В чем же состоит смысл жизни? — Артём Вовченко на vc.ru
В чем смысл жизни? Данным вопросом человечество задается с незапамятных времен. Нет ни единого человека, которому не знаком этот вопрос. Различные философы высказываются по этому поводу, но нам, наверное, никогда не узнать, какое из этих суждений правильное. Карл Густав Юнг, к примеру, считал смыслом жизни обретение самости, что является неким человеческим архетипом, помогающем человеку с осознанием своего предназначения в жизни. Это суждение будет являться неким столпом моих рассуждений о смысле жизни.
В различное время в разных странах всегда придумывались свои ответы на данный вопрос. К примеру, в Советском Союзе предполагалось, что сущность бытия человеческого заключается в работе на благо страны и коммунистического строя вовсе. В капиталистических странах же было другое суждение — пролетарий должен работать ради удобной жизни буржуазии, а буржуазия же, в свою очередь, должна прожить свою жизнь без трудностей, и располагая властью.
Смысл жизни человека как рабочего — второй столп.
Так как Фридрих Ницше считал сверхчеловеком существо, которое смогло найти в себе силы подняться над толпой и преодолевшее надуманные ограничения предрассудков и заскорузлых обычаев, то можно подумать, что тот считал смыслом жизни становление человеческой личности как нигилиста, но я не очень согласен с данным суждением. Все же, отречение от восприятия общественного мнения значит не только «Пытаться достигать своих целей, не смотря на мнение окружающих», но и совершать поступки, которые не приняты нормальными, в список которых входит даже убийство или прочие нарушения моральных принципов.
Кем бы ни являлся человек на данный момент, он всегда будет являться сущностью животного происхождения. А в чем же состоит смысл жизни животного? В обретении счастья? Или в достижении карьерного роста? Конечно нет. Сущность бытия животного- бесконечное размножение ради постоянного существования рода. Животное не задумывается о том, как сложится его будущее или что ему предстоит делать на следующий день.
Итак, что мы имеем: суждение о смысле жизни человека как личности, человека как рабочего, и человека как существо животного происхождения. С одной стороны, человек должен понять свое предназначение, то — чем он будет заниматься всю свою оставшуюся жизнь, при этом наслаждаясь своей деятельностью. С другой — человек должен работать на благо страны в которой он живет, иначе может произойти так называемый развал или упадок. С третей же — главной целью человечества является примитивное продолжение рода, а все, чего оно добилось за все годы своего существования — просто не имеет никакого смысла. Чтобы понять, какое из суждений верно, можно посмотреть со стороны глобального масштаба: если человек стал певцом из-за его предназначения, то он не сделает для человечества практически ничего, и его вряд ли запомнят надолго; если человек вся жизнь работал во имя своей страны, и она стала ведущей мировой сверхдержавой, это значит лишь то, что другие личности, проживающие в этой стране, смогут жить себе в удовольствие, что, как мы уже выяснили, не имеет смысла.
57 просмотров
Статья Смысл смысла жизни
Если «копать неглубоко», то «смысл жизни» – это чувственное переживание некоторой ценности, которая укрепляет и стимулирует активное деятельное начало в человеке. Я бы особенно хотел подчеркнуть, что переживание смысла жизни – это именно переживание, а не умозаключение. Переживая любовь, мы любим. И, переживая счастье, мы счастливы.
Но, убеждая себя в том, что мы любим, и убеждая себя в том, что мы счастливы, – мы не чувствуем на самом деле ни любви, ни счастья.
И, напротив, переживая любовь и счастье, мы не нуждаемся ни в каких умозаключениях.
В основе любого переживания лежит потребность. Если угодно, это наше эмоциональное топливо, которое обеспечивает нас жизненными ресурсами, жаждой деятельности. Если, например, вы прикоснетесь рукой к огню, то вопроса о том, – «нужно ли отдернуть руку, и если да, то зачем и какой в этом смысл?» – у вас просто не возникает. Если на улице на вас с рёвом бросается огромная злющая собака, вы вряд ли раздумываете над тем, «имеет ли смысл её испугаться, и если да, то зачем?». Если у вас есть потребность, вы стремитесь её удовлетворить. Чем сильнее потребность, тем больше «эмоционального топлива», и тем яростнее наши попытки достичь желаемого.
Отсутствие необходимых переживаний (или наше стремление удовлетворить потребность) толкает нас к их поиску. Это может быть как довольно простым психическим актом (человек ищет возможность поесть, что свойственно всему живому), так и сложным экзистенциальным (человек ищет свою любовь или смысл жизни, что свойственно лишь человеку).
Ключевое слово здесь: искать. Потребность может быть удовлетворена только в поиске. Еды, воды, крова над головой, тепла, дружбы, любви, счастья, смысла жизни. Чего угодно.
С другой стороны, важно понимать, что поиск не есть цель, он – средство для достижения желаемой цели (удовлетворить потребность). Люди не ищут ради того, чтобы искать, они ищут ради того, чтобы найти. Если потребность – это эмоциональное топливо, то поиск – это двигатель нашей жизнедеятельности.
Итак, подведём итог. Всё живое (и человек в том числе, как самый живой из всех живых) стремится к переживаниям. Переживания – это удовлетворение потребностей. Появление потребности «включает» поисковые механизмы, ориентированные на её удовлетворение, и чем сильнее потребность, тем более настойчиво осуществляется поиск её «решения». Этот механизм универсален для всех случаев, в том числе и для экзистенциальных феноменов, в том числе и для «смысла жизни», который мы тоже ищем.
Однако, в случае со смыслом жизни есть одно но. Ибо для многих людей вопрос о смысле жизни предполагается логической загадкой, которую можно решить, не вставая с дивана. Это некая теорема, которая якобы нуждается в доказательстве, и как только они ее докажут, все будет хорошо.
Но если смысл жизни, – это не умозаключение, а переживание (как было сказано в самом начале), то доказать эту теорему невозможно. Рыбий жир может быть очень полезным, но по вкусу этого не скажешь. И если не любишь, – то, в лучшем случае, будешь уговаривать себя на «ложечку за папу» жить и быть вместе с этим человеком, доказывая полезность и необходимость этого «рыбьего жира любви». Но вкусно не будет. Чувства не будет. И как бы мы не силились себя переубедить, привкус от такой « любви» остается мерзкий.
Как я уже сказал выше, смысл жизни – это чувственное переживание некоторой ценности. Наиболее близкое (по психологическому содержанию) смыслу жизни чувство – любовь.
Любовь – это наслаждение каждой минутой близости с любимым человеком, это счастье единения с ним. Смысл жизни – это наслаждение каждой минутой жизни, и счастье быть с ней рядом. Только, ради бога, не заблуждайтесь, думая, что речь идет о вашей жизни, как таковой. Жизнь – это любимый человек, жизнь – это окружающий нас мир, в котором мы живем. Жизнь – это единение с «любимым человеком» окружающим миром.
Мы снова остановимся и подведем итог.
Это могут быть разные вещи. Кто-то не мыслит свою жизнь без футбола. Для кого-то весь смысл существования заключается в театре. В семье. В любимом человеке. В желании помогать другим людям. В стремлении реализовать свои таланты. В Боге, в силе мышц, в авиации, в медицине. В музыке. Бесконечное число возможных вариантов.
Если мы находим свою любовь, то мы готовы кричать об этом на весь мир. Но это наша и только наша любовь, и она неразделима с другими. Если мы находим свой смысл жизни, то мы убеждены, что наш смысл – самый правильный и лучший смысл на белом свете. Но и в этом случае наш смысл принадлежит только нам. Он неразделим с другими людьми, он не применим к их опыту, он абсолютно индивидуален и не передается по наследству.
Потерял, не вижу и не могу найти
Всё хорошо до тех пор, пока мы любим и это взаимно. Но мы можем разлюбить, и это раз. Нас могут разлюбить, и это два. Наконец, мы можем годами шагать по жизни, но так и не встретить на своем пути любимого человека.
И это три.
Это справедливо и для смысла жизни: вы его можете разлюбить (разочарование), и это раз. Вас могут разлюбить (неудача), и это два. Наконец, вы не находите своей любви (я не знаю, чем заняться, чему себя посвятить), и это три.
Верно и обратное: наш интерес, успех и жажда конкретной деятельности избавляют нас от любых размышлений насчет смысла жизни. Таким образом, уже
Состояние человека в поиске смысла жизни примерно равно состоянию человека, если он терпит неудачу в любви. Симптомы у этих неудач практически идентичны: это слабость, апатия ко всему, угнетённое состояние, неспособность сосредоточиться на чем бы то ни было, потеря интереса к окружающему миру, все приходится «делать через силу», почти нет положительных эмоций. А в особо тяжелых случаях – депрессия и даже самоубийство.
Итак, вопрос о смысле жизни означает, что вы или разочаровались в том, что раньше было для вас дорого и значимо (например, то, к чему вы стремились, оказалось иллюзией), или потерпели неудачу (например, это травма в спорте, которая «ставит крест» на спортивном будущем), и, наконец, что вы так и не нашли для себя возможности самореализации. Эти ситуации провоцируют появление ощущения «потери смысла жизни», и толкают нас к его (смысла жизни) поиску, с потребностью вновь его обрести.
Таким образом, если «смысл жизни» – это переживание любви к миру, то «потеря смысла жизни» – это переживание своей любовной неудачи в отношениях с ним. И если этот мир, который мы искренне любили и дорожили каждой минутой близости с ним, вдруг предает нас, разочаровывает нас, унижает и оскорбляет нас, проявляет враждебность и ненависть в наш адрес, изменяет нам, выказывает какие-то подлые и низкие качества, которые мы и не предполагали, – все это ведет нас к «любовной катастрофе».
Когда вы искренне любите, а вас вдруг обижают, изменяют или предают, – какие вопросы вы задаете? «Почему ты так поступил?» – первый вопрос. «Зачем нам после всего этого быть вместе?» – это второй вопрос.
Но отличие влюбленного в человека от влюбленного в жизнь состоит в том, что второго не вели в ЗАГС и не венчались с ним. Ему не клялись в любви и преданности. Мир всегда позволяет нам любить себя, – но он не берет на себя никаких обязательств, что это будет взаимно с его стороны. Мы знаем это, и поэтому вопроса о том, «почему ты так поступил по отношению к нам?» – его не возникает. Остаётся один: «Зачем после всего этого быть вместе?». Этот вопрос – и есть вопрос о смысле жизни. Это состояние любовного развода с жизнью, как объектом своей бывшей любви.
Между любовью и смыслом
Потеряв «смысл любви» к какому-то человеку, мы можем вновь найти это чувство в новой любви, в новом увлечении. В мире много людей, которые достойны нашей любви.
Потеряв «смысл жизни» (или любовь к самой жизни), мы можем вновь найти это чувство в новом смысле, в новом увлечении. В мире много других дел, других увлечений, которые достойны нашей любви, нашего азарта, нашего «окунуться с головой».
И как влюбленный выделяет среди миллионов людей кого-то одного, дорогого, любимого и единственного, уникального и неповторимого, желанного и обожаемого, – так и тот, кто любит жизнь (имеет смысл жизни), выделяет среди миллионов её возможностей какую-то одну, наиболее важную, любимую и единственную часть этой жизни. И как я уже говорил выше, для каждого человека это что-то своё, особенное. Кто-то не мыслит свою жизнь без театра. Кто-то пишет стихи. Занимается спортом и стремится к спортивным победам. Для каждого – своя любовь, своя привязанность и своя «единственность». Как в любви, так и в смысле.
Суть любви и смысложизненной ориентации
Любовь – это потребность безраздельного слияния с объектом своей любви.
Это страх его потерять и это враждебное отношение ко всему, что препятствует такой любви. Любовь, в первую очередь, заботится об удовлетворении наших собственных потребностей. Любовь – это, в первую очередь, акт эмоционального насыщения, сходный с нашей потребностью в еде. Когда мы любим – мы едим, мы набираемся сил, наше настроение улучшается, мир вокруг становится краше. И чем сильнее любовь, тем больше эмоциональных витаминов и минеральных веществ, белков и калорий мы получаем.
Когда мы любим человека, – мы стремимся к безусловному и безраздельному обладанию им. Для этого нам нужно его ответное чувство, – как доказательство, что он принадлежит только нам. Когда мы любим жизнь, – мы также стремимся к безраздельному обладанию объектом нашей любви. Для этого нам нужны власть, деньги и успех, – как наилучшие доказательства того, что мир, безусловно, принадлежит именно нам.
Таким образом, наш вопрос о смысле жизни, – это или неспособность, или невозможность удовлетворить наши потребности.
Вопрос о смысле жизни, – это или наше разочарование (то, что я любил, оказалось не таким, как мне хотелось), или потеря (я доверял им, а они меня предали), или неудача (мой талант оказался невостребованным), или же трудности с выбором и самоопределением (мне нужно понять, к какому виду деятельности я наиболее склонен). Кстати, последний вариант часто наблюдается и в межличностных отношениях: я полюблю лишь тогда, когда кто-нибудь полюбит меня.
Лечение от смысла жизни
Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться о том, что вопрос о смысле жизни – это, в сущности, неспособность (или невозможность) удовлетворить свои потребности. И когда человек говорит что-то вроде: «Всё могу, но ничего не хочу», – то вам следует понимать это так, что он – всего хочет, но ничего не может.
Человек ищет не смысла жизни, а возможности удовлетворить свои потребности. А самые сильные потребности, как я уже сказал выше, – это власть, деньги, успех и любовь.
И если человек не имеет возможности утверждать свою власть над другими; если он не обладает материальными ресурсами; если он не достиг успеха; если он не нашел свою любовь, – то появление вопросов о смысле жизни почти неизбежно.
И, как следствие, терапия смысла жизни (логотерапия) заключается в том, чтобы помочь человеку реорганизовать свой опыт, свои представления: об окружающем мире и о самом себе. Во-первых, потеря возможности удовлетворить свою потребность – это болезненная психологическая травма, которую нужно залечить. Во-вторых, нужно укрепить человека в своих возможностях, в своих силах, дать ему больше оснований (доказательств) верить в то, что его потребности могут быть (и обязательно будут) удовлетворены. Вот и всё.
Смысл жизни | The Point Magazine
Это третья колонка из четырех статей Елены де Брес, посвященных академической философии и смыслу жизни, которые публикуются еженедельно; прочтите остальное здесь.
●
«Я полагаю, вы здесь ради Смысл жизни? — спросил я в первый день занятий несколько падений назад.
Шестнадцать голов покачивались над полком новеньких блокнотов и ручек, готовых к действию.
— Эта фраза немного вводит в заблуждение, — сказал я. «Когда большинство людей слышат это, они думают о широкомасштабных вопросах, таких как «Что все это значит?», «Почему мы здесь?», «Почему существует что-то, а не ничего?» Предполагается, что существует некий глубокий порядок. встроенный во вселенную, которую мы могли бы открыть и понять».
Я почувствовал на себе клей 32 глаз.
— Но за последние пару столетий представление о том, что вселенная имеет неотъемлемую рациональную цель, утратило свои позиции, — продолжил я. «Итак, в современной философии вопросы о смысле из жизни уступили место вопросам о смысле в жизни: вопросам о том, что делает отдельные жизни значимыми. Например: Что придает жизни глубину, цель и непреходящую ценность? Что делает жизнь стоящей, а не бесполезной?»
«Почему тогда вы назвали этот курс «Смысл жизни» ?» — спросил кто-то.
«Люди не так часто используют фразу Смысл жизни », — солгал я. — Непонятно, что это значит.
Настоящая причина заключалась в том, что я следовал тому, что мой коллега называет «принципом Коула». Профессор Коул вел курс под названием «Европейская литература девятнадцатого века» в течение десяти лет, и в течение всего этого периода его посещали около трех очень серьезных людей. Затем он изменил название на «Умные женщины, плохой выбор», и список ожидания растянулся от его офиса до небольшой деревушки на границе Массачусетса и Коннектикута.
Еще одна вещь, о которой я не говорил своим ученикам, это то, что решение преподавать именно этот курс было чем-то вроде поступка отчаяния с моей стороны. Вопрос «Что придает жизни глубину, цель и непреходящую ценность?» той осенью для меня не было теоретическим; Я тратил 95 процентов своего свободного времени, думая об этом в течение предыдущих двух лет. Мои панические размышления были сосредоточены частично на жизненном, частично на философском и частично на том, могут ли эти две вещи когда-нибудь сойтись в моем конкретном случае.
Иногда моя проблема заключалась в том, что я потерял четкое представление о том, что такое философия. Я имею в виду, что у меня был контроль над этим на повседневном уровне. Я читал лекции и оценивал работы по академической дисциплине, которую один из студентов однажды назвал «подобно тому, как информатика родила ребенка от поэзии». Но была ли эта деятельность действительно философией или ее ядовитым подобием?
Иногда мне казалось, что я сомневаюсь не в природе философии, а в ее ценности. Когда философ сомневается в ценности философии, он спрашивает не просто «почему», а «почему, почему?», что более причудливо. Возможно, если вы талантливы, подняться еще выше и спросить «почему, почему, почему?» Как писал Бернард Уильямс, «философия не особенно интересна, когда говорит о себе». Но можно и таким сомневающимся ответить: «почему, почему, почему, почему?» — не паникуйте, я сейчас прекращаю — и это была моя нынешняя позиция. Неужели это жульничество — подвергать фундаментальным сомнениям все, кроме собственной профессии?
Немного мета, чтобы вести урок философии о смысле жизни, когда многие из ваших сомнений относительно возможности последнего сводятся к сомнениям в ценности первого.
Мои мотивы были несколько неясны для меня, но я думаю, что участвовал в своего рода эксперименте. Я хотел посмотреть, смогу ли я использовать тип философии, с которым я был знаком, чтобы добиться подлинного прогресса в крупномасштабном человеческом вопросе, который был очень личным для меня. Пытался ли я использовать ресурсы, которые у меня были, для решения своей проблемы, или я пытался довести проблему до предела? Я полагал, что к середине декабря у меня это получится.
●
Философы-аналитики до относительно недавнего времени избегали темы смысла жизни. Стандартное объяснение состоит в том, что они связали это со смыслом из жизненных вопросов, которые они считали банкротами. Но это, безусловно, также потому, что предмет противоречит некоторым основным тенденциям аналитической традиции. «Что придает смысл жизни?» — это широкий вопрос, который требует синоптического подхода, связанного с континентальной философией, а не метода «разделяй и властвуй», предпочитаемого англо-американцами.
Вопрос также носит тоску на рукаве, что делает его неудобным в сочетании с беспристрастным стилем, используемым в основной академии.
Но за последние пару десятилетий мы, аналитики, обратились к этому вопросу, в результате чего у нас теперь есть четко сформулированный набор взглядов на этот вопрос. Стандартный подход к теме — это различие между субъективным, объективным и гибридным взглядами на смысл. Грубо говоря, субъективизм говорит, что ваша жизнь имеет смысл, если у вас правильное отношение к ней, объективизм говорит, что вам нужно заниматься объектами, ценность которых не зависит от отношения, а гибридный взгляд говорит, что вам нужны и то, и другое.
Я организовал свой семинар вокруг этого отличия и поместил под его зонтик набор четко аргументированных журнальных статей. Затем я расширил сеть, включив в нее некоторых неаналитиков: Эмерсона, Шопенгауэра и Камю. Затем я открыл его еще больше, предоставив группе писателей, критиков и мудрецов: Толстому, Джулиану Барнсу, Дэвиду Фостеру Уоллесу, Джеймсу Вуду, Тик Нат Ханю.
Наконец, я добавил стихотворение к каждому занятию в качестве своего рода аперитива/дижестива.
Эта программа не была похожа ни на что, чему я когда-либо обучал раньше: она напомнила мне набор тайных лесных животных, сложенных внутри плаща. У меня не было педагогической стратегии для объяснения того, как все это должно сочетаться друг с другом, как работа, столь разная по методам, стилю и отношению, может прекрасно сочетаться в одной маленькой комнате. Моя учебная программа буквально кричала об этом вопросе, наряду с вопросом, на который она явно обращалась. Это было похоже на черную шутку. Что, издевался надо мной мой Word doc, вы собираетесь решить проблему всего, что не учитывает ваша интеллектуальная традиция, просто заклеив это скотчем?
Что было интересно, так это то, что у моих учеников не было проблем с этим. Они стремились использовать все. Может быть, эта открытость родилась из их неопытности, может быть, она возникла из их собственных колодцев отчаяния.
Как и следовало ожидать от класса с таким названием, добрая половина клиентов подвергалась драматическим формам страданий. Один страдал аллергией почти на любую пищу, постоянными судорогами, хронической усталостью, случайными обмороками, воспаленными суставами и — новости только что! — возможно, опоясывающим лишаем. Одному недавно поставили диагноз биполярное расстройство; у другого трое близких друзей покончили с собой в старшей школе. Даже самые безобразно здоровые из оставшихся рассказывали о разбитом сердце, тревоге, тоске, ночных страхах.
Первый вопрос, когда все это возникало в классе, как это часто случалось, не был ли философией? Во-первых, в гуще дискуссии никого из нас не волновало, так это или нет. Во-вторых, более или менее все в программе предполагало, что это так. Конечно, показания делали это предположение в разных модах, но они явно следовали одному и тому же общему набору проблем. И тот факт, что стиль подхода иногда ощущался в напряжении с предметом, добавлял определенную глубину предприятию, которое казалось просветляющим.
Почти сразу же в этом классе со мной произошло несколько вещей. Во-первых, я обнаружил, что отлично провожу время. Во-вторых, хотя я начал курс, задаваясь вопросом, должны ли мы с академической философией участвовать в процессе «сознательного разъединения», как только мы начали двигаться, я почти не думал об этом. Я находил наши дискуссии слишком увлекательными.
Когда мы упаковывали ноутбуки на последней встрече, я чувствовал смутную благодарность. За что? Был, конечно, учебный материал — аккуратно выложенный теоретический ландшафт, несколько интересных идей и рассуждений, несколько резонансных литературных взглядов на жизнь, к которым можно вернуться в прохладный (или жаркий) час. Но на самом деле это не зацепило. Мои чувства, похоже, не касались содержания этого конкретного класса. Это было — что? Более общий? Более универсальный? Более абстрактно?
Боже мой, подумал я, я благодарен за философию .
Мое отношение к моей профессии, вероятно, было более сложным, чем у большинства моих коллег.
Я провел больше времени, сомневаясь и невзлюбив философию, чем это идеально для человека в моем роде деятельности. Но преподавание этого класса напомнило мне о трех вещах, которые мне всегда нравились.
Одним из них является всеобъемлющий метод, который Адам Смит отождествлял с философией: введение «порядка в хаос резких и противоречивых проявлений». Организация вашего опыта в понятную структуру часто бывает терапевтической, даже если содержание опыта мрачно. Другой — общее отношение к жизни, с которого, по словам Сократа, начинается философия. Если вы сможете сохранить свое удивление по поводу вашей версии человеческого затруднительного положения, подходить к своему бедствию с интересом и тревогой, у вас есть хорошие шансы уменьшить его именно настолько. Наконец, есть практика применения этого метода, с этим любопытством, в разговоре с вашими товарищами, лично и на странице. Сделать это — значит принять участие в традиции рассуждений о человеческих жизнях, которая простирается за пределы вас, включая любые профессиональные деформации, которые вы приобрели на этом пути.
Я потерял это из виду, погрузившись в свою скорлупу неудовлетворенности карьерой, пропуская научные конференции, избегая журналов, запуская занятия на автопилоте. Я забыл, каково это — взять философский вопрос, который действительно важен для вас, использовать все, что есть у вас и у других, чтобы подойти к нему, и сделать это с другими людьми, которых это тоже искренне волнует. Было бы и ложью, и сентиментальностью предположить, что мое запоздалое понимание всего этого устранило мою амбивалентность в отношении моей профессии, с которой я, без сомнения, застрял на данный момент. Но одна вещь, которую он сделал, это уменьшило чувство дистанции, которое я привык ощущать между тем, что другие, казалось, хотели от философии, и тем, что, как я полагал, она давала мне.
●
Прочитайте следующий и последний выпуск колонки Хелены де Брес здесь.
В чем смысл жизни?
Это извечный вопрос, возможно, самый важный в мире, над которым размышляют философы, используемый в качестве инструмента для религиозных деятелей и вызывающего ссоры воплощения экзистенциального кризиса каждого.
Большинство людей, а также разделы самопомощи в Интернете скажут, что смысл жизни в том, что вы делаете из нее. Но что это на самом деле означает? Что люди на самом деле думают об этом? ПОЧЕМУ МЫ ЗДЕСЬ? Чтобы добраться до сути этого философского спора, мы провели несколько часов, гуляя по Сиднею, чтобы задать вопрос как молодым, так и старым: в чем смысл жизни?
Реклама
КИТ
Так в чем смысл жизни?
Что из этого получится.
А что из этого вы делаете?
Я? Хорошая еда.
Ярмарка, ярмарка. Но что такое хорошая еда?
Любой. Все, что не вызывает у меня диареи.
КЕЙСИ И СИНТИЯ
VICE: Хорошо, у меня к вам очень простой вопрос. Как вы думаете, в чем смысл жизни?
Кейси: Вы сказали, что это был простой вопрос. Давай, Синтия, забери это.
Синтия: Для меня или для людей вообще?
Вам лично.
Синтия: ой. Эм-м-м. Смысл жизни. Дерьмо.
Кейси: Это будет в Интернете?
Вопрос дня
Вопрос дня: Кто самый известный человек в ваших контактах?
Эдди Лим
Ага.
Синтия: Ладно, смысл жизни…
Кейси: Я бы сказала… любовь и связь.
Синтия: Вау, это хорошо. Ебать. Я должен буду сказать что-то об опыте в той или иной форме. Я не знаю.
Что понравилось больше всего?
Синтия: О, это сложно. Дружба.
В частности?
Синтия: Хм неее —
Кейси: Вся дружба.
Синтия: Да, это.
Все дружеские отношения.
МЕЛИНДА и ДЖЕЙН
VICE: Так в чем смысл жизни?
Мелинда: О, это сложно.
Джейн: Я хочу сказать 42.
А?
Джейн: Вы знаете эту ссылку?
Нет…
Джейн: Вы видели Автостопом по Галактике ?
О, о, да.
Джейн: И они пытаются найти смысл жизни. Это 42.
Ух ты, это зарыто глубоко в архивах. А вы?
Реклама
Мелинда: Я думаю, что это о том, что делает счастливым вас и других людей вокруг вас, и о том, чтобы немного изменить чье-то мышление, чтобы сделать жизнь других людей проще и счастливее. Просто сделайте мир лучше и дайте людям больше свободы, потому что мы живем в обществе, где никто не выражает свои чувства. И если у вас уже есть открытое мышление, вы можете каждый день разговаривать с людьми и менять их мышление.
Вопрос дня
Мы попросили людей поделиться своими прямыми сообщениями, которые изменили их жизнь
Lia Savillo
Вы когда-нибудь меняли чье-то мышление?
Мелинда: О да, каждый раз, когда я пьян. Нет, я шучу. Я думаю, что каждый раз, когда я разговариваю с людьми, у которых закрытое мышление, люди открываются мне, потому что я действительно погружаюсь глубоко в себя. Я чувствую, что в наши дни люди просто разговаривают коротко и не хотят углубляться, а когда вы действительно углубляетесь с людьми, им действительно есть что сказать и так многому научиться. Когда вы сообщаете им новое мнение, они шокированы и говорят: «Я не думал об этом в таком ключе, потому что никто никогда не пытался вести со мной такой разговор».
Какой прекрасный ответ.
Джейн: Вау, это было намного лучше, чем у меня (смеется).
УИЛЛ
VICE: Как ты думаешь, в чем смысл жизни?
Воля: О боже.
Друг за кадром: (смеется) Встретимся в пабе.
Воля: Смысл жизни в том, что ты делаешь из нее. Все, что вы можете найти в нем.
Реклама
А что это лично для вас?
Честно говоря, я не думаю об этом.
Ты не думаешь об этом?
Да, в основном я хожу изо дня в день.
Я думаю, это хороший способ быть.
РЕЙЧЕЛ И РАСС
VICE: Ладно, в чем смысл жизни?
Russ: Думаю развлекаться, получать удовольствие и учиться.
А как вы развлекаетесь, наслаждаетесь и учитесь?
Russ: Просто смотря чем ты любишь заниматься, или ты имеешь в виду меня лично? Гулять, общаться, пить.