Рассуждения жан жак руссо: Рассуждение о начале и основании неравенства между людьми

Руссо, Жан-Жак

 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ

Жан-Жак Руссо Руссо (Rousseau) Жан-Жак (1712- 1778) — французский мыслитель, представитель французского Просвещения, реформатор педагогики, писатель. Биография. Систематического образования не получил, но самостоятельно познакомился с философией. В 1741 г. Руссо приехал в Париж, по приглашению Д. Дидро принял участие в создании «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел». В 1750 г. вышла его работа, привлекшая к нему общественное внимание: «Рассуждения о науках и искусствах», где Руссо доказывал, что развитие наук и искусств не способствует улучшению нравов, а ухудшает их. Затем вышли его «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (1755) и «Юлия, или Новая Элоиза» (1761), где он выступил с политическими обличениями социального неравенства. Его книга « Эмиль, или О воспитании» (1764) за религиозное вольнодумство была приговорена к сожжению, а сам он из-за преследования властей вынужден был покинуть Францию и перебраться в Швейцарию. С 1766 по 1767 г. Руссо искал прибежища в Англии, куда его пригласил Д. Юм. С 1770 г. он — в Париже. Исследования. Мировоззрение Руссо основывалось на агностицизме: он исключал возможность рационального познания сущностей материи и сознания из-за того, что разум ведет к заблуждению. Достоверно лишь то, что дано в чувственном познании, и существовать для человека — означает прежде всего чувствовать. В основе всего лежит врожденное чувство справедливости, конкретные эмоции являются его отзвуком. Над эмоциями надстраиваются и благоразумие, и разум. Человек имеет смертное тело и бессмертную душу. Руссо дал развернутую феноменологию отчуждения: в «Прогулках одинокого мечтателя» (1776) психологически очень точно описал эмоциональные состояния, присущие одиночеству. Благодаря всему этому привлек внимание к проблеме психологии переживаний и серьезно повлиял на экзистенциалистскую философию и психологию. Дал свое понимание роли искусства. Искусство, под которым Руссо понимал прежде всего аристократическое искусство, ведет к деградации общественных нравов, но если оно станет верным природе, будет воспроизводить жизнь во всей ее естественности, то сможет служить возрождению нравственности. Противопоставлял испорченности и моральной развращенности «культурных» наций «простой и чистый» нрав народов, находящихся на патриархальных ступенях развития (отсюда его призыв «Назад, к природе!»). По своим педагогическим взглядам противостоял официальной педагогике, отвечавшей требованиям феодальной культуры. Исходил из постулата о том, что все дети появляются на свет без пороков, но общество, где царят произвол и неравенство, подавляет их лучшие устремления. В силу этого воспитание детей необходимо проводить вдали от общества, на лоне природы. Воспитание и общение детей с природой нужно, чтобы пробудить в них дремлющие до этого моральные чувства, прежде всего доброту. Исходя из сенсуалистической гносеологии, рекомендовал, чтобы ребенок шел к теоретическим знаниям от наглядных фактов действительности. Воспитатель же должен возможно полнее учитывать естественные склонности и способности детей. Разработал нормативную периодизацию психического развития ребенка. В соответствии с ней в период до 2 лет необходимо физически развивать ребенка, не форсируя его речевое развитие, период с 2 до 12 лет надо посвятить его сенсорному развитию, в период с 12 до 15 лет следует делать основной упор на формировании мышления (на основе изучения точных и естественных наук), и только с 15 лет до совершеннолетия происходит моральное воспитание (на основе развития чувств). Кондаков И.М. Психология. Иллюстрированный словарь. // И.М. Кондаков. – 2-е изд. доп. и перераб. – СПб., 2007, с. 506-507. Сочинения: Исповедание. М., 1797. Ч. 1-2; О причинах неравенства. СПб., 1907. Литература: Компейре Г. Ж,-Ж. Руссо и воспитание естественное. М., 1903; Шишкин А. Ф. О сущности теории естественного воспитания Ж.-Ж. Руссо // Советская педагогика. 1939. № 7; Константинов Н. А. Педагогические воззрения Ж.-Ж. Руссо // Советская педагогика. 1952.Х» 6\ Дворцов А. Т. Ж.-Ж. Руссо. М., 1980; Ярошевский М. Г. История психологии: От античности до середины XX века. М.: Академия, 1996. Вернуться на главную страницу Руссо

Lit De France | Рассуждение о науках и искусствах (трактат Ж. Ж. Руссо)

Рассуждение о науках и искусствах (трактат Ж. Ж. Руссо) Ж.-Ж. Руссо. Миниатюра. Государственный Эрмитаж, Ленинград. В 1749 г. Дижонская Академия объявила конкурс философских работ на тему «Способствовало ли возрождение наук и искусств улучшению нравов». По совету Д. Дидро Жан-Жак Руссо принял участие в конкурсе, предложенную тему он считал особо значимой: «…Речь идет об одной из тех истин, от коих зависит счастье человечества». Так явилось первое значительное произведение Руссо «Рассуждение о науках и искусствах» («Discours sur les sciences et les arts», 1750). Первая часть «Рассуждения» начинается с прославления просвещенного человека: «Прекрасное и величественное зрелище являет собою человек, выходящий, если так можно выразиться, из небытия собственными усилиями, светом разума рассеивающий мрак, которым окутала его природа, возвышающийся над самим собою, устремляющийся духом в небеса, с быстротою солнечного луча пробегающий мыслью огромные пространства вселенной, и что еще величественнее и труднее — углубляющийся в самого себя, чтобы изучить человека и познать его природу, его обязанности и его назначение». Этот «естественный человек» просвещен, но не науками и искусствами, которые «обвивают гирляндами цветов оковывающие людей железные цепи, заглушают в них естественное чувство свободы, для которой они, казалось бы, рождены, заставляют любить свое рабство и создают так называемые цивилизованные народы». Искусства и науки придают цивилизованным народам («счастливым рабам») внешние черты добродетелей, которых у них нет, воспитывают «душевную мелочность, столь угодную для рабства». Народам, променявшим свободу на сомнительные блага цивилизации, Руссо противопоставляет дикарей Америки. В чем их неуязвимость перед опасностью тирании? Руссо отвечает так: «Американские дикари, не знающие одежды и промышляющие лишь охотой, непобедимы: в самом деле, какое иго можно наложить на людей, у которых нет никаких потребностей?» Задача подлинного просветителя, с точки зрения Руссо, заключается в утверждении добродетели. Примером подлинно добродетельной жизни писатель считал, в частности, деятельность античного мыслителя Сократа. Во второй части трактата писатель рассматривает конкретные виды искусства и достижения наук, подтверждая примерами свою мысль о вреде цивилизации для нравственной жизни человечества. Стиль трактата серьезен и страстен. Речь Руссо эмоциональна, насыщена восклицаниями и риторическими вопросами. Не столько логика, сколько чувство подсказывает ему аргументы. Он не столько убеждает, сколько заражает своим откровенно пристрастным отношением к теме, которая не просто интересна для него как ученого, но выражает самые откровенные, личные его мысли. Трактат принес Руссо широкую известность. Последующие поколения писателей неоднократно возвращались к этому раннему изложению руссоизма. Если Монтескье или Вольтер выступали от имени всего «третьего сословия», то Руссо уже в первом трактате представляет беднейшую часть общества — крестьянство. Об этом он прямо говорит в последующих социально-политических трактатах: «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» («Discours sur l’origine et les fondements de l’inégalité parmi les hommes», 1754) и «Об общественном договоре» («Du Contrat social», 1762). Текст: Rousseau J. J. Oeuvres complètes: v. 1–4. P., 1959. V. 1; в рус. пер. — Руссо Ж. Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969. («Литературные памятники»). Лит.: Верцман И. Е. Жан-Жак Руссо.— М.. 1976; Луков Вл. А. Руссо // Зарубежные писатели. Ч. 2. М.: Дрофа, 2003. Вл. А. Луков Этапы литературного процесса: Новое время: XVIII век, эпоха Просвещения. — Произведения и герои: Произведения.

Жан-Жак Руссо (1712 г. – 1778 г.). Знаменитые мудрецы

Жан-Жак Руссо

(1712 г. – 1778 г.)

Французский мыслитель, просветитель. Основные сочинения: «Рассуждения о науках и искусствах»; «Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства между людьми»; «Об общественном договоре»; «Эмиль, или О воспитании»; автобиографическая книга «Исповедь»; роман «Юлия, или Новая Элоиза».

Век Просвещения дал миру блестящую плеяду замечательных умов, проницательных мудрецов, величайших остроумцев. Среди них почетное место занимает и французский мыслитель Жан-Жак Руссо – признанный властитель дум большинства французов второй половины XVIII в. Он был истинным сыном своего времени; но и эпоха, в которой жил знаменитый просветитель, во многом обязана ему невиданным взлетом творческой мысли и существенными переменами в общественно-политическом устройстве Франции.

Жан-Жак Руссо родился 28 июня 1712 г. в Женеве в бедной семье часовых дел мастера Исаака Руссо и его жены Сюзанны Бернар, дочери пастора. Девяти дней от роду Жан-Жак потерял мать, жизнерадостную и веселую женщину, – роды стали причиной ее смерти. Исаак Руссо, едва сводивший концы с концами, слыл человеком гордым, самолюбивым и в то же время неуживчивым и раздражительным. В 1722 г. во время очередной ссоры дело даже дошло до дуэли, на которой Руссо ранил своего соперника, французского офицера Готье. Не желая подчиняться решению суда, приговорившего его к трехмесячному тюремному заключению и внушительному штрафу, Исаак вынужден был покинуть Женеву, а 10-летний Жан-Жак остался на попечении своего дяди, брата покойной матери. Мягкий и впечатлительный от природы Жан-Жак, несмотря на доброе к нему отношение со стороны родственников, оказался в положении сироты, которого, как правило, больше жалеют, чем любят. Мсье Бернар, пытаясь дать надежное ремесло своему племяннику, определил его в обучение к нотариусу, но там непоседливый Жан-Жак долго не задержался. Тогда дядя пристроил его в граверную мастерскую Дюкомена, который не слишком церемонился с подмастерьями, постоянно браня их и награждая тумаками. Такая жизнь юному Руссо не нравилась. К тому времени он уже ясно осознал, что принадлежит не «верхнему кварталу города», а является всего лишь «жалким подмастерьем из квартала бедняков Сен-Жерве», и посему у него не раз возникали мысли о побеге.

Помог случай: 14 марта 1728 г., возвращаясь с воскресной загородной прогулки, Жан-Жак нашел городские ворота запертыми. Вначале он растерялся, а затем решил, что пришла пора начать новую жизнь. Не имея определенного плана, подросток добрался до г. Шамбери, расположенного в Савойе, католической области Швейцарии. Там он познакомился с кюре Понвером, а через него – с пансионеркой сардинского короля 28-летней Луизой-Элеонорой де Варанс, сыгравшей в его жизни значительную роль. По их настоянию Жан-Жак поселился в туринском приюте для новообращенных, где изменил своему вероисповеданию, превратившись из кальвиниста в католика. Истратив полученные при выходе из этого богоугодного заведения деньги, Руссо некоторое время служил лакеем в доме графини де Версилес, был домашним секретарем в одном аристократическом семействе, однако подолгу нигде не задерживался. В конце концов он снова вернулся в Шамбери к мадам де Варанс, которая предложила статному, пригожему юноше остаться у нее. В 1736 г. Жан-Жак поселился с ней на даче в Шарметтах близ Шамбери, где прожил (с перерывами) около семи лет. Луиза де Варанс более чем свободно толковала догматы религии и проявляла интерес ко всему на свете – от фармакологии до беллетристики. В ее доме была неплохая библиотека, где Руссо познакомился с сочинениями Монтеня, Вольтера, Ларошфуко, Лейбница, Декарта и Локка.

Считая Жан-Жака тугодумом, друзья мадам де Варанс посоветовали ей направить своего подопечного в семинарию, откуда бы он вышел сельским кюре. Но в семинарии Руссо учился плохо, его больше привлекала игра на кларнете и церковное пение, чем изучение богословия. Семинарию Руссо оставил, некоторое время он давал уроки музыки местным девицам в Лозанне, затем снова вернулся к мадам де Варанс. Но к тому времени Луиза полностью охладела к своему протеже, и почти год несостоявшийся кюре учительствовал в доме Мабли в Лионе.

Не найдя себе применения в Швейцарии, Руссо решил завоевать Париж. Он намеревался произвести «революцию в музыке», подготовив проект упрощения нотной системы: цифры вместо пяти линий и всяких значков. Музыке, как сам философ признавался позже, он «незаметно выучился, преподавая ее». А биограф Руссо Ж. Тьерсо даже считал, что, «продолжай он систематически заниматься сочинением музыки, быть может, дал бы в ней равноценное тому, что дал в литературе». Осенью 1741 г. Жан-Жак приехал в столицу Франции, однако изобретенная им нотная система не встретила понимания, и ему вновь пришлось рассчитывать только на случайные заработки. В течение двух лет он перебивался перепиской нот, уроками музыки, мелким литературным трудом.

Сочувствующие Руссо братья Мабли и Кондильяк, чьи имена вошли в историю философии, снабдили его рекомендательными письмами к известным людям Парижа. Благодаря их рекомендациям, Жан-Жак получил доступ в столичные салоны, а кроме того, французский посол в Венеции граф Монтегю предложил ему работу секретаря. С августа 1743 г. Руссо в течение года находился на дипломатической службе в Венеции. Но и дипломатическая карьера не состоялась из-за строптивого характера Жан-Жака и критического отношения к посольским интригам.

Вернувшись в Париж, Руссо поселился в гостинице, где познакомился с Терезой Левассер, которая была служанкой и белошвейкой. Жан-Жак, отнюдь не преувеличивая достоинств Терезы, увидел, тем не менее, в ней воплощение непосредственности и доброты. Вскоре она стала его любовницей, а затем и женой. Правда, непосредственность и доброта Терезы граничили с умственным убожеством. Грамоту она так и не смогла одолеть, как не сумела научиться считать до ста и определять время по часам. В придачу Тереза «навязала» Руссо свою семью: брата, весьма склонного к воровству, и мать, доставлявшую Жан-Жаку немало неприятностей сплетнями и вымогательством денег и подарков у его друзей. И все же Тереза оставалась верной спутницей Руссо в течение 34 лет, до самой его смерти.

Знакомство с политической и культурной жизнью Женевы, Франции и Венеции дали Руссо обильный материал для литературного творчества. Поэтому он с удовольствием принял в 1748 г. предложение Дидро писать для «Энциклопедии» статьи и редактировать в ней отдел музыки. Так Руссо стал одним из тех просветителей, которых позже называли энциклопедистами.

Летом 1749 г. печатание Энциклопедии было прервано арестом Дени Дидро, отправленного в Венсенскую башню, куда обычно заключали за политическую крамолу. Позже его перевели в замок, где Дидро мог встречаться с друзьями. Как-то раз, идя по лесу на свидание к своему другу, Руссо, присевший отдохнуть, случайно прочитал в газете «Меркюр де Франс» объявление о том, что ученое общество в городе Дижоне, именуемое себя, как тогда было принято, академией, выдвинуло тему для сочинения – «Способствовало ли развитие наук и искусств порче нравов или улучшению их?» Идея настолько увлекла Руссо, что он тут же, под деревом, набросал краткие тезисы к этому трактату.

Трактат «Рассуждения о науках и искусствах», в котором Руссо подверг полному осуждению ученость как таковую (при этом не утруждая себя какими-либо доказательствами, а преподнося свои суждения в виде откровения свыше), поразил современников убежденностью и страстностью тона. Результат оказался неожиданным даже для самого Руссо – он получил «Премию морали» и золотую медаль.

С другой стороны, трактат вызвал бурю негодования: против него выступили практически все члены ученых обществ Франции, им возмущались и некоторые просветители. В частности, Вольтер, называя идеи Руссо «философией бродяги», едко замечал, что «теперь остается только одно: стать на четвереньки, то есть вернуться к дикому состоянию, и убежать в лес».

Как уже отмечалось, Руссо был довольно талантливым музыкантом. Еще в юности вместе с романсами, предназначенными для исполнения в домашней обстановке, он сочинял арии, дуэты, хоры, мечтая блеснуть когда-нибудь в парижской опере. Увы, в полном объеме оценить музыкальное творчество Руссо сегодня невозможно, поскольку не сохранилось практически ни одного его сочинения в области музыки. В порыве самокритики Руссо беспощадно уничтожил все свои оперы, пощадив лишь одну – «Деревенского колдуна». На премьере этой оперы в марте 1752 г. присутствовал весь двор во главе с королем и его фавориткой мадам де Помпадур.

Публика, пресыщенная громоздкими оперными спектаклями, была очарована «непринужденной крестьянской пасторалью», где доминировали задушевные арии. Опера понравилась и Людовику, причем настолько, что впоследствии придворные не раз слышали, как он распевал арии из этой оперы. Высоко оценили ее и просвещенные умы Франции. Дидро, к примеру, говорил: «Чего только нельзя простить Жан-Жаку благодаря его «Деревенскому колдуну».

И все же не музыка составила основу творчества Руссо. Через несколько лет после написания трактата «Рассуждения о науках и искусствах» он, прочитав очередное объявление Дижонской академии, предложившей конкурсную тему «О происхождении неравенства между людьми», вскоре написал книгу на эту тему, которая, кстати, очень понравилась Дидро. Новый труд Руссо закончил в Шамбери и издал в 1755 г. в Голландии с посвящением Женевской республике. И если в «Рассуждении о науках и искусствах» мыслитель ставил прежде всего философско-моральные вопросы, то трактат «Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства между людьми» посвящен социальным проблемам. В нем Руссо представил все виды неравенства, а именно правовое, экономическое и политическое, основной причиной бед и несовершенств современного ему общества.

В 1761 г. увидел свет и ставший впоследствии знаменитым роман «Юлия, или Новая Элоиза» имевший подзаголовок «Письма двух любовников, живущих в маленьком городке у подножья Альп». Уже немолодой, робкий и мечтательный Руссо, к тому же не слишком счастливый в любви (в то время он был влюблен в Софи д’Удето, но та хранила верность, причем не мужу, а любовнику), создал в своем воображении утопическую картину счастливого мира, где царят любовь, самопожертвование, милосердие. Пожалуй, немного найдется романов, которые бы наложили такой заметный отпечаток не только на литературу, но и на реальную жизнь, на привычки и пристрастия, чувства и ощущения читателей. Его главные герои – дочь надменного швейцарского барона Юлия д’Этанж и пылкий Сен-Пре, ее наставник и возлюбленный, сразу же стали любимцами читающей публики. Само место действия романа – «райские уголки» на берегах Женевского озера – как бы возродилось для европейского читателя благодаря Руссо и стало восприниматься через призму «Новой Элоизы». Более того, путешественники осуждены были искать в Веве и Кларане «следы» Юлии и Сен-Пре, хотя Руссо не без лукавства предупредил в первом предисловии, что, будучи в этих местах, ни разу не слыхал таких фамилий.

В 1762 г. Руссо опубликовал книгу «Эмиль, или О воспитании», в которой изложил целую педагогическую систему. В соответствии с предлагаемой схемой воспитания Руссо разделил жизнь детей на четыре периода. В первый период – от рождения до двух лет – он предлагал уделять внимание главным образом физическому воспитанию; во второй – от двух до двенадцати лет – воспитанию чувств; в третий – от двенадцати до пятнадцати лет – умственному воспитанию; в четвертый период – от пятнадцати до восемнадцати лет – нравственному воспитанию. Этот последний отрезок времени он называл периодом «бурь и страстей». Таким образом, считал Руссо, сознание ребенка и отрока превращается в самосознание юноши – уже полноценного человека.

Литературная слава, однако, не принесла Руссо ни особого материального достатка, ни душевного покоя. За свободолюбие и независимые взгляды его преследовали не только французские, но и нидерландские богословы и королевские чиновники, а в 1762 г. роман «Эмиль, или О воспитании» и трактат «Об общественном договоре» (в нем Руссо развивал идеи об учреждении такого государства, которое бы обеспечивало общественную безопасность и гарантировало свободу гражданам) по решению Французского парламента были сожжены. В том же году Королевский суд издал указ об аресте Руссо. Тайно покинув Монморанси, где он жил под покровительством герцога Люксембургского, Руссо бежал в Швейцарию и поселился в Ивердоне у своего друга Рогена. Но и на родине книга об Эмиле подверглась сожжению, а власти издали постановление об аресте ее автора. Пришлось Руссо обратиться к Фридриху II за разрешением поселиться в Мотье-Травер в Невшательском графстве, входившем в его владения. Но и здесь недоброжелатели не оставили его в покое. Руссо отлучили от церкви, поскольку на церковном совете он заявил, что «отчет» о своих убеждениях «обязан давать только Богу».

В 1766 г. Руссо познакомился с шотландским философом Юмом и отправился с ним в Англию, где поселился в Чезвике, в окрестностях Лондона. Первое время Юм был буквально очарован французским мыслителем, сравнивал его с Сократом, находя при этом, что Руссо еще более гениален, чем древнегреческий мыслитель.

Но вскоре Юм понял, что Руссо, при всей его несомненной талантливости, не обладал такими качествами, как скромность, благовоспитанность и великодушие. Странным образом в нем сочетались оригинальные способности и мелочное тщеславие, тонкая проницательность и напыщенное высокомерие. Через некоторое время Руссо заявил, что близость к английской столице не удовлетворяет его. Влиятельные друзья Юма предоставили в его распоряжение замок в Дербишире. Однако и в английском замке ни Руссо, ни Тереза, переехавшая к нему, не могли найти душевного равновесия: их угнетала и подавляла необычная обстановка. Закончилось все тем, что подозрительный Руссо возложил на Юма вину за свое неудачное переселение в Англию и обвинил его не только во враждебном к себе отношении, но и в заговоре с другими лицами, будто бы составленном с целью разорения беззащитного эмигранта. Добродушный и рассудительный Юм с удивительным терпением переносил все выходки тщеславного француза, считая его скорее ненормальным, чем скверным человеком.

Вернувшись во Францию в 1767 г., Руссо под вымышленным именем скрывался вдали от Парижа у приютивших его состоятельных знакомых. Спустя четыре года он вернулся в столицу, поселившись на улице Плятриер (ныне эта улица носит его имя). Передовых людей века – энциклопедистов – он давно уже объявил своими недоброжелателями. По подсчетам Дидро («самого старого друга, почти единственного оставшегося у него»), Руссо потерял двадцать друзей только из числа философов. Одним словом, он как будто намеренно стремился представить свою жизнь в мрачном виде, изобразить ее предельно невыносимой. Это наглядно видно в «Исповеди», большой автобиографической книге, которую Руссо писал в течение пяти лет – с 1765 по 1770 г., но так и не опубликовал ее при жизни. В ней он не пощадил не только своих современников, но и самого себя. С поразительной откровенностью Руссо повествует о своей жизни, не умалчивая о самых неприглядных ее сторонах. Примером может служить эпизод, случившейся в пору его молодости, когда, будучи лакеем, он украл ленту, а вину свалили на горничную, которую из-за этого уволили.

Трудно понять и объяснить и другой факт из биографии Руссо. Оказывается, пятерых своих детей он еще младенцами отдал в дом для сирот и никогда в дальнейшем не интересовался их судьбами. Он предпочел, чтобы из его детей вышли «рабочие и крестьяне, а не авантюристы и ловцы счастья».

Правда, многие критики считали, что «Исповедь» следует рассматривать как роман – необычайно искренний, с тонким проникновением в психологию героя и не уступающий в этом смысле «Новой Элоизе». Существует даже версия, будто вся история с детьми – вымысел автора, и детей у них с Терезой не было вообще. Словом, загадок в этой истории еще немало.

Как бы там ни было, но Руссо предпочел отвечать перед Богом, а не перед людьми, предварив «Исповедь» такими словами: «…Я предстану пред Верховным Судией с этой книгой в руках… Я обнажил свою душу и показал ее такою, какою ты видел ее сам, Всемогущий. Собери вокруг меня неисчислимую толпу подобных мне: пусть они слушают мою исповедь, пусть краснеют за мою низость, пусть сокрушаются о моих злополучиях. Пусть каждый из них у подножия Твоего престола в свою очередь с такой же искренностью раскроет сердце свое, и пусть потом хоть один из них, если осмелится, скажет тебе: «Я был лучше этого человека».

Последние годы жизни Руссо занимался в основном самоанализом и оправданием своих прошлых поступков. В 1776 г. он написал книгу с интригующим названием «Диалоги: Руссо судит Жан-Жака», а в следующем году – «Прогулки одинокого мечтателя», ставшее последним его сочинением.

В конце мая 1778 г. Руссо покинул Париж и поселился в Эрменонвиле, находящемся в 30 верстах от Парижа, в парковом домике маркиза Рене Луи де Жирардена. В Эрменонвиле он ничего не писал, почти все свободное время проводил в беседах с земледельцами и играх с детьми. Еще за день до своей смерти он ходил собирать травы.

Скончался Жан-Жак Руссо 3 июля 1778 г. от сердечного приступа. Его похоронили на маленьком «Острове тополей» посреди красивого озера. И хотя в годы Французской революции прах Руссо торжественно перевезли в Пантеон, а в дни Термидора контрреволюционеры развеяли его по ветру, этот островок вот уже более трех столетий остается местом паломничества почитателей «Человека истины и природы» – такие слова высечены на могильном камне Руссо.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Жан-Жак Руссо | Сочинение и анализ произведений, биографии, образ героев

Жан-Жак Руссо родился в бедной семье часовщика в 1712 году в Женеве. Еще мальчиком, Руссо самостоятельно зарабатывал себе на жизнь. Долгое время он скитался в поисках работы по улицам Франции и Швейцарии и за это время сменил немало профессий: был клерком у нотариуса, писцом, подручным у гравера, учителем музыки и секретарем посольства. В 1749 году Руссо появился в Париже, где принял участие над работой «Энциклопедии». Имя Руссо широкую известность приобрело в 1749 г. при написании рассуждений на тему — «Способствовало ли развитие искусства и науки улучшению нравов?», на что он решительно ответил: «Нет». Как для сотрудника «Энциклопедии» и просветителя ответ Руссо был неожиданный для его круга общения.

Уже на тот момент Руссо высказал свою главную идею «естественный человек», которой он посвятил всю свою жизнь и увековечил в своих трактатах. Руссо рассуждал, что человек  добр и прекрасен, а неравенство в обществе губит его. Деление на бедняков и богатых меняет людей, наука и культура способствует  укреплению этого неравенства и заглушает сознание свободы, для которой они были рождены, заставляет людей любить свое рабство.

Свои мысли Руссо стал развивать в 1754 году и ярко их выразил в своих трудах (трактаты) — «О происхождении и основаниях неравенства между людьми», в которых осудил деления бедных и богатых. Его сочинения критиковали социальный строй. В 1762 году Руссо опубликовал программу новых порядков в «Общественном договоре», в котором он призывал к созданию гражданского народного государства, основанного на честном равенстве. Лозунг французских революционеров был взят из произведений Руссо «Свобода, равенство, братство». 

В 1761 году Руссо опубликовал роман «Юлия, или Новая Элоиза». В романе он рассказывает о любви двух молодых людей, которые находились в неравном социальном положении — Юлия дочь известного дворянина и ее возлюбленного бедного учителя Сен-Пре. В данном романе Руссо осуждает уродливые и лицемерные стороны общества, предрассудки неравенства и на фоне всего негатива он преподносит самые красивые чувства любви двух молодых людей.

На следующий год (1762) Руссо опубликовывает еще один написанный им роман — «Эмиль, или О воспитании». В данном романе он учит, как следует правильно воспитывать гражданина и истинного человека. Руссо внедрил в роман жизненный опыт и свою точку зрения, рассказывая о том, что педагог должен не только заниматься образованием и обучением ребенка, но и развитием природных качеств и свойств, которые, по мнению Руссо всегда необыкновенно прекрасны. В своем романе Руссо ярко выразил идею: что «природа не создает ни богачей, ни принцев, ни вельмож». Роман написанный Руссо «Эмиль», в Париже одобрения не нашел и его сожгли, а Руссо власти приговорили к аресту. После такой развязки Руссо покидает Париж и бежит в Швейцарию. Однако и здесь одобрения своей идеи он не находит и книгу «Эмиль» сжигают в Женеве и Руссо обратно спасается от ареста. 

Долгое время, скрываясь от ареста Руссо находит убежище в Англии где создает свое последнее произведение — «Исповедь» (1766 — 1770). В данном произведении он рассказывает о своей жизни, описывает свои жизненные события, не утаивая плохих поступков и не похваляясь хорошими. Руссо хотел показать своим современникам истинное назначение человека и то, каким он должен быть в этом мире. В произведении «Исповедь» он остается верным своим убеждениям и идеям: Человек это — величайшая ценность на земле, который рождается Человеком, а не крестьянином или вельможей. После смерти Руссо в 1778 году, его идеи нашли свое одобрение среди революционеров, они легли в основу «Декларации прав человека и гражданина» принятой французским конвентом 26 августа 1789 года. 

Жан-Жак Руссо прожил 66 лет, всю свою жизнь посвятил идеи защиты прав человека и борьбе с социальным неравенством. Своими пьесами и работами он призывал народ бороться с несправедливостью, учил людей правильной жизни и показал каким должен быть человек. Признание Руссо получил только после смерти, но идеи великого автора легли в основу современного общества во многих государств мира.

Уважайте права автора! Используя материал данного блога — ссылка на статьи обязательна

Эссе по истории о труде Жан-Жака Руссо «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (11 класс)

Жан-Жак Руссо. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми

Ну как можно пройти мимо такого названия? При этом интересно и то, что для раскрытия сути рассуждения используются в качестве помощников многие науки. В трактате, вызвавшем когда-то негодование у буржуазного крыла Просвещения, есть философия, подруга истории, без которой, возможно, и не была бы полной работа, а нам было бы нелегко найти где-то ещё высказывание о том, что не «существа  столь робкого, как человек в его естественном состоянии» или что «по мере того, как мы углубляемся в изучение человека, мы, в известном смысле, утрачиваем способность его познать». Хочется с этим не согласиться: слишком уж безнадёжна эта установка и ведёт она как будто бы в никуда. Не обошлось и без упоминания философов, «как будто задававшихся целью противоречить друг другу в самых основных принципах». Упоминание о юрисдикции неожиданно, но закономерно, некоторые парадоксальные моменты, высказанные автором в связи с ней, могут заставить задуматься и сейчас. Например, стоит ли относить «человека и всех других животных одному и тому же естественному закону». Физиология как наука тоже попыталась «помочь» исследователю неравенства между людьми и позволила нам задуматься, действительно ли «оно установлено природою и состоит в различии возраста, здоровья, телесных сил и умственных или душевных качеств», хоть Руссо и не стал очень уж сильно «останавливаться на изучении организма животных, дабы узнать, что мог человек представлять собою вначале». Исключая науки, следует упомянуть о религии. Без неё, как говорится, никуда даже учитывая её неповторимую запутанность и иногда, впрочем, в хорошем смысле. А что остаётся думать о равенстве религиозном, ведь «если сам Бог вывел людей из естественного состояния сразу же после сотворения мира, то они не равны, потому что он хотел, чтобы они не были равными; но религия не запрещает нам, на основании одной только природы человека и существ, его окружающих, строить предположения о том, во что человеческий род мог бы превратиться, если бы он был предоставлен самому себе»? Думается: так равны или не равны всё же люди? Могут или не могут они к этому стремиться? Грешно это или нет?

Возможно, во времена создания Руссо своей работы в обществе назревал кризис понимания человеком своего места в мире. Конечно, это мог быть и какой-то иной кризис, но всё, однако, свелось к тому, что люди начали, возможно, «роптать», в массах появилось много мыслей о равенстве и неравенстве, что и попытался отразить в своём сочинении философ. Его работа, это, скорее всего, тоже попытка поиска истины, «предположительные и условные рассуждения», которые он видел в других фактах, будь то работы натуралистов Бюф-фона и Мопертюи или современных философов Дидро и Ламетри.

Это большое сочинение – письмо, но не только «сиятельнейшим и высокочтимым государям» того времени, но и всем нам, поколениям прошлым, нынешним и «впредь живущим». Искренность обращений подкупает, глубина откровенности в беседе с читателем не может остаться незамеченной, обращение «братья» читатель иногда способен принимать на себя, и с таким эмоциональным посылом легче воспринимать душевные постулаты писателя. Закономернее почему-то именно две части произведения, окаймлённые хоть и неявными, но вступлением-обращением к тем самым государям и прощанием вкупе с нравственными поучениями о умеренности любви к себе и к людям. Будто пропитанная ненавистью ко всем формам неравенства работа – своеобразное звено между «Рассуждением» под номером «один» Ж. Ж. Руссо и статьей «О политической экономии», написанной в середине 16 столетия. Работа выдержала критику ещё самих современников Руссо, один из которых утверждал, что отражённая действительность в произведении – это больше утопия, чем правда. Названный выше философ посвятил целую главу Руссо в своих «Воспоминаниях гражданина (von Jean Henri Samuel Formey «Souvenirs d’un citoyen», Band 2 (с. 114-136)). Показанные магистраты Женевы тоже показались критикам работы Руссо крайне сомнительными.

Несмотря на это, нет сомнений в стремлении как можно лучше отразить действительность и несостоятельность современного мира в некоторых вопросах нашим исследователем. Многочисленные отсылки к «сильным мужам прошлых лет» и вообще опыту уже пройденного человечеством – намёк на уважительное отношение философа к людям, разделившим с ним участь сквозь века, таким же искателям истины, какой он сам. Исследователь не упускал возможности раскритиковать и своих «исторических любимчиков». Восхищавший Руссо «народ Рима», по его мнению, «этот образец всех свободных народов, не был в состоянии управлять собою, когда вышел из-под гнета Тарквиниев», а самая прекрасная, по мнению учёного, форма правления, республика, пользовалась популярностью уже очень давно, «после убийства Лже-Смердиса, когда семь освободителей Персии собрались вместе, чтобы решить, какую им установить в Государстве форму правления». Именно тогда «Отанес решительно высказался в пользу Республики». Вообще сама по себе эта форма правления очень заботит Ж.Ж. Руссо. Он выделяет различные её виды, выказывая одним отвращение или равнодушие, а другим радуясь безмерно. Он высказывается с уважением «о той драгоценной половине Республики, которая составляет счастье другой и коей кротость и мудрость поддерживают в ней мир и добрые нравы», но также он словно предупреждает и о такой республике, которая «не будет блистать тем блеском, который ослепляет большинство глаз и детская и пагубная страсть к которому – самый смертельный враг и счастья, и свободы». Для Руссо понятия «республика» и «равенство» будто синонимы, он их не отделяет и, возможно, не хочет отделять.

Как и многие другие, это автор не смог удержаться в своих рассуждениях от каких-либо личных мыслей насчёт равенства человека, находясь «в несколько нескромной восторженности». Однако его слова выглядят гармонично и вплетаются в канву и общую направленность всего произведения. Он видит несчастье людей в том, что «развращенная молодежь ищет в иных краях легких удовольствий и затем долгого раскаяния» и секрет успеха, возможно, в том, что нужно познать себя, как гласила его любимая надпись дельфийского храма.

На самом деле, проблемы источника актуальны. Так же решаются вопросы, как и нынче, о «завоеваниях более могущественными». Так же не исчезает проблема, в которой есть «завоеватель и завоеванные народы», которые всегда остаются в состоянии войны между собою, если только нация, вновь обретя полную свободу, не изберет добровольно своим главой своего победителя». Так же в форме обращения писатель размышляет о том, как же надолго оставить «суверенитет, приобретенный или отвоеванный острием шпаги и оберегаемый в течение двух веков доблестью и мудростью», чтобы он «наконец, полностью и повсеместно бы признан». Возможно, решение проблем в том самом «возвышеннейшем разуме», о котором твердит историк? Может, в том, что надо узнать «естественного человека»? Но каково может быть решение проблем, если никто так и не определился, добр человек изначально или зол, боится ли он, «дрожит от страха и готов бежать при малейшем шуме» или «природы бесстрашен и ждет только случая нападать и сражаться»? Вероятно, эти посылы – стимул для будущего сверхмыслителя, который будет разгадывать все эти загадки и вести людей к чему-то лучшему. А рассуждения Руссо на то и рассуждения, чтобы дать зацепку, чтобы не обидеть читателя беззастенчивостью или равнодушием, а дать надежду на что-то лучшее оттуда, из «колодца глубинного прошлого», из которого современный человек услышит эхо, такое важное, такое необходимое.

 

Персональный сайт — Ж.-Ж.Руссо политические взгляды

Политические взгляды Ж.-Ж. Руссо

 

Содержание:

 

Введение

1. Ж. -Ж.Руссо о свободе и неравенстве
2. Теория общественного договора Ж.-Ж.Руссо
3. Ж.-Ж Руссо о законодательной и исполнительной власти

Заключение

Литература

 

Введение

 

Среди выдающихся мыслителей кануна французской буржуазной революции 1789-1794 годов особое место занимает Жан-Жак Руссо. Просветитель и романтик, индивидуалист и коллективист, Руссо стал объектом многих исследований и различных интерпретаций. Являясь выдающимся представителем французского Просвещения XVIII века, он внушает уважение или вызывает восхищение по прямо противоположным причинам. Для некоторых он является теоретиком сентиментализма – нового и прогрессивного для того времени течения в литературе; для других он – защитник полного слияния индивида с общественной жизнью, противник разрыва между личными и коллективными интересами; кто-то считает его либералом, а кто-то теоретиком социализма; некоторые принимают его за просветителя, но для кого-то он – анти-просветитель. Но для всех – первый крупный теоретик современной педагогики.

Французский философ, моралист и политический мыслитель, фигура богато одаренная и полная противоречий, Ж.-Ж.Руссо выражал стремление к обновлению общества, и, одновременно, консервативные настроения, желание и вместе с тем боязнь радикальной революции, ностальгию по примитивной жизни – и страх перед варварством. [с.326, 6]

Социально-экономические и демократические идеи Руссо получали восторженную оценку во многих странах, где развивалась борьба против средневековья, феодального порабощения, абсолютных монархий.

Литературная деятельность Руссо была весьма плодотворна. Он написал ряд сочинений по философии, социологии, педагогике, а также художественные произведения.

Наше внимание обращено к работам, в которых Руссо попытался изложить историю происхождения и развития неравенства, возникновения политических обществ и злоупотреблений, которым открывают они место, насколько все это может быть выведено из природы человека, при свете одного только разума и независимо от священных догм, дающих верховной власти санкцию божественного права.

В данной работе рассмотрены социальные и политико-правовые взгляды Ж..-Ж..Руссо, изложенные им в самых значительных его сочинениях — «Рассуждения о науках и искусствах», «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (1754), «Об общественном договоре, или Принципы политического права» (1762), «О политической экономии» (1755), «Суждение о вечном мире» (1782).

На основе изучения исследований политологов, философов, социологов Дж.Реале, Д.Антисери, Х.Н.Момджяна, П.С.Гуревича, В.И.Столярова, М.А.Василика, М.С.Вершинина и др. дан анализ правовых, политических, философских концепций Ж.-Ж.Руссо.

В первой главе раскрыты понятие эгалитаризма, внутренние дифференциации и отличительные черты идей Руссо в отношении к свободе, истории происхождения и развития неравенства, частной собственности.

Вторая глава посвящена теории общественного договора Ж.-Ж.Руссо, в которой французский просветитель развил идею о естественном происхождении государства, обосновал систему демократических прав.

В третьей главе рассмотрено учение Руссо о законе как выражении общей воли и о законодательной власти как прерогативе неотчуждаемого народного суверенитета.

В заключении приведены основные выводы о политической теории Ж.-Ж.Руссо.

 

I. Ж.-Ж.Руссо о свободе и неравенстве

 

В своих работах Ж.-Ж.Руссо выдвигает понятие естественного человека – целостного, доброго, биологически здорового, морально честного и справедливого. Естественное состояние, а не историческая реальность, стало рабочей гипотезой, которую Руссо добывает из глубины своих мыслей, желая понять, какая часть этого человеческого богатства была подавлена или угасла в процессе исторического развития общества. [с.152, 5]

В естественном состоянии, по Руссо, нет частной собственности, все свободны и равны. Неравенство здесь вначале лишь физическое, обусловленное природными различиями людей: «… неравенство едва заметно в естественном состоянии и его влияние там почти ничтожно,

… возникает оно и растет в связи с последовательным развитием человеческого ума». [с.235, 3]

С появлением частной собственности и социального неравенства, противоречивших естественному равенству, начинается борьба между богатыми и бедными. «Я замечаю двоякое неравенство в человеческом роде: одно, которое я назову естественным или физическим, так как оно установлено природой, состоит в различии возраста здоровья, телесных сил и умственных или душевных качеств. Другое же может быть нравственным или политическим, так как оно зависит от своего рода договора и установлено или, по крайней мере, стало правомочным с согласия людей. Оно состоит в различных привилегиях, которыми одни пользуются в ущерб других, вот, например, что одни более богаты, уважаемы и могущественны, чем другие, или даже заставляют их повиноваться себе…». [с.422, 9]

Говоря о свободе и равенстве, Руссо в первую очередь имеет в виду свободу от феодального порабощения и уравнение граждан перед законом. Но в отличие от многих других представителей антифеодального движения он как бы угадывает, что свобода и равенство могут стать реальностью в результате коренных преобразований не только в области правовых отношений, но и в социально-экономической сфере. Отсюда такой обостренный интерес Руссо к принципу частной собственности, с возникновением которой он связывает исчезновение первоначального равенства и чистоты общественных нравов: «Конкуренция и соперничество, с одной стороны, а с другой – противоположность интересов и скрытое желание обогатиться на счет другого – таковы ближайшие последствия возникновения собственности, таковы неотлучные спутники зарождающегося неравенства». [с.225, 3]

Неравенство, почти ничтожное в естественном состоянии, усиливается и растет в зависимости от развития наших способностей и успехов человеческого ума и становится, наконец, прочным и правомерным благодаря возникновению собственности и законов. «Если мы проследим за прогрессом неравенства в связи с этими различными переворотами, то увидим, что возникновение законов и права собственности было начальным пунктом этого прогресса, установление магистратуры – вторым, а третьим, и последним, — изменение правомерной власти, в основанную на произволе; так что различие между богатым и бедным было узаконено первой эпохой, различие между сильным и слабым – второй, а третьей – различие между господином и рабом. Это – последняя ступень неравенства, тот передел, к которому приводят все остальные, если только новые перевороты не уничтожат совершенно управления или не приблизят его к правомерному устройству». [с. 426, 9]

Вслед за уничтожением равенства последовали, по словам Руссо, «ужаснейшие смуты». Выход из такого положения, инспирированный доводами богатых и вместе с тем обусловленный жизненными интересами всех, состоял в соглашении о создании государственной власти и законов, которым будут подчиняться все. Однако, потеряв естественную свободу, бедные не обрели свободы политической. Созданные путем договора государство и законы «наложили новые путы на слабого и придали новые силы богатому, безвозвратно уничтожили естественную свободу, навсегда установили закон собственности и неравенства, и ради выгоды нескольких честолюбивцев обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство и нищету».[с.425, 9]

Пришедшее на смену «естественному состоянию» гражданское общество явилось полным отрицанием предшествовавшего этапа исторического развития. В новом обществе исчезло первоначальное равенство людей, появились бедные и богатые, подвластные и господа. В гражданском обществе меньшинство получило возможность жить за счет тяжкого и унизительного труда покоренного народа. Неравенство частной собственности, дополненной политическим неравенством, привели, согласно Руссо, в конечном счете, к абсолютному неравенству при деспотизме, когда по отношению к деспоту все равны в своем рабстве и бесправии.

Как совершился этот резкий переход в истории человечества? Руссо не дал и не мог дать научного ответа на этот вопрос. Знаменательно, однако, что главную причину исторического скачка он ищет все же в экономической сфере, в факте возникновения частной собственности. [с. 137, 13]

Предметом ожесточенных нападок Руссо стала господствующая феодальная форма собственности. Ограниченный условиями и понятиями времени, он не мог возвыситься до требования полной ликвидации всякой частной собственности — этого обязательного условия последовательной свободы и равенства. Руссо удовлетворился лишь мелкобуржуазным принципом эгалитаризма, т. е. требованием наделить всех граждан более или менее одинаковой долей частной собственности. Это были утопические мечты, но нельзя забывать, что в свое время мечты эти носили прогрессивный характер, выражали протест против феодализма и в какой-то степени предвещали идею общественной собственности на орудия и средства производства, уничтожение на этой основе всех форм порабощения человека человеком. [с.132, 13]

 

II. Теория общественного договора Ж.-Ж.Руссо

 

«Человек рожден быть свободным, а между тем везде он в оковах», – такими словами открывает трактат Руссо «Об общественном договоре». Освободить человека и вернуть ему свободу – вот цель французского философа. Новая модель общества основана на голосе сознания общественного человека. «Переход от естественного состояния к общественному производит в человеке весьма значительное изменение, заменяя в его поведении инстинкты справедливостью и придавая его поступкам прежде отсутствовавшие моральные связи. Только с этого момента человек, который до того заботился лишь о себе, подчиняясь физическим побуждениям утоления голода, жажды и т.п., будет действовать на основе других принципов и, прежде чем следовать наклонностям, прислушиваться к голосу долга и рассудка». Принцип исторического возрождения, по Руссо, – не абстрактная воля, хранительница всех прав, или чистый разум, чуждый смятению страстей, или индивидуалистическое представление о человеке. Принцип, узаконивающий власть и гарантирующий социальные преобразования, представляет собой общую волю народа, верного общему благу. [с.151, 5]

В противовес феодальному обществу Руссо развивает свою концепцию «создания политического организма как подлинного договора между народом и правителем». При этом основную задачу подлинного общественного договора, кладущего начало обществу и государству и знаменующего превращение скопления людей в суверенный народ, а каждого человека в гражданина, он видит в такой «ассоциации, которая защищает и ограждает всею общей силою личность и имущество каждого из членов ассоциации и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде». [с.425, 9]

Каждый, передавая в общее достояние и ставя под единое высшее руководство общей воли, превращается в личность, и все свои силы превращает в нераздельную часть целого. Последствия общественного договора, по Руссо, таковы: «Немедленно вместо отдельных лиц, вступающих в договорные отношения, этот акт ассоциации создает условное коллективное Целое, состоящее из стольких членов, сколько голосов насчитывает общее Собрание. Это Целое получает в результате такого акта свое единство, общее Я, свою жизнь и волю. Это лицо юридическое, образующее, следовательно, в результате объединения всех других некогда именовалось Гражданскою общиной, ныне же именуется республикой, или Политическим организмом: его члены называют этот Политический организм Государством, когда он пассивен, Сувереном, когда он активен, Державою — при сопоставлении его с ему подобными. Что до членов ассоциации, то они в совокупности получают имя народа, а в отдельности называются гражданами, как участвующие в верховной власти, и подданными, как подчиняющиеся законам Государства». [с.427, 9]

Условия перехода к государству Руссо трактует следующим образом: то, что отчуждается у каждого изолированного индивида в пользу образуемого по общественному договору целого (народа, суверена, государства) в виде естественного равенства и свободы, возмещается ему (но уже как неразрывной части целого, члену народа — суверена, гражданину) в виде договорно установленных (позитивных) прав и свобод. Происходит, говоря словами Руссо, как бы эквивалентный обмен естественного образа жизни людей на гражданский образ жизни.

Благодаря общественному договору все оказываются «равными в результате соглашения и по праву». Не отрицая самой частной собственности, Руссо вместе с тем выступает за относительное выравнивание имущественного положения граждан и с этих позиций критикует роскошь и излишки, поляризацию богатства и бедности. В общественном состоянии, считает Руссо, «ни один гражданин не должен обладать столь значительным достатком, чтобы иметь возможность купить другого, и ни один — быть настолько бедным, чтобы быть вынужденным себя продавать; это предполагает в том, что касается до знатных и богатых, ограничение размеров их имущества и влияния, что же касается до людей малых — умерение в скаредности и алчности». [с. 426, 9]

В основе общественного договора и правомочий формируемого суверенитета лежит общая воля. Руссо при этом подчеркивает отличие общей воли от воли всех: первая имеет в виду общие интересы, вторая — интересы частные и представляет собой лишь сумму изъявленной воли частных лиц.

Отстаивая господство в государстве и его законах общей воли, Руссо резко критикует всевозможные частичные ассоциации, группы и объединения, которые вступают в неизбежную конкуренцию с сувереном. Их воля становится общей по отношению к своим членам и частной по отношению к государству. Это искажает процесс формирования подлинной общей воли граждан, поскольку оказывается, что голосующих не столько, сколько людей, а лишь столько, сколько организаций.

Проводимое Руссо различие воли всех и общей воли по-своему отражает то обстоятельство, что в гражданском состоянии имеется различие между индивидом как частным лицом (со своими гражданскими интересами) и тем же самым индивидом в качестве гражданина — члена «публичной персоны», носителя общих интересов.

Данное различие, которое в дальнейшем легло в основу концепции прав человека и гражданина, сыграло значительную роль в конституционно-правовом закреплении результатов французской буржуазной революции, по сути дела, имеется в виду раздвоение человека на члена гражданского общества и на гражданина государства.

Каковы же следствия этого общественного переустройства? «Чем больше отмирают и становятся недействительными естественные силы, чем значительнее и долговечнее силы приобретенные, тем более совершенно и прочно социальное устройство. Таким образом, когда каждый гражданин является ничем и ничего не может без участия всех остальных. И когда приобретенная сила во всем равна или превосходит сумму естественных сил всех отдельных личностей, то можно сказать, что законодательство достигло высшей степени совершенства». [с.256, 3]

Руссо рассматривает радикальную социализацию человека. Его полную коллективизацию, направленную на предотвращение частных интересов. При общей воле, направленной на благополучие, человек может думать о себе, только думая обо всех остальных, посредством всех остальных добиваться благополучия для себя, но, не используя их как орудия, а ставя их благо как цель для себя; таким, же образом должны поступать остальные члены общества. Все должны подчиняться закону, священному для всех, поскольку он является результатом изъявления общей воли. «Что делает законы священными, независимыми от авторитета и предпочтительными перед простыми действиями воли? Прежде всего, тот факт, что они объявлены общей волей, а, следовательно, всегда справедливы по отношению к частным лицам; во-вторых, поскольку они долговременны и постоянны, это обстоятельство всем доказывает их мудрость и справедливость». [с.352, 6]

Теория общественного договора в том варианте, который развивал Руссо, не имела научно-материалистического характера. Однако сама идея о естественном происхождении государства, о том, что оно является результатом договоренности между людьми для обеспечения своих прав и своего благополучия, опрокидывала все реакционно-мистические вымыслы феодально-клерикальных идеологов, их попытки обожествления королевской власти.

Указав на благородные и целесообразные стимулы образования государства, Руссо должен был констатировать, что в своем развитии оно превратилось в жесточайшее орудие знати и богачей для порабощения народа, для углубления социально-политического и имущественного неравенства. В процессе дальнейшего развития государство, по мнению Руссо, вырождается в деспотию, которая делает всех равными в бесправии.

Из условий общественного договора Руссо выводил право народа на восстание и пытался обосновать и оправдать грядущую буржуазную революцию, так как предчувствовал и интуитивно понимал тот факт, что суровая историческая необходимость принудит народные массы вести борьбу не только против феодальных порядков, но и против угнетения вообще. Свое доверие к народному коллективу он выражает в идее гражданской дисциплины, допускающей, если нужно, суровые методы подавления индивидуализма. [с.153, 5]

В трактате «Об общественном договоре» французский просветитель обосновал систему демократических прав, осуществление которых должно было, по его мнению, знаменовать «идеальное общество», торжество общечеловеческой демократии.

Фетшер делает вывод: «Темой «Общественного договора» является не отмена, а, скорее, легитимизация «цепей», или иными словами, поиск политической структуры, которая очертила бы законным образом и одновременно сообразно с целями допустимые и необходимые пределы полномочий общества. Найденное в результате поисков государственное устройство получит название республики: она не только одна из возможных форм государственного строя, но и единственно законная в различных исторических обстоятельствах в разных странах. Как моралист и традиционист, в предчувствии катастрофических последствий разнузданной конкурентной борьбы в обществе, Руссо попытался задержать прогресс политическими средствами».[с.248, 6]

 

III. Жан-Жак Руссо о законодательной и исполнительной власти

 

Основываемая Руссо концепция общественного договора выражает в целом идеальные его представления о государстве и праве. Основная мысль состоит в том, что только установление государства, политических отношений и законов, соответствующих его концепции общественного договора, может оправдать, с точки зрения разума, справедливости и права — переход от естественного состояния в гражданское.

В своей идеализированной конструкции народного суверенитета Руссо отвергает требования каких-либо гарантий защиты прав индивидов в их взаимоотношениях с государственной властью. Соответствующие гарантии, согласно Руссо, нужны против подданных, чтобы обеспечить выполнение ими своих обязательств перед сувереном. Отсюда, по мысли Руссо, и проистекает необходимость принудительного момента во взаимоотношениях между государством и гражданином.

В целом общественное соглашение, по словам Руссо, дает политическому организму (государству) неограниченную власть над всеми его членами. Эту власть, направляемую общей волей, он и именует суверенитетом. По смыслу концепции Руссо, суверенитет един, и речь вообще может и должна идти об одном-единственном суверенитете — суверенитете народа. При этом под «народом» как единственном суверенитете Руссо имеются в виду все участники общественного соглашения (т.е. взрослая мужская часть всего населения, всей нации), а не какой-то особый слой общества (низы общества), как это стали трактовать впоследствии радикальные сторонники его концепции народного суверенитета (якобинцы, марксисты). [с.347, 6]

Обязательства, связывающие людей с общественным организмом (государством), непреложны лишь потому, что они взаимны, предусматривают равенство их прав и обязанностей. Вместе с тем, суверен, согласно Руссо, не связан собственными законами. Если бы суверен предписал сам себе такой закон, от которого он не мог бы себя освободить, это, по мысли Руссо, противоречило бы самой природе политического организма. Суверен «стоит выше и судьи, и Закона». Именно с таким пониманием роли суверена Руссо связывает представление о его праве помилования или освобождения виновного от наказания, предусмотренного законом и определенного судом. Власть суверена включает в себя его безусловное право на жизнь и смерь подданных.

С пониманием суверенитета как общей воли народа связаны и утверждения Руссо о том, что суверенитет неотчуждаем и неделим. Как отчуждение суверенитета от народа в пользу тех или иных лиц или органов, так и его деление между различными частями народа, по логике Руссо, означали бы отрицание суверенитета как общей воли всего народа. Законодательная власть как собственно суверенная, государственная власть может и должна, по Руссо, осуществляться только самим народом-сувереном непосредственно. Что же касается исполнительной власти, то она «напротив, не может принадлежать всей массе народа как законодательнице или суверену, так как эта власть выражается лишь в актах частного характера, которые вообще не относятся к области закона ни, следовательно, к компетенции суверена, все акты которого только и могут быть, что законами». [с.152, 5]

Исполнительная власть создается не на основе общественного договора, а по решению суверена в качестве посредующего организма для сношений между подданными и сувереном. Поясняя соотношение законодательной и исполнительной власти, Руссо отмечает, что всякое свободное действие имеет две причины, которые сообща производят его: одна из них – моральная, другая – физическая. Первая – это воля, определяющая акт, вторая – сила, его исполняющая.

Исполнительная власть уполномочена сувереном приводить в исполнение законы и поддерживать политическую и гражданскую свободу. Устройство исполнительной власти в целом должно быть таково, чтобы «оно всегда было готово жертвовать правительством для народа, а не народом для правительства».

В зависимости о того, кому вручена исполнительная власть (всем, некоторым, одному), Руссо различает такие формы правления, как демократия, аристократия, монархия. Эти различия в учении Руссо играют подчиненную роль, поскольку предполагается, что во всех формах правления суверенитет и законодательная власть принадлежит всему народу. В общем виде Руссо отмечает, что «демократическое правление наиболее пригодно для малых государств, аристократическое – для средних, а монархическое – для больших». При этом всякое правление посредством законов Руссо считает республиканским правлением.

Для поддержания положений общественного договора и контроля над деятельностью исполнительной власти, по мысли Руссо, периодически должны созываться народные собрания, на которых следует ставить на голосование в отдельности два вопроса: «Первое: угодно ли суверену сохранить настоящую форму Правления. Второе: угодно ли народу оставить управление в руках тех, на кого оно в настоящее время возложено».[с.245, 3]

Народ, по Руссо, имеет право не только изменить форму правления, но и вообще расторгнуть само общественное соглашение и вновь возвратить себе естественную свободу.

Руссо различает четыре рода законов: политические, гражданские, уголовные и законы четвертого рода, «наиболее важные из всех», — «нравы, обычаи и особенно мнение общественное». При этом он подчеркивает, что к его теме общественного договора относятся только политические законы. Применительно к этим политическим (основным) законам Руссо отмечает, что в них всеобщий характер воли сочетается с всеобщностью предмета, поэтому такой закон рассматривает подданных как целое, а не как индивидов, а действия как отвлечение (но не как отдельные поступки). А цель всякой системы законов — свобода и равенство. Свобода, подчеркивает Руссо, вообще не может существовать без равенства.

Руссо говорит о необходимости учета в законах своеобразия географических факторов страны, занятий и нравов народа и т.д. Законы – необходимые условия гражданской ассоциации и общежития. Но создание системы законов – дело великое и трудное, требующее больших знаний и проницательности для достижения союза разума и воли в общественном организме. Это «порождает нужду в Законодателе», под которым имеются в виду учредители государств, реформаторы в области политики, права и морали. Великого законодателя Руссо сравнивает с механиком изобретателем машины и создателем образца, а великого правителя – с рабочим, который лишь собирает и пускает в ход машину. Но такой великий законодатель, поясняет Руссо, это учредитель государства, а не магистратура или суверен. Деятельность такого необыкновенного законодателя просвещает народ и подготавливает необходимую почву для его собственного выступления в качестве законодателя.

Законодательную власть Руссо характеризует как «сердце Государства», в случаях крайней опасности, когда речь идет о спасении государственного строя и отечества, «можно приостановить священную силу законов» и особым актом возложить заботу об общественной безопасности на «достойнейшего», т.е. учредить диктатуру и избрать диктатора. При этом Руссо подчеркивал краткосрочный характер такой диктатуры, которая ни в коем случае не должна быть продлена.

 

Заключение

 

Диалектическая мысль Ж.-Ж.Руссо проявилась главным образом в его социально-политических размышлениях, в сфере социальной философии.

В силу многих причин Руссо не поднялся до материалистической философии, не освободился от деистических взглядов. Но его суждения по многим социально-политическим проблемам носили вполне радикальный, революционный характер, глубоко и полно отражали интересы и чаяния социальных низов, французского демоса, явившегося опорой якобинской революции.

Согласно Руссо, человек в естественном состоянии находился в гармонии с природой, но рост населения и географические причины приводят к развитию способностей людей, которое, в свою очередь, стимулирует новые потребности, и возникновению в человеческом сообществе сотрудничества и соперничества. Естественное неравенство порождает неравенство в собственности, являющееся источником постоянной нестабильности в обществе. Отсюда возникает необходимость в гражданском мире, который гарантируется общественным договором.

Стержнем политической теории Руссо является учение о народном суверенитете как осуществлении общей воли. Мыслитель подчеркивает отличие общей воли от воли всех: первая имеет в виду общие интересы, вторая — интересы частные и представляет собой лишь сумму изъявленной воли частных лиц. Общая воля, в свою очередь, выступает источником законов, мерилом справедливости и главным принципом управления. В отличие от большинства мыслителей Руссо считал суверенитет народа неотъемлемым и неделимым.

Народ не может никому отдать свое право на самоуправление и решение своей судьбы. Правительство — лишь временный агент суверенного народа, Руссо против передачи парламенту или кому бы то ни было законодательной власти. Причем исполнительную и судебную власть, передав правительству, все же полностью подчиняет народу — суверену. Суверенность должна отдаваться общей воле народа и не нуждается в представительных учреждениях. Руссо выдвинул требование единства прав и обязанностей гражданина, полагая, что гражданином может считаться только тот, кто преодолел «своемыслие». Трактуя свободу как подчинение закону, он высказывал идею о возможности принуждения к свободе.

Политический идеал Руссо — небольшие по размеру государства – республики, где возможно прямое, непосредственное волеизъявление народа и контроль за деятельностью его представителей.

Своим учением о законе как выражении общей воли и о законодательной власти как прерогативе неотчуждаемого народного суверенитета, своей концепцией общественного договора и принципов организации государства Руссо оказал огромное воздействие на последующее развитие государственно-правовой мысли и социально-политической практики. Его доктрина стала одним из основных идейных источников в процессе подготовки и проведения Французской буржуазной революции. Идеи Руссо являются основанием идеологических построений радикализма.

Ж.-Ж.Руссо попытался объяснить важнейшие исторические события, не апеллируя к сверхъестественным силам. Он рассматривал историю человечества как результат деятельности людей, их интеллекта и чувств. Стремление объяснить историю, не выходя за ее пределы, не увенчалось и не могло в ту историческую эпоху увенчаться переходом на позиции материалистического понимания общественной жизни. Но это обстоятельство не помешало французскому просветителю-демократу высказать ряд глубоких диалектических идей об истории человеческого общества.

 

Литература:

 

1. Алексеев А.С. Этюды о Жан-Жаке Руссо. Т., 1,2. М., 1887. – с.268

2. Алексеев-Попов В.С. Социальная критика у Жан-Жака Руссо и великие утописты // История социалистических учений. М., 1964. – 348с.

3. Алексеев-Попов В.С. О социальных и политических идеях Жан-Жака Руссо // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. – 287с.

4. Барнашов А.М. Теория разделения властей и политические взгляды Жан-Жака Руссо // Актуальные вопросы государства и права на современном этапе. Томск, 1984. – 350с.

5. Бернардинер Б.М. Социально-политическая философия Жан-Жака Руссо. Воронеж, 1940. –247с.

6. Верцман И.Е. Жан-Жак Руссо. М., 1976. –286с.

7. Виппер Р.Ю. Общественные учения и исторические теории XVIII и XIX веков в связи с общественным движением на Западе. 2-е изд. М., 1908.

1. Василик М.А., Вершинин М.С. Политология: Словарь-справочник. M.: Гардарики, 2000.–328 с.
2. Гуревич П.С., Столяров В.И. Мир философии: Книга для чтения. Ч. 2. Человек. Общество. Культура. – М.: Политиздат, 1991. – 624с.

10.Дворцов А.Т. Жан-Жак Руссо. М., 1980. – 365с.

11.Лавриненко В.Н., Гречин А.С., Дорошенко В.Ю. Политология: Учеб. для вузов. – М.: ЮНИТИ, 2000. – 367с.

12.Лапандин Д. Политические и правовые воззрения Жан-Жака Руссо // Уч. зап. Московского юридического ин-та. Вып. II. М., 1970.

13.Момджян Х.Н. Французское Просвещение XVIII века: Очерки. – М., Мысль, 1983. –447с.

14.Манфред А.З. Три портрета эпохи Великой Французской революции. М., 1978. – 537с.

15.Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. /Перевод Мальцевой С./ Том 3. Новое время. – ТОО ТК «Петрополис». 1996.-736c.

16.Руссо Ж.-Ж. 1. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми. 2. Об общественном договоре, или Принципы политического права // Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969; // Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре: Трактаты. М., 1998.

Для Руссо божественно человечество, а не разум | Тео Хобсон

Вольтер, самый известный интеллектуал времен Руссо, отвергал традиционную религию, но он верил в божественно упорядоченную вселенную и в рациональную мораль как божественно задуманное дело, способное изменить человеческую жизнь к лучшему. Эта рациональная реформистская религия известна как деизм.

Руссо тоже был деистом, но он хотел перевернуть это мировоззрение. Традиционный рационализм был консервативным; он подлизывался к богатым, льстив их (корыстному) интересу к реформам.Вольтер, который чувствовал себя как дома в роскошных гостиных, воплотил это. Руссо видел необходимость более масштабного и смелого рассказа о социальных преобразованиях, о восстановлении истинного человечества.

Итак, в 1750-х годах он выдвинул свою большую историю. В своем «Рассуждении о неравенстве» он выдвинул идею «естественного состояния», изначальной формы человеческой жизни, в которой господствовало «естественное сострадание», обеспечивающее фундаментальное равенство. С появлением цивилизации это изначальное равенство исчезло, главным образом потому, что была изобретена собственность.Но отпадение от благодати не является полным — наша сущностная природа остается доброй.

Состояние природы было мысленным экспериментом. По его словам, это «состояние, которое больше не существует, возможно, никогда не существовало и, вероятно, никогда не будет, о котором, тем не менее, нужно иметь точное представление, чтобы правильно судить о нашем нынешнем состоянии».

Если мы хотим реформировать наш мир, прагматического рационализма недостаточно: нам нужно это смелое видение полного восстановления человечности. Мы можем попытаться переосмыслить общество, зная, что эта базовая чистота существует; мы можем попытаться максимизировать его.

Но что такое «полное человечество»? Откуда Руссо знает, что этот потенциал существует? В конечном счете, это религиозное убеждение: он настаивает на том, что мы созданы по образу Бога. «Мы знаем это, заглядывая в свое сердце, — говорит он, — но, конечно, такой взгляд определяется религиозным мышлением. Другие деисты говорили о разуме как о божественной силе человечества. Для Руссо божественно человечество, а не разум.

Его следующая работа, «Рассуждения о политической экономии» (1755 г.), была более подробной атакой на экономическую несправедливость.Богатство тяготеет вверх; богатые гарантируют, что закон закрепит их огромное преимущество, изобретая для себя прибыльные рабочие места в государственном секторе и налоговые льготы. (Я не решаюсь назначить Саймона Дженкинса новым Руссо, но его колонка на этой неделе была именно об этом.) И, конечно же: «Когда высокопоставленный человек грабит своих кредиторов или обманывает иными способами, не всегда ли он уверен в безнаказанности? »

Руссо решил с самого рождения привить каждому идеал общего блага: барабан, барабан, барабан.

В «Общественном договоре» (1762 г.) он утверждает, что единственное действительно легитимное государство предполагает свободу и равенство его граждан. Он видит здесь проблему: мы потеряли «естественную свободу». Мы не можем его восстановить. Вместо этого мы должны стремиться к «гражданской свободе». Просвещенная политика участия становится единственно возможной ареной, на которой мы можем реализовать свою природу.

Итак, «свобода» не может означать свободу поступать так, как хочется; это должно означать слияние с «общей волей», которая имеет абсолютное право командовать нами.

Эта риторика всеобщей воли широко рассматривается как глубоко зловещая, семя тоталитаризма. Это несправедливо: его цель состоит в том, чтобы сформулировать новую концепцию политики, которая закрепляет свободу и равенство — и это, безусловно, требует смелого подхода к власти государства (социал-демократия принимает такой авторитет как должное).

Какое место религии в идеальном государстве? В его ответе есть удивительные нюансы. Поскольку государству необходим высокий уровень идеологического единства, идеальная религия, как представляется, полностью служила этой политической цели, как это делала самая древняя религия.Конечно, христианство для этого не подходит; он принижает светские политические цели, а его учение выражает сочувствие посторонним.

Должны ли мы вернуться к религии поклонения государственной власти? Нет, это было бы фальшивым и репрессивным, а также привело бы к агрессивной внешней политике. Он предлагает своего рода двухуровневый подход: должна существовать минимальная форма религии или квазирелигия, связанная с лояльностью к государству — «гражданская религия». Аргументы этой веры следует рассматривать «не именно как религиозные догмы, а как чувства общительности, без которых невозможно быть порядочным гражданином или верным подданным».

Помимо этого, людям должно быть позволено верить в то, во что они хотят, что, вероятно, будет некой формой универсальной морали. Это не план тоталитарной государственной религии. Это довольно точное предсказание светского либерального государства, которое продвигает определенные общие ценности и оставляет другие формы веры на наше усмотрение.

Общее завещание — Энциклопедия Нового Света

Общее завещание (французский язык, volonté generale ), впервые провозглашенное Жан-Жаком Руссо (28 июня 1712 г. — 2 июля 1778 г.), является концепцией политической философии. относится к желанию или интересу народа в целом.Чаще всего это связано с социалистическими традициями в политике.

Общая воля — это то, что полностью информированный политический орган (сообщество граждан) единогласно сделал бы, если бы, используя веские аргументы и суждения, не омраченные предвзятостью и эмоциями, он принимал общие законы и решения, направленные на обеспечение общего блага. Генеральная воля предполагает наличие общепринятого политического и социального идеала. Руссо охарактеризовал общую волю как всегда абстрактную, устанавливающую правила и систему правления, но никогда не конкретизируя, какие люди подпадают под действие правил или кем были конкретные члены социальных классов или конкретные правители в правительстве.Общее завещание (volonté générale) было не просто суммой всех индивидуальных желаний тех, кто участвует в общественном договоре, и не выражалось просто в социальных обычаях и нравах; скорее, это была всеобъемлющая концепция, которая безошибочно стремилась к благу общества в целом. Те, кто уступили свои личные права всеобщей воле, пользовались своей личной свободой, потому что они сами были авторами закона.

Хотя концепция общей воли абстрактна и ее трудно сформулировать на практике, она оказала мощное влияние на современное политическое мышление и на структуру современных представительных правительств и гражданских институтов.

Хотя Руссо в своей жизни прошел через фазы католицизма и протестантизма, его зрелый взгляд на Бога был деистическим: Бог, Творец, не присутствовал и не участвовал ни в мире, ни в человеческих делах. Следовательно, Бог не является фактором общей воли Руссо. Вместо этого Руссо выражает безоговорочную веру в изначальную природу человека, которая ощущала бы общую общую волю. Альтернативный подход, который рассматривает Бога, который вовлечен в человеческие дела, может указывать на этого Бога как на источник общей воли.

Историческая справка

Идея «общей воли» была впервые сформулирована Николя Мальбраншем, который утверждал, что все законы феноменального мира являются проявлениями «общей воли» Бога. Дени Дидро переосмыслил идею «общей воли» как волю человечества, которая желает добродетели человечества и определяет обязанности людей. Общая воля лежит в основе всех позитивных законов и социальных норм и является основой универсальных обязательств, применимых ко всем.Жан-Жак Руссо критиковал концепцию Дидро как «пустую» по той причине, что мы развиваем нашу концепцию человечества на основе конкретного общества, в котором мы живем. Формулировка Руссо стала преобладающим понятием «общей воли».

Жан-Жак Руссо

«Человек родился / родился свободным; и везде он в цепях ». (Жан-Жак Руссо, Общественный договор , Том IV, 131).

Швейцарский философ Жан-Жак Руссо не любил никаких авторитетов или структур и отстаивал творческие способности и ценность отдельных людей.В то же время он исследовал политические последствия этих идей и последствия объединения людей в общество. Представление Руссо об индивидуальной свободе и его убеждения о политическом единстве внесли вклад в романтический дух Французской революции.

Концепция общей воли была впервые представлена ​​в двух эссе Руссо, Рассуждения о происхождении неравенства (1754) и Рассуждения о политической экономии (1755), и получила дальнейшее развитие в . Общественный договор (1762 г.).В «Рассуждения о происхождении неравенства», Руссо утверждал, что в диком и неискаженном состоянии люди руководствуются чувством жалости и любви друг к другу и не нуждаются в таких понятиях, как мораль или долг. В этом первобытном государстве не было неравенства между людьми. Когда в результате взаимного сотрудничества люди начали заниматься сельским хозяйством и промышленностью и владеть частной собственностью, возникло неравенство, а вместе с ним и необходимость установить стабильное правительство посредством договора, объединяющего множество желаний в одну.Руссо различал два типа свободы: личная свобода, проистекающая из основных человеческих инстинктов и естественного эгоизма, побуждающего человека действовать в своих интересах, и социальная свобода, которая достигается, когда индивид делает свои индивидуальные желания подчиненными общей воле, чтобы получить преимущества, которые гарантированы всем людям.

Общественный договор

В работе Du contrat social (Об общественном договоре, 1762) Руссо подробно описал процесс создания такого договора и исследовал, как абстрактный общественный договор может быть воплощен в жизнь.Руссо пришел к выводу, что общество должно отказаться от общественного договора, в котором отдельные граждане решили участвовать добровольно. Каждый гражданин охотно променял свою естественную свободу и независимость на гражданскую свободу, гарантированную государством, позволив социальным правам преобладать над собственностью над правами личности. Однако Руссо утверждал, что отказ от индивидуальных прав должен происходить таким образом, чтобы все люди были объединены в желании делать то, что принесет наибольшую пользу целому.Таким образом, по закону отдельные лица были обязаны жертвовать личными интересами ради благополучия целого, но при этом они пользовались своей личной свободой, потому что они были авторами закона.

Trouver une form d’association qui défende et protège de toute la force commune la personne et les biens de chaque associé, et par laquelle chacun s’unissant à tous n’obéisse pourtant qu’à lui-même et reste aussi libre qu ‘auparavant.

Найти форму ассоциации, которая защищает и защищает со всей своей общей силой личность и имущество каждого отдельного члена и в которой каждый индивидуум, объединяясь с целым, подчиняется только себе и остается таким же свободным, как когда-либо (Жан-Жак Руссо, Общественный договор, Книга I).

Руссо утверждал, что всякий, кто не присоединился к общественному договору, был «сумасшедшим», не знающим его преимуществ, и что принуждение такого человека к подчинению общине «заставляло его быть свободным».

Генеральная воля

Руссо напрямую связывал понятие всеобщей воли с суверенитетом. Истинный суверенитет не подразумевал просто обладание властью над остальным обществом, но всегда был направлен на общественное благо. Таким образом, генерал непоколебимо стремился к благу народа.Еще одной характеристикой общей воли было то, что она всегда была абстрактной или общей. Он мог устанавливать правила, создавать социальные классы или даже монархическое правительство, но никогда не мог определять конкретных лиц, подпадающих под действие правил, определенных членов социальных классов или конкретных правителей в правительстве. Общая воля была направлена ​​на благо общества в целом, и ее не следует путать со сбором воли отдельных лиц, которые ставили свои собственные нужды или потребности своих отдельных фракций выше общих потребностей. общественность.

Руссо подчеркивал, что общее завещание (volonté générale) было не просто аннулированной суммой всех индивидуальных завещаний тех, кто участвует в общественном договоре, волей всех (volonté de tous).

Часто существует большая разница между волей всех и общей волей. Последний смотрит только на общие интересы; первый учитывает частный интерес и представляет собой лишь сумму частной воли. Но уберите из этих же завещаний плюсы и минусы, которые нейтрализуют друг друга, и оставшаяся сумма различий будет общей волей (Rousseau, Social Contract, Vol.IV, 146).

Руссо предупредил, что влияние партий, представляющих особые интересы, будет препятствовать общественному обсуждению, которое могло бы прийти к консенсусу относительно всеобщего благосостояния. Каждый человек должен полностью подчинить свои интересы целому и стремиться только к благополучию общества.

Хотя общая воля должна быть достигнута путем аргументированного обсуждения со стороны государства в целом, ее исполнение зависит от ее воплощения в структуре правительства.Руссо исследовал различные формы правления с точки зрения того, насколько хорошо они могут выполнять суверенные законы. Он считал демократию опасной применительно к частным случаям, в которых общая воля легко могла быть потеряна под давлением частных интересов; аристократия была приемлема до тех пор, пока она выполняла общую волю, а не служила благополучию правящей элиты; а монархия явно породила искушение искать частную выгоду за счет общего блага. Подходящая форма правления для любого государства зависела от характера его народа и даже от его физического климата.

Руссо считал, что создание любого правительства должно быть временным и временным и подлежать постоянному обзору и оценке со стороны его подданных. Представительный законодательный орган не мог определять общую волю, потому что общественный договор зависел от единодушного согласия всех управляемых. Суверенная генеральная воля может быть полностью определена только на собрании всего населения.

Фундаментальной проблемой любой социальной организации было обеспечение участия каждого человека в общей воле.Руссо утверждал, что общая воля, которую абстрактно можно рассматривать как приверженность благополучию целого, в принципе нерушима, хотя на практике она может быть затушевана нежелательными мотивами некоторых индивидов. Поскольку было непрактично собирать все население каждый раз, когда должно было быть принято то или иное решение, Руссо предложил, чтобы основные вопросы решало большинство населения, но что вопросы, требующие быстрых действий, могли решаться простым большинством.Руководящие должности, требующие навыков, следует заполнять путем выборов, а должности, требующие только проявления здравого смысла, следует выбирать по жребию. В каждом случае Руссо предполагал, что открытые дебаты в конечном итоге приведут к осознанию каждым отдельным лицом того, что действительно отвечает интересам сообщества в целом, общей воли.

Руссо указывал, что общая воля отличается от социальных обычаев, которые могут поддерживаться общественным мнением. Социальные обычаи не были сознательным и преднамеренным определением того, что лучше всего для всех, а просто социальным выражением традиционных нравов.Даже когда традиционные ценности были включены в гражданскую религию и, следовательно, предположительно одобрены Богом и людьми, они не обязательно выражали общую волю.

Влияние

Концепция общей воли представляет некоторые философские трудности. Руссо утверждал, что следование общей воле дает свободу личности. Однако, продвигая интересы целого, общая воля может легко вступить в противоречие с интересами отдельных людей.Этот конфликт заставил некоторых интеллектуалов критиковать политическую мысль Руссо как безнадежно непоследовательную, в то время как другие пытались найти золотую середину между двумя позициями.

Либеральные мыслители, такие как Исайя Берлин, критиковали концепцию всеобщей воли по разным причинам. Плюралисты утверждали, что «общее благо» было сбалансированной совокупностью частных интересов, а не одной всеобъемлющей квазиметафизической концепцией. Некоторые указали, что «желание» не обязательно совпадает с «наилучшими интересами» и что навязывание общей воли несовместимо с автономией или свободой.Различие между «эмпирическим» (сознательным) я человека и его «истинным» я, о котором он не подозревает, было по существу догматическим и не могло быть логическим или эмпирическим подтверждением или даже обсуждением. Руссо не предлагал какой-либо практический механизм для выражения общей воли и предположил, что при некоторых условиях она может фактически не быть выражена большинством, что делает эту концепцию открытой для манипуляций со стороны тоталитарных режимов, которые могли бы использовать ее для принуждения людей против их фактических действий. буду.

Несмотря на эти трудности, концепция общей воли повлияла на политическое мышление во время формирования современного представительного правительства и стала частью многих аспектов гражданского планирования, судебной системы и институтов социального обеспечения.

См. Также

Список литературы

• Александр, Жерар. Источники демократической консолидации. Итака: Издательство Корнельского университета, 2002. ISBN 0801439477
• Левин, Андрей. Генеральная воля: Руссо, Маркс, коммунизм. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1993. ISBN 0521443229
• Нейдлман, Джейсон Эндрю. Общая воля — это гражданство: исследования французской политической мысли. Лэнхэм, Мэриленд: Rowman & Littlefield Publishers, 2001. ISBN 0742507882
• Райли, Патрик. Генеральная воля перед Руссо: превращение божественного в гражданское. (Исследования в области моральной, политической и юридической философии.) Принстон, штат Нью-Джерси: Princeton University Press, 1986.ISBN 0691077207

Внешние ссылки

Все ссылки получены 25 мая 2017 г.

Источники общей философии

Кредиты

Энциклопедия Нового Света писателей и редакторов переписали и завершили статью Википедия в соответствии со стандартами New World Encyclopedia . Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с указанием авторства.Кредит предоставляется в соответствии с условиями этой лицензии, которая может ссылаться как на участников Энциклопедии Нового Света, участников, так и на самоотверженных добровольцев Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних публикаций википедистов доступна исследователям здесь:

История этой статьи с момента ее импорта в New World Encyclopedia :

Примечание. Некоторые ограничения могут применяться к использованию отдельных изображений, на которые распространяется отдельная лицензия.

Причина, а не откровение: часовщик Жан-Жака Руссо

Как я писал здесь в более ранней статье, Жан-Жак Руссо использовал физику Ньютона, чтобы развить аргумент в пользу космического разумного конструктора. Руссо был деистом, который к тому времени, когда он опубликовал свои мысли о разумном замысле в Emile (1762), в значительной степени отверг христианство. Я поднимаю этот вопрос из-за исторического интереса, но также для того, чтобы указать на абсурдность критики, которая изображает ID как недавнее изобретение правых христиан.
Руссо утверждал, что, если мы проследим причинную цепочку «действие и противодействие» достаточно далеко, мы в конечном итоге придем к первопричине, которая должна быть сущностью, способной к «спонтанному, произвольному действию». Руссо понял, что необязательно иметь полное представление о характеристиках умного дизайнера, чтобы сделать вывод о существовании и деятельности дизайнера. «Воля известна мне по ее действию, а не по ее природе», — писал он, анализируя свой собственный опыт разумного агента.
Руссо понимал, что он обладал волей, которая могла делать выбор и вызывать волну эффектов в физическом мире.Он сравнил свой вывод о космическом дизайне с рассуждением человека, впервые наблюдающего внутреннюю часть часов, прежде чем увидеть циферблат, который раскрывает их цель измерения времени. Согласованные части часов должны иметь какую-то цель, хотя наблюдатель этого не знает. Он написал:

Я сужу об устройстве мира, хотя ничего не знаю о его назначении, ибо для того, чтобы судить об этом порядке, мне достаточно сравнить части друг с другом, изучить их взаимодействие, их отношения и наблюдайте за их совместными действиями.Я не знаю, почему существует вселенная, но я постоянно вижу, как она изменяется; Я всегда замечаю тесную связь, посредством которой сущности, из которых он состоит, оказывают друг другу помощь. Я подобен человеку, который впервые видит часы; он никогда не устает восхищаться механизмом, хотя он не знает, как пользоваться инструментом, и никогда не видел его лица. — Я не знаю, для чего это, — говорит он, — но я вижу, что каждая его часть соответствует остальному, я восхищаюсь рабочим в деталях его работы и совершенно уверен, что все эти колеса работают вместе только в эта мода для какой-то общей цели, которую я не могу понять.

Несколько десятилетий спустя Уильям Пейли сделал аналогичный вывод, опираясь на аналогию с дизайном часового мастера. Дарвин написал Происхождение видов (1859 г.) в попытке опровергнуть работу часовщика Пэли.
Руссо восхищался хорошо скоординированными частями живых организмов и тем, как они «организованы», подобно расположению букв в печатной книге. Это понимание, выраженное в нижеследующем отрывке, напоминает теорию информации, которая применялась в биологии с середины 20 века (дополнительные сведения см. В «Подпись в ячейке » Стивена Мейера).
Итак, как утверждал Руссо, жизнь не могла возникнуть случайно:

Давайте сравним особые цели, средства, упорядоченные отношения любого рода, а затем послушаем внутренний голос чувства; какой здоровый дух может отвергнуть его доказательства? Если глаза не ослеплены предрассудками, могут ли они не увидеть, что видимый порядок вселенной провозглашает высший разум? Какие софизмы нужно собрать воедино, чтобы мы не смогли понять гармонию существования и чудесное сотрудничество каждой части для поддержания остального? Говорите что хотите о комбинациях и вероятностях; Что вы получаете, заставляя меня молчать, если не можете получить мое согласие? И как вы можете лишить меня спонтанного чувства, которое, вопреки мне, постоянно дает вам ложь? Если организованные тела собрались вместе всевозможными способами до того, как приняли устойчивые формы, если желудки сделаны без ртов, ступни без головы, руки без рук, несовершенные органы всех видов, которые погибли, потому что не смогли сохранить свою жизнь, то почему ни один об этих несовершенных попытках теперь предстоят наши глаза; почему природа долго предписывала себе законы, которые она сначала не признавала? Я не должен удивляться, если то, что возможно, произойдет, и если маловероятность события будет компенсирована количеством попыток.Я даю это; но если бы кто-нибудь сказал мне, что разрозненная трансляция печатных знаков произвела Энеиду полностью, я бы не снизошел до того, чтобы сделать ни единого шага, чтобы проверить эту ложь. Вы мне скажете, что я забываю о множестве попыток. Но сколько таких попыток я должен предпринять, чтобы довести комбинацию до границ вероятности? С моей стороны, единственное возможное предположение состоит в том, что вероятность того, что продукт не является результатом случайности, бесконечна до единицы. Вдобавок к этому случайные комбинации не дают ничего, кроме продуктов той же природы, что и элементы, вместе взятые, так что жизнь и организация не будут производиться потоком атомов, а химик, создавая свои соединения, никогда не будет думать и чувствовать о них. его тигель.

«Простое зарождение живых органических тел — это отчаяние человеческого разума», если мы попытаемся объяснить их происхождение, не прибегая к разумным действиям, — заключил Руссо. Он также писал о «непреодолимом барьере, воздвигнутом природой между различными видами, чтобы они не смешивались друг с другом». Мир и его живые существа демонстрируют удивительную организацию и гармонию, которые сопротивляются объяснению «слепым механизмом материи, приведенным в движение случайно!»
Руссо, продолжение:

Напрасно те, кто отрицают единство намерения, проявляющегося в отношениях всех частей этого великого целого, напрасно скрывают свою бессмыслицу под абстракциями, согласованиями, общими принципами, символическими выражениями; что бы они ни делали, я считаю невозможным вообразить систему сущностей с таким жестким упорядочением, если я не верю в разум, который приказывает им.Я не в силах поверить, что пассивная и мертвая материя могла породить живых и чувствующих существ, что слепая случайность породила разумных существ, а то, что не думает, породило мыслящих существ.

Руссо далее рассуждал, что материальные частицы не могут объединяться в разумных существ, таких как мы. В самом деле, люди обладают сложным интеллектом, который требует разумной причины.Вот как выразил эту мысль Руссо:

Поэтому я верю, что миром управляет мудрая и могущественная воля; Я это вижу или, вернее, чувствую, и это замечательно знать. Но всегда ли существовал этот мир или он был создан? Есть ли один источник всего? Их двое или много? Какова их природа? Я не знаю; и какое это мое дело? Когда эти вещи станут для меня важны, я постараюсь их изучить; до тех пор я отказываюсь от этих праздных рассуждений, которые могут нарушить мой покой, но не могут повлиять на мое поведение и не могут быть поняты моим разумом.

Это не исповедание христианина, тем более представителя так называемых христианских правых. Вот деист, который утешается кажущейся удаленностью космического конструктора. Его разум способен «чувствовать» (ощущать) существование дизайнера, основываясь на рассуждениях, оторванных от текстового божественного откровения.
Личная жизнь Руссо и другие философские размышления показывают, как далеко он прошел от религиозных традиций и морали. См., Например, эссе Пола Джонсона о Руссо в его книге Интеллектуалы: от Маркса и Толстого до Сартра и Хомского (Harper & Row, 1990).Руссо отдал всех своих пятерых младенцев в приют (этих малышей он произвел на свет вместе со своей любовницей). Чрезвычайно высокий уровень младенческой смертности в таких учреждениях означает, что все дети Руссо, вероятно, умерли в раннем возрасте. Однако его книга Emile стала знаменитым трактатом Просвещения о том, как обучать детей.
Любое представление о Боге, который судит грех и призывает нас к самоотверженной любви, — писал он, — это просто «праздные размышления, которые могут нарушить мой мир, но не могут повлиять на мое поведение и не могут быть постигнуты моим разумом.Руссо уточняет:

Вспомните, я не проповедую свое мнение, а объясняю его. Независимо от того, является ли материя вечной или сотворенной, независимо от того, является ли ее происхождение пассивным или нет, все же несомненно, что все является одним и что оно провозглашает единый разум … Это существо, которое желает и может выполнять свою волю, действуя посредством своей собственной сила, это существо, кем бы он ни был, кто движет вселенной и управляет всем, — вот то, что я называю Богом. К этому названию я добавляю идеи разума, силы, воли, которые я собрал вместе, и идею доброты, которая является их необходимым следствием; но при всем этом я больше не знаю того существа, которому я их приписываю.Он так же скрывается от моих чувств и моего понимания; чем больше я думаю о нем, тем больше недоумеваю; Я прекрасно знаю, что он существует, и что он существует только от себя; Я знаю, что мое существование зависит от него, и что все, что я знаю, зависит также от него. Я вижу Бога повсюду в его делах; Я чувствую его внутри себя; Я вижу его вокруг себя; но если я попытаюсь обдумать его сам, если я попытаюсь выяснить, где он, что он такое, какова его сущность, он убегает от меня, и мой беспокойный дух ничего не находит.

Как защитник разумного замысла, который также является христианином, я согласен с Руссо в том, что без обращения к религиозным учениям это почти все, что мы можем сделать, пытаясь понять Бога, или дизайнера, или назвать его или это то, что вы хотите.
Тем не менее, все это подтверждает мою основную точку зрения. Вопреки тому, что утверждают некоторые критики ID, весьма влиятельные мысли и жизнь Руссо демонстрируют, что разумный замысел — это идея, которая приходит к нам благодаря применению разума, а не откровению.
Изображение предоставлено Wikicommons.
Перекрестно размещено на Christian Post.

Жан-Жак Руссо и Вольтер

Жан-Жак Руссо (1712-1788) «Человек рождается свободным, и везде он в цепях. Один человек считает себя хозяином других, но остается в большей степени раб, чем они ». Жан-Жак Руссо в своей драматической вводные строки к его чрезвычайно мощному трактату «Общественный договор», — писал этот человек был по природе хорош, но развращен пагубными влияние человеческого общества и институтов.Он проповедовал человечество улучшается, возвращаясь к природе и живя естественной жизнью в мире со своими соседями и самим собой. Он утверждает, что выступает за демократию, но на самом деле он выступает за эгалитаризм. Влияние Руссо как в искусстве, так и в политике был огромен в свое время и продолжает будь сильным сегодня. Вольтер и Руссо «Держать перо — значит воевать!» Вольтер мадам.д’Ангенталь 4 октября 1748 г. Вольтер и Руссо Хотя это два самых известных великих французских философов, Руссо и Вольтер ненавидели друг с другом. На самом деле было бы трудно представить себе урбанистический и учтивый Вольтер, и радикально демократичный Руссо, когда-либо видевший во взглядах на многое: Вольтер считал, что благодаря образованию и причина, по которой человек мог отделиться от зверей, в то время как Руссо думали, что именно все это делает мужчин «неестественными» и поврежден.Как красноречиво выразился Бетранд Рассел: «Это не удивительно. что Руссо и Вольтер в конце концов поссорились; чудо в том, что они не стали ссориться раньше «. Как и многие интеллектуалы, Руссо был большой любитель человечества как коллектив, но в особенности неспособный ценить или ладить с отдельными людьми, с которыми он встречался в его жизни. С другой стороны, Вольтер не был тем человеком, которого вы хотели участвовать в литературной тет-а-тет, как бы его презрение и насмешки смертельный. Руссо отправил Вольтеру копию своего «Общественный договор» и Вольтер написал ему следующее: «Я получил вашу новую книгу против человека. гонки, и спасибо вам за это. Никогда не использовался такой ум в дизайне, делающем всех нас глупыми. В чтении хочется ваша книга, чтобы ходить на четвереньках. Но поскольку я потерял эту привычку более шестидесяти лет я с сожалением чувствую невозможность возобновить его.И я не могу отправиться на поиски дикарей Канада, потому что болезни, к которым я приговорен, приводят мне нужен европейский хирург; потому что война продолжается в этих регионах; и потому что пример наших действий сделали дикарей почти такими же плохими, как мы «. Вольтер, молодой человек во Франции при короле Людовике XIV, предположительно был замечен слишком громко говорящим в опере в декабре 1725 г. некий французский аристократ по имени Шевалье де Роган-Шабо.Во Франции того времени любой, у кого не было de на конец их имени, обозначающий королевское покровительство, был немедленно посмотрел сверху вниз. Рохан высокомерно возразил ему надменный вопрос: «Мсье де Вольтер, мсье Аруэ — комментарий vous appelez-vous? [как тебя на самом деле зовут?] »- говорят Вольтер. чтобы ответить: «Тот, кто не преследует великого имени, , но умеет чтить то, что у него есть!» Ой! Разъяренный шевалье поднял трость, чтобы ударить, пока Вольтер попытался обнажить меч до того, как битва была прервана вверх и два разделились.Следующий день Вольтер провел, тренируясь фехтование на смертельный поединок с Роханом, когда аристократ просто арестовали Вольтера и бросили в Бастилию. Скоро после этого Вольтер был сослан в Англию, где люди и умы были свободны. «Я просил Бога только об одном в своей жизни , и это то, что он должен рассмешить людей над моими врагами. И он сделал.» Вольтер

Жан-Жак Руссо, «Общественный договор» — РЕЗЮМЕ Карточки

Поклонники Трансформеров могут вспомнить «Конструктиконы», группу меньших роботов, которые могли объединиться, чтобы сформировать одного большого робота: один Конструктикон был бы левой рукой у этого более крупного робота другая будет правой ногой и так далее.Это тот же принцип, который применяет здесь Руссо. Отдельные граждане имеют собственную жизнь и волю, но, связывая себя общественным договором, они также становятся частью более широкой жизни и воли суверена. Подобно большому роботу, образованному отдельными конструктиконами, соверен — это не просто сумма своих отдельных членов, но Руссо трактует его как отдельную личность.

Точно так же, как каждая часть тела отвечает за работу с остальной частью тела и обеспечение ее бесперебойного функционирования, каждый человек предан государю.Однако государь ничего не должен своим подданным так же, как человек ничего не должен своему мизинцу или левому колену. Мы стараемся уберечь пальцы и колени от повреждений не потому, что мы связаны каким-то контрактом, а потому, что наши пальцы и колени являются частью нашего тела, и, нанося им вред, мы причиняем вред себе. Точно так же суверен ничего не должен своим подданным, но, тем не менее, будет работать для обеспечения их благополучия.

Коммунитарную точку зрения Руссо можно понять, обратившись к его контрасту между естественным состоянием и гражданским обществом.Свобода, которую мы имеем в естественном состоянии, — это свобода животных: неограниченная и иррациональная. Вступая в гражданское общество, мы учимся сдерживать свои инстинкты и действовать рационально. Оставляя наше естественное состояние «делай как хочешь», мы приходим к пониманию того, что нам нужны причины для оправдания наших действий. Эта рациональность определяет наши действия как моральные. Согласно Руссо, рациональность и мораль отличают нас от животных, поэтому, только став частью гражданского общества, мы становимся людьми.Сообщество превосходит индивида, потому что это сообщество людей, а индивид — просто одиночное животное.

Руссо противопоставляет физическую свободу следования своим инстинктам гражданской свободе действовать рационально. В гражданском обществе мы учимся свободе самоконтроля. Таким образом, согласно Руссо, мы не отказываемся от своей свободы, связывая себя общественным договором; скорее, мы полностью осознаем это.

Эта предыстория может помочь нам понять тревожное заявление Руссо о том, что непокорных граждан следует «заставить быть свободными.»Если мы обретем гражданскую свободу только вступив в гражданское общество и связав себя общественным договором, любое нарушение этого договора также нарушит нашу гражданскую свободу. Мы подрываем саму нашу рациональность и мораль, нарушая договор, который сделал нас рациональными и нравственными. Вынуждая своих подданных подчиняться общественному договору, суверен, по сути, заставляет своих подданных поддерживать гражданскую свободу, которая является неотъемлемой частью этого общественного договора.

Если вам все это неудобно, вы не одиноки.Некоторые комментаторы зашли так далеко, что обвиняют Руссо в тоталитаризме, хотя это немного надумано. Однако его представление о том, что сообщество на первом месте, а отдельные лица в нем — на втором, противоречит представлениям об индивидуальной свободе, которые характерны для большинства современных демократий, в частности Соединенных Штатов.

В значительной степени Руссо мотивирован опасением, что в современных государствах, где граждане не принимают активного участия в политике, они становятся пассивными свидетелями формирующих их решений, а не активными участниками.Гражданская свобода, которая приходит через активное участие в политической жизни, в значительной степени является свободой определять свою судьбу.

Тем не менее, если ## Французская революция ## является каким-либо признаком, доктрины Руссо могут быть использованы неправильно. Идеи Руссо сформировали идеологическую основу Французской революции, но, как ясно показывает развивающийся хаос революции, не всегда может быть ясно, как определяется общая воля, и в таких случаях террор и гильотина могут стать привлекательными средствами принуждение людей быть «свободными».«Хотя возлагать на ноги Руссо все крайности Французской революции несправедливо, некоторые критики отмечают, что, хотя Руссо обычно весьма осторожен в различении силы и права, он опасно стирает это различие, говоря, что люди должны быть» вынужден быть свободным ».

Жан-Жак Руссо — Краткий обзор

« Человек рождается свободным, но везде он скован цепями ».

Жан-Жак Руссо родился в Женеве.Его мать умерла всего через несколько дней после его рождения. Спустя несколько лет после дуэли его отец сбежал. В нежном возрасте 16 лет он уехал во Францию ​​и обратился в католицизм.

Сначала он пытался пробиться как музыкант и композитор. После встречи с Дени Дидро и Жаном Даламбером в 1740 году он заинтересовался философией.

При ответе на конкурс, организованный Академией Дижона для ответа на вопрос «Способствовало ли восстановление науки и искусства совершенствованию нравственных практик?» Руссо наткнулся на идею, что общество может оказывать вредное влияние.Не будучи сторонником единодушного ответа, Руссо аргументировал свое «нет» в своем «Рассуждении о науках и искусстве», который принес ему первую премию. Он утверждал, что искусство не только не улучшает умы и жизнь, но и разрушает счастье.

Его второе эссе, «Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства среди людей», посеяло семена будущего, утверждая, что человек рождается свободным.

человек наделены врожденной добродетелью и, что более важно, качествами сострадания и сочувствия.Но как только это состояние невинности нарушается и сила разума начинает отделять человечество от остальной природы, люди становятся оторванными от своих естественных добродетелей. Таким образом, навязывание гражданского общества естественному состоянию влечет за собой отход от добродетели к пороку и от идиллического счастья к несчастью.

Руссо считает падение естественного состояния природы и становление гражданского общества прискорбным, но неизбежным, поскольку оно явилось результатом человеческой способности к разуму.Этот процесс начался, подумал он, когда человек впервые огородил себе участок земли, таким образом вводя понятие собственности. Когда группы людей стали вот так жить бок о бок, они образовали общества, которые могли поддерживаться только с помощью системы законов. Но Руссо утверждает, что каждое общество теряет связь с естественными добродетелями человечества, включая сочувствие, и поэтому навязывает не справедливые, а эгоистичные законы ».

(через The Philosophy Book)

Эти законы для защиты собственности были применены к бедным богатыми.«Таким образом, переход от естественного состояния к цивилизованному повлек за собой переход не только от добродетели к пороку, — отмечает Руссо, но и от невинности и свободы к несправедливости и порабощению». Человечество в глазах Руссо развращено обществом. Таким образом, пока он рождается свободным, законы, установленные государством, гарантируют, что он живет «в цепях».

Как вы понимаете, эта вторая беседа произвела настоящий фурор.

Сплоченный клич Руссо «назад к природе!» И его пессимистический анализ современного общества, полного неравенства и несправедливости, хорошо сочетались с растущими социальными волнениями 1750-х годов, особенно во Франции.

Заявить о проблеме — это одно, но в «Общественном договоре» Руссо предложил решение. Книгу открывает известная цитата: «Человек рождается свободным, но всюду он скован цепями». Со временем это станет лозунгом Французской революции. Решение, утверждал Руссо, заключалось в том, чтобы граждане, а не аристократы, монархия или церковь управляли государством.

Созданный по образцу классических республиканских идей демократии, Руссо представляет гражданский орган, действующий как единое целое, предписывающий законы в соответствии с volonté générale или общей волей.Законы исходят от всех и распространяются на всех — все будут считаться равными. В отличие от предусмотренного Локком общественного договора, который был разработан для защиты прав и собственности отдельных лиц, Руссо выступает на благо всех, руководствуясь общей волей.

Он считал, что свобода участвовать в законодательном процессе приведет к устранению неравенства и несправедливости и будет способствовать чувству принадлежности к обществу.

В конце концов, противоречивые взгляды Руссо привели к тому, что его книги были запрещены в нескольких странах, включая Швейцарию и Францию.Были выданы ордера на его арест. Дэвид Юм пригласил его жить в Англию, что Руссо принял. Через некоторое время между Юмом и Руссо вспыхнула ссора, и он вернулся во Францию ​​под вымышленным именем. На момент его смерти в 1778 году революция была неизбежна.

Ключевые работы :
1750 Рассуждения о науках и искусстве
1755 Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства среди мужчин
1755 Рассуждения о политической экономии
1762 Общественный договор

Все еще любопытно? Узнайте больше о Руссо, прочитав его ключевые произведения.

Справочников по истории Интернета

Справочник по современной истории:
Жан Жак Руссо:
Общественный договор 1763 г.

---

Жан-Жак Руссо, как и Джон Локем, подчеркивает идею социальный договор как основа общества. Версия Локка подчеркнута контакт между губернаторами и управляемыми: Руссо был в гораздо более глубоком смысле — общественный договор заключался между всех членов общества и по сути заменили «естественные» права как основание для человеческих претензий.

Происхождение и условия общественного договора

Человек родился свободным, но везде он в цепях. Этот человек верит что он хозяин других, и все же он больше раб чем они есть. Как произошла эта трансформация? Я не знать. Как ограничения на человека могут стать законными? я верю Я могу ответить на этот вопрос ….

В точке естественного состояния, когда препятствия для человека сохранения стали больше, чем каждый человек с его собственными силами справиться.. ., адекватное сочетание сил должно быть результатом объединения мужчин. Тем не менее, сила каждого человека а свобода — его главное средство самосохранения. Как он должен поставить их под контроль других, не повредив сам . . . ?

Этот вопрос можно перефразировать: «Каким образом метод связывания быть найденным, который будет защищать и защищать — используя силу всех — лицо и собственность каждого члена и при этом позволяет каждому члену группы подчиняться только себе и оставаться такой же свободной, как прежде? » Это основная проблема; социальный договор предлагает решение этого.

Сам объем акции диктует условия этого контракта. и делает малейшее их изменение недопустимым, что-то делая их недействительными. Таким образом, хотя, возможно, они никогда не было сказано таким образом) словами, они везде одни и те же и молчаливо признают и признают везде. И так следует что каждый человек немедленно восстанавливает свои примитивные права и естественные свободы при любом нарушении общественного договора возникает и тем самым теряет договорную свободу, ради которой он отказался от них.

Условия общественного договора, когда они хорошо поняты, могут сводится к единственной оговорке: отдельный член отчуждает себя полностью для всего сообщества вместе со всеми своими правами. Это во-первых, потому что условия будут одинаковыми для всех. когда каждый отдает себя полностью, а во-вторых, потому что никто не будет соблазнен сделать это условие общего равенства хуже для других ….

Когда это множество объединяется таким образом в тело, преступление против одного из его членов является преступлением против политического тела.Без него было бы еще меньше шансов повредить тело. члены это чувствуют. Таким образом, долг и интерес в равной степени требуют две договаривающиеся стороны взаимно помогать друг другу. Человек люди должны быть мотивированы своей двойной ролью как личности и члены тела, чтобы объединить все преимущества, которые взаимно помощь им предлагает ….

Индивидуальные завещания и общие завещания

В действительности у каждого человека может быть одна конкретная воля как человек, который отличается от общей воли, которая он есть как гражданин.Его собственный интерес может указывать на другие вещи для него, чем общие интересы. Его отдельный, естественно независимое существование может заставить его вообразить, что то, чему он обязан общее дело — это случайный вклад — вклад что будет стоить ему больше, чем их отказ получить это навредит другим. Он также может относиться к нравственному человеку государства как воображаемого существа, поскольку это не человек, и желают пользоваться правами гражданина, не выполняя своих обязанностей предмета.Это несправедливое отношение могло привести к краху политическое тело, если оно получило достаточно широкое распространение.

Чтобы социальный пакт не превратился в бессмысленные слова, он молчаливо включает в себя это обязательство, которое само по себе дает силу другие: Тот, кто отказывается подчиняться общей воле, должен быть принужден подчиняться ему всем политическим телом, что не означает ничего другого но он будет вынужден быть свободным. Это состояние действительно тот, который, посвящая каждого гражданина Отечеству, дает ему гарантия против личной зависимости от других людей.Это условие, от которого зависит вся политическая машина. только это делает политические начинания законными. Без этого, политические действия становятся абсурдными, тираническими и подчиняются самые вопиющие злоупотребления.

Какие бы преимущества он ни имел в естественном состоянии, но потерял в гражданское состояние, человек приобретает более чем достаточно новых, чтобы восполнить для них. Его способности находят хорошее применение и развиваются; его идеи обогатились, его чувства стали более благородными, а его душа возвысилась до такой степени, что — если злоупотребления в этом новом состоянии не часто низводил его до состояния ниже того, в котором он остался позади — ему придется продолжать благословлять этот счастливый момент, который вырвало его из прежнего состояния и сделало разумным существо и человек из глупого и очень ограниченного животного….

Права собственности

В отношениях со своими членами государство контролирует все их товары по общественному договору, который служит основанием для всех прав внутри государства, но контролирует их только через право первого держателя, который физические лица передают государству ….

Странный аспект этого акта отчуждения права собственности на состояние состоит в том, что когда сообщество берет на себя блага своего члены, он не забирает у них эти товары.Сообщество ничего не делает, кроме как заверяет своих членов в законном владении товары, превращая простые требования владения в реальные права и обычное использование в собственность …. Посредством акта передачи, имеющего преимущества для публики, но гораздо больше для себя, так сказать действительно приобрели все, от чего отказались ….

Неделимый, неотчуждаемый суверенитет

Первый и самый главный вывод из принципов, которые мы до сих пор установлено, что только общая воля может направлять силы государства для достижения цели, ради которой оно было создано, общее благо…. Суверенитет неделим … и неотчуждаем …. Воля является общей или нет: это желание всего тела люди или только одной фракции. В первую очередь, положив волю на словах, а сила — это акт суверенитета: воля становится законом. Во втором случае это лишь частное завещание. или административное действие; в лучшем случае это указ.

Однако наши политические теоретики не могут разделить источник суверенитета, разделите суверенитет на способы его применения.Они делят это на силу и волю; в законодательную власть и исполнительная власть; в право налогообложения, судебную власть и способность вести войну; во внутреннее управление и власть вести переговоры с зарубежными странами. Теперь мы видим, как они запускают эти силы вместе. Теперь они приступят к их разделению. Они сделать суверена существом фантазии, состоящим из отдельных частей, что было бы как собрать человека из нескольких тел, у одного есть глаза, у другого руки, у другого ноги — не более того.Японский говорят, что волшебники режут ребенка на глазах у зрителей, затем подбросьте части одну за другой в воздух, а затем заставить ребенка упасть обратно в собранном виде и снова ожить. Что это своего рода фокус, который исполняют наши политические теоретики. После расчленив социальное тело трюком, достойным путешествий показывают, они собирают части, не зная, как ….

Если мы продолжим таким же образом в отношении других упомянутых подразделений, мы обнаруживаем, что нас обманывают каждый раз, когда мы верим, что видим суверенитет разделенный.Мы обнаруживаем, что юрисдикции, которые мы считали осуществляемые как части суверенитета в действительности подчиняются [одна] суверенная власть. Они предполагают высшую волю, которая они просто выполняют в своей юрисдикции. . . .

Необходимость участия граждан, а не представление интересов

Из вышесказанного следует, что общая воля всегда находится в правильно и тяготеет к общественному благу, но не следует что рассуждения людей всегда одинаковы.Люди всегда желают хорошего, но не всегда видят что такое хорошо. Никогда нельзя развратить людей, но часто можно обмануть их, и это единственный раз, когда люди, кажется, будет что то плохое ….

Если, если предположить, что люди были достаточно информированы, как они принимали решения и граждане не общались с друг друга, общая воля всегда будет решена из великих количество небольших различий, и обсуждение всегда будет будь хорошим.Но когда блоки образуются, объединения частей на за счет целого, воля каждой из этих ассоциаций будет быть общими по отношению к своим членам, но частными что касается государства. Тогда мы можем сказать, что есть избирателей уже не так много, как присутствуют мужчины, а столько как есть ассоциации. Различий станет меньше и даст менее общие результаты. Наконец, когда один из этих ассоциации становятся настолько сильными, что доминируют над другими, вы в результате больше не имеют суммы незначительных различий, а скорее одно единственное [неразрешенное] различие, в результате чего больше не является общей волей, и преобладающая точка зрения — ничто но одна конкретная точка зрения….

Но мы также должны учитывать частных лиц, которые составляют общественность, кроме персонифицированной публики, у каждого из которых есть своя жизнь и свобода, не зависящая от него. Нам очень необходимо различать соответствующие права граждан и суверен и между обязанностями, которые люди должны выполнять в их роль как субъектов из естественных прав, которыми они должны пользоваться в их роли мужчин.

Принято считать, что все, от чего отказывается каждый, его власть, его имущество и его свобода в соответствии с общественным договором это только та часть всего того, что полезно для общества, но также необходимо согласиться с тем, что только государь судья, что это за полезная часть.

Все обязательства гражданина перед государством, которые он должен выполнить, как только государь просит их, а государь в свою очередь не может налагать какие-либо обязательства на субъекты, которые не пользы для сообщества. На самом деле государь не может даже пожелать сделать так, потому что ничто не может происходить без причины в соответствии с по законам разума, больше, чем по законам природа [и у суверенного сообщества не будет причин требовать все, кроме общего пользования]….

Правительство. . ошибочно принимают за суверена, чей агент Это. Что же тогда такое правительство? Это посреднический орган, учрежденный между подданными и сувереном, чтобы поддерживать их связь с друг с другом. Он отвечает за исполнение законов и поддержание и гражданская, и политическая свобода …. Единственная господствующая воля правительство … должно быть общей волей или законом. Правительство власть — это только наделенная ею общественная власть.Как только [правительство] попытки позволить любому действию происходить самостоятельно, он начинает терять свою посредническую роль. Если время когда-нибудь приходит, когда [правительство] имеет особую собственную волю сильнее чем власть суверена, и использует общественную власть, которая находится в его руках, чтобы выполнить свою особую волю — когда таким образом, два суверена, один в законе и один на самом деле — в тот момент социальный союз исчезнет, ​​и политическое тело будет распущено.

Как только общественные интересы перестают быть главной заботой граждан, когда они предпочитают служить государству деньгами, а не чем с их личностями, государство приближается к гибели. Является нужно идти в бой? Они заплатят некоторым войскам и оставайся дома. Обязательно ли ходить на встречи? Они назовут некоторые депутаты так и остаются дома. Лень и деньги наконец уходят их с солдатами, чтобы поработить их отечество и представителей продать это….

Суверенитет не может быть представлен …. По сути, он состоит общей воли, и воля не представлена: либо мы имейте это само, или это что-то еще; другой возможности нет. Таким образом, депутаты народа не являются и не могут быть его представителями. Они всего лишь агенты народа и не могут окончательные решения вообще. Любой закон, который народ не ратифицировал лично недействителен, это вообще не закон.

Суверенитет и гражданская религия

Итак, для государства важно, чтобы каждый гражданин иметь религию, требующую от него преданности долгу; однако догмы этой религии не представляют интереса для государства, за исключением тех случаев, когда они связаны с моралью и обязанностями, которые требуется от каждого верующего выступать для других. В остальном каждый человек может иметь какие бы мнения он ни пожелал ….

Отсюда следует, что суверен устанавливает статьи чисто гражданской веры, не совсем как догмы религии, но как чувства социальной ответственности, без которых было бы невозможно быть либо порядочным гражданином, либо верным подданным …. Государство не имеет права принуждать кого-либо верить этим статьям, он может изгнать любого, кто им не верит. Это изгнание не из-за нечестия, а из-за отсутствия социальных обязательств, то есть за неспособность искренне любить законы и справедливость или пожертвовать своей жизнью во имя долга во время нужды.Что касается человека который ведет себя так, будто не верит им после того, как публично заявил о своей вере в эти же догмы, он заслуживает смертный приговор. Он солгал в присутствии законов.

Догматы гражданской религии должны быть простыми, немногочисленными, и изложены точными словами без толкований и комментариев. Вот необходимые догмы: существование могущественного, умного Божественность, делающая добро, знающая все заранее и обеспечивающая для всех; будущая жизнь; счастливые награды справедливых; в наказание нечестивых; и святость общественного договора и законы.Что касается запрещенных догматов веры, я ограничиваю себя к одному: нетерпимость. Нетерпимость характеризует религиозные убеждения. мы исключили.

От Жана Жака Руссо, Contrat social ou Principes du droit politique (Париж: Garnier Frères 1800), стр. 240332, пасс. Перевод Генри А. Майерса.

---

Этот текст является частью Интернет-справочника по современной истории. Справочник является общедоступным и разрешенным к копированию. тексты для занятий вводного уровня в современной Европе и мире история.

Если не указано иное, конкретная электронная форма документ защищен авторским правом. Разрешено электронное копирование, распространение в печатном виде в образовательных и личных использовать. Если вы действительно дублируете документ, укажите источник. Разрешение на коммерческое использование Справочника не предоставляется.

(c) Пол Холсолл, август 1997 г.

---

Проект Интернет-справочников по истории находится на историческом факультете Фордхэмского университета в Нью-Йорке.