Шведский синдром – «Что такое стокгольмский синдром?» – Яндекс.Знатоки

Стокгольмский синдром — Википедия

Стокго́льмский синдро́м (англ. Stockholm Syndrome) — термин, популярный в психологии, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь^[1], взаимную или одностороннюю симпатию^[2], возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и (или) применения угрозы или насилия. Под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном счёте отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. Бытово́й стокгольмский синдром, возникающий в доминантных семейно-бытовых отношениях, является второй наиболее известной разновидностью стокгольмского синдрома.

Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрёл много синонимов: известны такие наименования, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome)

[3], «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome)^[4] и др. Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, когда и получил название «идентификация с агрессором».

Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством или синдромом, а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие^[3][4]. Так, стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний^[5].

Согласно данным ФБР о более чем 1200 случаев захвата заложников с баррикадированием захвативших в здании, стокгольмский синдром отмечен лишь в 8 % случаев

[6].

Опасность синдрома

Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению.

Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложники предупреждали террористов о появлении спецназовца, и даже заслоняли террориста своим телом^[7]. В других случаях террорист прятался среди заложников и никто его не разоблачал. Как правило, стокгольмский синдром проходит после того, как террористы убивают первого заложника.

Факторы, влияющие на формирование стокгольмского синдрома

Стокгольмский синдром может получить развитие при:

Механизм психологической защиты основан на надежде жертвы, что агрессор проявит снисхождение при условии безоговорочного выполнения всех его требований. Поэтому пленник старается продемонстрировать послушание, логически оправдать действия захватчика, вызвать его одобрение и покровительство.

Гуманизация отношений между захватчиком и жертвой является ключевой при формировании стокгольмского синдрома и обусловливается следующими факторами:

• возможностью и качеством социального взаимодействия. Чтобы затруднить развитие эмоциональных отношений, пленникам могут завязывать глаза, затыкать рот кляпом. С этой же целью охранники могут часто меняться местами^[3][4];
• возможностью рационального объяснения проявленной жестокости. Необъяснимая, нерациональная жестокость убивает развитие симпатии между сторонами. В обратном случае, если, например, один из заложников погибает в результате сопротивления террористам, то выжившие стараются оправдать вспышку жестокости провокативным (опасным для остальных) поведением самого погибшего^[3];
• языковым барьером. Запрет переговариваться и (или) незнание языка сильно затрудняет формирование симпатии между заложниками и террористами
  [3];
• психологической грамотностью, знанием приёмов выживания^[3]. Психологически грамотный заложник и (или) террорист имеют больше шансов повлиять друг на друга;
• личностными качествами обеих сторон, их способностью к дипломатическому общению. Заложник, обладающий дипломатическими качествами, способен переубедить противника, сместить его точку зрения^[3];
• системой культурных стереотипов. Расовые, этнические, религиозные и идеологические разногласия оказывают жёсткое негативное влияние на развитие симпатии между захватчиком и его жертвой. Они с трудом поддаются изменению за такой короткий промежуток времени^[3] и могут спровоцировать неприязнь, вспышку жестокости и даже гибель заложников;
• длительностью пребывания в плену^[3]. Стокгольмский синдром формируется после 3—4 дней лишения свободы и усиливается в случае изоляции пленников. При долгом нахождении в плену заложник общается с захватчиком, узнаёт его как человека, понимает причины захвата, чего захватчик хочет добиться и каким способом; особенно это проявляется при терактах, имеющих политическую подоплёку — заложник узнаёт претензии захватчика к власти, проникается ими и может убедить себя, что позиция захватчика — единственно правильная.

Зная, что террористы хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами террористы, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против террористов, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны террористов. В результате заложники психологически привязываются к террористам и начинают толковать их действия в свою пользу. Известны случаи, когда жертвы и захватчики месяцами находились вместе, ожидая выполнения требований террориста^[8].

В случаях особо жестокого обращения заложники психологически дистанцируются от ситуации; убеждают себя, что это происходит не с ними, что с ними такое произойти не могло, и вытесняют из памяти травмирующее событие, занимаясь конкретной деятельностью

[9].

Если никакого вреда жертве не причиняется, некоторые люди, будучи менее подвержены синдрому в процессе адаптации к данной ситуации и почувствовав потенциальную неспособность захватчиков причинить им вред, начинают их провоцировать^[10].

После освобождения выжившие заложники могут активно поддерживать идеи захватчиков, ходатайствовать о смягчении приговора, посещать их в местах заключения и т. д.

«Корпоративный» синдром

Есть необычная разновидность Стокгольмского синдрома, называемая «корпоративной». Она проявляется во время диктатуры на работе и подчинения человека своему «руководителю»^[11][12].

Профилактика при ведении переговоров и дебрифинг

В ведении переговоров при захвате заложников одной из психологических задач медиатора является поощрение развития взаимной симпатии (стокгольмского синдрома) между заложниками и захватчиками с целью увеличения шансов заложников на выживание. Директор исследовательских программ Центра предотвращения международных преступлений д. н. Адам Дольник сообщил по этому поводу в интервью «Новой газете»

[2]:

Переговорщик просто обязан провоцировать, поощрять формирование этого синдрома любыми способами. Потому что если террористы и заложники будут нравиться друг другу, то тогда меньше шансов, что заложники сделают что-то глупое, что повлекло бы жёсткие действия террористов. А террористам, в свою очередь, будет крайне трудно решиться на убийство заложников, к которым они испытывают симпатию.

Методики проведения дебрифинга (психологической консультации) выживших заложников в случае их удачного освобождения разнятся в зависимости от характера ситуации, сформировавшей стокгольмский синдром. Например, дебрифинг освобождённых военнопленных отличается по своей структуре от дебрифинга заложников политических терактов^[3].

Захват заложников в Стокгольме в 1973 году

23 августа 1973 года бежавший из тюрьмы Ян-Эрик Ульссон в одиночку захватил банк «Kreditbanken» (Стокгольм, Швеция)^[13], ранив одного полицейского и взяв в заложники четверых работников банка: трёх женщин (Биргитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен) и мужчину (Свена Сефстрёма). По требованию Ульссона полиция доставила в банк его сокамерника Кларка Улофссона (Clark Olofsson). Заложники звонили премьер-министру Улофу Пальме и требовали выполнить все условия преступников.

26 августа полицейские просверлили отверстие в потолке и сфотографировали заложников и Улофссона, однако Ульссон заметил приготовления, начал стрелять и пообещал убить заложников в случае газовой атаки.

28 августа газовая атака всё-таки состоялась. Через полчаса захватчики сдались, а заложников вывели целыми и невредимыми.

Бывшие заложники заявили, что боялись не захватчиков, которые ничего плохого им не сделали, а полиции. По некоторым данным, они за свои деньги наняли адвокатов Ульссону и Улофссону.

В ходе судебного разбирательства Улофссону удалось доказать, что он не помогал Ульссону, а, напротив, пытался спасти заложников. С него сняли все обвинения и отпустили. На свободе он встретился с Кристин Энмарк, и они стали дружить семьями.

Ульссон был приговорён к 10 годам тюремного заключения, где впоследствии получал много восхищённых писем от женщин.

Случай Патти Хёрст

Патрисия Хёрст (Patricia Hearst) была захвачена 4 февраля 1974 группой «Симбионистская армия освобождения» (англ. Symbionese Liberation Army). Террористы получили от семьи Хёрст 4 млн долларов, но девушка освобождена не была. Позже выяснилось, что она вступила в ряды С. А. О. под угрозой убийства.

Захват резиденции японского посла в Лиме, столице Перу, 17 декабря 1996

Это самый крупный за всю историю захват такого большого числа высокопоставленных заложников из разных стран мира, неприкосновенность которых установлена международными актами.

Террористы (члены перуанской экстремистской группировки «Революционное движение имени Тупака Амару»), появившиеся под видом официантов с подносами в руках, захватили резиденцию посла вместе с 500 гостями во время приёма по случаю дня рождения императора Японии Акихито и потребовали, чтобы власти освободили около 500 их сторонников, находящихся в тюрьмах.

Сразу после этого захвата заложников общественность стала обвинять президента Перу Альберто Фухимори в бездействии и в том, что он не обеспечил надёжной охраны посольства, лидеры западных стран, чьи граждане оказались в числе заложников, оказывали на него давление и требовали, чтобы безопасность заложников была приоритетной целью при их освобождении. В таких условиях ни о каком штурме посольства, ни о каких других силовых мерах освобождения заложников речи не шло.

Через две недели террористы освободили 220 заложников, сократив число своих пленников, чтобы их легче было контролировать. Освобождённые заложники своим поведением озадачили перуанские власти. Они выступали с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов. Находясь долгое время в плену, они стали испытывать одновременно и симпатию к своим захватчикам, и ненависть и страх по отношению к тем, кто попытается насильственным способом их освободить.

По мнению перуанских властей, главарь террористов Нестор Картолини, бывший текстильный рабочий, был исключительно жестоким и хладнокровным фанатиком. С именем Картолини была связана целая серия похищений крупных перуанских предпринимателей, от которых революционер требовал денег и других ценностей под угрозой смерти. Однако на заложников он произвёл совершенно иное впечатление. Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини — вежливый и образованный человек, преданный своему делу.

Описанный случай дал название «лимскому синдрому» (англ. Lima syndrome)^[14]. Ситуация, при которой террористы испытывают настолько сильную симпатию к заложникам, что отпускают их, является обратным примером (частным случаем) стокгольмского синдрома.

См. также

Примечания

1. ↑ Стокгольмский синдром: История, причины, ориентация
2. ↑ ^{1 2} На переговоры идет сильный. Как подчинить террористов своей воле, не выводя танки и огнеметы на прямую наводку. Елена Милашина. Интервью с Адамом Дольником. — «Новая газета», 29.08.2007.
3. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9 10} Factors Influencing the Development of the Hostage Identification Syndrome. (недоступная ссылка) James T. Turner. Political Psychology, Vol.6, No.4, 1985, pp.705—711
4. ↑ ^{1 2 3} The Stockholm Syndrome Revisited. Arthur Slatkin. The Police Chief Magazine, Vol.LXXV, No.12, December 2008.
5. ↑ ‘Stockholm syndrome’: psychiatric diagnosis or urban myth?. M. Namnyak, N. Tufton, R. Szekely, M. Toal, S. Worboys, E. L. Sampson — Acta Psychiatrica Scandinavica, Volume 117, Issue 1, pages 4-11, January 2008.
6. ↑ Курт Бартол. Психология криминального поведения. — 7. — Olma Media Group, 2004. — С. 289. — 352 с. — (Психологическая энциклопедия). — ISBN 9785938781054.
7. ↑ http://psyfactor.org/lib/pochebut2.htm
8. ↑ Стокгольмский синдром. В кн: «Социальная психология толпы». Л. Г. Почебут, Сп-Б., 2004.
9. ↑ Психология взаимодействия террористов с заложниками. В кн: «Социальная психология толпы». Л. Г. Почебут, Сп-Б., 2004.
10. ↑ Стокгольмский синдром: дружбе заложников и террористов 30 лет.
11. ↑ Корпоративный стокгольмский синдром. wi-fi.ru. Проверено 25 февраля 2018.
12. ↑ Корпоративный стокгольмский синдром (рус.). Проверено 25 февраля 2018.
13. ↑ См. подробнее Norrmalmstorg Robbery в англовики.
14. ↑ См. подробнее в статье en:Stockholm Syndrome#Lima Syndrome в англовики.

Литература

на русском языке

на других языках

wikipedia.green

stockholm syndrome Википедия

Здание Коммерческого банка в Стокгольме, Швеция, в котором в 1973 году произошла попытка ограбления и захват заложников.

Стокго́льмский синдро́м (англ. Stockholm Syndrome) — термин, популярный в психологии, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь^[1], взаимную или одностороннюю симпатию^[2], возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения угрозы или насилия. Под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном счёте отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. Бытовой стокгольмский синдром, возникающий в доминантных семейно-бытовых отношениях, является второй наиболее известной разновидностью стокгольмского синдрома.

Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрёл много синонимов: известны такие наименования, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome)^[3], «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome)^[4] и др. Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, когда и получил название «идентификация с агрессором».

Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством или синдромом, а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие^[3][4]. Так, стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний^[5].

Согласно данным ФБР о более чем 1200 случаев захвата заложников с баррикадированием захвативших в здании, стокгольмский синдром отмечен в 8 % случаев^[6].

Опасность синдрома[ | ]

Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению.

Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложни

ru-wiki.ru

Стокгольмский синдром Википедия

Здание Коммерческого банка в Стокгольме, Швеция, в котором в 1973 году произошла попытка ограбления и захват заложников.

Стокго́льмский синдро́м (англ. Stockholm Syndrome) — термин, популярный в психологии, описывающий защитно-бессознательную травматическую связь^[1], взаимную или одностороннюю симпатию^[2], возникающую между жертвой и агрессором в процессе захвата, похищения и/или применения угрозы или насилия. Под воздействием сильного переживания заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном счёте отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. Бытовой стокгольмский синдром, возникающий в доминантных семейно-бытовых отношениях, является второй наиболее известной разновидностью стокгольмского синдрома.

Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрёл много синонимов: известны такие наименования, как «синдром идентификации заложника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (англ. Common Sense Syndrome)^[3], «стокгольмский фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (англ. Hostage Survival Syndrome)^[4] и др. Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту, который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, когда и получил название «идентификация с агрессором».

Исследователи полагают, что стокгольмский синдром является не психологическим парадоксом, не расстройством или синдромом, а скорее нормальной реакцией человека на сильно травмирующее психику событие^[3][4]. Так, стокгольмский синдром не включён ни в одну международную систему классификации психиатрических заболеваний^[5].

Согласно данным ФБР о более чем 1200 случаев захвата заложников с баррикадированием захвативших в здании, стокгольмский синдром отмечен в 8 % случаев^[6].

Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению.

Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложники предупреждали террористов о появлении спецназовца, и даже заслоняли террориста своим телом^[7]. В других случаях террорист прятался среди заложников и никто его не разоблачал. Как правило, стокгольмский синдром проходит после того, как террористы убивают первого заложника.

ruwikiorg.ru

Стокгольмский синдром — что это в психологии?

К числу аномальных явлений в психологии относится стокгольмский синдром, суть которого состоит в следующем: жертва похищения начинает необъяснимо симпатизировать своему мучителю. Простейшим проявлением является помощь бандитам, которую начинают добровольно оказывать захваченные ими заложники. Нередко столь уникальное явление приводит к тому, что похищенные сами препятствуют собственному освобождению. Рассмотрим, в чем причины и каковы проявления стокгольмского синдрома, и приведем несколько примеров из реальной жизни.

Причины

Основная причина, которая вызывает алогичное стремление помогать собственному похитителю, проста. Находясь в заложниках, жертва вынуждена длительное время тесно общаться со своим захватчиком, отчего начинает понимать его. Постепенно их беседы становятся все более личностными, люди начинают выходить из тесных рамок отношений «похититель – жертва», воспринимают друг друга именно как личности, которые могут нравиться друг другу.

Простейшая аналогия – захватчик и заложник видят друг в друге родственные души. Жертва постепенно начинает понимать мотивы преступника, сочувствовать ему, возможно – соглашаться с его убеждениями и идеями, политической позицией.

Еще одна возможная причина – жертва пытается помочь преступнику из опасения за собственную жизнь, поскольку действия сотрудников полиции и штурмовых бригад так же опасны для заложников, как и для захватчиков.

Суть

Рассмотрим, что такое стокгольмский синдром простыми словами. Для этого психологического явления необходимо несколько условий:

• Наличие похитителя и жертвы.
• Доброжелательное отношение захватчика к своему пленнику.
• Появление у заложника особого отношения к своему агрессору – понимание его действий, оправдание их. Страх у жертвы постепенно замещается симпатией и сочувствием.
• Эти ощущения еще более усиливаются в атмосфере риска, когда и преступник, и его жертва не могут ощущать себя в безопасности. Совместное переживание опасности по-своему роднит их.

Подобное психологическое явление относится к разряду очень редких.

История термина

Мы познакомились с сущностью понятия «стокгольмский синдром». Что это в психологии, мы также узнали. Теперь рассмотрим, как именно появился сам термин. История его ведется с 1973 года, когда произошел захват заложников в крупном банке шведского города Стокгольма. Суть ситуации, с одной стороны, стандартна:

• Преступник-рецидивист взял в заложники четырех банковских служащих, угрожая убить их, если власти откажутся выполнять его требования.
• К числу пожеланий захватчика относилось освобождение из камеры его друга, крупная сумма денег и гарантия безопасности и свободы.

Интересно, что среди захваченных служащих были люди обоих полов – мужчина и три женщины. Полицейские, которым приходилось вести переговоры с рецидивистом, оказались в непростой ситуации – до этого случая захвата и удерживания людей в городе не было никогда, возможно поэтому одно из требований было выполнено – из тюрьмы был освобожден очень опасный преступник.

Преступники удерживали людей в течение 5 дней, за которые они из обычных жертв превратились в нестандартных: начали проявлять симпатию к захватчикам, а когда были освобождены, даже наняли адвокатов для своих недавних мучителей. Это был первый случай, получивший официальное наименование «стокгольмский синдром». Создателем термина является криминалист Нильс Бейерт, который принимал непосредственное участие в спасении заложников.

Бытовая вариация

Конечно, данное психологическое явление относится к числу редких, поскольку само явление захвата и удерживания заложников террористами не относится к повседневным. Однако выделяют и так называемый бытовой стокгольмский синдром, суть которого в следующем:

• Женщина испытывает к собственному супругу-тирану чувство искренней привязанности и прощает ему все проявления домашнего насилия и унижение.
• Нередко подобная картина наблюдается при патологической привязанности к родителям-деспотам – ребенок обожествляет мать или отца, которые сознательно лишают его воли, не дают возможности нормального полноценного развития.

Иное название отклонения, которое можно встретить в специализированной литературе, – синдром заложника. Жертвы воспринимают свои мучения как нечто само собой разумеющееся, готовы терпеть насилие, поскольку полагают, что ничего лучшего они не заслужили.

Конкретный случай

Рассмотрим классический пример бытового стокгольмского синдрома. Это поведение некоторых жертв изнасилования, которые начинают искренне оправдывать своего мучителя, обвинять в случившемся себя. Именно так находит проявление полученная травма.

Реальные случаи из жизни

Приведем примеры стокгольмского синдрома, многие из этих историй в свое время наделали немало шума:

• Внучка миллионера Патрисия (Патти Херст) была похищена группой террористов с целью получения выкупа. Нельзя сказать, что с девушкой обращались хорошо: практически 2 месяца она провела в небольшом шкафу, была подвержена эмоциональному и сексуальному насилию. Однако после освобождения девушка домой не вернулась, а вступила в ряды той самой организации, что издевалась над ней, и даже совершила в ее составе несколько вооруженных ограблений.
• Случай в японском посольстве в 1998 году. Во время приема, на котором присутствовало более 500 гостей из высших слоев общества, произошел террористический захват, все эти люди, включая посла, оказались заложниками. Требование захватчиков было абсурдным и невыполнимым – освобождение из тюрем всех их сторонников. Через 14 дней часть заложников была освобождена, при этом спасшиеся люди с большой теплотой отзывались о своих мучителях. Опасение же у них вызывали власти, которые могли решиться на штурм.
• Наташа Кампуш. История этой девочки шокировала все мировое сообщество – очаровательная школьница была похищена, все попытки ее найти не увенчались успехом. Спустя 8 лет девушке удалось бежать, она рассказала, что похититель удерживал ее в комнате под землей, морил голодом и жестоко избивал. Несмотря на это, Наташа расстроилась из-за его самоубийства. Сама девушка отрицала, что имеет какое-либо отношение к стокгольмскому синдрому, и в интервью прямо говорила о своем мучителе как о преступнике.

Это всего лишь несколько примеров, иллюстрирующих странные отношения похитителя и жертвы.

Интересные факты

Познакомимся с подборкой интересных фактов о стокгольмском синдроме и его жертвах:

• Патрисия Херст, о которое речь шла ранее, после ареста пыталась убедить суд, что над ней были совершены насильственные действия, что преступное поведение – не что иное, как ответ на тот ужас, который ей пришлось пережить. Судебная экспертиза доказала, что у Патти расстроена психика. Однако девушка все равно была осуждена на 7 лет, но из-за агитационной деятельности комитета по ее освобождению приговор вскоре был отменен.
• Чаще всего такой синдром возникает у тех пленников, которые находились в контакте с захватчиками не менее 72 часов, когда жертва имеет время на то, чтобы получше узнать личность преступника.
• Избавиться от синдрома довольно сложно, его проявления будут наблюдаться у бывшего заложника длительное время.
• Знания о данном синдроме используется при ведении переговоров с террористами: считается, что если заложники будут испытывать сочувствие к захватчикам, те начнут лучше относиться к своим жертвам.

Согласно позиции психологов, стокгольмский синдром не относится к числу личностных расстройств, а скорее представляет собой реакцию человека на нестандартные жизненные обстоятельства, вследствие которых происходит травма психики. Некоторые считают его даже механизмом самозащиты.

fb.ru

Стокгольмський синдром — Вікіпедія

Матеріал з Вікіпедії — вільної енциклопедії.

Стокгольмський синдром (англ. Stockholm syndrome) — психологічний несвідомий захисний стан, який характеризується прив’язаністю жертви до кривдника. У процесі захоплення, викрадення або застосування (чи загрози застосування) насильства, жертви починають співчувати своїм загарбникам, виправдовувати їх дії, і, навіть, ототожнювати себе з ними, переймаючи їхні ідеї.

Стокгольмський синдром є нормальною реакцією людини на психотравмуючу подію, а не розладом. Він не включений в жодну міжнародну систему класифікації психіатричних захворювань.

Проаналізувавши більше 4700 випадків захоплення заручників, спеціалісти ФБР (FBI Law Enforcement Bulletin, № 7, 2007) дійшли висновку, що, в більшій чи меншій мірі, у 27 % жертв проявляється стокгольмський синдром.^[1]

Авторство терміну «стокгольмський синдром» належить криміналісту Нільсу Бейруту, що увів його під час аналізу ситуації із захопленням заручників у Стокгольмі в серпні 1973 року.

Через свою парадоксальність, термін набув широкої популярності і має багато синонімічних назв, наприклад, «синдром ідентифікації заручника» (англ. Hostage Identification Syndrome), «синдром здорового глузду» (англ. Common Sense Syndrome), «стокгольмський фактор» (англ. Stockholm Factor), «синдром виживання заручника» (англ. Hostage Survival Syndrome) тощо. Назва «Хельсинський синдром» була помилково використана у фільмі «Міцний Горішок», завдяки чому отримала широке використання.

В основу тлумачення стокгольмського синдрому лягла концепція психологічного захисту людини в стресових ситуаціях Анни Фрейд, розроблена в 1936 році під назвою «ідентифікація з агресором».

У 1978 році американський психіатр Франк Очберг (англ. Frank Ochberg) детально почав займатись вивченням стокгольмського синдрому і дійшов висновку, що таку поведінку обов’язково потрібно враховувати про розробці операцій зі звільнення заручників. Агент ФБ

uk.wikipedia.org

Stockholm syndrome — это… Что такое Stockholm syndrome?

Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними. Если террористов удаётся схватить, то бывшие заложники, подверженные стокгольмскому синдрому, могут активно интересоваться их дальнейшей судьбой, просить о смягчении приговора, посещать в местах заключения и т. д.

Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Бейероту (Nils Bejerot), который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Но желание заложника защитить своего захватчика или вообще «объединиться с ним» в общем было известно задолго до стокгольмских событий, давших название «синдрому заложника». В быту не так уж редко возникают ситуации, когда женщины, перенёсшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюбляются в него.

Стокгольмский синдром может возникнуть даже при:

• захвате с целью получения выкупа;
• похищении невесты;
• политических терактах (проявляется наиболее ярко, особенно если в обществе существуют различные точки зрения на решение проблемы, из-за которой возникла конфликтная ситуация).

Стокгольмский синдром усиливается в случае разделения группы заложников на отдельные подгруппы, не имеющие возможности общаться друг с другом.

Опасность синдрома

Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению.

Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложники предупреждали террористов о появлении спецназовца, и даже заслоняли террориста своим телом. В других случаях террорист прятался среди заложников и никто его не разоблачал. Как правило, стокгольмский синдром проходит после того, как террористы убивают первого заложника.

Детали состояния и его причины

Психологический механизм серьёзного шокового состояния изменения сознания человека состоит в том, что сначала действует защитный механизм, зачастую основанный на неосознанной идее, что преступник не будет вредить жертве, если действия будут совместными и положительно восприниматься. Пленник практически искренне старается заполучить покровительство захватчика. Позднее в условиях полной физической зависимости от агрессивно настроенного террориста заложники боятся штурма здания и насильственной операции властей по их освобождению больше, чем угроз террористов.

Стараясь исключить когнитивный диссонанс между знанием о том, что террористы — опасные преступники, действия которых грозят им смертью, и знанием о том, что единственным способом сохранить свою жизнь является проявление солидарности с террористами, заложники выбирают ситуационную каузальную атрибуцию: оправдывают свою привязанность к террористам желанием сохранить свою жизнь в данной экстремальной ситуации. Антитеррористическая акция по освобождению заложников представляет для них более серьёзную опасность, чем даже для террористов, которые имеют возможность обороняться.

Зная, что террористы хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами террористы, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против террористов, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны террористов. Человек начинает толковать любые его действия в свою пользу. Поэтому заложники психологически привязываются к террористам. Известны случаи, когда жертва и захватчики месяцами находились вместе, ожидая выполнения требований террориста.

• Заложники отождествляют себя с захватчиками в силу действия защитного психологического механизма «не вреди своим» — если захватчики «принимают», хотя бы отчасти, заложника за своего, если действия заложника будут восприниматься как совместные или положительные, то ему не будет причиняться вред и даже напротив, его будут защищать от штурмующих.

• Заложник понимает, что при попытке штурма он может пострадать. Вместо неприятной, но терпимой ситуации, не предполагающей непосредственной опасности, он может оказаться в более напряжённой ситуации, когда одно неверное действие с любой стороны приведёт к смерти или ущербу для здоровья или имущества заложника. Заложник может пострадать не только от захватчика, приводящего угрозу в исполнение, но и от пуль штурмующих или токсического действия нейтрализующего газа.

• При долгом пребывании в плену заложник общается с захватчиком, узнаёт его как человека, начинает понимать его. Заложник понимает причины захвата, понимает, чего захватчик хочет добиться и каким способом; особенно это проявляется при захватах, имеющих политическую подоплёку — заложник узнаёт претензии захватчика к власти, проникается ими и может прийти к выводу, что позиция захватчика — единственно правильная.

• Заложник психологически дистанцируется от ситуации; считает, что с ним такое произойти не могло. Он пытается забыть о ситуации, занимаясь конкретной деятельностью.

• Если никакого вреда жертве не причиняется, некоторые люди, будучи менее подвержены синдрому в процессе адаптации к данной ситуации и почувствовав потенциальную неспособность захватчиков причинить им вред, начинают их провоцировать.

Захват заложников в Стокгольме в 1973 году

23 августа 1973 года в 10:15 Ян Эрик Улссон (Jan Erik Olsson), бежавший из тюрьмы не особо опасный преступник, вошёл в здание банка «Sveriges Kreditbank», достал автомат, выстрелил в воздух и, крикнув что-то вроде «Вечеринка начинается!», взял в заложники четверых работников банка — трёх женщин (Биргитту Лундблад (Birgitta Lundblad), Кристин Энмарк (Kristin Enmark), Элизабет Олдгрен (Elisabet Oldgren)) и мужчину Свена Сафстрома (Sven Safstrom). По требованию Улссона, полиция доставила в банк его сокамерника — Кларка Улофссона (Clark Olofsson).

26 августа полицейские просверлили отверстие в потолке и сфотографировали заложников и Улофссона, однако Улссон заметил приготовления, начал стрелять и пообещал всех перебить в случае газовой атаки.

Однако, 28 августа газовая атака всё-таки состоялась. Через полчаса после её начала захватчики сдались, а заложников вывели целыми и невредимыми.

Бывшие заложники заявили, что боялись не захватчиков, которые ничего плохого им не сделали, а полиции. По некоторым данным, они за свои деньги наняли адвокатов Улссону и Улофссону.

В ходе судебного разбирательства Улофссону удалось доказать, что он не помогал Улссону, а, напротив, пытался спасти заложников. С него сняли все обвинения и отпустили. На свободе он встретился с Кристин Энмарк и они стали дружить семьями.

Улссон был приговорён к 10 годам тюремного заключения, где получал много восхищённых писем от женщин.

Случай с Пэтти Хёрст

Патриция Хёрст (Patricia Hearst) была похищена 4 февраля 1974 группой «Симбионийская освободительная армия» (Symbionese Liberation Army — SLA). Похитители получили от семьи Хёрст 6 млн долларов, но девушка возвращена не была. Позже выяснилось, что она вступила в ряды SLA.

В сентябре 1975 она была задержана вместе с другими членами SLA.

Захват резиденции японского посла в Лиме, столице Перу, 17 декабря 1996

Это самый крупный за всю историю захват такого большого числа высокопоставленных заложников из разных стран мира, неприкосновенность которых установлена международными актами.

Террористы (члены перуанской экстремистской группировки «Революционное движение имени Тупак Амару»), появившиеся в виде официантов с подносами в руках, захватили резиденцию посла вместе с 500 гостями во время приема по случаю дня рождения императора Японии Акихито и потребовали, чтобы власти освободили около 500 их сторонников, находящихся в тюрьмах.

Сразу после захвата президента Перу Альберто Фухимори стали обвинять в бездействии и в том, что он не обеспечил надежной охраны посольства, лидеры западных стран, чьи граждане оказались в числе заложников, оказывали на него давление и требовали, чтобы безопасность заложников была приоритетной целью при их освобождении. В таких условиях ни о каком штурме посольства, ни о каких других силовых мерах освобождения заложников речи не шло.

Через две недели террористы освободили 220 заложников, сократив число своих пленников, чтобы их легче было контролировать. Освобожденные заложники своим поведением озадачили перуанские власти. Они выступали с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов. Находясь долгое время в плену, они стали испытывать одновременно и симпатию к своим захватчикам, и ненависть и страх по отношению к тем, кто попытается насильственным способом их освободить.

По мнению перуанских властей, главарь террористов Нестор Картолини, бывший текстильный рабочий, был исключительно жестоким и хладнокровным фанатиком. С именем Картолини была связана целая серия похищений крупных перуанских предпринимателей, от которых революционер требовал денег и других ценностей под угрозой смерти. Однако на заложников он произвел совершенно иное впечатление. Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини — вежливый и образованный человек, преданный своему делу.

Примеры в искусстве

Своеобразная ситуация притягивает писателей, многократно описана в литературе, отражена в художественных фильмах.

• В фильме Погоня (1994), главный герой похищает дочь своего босса. В течении фильма, они, по законам жанра и стокгольмского синдрома, естественно, по уши влюбляются друг в друга.
• Психологическая привязанность заложника к своему сторожу представлена в кинофильме по повести Лавренева «Сорок первый».
• «Беглецы» — французский фильм с участием Жерара Депардье и Пьера Ришара о возникновении нежной дружбы между неудавшимся террористом (герой Ришара) и бывшим бандитом, ставшим его заложником (герой Депардье).
• «Заложница» — сбежавший из тюрьмы преступник крадет вместе с автомобилем ученицу автошколы.
• «Ночной портье» — фильм Лилианы Кавани (1974). Бывший нацист и бывшая заключенная концлагеря случайно встречаются после войны в венском отеле. Общие, но такие разные воспоминания и… Тяжёлое кино и очень жёсткое по тем временам. Характерно то, что фильм вышел через год после того, как был зафиксирован сам феномен стокгольмского синдрома и появилось его название.
• «Стармания» — французский мюзикл Мишеля Берже и Люка Пламондона (1979). В мюзикле террористическая банда «Чёрные звёзды» захватывает в заложницы Кристаль, популярную ведущую телепрограммы «Стармания», которая влюбляется в главаря банды Джонни Рокфора и присоединятся к «Чёрным звёздам». Сюжет мюзикла пришёл к Мишелю Берже после того, как он узнал об истории с Патрицией Хёрст (Patricia Hearst).
• Название «Хельсинкский синдром» было ошибочно использовано в фильме «Крепкий Орешек» (Die Hard), откуда получило большое распространение.
• В фильме «Мексиканец» героиня Джулии Робертс выговаривается о своих личных проблемах своему «сторожу». Между ними возникает нежная дружба и откровенность. Ситуация показывается как комичная.
• Одна из песен альбома «Absolution» британской группы
• В «Приключениях Тома Сойера» Том предлагает создать шайку разбойников по правилам, вычитанным им в разных книжках:

— Слушай, а женщин мы тоже будем убивать?
— Ну, Бен Роджерс, если бы я был такой неуч, я бы больше молчал. Убивать женщин! С какой стати, если в книжках ничего подобного нет? Приводишь их в пещеру и обращаешься с ними как можно вежливее, а там они в тебя мало-помалу влюбляются, и уж сами больше не хотят домой.

— Марк Твен, «Приключения Тома Сойера»

Источники

Wikimedia Foundation. 2010.

dic.academic.ru

Хельсинский синдром — это… Что такое Хельсинский синдром?

Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда заложники начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними. Если террористов удаётся схватить, то бывшие заложники, подверженные стокгольмскому синдрому, могут активно интересоваться их дальнейшей судьбой, просить о смягчении приговора, посещать в местах заключения и т. д.

Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Бейероту (Nils Bejerot), который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Но желание заложника защитить своего захватчика или вообще «объединиться с ним» в общем было известно задолго до стокгольмских событий, давших название «синдрому заложника». В быту не так уж редко возникают ситуации, когда женщины, перенёсшие насилие и остававшиеся некоторое время под прессингом своего насильника, потом влюбляются в него.

Стокгольмский синдром может возникнуть даже при:

• захвате с целью получения выкупа;
• похищении невесты;
• политических терактах (проявляется наиболее ярко, особенно если в обществе существуют различные точки зрения на решение проблемы, из-за которой возникла конфликтная ситуация).

Стокгольмский синдром усиливается в случае разделения группы заложников на отдельные подгруппы, не имеющие возможности общаться друг с другом.

Опасность синдрома

Опасность стокгольмского синдрома заключается в действиях заложника против собственных интересов, как, например, воспрепятствование своему освобождению.

Известны случаи, когда во время антитеррористической операции заложники предупреждали террористов о появлении спецназовца, и даже заслоняли террориста своим телом. В других случаях террорист прятался среди заложников и никто его не разоблачал. Как правило, стокгольмский синдром проходит после того, как террористы убивают первого заложника.

Детали состояния и его причины

Психологический механизм серьёзного шокового состояния изменения сознания человека состоит в том, что сначала действует защитный механизм, зачастую основанный на неосознанной идее, что преступник не будет вредить жертве, если действия будут совместными и положительно восприниматься. Пленник практически искренне старается заполучить покровительство захватчика. Позднее в условиях полной физической зависимости от агрессивно настроенного террориста заложники боятся штурма здания и насильственной операции властей по их освобождению больше, чем угроз террористов.

Стараясь исключить когнитивный диссонанс между знанием о том, что террористы — опасные преступники, действия которых грозят им смертью, и знанием о том, что единственным способом сохранить свою жизнь является проявление солидарности с террористами, заложники выбирают ситуационную каузальную атрибуцию: оправдывают свою привязанность к террористам желанием сохранить свою жизнь в данной экстремальной ситуации. Антитеррористическая акция по освобождению заложников представляет для них более серьёзную опасность, чем даже для террористов, которые имеют возможность обороняться.

Зная, что террористы хорошо понимают, что до тех пор, пока живы заложники, живы и сами террористы, заложники занимают пассивную позицию, у них нет никаких средств самозащиты ни против террористов, ни в случае штурма. Единственной защитой для них может быть терпимое отношение со стороны террористов. Человек начинает толковать любые его действия в свою пользу. Поэтому заложники психологически привязываются к террористам. Известны случаи, когда жертва и захватчики месяцами находились вместе, ожидая выполнения требований террориста.

• Заложники отождествляют себя с захватчиками в силу действия защитного психологического механизма «не вреди своим» — если захватчики «принимают», хотя бы отчасти, заложника за своего, если действия заложника будут восприниматься как совместные или положительные, то ему не будет причиняться вред и даже напротив, его будут защищать от штурмующих.

• Заложник понимает, что при попытке штурма он может пострадать. Вместо неприятной, но терпимой ситуации, не предполагающей непосредственной опасности, он может оказаться в более напряжённой ситуации, когда одно неверное действие с любой стороны приведёт к смерти или ущербу для здоровья или имущества заложника. Заложник может пострадать не только от захватчика, приводящего угрозу в исполнение, но и от пуль штурмующих или токсического действия нейтрализующего газа.

• При долгом пребывании в плену заложник общается с захватчиком, узнаёт его как человека, начинает понимать его. Заложник понимает причины захвата, понимает, чего захватчик хочет добиться и каким способом; особенно это проявляется при захватах, имеющих политическую подоплёку — заложник узнаёт претензии захватчика к власти, проникается ими и может прийти к выводу, что позиция захватчика — единственно правильная.

• Заложник психологически дистанцируется от ситуации; считает, что с ним такое произойти не могло. Он пытается забыть о ситуации, занимаясь конкретной деятельностью.

• Если никакого вреда жертве не причиняется, некоторые люди, будучи менее подвержены синдрому в процессе адаптации к данной ситуации и почувствовав потенциальную неспособность захватчиков причинить им вред, начинают их провоцировать.

Захват заложников в Стокгольме в 1973 году

23 августа 1973 года в 10:15 Ян Эрик Улссон (Jan Erik Olsson), бежавший из тюрьмы не особо опасный преступник, вошёл в здание банка «Sveriges Kreditbank», достал автомат, выстрелил в воздух и, крикнув что-то вроде «Вечеринка начинается!», взял в заложники четверых работников банка — трёх женщин (Биргитту Лундблад (Birgitta Lundblad), Кристин Энмарк (Kristin Enmark), Элизабет Олдгрен (Elisabet Oldgren)) и мужчину Свена Сафстрома (Sven Safstrom). По требованию Улссона, полиция доставила в банк его сокамерника — Кларка Улофссона (Clark Olofsson).

26 августа полицейские просверлили отверстие в потолке и сфотографировали заложников и Улофссона, однако Улссон заметил приготовления, начал стрелять и пообещал всех перебить в случае газовой атаки.

Однако, 28 августа газовая атака всё-таки состоялась. Через полчаса после её начала захватчики сдались, а заложников вывели целыми и невредимыми.

Бывшие заложники заявили, что боялись не захватчиков, которые ничего плохого им не сделали, а полиции. По некоторым данным, они за свои деньги наняли адвокатов Улссону и Улофссону.

В ходе судебного разбирательства Улофссону удалось доказать, что он не помогал Улссону, а, напротив, пытался спасти заложников. С него сняли все обвинения и отпустили. На свободе он встретился с Кристин Энмарк и они стали дружить семьями.

Улссон был приговорён к 10 годам тюремного заключения, где получал много восхищённых писем от женщин.

Случай с Пэтти Хёрст

Патриция Хёрст (Patricia Hearst) была похищена 4 февраля 1974 группой «Симбионийская освободительная армия» (Symbionese Liberation Army — SLA). Похитители получили от семьи Хёрст 6 млн долларов, но девушка возвращена не была. Позже выяснилось, что она вступила в ряды SLA.

В сентябре 1975 она была задержана вместе с другими членами SLA.

Захват резиденции японского посла в Лиме, столице Перу, 17 декабря 1996

Это самый крупный за всю историю захват такого большого числа высокопоставленных заложников из разных стран мира, неприкосновенность которых установлена международными актами.

Террористы (члены перуанской экстремистской группировки «Революционное движение имени Тупак Амару»), появившиеся в виде официантов с подносами в руках, захватили резиденцию посла вместе с 500 гостями во время приема по случаю дня рождения императора Японии Акихито и потребовали, чтобы власти освободили около 500 их сторонников, находящихся в тюрьмах.

Сразу после захвата президента Перу Альберто Фухимори стали обвинять в бездействии и в том, что он не обеспечил надежной охраны посольства, лидеры западных стран, чьи граждане оказались в числе заложников, оказывали на него давление и требовали, чтобы безопасность заложников была приоритетной целью при их освобождении. В таких условиях ни о каком штурме посольства, ни о каких других силовых мерах освобождения заложников речи не шло.

Через две недели террористы освободили 220 заложников, сократив число своих пленников, чтобы их легче было контролировать. Освобожденные заложники своим поведением озадачили перуанские власти. Они выступали с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов. Находясь долгое время в плену, они стали испытывать одновременно и симпатию к своим захватчикам, и ненависть и страх по отношению к тем, кто попытается насильственным способом их освободить.

По мнению перуанских властей, главарь террористов Нестор Картолини, бывший текстильный рабочий, был исключительно жестоким и хладнокровным фанатиком. С именем Картолини была связана целая серия похищений крупных перуанских предпринимателей, от которых революционер требовал денег и других ценностей под угрозой смерти. Однако на заложников он произвел совершенно иное впечатление. Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини — вежливый и образованный человек, преданный своему делу.

Примеры в искусстве

Своеобразная ситуация притягивает писателей, многократно описана в литературе, отражена в художественных фильмах.

• В фильме Погоня (1994), главный герой похищает дочь своего босса. В течении фильма, они, по законам жанра и стокгольмского синдрома, естественно, по уши влюбляются друг в друга.
• Психологическая привязанность заложника к своему сторожу представлена в кинофильме по повести Лавренева «Сорок первый».
• «Беглецы» — французский фильм с участием Жерара Депардье и Пьера Ришара о возникновении нежной дружбы между неудавшимся террористом (герой Ришара) и бывшим бандитом, ставшим его заложником (герой Депардье).
• «Заложница» — сбежавший из тюрьмы преступник крадет вместе с автомобилем ученицу автошколы.
• «Ночной портье» — фильм Лилианы Кавани (1974). Бывший нацист и бывшая заключенная концлагеря случайно встречаются после войны в венском отеле. Общие, но такие разные воспоминания и… Тяжёлое кино и очень жёсткое по тем временам. Характерно то, что фильм вышел через год после того, как был зафиксирован сам феномен стокгольмского синдрома и появилось его название.
• «Стармания» — французский мюзикл Мишеля Берже и Люка Пламондона (1979). В мюзикле террористическая банда «Чёрные звёзды» захватывает в заложницы Кристаль, популярную ведущую телепрограммы «Стармания», которая влюбляется в главаря банды Джонни Рокфора и присоединятся к «Чёрным звёздам». Сюжет мюзикла пришёл к Мишелю Берже после того, как он узнал об истории с Патрицией Хёрст (Patricia Hearst).
• Название «Хельсинкский синдром» было ошибочно использовано в фильме «Крепкий Орешек» (Die Hard), откуда получило большое распространение.
• В фильме «Мексиканец» героиня Джулии Робертс выговаривается о своих личных проблемах своему «сторожу». Между ними возникает нежная дружба и откровенность. Ситуация показывается как комичная.
• Одна из песен альбома «Absolution» британской группы
• В «Приключениях Тома Сойера» Том предлагает создать шайку разбойников по правилам, вычитанным им в разных книжках:

— Слушай, а женщин мы тоже будем убивать?
— Ну, Бен Роджерс, если бы я был такой неуч, я бы больше молчал. Убивать женщин! С какой стати, если в книжках ничего подобного нет? Приводишь их в пещеру и обращаешься с ними как можно вежливее, а там они в тебя мало-помалу влюбляются, и уж сами больше не хотят домой.

— Марк Твен, «Приключения Тома Сойера»

Источники

Wikimedia Foundation. 2010.

dic.academic.ru