Эгоцентрическая речь и внутренняя речь
Эгоцентрическая речь — это специфическая, фрагментарная речь ребёнка, сопровождающая его предметные игры. Она коммуникативна по форме, но индивидуальна по своей функции, она обслуживает наглядно-действенное мышление и напоминает по своей структуре внутреннюю речь. Эгоцентрическая речь является одним из проявлений эгоцентрической позиции ребёнка. Эгоцентризм ребёнка проявляется в сосредоточенности его внимания и мышления исключительно на себе, и в его отвлечённости от всего, что происходит вокруг. Жан Пиаже считает, что детская речь эгоцентрична потому, что ребёнок говорит лишь «со своей точки зрения» и не пытается стать на точку зрения собеседника. Ребёнок думает, что другие его понимают, так же, как и он себя, и не испытывает желания воздействовать на собеседника и сообщать ему что-либо. Для него важен только интерес со стороны собеседника.
Такое понимание
эгоцентрической речи встретило много
возражений (Выгóтский, Бюлер, Штерн,
Айзенк и др.
В среде, где господствуют случайные, спонтанные связи, и ребёнок предоставлен самому себе, коэффициент возрастает. Во время проведения символической игры он более высок по сравнению с обстановкой совместной работы детей. С возрастом устанавливаются различия между игрой и экспериментированием, и коэффициент уменьшается.
В 3 года он
достигает наибольшей величины: 75% от
всей спонтанной речи. От 3-х до 6-ти лет
эгоцентрическая речь постепенно убывает,
а после 7-ми лет практически исчезает
совсем.
Лев Семёнович Выготский придавал понятию эгоцентрической речи другое значение. Согласно его концепции, эгоцентрическая речь – это «речь для себя», и в ходе развития она не исчезает бесследно, а превращается во внутреннюю речь. Пиаже высоко оценил концепцию Выготского, одновременно подчеркнув своеобразие собственной концепции. Эгоцентрическая речь, по мнению Пиаже, характеризуется тем, что субъект недостаточно осознаёт значение своей позиции и личных возможностей в картине внешнего мира и проецирует в этот мир свои субъективные представления.
Внутренняя
речь – это беззвучная речь, скрытая
вербализация, возникающая в процессе
мышления «про себя». Внутренняя речь
является производной формой внешней,
звуковой речи, специально приспособленной
к выполнению мыслительных операций в
уме.
Генезис
внутренней речи недостаточно изучен.
По предположению Выготского, внутренняя
речь возникает из эгоцентрической речи
ребёнка. Разговора ребёнка с самим собой
вслух во время игры и других занятий
постепенно обеззвучивается и синтаксически
редуцируется, становится всё более
сокращённым, идиоматическим и предикативным
с преобладанием в нём глагольных форм.
В конце концов, на пороге школьного
возраста, он превращается во внутреннюю
речь – речь «про себя и для себя». П.П.
Блонский считал, что внутренняя речь
возникает одновременно с внешней речью
в результате беззвучного повторения
ребёнком слов взрослого, обращённых к
нему. Это происходит уже к концу 1-го
года жизни.
Логико-грамматическая
структура развёрнутых форм внутренней
речи может быть очень различной в
зависимости от содержания мысли и от
порождающей её ситуации. Обычно во
внутренней речи мысль выражается очень
обобщённо, в виде семантических
комплексов, состоящих из фрагментов
слов и фраз, к которым могут присоединяться
различные наглядные образы и условные
знаки. Они превращают внутреннюю речь
в индивидуальный код, отличающийся от
устной и письменной речи. Однако в момент
мыслительных затруднений внутренняя
речь становится более развёрнутой,
приближается к внутренним монологам и
может переходить в шёпотную или даже
громкую речь. Это позволяет более точно
анализировать объекты мысли и
контролировать свою мыслительную
деятельность.
Психофизиологические
исследования внутренней речи очень
трудны из-за скрытого характера всех
её процессов. Наиболее изученным является
её речедвигательный компонент –
зачаточная артикуляция слов, которая
сопровождается микродвижениями речевых
органов (языка, губ, гортани), или
повышением тонуса их мускулатуры. По
данным электромиографических исследований,
при мыслительной деятельности отмечается
два вида речедвигательных реакций: тонические (низкоамплитудные) и физические (высокоамплитудные с
кратковременными вспышками речедвигательных
потенциалов). Тонические связаны с общей
активизацией речедвигательного
анализатора, физические – с микродвижениями
речевых органов при скрытой артикуляции
слов. Интенсивность и длительность
речедвигательных реакций изменчива.
Она зависит от многих факторов: от
трудности и новизны решаемых задач, от
степени автоматизации мыслительных
операций, включения в мыслительную
деятельность наглядных образов, от
индивидуальных особенностей памяти и
мышления.
При повторении одних и тех же
умственных действий речедвигательная
импульсация уменьшается или полностью
прекращается и возобновляется лишь в
момент перехода от одних умственных
действий к другим. При скрытой артикуляции
слов максимальная электроэнцефалографическая
активность мозга наблюдается в левой
сенсомоторной области на границе между
лобным и височным речевыми центрами.
Эти исследования позволяют предполагать,
что основная физиологическая функция
скрытой артикуляции при мыслительной
деятельности заключается в речедвигательной
(проприоцептивной) активации мозга и
образовании в его речевых отделах
речедвигательных доминант, интегрирующих
импульсы других анализаторов мозга в
единую функциональную систему, которая
может произвольно регулироваться с
помощью кинестезии внутренней речи и
таким путём осуществлять анализ
поступающей в мозг информации и её
отбор.
|
|||||
|
Дата добавления: 2014-10-24 | Просмотров: 1417 Соответственно множеству своих функций речь является полиморфной деятельностью, т.
1.Внешняя речь — система используемых человеком звуковых сигналов, письменных знаков и символов для передачи информации, процесс материализации мысли. Внешней речи могут быть присущи:
Жаргон Внешняя речь включает следующие виды:
Устная речь — это общение между людьми посредством произнесения слов вслух, с одной стороны, и восприятия их людьми на слух — с другой.
Монологическая речь сложнее диалога по содержанию и языковому оформлению и всегда предполагает достаточно высокий уровень речевого развития говорящего. Выделяются три основных вида монологической речи: повествование (рассказ, сообщение), описание и рассуждение, которые, в свою очередь, подразделяются на подвиды, имеющие свои языковые, композиционные и интонационно-выразительные особенности. |
е. в своих различных функциональных назначениях представлена в разных формах и видах. В психологии в основном различают две формы речи:
дополнительный иллюстративный материал.)
При дефектах речи монологическая речь нарушается в большей степени, чем диалогическая.
«Слушая свой внутренний голос: почему внутренняя речь является важной частью вашей повседневной жизни» Ромео Вителли : Развитие, когнитивные функции, феноменология и нейробиология» (
Psychological Bulletin , сентябрь 2015 г.
) в недавнем блоге Ромео Вителли на Psychology Today . Ромео Вителли пишет:
Каждый момент бодрствования мы ведем внутренний диалог. Называете ли вы это внутренней речью, разговором с самим собой, внутренним диалогом или мыслями про себя, кажется, что это важная часть нашей повседневной жизни. Несмотря на то, что большинство этих внутренних диалогов остаются хорошо скрытыми (за исключением иногда неловких моментов), внутренняя речь гораздо важнее, чем думает большинство людей. С раннего детства внутренняя речь играет жизненно важную роль в регулировании того, как мы думаем и ведем себя. Это не только часто позволяет нам «репетировать» различные сценарии и позволяет нам избегать необдуманных действий… [но также может] формировать то, как мы видим мир вокруг нас.
Новая обзорная статья, опубликованная в Psychological Bulletin, исследует внутреннюю речь и то, как она может меняться и развиваться на протяжении всей нашей жизни. В статье, написанной Беном Олдерсон-Дей и Чарльзом Фернихоу из Даремского университета, рассматриваются существующие исследования внутренней речи и то, что делает ее столь важной.
Как они указывают, у нас часто разные определения того, что мы подразумеваем под внутренней речью, и мы даже называем ее разными именами. Научные исследования, изучающие внутреннюю речь, могут называть ее другими именами, такими как частная речь, разговор с самим собой, скрытая речь, слуховые вербальные образы и т. д. В этом отношении исследователи также изучали внешний разговор с самим собой, т. самого себя, что также можно считать формой внутренней речи.
Но почему внутренняя речь так распространена? По словам психолога Льва Выготского, наша способность к внутренней речи начинается примерно в возрасте трех лет, когда мы учимся интегрировать отдельные системы мышления и языка. В качестве одного из примеров Выготский описал то, что он назвал частной речью, в которой дети разговаривают сами с собой, выполняя сложную когнитивную задачу. Он предположил, что этот вид личной речи стал более усвоенным, когда дети стали старше и стали более способными работать самостоятельно без помощи опекуна.
Внутренняя речь также может играть важную роль в рабочей памяти. Часто путают с кратковременной памятью, рабочая память относится к кратковременному хранению информации, такой как номер телефона или элементы в списке покупок. Поскольку в любой момент времени мы можем удерживать в рабочей памяти только от пяти до девяти элементов, нам нужно полагаться на различные стратегии памяти, чтобы предотвратить слишком быстрое разрушение этой информации. Один из подходов, который, по-видимому, довольно хорошо работает с вербальным материалом, включает в себя мысленное повторение информации, в том числе повторение ее с использованием либо внутренней речи, либо произнесения информации вслух. Это также означает, что все, что прерывает этот процесс повторения, вызывает быстрое исчезновение воспоминаний. Исследователи предполагают, что дети начинают полагаться на повторение для улучшения памяти уже в возрасте семи лет или раньше, когда развиваются языковые навыки.
Хотя изучение внутренней речи часто представляет трудности для исследователей (в конце концов, это внутренняя речь), роль, которую она играет в различных когнитивных способностях, включая память и исполнительные функции, кажется хорошо известной.
У детей, например, их когнитивные способности растут и развиваются почти так же, как их способность использовать внутреннюю речь. Это говорит о том, что внутренняя речь связана с развитием языковых способностей и продвинутых умственных способностей, с которыми связан язык. Внутренняя речь также кажется особенно важной при многозадачности, которая включает «переключение» между различными способами ответа. Например, эксперименты, требующие от людей переключения между различными арифметическими задачами, показывают, что внутренняя речь помогает им подготовиться к такому переходу.
Другим навыком, связанным с внутренней речью, является чтение про себя. В то время как детям, которые учатся читать, часто нужно читать вслух или даже двигать губами, когда они следят за тем, что читают, то, насколько хорошо взрослые могут следить за тем, что они читают, по-видимому, напрямую связано с их навыками внутренней речи. Чем труднее им понять то, что они читают, тем больше им нужно полагаться на внутреннюю речь, чтобы понять смысл материала.
Люди, утратившие способность использовать внутреннюю речь из-за нарушений работы головного мозга, сообщают о проблемах с памятью, а также о сниженном ощущении идентичности. Например, выдающийся нейробиолог Джилл Болте Тейлор перенесла обширный инсульт в 19 лет.96, что привело к полной потере внутренней речи. Как она позже описала в своей книге My Stroke of Insight, , потеря внутренней речи также привела к проблемам с самосознанием, потерей биографических воспоминаний и даже потерей эмоций, связанных с самосознанием.
Наряду со всеми другими ролями, которые, по-видимому, играет внутренняя речь, неудивительно, что внутренняя речь также важна с точки зрения мотивации . Всякий раз, когда мы оказываемся в сложном соревновании, будь то сдача экзамена или игра в важную игру, мы часто используем внутреннюю речь, чтобы «настроить себя» и заставить нас чувствовать себя более уверенно в своих шансах. Если на то пошло, люди, страдающие депрессией или тревогой, часто используют внутреннюю речь, чтобы размышлять о том, насколько плоха жизнь и вероятность неудачи.
По этой причине многие различные виды психотерапии часто включают в себя обучение людей тому, как использовать внутреннюю речь для преодоления неуверенности в себе и страха неудачи, заменяя негативный внутренний диалог более позитивной внутренней речью.
Одна увлекательная теория слуховых галлюцинаций предполагает, что определенные неврологические или психические состояния приводят к тому, что люди путают внутреннюю речь с внешними голосами. Исследования изображений мозга показывают, что области мозга, связанные с восприятием языка, часто активируются у людей, которые сообщают о слуховых галлюцинациях. Многие из этих галлюцинаций во многом напоминают внутреннюю речь. Например, люди, которые родились глухими или потеряли слух до того, как развили речь, как правило, не испытывают слуховых галлюцинаций так, как это делают слышащие люди.
Также может существовать связь между внутренней речью и блужданием ума или тенденцией нашего ума «уплывать», когда мы делаем что-то монотонное.
Блуждание ума, также известное как «развязка», заставляет нас уделять меньше внимания окружающему миру и больше сосредотачиваться на наших внутренних мыслях. Внутренняя речь может быть важной частью такого блуждания ума, хотя фактические исследования, посвященные этому, все еще ограничены.
Несмотря на все исследования, которые были проведены до сих пор, до сих пор далеко не ясно, почему у людей возникла внутренняя речь. Хотя изначально она могла быть разработана как инструмент для лучшего вербального общения, наша способность к внутренней речи расширилась и стала важной частью нашей жизни как человеческих существ. Это не только играет важную роль в построении планов на будущее, но и помогает нам понять мир вокруг нас.
Так что учитесь развивать этот внутренний голос, это неотъемлемая часть человека.
Это отредактированная версия статьи Ромео Вителли, которая первоначально была опубликована в блоге Psychology Today 31 августа 2015 года.
Как внутренняя речь служит памяти.
Откуда приходит голос в нашей голове… | Джуд ЛарсенВнутренняя речь — это то, что многие считают определяющей характеристикой человека — то, что отличает нас от всех других животных. Этот феномен «голосика в голове» считается универсальным переживанием, но остается неясным функциональная роль внутренней речи. Многое из того, что в настоящее время считается о внутренней речи, исходит от психолога развития Льва Выготского, который определил внутреннюю речь как продукт интернализованной открытой речи, присутствующей в раннем детстве. Есть некоторые доказательства в поддержку гипотезы Выготского, одно из которых заключается в том, что «внутренний голос», по-видимому, приобретается в более позднем детстве, около пяти лет.
Одной из наиболее хорошо изученных областей является внутренняя речь как вспомогательная функция рабочей памяти. Хотя в поддержку этой взаимосвязи накапливается все больше свидетельств, их все еще трудно установить по нескольким причинам. Одним из них является то, что внутренней речи не хватает формального определения.
Многие предлагаемые определения этого феномена исходят из конкурирующих теоретических ориентаций, некоторые из которых происходят из народной психологии.
Эта неясность может также привести к осложнениям в изоляции. Например, трудно быть уверенным, выполняет ли задача, предназначенная для измерения внутренней речи, свою работу или непреднамеренно измеряет другие аспекты лингвистической обработки. Один из способов исключить эту возможность — исследовать нейронные корреляты внутренней речи и то, чем они отличаются от аналогий аналогичного поведения, такого как чтение про себя.
Даже в этом случае переживание внутреннего голоса очень субъективно, у некоторых людей полностью отсутствует внутреннее повествование, что подразумевает внутреннее переживание, состоящее из невербальных впечатлений, образов и чувств. Таинственное происхождение и цель внутренней речи стоит изучить, чтобы лучше понять, как и почему люди стали разговаривать сами с собой.
Внутренняя речь, лишенная многих теоретико-ориентированных элементов, по своей сути является внутренним языком .
Важно отметить, что внутренняя речь чаще всего происходит без произнесения вслух.
Хотя феномен внутреннего опыта считается универсальным, его состав значительно варьируется от человека к человеку, что позволяет предположить, что во внутренней речи может быть несколько рабочих частей. Как и явная речь, внутренняя речь состоит из звуков (слухово-фонологических) и последующих значений (смысловое содержание).
Аудиально-фонологический компонент, или звуки и фонемы соответствующих слов, вероятно, является наиболее идентифицируемым. Интересно, что эта часть может сильно отличаться от собственной открытой речи. Некоторые люди сообщают, что их внутренний голос очень похож на них самих по образцу речи, тону и использованию слов, в то время как другие сообщают о «беззвучном» представлении своих мыслей. Еще одной важной частью внутренней речи является смысловое содержание или значение, которое часто сохраняется при отсутствии слухо-фонологического компонента.
В этом видео девушка описывает свой опыт как человека без внутреннего языка.
Это две выдающиеся особенности внутренней речи, но, вероятно, существует и множество других. Например, некоторые люди сообщают о полном отсутствии внутреннего языка, вместо этого полагаясь на кажущиеся впечатления и значения при отсутствии слов. Многие из этих сообщений носят анекдотический характер, но они поднимают важный вопрос о роли внутренней речи в явной языковой продукции.
Короче говоря, опыт внутренней речи очень субъективен, что приводит к некоторым оставшимся без ответа семантическим и операционным вопросам. Однако в сжатом виде внутренняя речь представляет собой нечленораздельную вербальную информацию с несколькими особенностями, которые различаются по значимости.
Несмотря на то, что отчеты различаются, многие люди осознают свою внутреннюю речь и могут описать ее качества. Одно только это явление требует дальнейшего научного изучения, и на сегодняшний день существует несколько стратегий выявления и измерения внутренней речи.
Поведенческие показатели
Что касается конкретно рабочей памяти, то ее часто оценивают с помощью поведенческих задач, предъявляющих требования к фонологической кратковременной памяти.
Обоснование этих мер заключается в следующем:
Если растущие потребности в фонологической рабочей памяти приводят к ухудшению воспроизведения вербальной информации, внутренняя речь, вероятно, поддерживает рабочую память.
Проведение этих экспериментов с детьми полезно для определения момента приобретения внутренней речи, процесс, обсуждаемый Выготским. Выготский предположил, что «скрытая» речь была интернализованной открытой речью, которая присутствовала в раннем детстве. До этого, рассуждал он, все внутренние процессы и решения озвучиваются.
Тем не менее, все мы знаем, что маленькие дети демонстрируют широкое словесное использование и понимание, по-видимому, при отсутствии внутреннего голоса. Выготский обратился к этому, казалось бы, парадоксальному явлению, предполагая, что мысль и речь, иногда сближаясь, развиваются как отдельные процессы. С момента его публикации « Мысль и язык » был проведен ряд исследований, подтверждающих идею о том, что внутренний язык возникает через некоторое время после приобретения разговорного языка.
Одно из таких исследований изучало этот процесс в серии экспериментов, проверяющих влияние открытой речи на кратковременную память у маленьких детей. Эти эксперименты — как и многие другие в этой области исследований — в значительной степени опираются на модель рабочей памяти Баддели. В частности, подчеркивается роль компонента модели Баддели, называемого артикуляционной или фонологической петлей, которая отвечает за хранение и повторение вербальной информации.
Модель оперативной памяти Баддели. Источник. Идея состоит в том, что нарушения фонологического кодирования, такие как длина слова, сходство слов и подавление артикуляции, могут повлиять на способность к запоминанию у детей старшего возраста (которые используют внутреннюю речь), но не у детей младшего возраста. По сути, ожидается, что дети старшего возраста будут вспоминать меньше объектов, представленных в эксперименте, из-за нарушений в их процессе фонологического кодирования. И наоборот, дети младшего возраста не должны испытывать затруднений с запоминанием, потому что они полагаются на невербальные средства кодирования.
Этот эксперимент показал, что дети более старшего возраста чувствительны к эффекту длины слова, фонематическому сходству и артикуляционному подавлению, тогда как дети младшего возраста подвержены влиянию только тогда, когда исходное кодирование включает явную речь. Эти результаты совпадают (но не полностью подтверждают) с первоначальным предложением Выготского о постепенной интернализации открытой речи. Наоборот, более вероятно, что маленькие дети могут использовать внутреннюю речь в задачах на рабочую память, но только тогда, когда задача начинается с прослушивания или говорения. Очевидно, считается, что использование внутренней речи зависит от артикуляционной петли, что проявляется в нарушении воспроизведения вербальной информации в результате требований, предъявляемых к внутренней речи.
Эти нарушения также могут наблюдаться у взрослых. Как упоминалось выше, это иногда достигается с помощью процесса, называемого артикуляционным подавлением, который направлен на блокирование внутренней речи, заставляя участника произносить неуместные слова или фразы, когда ему предъявляют предмет для запоминания.
В более повседневном примере это может выглядеть как попытка прочитать книгу, слушая разговор поблизости. Многим людям было бы очень трудно читать один и тот же абзац несколько раз, прежде чем запомнить какую-либо важную информацию. В эмпирических условиях ожидается, что это приведет к ошибкам в отношении исполнительной функции, особенно способности переключать внимание между отдельными задачами.
Одно исследование пыталось проверить это, нарушая внутреннюю речь во время серийного задания на время реакции. Во время компьютеризированного задания участников просили как можно быстрее и точнее отреагировать на расположение точки-стимула, которая появилась в одном из четырех мест, нажав соответствующую клавишу. В условиях эксперимента было две группы, которые одновременно выполняли релевантную второстепенную задачу — либо постукивание ногой, либо артикуляционное торможение. В одной группе участники постукивали ногой под удар метронома, а в другой несколько раз повторяли «ба-ба-ба» под удар метронома.
Было обнаружено, что у участников группы с артикуляционным подавлением было больше всего трудностей с выполнением инструкций, несмотря на оценку понимания задачи, по сравнению с группой с постукиванием ногой и контрольной группой. Это исследование — одно из многих, которые предполагают участие внутренней речи в процессах исполнительного контроля.
Тем не менее, в исследовании, проверяющем влияние артикуляционного подавления на невербальную задачу переключения (т. е. оценку цвета по сравнению с оценкой формы), участники в условиях подавления артикуляции выполнялись не значительно хуже, чем в условиях постукивания ногой или контроля.
Пока нельзя сделать окончательного утверждения о роли внутренней речи в исполнительных функциях. Невербальный характер задачи, использованной в ранее упомянутом исследовании, может указывать на то, что любые возникающие в результате нарушения зависят от вербальной подготовки задачи, как и результаты, достигнутые с маленькими детьми.
Несмотря на это, неясно, в какой степени люди используют внутреннюю речь в таких задачах. По самоотчетам наличие слухо-фонологического компонента во внутренней речи колеблется от полных предложений до фрагментов релевантных слов. Возможно, что нечеткая связь между внутренней речью и исполнительной функцией, описанная в литературе, происходит из-за весьма изменчивого внутреннего опыта.
Нейронные корреляты
Другой способ взглянуть на это — исследовать рабочую память у пациентов с афазией, нарушением речи и понимания, вызванным повреждением головного мозга. Афазия часто сопровождается дефицитом нелингвистической обработки, связанной с рабочей памятью, включая зрительно-пространственную память. Обоснование тестирования пациентов с афазией исходит из предположения, что их трудности с пониманием и воспроизведением речи возникают из-за более общего дефицита рабочей памяти.
Одно из таких исследований проверяло именно это, изучая пространственную рабочую память и вербальную рабочую память у людей с постинсультной афазией.
В тесте на вербальную рабочую память участникам была представлена последовательность из 9 несвязанных односложных слов и 9 картинок, которые соответствовали словам. После прослушивания всей последовательности участников просили воспроизвести порядок слов, используя картинки. Затем это же задание было повторено, только участники теперь должны были вспомнить слова из 9 слов.0003 обратный порядок предъявления . Было обнаружено, что как для задач на вербальную, так и на пространственную рабочую память участники обычно лучше справлялись с задачами прямого порядка. Тем не менее, значительное количество участников выполнили на лучше задания на обратную пространственную задачу на рабочую память. Предполагается, что общее ухудшение выполнения заданий на вербальную рабочую память связано с левополушарной локализацией поражений пациентов — включая среднюю и нижнюю лобную извилину, а также верхнюю и среднюю височную извилину. Эти результаты соответствуют левополушарной латерализации лингвистической обработки.
Результаты, полученные в вышеупомянутом исследовании, могут выявить основные нейронные корреляты внутренней речи, которые больше говорят о ее роли в рабочей памяти. Неудивительно, что внутренняя речь в значительной степени связана с областями производства речи, такими как левая нижняя лобная извилина, и, в некоторых случаях, с областями восприятия языка, такими как верхняя височная извилина.
Принимая во внимание перекрытие пораженных областей мозга у пациентов с афазией и областей мозга, активизированных во время внутренней речи, можно ожидать, что в ряде исследований будут обнаружены сходные закономерности в вербальной рабочей памяти. Как и ожидалось, всесторонний метаанализ нейронных коррелятов вербальной рабочей памяти с использованием фМРТ выявил повторяющиеся паттерны активации в областях лобной доли, включая левую верхнюю, среднюю и нижнюю лобную извилину, однако с продолжением в эти области в правое полушарие. Была также повторная активация в теменных областях, которые были сильно левосторонними.
Эти результаты подтверждают предыдущие предположения о том, что эти области, особенно нижняя лобная извилина, играют решающую роль в артикуляционной петле. Кроме того, они служат напоминанием о том, что внутренняя речь и рабочая память, скорее всего, не связаны с одной областью мозга. Скорее, эта взаимосвязь является результатом совместной работы многих систем для применения соответствующего ответа в зависимости от контекста.
В настоящее время мы можем вызывать внутреннюю речь, идентифицировать ее нейронные субстраты, описывать ее качества и иногда связывать ее присутствие с рабочей памятью. Однако последствия этой связи менее ясны. Достаточное количество исследований, подтверждающих эту связь, встречается с почти таким же количеством исследований, которые ее оспаривают.
Одной из возможностей, вытекающих из этой области исследований, является важность внутренней речи в задачах на рабочую память, которые связаны с вербальной информацией.
Это не означает, что внутренняя речь редко адаптивна, но может быть еще одним свидетельством в пользу очень проницательного человеческого мозга. Другими словами, мозг постоянно адаптируется к ситуации, интегрируя контекстную информацию и применяя самые полезные доступные инструменты.
Эти разделенные результаты также могут рассказать нам кое-что о различиях в использовании внутренней речи у разных людей. Возможно, некоторые люди более склонны к реализации внутренней речи, чем другие, независимо от стоящей перед ними задачи. Возможно, в будущих исследованиях будет целесообразно исследовать выборку тех, кто, по самоотчетам, мыслит «бессловесно» или тех, кто испытывает в основном невербальные мысли. Если задачи, реализованные в этих исследованиях, особенно зависят от внутреннего языка и артикуляционного цикла, мы не ожидаем увидеть снижение производительности в выборке бессловесных мыслителей. Более того, это может дать представление о том, как и почему изначально возникает внутренняя речь.
Исследование прошло долгий путь со времен подхода Выготского. Хотя это и не совсем неточно, внутренняя речь, кажется, играет более конкретную роль, чем первоначально думал Выготский. Первоначально считалось, что открытая артикуляция ребенка постепенно интериоризируется и преобразуется в мысли; сохраняя свое значение, но не полностью отражая разговорный язык. Его цель, по его мнению, заключалась в том, чтобы помочь ребенку в процессе планирования, который можно было бы применять во всех сценариях.
Теперь очевидно, что появление внутренней речи меньше связано с когнитивным развитием и больше соответствует контексту и исходному кодированию задачи. Другими словами, задача, воспринимаемая как вербальная (например, запоминание слов), с большей вероятностью будет поддерживаться внутренним языком, чем задача, воспринимаемая как невербальная (например, запоминание картинок).
Пока что мы уверены в существовании внутреннего опыта и в том, что этот опыт иногда сопровождается языком.