Что такое психотравмы и какими они бывают
Многие психические расстройства, проблемы в общении с людьми и даже заболевания, связанные с физиологией, появляются из-за психотравм, нанесенных человеку в детстве. «Афиша Daily» с помощью психотерапевтов составила список типичных психотравм, которые влияют на отношения человека с миром уже во взрослом возрасте.
Александра Меньшикова
Клинический психолог, психотерапевт, кандидат психологических наук, член Американской психологической ассоциации
Анфиса Белова
Психолог, психоаналитик
Дороти Берман
Врач-психиатр, психотерапевт клиники «Преображение»
Екатерина Василевская
Психотерапевт
Наталия Феоктистова
Психоаналитик, кандидат психологических наук
Психотравма — это результат переживания сильного стресса или совершенного по отношению к человеку насилия.
Также именно в детском возрасте происходят самые сложные психотравмы — и они, как правило, связаны с насилием в семье. Психотерапевт Екатерина Василевская говорит, что у 90% процентов ее клиентов проблемы начались из-за детских травм. «Труднее всего скорректировать те, которые связаны с игнорированием ребенка», — добавляет она.
Исследования показывают, что дети, подвергшиеся насилию, в будущем страдают от тревоги, депрессии, низкой самооценки, симптомов ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.) и суицидальных наклонностей, причем последствия эмоционального насилия по воздействию равны последствиям физического и сексуального или даже превышают его.
Тот факт, что детская травма влияет на физическое здоровье человека во взрослом возрасте, также доказан. Психиатр Дороти Берман говорит, что последствия психотравмы могут выходить на физиологический уровень: «Это такие психосоматические болезни, как нейродермит, стенокардия, инфаркт миокарда или язвенная болезнь желудочно-кишечного тракта». По словам Берман, такие последствия появляются из-за того, что психотравма не прожита, гештальт не завершен и эмоции продолжают давить на человека.
Психотерапевт Александра Меньшикова считает, что психотравма оказывает влияние на мозг, вследствие чего люди теряют способность адаптироваться к стрессу и получают повышенный уровень тревожности и депрессивности.
Люди с психотравмой в течение всей жизни переживают процесс ретравматизации, постоянно возвращаясь в одно и то же событие.
Меньшикова приводит такой пример: если ребенка в детстве били родители, то в будущем он может построить семью, где по отношению к нему тоже будут применять физическое насилие.
К тому же травма не бывает одна: если происходило физическое насилие, значит, вместе с ним и эмоциональное.
Специалисты подчеркивают, что постоянно повторяющееся насилие намного тяжелее пережить, чем единичные случаи. «Нет ни одной семьи с идеальными родителями. Всегда недостает каких-то ресурсов, в которых нуждается ребенок, поэтому психотравмирующие события случаются в жизни каждого», — считает Берман.
Ниже мы приводим список типичных психотравм, которые чаще всего переживаются в детстве. Специалисты настаивают: если вы узнали себя в этих ситуациях и почувствовали, что травмирующие события до сих пор на вас влияют, обратитесь за профессиональной помощью.
6 типичных детских психотравм
«От тебя одни неприятности»
Оскорбления, обесценивания
Как выглядит: «Родители могут обесценивать ребенка открыто: оскорблять, обзывать, называть ничтожеством, — говорит психоаналитик Анфиса Белова. — То же самое можно делать в пассивно-агрессивной форме: через сарказм и якобы шутливые прозвища.
Взрослые могут оправдывать свое поведение тем, что таким образом пытаются мотивировать своих детей на какие-то достижения». Белова описывает типичный пример обесценивания так: ребенок приносит родителям показать свой рисунок, а вместо похвалы и одобрения слышит, что руки у него растут не из того места и что художник он от слова «худо», да и вообще лучше бы он занялся чем-то полезным.
Александра Меньшикова добавляет, что крик также является формой обесценивания: например, когда у отца на работе неприятности и он срывается на ребенке, чтобы разрядиться. Еще один вариант такого травмирования — когда ребенку задают высокие стандарты, например, в учебе, а он получает четверки, и ему повторяют, что он никто и ничего из себя не представляет.
К чему приводит: Берман и Белова говорят, что в такой ситуации происходит невротическое формирование личности, которое может перерасти в синдром отличника или перфекционизм — болезненное стремление быть во всем лучшим, когда человек втайне надеется все-таки заслужить любовь и признание родителей.
Как справиться: Белова считает, что обесценивание практически невозможно пережить самому, поэтому для глубинной проработки проблемы необходима поддержка специалиста, которая поможет двигаться в нужном направлении. В процессе психоанализа травма осознается и заново проживается
Подробности по теме
«Отец меня не любил»: почему взрослые люди все еще обижаются на своих родителей
«Отец меня не любил»: почему взрослые люди все еще обижаются на своих родителей«Давай потом»
Пренебрежение
Как выглядит: Вместо того чтобы общаться с ребенком, родители все свое время работают над тем, чтобы его обеспечить. Анфиса Белова называет это «подменой понятий», когда под любовью к ребенку подразумевается лишь содержание его в комфортных условиях. «Внешне такая семья может выглядеть вполне благополучно: ребенок сыт и одет, у него хорошие игрушки, он ходит на различные развивающие занятия, но при этом счастья они ему не приносят», — добавляет она.
Александра Меньшикова говорит, что в такой ситуации, если ребенок пытается поговорить о своих проблемах, ему отвечают: «Ты не видишь? Мы устали! Отстань!» Ребенка никто не слушает, он чувствует себя отвергнутым.
К чему приводит: «Возникает ощущение одиночества, брошенности и недоверия, — говорит психотерапевт Екатерина Василевская. — Эти ощущения остаются с человеком в дальнейшей жизни. Он может вступать в отношения, но детское чувство брошенности никуда не уйдет». Меньшикова добавляет, что такой человек не будет находиться в контакте со своими эмоциональными потребностями, не сможет осознавать своих границ — это значит, что ему будет легче соглашаться на неудобные для себя условия. В будущем он может выбирать себе партнеров, которые также будут отвергать и игнорировать его чувства.
Психоаналитик Белова предупреждает, что нехватка внимания и общения дома может приводить к тому, что ребенок начнет искать его в другом месте, где он почувствует, что в нем нуждаются и его ценят. Часто дети, не получающие тепло в семье, рано вступают в романтические и сексуальные отношения. Чтобы справиться с одиночеством, некоторые прибегают к помощи алкоголя или наркотических средств.
Как справиться: Василевская и Белова говорят, что ощущение безопасности и заботы, которое не было получено в детстве, должно компенсироваться в будущем. Построение собственных гармоничных взаимоотношений может помочь справиться с этой травмой. Также компенсировать нехватку родительской любви могут и другие родственники (бабушки, дедушки). Если таких взаимоотношений нет, безопасную среду, в которой человек сможет получить недостающую заботу, может создать психотерапевт.
«Вместе ради ребенка»
Неблагополучная семейная обстановка
Как выглядит: «Это происходит в семьях, где люди несчастны друг с другом, но продолжают жить вместе ради ребенка, когда между родителями нет коммуникации и есть откровенная ненависть, — говорит психотерапевт Меньшикова. — Ребенок замечает эти страдания и получает сигнал, что источник зла — он сам».
Анфиса Белова говорит, что в таких семьях родители приносят свою жизнь в жертву ради мнимого благополучия ребенка. Но даже если они стараются не проявлять свое отношение друг к другу открыто, напряжение все равно витает в воздухе, выражаясь в мелочах. И ребенок, конечно, все это чувствует. Еще хуже, если родители постоянно ругаются при ребенке или заставляют его вставать на чью-то сторону.
К чему приводит: «Ребенок учится чему-то на примере родителей, и если он не видит любви и коммуникации между мамой и папой, то и сам не научается любить и выражать свои чувства, — говорит Екатерина Василевская. — Такой человек будет эмоционально закрытым и холодным,
Анфиса Белова считает, что в результате такого опыта человека часто преследует сильное чувство вины. Он может винить себя за то, что разрушил жизнь родителей, считать, что без него их жизнь была бы лучше.
Неблагополучная семейная обстановка может приводить к различным невротическим расстройствам, депрессиям, проблемам в построении межличностных отношений, нежеланию и страху заводить собственную семью.
Как справиться: «Понять, что жизнь вместе — это выбор родителей и ребенок за него ответственности не несет», — советует Белова. Психотерапевт Василевская утверждает, что с проблемой можно справиться, если удастся построить теплые доверительные отношения с другими людьми. Это могут быть родственники, друзья, учителя, наставники, любимый человек и все те люди, с которыми человек получает опыт принятия, поддержки и заботы. В роли такого человека может выступить психолог или психотерапевт.
Подробности по теме
Когда пора идти к психологу и как выбрать профессионала
Когда пора идти к психологу и как выбрать профессионала«Мамино золотко»
Гиперопека
Как выглядит: «Со стороны гиперопека может выглядеть как сильная любовь родителей к ребенку и забота о его безопасности и благополучии, — говорит Белова.
— Но за этой заботой скрывается нежелание отпускать ребенка от себя и видеть в нем личность, стремление реализовать собственные амбиции через ребенка, страхи и даже агрессия». Белова и Берман утверждают, что гиперопека — результат повышенной тревожности родителей.
Екатерина Василевская говорит, что в ситуации гиперопеки ребенок не участвует в принятии семейных решений, за него решают все: на какие кружки ходить, в какой университет поступать. От ребенка скрывают важные семейные события — например, похороны и развод. «Для ребенка гораздо более травмирующим опытом станет правда, которую он узнает спустя время, — говорит психоаналитик Наталия Феоктистова. — Если детей не берут на похороны близкого человека, у них не будет возможности пережить совершенно естественный процесс потери. Совсем недавно я наблюдала на детской площадке конфликт девочек пяти лет и девочек постарше. Одна из бабушек побежала спасать свою внучку от лап страшных взрослых девочек, тем самым формируя у нее позицию жертвы.
Нужно дать возможность ребенку самому справиться с этой ситуацией или подсказать, как быть, но не решать конфликт за него».
К чему приводит: Василевская и Белова говорят, что в гиперопекающей семье ребенок часто не учится слышать себя, свои чувства и желания, потому что за него все решают родители. Он не знает, чего он хочет, и не может отделить свои желания от родительских установок. Ему кажется, что он не может на себя положиться.
Феоктистова считает, что из-за гиперопеки человек вырастает несамостоятельным. Он всегда будет ориентироваться на мнение других людей. «Подросший ребенок либо начнет бунтовать, чтобы отстоять свое право быть отдельной личностью, либо капитулирует и поплывет по течению, — говорит Анфиса Белова. — Во втором случае это может привести к депрессии, апатии, психосоматическим заболеваниям».
Как справиться: Екатерина Василевская советует учиться понимать свои желания, определять, что важно, а что второстепенно, ставить цели и принимать решения.
Психоаналитик Анфиса Белова говорит, что в этом случае надо физически и эмоционально отделиться от родителей: иногда достаточно начать жить отдельно и начать обеспечивать себя.
«Для профилактики»
Физическое насилие
Как выглядит: Меньшикова и Белова говорят, что в нашей культуре насилие — это размытая категория. Многие считают, что бить детей нормально — мол, так они лучше усвоят урок. В российском обществе под физическим насилием до сих пор понимается лишь избиение ребенка до травм и синяков, хотя на самом деле любое посягательство на его личные границы (подзатыльник, шлепок по попе или битье ремнем) тоже является насилием. Единственное, чему учится ребенок в такой ситуации, — это бояться и ненавидеть наказующего.
Меньшикова и Феоктистова говорят, что если единственный контакт родителей с ребенком возникает, только когда они его бьют, у него возникает связь, что битье лучше безразличия. «Часто родители жалуются, что их дети нарочно делают что-то плохое.
Возможно, это и есть та ситуация, когда ребенок вызывает вас на контакт, потому что это единственный способ получить внимание», — добавляет Меньшикова.
Феоктистова считает, что больший вред психологическому состоянию ребенка наносит не систематическое битье, а непредсказуемая реакция родителей. Когда за один и тот же проступок ребенка бьют, а через некоторое время этой же ситуации не придают никакого значения. В таком случае ребенок не знает, чего ожидать, он не может адаптироваться и понять, как ему поступать. «В так называемой благополучной семье ребенка могут наказывать ремнем за плохие оценки, считая это всего лишь методом воспитания, а в семье, где родители, например, страдают алкогольной зависимостью, ребенок может подвергаться насилию только за то, что он есть», — заключает Белова.
К чему приводит: Меньшикова и Белова говорят, что у ребенка может нарушиться контакт с телом: будет сложно расслабиться из-за высокого уровня тревоги и постоянного внутреннего напряжения.
Чаще всего, если физическое насилие есть дома, этот опыт продолжается и в школе: бьют его или он. Физическое насилие в семье может задавить личность ребенка, поставив его навсегда в положение жертвы. Есть много детей, которые не могут постоять за себя, потому что дома у них подчиненная позиция. Не имея возможности дать отпор родителю, ребенок может начать отыгрываться на тех, кто младше и слабее (в том числе на животных), а впоследствии, когда он станет взрослым, будет вести себя так же по отношению к своим детям.
Как справиться: Психоаналитик Белова и психотерапевт Василевская говорят, что в некоторых случаях с последствиями физического насилия в семье человек может справиться самостоятельно: через осознание причин такого поведения родителей и работы над собой. Но, как и при других детских травмах, здесь чаще всего необходима помощь специалиста, который поможет переосмыслить этот непростой опыт.
Подробности по теме
«Не ты — так тебя»: жертвы и агрессоры о том, как происходит школьная травля
«Не ты — так тебя»: жертвы и агрессоры о том, как происходит школьная травля«Это будет нашим секретом»
Сексуальное насилие
Как выглядит: Психотерапевт Меньшикова говорит, что дети и подростки плохо осознают границы своего тела, ведь часто им никто не объясняет, что такое насилие, а что такое нормальная коммуникация.
Из-за этого они могут подвергаться сексуальному насилию и оказаться в ловушке. По статистике каждая четвертая девочка и один из шести мальчиков сталкиваются с этим до 18 лет. Сексуальным насилием считается не только пенетрация, но и любое нарушение границ тела, например поглаживание.
«Взрослым человеком это может преподноситься как «игра», как нечто безобидное, ребенок же в силу своего возраста не всегда полностью осознает происходящее, не знает, как на это реагировать, боится сказать нет», — говорит Белова. Меньшикова и Белова уверяют, что чаще всего дети сталкиваются с сексуальным насилием от близких людей. «Все происходит за закрытыми дверями, когда все члены семьи знают и молчат, — рассказывает Александра Меньшикова. — Популярная история, когда дочь — расплата за счастье матери: мама делает вид, что дочку не насилуют, потому что боится, что от нее уйдет мужчина. Больше всего от сексуального насилия страдают девочки. Что касается мальчиков, то многие из них не воспринимают ранний сексуальный опыт как насилие, им кажется, что иметь секс до 14 лет со взрослой тетенькой якобы круто».
К чему приводит: Эксперты Белова и Меньшикова говорят, что люди, пережившие сексуальное насилие, достаточно негативно относятся к себе и своему телу. Их преследует чувство стыда, они считают себя грязными и недостойными любви. Тем, кто пережил сексуальное насилие в детстве, бывает сложно построить здоровые и гармоничные отношения во взрослом возрасте.
Последствиями сексуального насилия также могут быть невротические расстройства, страхи, фобии, депрессии. По некоторым данным, самым распространенным последствием сексуального насилия становится посттравматический стресс. Вызывающее поведение, низкая самооценка, гиперсексуальность и злоупотребление психоактивными веществами также часто встречаются среди жертв сексуального злоупотребления.
Как справиться: «С последствиями сексуального насилия справиться самостоятельно очень сложно. Для проработки этой травмы необходима индивидуальная или групповая работа с психологом или психотерапевтом», — говорит психоаналитик Белова.
Психотерапевт Василевская также считает, что пережить опыт сексуального насилия необходимо с поддержкой специалиста, который поможет сформировать здоровое отношение к себе и своему телу.
Глубокий след пережитого. Психологическая травма — угроза благополучию | Психология жизни | Здоровье
О причинах, симптомах и преодолении психологических травм рассказывает клинический психолог и семейный системный психотерапевт Центра психосоматической медицины и психотерапии «Алвиан» Мария Самоцветова.
Истоки проблемы
Некоторые события нашей жизни оказывают негативное влияние не только на психологическое состояние человека, но в определённых жизненных ситуациях иногда даже становятся причиной неадекватного поведения психически здорового человека. Психологические травмы могут произойти у людей любого возраста. У детей они случаются чаще, чем у взрослых.
Но во взрослой жизни наши переживания по какому-либо поводу могут вызвать вторичную психологическую травму.
Если психотравмирующее событие ложится на какую-то психологическую травму, пережитую в детстве, то происходит так называемая ретравматизация.
Психотравмирующий опыт, полученный в детстве и оставшийся непроработанным, во взрослом возрасте может стать причиной различных психологических или даже психиатрических проблем. Травмирующее событие и непроработанные тревожные чувства могут жить в подсознании людей на протяжении многих лет, а когда другие события, происходящие уже во взрослой жизни, опять разбередят старые раны, вызванные негативным детским опытом. В этом случае для восстановления психологического равновесия приходится прилагать большие усилия и обращаться за профессиональной психотерапевтической помощью.
У взрослых людей также могут быть психологические травмы, не связанные с детскими переживаниями. Причиной их чаще всего становятся внезапная смерть близких, автомобильные аварии с тяжёлыми последствиями для здоровья, природный катаклизм, теракт. Психотравмирующим событием может быть даже развод, но развод становится травмой только при определённых условиях переживания: если он сопровождается скандалами и обидами, а возникающие негативные эмоции и чувства не прорабатываются и накапливаются («Я больше никому не верю и замуж больше не пойду, потому что все мужики мерзавцы»), то ситуация становится психотравматичной.
У взрослых бывают и другие психологические травмы. Например, у женщин они могут быть связаны с абортом или выкидышем. В нашей стране эта тема отчасти табуированная, отчасти игнорируемая. Общество негативно относится к абортам, у нас не принято обсуждать такие темы. Как правило, это тяжёлое событие переживается в одиночку, поэтому целые поколения женщин жили и до сих пор живут с глубокой психологической травмой.
Но есть и ещё одна проблема, связанная с психотравмирующими ситуациями. Доказано, что существует механизм наследственной передачи психологической травмы: если она не разрешается в одном поколении, то передаётся по наследству детям или внукам. Системная семейная терапия предполагает, что такие неразрешённые и непроработанные психологические травмы могут вызвать в следующих поколениях психические расстройства — например, шизофрению. По этой причине психологи советуют внимательно относиться к своему психологическому состоянию.
Самодиагностика
Выявить у взрослого человека психологическую травму, полученную в детском возрасте, может только профессиональный психотерапевт.
Необходимо понимать, почему речь идёт именно о детских психологических травмах. Дело в том, что у взрослого человека уже есть определённый жизненный опыт и он знает, как справляться с негативными эмоциями, как пережить страх, сильный стресс. Поэтому во многих ситуациях при получении психологической травмы взрослый человек понимает, когда ему нужна психологическая помощь. Но ребёнок этого не знает.
В большинстве случаев детская травма скрывается где-то в глубинах подсознания человека, и понять, над чем именно нужно работать, может только специалист. Но предварительную самодиагностику можно провести и самостоятельно. Вот наиболее тревожные симптомы, которые могут быть вызваны пережитой в детстве психологической травмой.
► Неадекватная эмоциональная реакция, физические или соматические переживания в обычных на первый взгляд ситуациях.
Например, если человек, находясь вне дома, замечает, что у него без всяких причин возникает чувство тревоги, учащается сердцебиение или возникают другие некомфортные чувства (например, страх, ощущение опасности).
Если такие ощущения возникают на протяжении длительного времени и всегда в определённых ситуациях, они могут быть вызваны последствиями детской психологической травмы.
► Провалы в памяти, касающиеся событий детского возраста.
Некоторые люди утверждают, что совершенно не помнят себя в детстве: как они жили, что делали, что с ними происходило. Такие провалы в памяти могут быть признаком того, что в детстве с этим человеком произошло что-то психотравмирующее, и память заблокировала воспоминания об этих негативных событиях. Если человек не помнит лица близких ему людей, не узнаёт на фотографии родственников, с которыми много общался в детстве, то такие белые пятна в памяти могут быть признаком затаившейся в глубине сознания непроработанной детской травмы. В подобных случаях человеческая память будет активно блокировать воспоминания о пережитых психотравмирующих ситуациях и делать всё, чтобы сохранить функциональные возможности человека и избежать сильных травмирующих переживаний. Для восстановления психического здоровья очень важно обнаружить подобные провалы, помочь в этом может специалист.
Что делать?
Если вы подозреваете наличие у себя психологической травмы, постарайтесь предпринять меры для избавления от такой психологической нагрузки. Помогут в этом следующие советы.
Совет первый: обращайтесь к собственному опыту и выясните историю своего детства.
Самое простое, что можно сделать для выявления пережитой психотравмирующей ситуации, — поговорить с родителями или другими близкими людьми, которые помнят ваше детство. Расспросите их, какие ситуации вызывали у вас в детстве самые сильные переживания, что вас больше всего беспокоило, чего вы больше всего боялись. Психотравмирующими могут быть и совершенно безобидные на первый взгляд ситуации: вас на целых три года отправили к бабушке в деревню. Ваш брат сломал вашу любимую игрушку или отнял у вас велосипед? Подобные ситуации могут оставить глубокий след.
Совет второй: внимательно и бережно относитесь к своему психологическому состоянию.
Если определённые ситуации вызывают у вас необъяснимую тревогу, постарайтесь проанализировать, почему это происходит и чем вы можете себе помочь. Поняв это, вы сможете в будущем осознанно помогать себе преодолевать возникающее тревожное состояние.
Совет третий: не относитесь с пренебрежением к своим детским обидам.
Помните, что полученные в детстве психологические травмы часто забываются. В этом случае белые пятна памяти заполняются фантазиями и сказками: вам кажется, что произошло вот это, а на самом деле всё было совсем не так. Нельзя пренебрегать своими детскими обидами — если у вас в детстве что-то произошло, постарайтесь проговорить это самому себе. В каждом из нас где-то внутри живёт тот беззащитный ребёнок, которым вы когда-то были. Сейчас вы уже повзрослели и можете позаботиться о себе маленьком и объяснить с позиции взрослого, что именно тогда случилось и почему. Такой подход поможет проработать полученную травму, и она больше не будет вас беспокоить.
Совет четвёртый, самый важный: обращайтесь за профессиональной психологической помощью.
Самостоятельно избавиться от психологической травмы довольно сложно,а. Нельзя забывать, что травма несёт негативную психическую энергию, которая может привести к соматическим заболеваниям. Специалист может выявить причину психологической травмы и максимально аккуратно, заботливо и эффективно избавить вас от опыта этой травмы.
Три психологические техники для лечения детских травм
Психотерапевты часто говорят о том, что для лечения психических травм важно, чтобы пациент установил контакт со своим «раненым внутренним ребенком». Под этим ребенком имеют в виду весь психологический и эмоциональный багаж, оставшийся с детства и продолжающий создавать проблемы во взрослом возрасте.
Термин «внутренний ребенок» обрел популярность благодаря авторам книг по самопомощи, в первую очередь Джону Брэдшоу и его бестселлеру «Возвращение домой».
Архетип «раненого ребенка» обычно проявляется так: в жизни взрослого человека снова и снова повторяются те же негативные переживания и проявления неадекватного поведения, которые он перенял в детстве, глядя на окружающих.
К примеру, если девочка в детстве регулярно наблюдала, как отец жестоко обращался с матерью, то во взрослом возрасте она может постоянно вступать в отношения с мужчинами, склонными к жестокому обращению.
Проблемы с зависимостями и психическим здоровьем, уходящие корнями в детство, поддаются лечению. Вот несколько техник, которые могут помочь распознать заученные в детстве негативные шаблоны и «перевоспитать» внутреннего ребенка.
1. Техника пустого стула
Применение этой техники выглядит так: терапевт ставит перед вами пустой стул и предлагает представить, что на нем сидит значимый для вас человек — например, один из родителей.
Вы «общаетесь» с воображаемым собеседником, рассказываете о своих мыслях и чувствах или объясняете ему, что вы хотели, но так и не смогли получить от него в детстве. Терапевт может предложить вам «поменяться ролями» и самому занять место воображаемого собеседника.
Такая работа особенно полезна, когда люди, много для вас значившие в прошлом, не могут или не хотят принять участие в терапии. Она помогает восстановить контакт со своими переживаниями о прошлом и с теми частями себя, которые вы пытались скрыть или подавить с помощью зависимости или другого деструктивного поведения.
Наладив контакт с собственными чувствами и воспоминаниями, вы сможете осознать, как они влияют на ваше нынешнее поведение, и понять, как можно изменить ситуацию.
2. Схематическая терапия
Этот метод подходит пациентам, испытывающим трудности в социуме, а также тем, кто не может справиться с последствиями детских психотравм.
У детей, выросших во враждебной или нездоровой среде, часто формируются такие способы совладания с трудностями, воспоминания, эмоции, представления о себе и о других, которые чреваты проблемами и приводят к неадекватным реакциям и поведению во взрослом возрасте.
Тело как хранитель правды: как детские психологические травмы отражаются на здоровье
Элизабет, женщина двадцати восьми лет, пишет:
«Моя мать в детстве очень плохо со мной обращалась. Как только ей что-то не нравилось, она била меня кулаками по голове, головой об стену, таскала за волосы. У меня не было возможности предотвратить это, потому что я никогда не могла понять реальных причин вспышек ее гнева, чтобы избежать наказания в следующий раз. Поэтому я усердно старалась распознать малейшие колебания настроения матери еще на начальной стадии в надежде избежать их развития. Я постоянно приспосабливалась к ним. Иногда у меня это получалось, но в основном нет. Несколько лет назад я страдала от депрессии и обратилась к терапевту, многое рассказав ей о своем детстве. Сначала все шло замечательно. Она, казалось, слушала меня, и мне это чрезвычайно помогало. Но позже она стала говорить вещи, которые мне не нравились, однако мне, как и раньше, удавалось перехитрить свои чувства и приспособиться к ее мышлению. Похоже, она была под сильным влиянием восточной философии, и сначала я сочла, что это не помешает, пока она готова слушать меня. Но очень скоро терапевт дала мне понять, что я должна помириться с матерью, если не хочу всю жизнь плодить ненависть в себе. Тогда мое терпение лопнуло, и я прервала терапию. Я сказала психоаналитику, что лучше знаю свои чувства к матери, чем она. Мне просто нужно было задать вопросы своему организму, потому что при каждой встрече с матерью, как только я подавляла свои чувства, меня тревожили серьезные симптомы. Организм, кажется, неподкупен, и у меня сложилось впечатление, что он очень точно знает мою правду, лучше, чем мое осознанное «Я». Тело знает то, что мне пришлось пережить с матерью. Оно не позволяет прогибаться под условные предписания. И если я принимаю его послания всерьез и следую им, то не мучаюсь от мигреней и ишиаса, от одиночества. Я нашла людей, которым могу рассказать про свое детство, которые понимают меня, потому что носят в себе подобные воспоминания, и я больше не хочу обращаться к терапевтам. Было бы здорово, если бы я нашла кого-то, кто дал бы мне спокойно жить со всем тем, что я хочу рассказать, не кормил бы меня моралью, а помог интегрировать мои болезненные воспоминания. Но я и так иду этим путем с помощью друзей. Я стала ближе к своим чувствам, чем когда-либо. Я смело выражаю их другим в двух терапевтических группах и пробую новые формы общения, в которых мне комфортно. С тех пор как я это делаю, болезни и депрессия ушли»
Письмо Элизабет было обнадеживающим, и я не удивилась, когда через год получила от нее еще одно, в котором она сообщала мне следующее:
Реклама на Forbes
«Я не стала искать нового терапевта, и все у меня хорошо. В этом году я ни разу не видела мать, и у меня не было такой потребности, потому что воспоминания о ее жестокости ко мне в детстве настолько живы, что они защищают меня от всех иллюзий и от ожиданий, будто я могу получить от нее еще что-то такое, чего мне так не хватало в детстве. Вопреки предсказаниям терапевта я не ношу в себе ненависть. Ненавидеть мать мне не нужно, потому что я от нее больше не завишу эмоционально. Мой терапевт этого не поняла. Она хотела освободить меня от ненависти и не понимала, что невольно подталкивает меня к ней, ведь эта ненависть выражала мою зависимость, которую терапевт лишь культивировала. Если бы я последовала советам врача, ненависть вернулась бы снова. Сегодня у меня нет необходимости страдать от притворства, поэтому ненависть во мне не возникает. Ненависть зависимого ребенка — вот что мне пришлось бы фиксировать снова и снова, если бы я не рассталась с ней вовремя».
Когда мы научимся жить с нашими чувствами, а не бороться с ними, мы увидим в сигналах тела не угрозу, а указания на нашу историю, которые призваны помочь нам.
Я была счастлива, что Элизабет пришла к такому решению. С другой стороны, я знаю многих людей, у кого нет столько ясности и решительности. Таким обязательно нужен терапевт, который будет поддерживать их на пути к себе, но при этом не предъявлять моральных требований. Возможно, благодаря рассказам об удачных и неудачных курсах терапии сознание терапевтов расширится, так что они смогут освободиться от наследия «черной педагогики» и не станут неосмотрительно использовать ее на своих сеансах.
Не важно, хочет ли человек разорвать отношения с родителями или нет. Процесс освобождения, путь от ребенка к взрослому происходит именно внутри его. Иногда разрыв отношений необходим, чтобы справедливость к собственным потребностям стала возможной. Поддерживать контакт имеет смысл только в том случае, когда человек прояснил для себя, что он способен выносить, а что нет, когда не только узнал, что с ним происходило в детстве, но и смог оценить, насколько ему это навредило, какие последствия это для него имело. У всех своя судьба, и внешняя форма отношений может иметь бесконечные вариации, но существует одна неумолимая закономерность:
- Старые раны затянутся лишь тогда, когда бывшая жертва решилась на перемены, вознамерилась уважать себя и может окончательно оставить позади детские ожидания.
- Родители не меняются, если их понимают и прощают взрослые дети. Они могут измениться лишь тогда, когда сами того захотят.
- До тех пор, пока происходит отрицание боли из-за полученных ран, страдает здоровье бывшей жертвы или ее дети.
Ребенок, подвергшийся жестокому обращению, которому так и не дали повзрослеть, всю жизнь пытается найти «хорошие стороны» своих обидчиков, ставя себя в зависимость от собственных ожиданий. Например, Элизабет Ланге вела себя так: «Иногда мама читала мне вслух, и это было приятно. Иногда она показывала мне свое доверие и рассказывала о своих заботах. Тогда я чувствовала себя избранной. Она никогда не била меня в такие моменты, поэтому я чувствовала себя в безопасности». Эти фразы напоминают мне описания пребывания в Освенциме Имре Кертеса. Он во всем находил положительное, чтобы избавиться от страха и выжить. Сути дела это не меняло — Освенцим неизбежно оставался Освенцимом. Каким образом эта крайне унизительная система повлияла на его душу, он смог понять и почувствовать только спустя десятилетия.
Ссылаясь на Кертеса и его лагерный опыт, я все же не утверждаю, что не следует прощать родителей, если они осознали свои проступки и попросили прощения за это. Такое тоже может произойти, если они почувствуют и поймут боль, которую причинили собственному ребенку. Однако такой исход — редкость. Напротив, гораздо чаще старые слабые родители ищут поддержку взрослых детей, используя обвинения для того, чтобы вызвать жалость к себе. Вероятно, именно жалость с самого начала препятствовала личному развитию ребенка, его взрослению и становлению уже во взрослой жизни. Так ребенок всегда боялся собственной потребности жить, в то время как его родители этой жизни не хотели.
Взрослый может избавиться от вытесненного из сознания, но осознанного и верного ощущения: «меня хотят убить, я в смертельной опасности». Тогда бывшая эмоция (страх, стресс) превращается в воспоминание, которое означает: «Я находился в опасности в прошлом, но сегодня ее нет». Часто этому осознанному воспоминанию предшествует или сопутствует переживание старых эмоций, а также печаль.
Когда мы научимся жить с нашими чувствами, а не бороться с ними, мы увидим в сигналах тела не угрозу, а указания на нашу историю, которые призваны помочь нам.
Какие детские травмы мешают нам во взрослой жизни: разбираемся с психологом
Многие психологические травмы, которые мешают нам во взрослой жизни, мы получили еще в глубоком детстве. Какие? Разбираемся с преподавателем кафедры психологии университета «Синергия» Анной Лисневской.
Анна ЛисневскаяТравма брошенности или покинутости
Кадр из фильма «Жизнь, как она есть»Эту травму ребенок может приобрести в раннем возрасте, в период от самого рождения до одного года.
Основная причина – отсутствие физического контакта ребенка с матерью. Важно понимать, что под отсутствием имеется в виду не периодическое отсутствие матери, а длительная разлука. К примеру: ранние ясли (с 6–10 месяцев), послеродовое раздельное нахождение матери и ребенка, даже суточный отдых на выходные без ребенка может привести к последствиям.
Они могут проявляться в основе зависимостей (в совершенно разных вариантах), а также психосоматических расстройств. Недостаток базовой уверенности приводит к постоянным сомнениям, страхам, трудностям в выборе. У человека формируются проблемы с самооценкой, так как он возвращается в состояние никому не нужного, брошенного ребенка.
Травма отвержения
Кадр из фильма «Джой»Возникает во время общения с эмоционально холодной матерью. Если мать присутствует физически рядом с ребенком, но не вовлекается эмоционально, а также проявляется отсутствие психологического контакта.
Из-за этого человек уже в детстве может испытывать чувство собственной ненужности, неспособности выражать свои чувства и находиться в близких эмоциональных отношениях. А если таким ребенком была девочка, то из нее также может вырасти холодная мать.
Последствиями во взрослой жизни можно считать: недоверие к миру, недовольство собой, отрицание своих потребностей и собственной значимости, чувство неполноценности, стертые личные границы, неспособность отстоять свое мнение, чувство стыда, внутриличностные конфликты.
Травма лишения
Кадр из фильма «Прощай, Кристофер Робин»Чаще всего она возникает во время игнорирования потребностей ребенка, то есть родители просто не реагируют на плач ребенка, могут обесценивать страхи (о которых он говорит), не учитывают его физическое и психологическое состояние.
Однако не стоит думать, что только отсутствие реакции может привести к этой травме, ведь гиперопекающие родители могут игнорировать потребность сына в самостоятельности. Для ребенка, который впоследствии станет взрослым, это имеет следующие негативные последствия: обесценивание себя, не понимание того, что нужно («хочется чего-то, но не знаю чего»).
Травма предательства
Кадр из фильма «Шпион по соседству»Эта травма возникает из-за «предательства» родителя противоположного пола. Но слово «предательство» взято в кавычки не случайно, это означает, что оно таковым является не в общепринятом понимании, а в понимании ребенка (в возрасте от рождения до подросткового периода). Это в большинстве случаев относится к родителю противоположного пола. Само ощущение предательства возникает в момент, когда родитель уходит из контакта с ребенком (в другую семью, в работу с головой или вредные привычки) и остается ощущение, что он предпочел кого-то другого. Совсем маленькие дети (от 1 до 3 лет) могут расценить уход на весь рабочий день точно таким же «предательством», сюда относится и обман, например, если мать говорит, что придет совсем скоро, но в итоге не выполняет обещание.
С последствиями этой психотравмы очень часто обращаются к психологам: невозможность построить близкие отношения с противоположным полом. Также эта травма может вылиться в невыносимую ревность, появление напряжения после нескольких первых встреч, необъяснимый уход партнера, когда все, казалось, идет хорошо.
Одним из вариантов такой травмы считается травма «свержения с трона», которая часто возникает у старшего ребенка в семье после рождения младших братьев и сестер, которым достается все внимание. В таких случаях может добавиться травма лишения, ведь ребенку вдруг резко предлагают повзрослеть и помогать в воспитании. Последствия у этой психотравмы могут быть такими: потеря чувства доверия, взрослый будет уходить из крайности от отчуждения до противоположного состояния и пытаться угодить всем окружающим. К негативным последствиям во взрослой жизни также относится гиперконтроль, который закладывается с детства, чтобы все можно было предвидеть и избежать предательства в будущем.
Травма унижения, или нарциссическая травма
Кадр из фильма «Притворись моей женой»Негативное психологическое воздействие может оказать отсутствие эмоционально-положительного подкрепления ребенка: «Ты могла бы постараться лучше. Ты недостаточно хороша. Вот посмотри, как Лена себя ведет, почему ты не можешь быть как все нормальные девочки?» Такими посылами родители доносят мысль: «Заслужи нашу любовь, ты должен соответствовать образу, функционируй правильно». В русском менталитете заложены традиции много ругать и стыдить детей за все подряд, начиная от проявления эмоций маленького ребенка до плохих оценок в школе. Это часто приводит к постоянному чувству неполноценности, стремлению самоутвердиться за счет успехов (чтобы подсознательно доказать свою ценность), постоянному чувству стыда, непереносимости критики и стремлению конкурировать везде, в том числе и в личных отношениях.
«Подарок» из детства. Какие психологические травмы ребенок уносит во взрослую жизнь
У нас появился автор, который увлекается научной психологией. Это не его основная профессия. Но мы решили рискнуть и попросили его написать о детских психологических травмах на основании тех научных трудов, которые доступны в интернете. Этот обзор будет полезен родителям и молодым семьям, в которых скоро появятся дети. В нем мы говорим только о тех отношениях, которые не связаны с проявлением насилия в отношении детей. Проще говоря о тех травмах, которые могут возникнуть даже во вполне благополучных семьях.
«Жизнь для ребенка — один огромный эксперимент» — Альфред Адлер
Независимо от того, становятся дети свидетелями или, гораздо печальнее, переживают насилие в семье, а возможно родители обыкновенно пренебрегают эмоциональным или физическим состоянием, у детей возникают психологические травмы, которые могут бессознательно проявляться впоследствии на протяжении всей взрослой жизни.
У детей свое особое умение видеть, думать и чувствовать, которое мы хотим подменить нашим, утверждал философ Жан Жак Руссо, и они готовы придавать смысл событиям, которые с ними происходят и свидетелями, которых они становятся. В дальнейшем для ребенка выстраивается внутренняя карта — как устроен мир вокруг него.
В первую очередь, детские травмы опечатываются на психологическом состояние ребенка и, если не создаётся новая внутренняя карта по мере взросления, старый способ интерпретации с детскими травами могут оказывать негативное влияние.
В зрелом возрасте мы редко помним детские травмы. Психика имеет защитный механизм, позволяющий вытеснить воспоминание о травме. Однако, существуют множество очевидных последствий детских психологических травм во взрослой жизни, и трудно отрицать тот факт насколько сильно они могут повлиять на судьбу человека.
Истинное и ложное «Я»Согласно мнению психотерапевтов, многие пациенты несут собой эмоциональные раны детства во взрослую жизнь сами того не осознавая. Создание ложного «я» — является одним из способов проявления этих ран.
Будучи детьми всем хочется почувствовать любовь и заботу родителей, недостаток которых критически виляет на состояние ребенка. Когда родители не проявляют свою заботу и любовь должным образом, зачастую дети пытаются стать тем ребенком, которого готовы любить. Отрицая собственные чувства, которые могут помешать удовлетворять потребности и переживания, и получая любовь и заботу родителей, дети создают ложное «я».
Во взрослой жизни данная травма проявляется созданием ложного-удобного «я» во всех аспектах жизни, начиная с корпоративной, и в общественной, и даже в семейной, тем самым все больше увеличивая пропасть между истинным «я». Вследствие отрицания эмоцией связанных с истинным «я», люди зачастую теряют связь с внутренней сущностью самих себя.
Выяснилось, важно не только постоянная забота и любовь к ребенку, но также проявление этих чувств с пониманием детских волнений и переживаний. Воспринимать их детей такими какие они есть, а не каким хотели бы видеть, и не перестраивая их внутренней мир, мы помогаем им стать лучшей версией себя и быть счастливыми.
Комплекс жертвы«Это нечестно! Ты всегда поступаешь так по отношению ко мне!» — если это реакция ребенка, когда вы говорите «нет», или пытаетесь применить правила, и ребенок постоянно отрицает обычные запросы и игнорируя ответственность за свое поведение – то возможно у ребенка комплекс жертвы.
У детей этот комплекс может развиваться по разным причинам, издевательство со стороны сверстников, неудачи в учебе или спорте, негативное отношение родителей или после эмоционального стресса. Дети начинают чувствовать себя совершенно беспомощными и ведут себя исключительно как неспособные к чему-либо.
Оказывая негативное влияние на психику, комплекс начинают выражаться в форме неповиновения. Как дети, так и взрослые, начинают избегать ответственности и возложенные на них обязательства. Приводить это в конечном счете к неспособности выстраивать здоровее отношение со сверстниками и родителями, а уже в самостоятельной зрелой жизни, к ряду психических расстройств и сложной личной жизни.
Стоит помогать ребенку научится брать на себя ответственность за свое поведение, также преодолевать встречающейся на пути сложности, особенно эмоциональные — ребенок почувствует себя лучше, сможет лучше находить решения проблемам и эффективно использовать свой нескончаемый запас энергии, ведь для него все только начинается.
Пассивно-агрессивное поведениеПорой, когда дети растут в семьях, где присутствует «нездоровое» проявления чувств, они вырастают с убеждением, что выражать, например, ярость и недовольства, категорически недопустимо.
Если дети становятся свидетелями насильственно-выраженных чувства ярости, они начинают думать, что ярость — это насильственный вид эмоции, и такие чувства не должны допускаться. Возможно дети вырастают в семье, которая подавляет всякое недовольство ребенка, и родители учат ребенка, что оно из списка чувств, которые он не должен испытывать. Дети начинают не выражать свои чувства прямо, но поскольку они не могут по-настоящему подавить ярость и недовольства, они выражают чувства через пассивно-агрессивное поведение.
Этот «психологический ход» используется в дальнейшем у взрослого человека. Если не в состоянии выражать недовольство будучи взрослыми, что может произойти, наверное, уже ответ очевиден: ничего. Мы дальше будем чувствовать недовольство, в конце концов, недовольство — это естественная, здоровая реакция, которую испытывает человек, но вместо анализа причины, что вызвало недовольства и решением ситуации, детская психологическая травма заставляет нас оставаться злыми или выражать все через агрессию.
Следует ребенку дать проявлять свои чувства, будь то ярость, недовольства или гнев, ведь они являются лишь ответом в виде эмоциональной реакции. Это позволить родителям понять их причину и происхождение. И кто как не родители, эмоционально зрелые, способны помочь своим детям достичь эмоциональный баланс.
Выученная беспомощностьВ 60-е годах ХХ века в своих работах американские психолог Мартин Селигман дал системное описание феномену «выученная беспомощность» — это психологическое состояние проявляющейся в нарушении эмоциональных, мотивационных и когнитивных процессов.
Одним из факторов формирования этого состояния у детей являются — родители. Дети с раннего возраста проявляют инициативу, стремятся к самостоятельности, хотят узнавать больше и пользоваться всеми вещами вокруг них. Познавание мира у ребёнка протекает через его взаимодействие с материальным миром, а также подражанием и копированием поведения родителей. Если эти потребности не удовлетворяются, у детей начинает формироваться выученная беспомощность. Ребенок становится замкнутым, эмоционально неустойчивым, у него пропадает увлеченность, развивается низкая самооценка и т.д.
В зрелом возрасте такой человек будет предпочитать не браться за дело, ведь «все равно ничего не получится», теряет полностью мотивацию — «так это вообще невозможно», отсутствие желания менять свою жизнь – «такова моя судьба и ее уже не изменить».
Воспитывая детей необходимо в процессе помочь им устанавливать связь между действиями и результатами, и принципиально важно, чтобы они понимали, что каждое их действия влияют на что-то в этом мире. Необходимо, с одной стороны, позволить ребенку оставаться ребенком, но, с другой стороны, помогать ему постепенно и верно становиться взрослым, ведь этот процесс уже неизбежен.
А как вы готовы помочь ребенку в его «огромном эксперименте»?
Есть ли у вас психологические травмы детства?
Ты помнишь себя в детстве?
Да
Нет
Смутно
Часто ли тебя наказывали в детстве?
Часто
Иногда
Почти никогда
На тебя поднимали руку?
Да, часто
Нет, никогда
Очень редко
Совершалось ли при тебе насилие?
Постоянно
Никогда
Очень редко
Твои родители развелись, когда ты был маленьким?
Да
Нет, развелись позже
Нет, не развелись
Какой была твоя семья?
Полноценная: были мать и отец
Был только один родитель или никого
Был отчим/мачеха
Ты часто оставался один дома?
Очень часто
Иногда
Почти никогда
У тебя есть братья или сестры?
Да, старшие
Да, младшие
Нет, я один в семье
Ты был свидетелем полового акта в детстве?
Да
Нет
Не помню
Умер ли кто-то из твоих близких, когда ты был маленьким?
Да
Нет
Умер, но не близкий
Трудное детство
У тебя серьезные психические травмы: наверняка, твое детство было очень тяжёлым и сложным. Тебе необходимо пройти терапию, желательно, в индивидуальном формате. Детские травмы могут серьезно сказаться на твоем физическом и психическом здоровье, так что не затягивай с лечением. Поделись тестом с друзьями: кто знает, какие тайны из детства могут всплыть на поверхность.
Переменный успех
Вероятно, твое детство было разным: временами было легко и хорошо, а иногда было то, что, что ты до сих пор не смог понять и принять. Тебе рекомендована консультация у специалиста, а также тренинги, направленные на исцеление травм души. Поделись тестом с друзьями: кто знает, какие тайны из детства могут всплыть на поверхность.
Счастливое детство
У тебя хорошие результаты, вероятно, твое детство было светлым и счастливым. Ты можешь проходить любые тренинги и курсы по желанию, при этом у тебя будут максимальные результаты, и многое будет даваться просто и легко. Поделись тестом с друзьями: кто знает, какие тайны из детства могут всплыть на поверхность.
Как справиться с травматическими событиями
ptsd & trauma
Любое травмирующее событие — от личной трагедии до глобального кризиса — может иметь эмоциональные последствия и вызывать травматический стресс. Но есть способы восстановить контроль над своей жизнью.
Эмоциональная реакция на травмирующие события
Это нормально — испытывать травматический стресс после тревожного события, будь то дорожно-транспортное происшествие, авиакатастрофа, жестокое преступление, террористическая атака, глобальная пандемия или стихийное бедствие, такое как землетрясение, ураган или наводнение.Вы можете почувствовать сильный шок, замешательство и страх, оцепенеть или подавить множество противоречивых эмоций, иногда все сразу. И эти эмоции не ограничиваются людьми, которые пережили событие. Круглосуточные новости и освещение в социальных сетях означают, что нас всех засыпают ужасающими картинами трагедий, страданий и потерь практически в тот момент, когда они происходят в любой точке мира. Повторяющееся воздействие может перегрузить вашу нервную систему и вызвать травматический стресс, как если бы вы пережили это событие на собственном опыте.
Травматический стресс может разрушить ваше чувство безопасности, заставляя вас чувствовать себя беспомощным и уязвимым в опасном мире, особенно если травмирующее событие было вызвано человеком, например, стрельба или террористический акт. Вы можете чувствовать себя физически и эмоционально истощенным, подавленным горем или вам трудно сосредоточиться, уснуть или контролировать свой темперамент. Все это нормальные реакции на ненормальные события.
Часто тревожные мысли и чувства травматического стресса, а также любые неприятные физические симптомы начинают исчезать по мере того, как жизнь постепенно возвращается в нормальное русло в течение нескольких дней или недель после катастрофического события или кризиса.Но вы также можете многое сделать, чтобы помочь своему выздоровлению и лучше смириться с пережитой травмой. Неважно, пережили ли вы само событие, были его свидетелями, были ли вы служащим службы экстренной помощи или медицинским работником или пережили травматический стресс после этого, существует множество способов успокоить свою нервную систему и восстановить эмоциональное равновесие.
[Читать: Long COVID: Симптомы и помощь для COVID Long Haulers]
Признаки и симптомы травматического стресса
Независимо от того, повлияло ли травматическое событие напрямую на вас, нормально чувствовать тревогу, страх и неуверенность в том, какое будущее может держаться.Ваша нервная система перегружена стрессом, вызывая широкий спектр сильных эмоций и физических реакций. Эти симптомы травматического стресса могут варьироваться от легких до тяжелых и часто возникают и исчезают волнообразно. Бывают моменты, когда вы чувствуете нервозность и беспокойство, например, а в других случаях чувствуете себя отключенным и оцепеневшим.
К эмоциональным симптомам травматического стресса относятся:
Шок и неверие . Вам трудно принять реальность того, что произошло, или вы чувствуете оцепенение и оторванность от своих чувств.
Страх . Вы беспокоитесь, что то же самое произойдет снова, или что вы потеряете контроль или сломаетесь.
Печаль или горе, , особенно если люди, которых вы знаете, умерли или пострадали от последствий, изменяющих их жизнь.
[Читать: Справиться с горем и утратой]
Беспомощность . Внезапный, непредсказуемый характер насильственных преступлений, несчастных случаев, пандемий или стихийных бедствий может сделать вас уязвимым и беспомощным и даже вызвать тревогу или депрессию.
Вина в том, что вы выжили, когда другие погибли, или чувство, что вы могли бы сделать больше, чтобы помочь.
Гнев . Вы можете злиться на Бога, правительства или других, которых считаете ответственными, или быть предрасположенными к эмоциональным всплескам.
Стыд , особенно за чувства или страхи, которые вы не можете контролировать.
Рельеф . Вы можете почувствовать облегчение оттого, что худшее позади, что вы не пострадали так сильно, как другие, или даже надеяться, что ваша жизнь вернется в нормальное русло.
Физические симптомы включают:
Чувство головокружения или обморока , сжатие или взбалтывание живота, повышенное потоотделение.
Дрожь, тряска , холодный пот, ком в горле или ощущение удушья.
Учащенное дыхание , учащенное сердцебиение, даже боли в груди или затрудненное дыхание.
Гонки мыслей , неспособность отдохнуть или перестать ходить. У вас также могут быть проблемы с концентрацией внимания, проблемы с памятью или спутанность сознания.
Изменение режима сна . Например, вы испытываете бессонницу или кошмары.
боли и боли необъяснимые, включая головные боли, изменения половой функции.
Потеря или повышение аппетита или чрезмерное употребление алкоголя, никотина или наркотиков.
В чем разница между травматическим стрессом и посттравматическим стрессом?
Хотя симптомы травматического стресса и посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) очень похожи сразу после стихийного бедствия или тревожного события, они прогрессируют по-разному.Какими бы неприятными ни были симптомы травматического стресса, со временем они, как правило, постепенно улучшаются, особенно если вы предпримете меры для сохранения своего эмоционального здоровья.
Однако, если симптомы травматического стресса не проходят, а ваша нервная система остается «застрявшей», неспособной на длительное время уйти от события, возможно, вы страдаете посттравматическим стрессовым расстройством.
При посттравматическом стрессе вы остаетесь в психологическом шоке. Симптомы не уменьшаются, и вы не чувствуете себя лучше с каждым днем.На самом деле, вы можете даже почувствовать себя хуже.
Прочтите: Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР)
Как справиться с травматическим стрессом
Так же, как часто требуется время, чтобы расчистить завалы и устранить повреждения после стихийного бедствия или травматического события, также может потребоваться время для восстановления вашего эмоциональное равновесие и восстановить свою жизнь. Но есть определенные вещи, которые вы можете сделать, чтобы помочь себе и своим близким справиться с эмоциональными последствиями травмы и найти способ продолжить свою жизнь.
Помните, что нет «правильного» или «неправильного» способа чувствовать . Люди по-разному реагируют на травму, поэтому не говорите себе (или кому-либо еще), что вы должны думать, чувствовать или делать.
Не игнорируйте свои чувства — это только замедлит выздоровление. Может показаться, что сейчас лучше избегать эмоций, но они существуют независимо от того, обращаете вы на них внимание или нет. Даже сильные чувства пройдут, если вы просто позволите себе почувствовать то, что чувствуете.
Избегайте навязчиво переживать травматическое событие. Повторяющееся мышление или просмотр ужасающих картинок снова и снова могут перегрузить вашу нервную систему, что затруднит четкое мышление. Участвуйте в занятиях, которые занимают ваш ум (читайте, смотрите фильм, готовьте, играйте с детьми), чтобы не тратить всю свою энергию и внимание на травмирующее событие.
Восстановить процедуру. В привычном — комфорт. После стихийного бедствия возвращение — насколько это возможно — к своему обычному распорядку поможет вам минимизировать травмирующий стресс, беспокойство и безнадежность.Даже если ваш рабочий или школьный распорядок нарушен, вы можете структурировать свой день с регулярным временем для приема пищи, сна, проведения времени с семьей и отдыха.
Отложить основные жизненные решения . Принятие важных жизненных решений относительно дома, работы или семьи во время травмы только усилит стресс в вашей жизни. Если возможно, постарайтесь подождать, пока жизнь не наладится, вы восстановите эмоциональное равновесие и научитесь ясно мыслить.
Если вы оперативник или медицинский работник
Скорая помощь и медицинские работники всегда вызываются в случае бедствия или кризиса.Хотя помощь другим в наиболее трудные для них времена может быть чрезвычайно полезной, она также связана с множеством проблем и факторов стресса.
Быть свидетелем трагедии и страдания, принимать жизненно важные решения, даже подвергать себя опасности, может сказаться на вашем психическом здоровье и вызвать травматический стресс. А поскольку вам, возможно, придется неоднократно сталкиваться с последствиями травмирующих событий в течение вашей карьеры, эмоциональное воздействие со временем может увеличиваться как снежный ком. Если стресс не остановить, он может привести к выгоранию, состоянию эмоционального, умственного и физического истощения.
Важно помнить, что забота о собственных потребностях не эгоистична даже во время кризиса. Скорее, это необходимость. В конце концов, позволяя себе делать перерывы, опираясь на других для поддержки и работая в команде, а не в одиночку в течение длительного времени, у вас будет энергия и сила духа, чтобы лучше помогать другим нуждающимся.
В то время как некоторые выжившие или свидетели травмирующего события могут восстановить чувство контроля, наблюдая за освещением этого события в СМИ или наблюдая за усилиями по выздоровлению, другие считают, что напоминания еще больше травмируют.Чрезмерное воздействие изображений тревожного события — например, многократного просмотра видеоклипов в социальных сетях или на новостных сайтах — может даже вызвать травматический стресс у людей, не затронутых этим событием напрямую, или вызвать повторную травму у тех, кто должен был получить повторную травму.
Ограничьте воздействие СМИ на травмирующее событие. Не смотрите новости и социальные сети непосредственно перед сном и воздерживайтесь от многократного просмотра тревожных кадров.
[Читать: Социальные сети и психическое здоровье]
Старайтесь избегать неприятных изображений и видеоклипов. Если вы хотите быть в курсе событий, читайте газетные репортажи, а не смотрите телевизор или видеоклипы о мероприятии.
Если вы чувствуете себя перегруженным репортажем, полностью отдохните от новостей. Избегайте телевидения и новостей в Интернете и перестаньте проверять социальные сети на несколько дней или недель, пока симптомы травматического стресса не исчезнут и вы не сможете двигаться дальше.
Совет 2. Примите свои чувства
Травматический стресс может вызвать у вас все виды трудных и неожиданных эмоций, включая шок, гнев и чувство вины.Эти эмоции являются нормальной реакцией на потерю безопасности (а также жизни, здоровья и имущества), которая наступает в результате стихийного бедствия. Принять эти чувства и позволить себе почувствовать то, что вы чувствуете, необходимо для исцеления.
Как справиться с болезненными эмоциями
- Дайте себе время исцелиться и оплакивать любые пережитые вами потери.
- Не пытайтесь форсировать процесс заживления.
- Будьте терпеливы с темпами выздоровления.
- Будьте готовы к трудным и взрывоопасным эмоциям.
- Позвольте себе чувствовать все, что вы чувствуете, без осуждения или вины.
- Научитесь восстанавливать связь с неприятными эмоциями, не перегружая себя.
Совет 3. Бросьте вызов своему чувству беспомощности
Преодоление травматического стресса часто сводится к действию. Позитивные действия могут помочь вам преодолеть чувства страха, беспомощности и безнадежности — и даже небольшие действия могут иметь большое значение.
Добровольно проводите свое время , сдавайте кровь, жертвуйте любимой благотворительной организации или утешайте других.Если формальное волонтерство звучит как слишком много обязательств, помните, что простая помощь и дружелюбие по отношению к другим может доставить удовольствие, снимающее стресс, и бросить вызов вашему чувству беспомощности. Помогите соседу отнести их продукты, придержите дверь для незнакомца, поделитесь улыбкой с людьми, с которыми вы встречаетесь в течение дня.
Общайтесь с другими людьми, пострадавшими от травмирующего события , или участвуйте в мемориалах, мероприятиях и других публичных ритуалах. Ощущение связи с другими и воспоминание о жизнях, потерянных или сломанных в результате этого события, может помочь преодолеть чувство безнадежности, которое часто следует за трагедией.
Совет 4. Двигайтесь
Это может быть последнее, что вам хочется делать, когда вы испытываете травматический стресс, но упражнения могут сжигать адреналин и высвобождать эндорфины хорошего настроения, чтобы поднять настроение. Осознанная физическая активность также может пробудить вашу нервную систему от этого чувства «застревания» и помочь вам уйти от травмирующего события.
Попробуйте ритмичное упражнение , которое задействует ваши руки и ноги. Ходьба, бег, плавание, баскетбол или танцы — хороший выбор.
Добавьте элемент внимательности , сосредоточив внимание на своем теле и его ощущениях при движении. Обратите внимание на ощущение, например, когда ваши ноги касаются земли, или ритм вашего дыхания, или ощущение ветра на вашей коже. Скалолазание, бокс, силовые тренировки или боевые искусства могут помочь вам быть внимательными и сосредоточиться на движениях тела — в конце концов, если вы этого не сделаете, вы можете травмироваться.
Повысьте свою энергию и мотивацию. Если вы изо всех сил пытаетесь найти энергию или мотивацию для занятий спортом, начните с воспроизведения любимой музыки и движения или танцев.Как только вы начнете двигаться, вы почувствуете себя более энергичным.
[Читать: Лучшие упражнения для здоровья и похудания]
Более короткие всплески активности так же полезны, как и один более длительный сеанс. Старайтесь тренироваться в течение 30 минут или больше каждый день — или, если это проще, три 10-минутных всплеска упражнений для вас не менее полезны.
Совет 5: Обратитесь к другим
У вас может возникнуть соблазн отстраниться от друзей и социальных мероприятий после травмирующего события, но общение лицом к лицу с другими людьми жизненно важно для выздоровления.Простой разговор лицом к лицу с другим человеком может вызвать гормоны, снимающие травматический стресс.
Вам не нужно рассказывать о своем травматическом опыте. Обращение к другим не обязательно означает разговор о травмирующем событии. Комфорт приходит от ощущения связи и вовлеченности с другими людьми, которым вы доверяете. Обсуждайте и делайте с друзьями и близкими «нормальные» вещи, вещи, которые не имеют ничего общего с событием, вызвавшим ваш травматический стресс.
Расширьте свою социальную сеть. Если вы живете один или ваша социальная сеть ограничена, никогда не поздно обратиться к другим и завести новых друзей. Воспользуйтесь преимуществами групп поддержки, церковных собраний и общественных организаций. Вступите в спортивную команду или клуб по интересам, чтобы познакомиться с людьми со схожими интересами.
Обращение к людям, когда вы отрезаны от других
Хотя замена личного контакта не имеет такой же пользы для психического здоровья, иногда не всегда можно лично увидеться с друзьями и близкими после стихийного бедствия или кризис.
Возможно, вас временно разлучили, например, условия поездки, карантин или изоляция во время пандемии. В таких обстоятельствах обращайтесь к близким через видеочат, телефон, социальные сети или текстовые сообщения — любым способом, которым вы можете почувствовать связь и напомнить себе, что в настоящее время вы не одиноки.
Совет 6: сделайте снижение стресса приоритетом
Хотя определенный уровень стресса является нормальным и даже может быть полезным, когда вы сталкиваетесь с проблемами, которые возникают после катастрофы или трагического события, слишком сильный стресс будет мешать восстановление.
Снимите стресс в данный момент. Чтобы быстро успокоиться в любой ситуации, просто сделайте 60 вдохов, концентрируя внимание на каждом «выдохе». Или используйте сенсорный ввод, задействуя одно или несколько своих органов чувств — зрение, звук, вкус, запах, осязание — или движение. Например, успокаивает ли вас воодушевляющая песня? Или запах молотого кофе? Или, может быть, гладить животное быстро, чтобы вы почувствовали себя сосредоточенным? Все реагируют на сенсорные сигналы по-разному, поэтому поэкспериментируйте, чтобы найти то, что лучше всего подходит для вас.
[Читать: Быстрое снятие стресса]
Практикуйте методы релаксации , такие как медитация, йога или глубокое дыхание, чтобы уменьшить стресс, облегчить беспокойство и депрессию и улучшить свой сон.
Запланируйте время для занятий, которые приносят вам радость — любимого хобби или времяпрепровождения или беседы с любимым другом.
Используйте свободное время, чтобы расслабиться . Почитайте книгу, примите ванну, посмотрите воодушевляющий или веселый фильм.
Как почувствовать себя заземленным, когда вы травмированы
Когда вы чувствуете себя подавленным травматическим стрессом, попробуйте это простое упражнение:
- Сядьте на стул, поставив ступни на землю и опираясь спиной на стул.
- Посмотрите вокруг и выберите шесть объектов с красным или синим цветом. Это должно позволить вам почувствовать себя вовлеченным в настоящее, более заземленным и сосредоточенным на своем теле. Обратите внимание, как ваше дыхание становится глубже и спокойнее.
- Или же вы можете выйти на улицу и найти спокойное место, чтобы посидеть на траве и почувствовать себя опорой на землю.
Совет 7: ешьте и спите хорошо
Пища, которую вы едите, может улучшить или ухудшить ваше настроение и повлиять на вашу способность справляться с травматическим стрессом.Соблюдение диеты, полной обработанных продуктов и полуфабрикатов, рафинированных углеводов и сладких закусок, может ухудшить симптомы травматического стресса. И наоборот, диета, богатая свежими фруктами и овощами, высококачественным белком и полезными жирами, особенно жирными кислотами омега-3, может помочь вам лучше справляться со взлетами и падениями, которые следуют за трагическим событием.
Заменив обработанную пищу настоящей пищей, максимально приближенной к ее естественному состоянию, вы можете разработать план питания, который не только поможет снять травматический стресс, но также улучшит вашу энергию, мировоззрение и общее самочувствие.
Высыпайтесь достаточно качественно
После травмирующего события вам может быть трудно заснуть. Беспокойство и страхи могут не дать вам уснуть по ночам, или вас могут беспокоить тревожные сны. Поскольку недостаток сна создает значительный стресс для вашего разума и тела и затрудняет поддержание эмоционального баланса, получение качественного отдыха после стихийного бедствия имеет важное значение.
Следующие стратегии могут помочь улучшить ваш сон:
- Ложитесь спать и вставайте каждый день в одно и то же время.
- Избегайте кофеина днем или вечером и ограничьте потребление алкоголя, так как он нарушает сон.
- Сделайте что-нибудь расслабляющее перед сном, например послушайте успокаивающую музыку, почитайте книгу или помедитируйте.
- Сделайте вашу спальню как можно более тихой, темной и успокаивающей.
- Делайте упражнения регулярно, но не перед сном.
Когда обращаться за профессиональной помощью
Обычно чувство тревоги, онемения, замешательства, вины и отчаяния после стихийного бедствия или травмирующего события начинает исчезать в течение относительно короткого времени.Однако, если ваша реакция на травматический стресс настолько интенсивна и постоянна, что мешает вам функционировать, вам может потребоваться помощь специалиста по психическому здоровью, предпочтительно специалиста по травмам.
Красные метки травматического стресса включают:
- Прошло шесть недель, и вы не чувствуете себя лучше.
- У вас проблемы с функционированием дома и на работе.
- Вы переживаете ужасающие воспоминания, кошмары или воспоминания.
- Вам становится все труднее общаться и общаться с другими людьми.
- Вы испытываете суицидальные мысли или чувства.
- Вы избегаете все больше и больше вещей, которые напоминают вам о катастрофе или травмирующем событии.
Если ваш ребенок получил травму…
Сильные, сбивающие с толку и пугающие эмоции, которые возникают после травмирующего события, могут быть еще более выражены у детей — независимо от того, пережили ли они это событие напрямую или неоднократно подвергались тревожным сообщениям в СМИ. Но вы можете помочь своему ребенку справиться с травматическим стрессом и уйти от события.
Прочтите: Помощь детям справиться с травмой
Авторы: Мелинда Смит, магистр медицины, Лоуренс Робинсон и Жанна Сигал, доктор философии.
Жестокое обращение с детьми и пренебрежение — HelpGuide.org
Домашнее насилие
Предупреждающие признаки жестокого обращения с детьми и отсутствия заботы не всегда очевидны. Но научившись распознавать признаки проблемы, вы можете существенно изменить жизнь ребенка.
Что такое жестокое обращение с детьми и отсутствие заботы о них?
Жестокое обращение с детьми — это не только черные глаза.Хотя физическое насилие шокирует из-за оставленных на нем следов, не все признаки жестокого обращения с детьми столь же очевидны. Игнорирование потребностей ребенка, помещение его в опасные ситуации без присмотра, подвергание его сексуальным ситуациям или заставление чувствовать себя никчемным или глупым также являются формами жестокого обращения с детьми и пренебрежения ими, и они могут оставить у детей глубокие, стойкие шрамы.
Независимо от типа жестокого обращения, результатом является серьезный эмоциональный вред. Но помощь доступна. Если вы подозреваете, что ребенок страдает от жестокого обращения или пренебрежения, важно высказаться.Выявив проблему как можно раньше, и ребенок, и обидчик могут получить необходимую им помощь.
Для начала важно отделить мифы от фактов о жестоком обращении с детьми и пренебрежении ими:
| Мифы и факты о жестоком обращении с детьми и пренебрежении ими |
| Миф: жестокое обращение только в том случае, если оно носит насильственный характер. Факт: Физическое насилие — это лишь один из видов жестокого обращения с детьми. Отсутствие заботы о детях, сексуальное и эмоциональное насилие могут нанести такой же вред.Поскольку признаки не всегда так очевидны, другие люди могут с меньшей вероятностью вмешаться. |
| Миф: Только плохие люди жестоко обращаются со своими детьми. Факт: Не все жестокие родители или опекуны намеренно причиняют вред своим детям. Многие сами стали жертвами жестокого обращения и не знают другого способа воспитывать детей. У других могут быть проблемы с психическим здоровьем или злоупотреблением психоактивными веществами. |
| Миф: жестокого обращения в «хороших» семьях не бывает. Факт: Жестокое обращение и отсутствие заботы случаются не только в бедных семьях или неблагополучных районах. Такое поведение пересекает все расовые, экономические и культурные границы. Иногда семьи, которым кажется, что все это есть извне, скрывают за закрытыми дверями другую историю. |
| Миф: Большинство насильников детей — незнакомцы. Факт: Хотя жестокое обращение со стороны незнакомцев действительно имеет место, большинство насильников — члены семьи или другие близкие к семье. |
| Миф: дети, подвергшиеся насилию, всегда вырастают и становятся насильниками. Факт: Это правда, что дети, подвергшиеся насилию, с большей вероятностью будут повторять цикл во взрослом возрасте, неосознанно повторяя то, что они испытали в детстве. С другой стороны, многие взрослые, пережившие жестокое обращение с детьми, имеют сильную мотивацию защитить своих детей от всего, через что они прошли, и стать отличными родителями. |
Последствия жестокого обращения с детьми и отсутствия заботы
Все виды жестокого обращения и пренебрежения оставляют неизгладимые шрамы. Некоторые из этих шрамов могут быть физическими, но эмоциональные шрамы имеют долгосрочные последствия на протяжении всей жизни, нарушая самоощущение ребенка, его будущие отношения и способность функционировать дома, на работе и в школе.
Последствия жестокого обращения и пренебрежения к ребенку включают:
Отсутствие доверия и трудности в отношениях. Если вы не можете доверять своим родителям, кому вы можете доверять? Без этой базы очень сложно научиться доверять людям или знать, кому можно доверять. Это может привести к трудностям в поддержании отношений в зрелом возрасте. Это также может привести к нездоровым отношениям, потому что взрослый не знает, что такое хорошие отношения.
Основное чувство «никчемности». Если в детстве вам снова и снова говорили, что вы глупы или плохи, очень трудно преодолеть эти основные чувства. По мере взросления дети, подвергшиеся насилию, могут пренебрегать своим образованием или соглашаться на низкооплачиваемую работу, потому что не верят, что достойны большего. Люди, пережившие сексуальное насилие, со стигмой и стыдом, окружающими насилие, часто борются с чувством причинения вреда.
Проблемы с регулированием эмоций. Дети, подвергшиеся насилию, не могут безопасно выражать эмоции.В результате эмоции заглушаются, выходя неожиданным образом. Взрослые, пережившие жестокое обращение с детьми, могут бороться с необъяснимой тревогой, депрессией или гневом. Они могут обратиться к алкоголю или наркотикам, чтобы заглушить болезненные ощущения.
Распознавание различных типов жестокого обращения с детьми
Жестокое поведение проявляется во многих формах, но общим знаменателем является эмоциональное воздействие на ребенка. Будь то пощечина, резкий комментарий, каменное молчание или незнание, будет ли ужин на столе, в конечном итоге ребенок чувствует себя небезопасным, беззаботным и одиноким.
Эмоциональное насилие
Вопреки мнению некоторых людей, слова могут причинить боль, а эмоциональное насилие может серьезно повредить психическому здоровью или социальному развитию ребенка. Примеры эмоционального насилия:
- Постоянное унижение, стыд и унижение.
- Обзывание имен и негативные сравнения с другими.
- Сказать ребенку, что он «плохой», «бесполезный», «плохой» или «ошибка».
- Частые крики, угрозы или издевательства.
- Игнорирование или отказ от ребенка в качестве наказания, молчаливое обращение с ним.
- Ограничение физического контакта с ребенком — никаких объятий, поцелуев или других признаков привязанности.
- Подвергать ребенка насилию над другими, будь то против другого родителя, брата или сестры или даже домашнего животного.
Безнадзорность над детьми
Безнадзорность — очень распространенный вид жестокого обращения с детьми — представляет собой образец отказа от удовлетворения основных потребностей ребенка, включая адекватное питание, одежду, гигиену или присмотр.
Отсутствие заботы о детях не всегда легко обнаружить. Иногда родитель может стать физически или психически неспособным заботиться о ребенке, например, в случае серьезного заболевания или травмы, или невылеченной депрессии или беспокойства.В других случаях злоупотребление алкоголем или наркотиками может серьезно повлиять на суждение и способность обезопасить ребенка.
[Читать: Алкоголизм и злоупотребление алкоголем]
Физическое насилие
Это включает физический вред или травму ребенка. Это может быть результатом умышленной попытки причинить ребенку боль или чрезмерного физического наказания. Многие родители, применяющие физическое насилие, настаивают на том, что их действия — это просто формы дисциплины — способы заставить детей научиться вести себя. Но есть большая разница между применением физического наказания для дисциплины и физического насилия.
При физическом насилии присутствуют следующие элементы:
- Непредсказуемость . Ребенок никогда не знает, что расстроит родителей. Нет четких границ или правил. Ребенок постоянно ходит по яичной скорлупе, никогда не понимая, какое поведение вызовет физическое нападение.
- Нападение гнева . Жестокие родители действуют из-за гнева и желания установить контроль, а не из-за мотивации с любовью учить ребенка. Чем злее родитель, тем сильнее насилие.
- Использование страха для управления поведением . Жестокие родители могут полагать, что их детям нужно бояться их, чтобы вести себя, поэтому они используют физическое насилие, чтобы «держать своего ребенка в узде». Однако на самом деле дети учатся тому, как избегать ударов, а не тому, как вести себя или расти как личности.
Сексуальное насилие
Сексуальное насилие над детьми — это особенно сложная форма насилия из-за слоев вины и стыда. Важно понимать, что сексуальное насилие не всегда связано с телесным контактом.Воздействие на ребенка сексуальных ситуаций или материалов является сексуальным насилием, независимо от того, касаются ли это прикосновения или нет.
[Читать: Восстановление после изнасилования и сексуальной травмы]
- Дети, подвергшиеся сексуальному насилию, часто страдают от стыда и вины . Они могут чувствовать себя виноватыми в жестоком обращении или каким-то образом сами навлекли его на себя. По мере взросления это может привести к ненависти к себе, сексуальным проблемам и проблемам в отношениях.
- Стыд за сексуальное насилие мешает детям открыться .Они могут беспокоиться, что другие не поверят им, рассердятся на них или что это разделит их семью. Из-за этих трудностей ложные обвинения в сексуальном насилии не распространены, поэтому, если ребенок признается вам, отнеситесь к ним серьезно.
Предупреждающие признаки жестокого обращения с детьми и отсутствия заботы
Предупреждающие признаки того, что ребенок подвергается жестокому обращению или игнорированию, могут различаться в зависимости от типа причиненного насилия.
Предупреждающие признаки эмоционального насилия
Ребенок может:
- быть чрезмерно замкнутым, боязливым или тревожным из-за того, что он сделает что-то неправильно.
- Показывать крайности в поведении (чрезвычайно уступчивый, требовательный, пассивный, агрессивный).
- Похоже, что не привязан к родителю или опекуну.
- Действовать либо неадекватно взрослым (забота о других детях), либо неадекватно инфантильным (сосать палец, устраивать истерики).
Предупреждающие признаки физического насилия
У ребенка могут быть:
- частые травмы или необъяснимые синяки, рубцы или порезы. Их травмы могут выглядеть как следы от руки или ремня.
- Будьте всегда бдительны и «начеку», как будто ждете, что случится что-то плохое.
- Избегает прикосновений, вздрагивает при резких движениях или кажется, что боится идти домой.
- Носите неподходящую одежду, чтобы скрыть травмы, например рубашки с длинными рукавами в жаркие дни.
Предупреждающие признаки пренебрежения детьми
Ребенку разрешается:
- Носить плохо сидящую, грязную или неподходящую по погоде одежду.
- Соблюдайте постоянную плохую гигиену (немытые, спутанные и немытые волосы, заметный запах тела).
- Имеют нелеченые болезни и телесные повреждения.
- Часто оставаться без присмотра, оставлять одного или разрешать играть в небезопасных ситуациях.
- Часто опаздывать или пропускать школу.
Предупреждающие признаки сексуального насилия в отношении детей
У ребенка могут быть:
- Проблемы при ходьбе или сидении.
- Продемонстрировать знание о сексуальных действиях, не соответствующих их возрасту, или даже продемонстрировать соблазнительное поведение.
- Приложите все усилия, чтобы избежать встречи с конкретным человеком без очевидной причины.
- Не хочу переодеваться на глазах у других или участвовать в физических нагрузках.
- У них ЗППП или беременность, особенно если они моложе 14 лет.
- Попытайтесь сбежать из дома.
Факторы риска жестокого обращения с детьми и отсутствия заботы
Несмотря на то, что жестокое обращение и отсутствие заботы имеют место во всех типах семей, в определенных ситуациях дети подвергаются гораздо большему риску.
Домашнее насилие. Даже если родитель, подвергшийся насилию, делает все возможное, чтобы защитить своих детей, домашнее насилие все равно наносит огромный ущерб.Уйти из дома — лучший способ помочь своим детям.
[Читать: Домашнее насилие и жестокое обращение]
Злоупотребление алкоголем и наркотиками. Пьяные родители могут быть не в состоянии заботиться о своих детях, принимать правильные решения по воспитанию детей или контролировать часто опасные импульсы. Злоупотребление психоактивными веществами также может привести к физическому насилию.
Не леченное психическое заболевание. Родители, страдающие депрессией, тревожным расстройством, биполярным расстройством или другим психическим заболеванием, могут иметь проблемы с заботой о себе, не говоря уже о своих детях.Психически больной или травмированный родитель может быть отстраненным от своих детей или быстро впадать в гнев, не понимая почему. Лечение опекуна означает лучшую заботу о детях.
Отсутствие родительских навыков. Некоторые воспитатели так и не научились навыкам, необходимым для хорошего воспитания. Например, родители-подростки могут иметь нереалистичные ожидания относительно того, в каком уходе нуждаются младенцы и маленькие дети. Или родители, которые сами были жертвами жестокого обращения с детьми, могут знать только, как вырастить своих детей так, как они были воспитаны.Классы для родителей, терапия и группы поддержки воспитателей — отличные ресурсы для улучшения родительских навыков.
Стресс и отсутствие поддержки. Воспитание может быть очень трудоемкой и напряженной работой, особенно если вы воспитываете детей без поддержки со стороны семьи и друзей, или у вас есть проблемы в отношениях или финансовые трудности. Уход за ребенком с ограниченными возможностями, особыми потребностями или трудным поведением также является проблемой. Важно получать необходимую поддержку, чтобы вы могли поддерживать своего ребенка эмоционально и физически.
Распознавать в себе оскорбительное поведение
Воспитание детей — одна из величайших проблем в жизни, которая может вызвать гнев и разочарование у самого уравновешенного родителя или опекуна. Если вы выросли в семье, где крики и крики или насилие были нормой, вы, возможно, не знаете другого способа воспитать своих детей.
Признание того, что у вас есть проблема, — самый важный шаг к получению помощи. Ниже приведены предупреждающие знаки, указывающие на то, что вы можете перейти черту жестокого обращения:
Вы не можете остановить свой гнев. То, что начинается с удара сзади, может превратиться в несколько ударов, которые становятся все тяжелее и тяжелее. Вы можете трясти ребенка все больше и больше и, наконец, бросить его. Вы кричите все громче и громче и не можете остановиться.
[Читать: Управление гневом]
Вы чувствуете эмоциональную оторванность от своего ребенка. Вы можете чувствовать себя настолько подавленным, что не хотите иметь ничего общего со своим ребенком. Вы просто хотите, чтобы вас оставили в покое и чтобы ваш ребенок молчал.
Удовлетворение повседневных потребностей вашего ребенка кажется невозможным. В то время как все пытаются найти баланс между одеванием, кормлением и отведением детей в школу или другие занятия, если вам постоянно это не удается, это признак того, что что-то может быть не так.
Другие люди выразили озабоченность. Можно легко рассердиться на других людей, выражающих озабоченность. Однако внимательно обдумайте, что они говорят. Эти слова исходят от человека, которого вы обычно уважаете и которому доверяете?
Разорвать порочный круг жестокого обращения
Если у вас есть история жестокого обращения с детьми, наличие собственных детей может вызвать сильные воспоминания и чувства, которые вы, возможно, подавляли.Вы можете быть шокированы и переполнены своим гневом, и вам может казаться, что вы не можете его контролировать. Но вы можете научиться новым способам управлять своими эмоциями и сломать старые стереотипы.
Помните, что вы самый важный человек в мире вашего ребенка, и вам не обязательно идти в одиночку. Помощь и поддержка доступны:
Узнайте, что подходит для возраста, а что нет. Реалистичные ожидания относительно того, с чем дети смогут справиться в определенном возрасте, поможет вам избежать разочарования и гнева по поводу нормального поведения ребенка.Например, новорожденные не будут спать всю ночь без писка, а малыши не смогут долго сидеть спокойно.
Развивайте новые родительские навыки. Начните с изучения соответствующих методов дисциплины и того, как устанавливать четкие границы для ваших детей. Эту информацию предлагают классы для родителей, книги и семинары. Вы также можете обратиться за советом к другим родителям.
Береги себя. Если вы не получаете достаточно отдыха и поддержки или чувствуете себя подавленным, у вас гораздо больше шансов поддаться гневу.Недосыпание, обычное для родителей маленьких детей, усиливает капризность и раздражительность — именно этого вы и пытаетесь избежать.
Обратитесь за профессиональной помощью. Разорвать порочный круг злоупотреблений может быть очень сложно, если шаблоны прочно укоренились. Если вам кажется, что вы не можете остановить себя, как бы вы ни старались, пора обратиться за помощью, будь то психотерапия, занятия для родителей или другие меры. Ваши дети будут вам благодарны за это.
Научитесь контролировать свои эмоции. Если в детстве вы подвергались жестокому обращению или пренебрежению, возможно, вам будет особенно трудно справиться со своим диапазоном эмоций. Возможно, вам приходилось отрицать или подавлять их в детстве, и теперь они выплывают наружу без вашего контроля. Вам может помочь бесплатный набор инструментов эмоционального интеллекта HelpGuide.
Как помочь ребенку, пострадавшему от жестокого обращения или оставшемуся без присмотра
Что делать, если вы подозреваете, что ребенок подвергается насилию? Или если ребенок тебе доверяет? Это нормально — чувствовать себя немного сбитым с толку и сбитым с толку.Жестокое обращение с детьми — сложная тема, которую трудно принять и о которой еще труднее говорить, как для вас, так и для ребенка. Во время разговора с ребенком, подвергшимся жестокому обращению, лучший способ ободрить его — это показать ему спокойную уверенность и безоговорочную поддержку. Если у вас возникли проблемы с поиском слов, пусть ваши действия говорят за вас.
Избегайте отрицания и сохраняйте спокойствие. Распространенной реакцией на такие неприятные и шокирующие новости, как жестокое обращение с детьми, является отрицание. Однако, если вы демонстрируете отрицание ребенку, шок или отвращение к тому, что он говорит, ребенок может бояться продолжать и отключится.Как бы трудно это ни было, оставайтесь максимально спокойными и обнадеживающими.
Не допрашивать. Позвольте ребенку объяснить вам своими словами, что произошло, но не допрашивайте ребенка и не задавайте наводящих вопросов. Это может смутить и взволновать ребенка, и ему будет сложнее продолжать свой рассказ.
Убедите ребенка, что он не сделал ничего плохого. Ребенку нужно много заявить о жестоком обращении. Убедите их, что вы серьезно относитесь к сказанному ими и что это не их вина.
Безопасность превыше всего. Если вы чувствуете, что ваша безопасность или безопасность ребенка окажется под угрозой, если вы попытаетесь вмешаться, оставьте это профессионалам. Возможно, позже вы сможете оказать дополнительную поддержку.
Сообщение о жестоком обращении с ребенком или пренебрежении к нему
Если вы подозреваете, что ребенок подвергается жестокому обращению, очень важно сообщить об этом — и продолжать сообщать о каждом отдельном случае, если он продолжает повторяться. Каждый отчет, который вы составляете, представляет собой снимок того, что происходит в семье.Чем больше информации вы предоставите, тем больше у ребенка шансов получить помощь, которой он заслуживает. Конечно, это нормально, когда есть какие-то сомнения или опасения по поводу того, чтобы сообщать о жестоком обращении с детьми.
| Преодоление опасений по поводу сообщения о жестоком обращении с детьми или пренебрежении ими |
| Беспокойство: «Я не хочу вмешиваться в чужую семью». Реальность: Жестокое обращение с детьми и пренебрежение заботой — это НЕ только семейное дело, и последствия молчания могут быть разрушительными для ребенка. |
| Беспокойство: «Что, если я разрушу чей-то дом?» Реальность: Сообщение о жестоком обращении с ребенком не означает, что ребенка автоматически удаляют из дома, если только он не находится в явной опасности. Родителям сначала может быть предложена поддержка, например, занятия для родителей или консультации по управлению гневом. |
| Беспокойство: «Они узнают, что это я звонил». Реальность: Отчетность может быть анонимной. В большинстве случаев вам не нужно называть свое имя, когда вы сообщаете о жестоком обращении с детьми. |
| Беспокойство: «То, что я скажу, не будет иметь значения». Реальность: Если вы интуитивно чувствуете, что что-то не так, лучше перестраховаться. Даже если вы не можете видеть всю картину, другие тоже могли заметить признаки, а закономерность может помочь выявить жестокое обращение с детьми, которое в противном случае могло бы остаться незамеченным. |
Авторы: Мелинда Смит, магистр медицины, Лоуренс Робинсон и Жанна Сигал, доктор философии.
Теория, исследования, практика и политика
Главный редактор
Кэтлин Кендалл-Тэкетт, доктор философии
Медицинский факультет Техасского технологического университета в Амарилло, США
Младшие редакторы
Тайсон Бейли, PsyD
Kenmore, Вашингтон, США
Дайан Элмор Борбон, PhD, MPH
Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и Национальный центр детского травматического стресса при Университете Дьюка, США
Пол Фрюен, доктор философии
Западный университет
Сильвия Маротта-Уолтерс, доктор философии
Университет Джорджа Вашингтона, США
Сандра Маттар, PsyD
Медицинский факультет Бостонского университета, Бостонский медицинский центр и центр поликультурного обучения психологии, США
Джек Цай, доктор философии
Техасский университет в Сан-Антонио, США
Заместитель редактора статистики
Чжэнь Цун, доктор философии
Техасский университет в Арлингтоне, США
Редколлегия
Декан Айдукович, PhD
Загребский университет, Хорватия
Маргарита Алегрия, PhD
Центр исследований мультикультурного психического здоровья при Кембриджском альянсе здравоохранения, США
Памела К.Александр, к.м.н.
Framingham, Массачусетс, США
Кэролайн Аллард, доктор философии
Калифорнийский университет в Сан-Диего, США
Джуди Альперт, доктор философии
Нью-Йоркский университет, США
Сирадж Алями, Массачусетс
Эшфордский университет, США
Кэтрин Л. Андерсон, доктор философии
США
Чери Армор, доктор философии
Ольстерский университет, Ирландия
Ребекка Л.Бэбкок Фенерчи, доктор философии
Медицинская школа Брауна; Колледж Мерримак, США
Джанет С’де Бака, доктор философии
Система здравоохранения по делам ветеранов штата Нью-Мексико, США
Роуз Барлоу, доктор философии
Национальный центр посттравматического стрессового расстройства, США
Эрин Р. Барнетт, доктор философии
Медицинская школа Гейзеля при Дартмутском колледже, Медицинский центр Дартмут-Хичкок, США
Вера Бекес, доктор философии
Университет Йешива, США
Чарльз А.Бенинкаса, Массачусетс
Миннесотский университет Святой Марии, США
Nahaal Binazir, PsyD
Университет штата Луизиана, США
Изабель Бланшетт, доктор философии
Université du Québec à Trois-Rivières, Canada
Джордж А. Бонанно, доктор философии
Педагогический колледж Колумбийского университета, США
Бетани Л. Брэнд, доктор философии
Университет Таусона, США
Дуглас Бремнер, доктор медицины
Медицинский факультет Университета Эмори, США
Крис Р.Брюин, доктор философии
Университетский колледж Лондона, Великобритания
Дебора Дж. Бриф, доктор философии
VA Boston Healthcare System, США
Лаура С. Браун, доктор философии
Fremont Community Therapy Project, США
Тема Брайант-Дэвис, PhD
Университет Пеппердин, США
Ребекка Кэмпбелл, доктор философии
Университет штата Мичиган, США
Кристи Капоне, доктор философии
Медицинская школа Уоррена Альперта, Брауновский университет, США
Эцель Карденья, PhD
Лундский университет, Швеция
Ева Б.Карлсон, доктор философии
Национальный центр посттравматического стрессового расстройства, США
Роберт Т. Картер, доктор философии
Педагогический колледж Колумбийского университета, США
Дон Р. Катералл, доктор философии
Северо-Западный университет, США
Эдуардо Казабат, PsyD
Аргентинское общество психотравм, Аргентина
Кристиан С. Чан, доктор философии
Гонконгский университет, Гонконг
Кристин Чи, PhD
Система здравоохранения по делам ветеранов штата Нью-Мексико, США
Джуди Х.Ф. Чу, PhD
Университет Калгари, Канада
Кэтрин К. Классен, доктор философии
Университет Торонто, Канада
Эшли Н. Клаузен, доктор философии
Центр визуализации и анализа мозга Университета Дьюка, США
Атека Подрядчик, к.м.н.
Университет Северного Техаса, США
Джоан М. Кук, доктор философии
Йельская школа медицины, США
Лиза Кромер, доктор философии
Университет Талсы, США
Констанс Дж.Даленберг, доктор философии
Международный университет Alliant, США
Венди Д’Андреа, доктор философии
The New School, США
Андреа Данезе, MD, PhD
Королевский колледж в Лондоне, Великобритания
Присцилла Дасс-Брейлсфорд, Эдвард, магистр в час
Джорджтаунский университет, США
Кристофер Р. ДеКу, доктор философии
Вашингтонский университет, США
Ян де Терте, доктор философии
Университет Мэсси, Новая Зеландия
Шэрон Декель, доктор философии
Гарвардская медицинская школа, США
Пол Ф.Делл, доктор философии
Психологический центр Черчленда, США
Дэниел Догден, PhD
Министерство здравоохранения и социальных служб США, США
Джон Д. Эльхай, доктор философии
Университет Толедо, США
Эми Эллис, доктор философии
Юго-Восточный университет Нова, США
Брайан Энгдал, доктор философии
Система здравоохранения по делам ветеранов, США
Ян Фауст, PhD
Юго-Восточный университет Нова, США
Уильям Ф.Флэк, доктор философии
Университет Бакнелла, США
Эдна Фоа, доктор философии
Пенсильванский университет, США
Виктория Фоллетт, доктор философии
Университет Невады в Рино, США
Дэвид Форбс, доктор философии
Phoenix Australia Центр посттравматического психического здоровья, Австралия
Джулиан Форд, PhD
Центр здоровья Университета Коннектикута, США
Шейла Б.Франкфурт, доктор философии
VISN 17 Центр передового опыта по исследованиям возвращающихся ветеранов войны, США
Мэри Гейл Фроули-О’Ди, доктор философии
Пресвитерианский консультационный центр самаритян, США
Дженнифер Дж. Фрейд, доктор философии
Орегонский университет, США
Роберт Геффнер, доктор философии
Международный университет Alliant, США
Стивен Н. Голд, доктор философии
Юго-Восточный университет Нова, США
Мадлен Гудканд, доктор философии
Система здравоохранения по делам ветеранов штата Нью-Мексико, США
Джессика А.Грэм, PsyD
VA Salt Lake City Health Care System, США
Сандра Грэм-Берманн, PhD
Мичиганский университет, США
Бонни Грин, доктор философии
Джорджтаунский университет, США
Джонатан Грин, доктор философии
Veterans Affairs Boston Healthcare System, США
Рики Гринвальд, PsyD
Институт травм и Институт детских травм, США
Мухаммад М.Хадж-Яхья, доктор философии
Еврейский университет Иерусалима, Израиль
Брайан Джеймс Холл, доктор философии
Университет Макао и Школа общественного здравоохранения Bloomberg Джонса Хопкинса, Китай
Эрин П. Хэмбрик, доктор философии
Университет Миссури в Канзас-Сити, США
Патрисия Хашима, доктор философии
Университет Клемсона, США
Кэтрин Р. М. Херн, доктор философии
Система здравоохранения по делам ветеранов штата Нью-Мексико, США
Филип Хелд, доктор философии
Медицинский центр Университета Раш, США
Мелани Д.Хетцель-Риггин, доктор философии
Penn State Behrend, США
Стивен Э. Хобфолл, доктор философии
Медицинский центр Университета Раш, США
Дэвид Рид Джонсон, доктор философии
Центр посттравматического стресса, США
Рассел Джонс, доктор философии
Политехнический институт и университет штата Вирджиния, США
Теренс М. Кин, доктор философии
Национальный центр по делам ветеранов посттравматического стрессового расстройства и Медицинский факультет Бостонского университета, США
Морин Кенни, доктор философии
Международный университет Флориды, США
Алисия М.Ки, доктор философии
Дартмутский колледж, США
Ибрагим Ареф Кира, PhD
Центр кумулятивных исследований травм, США
Сэди Ларсен, доктор философии
Милуоки, штат Висконсин, Медицинский колледж Висконсина, США
Дэвид Лисак, PhD
Lisak Consulting, США
Аннетт Лотцин, доктор философии
Университетский медицинский центр Гамбург-Эппендорф, Германия
Грант Маршалл, доктор философии
RAND Corporation, США
Маркс Брайан, доктор философии
Национальный центр посттравматического стрессового расстройства по делам ветеранов Boston Healthcare System, США
Марк В.Миллер, доктор философии
Национальный центр посттравматического стрессового расстройства по делам ветеранов Бостонская система здравоохранения и медицинский факультет Бостонского университета, США
Лаура Э. Миллер-Графф, доктор философии
Университет Нотр-Дам, США
Линда Р. Мона, доктор философии
Veterans Affairs Long Beach Healthcare System, США
Лиза М. Наджавиц, доктор философии
Отдел по делам ветеранов Бостонская система здравоохранения и медицинский факультет Бостонского университета, США
Вианн Н.Нгуен-Фенг, PhD, MPH
Университет Миннесоты-Дулут, США
Барбара Л. Найлз, доктор философии
Национальный центр посттравматических стрессов, США
Франк Охберг, доктор медицины
Университет штата Мичиган, США
Ннамди Поул, доктор философии
Смит-колледж, США
Гилберт Рейес, доктор философии
Тулалип Поведенческое здоровье и восстановление, США
Джордж Роудс-младший., Кандидат наук
Клиника Ола Хоу, США
Лиза Роккио, доктор философии
Johnston, Род-Айленд, США
Роберт Розенхек, доктор медицины
Йельская медицинская школа, США
Барбара О. Ротбаум, доктор философии
Медицинский факультет Университета Эмори, США
Рузек Йозеф Иванович, PhD
Национальный центр посттравматического стрессового расстройства по делам ветеранов Palo Alto Health Care System, США
Кристин В.Самуэльсон, доктор философии
Университет Колорадо в Колорадо-Спрингс, США
Адриано Шимменти, PhD
Корейский университет Энны, Италия
Лоуренс Дж. Шнайдер, доктор философии
Университет Северного Техаса, США
Стефан Э. Шуленберг, доктор философии
Университет Миссисипи, США
Иеремия А. Шумм, доктор философии
Центр восстановления после травм при Медицинском центре по делам ветеранов, США
Юлия Сенг, PhD
Школа медсестер Мичиганского университета, США
Франсин Шапиро, доктор философии
Институт десенсибилизации и обработки движением глаз, США
Филлис В.Шарпс, доктор философии
Школа медсестер Джонса Хопкинса, США
Кристина М. Ширин, доктор философии
Университет Содружества Вирджинии, США
Аллен Шерман, доктор философии
Онкологический институт Уинтропа П. Рокфеллера при Университете медицинских наук Арканзаса, США
Виктория Анатольевна Шиви, PhD
Университет Содружества Вирджинии, США
Амит Шрира, доктор философии
Университет Бар-Илан, Израиль
Брайан Смит
Национальный центр посттравматических стрессов при системе здравоохранения штата Вирджиния Бостон и Медицинский факультет Бостонского университета
Столоров Роберт, PhD
Институт современного психоанализа, США
Морин Салливан, доктор философии
Государственный университет Оклахомы, США
Кейси Тафт, доктор философии
Национальный центр посттравматического стрессового расстройства по делам ветеранов Бостонская система здравоохранения и медицинский факультет Бостонского университета, США
Юйин Цон, доктор философии
Калифорнийский государственный университет в Фуллертоне, США
Сара Э.Ульман, доктор философии
Иллинойсский университет в Чикаго, США
Эмре Умуку, доктор философии
Техасский университет в Эль-Пасо, США
Онно Ван дер Харт, доктор философии
Утрехтский университет, Нидерланды
Бессель ван дер Колк, Мэриленд
Медицинский факультет Бостонского университета, США
Доун Фогт, доктор философии
Отдел по делам ветеранов Бостонская система здравоохранения и Бостонский университет, США
Анка А.Вуянович, доктор философии
Хьюстонский университет, США
Дженнифер Шустер Вахен, доктор философии
Национальный центр посттравматического стрессового расстройства по делам ветеранов Бостонская система здравоохранения и медицинский факультет Бостонского университета, США
Шэрон Вагнер, доктор философии
Университет Северной Британской Колумбии, Канада
Рэйчел Вамсер-Нэнни, доктор философии
Университет Миссури – Св. Луис, США
Фрэнк В.Weathers, доктор философии
Обернский университет, США
Благотворительность Б. Уилкинсон-Чыонг, PsyD
Служба стресса и тревоги Университета Нью-Джерси и Рутгерса, США
Что такое психологическая травма? — Портал психического здоровья и благополучия
Психологическая травма — это тип психического расстройства, который возникает в результате очень тревожного события. Травма часто является результатом чрезмерного стресса, который превышает способность человека справляться или интегрировать эмоции, связанные с этим переживанием.Травмирующее событие включает в себя переживание или повторяющиеся события подавленности, которые могут быть ускорены в течение недель, лет или даже десятилетий, когда человек пытается справиться с непосредственными обстоятельствами, что в конечном итоге приводит к серьезным долгосрочным негативным последствиям.
Как травма влияет на детей?
Последствия травм для детей гораздо более распространены, чем думают взрослые. Национальное исследование подверженности детей насилию показало, что более 60% опрошенных детей испытали ту или иную форму травм, преступлений или жестокого обращения в предыдущем году, а некоторые испытали множественные травмы.Часто дети и подростки не обладают необходимыми навыками выживания, чтобы справиться с последствиями стрессовых или травмирующих событий. Таким образом, каждый третий студент, переживший травматическое событие, может проявлять симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). После того, как ребенок подвергся травмирующему событию, родители и учителя могут заметить следующие симптомы:
- Повторное переживание — постоянно думать о событии, прокручивать его в уме, кошмары.
- Избегание — сознательная попытка избежать взаимодействия, попытка не думать о событии.
- Негативные познания и настроение — обвинение других или себя, снижение интереса к приятным занятиям, неспособность вспомнить ключевые аспекты события.
- Возбуждение — быть на грани, быть начеку, постоянно волноваться.
Из http://traumaawareschools.org/impact
Ситуации, которые могут травмировать ребенка
- Физическое или сексуальное насилие
- Оставление, предательство доверия (например, жестокое обращение со стороны лица, осуществляющего уход) или пренебрежение
- Смерть или потеря любимого человека
- Опасное для жизни заболевание у лица, осуществляющего уход
- Автомобильные аварии или другие серьезные аварии
- Свидетели домашнего насилия
- Издевательства
- Опасные для жизни ситуации и / или болезненные медицинские процедуры
- Свидетель или испытание насилия в сообществе (e.г., стрельба из проезжей части, драка в школе, грабеж)
- Свидетель деятельности полиции или заключение близкого родственника в тюрьму
- Стихийные бедствия, опасные для жизни
- Террористические акты или угрозы
Устойчивость и восстановление
Некоторые дети, если им оказывается поддержка, выздоравливают в течение нескольких недель или месяцев от страха и тревоги, вызванных травматическим опытом. Однако некоторым детям требуется дополнительная помощь в течение более длительного периода времени, чтобы выздороветь, и им может потребоваться постоянная поддержка со стороны семьи, учителей или специалистов в области психического здоровья.Годовщины события или сообщения в СМИ могут служить напоминанием ребенку, вызывая повторение симптомов, чувств и поведения.
Дети, подвергшиеся насилию, часто нуждаются в поддержке взрослых, чтобы научиться снижать эскалацию и управлять эмоциями и поведением. Они нуждаются в поощрении для взаимовыгодного взаимодействия со сверстниками.
Всего лишь одно общение с эмоционально доступным опекуном помогает детям обрести устойчивость, необходимую им для преодоления последствий травмы.
Адаптировано из книги Сьюзан Э. Крейг «« Обучать и обучать детей, которые причиняют боль », .
Ресурсов:
Национальная сеть детского травматического стресса
Роль психологической травмы в причинах и лечении …: Текущее мнение в психиатрии
Введение
Травмирующее событие можно определить по его способности вызывать страх, беспомощность или ужас в ответ на угрозу травмы или смерти [1] .Лица, подвергшиеся таким событиям, подвергаются повышенному риску не только посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), но и большого депрессивного расстройства (БДР), панического расстройства, генерализованного тревожного расстройства (ГТР) и злоупотребления психоактивными веществами, а также соматических симптомов и физических заболеваний. , особенно гипертония, астма и синдромы хронической боли [2] . Коморбидность — частая находка у пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством и может включать любой из вышеупомянутых диагнозов. Депрессия является наиболее частым сопутствующим диагнозом и может быть самым частым расстройством после травмы [3] .
Кроме того, пациентам может быть поставлен диагноз расстройства, отличного от посттравматического стресса, потому что у них есть симптомы типа посттравматического стресса, но они не испытали достаточно серьезного стрессора [4] , или потому, что у них есть некоторые симптомы посттравматического стрессового расстройства после значительного травмирующего события, но недостаточные симптомы для устранения полный диагноз [5] . В любом случае лечащий врач может упустить из виду важность истории травм.
Целью этой редакционной статьи является обзор недавней литературы на предмет новых доказательств, касающихся роли психологической травмы в возникновении тревожных и депрессивных расстройств, включая посттравматическое стрессовое расстройство, и значимости травмирующих событий для лечения этих расстройств.
Исследования по делу
За последние 2 года был проведен ряд исследований, посвященных причинному значению травматических событий для тревожных и депрессивных расстройств. Для целей этого обзора они были разделены на подразделы, охватывающие распространенность, психопатологию, эпидемиологию, социальные и культурные факторы и посттравматический опыт у детей и подростков.
Распространенность диагнозов после травм
Grant et al. [6 •] обследовали 228 взрослых выживших в автокатастрофах с эмоциональными трудностями. Результаты анализа на уровне конструктов показали, что посттравматическое стрессовое расстройство, тяжелое депрессивное расстройство и ГТР являются различимыми, но сильно коррелированными расстройствами после травматического события.
Кларич и др. [7] изучали 367 взрослых женщин из числа гражданского населения, сравнивая женщин, непосредственно пострадавших от военной травмы во время войны в Боснии и Герцеговине, с женщинами, пострадавшими лишь косвенно. Авторы сообщают, что посттравматическое стрессовое расстройство является одним из расстройств в широком спектре посттравматических реакций после длительного воздействия военных и послевоенных стрессоров.Послевоенные факторы стресса не повлияли на распространенность посттравматического стрессового расстройства, но они внесли свой вклад в интенсивность и количество посттравматических симптомов.
Данные о последствиях стихийных бедствий для психического здоровья ограничены. Одно недавнее исследование было направлено на определение распространенности и факторов риска, связанных с ПТСР, ГТР и БДР, через 6–9 месяцев после ураганов во Флориде 2004 года в выборке из 1452 взрослых [8] . Распространенность посттравматического стрессового расстройства составила 3,6%, GAD — 5,5%, а MDE — 6.1%. Факторы риска различались в зависимости от расстройства, за исключением воздействия предыдущих травмирующих событий, которые увеличивали риск всех негативных исходов. Авторы отметили, что высокая социальная поддержка за 6 месяцев до ураганов защитила от всех типов нарушений. Fontenelle et al. [9] исследовал историю травм и тяжесть диссоциативных симптомов у 34 пациентов с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР) и 30 пациентов с социальным тревожным расстройством (САР) с использованием ряда хорошо проверенных инструментов.Пациенты с ОКР сообщили о значительно меньшей подверженности травматическим событиям, чем группа SAD, в то время как тяжесть диссоциативных симптомов не различалась между двумя группами. Хотя количество в исследовании было невелико, предварительный вывод предполагал, что пациенты с ОКР могут быть менее уязвимы к некоторым типам травматических переживаний, в то время как диссоциативные симптомы могут пересекаться с различными тревожными расстройствами. Авторы отметили, что травма, по-видимому, играла значительную роль в развитии ОКР в нескольких случаях, однако, и обсудили необходимость дальнейших исследований для дифференциации травматических событий как причин этих расстройств от травматических событий как последствий расстройств из-за повышенной уязвимости. .
Предтравматическая тревога и посттравматическая психопатология
Центральная роль психологической травмы в причине посттравматического стрессового расстройства была признана в стандартной нозологии с момента включения посттравматического стресса в DSM-III в 1980 году. В своем обзоре истории и развития посттравматического стрессового расстройства как диагноза это было описано Джонс. и Wessely [10] как сдвиг парадигмы в концептуализации психологической травмы. Авторы указывают на ключевой сдвиг от акцента на предрасположенности, создающей уязвимость к «травматическому неврозу», к акценту на характеристиках самого события.Травматическое заболевание превратилось не в ответственность субъекта, а во внешнее воздействие и, возможно, на универсальную реакцию на ужасающее и неожиданное событие.
Несмотря на этот сдвиг в мышлении, исследовательский интерес к причинной значимости возможных предрасполагающих факторов для развития посттравматической психопатологии, включая предтравматическую тревогу, продолжается. Более того, выявление лиц, уязвимых к посттравматическому стрессу или другим расстройствам после травмы, несомненно, имеет клиническое значение.Ларссон и др. [11] изучил выборку из 44 шведских миротворцев, служащих в Косово, используя перспективный дизайн. Результаты показали, что предтравматическая тревожность взаимодействовала с воздействием травматических ситуаций, предсказывая более высокий посттравматический дистресс. Как исходная тревожность, так и исходные симптомы тревоги и бессонницы предсказывали посттравматические симптомы тревоги и бессонницы. Авторы приходят к выводу, что их данные подтверждают модель стресса диатеза, в которой тревожность, связанная с высокими чертами характера, взаимодействует с воздействием травмы, вызывая связанный с тревогой дистресс, при этом признавая необходимость дальнейшего исследования модели.
В отдельном исследовании 138 действующих полицейских Asmundson и Stapleton [12] стремились оценить связь между кластерами симптомов посттравматического стресса и измерениями тревожной чувствительности. Чувствительность к тревоге — это боязнь тревожных знаков и симптомов, основанная на убеждении, что они могут иметь вредные последствия, и служит для усиления страха и беспокойства. Депрессивные симптомы, количество сообщенных травм и соматические проблемы, связанные с тревожной чувствительностью, были важными предикторами общей тяжести симптомов посттравматического стрессового расстройства, а также тяжести повторного переживания.Избегание было предсказано депрессивными симптомами и соматическими проблемами тревожной чувствительности. Только депрессивные симптомы достоверно предсказывали кластерные оценки онемения и гипервозбуждения.
Связанное исследование выборки сообщества из 239 человек, переживших травматические события, изучало возрастающие ассоциации между показателями тревожной чувствительности и симптомами посттравматического стресса (ПТСР) и симптомами паники [13] . В этом исследовании результаты отличались от предыдущего тем, что психологические проблемы тревожной чувствительности (а не соматические проблемы) были предикторами избегания.Тревожная чувствительность соматические проблемы предсказывали симптомы паники. Авторы обсуждают общую уязвимость и сопутствующую патологию посттравматических стрессов и паники, о чем свидетельствуют данные и предыдущие исследования.
Популяционные исследования с конкретными травмами
Представляют интерес два недавних исследования, посвященных конкретным типам травматических переживаний. de Jongh et al. [14] обследовали 34 пациента, у которых зубы мудрости были удалены под местной анестезией.Два пациента (8%) соответствовали критериям посттравматического стрессового расстройства через 4 недели после лечения. Предыдущее воздействие тревожных стоматологических событий и предоперационный уровень тревожности предсказывали, что уровень тревожности через 4 недели после извлечения составляет 71% дисперсии. Сила боли во время лечения была значимым предиктором тяжести симптомов посттравматического стрессового расстройства. Полученные данные подчеркивают важность безболезненного лечения и осведомленности о предрасположенности пациента к тревоге или симптомам, связанным с травмой, для снижения риска ятрогенного психологического вреда после хирургического вмешательства.
Другое исследование конкретной клинической популяции, но с совершенно другой методологией, было проведено Mykletun et al. [15 •] , которые подвергли сомнению предположение о том, что хлыстовая травма является причиной повышенной тревожности и депрессии. Они выдвинули гипотезу, что причинно-следственная связь находится в противоположном направлении, и исследовали это, используя данные норвежского опроса общественного здравоохранения с участием почти 38 000 человек, проведенного в две волны. Симптомы тревожности и депрессии (самооценка на исходном уровне) повышали вероятность самоотчета о хлыстовой травме при последующем наблюдении.Авторы предполагают, что их результаты подтверждают возможность того, что повышенный уровень психопатологии, обнаруженный у лиц с хлыстовой травмой в анамнезе, может частично присутствовать уже до травмы. Это исследование ставит перед клиницистами и исследователями задачу с осторожностью делать предположения относительно причинно-следственной связи и напоминает нам о важности исследования, которое проверяет различные гипотезы.
Социально-культурные факторы
Ряд недавних исследований был сосредоточен на роли социальных и культурных переменных в психопатологических реакциях на травматический опыт.Роль визуальных средств массовой информации в представлении тревожных материалов зрителям и их последствиях привлекают все больший исследовательский интерес в последние годы, особенно после террористических атак 11 сентября [16] . Отто и др. [17] изучал характеристики до события и влияние косвенного воздействия СМИ на атаки 11 сентября на 166 детей и 84 матери, которые не подвергались прямому воздействию атак. Отождествление детей с жертвами нападений, а для детей младшего возраста — количество просмотров телевизора предсказывало повышенный риск симптомов посттравматического стрессового расстройства.Родительская депрессия была связана с более высоким уровнем симптомов, а уровень поддержки семьи до события был связан с более низким риском появления симптомов посттравматического стрессового расстройства. Дети с чертами характера, соответствующими осторожному и пугающему подходу к новизне, были менее уязвимы для симптомов посттравматического стресса после воздействия травмирующих изображений в СМИ. Эти результаты имеют важное значение для родителей, врачей и всех, кто участвует в обеспечении благополучия детей.
Предыдущие исследования показывают, что социальная поддержка важна в регулировании посттравматической адаптации.В аналогичном исследовании влияния социальной поддержки на последствия травмы 93 участникам была показана тревожная видеопленка, за которой следовало видеоизображение положительных, отрицательных или нейтральных социальных реакций на тревожное событие [18 •] . В то время как отрицательные реакции усиливали первоначальный отрицательный аффект, нейтральные реакции увеличивали в дальнейшем частоту и тяжесть навязчивых мыслей. Авторы предположили, что нейтральные социальные реакции после воздействия травмы могут сильно обесценить и, следовательно, могут иметь более негативные последующие эффекты, чем откровенно негативные реакции.
В обзоре литературы, касающейся посттравматического стрессового расстройства после травм и пыток в гражданской войне, Джонсон и Томпсон [19] обнаружили доказательства того, что готовность к пыткам, социальная и семейная поддержка и религиозные убеждения могут защищать от посттравматического стрессового расстройства в этих обстоятельствах. В следующей статье той же исследовательской группы описывается качественное исследование с использованием интерпретативного феноменологического анализа девяти британских переводчиков, перенесших травму в странах своего происхождения [20] .Целью исследования было изучить, как они справлялись с переживанием травмы. Тремя ключевыми темами были травма в контексте более широкого общего угнетения, сопротивление и ответная реакция, а также культурная защита и рост. Ощущение общей виктимизации обеспечивало защитный фон, на котором участники могли понять личные травмы, которые они пережили. Роль устного перевода была важна, поскольку она способствовала сохранению культурной самобытности.
Дети и подростки
Ряд недавних исследований у детей и подростков расширили наши знания о распространенности травматических переживаний и их связи с психическими расстройствами.Особенно примечательное исследование Copeland et al. [21] наблюдали за 1420 детьми в возрасте до 16 лет. Более двух третей детей сообщили хотя бы об одном травматическом событии к 16 годам. Некоторые посттравматические стрессовые расстройства присутствовали у 13,4% детей, но только 0,5% детей полностью соответствовали критериям посттравматического стрессового расстройства. Насильственные или сексуальные травмы и множественные травмы были связаны с самым высоким уровнем симптомов. Совместная встречаемость других психических расстройств с травматическими событиями и посттравматическими стрессовыми расстройствами в течение жизни была высокой, с самыми высокими показателями тревожных и депрессивных расстройств.Авторы пришли к выводу, что травматические события в детстве связаны со многими формами психопатологии, причем наиболее прочными из них являются тревожные и депрессивные расстройства.
В других исследованиях изучалась роль предтравматических черт и симптомов в развитии посттравматической психопатологии у детей и подростков. В выборке из 68 пострадавших от травм молодых людей из местных сообществ Leen-Feldner et al. [22 •] обнаружили, что страх физических и психических последствий тревоги (тревожная чувствительность) связан с относительно более высокими уровнями посттравматических стрессов после воздействия травмирующего события.Данные исследования молодых людей, пострадавших от урагана «Катрина», показали, что негативное воздействие предсуществующей катастрофы предсказывает посттравматические посттравматические стрессовые расстройства и симптомы ГТР. PTSS также прогнозировались по количеству случаев воздействия ураганов и женскому полу. Симптомы ГТР до катастрофы предсказывали симптомы ГТР после катастрофы, а предрасположенная тревожность предсказывала депрессивные симптомы после катастрофы [23] .
Исследования лечения травм
Был спор относительно относительной эффективности психологического вмешательства на различных стадиях после травмы.Систематический обзор и метаанализ, проведенный Bisson et al. [24] сосредоточено на психологическом лечении хронического посттравматического стрессового расстройства. Они нашли 38 рандомизированных контролируемых испытаний, подходящих для анализа. Когнитивно-поведенческая терапия, ориентированная на травмы (TFCBT), десенсибилизация и переработка движений глаз (EMDR), управление стрессом и групповая CBT улучшили симптомы посттравматического стрессового расстройства больше, чем лист ожидания или обычная помощь. В отношении других методов лечения не было убедительных доказательств. Из эффективных методов лечения TFCBT и EMDR были превосходными и были рекомендованы в качестве психологической терапии первой линии для лечения хронического посттравматического стрессового расстройства, согласно имеющимся данным.
EMDR — это терапия, которая в последние годы продолжала вызывать споры в области травматологии, несмотря на уже установленную доказательную базу для лечения посттравматического стрессового расстройства [24] . van der Kolk et al. [25] сравнили EMDR с антидепрессантом флуоксетином и таблетками плацебо у 88 взрослых пациентов с посттравматическим стрессовым расстройством в течение 8 недель. Оценка результатов включала симптомы депрессии, а также симптомы посттравматического стресса. EMDR был более эффективным, чем флуоксетин, в достижении устойчивого снижения как симптомов посттравматического стресса, так и депрессии.Авторы отметили больший лечебный эффект для пациентов с травмой, начавшейся во взрослом возрасте, и предложили в будущих исследованиях изучить влияние более продолжительного вмешательства, комбинированного лечения и последовательности лечения для пациентов с травмой, начавшейся в детстве.
Sijbrandij et al. [26] оценил эффективность короткого TFCBT (четыре сеанса) по сравнению с контролем из списка ожидания у 143 пациентов с острым посттравматическим стрессовым расстройством с последующим 4-месячным наблюдением. В группе активного лечения было значительно меньше симптомов посттравматического стресса, тревоги и депрессии через 1 неделю после лечения по сравнению с контрольной группой, но эта разница больше не была значимой через 4 месяца.Интересно, что анализ подгрупп показал, что кратковременная TFCBT показала повышенную эффективность у пациентов с исходной коморбидной депрессией.
Заключение
Исследователи и клиницисты проявляют все больший интерес к роли травмы в причине психических расстройств, отличных от посттравматического стрессового расстройства. Этот интерес распространяется не только на другие неврозы, но также на расстройства личности и даже психотические расстройства [3] . Некоторые из недавних исследований, обобщенных в этой статье, дополнительно подтверждают идею о ряде посттравматических расстройств как у взрослых, так и у детей и подростков, одним из которых является полное посттравматическое стрессовое расстройство.
Недавние исследования также подтверждают предыдущие выводы о высоком уровне коморбидности посттравматического стрессового расстройства и заметном совпадении симптомов посттравматического стрессового расстройства, других тревожных и депрессивных расстройств.
Кроме того, появляется все больше свидетельств того, что факторы риска, такие как тревожная чувствительность и низкая социальная поддержка, также являются общими для разных посттравматических диагнозов.
Накапливающиеся данные по этим вопросам должны побудить врачей задуматься о потенциальной значимости травмы в качестве причины тревожных расстройств, отличных от посттравматического стрессового расстройства, а также депрессивных расстройств.Часто субсиндромальное частичное посттравматическое стрессовое расстройство относится к другому диагнозу. Таким образом, сбор подробного анамнеза травмы и исследование симптомов повторного переживания, избегания, онемения и гипервозбуждения является важным компонентом психиатрической оценки.
Более того, кажется разумным предположить, что клиницистам следует рассмотреть возможность использования у этих пациентов лечения, ориентированного на травмы. Антидепрессанты, такие как селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), эффективны при ПТСР, а также при депрессии и других тревожных расстройствах.Психологические методы лечения более специфичны, включая TFCBT, экспозиционную терапию и EMDR, которые в настоящее время рассматриваются как вмешательства первой линии при посттравматическом стрессе. Недавние исследования дают некоторые указания на то, что эти вмешательства, ориентированные на травму, могут успешно уменьшить сопутствующие симптомы в дополнение к симптомам посттравматического стрессового расстройства, но в настоящее время существует ограниченное количество доказательств того, что лечение, ориентированное на травмы, для лечения других расстройств, помимо посттравматического стресса, ограничено. Существует потребность в рандомизированных контролируемых исследованиях лечения, направленного на получение травм, для диагнозов, не связанных с посттравматическим стрессовым расстройством, в которых травма имеет причинное значение.
Список литературы и рекомендуемая литература
Документы, представляющие особый интерес, опубликованные в течение годового периода обзора, были отмечены как:
• особого интереса
•• непогашенная процентная ставка
Дополнительные ссылки, относящиеся к этой теме, также можно найти в разделе «Современная мировая литература» этого выпуска (стр. 74–75).
1 Диагностическое и статистическое руководство психических расстройств, 4-е изд .: DSM-IV.Вашингтон, округ Колумбия: Американская психиатрическая ассоциация; 1994 г. 2 Иегуда Р. Посттравматическое стрессовое расстройство. N Engl J Med 2002; 346: 108–114. 3 Адсхед Дж., Феррис С. Лечение пострадавших от травм. Adv Psychiatric Treatment 2007; 13: 358–368. 4 Мол SSL, Арнц А., Джоб ФМ, и др. . Симптомы посттравматического стрессового расстройства после нетравматических событий: данные открытого популяционного исследования. Br J Psychiatry 2005; 186: 494–499. 5 Stein DJ, Walker JR, Hazen AL, и др. .Полное и частичное посттравматическое стрессовое расстройство: результаты опроса сообщества. Am J Psychiatry 1997; 154: 1114–1119. 6 • Грант Д.М., Бек Дж. Г., Маркес Л., и др. . Структура дистресса после травмы: посттравматическое стрессовое расстройство, большое депрессивное расстройство и генерализованное тревожное расстройство. J Abnorm Psychol 2008; 117: 662–672. В этом исследовании использовался подтверждающий факторный анализ для изучения скрытых структур ключевых и связанных с ними симптомов трех расстройств, которые обычно развиваются после травматического события, а именно ПТСР, БДР и ГТР.Было обнаружено, что фактор дисфории представляет собой конструкцию более высокого порядка, коррелирующую с ПТСР, БДР и ГТР, и, следовательно, он не может быть уникальным для ПТСР. 7 Кларич М., Кларич Б., Стеванович А., и др. . Психологические последствия военных травм и послевоенных социальных стрессоров у женщин в Боснии и Герцеговине. Croat Med J 2007; 48: 167–176. 8 Асьерно Р., Руджеро К.Дж., Галеа С., и др. . Психологические последствия ураганов во Флориде 2004 года: последствия для вмешательства после катастрофы.Am J Public Health 2007; 97 (Дополнение 1): S103 – S108. 9 Фонтенель Л., Домингес А., Соуза В., и др. . История травм и диссоциативных симптомов у пациентов с обсессивно-компульсивным расстройством и социальным тревожным расстройством. Psychiatric Quart 2007; 78: 241–250. 10 Джонс Э., Уэссели С. Смена парадигмы в концептуализации психологической травмы в 20 веке. J Anxiety Disord 2007; 21: 164–175. 11 Ларссон М.Р., Бэкстрём М., Йохансон А.Взаимодействие между исходной тревожностью и воздействием травмы как предиктором посттравматических симптомов тревоги и бессонницы. Scand J Psychol 2008; 49: 447–450. 12 Асмундсон Дж., Стэплтон Дж. Связь между измерениями тревожной чувствительности и кластерами симптомов посттравматического стрессового расстройства у действующих полицейских. Cogn Behav Ther 2008; 37: 66–75. 13 Вуянович А., Зволенский М., Берштейн А. Возрастающие ассоциации между аспектами тревожной чувствительности и посттравматическим стрессом и симптомами паники среди взрослых, подвергшихся травме.Cogn Behav Ther 2008; 37: 76–89. 14 де Йонг А., Олфф М., ван Хулверфф Х., и др. . Симптомы тревоги и посттравматического стресса после удаления зуба мудрости. Behav Res Ther 2008; 46: 1305–1310. 15 • Миклетун А., Глозиер Н., Хендерсон М., и др. . Симптомы тревоги и депрессии предсказывают сообщение о хлыстовой травме. Eur Psychiatry 2008; 23 (Дополнение 2): S37 – S38. Это исследование сообщает об интересном открытии, которое противоречит общепринятой концепции причинно-следственной связи между хлыстовой травмой и психическим здоровьем.Открытие предполагает, что повышенный уровень психопатологии, обнаруживаемый у людей с хлыстовой травмой в анамнезе, может частично присутствовать до хлыстовой травмы. 16 Лохарн Дж., Янка А., Видигер Т. Посттравматическое стрессовое расстройство и терроризм: 5 лет после 11 сентября. Curr Opin Psychiatry 2007; 20: 36–41. 17 Отто М.В., Энен А., Хиршфельд-Беккер Д.Р., и др. . Симптомы посттравматического стрессового расстройства после воздействия трагических событий в СМИ: влияние событий 11 сентября на детей из группы риска тревожных расстройств.J Anxiety Disord 2007; 21: 888–902. 18 • Прюитт Л.Д., Зеллнер Л.А. Влияние социальной поддержки: аналогичное исследование последствий травмы. J Anxiety Disord 2008; 22: 253–262. В этом интересном аналоговом исследовании изучалось, как различные типы социальных реакций (т.е. положительные, отрицательные, нейтральные) после воздействия травмы впоследствии влияют на тревогу, аффект и навязчивые мысли. 19 Джонсон Х., Томпсон А. Развитие и поддержание посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) у взрослых гражданских лиц, переживших военные травмы и пытки: обзор.Clin Psychol Rev 2008; 28: 36–47. 20 Джонсон Х., Томпсон А., Даунс М. Переживания травм незападных интерпретаторов: защитная роль культуры после воздействия угнетения. Этническое здоровье 2009; 14: 407–418. 21 Коупленд В.Е., Киллер Дж., Ангольд А., Костелло Э.Дж. Травматические события и посттравматический стресс в детстве. Arch Gen Psychiatry 2007; 64: 577–584. 22 • Лин-Фельднер Е.В., Фельднер М.Т., Рирдон Л.Е., и др. . Тревожная чувствительность и посттравматический стресс среди молодежи, подвергшейся травматическому событию.Behav Res Ther 2008; 46: 548–556. В этом исследовании изучается потенциальная роль тревожной чувствительности в моделях посттравматического стрессового расстройства, обусловленных развитием чувствительных причин. Это предполагает, что страхи перед физическими и психическими последствиями тревоги связаны с относительно более высокими уровнями посттравматического стресса после воздействия травматического события. 23 Уимс С.Ф., Пина А.А., Коста Н.М., и др. . Тревога и негативные эмоции, предшествующие бедствию, предсказывают посттравматический стресс у молодежи после урагана Катрина.J. Консультации Clin Psychol 2007; 75: 154–159. 24 Биссон Дж. И., Элерс А., Мэтьюз Р., и др. . Психологические методы лечения хронического посттравматического стрессового расстройства: систематический обзор и метаанализ. Br J Psychiatry 2007; 190: 97–104. 25 ван дер Колк Б., Спинаццола Дж., Блауштайн М., и др. . Рандомизированное клиническое исследование десенсибилизации и обработки движением глаз (EMDR), флуоксетина и таблеток плацебо в лечении посттравматического стрессового расстройства: эффекты лечения и долгосрочное поддержание.J Clin Psychiatry 2007; 68: 37–46. 26 Sijbrandij M, Olff M, Reitsma JB, и др. . Лечение острого посттравматического стрессового расстройства с помощью краткой когнитивно-поведенческой терапии: рандомизированное контролируемое исследование. Am J Psychiatry 2007; 164: 82–90.Психологическая травма и доказательства повышенной уязвимости к посттравматическому стрессовому расстройству из-за предыдущей травмы среди беженцев из Западного Нила | BMC Psychiatry
В рамках исследования, призванного лучше понять влияние принудительной миграции на рождаемость, смертность, насилие и травматический стресс среди граждан Судана, проживающих в южном Судане, а также граждан Уганды и суданских беженцев, проживающих на севере Уганды, мы опросили 3371 человека из 1842 домохозяйства среди угандийского и суданского населения Западного Нила.Интервью были структурированы и проводились на родных языках лугбара или арабского джуба. Дизайн исследования предполагал многоэтапную выборку.
На полную подготовку интервьюеров ушло два месяца. Были подробно обсуждены цели проекта и обоснование структуры инструмента исследования, а также каждого вопроса анкеты. Большое внимание было также уделено таким вопросам, как начальные контакты, поддержание профессионального отношения в полевых условиях, недопущение влияния на респондента и снижение предубеждений интервьюера и вежливости.Подчеркивается важность сбора информации с помощью стандартизированных вопросов, чтобы один и тот же вопрос задавался всем респондентам, и развиваются навыки опроса и зондирования. Надзорные органы были проинструктированы отдельно о правилах сбора данных, их ролях и их ответственности за обеспечение качества данных. Принимая во внимание деликатный характер некоторых вопросов, касающихся насилия и травм, а также тот факт, что члены команды были из исследуемой группы и, вероятно, имели опыт, аналогичный опыту респондентов, семинар по сексуальному и гендерному насилию был проведен консультант офиса ЮНИСЕФ в Кампале перед обследованием.Целью этого семинара было повышение осведомленности и восприимчивости команды к респондентам и их опыту. Другой консультант проекта проанализировал навыки команды по проведению собеседований и меры по контролю качества данных проекта непосредственно перед началом опроса. Выявлены и устранены проблемные зоны.
Данные были полными и проанализированы для N = 3179 респондентов: 2 540 (75%) респондентов составляли женщины (15–50 лет) и 831 (25%) мужчины (20–55 лет).Подробности процедур выборки, перевода и оценки, а также социально-демографические характеристики населения описаны в другом месте [15].
Травматические события оценивались с использованием контрольного списка, состоящего из возможных типов травматических событий, связанных с войной и не связанных с войной (например, свидетельство или получение ранения оружием или оружием, избиения / пыток, преследований со стороны вооруженного персонала, грабежа / вымогательства, тюремного заключения, отравления, изнасилование или сексуальное насилие, избиение, похищение, детские браки, принуждение к проституции / сексуальное рабство, принудительное обрезание и т. д.). Контрольный список был составлен после интервью с ключевыми информаторами (сотрудниками службы безопасности, врачами, лидерами сообществ, представителями женщин) и 30 респондентами из всех трех групп населения об их личной истории стрессовых событий. После этих интервью отдельные события, полученные в этих исследованиях, были оценены экспертами как потенциально травмирующие. Следующий пилотный контрольный список был предварительно протестирован среди 44 угандийцев и суданцев в районах, не выбранных для исследования, и был изменен в соответствии с предложениями респондентов.Анализ первичных заданий, основанный на корреляциях между пунктами, привел к исключению некоторых событий, которые, очевидно, не были напрямую связаны с травматическими историями, например переживание колдовства. События включали 19 пережитых событий и 12 очевидцев. Респондентов спрашивали для каждого типа события, были ли они свидетелями или свидетелями такого события когда-либо (то есть жизненный опыт) и произошло ли это в прошлом году . Посттравматическое стрессовое расстройство у респондентов оценивалось с использованием шкалы диагностики посттравматического стресса (PDS), модифицированной для оценки обученными непрофессиональными интервьюерами [16].PDS — это самооценка, широко используемая в промышленно развитых странах в качестве инструмента скрининга для диагностики и тяжести посттравматического стрессового расстройства на основе критериев DSM-IV.
Была обеспечена конфиденциальность, и было объяснено, что исследователи не работали на какую-либо ООН или правительственную организацию Уганды. Информированное согласие было получено с использованием стандартной формы, в которой объяснялись потенциальные риски участия и объяснялось, что компенсация не будет предоставляться. Формы информированного согласия подписывались ответчиком и свидетелем; отпечатки пальцев были взяты у неграмотных респондентов.Не было предоставлено никаких финансовых стимулов, и респонденты были проинформированы о том, что в результате участия в опросе не ожидается улучшения условий жизни. Респондентам были предоставлены направления на консультационные услуги, предоставляемые НПО, если таковые были.
Психологическая травма — следующий кризис для медицинских работников с коронавирусом
После самых тяжелых дней в отделении неотложной помощи Нью-Йорка врач Мэтью Бай чувствует, как все его тело расслабляется, когда он видит свою жену и 17-месячную дочь.«Мой свет в конце туннеля идет домой к семье», — говорит Бай. Однако, когда в конце марта манхэттенская больница Mount Sinai начала переполняться пациентами с COVID-19, Бай и его жена решили, что она должна забрать своего малыша и остаться с родителями в Нью-Джерси. Риск распространения вируса среди его семьи был слишком велик. Теперь Бай ежедневно сталкивается с каскадом пациентов, которые изо всех сил пытаются дышать, в больнице скорой помощи, более загруженной, чем он когда-либо видел. Он всегда думает о том, сможет ли он сохранить свой персонал в безопасности.У всех врачей плохие смены, но теперь те времена повторяются, накапливаются. Ночью виртуальная история с его дочерью нигде так успокаивает, как настоящая. «Честно говоря, я понятия не имею, что чувствую, — говорит Бай. «Я иду на работу, а в конце дня засыпаю. У меня нет времени все это переваривать ».
В нормальных условиях медицина — это стрессовая профессия. Физические нагрузки, психологическое напряжение и неэффективные рабочие процессы могут привести к выгоранию — состоянию, от которого страдают до 50 процентов врачей в США.С., — говорит Колин Уэст, терапевт, изучавший благополучие врачей в клинике Мэйо более 15 лет. Обзор 2018 года в журнале Cureus описал это как «сочетание истощения, цинизма и кажущейся неэффективности». Выгоревшие врачи с большей вероятностью бросят работу. Их пациенты могут иметь худшие результаты. Тем не менее, выгорание не может отражать то, что врачи, медсестры, парамедики и другие люди испытывают, поскольку коронавирус подавляет систему здравоохранения. «Выгорание — это хроническая реакция на состояние здоровья», — говорит Уэст.«Это беспрецедентно острый кризис».
Поскольку пандемия переворачивает большую часть общества, работники здравоохранения, работающие на переднем крае, несут бремя систематической недостаточной подготовки. В США медленная реакция правительства и неудачное развертывание тестирования позволили вирусу широко распространиться. Годы ведения бережливого производства оставили многие больницы без ресурсов для быстрого расширения помощи. Мировой спрос на средства индивидуальной защиты (СИЗ) и вентиляторы привел к дефициту этих важнейших материалов.Резервные запасы оказались слишком маленькими, а усилия по увеличению запасов были нескоординированными или, что еще хуже, вынуждали больницы и юрисдикции конкурировать друг с другом. Теперь отделения неотложной помощи в наиболее пострадавших районах изо всех сил стараются не отставать от потока тяжелобольных пациентов. Персонал устрашающе тихих больниц смотрит на них, гадая, поразит ли их вирус в следующий раз. Медсестры содействуют заключительным телефонным разговорам между умирающими и их близкими, которым запрещен вход. Когда морги переполняются, к трупам прибывают грузовики-рефрижераторы.
«Наши специалисты в области здравоохранения видят невероятно больных людей, которых на самом деле омывает приливная волна, и они склоняются к этой работе, потому что это то, чем мы занимаемся», — говорит Уэст. Но погружение в крайнюю неуверенность в течение нескольких недель и месяцев подряд может существенно повлиять на их психическое благополучие. Больше, чем любая другая группа, они рискуют заболеть от постоянного воздействия SARS-CoV-2. По состоянию на апрель вирус заразил более 9000 медицинских работников в США.С. и убили 27 человек, по данным Центров по контролю и профилактике заболеваний. Сотни врачей умерли по всему миру. Как и Бай, многие беспокоятся о распространении болезни на своих пациентов и близких; молодые ординаторы советуют друг другу писать завещания на жизнь. Некоторые больницы заткнули рот своим сотрудникам, мотивируя это опасениями по поводу распространения дезинформации и конфиденциальности пациентов; во всем мире клиницисты, которые говорили о нехватке ресурсов или делились своим опытом, получали выговоры или увольнения со стороны своих учреждений.Многие эксперты предсказывают, что, вместе взятые, эти травмирующие эффекты пандемии будут проявляться еще долго после того, как сам вирус будет локализован.
Травма часто ассоциируется с чем-то откровенно жестоким, например, с автомобильной аварией или стрельбой. Но голландский философ Чиано Айдин описывает ситуацию как травмирующую, когда она «нарушает» привычные ожидания относительно чьей-то жизни и мира, отправляя их в «состояние крайнего замешательства и неуверенности». В случае этой пандемии длительная неопределенность усугубляется моральными страданиями, с которыми сталкиваются медицинские работники, когда у них нет достаточных ресурсов для лечения тяжелобольных пациентов, говорит Венди Дин, психиатр и соучредитель некоммерческой организации Moral Injury of Healthcare.
Моральный вред — термин, позаимствованный у военных, — говорит Дин, когда человек делает что-то, что идет вразрез с его или ее глубоко укоренившимися моральными убеждениями. В медицине это может произойти, когда деловая сторона здравоохранения мешает врачу заботиться о пациентах; например, если не хватает аппаратов ИВЛ для количества пациентов с COVID-19, которые в них нуждаются. Врачи не привыкли проводить сортировку, выбирать, кому будет оказана жизненно необходимая помощь, а кому нет, объясняет Дж. Ричард Холт, отоларинголог и специалист по биоэтике из Научного центра здоровья Техасского университета в Сан-Антонио.«Нас учили лечить одного пациента за раз, но в худшем случае эпидемии вы должны думать о наибольшей пользе для наибольшего числа людей», — говорит Холт. Исследования, проведенные с участием солдат, показывают, что моральные травмы препятствуют нормальному эмоциональному, психологическому и социальному функционированию и часто возникают у людей с посттравматическим стрессовым расстройством. «Я думаю, что настоящая расплата придет, когда все закончится», — говорит Дин.
Эмоциональные потери от COVID-19 сложно предсказать. «Во время стихийного бедствия медицинские работники часто оказывают помощь после того, как непосредственная угроза миновала, и они могут пойти домой и расслабиться в конце тяжелого дня», — говорит Джошуа Морганштейн, председатель комитета Американской психиатрической ассоциации по психиатрическим измерениям. бедствия.Когда вы беспокоитесь о том, чтобы привезти с собой бедствие домой, нет безопасного места. Работники здравоохранения вместе со всеми нами борются с потрясениями в социальной и экономической жизни; они подвергаются постоянному шуму мрачных новостей. Некоторые отказываются от охвата коронавирусом как механизма выживания. «Мы должны выяснить, как выглядела бы наша реакция до появления iPhone», — говорит Сунил Дханд, терапевт, работающий в больницах Массачусетса. «Меня беспокоят все люди, поглощающие столько мрака и гибели через социальные сети.”
Джессика Голд, психиатр из Медицинской школы Вашингтонского университета в Сент-Луисе, и другие эксперты полагают, что у медицинских работников как группы могут развиться высокие уровни тревожности, депрессии, проблем с употреблением психоактивных веществ, острого стресса и, в конечном итоге, посттравматических состояний. стресс в результате того, что они испытывают на передовой пандемии. Поскольку это событие беспрецедентно, Голд опасается, что психологический ущерб также будет беспрецедентным. Данные о других вспышках, хотя и ограниченные, подтверждают эти опасения.Например, небольшое исследование медицинских работников во время вспышки атипичной пневмонии в 2003 году показало, что 89 процентов работников с высоким риском заражения вирусом сообщали о негативных психологических последствиях. Другое исследование показало, что страх, связанный с атипичной пневмонией, коррелирует с симптомами посттравматического стрессового расстройства.
Один опрос 1257 врачей и медсестер в разгар пандемии COVID-19 в Китае показал, что около 50 процентов респондентов сообщили о симптомах депрессии, 44 процента сообщили о симптомах тревоги и 34 процента сообщили о бессоннице.Медицинские работники уже на исходном этапе подвержены риску многих из этих состояний — у медицинских работников один из самых высоких показателей самоубийств, — однако они, как правило, вряд ли обратятся за помощью, говорит Голд. Она отмечает, что у большинства нет времени или гибкости, чтобы пойти к терапевту в течение стандартного рабочего дня с девяти до пяти, а клеймо, по-прежнему связанное с психологическими проблемами, заставляет многих молча страдать. «У нас никогда не было системы психического здоровья, которая могла бы удовлетворить потребности населения в целом, не говоря уже о населении, которое теперь будет в этом нуждаться», — говорит Голд.
Учреждения, такие как UNC Health в Северной Каролине, расширили возможности лечения для поставщиков с помощью телемедицины и более гибкого расписания, а также создали горячую линию поддержки. В Великобритании Рабочая группа по реагированию на травмы COVID дает рекомендации, основанные на исследованиях психологии травм, для проактивных вмешательств. Правильная поддержка может даже способствовать повышению устойчивости. «Некоторые люди обнаруживают, что они испытывают чувство увеличения собственной уверенности или способности управлять будущими стрессорами», — говорит Морганштейн, описывая процесс, называемый посттравматическим ростом.
Хотя эти усилия являются только началом, Голд подчеркивает, что расширенная поддержка психического здоровья должна быть постоянной и широкой, решая системные проблемы, такие как нехватка специалистов в области психического здоровья в масштабах всей страны и нормативные препятствия, ограничивающие услуги телемедицины. Телетерапия, приложения для медитации и другие услуги виртуального здравоохранения уже распространились среди населения в целом за последние несколько месяцев, и Голд и другие терапевты видят в этом важный инструмент для охвата медицинских работников.
В городах по всему миру люди, находящиеся в изоляции, каждый вечер собираются у своих окон, чтобы аплодировать и подбодрить основных работников.