Проведите мысленный эксперимент поставьте любую социальную проблему: Проведите мысленный эксперимент. Поставьте любую социальную проблему и представьте, как её можно решать с помощью наблюдения

ГДЗ по обществознанию 10 класс Соболева О.Б. Базовый уровень

Издательство: Вентана-граф

Авторы: Соболева О.Б., Барабанов В.В., Кошкина С.Г., С.Н. Малявин

ГДЗ по обществознанию за 10 класс Соболева, Барабанов Базовый уровень (Вентана-граф) не один раз пригодится школьникам, пока они преодолевают премудрости данной дисциплины. Предмет этот хоть и интересный, но достаточно тяжело воспринимается старшеклассниками, так как не все из них понимают значение социального взаимодействия и веротерпимости в обычной жизни. Но ребятам очень повезло, так как разобраться во всех тонкостях изучаемого материала им поможет решебник издательства «Вентана-граф», который пользуется огромной популярностью среди школьников.

Плюсы работы с решебником по обществознанию за 10 класс Соболева

Эта наука помогает подросткам раскрыть все нюансы гражданской и общественной ответственности, а также ознакомиться с некоторыми законами и нормативами.

На десятой ступени изучению подлежат следующие разделы учебника:

1. Политическая жизнь общества.
2. Структура и функции сознания.
3. Познание как вид деятельности.
4. Право в системе социальных норм.
5. Уголовный процесс.

Как показывает практика, больше всего затруднений у десятиклассников вызывают именно письменные задания, ведь они требуют не только полного знания материала, но и внимательного отношения к сути поставленных задач. Справиться с проблемами подросток сможет только лишь с помощью надежного онлайн-консультанта. ГДЗ поможет быстро и качественно проверить домашние задания, оценить все возможные недочеты и более детально изучить тематику. Учебно-методическое пособие разделено на 44 параграфа, которые содержат упражнения разной степени сложности. К тому же, ученикам предлагаются вопросы для повторения глав, которые дадут возможность понять, все ли хорошо усвоено или необходимо поработать над чем-то.

Ко всем номерам даны обширные ответы и пояснения особо сложных для понимания моментов. Пользуясь сборником с верными ответами, учащиеся могут намного лучше запомнить все необходимы сведения, так как они представлены в лаконичном и доступном варианте. Применяя ГДЗ по обществознанию за 10 класс Соболева О.Б., Барабанов В.В., Кошкина С.Г., Малявин С.Н. Базовый уровень, можно получить полноценные познания, а также всегда оказываться в числе лучших учеников, которые с удовольствием отвечают на вопросы учителя и получают только хорошие оценки, а также принимают участие в конкурсах и олимпиадах и получают призы.

Многообразие человеческой деятельности. Виды деятельности

Стр.22

Вопросы и задания

1.Как различаются понятия «движение», «активность», «поведение», «деятельность»?

Активность — присущая всем живым существам способность реагировать на окружающую среду. Таким образом, активность — всеобщая характеристика живого, отличающая его от неживого. В научном смысле понятие «деятельность» применимо только к человеку. Деятельность — внутренняя (психическая) и внешняя (физическая) активность человека, регулируемая сознанием. Поведение — совокупность движений, актов и действий человека, которые могут наблюдать другие люди, а именно те, в чьем присутствии они совершаются. Деятельность, в отличие от поведения может быть внутренней (рассудочная деятельность) и внешней. Поведение относится только ко второму.

2.Что такое деятельность?

Деятельность — процесс (процессы) активного взаимодействия субъекта (живого существа) с объектом (окружающей действительностью), во время которого субъект целенаправленно воздействует на объект.

3.Из каких действий и операций складывается артистическая деятельность? Что в этой деятельности будет являться целью, средствами и результатом?

Деятельность состоит из цели, средства, деятельность складывается из действий, результата

4. Предположите и назовите несколько вариантов мотивов, лежащих в основе такой деятельности человека, как работа учителя или воспитание детей

1. мотивы — получить признание и уважение, самореализация, возможность передать ценности, любовь к детям, желание узнать и понять детскую психологию

2. эти виды деятельности заставляют человека создавать что — то, взаимодействовать с другими членами социума, создают основу для социальной жизни человека

5.Почему игру, учение, труд называют ведущими видами деятельности?

Их называют ведущими, потому что людям свойственно это. Ребенку — игры, школьнику и студенту учение, а дальше уже тем кто постарше — труд

6.Как взаимосвязаны различные виды деятельности человека?

Каким бы разными не были виды деятельности человека, они непременно должны приносить пользу людям и миру который их окружает.

7. Найдите элементы игры в политической и экономической деятельности взрослых людей.

Люди сходятся по интересам, эти цели формулируют поддерживаемые ими лидеры, в ходе этих действий используются различные средства.

8.Разложите на структурные элементы — действия, операции, участники, цели — такую свою деятельность, как подготовка к поступлению в вуз. Найдите в ней элементы игры.

Субъект — (кто осуществляет деятельность?) — старшеклассник

Объект — (то, на что направлена деятельность (предмет, процесс, явление, внутреннее состояние человека) — подготовка к поступлению

Цели (для чего?) — поступление в технический вуз

Средства (что нужно сделать чтобы достичь цели?) — учебники и пособия, решает множество задач по математике и физике, участвует в олимпиадах

9.Нарисуйте пирамиду собственных потребностей. Определите их вид.

Материальные потребности — пища, одежда. жилище

Социальные — общение. дружба, общественная деятельность

духовные — потребность в знаниях, творческой деятельности, путешествиях

Сознание и познание. Особенности социального познания

Стр.22

Вспомните из курса обществознания, что такое сознание. Можно ли назвать сознание особой формой деятельности человека? В чём состоит различие сознания и познания? Может ли формироваться сознание вне общественных связей человека?

Деятельность — это форма взаимодействия человека с окружающим миром. В течение всей своей жизни Человек действует, чем — то занят, что — то делает. Он самосовершенствуется. Что касается сознания, то оно по — разному воспринимается наукой и религией. Но и те, и другие утверждают, что сознание связано с деятельностью человека. Например, в ходе деятельности человека изменяется его сознание. В тоже время сознание регулирует деятельность, формирует ее.

Стр.33

Вопросы и задания

1.Что такое сознание? Что может выступать объектом в процессе сознания?

Сознание — высшая функция мозга, характерная лишь для людей и заключается в отражении действительности, взаимодействии с ней через мысленное построение действий в уме, предварительном просчете результатов и реализации во внешнем мире. Сознание тесно связано с речью и мышлением. Структура сознания в философии имеет больше взаимосвязь с общественным, в психологии значительное внимание уделено индивидуальному сознанию, которое возникло и выделилось из общественного.

2.Какие проявления «бессознательного» отмечают учёные? Приведите примеры каждого из проявлений.

Бессознательное — это совокупность психических процессов, актов и состояний, обусловленных воздействиями, во влиянии которых человек не дает себе отчета. Являясь психическим (поскольку понятие психики шире, чем понятие «сознания», «сознательное»), бессознательное представляет собой такую форму отражения действительности, при которой утрачивается полнота ориентировки во времени и месте действия, нарушается речевое регулирование поведения.

В бессознательном, в отличие от сознания, невозможен целенаправленный контроль за совершаемыми действиями, невозможна и оценка их результата.

Явления бессознательного получают различные объяснения у представителей разных научных школ. Пионер изучения бессознательного Зигмунд Фрейд под бессознательным понимал влечения человека, которые ему не удавалось реализовать, поскольку они противоречили социальным нормам. Это, по Фрейду, приводило к их вытеснению в сферу бессознательного. Существование этих влечений обнаруживают в обмолвках, оговорках, сновидениях. Существуют и другие объяснения бессознательных проявлений человеческой психики. Однако очевидно, что многообразные феномены бессознательного в силу их неоднородности, очевидно, не могут быть сведены к одним и тем же причинам.

3.Что такое познание? Как связаны сознание и познание?

Основной круг вопросов теории познания — истина и способы ее доказательства, многообразие форм познавательной деятельности, структура познавательного процесса, методы познания. Традиционно теория познания изучала только те формы субъективного освоения действительности, явным содержанием которых было получение знания. С этой точки зрения искусство, нравственность, религия не входят в круг предметов, изучаемых теорией познания.

Сходные на первый взгляд понятия «знание», «познание», «сознание» несут в себе существенные смысловые различия. Так, «знание» и «познание» различаются как результат и процесс; иногда понятие «знание» употребляется в более широком смысле, в его содержание входит и характеристика результата, и путь его достижения. Определить содержание понятий «знание» и «познание» крайне сложно, это предельно широкие понятия. Попытка определить, что такое знание, наталкивается на дополнительные трудности

4.Охарактеризуйте два основных уровня познания. Какие существуют формы чувственного и рационального познания?

Формы чувственного познания

Ощущение — отражение отдельных свойств предмета, I явления, процесса, возникающее в результате их непосредственного воздействия на органы чувств.

Восприятие — чувственный образ целостной картины I предмета, процесса, явления, непосредственно воздействующих на органы чувств.

Представление — чувственно — наглядный, обобщенный образ предмета, процесса, явления, сохраняемый и воспроизводимый в сознании и без непосредственного воздействия самих предметов познания на органы чувств.

Формы рационального познания

Понятие — мысль, утверждающая общие и существенные I свойства предмета, процесса, явления.

Суждение — мысль, утверждающая или отрицающая что — либо о предмете, процессе, явлении.

Умозаключение (вывод) — мысленная связь нескольких суждений и выделение из них нового суждения.

5.Докажите, что утверждение о неделимости атома было относительной истиной.

Абсолютная представляет собой: Исчерпывающее, полностью проверенное, знание о человеке, предмете, объекте или явлении, которое не может быть опровергнуто никаким образом. Адекватное и осознанное воспроизведение субъектом определенного объекта, представление субъекта таким, каким он существует в действительности, независимо от мнения человека и его сознания. Определение бесконечности нашего познания, своеобразный предел, к которому стремится всё человечество.

6.На основе текста параграфа нарисуйте схему «Особенности социального познания».

7.Докажите, что чувственное и рациональное познание обладает внутренним единством.

Познание имеет два уровня (две стороны) — чувственное познание — осуществляется органами чувств (зрением, слухом, обонянием, осязанием, вкусом) и рациональное познание — присуще только человеку, является более сложным способом отражения действительности, который осуществляется посредством мышления.

Формы чувственного познания

Ощущение — отражение отдельных свойств предмета, I явления, процесса, возникающее в результате их непосредственного воздействия на органы чувств.

Восприятие — чувственный образ целостной картины I предмета, процесса, явления, непосредственно воздействующих на органы чувств.

Представление — чувственно — наглядный, обобщенный образ предмета, процесса, явления, сохраняемый и воспроизводимый в сознании и без непосредственного воздействия самих предметов познания на органы чувств

Формы рационального познания

Понятие — мысль, утверждающая общие и существенные свойства предмета, процесса, явления.

Суждение — мысль, утверждающая или отрицающая что — либо о предмете, процессе, явлении.

Умозаключение (вывод) — мысленная связь нескольких суждений и выделение из них нового суждения.

Индуктивное — Дедуктивное — Получаемое умозаключение от умозаключение от по аналогии. От частного к общему. От общего к частному.

По — разному рассматривается вопрос о месте чувственного и рационального познания. Существуют прямо противоположные точки зрения.

Эмпиризм — единственным источником всех наших знаний является чувственный опыт.

Рационализм — наши знания могут быть получены только с помощью ума, без опоры на чувства.

Очевидно, что нельзя противопоставлять чувственное и рациональное в познании, две ступени познания проявляются как единый процесс. Различие же между ними не временное, а качественное: первая ступень низшая, вторая — высшая.

Знание является единством чувственного и рационального познания действительности. Вне чувственного представления у человека нет никакого реального знания. Например, многие понятия современной науки весьма абстрактны, и все же они не свободны от чувственного содержания. Не только потому, что своим происхождением эти понятия обязаны в конечном счете опыту людей, но и потому, что по своей форме они существуют в виде системы чувственно воспринимаемых знаков. С другой стороны, знание не может обойтись без рациональных данных опыта и включения их в результаты и ход интеллектуального развития человечества.

8.Перечислите виды познания. Сравните их по субъекту, объекту и способу получения знаний.

1 Научное

2 Художественное

3 Философское

4 Мифологическое

5 Религиозное

Научное познание, в отличие от других многообразных форм познания, — это процесс получения объективного, истинного знания, направленного на отражение закономерностей действительности. Научное познание имеет троякую задачу и связано с описанием, объяснением и предсказанием процессов и явлений действительности.

Отражение существующей реальности через знаки, символы, художественные образы.

Философское познание представляет собой особый тип целостного познания мира. Спецификой философского познания является стремление выйти за пределы фрагментарной действительности и найти фундаментальные принципы и основы бытия, определить место человека в нём. Философское познание основано на определённых мировоззренческих предпосылках. В его состав входят: гносеология и онтология. В процессе философского познания субъект стремится не только понять бытие и место человека в нём, но и показать, какими они должны быть (аксиология), то есть стремится создать идеал, содержание которого будет обусловлено избранными философом мировоззренческими постулатами.

Мифологическое познание характерно для первобытной культуры. Такое познание выступает как целостное дотеоретическое объяснение действительности при помощи чувственно — наглядных образов сверхъестественных существ, легендарных героев, которые для носителя мифологического познания предстают реальными участниками его повседневной жизни. Мифологическое познание характеризуется персонификацией, олицетворением сложных понятий в образах богов и антропоморфизмом.

Объектом религиозного познания в монотеистических религиях, то есть в иудаизме, христианстве и исламе является Бог, который проявляет себя как Субъект, Личность. Акт религиозного познания, или акт веры, имеет персоналистически — диалогический характер. Цель религиозного познания в монотеизме — не создание или уточнение системы представлений о Боге, а спасение человека, для которого открытие бытия Бога одновременно оказывается актом самооткрытия, самопознания и формирует в его сознании требование нравственного обновления.

9.В параграфе практическое, мифологическое и художественное познание мира показано на примере таких природных явлений, как гроза и молния. Используя знания, полученные на уроках физики, дополните ряд научным познанием, пояснив, что́ наука говорит о природе этих явлений.

Для того, чтобы получить какие либо знания, для начала надо провести опыт, выполнить измерения, понаблюдать. Для того, как проходит явления надо выдвинуть гипотезу. Так же, чтобы получить знания об окружающем мире, надо обдумать и объяснить результаты опытов, найти причины явлений, ну, и конечно, сделать выводы

10. Как вы понимаете фразу: «Человечество редко достигает истины иначе как через заблуждения»? Проиллюстрируйте это на примере развития различных наук.

Истина кроется в наших ошибках и, чтобы достичь правильного ответа надо хоть раз ошибиться.

11. Назовите главный критерий истины. Почему его нельзя считать абсолютным?

Главным, решающим критерием истины (впервые введенным в таком качестве марксизмом) является практика, материальная предметно — чувственная деятельность человека, направленная на реальное преобразование мира — природного и социального.

12. В истории науки сложилось несколько концепций толкования истины.

Онтологическая концепция: «Истина — это то, что есть».

Гносеологическая концепция: «Истина — это соответствие знаний действительности».

Позитивистская концепция: «Истина — это опытная подтверждаемость».

Прагматическая концепция: «Истина — это полезность знания, его эффективность».

Конвенциональная концепция: «Истина — это соглашение»

а. Какое из определений истины не учитывает различий в восприятии и понимании одних и тех же вещей у разных людей?

Скорее всего понятие истины объединяет в себе все эти подходы: это и то, что есть на самом деле, и соответствие нашего знания тому, что есть на самом деле, но в тоже время это и определенное соглашение, договор о принятии данной истины.

б. К каким явлениям нашей жизни (связанным с отношениями людей) сложно применить перечисленные критерии истины?

Абсолютная истина — источник всего, то, из чего все изошло. Абсолютная истина не есть истина как процесс, она статична, неизменна (если она динамична, то она может стать более или менее абсолютной, следовательно, становится относительной истиной). Именно познание абсолютной истины есть то благо, к которому должна стремиться философия, однако чаще наблюдается уход современной философии от онтологических вопросов.

Относительная истина — философское понятие, отражающее утверждение, что абсолютная истина (или истина в последней инстанции) труднодостижима. Согласно этой теории, можно только приближаться к абсолютной истине, и по мере этого приближения создаются новые представления, а старые отбрасываются.

в. Какие из перечисленных определений истины находят применение в политике, дипломатии, медицинской практике, научном познании, образовании?

В исследовательском центре Европейской организации по ядерным исследованиям (ЦЕРН) получили крайне неожиданные результаты, которые привели физиков в замешательство: похоже, что субатомные частицы могут двигаться со скоростью, превышающей скорость света. Пучок нейтрино, направленный из ЦЕРН в подземную лабораторию Гран — Сассо в Италии на расстояние в 732 км, прибыл на место назначения, как сообщается, на несколько миллиардных долей секунды раньше, чем если бы передвигался со скоростью света.

Отвечая на эти вопросы, вы, надеемся, пришли к выводу о том, что ни одно из этих определений истины не является исчерпывающим и не даёт окончательного ответа, что такое истина. Скорее всего, понятие истины объединяет в себе все эти толкования. Иными словами, истина — это то, что есть на самом деле, но в то же время это и определённое соглашение, договор о принятии данной истины.

13. Представьте, что вам задали подготовить сообщение на тему «Научное познание и истина». Составьте сложный план своего выступления. Для выполнения задания воспользуйтесь памяткой № 2 в конце учебника.

Я был воспитан в сугубо материалистическом ключе. В молодости признавал только то что утверждалось стандартной наукой. Как физик я где — то даже презирал другие науки (ну конечно же за исключением математики) за «не точность» и «описательность».

В эти годы я просто радуюсь как мальчишка открывшемуся мне миру эзотерики.

Мир опять стал интересен!

Его опять можно изучать и познавать!

И для этого не нужны сложные приборы — мы сами и есть прибор!

Поэтому мне хочется привлечь внимание к теме сопоставления научного познания мира и духовного подхода.

Уставы небес я прочитал очень мне понравившиеся рассуждения о научном методе познания. Если читающий мои записки не боится опасностей и будет идти прямо, как по лезвию ножа, его не остановит даже его будут молить о пощаде все патриархи Запада и Востока. Но если он поддастся сомнениям, он уподобится человеку, который смотрит из узкого окошка на скачущего мимо всадника: не успеет он глазом моргнуть, а истины уж и след простынет.

Человек в мире духовной культуры

Стр.203

1.Можно ли считать организацию обучения в вашей школе современной? (Вспомните тенденции развития современного образования.)

Первая тенденция — гуманизация, заключающийся в утверждении человека как высшей социальной ценности. Тенденция утверждает создания нового образца образования, который предусматривает приоритет образования, ориентированной на личность ученика над образованием, ориентированной на «знания по предмету»; наиболее полное раскрытие способностей ученика, удовлетворения его разнообразных образовательных потребностей, воспитание чувства собственного достоинства, свободы, гармонии отношений с окружающим миром.

Вторая тенденция — гуманитаризация образования, которая призвана формировать духовность, культуру личности, планетарное мышление, целостную картину мира.

Третья тенденция — национальная направленность образования, которая заключается в неотделимости образования от национальной основы, в органическом сочетании образования с историей и народными традициями, сохранении и обогащении национальных ценностей украинского народа и других народов и наций.

Четвертая тенденция — открытость системы образования. Это означает, что определение целей образования не ограничивается государственному заказу, а расширяется потребностями в образовании, которые привносят ученики, их родители, учителя, программы задают необходимый ориентир — минимум, общее ядро знаний, которое открыто для дополнений, которые зависят от культурных, региональных, этнических и других условий образования.

Пятая тенденция — перенос акцента с учебной деятельности педагога на продуктивную учебно — познавательную, трудовую, художественную и другую деятельность ученика. Культура реализует свою функцию развития личности только в том случае, когда она активизирует, побуждает человека к продуктивной деятельности.

Шестая тенденция — переход от воспроизведения к пониманию, осмыслению, использования в жизнедеятельности

Седьмая тенденция — создание условий для самоутверждения, самореализации и самоопределения личности, что является результатом ее самоорганизации.

Восьмая тенденция — преобразования позиции педагога и позиции учащегося в личностно — равноправные, в позиции людей — сотрудников. Такое преобразование связано с изменением ролей и функций участников педагогического процессами.

Девятая тенденция — творческая направленность образовательного процесса. Бона предусматривает непосредственное мотивацию учебной и других видов деятельности, организацию самодвижения к конечному результату.

Десятая тенденция — переход от строго регламентированных контролируемых способов организации педагогического процесса к развивающих, активизирующих, что предусматривает стимулирование, организацию творческой, самостоятельной деятельности.

Одиннадцатая тенденция — оценка результата деятельности системы образования по выход, который определяется определенными требованиями, или стандартами, унифицированными независимо от формы обучения.

Двенадцатая тенденция — непрерывность образования, что открывает возможность для постоянного углубления общеобразовательной подготовки, достижение целостности и преемственности в обучении и воспитании; преобразования получения образования в процесс, длящийся на протяжении всей жизни человек.

Тринадцатая тенденция — нераздельность обучения и воспитания, заключающийся в их органическом сочетании, подчинении

2.Зачем нужно высшее образование? Постройте собственную иерархию мотивов. (Используйте метод ранжирования.)

Высокий уровень развития науки и техники, возросшие объемы информации не позволяют обычному человеку, не гению, стать высококлассным специалистом в нескольких областях знаний. Для большинства людей становится возможным получить только однажды тот объем знаний, который необходим для изучения того или иного предмета, той или иной профессии. То есть подавляющее большинство дипломированных специалистов имеет только одно высшее образование, но и этого им вполне достаточно для самореализации в жизни.

Только имея те знания, которые можно получить в вузе, вы можете говорить о том, что достаточно хорошо знаете теорию вашей профессиональной деятельности, чтобы считаться высококлассным специалистом. Только специальные знания по предмету, ставшему вашей профессией, делают вас профессионалом высокой квалификации

3.Определите, к каким видам духовной культуры относятся следующие фрагменты, свой ответ поясните. (Вспомните типологии культуры.)

— Владение ремеслом, мастерством

А) Коли умеешь взяться за дело, так и снег загорится, а не умеешь — и масло не вспыхнет. Мельница мелет — мука будет, язык мелет — беда будет. (Русские поговорки)

— крылатые выражения

Б) Пенелопа плела Ариаднову нить,

Ахиллесовы дыры стараясь прикрыть,

Но, Сизифов свой труд

Распуская к утру,

Понимала: ничто не поможет!

(Из песни группы «Зимовье зверей»)

— оценка результата деятельности

В) Секретов нет, секретов нет

Ла — ла ла — ла ла ла — ла

Секретов нет, секретов нет, нет.

Ла — ла ла — ла ла ла — ла…

(Из песни Максим)

— моральные нормы

4.Определите, к какой из форм выражения духовной культуры относится каждый фрагмент, свой ответ поясните. В ответе не может повторяться одна и та же форма.

А) Холмс перестал хлестать и начал пристально разглядывать вентилятор, как вдруг тишину ночи прорезал такой ужасный крик, какого я не слышал никогда в жизни.

— Реконструкция внешнего вида

Б) Если твёрдое тело перемещается относительно другого твёрдого тела, соприкасаясь с его поверхностью, возникает сила, препятствующая этому перемещению. Такая сила называется силой трения.

— основные связи и их реакции

В) Для экзистенциалиста человек потому не поддаётся определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человек становится лишь впоследствии, причём таким человеком, каким он сделает себя сам.

— саморазвитие

Г) Он — Тот, Кто сотворил для ваших нужд

Всё сущее на сей земле.

Затем Он приступил к созданию небес

И в них построил семь небесных сводов, —

Аллах, поистине, о всякой вещи знающ!

— религия

5.Является ли молодёжная культура видом субкультуры?

Есть множество разных видов молодёжных культур: готы, панки, эмо, анимешники — всё это субкультуры.

6.Почему протестантизм появился именно в лоне католической церкви?

Так что же такого предложил Лютер и его последователи, что резко отличало протестантизм от католичества?

• Священное писание — единственный источник веры, авторитет Церкви не признавался;

• Нельзя бездумно верить в Бога, только труд может подтвердить веру;

• В протестантизме нет богоустановленной иерархии;

• В протестантизме проводится всего два таинства, так как остальные считаются не важными;

• Протестанты отрицают иконы и предметы культа;

• Посты и аскеза неважны;

• Упрощенное богослужение, главной частью которого является проповедь;

• Человек любого пола может стать епископом (в протестантизме женщины выступают наравне с мужчинами).

7.Почему считается, что «категорический императив» И. Канта открыл человечеству новый путь к моральному совершенствованию, если «золотое правило нравственности» было изложено за сотни лет до него (например, в Библии)?

«Золотое правило» как основа нравственного поведения и нравственного сознания всегда было объектом пристального внимания философов. Это правило доступно для понимания каждого, оно помогает ограничить индивидуальные эгоистические притязания, что составляет основу единения людей в государстве.

И. Кант весьма критически оценивал традиционные формы «золотого правила». По мнению Канта, «золотое правило» в явном виде не позволяет оценить степень нравственной развитости индивида: индивид может занизить нравственные требования к самому себе, может стать в эгоистическую позицию (я не мешаю вам жить, не мешайте и мне). «Золотое правило» включает в нравственное поведение желание индивида. Но человеческие желания, страсти часто делают его рабом природы и полностью выключают из мира нравственного — мира свободы.

Однако категорический императив Канта — центральное понятие его этического учения — есть лишь философски уточненное » золотое правило «: поступай так, чтобы максима твоей воли всегда могла стать основой всеобщего законодательства.

В своем определении Кант пытается закрыть лазейку мелкому эгоизму. Страсти, желания не должны подменять нравственные мотивы поступка. Индивид возлагает на себя ответственность за возможные последствия своего поступка.

8.Представьте, что вам встретился такой вопрос: «Какая из религий лишняя в списке и почему: иудаизм, индуизм, христианство, ислам?» Объясните, почему такой вопрос является некорректным.

Индуизм и буддизм языческие религии, а иудаизм, христианство, ислам аврамические и монотеические.

9.Установите соответствие между законами диалектики и различными суждениями, в которых они проявляются. (Используйте метод исключения.)

— 1,5 — А

— 2, 7 — Б

— 3,4,6 — В

10.К. Ясперс в книге «Смысл и назначение истории» назвал один из исторических периодов «осевым временем», периодом, когда в Евразии появилось множество величайших учений древности. Повторите исследование К. Ясперса. Подумайте, о чём говорит данный факт истории в философии и религии.

Христианская вера — это лишь одна вера, а не вера всего человечества. Недостаток ее в том, что подобное понимание мировой истории представляется убедительным лишь верующему христианину. Более того, и на Западе христианин не связывает свое эмпирическое постижение истории с этой верой. Догмат веры не является для него тезисом эмпирического истолкования действительного исторического процесса. И для христианина священная история отделяется по своему смысловому значению от светской истории. И верующий христианин мог подвергнуть анализу самую христианскую традицию, как любой другой эмпирический объект. Ось мировой истории, если она вообще существует, может быть обнаружена только эмпирически, как факт, значимый для всех людей, в том числе и для христиан. Эту ось следует искать там, где возникли предпосылки, позволившие человеку стать таким, каков он есть; где с поразительной плодотворностью шло такое формирование человеческого бытия, которое, независимо от определенного религиозного содержания, могло стать настолько убедительным — если не своей эмпирической неопровержимостью, то во всяком случае некоей эмпирической основой для Запада, для Азии, для всех людей вообще, — что тем самым для всех народов были бы найдены общие рамки понимания их исторической значимости.. Тогда произошел самый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день. Это время мы вкратце будем называть осевым временем.

11.По стихотворному отрывку определите, к культуре какой цивилизации, восточной или западной, он принадлежит. В подтверждение своей точки зрения приведите как можно больше аргументов.

Всё постижимо — принцип, связь, закон,

В душе любовь. И разум опьянён

Идей всесильным хмелем.

…Убить, чтоб сотворить и воскресить,

Или упасть и умереть!

О двери кулаки разбить,

Но отпереть!

К восточной культуре цивилизации.

12.Представьте, что вы нашли обгоревшую книгу и вам необходимо восстановить её обложку, где были фамилии авторов. Постарайтесь сделать это на основе следующих сохранившихся цитат. (К какой форме духовной культуры относятся высказывания? Кому они могли принадлежать?)

А)Время жизни любой культуры заканчивается созданием цивилизации — временем, когда всё достигнуто, но нет внутренних импульсов для дальнейшего развития и роста

— Культурология

Б)Человек осуждён быть свободным. Осуждён потому, что не сам себя создал, и всё — таки свободен потому, что, однажды брошенный в мир, отвечает за всё, что делает.

— Философия экзистенциализма

Когда мысленные эксперименты плохи? на JSTOR

Абстрактный

Характерной чертой современной аналитической философии является широкое использование мысленных экспериментов. Мы формулируем две особенности, которые могут привести к подозрению, что данный мысленный эксперимент плохой. Хотя эти особенности особенно очевидны в философии разума, они, как ни странно, также могут быть обнаружены в некоторых знаменитых научных мысленных экспериментах. Однако в последнем случае последствия кажутся менее катастрофическими.Мы пришли к выводу, что мысленные эксперименты более успешны в науке, чем в философии.

Информация о журнале

Журнал общей философии науки — это форум для обсуждения философии науки. Его предмет охватывает философские, особенно методологические, онтологические, эпистемологические, антропологические и этические основы отдельных наук. Освещение приводит естественные, культурные и технические науки в философский контекст, включая обсуждение исторических предпосылок и условий текущих проблем философии науки.Журнал устраняет пробелы между различными науками, особенно естественными, культурными и социальными науками. Его обсуждение раскрывает как общие, так и расходящиеся методологические и философские основы отдельных наук и принимает во внимание все актуальные в настоящее время положения философии науки. Журнал рассматривает историческое измерение наук как контекст для понимания актуальных проблем философии науки.

Информация об издателе

Springer — одна из ведущих международных научных издательских компаний, издающая более 1200 журналов и более 3000 новых книг ежегодно, охватывающих широкий круг предметов, включая биомедицину и науки о жизни, клиническую медицину, физика, инженерия, математика, компьютерные науки и экономика.

Права и использование

Этот предмет является частью коллекции JSTOR.
Условия использования см. В наших Положениях и условиях
Журнал общей философии науки / Zeitschrift für allgemeine Wissenschaftstheorie © 2003 Springer
Запросить разрешения

Продолжительность мысленного эксперимента: нужна ли нам проблема с тележкой?

Убегающий трамвай мчится к пятерым ничего не подозревающим рабочим.Вы тянете переключатель, чтобы направить тележку на другой путь, где работает только один человек? Или ты ничего не делаешь?

Этот преследующий выбор является вариацией «проблемы с тележкой», культового философского мысленного эксперимента. (Если вы никогда не слышали об этом раньше, попробуйте это.) Загадочный, нелепый и до странности неотразимый, этот воображаемый сценарий глубоко сформировал наше понимание того, что хорошо, а что плохо. За последние 40 лет он привлек внимание блестящих умов, от теоретиков академической этики до моральных психологов и инженеров.Это помогло им попытаться ответить на важные вопросы — как нам действовать и как мы должны? Но к пятому десятилетию своего существования проблема тележек начинает показывать свой возраст?

Мысленные эксперименты играли важную роль в научном дискурсе со времен древних греков и римлян. Большинство из них остаются уединенными в башне из слоновой кости, в то время как горстка, как одновременно живой и мертвый кот Шредингера или дилемма заключенного, ускользает от академической сферы, чтобы стать мощной культурной опорой — не всегда по вполне понятным причинам.

Любопытно, что первыми мыслителями, популяризировавшими и проанализировавшими проблему троллейбусов, были женщины — вообще редкий голос в философии. Его история начинается в 1967 году в Оксфордском университете, когда «великая дама философии» Филиппа Фут придумала пример бездомного трамвая — «трамвай» в Англии, «троллейбус» в США — при обсуждении допустимости абортов.

Несколько лет спустя Джудит Томсон, философ из Массачусетского технологического института, придумала термин «проблема с тележкой» и создала то, что впоследствии стало его двумя наиболее известными вариантами, «пешеходный мост» и «переключатель».В сценарии «пешеходный мост» (также известный как «толстяк») трамвай движется к пятерым рабочим, но на этот раз вы находитесь на пешеходном мосту через рельсы. Рядом с вами опасно близко к краю моста стоит очень крупный мужчина, который, если он упадет на рельсы внизу, сможет остановить троллейбус, прежде чем он достигнет пятерки. Вы толкаете его? Труды Томсона вызвали такой интерес в философском сообществе, что в 70-80-е гг. Возникла субдисциплина «троллейология».

Дилеммы троллейбусов наглядно выявили различие между двумя различными концепциями морали: мы должны выбрать действие с наилучшими общими последствиями (на языке философии утилитаризм — наиболее известный пример этого), например, когда умирает только один человек. вместо пяти, и идея о том, что мы всегда должны придерживаться строгих обязанностей, например «никогда не убивать человека». Тонкие различия между предоставленными сценариями помогли сформулировать влиятельные концепции, такие как различие между активным убийством кого-либо и пассивным позволением ему умереть, которые продолжают определять современные дебаты в области права и государственной политики.Проблема тележки также была и остается неотразимым инструментом обучения философии.

Большинство из нас, вероятно, не окажутся в странно голом ландшафте, случайно помещенном рядом с животворным выключателем.

К концу 90-х проблемы с тележками вышли из моды. Многие философы сомневались в ценности выводов, сделанных при анализе столь странной и конкретной ситуации.

Не было ясно, что тележки могут когда-либо найти жизнь на страницах академических журналов, пока один из аспирантов философии, Джошуа Грин, не оживил их с помощью современных методов нейробиологии.

Грин решил погрузить людей в аппарат фМРТ, чтобы увидеть, что происходит в их мозгу, когда они сталкиваются с различными сценариями проблем с тележкой. В конце концов он обнаружил, что ответы людей коррелировали с тем, насколько эмоционально они были вовлечены в эту дилемму. Решение нажать на переключатель было связано с активностью в префронтальной коре (связанной с холодным сознательным обдумыванием), в то время как решение не толкать толстяка затронуло такие области, как миндалевидное тело, что связано с сильной эмоциональной реактивностью.

Документ, в котором сообщалось об этих результатах в 2001 году, вдохновил на создание сотен новых исследований, в которых проблема тележки использовалась для изучения принятия моральных решений, а также вызвала интерес у людей из других областей, таких как социологи, экономисты и антропологи. Грин и другие использовали тележку, чтобы сделать вывод о том, что сильные мысленные образы и внутренние эмоции заставляют нас с большей вероятностью принять интуитивное решение («никогда не убивать человека»), а не более математически рассчитанное решение (пять жизней против одной).Исследование Грина также предполагает, что причина, по которой люди менее склонны толкать толстого человека, чем щелкать выключателем, заключается в том, что все мы обладаем биологически запрограммированным эмоциональным отвращением к личному нанесению вреда (прикосновение к мужчине, когда вы сталкиваете его с моста), как в противоположность безличному (дергание за рычаг).

Специалист по этике Питер Сингер цитирует исследование Грина, чтобы поддержать некоторые из его позиций о том, почему мы должны приносить большие жертвы ради проблем, которые могут показаться далекими, таких как мировая бедность или болезнь, бушующая на полпути вокруг земного шара.Сингер утверждает, что мы не должны уклоняться от своих моральных обязательств перед кем-то только потому, что они живут слишком далеко, чтобы задействовать эмоциональные механизмы нашего мозга.

Несмотря на то, что Зингер и другие исследователи узнали о проблеме с тележкой, многие психологи, как и философы до них, в конце концов начали уставать от этого. Калифорнийский университет в Ирвине, психолог Кристофер Бауман и его коллеги резюмировали проблему в прошлогодней статье: исследователи отметили, что сценарии проблем с тележками часто вызывают смех участников исследования, что означает, что они не воспринимают эксперимент всерьез — возможно, из-за того, что сценарии не отражают правдоподобных, реальных моральных дилемм.Большинство из нас, вероятно, не окажутся в странно голом ландшафте, случайно оказанном рядом с животворным выключателем или вынужденным решать, столкнуть ли человека с моста или нет.

Но недавно проблемы с тележками нашли новую жизнь в более реалистичном приложении: исследованиях беспилотных автомобилей.

Если у транспортного средства нет другого выбора, кроме как попасть в аварию, какое столкновение оно произойдет?

Крис Гердес, профессор машиностроения в Стэнфорде и директор их автомобильного исследовательского центра, потратил годы на алгоритмы для автоматизированных транспортных средств, выясняя, как эти автомобили должны справляться с чрезвычайными ситуациями и принимать решения, приемлемые для общества.Когда я разговаривал с Гердесом, он только что вернулся с тест-драйва на улицах Калифорнии. Он объяснил, что во многих ситуациях, в которых могут возникнуть беспилотные автомобили, возникают противоречивые приоритеты. Когда у транспортного средства нет другого выбора, кроме как столкнуться, какое столкновение оно произойдет? Вот тут-то и пригодятся тележки.

«Эти проблемы, которые мы пытались решить, были не просто техническими проблемами, а вещами, которые вы могли бы фактически обратиться к философии для некоторого понимания», — сказал мне Гердес. «В тех случаях, когда гибель людей может быть неизбежной — а будут такие ситуации, — мы хотим, чтобы автомобиль принял разумное решение.Гердес также считает, что проблема с тележкой — это полезный трамплин: «[Это] один из способов подчеркнуть тот факт, что вы в конечном итоге достигаете точки, когда вам нужно принимать некоторые решения, и не все с этим согласятся».

Гердес работал с профессором философии Патриком Лином, чтобы сделать этическое мышление ключевой частью процесса проектирования его команды. Лин, преподающий в Cal Poly, проработал год в лаборатории Гердеса и провел беседы с Google, Tesla и другими об этике автоматизации автомобилей.Проблема с тележкой обычно является одним из первых примеров, которые он использует, чтобы показать, что не все вопросы могут быть решены просто путем разработки более сложных инженерных решений. «Не многие инженеры осознают или осознают проблему этичного программирования автомобиля, в отличие от программирования его в строгом соответствии с законом», — сказал Линь.

Но проблема с тележкой может быть палкой о двух концах, — говорит Линь. С одной стороны, это отличная отправная точка и обучающий инструмент для инженеров без этического опыта.С другой стороны, его распространенность, причудливый тон и культовый статус могут защитить вас от рассмотрения более широкого круга дилемм и этических соображений. Лин обнаружил, что решение проблемы троллейбуса в ее первоначальной форме — трамвай, мчащийся к рабочим в странно голом ландшафте — может быть контрпродуктивным, поэтому он часто переформулирует ее в терминах автономных автомобилей:

Вы управляете автономным автомобилем. в ручном режиме — вы невнимательны и внезапно направляетесь к пяти людям на фермерский рынок.Ваш автомобиль чувствует это приближающееся столкновение и должен решить, как отреагировать. Если единственный вариант — дернуться вправо и ударить одного человека вместо того, чтобы продолжать свой курс к пятерым, что он должен делать?

Может быть случайностью, что проблема троллейбусов просочилась в мир беспилотных автомобилей: она проливает свет на некоторые серьезные этические и юридические проблемы, с которыми мы столкнемся в будущем с роботами. По мере того как человеческие агенты заменяются роботами, многие наши решения перестанут быть мгновенными реакциями коленного рефлекса.Вместо этого у нас будет возможность заранее обдумывать различные варианты, когда мы программируем, как будут действовать наши машины. Для таких философов, как Линь, это прекрасный пример того, как теория сталкивается с реальным миром, а мысленные эксперименты, такие как проблема с тележкой, хотя они могут быть абстрактными или устаревшими, могут помочь нам тщательно продумать сценарии до того, как они произойдут. Лин и Гердес провели конференцию по этике и беспилотным автомобилям в прошлом месяце и надеются, что результаты обсуждения распространятся на другие компании и лаборатории, разрабатывающие эти технологии.

«Фундаментальные исследования нравственности — важная часть человеческого существования».

Но могут ли проблемы с тележкой, помимо помощи в разработке технологий, также служить инструментом для повседневного самосовершенствования? Философ и психолог Эрик Швицгебель, изучавший поведение профессоров этики, обнаружил, что философские знания мало что делают для изменения их морального поведения — например, они не чаще других людей с аналогичным социальным происхождением делают пожертвования на благотворительность или перестают есть. мясо.Швицгебель сомневается, что время, потраченное на размышления о тележках, на самом деле может помочь человеку принимать более нравственные решения. Но он по-прежнему считает, что для исследовательских целей полезно придерживаться мысленных упражнений, таких как тележка, даже если они на самом деле не меняют способ поведения людей в реальном мире или являются несовершенным аналогом беспорядочных решений, с которыми они обычно сталкиваются.

«Мы, психологи и философы-экспериментаторы, должны быть очень осторожны в том, как испытуемые интерпретируют [проблему с тележкой], — сказал мне Швицгебель, — и в этом есть определенная нехватка внешней достоверности.С другой стороны, это хорошая, чистая проблема ». Швицгебель считает, что именно эта простота делает его таким острым инструментом для научных исследований. По его словам, ученым по-прежнему нужна проблема троллейбусов в дополнение к более реалистичным сценариям, потому что «фундаментальные исследования морали являются важной частью человеческого существования».

Трудно сказать, означает ли это, что проблема с тележками снова возродится, хотя сама Джудит Томсон написала мне по электронной почте: «Я ни на минуту не думаю, что проблема с тележками подходит к концу.

Что касается остальных из нас, которые могут устать от удивления, почему мы не могли просто предупредить рабочих, чтобы они убирались с дороги и в первую очередь избегали всего беспорядка, мой совет таков: просто продолжайте глотать свой латте.

В чем проблема этических проблем с тележкой?

Многие недавние работы в области аналитической философии возлагают надежды на извлечение уроков из воображаемых случаев. Эта работа, основанная на основополагающих вкладах таких философов, как Роберт Нозик и Дерек Парфит, отстаивает идею использования мысленных экспериментов — коротких гипотетических сценариев, разработанных для исследования или убеждения в соответствии с этическими принципами.Такие сценарии почти всегда представляются вне контекста и часто сильно отличаются от повседневных контекстов, в которых формируются и реализуются этические чувства. Самыми известными (или печально известными) среди них являются «проблемы с тележками» — мысленные эксперименты о допустимости причинения смерти меньшего числа людей, чтобы спасти большее их число от сбежавшего троллейбуса (или поезда). Но их еще тысячи, а некоторые документы содержат до 10 отдельных случаев.

Хотя мысленные эксперименты так же стары, как и сама философия, в современной философии им придается особое значение.Считается, что даже когда сценарии в высшей степени нереалистичны, суждения о них имеют самые разные последствия для того, что следует делать в реальном мире. Предполагается, что если вы можете показать, что некий этический принцип соблюдается в одном искусно разработанном случае, каким бы причудливым он ни был, то это говорит нам о чем-то важном. Многие нефилософы сопротивляются этому предположению. Рассмотрим «Скрипач», широко обсуждаемый случай из защиты абортов Джудит Джарвис Томсон в 1971 году:

Вы просыпаетесь утром и оказываетесь спиной к спине в постели со скрипачом без сознания.Известный бессознательный скрипач. Было обнаружено, что у него смертельная болезнь почек, и Общество любителей музыки изучило все доступные медицинские записи и обнаружило, что только у вас есть подходящая группа крови, чтобы помочь. Поэтому они похитили вас, и прошлой ночью кровеносная система скрипача была подключена к вашей, так что ваши почки можно использовать для извлечения ядов из его крови, а также из вашей собственной. Директор больницы теперь говорит вам: «Послушайте, нам очень жаль, что Общество любителей музыки так поступило с вами — мы бы никогда этого не допустили, если бы знали.Но все же они сделали это, и теперь скрипач подключился к вам. Отключить вас означало бы убить его. Но ничего, это всего на девять месяцев. К тому времени он выздоровеет от своей болезни, и его можно будет безопасно отключить от вас ».

Читатели должны судить, что скрипач, несмотря на то, что он имеет такое же право на жизнь, как и все остальные, тем самым не имеет права использовать тело и органы того, кто не дал на это согласия — даже если это единственное способ остаться в живых.Предполагается, что это подразумевает, что, даже если допустить, что плод имеет право на жизнь, из этого еще не следует, что он имеет право на средства для выживания, если это предполагает использование несогласного другого тела.

С точки зрения философов, суть здесь ясна, даже если вывод Томсона является спорным. В нескольких случаях, когда я пытался использовать этот мысленный эксперимент при обучении клиницистов этике, они в основном находили его плохим и сбивающим с толку примером. Их проблема в том, что они слишком много знают.Для них этот пример физиологически и институционально неправдоподобен и проблемно расплывчат в соответствующих деталях того, что и как произошло. (Почему Общество любителей музыки имеет доступ к конфиденциальным медицинским записям? Предполагается, что операция должна быть проведена в больнице, или у них есть собственное операционное отделение?) Более того, клиницисты находят этот мысленный эксперимент странным из-за его полного отсутствия внимание к другим правдоподобным альтернативам реального мира, таким как диализ или трансплантация.В результате отличные клиницисты могут даже не увидеть аналогии с беременностью, не говоря уже о том, что они сочтут ее полезной в своих этических рассуждениях об аборте.

Столкнувшись с людьми, у которых нет мысленного эксперимента, у философов возникает соблазн сказать, что эти люди недостаточно хороши в выделении того, что является этически значимым. Очевидно, что такая реакция рискует оказаться корыстной и имеет тенденцию замалчивать важный вопрос: как мы должны определить этически значимые особенности ситуации? Почему, например, философ, сидящий в кресле, должен лучше определять этически значимые черты «Скрипача», чем тот, кто работал с тысячами пациентов?

Хотя философы не часто говорят об этом, похоже, что они полагают, что интерпретация мысленных экспериментов должна подчиняться соглашению авторитетных авторитетных этических рамок.Другими словами, эксперименты касаются того, какими они были задуманы автором, и ничего больше, во многом как Шалтай-Болтай Льюиса Кэрролла, который использовал слова для обозначения того, что он хотел, чтобы они значили. Чтобы еще больше разъяснить подразумеваемую конвенцию, автор мысленного эксперимента по определению указал все этически значимые элементы случая.

Разработчики мысленных экспериментов часто пытаются решить проблему с помощью всеведущего авторского голоса, который, с первого взгляда, улавливает и связывает события в их сути.Голос способен ясно и лаконично сказать, что каждый из участников мысленного эксперимента может делать, их психологическое состояние и намерения. Авторский голос часто оговаривает, что выбор должен быть сделан из короткого предопределенного меню, без возможности изменить условия проблемы. Например, читателю может быть предложено только два варианта, как в классической задаче о тележке: потянуть за рычаг или не тянуть за него.

Все это делает рассуждения о мысленных экспериментах разительно непохожими на этические рассуждения о реальных случаях.В реальной жизни умение и творческий подход к этическому мышлению в сложных случаях заключается в том, чтобы найти правильный способ постановки проблемы. Творческие этические мыслители выходят за рамки небольшого меню очевидных вариантов, чтобы раскрыть новые подходы, которые лучше позволяют согласовать конкурирующие ценности. Чем больше у мыслителя контекстуальных знаний и опыта, тем больше ему нужно опираться, чтобы принять мудрое решение.

Этические мысленные эксперименты работают лучше всего, когда те, кто их читает, готовы согласиться с произвольными условиями автора.Чем больше у кого-то контекстуального опыта, тем больше вероятность того, что он столкнется с проблемой «слишком большого количества знаний», столкнувшись с мысленными экспериментами, предполагающими факты и обстоятельства, которые не имеют большого смысла с учетом опыта конкретной предметной области. Итак, хотя философы склонны предполагать, что они делают этический выбор более ясным и строгим, перемещая его на абстрактную и неконтекстную территорию, такие достижения, вероятно, будут восприняты как потеря ясности теми, кто обладает соответствующими ситуационными знаниями.

Такие различия во взглядах легко превращаются в противостояние. Вырисовывается тупик, когда каждая сторона применяет разные стандарты разумного мышления и критикует другую за несоблюдение стандартов, которым она не пыталась соответствовать. Чтобы добиться прогресса, полезно понять, почему те, с кем вы не согласны, думают, что их взгляды убедительны. Каким должен быть мир, чтобы мысленные эксперименты были хорошим способом достижения прогресса в этике? Я рассмотрю два предложения: во-первых, мысленный эксперимент — это своего рода научный эксперимент, а во-вторых, это обращение к воображению.Как мы увидим, при любом прочтении мысленные эксперименты очень подвержены ошибкам, и мы должны с осторожностью использовать их для понимания реальных этических проблем.

Некоторые философы думают, что этические мысленные эксперименты либо являются научными экспериментами, либо имеют с ними тесную связь. С такой точки зрения, мысленные эксперименты, как и другие эксперименты, если они хорошо спланированы, могут позволить накапливать знания посредством строгой и беспристрастной проверки гипотез. Так же, как в рандомизированных контролируемых исследованиях, в которых тестируются новые фармацевтические препараты, обстоятельства и типы контроля в мысленных экспериментах могут быть такими, чтобы ситуация сильно отличалась от повседневных ситуаций, но это скорее достоинство, чем недостаток, поскольку позволяет проверять этические гипотезы чисто и строго.

Если мысленные эксперименты — буквально — эксперименты, это помогает объяснить, как они могут дать представление о том, как устроен мир. Но это также означало бы, что мысленные эксперименты унаследуют две методологические проблемы, связанные с экспериментами в более общем смысле, известные как внутренняя и внешняя валидность. Внутренняя валидность относится к степени, в которой эксперимент обеспечивает беспристрастную проверку рассматриваемой переменной или гипотезы. Внешняя валидность относится к степени, в которой результаты в контролируемой среде переносятся на другие контексты, в частности, на наш собственный.Внешняя достоверность представляет собой серьезную проблему, поскольку те самые особенности, которые делают среду контролируемой и подходящей для получения внутренней достоверности, часто делают ее проблематично отличной от неконтролируемой среды, в которой необходимо применять вмешательства.

Существуют серьезные проблемы как с внутренней, так и с внешней достоверностью мысленных экспериментов. Полезно сравнить вид осторожности, с которой исследователи-медики или психологи планируют эксперименты, включая проверку анкет, двойное ослепление испытаний, контроль плацебо, расчет мощности для определения требуемого размера когорты и т. Д., С обычно более случайными подход философов.До недавнего времени в рамках нормативной этики было мало систематических попыток проверить вариации различных формулировок мысленных экспериментов или подумать об эффектах фрейма или размерах выборки; или степень, в которой результаты мысленного эксперимента должны быть универсальными или на них могут влиять такие переменные, как пол, класс или культура. Центральная двусмысленность заключалась в том, должны ли предполагаемые читатели этических мысленных экспериментов быть кем угодно или другими философами; и, как следствие, следует ли предполагать, что вынесенные суждения являются суждениями экспертов или суждениями обычных людей.Поскольку подавляющее большинство этических мысленных экспериментов фактически остается ограниченным академическими журналами и проверяется только неформально на других философах, de facto они проверяются только на тех, кто обладает опытом построения этических теорий, а не на более репрезентативных выборках в более общем плане. или тех, кто обладает опытом в контекстах, описываемых мысленными экспериментами.

Проблемы с внешней достоверностью еще больше. Ключевой вопрос: даже если предположить, что мысленный эксперимент имеет внутреннюю достоверность, что следует из достоверности суждений в мире мысленного эксперимента для других случаев? Если вы согласны с тем, что в исходной задаче с тележкой было бы допустимо дернуть за рычаг, в результате чего пять человек будут спасены и один погибнет, из этого можно сделать ряд выводов.В крайнем случае, мы могли бы считать, что результат имеет значение только для случаев, связанных с неуправляемыми поездами с определенными схемами переключения. С другой стороны, мы могли бы считать, что результат имеет далеко идущие последствия о допустимости причинения вреда одним людям в ходе предотвращения вреда большему количеству других. Судьи, придерживающиеся традиции общего права, при вынесении решения сталкиваются с аналогичным по структуре вопросом. Им необходимо предоставить аргументы в поддержку своего решения, часть из которых может быть выделена будущими судьями как ratio Decisionndi (причина решения). Соотношение дает судье наилучшее приближение к прецеденту, установленному в деле.

Чем шире прецеденты, которые могут быть созданы мысленными экспериментами, тем более мощным они будут для этического мышления. В свою очередь, широта прецедентов, устанавливаемых мысленным экспериментом, зависит от степени, в которой средства контроля, применяемые в мысленном эксперименте, которые позволяют четко проверить конкретную гипотезу, подразумевают или совместимы с более широкой убедительностью результирующего этического эксперимента. принцип.Это непросто и часто вызывает споры.

Нетрудно вспомнить пару случаев, когда убийство и позволение умереть морально не эквивалентны

Некоторые философы думают, что хорошо контролируемые мысленные эксперименты позволяют сделать самые разные выводы. В 1975 году философ Джеймс Рэйчелс построил пару параллельных случаев, в которых родственник намеревался убить своего молодого кузена, чтобы получить наследство, чтобы показать, что нет внутренней разницы между убийством и позволением умереть.

В первом случае Рэйчел Смит убивает своего кузена, утопив его в ванне, и это выглядит как несчастный случай. Между тем, Джонс намеревается утопить своего кузена и сделать это похожим на несчастный случай; он пробирается в ванную, чтобы сделать именно это, но по совпадению мальчик поскользнулся, ударился головой, упал лицом вниз в воду и утонул сам. Рэйчелс утверждает, что убийство кузена и позволение ему умереть морально равносильны; таким образом, если в этих двух идентичных в остальном случаях нет этической разницы между убийством и позволением умереть, то между ними нет внутренней разницы.Предполагается, что это перенесется в мир реальных этических решений и решений, потенциально влияющих на политику. Но так ли это?

Сейчас широко распространено мнение, что такие выводы — от упрощенного мысленного эксперимента до реальной ситуации — небезопасны. Контекст иногда или часто имеет значение, и нет никакого алгоритмического способа заранее определить, в чем будет разница. Например, нетрудно представить себе точно подобранную пару случаев, когда убийство и позволение умереть не являются морально эквивалентными.Если бы наемный убийца готовился скрытно выстрелить в цель, а затем цель умерла от внезапной остановки сердца, так как наемный убийца оставался вне поля зрения, далеко не ясно, что убийство и позволение умереть было бы равноценным. плохой.

Более глубокий вопрос о внешней валидности заключается в том, дают ли мысленные эксперименты понимание единой фиксированной картины, которую можно постепенно реконструировать, или даже хорошо спланированные мысленные эксперименты сообщают о чем-то более фрагментарном, изменчивом и множественном.Общества сильно различаются по таким характеристикам, как богатство, неравенство, численность населения, этническое, языковое и религиозное разнообразие, технический прогресс, экономическая структура, легкость общения и путешествий, а также способность собирать налоги и поддерживать порядок без насилия. Более того, общества постоянно меняются с точки зрения этих структурных переменных, а иногда и быстро, например, в результате процессов индустриализации или перехода от коммунизма. Вспышка COVID-19 наглядно продемонстрировала, что социальные нормы и структуры становятся более гибкими, чем мы предполагаем.

Невероятно думать, что фактические оптимальные политические рецепты будут одинаковыми, независимо от социального контекста. Менее ясно, стоит ли, несмотря на это многомерное разнообразие, твердо придерживаться убеждения, что существуют глобальные и неизменные этические принципы, которые необходимо открыть, или лучше исходить из предположения, что этические принципы возникают из попыток решают проблемы совместного проживания и должны рассматриваться как хотя бы в некоторой степени локальные и изменчивые по мере изменения этих условий.Одна из причин сомневаться в неизменности правильных этических принципов заключается в том, что многие, казалось бы, жизненно важные этические вопросы возникли недавно и были бы едва понятны тем, кто жил 100 лет назад — такие вопросы, как индивидуальная ответственность за предотвращение изменения климата, гендерная самоидентификация, природа подлинности в условиях капитализма наблюдения и управления автоматизированным принятием решений на основе ИИ.

Многие философы, тем не менее, хотят сказать, что правильные этические принципы неизменны.Однако, даже если бы это было правдой, я подозреваю, что принципы не были бы достаточно конкретными, чтобы дать полезный совет, и настоящая работа этического мышления заключалась бы в интерпретации или уточнении этих принципов. Сравните случай, когда вы обращаетесь к кому-то за советом, и выясняется, что вы получили тот же совет, что и все остальные, независимо от специфики вашего положения.

Альтернативный взгляд на мысленные эксперименты преуменьшает их отношение к научным экспериментам и признает, что они, как выразился Дэниел Деннет, «насосы интуиции»: инструменты для убеждения посредством воображаемого рассмотрения возможностей.Представление мысленных экспериментов как убедительных фикций не устранит проблему внешней достоверности, но может позволить нам переосмыслить ее.

Аристотель предлагает один из способов осмысления того, как художественная литература может дать этическое понимание, утверждая, что трагическая драма более «философична и серьезнее, чем история», поскольку она говорит об универсалиях, в то время как история говорит только о частностях. История расскажет нам, что произошло на самом деле, но это часто неудовлетворительно и случайно. Жизни, как мы живем, и события по мере их развития часто не имеют смысла — но именно такое осмысление и чувство необходимости заставляет истории находить всеобщий резонанс; и это происходит из рационального строительства.Драматурги и писатели стремятся сжать и упустить элементы, не относящиеся к типу историй, которые они хотят рассказывать. Как утверждала автор Айрис Мердок в 1970 году, когда фантастика работает хорошо:

Нам представлен правдивый образ состояния человека в форме, которую можно постоянно созерцать; и действительно, это единственный контекст, в котором многие из нас вообще способны его созерцать.

Идея о том, что художественная литература может дать этическое понимание, кажется правильной; но из этого не следует, что они делают это надежно или таким образом, который позволяет легко переносить этические идеи из одного контекста в другой.Один важный вопрос — какова связь между хорошо рассказанной историей и правдивой историей , или этически проницательной . Сценарист Уильям Голдман в фильме « Приключения на экране торговли » (1983) обсуждает, как можно было бы написать фильм, в котором главная героиня должна была оказаться в одной комнате с самой известной женщиной в мире. Вероятно, вы напишете его как классический фильм об ограблении, в котором первая половина будет посвящена вдохновителю, разрабатывающему план и собирающему команду — без сомнения, с участием обманщика, эксперта по электронике, чтобы победить системы безопасности, и водителя-беглеца.Во второй половине план разворачивается и дела идут не так, как надо, а затем вносятся необходимые корректировки.

Как вещи представлены в художественной литературе, часто упрощается и искажается

Затем Голдман сравнивает это представление с тем, как на самом деле Майкл Фэган вошел в спальню королевы в 1982 году. Мужчина перепрыгнул через перила дворца и, в результате серии несчастных случаев и слуг, не заметивших сигналов тревоги, прошел через коллекцию королевских марок и осветил водосточную трубу, снял сандалии и носки, чтобы пролезть через открытое окно.Оказавшись во дворце, Фэган без помех бродил босиком в течение 15 минут, прежде чем оказался в спальне королевы. По сей день непонятно, зачем ему это нужно. Как сказал Гольдман: «Как бы это ни было правдой, если бы вы представили это как сценарий, вы бы без всяких церемоний оказались бы отброшенными как очень не изобретательный писатель фэнтези».

Будь то работа в полиции, неотложная медицинская помощь или война, то, как вещи представлены в художественной литературе, часто упрощается и искажается до такой степени, что может быть слишком утомительно смотреть, если драма фокусируется на вашей области знаний.Например, реанимация (СЛР) гораздо более успешна в телесериалах, чем в реальной жизни. Как выяснили в 2015 году специалист по общественному здравоохранению Жаклин Портанова и ее коллеги, почти 70 процентов попыток СЛР в телесериалах были успешными, и 50 процентов пациентов выжили и были выписаны. На самом деле, процент успешных выписок после СЛР в больницах США составляет 25%. Таким образом, использование художественной литературы в качестве средства этической рефлексии — будь то в мысленных экспериментах или в романах — будет иметь тенденцию поднимать те же вопросы опыта, абстракции и «слишком большого знания», которые мы рассматривали ранее при обсуждении скрипача Томсона.

В некотором смысле эта критика так же стара, как философские размышления об искусстве. В своей книге Republic Платон жаловался, что поэты ничего не знали о вещах, о которых они писали, будь то война или изготовление обуви, но представили образы, которые другие, столь же невежественные, найдут убедительными. Критика может относиться не только к сериалам, но и к мысленным экспериментам.

В целом, этические мысленные эксперименты — это, в лучшем случае, ошибочные способы построения упрощенных моделей, которые довольно несовершенно отображают мир в том виде, в каком мы его ощущаем, и могут искажать столько, сколько они освещают.Так следует ли нам отказываться от них как от источников этического понимания?

Ответственное мышление требует калибровки нашего уровня доверия к надежности наших интеллектуальных инструментов. Ясно, что этические мысленные эксперименты не являются особенно надежными инструментами. Но нельзя сказать, что у нас есть другие, более надежные инструменты. Дотеоретический этический «здравый смысл» подвержен искажениям, вызванным предрассудками, властью и многими другими факторами, и причина, по которой мы обращаемся в первую очередь к философской этике, заключается в том, что неясно, как разрешить конкурирующие этические обязанности, возникающие на дотеоретической уровень.Этическое мышление сложно, и даже наши лучшие инструменты для его реализации не очень хороши. Смирение должно быть девизом.

Проблема с тележкой: убили бы вы одного человека, чтобы спасти многих? | Наука

В британском триллере 2015 года Eye in the Sky , военная группа обнаруживает террористическую ячейку, готовящую атаку, в которой, как ожидается, погибнут сотни человек. Они командуют дроном, который может сбросить бомбу на террористов, предотвратив их атаку. Когда команда готовит бомбу, их камеры наблюдают за маленькой девочкой, продающей хлеб в радиусе взрыва.Должны ли они выполнить свою миссию — убить девушку, чтобы предотвратить гибель многих других?

Эта современная моральная дилемма уходит своими корнями в классический философский мысленный эксперимент, известный как проблема тележки . Представленная в 1967 году Филиппой Фут, проблема с тележкой освещает ландшафт моральных интуиций — своеобразных и иногда удивительных моделей того, как мы отделяем хорошее от неправильного.

Попробуйте дома

Рассмотрим один вариант задачи тележки:

Сбежавшая тележка движется по рельсам к пяти рабочим, которые все погибнут, если тележка продолжит свой нынешний курс.Адам стоит рядом с большим переключателем, который может переключить тележку на другой путь. Единственный способ спасти жизни пятерых рабочих — это направить тележку на другой путь, на котором находится только один рабочий. Если Адам направит тележку на другой путь, этот один рабочий умрет, но остальные пятеро будут спасены.

Должен ли Адам щелкнуть выключателем, убив одного рабочего, но сохранив пятерых? Запишите свой ответ.

Теперь рассмотрим немного другую версию:

Сбежавшая тележка движется по рельсам к пяти рабочим, которые все погибнут, если тележка продолжит свой нынешний курс.Адам стоит на мостике над путями, между приближающейся тележкой и пятью рабочими. Рядом с ним на мостике стоит незнакомец, который оказался очень большим. Единственный способ спасти жизни пятерых рабочих — столкнуть этого незнакомца с пешеходного моста на рельсы внизу, где его большое тело остановит тележку. Незнакомец умрет, если Адам сделает это, но пятеро работников будут спасены.

Должен ли Адам столкнуть незнакомца с пешеходного моста, убив его, но сохранив пятерых рабочих?

Вы дали одинаковый ответ на первую и вторую версии — или на разные?

Что происходит?

Проблема тележки подчеркивает фундаментальное противоречие между двумя школами моральной мысли.Утилитарная точка зрения подсказывает, что наиболее подходящим действием является то, которое приносит наибольшее благо наибольшему числу людей. Между тем, деонтологическая точка зрения утверждает, что определенные действия — например, убийство невиновного человека — просто неправильны, даже если они имеют хорошие последствия. В обеих версиях проблемы с тележкой, описанной выше, утилитаристы говорят, что вы должны пожертвовать одной, чтобы спасти пять, в то время как деонтологи говорят, что не следует.

Психологические исследования показывают, что в первой версии проблемы большинство людей соглашаются с утилитаристами, считая морально приемлемым щелкнуть выключателем, убив одного, чтобы спасти пятерых.Но во второй версии проблемы люди склоняются к деонтологии и считают, что неприемлемо, чтобы подтолкнуть незнакомца к смерти — снова убить одного, чтобы спасти пятерых. Чем можно объяснить это несоответствие?

Ученые считают, что наша моральная интуиция эволюционировала, чтобы сделать нас хорошими социальными партнерами. Поскольку мы с самого раннего возраста узнаем, что насилие по отношению к другим обычно наказывается, наша моральная интуиция подсказывает нам, что действия, наносящие физический вред другим, неправильно. Таким образом, в версиях проблемы с тележкой, которые связаны с физическим контактом, например, в случае с пешеходным мостом, описанном выше, причинение вреда одному ради спасения многих обычно менее приемлемо, чем в версиях, в которых такой контакт отсутствует, например, в случае корпуса переключателя.

Еще одно важное различие между корпусом переключателя и чехлом для пешеходного моста заключается в том, что последний предполагает использование человека как средства для достижения цели. Отношение к другим как к личностям с их собственными правами, желаниями и потребностями, а не просто к объектам, которые можно использовать по своему желанию, является ключевым аспектом того, чтобы быть хорошим социальным партнером. И есть свидетельства того, что люди сильно не доверяют тем, кто использует других как средство для достижения цели. Наша моральная интуиция, кажется, согласуется с этим принципом.

Критики проблемы тележки говорят, что слишком нереально раскрывать что-либо важное о реальной морали.Но появление дронов и беспилотных автомобилей делает эту дилемму, возможно, более актуальной, чем когда-либо прежде. Например, должен ли беспилотный автомобиль защищать жизнь своих пассажиров даже за счет большего числа пешеходов? И здесь наша интуиция непоследовательна: мы хотим, чтобы автомобили других людей максимально увеличивали количество спасенных жизней, но думаем, что собственная машина должна защищать нас любой ценой. По мере того как наши технологии становятся все более способными принимать моральные решения, понимание нашей собственной моральной интуиции становится все более важным.

Обман и информированное согласие в социальных, поведенческих и образовательных исследованиях (SBER)

https://doi.org/10.1016/j.tcmj.2012.05.003Получить права и контент

Аннотация

Информированное согласие является наиболее важной частью этика исследования. Требование объяснить эксперимент участникам, которые предоставляют ткани / информацию для получения своего добровольного согласия, абсолютно необходимо в любом исследовательском проекте. Это выражение уважения к автономии человека, который участвует в эксперименте.Почему и как требуется информированное согласие и что, если некоторая информация намеренно скрыта для облегчения участия? В этой статье кратко рассматривается история получения информированного согласия, обсуждаются компоненты этически обоснованного информированного согласия и исследуется обман в исследованиях. Иногда обман используется в социальных, поведенческих и образовательных исследованиях (SBER) для получения точной информации. Можно ли это оправдать? Несомненно, что для некоторых психологических и социологических экспериментов, чем меньше испытуемые знают, тем лучше.Эксперимент с апатией свидетеля и эксперимент Милгрэма будут использоваться здесь в качестве примеров, которые обсуждаются и анализируются. В общем, обман неприемлем в исследованиях на людях. Иногда необходимо ввести в заблуждение участников, которые являются объектами исследования, чтобы получить объективную информацию. Наблюдательный совет института (IRB) должен очень внимательно рассматривать предложения, в которых используется обман или искажение фактов. Причины, по которым обман необходим для целей исследования, должны быть подробно обоснованы, и в процедурах должно быть предусмотрено положение для защиты участников.Когда исследование будет завершено, важно, чтобы исследователь провел разбор полетов, который объяснил бы любой обман или неполное раскрытие информации; это также должно помочь испытуемым справиться с любым стрессом или дискомфортом, испытанным в ходе исследования.

Ключевые слова

Автономия

Разбор полетов

Обман

Информированное согласие

Рекомендуемые статьи Цитирующие статьи (0)

Авторские права © 2012 Опубликовано Elsevier BV

Рекомендуемые статьи

Законы о цитировании

Принуждение и мысленный эксперимент Общества ангелов

Мысленные эксперименты с участием ангелов давно нашли свое место в философии.Средневековые философы, например, использовали мысленные эксперименты с ангелами, чтобы обсудить возможность когнитивного доступа к сути вещей и прояснить связь между мыслью и языком. ^{Footnote 4} В юридической и политической философии сценарии с участием ангелов или других морально ориентированных субъектов появляются время от времени, по крайней мере, со времен Аристотеля. ^{Footnote 5} В этом контексте, пожалуй, самым известным случаем является утверждение Мэдисона о том, что «если бы люди были ангелами, не было бы необходимости в правительстве». ^{Footnote 6}

Ближе к нашему времени так называемый «мысленный эксперимент общества ангелов» получил значительное внимание в современной аналитической юриспруденции. Несколько философов права, в том числе видные деятели, такие как Харт, ^{сноска 7,} Раз, ^{, сноска 8,} , Финнис, ^{, сноска 9,} и Гарднер, ^{, сноска 10,} , представили варианты этого мысленного эксперимента, обсуждая роль принуждения в законе. В этом обсуждении предполагается, что мысленный эксперимент одновременно работает как контрпример к утверждению, что правовые системы обязательно являются принудительными, и поддерживает точку зрения, согласно которой ненасильственные правовые системы являются возможными .Вот как проходит мысленный эксперимент:

(Общество ангелов): представьте себе общество морально совершенных ангелов. Несмотря на моральное совершенство, ангелы в этом обществе все же могут использовать правовую систему для координации многочисленных аспектов своей общественной жизни и разрешения любых споров, которые могут возникнуть. Тем не менее, ангелов в этом обществе не нужно принуждать к сотрудничеству друг с другом для достижения своих социальных целей. Следовательно, ангельской правовой системе не нужно прибегать к принуждению для правильной работы. ^{Сноска 11}

Стоит отметить, что мысленный эксперимент общества ангелов сам по себе не является аргументом в пользу утверждения о том, что ненасильственные правовые системы возможны; ^{Сноска 12} это просто описание сценария, в котором существует ненасильственная правовая система. Сценарий, конечно же, используется в аргументированном контексте. А именно, он используется для обоснования утверждения о том, что правовая система без принуждения возможна.

Тем не менее, не совсем ясно, что значит сказать, что мысленный эксперимент дает основание в поддержку утверждения о том, что ненасильственная правовая система возможна . Есть как минимум два повода для беспокойства. Первый касается соответствующего значения слова «возможный». Вторая причина связана с нашим оправданием веры в то, что сценарий, описанный в этом мысленном эксперименте, возможен в соответствующем смысле. В следующем подразделе я рассмотрю первое беспокойство, а второе — по порядку.

Какая возможность?

Джозеф Раз, вероятно, самый известный пользователь разновидности мысленного эксперимента «Общество ангелов». Он утверждает, что «обществу ангелов может потребоваться законодательная власть для обеспечения координации» ^{Footnote 13} и что суды будут полезны в таком сценарии. ^{Footnote 14} Замечания Раза о мысленном эксперименте могут помочь нам найти подходящее понятие возможности для обсуждения.

Раз спрашивает риторически, возможна ли ненасильственная правовая система .Но его ответ предваряется оговоркой: соответствующее понятие поставленной на карту возможности — это не человеческая возможность. Для Раза и многих других правовая система без принуждения «по-человечески невозможна». ^{Footnote 15} С этим Разом, скорее всего, означает, что правовая система без принуждения человека номологически невозможна ; ^{Footnote 16} это невозможно, учитывая биологические и психологические особенности человека.

Хотя это невозможно с человеческой точки зрения, — продолжает Раз, — правовая система без принуждения «логически возможна». ^{Footnote 17} Это потому, что, согласно Разу, возможно представить себе «других разумных существ, которые могут подпадать под действие закона, которые имеют и которые признают, что у них есть более чем достаточно причин для соблюдения закона независимо от санкции ». ^{Footnote 18} Из этого можно сделать вывод, что Раз представляет мысленный эксперимент как причину логической возможности ненасильственной правовой системы.

Несмотря на то, что Раз прямо заявляет, что соответствующее понятие возможности является логичным, мы не должны интерпретировать его утверждение буквально.Данное предложение логически возможно тогда и только тогда, когда оно не является логической ложностью. Таким образом, мы можем идентифицировать логические возможности и невозможности, просто глядя на логическую форму предложений. То, что объект квадратный и не квадратный одновременно, является логической невозможностью. Но то, что Усэйн Болт — это торт, вполне логично: утверждение «Усэйн Болт — торт» не является логической ложью. ^{Footnote 19} Как мы видим, логические возможности слишком снисходительны. По этой причине, несмотря на то, что это правда, утверждение о том, что ненасильственная правовая система логически возможна, является тривиальным и, вероятно, необоснованным.Следовательно, есть веские причины ни интерпретировать утверждение Раза, ни дискуссию, вращающуюся вокруг утверждения о том, что правовые системы обязательно являются принудительными, как о логической возможности ненасильственной правовой системы. Эта возможность слишком широка, чтобы иметь какое-либо теоретическое значение.

Я буду утверждать, что лучший способ интерпретировать утверждения Раза и ему подобных — интерпретировать их как утверждения о метафизической возможности . ^{Footnote 20} Что-то метафизически возможно тогда и только тогда, когда оно согласуется с наиболее фундаментальными метафизическими принципами и категориями, которые структурируют реальность. ^{Footnote 21} Когда мы спрашиваем, например, если для Усейна Болта метафизически возможно быть пирожным, мы хотим знать, действительно ли, учитывая фундаментальную организацию реальности, обстоятельство, когда Усэйн Болт представляет собой пирог, действительно является случаем, когда Усэйн Болт, а не кто-то другой, получает. То есть совместимо ли то, что нужно для того, чтобы быть Усэйном Болтом, с тем, что нужно, чтобы стать пирожным.

Метафизическая возможность отличается как от номологических, так и от логических возможностей. Он шире, чем номологическая возможность, но не настолько широк, как логическая возможность. ^{Footnote 22} То есть есть метафизические возможности, которые не являются номологическими возможностями, и логические возможности, которые не являются метафизическими возможностями. Например, для Усейна Болта метафизически возможно бежать быстрее, чем самый быстрый из гепардов, хотя это невозможно с номологической точки зрения. ^{Footnote 23} И для Усэйна Болта метафизически невозможно быть тортом, хотя логически это возможно. Трудно найти бесспорные примеры простой метафизической возможности.Несмотря на эту трудность, интуитивно понятные примеры, такие как тот, где Усэйн Болт представляет собой торт, помогают нам разобраться в этом понятии.

Мы видели, что истолкование утверждения о возможности ненасильственной правовой системы как утверждения о логической возможности делает соответствующее обсуждение тривиальным и неинтересным. Этого не происходит, когда мы истолковываем это как утверждение о метафизической возможности. Фактически, это помогает нам лучше понять более широкую дискуссию, частью которой являются дебаты о том, обязательно ли правовые системы являются принудительными.

Дебаты о том, обязательно ли правовые системы являются принудительными, часто считаются частью более широкого исследования природы права. ^{Footnote 24} И, возможно, вопросы о природе чего-то — это не вопросы о том, как мы думаем и говорим о чем-то; «Вопросы о природе чего-либо — это парадигматические метафизические вопросы». ^{Footnote 25} Другими словами, это вопросы об объектном уровне: вопросы о вещах, как они происходят в действительности; не вопросы о том, как мы представляем или концептуализируем вещи, вопросы о репрезентативном уровне.Теперь, если мы увидим — а я думаю, что должны — дебаты о том, что правовые системы обязательно являются принудительными, как дебаты о метафизике правовых систем, станет ясно, почему понятие метафизической возможности является актуальным. Если нас интересует метафизика правовых систем — в сущности, природы права — нам нужно выяснить, ли та вещь, которую мы называем «правовыми системами», могла быть ненасильственной и все же оставаться то же самое.

Тем не менее, не все философы права, которые обсуждают природу права в целом и необходимость принуждения правовых систем в частности, считают себя вовлеченными в метафизические дебаты.Наоборот. Как недавно предположили Планкетт и Шапиро, и как это подтверждается многими работами по методологии философии права, ^{Footnote 26} «многие [правовые] философы (…) питают глубокое подозрение в отношении метафизики и не тратят много (если вообще) времени ^{Footnote 27}

Вместо этого многие философы права предпочитают рассматривать как дебаты о природе права, так и дебаты о необходимости принуждения к правовым системам как концептуальные дебаты .Они заинтересованы, например, в исследовании, ли наша концепция правовой системы, как она у нас, применима к ненасильственному институту, подобному тому, который вообразили в мысленном эксперименте с обществом ангелов. ^{Footnote 28} Таким образом, для этих философов соответствующее ощущение возможности для обсуждения не является метафизическим; это концептуально.

Понятие концептуальной возможности неуловимо и используется философами по-разному. ^{Footnote 29} Наиболее распространенным среди философов права является следующее понятие концептуальной возможности: что-то концептуально возможно тогда и только тогда, когда оно согласуется с нашей концептуальной структурой ; с тем, как мы в настоящее время и обычно представляем мир. ^{Footnote 30} Следуя этой интерпретации, ненасильственная правовая система концептуально возможна, если и только если наша концепция правовой системы распространяется на непринудительную систему.

Из того, что я сказал выше, мы можем видеть, что соответствующее ощущение возможности для обсуждения мысленного эксперимента «Общество ангелов» зависит от более широкой дискуссии о собственном объекте теории о природе закона. Согласование этих двух концепций объекта теории о природе права (концептуального и метафизического) выходит за рамки данной статьи.Однако позвольте мне пояснить, почему мне кажется более правдоподобным или, по крайней мере, более интересным видеть метафизическую возможность как соответствующее ощущение возможности для мысленного эксперимента общества ангелов. ^{Footnote 31}

Во-первых, уместно указать на ошибку в причине предпочтения концептуального подхода, который иногда встречается в трудах философов права. Некоторые отдают предпочтение концептуальному подходу, полагая, что он лучше работает с двумя взаимосвязанными предположениями о правовых системах, которые они считают разумными: предположение, что правовые системы являются социальными конструкциями, и предположение, что социальные конструкции — это не что иное, как то, что люди коллективно думают и говорят о них. . ^{Footnote 32} Идея состоит в том, что если правовые системы, как социальные конструкции, полностью состоят из зависящих от разума фактов о наших лингвистических или концептуальных практиках и поведении, тогда все истины о правовых системах, включая истины о том, что необходимо и что возможно в отношении юридических системы, можно найти в наших мыслях и поговорить о правовых системах. Если это так, — утверждают аргументы, — то полагаться на понятие концептуальной возможности кажется более разумным.

Это non-sequitur .Из допущения, что правовые системы полностью состоят из упомянутых зависимых от разума фактов (предположение, которое гораздо более спорно, чем могут заставить нас поверить некоторые философы права) ^{Footnote 33} , не следует, что понятие концептуальной возможности лучше подходит, чем метафизическая возможность. Оба понятия приведут к одинаковым результатам в этом сценарии: они будут объяснительно эквивалентны. Это связано с тем, что в этом сценарии все, что метафизически верно в отношении правовых систем, равнозначно тому, что является верным в концептуальном отношении: правовые системы — это того типа вещей, который полностью конструируется тем, как люди думают и говорят об этом.

По иронии судьбы, сам ход, который должен был избавиться от метафизических разговоров о правовых системах, заканчивается понятием концептуальной возможности, которое по объяснению находится на одном уровне с понятием метафизической возможности. Более того, само предположение, на которое опираются философы права при установлении приоритета концептуальной модальности — т. Е. , предположение, что правовые системы полностью состоят из фактов о наших мыслях и разговорах — является метафизическим. Чтобы обосновать это, у философов-правоведов не было бы другого выбора, кроме как участвовать в метафизических дискуссиях того самого типа, которые они хотели исключить, приняв концептуальный подход.Все предполагает, что отвращение некоторых философов права к метафизическим дискуссиям и понятие метафизической возможности неуместно. Если это так, то предпочтение концептуального подхода не дает явных преимуществ. Но есть затраты.

Самый очевидный из них — это ревизионизм в отношении методологии, на которую, возможно, полагается большинство философов, когда они делают другие типы утверждений о правовых системах. Например, философы утверждали, что типичные правовые системы являются повсеместно принудительными, ^{Footnote 34,} , что типичные правовые системы координируют поведение, ^{Footnote 35,} , что некоторые из его норм несправедливы, и т. Д.Эти претензии следует рассматривать как претензии в отношении типичных правовых систем; как заявления непосредственно о том, какие институты существуют и относятся к нам. Это не утверждения о том, как мы думаем или говорим о типичных правовых системах; претензии по поводу нашего представительства типичных правовых систем. Мне кажется, что большинство людей восприняло бы эти утверждения именно так.

Если это так, то зачем предполагать, что все должно быть радикально иначе, когда мы обсуждаем особенности, необходимые для правовых систем? Если говорить более конкретно, зачем предполагать, что при обсуждении необходимости принуждения к правовым системам мы должны больше рассматривать это не как обсуждение правовых систем, а как обсуждение нашего представления правовых систем?

Эти опасения исчезнут, если мы примем метафизический подход.Принятие метафизического подхода имеет то преимущество, что дискуссии о необходимых характеристиках правовых систем с методологической точки зрения непрерывны по сравнению с дискуссиями, которые философы обычно проводят при обсуждении характеристик типичных правовых систем. Другими словами, метафизический подход не требует переориентации методологии, на которую уже опирается большинство философов при обсуждении более общих вопросов, таких как «Являются ли типичные правовые системы повсеместно принудительными?».

Мысленный эксперимент «Общество ангелов» дает нам повод верить в возможность ненасильственной правовой системы.Если я прав относительно того, что я сказал в этом подразделе — и чтобы модальные дискуссии о правовых системах методологически продолжались с другими общепринятыми философскими дискуссиями о них, — мы должны относиться к мысленному эксперименту общества ангелов как к дающему нам повод верить в метафизическая возможность ненасильственной правовой системы.

Тем не менее, ничто из того, что я упомянул в этом подразделе, проясняет, как мы можем быть оправданы, полагая, что сценарий, изображенный в мысленном эксперименте общества ангелов, на самом деле метафизически возможен.Это тема следующего подраздела.

Знание возможных правовых систем

Знание метафизических возможностей — центральная тема модальной эпистемологии. Некоторые философы утверждают, что мы знаем, что метафизически возможно, благодаря нашей способности придумывать сценарии. Согласно этой теории, если что-то мыслимо, это возможно метафизически: представимость влечет за собой метафизическую возможность. ^{Footnote 36} Другие отвергают представление о представимости и защищают, что наше знание метафизических возможностей — это всего лишь частный случай нашего знания контрфактов. ^{Footnote 37} Согласно этому отчету, способ, которым мы узнаем, возможно ли что-то метафизически, не отличается от способа, которым мы узнаем истинность общих контрфактических предположений — например, ., «Если бы шел дождь, игра был бы отменен ».

Я не собираюсь проводить споры между различными подходами к эпистемологии модальности в этой статье. Для настоящих целей я только покажу, как мы можем (по крайней мере) с полным основанием утверждать, что ненасильственная правовая система, изображенная в мысленном эксперименте «Общество ангелов», метафизически возможна.Я сделаю это, стараясь не делать ставки на глубокие споры в области модальной эпистемологии.

Я утверждаю, что базовые знания ^{Footnote 38} и обычный опыт могут помочь нам оправдать веру в то, что ненасильственная правовая система (как показано в мысленном эксперименте) возможна. Вот как это может помочь. Во-первых, базовые знания и опыт устанавливают исходную основу для того, что метафизически возможно: все, что является актуальным, метафизически возможно. Если в мысленном эксперименте есть актуальные особенности, мы можем сделать вывод, что, по крайней мере, эти особенности метафизически возможны.

Во-вторых, базовые знания и опыт могут быть использованы как отменяемых руководств для анализа правдоподобности утверждений о метафизической возможности. Основываясь на наших фоновых знаниях, можно предположить, что в правовой системе Англии могло быть меньше правил, чем на самом деле. Но маловероятно предположить, что здесь вообще не могло быть никаких правил. Это противоречило бы нашему опыту и базовым знаниям о роли и структуре правовых систем. Тем не менее, это несостоятельный путеводитель, потому что близость к тому, что мы знаем, не может быть убедительной причиной; мы подвержены ошибкам и обладаем ограниченными знаниями.Наш опыт и базовые знания могут быть опровергнуты более серьезными соображениями, такими как обоснованная теория о природе правовых систем. Но в отсутствие таких соображений и с учетом всего, что мы в настоящее время знаем и пережили о правовых системах, мы не можем иметь никаких оснований полагать, что правовая система без правил метафизически возможна.

Сказав это, вот некоторые соображения, которые иллюстрируют, как базовые знания и обычный опыт могут помочь нам оправдать утверждение о том, что ненасильственная правовая система, изображенная в мысленном эксперименте общества ангелов, метафизически возможна.

Во-первых, мы знаем, что степень принуждения правовых систем может варьироваться от системы к системе и в пределах одной и той же системы в разные периоды времени. Эти вариации могут быть резкими (например, в случае военного переворота или радикального изменения политической ориентации правительства) или умеренными (например, когда правовая система отменяет определенный вид наказания). Это означает, что мы знаем, что правовые системы могут корректировать (и обычно имеют тенденцию корректировать) использование и доступность принудительных механизмов для реагирования на конкретные обстоятельства и потребности.Это означает, что для правовой системы метафизически возможно резко снизить степень принуждения, когда принуждение оказывается ненужным для работы этой правовой системы (или по любой другой причине).

У нас также есть базовые знания о том, какие виды деятельности подпадают под действие правовых систем. Мы знаем, что настоящие правовые системы не просто наказывают, сдерживают преступления или заставляют людей действовать против их воли. Как указывали философы и социологи, значительная часть деятельности, осуществляемой правовыми системами, не имеет ничего общего с принуждением. ^{Footnote 39} Правовые системы играют важную роль в решении проблем координации и в распространении информации об эмпирических и нормативных ожиданиях людей. ^{(сноска 40). участвуют в выборах и смене правительства, распределяют роли и ролевые обязательства и так далее.Таким образом, мы знаем, что ненасильственные действия — нетривиальная часть того, для чего используются правовые системы.}

Особенность мысленного эксперимента, которая может вызвать некоторые сомнения, — моральное совершенство. ^{Footnote 41} Однако нам не нужно слишком об этом беспокоиться. Для проведения мысленного эксперимента нет необходимости в подробном описании морального совершенства. Все, что необходимо, — это то, что моральное совершенство влечет за собой то, что ангелы будут сотрудничать друг с другом, когда сотрудничество предотвращает возникновение морально плохих результатов и когда сотрудничество помогает ангелам достигать морально хороших результатов.Это может быть основано на наших базовых знаниях и обычном опыте: морально хорошие люди готовы сотрудничать, когда сотрудничество помогает им в достижении морально лучшего положения дел; a fortiori , морально совершенных человек также будет сотрудничать в тех же обстоятельствах.

Теперь возьмите и тот факт, что ангелы сотрудничают, и тот факт, что правовые системы имеют тенденцию снижать степень своего принуждения, когда доказано, что принуждение не является необходимым для работы системы.Из этих фактов можно сделать вывод, что нормативная институциональная система в обществе ангелов может иметь нулевую степень принуждения. Однако трудность заключается в переходе от этого вывода к утверждению, что система, существующая в обществе ангелов, действительно является правовой системой .

Что может придать этому утверждению некоторую правдоподобность, так это большое совпадение между социальными потребностями, которые система в ангелах общества помогает удовлетворить (и призвана удовлетворять), и социальными потребностями, которые действительно удовлетворяет действующая правовая система.Общество ангелов может все еще иметь потребность в создании правил для распределения собственности, регулирования контрактов, завещаний, налогообложения, для решения малых и больших проблем координации, связанных с общественными благами, политическими процессами, организацией общего пространства (включая организацию движения транспорта). , зонирование, сигналы и т. д.), распределение ролей, распределение рисков, разрешение споров и многие другие нетривиальные действия, которые входят в сферу деятельности, выполняемой действующими правовыми системами.

Учитывая близость между институциональной системой, существующей в обществе ангелов, и нашими правовыми системами, есть причина полагать, что у ангелов есть правовая система , а не какой-то другой тип института.Однако мысленный эксперимент не следует воспринимать как серебряную пулю для решения вопроса о том, возможны ли ненасильственные правовые системы с метафизической точки зрения. Причина, по которой можно извлечь из мысленного эксперимента, — это отклоняемых , и ее необходимо сопоставить с другими соображениями.

В той мере, в какой он используется для обоснования метафизической возможности ненасильственной правовой системы, эксперимент с ангельской мыслью находится в хорошем состоянии. Некоторые философы, однако, с подозрением относятся к этому мысленному эксперименту и пытались подорвать его.В следующем разделе обсуждаются основные возражения против мысленного эксперимента с ангелами.

Социальные науки и современные социальные проблемы — Items

Социальные науки, как и физические или биологические науки, являются интеллектуальными предметами, направленными в первую очередь на понимание, а не на действие. Конечно, это был бы любопытный вид «понимания», не имеющий никакого отношения к действию, и это, возможно, особенно верно в отношении социальных наук. Тем не менее, есть разница между расширением понимания человеческого поведения и общества, с одной стороны, и попыткой решить социальную проблему, с другой.Социальные науки отличаются от решения социальных проблем, но каждая из них может способствовать друг другу.

За последние несколько лет в Соединенных Штатах произошли значительные изменения в взглядах и ожиданиях населения в отношении социальных изменений и социальных проблем. Возобновленная решимость улучшить некоторые давние, а также недавно возникшие болезни общества возникла вместе с чувством силы и уверенности в его способности сделать это.

В поисках способов реализации этого стремления к самоконтролю, к направленному, а не случайному совершенствованию, многие лидеры общества начали обращаться, с растущим ожиданием, к социальным наукам.Некоторые спрашивали, какой вклад в это предприятие могут внести социальные науки. Другие полагали, что эти науки могут внести большой вклад в улучшение общества и что их нужно только принудительно кормить (рекомендуемая диета варьируется от врача к врачу), чтобы расти быстрее и увеличить свой вклад.

Социальные науки действительно могут внести свой вклад в социальную практику, но не такой большой, как если бы им помогали должным образом развиваться. На данном этапе истории масштабы серьезных социальных проблем превышают возможности ученых-социологов по их решению.

Такие ожидания развлекались и раньше. Во второй половине девятнадцатого века и в первом десятилетии двадцатого социологи того времени давали советы прогрессивным политическим и социальным движениям того времени. Как указывал Дэвид Трумэн, эти политологи и социологи действовали не только из слабой позиции в политической структуре, но и при почти полном отсутствии теоретической изощренности, весьма нестрогих методов и небольшого количества фактов о системах, по которым они давали советы. .Они были интеллектуально преждевременными и слишком готовы претендовать на значимость. Их усилия не оправдали ожиданий, как их собственных, так и ожиданий тех, кто обратился к ним извне.

Социологи предприняли еще одну попытку в первые годы Нового курса, когда экономисты, но социологи и политологи тоже были приглашены в правительство и другие учреждения для разработки программ, планов и социальных средств борьбы с Великой депрессией.Новаторское мышление экономистов-аграрников и последующее развитие институтов для того, что тогда было известно как «помощь ферме», были значительно более успешными, чем усилия социальных реформаторов начала 1900-х годов.

«Удастся ли социологам на этот раз лучше оправдать возлагаемые на них ожидания?»

Одной из причин относительно большего успеха прикладной экономики Нового курса было то, что в Соединенных Штатах развивалась значительная изощренность экономической науки как дисциплины вместе с хорошей эмпирической базой данных, которые были накоплены за предыдущие годы. десятилетия.По сравнению с сегодняшней базой данных, база данных 1930-х годов была бедной и небольшой; но это было значительным улучшением по сравнению с виртуальным вакуумом данных 1900 года. Другой причиной относительного успеха, вероятно, была степень отчаяния, охватившая страну и приведшая к готовности попробовать несколько радикальные меры, предложенные экономистами; отчасти потому, что люди были готовы опробовать эти меры, они оказались успешными. Еще одна возможность для социальных наук представилась во время Второй мировой войны, когда психологи и антропологи особенно внесли значительный вклад в ведение войны и управление оккупированными территориями.

Социологам в настоящее время предлагается четвертая возможность продемонстрировать то, что они могут предложить для решения того, что сейчас является довольно хорошо стандартизированным, хотя и неполным, списком проблем: бедность, расовая сегрегация и дискриминация, городской распад и удушение транспорт, человеческое и механическое загрязнение окружающей среды, а также предполагаемый рост числа насильственных преступлений. Удастся ли социологам на этот раз лучше оправдать возлагаемые на них ожидания? Что можно и нужно сделать, чтобы добиться большего успеха?

Успешное применение социальных наук к решению социальных проблем сопряжено с несколькими чисто научными трудностями.Ограниченность места мешает их адекватному обсуждению здесь. Однако их важность такова, что о них нужно хотя бы упомянуть, и они требуют настойчивых научных усилий, чтобы повысить способность дисциплин социальных наук справляться с социальными проблемами. Существуют три основных научных вопроса: так называемые «эффекты Хоторна» или изменения в поведении, возникающие в результате того, что люди участвуют в экспериментальном исследовании; несоответствие существующих данных о социальных проблемах и индивидуальном поведении и недостатки косвенных данных; и, наконец, возможность манипулирования социальными факторами, которые являются переменными в социальном научном анализе проблем.Это сложные научные проблемы, но их можно решить. Более того, можно добиться больших успехов в применении социальных наук, не решая их полностью.

«Можно добиться больших успехов в применении социальных наук без полного решения таких проблем».

На протяжении десятилетий в социальных науках была тенденция развивать внутренние интересы, определять свои собственные проблемы и не принимать в качестве предмета социальные проблемы современного и окружающего общества.Эта тенденция объясняется силами, присущими самим дисциплинам, особенно концептуальным переосмыслением проблем и методологическим или техническим развитием. Социальный ученый, который берется работать над практической проблемой, но не как мудрый человек или умный консультант, а как ученый, быстро обнаруживает, что популярная или здравомыслящая формулировка проблемы либо неполна, либо вводит в заблуждение; что «проблема» — это действительно много проблем, только некоторые из которых относятся к дисциплинарной или научной сфере; и что есть серьезные недостатки в методическом или техническом оснащении, которое он имеет для решения «» практической проблемы.Иногда ученый исследует «реальный мир», потому что какая-то его часть решила проблему, и ученый хочет знать, как работает решение. После того, как он поймет, как это работает, он может иногда улучшить решение, но основное движение его мысли всегда отклоняется от практического и в сторону абстрактного знания.

Социальный ученый возвращается к более фундаментальным вопросам, которые все меньше и меньше похожи на практическую проблему, пока они не кажутся несущественными; кроме того, некоторые из наиболее фундаментальных вопросов, поднятых таким образом, обретают самостоятельную жизнь и по-настоящему отделяются от практических проблем.Напротив, они образуют центральное концептуальное или методологическое ядро ​​науки как таковой. Таким образом, с течением времени социальная наука может стать более абстрактной и все больше интересоваться вопросами, которые стоят перед ней как интеллектуальное предприятие как таковое и требуют решений независимо от того, имеют ли они отношение к социальным проблемам дня или нет.

Если бы эти внутренние интеллектуальные силы были единственными в работе, дисциплина постепенно потеряла бы всякую актуальность. Однако определенное влияние имеют и экзогенные факторы.Например, некоторые люди становятся социологами, которые искренне заинтересованы в решении социальных проблем и сохраняют его, несмотря на профессиональный опыт обучения в аспирантуре. Рыночные силы также эффективны, особенно гранты как частных фондов, так и государственных учреждений для поддержки прикладных социальных исследований.

Возможность сделать карьеру в прикладной области социальных наук является важным рыночным фактором. Само существование профессиональных экономических консалтинговых фирм как частных, неакадемических предприятий открывает возможность карьерного роста за пределами академического мира и может соблазнить молодого человека, который находит практические дела более сложными, чем интеллектуальный мир.Развитию клинической психологии в значительной степени способствовали потребности Управления ветеранов сразу после Второй мировой войны в диагностической и терапевтической помощи в его больницах и клиниках.

Другой важный фактор — престиж. Социальные науки — это в первую очередь академические предприятия, в большей степени, чем биологические или физические науки, и академическая часть дисциплины не только в подавляющем большинстве больше, чем в других секторах, но и намного более престижна.С другой стороны, в физических и биологических науках есть существенные неакадемические секторы, которые имеют интеллектуальное и научное влияние, а также имеют большое и очевидное практическое значение.

«Престиж, который большинство социологов придает академической социальной науке, может быть оправдан, а может и нет, но это факт».

Престиж, который большинство социологов придает академической социальной науке, может быть оправдан, а может и нет, но это факт. Низкий статус прикладной работы, вероятно, незаслуженный, но это тоже факт, который может оттолкнуть некоторых первоклассных ученых, осознающих статус, от того, чтобы начать карьеру в прикладных социальных науках на раннем этапе.Истоки этого низкого статуса частично кроются в относительной неспособности социологов адекватно и успешно решать социальные проблемы. Даже там, где прикладные социальные исследования развивались и привлекали компетентных людей, они по-прежнему были прикладными исследованиями, а не тем, что называется «разработкой» (в смысле исследований и разработок) или «инженерией».

Большинство прикладных социальных исследований было сосредоточено на анализе ситуаций, объясняющих или учитывающих данное положение дел; или измерение результатов — и степень успеха некоторых действий в достижении заявленной цели.Меньше внимания уделялось подготовке новых средств для принятия мер или рекомендациям, как следует действовать пользователю для достижения успеха.

Выработка рекомендаций к действию выходит за рамки исследований и даже науки, в то, что правильно называют «развитием», а не «исследованиями», или «инженерией», а не «наукой». Различие не просто словесно — это целый комплекс: состояние ума, институциональная поддержка, междисциплинарные отношения, общение с неучеными и использование ненаучных ресурсов и ненаучных навыков.

«Разработка» или «инженерия» в первую очередь требует изобретательного и конструктивного подхода, а не аналитического и дифференцирующего. Ученый обычно пытается расшифровать данную сложную ситуацию, чтобы увидеть, как работают ее компоненты. Инженер обычно пытается собрать устройство или процесс для достижения определенной цели. Научный процесс аналитичен; инженерный процесс синтетический. Творческий потенциал ученого концептуален, он создает новые образные принципы или связи между концепциями.Креативность инженера заключается в осязаемых изобретениях вещей или процессов, которые имеют причинную или продуктивную связь с желаемой целью.

За исключением очень ограниченных и неоднородных территорий, социального развития или социальной инженерии не существует. Примеры социальной инженерии можно найти в экономике при разработке фискальной и денежно-кредитной политики, а также в психологии в новых формах психотерапии (особенно в поведенческой терапии), программном обучении, обучении человеческим отношениям, обучении менеджеров и социальной организации производства. единиц в фирмах.

Организационное влияние

Развитие прикладной социальной науки или социальной инженерии может происходить быстрее через профессиональные школы (особенно бизнес и медицину), чем через дисциплинарные факультеты в университетах. На академически обоснованное исследовательское и преподавательское подразделение социальных наук влияют силы, препятствующие такому развитию. Некоторые организационные, некоторые научные; некоторые проистекают из институциональных механизмов проведения исследований в области социальных наук.Большинство исследований проводится в академических условиях работниками, работающими по совместительству или по краткосрочным контрактам, то есть профессорами и аспирантами.

Первые имеют преподавательские и административные обязанности, которые отнимают часть их времени, вторые имеют основной краткосрочный интерес к завершению диссертации и продвижению в мире. Первые работают неполный рабочий день над исследовательской проблемой, вторые оставляют его для других мест или других проблем через относительно короткое время. Таким образом, многие исследовательские задачи в области социальных наук имеют размер «дипломного», потому что они выбраны по этой причине.

Этой тенденции способствует текущая система проектных грантов, которая имеет тенденцию делать упор на краткосрочное исследование отдельных проблем, а не на долгосрочное, исследовательское и настойчивое стремление к проблеме, явлению или методу. Отсутствие традиции долгосрочной исследовательской карьеры на постоянной основе, негибкость пространства, затрудняющая расширение и сокращение размера долгосрочного проекта по мере необходимости таких изменений, меняющиеся требования к квалифицированной рабочей силе. При проведении собеседований и обработке данных (в настоящее время это упрощается компьютерными приложениями) все это способствует спорадическому интересу, легкому разочарованию и отсутствию настойчивости.

«Прогресс в области социальных наук, кажется, более вероятен в условиях, когда относительно нет необходимости искать немедленные решения».

С другой стороны, реальные фундаментальные достижения в области социальных наук, кажется, более вероятны в условиях — таких как дисциплинарные отделы — которые относительно свободны от давления, необходимого для разработки немедленных решений, работы с клиентскими системами и внимания к целому ряду вопросов. вненаучных соображений, связанных с решением социальных проблем. Можно привести убедительный аргумент в том, что наиболее насущные потребности социальных наук являются методологическими и что наибольшие возможности для укрепления социальных наук заключаются в улучшении методов исследования и разработке более мощных теорий.Действительно, значительный прогресс в области социальных наук, который произошел за последние несколько десятилетий, был достигнут благодаря фундаментальным исследованиям такого рода, проводимым на дисциплинарных факультетах.

Таким образом, можно рассчитывать на то, что обычные дисциплинарные факультеты и институты, которые действительно встроены в университеты, обеспечат социальную научную основу для решения социальных проблем, но не должны рассчитывать на саму фактическую проблемно-ориентированную работу.

Последняя задача должна лежать в сфере ответственности учебных заведений, которые несут менее серьезную интеллектуальную ответственность и свободны от основной образовательной обязанности.Кроме того, институты прикладных социальных исследований должны иметь более тесный непосредственный контакт с социальными проблемами и агентствами, которые могут принимать эффективные меры по их решению.

Требования к вкладу социальных наук в решение социальных проблем

Где же тогда должна быть ответственность за вклад социальных наук в решение социальных проблем? Формулировка вопроса предлагает часть ответа, поскольку, во-первых, социальная проблема редко имеет однозначное соответствие с социальной наукой и почти никогда не имеет такого соответствия какой-либо отдельной дисциплине социальных наук.Все социальные проблемы являются междисциплинарными в том смысле, что для их адекватного решения требуются усилия более чем одного типа ученых и обычно не только ученых или инженеров. Следовательно, первое требование к агентству прикладных социальных исследований состоит в том, чтобы его профессиональный персонал был привлечен из различных дисциплин (как в рамках, так и за пределами социальных наук).

Второе требование, которое гораздо труднее выполнить, — это чтобы собравшиеся представители этих дисциплин могли работать вместе продуктивно и эффективно.Это требование требует от первоклассных ученых не только любопытных в отношении рассматриваемой проблемы, но и любознательных в областях друг друга и способных учиться друг у друга. Готовность слушать и любопытство важнее всего остального, поскольку передача обучения между социологами вполне возможна, и это может даже помочь в решении, скажем, психологической проблемы, если антрополог без какой-либо специальной психологической подготовки начнет думать. об этом.

Третье требование — команда должна иметь полную возможность выполнять свои функции по проектированию и развитию.Для этого требуются определенные виды оборудования: здания и компьютеры — особенно соответствующее «программное обеспечение», связанное с вычислительным оборудованием, а также вся программная и другая техническая помощь, которая может быть предоставлена. Одним из наиболее полезных методов социальной инженерии является моделирование социальных процессов, которые, как считается, лежат в основе социальной проблемы. Во многих случаях эти симуляции придется заменить экспериментами из-за размера или других трудноразрешимых особенностей проблемы.

Четвертое требование — долгосрочное финансирование, соразмерное размеру социальной проблемы.В американской политике принято быстро решать социальные проблемы. Мы не вправе больше тратить время на ликвидацию сегрегации, дискриминации, бедности, преступности и безработицы. Но хотя ощущение кризиса может подтолкнуть к движению, по большей части это бесполезное движение. Мы слишком стремительны и недостаточно настойчивы в решении социальных проблем. Проблемы нуждаются в постоянном изучении, испытаниях множества различных видов решений, а не в одноразовых панацеях, устраиваемых в одночасье агентствами, которые финансируются на ежегодной основе и публично критикуются за отсутствие мгновенного успеха.

Проблемы использования социальных наук

Один из самых интересных моментов, касающихся вклада социальных наук в решение социальных проблем, заключается в том, что процесс внесения изменений, необходимых для решения проблемы, сам по себе является проблемой социальных наук.

Прежде чем вносить изменения в квазистационарную ситуацию, лицо, принимающее решение, должно рассмотреть ряд факторов, влияющих на шансы на успех. Во-первых, он должен рассмотреть приемлемость своих предложений для всех людей, вовлеченных в ситуацию; а также вред, ущерб или лишения, которые могут испытать некоторые из них.Затем он должен оценить эффективность методов, которые он ожидает использовать, чтобы привлечь внимание и пробудить желание исследовать, а также свою способность учить людей новым способам поведения. Наконец, он должен попытаться скорректировать стимулирующие и тормозящие факторы в ситуации, чтобы стабилизировать новое равновесие и сохранить изменения, к которым он стремится. Почти все эти проблемы в той или иной форме существуют также и при использовании продуктов биологических и физических наук. Но у этих наук есть не только инженерная отрасль или отрасль развития, которая воплощает их идеи в пригодную для использования форму, но также и маркетинговый механизм — набор действий и взаимоотношений, которые решают эти проблемы или устроены так, что они могут позволить себе игнорировать некоторые из них.

В целом, механизмы маркетинга социальных изобретений и устройств не совпадают с механизмами сбыта физических и биологических технологий. На то есть как минимум три причины. Во-первых, до недавнего времени было несколько социальных изобретений или устройств, которые нельзя было продавать или распространять ни через существующие политические механизмы в государственном секторе, ни через публикации, ни через создание профессиональной группы, такой как клинические психологи. Не исключено, что маркетинговые механизмы появятся в ответ на появление на рынке новинок.

Например, есть коммерческие компании, которые сейчас, похоже, заинтересованы в разработке и продаже, а также в установке новых учебных материалов и учебных процедур в школах; а промышленные фирмы заключили контракты на реализацию программ по сокращению бедности — обычно путем переподготовки неквалифицированных или недостаточно квалифицированных. Эту тенденцию еще предстоит оценить, но она может коренным образом изменить характер процесса социальных изменений. Во-вторых, существует сложность защиты прав собственности на нематериальные социальные технологии.Если продукт представляет собой идею, отношение, рутину, его трудно защитить авторским правом и, как правило, невозможно запатентовать. Отсутствие защиты исключительных прав делает перспективу инвестирования в маркетинговую организацию менее привлекательной для предпринимателя. В-третьих, большая часть технологического продукта социальных наук связана с общественностью, а не с частным сектором экономики, и ценна своим распределительным эффектом на все общество, а не повышением качества жизни одного человека. индивидуально.Добавьте к этому тот факт, что многим социальным изобретениям нельзя присвоить удельную стоимость, и вы увидите, что механизмом маркетинга должно быть государство в той или иной форме, а не частное предприятие.

Вопросы государственной политики в области применения социальных наук

Некоторые вопросы государственной политики возникают в результате исследований и разработок в области социальных наук. Например, какой должна быть государственная политика в отношении преднамеренных социальных экспериментов, особенно в отношении скрытых экспериментов, в которых субъекты не знают, что они вовлечены в эксперимент? Существуют научные причины для сокрытия информации, но проблема государственной политики заключается в том, перевешивают ли вероятные выгоды от проведения такого эксперимента этическую нежелательность действий менее чем открыто.Есть что-то отвратительное в сокрытии цели, даже когда ее мотивы бескорыстны и никому не причиняется вред. Есть что-то огорчительное в обнаружении того, что то, что кто-то считал реальным и естественным потоком событий, вместо этого было тщательно продуманной последовательностью действий, намеренно спланированной для достижения заранее заданной цели.

«Возможно, более важный вопрос государственной политики: кто будет выносить суждение?»

Выгоды для общественного благосостояния должны быть сбалансированы с этими возможными недостатками.Если цель эксперимента должна быть скрыта, чтобы получить достоверные знания, которые приведут к совершенствованию социальной политики при относительно низких затратах, не только с точки зрения денег, но и с точки зрения ошибок и неудобств, причиняемых гражданам, тогда нежелательные черты скрытого эксперимента могут быть перевешены. его преимущества. Решение не может быть вынесено a priori по всем делам; в каждом случае он должен зависеть от предполагаемых затрат и ожидаемых выгод. Возможно, более важный вопрос государственной политики: кто будет выносить суждение?

На более общем уровне можно поднять вопросы в терминах конфликта между двумя ценностями: продвижением знаний и личной неприкосновенностью и удобством отдельного гражданина.Нигде этот конфликт не проявляется более явно, чем в вопросах, касающихся вторжения в личную жизнь, особенно в отношении сбора подробных данных о людях и их хранения в файлах, которые предположительно будут использоваться в исследовательских целях.

Проблемы здесь решают меры предосторожности в отношении того, как данные будут использоваться, и насколько подробно они будут храниться. Вкратце, было предложено, чтобы определенные виды данных, которые в настоящее время регулярно собираются различными агентствами (центральными и местными властями и, возможно, частными агентствами тоже), но хранятся в отдельных файлах и публикуются только в агрегированных формах, должны быть доступны для исследования. целей на дезагрегированной основе.

Более конкретно, предлагается, чтобы данные о физических лицах, такие как занятость, доход, сбережения или расходы, собирались и сохранялись таким образом, чтобы можно было сопоставить информацию из этих отдельных рядов отдельными лицами. Предположительно, анонимность личности и конфиденциальность информации будут сохранены в том виде, в каком они есть сейчас. Система данных будет использоваться для исследовательских целей, а не для административных.

«Вопрос действительно меняет мнение человека о вероятности« большого братства »- контролирующего правительства и контролируемого общества.”

Будет ли само существование национальной системы данных соблазнить тех, у кого есть законный доступ, к незаконному использованию данных — гораздо более серьезный вопрос, выходящий далеко за рамки системы данных как таковой. На самом деле вопрос сводится к оценке вероятности «большого братства» — контролирующего правительства и контролируемого общества, а также той роли, которую социальные науки могут сыграть в создании или сохранении такой ситуации. По мере того, как в нашем обществе растет плотность населения, взаимозависимость, сложность и технологическая изощренность, быстро растет потребность в рациональном планировании и вдумчивом и дальновидном управлении нашими делами.То же самое и с необходимостью проявлять бдительность в защите личной свободы, поскольку всегда, как всегда, существует заманчивая возможность для власть имущих «упростить» свои проблемы, используя свою власть способами, ограничивающими свободу и ограничивающими свободу действий. менее мощный.

Однако нет причин считать социальные науки более виновными или более опасными, чем другие виды науки и технического развития. Власть государства увеличивается за счет разработки современного оружия для полиции, более эффективной связи между ними, а также устройств, позволяющих подслушивать на расстоянии и через стену.Есть опасность в фармакологическом контроле поведения. Индивидуальная свобода может быть ограничена архитектурой наших жилищ и дизайном нашего транспорта, а также законами, регулирующими минимальную заработную плату, социальные выплаты и освобождение от подоходного налога.

На самом деле, социальные науки могут помочь нам осознать угрозы нашей свободе, давая нам больше возможностей конструктивно контролировать собственное поведение, помогая нам быть более терпимыми к разнообразию, научиться жить вместе в большей гармонии, менее агрессивно и более удовлетворительно.Однако, если мы хотим воспользоваться этими преимуществами, мы должны работать над пониманием самих себя и нашего общества, над совершенствованием социальной науки, способной решать задачи нашего будущего.

Эта статья является выдержкой из более длинной статьи Henry W. Riecken , опубликованной в февральском выпуске журнала « Social Science Information » за 1969 год. Он основан на лекциях Джона Рэндольфа и Доры Хейнс, прочитанных в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре в феврале 1968 года.Этот вопрос обсуждался советом директоров Совета на его заседании в марте 1968 года и находился под постоянным вниманием его Комитета по проблемам и политике .

---

Генри В. Рикен (1917–2012) был выдающимся социологом, который занимал пост президента Исследовательского совета социальных наук с 1966 по 1971 год. Он также был первым директором отдела социальных наук Национального научного фонда. Он также работал на факультетах Гарвардского университета, Университета Миннесоты и Университета Пенсильвании.

Это эссе впервые появилось в Items Vol. 23, выпуск 1, весна 1969 года. Посетите наши архивы, чтобы увидеть оригинал в том виде, в каком он впервые появился в печатных изданиях Items .

No related posts.