ПОГРАНИЧНАЯ ПСИХИАТРИЯ (Антология отечественной медицины) — К ПОСТРОЕНИЮ ТЕОРИИ ПСИХИАТРИИ / ГУРЕВИЧ М.О.
Листать назад Оглавление Листать вперёд
ГУРЕВИЧ М.О.
Труды психиатрической клиники им. С.С. Корсакова/ Под ред. М.О. Гуревича и А.О. Эдельштейна.- Вып. 8.- М., 1945.- С. 5–16.
Психиатрия, как и всякая клиническая дисциплина, делится на общую и частную. В общей психопатологии должны быть даны, основные теоретические предпосылки учения о психических расстройствах, излагаемого в частной психопатологии. В действительности же частная психопатология развивалась в значительной мере независимо от общей. Вместе со всей медициной она создавалась лучшими представителями психиатрии на материалистических основах и в последние годы достигла больших успехов в области диагностики и терапии. Общая же психопатология остается до сих пор оторванной от частной и не может вполне освободиться от теоретических воззрений на психические функции, унаследованных от идеалистической психологии.
Стремление избавить психиатрию от влияния идеалистической психологии привело к попытке физиологического обоснования нашей науки. Успехи советской рефлексологии дали повод некоторым авторам считать, что психиатрия может быть сведена к патологической рефлексологии, что психические функции и их расстройства могут быть объяснены с точки зрения учения о рефлексах. Учение о рефлексе, обоснованное еще несколько столетий назад Декартом и блестяще развитое Павловым, безусловно, имеет большое значение в физиологии, но его применение к объяснению психических явлений не вполне состоятельно, так как более сложное (психика) не может быть объяснено более простым (рефлексом), и психические функции имеют новые качества, которые требуют иных методов для их изучения.
К общепризнанному в настоящее время в советской психиатрии положению об особых качествах психических функций мы считаем необходимым добавить второе положение, согласно которому и патологическая психика получает новые качества, которые не могут быть выведены из нормальной психологии. Этому положению мы дадим обоснование в дальнейшем изложении и покажем, в чем состоят «особые качества» нормальной и патологической психики.
Из указанных двух положений следует сделать вывод большой принципиальной важности: ввиду наличия особых качеств психики и ее расстройств теория психиатрии не может быть построена на основах какой-либо иной дисциплины (психологии, физиологии, невропатологии).
Построение теории психиатрии есть дело самой психиатрии. Каждая наука строит свою теорию на основе тех данных, которые являются ее содержанием. Само собой разумеется, что теория каждой отдельной дисциплины должна быть увязана со смежными дисциплинами и основываться на общефилософских теоретических позициях, объединяющих все отрасли знания.
В этом отношении основное значение для психиатрии имеет марксистско-ленинская теория познания. Дело не только в том, что теория познания является основой философской доктрины и имеет решающее значение для построения теории всякой частной науки, но еще и в том, что познание есть основная функция психики, что теория познания есть «отражение действительности в человеческой голове», т.е. в человеческой психике, и что, следовательно, теория познания может и должна быть непосредственно использована для построения теории психических функций. Не имея, конечно, в виду излагать здесь марксистско-ленинскую теорию познания хотел бы лишь подчеркнуть некоторые пункты, имеющие особое значение для наших построений.
Начнем с названия: теория отражения.
Особая ценность термина «отражение» для мозговой патологии заключается в том, что правильность отражения действительности неизбежно предполагает нормальное функционирование мозга и искажается при патологических состояниях.
Далее, «отражение» звучит как физический термин.
Это потому, что отражение есть общефилософское понятие, которое приложимо к взаимоотношению всякого рода материальных явлений. Познанием же становится «отражение в человеческой голове». В зависимости от большей или меньшей организованности материи отражение от простого физического взаимодействия доходит до отражения в организмах животных и, наконец, до отражения в человеческой голове. Познание исторично, как исторична психика, и в самой человеческой голове познание исторически развивается и, более того, имеет различные ступени в психике отдельного человека. Ленин применяет термины: ощущение, восприятие, представление, мышление, сознание. Это функции, различные по своему механизму и по качеству познаваемого. Можно ощущать вещи, но не причинность явлений, последнее познается мышлением. В одном месте Ленин совершенно определенно говорит: «Представление не может охватить движения в целом, например, не охватывает движения с быстротой 300000 км в секунду, а мышление схватывает и должно схватить»
Следующим важным качеством человеческого познания является его активность. Признание Лениным этого качества ясно из ряда цитат: «Сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его». (Философские тетради. 1934). «Отражение природы в мысли человека надо понимать не «мертво», не «абстрактно», не без движения, не без противоречий, а в вечном процессе движения, возникновения противоречий и разрешения их» (Философские тетради).
К этим положениям нужно добавить, что активность познания, его проверка на практике; ведущее значение в истории «человеческой деятельности» — это такого рода понятия, отражающие активность психики, которые особо подчеркиваются в марксистско-ленинской философии.
Мы можем с удовлетворением отметить, что в нашей науке имеется в настоящее время достаточно точных фактов, всецело подтверждающих философскую концепцию об активности познания. Прежде всего, укажем, что восприятие действительно не есть фотографический акт, оно совершается не только центростремительно (т.е. действием раздражителя извне), но и центробежно (т.е. путем активного усвоения воспринимаемого явления). Это свойство мы называем фугально-петальным принципом. Только благодаря этому качеству познания получается возможность «усвоения» или превращения «вещи в себе» в «вещь для нас» (по Ленину). Фугально-петальный принцип обосновывается анатомо-физиологически. В настоящее время мы знаем, что имеются не только пути, идущие центростремительно от ретины глаза в наружное коленчатое тело и далее в зрительную кору (поле 17), но и обратные пути — фугальные от коры к ретине, благодаря которым получается возможность активно влиять на воспринимаемое.
Далее, активность восприятия обусловливает возможность выбора воспринимаемого. Отражается в нашей голове преимущественно то, что мы хотим воспринять. Даже при сильном постороннем шуме мы отлично слышим тихий шепот соседа, если обращаем на него особое внимание. В патологии имеются яркие случаи, когда при поражении определенного места поля 21 выбор становится невозможным, все звуки без выбора одинаковы слышны, получается хаос, ненужное мешает усвоению нужного.
Будучи активным, познание и проверяется, как нас учит Ленин, активно — практикой.
Только практика устанавливает правильность познания.
Далее, мы переходим к установлению особых качеств психики, которые могут быть построены в духе данного учения и на основании фактов, имеющихся в нашей науке. Устанавливая особые качества, свойственные психике, следует остановиться на функции сознания. Имеются различные определения сознания, причем считается неизбежным, что определение сознания в психиатрии должно отличаться от философских определений сознания. Конечно, такие понятия, как «общественное сознание» и т.п., имеют иной смысл, и мы их оставляем в стороне, имея в виду сознание в прямом смысле, т.е. индивидуальное сознание. Такое понятие должно бы бытъ единым и в философско-психологическом, и медицинско-психиатрическом смысле. Определение такого сложного понятия чрезвычайно трудно, и нам представляется возможным лишь установить термин, не противоречащий теории отражения и удовлетворяющий нашим целям в рабочем смысле. Мы считаем правильным при определении понятия сознания исходить из самого слова как такового.
Наконец, следует остановиться еще на одном особом качестве психики, вытекающем из того, что сложные психические функции образуются путем интеграции из более простых функций.
Понятие об интеграции, взятое из математики, впервые применено в биологии Г. Спенсером; который понимает под интеграцией концентрацию материи в процессе эволюции, причем материя, изменяясь от гомогенного неопределенного к гетерогенному и определенному, имеет тенденцию к развитию «целого» путем координации частей. Джексон, как невропатолог, развил дальше понятие об интеграции, как о координации, причем он уже указывает, что благодаря интеграции низших механизмов создаются высшие не постепенно и незаметно, а скачками (кризисами). Таким образом, Джексон создал понятие об иерархии нервных функций, об этапах или уровнях. Имеющая столь большое значение в невропатологии и психиатрии концепция о расторможении или освобождении низших механизмов при поражении высших тесно связана, можно сказать, вытекает из понятия об иерархии функций.
Таким образом, в понимании указанных авторов интеграция — это развитие целого путем соединения или комбинации отдельных частей и элементов. (Примерно так и определяется понятие об интеграции в Оксфордском словаре 1901 года2.) Такое понимание интеграции как тенденции к образованию целого привело к противопоставлению локализированных функций и интегрированных, что наиболее ясно было выражено Герриком (1934), хотя еще раньше Монаков и Гольдштейн в известной мере противопоставляли локализированным функциям целое — организм. Однако Ризе (1942) совершенно правильно указывает, что поскольку интеграция есть лишь усложнение, — нет противоположности между принципами локализации и интеграции. При этом Ризе правильно дополняет понятие об интеграции, определяя ее как развитие целого, в котором не выявляются элементы, послужившие для образования этого целого. Эти определения Ризе близки к тем, которые были высказаны мной значительно ранее (1937)3. Пользуясь термином «интеграция»,я в то время подчеркивал, что подлинное развитие этого понятия возможно в патологии путем изучения дезинтеграции, а также реинтеграции (как мы добавляем в настоящее время).
Путем интеграции, как я писал, создаются новые качества, которые не могут быть выведены из свойств компонентов, вошедших в состав данной функции; в то же время интегрированная высшая функция не отвечает на раздражители, которые действовали на соответствующие компоненты. При дезинтеграции же сложной функции высвобождаются простые ее компоненты, теряются новые качества высшей функции, и дезинтегрированные сложные механизмы начинают реагировать на раздражители, действовавшие на первичные простые функции. Реинтеграция восстанавливает высшие функции с ее новыми качествами, и она перестает отвечать на неспецифичные для нее раздражители. В этих своих выводах мы опирались на клинические наблюдения. Например, сложная функция восприятия пространства образовалась из ряда компонентов, в том числе вестибулярного; в нормальном состоянии она не отвечает на вестибулярные раздражители, в состоянии же дезинтеграции она реагирует на действие вестибулярного раздражителя рядом патологических симптомов; реинтеграция восстанавливает нормальные отношения.
В указанной работе я не противопоставлял интегрированных функций локализированным, но отметил, что «качественным особенностям высших нервно-психических функций, несомненно, соответствуют и качественные особенности их локализации в динамических системах». Из этого ясно, что интегрированные функции могут быть локализованы, однако понятие о локализации этих функций отличается от локализации простых функций. Но и этого мало. Рассматривая данные об интеграции различных высших функций, мы убеждаемся, что сама интеграция как определенный процесс развития новых качеств меняется с возрастанием сложности интегрирования. Поэтому определения понятия интеграции в математике, общей биологии, невропатологии и психиатрии не идентичны; имеющиеся же различия зависят от того, какие функции интегрируются, отсюда и некоторые различия в определении этого термина авторами разных специальностей, о чем мы и не собираемся дискутировать ввиду отсутствия принципиальных расхождений. Наибольшей сложности достигает интеграция психических функций, которым свойственна сравнительная легкость дезинтеграция не только при психических заболеваниях, но даже в норме (во сне), а также и легкость реинтеграции.
Особенно сложным примером интеграции психических функций следует считать сознание. Нормальное сознание определяется связностью (сознанием) психических процессов данного момента и прошлого опыта (т.е. симультанно и сукцессивно), причем все содержание сознания интегрируется в единое целое — личность. Дезинтеграция сознания изменяет личность в целом — ее восприятия и мышление, ориентировку и деятельность. Реинтеграцией все восстанавливается. Таким образом, даже в пределах психических функций возможна интеграция различной сложности. Соответственно этому изменяется и характер локализации. Если простые функции локализуются в центрах, морфологически определенных, то интегрированные функции (например, речь, восприятие пространства) локализуются в системах или механизмах, включающих ряд центров, систем и связывающих их путей. Вопрос же о локализации сознания и личности становится уже практически почти неразрешимым, так как дело идет о слишком сложной, совокупности морфологических единиц, необходимых для осуществления этой высшей интеграции.
Отметим далее, что интеграция сравнительно более простых функций представляется стойкой, постоянной, в норме неподвижной. Такова, например, функция ходьбы, создавшаяся путем интеграции движений различных мышечных групп. Иное дело сложная синтетическая психическая функция сознания, — ее интеграция представляется подвижной, изменчивой, нестойкой: не только в патологии, но и в норме наблюдается временная дезинтеграция сознания во время сна и столь же быстрая и полная реинтеграция при пробуждении. Это своеобразие интеграции высших психических функций представляет собой их особое качество и, как мы увидим ниже, имеет особенно большое значение в патологии.
Таким образом, совершенно правильное постулирование в советской науке особых качеств человеческой психики сформулировано нами с достаточной определенностью, но, конечно, пока еще далеко не полно. Человеческая психика отражает действительность, способна к активному познанию, проверяемому практикой; высшие ступени познавательных функций (мышление) обладают особыми качествами, способностью познания сложнейших явлений и их отношений, недоступных низшим формам познания (ощущению).
Познание активно, способно к выбору. Сложные психические функции образуются путем интеграции; они связаны с сознанием, которое также образуется путем интеграции. Всякий акт получает значение психической функции только путем связи с сознанием, — без такой связи невозможно ни познание, ни целесообразное действие. Эти качества психических функций имеют первостепенное значение для психопатологии, и, с другой стороны, можно сказать, что патология особенно ярко вскрывает качественные особенности человеческой психики.
Нарушения психических функций качественно отличаются от более простых неврологических нарушений. Поэтому понятия, которыми определяются патологические изменения нервных функций, оказываются для психопатологии недостаточными.
Органические поражения нервных функций дают явления выпадений (паралича), раздражений (гиперкинезы), функциональные изменения связаны с торможением, возбуждением, расторможением. Все эти понятия указывают на простые количественные изменения функций: функция усиливается, ослабляется, погибает, тормозится, возбуждается.
Эти понятия лишь частично применимы при изучении психических нарушений, они применимы для органических поражений психических функций, когда получается количественное ослабление или выпадение функций (например, памяти). Понятия торможения и возбуждения приложимы, в известной мере, к объяснению некоторых изменений более простых не интегрированных психических функций (возбуждение при маниакальном состоянии, торможение при депрессии). Однако всякие попытки применить все эти понятия к объяснению более сложных качественных нарушений психики ни к чему не привели. Сложная психическая функция в патологии не ослабляется, а изменяется, частью переходит на другой уровень и, что самое главное, дает патологическую продукцию, новые феномены, не свойственные нормальной психике (например, бредовые идеи, галлюцинации).
При этом замечательно, что такие нарушения психики легко восстанавливаются и патологическая продукция исчезает. Это касается острых случаев, при которых еще нет непоправимых разрушений (дефекта).
Эти качественные особенности психических расстройств — патологическая продуктивность психоза и способность к полному восстановлению, иногда внезапному, резко отличают эти расстройства от всяких других и требуют соответствующих понятий для их изучения.
Естественно, что особые качества психики являются причиной особых качеств психических расстройств.
Основным понятием, определяющим расстройство интегрально образованных психических функций, следует считать понятие дезинтеграции. Восстановление функций происходит путем реинтеграции. Дезинтеграция — это не разрушение сложной функции, а лишь ее временное разложение на компоненты, из которых она составилась путем интеграции. Освобожденные при дезинтеграции компоненты имеют наклонность создавать новые сочетания, патологическую интеграцию, отсюда патологическая продуктивность психических расстройств.
Монаков и Мург термин «дезинтеграция» применяют в крайне широком понимании. Дезинтеграция у них охватывает всю патологию нервной системы.
Такое раcширение понятия лишает соответствующий термин определенного смысла. Мы понимаем дезинтеграцию точно, как разложение интегрированных (сложных) функций; столь же точно и просто мы определяем и понятие «реинтеграция», как восстановление дезинтегрированной сложной функций.
Как пример, приведем дезинтеграцию пространства. Эта функция образовалась путем интеграции оптических, гаптических, проприоцептивных и вестибулярных компонентов. После интеграции раздражители, действовавшие на каждый из компонентов, перестают действовать на интегрированную функцию. После дезинтеграции сравнительно легкое, например, вестибулярное раздражение вызывает резкие нарушения восприятия пространства, даже разрывы пространства (феномен, совершенно не известный в норме). Вместе с тем освобожденные при дезинтеграции компоненты дают патологическую интеграцию, выражающуюся в патологической продукции в виде оптико-вестибулярных нарушений (изменения формы предметов, перспективы, величины и т.д.), которые обусловливают неправильность отражения действительности, расстройство познания.
При реинтеграции функция восприятия пространства (восстанавливается и патологическая продукция исчезает.
Еще более ярки явления дезинтеграции такой сложной функции, как сознание. Мы уже отмечали, что сложная интеграция высших психических функций отличается подвижностью, неустойчивостью, способностью к быстрой дезинтеграции и реинтеграции. Острые психические расстройства проявляются в дезинтеграции сознания. Мы уже подчеркивали, что сознанием определяется взаимосвязь психических функций, что любой акт познания или действия только тогда приобретает значение полноценной функции, когда он связан симультанно и сукцессивно с сознанием личности. При дезинтеграции сознания нарушаются связи, искажается восприятие, становится невозможным мышление, нет правильного отражения действительности; и нет обоснованной деятельности. Нарушение связей является причиной амнезии, постоянного явления после расстройств сознания. В то же время потерявшие связи компоненты дают патологическую интеграцию, продуцируют причудливые сочетания разорванных функций в виде бреда (делирия).
Нарушение интеграции фугальных и летальных, компонентов восприятия приводит к обманам чувств {галлюцинациям и иллюзиям). Реинтеграция сознания иногда почти моментально приводит все в порядок.
Правильность нашей теории дезинтеграции должна быть проверена на практике, и фактически этой проверкой является терапия психозов. Активная терапия создана эмпирически, и только по достижении больших практических успехов начали создавать теоретическое обоснование этих методов лечения. До сих пор казалось странным, почему шизофрения уступает лечению инсулиновым шоком или искусственно вызываемыми судорожными припадками, или почему глухонемота после коммоции мозга излечивается опьяняющим наркозом. Казалось, что это какое-то ненастоящее лечение. Я позволю себе настаивать, что именно такое лечение и есть настоящее лечение психозов, так как оно ведет к реинтеграции дезинтегрированных функций. Все дело в том, что всякая дезинтегрированная функция может реинтегрироваться, поскольку ее компоненты не разрушены.
Реинтеграция происходит даже сама собой (например, реинтеграция сознания при пробуждении от сна, а также после обмороков, после травмы, при спонтанных ремиссиях психозов и т.д.). Реинтеграция происходит при наличии достаточной восстановительной энергии в данной психике. При астенизации психики и наличии процесса, углубляющего дезинтеграцию (например, при шизофрении), реинтеграция может и не произойти или, во всяком случае, замедлиться. Тогда нужна энергия со стороны: для соответствующего воздействия в смысле достижения реинтеграции.
Давно известно, что при обмороке, когда человек ничего не воспринимает, будучи лишен сознания, восстановление может быть ускорено таким простым средством, как нашатырный спирт. Дают понюхать, и… восстанавливается сложная функция сознания, быстро приходит в порядок глубоко нарушенная психическая деятельность. Действие инсулинового шока, судорожного припадка и пр. несколько более сложно, но оно имеет то же значение возбудителя со стороны, ведущего к реинтеграции функций4. При активных методах, как мы подчеркивали в своих прежних работах, дело идет о церебральном действии, как основном звене тех изменений (биохимических и пр.), которые происходят в организме при активной терапии.
Далее опыт показывает, что активная терапия гораздо действительнее в острых случаях, чем в хронических. С нашей точки зрения это объясняется просто тем, что в хронических стадиях болезни фиксируются и дезинтеграция, и патологическая интеграция (бред и пр.), а главное — образуются стойкие выпадения (дефект), неподлежащие терапевтическому воздействию.
Таким образом, достижения современной активной терапии психозов доказали, что, вопреки прежним воззрениям, лечение при психических болезнях является более эффективным, чем при нервных, так как психические функции при заболеваниях дают временную дизентеграцию и эта дизентеграция может в результате лечения перейти в реинтеграцию. Это обстоятельство еще раз доказывает правильность основных положений об особых качествах психики и о качественных особенностях психических расстройств. Фиизиологической основой дезинтеграции мы считаем изменение функционального состояния психических механизмов вследствие обратимого нарушения связей — синапсов.
В заключение мы считаем необходимым остановиться на следующем принципиально важном положении.
Еще Джексон, как сказано выше, отметил, что нервная система развивается скачкообразно («abruptly», «by leaps»). Эти скачкоообразные изменения соответствуют развитию функций путем интеграции, они особенно свойственны нервной системе потому, что последняя является «интегративной системой Par excelence» (Шеррингтон). Учитывая, однако, что развитие нервной системы происходит не только путем интеграции, мы формулируем данное положение следующим образом.
Функции нервной системы (в том числе психические) развиваются как путем постепенных, преимущественно количественных, изменений, так и путем скачкообразных качественных сдвигов (в порядке интеграции).
Эти закономерности развития нервно-психических функций следует дополнить положениями, определяющими патологические изменения функций и их восстановление.
При дезинтеграции сложных функций преимущественно происходят скачкообразные изменения, переход на иной уровень, качественные нарушения. Равным образом реинтеграция функции (например, при активной терапии психозов) дает также скачкообразные изменения.
Таким образом, патологические нарушения нервно-психических функций происходят как путем количественного их снижения (ослабления, выпадения и постепенного улучшения), так и путем качественного их расстройства (дезинтеграции) и такого же восстановления (реинтеграции). Качественные скачкообразные сдвиги особенно свойственны патологии психических функций, как интегративных по преимуществу.
Приведенные формулировки положений, определяющих развитие, патологические изменения и восстановление нервно-психических функций, следует считать соответствующими общим законам развития, установленным диалектическим материализмом, который учит, что развитие в природе включает и медленную эволюцию и скачки, дающие перерывы постепенности.
Развитые нами выше соображения, касающиеся построения теории, конечно, далеко не полны и подлежат дальнейшей разработке, но и в настоящем виде они могут быть применимы при изучении психических расстройств.
1 Ленин В.И. Философские тетради. 1934.
2 «The making up or composition of a whole by adding together or combining the separate parts or elements».
3 M.О. Гуревич. О структуре и дезинтеграции психосенсорных функций. «Советская психоневрология», № 1, 1937.
4 Активные методы имеют еще и влияние иного порядка, а именно разрушение патологически интегрированных образований (бреда, галлюцинаций), что является предпосылкой для реинтеграции. Такое действие особенно свойственно терапии длительным сном, где оно является основным.
Источник информации: Александровский Ю.А. Пограничная психиатрия. М.: РЛС-2006. — 1280 c. Справочник издан Группой компаний РЛС®
Листать назад Оглавление Листать вперёд
«Феномен Человека (Ч.15. 8-ми компонентная структура психики Человека. Проанализируем каждую компоненту.)» — Яндекс Кью
В предыдущей записи было отмечено, что предположения о наличие существенных внешних факторах, способствующих формированию Человека, позволяют, в том числе, реконструировать возникновение отдельных особенностей в культурном развитии первобытных людей и принципов построения начальной формы социальной организации.
Но прежде чем рассматривать закономерности развития Человеческого сообщества, необходимо установить какие психические особенности приобрел Человек в результате императивных воздействия Субъектов на его биологическую основу.
Исходя из ранее изложенных принципов разложения психического аппарата живого организма, можно набросать следующую структуру личности Человека Разумного: –
Био-Я, Социо-Я, гендерное-Я, Я, Цензор, ОНО, Супер-эго. Я – идеал.
В чем-то такая структура аналогична трехкомпонентной фрейдовской модели личности, но рассмотренные ранее факторы, способствующие формированию таких компонент, требуют по-новому взглянуть на характер психических процессов, идущих в человеческом сознании.
При этом следует особо выделить компоненту Я – идеал.
Форма её образования исключает наличие каких-либо природных факторов и образуется как особое подключение психического аппарата «мыслесферы» к сознанию Человека.
Здесь я использую фрейдовские высказывания относительно данной компоненты, в которых он говорил, что Я – идеал воспринимается сознанием человека как некоторое высшее существо: —
«Будучи маленькими детьми, мы знали этих существ, удивлялись им и испытывали страх перед ними, впоследствии мы приняли их в себя самих».
Кроме этого, следует иметь ввиду, что, так как компонента Я – идеал формируется на основе пространственно-удаленной формы подключения сознания «мыслесфер«, то, каково бы ни было это подключение, в компоненте Я — идеал всегда будет отражаться, в той или иной степени, то «космическое грехопадение», которое произошло с «мыслесферами«.
А это, в свою очередь, помогает понять слова К.Г. Юнга о «коллективном подсознательном», которое, подобно грибнице, связывает человеческий дух в единое целое.
В этой компоненте запечатлены все прошлые несовершенства «мыслесфер«, которые сказываются на психике всего вида Человека Разумного.
Такая специфичность Я – идеала дает основное объяснение тому, почему наша духовная жизнь воспринимается как надприродное явление. И это, в свою очередь, полностью соответствует христианской антропологии, которая признает в Человеке тройственную структуру реальности — тело, душа, дух.
По религиозному осмыслению именно дух образует высшие свойства Человека, в которых отражен «образ и подобие Божие», и которым обладает только Человек.
В компоненте ОНО сосредоточена биологическая, тварная сущность Человека, содержащая огромный объем распределенных и не осознанных влечений, безраздельно властвующих в этой компоненте.
Супер-эго это компонента, в которой распределенные и бессознательные влечения приобретают форму конкретных ощущений и влечений в психическом аппарате. Можно сказать, если использовать формулировки из теории вероятности, здесь происходит преобразование стохастических процессов в детерминистскую форму.
Таким образом, происходит своеобразное обобщение различных внутренних влечений, преобразование их в форму конкретных стимулов, в том числе имеющие аморальный и садистский характер.
Компонента гендерное-Я, приобрела особое значение в связи с особенностями воздействия высокоразвитого Субъекта на первичное сообщество первобытных людей, в котором в особую категорию была выделена его женская часть. В связи с этим, принадлежность к тому или иному полу приобретает, в дальнейшей организационной структуре социума, большое значение.
Компонента Социо-Я, также стала очень важной характеристикой индивида, так как в связи с появлением нового типа коммуникаций, речевого общения, становится очень знаковой роль индивидуальных, мыслительных способностей человека, которые начинают определять его место в социуме.
Компонента Био-Я, характеризует меру приспособленности организма к условиям внешней среды, его способность реагировать, как на различные действующие природные эффекты, так и предварять своими действиями возможные будущие негативные воздействия.
Компонента Цензор, является некоторой распределенной субстанцией, в которой на разных уровнях создаются представления о соответствии различных видов влечений, «блуждающих» в психическом аппарате Человека с теми императивами, которые генерирует наиболее значимые компоненты психики. Можно сказать, что здесь осуществляется контроль над сознательными процессами, в результате которого определенные действия блокируются или подвергаются своеобразной оценке, например в виде укоров совести. При этом, доминирование нравственной оценки своих действий становится решающей особенностью Человеческого сознания, которая отличает его психику от психики других живых существ.
Вместе с тем мы наблюдаем огромное количество Человеческих поступков, которые никак не укладываются в высокие моральные нормы. Возникает вопрос, почему же высокоразвитые Субъекты, в том воспитательном действии, которое они осуществляли в первобытном Человеческом сообществе, не довели их психический аппарат до совершенства, в котором окончательно и навсегда были бы заблокированы любые формы безнравственной активности?
Конечно, это только моё предположение, но у них стояла задача создать АВАТАРА, (интроекция сознания «мыслесферы» в Человеческое существо) который должен, в полной мере, выявлял недостатки в развитие «мыслесфер«, а не создание нового самостоятельно мыслящего существа.
Поэтому, компонента Цензор, по всей видимости, не может полностью заблокировать весь набор влечений «блуждающих» в психике Человека, а дает им только оценку в соответствии с уровнем нравственного развития подключенной «мыслесферы«.
Компонента Я, непосредственно характеризует саму личность Человека. Эта компонента уже не является распределенной, а сосредоточена в определенных слоях головного мозга. В ней, по выражению физиологов, происходит связывание различных внутренних возбуждений, замещение царящий в них первичный хаос вторичными процессами, превращение свободной энергии активности в покоящуюся тоническую форму.
В моей физико-математической интерпретации, в этой компоненте происходит столкновение различных связностей, топологий, действующих в психическом аппарате, в результате которого образуются материальные аномалии в виде различных реальных физических процессов. А уже эти процессы, на основе действующих в компоненте Я регуляторных функций, преобразуются, как в мыслительную, так и в поведенческую мотивацию.
Как итог, именно эти вторичные процессы, вкупе с качеством построения регуляторных функций компоненты Я, формируют в сознании ясное представление о своих желаниях, побуждениях и стимулов к действию. Образуются осознанные цели и план действий, направленный на их достижение.
Отсюда, становится более ясной смысловое назначение речевой функции. Через посредство слов внутренние психические и мыслительные процессы становятся восприятиями и отражают сущность императивов, выстроенных в человеческом сознании.
Как говорил святой апостол Иаков в своем соборном послании: —
«Ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело».
Неотделимое от мысли слово позволяет осознать степень духовного совершенства как подключенной «мыслесферы«, так и Человеческой личности. Именно через свое личностное Я и подключенной духовной сущности «мыслесферы» Человек, словами Василия Великого: —
«уразумевает Бога, проникает рассудком в природу сущего, пожинает сладчайший плод мудрости».
Чем гармоничнее соединены эти две компоненты, Я и Я – идеал, тем полнее становятся знания об окружающем нас Мире.
Предвидя возможные критические оценки такого рационального разложения Человеческой психики на отдельные компоненты, хочу отметить, что к такой дифференциации нельзя подходить с догматичной прямолинейностью. Условное выделение указанных выше компонент в самостоятельные психические структуры позволяет проще проанализировать принципы, на основе которых функционирует Человеческое сознание.
(Продолжение следует)
|
|||
|
..
..
Действие имеет подобную деятельности психологическую структуру: цель — мотив — способ — результат. В зависимости от психических актов, доминирующих в способах действий, различают действия: сенсорные, моторные, волевые, мыслительные, мнестические (т.е. действия памяти). Последние два объединяют термином «умственные действия».Сенсорные действия — это действия по восприятию объекта. К числу сенсорных действий относится и оценка настроения человека по его мимике. Моторные действия — это действия, направленные на изменение положения объекта в пространстве путем его непосредственного перемещения (руками, нога ни) или непосредственно с использованием орудий труда (переключение скорости при управлении автомобилем). Моторные и сенсорные действия чаще всего объединяются в трудовой деятельности в сенсомоторное действие, но для целей обучения (в частности, упражнения) их выделяют как отдельные виды действий. Сенсомоторное действие, направленное на изменение состояния или свойств предметов внешнего мира, называют предметным действием.
Любое предметное действие складывается из определенных движений, связанных в пространстве и времени.
д. Иначе говоря, психика — это субъективное отражение объективного мира. Итак, психика — это субъективное отражение объективной действительности в идеальных образах, на основе которых регулируется взаимодействие человека с внешней средой. Содержание психики включает в себя не только психические образы, но и внеобразные компоненты — общие ценностные ориентации личности, смыслы и значения явлений, умственного действия. Психика включает в себя сферу подсознания и надсознания («Сверх-Я»). Все психические явления делятся на три группы: психические процессы; психические состояния; психические свойства личности. Психический процесс — это акт психической деятельности, имеющий свой объект отражения и свою регуляционную функцию. Психическое отражение — это формирование образа тех условий, в которых осуществляется данная деятельность. Психические процессы — это ориентировочно-регулирующие компоненты деятельности. Психологический факт — это: определенный акт поведения, в котором проявляются особенности тех или иных сторон психики; акт совместной деятельности группы, проявления общего настроения, акты общения между людьми.
Третья характеристика сознания — обеспечене целеполагающей деятельности человека. В функции сознания входит формирование целей деятельности. Всякое нарушение в результате болезни или по каким-то иным причинам возможности осуществлять целеполагающую деятельность, координацию и направленность рассматривается как нарушение сознания. Наконец, четвертая характеристика сознания — включение в его состав определенного отношения. В сознание человека неизбежно входит мир чувств, где находят отражение сложные объективные и, прежде всего, общественные отношения, в которые включен человек. В сознании человека представлены эмоциональные оценки межличностных отношений.
..Подборка по базе: баскару психологиясы (2).docx, пр раб психология личности 3 сем.docx, Сро психология .pdf, Общая психология .pdf, Практическая работа Возрастная Психология.docx, Практ задание Дошкол педагогика и психология.docx, Практ задание Возрастная психология.docx, социальная психология.docx, Круги кровообращения человека.docx, ОБЩАЯ ПСИХОЛОГИЯ-2.  ppt1 … 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Глава 4 СТРУКТУРА ПСИХИКИАНАЛИТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ СТРУКТУРЫ ПСИХИКИ Вопрос о структуре психики — это вопрос о ее строении, общем виде и внутренней организации, об элементах и блоках, о том, как они связаны друг с другом, образуя нечто целое и завершенное. Простейшие элементы трансформируются в компоненты разной сложности, которые, в свою очередь, объединяются по некоторым общим основаниям, задавая определенность структуре по ее отдельным блокам. Элементы, компоненты и блоки являются строительным материалом для создания целостных конструктов любых объектов, в том числе и психической организации человека. Поэтому необходимо определиться в вопросах о том, что считать элементами структуры психики, в какие компоненты психической организации они трансформируются, и какие блоки они образуют в целостных композициях структурных представлений о психике человека. Поиск ответа на эти вопросы пересекается с проблемой оснований (фундамента) для разработки таких композиций. К числу таких понятий относятся следующие: психические свойства, психические функции, психические процессы, психические состояния, психические образования, психические образы, сознание и самосознание. Все они отражают разные формы существования психических явлений. Каждое из них представляет своеобразие взглядов на психическую организацию и на построение ее структуры. Но ни одно из них в отдельности друг от друга не позволяет сделать исчерпывающее описание структуры психики. Чтобы этого достичь, необходимо рассмотреть содержательные соотношения между этими понятиями в связи с вопросами о первичных элементах структуры и компонентах, в которые эти элементы трансформируются. Иначе говоря, какие из этих понятий относятся к обозначению первичных элементов, какие — к обозначению компонентов (вторичных элементов), какие — к явлениям трансформации. Если психику рассматривать в качестве инструмента взаимодействия человека с внешним миром в целях его жизнеобеспечения, то в числе базисных понятий окажутся следующие: «взаимодействие», дифференцированное на понятия «психическая деятельность» и «предметно-практическая деятельность»; «субъект взаимодействия», дифференцированное на понятия «субъект познания», «субъект общения», «субъект труда»; «объект взаимодействия», дифференцированное на понятия «мир вещей», «мир людей», «внутренний мир человека». Следовательно, выше названные, категории психологической науки (психические свойства, психические процессы, психические состояния, психические образования, психические функции, сознание и самосознание) и их соотношения необходимо рассматривать в контексте взаимодействия, определяя их место в этом процессе. Но прежде чем перейти к этой задаче, следует определиться с принципиальной моделью психического взаимодействия человека с миром вещей, людей и самим собой. Психическое взаимодействие с миром вещей предстает как предметно-практическая деятельность человека в роли субъекта труда. Результатом субъектной активности человека в этом направлении взаимодействия с внешним миром является преобразование предметной среды в целях материального жизнеобеспечения, а также реализация и развитие своего психического потенциала. Это происходит благодаря возможностям трансформации первичных свойств (элементов) психики в более сложные (вторичные) деятельностно-психологические свойства, что приводит, например, к формированию трудовых навыков и профессиональных способностей человека, как особых психических образований, которые в структуре психики приобретают значение ее компонентов. Психическое взаимодействие с миром людей предстает как социально-психологическая деятельность человека в роли субъекта общения. В этом направлении субъектной активности человека происходит преобразование общественных отношений в целях социального жизнеобеспечения, а также трансформация первичных свойств психики в социально-психологические свойства, которые превращаются в психологические качества личности, интериоризируясь в соответствующие психические образования, которые также являются структурными компонентами психики. Психическое взаимодействие человека в качестве субъекта познания дифференцировано в трех направлениях. Одно из них связано с органическим самочувствием, которое определяется человеком посредством психофизиологического отражения соматических процессов внутри организма. Другое — с психофизическим отражением свойств объектов внешнепредметного взаимодействия. Третье — с психорефлексивным отражением собственной психической деятельности, где человек познает самого себя. Психофизиологическое, психофизическое, психорефлексивное отражение порождают три класса первичных психических свойств (психофизиологические, психофизические, психорефлексивные), которые трансформируются в соответствующие психические образования (структурные компоненты психической организации человека). Их первичность обусловлена возможностями телесного потенциала человека осуществлять такое отражение. В результате вырисовывается модель психического и предметно-практического взаимодействия как целостного процесса жизнедеятельности людей, где психическое вплетено в любой акт телесного движения человека, одухотворяя предметно-практическое взаимодействие. Композиция 5 КОНСТРУКТ МОДЕЛИ ПСИХИЧЕСКОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ психофизическое взаимодействие с внешним миром; субъект познания деятельностно-психологическое взаимодействие с миром вещей; субъект труда психорефлексивное взаимодействие с внутренним миром человека; субъект познания социально-психологическое взаимодействие с миром людей; субъект общения психофизиологическое взаимодействие с организмом; субъект познания Композиции структурных представлений о психической организации должны отражать, прежде всего, содержательную релевантность (соответствие) между элементами, компонентами и блоками, -которая позволит развернуть гипотезы по определению иерархических зависимостей между ними, нацелив, таким образом, эмпирические исследования на систематизированную разработку законов трансформации психических свойств в более сложные явления психологии человека. Именно эта модель отвечает данному требованию. На нее адекватно налагаются все пять классов психических свойств (психофизиологические, психофизические, психорефлексивные, деятельностно-психологические, социально-психологические), охарактеризованные во второй главе. Если психическое явление рассматривается как свойство, то мы, по сути, определяем его главное качественное своеобразие по простейшим элементам, из которых данное явление возникло. Так психофизиологические свойства возникли из взаимодействия человека с собственным организмом в результате психического самоотражения его соматических процессов и состояний. К ним могут быть отнесены свойства нервной системы, темперамента, эмоций, воли, внимания, чувств, телесных движений (моторики), голоса и речи. Эти свойства трансформируются в соответствующие психические образования, которые можно рассматривать в качестве более интегративных компонентов психической организации человека по сравнению со свойствами (первичными элементами структуры психики). Первоисточником психофизиологических свойств и образований являются «органические» и «кинестетические» ощущения (термины по Ананьеву) или «ин-тероцептивные» и «проприоцептивные» (термины по Шеррингтону). Психофизические свойства возникли из взаимодействия человека с объектами внешнего мира, совершаемого посредством органов чувств, которые используются человеком в качестве органов познания материальных свойств (физических, химических, биологических) предметов его актуальных и потенциальных потребностей. Это — свойства познавательных психических процессов (ощущений, восприятия, памяти, представлений, мышления, воображения) и соответствующих им психических образов. Первоисточником психофизических свойств и образований являются «экстероцептивные» ощущения (по Шеррингтону) или «дистантные» и «тактильные» (по Ананьеву). Психорефлексивные свойства обязаны своим происхождением внутрипсихическому взаимодействию человека с самим собой как с психологической реальностью, которая рефлексируется им во внутреннем плане сознания посредством способности человеческой психики к отражению отражения. Отражение отражения является источником психорефлексивных свойств, которые интегрируются в психических образованиях сознания и самосознания человека. Деятельностно-психологические свойства проистекают из предметно-практического взаимодействия человека с реалиями внешнего мира. Суть этого взаимодействия состоит в преобразовательной деятельности человека, которая направлена на превращение естественных объектов природы в предметы своих потребностей. Деятельность эта приобретает инструментально-опосредствованный характер, который проявляется в употреблении вспомогательных средств в виде орудий, специально изобретенных человеком для усиления своего потенциала воздействия на вещественную и общественную среду обитания. В этот процесс включены все три группы психических свойств человека (психофизиологических, психофизических, психорефлексивных). В этом процессе происходит трансформация этих психических свойств в качественно выраженные деятельностно-психологические свойства и, соответствующие им психические образования, к числу которых относятся общие и специальные способности, опыт человека, его знания, умения и навыки, интересы, мастерство, талант, гениальность, искусство. Социально-психологические свойства возникают в процессах общения людей по поводу удовлетворения взаимных потребностей. Через общение происходит привлечение группового потенциала для решения индивидуально-общественных задач жизнедеятельности. Психический потенциал психофизиологических, психофизических и психорефлексивных свойств используется для взаимосвязи, сообщения, взаимопознания, взаимоотношения, согласования, взаимовлияния людей. В результате происходит трансформация этого потенциала в качественные формы человеческих отношений, которые проявляют субъекты взаимодействия. Все это ассимилируется в характерологических особенностях человека и соответствующих психических образованиях, в числе которых следует рассматривать установки личности, стереотипы социального поведения, качества характера как проявленные субъектные отношения к другим людям, к себе, к деятельности и ее результатам, к природе и предметному миру. Простейшие элементы структуры какого-либо объекта, вещества, явления (а психика это — явление) представляют набор дробных единиц, которые еще не создают целостной определенности явления. Каждый из компонентов психической организации человека вбирает в себя все многообразие психических свойств по законам их трансформации при естественном доминировании какого-либо одного из классов этих свойств. Это доминирование будет предопределяться одним из пяти векторов взаимодействия как общего источника психических свойств и психических образований (более сложных компонентов структуры психики). Следовательно, модель психического взаимодействия может использоваться как фундаментальное основание для разработки конструктов психической организации человека в структурном отображении. Весь вопрос теперь сводится к проблеме классификации психических явлений, выступающих в качестве психических образований. Такая классификация должна производиться по конструкту модели психического взаимодействия, то есть по основным векторам реальной практики психологической деятельности человека как субъекта познания, общения и труда. Но прежде возникает еще один вопрос — о соотношении простейших элементов и более сложных компонентов в психической организации человека. Если за простейшие элементы психической организации человека можно принять психические свойства, дифференцированные по источникам их происхождения, в роли которых выступают пять основных направлений психической деятельности человека, существующих в процессах взаимодействия человека с внешним миром и с самим собой, то за компоненты структуры психики следует признать психические явления, выступающие в качестве психических образований. Если психическое явление рассматривается как психическое образование, то речь идет о феномене, в котором оно предстает как результат трансформации всех психических свойств человека. Психические образования рассматриваются в качестве интегративных компонентов психической организации человека. Они возникают как результат двух взаимосвязанных процессов интериоризации и экстериоризации. Интегративность психических образований заключается в том, что каждое из них, являясь частью психической организации человека, вбирает в себя все многообразие свойств психики, репрезентируя ее целостность. Эту особенность психических образований как компонентов структуры психики можно выразить формулой — часть равна целому. Следовательно, каждое психическое образование можно рассматривать в качестве системообразующего явления психологии человека, посредством которого можно реконструировать особенности психической организации человека в виде комплекса ощущений, сводя все другие явления психики к онтологическим формам чувствительности (сензитивности), или в виде комплекса эмоций, сводя все другие явления психики к онтологическим формам переживания (чувствам), или в виде комплекса способностей, сводя все другие явления психики к онтологическим формам деятельности (мастерству), или в виде комплекса нравственных отношений, сводя все другие явления психики к онтологическим формам характера (отношениям), или в виде комплекса духовных состояний, сводя все другие явления психики к онтологическим формам психического самоотражения (рефлексии), или в виде любого другого психического образования, в котором результируются процессы психической деятельности человека. Результирующий эффект психической деятельности человека, заключенный в психических образованиях, делает это явление наиболее удобным компонентом для строительства психической организации человека. В нем есть завершенность, интегративная целостность, онтологическая осмысленность качественного своеобразия, возможности индивидуальной психологической интерпретации и научно-гносеологического анализа в качестве макроединицы психического. С понятием «психическое образование» легко установить смысловые отношения с понятиями «психические свойства», «психические процессы», «психические состояния», «психические функции», «психические образы», «сознание и самосознание», «психологические качества». Психические состояния, психические образы, сознание и самосознание, психологические качества вполне подпадают под понятие «психические образования», поскольку они являются результатом психической деятельности. Психические состояния — это такие психические образования, в которых ассимилируется субъективный результат переживания реальных отношений человека с объектами своего взаимодействия. При этом все психические состояния можно классифицировать по пяти векторам модели психического взаимодействия человека. Так, психофизиологические состояния можно рассматривать как результат трансформации соответствующих свойств нервной системы, например, в возбужденное или тормозное состояние. Психические образы представляют собой внутрепсихический облик объекта взаимодействия, ассимилируя в себе его целостную структуру. Психический образ — это наиболее обобщенная и предметно выраженная форма существования психических образований, представленная во внутреннем плане сознания. В конечном счете — это наиболее концентрированный продукт психической деятельности, заключающий в себе весь психический потенциал человека. При трансформации психофизиологических свойств формируются образы тела, болезней, здоровья. При трансформации психофизических свойств возникают образы объектов взаимодействия. При трансформации психорефлексивных свойств возникают Я-образы и картина мира. При трансформации деятельностно-психологических свойств формируются образы предметных потребностей. При трансформации социально-психологических свойств возникают образы межличностных отношений и групповых эффектов. По этим же основаниям дифференцируются эффекты сознания и самосознания, представленные в понимании соответствующих трудовых и общественных связей человека, его отношений с природой, в понимании своей психологии и антропологической идентичности. Психологические качества являются предметно выраженной формой ассимиляции всех пяти классов психических свойств. Они (качества) обнаруживаются в зримых поступках, в поведении и деятельности человека. Это — внешняя форма существования психических образований на уровне единичного признака личности. Эти аналитические достоинства психических образований при конструировании психической организации человека не снимают других научно-гносеологических проблем, связанных с поиском оснований для классификации многочисленных психических образований, а также с их конкретизацией (содержательно-смысловой наполненностью), что предполагает выстраивание иерархии между психологическими явлениями в рамках категории «психические образования». Эта категория упоминается в трудах Л.С.Выготского в связи с проблемами развития психики, которое трактуется как приобретение человеком «новообразований» в результате интериоризации внешней предметно-действенной активности субъекта. В дальнейшем эта категория становится основным понятием возрастной психологии и психологии развития, с помощью которого объясняются качественные изменения психической организации человека в онтогенезе и особенности индивидуальной психологии личности. С. Л. Рубинштейн писал о том, что любой психический процесс заканчивается психическим образованием как своеобразным продуктом психической деятельности человека. Если психическое явление рассматривается как процесс, то мы отвечаем на вопросы его пространственно-временной протяженности, механизма происхождения и трансформации. Это — вопросы закономерностей формирования психических образований, возникновения их во внутренней структуре психической организации человека и проявления их человеком вовне при взаимодействии с миром вещей, людей и самим собой. Психические процессы — это формы динамического проявления психических образований во внутреннем и внешнем плане психической деятельности человека. Психические процессы также как и психические образования могут классифицироваться по основным векторам модели взаимодействия на психофизиологические, психофизические, психорефлексивные, деятельностно-психологические, социально-психологические процессы. При этом нужно иметь в виду, что данная онтологическая классификация психических процессов не отменяет их гносеологической дифференциации, например, на конкретно-чувственные, конкретно-логические, абстрактно-логические и другие. Психические процессы на практике являются в виде психической и психологической деятельности человека. При этом психическая деятельность рассматривается как деятельность мозга, в структуре которой выделяются конкретно-чувственные, конкретно-логические, абстрактно-логические процессы, дифференцированные по доминирующим способам отражения. В то же время психические процессы подразделяются на познавательные (гностические), эмоциональные (аффективные), волевые (регуляторные), дифференцированные по функциональному предназначению. В этой по сути гносеологической стратегии познания психики доминирует логика и принципы естественнонаучных исследований, которые стоят на позициях жесткой органической или/и средовой детерминации психики, абстрагируясь от субъектной произвольности человека. Это приводит к исчезновению психологии человека как главного и практически целесообразного предмета из содержания академической науки психологии. Психологическая деятельность производив от субъектной активности человека, которую он проявляет как акт личной инициативы при предметном взаимодействии с реалиями внешнего мира. В этой деятельности выделяются коммуникативные, информационные, когнитивные, эмотивные, конативные, креативные процессы, которые сродни эксплицитным функциям психики. Это указывает на содержательную близость процессуального и функционального подходов в изучении психики. Если психические явления рассматриваются со стороны их функций, то предполагается ответ на вопрос о том, чему служит конкретное явление в жизнедеятельности человека, какие жизненные задачи решает человек с помощью психики как инструмента взаимодействия с внешними и внутренними условиями своего существования. Все психические функции дифференцированы по целям психической деятельности (см. главу «Функции психики»). С их выполнением связаны процессы трансформации психических образований в сложнейшие явления человеческой психологии. Функциональная характеристика психических образований и процессов раскрывает онтологическое содержание психологической деятельности людей. В связи с этим возникают главные вопросы для современной научной психологии. Это — проблема соотношения детерминизма и индетерминизма в психологии человека, проблема соотношения гносеологической и онтологической стратегии познания психологии человека, проблема фундаментальных оснований для интегративных моделей психической организации человека, которые позволили бы делать, с одной стороны, содержательную интерпретацию психических явлений как психологии человека, с другой стороны, служили бы методологической основой для проектирования содержательно валидных эмпирических исследований. В качестве основного строительного материала интегративных моделей целесообразно использовать психические явления в понятии «психические образования», поскольку они доступны и онтологической интерпретации, и гносеологическому анализу. Все конкретные процессы психической деятельности являются механизмами трансформации психических свойств, в результате которой происходит интериоризация психических образований во внутреннюю структуру психической организации человека. В то же самое время в контексте психологической деятельности конкретные процессы субъектной активности человека трансформируют его внутрепсихический потенциал в особенности предметных действий, поступков, поведения, которые экстериоризируются как психологические качества личности. Следовательно, психический процесс представляет собой единство экстериоризации-интериоризации психических свойств и психологических качеств человека. Поэтому в структуре психического процесса целесообразно выделить два основных — процесс экстериоризации и процесс интериоризации, циклическая взаимосвязь которых предопределяет целостность психической и психологической деятельности человека. Результатом всех этих процессов являются психические образования — наиболее определенный продукт психического взаимодействия человека с реалиями его существования. В этом продукте результируется психическая активность человека и вместе с тем его психологический потенциал в качестве субъекта предметно-практической деятельности и социального поведения, которые в своих многочисленных формах заключают материализованный аналог психических образований, который, в свою очередь, можно рассматривать как результат экстериоризации всех потенциалов психической организации человека. Следовательно, любой объект, преобразованный человеком в предмет своих потребностей, содержит в себе материализованную форму существования не только психического потенциала, но и особенности психической организации индивида. Такой предмет, замыкая на себе процессы экстериоризации-интериоризации, запечатлевает в своем облике структурное своеобразие психической организации как внутреннего явления психики и индивидуально-типологическое своеобразие психологии человека как внешнего явления психики. Структурное своеобразие психической организации человека как внутреннего явления состоит в том, что до непосредственного контакта человека с объектом взаимодействия или его воображаемым прототипом психика находится в диффузном состоянии, то есть не имеет сколько-нибудь определенную структурную организацию. Но стоит только появиться в поле психического взаимодействия какому-либо предмету, как ее структура выстраивается в соответствии с механизмами интериоризации и экстериоризации. При этом субъект отражения в психическом образе предмета взаимодействия уподобляется его (предмета) структуре, то есть воспроизводит в себе свойства, состояние и форму предмета, достигая тем самым большей или меньшей адекватности. Однако к предмету отражения всегда направлена субъективная амбивалентная волна отношения, которая экстериоризирует актуальные мотивы взаимодействия с конкретным предметом внешнего мира. Это означает, что человек, с одной стороны, стремится к уподоблению с внешним миром, а, с другой стороны, стремится уподобить внешний мир себе. Следовательно, можно предположить две типовые структурные организации психики. Одна из них связана с психической деятельностью, протекающей по законам интериоризации. Другая — с психологической деятельностью, протекающей по законам экстериоризации. Поэтому необходимо рассмотреть две принципиальные композиции структурной организации психики, одну в процессе интериоризации, другую в процессе экстериоризации. Но прежде необходимо рассмотреть вопрос классификации самих психических образований как строительного материала структурных моделей психики. КЛАССИФИКАЦИЯ СТРУКТУРНЫХ КОМПОНЕНТОВ Сами психические образования должны быть дифференцированы, с одной стороны, по категориям свойств, которые предопределяют природу их происхождения, с другой стороны, по степени их конкретности-обобщенности. По категориям свойств все психические образования можно разделить на психофизиологические, психофизические, психорефлексивные, деятельностно-психологические, социально-психологические. Эта классификация связана с процессами интериоризации и будет рассмотрена в дальнейшем. Логическая последовательность предполагает сначала рассмотреть эту проблему по степени конкретности-обобщенности психических образований. По этому критерию их можно дифференцировать на общие, особенные и единичные (См, композицию 6) Композиция 6 1 … 4 5 6 7 8 9 10 11 12 |
В науке — это проблема ее основных категорий, в данном случае, вопрос о главных понятиях, в логике которых рассматриваются психические явления.
В то же время необходимо найти и более общие (базисные) понятия по отношению к этим, чтобы на их основе построить здание психической организации человека.
Эти свойства можно рассматривать в качестве простейших элементов структуры психики.
К их числу следует отнести Я-образы, духовные психические образования, состояния души, нравственные переживания, веру, надежду, любовь, совесть. Бога. Первоисточником психорефлексивных свойств и образований являются психологические переживания человека.
Они сродни диффузному состоянию вещества. Например, броуновское движение молекул, или не локализованное возбуждение в коре головного мозга, или неуправляемое поведение людей в толпе. Простейшие элементы структуры — это то, из чего складываются многообразные ее компоненты и строение в целом. Например, кирпичи по отношению к зданиям и его частям. Однако, первичный строительный материал (кирпичи, молекулы, свойства и другие) качественно отличаются друг от друга, что, безусловно, скажется на своеобразии предмета и его компонентов. При этом компоненты будут сродни по своему происхождению качественному своеобразию элементов, особенно в структуре психики.
Результатом этих переживаний являются эмоции и чувства, создающие психологический фон отношений человека с миром вещей и людей. Биполярная природа психических отношений служит основанием для дифференциации психических состояний на положительные и отрицательные в зависимости от удовлетворенности-неудовлетворенности потребностей человека, а амбивалентная природа психических отношений позволяет считать их в разных ситуациях либо положительным, либо отрицательным фоном психической деятельности. Психические состояния как фоновая характеристика психической деятельности ничего не меняют в принципиальной композиции структурной организации психики. Однако они ассимилируются в качественных формах проявления элементарных психических свойств и интегративных психических образований, то есть в психологических качествах личности.
Психофизические состояния можно рассматривать как результат трансформации психофизических свойств, например, в состояния повышенной или пониженной чувствительности к разным объектам познания. Психорефлексивные состояния можно рассматривать как результат трансформации соответствующих свойств, например, в состояния душевного спокойствия или тревожности. Деятельностно-психологические состояния можно рассматривать как результат трансформации соответствующих свойств, например, в состояния активности или пассивности. Социально-психологические состояния можно рассматривать как результат трансформации соответствующих свойств, например, в состояния свободы или подавленности.
С ними связана индивидуализация обнаруженного потенциала человека как субъекта познания, общения, труда.
В психологической деятельности человек самопроизволен, хотя и не всегда подотчетен сознанию. Это говорит о том, что психическая деятельность человека индетерминирована его психологической деятельностью, которую человек совершает по собственной инициативе.
| Общая психология Возникает закономерный вопрос: что представляет собой человеческая психика? По нашему мнению, психика образуется на основе взаимодействия различных форм психического настоящего и прошлого. Что здесь является важным для нас? Во-первых, если сознание распространяется за пределы феноменального (реального) мира, то это распространение возможно через психоенергію. Во-вторых, признание существования сознания за пределами мозга является фактом признания внешнего психического, локальных источников психоэнергии. Для нас также набирает особого смысла то, что авторы этого направления в психологии допускают возможность существования памяти и сознания даже на уровне одной клетки. Тогда можно сказать, что они являются отдельным психическим со своим отдельным потенциалом. В-третьих, психика индивида охватывает психическое предыдущего развития этноса и нации, которое определенным образом влияет на его поведение. По-четвертых, возможна объективация и розоб’єктивація психической энергии. Все это свидетельствует о существовании в пространстве и времени (Вселенной) различных видов и форм психоэнергии, а также о:
Психика индивида, которая организует единство его организма, обязательно содержит в себе багатообразність Вселенной, который сжимается и сжимается в ней в некую сущность, единство. Но индивид развивается в личность, если вовремя развивается его сознание в процессе социализации, которая возможна при наличии социальной, общественной жизни. Так вот, и социальное, как часть разнообразие и многоаспектности психического, находит свое место в этой сущности, единства. Да и природные условия Земли виртуально сжимаются в индивидуальной и социальной психіках. Следовательно, человеческая психика — это многоуровневое и багатосистемне, но целостное и самостоятельное сущее образования, которое одновременно существует в индивидуальность и вне его, сочетает разное психическое прошлого, настоящего и будущего и отражает внешний мир, прошедший развитие человечества, этноса и нации; удерживает и воссоздает внутренний мир субъекта психики; гармонизирует и упорядочивает смыслы его жизнедеятельности; розоб’єктивує внутреннее психическое во внешнее и объективизирует внешнее психическое во внутреннее. Мы признаем возможность отдельного и независимого от человеческого мозга психического существования в психике и вне ее. ПСИХИЧЕСКОЕ — это то, что содержит психоенергію любой полярности и может взаимодействовать с человеческой психикой и другим психическим. В психическом, его психоэнергии закодировано мысли, чувства, волевые акты, положения, идеи, установки и прочее, которые есть несознательные, сознательные и подсознательные, сверхсознательные для индивида, а также различные по величине энергетического потенциала. В то же время, каждая мысль, высказывания, эмоция, чувство, поступок, действие, акт поведения и само поведение и деятельность как отдельного индивида, так и любой социальной общности содержит определенный заряд психоэнергии, который выбрасывается (влияет) на другие субъекты социального бытия. Материальные, информационные, исторические, духовные, политические, идеологические, экстремальные, космические, планетарные, действенные, мыслительные, чувственные и поведенческие формы существования психического превращаются (розоб’єктивовуються) на определенный психопотенціал, а последний, при соответствующих условиях, объективируется в указанные формы существования психического. Психоэнергетический потенциал может быть как положительным, так и отрицательным. Психическое разделяют на внутреннее и внешнее. Фундаментальный взаимосвязь внутреннего и внешнего исследовал СЛ. Рубинштейн. Любое влияние одного явления на другое, отмечал он, преломляется через внутренние свойства того явления, на которое это влияние осуществляется. Результат любого влияния на явление или предмет зависит не только от явления или тела, что на него влияет, но и от природы, от собственных внутренних свойств того предмета или явления, на который это влияние осуществляется. Все в мире взаимосвязанное и взаємозумовлене. В этом смысле все детерминированное, но это не означает, что все можно однозначно вывести из причин, которые действуют как внешний толчок отделено от внутренних свойств и взаимосвязи явлений. Закономерности становления и развития внутреннего процесса, перехода внешнего во внутреннее, объективного в субъективное как процесс «інтеріоризації», «поэтапного формирования умственных действий» стали предметом исследования Л. К внутреннего психического принадлежит все, что касается внутреннего мира индивида: эмоции, чувства, переживания, образы представлений, состояния, свойства, мотивы, ценности, установки, взгляды, мысли, стереотипы, различные психические образования и др. В психике каждое отдельное из этих явлений существует в виде мобильного слоя независимой психоэнергии. Сюда также относится ментально-психическое, то есть то, что передается ему от этноса и нации. Разное психическое владеет психоенергією, которая имеет разную величину положительного или отрицательного потенциала. Внутреннее психическое в свою очередь делят на активное внутреннее психическое и пассивное внутреннее психическое. Активное внутреннее психическое составляет психоэнергетический потенциал, непосредственно задействован в жизнедеятельности человека. Пассивное внутреннее психическое — это то, что непосредственно не задействованное в жизнедеятельности человека на это время. Внешнее психическое — это то, что есть вне индивидом и содержит психоенергію и влияет на его психику. Еще Декарт, а за ним и другие мыслители толковали внешние воздействия как причину чувственного образа. Из этого положения делали выводы, что человек познает не объективный мир, а лишь эффект, который возникает в результате воздействия внешних вещей на ее органы чувств. Итак, внешнее признавали причиной и «инициатором» процесса, что порождает психическое. Выясняя вопрос о «внешнее», внешний мир, стоит рассмотреть некоторые понятия, что так или иначе раскрывают его сущность. В частности, нередко для обозначения того, что окружает человека, употребляется термин «среда». Среда — это совокупность всех условий, которые окружают предмет (вещь, растение, животное, человека) и непосредственно или косвенно влияют на него, то есть это внешнее психическое. Итак, внешнее психическое состоит из различных субстанций психического, которые существуют в виде специфической психоэнергии. Для психики индивида внешним психическим являются социальные психики первичных малых социальных групп, больших групп, своей нации, других наций и народов, планетарная психика и космос, а также те явления, которые есть в этих системах. Внутренним психическим есть все психические явления, которые вмещает психика. Одновременно индивид, воспроизводя и трансформируя внешнее психическое, воплощает его в свои нормы поведения, принципы, эмоции, чувства, обычаи, ценностные ориентации, социально-психологические установки, отношения, деятельность, творчество и т.п., т.е. внешнее психическое может перейти во внутреннее психическое. Для каждого человека социальная психика окружающих сообществ, а также социальная психика народа (государственной нации) является внешним психическим, что существует вне индивидом, но которое одновременно «присутствует» в индивидуальной психике. Оно (внешнее психическое) включает в себя не только способность отражать окружающую действительность, но и аспекты стимулирующего порядке, информацию о нации, государственность, характер протекания социальных, экономических, политических и других процессов, о противоборство в мире, национальные потребности, интересы, ценности, обязанность, вооруженную борьбу, бой, учебно-боевую подготовку и т.п. Психика и психическое взаимодействуют посредством обмена и взаимовлияния психоэнергии. Положительный потенциал психоэнергии (так же, как и негативный) имеет свойство к накопление, накопление (свойство синергійності). Свойство взаємопроникливості психического заключается в том, что разные виды и формы психического взаимопроникают друг в одни. Именно вследствие этого происходят позитивные изменения в психике граждан под действием социализации и воспитания. Любое проникновение психического в другое психическое предопределяет изменение их психоэнергетического потенциала. Взаємопроникливість психического возможна через действие психоэнергии. Именно психоенергія усиливает, снижает или деформирует, одним словом, меняет психоэнергетический потенциал того психического, на который она направлена. Но в этом случае оказывается другое свойство психики — синергійність, которая характеризует ее способность к накоплению психоэнергии разной полярности. Причем синергійність потенциала психоенергій разного психического в индивидуальной психике не равна их простой сумме. Она является сложным интегрированным целым, которое качественно и содержательно отличается от психоэнергии отдельно взятого каждого психического. В психике может накапливаться как позитивный, так и негативный психоэнергетический потенциал. И чем выше уровень их накопления, тем больше вероятность их «взрыва», то есть розоб’єктивації и объективации в соответствующие действия и поступки. Итак, психика обладает такими свойствами, как объективация и розоб’єктивація психоэнергии. Суть этих свойств заключается в том, что психоенергія может перейти, трансформироваться в конкретные предметы и явления, то есть об’єктивуватися, а при соответствующих условиях вновь перейти, трансформироваться из предметов и явлений в психоенергію, то есть розоб’єктивуватися. Процессы объективации — розоб’єктивації можно объяснить на примере картины, которую написал художник. Для него художественное полотно — это объективация определенной части его психоэнергии. Но когда картина выставлена, например, в музее, картинной галереи или просто на продажу, то для того, кто его рассматривает, она становится внешним психическим, психоенергія которого розоб’єктивовується и объективируется в ощущениях, восприятиях, умственных и чувственных образах, которые возникают у субъекта созерцания. Индивидуальной психике свойственно такое свойство, как интровертованость или екстравертованість. Интровертованость характеризует соответствующую установку и направленность психики на себя, свое внутреннее психическое, их изменение, взаимодействие, взаємопроникливість и другое. Екстравертованість, наоборот, выражает соответствующие установки и направленность психики на внешнее психическое: окружающий мир, взаимоотношения в нем и т.д. Еще одно свойство психики — это ее психологическая репродуктивность, то есть способность к воспроизведению предыдущего психического с таким же его психоэнергетическим потенциалом. Например, после того как человек находится в состоянии страха, она рано или поздно возвращается в предыдущее состояние психического напряжения, а затем в состояние покоя. Это значит, что за соответствующего влияния на психоенергію одного психического другой психоенергією (другим психическим) можно изменить психоэнергетический потенциал первого психического. Рефлексия, как свойство психики, заключается в восприятии и переносе изменений внешнего мира, его различных видов и форм психического на себя, превращении их на собственное психическое. Назад |
На это обратила внимание О.А. Донченко: «Данные современных наук… позволяют говорить о энергетические и информационные аспекты психики, которые выражают ее загальноприродні и общечеловеческие свойства, о индивидуально-прижизненные и трансособисті ее компоненты, о субстратні и процессуальные характеристики функции, которые соотносятся с уровнем как реального, так и виртуального, ноосферичного. Назрела потребность в развитии и утверждении новых представлений о психике как систему, которая содержит данные не только відображального, но и генетически-универсального, а также историко-стимулирующего порядке. Речь идет о ее способность хранить и передавать из поколения в поколение будь-яку разнообразную информацию без непосредственной помощи отражательных свойств вещественной материи (например, мозга человека)». Фактически это подтверждает трансперсональная психология.
С. Виготсъкого, А.Н. Леонтьева, П.Я. Гальперина и др. Внутреннее (субъект), за Леонтьевым, действует через внешнее и этим же себя меняет.
Эта психоенергія может быть разной по объему и полярностью, а в отношении воздействия на поведение и жизнедеятельность людей, социальных групп, наций, народов — позитивной, нейтральным или негативным. Причем положительная (света) психоенергія привлекается к положительной (светлой), отталкивает, нейтрализует негативную, а отрицательная (черная) — к отрицательной (черной).
В свою очередь внутреннее психическое может перейти во внешнее психическое. Внешнее психическое переходит во внутреннее психическое тогда, когда оно по каким-либо причинам активизируется и сталкивается с внутренним психическим.
И чем этот потенциал является высшим, тем с большей силой он «отталкивает» от себя негативную психоенергію.
Любые существенные изменения в социальном пространстве и времени, во время обучения и воспитания является психическим, которое влияет (деформирует, меняет психоэнергетический потенциал другого психического) на психику личности. На основе этого свойства происходит развитие психики. Она также позволяет человеку приспособиться к новой реальности.|
Когда мы подходим к границе «образ-мысль», возникает естественный вопрос: имеются ли сколько-нибудь серьёзные эмпирические основания считать, что с переходом от восприятия и представления к мышлению, которое очевидным образом базируется на информационной переработке первичных и вторичных образов, прекращается линия прогрессирующего развития пространственно-временной структуры психических процессов? Пространственно-временная структура мышленияНесмотря на то, что в обширном массиве экспериментального психологического материала пространственные характеристики мысли в виде конкретных отдельных параметров не вычленены и специально не представлены, в ряде принципиальных эмпирических обобщений, например, в генетической психологии Ж. Развивая это фундаментальное положение о расширении объёма пространственно-временного охвата действительности как главном и сквозном факторе психического развития, Ж. Пиаже (1995) далее пишет: «Ведь органическая адаптация в действительности обеспечивает лишь мгновенное, реализующееся в данном месте, а потому и весьма ограниченное равновесие между живущим в данное время существом и современной ему средой. А уже простейшие когнитивные функции, такие, как восприятие, навык и память, продолжают это равновесие как в пространстве (восприятие удалённых объектов), так и во времени (предвосхищение будущего, восстановление в памяти прошлого). И, наконец, указывая на ограниченность работы сенсомоторного интеллекта сферой коротких расстояний, Ж. Пиаже заключает, что «от этих коротких расстояний и этих реальных путей освободится только мышление в его стремлении охватить весь окружающий мир в целом, вплоть до невидимого и подчас даже непредставляемого: именно в этом бесконечном расширении пространственных расстояний между субъектом и объектом и состоит основное новшество, создающее собственно понятийный интеллект, и то особое могущество, которое делает этот понятийный интеллект способным порождать операции» (там же). Если к этому добавить, что такая доступная лишь мышлению целостная ассимиляция больших пространственных масштабов, с точки зрения Ж. В отличие от количественных дополнений и расширений макрограниц по линейной и угловой величине, которые реализуются при переходе от сенсорного к перцептивному и далее к репрезентативному пространственно-временному полю, при переходе через сечение «образ-мысль» происходит принципиальное преобразование первого из указанных параметров, то есть макрограниц поля. Суть этого качественного преобразования состоит в том, что границы здесь не просто расширяются, а вообще снимаются. Конкретно (в терминах функциональных зависимостей между отдельными пространственно-временными параметрами поля) это означает, что его макрограницы перестают зависеть от отношения размеров отображаемого пространства к метрике носителя этого отражения, или, иначе говоря, от тех расстояний между субъектом и объектом, о которых говорит Ж. Усиление объективированности структуры пространственно-временного поля воплощается соответственно в уменьшении зависимости его макрограниц от собственной метрики носителя психики. Радикальный скачок в этом росте независимости психического пространственного поля от собственного пространства носителя, заключающийся в том, что макрограницы вообще перестают зависеть от расстояния, как раз и совершается при переходе от психического поля образов к полю мысли. При устранении зависимости структуры поля мысли от расстояния «субъект-объект» здесь, однако, ещё сохраняется зависимость структуры этого поля от начала координат, которое у границы «образ-мысль» ещё остаётся связанным с самим субъектом, что прямо выражается в таком существенном параметре не полностью зрелой мысли, как её эгоцентризм (последний, как известно, заключается именно в неспособности свободно производить преобразования системы отсчёта, начало или «центр» которой остаётся связанным с носителем психики, или с «эго»). И только следующий и последний принципиальный скачок, совершающийся уже внутри сферы мыслительных процессов при переходе через рубеж, отделяющий допонятийную мысль от понятийной, освобождает структуру пространственного психического поля мысли от этого ограничивающего влияния его эгоцентрически обусловленных субъективных компонентов. Это преодоление субъективной центрированности мысленного пространства, о котором здесь можно сказать, лишь забегая для «полноты картины» несколько вперёд, выражается в детально исследованной и описанной Ж. Пиаже понятийной децентрации. Такова — в общих чертах — последовательность этапов, составляющая единый ряд прогрессивного развития объективированной метрики психического пространства. Такова фактическая ситуация, касающаяся соотношения суммарных обобщений экспериментального материала (представленных, например, в общих положениях Ж. Пиаже) и конкретных эмпирических параметров, скрытых в этих обобщениях и воплощающих снятие макрограниц пространственного поля мысли (или мысленного пространственного поля). При переходе от образа к мысли пороги пространственно-временной структуры исчезают. Снимаются не только абсолютные, но и разностные пороги. Минимальная величина мысленно различимой разности пространственных и временных параметров (дельта-s и дельта-t) отображаемых объектов может быть какой угодно малой, в пределе равной нулю. Соответственно, максимальная величина мысленного эквивалента пространственно-временной различительной «чувствительности» может быть, наоборот, какой угодно большой, в пределе равной бесконечности. Таким образом, при переходе через рубеж, разделяющий образ и мысль, преодолеваются все виды пространственно-временных лимитов — верхних и нижних абсолютных, разностных и дифференциальных порогов. Следующая характеристика касается пространственно-временной структуры (фигуры) мыслительного отображения самих предметных событий, разыгрывающихся на общей пространственно-временной «сцене» (фоне). Однако в условиях предполагаемого разноуровневого многообразия и глубокой замаскированности скрывающихся здесь пространственно-предметных конфигураций, включённых в мыслительный акт, выявить общие закономерности организации этих предметных «фигур» просто путём переосмысливания основных наличных эмпирических обобщений (как это удаётся сделать в отношении гораздо более общих фоновых структур пространственного поля мысли) невозможно. Тут нужен специальный теоретически направленный экспериментальный поиск. Вместе с тем, существующая методологическая традиция привела к тому, что если в массиве фактов экспериментальной психологии и имеется некоторый эмпирический материал, относящийся к пространственным компонентам мышления, то в подавляющем большинстве случаев он находится за пределами собственно психологии мышления и «оседает» в эмпирическом фонде психологии других психических процессов — воображения, памяти, восприятия и других. Нужно отметить, что охарактеризованная выше эмпирикотеоретическая ситуация относится к основному массиву фактов «академической» экспериментальной психологии, в которой эмпирический поиск векторизуется «сверху» традиционными теоретическими позициями, и в частности установкой на беспространственность мысли. Существенно по-иному дело обстоит в эмпирическом массиве прикладных областей психологии, находящихся под непрерывным прямым давлением «снизу», вынужденных реагировать на острый практический запрос, пробивающий дорогу тенденциям и фактам вне зависимости от доминирующих традиционных обобщений — даже в условиях, когда эти жизненные факты противоречат распространённым теоретическим позициям. Из области педагогической психологии выборочно укажем на ряд демонстративных тенденций и фактов. Первый круг эмпирических обобщений касается данных психологии обучения, раскрывающих роль моделей в процессе овладения материалом различных учебных дисциплин. Хотя эти данные относятся прежде всего к естественнонаучным и техническим учебным предметам, они имеют общее принципиальное значение, поскольку всякое подлинное, не только собственно творческое, но и просто осмысленное овладение объектом изучения и понимание его существенных отношений предполагает мысленное воспроизведение, то есть построение работающей модели, если не воплощённой в материальной технической схеме, то хотя бы идеальной. Эти обобщения относятся не только к общему пространственному полю (фону) или к его дифференциальным элементам, но и к мыслительному отображению предметных фигур и конфигураций отражаемых мыслью явлений и событий. Приведём этот ряд основных схематических обобщений.
Другое направление прикладных исследований в области педагогической психологии, материал которого содержит явные эмпирические свидетельства наиболее важной роли пространственных компонентов, связано с поисками адекватных методов оптимизации обучения иностранному языку. Чрезвычайно демонстративные фактические данные, говорящие об очень большом удельном весе образнопространственных компонентов мысли, представлены в опыте обучения разговорному английскому языку методом решения рисуночных задач (Таненбаум, 1969). Глубокое родство этого метода с приведёнными выше данными о роли моделей при овладении материалом различных учебных дисциплин сразу подчёркивается тем, что автор ищет и находит структуру рисуночных задач, воплощающую «модели ситуаций, в которых зарождается мысль, материализуясь затем в речи» (Таненбаум, 1970). Так, на рисунке 10 представлен образно-пространственный эквивалент суждения «этот ящик чёрный», а на рисунке 11 — суждения «этот ящик тяжёлый».
На рисунках изображены отношения элементов ситуации, а решается задача путём «считывания» этой структуры или перевода её в символическую форму изучаемого иностранного языка. По своему психологическому смыслу к этим фактам, представляющим «экстракт» опыта педагогической психологии, непосредственно примыкают материалы, воплощающие в себе богатый и разносторонний опыт другой, не менее жизненно важной прикладной области, смежной и частично пересекающейся с педагогической психологией, — психологии творчества (художественного, научного и технического). В контексте данного эмпирического описания пространственно-временных компонентов мыслительных процессов гораздо больший интерес, естественно, представляют жизненные факты, демонстрирующие роль этих структурных компонентов в художественном мышлении, объективированные результаты которого выражены не в образно-пространственной, а в символической, языковой форме, поскольку здесь функция этих пространственных компонентов скрыта под феноменологической поверхностью речевого воплощения. Обширный эмпирический материал, относящийся к структуре литературных способностей и таланта и вообще к психологии литературного творчества, отчётливо демонстрирует необходимую роль образнопространственных структурных компонентов в процессе создания литературного произведения. Предельно чётко основной смысл прямых свидетельств писателей о фундаментальной роли образнопространственных структур в их литературном творчестве выражен, например, в ремарке Ч. Диккенса: «Я не сочиняю содержания книги, но вижу его и записываю» (Лапшин, 1922) или в словах А. Сент-Экзюпери (1964): «Учиться нужно не писать, а видеть. Писать — это следствие». Большой материал жизненных наблюдений и эмпирических обобщений, касающихся взаимодействия различных компонентов структуры художественного таланта вообще и литературного в частности, а также прямой анализ соотношения рисунков с текстом рукописей литературных произведений, например А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова, позволил В. Л. Дранкову сформулировать вывод об опорной роли образно-пространственных компонентов мысли при создании литературного произведения. Показательным свидетельством эмпирического и логического родства этого вывода с аналогичными данными о роли моделей в процессе обучения является подкреплённое анализом всех видов художественных способностей положение В. Очень близки к этим эмпирическим заключениям и выводы, относящиеся к психологическим предпосылкам продуктивности научного мышления, и прежде всего — и это главное в данном контексте — к роли его образнопространственных компонентов как наиболее важного фактора творческого потенциала. В оригинальном исследовании, суммирующем и обобщающем большой материал тонких и глубоких наблюдений в области психологии математического творчества, Ж. Адамар проводит ряд прямых аналогий между основными эмпирическими особенностями и закономерностями художественного и научного творчества. Так, ссылаясь на очень сходные наблюдения Моцарта, Энгра и Родена, общий смысл которых, пожалуй, наиболее полно и точно выражен в словах Моцарта о наиболее важном творческом этапе охвата произведения «единым взором, как хорошей картины», Ж. Ко всем этим наблюдениям и обобщениям опыта художественного и научного творчества непосредственно примыкают аналогичные эмпирические заключения, относящиеся к области творчества технического. Общепризнанным и одним из наиболее общих эмпирических выводов большинства исследований технического интеллекта является положение о фундаментальной роли пространственного фактора в мышлении конструкторов или инженеров различных профилей (Психологические особенности обучающихся в техническом ВУЗе, 1973; Пономарева, 1974). Обобщения, сделанные в области психологии технического интеллекта, находятся на границе между психологией творчества и психологией труда, а также инженерной психологией как её частной областью. В этих же двух областях в последнее время накоплен большой эмпирический материал, удачно обобщённый Д. А. Ошаниным (1973) в понятии «оперативный образ» (см. также Психологические вопросы регуляции деятельности, 1973). Фактический материал, на котором это обобщение базируется, как и основной смысл самого обобщения, ясно показывает, что по своей природе оперативный образ разных уровней абстрагированности, начиная с элементарно-сенсорного и заканчивая высшими формами понятийной мысли, с необходимостью включает в свой психологический состав пространственно-временную схему, без которой эти разноуровневые психические процессы вообще не могли бы реализовать свою оперативную функцию регуляторов пространственно-упорядоченного предметного действия. Модальность мышленияМодальность представляет вторую наиболее важную эмпирическую характеристику, в связи с которой, как и по поводу пространственно-временной структуры, у сечения «образмысль» возникают серьёзные противоречия и создаётся очень большая эмпирическая неопределённость, коренящаяся в отправных позициях теоретического поиска. Через экспериментальную психологию ощущений, восприятий и представлений, то есть через всю психологию образа, насквозь проходит категория качественной, модальной специфичности во всём многообразии её конкретных характеристик. При переходе в сферу экспериментальной, как и теоретической, психологии мышления происходит резкий скачок. В массиве фактов и феноменов традиционной лабораторной экспериментальной психологии мышления свойство модальности отсутствует полностью. Этот скачок определяется, вероятно, теми же теоретикометодологическими предпосылками, что и аналогичная ситуация, относящаяся к характеристикам пространственно-временной структуры. Поскольку основной смысл описанных выше модификаций, происходящих с пространственно-временной психической структурой при переходе от образа к мысли, состоит в снятии макро- и микролимитов, выраженных по преимуществу в ликвидации пороговых ограничений, предполагаемая аналогия заставляет поставить вопрос: возможно ли, что иллюзия безмодальности мысли является не результатом устранения модальности, а, наоборот, эффектом, сопровождающим раздвижение границ её диапазонов? В самом деле, хотя модальность и не входит в число традиционно описываемых и анализируемых характеристик мысли, тот факт, что в области мысли снимаются пороговые ограничения, едва ли может вызвать серьёзные сомнения. Хорошо известно, что каждая сенсорно-перцептивная модальность «вырезает» определённый диапазон из объективного физического континуума соответствующих раздражений (оптических, акустических, термических, механических, химических и других). В ряде случаев эти диапазоны, отвечающие разным модальностям, относятся к разным участкам одного и того же физического спектраконтинуума. Так, например, вибрационная и слуховая модальность относятся к разным участкам одного и того же спектра механических колебаний, а температурная (относящаяся к тепловым лучам) и зрительная модальность — к разным участкам физически единого спектра электромагнитных колебаний. В принципе хорошо известно также (хотя это и не интерпретируется обычно в таких терминах), что переход от образа к мысли «взламывает» как внешние границы этих диапазонов, в определённом смысле соответствующие нижнему и верхнему абсолютным порогам (от 16 до 22 000 гц для слуха, от 6–8 до 500 гц для вибрационных ощущений или от 380 до 780 ммк для зрительной модальности), так и их внутренние микрограницы, определяющие, скажем, звуковысотные или цветотоновые различия и отвечающие разностным и дифференциальным порогам. Мысль, выходя за пределы «вырезаемых» соответствующей модальностью участков спектров, «ходит» по всему диапазону каждого из этих спектров, может переходить из одного спектра в другой (например, из оптического в акустический), тем самым раздвигая их границы в пределе до бесконечности. Кроме того, она дробит внутреннюю структуру каждого из этих участков на бесконечно малые микроэлементы. Тем самым диапазон модальности мысли, как и её пространственно-временной структуры, снимая микро- и макрограницы, включает в себя — в пределе — и бесконечно большие, и бесконечно малые шкальные единицы выражения качественных характеристик. Свидетельствуют ли эти факты снятия границ диапазонов модальности о том, что в области мысли отсутствуют модальные характеристики? Ведь границы тех диапазонов, которые «вырезает» тот или иной анализатор из соответствующего континуума объективных вариаций отображаемого физического раздражителя, явным образом определяются не самими по себе объективными качественными особенностями данного участка общего спектра этих вариаций источника информации (например, не самими особенностями звуковых частот спектра механических колебаний), а спецификой системы отсчёта, связанной с организмом как носителем информации. В обоих случаях такой парадоксальной интерпретации, принимающей расширение и универсализацию соответствующей характеристики за её исчезновение, способствует отождествление логико-символической и собственно психологической структуры мысли. При таком отождествлении психологическая структура мысли, поскольку она, как всякое собственно психическое образование, «трагически невидима» (Прибрам, 1977), приносится в жертву структуре логико-символической, которая тем самым — будучи к тому же ещё чувственно доступной — становится единственным объектом рассмотрения. В результате такой подстановки создаётся абстрактная теоретическая возможность (опирающаяся на возникающую этим же путём видимость эмпирической обоснованности) лишить мысль модальности, как и пространственно-временной структуры. И та и другая оказываются, таким образом, не свойствами самой мысли, воспроизводящими с той или иной мерой инвариантности соответствующие характеристики её объекта, а только характеристиками самого объекта, отображаемыми мыслью лишь опосредованно, а именно в качестве результата логического выведения, совершаемого путём оперирования «чистыми» символами. Здесь срабатывает по существу бихевиористская модель освобождения психологии от психики, в данном случае — психологии мышления от чувственно недоступной психической ткани мысли. Остаются лишь чувственно доступные стимулы (в данном случае символы) и чувственно доступные реакции (в данном случае операции с символами). Модальность и пространственно-временная структура «испаряются» точно так же, как из более общей схемы «стимул-реакция» устраняется психика вообще. Фактически же происходящее здесь снятие макро- и микрограниц диапазонов модальности и тем самым её расширение и универсализация создают не безмодальность, а интермодальность мысли. Этот сдвиг в сторону интермодальности аналогичен тому, что происходит ещё в рамках структуры сенсорно-перцептивных образов, в которых модальная специфичность также выражена тем меньше, чем более обобщённый характер они носят. Но в сфере образной психики феноменологическая картина этой интермодальности, будучи непосредственно связанной с отображаемым объектом, не создаёт ещё оснований для иллюзии отождествления интермодальности с безмодальностью. Однако, не будучи представленной в фактическом материале «академически-лабораторной» экспериментальной психологии мышления, модальность, аналогично тому как это происходит и с пространственно-временной структурой, явно говорит о себе и прямо-таки навязывает себя в качестве объекта исследования в эмпирическом материале прикладных областей психологии, где требования жизни прокладывают себе дорогу вне зависимости от сложившихся теоретических установок и традиций экспериментального поиска. Ещё Д. Дидро (1972) в своём знаменитом «Письме о слепых» привёл жизненные факты, свидетельствующие не только о нормальном развитии мышления, но и о возможностях научной деятельности в области оптики при полном отсутствии зрительной (оптической) модальности. Таков пример слепого профессора оптики Саундерсена. О чём говорят эти очень демонстративные в своей простоте факты? По первому впечатлению, в основе которого, по-видимому, лежит та же иллюзия, о которой говорилось выше, они как будто указывают на безмодальность мысли, поскольку она проникает в те объективные сферы, которые не представлены соответствующими модальностями сенсорно-перцептивных образов. По существу же эти факты указывают не на освобождение от модальности вообще (поскольку проникновение в сферу оптических и акустических явлений реализуется без участия только именно зрительной и слуховой модальности), а на отсутствие границ конкретных модальных диапазонов и на возможности проникновения средствами разных модальностей в одни и те же характеристики объекта и, наоборот, средствами одной модальности в разные характеристики объекта. Таким образом, эти простые, демонстративные и вполне достоверные жизненные факты — вопреки традиционным установкам — содержат прямое свидетельство не безмодальности, а полимодальности и интермодальности мысли. По-видимому, есть достаточные основания заключить, что модальность, как и пространственно-временная структура, является общей характеристикой по крайней мере всех познавательных психических процессов, которая так или иначе проявляет себя по обе стороны сечения, разделяющего образное и мыслительное познание. Поскольку образы являются генетически исходным и более общим компонентом познавательных процессов, модальные свойства образов представляют родовые составляющие модальных характеристик, то есть те их слагаемые, которые сохраняются и при переходе от образа к мысли как другому, высшему виду общего рода — «познавательные психические процессы». Интенсивность мышленияЭмпирическая ситуация, относящаяся к исследованию тех преобразований, которым подвергается интенсивность первичных и вторичных образов при переходе через границу, разделяющую образы и мысль, является в некоторых отношениях ещё более парадоксальной, чем в области пространственно-временной структуры и модальности. Дело в том, что интенсивность как количественная, энергетическая характеристика, будучи универсальным свойством всех явлений природы, тем самым является более общим параметром психических процессов, чем конкретно качественная характеристика «модальность» и даже чем отдельные характеристики пространственно-временной структуры, например, воспроизведение кривизны, параллельности, углов, формы и так далее, которые в этих своих частных модификациях также носят конкретно-качественный характер. Исходя из этих общих эмпирико-теоретических оснований следовало бы ожидать, что интенсивность составляет и универсальную характеристику всех психических, в том числе познавательных, а следовательно, и мыслительных процессов. В результате сочетания всех этих эмпирических и логикотеоретических парадоксов, относящихся ко всем трём первичным характеристикам, в традиционной психологии «чистая» мысль, лишённая параметров пространственно-временной структуры, качества (модальности) и количественно-энергетической характеристики, автоматически попадает в разряд бесплотных «чисто духовных» сущностей. Между тем, как и в отношении пространственно-временной структуры и модальности, чрезвычайно трудно указать объективные фактические и конкретно-теоретические основания для такого отказа от интенсивностных, энергетических характеристик при переходе через сечение «образ-мысль». Скорее наоборот, общая логика перехода через этот рубеж, уже даже априори, даёт основание ожидать, что интенсивностная характеристика, будучи действительно универсальным свойством реальности, здесь не только сохраняется (хотя и в замаскированной форме), но и существенно дополняется. Поскольку, однако, объект-стимул в общем случае открывается мысли не в результате его непосредственного воздействия на анализаторы, а опосредованно — путём переработки информации, интенсивностная характеристика мысли не может прямо детерминироваться энергетикой объекта и его непосредственного воздействия на носитель, а должна, по-видимому, в существенной мере определяться внутренней энергетикой самого носителя. И если эмпирические факты, выражающие зависимость структурных, динамических и регуляционных параметров мысли от её интенсивностно-энергетических характеристик, в экспериментальной психологии в силу рассмотренных выше теоретических установок почти полностью отсутствуют (или представлены лишь в контексте анализа её мотивационных компонентов), то прикладная психология, как и в случае пространственно-временной структуры и модальности, содержит в своём арсенале большое количество фактов, прямо свидетельствующих о тесной зависимости многих свойств мыслительных процессов от внутренней энергетики субъекта как носителя информации. В особенности это относится к эмпирическому материалу клинической психологии и патопсихологии, содержащих явные показатели зависимости структурных, динамических и регуляционных характеристик мыслительных актов от умственной работоспособности и непосредственно от коркового тонуса, прямо воплощающего в себе фактор энергетической мобилизации (Зейгарник, 1988). Легко убедиться в том, что снятие пороговых лимитов, которое происходит в области пространственно-временных и модальных характеристик, в достаточно явной форме осуществляется при переходе от образа к мысли и в отношении параметра интенсивности. И это снятие лимитов относится здесь, и даже в первую очередь именно здесь, ко всем видам пороговых величин. Так, в мысли снимаются оба абсолютных порога интенсивности — нижний и верхний: мысль в принципе может содержать информацию и о как угодно малой, и о как угодно большой величине интенсивности её объекта. Но в ней устраняются также и разностный, и дифференциальный пороги. Снятие порогов интенсивности и выхода за пределы действия классических законов психофизики принимается и здесь — под действием логического шаблона, базирующегося, по-видимому, на иллюзии того же рода, что и в сфере пространственно-временных и модальных параметров, — за исчезновение интенсивностной характеристики вообще. Но выход за пределы действия законов классической психофизики не является выходом вообще из сферы психофизики в такой же мере, например, как выход за границы диапазона действия законов классической механики не означает прекращения действия более общих принципов механики, скажем, механики релятивистской или квантовой. Это теоретическое отступление в контексте данного эмпирического описания и именно в данном пункте продиктовано тем, что оно относится по существу в одинаковой мере к положению вещей в области всех трёх рассмотренных выше первичных характеристик — пространственно-временных, модальных и интенсивностных. По отношению ко всем этим трём фундаментальным параметрам, воплощающим в себе исходную специфичность психической информации по сравнению с общекодовым уровнем организации нервных сигналов, срабатывает, как уже упоминалось, бихевиористская схема, исключающая собственно психические компоненты из психологии (в данном случае из психологии мышления), то есть по существу освобождающая мышление от психики и тем самым отождествляющая его с оперированием символами на уровне «элементарных информационных процессов». |
Пиаже (1995), схематически конденсирующих огромный опыт психологического экспериментирования, содержится вполне определённый ответ на этот вопрос. Так, анализируя структуру и жизненную функцию интеллекта и рассматривая их как психическое продолжение органической адаптации, Ж. Пиаже (1995) считает, что «развитие психической деятельности от восприятия и навыков к представлениям и памяти вплоть до сложнейших операций умозаключения и формального мышления является функцией от все увеличивающихся масштабов взаимодействий».
Но лишь один интеллект, способный на все возвраты в действии и мышлении, лишь он один тяготеет к тотальному равновесию, стремясь к тому, чтобы ассимилировать всю совокупность действительности и чтобы аккомодировать к ней действие, которое он освобождает от рабского подчинения изначальным «здесь» и «теперь» (там же).
Пиаже, образуется «только при условии, что мышление выражает состояния как одновременные и, следовательно, абстрагирует их от действия, развёртывающегося во времени», то станет достаточно ясно, что одновременное, связное видение, необходимое для понимания целого, достаточно определённо воплощает в себе тот аспект психологической структуры мысли, который по существу прямо содержится в понятии пространственного поля.
Пиаже.
Совершенно аналогично положение вещей в области временных компонентов пространственно-временной структуры, касающихся объёма охватываемых мыслью временных интервалов или воспроизведения уже не пространственной, а временной метрики событий, то есть временного аналога пространственного поля. По отношению к сенсорному, перцептивному и репрезентативному временному полю, которое в силу одномерности времени фактически выражается временной осью, имеющей одно измерение, здесь, то есть при переходе к мысленной временной оси, происходит такое же снятие макрограниц, как в структуре трёхмерного пространственного поля. Мысленная временная ось, как и мысленное пространственное поле, в пределе расширяется до бесконечности. Снятие временных и пространственных макрограниц синтетически выражается в устранении верхних пределов мысленного воспроизведения того единства пространственных и временных параметров, которое представлено в характеристиках движения, таких, например, как скорость и ускорение.
И это устранение лимитов относится ко всем видам пороговых величин. Наиболее очевидным является отсутствие абсолютного порога величины элемента пространственно-временной структуры мысли. Абсолютная величина мыслимого элемента пространственной и временной структуры может быть какой угодно малой. В пределе величина пространственного и временного микроэлементов («точки» и «момента») становится равной нулю. Это положение даже не нуждается в специальном теоретическом обосновании. Оно является несомненным эмпирическим фактом, на котором базируются вся механика и математика.
В такой же мере это преодоление лимитов уже автоматически относится и к дифференциальным порогам. Прямым воплощением снятия разностных и дифференциальных порогов в области мысли является весь математический анализ бесконечно малых, а достаточно близким аналогом дифференциального порога может служить понятие дифференциала (поскольку здесь речь идёт о пространственно-временных порогах, рассматриваемая аналогия относится к геометрическому эквиваленту этого понятия). Исчезновение всех видов порогов, вопреки иллюзорной феноменологической видимости, фактически означает не устранение и не ослабление пространственно-временных компонентов, а, наоборот, расширение диапазонов их предметной отнесённости в сфере мысли по сравнению с до-мыслительными психическими процессами.
Однако выявление пространственно-временных (фигуративных) характеристик мыслительного отражения отдельных объектов или событий таит в себе значительно большие трудности, чем установление особенностей интегральной пространственно-временной структуры общего поля мысли (или её фона) и его дифференциальных элементов.
Такой неадекватной кристаллизации фактического материала сильно способствует и то отсутствие чёткой пограничной линии между второсигнальными, особенно мыслительными, процессами, органически включающими образно-пространственные компоненты, и первосигнальными, собственно образными, психическими процессами, о котором говорилось выше.
Такие эмпирические данные, накопленные прикладными областями психологии, в настоящее время ещё очень разрозненны и нуждаются в систематизации и обобщении. В исходном эмпирическом описании можно привести лишь схематически представленные фактические свидетельства пространственно-предметной структурированности мысли, все более определённо навязывающие себя в исследованиях по педагогической, клинической и инженерной психологии даже вопреки общепринятым теоретическим установкам.
Цикл практически направленных и теоретически содержательных исследований по научной организации учебного процесса, проведённых в Новосибирском электротехническом, институте, содержит ряд фактически обоснованных обобщений, имеющих прямое отношение к данному контексту эмпирического описания компонентов пространственной структуры мысли.
Самый факт существенного влияния образного сопровождения на эффективность обучения иностранному языку известен давно, но его использование в соответствующих методиках страдает рядом недостатков. Как особо отмечает Р. Ш. Таненбаум, сопровождение текста обычными картинкамииллюстрациями вызывает многочисленные неопределённые и непредсказуемые мысли (там же). Автор считает, что при таком обычном использовании наглядных компонентов учащийся, называя картинку фразой, предлагаемой в учебнике, воплощает в языковой форме не внутреннюю образно-пространственную структуру собственной мысли, а «повторяет чью-то навязанную ему мысль» (там же). Для преодоления этого существенного дефекта Р. Ш. Таненбаум предлагает методику рисуночных задач, представляющих образно-пространственное воплощение внутренней структуры речемыслительных единиц.
Очень показательно, что автор, руководствуясь в своём поиске не положениями логико-психологической теории мышления, а практической необходимостью преодолеть многозначность, избыточность и неопределённость метода обычных картинок-иллюстраций, в результате отбора предложил способ построения рисунков, двух- или трехкомпонентная структура которых представляет пространственный эквивалент мыслительной операции сравнения, лежащего в основе логико-грамматической структуры фразы, выражающей мысль-суждение.
Суть метода состоит, таким образом, в обучении не переводу с родного языка на иностранный, а прямому переводу с воплощённой в картинке пространственной структуры отношений в символическую форму выражения этих отношений на соответствующем иностранном языке. Именно это приводит к прямому формированию мысли на этом языке. Высокая эффективность и быстрота овладения иностранным языком методом рисуночных задач служат фактическим свидетельством наличия и большого удельного веса пространственных компонентов мысли, относящихся к воспроизведению фигур или конфигураций мыслительно отображаемых предметных событий.
Что касается роли пространственно-временных компонентов мыслительных процессов в художественном творчестве в сфере изобразительного и актёрского искусства, то она общеизвестна, вполне очевидна и не требует комментариев уже хотя бы по той простой причине, что объективированный в художественном образе конечный продукт изобразительной или сценической деятельности воплощён в статически-пространственной структуре живописного или динамически-пространственной структуре сценического изображения.
Об этом свидетельствуют как прямые показания многих крупнейших художников слова, так и эмпирические обобщения исследований по психологии художественного творчества.
Л. Дранкова (1973) об идеальном моделировании как о наиболее важном компоненте художественного мышления, необходимом способе создания художественного образа и наиболее важном факторе структуры художественного таланта.
Адамар говорит о наличии и роли аналогичного психологического механизма и в процессе математического творчества. Указывая на то, что математическое исследование принуждает его строить аналогичную пространственную схему, автор объясняет, что механизм такого типа для понимания доказательства необходим «для того, чтобы единым взглядом охватить все элементы рассуждения, чтобы их объединить в одно целое — наконец, чтобы достичь… синтеза» (Адамар, 1970). В этой краткой словесной формуле чётко выражена творческая функция симультанно-пространственных схем математической мысли: в них воплощается синтетически целостная модель всей понятийной системы, охватывающей теоретический замысел. Ж. Адамар приводит множество других наблюдений и выводов, имеющих такой же общий психологический смысл. В частности, например, он сообщает о результатах проведённого Т. Рибо опроса математиков, многие из которых указывали, что «всегда нуждаются в «геометрическом представлении», «построении», даже если они его рассматривают как простую «функцию» (там же).
И уже исходя из этого есть, по-видимому, основания думать, что аналогия эмпирических ситуаций в области модальности и пространственно-временной структуры мысли имеет ряд не только негативных, но и позитивных проявлений. Это означает, что в обоих случаях имеет место не исчезновение этих характеристик при переходе от образа к мысли, а лишь иллюзия их исчезновения, иллюзия безмодальности, как и беспространственности мысли. Или иначе: модальность, как и пространственно-временная структура, фактически не исчезает, по-видимому, из феноменологической картины по сию сторону образномыслительного рубежа, а подвергается аналогичной перестройке, глубже скрывающей это свойство под феноменологической поверхностью и тем самым способствующей возникновению такой иллюзии.
Скорее он представляется даже тривиальным.
Поэтому устранение макро- и микролимитов этих диапазонов разных модальностей означает не освобождение вообще от модальных, или качественных, характеристик мыслительного процесса, а освобождение от тех субъективных ограничений, которые накладывает на эти характеристики специфика самого носителя информации как со стороны связанной с ним системы координат (её начала, связанного с носителем, и её общих масштабов), так и со стороны особенностей того физического алфавита, в котором этот носитель кодирует соответствующие свойства источника информации. Это устранение субъективных ограничений и наслоений не ликвидирует, а объективирует модальные характеристики, что выражается в их переводе в более общую систему отсчёта и на более универсальный физический язык при сохранении, однако, тех специфических особенностей, которые воплощены в каждом из этих диапазонов. Между тем, это устранение субъективных лимитов и особенностей модальных характеристик, реализующее их объективацию при переходе от образа к мысли, принимается в традиционной психологии за исчезновение самих модальных характеристик, совершенно так же, как устранение макро-, микроограничений и лимитов в пространственно-временных характеристиках мысли отождествляется обычно с их ликвидацией.
В области же мыслительных процессов, где модальность (как и пространственно-временная структура) маскируется не только расширением диапазонов и универсализацией, но и логико-символическим опосредованием, эта иллюзия отождествления интермодальности с безмодальностью получает своё предельное выражение. Так или иначе, в результате этих разнообразных взаимно дополняющих и усиливающих друг друга «эффектов маскировки» модальность интерпретируется традиционной психологией как специфическая характеристика только ощущений, восприятий и представлений, то есть образов, или «первых сигналов».
Сюда прежде всего относятся хорошо известные, но не интерпретируемые обычно в общем контексте проблемы модальности мысли, жизненные данные из области дефектологии, тифлопсихологии и сурдопсихологии. Эти данные показывают, что резкие ограничения сенсорной базы (выраженные в предельных случаях отсутствием зрения, слуха, а иногда даже обоняния и вкуса, то есть по существу всех основных экстерорецептивных сенсорных модальностей, кроме генетически исходной — тактильно-кинестетической) не ставят принципиальных лимитов возможностям нормального развития мышления, изменяя лишь его темпы, конкретные пути и некоторые образноэмоциональные компоненты. Таковы, например, широко известные факты биографии Е. Келлер или О. И. Скороходовой, существенно превзошедших среднюю норму умственного развития, несмотря на отсутствие зрения и слуха с очень раннего детства, то есть практически на основе почти исключительно тактильно-кинестетических образов (Келлер, 1910; Скороходова, 1977). При этом существенно, что эти ограничения не ставят пределов не только общему развитию мышления, но и проникновению мысли в те физические характеристики внешних объектов, которые в норме отображаются средствами других (в данном случае нефункционирующих) сенсорных модальностей.
В упомянутых выше случаях оптические и акустические характеристики объекта переводятся мыслью на язык тактильно-кинестетической, или осязательной, модальности, которая здесь, конечно, не исчезает, а расширяет обычные границы своего диапазона, охватывает сферу других модальностей и остаётся необходимым компонентом мыслительного процесса.
Между тем, в экспериментальной психологии интенсивность является традиционным объектом исследования в области психофизики, за рамками которой в психологии познавательных процессов она почти не рассматривается. Поэтому она трактуется как монопольная особенность сенсорно-перцептивных (и даже по преимуществу именно сенсорных) процессов. Понятия «мысль» и «интенсивность» традиционно осознаются большей частью как ещё более взаимоисключающие и взаимночужеродные, чем понятия «мысль» и «пространство» или «мысль» и «модальность». Тем самым одна из универсальных характеристик реальности оказывается почти полностью изъятой из сферы психологии мышления, что, по указанным выше эмпирико-логическим основаниям, и создаёт ситуацию ещё более противоречивую, чем в области проблемы модальности.
И даже в концепции такого проницательного теоретика, как Ж. Пиаже, базирующейся на обширнейшем массиве эмпирического материала, мышление оказывается изъятым из сферы действия общих законов энергетики, а вместе с тем и принципа причинности, который заменяется лишь логической импликацией. В свою очередь, неизбежным следствием или, во всяком случае, коррелятом такого изъятия мысли как высшей формы психики из сферы действия «законов Земли» (Сеченов, 1947) является вся линия психофизиологического параллелизма, на позициях которого, в соответствии с этими исходными предпосылками, стоит и сам Ж. Пиаже, что резко противоречит общебиологической базе его концепции.
И по сию сторону образномыслительной границы, как и в структуре образов, сохраняется определённое отношение интенсивностных характеристик мысли к соответствующим характеристикам её объекта. Этот аспект можно было бы обозначить как психофизику мысли.
Отображаемая мыслью величина различия двух интенсивностей в принципе может быть также как угодно малой (разностный порог), и отношение прироста интенсивности к её исходной величине здесь не является константой. Иначе говоря, основные законы классической психофизики (куда мы относим и закон Вебера-Фехнера, и закон Стивенса) здесь не действуют. Таким образом, все виды порогов действительно снимаются.
Фрейдистская психика: эго, ид и суперэго | by Nick Diaz
В таких работах, как Эго и Ид, Австрийский невролог и основатель психоанализа Зигмунд Фрейд теоретизировал структуру человеческой психики, состоящую из трех основных компонентов: Ид, Эго и Супер-Эго.
. Эти концепции имели решающее значение для психоаналитической теории Фрейда и до сих пор имеют большое значение для многих современных мыслителей, которые черпают из психоанализа для понимания человеческих субъектов. Эта структура психики и теории, вытекающие из нее, являются, возможно, самым важным вкладом Фрейда в соответствующую область из-за огромного влияния, которое они оказали и продолжают оказывать сегодня. Целью этого поста будет объяснение теории Фрейда.
Начнем с того, что концепция психики Фрейда опирается на предположение о существовании бессознательного. В этой бессознательной сфере действует Ид ( das Es ), или примитивная, инстинктивная и импульсивная часть личности, присутствующая с рождения. Это сила бессознательных и, следовательно, неизвестных сил, подобных некоторым биологическим силам, которые требуют удовлетворения. Оно основано на том, что Фрейд называет «принципом удовольствия», стремясь к мгновенному удовлетворению и избеганию боли, и не принимает во внимание социальные последствия.
Очевидно, что Ид с нами с рождения, поскольку его лучше всего иллюстрирует средний младенец, который требует немедленного удовлетворения всех своих потребностей. Таким образом, этот психический аппарат, в отличие от других, начинается с рождения и остается с нами на всю оставшуюся взрослую жизнь в бессознательной части психики. Однако Ид «не знает оценочных суждений: ни добра, ни зла, ни морали», — говорит Фрейд, и поэтому оно основывает свои действия только на инстинктивных побуждениях, таких как либидо, которое оно хочет мгновенно удовлетворить без нормативного давления.
Вот тут-то и появляется Суперэго ( Über-Ich ). Суперэго включает в себя ценности и мораль общества, которые в первую очередь узнаются от родителей, чтобы регулировать наши действия, и оно действует на более предсознательном уровне. Фрейд рассматривает суперэго как часть нашей психики, которая развивается примерно в возрасте 3–5 лет на фаллической стадии психосексуального развития. Это своего рода моральное агентство, которое Фрейд полностью осмыслил только в конце своей карьеры.
Основная функция Суперэго — контролировать импульсы Ид, останавливая те, которые можно считать неправильными или неидеальными. Супер-эго также стремится к совершенству, поскольку это психический аппарат, который включает в себя моральные или духовные цели, индивидуальный «эго-идеал» (термин, который Фрейд часто использовал взаимозаменяемо с супер-эго, но который Лакан стал отличать от него), и то, что некоторые могут назвать «совестью» орган, который критикует и запрещает влечения, фантазии, чувства и действия субъекта. Если кто-то игнорирует этот моральный фактор и действует социально неприемлемым образом, то Суперэго наказывает его чувством вины.
Наконец, есть эго ( Ich ), которое функционирует на основе «принципа реальности». В то время как Ид неразумно, Эго является голосом разума в душе и гораздо более рационально. Он направлен на то, чтобы реалистично удовлетворить потребности id; отсюда и термин «принцип реальности». Принцип реальности, управляющий эго, представляет собой регулирующий механизм, который позволяет человеку откладывать удовлетворение насущных потребностей и эффективно функционировать в реальном мире.
Таким образом, эго действует как своего рода психический посредник, поскольку оно является посредником между Оно и реальностью. По Фрейду,
Эго — это та часть Ид, которая была изменена прямым влиянием внешнего мира. …Эго представляет собой то, что можно назвать разумом и здравым смыслом, в отличие от Оно, которое содержит страсти… в своем отношении к Оно похоже на перетягивание каната, которое Эго должно контролировать, чтобы Оно не пусть это свободно; с той разницей, что команды сражались друг с другом на равных, а эго было против гораздо более сильного ид.
Его цель — удовлетворить хозяев Ид, Суперэго и реального мира, найти баланс между этими тремя силами, а когда оно ошибается и слишком сильно уступает Ид, например, не подчиняется требованиям Суперэго моральных требований, эго становится объектом чувства вины и беспокойства, против которых оно применяет защитные механизмы. Зигмунд Фрейд думал о многих подобных фантазиях, подавлении и перемещении, но именно его дочь Анна Фрейд развила эти идеи дальше и определила больше из этих Механизмы защиты, , как следует из названия ее популярной книги.
В заключение, эго, ид и суперэго — это разные психические аппараты, которые взаимодействуют, чтобы влиять на наши мысли и действия. Они являются основными компонентами теории психики Фрейда и значительно повлияли на наше понимание разума и его функций.
Ссылки
Цивилизация и ее недовольство — Зигмунд Фрейд
Эго и Ид — Зигмунд Фрейд
В чем разница между ИД и Суперэго
Основное различие между ИД и Суперэго заключается в том, что ИД содержит базовые потребности, сексуальные влечения и скрытые воспоминания, тогда как Суперэго содержит моральную совесть.
ИД и суперэго — два компонента фрейдовской модели психики. Соответственно, эго функционирует как посредник между ИД и суперэго. Помимо основных функций этих двух, ИД считается наиболее примитивной и инстинктивной частью разума.
Ключевые области, охватываемые
1. Что является моделью Freud’s Psyche
— Определение, компоненты
2.
Что такое ID
— Определение, функция, разработка
3. Supererego
77777
3. – Определение, функция, развитие
4. Какая связь между ID и Суперэго
– Схема ассоциации
5. В чем разница между ID и Суперэго
-Сравнение ключевых различий
Ключевые термины
Совесть, эго, ID, Суперэго, подсознание, психология
. Что такое модель Freud of Psyche
Sigmund. психологии, и он сформулировал модель человеческой психики в 1923 году. Соответственно, Фрейд объяснил человеческую психику или человеческую личность как структурированную в основном из трех частей: ИД, Эго и Суперэго. Все три части развиваются на разных этапах жизни человека.
Рисунок 1: Модель психики Фрейда
ИД и супер-эго опосредованы эго, которое действует на основе реальности.
Таким образом, эго хорошо организовано и является посредником между ид и супер-эго и соответственно делает реалистичные выводы. Это та часть, которая пытается удовлетворить желания ид и моральные качества суперэго социально приемлемым способом. Тем не менее, важно отметить, что все это психологические компоненты, а не биологические или физические.
Что такое ID
Согласно модели Фрейда, первым компонентом является ID. ИД функционирует как наиболее примитивная и инстинктивная часть разума, содержащая базовые потребности и желания человека. Помимо этих желаний, оно также состоит из скрытых воспоминаний. Следовательно, если эти потребности, желания и влечения не удовлетворяются, человек испытывает агрессию и напряженные телесные реакции. ИД отвечает за эти реакции.
Рисунок 2: Структурная теория айсберга модели психики Фрейда
Теория айсберга модели психики Фрейда подчеркивает, что ИД напоминает бессознательный разум, в котором присутствуют все скрытые желания, мысли и воспоминания человека.
Следовательно, ИД функционирует по принципу удовольствия; принцип удовлетворения потребностей и получения за счет этого удовольствия. Следовательно, ИД работает как импульсивная часть человеческой психики, которая непосредственно подвергается влиянию и немедленно реагирует на биологические инстинкты.
Фрейд объяснял природу ИД как «темную, недоступную часть нашей личности… мы называем это хаосом, котлом, полным бурлящих возбуждений. …Он наполнен энергией, идущей к нему от инстинктов, но он не имеет организации, не производит коллективной воли, а только стремление добиться удовлетворения инстинктивных потребностей при условии соблюдения принципа удовольствия…» в его книге «Новые вводные лекции по психоанализу (1933)».
Например, рассмотрим ситуацию, когда человек на своем рабочем месте очень голоден; этот биологический драйв осуществляется ИД и немедленным реагированием на него, т. е. потребностью утолить голод едой любыми способами. Это немедленный ответ, данный идентификатором.
Однако ИД важен для выживания человека, поскольку он отвечает за реакцию на основные побуждения, необходимые для выживания человека. Следовательно, он также обеспечивает всю необходимую энергию для управления личностью.
Что такое Суперэго
Суперэго — это третий компонент человеческой психики, описанный Фрейдом. Соответственно, Супер-Эго содержит в себе нравственные атрибуты человека. Он играет роль критического анализа и морального совета в уме.
Суперэго выступает как нравственно организованная составляющая личности, включающая духовные идеалы человека и психическую совесть (которая критикует и тормозит непосредственные реакции на примитивные влечения, действия и чувства и т. д.).
Фрейд объяснял, что формирование суперэго происходит в результате беспомощности ребенка и стадии его/ее Эдипова комплекса, т. е. после того, как ребенок научится идентифицировать себя с отцом. Впоследствии оно продолжает развиваться в подростковом возрасте, когда культурное суперэго также навязывает суперэго культурные и моральные нормы.
Цитируя Фрейда о супер-эго, он сказал: «установление супер-эго можно описать как успешный пример идентификации с родительской инстанцией… и супер-эго также берет на себя влияние тех, кто встал на его место». родителей — воспитателей, учителей, людей, выбранных в качестве идеальных образцов».
Таким образом, он развивается в результате морального руководства, полученного человеком с началом его социальных взаимодействий, например, с семьей, воспитателями и духовными лидерами и других социальных взаимодействий.
Расширяя предыдущую примерную ситуацию, когда человек очень голоден, и он видит чужую еду, ID сразу же подтолкнет его к еде вне зависимости от того, чья это еда и где он сейчас находится (на рабочем месте), но суперэго скажет, что это аморально и неэтично, поскольку показывает его примитивное и нецивилизованное качество красть чужую еду, даже если он очень голоден. Эго станет посредником между этими двумя и сделает реалистичный вывод: либо пойти и купить еды, либо рассмотреть какую-то другую альтернативу, которая не разрушит его имидж.
В этом разница между ИД и суперэго в практической ситуации.
Связь между ИД и Суперэго
- ИД и Суперэго — два из трех компонентов человеческого разума или личности согласно модели психики Фрейда.
- Они оба функционируют бок о бок друг с другом и опосредованы эго.
Разница между ID и Суперэго
Определение
ID относится к наиболее примитивному компоненту человеческой психики или человеческой личности, который содержит сексуальные и агрессивные желания. С другой стороны, суперэго — это третий компонент человеческой психики или личности, содержащий моральные атрибуты. Следовательно, это объясняет основное различие между ИД и суперэго.
Функция
Функции ID по отношению к принципу удовольствия; оно побуждает к удовлетворению примитивные человеческие желания, такие как симпатии, желания и сексуальные влечения. Кроме того, он также содержит скрытые воспоминания человека. Напротив, супер-эго обеспечивает критический анализ, за которым следует моральный совет.
В этом основная разница между ИД и суперэго.
Развитие
Их развитие является еще одним основным отличием ИД от суперэго. ИД — самая примитивная часть человеческой психики. Таким образом, она развивается с рождения человека и присутствует на протяжении всей жизни человека. С другой стороны, Супер-Эго развивается в результате Эдипова комплекса ребенка и его/ее социальных взаимодействий в период его/ее подросткового возраста (особенно семьи и других источников морального руководства), где он/она идентифицирует и ассимилирует принятые моральные нормы в свою личность.
Значение
ИД имеет большое значение, поскольку действует как движущая сила личности человека. Он не только стремится удовлетворить основные человеческие потребности, но и обеспечивает всю необходимую энергию для развития личности. Суперэго, напротив, значимо, поскольку действует на основе критического анализа, основанного на приобретенных человеком моральных ориентирах.
Заключение
Модель психики Фрейда объясняет три основных компонента человеческого разума или личности.
Эти три компонента — ид, эго и суперэго. ИД — это наиболее примитивная часть человеческой психики, которая содержит основные человеческие побуждения и скрытые воспоминания, в то время как Суперэго — это моральное сознание человека, которое обеспечивает подходящее моральное руководство и критический анализ. В этом главное отличие ИД от суперэго. Между ид и суперэго эго работает как посредник между этими двумя.
Сноски:
Эдипов комплекс и суперэго: Эта теория, которая подчеркивает связь между Эдиповым комплексом и суперэго, была первоначально постулирована Зигмундом Фрейдом. Он состоит из двух компонентов: положительного комплекса и отрицательного комплекса. Положительный Эдипов комплекс относится к бессознательному сексуальному желанию ребенка к родителю противоположного пола и ненависти к родителю того же пола. Отрицательный Эдипов комплекс относится к бессознательному сексуальному влечению ребенка к родителю своего пола и ненависти к родителю противоположного пола.
Фрейд особо выделял этот Эдипов комплекс и его влияние на Супер-Эго, обращая внимание на психологическую реакцию при идентификации мальчика с отцом (положительный аспект этого комплекса)
Критика: Эта теория подвергается критике со стороны психоаналитиков из-за явного сексизма в ней. Они также утверждают, что суперэго — это не просто идентификация мальчика с отцом; это продукт идентификации ребенка со своими родителями и их идеалами. Фрейд, однако, утверждал, что женские супер-эго никогда не бывают полностью независимыми и находятся под сильным влиянием эмоций. «Ид, Эго и Суперэго». Ид Эго Суперэго | Просто психология, просто психология, 5 февраля 2017 г., доступно здесь.
2. Черри, Кендра. «Ид: понимание нашей темной стороны». Verywell Mind, 3 октября 2018 г., доступно здесь.
3. «Ид, Эго и Супер-Эго». Википедия, Фонд Викимедиа, 22 октября 2018 г., доступно здесь.
Изображение предоставлено:
1. «Id ego super ego» Автор ৰঞ্জন ভূঞা — собственная работа (CC BY-SA 4.
0) через Commons Wikimedia
(Общественное достояние) через Commons Wikimedia
3. «Фрейд — исследование бессознательного», Энрико (CC BY 2.0) через Flickr
Теория Фрейда | в Главе 11: Личность
Теория Фрейда
Имя Зигмунда Фрейда доминирует в ранней истории теорий личности. Фрейд предложил первую крупную теорию личности и метод психотерапии. Он нарисовал картину человеческой личности, которая вызвала сильную преданность и сильную оппозицию.
Одним из способов анализа научных работ является анализ цитирования . Посмотрите, как часто конкретная статья или имя автора цитируются другими учеными. Это хороший показатель влияния.
На протяжении большей части 20-го века Фрейд был одним из самых цитируемых имен в литературе по психологии. Это иронично, потому что (1) Фрейд был не психологом, а психиатром, и (2) многие цитаты негативны.
В 20-м веке дисциплина психология упорно боролась за то, чтобы ее не отождествляли с фрейдистским психоанализом.
Психологи обычно сообщали о том, что сказал Фрейд, а затем обсуждали, почему он был неправ.
Каждый раз, когда Фрейда упоминали таким образом, это увеличивало количество его цитирований. Служба ngram от Google показывает, что упоминания о Фрейде в англоязычной литературе начали исчезать до 19 лет.93.
Зигмунд Фрейд
Какая ирония в том, что Фрейд занимает высокое место в анализе цитирования литературы по психологии?
Даже негативные цитаты означают, что Фрейд был влиятельным . Влияние Фрейда несомненно. Большинство теорий личности первой половины 20 века представлялись как альтернативы теории Фрейда.
Чтобы понять, как развивались представления о психологии в ХХ веке (и быть культурно грамотным), нужно быть знакомым с Фрейдом и его теориями. Поэтому Фрейд обсуждается на многих занятиях по психологии.
Что касается того, заслуживают ли какие-либо идеи Фрейда достоинства, то это полностью зависит от того, какие из его идей выбраны и как они оформлены.
Crews (1996) писал:
Независимые исследования начали приходить к выводу, который когда-то считался признаком экстремизма или даже невроза: что буквально нечего сказать ни с научной, ни с терапевтической точки зрения в пользу всей фрейдистской теории. системы или любой из составляющих ее догм.
Под «компонентными догмами» Крюс подразумевал более диковинные идеи, которые мы обсудим на следующих страницах: детские психосексуальные стадии, «семейную драму» сексуальной ревности между маленькими детьми и их родителями и теории Фрейда о причинах взрослых неврозов. Ни один из них не подтверждается научно обоснованными исследованиями.
Дрю Уэстон, напротив, утверждал, что Фрейд представил много уважаемых в настоящее время идей, таких как эти (адаптировано из Weston, 1998):
- Большая часть психической жизни бессознательна.
- Психические процессы протекают параллельно и часто конфликтуют.
- Стабильные модели личности формируются в детстве и формируют более поздние отношения.
- Ментальные представления о себе, других и отношениях определяют взаимодействие с другими и формируют симптомы.
- Развитие личности переходит от незрелой зависимости к зрелой взаимозависимости.
Уэстон прав в том, что теория Фрейда включала эти идеи. Однако сам Фрейд, возможно, не признал приведенный выше безобидный список. Для Фрейда его самые важные идеи были о сексуальности, а Уэстон опускает их.
Рассказывая о Фрейде на своих занятиях, я подчеркивал различие между наблюдением и объяснением . Фрейд часто делал хорошие наблюдения. Его объяснения были далеко не так хороши.
Например: Список защитных механизмов Фрейда кажется в основном верным. Это умственная гимнастика, которую мы все наблюдаем в поведении обычных людей, поскольку они избегают неприятных мыслей или событий. Это наблюдения.
Однако в сфере объяснений Фрейд терпит неудачу. Когда он винит в психологических проблемах взрослых приучение к туалету, грудное вскармливание или убийственную ревность к родителю противоположного пола, он позволяет себе очень сомнительные объяснения, и нет никаких доказательств, подтверждающих эти объяснения.
Какое различие проводит ваш автор между наблюдениями Фрейда и его объяснениями?
В некотором смысле теоретические недостатки Фрейда не должны вызывать удивления. Несколько теорий 1880-1919 гг.30 все еще актуальны с научной точки зрения.
Разделы психики Фрейда
В 1890-х годах Фрейд предложил теорию, которая различала три разных уровня сознания. Сознательные мысли, писал он, были умственными продуктами, находящимися в сознании в данный момент.
Предсознательные мысли были воспоминаниями, которые в данный момент не осознавались, но легко извлекались. Бессознательные мысли были вещами, которые человек не мог сознательно донести до сознания.
Какие три уровня сознания были в теории Фрейда 1890-х годов?
В 1923 году Фрейд выпустил новую книгу Эго и Ид , описывающую новую всеобъемлющую теорию организации личности. Большинство людей думают об этом как о «теории личности Фрейда». Однако он пришел к ней после 40 лет практики, так что это было относительно поздно для Фрейда.
Какую новую теорию предложил Фрейд в 1920-х годах? Что такое психика?
Идеи id , эго и супер-эго были попыткой описать важные компоненты психики (PSY-kee). Психика рассматривалась как общая вселенная разума, в то время как Ид, Эго и Супер-Эго были (для Фрейда) подразделениями или функциями психики.
Фрейд предупреждал своих читателей, чтобы они помнили, что Ид, Эго и Супер-Эго не являются «самостоятельными личностями». Тем не менее, он стремился материализовать их (рассматривать их как объективные вещи и источники силы).
Чем бы они ни были, ид, эго и супер-эго — это ярлыки. Фрейд применил их к образцам человеческого поведения. Многие из этих моделей поведения могут быть признаны знакомыми, независимо от приверженности теории Фрейда.
Фрейд предположил, что эти отделы психики имеют различное отношение к сознанию. Кроме того, они могут быть противоборствующими силами. Большая часть произведений Фрейда посвящена конфликтам между ид, эго и обществом, представленным в супер-эго.
Ид
Первой развивающейся частью психики, согласно теории Фрейда, было Ид , что означает «оно». Фрейд получил идею психологического идентификатора от психолога по имени Георг Гроддек, который жил в Вене в то же время, что и Фрейд.
Для Гроддека Ид было темной, неизвестной частью разума, которая контролирует нас, но остается вне нашего сознания. Гроддек написал книгу под названием Книга IT , в которой он утверждал, что мы живем этим невидимым присутствием. Другими словами, IT равно 9.0003 действительно под контролем!
Откуда Фрейд взял идею «ид» и как он ее описал?
Фрейд описал Оно как «хаос, котел, полный кипящего возбуждения», в котором преобладают импульсы секса и агрессии. Фрейд предположил, что Оно было источником либидо , источником энергии для всей психики.
Эта энергия выражалась в побуждениях или побуждениях таких как секс и агрессия. (Фрейд использовал немецкое слово trieb , что означает мотивирующую тенденцию, иногда переводимую как желание .
)
Что такое «первичный процесс мышления»?
Фрейд описал умственную деятельность, порожденную Ид, как первичный процесс мышления. Первичный означает первый .
Первичное процессное мышление — это примитивное, похожее на сон мышление, предположительно первый тип мышления, с которым мы сталкиваемся в младенчестве. Это просто, иррационально и интуитивно, направлено на поиск удовольствия или избегание боли. Став взрослыми, мы чаще всего переживаем его во сне или в моменты психического расстройства.
Что такое принцип удовольствия?
Фрейд считал, что Оно порождает побуждения и импульсы в соответствии с принципом удовольствия : погоней за немедленным удовлетворением. Принцип удовольствия можно резюмировать так: «Я хочу то, что хочу, и тогда, когда хочу».
В теории Фрейда принцип удовольствия доминировал в первичном процессном мышлении. Он доминировал в бессознательных психических процессах.
Фрейд считал, что у людей есть стремление удовлетворять требования Ид любым возможным способом, включая фантазию.
Фрейд считал, например, что сна были направлены на удовлетворение импульсов Ид.
Фрейд полагал, что все младенцы при рождении имеют id. Когда ребенок голоден или одинок, он плачет и требует немедленной помощи. Когда он испытывает удовольствие, это чистое, самоудовлетворенное удовольствие.
Даже детям трех-четырех лет трудно ждать чего-то более нескольких минут, чтобы получить то, что они хотят. Они действуют по принципу удовольствия; они хотят немедленного удовлетворения.
Каким было бессознательное, по Фрейду?
В целом, как сказал Фрейд, бессознательное инфантильно . Это не обязательно зло, но это по-детски. Оно бывает невинно хорошим или плохим в зависимости от обстоятельств, мгновенно реагируя на происходящие события.
В бессознательном, как считал Фрейд, у всех нас есть стремление к немедленному удовлетворению и низкая терпимость к фрустрации. Только развитие более зрелых, контролирующих частей разума помогает нам избежать выражения импульсов Ид и поведения младенцев, когда мы вырастем.
Эго
Вторым из трех разделов психики Фрейда является эго. Эго означает «я». Это примерно эквивалентно нашему чувству идентичности: кем мы думаем, что мы есть.
Эго не было эквивалентно сознанию в схеме Фрейда. Он назвал эго агентом адаптации . Некоторые из этих адаптаций были бессознательными (например, защитные механизмы).
Современные теоретики используют разные названия для процессов, которые Фрейд обозначил как эго . Чтобы не выглядеть так, как будто они поддерживают теорию Фрейда, большинство избегает использования слова «эго», но обсудит исполнительные функции мозга или когнитивной системы.
Фрейд считал, что большая часть активности эго происходит вне сознания, в процессе выбора приемлемых мыслей или импульсов. В программах ИИ та же проблема называется планированием состязаний .
Задачи соревнуются за процессорное время (центральный процессор), и какой-то механизм должен решить, на что направить энергию или внимание.
Это похоже на функцию, которую Фрейд видел для эго.
Фрейд описывал, как эго черпает силу из Ид, пытаясь контролировать его, как всадник на лошади. В этой метафоре лошадь представляет Ид: примитивный животный источник энергии. Всадник представляет эго. Он может быть слабым или сильным, неуклюжим или умелым.
Если всадник не скоординирован или ему не хватает навыков, лошадь движется в любом направлении, которое ей заблагорассудится, и всадник должен держаться изо всех сил. Это похоже на человека, чьи импульсы вышли из-под контроля, плохо координируются эго.
Что такое эго? В чем смысл аналогии «всадник на коне»?
С другой стороны, если всадник является экспертом, лошадь становится как бы продолжением силы воли всадника, делая всадника быстрее и сильнее, чем пеший человек. Точно так же, с точки зрения Фрейда, Оно давало сырую энергию, а Эго (если оно умело или хорошо контролировалось) использовало эту энергию, чтобы делать замечательные, позитивные вещи.
Что такое сила эго?
Фрейду, имеющему хорошую силу эго было , а не , то же самое, что быть эгоистичным, тщеславным или тщеславным.
Обладание хорошей силой эго означало способность сохранять контроль в стрессовых ситуациях или способность настойчиво направлять энергию на достижение долгосрочных целей, несмотря на краткосрочные проблемы.
Какая часть эго, по мнению Фрейда, была бессознательной?
В схеме Фрейда эго не полностью сознательно. Считалось, что защитные механизмы представляют собой бессознательные функции эго, осуществляемые для защиты психики (всей психической системы) от болезненных мыслей и эмоций.
Фрейд говорил, что эго развивается в раннем детстве. Маленькие дети обнаруживают, что импульсы Ид нельзя удовлетворить немедленно. Принцип удовольствия порождает разочарование.
Чтобы получить то, что они хотят, дети должны научиться рациональным или реалистичным стратегиям, а иногда они должны терпеть отсрочку удовлетворения. Эго развивается в результате этого столкновения между желаниями Ид и реалиями мира, говорил Фрейд.
С развитием эго приходит сознательное, рациональное мышление. Фрейд назвал это вторичный процесс мышления, потому что он возник позже в развитии и модифицировал первичный процесс мышления, подобный животному.
Что такое «вторичное процессное мышление»? Что вызывает его развитие, по мнению Фрейда?
Фрейд предположил, что в первичном процессуальном мышлении доминирует принцип удовольствия, тогда как вторичное процессное мышление, контролируемое эго, основано на принципе реальности . Принципом реальности была способность эго строить планы, учитывающие реальность, даже если это означало отсрочку удовольствия или отказ от фантазий.
Супер-Эго
Супер-Эго было третьей функцией, которую предполагал Фрейд. Слово супер означает выше , а супер-эго похоже на наблюдателя за психикой, наблюдая за деятельностью и вынося оценочные суждения, которые заставляют нас чувствовать себя хорошо или плохо в отношении нашего поведения.
Фрейд считал, что мы учимся морали и ценностям у людей, которые заботятся о нас в детстве. Эти ценности интернализованы или взяты внутри нас, и результатом является супер-эго.
Фрейд сказал, что супер-эго как «интернализация родительских ценностей» несет ответственность как за гордость , так и за вину . Из-за этого двойственного качества один психоаналитик (Schecter, 1979) назвал любящим и преследующим супер-эго.
Согласно Фрейду, супер-эго было частично бессознательным. Мы могли осознавать некоторые его части, но мы также могли быть удивлены чувством вины или гордыни.
Фрейд в известной метафоре сравнил психику с айсбергом. Следующая диаграмма основана на метафоре Фрейда.
Подобно айсбергу (сказал Фрейд), девять десятых психики невидимы, погружены в бессознательное. Ид полностью бессознательно, Супер-Эго в основном бессознательно, а Эго в основном сознательно, но не полностью.
Метафора айсберга
Что такое супер-эго? Что изображено на диаграмме айсберга?
Фрейд говорил, что Эго вовлечено в борьбу между Ид и Супер-Эго, которые тянут в противоположных направлениях. Это обычно символизируется дьяволом на одном плече и ангелом на другом плече, каждый из которых говорит в свое ухо.
Фрейд писал в своих «Новых вводных лекциях по психоанализу» 1932 года: «Бедное эго… должно служить трем суровым господам». супер-эго .
Это была функция эго как агента адаптации. Он служил мастером-исполнителем, жонглируя всеми приоритетами, планируя наилучший курс действий.
Студенты иногда говорят об ид, эго и супер-эго как о модулях разума, а не как о концепциях или метафорах. Фрейд точно знал.
В какой-то степени это можно защитить. В случае с эго исполнительные функции воплощены в префронтальных областях мозга.
Если вы хотите аргументировать, что концепция Ид — это больше, чем метафора, вы можете указать на сходство между Ид и импульсами, генерируемыми лимбической системой мозга. Почти все импульсы, которые Фрейд приписывал Ид (секс, агрессия, «примитивные» эмоции), контролируются лимбической системой.
Какая часть мозга отвечает за ид-подобные функции?
Супер-эго, третий из «отделов психики», труднее соотнести с конкретными биологическими системами мозга. Это во многом зависит от обучения и культуры.
Фрейд описал неуправляемое бессознательное, противоречащее цивилизации. В книге под названием «Цивилизация и ее недоброжелатели» Фрейд утверждал, что цивилизация противоречит нашей животной природе. Он утверждал, что основной целью организованного общества было укротить примитивное ид.
Например, как указывал Фрейд, все основные религии регулируют сексуальное поведение. Не кажется ли странным, спрашивал Фрейд, что социальные институты, связанные с духовными целями, всегда регулируют этот аспект поведения?
В чем причина стольких конфликтов в человеческом обществе, по Фрейду?
Для Фрейда все это соответствовало его теории. В той мере, в какой мы успешно приручаем нашу животную природу и направляем ее энергию на высшие цели, одобренные обществом, мы цивилизованы. Однако это означает, что мы всегда боремся со своей внутренней природой, особенно (по мнению Фрейда) с нашими сексуальными импульсами.
Фрейд и кокаин
На основании множества свидетельств, задокументированных исследователями Фрейда, Фрейд употреблял кокаин около 12 лет, с 1884 по 1899 гг. 6. Нет никаких доказательств того, что он использовал его после этого, но дюжина лет интенсивного использования, возможно, оказали глубокое влияние на теорию Фрейда и его взгляды на человеческую природу.
В книге Anatomy of an Addiction (2012) историка медицины Говарда Меркеля, доктора медицины, прослеживаются доказательства увлечения Фрейда кокаином. Меркель согласилась с тем, что нет никаких доказательств того, что Фрейд употреблял кокаин после 1896 года, но Меркель обнаружила некоторые вероятные последствия.
Фрейд начал активно курить сигары в качестве замены зависимости (которая в конечном итоге убила его). В течение нескольких лет после отказа от кокаина у Фрейда проявлялись и другие типичные признаки недавней зависимости.
Меркель писала: «С 1896 по 1900 годы, предположительно, без кокаина, Фрейд страдал от «депрессии, кокаиновых позывов, периодических запоев, сексуальных связей, язвительного поведения и эмоционального отсутствия». к классическому портрету «сухого пьяного». Это описание А.А. человека, который бросил пить и наркотики и чувствует себя несчастным из-за этого, а также делает несчастными всех вокруг себя.
Питер Суэйлз первоначально собрал подсказки об употреблении кокаина Фрейдом в лекциях, которые он читал в начале 19 века.80-е годы. Эти идеи вызывали споры в то время (и отвергались учеными, лояльными Фрейду), но Суэйлз был оправдан, когда более поздние исследователи подтвердили и расширили его выводы.
Суэйлз был предупрежден, когда заметил озабоченность Фрейда пьесой Гёте Фауст . Эта работа была о человеке, который продал свою душу дьяволу в обмен на глубокие знания о человеческой природе.
Фрейд (предположил Свалс) заключил аналогичную сделку с дьяволом, когда решил употреблять кокаин. Фрейд, вероятно, хорошо знал о литературной параллели. Swales писал(а):
Фрейд получил кокаин у производителя химикатов Merck в Дармштадте, Германия. Невероятно, но прапрадедом человека, снабдившего Фрейда кокаином, был Иоганн Генрих Мерк, близкий друг Гёте, чей характер и личность послужили образцом для Мефистофеля, Дьявола в пьесе «Фауст».
Фрейд знал Фауста со школьной скамьи; он цитирует его в своих трудах и письмах больше, чем любое другое произведение. В своей фантастической жизни Фрейд, несомненно, рассматривал кокаин как средство достижения сатанинского договора…
В пьесе договор между Мефистофелем и Фаустом завершается, когда Фауст соглашается проглотить наркотическое зелье, добытое Дьяволом, чтобы восстановить свою мужественность. Ему удается соблазнить молодую девушку Гретхен, которая, к сожалению, не подозревает о его адском соучастии. (Coe, 1984)
Сложив два и два, Суэйлс предположил, что Фрейд рационализировал свое употребление кокаина как цену, которую нужно заплатить за понимание человеческой психики, а также энергию, используемую в писательстве и любовных отношениях.
Почему, согласно Суэйлсу, Фрейд цитировал Фауста больше, чем любое другое произведение?
Титульный лист 1885 года для Über Coca
Это совпадает с тоном публикации Фрейда 1884 года Über Coca , которую Фрейд назвал «хвалебной песней этому волшебному веществу». Он был в восторге от действия препарата и заявил, что он безвреден и не вызывает привыкания.
Меркель (2012) предположила, что у Фрейда проявлялись классические симптомы злоупотребления кокаином до того, как он бросил курить. В какой-то момент ему пришлось прижечь (прожечь дыру) собственные распухшие носовые перепонки, чтобы дышать. Он страдал от болей в груди. Он жаждал кокаина и впадал в депрессию, когда пытался обойтись без него.
Swales (1989) считал, что концепция либидо Фрейда (источника энергии для психики) была вдохновлена кокаином. Кокаин стимулирует дофаминергические пути, имитируя высвобождение животной энергии. Фрейд описал ид, источник либидо в мышлении Фрейда, как «кипящий котел возбуждений».
Энтузиазм Фрейда по поводу кокаина со временем угас. Фрейд пытался помочь своему другу отказаться от морфия, дав ему вместо него кокаин. Друг умер, и Фрейд начал приходить к выводу, что кокаин может быть опасен. Фрейд сам перестал его использовать в 40 лет. 0007
Позже Фрейд попытался свести к минимуму свое прежнее употребление кокаина, удалив все упоминания о нем из своих официальных документов. Однако в раннем письме своей тогдашней невесте Марте Бернейс он сказал, что она не сможет устоять перед «большим, диким мужчиной, в теле которого кокаин», что очень похоже на id.
———————
Ссылки:
Коу, Р. (1984, 27 сентября) Интеллектуальная одиссея бывшего промоутера Rolling Stones Питера Суэйлза. Получено с: https://www.
Crews, F (1996) Вердикт Фрейду, Psychological Science, 7, 63-68. doi:10.1111/j.1467-9280.1996.tb00331.x
Меркель, Х. (2012) Анатомия зависимости: Зигмунд Фрейд, Уильям Холстед и чудо-лекарство, кокаин . Нью-Йорк: Рэндом Хаус.
Schecter, DE (1979). Любящее и преследующее суперэго. Современный психоанализ, 15 , 361-379.
Суэйлс, П. (1989). Фрейд, кокаин и сексуальная химия: роль кокаина в концепции либидо Фрейда. В L. Spurling (Ed.) Зигмунд Фрейд: критические оценки . Лондон: Рутледж, стр. 273-301.
Вестен, Д. (1998). Научное наследие Зигмунда Фрейда: к психодинамически информированной психологической науке. Психологический бюллетень, 124 , 333-371.
Предыдущая страница | Верх страницы | Содержание главы | Следующая страница
Напишите доктору Дьюи по адресу [email protected].
Не видите, что вам нужно? Psych Web имеет более 1000 страниц, поэтому он может быть где-то еще на сайте. Выполните поиск Google по конкретному сайту, используя поле ниже.
Copyright © 2007-2018 Russ Dewey
Мозг Фрейда | Psychology Today
Источник: Brain Illustrations, Denise Wawrzyniak, лицензия CC BY-NC 4.0
Как известно, Фрейд разделил человеческую психику на три функциональные части: ид, эго и суперэго. Ид — это «темный», «недоступный» (бессознательный), нерациональный компонент психики, ищущий удовольствия. С другой стороны, Суперэго — это моральная совесть, возникающая из интернализированного родительского авторитета. Его требования абсолютны и непреклонны. и, следовательно, находится в конфликте с капризным Ид. Соответственно, функция Эго состоит в разрешении этого внутреннего конфликта таким образом, чтобы Ид могло удовлетворять свои влечения социально/морально приемлемым способом. на реальность (внешний мир), ориентируясь в истоках реальности, чтобы выполнить свою функцию.0007
Примечательно, что Фрейд начал свою карьеру невролога с большим интересом к тому, чтобы обосновать свой психодинамический подход работой человеческого мозга. К сожалению, Фрейд так и не достиг этой цели, посвятив львиную долю своего времени клиническим исследованиям, направленным на развитие его психоаналитической теории. Однако с быстро развивающейся областью нейропсихологии, которой помогают такие технологии, как функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ), функциональный анализ человеческой психики с точки зрения человеческого мозга становится все более осуществимым.
Цель этого блога, соответственно, состоит в том, чтобы предложить возможные мозговые субстраты для трехчастного разделения человеческой психики Фрейдом путем сопоставления конкретных функций определенных областей мозга с функциями ид, эго и суперэго на основе соответствующих фМРТ, повреждений и транскраниальных данных. исследования магнитной стимуляции (ТМС).
Миндалевидное тело как Ид
В своем эссе «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд утверждает: по принципу удовольствия: то есть мы верим, что всякий данный процесс возникает в неприятном состоянии напряжения и в силу этого определяет для себя такой путь, что его конечный результат совпадает с расслаблением этого напряжения, т. е. с избеганием боли или с производством удовольствия.
Приведенное выше описание Фрейдом «принципа удовольствия» точно совпадает с функцией подкорковой (и, следовательно, нерациональной) области человеческого мозга, называемой миндалевидным телом. Эта область мозга традиционно ассоциируется со страхом в ответ на опасность окружающей среды. Этот ответ включает в себя передачу сообщений по оси гипоталамус-гипофиз-надпочечники, увеличивая сердечно-дыхательную активность и активность периферической («симпатической») нервной системы, подготавливая тело к «борьбе или бегству». Здесь такая автоматическая, бессознательная реакция на опасность повторяет функцию ид Фрейда по избеганию боли.
Кроме того, более поздние исследования показывают, что функция миндалевидного тела «… выходит за рамки кодирования аверсивных стимулов, чтобы также кодировать аппетит, что требует оценки посредничества миндалевидного тела как аппетита, так и поведения страха через различные психологические процессы».
Согласно Фрейду, «все инстинкты имеют своей целью восстановление прежнего состояния». В случае удовольствия влечение направлено на повторение переживаний, вызывающих удовольствие. Соответственно, миндалевидное тело, по-видимому, удовлетворяет этому фрейдистскому понятию. Было высказано предположение, что «миндалевидное тело функционирует как запоминающее устройство, связывающее нейтральные стимулы с мотивационно релевантные стимулы, такие как еда, секс или опасность», тем самым создавая связи «стимул-реакция», основанные как на вознаграждении, так и на наказании. Это не только согласуется с трактовкой Фрейдом принципа удовольствия, присущего функции Ид; оно олицетворяет саму его природу.
Вентромедиальная префронтальная кора как Суперэго
Несколько исследований неизменно связывают моральные суждения с областью коры головного мозга, известной как вентромедиальная префронтальная кора (ВМПФК). Эта область мозга имеет взаимные нейронные связи с миндалевидным телом и тесно связана с эмоциональным контролем. Следовательно, он готов служить источником «конфликта» с миндалевидным «ид». Клинические исследования также указывают на активное участие VMPFC в «аффективной обработке, связанной с чувством вины», тем самым еще больше выделяя эту область мозга как вероятный субстрат для суперэго.
Согласно одному исследованию, другие области мозга, связанные с абстрактным мышлением и когнитивной переоценкой, участвуют в принятии моральных решений в случае трудных моральных дилемм, связанных с личными жертвами. Одной из таких областей мозга является дорсолатеральная префронтальная кора (DLPFC).
В ходе исследования испытуемым был представлен сценарий войны, в котором плачущий младенец подвергал опасности жизни многих горожан, скрывавшихся от врага. Во время наблюдения с помощью фМРТ испытуемых просили определить, будет ли морально приемлемым задушить собственного ребенка в этой ситуации.
Субъекты, считавшие такой ответ уместным, имели более высокую активность в их DLPFC, чем субъекты, считавшие такой ответ неуместным, независимо от затрат. Последнее отражает абсолютистские представления о морали, родственные тем, которые определены во фрейдистском суперэго. Действительно, тот факт, что активность ДЛПФК была повышена у испытуемых, которые сочли меру уместной, предполагает корректировку или переоценку безусловного неодобрения такого действия со стороны активности Супер-Эго, происходящей в ВМПФК. Это поддерживает исконную тенденцию последнего региона поддерживать абсолютистский взгляд на мораль, подобный взгляду фрейдистского супер-эго, если только он не сдерживается эго ДЛПФК.
Дальнейшее подтверждение этой гипотезы получено в другом исследовании, в котором использовался тот же сценарий «плачущий ребенок», но с нарушением правой ДЛПФК субъектов. В этом случае нарушение через повторяющиеся ТМС, как правило, вызывало у испытуемых саморазрушающую «неутилитарную» реакцию; то есть решение позволить всем умереть, включая ребенка.
Еще одно подтверждение приходит из других исследований, демонстрирующих роль DLPFC в принятии более гибких моральных решений. В одном исследовании испытуемые оценили 40 моральных и 20 неморальных (контрольных) сценариев, чтобы определить, было ли рассматриваемое действие морально правильным или неправильным, и будут ли они, учитывая затраты и выгоды каждого из них, по-прежнему совершать действия в реальной жизни, даже если они считают это неправильным. Во время активности испытуемым делали МРТ.
Результаты показали повышенную активность в DLPFC и в другой области коры, височно-теменном соединении, у субъектов, которые были более гибкими в своих ответах. Это исследование, наряду с другими, цитируемыми здесь, предполагает природную тенденцию VMPFC, когда она не модулируется DLPFC совместно с другими ассоциированными областями, к ригидности и, таким образом, сродни фрейдистскому суперэго.
ДЛПФК как Эго
Вышеупомянутая переоценочная деятельность ДЛПФК сродни функции фрейдистского эго. DLPFC также связан с индуктивным мышлением, которое включает в себя логические выводы о внешнем мире. Он играет роль в формировании правил, основанных на опыте («Все лимоны кислые»), и в применении этих правил (избегание сосания лимона). Следовательно, его профиль делает его жизнеспособным кандидатом на роль эго.
Он обладает способностью к метапознанию, размышляя о своем собственном мышлении и перцептивной деятельности, что необходимо для признания собственного существования как «я».
Также было показано, что он активен, когда субъекты пытаются осуществлять «самоконтроль» в отношении употребления нездоровой пищи. У лиц с хорошим самоконтролем при повышении активности в ДЛПФК снижается активность ВМПФК, что подтверждает роль первых в самоконтроле.
Нельзя сбрасывать со счетов роль других областей мозга в ограничении VMPFC при принятии моральных решений. Например, некоторые исследования показали, что передняя поясная кора (ACC) также может играть роль в обнаружении или контроле моральных конфликтов. Таким образом, было бы чрезмерным упрощением утверждать, что DLPFC включает в себя эго или самость, независимую от многофункционального, интегрированного набора нейронных сетей в различных других областях коры головного мозга. Тем не менее, похоже, что DLPFC играет важную роль в модулировании DLPFC при принятии моральных решений в сторону большей гибкости. Во фрейдистском контексте это можно интерпретировать как модуляцию Супер-Эго в его отношении к Ид в согласии с внешней реальностью.
Заключение
По мере поступления дополнительных данных представленный здесь анализ может быть подтвержден или нет. Однако, основываясь на исследованиях, представленных здесь, доводы в пользу фрейдистского мозга убедительны. Хотя последствия этого предварительного анализа еще предстоит изучить, психодинамическая роль, которую фрейдовская теория человеческой психики играет в психоанализе и других психотерапевтических модальностях, значительна, и поэтому не следует недооценивать ее значение для лечения. Например, проблемы силы эго могут отслеживать проблемы в функционировании DLPFC или связанных с ними структур. Это, в свою очередь, может предложить методы лечения, нацеленные на эту область мозга. С развитием знаний о том, как работают эти нейронные цепи, такая информация может оказаться ценной для улучшения лечения психических расстройств.
Что такое элементы психики Фрейда?
Мы много говорили об ID в предыдущих сообщениях, но так и не определили его. Здесь мы расскажем вам о теориях Фрейда о психике (личности). В отличие от Юнга, у которого были схожие идеи, Фрейд определяет психику как комбинацию трех фундаментальных элементов: ид, эго и суперэго.
Содержание
ID
Проще говоря, ID — это не что иное, как часть личности, которая действует на основе инстинктов в поисках краткосрочного удовольствия. Всегда ищет мгновенное удовлетворение, как ребенок. На самом деле Фрейд считал, что это первая часть психики, которая развивается у детей, отсюда непрекращающийся плач и потребность во внимании и привязанности.
Согласно теории Фрейда, это примитивная и инстинктивная часть мозга, в которой находится половое влечение. Он состоит из всех биологически унаследованных черт личности. Поскольку это самая глубокая часть бессознательного, добраться до нее довольно сложно.
Тем не менее, Фрейд считал, что можно получить доступ к ID с помощью психотерапии и раскрыть подавленные травматические переживания, скрытые в детстве, чтобы лучше понять поведение человека во взрослой жизни.
Есть несколько вещей, которые формируют нашу личность с раннего возраста. Ребенок, который только развил ID и имеет травматический опыт, даже не осознает этот опыт, а действует на его основе.
Он/она действует инстинктивно и на основе предыдущего опыта, но ничего о нем не знает. То есть, скажем, ребенок играет с печкой и обжигается, мгновенная реакция — быстро убрать руку от огня, но обусловленность уже создана, и это приводит к страху перед огнем/печами, который присутствует на протяжении всей взрослой жизни без человек осознает причину.
Точно так же большинство из нас (если не все) страдают от подавленного травматического опыта, который произошел, когда мы не развили сознательную часть Психики; поэтому мы не знаем об этом.
Некоторые люди необычным (а иногда раздражающим для окружающих) образом реагируют на самые незначительные жизненные проблемы и даже не осознают ни своей реакции, ни причины.
Некоторые замечают это, но до сих пор не знают, почему они это делают, и это потому, что их поведение является следствием прошлого опыта, похороненного глубоко в подсознании, к которому у них нет доступа.
Некоторые говорят, что доступ к ID можно получить с помощью различных методов, таких как гипноз, медитация, психотерапия и т. д.
Эго
Эго является второй частью Психики, которая развивается.
«Эго — это та часть Ид, которая была изменена прямым влиянием внешнего мира».
(Фрейд, 1923, стр. 25)
Предполагается, что эго разумно, тогда как Ид хаотично и неразумно. Эго развивается после Ид и считается частью, которая обеспечивает баланс между желаниями Ид и социальными требованиями.
Он работает по принципу реальности, ища способ удовлетворить побуждения и желания Ид реалистичным образом, не создавая хаоса по стандартам общества.
Например, вы хотите стать миллионером, и ваше id жаждет миллионов любыми средствами. Но ваше эго говорит вам, что вы не можете просто ограбить банк, потому что такое поведение не принимается обществом и, вероятно, приведет вас к тюрьме и социальной изоляции; следовательно, вы пытаетесь стать миллионером разумным, законным путем.
Роль эго заключается в том, чтобы найти причину там, где ее не хватает. Он подсказывает вам, как вести себя и удовлетворять желания ID в логической форме. Он также ищет удовольствия, такого как ID, или способ снять напряжение и избежать боли, но он ищет объективный, реалистичный и стратегический подход для его достижения.
«Фрейд провел аналогию с Ид как с лошадью, а Эго — с наездником. Эго подобно человеку верхом на лошади, который должен сдерживать превосходящую силу лошади». (Freud, 1923, p.15)
S сверх-эго
Согласно теории психосексуального развития Фрейда, это последний компонент личности, который развивается. Он начинает развиваться в возрасте 3-5 лет. Он состоит из идей, ценностей и принципов, которые мы получаем от родителей или любой отцовской фигуры, культуры и общества.
Например, вы можете быть против полигамии, если вы выросли в моногамной культуре, где отношения между двумя людьми являются нормой, а все, кроме этого, считается ужасным.
Но если вы растете в стране, где многоженство присутствует и считается обычным подвигом, то ваше мнение наверняка будет совсем другим.
Суперэго уязвимо. Оно формируется на основе того, что нас окружает. Миссия суперэго состоит в том, чтобы подавить или подавить любое желание, которое может проявиться в неприемлемом поведении.
Суперэго всегда стремится к нравственному совершенству, оставляя в стороне реальность. Его миссия состоит в том, чтобы совершать только морально приемлемые действия, пренебрегая желаниями и импульсами Ид.
Проблема возникает, когда эти три не синхронизированы. Когда кто-то позволяет Ид вести, хаос становится реальностью. Человек пренебрегает моралью, социальными стандартами и ценностями, преследуя любое желание, которое может принести мгновенное, краткосрочное удовольствие или удовлетворение.
Когда правит эго, основное внимание уделяется разуму и логике. Во всем ищешь это, какое самое логичное действие? Что самое разумное? Что имеет смысл, а что нет? Если на эти вопросы нельзя ответить, не подумав, в партию вступает много путаницы и безделья (неумения действовать).
Действительно сложно поддерживать баланс между компонентами Психеи. Возможно, однажды это перестанет быть проблемой. Люди начинают серьезно относиться к психическим заболеваниям и психологическим расстройствам и ищут постоянное лекарство/лечение.
На данный момент остается только надежда, так как мы не можем ничего сделать, кроме как быть терпеливыми, спокойными и медитировать (что является лучшим способом преодолеть все психические заболевания). Даже всех лекарств, прописанных врачами, недостаточно, чтобы «излечить» человечество от этих болезней, они могут лишь заглушить тот шум, от которого мы пытаемся убежать.
При последовательном и длительном лечении человек становится менее восприимчивым к этим лекарствам, что приводит к потребности в более высоких дозах. Этот порочный круг продолжается вечно (или до тех пор, пока человек не может больше терпеть его), мы жаждем удовольствия, чтобы забыть боль, но это удовольствие приводит к еще большей боли после короткого облегчения. Это состояние человеческого рода.
Мы бежим от того, что нас пугает. Мы бежим от смерти, непостоянства, перемен, правды. Только когда мы перестанем бежать и примем нашу смертность вместе с абсурдностью жизни, мы сможем обрести покой.
От теории к практике, от прошлого к настоящему
Итан Р. Плаут Северо-западный университет
Эта статья сначала обобщает центральную теорию психоанализа, начиная с Новаторские работы Фрейда разделены на пять частей: динамическую, экономическую, развивающие, структурные и адаптивные. Затем он переходит к более поздним развития в рамках Фрейда. Далее идет учет основных техники психоаналитического лечения. Наконец, есть раздел о некоторых много критических замечаний психоанализа с ответами.
Психоанализ остается единственной наиболее влиятельной теорией для практики психоанализа.Теория Фрейда Динамический
«Динамический» уровень Фрейда (1964) теория имеет дело с инстинктивными силами (Рапапорт и Гилл, 1959). Он прослеживает все инстинкты и в известном смысле поэтому все действия, обратно к двум инстинктам; это Эрос («половой инстинкт» или «либидо») и «деструктивный (агрессивный) инстинкт». Они работают вместе и против каждого другой и иметь руку во всем, что мы делаем. Основным примером этого является сам секс, где, конечно, присутствует либидо, и разная степень агрессии (или отсутствие из этого) может сделать кого-то либо застенчивым и импотентом, либо сексуальным убийцей, и что-нибудь промежуточное.Экономический
Теория инстинктов Фрейда (1964) находит свое дальнейшее воплощение в «экономической» теории.Развитие
Третьей частью теории Фрейда (1964) является теория «развития» (Rapaport & Gill, 1959). Фрейд отметил в своей теории три основные идеи, противоречащие общепринятым убеждениям. Во-первых, половая жизнь начинается с рождения. Во-вторых, различие между «сексуальным» и «генитальный» должен быть сделан, потому что первый — более широкий термин, охватывающий многие вещи, полностью не связанные с гениталиями, например, оральное и анальное удовольствие (Фрейд, 1964).Оральная фаза начинается с рождения, когда рот является единственной эрогенной зоной. Это это, конечно, с целью питания, которое младенец настойчиво сосет. материнской груди, но ребенок тем не менее получает от этого удовольствие. (Садистско-)анальная фаза характеризуется удовлетворением, которое ищут в агрессии и в выделительной функции. В фаллической фазе центральное место занимают мужские гениталии. Затем мужчина входит в «Эдипову стадию» и начинает прикасаться к своему пенису и фантазируя о том, чтобы сделать что-нибудь с ним для своей матери, пока не возникла угроза кастрация и осознание отсутствия полового члена у самок бросает его в период латентности.
Структурный
Четвертый пункт теории Фрейда (1964), важнейший «структурный» подразделяются на две основные категории: структурные и топографические. модели (Rapaport & Gill, 1959). Структурная модель состоит из трех частей: ид, эго и суперэго. Ид — это агентство «психического аппарата». который содержит многое из того, что унаследовано (есть также унаследованные эго характеристики), включая инстинкты. Психическая энергия смещается и трансформируется, а затем, в конце концов, высвобождается через действие. Психический детерминизм – это что инстинкты и их превратности определяют человеческое поведение, модифицированное эго.Эго — это агентство, которое действует как посредник между Ид и внешний мир.
Второй структурной моделью является топографическая. Он, опять же, состоит из три основные части: бессознательное, предсознательное и сознательное.
Сознание — это доступная, «сознательная» часть разума, содержащая мыслительные процессы, включая (что очень важно) речь (хотя предсознание также считается несколько словесным). В отличие от бессознательного, сознание в значительной степени определяется принципом реальности, который заключается в том, что обычно действовать в соответствии с реальностью, в которой живешь, и поэтому удовлетворение должно часто задерживаться.
Адаптивный
Последним элементом фрейдистской теории является «адаптивность», которой было уделено много внимания. больший акцент с помощью более современного анализа (Rapaport & Gill, 1959). Фрейд обратился это, но только в довольно рассеянном виде. Этот последний важный элемент заключается в том, как психика, первые четыре элемента относятся к внешнему миру. Эго действует, чтобы уравновесить психики с реальностью, как в примере временного сдерживания с целью получения или сохранить долгосрочное счастье. Здесь важно отметить, какое внимание аналитики ставят на человеческие отношения, прежде всего отношения матери и ребенок.Развитие в рамках Фрейда В рамках Фрейда произошло много событий. Этот документ будет в основном рассматривают работу четырех человек в этом контексте; Дочь Фрейда Анна Фрейд. Э. Х. Эриксон, М. Кляйн и Х. Кохут.А. Фрейд
А. Фрейд пошла по стопам отца и стала авторитетным и влиятельный эксперт в своем собственном праве.Эриксон
Эриксон внес огромный вклад в изменение теории развития Фрейда.Клейн
Кляйн сыграла важную роль в развитии психоанализа, потому что она был одним из первых, кто уделил больше внимания доэдиповым стадиям (Klein, 1975).Кохут
В настоящее время вариант этого, называемый «самопсихология», получает много внимания. внимание. Х. Кохут — одна из центральных фигур этого движения. Он фокусируется на формирование самоощущения как проблемы, независимой от фрейдовской структурной концепции (Кохут, 1971).Юнг
Особого упоминания заслуживает этот раздел Юнга. Нельзя сказать, что он делал разработки в рамках Фрейда, но он основал единственную другую школу анализа, который сохранил значительное число последователей.Лечение Психоанализ — чрезвычайно сложный процесс, который происходит в течение ряда лет. Аналитик и пациент развивают интимные отношения, который включает в себя «перенос», представляющий собой процесс, в ходе которого у пациента развивается своего рода отношения родитель-ребенок с аналитиком, и поэтому передает старые эмоции пациента с его или ее настоящими родителями на аналитика. Это делает для крайне щекотливой ситуации, в которой у аналитика огромное количество воздействие, которое необходимо, но требует осторожности и сдержанности.Фрейд (1964) считал, что все неврозы являются результатом вытеснения, и поэтому он стремился использовать свое влияние как аналитика, чтобы получить доступ и помочь пациенту получить доступ к соответствующие вопросы в бессознательном.
Фрейд (1953а) рассматривал сны как главный источник проникновения в бессознательное.
Критика Психоанализ подвергался критике со всех мыслимых сторон.На мой взгляд, есть два важных ответа на критику в отношении сексуальность. Во-первых, люди неверно истолковывают использование Фрейдом слова «сексуальный».
И последнее замечание, которое часто высказывается, состоит в том, что работа Фрейда (и/или Фрейд сам) был сексистом. На это можно ответить лишь очень ограниченно и справедливо. неудовлетворительный способ. Теория Фрейда была сексуально неуравновешенной — невозможно отрицая это. Однако он знал и признавал, что его теория менее развита. для женщин; он видел, но не мог исправить этот недостаток (Фрейд, 1953а), как отмечалось в раздел по лечению. Очевидные объяснения этой неспособности — период времени культурные предубеждения и тот простой факт, что Фрейд был мужчиной.
Последняя критика, рассматриваемая здесь, касается вопроса о научном статусе психоанализ. Грюнбаум (1986) подробно рассмотрел этот вопрос. Он делает подробное опровержение научного статуса психоанализа. Многие его пункты являются хорошо сформированными и законными критическими замечаниями. Например, есть элемент внушаемость, связанная с лечебным процессом. «Счетный аргумент», который Грюнбаум (1986), состоит в том, что, во-первых, только психоаналитический метод может дают правильное понимание причин неврозов, и, во-вторых, правильное понимание необходимо для длительного лечения этих неврозов. Грюнбаум (1986) пишет, что этот аргумент несостоятелен из-за ряда сложных причин, которые он перечисляет в мельчайшие детали, в том числе тот факт, что успешное лечение произошло без этих условия выполняются.
Верно, что Фрейд по существу считал психоанализ чистой наукой, но это представление, которое было заменено текущим представлением, которое ставит больше акцент на вопросе о том, насколько плодотворно психоаналитическое лечение как лечение. Даже если чрезмерное количество времени тратится на написание теории в рамках профессии, клиническая практика играет центральную роль в профессиональной жизни психоаналитики (Михельс, 1983). Как наука психоанализ несовершенен, но он выдержала испытание временем как важная основа психотерапии.
Комментарий коллегОценка критики теории Фрейда Психоанализ Кристен М. Бейстеннер Северо-западный университет В «Психоанализе: от теории к практике, от прошлого к настоящему» Плаут резюмирует: центральной теории психоанализа, разделив ее на пять отдельных категорий: динамический, экономический, развивающий, структурный и адаптивный.
Первая основная критика психоанализа, по мнению автора, состоит в том, что теория психоанализа слишком проста, чтобы объяснить многие тонкости и сложности человеческого разума. Плаут утверждает, что теория Фрейда — это просто модель, чья единственная цель состоит в том, чтобы упростить что-то невероятно сложное до такой степени, что можно анализировать. Я согласен с Плаутом в том, что трудно провести различие между упрощение и сверхупрощение при моделировании чего-либо. Однако я считаю, что части теории Фрейда слишком обобщены и не оставляют достаточно места для исключения из общего правила. Я согласен с позицией автора о том, что Фрейд теории были полезны в лечении и понимании людей. я утверждаю, что потому что психоанализ был разработан почти столетие назад и до сих пор считается быть надежным и эффективным методом лечения психических заболеваний, по крайней мере существенные части теории точны.
Вторая основная критика психоанализа, по мнению автора, заключается в том, что Теория Фрейда сексистская и уделяет слишком много внимания сексу в целом. я тоже нахожу трудно поверить, что все психические проблемы являются прямым результатом нерешенных Эдипов комплекс и комплекс Электры. На мой взгляд, это сильное преувеличение и чрезмерное обобщение. Автор считает, что сексизм Фрейда был прямым следствием культурное предубеждение того времени против женщин и тот факт, что сам Фрейд был мужчина. Плаут остроумно отмечает, что сам Фрейд признавал, что его теория менее развиты у женщин.
Последняя критика, которую Плаут подробно описывает в своей статье, касается научной статус психоанализа. Автор кратко поясняет позицию Грюнбаума но опускает позиции Поппера и Айзенка, как значительных критиков психоанализ. Поппер настаивает на том, что теории Фрейда не могут быть фальсифицированы. поэтому не являются научными, в то время как Айзенк утверждает, что теории Фрейда могут быть фальсифицированы и поэтому являются научными.
Хотя я согласен с тем, что критические замечания, упомянутые автором, заслуживают внимания, я считают, что многие критические замечания в адрес фактов и техники Фрейда не должны упускают из виду при оценке его теории. Во-первых, многие критики свидетельств Фрейда утверждают, что теории Фрейда не хватает эмпирических данных, и она слишком полагается на терапевтические достижений, в то время как другие утверждают, что даже клинические данные Фрейда ошибочны и неточный.
Точная оценка автором критических замечаний фрейдистского психоанализа. теория демонстрирует его четкое знание принципов, на которых основывается психоанализ. был основан. Хотя отсутствие критики свидетельств Фрейда и техника важна, я полагаю, что в статье представлены психоаналитические теории и ее заметных критических замечаний вполне адекватно. Ведь Фрейд и его теории подвергались критике почти на всех уровнях, но я думаю, что спорность его теории, возможно, является ее самой сильной стороной. Прямым следствием теории Фрейда теории, были разработаны дополнительные психологические теории и гипотезы, которые в противном случае могли быть пропущены. Это, на мой взгляд, самое большое достижения Фрейда и его теории.
Комментарий коллегАнализ анализа эволюции фрейдовского Теория Паула С. Северо-западный университет Плаут исследует эволюцию психоаналитической теории. Он начинает с пятерки. основные вклады психоаналитического движения Фрейда, разделенные на динамические, экономическая, развивающая, структурная и адаптивная сферы. Затем он обсуждает более недавний вклад в эту область. Плаут также упоминает важные аспекты лечение. Затем он излагает критику, которую получила теория Фрейда. пытается их опровергнуть. В конечном итоге Плаут сообщает, что психоанализ стала очень актуальной основой психотерапии.
Динамический уровень теории Фрейда включает в себя взаимодействие между двумя основными предполагаемые человеческие инстинкты — либидо, или половой инстинкт, и деструктивный или агрессивный инстинкт. Экономический уровень теории сосредоточен на инвестировании энергию в обмен на получение удовольствия. На уровне развития Фрейд определяет оральную фазу, которая начинается с того, что младенец сосет грудь матери.
Структурный уровень теории Фрейда делится на структурный и топографический. модели. Структурная модель состоит из ид, эго и суперэго. Идентификатор действует в соответствии с инстинктами, а суперэго — в соответствии с моралью. Это становится работа эго заключается в том, чтобы сбалансировать эти требования с реалиями внешнего мира. Топографическая модель разбивает разум на бессознательное или недоступное мысль, сознательное или истинное осознание и предсознательное или то, что доступным, но в настоящее время о них не думают. Окончательный, адаптивный уровень никогда не формально рассматривается Фрейдом, но включает в себя то, как психика способна соотносить первые четыре уровня внешнего мира.
Затем Плаут обращается к развитию психоанализа со времен Фрейда. Анна Фрейд подробно остановилась на роли эго и использовании им защитных механизмов (например, репрессии), а также остатки, возникающие в результате их применения. Эриксон слегка изменил и расширил стадии развития Фрейда, включив в них взрослую жизнь. Клейн подчеркивал доэдипову жизнь и ее влияние на последующие психические и возможные психопатологическое развитие. Кохут отошел от концепций Фрейда и сосредоточился на на индивидуальном достижении самоощущения. Наконец, Юнг по-прежнему заслуживает внимания создав другой тип анализа, рассматривающий коллективное бессознательное, более духовное понятие, якобы присутствующее у всех людей и не созданное репрессии.
Плаут представляет некоторые основные идеи психоаналитического лечения. Во-первых, психоанализ включает в себя перенос, при котором пациент переносит эмоции к родителю на терапевта. Кроме того, Фрейд считал нерешенной Эдипов комплекс является распространенным типом вытеснения, встречающимся у мужчин.
Затем Плаут обращается к некоторым распространенным критическим замечаниям Фрейда. К критике, что Теория Фрейда слишком проста, Плаут защищает это, как и любую другую модель, упрощение. необходимо для понимания. На критику Фрейда за то, что он придавал слишком большое значение сексу, он объясняет, что использование Фрейдом слова «сексуальный» на самом деле охватывало генитальный, анальный, и устный. Кроме того, он утверждает, что возможная перегрузка сексом не уменьшает Теория Фрейда. Затем Плаут обсуждает критику фрейдистской теории сексизма. игнорирование женского пола. Хотя Плаут и признает односторонность фрейдовского модели, он также упоминает предвзятость дня, которая исключала женщин вообще. Он также утверждает, что современные разработки в этой области позволили включить женщины.
Плаут, наконец, обращается к критике относительно научной обоснованности психоанализ. Он представляет одно из мнений Грюнбаума, в основном опровергающее психоанализ как единственный метод, приводящий к правильному пониманию неврозы личности. Несмотря на это, Плаут утверждает, что психоанализ в настоящее время оценивается как успешный аспект клинического лечения. Плаут приходит к выводу, что психоанализ сохранился как действительная основа психотерапии.
Плаут прекрасно справляется с тем, чтобы быть исчерпывающим, а также кратким в объяснении пять основ, лежащих в основе психоаналитической теории Фрейда. При обсуждении новых разработки, сделанные в этой области, Плаут не в состоянии полностью представить вклад других психологов. Точка, в которой Эриксон и Фрейд соответствующие стадии заканчиваются, и Эриксоновское расширение стадий неясно. Плаут просто переплетает две теории, так что Эриксона нельзя отличить за его более оптимистичный, сюжетный взгляд на жизнь (МакАдамс, 19 лет).
Хотя Плаут упоминает об Эдиповом комплексе на протяжении всей статьи, он не поясните, что влечет за собой его правильное решение. Он утверждает, что сила Суперэго пропорционально силе защиты, используемой против Эдипа. сложный. Кроме того, Плаут обсуждает развитие комплекса кастрации у Эдипальный мужчина, но ни один из них полностью не объясняет решение Эдипова сложный. Плауту необходимо свести все воедино, объяснив, что тревога кастрации у молодого мужчины ведет к идентификации с отцом, и поэтому страх становится усваивается мальчиком, позволяя моральному голосу развиваться в форме суперэго.
Обращаясь к критике психоаналитической теории, Плаут обсуждает тот факт, что Грюнбаум смог подробно и подробно опровергнуть его, и тем не менее Плаут не вникает ни в одно из этих утверждений очень тщательно.
В целом, изложение и аргументы Плаута очень верны. Тем не менее, вклад других психологов в область психоанализа мог бы стать еще более указано. Кроме того, более полное объяснение взаимосвязи Эдипов комплекс и суперэго необходимы, возможно, при обсуждении структурный уровень психоаналитической модели Фрейда. Наконец, позиция Плаута в пользу психоанализ можно еще больше укрепить, развивая теорию Грюнбаума. критические замечания, а затем их опровержение. Плаут также должен привести какие-либо социологические критические анализы теории Фрейда, а затем эффективно опровергают их.
Комментарий коллегХорошая подгонка, но неправильная функция Натан С. Попкинс Северо-западный университет В статье «Психоанализ: от теории к практике, от прошлого к настоящему» обсуждается Самый известный (или печально известный) вклад Фрейда в психологию — психоанализ. Плаут охватывает практически все аспекты психоанализа, особенно искусно основная критика теории Фрейда. Эти критические замечания включают в себя весь список сомнения Грюнбаума в отношении теории Фрейда и других, более общих и часто поднятые проблемы. В заключение Плаут приходит к выводу, что психоанализ действительно великая идея в личности.
По сути, статья Плаута меня убедила. Психоанализ — отличная идея личностью, только если это мужчина, выросший в доме с двумя родителями, который имел сестру или подругу по играм в очень молодом возрасте, с прекрасной памятью и у кого много денег и нет конкретных временных рамок, в которые хотелось бы психологические проблемы лечатся.
По вопросу о сексуальной неадекватности теории Плаут даже признает, что фрейдовская теория менее применима к женщинам, чем к мужчинам. Это заложено в теории Фрейда. в котором большое внимание уделяется отношениям между матерью и сыном. Фрейда вспомогательная гипотеза Электры кажется не более чем попыткой скрыть очевидный факт. изъян в общей психоаналитической теории.
Другая серьезная проблема психоанализа Фрейда состоит в том, что он не в состоянии принять во внимание Учитывайте большое количество людей, которые не растут в той атмосфере, о которой говорит Фрейд. необходимо для здорового психологического развития. Во времена Фрейда, вероятно, что большинство людей на самом деле выросли в семьях с двумя родителями.
Еще одна проблема с теорией Фрейда заключается в том, что для лечения требуются годы (и тысячи лет). долларов), чтобы получить. Это не делает психоанализ Фрейда неверным. обязательно, но в лучшем случае неудобно. По сравнению с другими теориями в личности, при прочих равных условиях психоанализ относится к числу наименее практичных методы достижения излечения.
Многие утверждают, что из-за того, что теория Фрейда существует так долго и так широко признано, что это должно быть, по крайней мере, в основном верно. Это просто невежество подход к этому вопросу. Тот факт, что лучшей модели не существует, не означает, что что текущая модель верна по умолчанию. Чтобы проиллюстрировать это положение, рассмотрим Старый пример нахождения площади прямоугольника по функции его периметра.
Комментарии коллегЧья теория? Тимоти Таскер Северо-западный университет Плаут «Психоанализ: от теории к практике, от прошлого к настоящему». обсуждает актуальность теории психоанализа. Эта статья надлежащим образом начинается с вклада Фрейда в область психоанализа. я нашел изложение концепций Фрейда, чтобы быть очень всеобъемлющим резюме.
Второй раздел этой статьи, начинающийся в разделе «Развитие внутри Freudian Framework», хорошо написана и содержит обзор теоретиков, которые дальнейшее развитие психоанализа получила, в том числе дочь Фрейда, А. Фрейд. Плаут включает в себя широкий спектр материалов, которые были дополнительно исследованы или разработаны со времен Фрейда. Согласно Плауту, эти исследователи расширили теорию Фрейда. идеи и сделал их более принятыми — идея, с которой я согласен. Сторонники психоанализ добавил больше информации и концепций, которых не смог достичь Фрейд. и тем самым сделал его теорию более приемлемой как науку.
Я нашел раздел, в котором обсуждалась фрейдовская модель лечения психозы, согласно психоанализу, содержат нецитируемый материал.
Хотя мне понравилось определение «экономического» как фактора или части понимание теории Фрейда, она только запутывает дело, когда включена в обсуждение общей модели. «Экономический» можно понимать как с точки зрения денег и в плане консервации. Это важное различие, которое необходимо сделать. Какое определение куда подходит — вот вопрос, с которым остаются читатели.
Несмотря на все недостатки психоанализа, я согласен с Плаутом в его заключительной части. заявления относительно актуальности этой теории личности. Никто не может сомневаться тот факт, что психоанализ является важным инструментом на практике. Это обеспечивает большой понимание и может привести к более глубокому пониманию фундаментальных проблем, которые подчеркните проблемы, по которым пациент обратился за помощью.
Ответ автораПсихоанализ остается, хотя и в контексте и в тени своего Критика Итан Р. Плаут Северо-западный университет Все ответы и критика моей статьи — это игра взаимных уступок. один начинает с признания величия Фрейда в том или ином смысле, но затем подрывая его и / или мою газету другим способом. Beystehner подтверждает, что психоанализ является моделью, поэтому он обязательно упрощен, а также признает что линию упрощения трудно провести, но затем пытается провести ее саму себя. Она высказывает свое общепринятое и важное мнение о том, что теория слишком общая и не оставляет места для исключений. я бы признал это если его применить только к Фрейду, но современный анализ многое изменил.
Что касается критики Фрейдом чрезмерного использования свободных ассоциаций и сновидений. анализа, я просто не согласен. Я считаю, что лучший способ для людей справиться с проблемы, чтобы получить их.
Хан отмечает, что мое объяснение работы Эриксона было неполным. Это истинный.
Хан затем утверждает, что мое объяснение эдипова комплекса, его разрешение и его отношение к Супер-Эго неполны. Резолюция эдипальный комплекс может возникнуть только посредством психоанализа, по крайней мере, согласно Фрейду, и влечет за собой осознание и признание пациентом своих чувств и фантазий. ему или самой себе. Результаты могут сильно различаться, одним из примеров является излечение неврозы, вызванные вытеснением.
Последняя критика Хана , которую я обращу здесь, касается моего раздела о критика. Некоторые критики были опущены, это правда. Я верю, однако, что мой освещение Грюнбаума было достаточным. Я признал точку зрения человека, что психоанализ несовершенен как наука. Нет необходимости опровергать его, и нет необходимости уточнить его точку зрения, почему я должен был потратить больше слов на него, а не на другого критик?
Попкинс утверждает: «Психоанализ — отличная идея для личности, так же как и до тех пор, пока один из них — мужчина, выросший в доме с двумя родителями, у которого была сестра или подруга по играм в очень молодом возрасте, с прекрасной памятью и у которой много денег и нет конкретных временных рамок, в которые хотелось бы свои психологические проблемы вылечили».
Фрейду не следует приписывать что-то, связанное с термином «Электра». комплекс/гипотеза». Это просто то, с чем Фрейд не соглашался. утверждают, что единственный ребенок или ребенок, имеющий только однополых братьев и сестер, будет иметь низкий шанс увидеть генеталии противоположного пола нелеп. я единственный дитя, и я знала, что такое вагина, задолго до того, как узнала это слово или любое другое, чтобы описать это.
Tasker выдвигает два основных замечания. Сначала он заявляет, что не было материал в моем разделе по лечению. Я не нашел ни одного. Все, что не процитировано, было просто обзор с моей стороны, и я прошу прощения, но я не могу найти, на что Tasker ссылается в бумага. Во-вторых, Таскер критикует использование слова «экономический» по отношению к Используемые здесь подразделения теории Фрейда.
Каталожные номера Эриксон, EH (1950). Детство и общество. Нью-Йорк: Нортон.Фрейд, А. (1966). Эго и механизмы защиты, труды Анна Фрейд (Том II). Нью-Йорк: Издательство международных университетов.
Фрейд, С. (1953а). Три эссе о сексуальности, стандартное издание полное собрание психологических сочинений Зигмунда Фрейда (Том IV). Лондон: Хогарт Пресса и Институт психоанализа.
Фрейд, С. (1953б). Толкование снов, стандартное издание полное собрание психологических сочинений Зигмунда Фрейда (Том IV).
Фрейд, С. (1964). Очерк психоанализа, стандартное издание полное собрание сочинений Зигмунда Фрейда по психологии (т. XXIII). Лондон: Хогарт Пресса и Институт психоанализа.
Грюнбаум, А. (1986). Конспект Основы психоанализ: философская критика. Поведенческие и мозговые науки, 9, 217-284.
Юнг, CG (1959). Архетипы и коллективное бессознательное, собранные сочинения (Том 9, ч. 1; пер. RFC Hull). Принстон, Нью-Джерси: Принстонский университет Нажимать.
Кляйн, М. (1975). Зависть и благодарность и другие произведения, сочинения Мелани Кляйн (Том III). Нью-Йорк: Свободная пресса.
Кохут, Х. (1971). Анализ себя. Нью-Йорк: Международный Университетская пресса.
МакАдамс, Д.П. (1994). Человек: знакомство с личностью психология (2-е изд.). Форт-Уэрт, Техас: Брейс Харкорт.
Михелс, Р. (1983).