальной и духовной культуры, ценности и нормы отношений человека к человеку, к основным условиям жизни. Понимание культуры как системы духовных ценностей и идеальных эталонов отличает ее от общества: если общество есть система связей и отношений между людьми (форма организации жизни людей), то культура есть способ вхождения в общество и само содержание общественной жизни.

Исторически первой формой психологии является учение о душе. То, что впоследствии было обозначено термином «психология», сначала представляло собой совокупность знаний о душевных силах человека: разуме, чувствах, желаниях, воле и т.п. С развитием психологии, с ее оформлением в качестве самостоятельной дисциплины (психология выделилась из медицины и философии) изменился ее предмет. Психология стала пониматься как наука о психике, о законах ее становления, функционирования, изменения, развития. Психика в общей психологии определяется как свойство высокоорганизованной материи, проявляющееся в способности отражать окружающий мир и обеспечивающее построение образа мира для регуляции индивидом своего поведения.

Итак, предметом традиционной психологии является психика. Психика как особый «функциональный орган» присуща и человеку, и животным. Следовательно, психология не может пониматься только как наука о человеке. Исследуя свой предмет, получая факты, формулируя закономерности, строя гипотезы и теории, психология вынуждена помнить об общности психики животных и человека. В первую очередь это касается общей психологии. Необходимость удерживать общее приводит либо к стиранию качественных различий психики животных и человека (широко известно направление в психологии — бихейвиоризм, где результаты исследований психики животных прямо переносились на человека), либо к игнорированию специфичности психических явлений у человека и животных.

Каждый человек вне изучения психологической науки имеет представление о человеческой психологии, владеет знаниями житейской психологии. В чем же отличие знаний житейской психологии от понятий научной психологии? Почему юристу необходима научная психология человека?

4. Феноменология внутреннего мира человека

Внутренний мир называют также субъективным, подчеркивая тем самым его принадлежность конкретному субъекту, так как воспринимает, мыслит, переживает всегда определенный человек.

Существует еще одно обозначение внутреннего, субъективного мира человека — психологический мир. Все эти понятия в данном контексте являются синонимами. В обыденной жизни для обозначения реальности внутреннего мира пользуются также понятием «душевная жизнь человека». Душевная жизнь человека или его внутренний (субъективный) мир — это специфическая область науки психологии.

Для осознающего себя человека наличие внутренней жизни — первичная и самоочевидная реальность. Мысли о внешнем мире, переживание событий своей жизни, самоощущение, внутреннее чувство выступают для человека прямым и непосредственным доказательством его существования в мире. Например, знаменитое «Cogito erqo sum» французского философа Рене де Карта указывает, что мышление — единственный критерий достоверности собственного существования.

Мир явлений внутренней жизни человека чрезвычайно богат и многообразен. В своем сознании человек хранит образы мира, в котором он живет, он имеет представление об окружающем, понимает и объясняет природный и социальный миры. Иначе говоря, человек имеет мировоззрение, картину мира и образ самого себя (образ Я) в этом мире.

Но образ мира у человека отличается от образа мира, созданного в естествознании и обществоведении. И не потому, что у данного индивида он несравнимо менее полон, менее адекватен и расчленен. Человеческие образы, представления и мысли, по выражению отечественного психолога А.Н.Леонтьева, пристрастны, они пронизаны эмоциями, чувствами, переживаниями. В выражении «субъективный мир человека» имеется еще один оттенок: человеческое восприятие внешнего мира — это живое, эмоционально окрашенное восприятие, которое зависит от имеющихся у субъекта желаний, настроений, нередко приводящих к искажению истинной картины мира. Невозможно представить себе человека, лишенного чувств и переживаний. Наш внутренний опыт учит, что предметы, не вызывающие эмоционального отклика в нашей душе, оставляют нас равнодушными, воспринимаются как внешний фон.

В судебной психиатрии описано состояние пациентов, образно названное «эмоциональной тупостью». Оно проявляется в том, что больные не испытывают никаких желаний и чувств. Когда больные представлены сами себе, то они бездеятельны, безразличны, безвольны: не предпринимают по собственной инициативе никаких действий, в том числе по удовлетворению своих органических потребностей.

Именно наличие высших чувств — стыда, раскаяния, совести, любви и т.д. — отличает человека от животного. Интересно, что пристрастность разума человека стала непреодолимой преградой на пути создания искусственного интеллекта, воспроизводящего мышление человека. «Умные» машины могут многое: быстро считать, перебирать множество вариантов и находить оптимальные, реализовать сложнейшие программы, но они неспособны чувствовать и переживать.

Но разум и чувства не исчерпывают всего внутреннего мира человека. Человек мыслит и действует ради чего-то; одно и то же событие может глубоко затронуть его чувства, а может оставить равнодушным. Есть еще один пласт нашей душевной жизни, который объясняет сложность человеческого поведения, — это область человеческих желаний, стремлений, намерений, интересов, потребностей. Мы всегда чего-то хотим и к чему-то стремимся. Потребности, интересы, идеалы составляют движущие силы человеческого поведения, активность его устремлений.

Внутренняя жизнь человека осознанна. Человек отдает себе отчет о своих мыслях, чувствах, целях, поступках. В сознательном волевом поведении он осуществляет власть над собой, подчиняет одни мотивы другим, ставит должное выше желаемого. В сознании человека представлены другие люди, он сам, его место в сообществе.

Но человек сталкивается и с такими действиями, о которых он не может дать себе ясного отчета, движущие причины которых не представлены в его самосознании. Психологический мир человека включает в себя и бессознательные явления. К их числу относятся влечения, автоматизмы, привычки, интуиция. Каждый из нас в той или иной мере задумывался над действиями, побудительная причина которых нам недостаточно ясна.

Все отмеченные выше явления составляют психологическое содержание жизни человека. Каждый из психических процессов вносит свой вклад в богатство внутреннего мира, определяет специфику проявлений человеческой субъективности.

Психологический мир отдельного человека уникален и неповторим, он дан ему в непосредственном опыте переживаний. Внутренняя жизнь есть то, что пережито человеком, что составляет его личный субъективный опыт. Но, может быть, психологический мир замкнут в себе, является лишь совокупностью явлений сознания, не видимых другим? Тогда опытом чего является внутренняя жизнь человека? Откуда он возникает? Как складывается человеческая субъективность?

5. Внутренний мир человека в житейской психологии

Пронизанность обыденной жизни человека множеством психологических связей и отношений с другими людьми представляет собой основу для возникновения так называемой житейской психологии. Житейскую психологию называют также донаучной, подчеркивая тем самым, что она предшествует психологии как науке. Тем не менее обе они существуют одновременно. Носителями житейской психологии являются конкретные люди; каждый из нас своего рода житейский психолог. Конечно же, все люди различаются в плане психологической зоркости и житейской мудрости. Одни весьма проницательны, способны по едва уловимым нюансам (выражению глаз, лица, позе) проникнуть в настроение, состояние, намерения человека. Другие не отличаются такими способностями, менее чувствительны к внутреннему состоянию собеседника; их психологический опыт не столь богат. Замечено, что нет жесткой зависимости между психологической прозорливостью и возрастом человека: есть дети, хорошо ориентирующиеся в субъективных свойствах сверстников, родителей, педагогов, и есть взрослые, плохо понимающие внутренние состояния других людей.

Основу житейской психологии составляют совместная деятельность, общение, реальные взаимоотношения людей. Источником житейской психологии всегда являются те люди, с которыми мы непосредственно соприкасаемся. Необходимость согласовывать свои действия с действиями другого, понимать не только значение слов речи, но и контекст высказывания, «прочитывать» в поведении и внешнем облике другого его намерения и настроения побуждает человека выделять и фиксировать многогранные проявления внутренней жизни.

Первоначально знания житейской психологии существуют неотрывно от деятельности и поведения человека, конкретное психологическое знание как бы вплетено в живую ткань действия и поступка. В последующем и способы практического действия, и субъективные состояния получают свое отражение, начинают существовать в человеческой речи, фиксируются в языке. В языковых значениях происходит объективация внутреннего мира человека. В слове субъективные переживания как бы отделяются от их носителя и становятся доступными анализу и осмыслению. С данной особенностью житейской психологии мы сталкиваемся ежедневно. Наш язык содержит большое количество слов, обозначающих психические факты и явления. Многие из этих слов составляют понятийный строй научной психологии. Конечно, содержание терминов житейской психологии и психологической науки существенно расходится. Но тем не менее человек, начинающий осваивать науку психологию, имеет, как правило, свое, сложившееся в жизненном опыте представление о психологии, свой образ человека.

Содержание житейской психологии находит свое воплощение в народных обрядах, традициях, поверьях, в устном народном творчестве, в сказках, пословицах, поговорках, притчах, песнях и т.п.

Например, обряд инициации, связанный с изменением социального статуса (посвящение в рыцари в средневековье, конфирмация как приобщение к церкви у католиков и протестантов, посвящение в сан, коронация и т.д.) или с изменением возрастной группы (переход подростка в полноправную взрослую жизнь в первобытных культурах), основан и на тонком знании человеческой психологии. Предметы и ритуалы, включенные в инициацию, выполняют психологическую функцию введения человека в новую жизнь, фиксируют в его сознании значимость нового положения, помогают овладеть новой социальной ролью. Используемый педагогом-чекистом А.С.Макаренко при перевоспитании колонистов (без знания «Педагогической поэмы» А.С.Макаренко трудно осмыслить многие темы ИГПР и юридической педагогики) ритуал публичного сжигания старой одежды как бы символизировал для беспризорника безвозвратность прошлого, торжественность момента начала нового этапа жизни, рождения новой личности.

Богатый психологический опыт накоплен в сказках. Во многих из них действуют одни и те же герои: Иванушка-дурачок, Прекрасная царевна, Баба Яга, Кащей Бессмертный — в волшебных сказках; Медведь, Волк, Лиса, Заяц — в сказках о животных. За сказочными персонажами угадываются определенные психологические типы и характеры людей, встречающиеся в жизни. Такие пословицы, как «Семь раз отмерь — один раз отрежь», «Повторение — мать учения, но враг творчества», «Ищи невесту в огороде, а не в хороводе», «Чистота духовная паче телесной», выражают совершенно определенные факты психологии человека.

Психолог М.С.Роговин отмечает, что в письменных источниках донаучная или житейская психология прямо отражена в двух жанрах — в характерологических сочинениях (трактат Теофраста «Этические характеры», работа Аристотеля «Риторика» и др.) и в жанре моральных афоризмов (М.Монтень, Ф.Ларошфуко, Ж.Лабрюйер, Г.Лихтенберг и другие). И, конечно же, жизненная психология пронизывает все виды искусства. Для многих людей произведения живописи, художественные произведения, театральные постановки являются основным способом познания внутреннего мира человека.

6. Различия житейской и научной психологии

Существование житейской психологии ставит вопрос о ее взаимоотношениях с научной психологией. Этот вопрос, помимо академического интереса, имеет и практический смысл. Объективно наша жизнь пронизана психологическими связями и отношениями. Если существует в специфических формах житейская психология, а мы являемся ее живыми носителями, то вполне возможно допустить, что психологами мы становимся (или не становимся), усваивая психологические уроки обыденной жизни. Ведь называем же мы психологом человека, который владеет искусством понимать другого человека, способного оказывать на других психологическое воздействие, хотя хорошо знаем — психологического образования он не имеет. Нередко знатоки человеческой природы вовсе не знакомы ни с теоретическими основами, ни с практическими методами психологии.

Особый смысл вопрос о взаимоотношениях житейской и научной психологии приобретает в антроповедческих профессиях. Тот или иной уровень психологической культуры юриста сказывается на физическом и психическом здоровье, продуктивности деятельности многих людей. В юридической литературе постоянно отмечается, что талантливый юрист отличается от своих коллег, в первую очередь, психологической компетентностью. Так можно ли стать мастером юридической деятельности, уповая на свои житейские психологические знания? Ответить на этот вопрос можно лишь зафиксировав различия между житейской и научной психологией.

Существуют различия в объекте житейской и научной психологии, т.е. различия в том, кто и что становится источником психологических знаний. Объектом житейской психологии всегда выступают конкретные люди, с которыми мы непосредственно соприкасаемся. Индивидуальный психологический опыт в основном и составлен из опыта общения и взаимоотношений с ближайшим окружением. Объект научной психологии исторически изменялся и включал в себя многообразные проявления человеческой психики.

Отсюда следует и другое различие житейской и научной психологии — различие в уровне обобщенности знаний. Знания житейской психологии приурочены к конкретным ситуациям и к конкретным людям, а потому мало обобщены и ситуативны. Зачастую они выражаются образно, метафорически. Знания научной психологии отличаются обобщенностью, фиксируют факты и закономерности поведения, общения, взаимодействия людей, их внутренней жизни. Как правило, они выражены в понятиях. Понятие указывает на существенные и постоянные свойства человеческой психологии.

Житейские и научные психологические знания различаются также и в способах их получения. Житейские знания о психологии человека приобретаются путем непосредственного наблюдения за другими людьми и самонаблюдения. Научная психология для получения новых знаний и их логического структурирования использует целый арсенал методов: целенаправленное наблюдение, эксперимент, тесты, интерпретацию рисунков и т.д.

Многообразие методов получения знаний научной психологии приводит к еще одному существенному ее отличию от житейской психологии — к наличию обширного, разнообразного материала, отражающего психологические аспекты многогранной жизнедеятельности человека. Этот материал обобщен, систематизирован, представлен в логически непротиворечивых конструкциях, понятиях, теориях. Психологической науке свойственна осознанная тенденция к расчлененному описанию психологической реальности. Знания житейской психологии несистематизированы, фрагментарны, зачастую противоречат друг другу.

Существенно различны пути и способы передачи знаний житейской и научной психологии. Возможности трансляции обыденных психологических знаний от одного человека к другому, от старших к младшим весьма ограничены. Здесь как нельзя лучше применимо правило: каждый учится на своем собственном опыте и на своих ошибках. С одной стороны, существуют трудности вербализации индивидуального психологического опыта, выражения субъективных переживаний в языке для их передачи, а с другой — присутствует определенного рода недоверие к истинности сообщаемых сведений. Сказанное легко иллюстрируется извечной проблемой отцов и детей, старших и младших, когда подрастающее поколение не признает общезначимости ценностей, норм взаимоотношений, накопленного опыта старшего поколения.

Научно-психологические знания выверены и упорядочены в научных теориях, описаны в научных трудах. Существуют социально отработанные и закрепленные способы и формы пополнения и сохранения, воспроизводства и передачи научно-психологических знаний: исследовательские институты, учебные заведения, научная литература и др.

Сопоставление возможностей житейской и научной психологии показывает существенные преимущества последней для человековедческих профессий. Для продуктивного взаимодействия с другими нужны фундаментальные психологические знания, которые обобщали бы соответствующий опыт всего человеческого сообщества, а не только личный опыт встреч с другими и с самим собой. Вместе с тем недопустимо пренебрежительное отношение к житейской психологии. Обобщенный и научно выраженный опыт совместной жизнедеятельности людей получает свою значимость, когда он «пропущен» через внутренний опыт, когда он превратился в личное достояние.

Понимание другого возможно, если человек способен вообразить себя другим, пережить его состояние как свое. Не случайно говорят, что хорошие родители и педагоги те, кто помнят свое детство и свои детские переживания, и потому способны представить себя в ребенке. Продуктивная юридическая деятельность необходимо основывается на научной психологии, но юрист, помимо этого, должен быть хорошим житейским психологом, следующим своей интуиции, своему внутреннему опыту. Различные формы вненаучного психологического знания — народная мудрость, художественные произведения и т.д. — обладают одним несомненным достоинством — они достоверно и образно отражают реальные жизненные ситуации, целостность человеческой жизни, затрагивают глубинные слои души человека, наводят на размышления о себе, о своей душевной и духовной жизни.

Понятия и концепции научной психологии влияют на житейские представления людей о своей психической жизни. В разговорный язык проникают научные понятия психологии, и люди начинают выражать свои субъективные состояния через эти понятия. В первую очередь, это те понятия, которые описывают динамику и напряженность психической жизни, такие, как «комплекс», «стресс», «компенсация», «замещение» и др. Большое влияние на обыденное сознание оказали, например, работы известного врача-невролога, основателя психоанализа — З. Фрейда.

7. Субъективность как предмет психологии человека

В предшествующих разделах была представлена история поиска предмета «психологии вообще», но не психологии человека. Именно поэтому оказывалось возможным, например, прямо переносить закономерности поведения животных на жизнедеятельность человека. Очевидно, что эти попытки в большинстве случаев приводили либо к редукционизму (сведению высшего к низшему), либо к абстрактной односторонности. И в том и в другом случаях человек терял свою сугубо человеческую специфику. Целостное изображение человека осуществлялось лишь во вненаучных системах человекознания. Но так ли безнадежны попытки преодоления подобной антиномии (либо наука — тогда абстрактность, либо искусство — тогда целостность)? Возможно ли построение антропологической психологии (психологии человека), в которой бы одновременно удерживались целостность и уникальность конкретного человека (схватываемые в житейской психологии, в религии, в человековедческой практике) и строгость и доказательность законов психической жизни, образцы которых мы находим в науке? Попытаемся двигаться методом последовательных приближений.

Попробуйте проанализировать какое-либо свое психическое состояние, например огорчение, страх, плохое настроение, и постарайтесь найти его причину. В результате внутреннего сосредоточения вы можете прийти к выводу, что причина вашего настроения или огорчения лежит вне вас, в окружающем мире, в отношениях с другими людьми, в особенностях вашей деятельности или поведения.

Этот факт демонстрирует существенную особенность всех явлений внутреннего мира человека — их связь с внешним миром, неотторжимость от него. Всякое психическое явление получает свою определенность и свое содержание через связи и отношения человека с окружающей действительностью. Психологический мир человека — это мир в человеке и человек в мире. Внутренний мир человека всегда неповторим, пристрастен, но эта пристрастность, неповторимость есть в то же время активное воспроизведение, конструирование, понимание того мира, в котором реально живет и действует конкретный человек.

Это положение имеет принципиальное значение для понимания субъективной реальности. Иное ее понимание исходит из представления о замкнутом в самом себе внутреннем мире человека. Субъекту доступны только явления его сознания, которые он может воспринимать посредством самонаблюдения. Они недоступны для внешнего наблюдения и закрыты для объективного познания. Однако наш собственный опыт, опыт других людей, научно-психологические данные говорят о том, что психическое достаточно точно ориентирует нас в мире, позволяет нам адекватно строить свое поведение в этом мире. Поэтому относить психические явления только к внутренним (искать их во внутреннем пространстве человека) ошибочно. Психическое столь же внутренне, сколь и внешне.

Разумеется, психология не отождествляет субъективный образ с тем объективным предметом, который находится в реальности, вне сознания человека. Психический образ не зеркальное отображение предмета, но в то же время он и не только продукт мозговой деятельности. О психике мы говорим тогда, когда объективный мир предстает перед нами как мир, воспринятый нами.

«Всякий психический факт, — писал отечественный психолог С. Л. Рубинштейн, — это и кусок реальной действительности и отражение действительности, не либо одно, либо другое, а и одно и другое; именно в том и заключается своеобразие психического, что оно является и реальной стороной бытия и его отражением — единством реального и идеального». Психические явления двойственны по своей природе, с одной стороны, они присущи данному телесному субъекту, имеют органическую основу, есть продукт и компонент органической жизни; с другой — есть активное отражение и результат преобразования окружающей действительности и самого субъекта.

Первичным является реальная, объективная форма существования психического. Психические процессы и явления — это прежде всего реальные свойства человека, включенные в действительные процессы его жизни, выполняющие реальные функции в его жизнедеятельности. Вторичным является субъективная форма существования психического, его существование в форме переживания, самосознания. Только на определенном этапе своего развития человек становится способным к восприятию и осознанию своего собственного психического мира. Психологический, внутренний мир человека, мир его сознания есть одновременное выражение субъекта и отражение объекта.

Человеческая психика имеет сугубо свою специфику; ее природа целиком и полностью определяется характером собственно человеческого способа существования в мире. Поэтому ее понимание и возможности изучения требуют особого понятийного оформления. В качестве исходной категории, которую необходимо положить в основание психологии человека, выступает субъективность.

Субъективность — это категория в психологии, которая выражает сущность внутреннего мира человека. Близкими по своему содержанию и смыслу являются понятия «субъективный дух», «индивидуальный дух», «душа», «человеческое в человеке», «внутренний мир» и др.

Субъективный — подлежащий, т.е. лежащий в основе. Субъективность — это исходное начало в человеке, то, что лежит в основе его бытия. Субъективность составляет родовую специфику человека, то, что отличает его способ жизни от всякого другого. Субъективность есть форма бытия человека, форма психического и общее обозначение внутреннего мира. Конкретным, видимым в реальности способом существования психического в человеке является его субъективность.

В специальных словарях «субъективность» определяется двояко — негативно и позитивно. Субъективность (субъективное) — это личное отношение к чему-либо, свойственное данному лицу; и в то же время — это отсутствие объективности, односторонность, пристрастность. Очевидно, что в этих двух определениях субъективности неявным образом отразились естественнонаучная и общегуманитарная установки в понимании человеческой субъективности. Причем в традиционной научной психологии была сохранена только негативная характеристика субъективности, подчеркивающая ее своеобразную ущербность в сравнении с объективностью. Наша задача — в преодолении двойственного позитивно-негативного понимания субъективности, в преодолении ее ущербности.

Прежде всего, еще раз подчеркнем, что субъективность есть факт объективной реальности, она входит в состав реальных жизненных процессов человека, а потому субъективное само и есть объективное. Внутренний мир человека, его сознание, его субъективность исходно выступает не как отношение к действительности, а как отношение в самой действительности.

Разум, желание, чувства, воля реализуют практические отношения человека в мире, обеспечивают ему возможность постановки и достижения сознательно поставленных целей. Человеческая субъективность есть форма практического освоения мира. Само возникновение и существование субъективности обусловлено реализацией именно практических отношений человека к другому человеку, миру, обществу, истории, самому себе, овладением и сознательной регуляцией этих отношений.

Как таковое субъективное не противостоит объективному, оно принадлежит объективному, реально-практическому способу жизни человека. Человеческая субъективность противоположна объектности, овеществленности; субъективность (личностность, индивидуальность) исчезает в случае, когда мир, в том числе и сам человек, рассматриваются только в качестве предметов, вещей, объектов. Поэтому субъективность не разделяет, не противопоставляет, а связывает человека и мир; она отделяет человека как субъекта жизни, от него же — человека — как объекта внешних отношений и манипуляций.

Приведенные выше теоретические положения о человеческой субъективности имеют и научный, и конкретно-практический смысл: человеческая психология пронизывает всю нашу реальную жизнь, все наше бытие; живые человеческие связи и отношения наполнены психологическим содержанием. И поэтому человеческая субъективность — как объективная реальность (а не только феномен нашего сознания) — становится подлинным предметом психологии человека.

Такие символы человеческой реальности, как внутренний мир, индивидуальность, субъективность, самость являются ключом в поиске оснований и условий духовного становления человека в пределах его индивидуальной жизни. Именно поэтому феномен субъективности поставлен в самый центр всей психологической проблематики человека. Субъективность в природе человека есть настоящий факт, а не умозрительная конструкция. Это действительно реальность, а не иллюзия человеческих представлений о себе.

Более того, из всех фактов, с какими имеет дело человекознание, ни один не является столь кардинальным для понимания сути человека. Категория субъективности — это та основа, которая позволяет развернуть и панораму, и перспективу наших представлений о человеке, становящемся и определяющемся в мире; о человеке, обретающем образ человеческий во времени не только личной биографии, но и мировой истории, в пространстве не только наличной цивилизации, но и универсального мира культуры.

Субъективность, являясь внутренним, сущностным свойством реально-практического способа жизни человека, сама есть объективное явление, входящее в состав процессов мира. И граница между субъективностью и объектностью (предметностью) проходит не по линии разъединения человека и мира, духовного и телесного, психологического и физиологического, а внутри самого человека как целого, граница эта проходит по линии противоположности человека как объекта и его же как субъекта.

Субъективность составляет родовую специфику человека и принципиально отличает собственно человеческий способ жизни от всякого другого.

Субъективность принципиально отличает человеческий способ существования от всякого другого. Развиваясь и преобразуясь в процессе становления человека, субъективность оформляется и дифференцируется на многообразные человеческие способности. Интегральным способом бытия субъективности выступает сознание, развивающееся по ступеням: бытийное сознание — самосознание — рефлексивное сознание — трансцендирующее сознание.

Субъективность оживляет телесное бытие индивида, одушевляет человека и превращает его в субъекта действия, одухотворяет личную, индивидуальную и универсальную жизнь человека в мире. Во всех помыслах, чувствах, поступках человека мы находим проявление человеческой субъективности.

8.Понятие о методе науки

Метод — это путь научного исследования или способ познания какой-либо реальности. По своему составу научный метод представляет собой совокупность приемов или операций, которые осуществляет исследователь при изучении какого-либо объекта. Так, метод интроспекции включает одну совокупность операций, а метод эксперимента — совершенно иную.

Представление о методе или способе изучения психической реальности исходит из вполне определенного ее понимания. Многообразие же исторических определений предмета психологии приводит к возникновению и сосуществованию многих психологических школ и направлений. Подобное утверждение верно и относительно методов психологии.

Метод в его единстве с предметом психологии составляет научный подход к изучаемой реальности. Существо научного подхода выражается в методологических принципах, т.е. установках, организующих направление и характер исследования. Тот или иной научный подход и методологические принципы реализуются в конкретно-исследовательских методах. Исследовательский метод есть форма организации определенного способа познания. Требованиям объективности исследования отвечают методы внешнего наблюдения, эксперимента, тестов и т.д. Методологические установки изучения развивающихся объектов адекватно реализуются в методах биографического изучения, в эксперименте и т.д.

В свою очередь, метод психологии конкретизируется в исследовательских методиках. Методика отвечает конкретным целям и задачам исследования, содержит в себе описание объекта и процедур изучения, способов фиксации и обработки полученных данных. На основе определенного метода может быть создано множество методик. Например, экспериментальный метод в психологии воплощен в методиках изучения интеллекта, воли, личности и других сторон психологической реальности.

Фактом психологической науки является то, что у нее нет однозначного набора исследовательских методов. Существующие методы психологии получают свою интерпретацию в рамках той или иной научной школы. Есть методы, которые используются только представителями данного направления в психологии, и есть методы, используемые в разных направлениях.

Учение о методе составляет особую область знания — методологию, которая определяется как система принципов и способов организации, построения теоретической и практической деятельности, а также как учение об этой системе. Методология равно относится и к теоретической, и к практической деятельности человека. С этой точки зрения существуют методология юридической деятельности, методология юридической науки и т.п. Методология учит, как надо действовать ученому или практику, чтобы получить истинный результат; исследует внутренние механизмы, логику движения и организации знания, законы его функционирования и изменения, объяснительные схемы науки и т.п.

В качестве мировоззренческой основы психологической антропологии может быть определена философская антропология как учение о целостной человеческой реальности. Человек понимается как самостоятельное и свободное существо, творчески воздействующее на объективные сферы бытия. Конкретно-научное познание человека должно исходить из философского понимания сущности человека, из выявления основной структуры человеческого бытия, из фундаментальных свойств человеческого способа существования. Одним из постулатов этой методологии является положение о бесконечности человека и о принципиальной незавершенности его бытия. Поэтому невозможно окончательно познать и определить человека. Следует различать познание абстрактного человека в специальных науках и понимание его духовной сути, выявление «человека в человеке», его живой человеческой индивидуальности.

9. Естественнонаучная и гуманитарная парадигма в науках о человеке и обществе

Наука представляет собой особую сферу человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительном мире. Как сфера человеческой деятельности наука сложилась в эпоху Просвещения, а первой системой научного знания стало естествознание. Две установки характерны для классического естествознания: ценность объективного и предметного знания (самоценность объективной истины) и ценность новизны, постоянного приращения объективного знания о мире (как результат исследования).

Объективность познания мира, согласно положениям естествознания, достижима при условии, если из описания и объяснения исключается все, что относится к исследователю и процедурам его познавательной деятельности. Главной целью естествознания провозглашалось построение абсолютно истинной картины мира, познание объективных законов природы. Наука ориентирована на предметное и объектное исследование действительности. Фактическим образцом для наук XVIII в. стала новая механика Ньютона, а идеи механицизма стали в классическом естествознании доминирующими. Свойства целого объекта полностью определяются состоянием и свойствами его частей. Объяснение понималось как поиск механических причин, лежащих в основе наблюдаемого явления.

Научное познание природного мира строилось при помощи наблюдения и экспериментирования с объектами природы. Исследователь занимал по отношению к объекту познания позицию извне, позицию незаинтересованного, беспристрастного субъекта. Центральное место в естествознании отводилось индуктивному методу: достаточное количество сходных единичных наблюдений или экспериментальных данных служило основанием для утверждения причинной связи в изучаемом объекте, условием формулирования общего правила. Количество накопленного эмпирического материала определяло основательность вывода. Содержание знания приобретало единое для всех значение. Общезначимость являлась одним из критериев естественнонаучного знания.

Важным способом построения знания в естествознании является гипотеза, состоящая в выдвижении предположения об устройстве объекта, с ее последующей проверкой в эксперименте. Формулирование гипотез и их последующая опытная проверка составляет неотъемлемый атрибут естествознания. Проверяемость и воспроизводимость результатов научного исследования и есть критерии его истинности.

Буквальное значение слова «гуманитарный» — относящийся к познанию человека. Различают широкое и узкое понимание термина «гуманитарный». Широкое понимание термина вбирает в себя всю проблематику человека: его общественное бытие, культуру, самого человека. В соответствии с этим некоторые из естественных наук должны относиться к классу гуманитарных, так как они изучают человека (например, медицина).

Специальное понимание термина «гуманитарный» связано со знанием собственно человеческого в человеке, с познанием человеческой субъективности. Гуманитарное познание ориентировано на индивидуальность, обращено к духовному миру человека, к его личностным ценностям и смыслам жизни.

Гуманитарная парадигма в науке представляет собой познание природы, общества, самого человека с человековедческой позиции; она вносит «человеческое измерение» во все сферы общественной жизни. Для нее характерно использование общих принципов при интерпретации индивидуальных, общественных или исторических событий. Но в то же время единичное событие не рассматривается как частный случай общей закономерности, а берется в своей самоценности и автономности. Для гуманитарного познания важно постичь единичные факты как таковые.

Гуманитарное знание включает в себя ценностное отношение к изучаемой действительности; объект познания оценивается с позиций нравственных, культурных, религиозных, эстетических и т.п. Содержание гуманитарного знания связано с вопросами смысла человеческого существования; оно предполагает переход от факта к смыслу, от вещи к ценности, от объяснения к пониманию. Гуманитарное познание представляет собой ценностно-смысловое освоение человеческого бытия. Прибегать к ценностным оценкам явлений природы бессмысленно, так как вещи и явления природы не добры и не злы. Гуманитарное знание — это единство истины и ценности, факта и смысла, сущего и должного.

Объекты гуманитарного знания — общество, человек — постоянно развиваются во времени истории и в пространстве культуры. В отличие от естествознания, утверждающего единственность истины («точность» науки), в гуманитарных науках, как правило, на одну проблему могут существовать разные точки зрения. Понимание социальных явлений, продуктов культуры, самого человека исторически изменчиво, меняется от эпохи к эпохе. Гуманитарное познание объекта никогда не может быть окончательным и единственно верным. Продукты деятельности и сам человек оцениваются новыми поколениями заново, переосмысливаются, наполняются новым значением и смыслом.

Одним из основных способов познания человека и его «второй природы» является понимание. Понимание исторического события, произведения культуры, внутреннего состояния другого человека предполагает пристрастное, заинтересованное отношение субъекта познания, своеобразное его вживание в изучаемую реальность. Понимание — это не только знание, но и соучастие, сопереживание, сочувствие другому. Неотъемлемым моментом понимания является личный опыт исследователя, его нравственные, мировоззренческие установки, ценностные ориентации, его отношение к познаваемому.

10. Методы психологии

Основными исследовательскими методами в психологии — как и в естествознании в целом — являются наблюдение и эксперимент. В психологии каждый из этих общих методов выступает в различных формах; существуют разные виды наблюдения и эксперимента. К специфическим научно-исследовательским методам психологии относятся методы тестирования, опроса, анализа продуктов деятельности. Широкое применение в психологии нашли также методы математического моделирования, статистический анализ и др.

Метод наблюдения — это преднамеренное, систематическое и целенаправленное восприятие внешнего поведения человека с целью его последующего анализа и объяснения. Объективное наблюдение в психологии направлено не на внешние действия сами по себе, а на их психологическое содержание; здесь внешняя сторона деятельности лишь исходный материал наблюдения, который должен получить свою психологическую интерпретацию и быть осмыслен в рамках определенной теории.

Успешность наблюдения и объяснения его результатов в конечном счете зависит от состояния знаний в исследуемой области. На основе определенного понимания природы изучаемого явления выдвигается гипотеза о его зависимости от конкретных факторов, от их проявления во внешнем поведении. Гипотеза проверяется в ходе наблюдения и может подтверждаться, уточняться, опровергаться.

Наблюдение как научный метод должно отвечать ряду требований. Оно должно быть избирательным, т.е. исходить из четко поставленной цели, выделять определенный фрагмент изучаемой реальности. Наблюдение должно быть плановым и систематическим, т.е. строиться на основе плана и проводиться на протяжении определенного периода времени. Важно как можно более подробно зафиксировать изучаемое поведение, т.е. необходима полнота наблюдения.

Объективность метода наблюдения повышается, если исследователь использует технические средства, например видеомагнитофон. В таком наблюдении исследователь целиком занимает позицию извне, а то и вовсе устраняется из ситуации. Не случайно идеальным вариантом метода наблюдения в психологии считалось наблюдение с использованием «зеркала Гезелла», пропускающего свет в одну сторону: исследователь мог видеть все происходящее, сам оставаясь невидимым. Подобного же эффекта можно достичь с использованием видеомагнитофона. Иначе говоря, ставится специальная задача добиться эффекта отсутствия исследователя, сделать так, чтобы испытуемые не знали, что за ними наблюдают, и вели себя естественно, как в обычных условиях.

Принципиальная трудность объективного наблюдения в психологии связана с однозначностью понимания, истолкования, объяснения внешних факторов поведения в психологических понятиях. На результатах наблюдения в существенной степени сказывается уровень опыта и квалификация наблюдателя. Иначе говоря, внешнее наблюдение может быть объективным в отношении систематической и полной регистрации поведенческих фактов, но субъективным при их психологическом истолковании. Отмеченную трудность можно преодолеть путем использования других объективных методов психологии.

Метод эксперимента является одним из основных методом психологии. Основная задача психологического эксперимента, как и наблюдения, заключается в том, чтобы сделать доступным для объективного внешнего восприятия существенные особенности внутреннего психического процесса. Но от наблюдения эксперимент отличается рядом особенностей.

С.Л.Рубинштейн выделяет четыре основные особенности эксперимента. Во-первых, в эксперименте исследователь сам вызывает изучаемое им явление в отличие от наблюдения, при котором наблюдатель не может активно вмешиваться в ситуацию. Во-вторых, экспериментатор может варьировать, изменять условия протекания и проявления изучаемого процесса. В-третьих, в эксперименте возможно попеременное исключение отдельных условий (переменных), с тем чтобы установить закономерные связи, определяющие изучаемый процесс. В-четвертых, эксперимент позволяет варьировать также и количественное соотношение условий, допускает математическую обработку полученных в исследовании данных.

Рассмотрим два вида психологического эксперимента: лабораторный и естественный.

Лабораторный психологический эксперимент протекает в специально создаваемых и контролируемых условиях, как правило, с применением специальной аппаратуры и приборов. Первоначальным объектом лабораторного эксперимента в психологии выступили элементарные психические процессы: ощущения, восприятия, скорость реакции. Отличительной особенностью эксперимента в лаборатории является строгое соблюдение условий исследования и точность получаемых данных. Большого совершенства в использовании лабораторного эксперимента достигла когнитивная психология, изучающая познавательные процессы человека. Познавательные процессы составили основную область лабораторных исследований психологии человека.

Научную объективность и практическую значимость получаемых в лабораторном эксперименте данных снижает искусственность создаваемых условий. Это связано как с отдаленностью решаемых в эксперименте задач от реальных жизненных условий испытуемого, так и с невозможностью фиксировать характер влияния экспериментатора на испытуемого в ходе исследования. Поэтому возникает проблема переноса полученных в лаборатории данных на реальные условия жизнедеятельности человека. Другими словами, моделирует ли экспериментальная ситуация существенные условия жизни человека? Этот вопрос всегда остается открытым в лабораторном психологическом исследовании. Использование лабораторного эксперимента в реальной юридической деятельности в силу его искусственности, абстрактности, трудоемкости фактически не практикуется.

Естественный психологический эксперимент снимает отмеченные ограничения лабораторного эксперимента. Основное его отличие заключается в сочетании экспериментальности исследования с естественностью условий проведения. Субъекты, участвующие в естественном эксперименте, не подозревают о том, что они выступают в роли испытуемых.

К объективным методам психологии относится также тестирование, используемое для целей психологической диагностики, для распознавания или оценки состояний, особенностей, характеристик конкретного человека, группы людей, той или иной психической функции и т.д. В этом отношении тест подобен эксперименту. Объединяет их также то, что оба метода представляют собой систему заданий, предлагаемых исследователем испытуемому. Подлинное же родство эксперимента и теста состоит в том что тест вырастает из эксперимента, создается на его основе. Существует особая область психологии — тестология.

Метод опроса используется в психологии в двух формах: анкетирования и беседы (интервью). Источником информации в опросе являются письменные или устные суждения индивида. Метод опроса часто подвергается критике: выражается сомнение в достоверности информации, полученной из непосредственных ответов испытуемых. Для получения более достоверной информации создаются специальные опросники, позволяющие получить ту информацию, которая соответствует определенной гипотезе, и эта информация должна быть максимально надежной. В психологии разработаны специальные правила составления вопросов, расположения их в нужном порядке, группировки в отдельные блоки и т.д.

Если опрос проводится письменно с использованием анкеты, то говорят о методе анкетирования, преимущество которого состоит в том, что в нем одновременно может участвовать группа лиц. Полученные в ходе анкетирования данные могут быть статистически обработаны. В юридической практике анкеты применяются достаточно широко, но необходимо помнить, что получение надежных и достоверных фактов требует профессиональных знаний от составителей анкет. Плохо составленная анкета не только не дает достоверной информации, но и компрометирует сам метод. Оценивая в целом метод анкетирования, можно отметить, что он представляет собой средство первичной ориентировки, предварительной разведки. Полученные при анкетировании данные намечают направления дальнейшего изучения личности или группы.

Получение информации в процессе непосредственного общения исследователя с опрашиваемым характерно для метода беседы (интервью). Беседа является более «психологичной» формой опроса, так как в ней имеет место взаимодействие субъектов, подчиненное определенным социально-психологическим закономерностям. Важнейшее условие успешности беседы состоит в установлении контакта исследователя с респондентом, в создании доверительной атмосферы общения. Исследователь должен расположить к себе опрашиваемого, вызвать его на откровенность.

Метод анализа результатов деятельности исходит из общей предпосылки о связи внутренних психических процессов и внешних форм поведения и деятельности. Изучая объективные продукты деятельности, можно делать выводы о психологических особенностях ее субъекта или субъектов.

Правомерность использования метода анализа продуктов деятельности не вызывает сомнений. О силе таланта и личности писателя мы судим на основе его произведений. Л.Н.Толстой писал, что он весь в своих творениях. В психолингвистике разработан вариант метода анализа продуктов деятельности — контент-анализ, позволяющий выявлять и оценивать специфические характеристики литературных, научных, публицистических текстов и на их основе определять психологические характеристики их автора. Метод контент-анализа широко использует математические модели исследования текстовой информации с использованием ЭВМ.

Специфической формой метода анализа результатов деятельности выступает графология. Психологи установили, что характеристики почерка связаны с определенными психологическими свойствами автора письма; ими были разработаны нормы и приемы психологического анализа почерка.

Контент-анализ и графология представляют собой научно обоснованные, формализованные и стандартизованные формы метода анализа результатов деятельности. Пользование этими методами предполагает специальную подготовку исследователя, психологическую практику их использования.

Математические методы в психологии используются как средство повышения надежности, объективности, точности получаемых данных. Основное применение эти методы находят на этапе постановки гипотезы и ее обоснования, а также при обработке полученных в исследовании данных. Надо подчеркнуть, что математические методы используются в психологии не в качестве самостоятельных, а включаются как вспомогательные на определенных этапах эксперимента или тестового обследования.

Трудно или невозможно представить наши собственные психологические знания без метода самонаблюдения. С.Л.Рубинштейн отмечал, что «данные сознания фактически всегда используются в физических науках в каждом исследовании внешнего мира». Тем большее значение данные самонаблюдения имеют для психологии как науки о внутреннем мире человека.

Высоко оценивая самонаблюдение и субъективное познание, американский психолог К.Роджерс писал, что «один из важных путей познания идет через формирование внутренних гипотез, которые мы проверяем, обращаясь к внутреннему опыту», однако «этому типу познания уделяется мало внимания, ибо он считается небезошибочным, не ведущим к широко признанным знаниям. Но, с моей точки зрения, это основной путь познания, это глубокое организменное чувствование, на базе которого мы формируем и уточняем наши сознательные представления и концепции».

Самонаблюдению открываются собственные переживания, чувства, мысли, отношения, образы, представления, желания, волевые процессы и т.п. Однако требуется особая внутренняя работа по их осмыслению, истолкованию, пониманию, расчленению. Не все люди одинаково способны к такого рода работе. Различия между людьми в этом отношении заключаются в уровне их самосознания и рефлексии.

Самонаблюдение тесно связано с методом внешнего наблюдения. Показания самонаблюдения соотносятся человеком с внешним миром, с фактами собственного поведения, проверяются оценками других людей. Напомним отмеченную ранее особенность психического — внутренний субъективный мир есть объективная реальность. В самонаблюдении мы находим мысли, образы, переживания, связывающие нас с окружающей действительностью. Интроспекция не замыкает нас во внутреннем мире сознания, а, напротив, выводит нас на внешний — природный и социальный — мир.

Метод самоотчета непосредственно вытекает из метода интроспекции. Самоотчет представляет собой словесный или письменный отчет о результатах самонаблюдений, описание человеком самого себя в относительной целостности психических проявлений. В этом отношении самоотчет становится доступным для анализа другими.

Культурно оформленными видами самоотчета являются письма, автобиографии, исповеди, дневники. Важными достоинствами самоотчета как метода гуманитарной психологии является то, что в самоотчете представлена уникальность внутреннего мира человека в единстве переживания, понимания, отношения, его отраженность в самосознании автора. В самоотчете человек предстает на определенном отрезке своей жизни, часто достаточно значительном.

В психологии отмечается, что самоотчету бывают свойственны ошибки, одна из которых — склонность автора представлять себя перед другими в возможно более выгодном свете. Однако такое стремление само по себе интересно с психологической точки зрения, так как показывает, что более всего ценится автором самоотчета в его представлении перед другими. Большинству же писем, автобиографий, дневников, исповедей свойственно стремление обнажать самые интимные переживания и мысли их авторов, описывать внутренние мотивы поступков в реальных жизненных ситуациях. Замечательным примером здесь может служить «Исповедь» Л.Н.Толстого.

Включенное наблюдение представляет собой специфическую форму наблюдения. В отличие от объективного наблюдения, при котором отстраненный наблюдатель исследует фрагменты внешнего поведения другого, включенное наблюдение предполагает реальное участие исследователя в эксперименте, групповой дискуссии и т.п. Исследователь выступает как равный участник совместного с испытуемым действия, проявляет свои переживания, заявляет о собственных ценностях и установках. В такого рода наблюдении определенная человеческая проблема изучается целостно. Она равно затрагивает как исследуемого, так и исследователя. Собственно, во включенном наблюдении нет как такового жесткого разделения на исследователей и исследуемых. Каждый из участников групповой работы может занять позицию исследователя как относительно другого, так и относительно себя. В психологии метод включенного наблюдения применяется в практике психотерапевтической работы.

Эмпатическое слушание как метод гуманитарной психологии основан на способности человека понять собеседника в сопереживании ему — переживании исследователем тех же эмоциональных состояний, которые испытывает собеседник, через отождествление с ним. Эмпатическое слушание обосновал и использовал в своей психотерапевтической практике К.Роджерс.

Как способ общения с собеседником и его познания, эмпатическое слушание представляет собой определенную технику поведения субъекта-исследователя (психотерапевта, адвоката, следователя) и субъекта-исследуемого (клиента, подзащитного, подозреваемого). Это близкая дистанция между сидящими друг против друга собеседниками, контакт глаз, полная поглощенность собеседником («центрированность» на нем), эмоциональное сопереживание содержанию высказываемого и т.д. Подобное поведение способствует установлению психологического контакта в беседе, максимальной открытости и откровенности в общении. Поэтому использование данного метода, по К.Роджерсу, «требует определенного мастерства, и эмпатическое понимание заключается в проникновении в чужой мир, умении релевантно войти в феноменологическое поле другого человека, внутрь его личного мира значений и увидеть, правильно ли мое понимание».

Идентификация как метод понимания другого представляет собой способность человека мысленно поставить себя на место другого, как бы воплотиться в другом. В отличие от эмоционального сопереживания (эмпатии), идентификация использует интеллектуальные, логические операции: сравнение, анализ, рассуждение и т.п.

Биографический метод как способ познания человека основан на изучении психологии человека в контексте его истории, через описание его биографии. Понимание внутреннего мира человека, развитой душевной жизни осуществляется посредством описания прошедших этапов жизни человека. Биографический метод может реализоваться в форме психологической реконструкции всего жизненного пути исторического деятеля, выдающейся личности и т.п. Достоинство метода заключается в надежности и обоснованности выводов о психологических особенностях человека. Вместе с тем метод трудоемок и не может использоваться очень широко.

Использование биографического метода сопряжено с применением ряда частных методик: опросников, интервью, тестов, автобиографий, свидетельств очевидцев (близких людей, современников), с изучением продуктов деятельности и т.д.

Интуиция определяется как знание, возникающее без осознания путей и условий его получения, в силу этого субъект имеет знания как результат «непосредственного усмотрения», внутреннего постижения. Описать способы и пути интуитивного постижения другого человека не представляется возможным в силу самой природы интуиции. Однако в психологии установлено, что интуитивное усмотрение, «целостное схватывание» ситуации становится возможным, если человек имеет большой опыт практической или познавательной деятельности в соответствующей области. Интуитивное схватывание, понимание внутреннего мира человека более развито у людей, профессионально работающих с людьми (психологов, адвокатов, оперативных работников и т.п.).

Интерпретация внутреннего мира другого человека основана на использовании субъектом совокупности внутренних психологических средств, своего психологического опыта. Понимание чужой душевной жизни осуществляется по механизму аналогии. «Внутреннее восприятие, — писал В.Дильтей, — мы восполняем постижением других. Мы постигаем то, что внутри их. Происходит это путем духовного процесса, соответствующего заключению по аналогии». При интерпретации внутреннего мира другого человек использует многообразные сведения о внешнем поведении наблюдаемого: поступках, действиях, мимике, жестах, эмоциональных проявлениях и т.п.

Среди психокоррекционных методов можно выделить различные психотерапевтические методики (аутогенную тренировку, рациональную психотерапию, групповые формы и т.д.).

Наибольшую популярность в современной психотерапии завоевали групповые формы терапии и коррекции. Существует различное наименование таких групп: «групповая терапия», «психокоррекционные группы», «группы встреч», «тренинг-группы» и др.

Психокоррекционными группами называют небольшие временные объединения людей, обычно имеющие тренера-руководителя, общую цель межличностного исследования, личностного научения и роста. Потенциальное преимущество групповой терапии перед индивидуальной состоит в возможности получения обратной связи и поддержки от людей, имеющих общие проблемы или переживания с конкретными участниками группы. В процессе группового взаимодействия происходит принятие ценностей и потребностей других.

В группе человек чувствует себя принятым и принимающим, пользующимся доверием и доверяющим, окруженным заботой и заботящимся, получающим помощь и помогающим. Реакции членов группы друг на друга облегчают разрешение межличностных конфликтов вне группы. В поддерживающей и контролируемой обстановке человек может обучаться новым умениям, экспериментировать с различными стилями отношений среди равных партнеров.

Психодрама — это терапевтический групповой процесс, в котором используется метод драматической импровизации для изучения внутреннего мира. Психодрама отражает актуальные проблемы клиента, которые становятся содержанием разыгрываемых сцен. Психодрама основывается на предположении, что изучение чувств, формирование новых отношений и моделей поведения более эффективно при использовании действий, реально приближенных к жизни по сравнению со словесным обсуждением проблем. Основателем психодрамы является Я.Морено. В качестве основного метода в психодраме используется ролевая игра. Исполняя роли в психодраме, индивид творчески работает над личностными проблемами и конфликтами. В отличие от театра в психодраме участник исполняет роль в импровизированном представлении и активно экспериментирует с теми значимыми для него ролями, которые он играет в реальной жизни.

Группы телесной терапии ориентируют на знакомство участников с собственным телом, на расширение сферы сознания индивидуума глубинными телесными ощущениями, на исследование того, как потребности, желания и чувства кодируются в разных телесных состояниях, на обучение разрешению конфликтов в этой области. Ключевым понятием телесной терапии является понятие энергии: тело здесь воспринимается через протекающие в нем энергетические процессы. Для участников группы оптимальное отношение к телу означает развитие спонтанного течения энергии, охватывающего весь организм. Энергетический запас у людей различен: некоторые люди, особенно депрессивные и замкнутые, обладают небольшим уровнем энергии. Телесная терапия направлена на повышение их энергетического уровня. Невротики расходуют большую часть своей энергии на включение механизмов психологической защиты, направленных на то, чтобы избавиться от травмирующих мыслей, чувств, внешних событий. Определенные дыхательные упражнения для поощрения течения энергии могут помочь снизить повышенную эмоциональную возбудимость. Телесные терапевты утверждают, что свободно текущая естественная жизненная энергии является основой функционирования здоровой личности.

В группах танцевальной терапии танец служит коммуникацией посредством движения. Назначение танцевальной терапии многопланово: использование возможностей тела для повышения физического и эмоционального здоровья, повышение самооценки путем развития более положительного образа тела, совершенствование посредством группового опыта социальных умений, в первую очередь коммуникативных, терапевтическое освобождение сдерживаемых чувств, приобретение опыта групповой работы. Танцевальный терапевт создает в группе благоприятную эмоциональную среду для исследования себя и других и работает над отражением спонтанных движений членов группы и расширением репертуара движений. Терапевт применяет специальные упражнения на расслабление, дыхание, размещение, управление и движение в пространстве. Фундаментальным для танцевальной терапии являются взаимоотношения между телом и разумом, спонтанными движениями и сознанием, а также убежденность в том, что движение отражает личность.

Психотерапия искусством как метод основывается на предположении, что внутренние переживания, трудности, конфликты человека имеют представительство на образном, символическом уровне и могут получить выражение в изобразительном искусстве: рисовании, лепке, аппликации и т.п. Психотерапия искусством незаменима для пациентов, у которых затруднено словесное выражение мыслей и чувств в общении с психотерапевтом, она может служить способом освобождения от конфликтов и сильных переживаний, средством развития внимания к чувствам, усиления ощущения собственной личностной ценности и повышения художественной компетентности.

Дата добавления: 19.03.2001

Клиническая психология, её предмет, объект и задачи

Предмет и объект клинической психологии

Клиническая психология, как и психология в целом, в качестве предмета своего изучения имеет психику человека, представляющую собой отражение объективной действительности. Данное отражение имеет ряд особенностей:

• отражение идеально, т.к. представляет собой образ предмета или понятие, но не сам предмет;
• отражение субъективно, т.к. любое внешнее воздействие преломляется через внутренний мир человека, в качестве таких преломляющих моментов можно рассматривать особенности темперамента, личности, опыт человека, особенности его нервной системы и т.д.

Клиническая психология рассматривает предмет своей деятельности более узко. Предметом ее изучения выступают:

• расстройства психики и поведения;
• особенности личности и поведения людей, страдающих психическими заболеваниями;
• воздействие психологических факторов на возникновение, ход и лечение психологических и соматических заболеваний;
• особенности взаимодействия окружающей среды и психически больных людей.

Замечание 1

Часто клиническую психологию называют медицинской из-за практического применения знаний к решению самого широкого круга вопросов, возникающих в медицинской практике. Другое название данного направления психологии — «патологическая психология».

Перре и Бауман определяли содержание клинической психологии следующим образом: предметом клинической психологии являются психические расстройства и психологические аспекты соматических заболеваний.

Клиническая психология предлагает свой набор методов психологического исследования, который основывается на наблюдении за пациентами в естественных условиях с проведением последующей аналитической работы над полученными результатами. Таким образом получается субъективная интерпретация индивидуальных проявлений психики, что отличает экспериментальный подход, стремящийся к получению объективного знания.

Определение 1

Объектом клинической психологии является человек, имеющий трудности в адаптации и самореализации, связанные с его физическим, социальным и духовным состоянием.

Задачи клинической психологии

Клиническая психология на данный момент имеет широкую сферу применения, что непосредственным образом влияет на задачи, стоящие перед ней. Она может применяться в лечебных, воспитательных, педагогических, социальных, консультативных учреждениях, везде, где происходит столкновением с психическими проблемами людей, трудностями адаптации и социализации, а также присутствуют аномалии развития.

Согласно определению предмета клинической психологии ее прерогативой сферой познания выступает изучение психики лиц, страдающих от соматических и психических заболеваний, а также объяснение и прогнозирование связанных с ними психических феноменов.

Перед клинической психологией стоят следующие задачи:

1. изучение психических факторов, влияющих на возникновение и развитие болезни, ее лечение и профилактику;
2. изучение специфики и характера нарушений развития психики человека;
3. изучение влияния болезней на психику больного;
4. изучение характера отношений больного с микросредой, в том числе с медицинским персоналом;
5. изучение методов воздействия на психику человека в коррекционных и профилактических целях;
6. разработка методов и принципов проведения психологического исследования в клинике;
7. создание и изучение психологических методов воздействия на психику человека в лечебных и профилактических целях;

В рамках своей деятельности клинический психолог выполняет целый ряд работ, таких как диагностика, консультирование, психокоррекция. Нередко он выступает как эксперт. Важным направлением деятельности клинического психолога является профилактика и реабилитация психических заболеваний, а также проведение научно-исследовательской работы.

Структура клинической психологии и связь с другими науками

Клиническая психология может быть подразделена на такие разделы, как патопсихология, нейропсихология, психология соматического больного, психология аномального развития, психологическое сопровождение лечебного процесса, психосоматика, психология пограничных расстройств (неврозология). Также в данное направление психологии относится психология перинатального развития.

В состав клинической психологии входят также такие разделы, как психотерапия, психогигиена, психопрофилактика, реабилитология, котоые определяют ее практическое назначение. В связи с растущими потребностями общества происходит также рост специальных разделов клинической психологии.

Естественным базисом клинической психологии выступает общая психология, через которую в том числе реализуется связь с социальной, педагогической психологией, психологией развития. Из общей психологии клиническая заимствует методы, теории и понятийный аппарат. Поэтому подготовка клинического психолога всегда ведет начало с изучения общепсихологических основ. Однако эта связь двусторонняя, клиническая психология благодаря своим исследованиям значительно расширяет и углубляет имеющие знания о понятии психологической нормы, а также влияние личностных особенностей на развернутость и структуру познавательной деятельности.

Замечание 2

Исходя из особенностей предмета изучения, клиническая психология тесно связана с психиатрией, психопатологией, психофармакологией, психодиагностикой, специальной психологией и педагогикой.

Наиболее тесно связь прослеживается между патопсихологией и психопатологией, которые имеют дело с нарушениями психической деятельности, но рассматривают это явление с разных сторон — медицинской (психопатология) и психической (патопсихология). Общим предметом изучения оправдывается их частое сопряжение друг с другом, в результате чего не все специалисты согласны их выделять в разные области научного знания. Б.Д. Карсавский считал, что разница между ними проходит только в области оперирования тех или иных категорий, которые они используют для описания психических нарушений. Если патопсихология использует психологические дефиниции, концентрируясь на изменении сознания, мышления, памяти и других психических процессов, то психопатология объясняет их через медицинские категории, например, этиология, патогенез, симптом, синдром, синдромотаксис и т.д.

1.1. Объект и предмет психологии

Перечень всех учебных материалов Государство и право Демография История Международные отношения Педагогика Политические науки Психология Религиоведение Социология

1.1. Объект и предмет психологии   В широком смысле объектом познания психологии как науки является человек. Но изучением человека в его многообразных проявлениях и связях с миром (объектами живой и неживой природы) в течение веков занималось множество наук, а на современном этапе проблема человека является общенаучной и охватывает почти все разделы знаний. Классификации наук, изучающих человека, и поиску «места» психологии в системе других наук посвящены труды многих учёных (рис. 1). Рис. 1. Место психологии в системе наук «по объекту познания»   Наиболее важным является вопрос о предмете психологии. Термин «психология» в научном употреблении впервые появился в 16 в. Он является производным от двух греческих слов: psyche — душа и logos — слово, учение. Таким образом, в дословном переводе «психология» — наука о душе.   Но существование «души» несомненно для одних и условно для других. В этом — одна из специфических особенностей психологии как науки: если в религии или искусстве можно рассуждать о душе без всяких оговорок, то наука, указывая на её существование как самостоятельной реальности, должна это существование доказать или обосновать. Кроме того, «увидеть», «ухватить», «измерить» душу невозможно, как и экспериментировать с нею. Если вместо «душа» мы будем говорить «психика», то положение существенно не изменится: психика так же «ускользает» от непосредственного исследования, как и душа, и доказать её существование как самостоятельной реальности также сложно.   Тем не менее явления, изучаемые психологией, издавна выделялись человеческим умом и отграничивались от других проявленийжизни как особые явления. Их особый характер видели в принадлежности к внутреннему миру человека, отличающемуся от того, что человека окружает (реальные события, факты и пр.).   В течение многих веков представления учёных о психике претерпевали значительные изменения. И только к 18 в. относится начало формирования учения о психике как функции мозга, которое в 20 в. привело к пониманию психики как отражения в мозгу действительности (окружающего мира). Психика возникла в процессе биологической эволюции как особый аппарат управления поведением. Она свойственна не только человеку. Выделяют три стадии или уровня развития психики животных, зависящих от развитости нервной системы и органов чувств: стадия элементарной сенсорной психики, стадия перцептивной психики и стадия человекоподобного интеллекта . Поскольку человек является не только биологическим существом, но и существом социальным, его психика — качественно иная по сравнению даже с высокоразвитыми животными. Человеку свойственен высший уровень развития психики — сознание, формирование которого стало возможным благодаря языку как продукту общественно-исторического развития.   Определённое представление о психике даёт человеку его личный жизненный опыт. Житейские психологические сведения, почерпнутые из общественного и личного опыта, образуют донаучные психологические знания. Они могут быть довольно обширными, могут способствовать ориентировке в поведении окружающих людей, могут быть в определённых пределах правильными и соответствующими действительности. Однако в целом эти знания лишены систематичности, глубины, доказательности и по этой причине не могут стать прочной основой для серьезной работы с людьми (педагогической, лечебной, организационной и т.п.), требующей научных, т.е. объективных и достоверных, знаний о психике человека, позволяющих прогнозировать его поведение в тех или иных ожидаемых обстоятельствах.   Что же составляет предмет научного изучения в психологии? Это в первую очередь конкретные факты психической жизни, характеризуемые качественно и количественно. Так, исследуя процесс восприятия человеком окружающих его предметов, психология установила существенно важный факт: образ предмета сохраняет относительное постоянство и при изменяющихся условиях восприятия. В данном случае перед нами — качественная характеристика психологического факта. Примером количественной характеристики психологического факта может послужить величина времени реакции человека на воздействующий раздражитель. Индивидуальные различия скорости реакции, наблюдаемые в эксперименте, являются психологическими фактами, устанавливаемыми в научном исследовании. Они позволяют количественно характеризовать некоторые особенности психики различных людей.   Однако научная психология не может ограничиться описанием психологического факта, каким бы интересным он ни был. Научное познание с необходимостью требует перехода от описания явлений к их объяснению. Последнее предполагает раскрытие законов, которым подчиняются эти явления. Поэтому предметом изучения психологии вместе с психологическими фактами становятся психологические законы. Но знание закономерных связей само по себе не раскрывает конкретных механизмов, посредством которых закономерность может проявляться. А потому предметом изучения психологии (нередко совместно с другими науками — физиологией, биофизикой, биохимией, кибернетикой и т.д.) являются и механизмы психической деятельности.   Итак, предмет психологии — факты, закономерности и механизмы психики как отражения в мозгу действительности, на основе и при помощи которого осуществляется управление поведением и деятельностью, имеющими у человека личностный характер.

Объект, предмет и методы психологии | Учебно-методический материал на тему:

                  Объект, предмет и методы психологии

Предметом психологии являются: психика, ее механизмы и закономерности как специфическая форма отражения действительности, формирование психологических особенностей личности человека как сознательного субъекта деятельности.

В истории науки сложились разные представления о предмете психологии:
♦ душа  как предмет психологии признавалась всеми исследователями до начала XVII в., до того как сложились основные представления, а затем и первая система психологии современного типа. Представления о душе были и идеалистическими, и материалистическими. Наиболее интересной работой этого направления представляется трактат Р. Декарта «Страсти души»;
♦ в XVIII в. место души заняли явления сознания,  т. е. явления, которые человек фактически наблюдает в отношении себя, – это мысли, желания, чувства, воспоминания, известные каждому по личному опыту. Основоположником такого понимания можно считать Дж. Локка;
♦ в начале XX в. появился и получил распространение бихевиоризм, или поведенческая психология, предметом которой стало поведение;
♦ согласно учению З. Фрейда действия человека управляются глубинными побуждениями, ускользающими от ясного сознания. Эти глубинные побуждения,  по мнению психологов – последователей 3. Фрейда, и должны быть предметом психологической науки;
♦ процессы переработки информации  и результаты этих процессов  как предмет психологии рассматривают когнитивная психология и гештальт-психология;
♦ личный опыт человека  предметом психологии считает гуманистическая психология.

В качестве основного объекта   психологии выступают социальные субъекты, их жизнедеятельностные связи и отношения, а также субъективные и объективные факторы, содействующие или препятствующие достижению ими вершин в жизни и творческой деятельности.

Основные задачи психологии:
– изучение механизмов, закономерностей, качественных особенностей проявления и развития психических явлений;
– изучение природы и условий формирования психических особенностей личности на разных этапах ее развития и в различных условиях;
– использование полученных знаний в различных отраслях практической деятельности.

Прежде чем говорить о методах психологии,   необходимо дать определение и краткое описание понятий «методология», «метод» и «методика».

Методология  – наиболее общая система принципов и способов организации научного исследования, определяющая способы достижения и построения теоретического знания, а также способы организации практической деятельности. Методология является основой для построения исследования, отражает мировоззрение исследователя, его философскую позицию и взгляды.

Метод  – это совокупность более частных, конкретных приемов, средств, способов, с помощью которых получают сведения, необходимые для построения научной теории и вынесения практических рекомендаций.

Любой метод реализуется в конкретной методике, которая представляет собой совокупность правил для конкретного исследования, описывает набор используемых в конкретных обстоятельствах инструментов и предметов, а также регламентирует последовательность действий исследователя. В психологии конкретная методика учитывает еще пол, возраст, этническую, конфессиональную, профессиональную принадлежность испытуемого.

Явления, изучаемые психологией, настолько сложны и многообразны, настолько трудны для научного познания, что на протяжении всего развития психологической науки ее успехи зависели непосредственно от степени совершенства применяемых методов исследования. Психология выделилась в самостоятельную науку лишь в середине XIX в., поэтому она очень часто опирается на методы других наук – философии, математики, физики, физиологии, медицины, филологии, истории. Кроме того, в психологии используют методы современных наук, таких, как информатика, кибернетика.

Все методы психологии могут быть разделены на три группы: 1) объективные методы психологии; 2) методы описания и понимания психологии человека; 3) методы психологической практики.

Наука психологии: когда субъект является объектом

Одно неправильное представление господствующей психологии кажется неизбежным: за исследованиями и статистикой, чтобы что-то было известно, должен быть воспринимающий субъект. Субъект и объект образуют основную пару философских противоположностей в истории идей; путаница между ними только увеличивается, когда субъект является объектом науки.

Работа Юнга проникла в суть этой проблемы, хотя его компаративный метод по-прежнему остается почти таким же непонятым сегодня, как и столетие назад.Понимание его начинается с фактов восприятия.

Как он показал в   Психологические типы , аргумент всегда вращался вокруг проекций более или менее экстравертных и интровертных точек зрения. Эти два способа видения мира определяют то, как мы его воспринимаем. Чтобы получить более четкое представление об их влиянии на психологию, важно общее описание Юнгом того, как мы воспринимаем:

Интроверт «… ориентирован фактором восприятия и познания, который реагирует на чувственный стимул в соответствии с субъективной предрасположенностью человека.Например, два человека видят один и тот же предмет, но они никогда не видят его так, чтобы получаемые ими изображения были абсолютно идентичными. Совершенно независимо от изменчивой остроты органов чувств и индивидуальной уравновешенности часто существует радикальное различие как в характере, так и в степени психического усвоения воспринимаемого образа. »

Хотя акцент экстраверта делается на конкретный мир объектов, из-за субъективной природы восприятия описание Юнга применимо к обеим точкам зрения:

» Различие в случае единичной апперцепции может, конечно, быть очень тонким, но в целом психическом хозяйстве оно дает о себе знать в высшей степени, особенно в воздействии, которое оно оказывает на Я. »

Научный метод зародился как изучение объектов теми, чей интерес тяготел к так называемой объективности. Проекции текли только в одном направлении; повторение, проверка и предсказание снижали субъективное влияние отдельных точек зрения до такой степени, что определенные физические процессы можно было считать более или менее объективными, хотя и без достаточного понимания субъективности восприятия. Юнг предупредил:

“ Мы не должны забывать — хотя экстраверт слишком склонен к этому, — что восприятие и познание не являются чисто объективными, но и субъективно обусловлены.Мир существует не только сам по себе, но и таким, каким он мне представляется. В самом деле, в сущности, у нас нет абсолютно никакого критерия, который помог бы нам составить суждение о мире, неусвояемом субъектом. «Восприятие связано с субъективным суждением, которое не поддается количественной оценке.

Юнг объяснил, что из-за этого субъективного фактора «абсолютное познание» невозможно. Мы объективны ровно настолько, насколько позволяют наши чувства. Объективность связана не только с ограничениями чувств (даже при искусственном увеличении), но и с личными суждениями о том, что мы воспринимаем и для каких целей.Помимо этих бессознательных предварительных условий, простое накопление информации представляет собой «эффект, который она оказывает на эго».

Это « … отношение интеллектуальной надменности, сопровождаемое грубостью чувств, нарушением жизни столь же глупым, сколь и самонадеянным. Переоценивая нашу способность к объективному познанию, мы подавляем важность субъективного фактора, что просто означает отрицание субъекта. Но что является предметом? Субъект — это сам человек — мы — субъект. Только больной ум мог бы забыть, что познание должно иметь субъект и что нет никакого знания и, следовательно, никакого мира, если не сказано «я знаю», хотя этим утверждением уже выражена субъективная ограниченность всякого знания.

“ Это относится ко всем психическим функциям: у них есть субъект, столь же необходимый, как и объект. Для нашего теперешнего экстравертного ценностного восприятия характерно, что слово «субъективное» звучит обычно как упрек… размахивая, как оружие, над головой того, кто не убежден безгранично в абсолютном превосходстве объекта. ” Товарный поезд объективной науки превратил психологию в вопиющее противоречие:

» Под субъективным фактором я понимаю психологическое действие или реакцию, которые сливаются с эффектом, производимым объектом, и таким образом порождают новое психическое данное. » Как бы точно мы ни отождествляли образы с вещами, они одновременно и личные, и коллективные, и субъективные, и объективные. Вот палка, свисающая с яблока перед научной психологией:

.

» Поскольку субъективный фактор с древнейших времен и у всех народов оставался в значительной мере постоянным, а элементарные восприятия и познания почти повсеместно одинаковы, он представляет собой реальность, столь же твердо установленную, как и внешний объект. Если бы это было не так, то какая бы то ни было постоянная и неизменная реальность была бы просто немыслима, и какое бы то ни было понимание прошлого было бы невозможно.Таким образом, в этом смысле субъективный фактор является таким же неизбежным данным, как протяженность моря и радиус земли. »

Факт есть факт, верно? Нет, пока у нас не появится более широкое представление о том, насколько рациональным и иррациональным может быть отношение к воспринимающей среде. Грандиозные представления о «теории всего» рано или поздно наткнутся на эти ограничения:

» Точно так же субъективный фактор имеет все значение со-детерминанта мира, в котором мы живем, фактор, который ни в коем случае нельзя исключать из наших расчетов.Это еще один всеобщий закон, и тот, кто основывается на нем, имеет такое же надежное, постоянное и такое же действенное основание, как и человек, который полагается на объект. Но точно так же, как объект и объективные данные не остаются постоянно одними и теми же, будучи преходящими и подверженными случайности, так и субъективный фактор подвержен вариациям и индивидуальным опасностям. По этой причине его ценность также является лишь относительной. »

В качестве примера того, как можно применить сравнительный метод Юнга для поиска субъективного смысла за пределами ограничений интеллекта, см. подробнее.

Фрейд о делении субъекта/объекта

«Эго — это та часть Оно, которая была изменена прямым влиянием внешнего мира, опосредованным Восприятием; в некотором смысле это продолжение процесса поверхностной дифференциации».

(Фрейд, «За пределами принципа удовольствия и других работ», 2003 г., стр. 116)

---

Когда кто-то читает заявления, подобные приведенным выше, становится трудно не подойти к Фрейду как к философу, набрасывающему сложную теорию субъекта, не уступающую теории Декарта, Канта или Хайдеггера.Проблема с применением этого титула «философ» заключается в собственной сдержанности Фрейда в отношении того, чтобы его считали «философом». Психология в своем младенчестве подвергалась критике со всех сторон, и философы были одними из самых громких ее критиков (см., например, отказ Сартра от бессознательного вытеснения в «Бытие и ничто» ). Фрейд всегда старался не выходить за рамки тех аспектов своей практики, где он мог похвастаться небольшими результатами. Однако там, где Фрейд говорит о своей метапсихологии (как и в приведенной выше цитате), можно ощутимо почувствовать его желание, чтобы его теории имели отношение к философским и метафизическим вопросам.Поэтому читатель-философ должен собрать воедино «более широкую теорию», исследуя расширенные следствия фрагментов метапсихологии. Таким образом, человек вознаграждается удивительно шокирующей, новой и далеко идущей 90 009 феноменологической 90 010 теорией, которая лежит в основе клинической работы Фрейда, а также его более известных представлений об Эдиповом комплексе, вытеснении, сублимации и так далее.

В этой статье мы проследим эти расширенные выводы, разработав философскую модель Субъекта, основанную на нескольких ключевых фрейдистских концепциях и ключах: исходная биологическая идентичность себя и мира, мультимодальный «комплекс», проекция и развитие эго как процесс поверхностной дифференциации, указанный в приведенной выше цитате.Наша главная траектория — это вопрос «как возникает эго?», и наша цель, по общему признанию, — просто ответ на этот простой вопрос. Мы не будем касаться вытеснения, личности, бессознательного, оговорок по Фрейду или Эдипа (возможно, в другой раз), потому что наше внимание сосредоточено на особенно остроумном решении, которое Фрейд дает для существования разделения на субъект/объект, которое предшествует любому вопросу о существовании людей. , бессознательное, мотив вытеснения и так далее, в первую очередь. Мы предполагаем, что этот новый подход может решить проблемы, связанные с сознанием, квалиа, объективностью объектов и так далее и тому подобное.

Земляные работы

Прежде чем мы начнем, мы должны прояснить некоторые термины Фрейда и их переводы, чтобы сделать более ясным то, о чем идет речь.

Наиболее значимы слова «эго» и «ид». В оригинальном немецком языке Фрейда в этих словах не было никакого технического смысла. Это были просто «Ич» («Я») и «Эс» («Оно»). Любопытный термин «ид» и архаичное «эго» скрывают, что их различие — это игра местоимений. Так, например, когда мы спрашиваем, откуда берется «эго», мы должны подставить более близкий перевод «откуда берется I ?».Когда Фрейд говорит, что эго происходит от Оно (тезис, который мы подробно рассмотрим), это означает, что Я происходит от Оно. Это проливает тайну в новый свет: дело не в том, что какой-то любопытный объект психологического исследования (эго) возникает из еще одного любопытного объекта психологического изучения (ид), а скорее в том, как первое лицо возникает из третьего лица, или как субъективность возникает из объективности, или как высказывание:

Читает, идет дождь.

становится:

Я читаю, идет дождь.

Представьте себе набор всех письменных утверждений и извлеките из него каждое утверждение, в подлежащем котором есть местоимение «оно» или существительное или местоимение, которое можно заменить «оно». Можно найти бесконечный ряд описаний процессов и ситуаций, предметов и мест, качественных и количественных суждений обо всем этом. Этот набор утверждений также будет описывать всю «объективную» вселенную, насколько мы ее знаем. У нас не будет людей в качестве агентов, не будет перспектив , но у нас будет история (Вторая мировая война и высадка на Луну, например).Это всего лишь игра, в которую мы играем, и ее не следует воспринимать как указание на что-то слишком глубокое, но начиная с этого шага мы можем спросить: «Где вписываются утверждения, в которых «я» является предметом? Чем они отличаются от всех этих «этих» утверждений?» Это становится ближе к тому, о чем говорит Фрейд, когда он отделяет эго от ид.

Таким образом, вопрос можно сформулировать немного другими словами: «Почему вообще возникают «я»? Почему нет просто бесконечной вселенной взаимодействия «Оно»? Затем становится очевидным резонанс с трудной проблемой сознания и философскими зомби.

Поток — Генезис

«Новорожденный ребенок сначала не отделяет свое Я от внешнего мира, который является источником притекающих к нему чувств». (Цивилизация и ее недовольство, 2002, стр. 6)

Представьте себе недифференцированный поток. Все вещи даны вместе и сразу в разрозненном виде. Это Это. Деление клеток, столкновение фотонов, возбуждение нервов, проникновение частиц в воздух, пищеварительная система поглощает и выбрасывает, здесь боль, там тепло, там масса волнообразного давления, возникающая на частицах воздуха, заставляющая барабанную перепонку волнообразно колебаться во времени. Thwoomp-tick-Szsz . В этом потоке есть восприятий, , но они не являются восприятиями чего-то кем-то. Есть воспоминания, но они не являются ничьими воспоминаниями и не отличаются от восприятий. Потребности есть, но это ничьи потребности, и они не отличаются от восприятий и воспоминаний. Движения есть, но это движения ничьие, и они не отделены от восприятий, воспоминаний, потребностей и т. д. и т. п.

Мы знаем младенца, его крошечное тельце, его потребности, его крики. Но знает ли он что-нибудь из этого? Скорее всего нет; вначале это чисто рефлексивная система. Это идет к этому, идет к этому, идет к этому. Боль становится криком, трясущийся предмет становится звуком, тепло становится приглушенным цветом, то есть сном, собака становится движением, исчезает, становится страхом, снова появляется, становится растением, становится зудом, становится лаем, становится воспоминанием о свете, становится лицом.В этом бесконечном соединении существ нет ни исходного порядка, ни необходимой координации между регистрами чувств, ни необходимой координации между этими регистрами чувств и всей гаммой «происшествий» внутри организма, как сердцебиения, так и запахов. Следовательно, во всей этой рефлексивности нет различия между субъектом и объектом. Аппарат/система организма полностью и неразличимо интегрирована в поле его ближайшего окружения. То, что он воспринимает, — это просто еще одна способность или факт системы, и это эквивалентно утверждению, что лед воспринимает теплоту, поскольку он «реагирует» (демонстрирует изменения состояния) на него, что совсем ничего не говорит.

Комплекс

Но здесь понятие предмета начинает формироваться через сокращения повторений. Восприятие трясущегося объекта и восприятие дребезжащего звука синхронны. Они всегда случаются вместе. Голод, крик и присутствие матери связаны таким же образом. То есть поток начинает устраиваться сам собой. Одним из простых механизмов может быть соединение звукового восприятия с зрительным восприятием — две области мозга синхронизируются: таким образом рождается «объект».

границ | Тело как субъект в иллюзии четырех рук

Целью этой статьи является философский взгляд на феноменологическое различие между «телом-как-объектом» и «телом-как-субъектом» (Мерло-Понти, 1945/1962; Легран, 2010). Согласно этой точке зрения, человек может воспринимать собственное тело или часть тела либо как объект , либо как субъект , но не может воспринимать его как оба одновременно . Мерло-Понти однажды привел прекрасную иллюстрацию:

.

«Я могу левой рукой чувствовать свою правую руку, когда она касается предмета, правая рука как предмет не есть правая рука, когда она касается: первая — это система костей, мускулов и плоти, сбитая в точка пространства, вторая летит сквозь пространство, как ракета, чтобы обнаружить внешний объект на его месте.Поскольку оно видит или касается мира, мое тело нельзя ни увидеть, ни осязать» (1945/1962, 105).

Идея состоит в том, что при прикосновении к правой руке она переживается как объект , то есть как система костей и мышц в определенном месте, которую можно увидеть или потрогать. Это опыт тела как объекта. Когда та же самая правая рука касается чего-либо, она переживается как субъект , совершающий активное движение. Или, в случае целого тела, тело переживается как телесный субъект, который воспринимает и действует в мире.

Два быстрых замечания относительно понятия «субъект» в этой статье: во-первых, субъект в сознательном состоянии — это тот, кто обладает точкой зрения от первого лица (1PP) на это состояние. В этом отношении мы согласны с Легран, когда она говорит, что 1РР «привязан к себе в том смысле, что он привязан к точке зрения переживающего, воспринимающего, действующего субъекта» (2007а, с. 584). Во-вторых, мы также согласны с Леграном (2006, 2010) в том, что субъект сознательного состояния не является картезианским эго; скорее, это, по существу, телесное «я».С этой точки зрения «тело» в «теле-субъекте» истолковывается как «чувствующее тело» и «телесный агент». Следовательно, переживание тела как субъекта есть переживание на уровне личности.

Мерло-Понти подчеркивал, что переживание тела-как-субъекта в корне отличается от переживания того же тела-объекта: «Я наблюдаю внешними объектами своим телом, я касаюсь их, исследую их, обхожу их, но само мое тело — это вещь, которую я не наблюдаю: чтобы иметь возможность это делать, мне нужно было бы использовать второе тело, которое само по себе было бы ненаблюдаемым» (1945/1962, с.104). Это предполагает, что я могу ощущать свое тело как субъект только тогда, когда оно , а не переживается как объект. Эти два вида переживаний не могут происходить в одном и том же теле или части тела одновременно , то есть они исключают друг друга.

Чтобы сформулировать эту точку зрения, рассмотрим то, что Мерло-Понти называл «двойными ощущениями»: «Когда я сжимаю две руки вместе, речь идет не о двух ощущениях, ощущаемых вместе, как человек воспринимает два объекта, расположенных рядом, а о двойственном установка, в которой обе руки могут чередовать роли «касания» и «прикосновения».Говоря о «двойных ощущениях», я имел в виду то, что, переходя от одной роли к другой, я могу идентифицировать руку, к которой прикасаюсь, как ту же руку, которая через мгновение будет касаться» (1945/1962, с. 106). . В этом случае обе мои руки прижимаются друг к другу и прижимаются одновременно. Идея состоит в том, что даже в этом случае переживания прикосновения и прикосновения несовместимы, так что они чередуются между двумя руками. По собственным словам Мерло-Понти, «две руки никогда одновременно не находятся в отношениях прикосновения и прикосновения друг к другу» (1945/1962, с.106). Принимая во внимание эту идею, точку зрения Мерло-Понти можно сформулировать следующим образом:

«Тело-как-объект и тело-как-субъект — это два разных и несовместимых способа переживания, так что они не могут иметь место одновременно в одном и том же теле или части тела; скорее, может быть только изменение между двумя модусами опыта».

Мы будем называть это представление тезисом об исключении из опыта .

Относительно тела как субъекта Мерло-Понти далее сказал, что «Что мешает ему когда-либо быть объектом… так это то, что оно есть то, посредством чего существуют объекты.Оно не осязаемо и не видимо, поскольку оно есть то, что видит и осязает. Следовательно, тело не является еще одним из внешних объектов… тело мыслится уже не как объект мира, а как средство нашего общения с ним» (1945/1962, с. 105, 106). В другом месте Мерло-Понти сказал, что «я перемещаю внешние предметы с помощью своего тела, которое захватывает их в одном месте и переносит в другое. Но само мое тело я двигаю непосредственно, я не нахожу его в одной точке предметного пространства и не переношу в другую, мне незачем его искать, оно уже со мной» (1945/1962, с.108). В этих отрывках Мерло-Понти объяснил, чем переживания собственного тела и части тела отличаются от переживаний внешних объектов. Он считает, что тело, которое воспринимает (или рука, которая касается), не воспринимается как объект, потому что это средство, с помощью которого мы взаимодействуем с окружающей средой. Тело — это, так сказать, канал, через который нам могут быть представлены внешние объекты. Следовательно, поскольку мы воспринимаем внешние объекты через тело, само тело не является объектом восприятия.Эти соображения могут быть приняты в поддержку эмпирического тезиса об исключении.

Это различие между «телом-как-объектом» и «телом-как-субъектом» было разработано и защищено несколькими философами, которые выполнили междисциплинарные работы между феноменологией и когнитивной наукой (Gallagher, 2005, 2012; Zahavi, 2005, 2014; Legrand, 2006, 2007a,b, 2010). Согласно Леграну, случай тела-как-объекта — это когда тело человека «принимается как-интенциональный-объект , то есть как объект, на который направлен интенциональный акт сознания» (Legrand, 2010, p.187). Например, когда я смотрю на свое тело в зеркало, я воспринимаю свое тело как объект видения. Напротив, в случае тела-как-субъекта именно , а не тело воспринимается как какой-либо интенциональный объект. Возьмем тот же пример: хотя мое внимание сосредоточено на изображении тела в зеркале, я все же имплицитно ощущаю себя тем , кто смотрит в зеркало. Этот опыт себя как воспринимающего субъекта иллюстрирует ощущение тела как субъекта (Legrand, 2010, с.188). Вслед за Мерло-Понти (1945/1962) Легран считает, что тело-как-объект и тело-как-субъект являются принципиально разными и несовместимыми модусами опыта: «По определению, тело- как субъект само отсутствует -как-интенциональный-объект» (Legrand, 2010, p. 189, курсив наш, см. также 193). Одно и то же тело или часть тела не могут одновременно находиться в обоих режимах; может быть только одно или другое.

В этой статье мы подвергаем сомнению изложенную выше точку зрения Мерло-Понти и Леграна.Недавно мы разработали серию экспериментов, которые вызывали «иллюзию четырех рук», так что участники чувствовали, что у них есть дополнительная пара рук (Chen et al., 2018). После описания экспериментов мы показываем, что ключевой компонент иллюзии четырех рук исключает «чередующийся счет» телесного опыта. Это убедительно доказывает, что переживания тела-как-объекта и тела-как-субъекта не всегда несовместимы друг с другом, и, следовательно, представляет собой важный контрпример против эмпирического тезиса об исключении.Мы утверждаем, что здоровый субъект может воспринимать одни и те же части тела как субъект и как объект одновременно. Затем будет сделано несколько замечаний относительно других возможных контрпримеров. Наша цель не в том, чтобы уничтожить различие между телом-объектом и телом-субъектом, а в том, чтобы показать, что оно не столь жестко, как предполагают феноменологи.

Иллюзия четырех рук

Экспериментальные настройки сочетали в себе 1PP и вид от третьего лица (3PP).Участник носил головной дисплей (HMD), соединенный со стереокамерой, расположенной рядом с экспериментатором. Сидя лицом к лицу, испытуемый и экспериментатор положили руки на стол. После того, как участник надел HMD, к тыльной стороне всех четырех рук прикрепили цветную бирку. Эксперимент 1 был пассивным в четыре руки; Опыт 2 представлял собой активное четырехручное состояние без тактильной стимуляции. Для нашей цели ключевым был эксперимент 3 — активное четырехручное состояние с тактильной стимуляцией (рис. 1).С помощью HMD участник перенял визуальный 1PP экспериментатора, как если бы это был его/ее собственный 1PP. Участник видел через ШМД изображение четырех рук: руки экспериментатора (с красными метками) были видны из принятого 1ПП таким образом, что они выглядели так, как будто участник смотрит прямо на свои руки (далее 1ПП- руки), и своими руками участника (с синими метками) от принятого 3ПП в обратном направлении (180°) (далее 3ПП-руки). Все четыре руки чистили синхронно в течение 60 с.Затем и участника, и экспериментатора просили постукивать по столу указательными пальцами примерно раз в секунду. Примерно через 15 с участнику было предложено прекратить постукивание, затем последовал перерыв на 10 с, а затем повторился тот же цикл постукивания. Во время этих двух циклов постукивания, включая перерыв между ними, все четыре руки продолжали чистить синхронно. В синхронном состоянии экспериментатор постукивал указательными пальцами синхронно по отношению к участнику, так что участник видел, что все четыре руки действуют точно по одной и той же схеме.В асинхронном состоянии экспериментатор намеренно постукивал указательными пальцами асинхронно по отношению к движениям пальцев участника с разницей во времени в пределах примерно 0,4–0,6 с. Каждое состояние сопровождалось измерениями коэффициента отражения проводимости кожи (SCR) на руках экспериментатора и испытуемого, а также анкете, представленной на HMD. Вся процедура заняла около 180 с.

Рисунок 1 . Установка иллюзии четырех рук. В опыте 3 руки экспериментатора были видны через ШДМ из принятой 1ПП с красными метками, а собственные руки участника – через ШДМ из принятой 3ПП (перевернутое на 180°) с синими метками.И участник, и экспериментатор постукивали указательными пальцами и получали тактильную стимуляцию. Для измерения SCR к внутренней стороне левой ладони участника прикрепляли два одноразовых поролоновых электрода. Провода были аккуратно подложены под руку участника. Таким образом, ни электроды, ни провода не будут видны участнику через HMD. Эта цифра и ее описания взяты из Chen et al. (2018).

Отличительной особенностью Эксперимента 3 было то, что в нем участвовали как «кинестетическое чувство движения» (испытуемый ощущает собственное активное движение через кинестезию и проприоцепцию), так и «зрительное чувство движения» (движение, которое участник видит через ШГМ). ), которые были интегрированы в синхронном состоянии.Вот основные экспериментальные результаты: по сравнению с экспериментами 1 и 2 мы обнаружили, что иллюзия четырех рук была вызвана в синхронном состоянии эксперимента 3. Средние значения ключевого утверждения анкеты (вопрос 7, таблица 1) были значительно выше в эксперименте 3. синхронном состоянии, чем в асинхронном состоянии. Шестьдесят восемь процентов участников синхронного состояния ответили положительно, что у них на две больше рук . Это было подтверждено различными анализами. Во-первых, различные статистические сравнения показали, что в этом состоянии индуцируется как чувство владения 1PP-руками, так и чувство владения 3PP-руками.Во-вторых, по сравнению с экспериментами 1 и 2 чувство владения телом и чувство свободы действий 1PP-рук были значительно сильнее в эксперименте 3. Вместе эти результаты позволяют предположить, что иллюзия четырех рук была успешно вызвана в эксперименте 3. Синхронный постукивание пальцами и синхронная тактильная стимуляция вместе способствовали возникновению иллюзии четырех рук.

Таблица 1 . Заявления анкеты.

Оспаривание эмпирического тезиса об исключении

Как упоминалось выше, согласно Мерло-Понти и Леграну, субъект не может воспринимать свое собственное тело или части тела и как объект, и как субъект одновременно.В этом разделе мы выступаем против этой точки зрения. Мы утверждаем, что в случае иллюзии четырех рук переживание тела-как-объекта и переживание тела-как-субъекта может иметь место одновременно. Точнее, в синхронном состоянии Эксперимента 3 1PP-рук одновременно воспринимались и как объект интенциональности, и как осуществляющее действие. Это породило новый опыт, в котором опыт тела-как-объекта и опыт тела-как-субъекта совместимы друг с другом и не чередуются, так что это представляет собой серьезную проблему для эмпирического тезиса об исключении.Давайте уточним.

Относительно легко объяснить, почему 1PP-руки воспринимались как объекты. В иллюзии четырех рук 1PP-руки были объектами зрения участников. Субъективный опыт участников 1PP-рук соответствует описанию Мерло-Понти тела как объекта, который можно наблюдать или с которым можно обращаться: «правая рука как объект… космоса» (1945/1962, с. 105). По словам Леграна, когда участники наблюдали за 1PP-руками через HMD, они были , а не отсутствующими-как-преднамеренными-объектами.Скорее, 1PP-руки были «взяты как-интенциональный-объект , т. е. как объект, на который направлен интенциональный акт сознания» (Legrand, 2010, p. 187). Таким образом, во время иллюзии 1ПП-руки переживались как объект.

Сложнее обстоит дело с тем, воспринимались ли 1PP-руки как субъекты. Три группы соображений предполагают, что ответ положительный. Во-первых, когда участники испытали иллюзию четырех рук, они не только почувствовали, что 1PP-руки принадлежат им, но также почувствовали, что тактильные ощущения находятся в этих руках.Что еще более важно, участники также чувствовали, что могут контролировать 1PP-руки. Эти результаты идеально соответствуют описанию Мерло-Понти тела-как-субъекта, согласно которому «правая рука, когда она касается… стреляет в пространство, как ракета, чтобы обнаружить внешний объект на его месте» (1945/1962, стр. 105). Например, благодаря синхронному и активному движению пальцев участники эксперимента с 1PP-руками выявили поверхность и расположение стола, по которому они постукивали. 1PP-руки воспринимались как субъект, потому что участники испытали синхронизированное кинестетическое ощущение движения и визуальное ощущение движения в этих руках.Субъективные переживания участников 1PP-рук также соответствуют характеристикам Леграна тела-как-субъекта: «тело как действующее и воспринимающее, то есть тело как точка схождения действия и восприятия» (2006, с. стр. 108, первоначальный курсив). Легран поддерживает пример Мерло-Понти, упомянутый выше, и говорит: «Парадигматический пример — это опыт руки как прикосновения (против руки как прикосновения), который не является объектом опыта, но переживается как субъект соответственно. с предметом, которого коснулись» (2010, с.189, первоначальный курсив). Следовательно, данные, собранные в синхронных условиях эксперимента 3, убедительно свидетельствуют о том, что участники испытали 1PP-руки как предмет.

Во-вторых, переживания участников 1PP-рук полностью соответствовали другим характеристикам опыта тела-как-субъекта, данным Леграном: (1) Легран характеризует «испытывающего субъекта» как «испытывающее тело» (2010, с. 191) и «телесный агент» (2007b, с. 503), и говорит, что «воспринимающее Я соответствует телу-как-субъекту» (2010, с.188). Испытывая синхронные тактильные ощущения и выполняя постукивание, те участники, которые испытали иллюзию четырех рук, ощущали себя как воспринимающее «я», а также как переживающее тело и телесный агент. (2) Легран говорит: «Опыт касания руки… соответствует тому, что я называю здесь дорефлексивным телесным сознанием. На этом уровне тело… является субъектом опыта и переживается как таковое» (2007b, с. 499). Переживание участниками 1PP-рук соответствовало тому, что она называет «дорефлексивным телесным сознанием», и, следовательно, было переживанием тела-субъекта согласно описанию Легран здесь.(3) Легран также говорит: «чье-то тело-как-субъект-в-мире постоянно переживается, поскольку оно структурирует любой опыт, привязывая его к пространственно-временному положению тела переживающего» (2010, стр. 190). . Это хорошо иллюстрируется опытом участников «субъективной тактильной локации»: из-за визуальных манипуляций в нашем эксперименте синхронные тактильные стимуляции ощущались так, как если бы они располагались на руках, видимых с точки зрения участников.

В-третьих, Келли (2002) дает несколько иную интерпретацию примера Мерло-Понти о касании правой руки левой рукой.В интерпретации Келли «тело как субъект» определяется в терминах «моторной интенциональности». Самая важная особенность моторной интенциональности, согласно Келли, заключается в том, что телесная деятельность, демонстрирующая моторную интенциональность, «не имеет в своей основе такого автономного репрезентативного содержания, к которому субъект мог бы относиться» (2002, стр. 390). . То есть различие между содержанием и отношением не применяется к моторной интенциональной деятельности, такой как схватывание объекта. Мы хотели бы сделать два замечания, чтобы предположить, что наша точка зрения относительно опыта 1PP-руки фактически совместима с интерпретацией Келли.

(1) Подумайте, как Келли характеризует минимальные требования для применения различия содержания/отношения:

«Один стандартный способ охарактеризовать состояние убеждения — использовать предложение, состоящее из понятий, которыми обладает субъект, пользующийся убеждением. Если Салли считает, что щель ориентирована, например, под углом 45°, то мы можем сказать, что Салли обладает понятиями [щель] и [ориентирована под 45°]. Как минимум это означает, что она способна развлекать, по крайней мере, некоторые другие мысли, связанные с этими концепциями, например, мысли о пазах, которые не ориентированы под углом 45°, и мысли о вещах, отличных от пазов, ориентированных таким образом.Предложение, состоящее из понятий [щель] и [ориентация под углом 45°], представляет собой представление о том, как устроен мир, к которому Салли относится с верой (2002, стр. 387)».

Есть веские основания полагать, что участники, испытавшие иллюзию четырех рук, не соответствовали этому минимальному требованию. Иллюзия четырех рук была новой иллюзией, о которой впервые сообщили Чен и др. (2018), и все участники были наивными субъектами. Эта иллюзия была непроизвольной и новым опытом для участников.Следовательно, можно с уверенностью предположить, что участники не обладали такими понятиями, как [у меня четыре руки], [тело с четырьмя руками] или [субъективное тактильное местоположение] и т. д., чтобы применить эти понятия к себе, когда впервые возникла иллюзия. им. Таким образом, был, по крайней мере, период времени, в течение которого они не были способны размышлять о каких-то других релевантных мыслях и, следовательно, у них не было «того автономного репрезентативного содержания, к которому субъект мог бы относиться».

(2) Келли использует различные случаи, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения относительно того, почему различие содержания/отношения не применимо к двигательной интенциональной активности.Если мы рассмотрим характеристики этих случаев, данные Келли, мы увидим, что переживания 1PP-руки в иллюзии четырех рук также соответствуют этим характеристикам. Например, обсуждая хватательную деятельность, Келли говорит, что «понимание всего объекта, которое у меня есть, когда я его схватываю, не является пониманием, которое я могу иметь независимо от моей телесной активности по отношению к нему» (2002, стр. 385). , и что «наше телесное понимание само по себе является своего рода пониманием объекта» (2002, с.386). Точно так же, когда участники испытывали иллюзорное чувство владения и свободы действий в 1РР-руках, этот опыт воплощал своего рода понимание того, что 1РР-руки переживались как субъекты. Переживания 1PP-руки как субъекта не были независимыми от чувства собственности и чувства участия участников. Мы не утверждаем, что наши взгляды и цели такие же, как у Келли. В то время как обсуждения Келли в основном касаются телесного понимания внешних объектов, мы сосредоточимся на субъективном опыте 1PP-рук, вовлеченных в иллюзию четырех рук.Тем не менее, наша точка зрения совместима с интерпретациями Келли.

Комментируя случай неосознанного открытия двери, Келли говорит: «Иногда мне кажется, что я могу вспомнить, например, как потянулся, чтобы схватиться за дверную ручку, даже если я не осознавал этого, когда на самом деле выполнял действие. деятельность… двигательная интенциональность такова даже для нормальных субъектов, что она, по существу, раскрывает нам мир, другими словами, но не может быть схвачена в процессе этого» (2002, с.389). Келли также цитирует сообщение пациента по имени Шнайдер, упомянутое Мерло-Понти: «Я воспринимаю движения как результат ситуации, самой последовательности событий… Я почти не осознаю какой-либо добровольной инициативы. … Все происходит независимо от меня» (2002, с. 390). Теперь рассмотрим наш случай. В исследовании Chen et al. (2018) показали, что иллюзия четырех рук — это настоящая телесная иллюзия. Это означает, что это субъективный опыт, вызванный экспериментальной установкой, а не концептуальное суждение.Участники осознавали движение своих пальцев и то, что они видели через HMD, но они понятия не имели, почему и как у них возникала иллюзия, включая иллюзорное чувство владения и свободы действий 1PP-рук. Что еще более важно, возникновение иллюзии было непроизвольным. Они, так сказать, «почти не подозревали о какой-либо добровольной инициативе» и чувствовали, что «все происходит независимо от меня». В этом отношении мы думаем, что их переживания соответствуют характеристике моторной интенциональности Келли.

В совокупности приведенные выше соображения убедительно подтверждают, что в иллюзии четырех рук 1PP-руки воспринимались как субъект. Важно отметить, что 1PP-руки могут восприниматься как субъект только потому, что участники продолжали наблюдать за ними. Идея изменения, заложенная в Тезисе экспериментального исключения, здесь неприменима. Чтобы понять это, рассмотрим кинестетическое ощущение движения и зрительное ощущение движения, задействованные в эксперименте 3. Для тех участников, которые испытали иллюзию четырех рук, в дополнение к получению синхронных тактильных стимуляций, их опыт 1PP-рук имел следующие особенности.С одной стороны, участники испытали активное движение пальцев посредством кинестетики и проприоцепции по отношению к своим реальным рукам. С другой стороны, они также видели активное движение пальцев по отношению к рукам, если смотреть с принятого 1PP (1PP-видимое движение). Кинестетическое ощущение движения было частично захвачено видением движения 1PP-руки. Оба были испытаны одновременно и были интегрированы друг с другом. Если бы кинестетическое ощущение движения и визуальное ощущение движения не были связаны друг с другом таким образом, участники не чувствовали бы, что 1PP-руки принадлежат им и что они могут ими управлять.Это означает, что участники не воспринимали бы 1PP-руки как объект , если только 1PP-руки не воспринимались также как объекты зрения. Это показывает, что интегрированный опыт 1PP-руки не может быть объяснен изменением счета. Синхронное состояние эксперимента 3 создало ситуацию, когда можно одновременно ощущать одни и те же части тела, т. е. 1PP-руки, и как субъект и как объект. В этом случае два вида опыта не являются несовместимыми.Следовательно, эмпирический тезис исключения был нарушен опытом 1PP-рук в иллюзии четырех рук. Пейс Мерло-Понти, это , а не . Всегда верно, что «поскольку оно видит мир или касается его, мое тело нельзя ни увидеть, ни осязать» (1945/1962, стр. 105). Мы обсудим это далее в следующем разделе.

Наше утверждение состоит в том, что в случае иллюзии четырех рук чувство владения телом, субъективное тактильное расположение и чувство действия в 1PP-руках совместно составляют контрпример против эмпирического тезиса об исключении.Есть две важные оговорки: во-первых, мы не делаем более широкого утверждения, что любой случай будет достаточным для ощущения тела-как-субъекта до тех пор, пока задействованы эти три компонента. Мы только утверждаем, что для тех участников, которые испытали иллюзию четырех рук, их опыт 1PP-рук представляет собой опыт тела как субъекта. Чтобы оспорить тезис экспериментального исключения, нам нужен один-единственный контрпример, а не более широкое утверждение. Во-вторых, мы считаем, что для того, чтобы чувство владения телом, субъективное тактильное расположение и чувство действия составляли одновременный опыт тела-как-объекта и тела-как-субъекта, эти три компонента должны быть связаны в специфической связи. образом: они не только происходят одновременно, но и должны быть интегрированы так, как устроено нашей экспериментальной установкой, так, чтобы 1PP-руки не переживались бы как субъекты, если бы они также не переживались как объекты видения в момент времени. то же время.

Возражения и ответы

В этом разделе мы рассмотрим некоторые возможные возражения: во-первых, защитник эмпирического тезиса об исключении может обратиться к делу Мерло-Понти о «двойных ощущениях», чтобы ответить на наш аргумент. Как описано во Введении, идея этого случая состоит в том, что, хотя обе мои руки физически прижимают друг друга и подвергаются давлению одновременно, переживания нажатия и нажатия все еще эмпирически несовместимы, так что их роли чередуются между две руки.Защитник может применить эту идею к иллюзии четырех рук и придерживаться следующей позиции: хотя участники испытывали иллюзорное чувство свободы действий в 1РР-руках и в то же время наблюдали за ними с принятой 1РР, на эмпирическом уровне ощущение тела-как субъекта и ощущение тела-как объекта оставались несовместимыми и чередовались в субъективных переживаниях участников. Если это так, то, поскольку они не переживались одновременно, тезис об исключении из опыта остается в силе.

Мы не согласны. Без эмпирической поддержки эта защита была бы просто основана на концептуальном условии. Мы думаем, что визуальный и агентивный опыт 1РР-руки не чередовались так, как предполагает эта защита. Мало того, что они происходили одновременно, но также и то, что они были объединены эмпирически, чтобы внести свой вклад в иллюзию четырех рук. Мы можем согласиться с тем, что простая временная одновременность не исключает альтерации. Мы считаем, что именно интеграция этих переживаний препятствует идее эмпирической несовместимости в этом описании.Вышеупомянутая защита не видит ключевого различия между делом Мерло-Понти и нашим. То есть он недооценивает существенную роль, которую зрение играет в иллюзии четырех рук. Как и во многих иллюзиях всего тела (Ehrsson, 2007; Lenggenhager et al., 2007; Petkova and Ehrsson, 2008), визуальная перспектива участников определенным образом манипулировалась. Ни один из иллюзорных эффектов, включая иллюзорное чувство собственности, свободы действий и т. д., не может быть вызван без визуальной манипуляции. В нашем эксперименте методологическая интеграция визуальных манипуляций, тактильных стимуляций и движений пальцев связала воедино ощущение тела-как-объекта и тела-как-субъекта в опыте 1PP-рук.Как мы утверждали выше, участники не воспринимали бы 1PP-руки как субъект, если бы те же самые руки не воспринимались как объекты видения. Это делает неправдоподобной интерпретацию переживаний участников как чередующихся между субъектом и объектом. Напротив, такая методологическая интеграция не фигурировала в рассуждениях Мерло-Понти. Зрение не играет особой роли ни в его примере с прикосновением правой руки к левой, ни в его случае «двойных ощущений».Таким образом, приведенная выше защита на самом деле не показывает, что случай 1PP-рук может быть согласован с эмпирической несовместимостью, и, следовательно, не спасает Тезис эмпирического исключения от нашего аргумента, основанного на иллюзии четырех рук.

Во-вторых, некоторые философы могут задаться вопросом, насколько надежно данные наших анкет и статистика могут рассказать нам о субъективном опыте участников. Это методологический вопрос, касающийся взаимосвязи между когнитивными или рефлексивными суждениями, измеренными с помощью опросников, и субъективными или дорефлексивными переживаниями иллюзии.Вот наши ответы: (1) хотя не было необходимой связи между когнитивными суждениями и субъективным опытом, все участники наших экспериментов были здоровыми людьми. Неправдоподобно настаивать на том, что между их суждениями в вопросниках и их субъективным опытом должен быть фундаментальный разрыв. (2) Как говорит Захави, «Рефлексия ограничена тем, что дорефлексивно пережито. Он отвечает эмпирическим фактам и не самореализуется конститутивно.Отрицать, что рефлексивное самоприписывание убеждений основано на каких бы то ни было эмпирических данных, неправдоподобно» (Zahavi, 2014, стр. 36; см. также его 2005, стр. 95–96). Мы приветствуем это замечание, поскольку оно предполагает, что когнитивные суждения участников были ограничены и, следовательно, могли выявить их субъективный опыт 1PP-руки. (3) Результаты нашего опроса были подтверждены измерениями SCR (Chen et al., 2018). Общепризнанно, что участники не могут добровольно повлиять на SCR, поэтому он может предоставить объективные данные для вопросников.

В-третьих, рассмотрим другую характеристику Леграном тела-как-субъекта в примере Мерло-Понти: «тело переживается-как-субъект соответственно вещам в мире, воспринимаемым как объект. Парадигмальным примером является опыт руки как прикосновения (по сравнению с рукой как прикосновением), который не является объектом опыта, но переживается как субъект коррелятивно с объектом прикосновения» (Legrand, 2010, с. 189). Здесь Легран предполагает, что существует корреляционная связь между опытом руки как прикосновения и опытом руки как прикосновения.Основываясь на этой характеристике, можно выдвинуть следующую критику: поскольку 1РР-руки на самом деле были руками экспериментатора, а не рук участников, участники на самом деле не воспринимали объект через 1РР-руки. Таким образом, корреляционная связь в нашем случае невозможна.

Мы так не думаем. Когда Легран говорит о коррелятивных отношениях в примере Мерло-Понти, фраза «вещи в мире, воспринимаемые как объекты» относится к правой руке, которую касаются.Теперь, как указано выше, мы считаем, что кинестетическое чувство движения участников было частично захвачено видением движения руки 1PP, так что, когда они постукивали по столу своими указательными пальцами, они чувствовали, как будто они постукивали по столу. 1PP-руки. Хотя 1PP-руки на самом деле были руками экспериментатора, это не мешало участникам ощущать эти руки так, как будто они владеют ими и могут ими управлять. Иллюзорные чувства свободы действий и владения 1PP-руками были созданы путем интеграции кинестетического и визуального ощущения движения пальцев, а также ощущения внешних тактильных стимуляций и наблюдения за синхронным прикосновением ко всем четырем рукам.Таким образом, опыт 1PP-рук был интегрированным опытом, в котором 1PP-руки переживались как субъекты коррелятивно тем же рукам, переживаемым как объект, в том смысле, что они в то же время переживались как объекты зрения. В этом смысле 1РР-руки переживались как субъект «соответственно вещам в мире, воспринимаемым как объект», и первое не могло бы произойти без второго.

Наконец, можно возразить, что даже если нашему контрпримеру удастся опровергнуть тезис экспериментального исключения, он может оказаться тривиальным.Предположим, я просто постукиваю по столу обеими руками и смотрю на них. Тогда я мог бы легко ощутить владение и свободу действий над своими руками и в то же время ощутить те же самые руки как намеренные объекты визуального осознания. Почему бы не использовать это как гораздо более простой контрпример? Если это так, то сложная установка нашего эксперимента и приведенные выше рассуждения об опыте 1PP-руки начинают казаться излишними.

В целях обсуждения назовем описанную выше ситуацию «обычным случаем».В обычном случае испытуемый не носит HMD и отсутствуют визуальные и тактильные манипуляции. Движение пальцев собственных рук и визуальное переживание одних и тех же рук происходят одновременно. Если мы рассмотрим пример Мерло-Понти с касанием правой руки левой рукой, мы увидим, что это также тип обычного случая: «Я могу левой рукой чувствовать мою правую руку, когда она касается предмета. ” В этом примере тактильный опыт правой руки и движение той же руки происходят одновременно.Мерло-Понти говорит, что «поскольку оно видит мир или касается его, мое тело нельзя ни увидеть, ни осязать». Он мог бы легко применить это утверждение к обычному случаю и сказать: пока мои руки стучат по столу, их нельзя ни увидеть, ни потрогать. С точки зрения Мерло-Понти обычный случай можно охарактеризовать с точки зрения эмпирической несовместимости тела-как-объекта и тела-как-субъекта. Эти соображения показывают, что для защитника эмпирического тезиса об исключении не будет считаться контрпримером против тезиса, если два опыта просто происходят одновременно на одном и том же теле или частях тела.В этой статье мы только стремимся показать, что существует по крайней мере один подлинный контрпример против эмпирического тезиса об исключении. Итак, для наших целей мы можем допустить, что точка зрения Мерло-Понти работает в обычном случае.

Основное различие между обычным случаем и субъективным переживанием 1PP-рук в иллюзии четырех рук (назовем это «экспериментальным случаем») заключается в следующем: руки не интегрированы, как в экспериментальном случае.Они происходят только одновременно, но каждое может происходить без другого: я могу постукивать своими руками по столу, не наблюдая за ними, и могу смотреть вниз на свои руки, не постукивая ими. Опыт постукивания и визуальный опыт неразделимы. Экспериментальный случай в этом отношении сильно отличался. Как указывалось выше, движения пальцев участников и их видение движения 1PP-руки не только происходили синхронно, но и интегрировались таким образом, что их опыт владения, действия и субъективного тактильного расположения 1PP-рук не возникал бы, если бы те же самые руки не возникали. также были объектами их видения.В экспериментальном случае утверждение Мерло-Понти неприменимо: 1PP-руки нельзя воспринимать как мои и как касающиеся мира, не будучи видимыми. Напротив, зрительный опыт 1PP-рук был одной из причин, по которой они воспринимались как мои и как касающиеся мира. Переделка аккаунта здесь не работает. Следовательно, экспериментальный случай нельзя заменить обычным.

Есть еще одно важное различие между обычным и экспериментальным случаями.Как указывалось выше, различие между содержанием и отношением не применимо к экспериментальному случаю. Напротив, это различие, по-видимому, применимо к обычному случаю. В отличие от иллюзии четырех рук, постукивание в обычном случае не является чем-то новым. Можно с уверенностью предположить, что испытуемый уже владеет такими понятиями, как [мои руки], [указательные пальцы] и [смотрит вниз] и т. д., и способен развлекать некоторые другие мысли, связанные с этими понятиями, например, мысли о постукивании пальцы ног, а не указательные пальцы, и мысли о том, чтобы смотреть вниз на свой живот, а не на руки и т. д.Таким образом, репрезентативное содержание, задействованное в обычном случае, относится к тому типу, к которому «субъект может иметь отношение» (Kelly, 2002, стр. 390).

Заключительные замечания: насколько нам известно, иллюзия четырех рук представляет собой первый в литературе контрпример, который бросает вызов точке зрения Мерло-Понти о теле-как-объекте и теле-как-субъекте. Как только это установлено, открывается возможность того, что различные эмпирические исследования телесных иллюзий могут предоставить и другие контрпримеры против эмпирического тезиса об исключении.Учитывая огромное разнообразие экспериментальных установок, которые использовались при исследовании телесных иллюзий, любые другие потенциальные контрпримеры должны быть рассмотрены в каждом конкретном случае. Хотя полное обсуждение этого вопроса выходит за рамки данной статьи, мы хотели бы сделать следующие замечания.

Во-первых, не все телесные иллюзии бросают вызов тезису об исключении из опыта. В стандартной иллюзии резиновой руки (RHI) (Botvinick and Cohen, 1998; Tsakiris and Haggard, 2005) испытуемые наблюдали, как фальшивую руку гладят синхронно с их невидимой рукой.Поскольку фальшивая рука пассивно осязалась и была объектом видения, это был только опыт тела как объекта. В качестве вариантов RHI участники Ehrsson (2009) наблюдали, как две фальшивые руки поглаживают синхронно по отношению к их собственной скрытой руке, а участники Guterstam et al. (2011) видели, как их настоящая рука рядом с резиновой рукой поглаживалась синхронно друг с другом. Испытуемые в обоих этих двух исследованиях чувствовали себя так, как будто у них две правые руки. Опять же, поскольку две правые руки рассматривались и осязались пассивно, они были объектами зрения и осязания.Следовательно, эти варианты RHI включают только переживания тела как объекта. Точно так же в исследовании иллюзии всего тела, проведенном Lenggenhager et al. (2007), участники наблюдали за своим виртуальным телом спереди и пассивно получали тактильные стимуляции сзади. Как характеризует это Легран, «в «ленггенхагеровских» ВТО (Lenggenhager et al., 2007) человек воспринимает свое тело как объект как находящееся в месте, где нет биологического тела (то же самое касается RHI)» (2010, стр. 193). Мы согласны. Таким образом, тезис экспериментального исключения остается неизменным в отношении этих исследований.

Во-вторых, более многообещающие случаи можно найти в других вариантах экспериментов RHI, где задействована свобода действий. Калькерт и Эрссон (2012) сообщают, что в активном конгруэнтном состоянии чувство свободы действий было сильнее, когда резиновая рука воспринималась как часть тела. Даммер и др. (2009) также предполагают, что чувство владения телом было сильнее, если RHI индуцировалось активным движением. В исследовании Riemer et al. (2013), проприоцептивный дрейф был сильнее при активном движении RHI, чем при RHI без движения.Два момента вместе позволяют предположить, что эти случаи представляют собой потенциальную угрозу точке зрения Мерло-Понти: (i) как чувство владения телом, так и чувство свободы действий положительно вовлечены в пример Мерло-Понти с касанием правой руки левой рукой. (ii) Как и в нашем контрпримере, в этих случаях владение телом, активное движение и визуальный опыт фальшивой руки были объединены таким образом, чтобы иллюзорное чувство владения и свободы действий не возникало без того, чтобы участники не смотрели на резиновую руку.

Однако есть важная оговорка. Отношения между владением телом и агентностью могут значительно различаться в зависимости от экспериментальной установки. Например, в других условиях того же исследования Калькерт и Эрссон (2012, стр. 1, 9–12) обнаружили, что «пассивные движения упраздняли чувство свободы действий, но сохраняли право собственности, а неконгруэнтное расположение руки модели уменьшало право собственности, но не устранил свободу воли». Основываясь на этих выводах, Калькерт и Эрссон предполагают, что чувство владения телом и чувство свободы действий могут быть разделены.Кроме того, Уолш и др. (2011, стр. 3019) сообщают, что «активные конгруэнтные движения (т.е. произвольные движения) создавали иллюзию, которая была такой же или более слабой, чем иллюзия, создаваемая пассивными конгруэнтными движениями». В отличие от примера Мерло-Понти, в этих случаях владение телом и свобода действий не одновременно положительно влияли на опыт RHI. Чувство владения телом, чувство свободы действий и визуальный опыт фальшивой руки в этих случаях не были так интегрированы, как в нашем противоположном примере. Не очевидно, будут ли они угрожать точке зрения Мерло-Понти.Следовательно, мы думаем, что, вероятно, не все телесные иллюзии, связанные с движением рук, подорвут тезис эмпирического исключения.

В заключение: с одной стороны, мы не утверждаем, что иллюзия четырех рук является единственным случаем, в котором одни и те же части тела могут одновременно переживаться и как объект, и как субъект. Мы только утверждаем, что наш контрпример является первым, о котором сообщается в литературе. С другой стороны, это не тот случай, когда воззрение Мерло-Понти вообще будет подорвано какими-либо телесными иллюзиями.Между этими двумя концами мы подозреваем, что тезис экспериментального исключения может быть оспорен некоторыми другими экспериментальными случаями. Учитывая многообразие явлений, о которых сообщается в этой области исследований, вполне возможно, что потенциальные контрпримеры будут появляться постепенно. Случай с иллюзией четырех рук представляет собой сильный контрпример, потому что он объединяет владение телом, свободу действий, субъективное тактильное расположение и видение, которые связаны с переживаниями как тела как объекта, так и тела как субъекта, и исключает мнение о том, что опыт субъектов переключается между двумя режимами опыта.Этот случай дает полезную основу для сравнения с другими потенциальными случаями. Потребуются дальнейшие исследования, чтобы проверить, могут ли и как именно другие экспериментальные случаи повлиять на тезис экспериментального исключения.

Заключение

Возможно, что тело-как-объект и тело-как-субъект могут переживаться одновременно. Для протокола: мы не думаем, что различие между телом-как-субъектом и телом-как-объектом должно быть уничтожено. Мы лишь утверждаем, что это различие не столь жестко, как предполагают феноменологи.Переживание тела как объекта и переживание тела как субъекта исключают друг друга. Положительным следствием является то, что, поскольку различие не является жестким, наша точка зрения открывает возможность того, что нейробиологические исследования тела как объекта, например исследования владения телом, могут пролить свет на тело как субъект. С одной стороны, как предложил один из нас в другом месте, не следует считать само собой разумеющимся, что нейронаучное объяснение тела как объекта может автоматически применяться к телу как субъекту (Liang, 2016).С другой стороны, как показано в случае с иллюзией четырех рук, эти два типа самоощущения также не полностью не связаны. Следовательно, будущая задача будет состоять в проведении междисциплинарных исследований для дальнейшего изучения взаимосвязи между ощущением тела как объекта и ощущением тела как субъекта.

Вклад авторов

CL написал эту рукопись. Y-TL, W-YC и H-CH помогли улучшить ранние версии рукописи.

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Это исследование проводилось при поддержке Министерства науки и технологий Тайваня (проект: MOST 104-2410-H-002-205-MY3).

Сноски

Ссылки

Галлахер, С. (2005). Как тело формирует разум . Оксфорд: Кларендон Пресс.

Академия Google

Галлахер, С. (2012). «Точка зрения от первого лица и иммунитет к ошибкам из-за неправильной идентификации», в Consciousness and Subjectivity , eds S.Мигенс и Г. Прейер (Франкфурт: издательство Philosophical Analysis Ontos Publisher), 187–214. дои: 10.1515/9783110325843.245

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Heydrich, L., Dodds, T.J., Aspell, J.E., Herbelin, B., Bülthoff, H.H., Mohler, B.J., et al. (2013). Визуальный захват и опыт обладания двумя телами — свидетельство двух разных техник виртуальной реальности. Фронт. Психол. 4:946. doi: 10.3389/fpsyg.2013.00946

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Калькерт, А.и Эрссон, Х. Х. (2012). Двигать резиновой рукой, которая ощущается как твоя собственная: диссоциация собственности и свободы действий. Фронт. Гум. Нейроски . 6:40. doi: 10.3389/fnhum.2012.00040

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Кюле, Л. (2017). Недостающие фрагменты в научном исследовании телесного сознания. Филос. Психол . 30, 571–593. дои: 10.1080/09515089.2017.1311999

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Легран, Д.(2006). Телесное Я: сенсомоторные корни дорефлексивного самосознания. Феноменол. Познан. науч. 5, 89–118. doi: 10.1007/s11097-005-9015-6

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Легран, Д. (2007b). Дорефлексивное самосознание: о телесности в мире. Голова Януса 9, 493–519.

Академия Google

Легран, Д. (2010). «Себя без тела? тело, телесное сознание и самосознание», в Handbook of Phenomenology and Cognitive Science (London: Springer), 180–200.дои: 10.1007/978-90-481-2646-0_10

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Лян, К. (2016). «Я как субъект и владение опытом», в Open MIND: Philosophy and the Mind Sciences in the 21st Century , Vol. 2, редакторы Т. Метцингер и Дж. М. Виндт (Лондон: The MIT Press), 957–975.

Академия Google

Лян К., Чанг С.Ю., Чен В.Ю., Хуанг Х.К. и Ли Ю.Т. (2015). Владение телом и эмпирическое владение иллюзией прикосновения к себе. Фронт. Психол. 5:1591. doi: 10.3389/fpsyg.2014.01591

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Мерло-Понти, М. (1945/1962). Феноменология восприятия . Перевод К. Смит. Лондон: Рутледж.

Академия Google

Проссер С. и Реканати Ф. (ред.). (2012). Иммунитет к ошибкам из-за неправильной идентификации: новые очерки. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Прайор, Дж. (1999).Иммунитет к ошибкам из-за неправильной идентификации. Филос. Вверх. 26, 271–304.

Академия Google

Цакирис, М., и Хаггард, П. (2005). Еще раз об иллюзии резиновой руки: зрительно-тактильная интеграция и самоатрибуция. Дж. Эксп. Психол. Гум. Восприятие. Выполнять. 31, 80–91. дои: 10.1037/0096-1523.31.1.80

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Уолш, Л.Д., Мозли, Г.Л., Тейлор, Дж.Л., и Гандевиа, С.К. (2011).Проприоцептивные сигналы способствуют ощущению владения телом. J. Physiol. 589, 3009–3021. doi: 10.1113/jphysiol.2011.204941

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Захави, Д. (2005). Субъективность и самость: исследование точки зрения от первого лица . Кембридж: пресса Массачусетского технологического института.

Академия Google

Захави, Д. (2014). Я и Другой: изучение субъективности, эмпатии и стыда . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Академия Google

Диалектика субъекта и объекта и некоторые проблемы методологии науки

Диалектика субъекта и объекта и некоторые проблемы методологии науки

Лекторский В.А.

Диалектика субъекта и объекта и некоторые проблемы методологии науки

Философия домарксистского материализма выработала определенное понимание процесса познания, которое было воспринято естествознанием и господствовало в умах ученых практически вплоть до 20 века.Это понятие отводит познающему субъекту, познающему, роль более или менее пассивного получателя объективной информации извне. Таким образом, познавательный процесс соотносится с реальным человеком и трактуется как продукт деятельности материального образования — мозга (философская концепция — материалистическая). Однако тот факт, что познающий субъект включен в структуру действительности, не осознавался в полной мере, а его деятельность по отношению к познаваемым объектам (в частности, его экспериментальная деятельность) рассматривалась как нечто, создающее лишь внешние условия для процесса познания. .

Это понятие столкнулось с проблемами по мере развития науки в 20 веке. Произошедшая тогда и происходящая в различных естественных науках революция, выражающаяся в сломе их понятийного аппарата и пересмотре их основных положений, сопровождалась попытками переосмысления основных философско-методологических предпосылок научной деятельности.

Здесь мы попытаемся наметить некоторые основные проблемы методологии современной науки, для решения которых особое значение имеет понимание диалектики субъекта и объекта, выработанное марксистской философией.Эта проблема получает все большее внимание в новейшей советской философской литературе.

Принципиальной чертой марксистского подхода к анализу познания является признание необходимости рассматривать все формы познавательной деятельности в контексте реальной деятельности общественного человека, в контексте практического преобразования природной и социальной действительности.

Не в познании, а в практике, т. е. в действительном совершении чего-либо с объективной действительностью, марксизм видит исходный пункт отношения человека к миру.Практика, как изменение социальным человеком природной и социальной среды, как создание новых форм жизнедеятельности и, следовательно, изменение самого субъекта, является специфической чертой человека и резко отличает его от животного. Человек не пассивен перед внешней природой, он относится к ней как к предмету своей деятельности, как к чему-то, что должно быть изменено в соответствии с какой-то своей целью.

В реальной практике познание предмета как такового «в себе» и целеполагание, постановка задачи изменения предмета, непосредственно соединяются.

Важно, однако, сознать, что даже тогда, когда познание не связано непосредственно с материальной деятельностью и выступает как особая форма производства — наука, — его особенности могут быть правильно поняты лишь в том случае, если мы осознаем, что на всех этапах своего развития познание зависит от деятельность с предметами, на предметную деятельность, на практику. Познание и практика — это не просто две различные формы человеческой деятельности, между которыми может быть установлена ​​лишь внешняя связь, хотя таковой она может казаться на поверхности вещей.Практика не только генетически является исходным пунктом различных форм человеческой жизнедеятельности; оно же существенно определяет их функции в каждый данный момент. И если развитие познания ведет к его внешнему обособлению от деятельности по изменению мира, то это не исключает того, что в более глубоком смысле наука на всех этапах развивается как нечто зависимое от человеческой практики.

Практика есть фактическое единство субъекта и объекта деятельности. Более того, в понимании Маркса проблема отношения субъекта и объекта не тождественна основному вопросу философии, т.е.т. е. вопрос об отношении сознания к бытию, ибо субъект есть не просто сознание, а реальная и действующая личность, а объект в свою очередь не просто объективная реальность, а та ее часть, которая стала цель практической или познавательной деятельности субъекта. Важно помнить также, что субъект деятельности и познания — это не просто отдельный, «телесный» индивид. Человек становится субъектом, деятелем, познающим лишь в той мере, в какой он овладел способами деятельности, выработанными обществом.В то же время даже выделение объекта из объективной действительности происходит посредством практической и познавательной деятельности (логические категории, язык, система научных знаний и др.), выработанных обществом и отражающих свойства объективной действительности. Таким образом, теория познания Маркса неразрывно связана с его пониманием природы человека. Так что не случайно марксистский «практический материализм», понимающий человека как преобразователя действительности и указывающий на изменение общественных условий посредством революционной деятельности, противостоит материализму метафизическому, созерцательному не только в своих социальных выводах. , но и в его понимании фундаментальных вопросов теории познания.

Предмет предстает перед познающим субъектом с разных «ракурсов», в различных аспектах. Но задачей научного познания является воспроизведение свойств предмета «как он есть», а не в его отношении к тому или иному» точки зрения» субъекта.

Развитие познания и характеризуется тенденцией к осознанию действительности как «вещи в себе», т. е. как единого, системного целого, к соединению всех известных «фрагментов» действительности (различных систем отношений) в единую объективную систему, представляющую познающему субъекту различные ее аспекты и стороны.Важно отметить, что реализация указанной тенденции в научном познании предполагает осознание субъектом своего места в системе объективной действительности. Это означает, прежде всего, что субъект должен осознавать свои предметные характеристики как часть актуальной познавательной ситуации, т. е. субъект должен рассматривать себя как природное тело, входящее в общую предметную взаимосвязь и взаимодействие с другими. тела и, с другой стороны, исследовать результаты собственной объективированной деятельности, мир общественно значимых предметов (орудий, орудий, языковых символов и т.). Таким образом, необходимым условием объективности познания является то, что мы должны осознавать признаки объекта, которые как бы «срослись» с субъектом либо потому, что они непосредственно связаны с физическим телом субъекта, либо, как выразился Маркс, его, потому что они выражают его «неорганическое тело», т. е. мир предметов, производимых субъектом. Это означает, что объективность знания в том виде, в каком оно устанавливается наукой, предполагает осознание той роли, которую играют измерительные операции субъекта, используемые им инструменты, его системы отсчета, его средства кодификации знаний в той или иной системе отсчета. (и умение отличать код от содержания знаний).Другими словами, в развитом знании (во всяком случае, научном знании) субъект как бы разделен; он ставит себя в «третье положение» по отношению к себе и объекту и приписывает ту или иную субъективную «точку зрения» известной «проекции» объекта на субъект, причем это объяснение дается в рамках объективная система отношений действительности как единое системное целое, то есть «вещь в себе».

Таким образом, объективное знание с необходимостью предполагает осознание субъектом своего места в структуре действительности, ибо только тогда возможно соединить различные стороны объекта (предстающие субъекту как различные «ракурсы» на объекте) и обнаружить особенности «вещи в себе».Однако осознание субъектом своего места в объективно реальной ситуации зависит от степени объективности знания, от того, насколько глубоко оно проникло в объект.

Мы должны подчеркнуть еще одну принципиальную черту, характеризующую марксистскую концепцию субъектно-объектной диалектики и представляющуюся нам весьма актуальной для проблем методологии современной науки. Под предметом деятельности и познания следует понимать историческое явление, т. е. объект, изменение которого зависит от развития общественной практики.

Именно практика субъекта выделяет из деятельности, из объективной действительности предмет, на который направлена ​​практика (поэтому предмет не тождественен объективной действительности, ибо не всякий предмет действительности имеет функцию быть предметом упражняться). Предмет познается в формах практической деятельности, причем это относится даже к тем предметам, изменением которых человек непосредственно не занимается. Это выражается, во-первых, в том, что предмет может обнаруживать функциональную связь с предметом непосредственного преобразования и поэтому приобретать практический интерес.Таким образом, небесный свод стал объектом астрономических наблюдений и космогонических исследований только после того, как знание положения звезд показало их значение для навигации и т. д. Во-вторых, собственно средства созерцания, непосредственного наблюдения, видения действительности, т. е. выявления ее объективных характеристик, фона и т. п., опосредованы предшествующим (индивидуальным и общественным) опытом практического действия с предметом.

Изменения формы и характера практики меняют предмет практики и познания.

Поняв рефлексию как активную рефлексию, поняв познавательные операции как практические действия, подвергшиеся особому изменению (эта идея находит все большее признание как в методологии науки, так и в современной психологии мышления — достаточно упомянуть работы швейцарского психолога Ж. Пиаже или исследования таких советских психологов, как Л. Выготский и А. Леонтьев и др.) Марксистская философия позволяет, с одной стороны, показать активную роль субъекта в идеальном воспроизведении объекта, части играют в этом процессе идеальные конструкции, изобретение образцов, моделей, абстрактных объектов и т. д., а, с другой стороны, понимать саму теорию как образец потенциальных средств оперирования с объектом. Это не значит, что любую теоретическую операцию можно интерпретировать как возможную форму практической деятельности, ибо большинство теоретических операций не имеют непосредственного практического значения (их объекты — идеальные, абстрактные и т. д. — могут быть представлены только в символической форме). Теория дает возможные средства практической деятельности в той мере, в какой идеальные операции, использованные при ее создании, могут быть связаны с непосредственными практическими операциями, такими как операции эксперимента и измерения,

которые особенно важны для теорий естествознания и наделяют теоретические понятия конкретным смыслом.Эти практические операции представляют собой особую форму практики, особый способ проверки и осмысления теоретических научных гипотез. Для современных работ по методологии естествознания аксиоматично, что оценка теоретических понятий предполагает установление определенных эмпирических зависимостей посредством ситуаций, воспроизводимых практическим экспериментом, а также по эмпирически установленным результатам этих ситуаций (это высказывалось, хотя и в в искаженной, субъективистской форме, операционализмом).

Примечателен тот факт, что эта диалектика субъекта и объекта, хотя и характерная для современного естествознания, не всегда находит адекватное философское осмысление самими учеными, а иногда приводит к субъективистским толкованиям.

Хорошо известна субъективистская интерпретация квантовой механики, которую защищали в свое время некоторые выдающиеся физики.

Выдающийся немецкий физик Макс Борн, выступая против таких интерпретаций, подчеркивал, что наука должна воспроизводить объективную реальность, существующую независимо от сознания.По мнению Борна, ключом к понятию реальности не только в физике, но и в любой области знания является понятие инварианта группы преобразований. «Инварианты — это понятия, о которых наука говорит так же, как обычный язык говорит о «вещах», и которые она снабжает именами, как если бы они были обычными вещами». [ Physics in My Generation , 1956] Большинство измерений в физике, как считал Борн, связаны не непосредственно с вещами, а с некоторой проекцией.

Роль выявления инвариантных характеристик объекта в построении объективных знаний признается сегодня многими естествоиспытателями. Жан Пиаже, например, один из самых выдающихся психологов современности, ставит проблему формирования инвариантов в центр своей теоретической концепции. Пиаже видит сущность интеллекта в системе операций, производных от предметного действия. При этом действие становится операцией только тогда, когда оно имеет определенную взаимосвязь с другими действиями и организовано в структурное целое, в котором одни операции уравновешиваются другими взаимными операциями.Взаимность операций означает, что на каждую операцию существует симметричная, восстанавливающая исходное положение.

Следует, однако, отметить, что попытки отождествить структуру объективного знания с выявлением инвариантных характеристик объекта наталкиваются на серьезные философские трудности, и в рассмотрении Максом Борном «критерия реальности» природа этих трудностей становится особенно очевидной. . Создается впечатление, что Борн склонен отождествлять сумму инвариантов с

реальность, воспроизводимую в знании, и в связи с этим рассматривает «проекции» как нечто нереальное, существующее только по отношению к физике с ее измерительными приборами.Но дело в том, что приборы, которыми физик производит свои опыты, выступают в этом отношении как вполне реальные физические тела, взаимодействующие с другими телами по объективным законам, так что и результаты взаимодействия, и свойства вообще возникающие в результате отношения одного предмета к другим предметам — так называемые «проекции» — должны существовать в объективной реальности. Более того, инвариантность не является абсолютной характеристикой того или иного свойства, а проявляется лишь в конкретной системе отношений, и то, что инвариантно в одной системе, может быть неинвариантно в другой.

На этом основании критики сразу указали на логическую уязвимость «критерия реальности», предложенного Борном. Физическая картина мира включает в себя как инвариантные, так и неинвариантные величины. Оба они имеют реальный смысл и выражают определенные аспекты объекта.

Практически с такими же трудностями столкнулись и классические философские системы, такие как платоновская и кантовская, трактовавшие критерий инвариантности как показатель объективности знания.Кантовская философия придает большое значение субъективному характеру ощущений в противоположность объективному суждению разума. В философии Платона та же проблема выступает в виде невозможности ясно и логично определить отношение мира постоянных и неизменных идей к миру изменчивого «небытия» и «становления». Все эти трудности коренятся в метафизическом, дуалистическом противопоставлении неизменных объективных сущностей, реальностей, с одной стороны, и мира субъективных изменчивых переживаний, ощущений, «проекций» вещи на субъект, с другой стороны.

Вывод из всего этого, по-видимому, состоит не в отрицании роли критерия инвариантности как показателя объективности познания (факты познания убеждают нас в его справедливости), а в необходимости переосмысления соотношения инвариантного и устойчивого к неинвариантному, изменчивому, а также отношения объективного к субъективному, что приводит к парадоксам, неразрешимым с метафизических и идеалистических позиций.

Дело в том, что сами инвариантные признаки могут быть выделены только через изменчивость, через движение, что инвариант необходимо предусматривает различие, которое становится как бы проявлением инварианта и средством его реализации.При этом развитие познания характеризуется тем, что неинвариантные признаки объясняются действием инвариантных признаков, т. е. общих, необходимых отношений, включаются в систему общих необходимых зависимостей и имеют в ней свое объективное место. система. Само собой разумеется, что отношения, инвариантные в одной системе отсчета, могут быть неинвариантными в другой. В то же время развитое теоретическое знание характеризуется поиском путей перехода от одной системы к другой, открывающих возможность формулирования универсальных законов.Открытие новой системы, в которой законы и отношения, считавшиеся до сих пор универсальными, перестают действовать, стимулирует поиск новых инвариантов и т. д. Следует подчеркнуть, что весь процесс осуществляется на основе объективного практического взаимодействия субъекта и объекта. .

Отмеченная выше связь между выявлением инвариантных характеристик объекта и объективностью познания, а также диалектикой инвариантного и неинвариантного указывает на недопустимость внешнего, метафизического дуалистического противопоставления субъективного и объективного.Субъективное и объективное переходят одно в другое; знание субъективно не «как оно есть», а только по отношению к другой, более точной, более полной системе знания. Развитие познания есть движение от субъективного к объективному, постоянное преодоление субъективного, «вливание» субъективного в объективное (Ленин), повышение степени объективности познания.

Теперь мы должны рассмотреть субъективистские толкования роли предметной деятельности в теоретическом воспроизведении объекта.

Мы уже говорили, что практика современной науки все больше убеждает в том, что оценка теоретических понятий предполагает установление известных эмпирических зависимостей между ситуациями, которые могут быть воспроизведены практическим экспериментом, а также между эмпирически установленными результатами этих ситуаций. Это не значит, однако, что содержание теоретических понятий может быть сведено к содержанию ряда измерительных операций.Однако в операционализме П. У. Бриджмена значение теоретических понятий фактически отождествляется с содержанием измерительных операций и подчеркивается, что разным наборам операций такого рода соответствуют разные понятия. С точки зрения операционализма в науке бессмысленно говорить об объективной реальности, независимой от операций экспериментатора.

Но представление о познании как форме целенаправленной деятельности субъекта не отменяет того факта, что познание есть одновременно и отражение предмета, идеальное воспроизведение действительности, существующей независимо от сознания.

Если мы не примем того факта, что опытно-измерительные операции субъекта, подобно теоретическим операциям, по содержанию определяются объектом, мы не сможем понять смысла самих этих операций. Попытка Бриджмена определить теоретические понятия физики в терминах экспериментальных операций 90 003

повлекла за собой необходимость нахождения критериев обобщения различных операций (поскольку все операции должны отличаться друг от друга).Такие критерии не могли быть установлены операционально в терминах операционализма Бриджмена, поскольку операции он понимает как нечто непосредственно данное, несущее в себе свое содержание (примерно в том же смысле, что и учение логических позитивистов о непосредственных чувственных данных). Так как всякая операция своим содержанием зависит от объекта, на который она направлена, операции с одной и той же внешней формой могут иметь совершенно разное познавательное содержание. Именно структура актуального объекта познания заставляет нас объединять различные экспериментальные и теоретические операции как операции, относящиеся к одному и тому же объекту и характеризующие значение одного понятия.Несмотря на формулы операционалистов, современная наука признает огромное значение теоретических понятий, позволяющих перейти от одной совокупности измерительных операций к другой и отражающих свойства объективной действительности.

Еще одна проблема, все более привлекающая внимание специалистов по методологии науки, состоит в необходимости учета включенности научно-теоретического отношения к действительности в более широкую систему различных средств познания мира, которыми пользуется общественный человек. .Философия логического позитивизма, господствовавшая до недавнего времени в исследованиях по методологии науки в Западной Европе и США, исходила из принципиального противопоставления философских («метафизических») и специально-научных, познавательно-оценочных отношений к действительности, в конечном счете рассматривая теоретическое исследование как особое средство описания «непосредственно данных» эмпирических фактов. Однако сегодня западная литература по «философии науки» отдает приоритет другой школе мысли, представленной работами Томаса Куна, Имре Лакатоса, Пауля Фейерабенда и других.Эта школа подчеркивает необходимую связь между постановкой и обсуждением любой научной проблемы и принятием определенной «парадигмы» (Кун) или «программы исследования» (Лакатос), основанной на различных философско-«метафизических» предположениях. Но если общепризнана связь последней с принятием определенной системы ценностных ориентаций, то наука — при таком способе ее изучения — не может быть принята такой, какая она есть, без учета ее места в более широкой системе культуры. (Кун подчеркивает тесную связь «парадигмы» с системой социальных и культурных институтов).И кроме того, само по себе научно-теоретическое отношение к миру выражает известную ценностную ориентацию (этот момент особенно подчеркивает Фейерабенд). Наконец, если теоретическая конструкция не есть просто «сокращенное описание» фактов или схема перехода от одних фактов к другим, если само описание эмпирических данных предполагает оценку и интерпретацию через призму теоретических положений, то разрыв между оценочными заявлений и констатаций фактов оказывается не очень большим.

Во всяком случае, согласно этим представлениям, наука не только как социальный институт, но и как система средств познания (т. е. анализируемая в ее методологическом аспекте) оказывается тесно вовлеченной в более широкий контекст различных отношений человека к окружающему миру. мира и не может быть полностью понят без учета последнего.

Как подчеркивает Фейерабенд (цитируя Маркса), необходимо учитывать сущностно-человеческий характер науки, ее включенность в систему деятельности.Самые строгие стандарты исследования, продолжает он, не навязываются науке «извне», а неразрывно связаны с творческой сущностью познавательного процесса.

Вместе с тем необходимо отметить, что в целом представители этого направления в «философии науки» предлагают не столько приемлемые решения, сколько бескомпромиссную постановку некоторых вопросов философско-методологического изучения науки.

Но рекомендуемые этой школой подходы, зависимости, которые они считают основополагающими (исторический анализ знания, связь философской и специальной научной мысли, единство эмпирического описания и теоретической интерпретации и т.), и которые рассматриваются в современной английской и американской литературе как радикально новое направление «философии науки» в принципиально ином философско-научном контексте, все эти зависимости характеризуют, надо признать, марксистский анализ познания (и это имеет принципиальное значение). значение!) в принципиально ином философско-научном контексте. Осознание того, что научное познание включено в систему общественных отношений, в контексте различных средств познания мира общественным человеком, составляет одну из основных черт марксистской традиции в изучении знания, а в рамках в рамках этой традиции были получены существенные научные результаты.

Бесспорно, что наука не может существовать без человека. И когда логические позитивисты утверждали, что задача «философии науки» сводится к анализу логического языка готовых теоретических систем, они, конечно, прекрасно понимали, что теоретические системы и их язык не существуют вне человека. Мероприятия. Все дело в том, как человек, субъект, включается в предмет методологии науки. В последние годы Карл Поппер пропагандирует идею «эпистемологии без субъекта».Суть этой концепции состоит не столько в исключении субъекта из эпистемологического, методологического анализа (ведь признание «субъекта познания» не противоречит основанию этой точки зрения), сколько в трактовке содержания логических а методологические нормы как не относящиеся к творческой познавательной деятельности субъекта и навязанные ему как бы извне.

Марксистская философия, подчеркивая объективный характер научного познания, его отражение объективной действительности, существующей независимо от субъекта, тем не менее утверждает в качестве необходимого условия приобретения подлинно объективного научного знания, что место субъекта как реального существа в необходимо учитывать производство знаний.Научное познание не только генетически обусловлено практически-предметным отношением человека к миру, но и непрерывно функционирует в широкой системе ценностно-практических ориентаций.

Существенным для марксистского понимания категорий материалистической диалектики как методологического аппарата научного познания является исторический подход к анализу знания, осознание того, что диалектически осмысленная история субъект-объектных отношений вносит изменения не только в знание, но и в по своей логической структуре.Развитие науки идет рука об руку с трансформацией ее логической структуры, что выражается, с одной стороны, в изменениях, происходящих в соотношении между теоретическим и эмпирическим уровнями познания, роли моделей и математических формализмов. , а с другой — в изменениях, затрагивающих категориальный строй научной мысли. Так, например, переживаемый в настоящее время наукой революционный сдвиг (неотъемлемая составляющая научно-технической революции) находит специфическое выражение в выдвижении тех категорий научной мысли, которые в период классического естествознания находились «в тени». объект-отношение, система-элемент, субъект-объект и т. д.).Этот сдвиг выражается и в изменении логических соотношений между категориями, функционирующими в познании (часто описываемом как новый «стиль» естественнонаучного мышления).

Большое значение в этом контексте имеет ленинская мысль о том, что марксистская теория познания и диалектика должны строиться из таких областей знания, как история философии, история познания вообще, история частных наук, история науки. умственное развитие ребенка и животных, история языка, психология и физиология органов чувств.[Философские тетради Ленина , стр. 253]

«Продолжение работы Гегеля и Маркса, — писал Ленин, — должно состоять в диалектической разработке истории человеческой мысли, науки и техники». [Ленин Философские тетради , стр. 146] Материалистическая диалектика как методология познания указывает на богатство исторического опыта познавательной деятельности человечества и подчеркивает относительный, ограниченный характер всякой «замкнутой» логико-методологической системы.

Категории марксистской диалектики — это не просто набор жестких приемов, которые никогда не меняются. Эти категории изменяются и обогащаются по мере развития науки и общественной практики. Так что марксистский методологический анализ науки не может быть сведен ни к применению набора шаблонных категорий, ни к анализу той или иной закостенелой научной теории. Он предполагает принципиально исторический подход как к науке, так и к философии. В то же время полное осуществление предложенной Лениным широкой программы изучения истории познания является задачей, которую еще предстоит решить современным марксистам.

Мы должны теперь рассмотреть еще одну сторону диалектики субъекта и объекта, сторону, имеющую особое значение при обсуждении методологических проблем наук о человеке. Мы уже говорили, что производство объективного знания предполагает не просто пассивное усвоение субъектом извне данного содержания; оно предполагает целенаправленную деятельность субъекта, включающую в себя и известную степень саморефлексии, т. е. осознание субъектом как своего места в объективном мире, так и характера своей деятельности по отношению к себе. к объектам.Теперь мы должны подчеркнуть еще один основной момент марксистской философии: субъект может познать себя лишь постольку, поскольку он проясняет свое место в объективной действительности, поскольку он соотносит себя и свой мир — мир своего разума, идеальный мир — с миром реальные предметы, природные тела, с одной стороны, и, с другой стороны, общественно значимые объекты, созданные человечеством (орудия труда и другие продукты человеческой деятельности, включающие социально опробованные средства действия, языковые символы и т.).

Только познавая объективный мир и закрепляя результаты своего познания в объективированной форме, субъект может прийти к самому себе, к миру своего сознания, к психологическому и идеальному. У субъекта нет другого способа познать себя.

Таким образом, не только объект не дан непосредственно для субъекта; она должна воспроизводиться деятельностью субъекта все точнее и точнее в познании. Да и сам субъект не дан непосредственно по отношению к себе (в отличие от взглядов Декарта и Гуссерля).В то же время субъект не стоит «вне» своей деятельности как некая таинственная «вещь в себе», проявление которой в мире явлений не имеет ничего общего с ее сущностью (Кант и Шопенгауэр). Субъект, отстраненный от своей деятельности по объективации, преобразованию и идеальному воспроизведению объективного мира, пуст, бессмыслен и просто не существует как исторический субъект. «Ни природа объективно, ни природа субъективно не дана непосредственно в форме, адекватной человеческому бытию», — писал Карл Маркс [1844 Рукописи, Критика диалектики Гегеля ].Переживание человеком себя как «я» предполагает усвоение им форм человеческого общения (по отношению к каждому данному индивиду они выступают объективной силой) и возможность в известной степени рассматривать себя с позиции «другого человека». «, обобщенный представитель общества, социального класса или группы.

Человек познает себя, познавая созданные человечеством формы общественной жизнедеятельности. При этом процесс самопознания бесконечен, ибо познание им этих форм сопровождается постоянным созданием новых форм.Таким образом, дело не в том, что субъект как готовый, определенный предмет в себе просто бесконечно сложен в своих внутренних связях и опосредованиях, а в том, что субъект вовсе не готов; напротив, он выступает как нечто, не равное себе, как непрерывный «выход» за собственные пределы. При этом любой акт познания предметных форм, созданных человечеством, оказывается связанным с переосмыслением субъектом самого себя, с постановкой им новых задач и созданием новых форм деятельности.Именно этот факт находит свое отражение в марксистской концепции практики как всемирно-исторического процесса предметно-преобразующей деятельности субъекта в марксистском понимании человека не как пассивного продукта внешне данных объективных условий, а как творца своих собственной истории в соответствии с объективными законами исторического развития. Отсюда такое важное в марксизме положение об общественно-историческом характере предмета.

Также фундаментальным для марксизма является положение о том, что субъект практики и познания есть не «гносеологический Робинзон», а носитель социальности, «совокупность общественных отношений» (Маркс).Поскольку социально обусловленность субъекта предполагает его принадлежность к социальной группе, в частности к тому или иному классу, это не может не сказаться на характере как практики, так и знания. В классовом обществе не может быть единой «общечеловеческой» практики. Есть только практика различных, часто противоположных социальных классов и, прежде всего, таких классов, как пролетариат и буржуазия. Этот факт весьма существенно сказывается на характере познания субъектов, вовлеченных в различные виды социальной деятельности.

В задачу данной статьи не входит подробное рассмотрение методологических проблем, связанных с познанием субъекта и такими специфическими формами его жизнедеятельности, как сознание, психика и идеальное. О плодотворной работе современной психологии над проблемой идеального можно говорить лишь как о реализации марксистского философского тезиса о том, что под субъектом следует понимать не особую «чисто духовную» вещь, стоящую рядом с миром объективных вещей, а прежде всего как общественно обусловленный субъект практической деятельности.Мы имеем в виду прежде всего работы советских психологов Л. Выготского и А. Леонтьева.

В этих исследованиях понятие идеального реализуется не просто как пассивное созерцание некоторых идеальных сущностей, отличных от реальных физических объектов, а как особая форма деятельности, деятельность, операции которой вытекают из практической деятельности по преобразованию реальных предметов, хотя и не связаны непосредственно с ними, но с объектами, которые представляют другие реальные объекты (языковые символы, рисунки и символы, используемые в познании, холст и краски в живописи, мрамор в скульптуре).Идеальный предмет отличается от реального не тем, что он существует где-то в ином мире (идеальное может быть установлено лишь постольку, поскольку он воплощен в материальных, чувственно воспринимаемых предметах), а тем, что идеальный предмет представляет собой другой предмет. , т. е. «говорит» не о себе, а об этом другом предмете. Таким образом, идеальное есть особый род деятельности, воплощенный во внешне-чувственной форме. Это не исключает того, что некоторые моменты идеальной деятельности впоследствии могут стать «инволютированными», т. е. субъект может перестать их осознавать, и таким образом идеальное может «интериоризироваться», и в этом случае идеальное представляет собой себя субъекту как непосредственное созерцание данного извне предмета и предстает как некая сущность, существующая в каком-то особом идеальном мире.

В то же время нельзя забывать различия между идеальной и практической деятельностью. Отличие заключается в том, что идеальная деятельность участвует как необходимая составляющая в жизнедеятельности человека в целом лишь постольку, поскольку ей удается в той или иной форме (как правило, в достаточно сложной и опосредованной форме) найти путь к практической деятельности. Продукт практики имеет ценность для человека сам по себе. Идеальный предмет как продукт идеальной деятельности ценен не сам по себе, не в своей «телесной», опредмеченной природе, а только как относящийся к другому предмету, как представитель действительности.Иными словами, практика изменяет действительность, а идеальная деятельность есть отражение действительности.

В данной статье были рассмотрены лишь некоторые принципиальные элементы связи марксистского понимания субъектно-объектной диалектики с современными проблемами методологии науки. Весь большой комплекс этих проблем требует всесторонней и детальной разработки с марксистских позиций.

---

Предмет и объект психологии

Субъект — категория, обозначающая некоторую целостность, обособленную от мира предметов в процессе человеческой деятельности и познания.Один и тот же объект может быть предметом различных видов исследования.

В социологии подобъектом называется определенная реальность, не зависящая от исследователя. А под предметом — свойства, стороны, отношения и процессы данной действительности, выделяемые для целенаправленного изучения.

Разграничение предмета и объекта было задумано Имманулом Кантом.

Значит объект является частью объективного мира, а под субъектом — какой предмет в нем изучать.Понятие объекта шире по объему, чем понятие субъекта, поскольку субъект — объектная часть. В окончательном виде объекту и субъекту можно дать следующую формулировку:

Объект есть предмет объективный, т. е. существующий независимо от сознания исследователей реальности.

Предмет — это специфический для науки угол зрения, аспект объекта, специфические для конкретной отрасли науки вопросы и ее категориальный аппарат, используемые методы исследования.

Что является объектом и предметом психологии как науки? В 1912 г. Г. И. Челпанов в учебнике «Психология» дает определение: «Психология есть учение о душе».

В 1926 г. К. Н. Корнилов в своем первом учебнике говорит: «Психология изучает не душу, а проявления души, психология есть наука о законах психической деятельности человека».

В одном из самых популярных учебников «Атлас психологии» М. В. Гамезо и И. А. Домашенко психология определяется как наука, изучающая процессы активного отражения человеком объективной действительности в виде ощущений, восприятий, мыслей, чувств и других процессов и явлений. психики.

 

Сравнивая вышеприведенные определения, можно увидеть, что психика – это объект психологии, и различные ее проявления как объекта. Поэтому в более позднее время, на рубеже веков (20-21), появляется следующее определение психологии:

Психология — это наука и система знаний о законах, механизмах, психических фактах и ​​явлениях в жизни человека.

При этом четко определяется объект психологии — психика, а предметом выделяются факты, закономерности и механизмы психики.

Среди многообразных проявлений психики выделяют психические процессы, психические состояния, психические свойства личности.

Различают познавательные, эмоциональные, регуляторные психические процессы. Основная функция познавательных процессов — отражение свойств внешнего мира и внутренних особенностей организма. Познавательные процессы информируют о свойствах и явлениях окружающего мира, являются источником многообразных знаний и помогают открывать законы развития природы и общества.Познание имеет два уровня: образный и логический. Зрительные познавательные процессы — ощущение, восприятие, представление. К процессам логического познания относится мышление.

В эмоциональных психических процессах отражаются человеческие отношения. Они окрашивают жизнь человека разными оттенками опыта (положительного или отрицательного). Гамма человеческих эмоций разнообразна, например, счастье, удивление, горе, страдание и т. д.

Основным назначением регуляторных процессов является регуляция поведения и деятельности человека, обеспечивающая избирательное и целенаправленное реагирование.К регуляторным процессам относятся процессы внимания и воли.

Кроме того, выделяют так называемые интегративные или сквозные психические процессы, участвующие в протекании всех психических процессов, к ним относятся: речь, выступающая в качестве 2-й сигнальной системы и связывающая сенсорно-логическое познание и память, которая может быть образной , логический и эмоциональный. Кроме того, память связывает настоящее и прошлое в сознании человека, обеспечивая целостность личности.

Психические состояния — относительно устойчивые явления психической деятельности, характеризующие психику в целом. Их можно рассматривать как фон, на котором протекают психические процессы. Они могут или не могут способствовать активной деятельности. Это состояния работоспособности, утомления, стресса, аффекта и т. д.

Психические свойства – это устойчивые образования, обеспечивающие определенный уровень поведения и деятельности, характерный для данной личности. К психическим свойствам относятся темперамент, характер, способности человека, направленность его личности.

Общая психология — это отрасль психологической науки, изучающая наиболее общие закономерности, выявляемые психологией, методы исследования этой психологии, теоретические положения, которых она придерживается, основные научные понятия, вошедшие в ее обиход.

 

Предметом изучения общей психологии являются:

Познавательно-практическая деятельность;

Общие закономерности психических процессов: ощущения, восприятия, память, воображение, мышление, психическая саморегуляция;

Дифференциально-психологические особенности личности человека;

Характер, темперамент, преобладающие мотивы поведения и т.д.;

 

Фундаментальные проблемы:

Сущность и содержание психического, возникновение и развитие психики in filo и онтогенез.

Главной задачей психологии как науки является раскрытие закономерностей возникновения, развития и течения психической деятельности человека, развития его психических свойств, выявление жизненного смысла психики и тем самым содействие ее мастерства, его целенаправленного формирования в соответствии с потребностями общества.

Субъект-объектное познание В.А. Лекторский 1980

Советская психология: Субъект-объектное познание В.А. Лекторский 1980

Лекторский В.А. 1980

Содержимое

Предисловие к английскому изданию

Введение

Часть первая: концепции когнитивных отношений в немарксистских эпистемологических теориях

Глава 1. Интерпретация познания как взаимодействия двух природных систем

1. Интерпретация знания как результат причинного воздействия объекта на субъект
2.Теория когнитивного «равновесия» между субъектом и объектом
3. Взгляд на познание как совокупность физических операций субъекта

Глава 2. Интерпретация познания, определяемая структурой сознания

1. Проблема обоснования знания и «радикальной» рефлексии
2. Трансцендентальный субъект, эмпирический субъект. Концепция уверенности в себе трансцендентального сознания
3. Факт познания и трансцендентальная интерпретация условий его возможности
4.Концепция «жизненного мира» и своеобразие места эмпирического субъекта в структуре опыта
5. Интерпретация познания как обусловленного индивидуальным сознанием

Часть вторая: марксистский подход

Познание как общественно-опосредованная исторически развивающаяся деятельность рефлексии

Глава 1. Отражение. Предметная практическая деятельность и общение

1. Сенсорная информация и предметные знания
2.Иллюзии и реальность
3. Познание и предметная практическая деятельность
4. Овеществление знания, общение и социальная природа познания

Глава 2. Теория и мир предметов

1. Наблюдаемые и ненаблюдаемые объекты 90 517 2. Идеализированные и реальные объекты 90 003

Глава 3. Миры и проблема непрерывности опыта

1. Объективность знания и возможность разрыва между перцептивной и концептуальной системами
2.Концепция онтологической относительности
3. Перевод и проблема понимания
4. «Иные миры» и последовательная замена форм объективации знания

Глава 4. Размышление о знании и развитии познания

1. Самосознание и рефлексия. Явное и неявное знание
2. Обоснование и развитие знания
3. Рефлексия как единство рефлексии и преобразования ее объекта
4.Коллективный субъект. Индивидуальный субъект
5. Как возможна теория познания?

Заключение

Примечания

Диалектика субъекта и объекта и методология науки, В.А. Лекторский 1977

 

---

Субъект-Объект, Тело-Разум, Энергия Материи, Трансформация Бытия

Субъект — Объект

Тибетская психология У.Д. не может быть понят в отрыве от его философской основы. Понимание того, что то, что мы идентифицируем как объект, не существует как таковое независимо от переживающего субъекта, является — на всех уровнях ума — существенным для тибетской психологии.Субъект и его объект понимаются как взаимосвязанные. Субъект воспринимает объект на концептуальном, чувственном и смысловом уровне. Другими словами, как личности мы создаем объект на этих трех уровнях, и он становится неотъемлемой частью нашего опыта реальности.

 

Тело – Разум

 В основе тибетской психологии лежит понимание природы и функционирования ума в его многочисленных различных состояниях опыта. Однако он не рассматривает умственные переживания как изолированное явление.Он рассматривает тело и разум как взаимосвязанные на всех уровнях — от обычного уровня тела и ума до базового энергетического уровня. Первое характеризуется переживанием великого разделения, а второе — переживанием неразделимости тела-ума. Эта точка зрения также подразумевает, что разум не существует без соответствующего тела или формы, и наоборот.

 

Материя — Энергия

В соответствии с тибетской метафизикой материя возникает из четырех основных «происхождений энергетических элементов», так что энергия рассматривается как основа материи и постоянно пронизывает материю.Из этого энергетического ресурса возникают и снова возвращаются все формы в непрерывном движении рождения, существования и смерти, происходящем каждое мгновение времени. Изменение и обмен – основа существования – возможны только благодаря этому непрерывному насыщению энергией во всех формах существования. В основном мы можем понять взаимосвязь между телом и разумом, а также субъектом и объектом через эту взаимосвязь материи и энергии. Наши твердые тела неотделимы от основной энергии нас самих, из которой развивается и ум, так же и вселенная неотделима от своего резонирующего энергетического элемента.

Трансформация бытия

Именно благодаря отношениям субъекта и объекта мы можем изменить наш объектный опыт, а также наш опыт мира и возникающих в нем ситуаций. В этом отношении тибетская психология утверждает, что представление о себе или самоидентичности является ядром, вокруг которого развиваются психологические паттерны и реальность личности, и поэтому это представление становится предметом изменения с целью саморазвития и психотерапевтического исцеления. .
   Процесс недвойственной трансформации неадекватной самоидентичности в более здоровую и менее искусственную идентичность проводит адепта или клиента через следующий процесс изменения: (1) с уровня твердой формы проблемного субъектно-объектного опыта, (2 ) на энергетический уровень, выводящий нас за пределы искусственной идентичности и связанного опыта реальности, и (3) обратно в новое творение уровня формы, в новое и более подлинное переживание себя и реальности.
   Таким образом, при применении понимания этой базовой взаимосвязи тела и ума, субъекта и объекта, энергии и материи – Единства в Двойственности – переживание самотождественности и тождества с объектом претерпевает изменения, и прежний проблематичный субъект/объект отношения преодолеваются.
   Двойная трансформация: Однако тибетские методы саморазвития и индо-тибетские психотерапевтические методы, разработанные Тарабом Тулку, в основном имеют дело с исцелением и усилением самоощущения и очищением самоотнесения/самоотождествления. Таким образом, субъективное переживание внешнего вида объекта меняется, становясь менее спроецированным и более утонченным.
   В этих рамках индо-тибетская психология предлагает хорошо обоснованную и высокоразвитую систему координат для понимания возможностей личного развития.Он дает теоретический анализ изменения опыта себя и опыта окружения – изменения приближения к реальности – и предлагает адекватные психотерапевтические и личностные методы развития для его достижения. В целом индо-тибетская психология и психотерапия дают новую и ценную перспективу, основу и метод, дополняющий и обогащающий западную психологию.

 

 

.

No related posts.