«Лучшая половина. О генетическом превосходстве женщин» Шарона Моалема
Препринт
Афиша Daily
1 апреля 2022 15:14
Надоевший штамп давно уже неверен: слабым полом оказываются мужчины, а не женщины. Эксперт в области редких генетических заболеваний Шарон Моалем утверждает, что благодаря наличию двух X-хромосом генетические женщины превосходят мужчин. Публикуем фрагмент его книги «Лучшая половина», выходящей в издательстве Corpus.
Более крупные. Более высокие. Более быстрые. Более сильные. Вот слова, которые всегда использовались для описания мужчин. Но что если с научной точки зрения более точными словами будут слабые, хрупкие, хилые и уязвимые?
Спустя примерно год после того, как я закончил и отослал окончательный вариант этой своей книги, в мало тогда известном китайском городе Ухань произошли неожиданные события. Из‑за великого китайского брандмауэра начали потихоньку просачиваться сообщения о некоем потенциально смертельном вирусе, который, как опасались, мог поразить огромное количество людей.
Миру предстояла встреча с новым коронавирусом и вызванной им пандемией, изменившей всю нашу жизнь.
Чего я не мог себе вообразить, так это того, что глобальная эпидемия предоставит целый ряд фактов, согласующихся с предсказанием, которое я сделал в «Лучшей половине». Это предсказание опиралось на следующее выдвинутое мною в книге положение:
когда дело касается выживания, мужчины являют собой слабый пол, а следовательно, во время следующей глобальной пандемии мы увидим, что мужчины страдают больше.
Когда COVID-19 распространился по всему миру, стало ясно, что, как ни удивительно, мужчин умирает больше, чем женщин. В некоторых странах соотношение летальности достигало 2:1 «в пользу» мужчин. При этом большинство тех, кто пытался как‑то интерпретировать данный феномен, даже не думали рассматривать врожденные биологические различия между полами, а концентрировались почти исключительно на переменных, связанных с поведением. Эксперты, призванные объяснить эту «загадочно» высокую летальность у мужчин, уверенно вещали в медицинских журналах и перед телекамерами, что причина, мол, проста и сводится к поведению.
Мужчины в среднем курят гораздо больше, чем женщины, а значит, учитывая тот факт, что новый вирус поражает легкие (рассуждали эксперты), курение является одной из основных причин более высокой летальности у мужчин. Затем возник вопрос гигиены. Существует презумпция, согласно которой мужчины — бóльшие грязнули, чем женщины. Поэтому мужчин стали обвинять в том, что они чаще умирают из‑за пренебрежения элементарными гигиеническими правилами, и идея о нелюбви мужчин к мытью рук все еще пропагандируется достаточно широко.
Поведение, несомненно, вносит свой вклад в состояние здоровья, но в конечном счете фактор, определяющий высокую летальность мужчин от коронавируса, имеет с ним (поведением) мало общего. Почти повсюду в мире — там, где собирались соответствующие данные, — мы с пугающей определенностью наблюдали за тем, насколько биологически хрупки мужчины.
Тем не менее, вместо того чтобы тщательно изучать эти явные клинические доказательства мужской хрупкости, миру постоянно и назойливо внушалось, что основная причина мужских смертей от COVID-19 — это поведенческие особенности, скажем, грязные руки или курение.
Однако по мере того как накапливался массив данных, почти все эти объяснения отпадали. Например, если даже количество заразившихся медицинских работников-женщин превышало количество заразившихся медицинских работников-мужчин, то последних в процентном отношении умирало больше. Ясно, что эту разницу нельзя было объяснить нетщательным мытьем рук. Далее выяснилось, что курение никак не влияет на рост летальности у мужчин. Мало того: оказалось, что, как ни парадоксально, те, кто продолжает курить, реже умирают от коронавируса. Эти неожиданные данные послужили толчком к началу многочисленных клинических испытаний — необходимо было проверить, действительно ли никотиновые пластыри могут помочь госпитализированным пациентам, инфицированным новым вирусом.
На наших глазах пандемия доказывает верность древнейшей, но надолго забытой человечеством истины: когда приходит беда, будь то голод или эпидемия, мужчин, к сожалению, погибает больше.
И это относится не только к редким (на наше счастье) пандемиям — то же самое можно наблюдать и в более спокойные времена у людей разного возраста, причем на каждом этапе человеческой жизни.
К примеру, во всем мире у младенцев женского пола больше шансов дожить до годика, чем у младенцев-мальчиков.
Пандемия коронавируса вплотную подвела нас к необходимости осознать наконец тот факт, что хотя в среднем генетические мужчины имеют большую мышечную массу, больший рост и большую физическую силу, когда дело доходит до превозмогания трудностей, с которыми люди сталкиваются на протяжении всей жизни, генетические женщины почти всегда «одолевают» мужчин. Единственная причина, по которой женщины являют собой превосходящий генетический пол, заключается в том, что они наследуют и пожизненно пользуются двумя Х-хромосомами, в то время как мужчины используют только одну.
Концептуальные основы того, как именно мужская сила рассматривалась на протяжении тысячелетий, были опрокинуты последними научными исследованиями.
Новые данные свидетельствуют о том, что по сравнению с женщинами мужчины генетически хуже подготовлены к борьбе с раком, метаболическим синдромом и многими другими опасностями, подстерегающими современного человека.
Использование двух Х-хромосом наделяет генетических женщин бóльшим общим генетическим разнообразием, которое позволяет их клеткам сотрудничать и делиться разнообразными генетическими ресурсами. Наследование двух Х-хромосом не только делает женщин невосприимчивыми ко многим X-сцепленным генетическим болезням, которые поражают мужчин, но и (что наиболее существенно) дает им преимущество в выживании в каждый отдельный момент на протяжении всей жизни. Это преимущество женщин в выживании со всей очевидностью иллюстрируется тем, что во всем мире коронавирус отдает предпочтение мужчинам по показателю летальности.
Эта врожденная генетически обусловленная физиологическая слабость, присущая мужчинам, в сочетании с непредвиденными экологическими вызовами, с которыми мы, несомненно, столкнемся в будущем, означает, что выживание мужчин находится под угрозой.
По мере того как мир становится все более автоматизированным, урбанизированным и механизированным, потребность в генетических мужчинах постепенно снижается.
В книге «Лучшая половина» я утверждал, что слабая половина человечества (генетические мужчины) скатывается к постепенному исчезновению. В постиндустриальной вселенной традиционные, коренящиеся в генетике атрибуты мужской физической силы уже не дают мужчинам тех преимуществ, которыми они когда‑то обладали.
Даже единственный атрибут, физиологически присущий мужчинам в большей степени, чем женщинам (грубая физическая сила), теперь стал помехой из‑за своего несоответствия требованиям современного мира.
Каждый год от рака умирает больше мужчин, чем женщин, — хотя факт, что мы добились впечатляющих успехов в улучшении общего состояния здоровья женщин, разумеется, не может не радовать. Данные за последние 50 лет демонстрируют, что почти от всех видов рака мужчины умирают в пугающе большем количестве, чем женщины. Самый смертоносный тип рака кожи, называемый меланомой, в этом отношении схож с другими разновидностями рака. Риск того, что любая родинка на вашей коже к восьмидесяти годам превратится в злокачественную меланому, в среднем в три раза выше, если вы мужчина.
И эта тенденция, к сожалению, сохраняется и после постановки диагноза: для мужчин меланома гораздо более смертоносна.
Ученым постепенно становится ясно, что повышенный риск развития рака у мужчин обусловлен тем, что многие гены, в первую очередь препятствующие развитию рака, находятся на Х-хромосоме. Мужчины же наследуют только одну Х-хромосому и, следовательно, оказываются в весьма невыгодном положении. Но, к сожалению, программа исследований пока не обновлена, так что не существует возможности отразить это глубокое неравенство между генетическими полами, которое возникает из‑за отсутствия у мужчин дополнительной Х-хромосомы.
Так как же мы здесь очутились? Я проследил эволюционные, биологические и исторические процессы, которые привели к нынешним кризисам, когда половина человечества оказалась не готовой к преуспеванию и внесению своего вклада в жизнь общества, и предположил, что генетическое превосходство женщин «зародилось» примерно 66 миллионов лет назад. В те времена гигантский астероид столкнулся с планетой Земля, что вызвало глобальное массовое вымирание, которое дало значительное преимущество нашему первому предку млекопитающих женского пола, перешедшему от откладывания яиц к плацентарному вынашиванию потомства.
Я полагаю, что именно генетический переход к плацентарному вынашиванию вывел самок млекопитающих на путь, на котором они неизбежно должны были стать более крепким из двух полов, так как у них появились большая генетическая устойчивость и сила для выживания в напряженных условиях плацентарной беременности.
Следующий поворотный момент в истории человечества, связанный с потенциально неизбежным устареванием мужчин, произошел 10 000 лет назад, на заре сельскохозяйственной революции. Одомашнивание растений и животных уменьшило потребность в мужской грубой силе для выживания. Столетия текли, человечество продолжало развиваться, и наконец люди стали доминирующим видом млекопитающих на планете Земля. Но, к несчастью для генетических мужчин, хромосомная негибкость, обусловленная тем, что они наследуют только одну Х-хромосому, сделала их положение крайне неблагоприятным, и в наши дни всё обстоит куда хуже, чем когда‑либо прежде.
Говоря без обиняков, женщины благоденствуют, становясь все более выносливыми, в то время как мужчины все более слабеют и все менее способны удовлетворить требованиям, которые предъявляют жизненные испытания XXI века.
Как я подчеркиваю на протяжении всей «Лучшей половины», последствия этого сложившегося — поистине эпического — неравенства между полами крайне важны и для мужчин, и для женщин. Врожденная генетическая неполноценность мужчин дала о себе знать в период пандемии COVID-19, и я утверждаю, что из‑за этой внутренней биологической хрупкости, которую усугубляет появление на пути современного человечества все новых барьеров и препятствий, мы как вид рискуем потерять половину нашего генофонда.
Непропорционально высокие показатели летальности мужчин от коронавируса должны стать для нас убедительным стимулом к тому, чтобы приложить все старания для поддержания скрытых возможностей мужчин. В неопределенном будущем наш вид может попросту не выжить, если не сохранит свое генетическое разнообразие, то есть — оба генетических пола. В «Лучшей половине» убедительно доказывается, что, вне зависимости от обстоятельств и условий окружающей среды, генетические женщины располагают внутренними ресурсами как для выживания так и, в конечном счете, для процветания.
Мужчины же — что и продемонстрировал нам коронавирус — не обладают сопоставимыми биологическими способностями. Мы не можем позволить себе потерять половину населения земного шара, и наше выживание зависит от того, сумеем ли мы справиться с этой угрозой.
Издательство
Corpus, перевод Сергея Мирошниченко
расскажите друзьям
Слабый сильный пол
- Феминизм наступает, изменяется этика, общественные институты, правила, формируется некая «новая этика».
- Традиционно феминная гендерная роль предписывает женщинам быть заботливыми и эмоциональными, маскулинная требует от мужчин агрессии и доминирования.
- Наступление феминизма на патриархальный мир ставит под вопрос традиционные мужские привилегии. Остается много вопросов о мужских правах.
- В последнее время стало ясно: многие представления устарели, понятия о мужском и женском в человеке меняются, становятся более гибкими и разнообразными.
Сергей Медведев: Мы всюду слышим разговоры о феминизме.
2020-й стал годом наступающего феминизма. И действительно, изменяется этика, изменяются общественные институты, изменяются правила. Но на этом фоне практически не слышно разговоров о маскулинности. Может ли маскулинность быть проблемой? Могут ли мужчины, а не женщины оказаться «слабым полом»? Может ли мужчина быть объектом дискриминации и сексизма? Что такое мужчина в новую эпоху?
Видеоверсия программы
Корреспондент: В Москве впервые состоялся образовательный фестиваль о мужчинах и маскулинности – Moscow MaleFest 2020, проведенный при поддержке Гете-Института в Москве и Фонда имени Генриха Бёлля. Участники обсуждали, что означает быть мужчиной в современном мире, говорили о гомофобии, битве полов, о том, что такое быть отцом в наше время, а также о факторах, которые влияют на качество и продолжительность жизни мужчин в России и в мире.
Исторически мужчины и женщины играли в обществе различные роли. Феминная гендерная роль предписывает женщинам быть заботливыми, чувствительными и эмоциональными, а маскулинная требует от мужчин агрессии, доминирования и амбициозности.
В последние годы феминизм добился значительных успехов, но остается много вопросов о мужских правах. Все мужчины, и не только российские, живут меньше и болеют чаще, чем женщины. При разводе детей чаще отдают на воспитание матерям, а не отцам. Воинская обязанность в некоторых странах распространяется только на мужчин. А любые попытки ухаживания за женщиной в современном мире могут стать причиной обвинений в харассменте. Женщины обвиняют мужчин во всех грехах – от агрессии и нарциссизма до равнодушия и бездействия.
Мне нравится название – «Мужчина, вы куда?» Это такое типично русское явление, когда людей называют сразу по гендерному признаку? Россия в этом смысле – действительно очень сильно гендерно маркированная, гендерно ориентированная страна?
Ирина Изотова: Да, хотя это свойственно многим странам – в Европе, например. В первую очередь идет гендерная маркировка языка. Если раньше мы обращались друг к другу «гражданка», «гражданин», «товарищ», то сейчас ушли к чисто гендерному обозначению – «девушка», «молодой человек», «мужчина», «женщина». Причем в некоторых контекстах женщинам не нравится, когда к ним обращаются «женщина», так как, по их мнению, это указывает на возраст или какое-то социальное положение.
Россия – действительно очень гендерно маркированная, гендерно ориентированная страна
Сергей Медведев: А вы используете феминитивы в речи – «авторка», «режиссерка», «организаторка»?
Григорий Туманов: Только если это важно для моего собеседника.
Сергей Медведев: Россия в целом – по-прежнему мужская патриархальная страна?
Григорий Туманов: Она вполне патриархальна. Просто в силу ее государственного устройства и тех 20 с лишним лет, которые мы прожили, тем очевиднее сейчас в стране кризис традиционной государственной маскулинности. Мы видим попытки государства прививать «традиционные ценности». Мужчина должен быть таким, сяким, разэтаким… Но на самом деле это такой же симулякр, как противоположность, и трудно поверить в то, что если мы начнем говорить феминитивами, то немедленно наступит дивный новый мир. Все это работает чуть иначе, прививается постепенно.
По-моему, обе стороны работают скорее не с реальностью, а с химерами. Одним кажется, что сейчас наступит фемрейх, потому что они смотрят на наиболее заметных представителей того или иного движения, которые вызывают неудобства. А другие думают, что у любого человека, который выбрал себе традиционную семью, служить в армии, водить сына на бокс, неизменно капуста в бороде и поддержка непризнанных республик в анамнезе.
Нет, все сложнее – и мир, и люди. И сегодня есть хотя бы какой-то шанс для того, чтобы говорить, что мужчины разные. Если он ходит на спорт, то это не значит, что он мужлан, или если он выглядит брутально, это не значит, что он не может плакать.
Сергей Медведев: Понемножку идет размывание и стирание этих жестких гендерных маркеров, сближение к некоему нейтральному гендеру?
Григорий Туманов: Я бы так не сказал. По-прежнему еще это выглядит как экзотика, когда человек говорит: «я – небинарная персона». Это все еще исключение из правил в массовом сознании. Но у тебя шире репертуар, ты многогранен. Мужчина – это не тот, кто только отслужил в армии и в 20 лет пошел обеспечивать семью, это еще какой-то набор увлечений, эмоций и всего остального.
Ирина Изотова: Те, кто боится каких-то изменений и говорений на гендерные темы, боятся как раз нейтральности – сейчас мы все станем одинаковыми, нас всех сведут к асексуальности, к какому-то новому стандарту поведения, который будет включать и феминные, и маскулинные черты.
Сергей Медведев: Женщин оденут в брюки, мужиков кастрируют, и будет усредненная Европа.
Ирина Изотова: На самом деле речь не об этом, а как раз о том, чтобы всем проявлять себя в большем спектре, но гармонично, не токсично, не во вред окружающим. Есть некоторые следствия так называемой «токсичной маскулинности», которая тоже является неким конструктом и ярлыком. Понятно, что люди, которые могут вести себя маскулинно, грубо, не всегда такие, это не некая монолитная данность, а просто набор стратегий поведения. Эти стратегии могут быть чреваты для общества, для окружающих, для женщин и для самих мужчин.
Сергей Медведев: Почему такая идиосинкразия на феминизм?
Ирина Изотова: Женщины гораздо раньше заговорили о своих проблемах, и они сейчас звучат гораздо более выпукло. И для того чтобы внести в общество хоть какие-то изменения, женщины на протяжении всего ХХ века ходили на марши, громко заявляли о себе с помощью различных перформансов, которые могли казаться вызывающими.
Например, Валери Соланас, одна из мыслительниц феминизма второй волны, написала манифест против мужчин, но его нужно трактовать иронично, как некую пародию на тексты, которые мужчины писали о женщинах. Там она всячески высмеивает мужчин. Если понимать его буквально, то, конечно, покажется, что феминизм – это нечто ужасное. Именно поэтому стали трактовать феминизм таким образом. И сейчас феминизм и вообще гендер – это какая-то воспаленная тема. Даже думающие, интеллектуально развитые, начитанные люди мгновенно и очень эмоционально на нее реагируют, а эмоции они как раз выносят из уровня рационального, критического мышления. Мужчины же думают, что феминизм и разговор о мужских привилегиях – это болезненная тема, потому что у мужчин всегда есть гендерные привилегии в обществе, и отказ от этих привилегий для них чреват.
Григорий Туманов: Я прекрасно понимаю эту болезненную реакцию, когда говорят о привилегиях, потому что очень часто в этом сквозит что-то вроде «повинись за это».
Сергей Медведев: Да, сейчас наступило время извинений, и не только для Рамзана Кадырова: извиняются все.
Григорий Туманов: Кстати, если по твоему поводу есть некий консенсус в каком-то приличном обществе, то любая твоя критика тут не имеет веса. Причем когда активист, который хочет, чтобы стерлись эти привилегии, сам занимается чем-то очень токсичным, это считается нормальным! Вот эти постоянные обвинения, крики, необходимость какого-то покаяния и прочее – это, безусловно, очень уродливая и болезненная часть того процесса, который мы сейчас проходим.
Сергей Медведев: Сейчас действительно с криками и сопротивлением наступает новая этика.
Начинают говорить ранее непривилегированные группы, национальные и расовые меньшинства, женщины. В этом смысле должны ли каяться ранее привилегированные мужчины? Это часть новой этики?
Григорий Туманов: Рефлексировать всегда хорошо. Безусловно, мы сейчас присутствуем при абсолютно удивительном историческом моменте, когда правила изобретаются на ходу. Слом никогда не бывает комфортным. Да, ранее угнетаемые меньшинства и группы сейчас заявляют о своих правах и, скорее всего, какая-то наиболее радикальная часть отсеется, и все это усреднится.
Обвинения, крики, необходимость покаяния и прочее – это очень уродливая и болезненная часть нынешнего процесса
Еще совсем недавно, лет восемь-десять назад в каком-то кругу еще было уместно пошутить про женщину за рулем, и это не резало слух. Сегодня это выглядит дико. Все меняется, причем болезненно. Хочется, чтобы это все-таки пришло к какому-то понятному и мирному консенсусу, всеобщему комфорту, но это, к сожалению, утопия.
Ирина Изотова: К этому мы можем прийти через образование, через публичное обсуждение всех этих вопросов, в том числе и мужской вины, ведь это один из факторов, который тоже не позволяет мужчинам часто заходить на территорию обсуждения гендерной проблематики. В такой ситуации и мужчинам, и женщинам, которые уходят в исследование своих гендерных проблем, очень важна психологическая поддержка, институты помощи и пространство для безопасного обсуждения.
Сергей Медведев: Слово Ирине Костериной, программному координатору Фонда имени Генриха Бёлля.
Ирина Костерина: Для мужчин не очень социально одобряемо быть жертвами в каких-то ситуациях, когда ты не смог дать сдачи, например, или у тебя в темном переулке отняли кошелек. Вот про эти вещи пока еще немножко неудобно говорить, хотя ситуация гораздо лучше, чем 20 лет назад, когда считалось, что физическая сила и необходимость давать в морду должны быть прошиты в мужском коде.
Внутри феминизма есть разные течения. Есть феминизм, который отрицает участие в нем мужчин, не признает трансгендерных женщин женщинами. Нет такого, что феминистки против мужчин, они не против и не за, они за гендерное равенство. Некоторые мужчины называют себя профеминистами, так как считается, что слово «феминистка» используется только в отношении женщин. Они говорят, что разделяют базовые феминистские ценности.
Сергей Медведев: Хочу поговорить о дискриминации мужчин. Например, почему мужчины меньше живут, больше болеют и среди них больше случаев самоубийств? Это часть какого-то структурного дисбаланса?
Григорий Туманов: Конечно! В каких-то общепринятых правилах тебя учат не жаловаться, объясняют, что ты глава семейства и должен всех обеспечивать. И ты прешься на нелюбимую работу, забиваешь на свое здоровье, но при этом остаешься живым человеком с психикой, которая несет от этого ущерб, и с тобой происходят необратимые изменения.
Сергей Медведев: И ты не можешь плакать, не может жаловаться, потому что ты мальчик.
Григорий Туманов: А у тебя еще и нет инструментов, чтобы не ныть, а сказать, что ты чувствуешь. Хорошо, что это буквальное представление сейчас становится чуть более многогранным. Новая маскулинность – это не про то, что мужчина плачет, носит платья и постоянно говорит о своих чувствах. Речь о том, что ролей, причем в одном мужчине, может умещаться гораздо больше, чем кажется. Например, даже история: «А что, тебя дискриминируют? Ты же мужик, у тебя есть привилегии» – это, в принципе, уже начало дискриминации. В России есть такое понятие, как «терпила». Например, тебя ограбили или избили. Ты приходишь в ОВД и спрашиваешь, можно ли наказать виновных. Тебя первым делом спросят: «А что, ты сам не мог в морду дать? Ты что – терпила?» Или, скажем, в России у тебя не очень много вариантов, чтобы разделаться с армией. Ты либо вовлекаешься в коррупционные отношения, либо теряешь год жизни, либо придумываешь что-то еще.
Кстати говорят, что для некоторых мужчин в России призывная армия – это единственный социальный лифт: скажем, в маленьком населенном пункте, где нет работы и возможностей оттуда вырваться.
Сергей Медведев: Армия как негативный опыт принудительной маскулинизации.
Григорий Туманов: Я не уверен, что за год ты можешь «стать мужиком», а главное – зачем?!
Ирина Изотова: Есть такая проблема, как насилие мужчин мужчинами, о которой стыдно говорить, потому что «мужчина должен быть сильным». Там вообще какой-то двойной капкан, и это тоже связано с армейским институтом насилия: «наша советская традиция – дедовщина».
Сергей Медведев: Не только армейская, но и тюремная. Весь постсоветский мир понятий и ценностей выстроен на тюремной логике, и это логика невероятно сильного мужского доминирования. Она дважды и трижды патриархальная, там нельзя быть «опущенным», нельзя быть «терпилой», нельзя встать в красный квадрат, нельзя наклониться в душе.
..
О кризисе маскулинности заговорили еще в 70–80-е годы советские социологи
Ирина Изотова: О кризисе маскулинности заговорили еще в 70–80-е годы советские социологи. Несмотря на то что в советское время продолжались патриархальные ценности, мы воспевали мужественного, сильного мужчину-героя. Но после войны мужчины оказались лишены возможности проявлять себя геройски.
Сергей Медведев: И «поехали за туманом» – вся эта романтика 60-х.
Ирина Изотова: И они были лишены возможности активного политического и социального участия. Женщины активно вышли в производство на средние и низовые руководящие позиции. А мужчины оказались в ситуации: где же мне проявлять ту самую мужественность, которую все воспевают? С этим начали связывать растущий алкоголизм, короткую длительность жизнь и прочие проблемы.
Сергей Медведев: Мужчина дискриминирован и в том смысле, что для женщин нет высшей меры наказания, нет пожизненного заключения.
Григорий Туманов: Это из серии – «а почему ее раньше отпускают?». Потому что надеются, что она еще родит кого-то для государства. Больше того, мужчины чаще всего подвергаются полицейскому насилию, потому что чаще оказываются в ситуациях, при которых оно возникает. Это такая двойная дискриминация. Женщину в этом смысле не считают за человека, поэтому достается мужчине.
Сергей Медведев: В современной Беларуси это не работает.
А в семейном праве мужчины как-то ущемлены, дискриминированы: вот, скажем, ребенка при разводе всегда оставляют с женщиной.
Григорий Туманов: Семейное право написано так, что в нем все равны, а вот правоприменительная практика – это совершенно другая история. Есть масса примеров, когда, наоборот, мужчины похищают детей, а в итоге не занимаются ими, или они не платят алименты, хотя ребенок остался с женщиной.
Ирина Изотова: Традиционно есть стереотип о том, что именно мать должна воспитывать детей.
Женщины берут на себя очень много и, часто вынужденно, экономически тянут семью. Ситуация очень сложная.
Сергей Медведев: Еще интересное понятие – «мужской юридический аборт». Скажем, люди сделали ошибку, но если женщина родит, то мужчина следующие 18 лет отвечает за эту ошибку. Надо дать ему право сказать: «Нет, это моя ошибка, я отказываюсь. И если женщина родит ребенка, пусть государство возьмет обязательства вместо меня».
Григорий Туманов: Это очень сложная и болезненная тема. Бывает и наоборот, женщина говорит: «Я намерена сделать аборт, потому что я имею на это полное право, это мое тело» – а мужчина заявляет, что он готов воспитать ребенка. Это дико сложная история, которую трудно увязать в какие-то законодательные рамки.
Сергей Медведев: Особенно в сегодняшней России, где слово «аборт» уже поднимает красные флажки и вызывает истерику.
Григорий Туманов: Только при помощи образования можно достигнуть какого-то прогресса.
Людей нужно учить разговаривать друг с другом.
Ирина Изотова: Беременность – это телесная реальность женщин, поэтому окончательное решение всегда должно быть за женщиной. Я не сторонница абортов, но некорректно воздействовать на женщину принудительно, как это пытаются делать в разных странах. Нужно развивать образование и социальную поддержку, тогда женщины сами будут принимать другие решения. А «мужской аборт» – вполне разумная практика, но я бы добавила: перед тем как вступать с женщиной в сексуальные отношения, мужчина должен известить ее о том, что в случае, если она забеременеет, он отказывается растить ребенка. И она должна подписать бумагу, что знает и принимает это. Тогда это будет корректно этически.
Сергей Медведев: Вы действительно думаете, что это возможно на практике?
Ирина Изотова: Думаю, большинство женщин отказалось бы вступать в сексуальную связь с таким мужчиной.
Сейчас рождаются различные проекты, например, мобильное приложение, в котором, возможно, в будущем люди будут сверять статус здоровья. И это тоже станет нашей сексуальной культурой: прежде чем приступить к общению, мы проверим, все ли в порядке.
Григорий Туманов: Мы сейчас учимся говорить о сексе, хотя у нас в стране это до сих пор сложно: секс – это что-то грязное, происходящее в потемках.
Сергей Медведев: Хотя здесь должно быть расширение коммуникаций, ведь сейчас вся тема секса – как минное поле, кругом табу, табу, табу.
Ирина Изотова: Очень важно также развивать эмоциональный интеллект, то есть чувства – считывать сигнал другого человека.
Сергей Медведев: Все ли знают, что велогонщики бреют ноги? Отнимает ли это у них что-то в плане мужественности?
Ирина Изотова: Мужественность – это общечеловеческое качество, присущее в том числе и женщинам.
А все эти внешние проявления… Еще три века назад мужчины ходили в париках, пудрили лицо, носили каблуки. Это было признаком аристократии, но при этом мужчины оставались мужественными.
Григорий Туманов: У меня плохие новости для людей, которые побрили подмышки – и что-то случилось с их личностью.
Сергей Медведев: А что тогда остается в определении мужественности?
Когда мы говорим «мужчина сильный» – это не значит, что он поборол всех во дворе или больше всех заработал
Григорий Туманов: Я бы сказал – в наборе мужчины и того, что отделяет его от мальчика. Понятие мужчины и тех качеств, которые ему приписывали, просто чуть усложнилось, стало более трехмерным. Ведь когда мы говорим «мужчина сильный» – это не значит, что он поборол всех во дворе или больше всех заработал. Сильным мужчина может быть с точки зрения признания своих ошибок, ответственности, в том числе перед семьей и за свое здоровье.
Если он единственный кормилец в семье и он забил на себя и помер в 50, то он, скорее всего, довольно фиговый мужчина, потому что он все пустил на самотек, не думая о детях. В России сложно думать о завтрашнем дне, но мужчина, который смотрит на несколько шагов вперед – вот это мужчина! Это про ответственность. Вырастая, становясь мужчиной, ты продолжаешь отвечать и за внутреннего мальчика: важно сохранить его, уберечь от цинизма и черствости. Это то, что продолжает давать нам силы что-то чувствовать, вдохновляться. Слава богу, сегодня мужчина может быть очень разным, причем в течение одной недели. Если он захотел накрасить ногти разноцветным лаком, это не значит, что у него в бумажнике нет абонемента в спортзал и он не занимается смешанными единоборствами. Это никак его не характеризует, точно так же, как не характеризует и не является какой-то высшей доблестью ношение платья. Если ты душный кретин, то тебе не поможет платье и слова о том, что ты страшно раскрепощенный чувак. Это работает не так.
Ирина Изотова: Давайте вспомним, что и древние греки носили платья, тоги. Конечно, это не имеет отношения к мужественности. Проблема в том, как воспринимается сейчас само мужское, когда оно отстраивается в негативном противопоставлении по отношению к женскому: «не будь, как девчонка». У мужчин, которые воспитываются на таком ярлыке, появляется негативное, принижающее отношение к женскому, и это корень многих наших социальных проблем. И женщины тоже должны быть ответственными, взрослыми, должны отвечать за свое поведение. Это все абсолютно общечеловеческие качества, хотя у нас разные тела, разные физические потребности, разные записи в паспорте – «мужчина» или «женщина».
Григорий Туманов: Когда говорят, что мужчина такой, такой, такой, это не значит, что эти же качества отсутствуют у женщины. Просто в мире, где с самоидентификацией сейчас многим сложно, ты должен находить какие-то опоры. Но это ни в коем случае не значит, что мы ответственные, а все женщины – безответственные существа.
Это скорее про то, чтобы мужчины сейчас наконец-то немножко обратились к себе, а не к тому «вреду и страшным пертурбациям, которые несет с собой феминизм». Во-первых, он ничего не несет, а во-вторых, давайте для начала поговорим о себе.
Сергей Медведев: Да, надо понять, что нет «страшной угрозы феминизма», а с другой стороны, отойти от постоянной фигуры долженствования: «мужчина всем должен».
Ирина Изотова: Также важно отойти от биологического детерминизма. Существует миф о том, что мы биологически обусловлены. Ведутся споры о том, насколько разнится мозг мужчины и женщины, насколько это связано с социальными факторами, насколько с биологическими.
Сергей Медведев: Насколько гендерно детерминированы такие профессии, как, например, дирижер. Сейчас очень мало женщин-дирижеров, несмотря на то, что наступает эмансипация.
Григорий Туманов: Мало мужчин-флористов.
Сергей Медведев: Женщин-архитекторов.
Интересно, что в литературе и живописи гендерный баланс преодолен, а в музыке и архитектуре – еще нет.
Ирина Изотова: Это постепенно меняется. Для этого нам тоже нужно гендерное просвещение, чтобы люди, которые видят эти факты, думали не о том, что выбор профессии связан именно с биологическими факторами, а о том, что у нас исторически так сложилось: женщины были исключены из образования и, соответственно, культурного производства.
Сергей Медведев: Главный вопрос – идем ли мы к миру без гендера? Понятно, что биологические и гормональные половые различия останутся.
Ирина Изотова: Налицо раскачивание существующей гендерной нормативности. Мы расширяем эту историю и даем людям право выбора и реализации собственных внутренних потенций независимо от того, кем их изначально гендерно считают: мальчиками или девочками. Не думаю, что мы полностью уйдем от бинарности. Третий пол всегда существовал на протяжении истории культуры.
Сейчас не происходит ничего из ряда вон выходящего. Всегда была бинарность, и всегда в каком-то проценте существовала некая абинарность.
Григорий Туманов: Я тоже не думаю, что мы движемся к агендерности, к какой-то страшной или не страшной утопии. Мне скорее нравится, что мы движемся к видимости разных групп и, надеюсь, не будем определять личные качества по принадлежности к той или иной группе. Это очень важно.
Сергей Медведев: Конечно, нет никакой войны полов, гендеров, мужчины против женщины, ощущения, что одни отнимают права у других, как не должно быть и страха феминизма. Я думаю, что мужчины и женщины вместе борются за свои права против тех самых скреп, традиционных практик патриархального общества, которые многих из нас угнетают.
Мужчины — слабый пол?
Наука
Извини, бро.
Крестный отец
Элеонора Камминс
000Z»> 15 июня 2017 г.
На протяжении веков представление о том, что женщины являются биологически слабым полом, использовалось в качестве обоснования того, что женщины должны оставаться покорными и уступчивыми. Однако данные свидетельствуют о том, что мужчины на самом деле являются слабым полом — по крайней мере, в самом строгом из всех выражений: смерти.
Мужчины чаще умирают внутриутробно, в детстве, в подростковом возрасте, в старости — фактически на каждом этапе жизни. Это не просто какая-то странная американская причуда или западноевропейская — это практически универсально. Некоторые ученые заходят так далеко, что предполагают, что люди могут в конечном итоге вымереть.
Так есть ли у мужчин способ избежать пути додо?
Плохие гены
Похоже, что большая часть проблем с набором хромосом XY коренится в биологии. Y-хромосома, которая делает мужчин биологически такими, хрупкая. Самки, тем временем, оснащены двумя Х-хромосомами, так что даже если есть проблема с одной, другая может вмешаться.
У самцов нет такого дублирующего эффекта, поэтому, если что-то повреждено в их Х-хромосоме, они в значительной степени облажались. .
Еще более тревожно то, что Х-хромосома имеет длину около 1000 генов, тогда как Y-хромосома имеет длину менее 100 генов и, похоже, продолжает исчезать. Вероятность того, что это приведет к исчезновению мужчин в долгосрочной перспективе, чрезвычайно мала, но многие считают, что сегодня это уже негативно влияет на мужское здоровье, от бесплодия до проблем с сетчаткой.
Одно исследование показало, что даже материнская любовь не может преодолеть эту фундаментальную хрупкость. Когда тело матери чувствует, что вынашивает особенно хрупкий плод, она, скорее всего, естественным образом абортирует его. Вероятно, это способ ее тела заставить ее попытаться зачать еще одного, более здорового ребенка. И хотя это «выбраковка» является полностью естественной, похоже, в основном она нацелена на зародыши мужского пола.
Хромосомные проблемы — не единственная биологическая особенность, которая может способствовать ухудшению здоровья мужчин.
Исследования показывают, что гормоны тоже могут играть роль.
Плохие гормоны
Тестостерона в организме каждого человека достаточно, но у мужчин его гораздо больше. Любопытно, что чем выше уровень тестостерона, тем слабее иммунная система мужчины. Хотя это делает их менее склонными к аутоиммунным заболеваниям, от которых страдают многие женщины, иммунная система тестостерона делает их гораздо более восприимчивыми к инфекционным заболеваниям. Большинству американцев посчастливилось избежать инфекционных заболеваний в повседневной жизни, но эта слабость может быть особенно неприятной сразу после операции, когда мужчины чаще подвержены послеоперационным инфекциям, чем женщины.
Но, как и в случае со многими проблемами мужского здоровья, это объяснение не является железным. Также предполагалось, например, что женщины просто более ценны как носители, поэтому у них больше шансов пережить инфекцию. В результате, когда мужчины заражаются, они умирают. Но когда женщины инфицированы, они выживают (хотя выживание также означает, что они передают болезнь своим детям).
Другие негативные эффекты, связанные с тестостероном, включают повышение уровня плохого холестерина, повышение риска сердечного приступа и инсульта.
См. также: Сперматологический радар может выявить мужское бесплодие
Bad Hombres
Однако биология — не единственная медицинская проблема, затрагивающая мужчин. Особые стрессы мужественности и общественное давление в отношении того, какой должна быть мужественность, по-видимому, играют решающую — и негативную — роль в проблемах мужского здоровья.
Общество выработало множество правил о том, что является мужским, а что женским. Честно говоря, обе парадигмы могут убить. Женщин учат одержимо следить за своим телом, а мужчин учат, наоборот, совсем не думать о своей телесной форме, что приводит к более бедному питанию и более высокому уровню курения, чем у женщин.
А поскольку мужчин учат, что они сильнее женщин, исторически именно их отправляли на войну, где многие — иногда даже большая часть поколения — погибают.
Соответственно, представление о том, что «боль — это приобретение» и что настоящие мужчины могут преодолеть все, проявляя настойчивость, означает, что многие мужчины избегают врачей, даже когда что-то не так. Когда они в конце концов попадают в клинику, мужчины с меньшей вероятностью, чем женщины, выполняют предписания своего врача, что не способствует повышению уровня их заболеваемости.
Возможно, наиболее болезненно то, что у мужчин в Соединенных Штатах обычно меньше социальных связей, чем у женщин, особенно в пожилом возрасте. Это может сделать их более легко изолированными. Изоляция грустна на первый взгляд, но она также имеет многочисленные последствия для здоровья, включая повышенную вероятность злоупотребления психоактивными веществами, уязвимость к проблемам психического здоровья, физические проблемы, такие как болезни сердца, даже самоубийство.
Неясно, что именно делать с этими гендерными различиями в состоянии здоровья, но может помочь обращение к истории. Несколько десятилетий назад активисты и эксперты решили, что высокие показатели материнской и детской смертности во всем мире непростительны.
Родилось движение. Сегодня женщины живут дольше и лучше, и у них больше ресурсов и врачей, предназначенных только для них. Мужчины, обратите внимание.
Похожие теги
- Здоровье
- Психическое здоровье
- Биология
Поделиться:
Мужчины — слабый пол?
К счастью, мы можем исключить из нашего списка беспокойства одну угрозу будущему существованию мужчины-мужчины: Y-хромосома мужчины после того, как за миллионы лет уменьшилась по сравнению с ее первоначальным устойчивым размером, по-видимому, прекратила свой исчезновение.
Но пока не радуйтесь. Вопреки культурным представлениям о том, что мальчики сильнее и выносливее, мужчинам нашего вида присущи основные биологические слабости. Эти слабости делают их более уязвимыми, чем девочки, к жизненным опасностям, в том числе к загрязнителям окружающей среды, таким как инсектициды, свинец и пластификаторы, воздействующие на их мозг или гормоны.
Несколько исследований показывают, что химические воздействия в некоторой степени наносят мальчикам вред, в отличие от девочек. Судьба человека, так сказать.
Во-первых, исчезают человеческие мужчины. Мать-природа всегда признавала и компенсировала хрупкость и потерю мальчиков, устраивая их больше: 106 рождений мальчиков на 100 новорожденных девочек за всю историю человечества. (Люди не уникальны в этом отношении: например, поросята мужского пола зачаты в большей пропорции, чтобы компенсировать большую вероятность смерти до рождения, чем поросята женского пола.) Но в последние десятилетия от Соединенных Штатов до Японии, от Канады в северной Европе, где бы ни искали исследователи, доля новорожденных мужского пола снижается. Изучение записей о рождении в США за годы между 1970 и 1990, они нашли мальчиков на 1,7 меньше на 1000, чем в прошлые десятилетия и столетия; Потери Японии за те же десятилетия составили 3,7 мальчика.
Мальчики также более чем на две трети чаще, чем девочки, рождаются преждевременно — до 37-й недели беременности.
И, несмотря на достижения в области общественного здравоохранения, у мальчиков в 1970-х годах вероятность смерти к первому дню рождения была на 30 процентов выше, чем у девочек; напротив, еще в 1750-х годах у них было на 10 процентов больше шансов умереть в столь раннем возрасте, чем у девочек.
Достигнув детства, мальчики сталкиваются с другими проблемами. Они более склонны к целому ряду неврологических расстройств. Общеизвестно, что среди мальчиков аутизм встречается чаще, чем среди девочек: по данным Центров США по контролю и профилактике заболеваний, вероятность почти в пять раз выше. Они более восприимчивы , чем девочки, к повреждению от очень низкого уровня воздействия свинца. Еще одна проблема: мальчики также чаще болеют астмой. Также существует более сильная связь между загрязнением воздуха и аутизмом у мальчиков.
Что здесь? Почему мальчики сталкиваются с таким бременем физических испытаний?
Ответ заключается в том, что проблемы мужчины начинаются в утробе матери: от более сложного внутриутробного развития до его генетической структуры и того, как работают его гормоны.
Девятимесячное превращение из нескольких клеток в младенца — время большой уязвимости. Многие хронические болезни закладываются в утробе матери. У нашего вида женский пол — это пол по умолчанию, базовая более простая модель: люди появляются в утробе матери с женскими чертами (вот почему у мужчин есть соски). Сложная трансформация внутриутробно из женщины в мужчину подвергает мужчину путешествию, полному особых опасностей. Когда первый выброс тестостерона из гена Y происходит примерно на восьмой неделе, унисекс-мозг должен трансформироваться в мужской мозг, убивая некоторые клетки в коммуникативных центрах и увеличивая количество клеток в секс-центрах и центрах агрессии. Более простая женская репродуктивная система должна превратиться в более сложную мужскую репродуктивную систему, в которой развиваются такие ткани, как яички и простата. Кроме того, для образования самца требуется большее количество клеточных делений; с каждым из них возникает больший риск ошибки, а также большая уязвимость к воздействию загрязняющих веществ.
Вдобавок к этой проблеме комбинация хромосом XY у мужчин просто более уязвима. Два XX в женской версии нашего вида обеспечивают некоторую защиту: при расстройствах, при которых одна Х-хромосома имеет генетический дефект, может взять на себя здоровая резервная хромосома самки. Но с его единственной Х-хромосомой у мужчины отсутствует здоровая копия гена, на которую можно было бы опереться. Х-хромосома, которая никогда не сжималась, также является более крупной хромосомой, «содержащей гораздо больше генетической информации, чем Y-хромосома», — считает Ирва Герц-Пичиотто, исследовательница аутизма в Дэвисе из Калифорнийского университета, — «поэтому может иметь место некоторая врожденная потеря ключевой информации». белки для развития мозга или механизмов восстановления у мальчиков». Она утверждает, что это ключ к более высокому уровню аутизма среди мальчиков.
Женщины также имеют более сильную иммунную систему, потому что они насыщены эстрогеном, гормоном, который противодействует антиоксидантному процессу.
«Эстроген защищает мозг; это просто игра слов», — объясняет Теодор Слоткин, профессор нейробиологии в Медицинской школе Университета Дьюка. «Он восстанавливает и заменяет даже после нервного повреждения». Низкий уровень эстрогена даже делает мальчиков более чувствительными к травмам головы. Мужской мозг «представляет собой просто более хрупкий аппарат, более чувствительный почти ко всем повреждениям головного мозга», — сказал ведущий эксперт по отравлениям Герберт Нидлман писательнице Джулии Р. Барретт в журнале Environmental Health Perspectives.
Именно высокий уровень тестостерона в матке в критические периоды беременности, по словам британского психопатолога Саймона Барона-Коэна, отвечает за то, что он называет «экстремальным мужским мозгом» — тип, демонстрируемый мальчиками-аутистами — низкий уровень эмпатии , высокий уровень систематизации. И действительно, исследования, проведенные в США за последние десятилетия, выявили необычно низкий уровень эстрогена и высокий уровень тестостерона у мальчиков с аутизмом.
Если у мужчин нарушается баланс гормонов, то почему это происходит? Исследователи приходят к некоторым зацепкам.
В районах Нью-Йорка рядом с Центром гигиены окружающей среды для детей Колумбийского университета семьи в течение многих лет регулярно опрыскивали свои квартиры популярным инсектицидом, хлорпирифосом, пока в 2001 году его не запретили использовать в домашних условиях. Исследователи обнаружили, что пренатальное воздействие химического вещества по-видимому, больше влияет на снижение IQ мальчиков, чем девочек. Причиной может быть нарушение их мужских гормонов. «Одним из возможных объяснений большей чувствительности мальчиков к хлорпирифосу является то, что инсектицид действует как эндокринный разрушитель, подавляя половые гормоны», — сказала руководитель исследования Меган Хортон из Колумбии.
Точно так же воздействие фталатов на беременных матерей, которые используются при изготовлении некоторых виниловых изделий и игрушек, а также некоторых средств личной гигиены, связано с более значительными изменениями в поведении, такими как агрессия и проблемы с вниманием, у их сыновей, чем у их дочерей.
. Фталаты также могут феминизировать мужские гениталии.
Мальчики также кажутся более уязвимыми к бисфенолу А, эстрогенному веществу, используемому для изготовления поликарбонатных пластиков, а также некоторых термических рецептов и покрытия банок для еды и напитков. Согласно исследованию Калифорнийского университета в Беркли, у мальчиков, но не у девочек, которые подвергались воздействию более высоких уровней BPA в утробе матери или в детстве, было больше проблем с гиперактивностью, агрессией и тревогой. Кроме того, у беременных женщин, подвергшихся воздействию более высоких уровней химического вещества, рождались мальчики с более низким уровнем гормонов щитовидной железы. У девочек такого эффекта обнаружено не было. Никто не знает, что эти более низкие уровни могут означать для здоровья мальчиков, потому что они оставались в пределах нормы, но это может иметь важные последствия, потому что гормоны щитовидной железы определяют развитие мозга.
Некоторые из этих химических веществ действуют как поддельные эстрогены, другие — как поддельный тестостерон, но оба типа, похоже, нарушают нормальное развитие.