Что такое депривация? (продолжение) | Дорога Жизни
Сенсорная депривация
Потребность в новых впечатлениях является ведущей в психическом развитии младенца. Согласно этой гипотезе, потребность во впечатлениях возникает примерно на третьей-пятой неделе жизни ребенка и является базой для формирования других социальных потребностей, в том числе и социальной по своей природе потребности в общении ребенка с матерью.
Последствия сенсорного голода, если их оценивать по уровню и характеру психического развития ребенка, сравнимы с последствиями глубоких сенсорных дефектов. Например, Б. Лофенфельд установил, что по результатам развития дети с врожденной или рано приобретенной слепотой сходны со зрячими детьми, оставшихся без матерей. Это проявляется в виде общего или частичного запаздывания развития, возникновения некоторых двигательных особенностей и особенностей личности и поведения.
Таким образом, обедненная среда отрицательно влияет на развитие не только сенсорных способностей ребенка, но и всей его личности, всех сторон психики.
Конечно, развитие ребенка в условиях детского учреждения — явление очень сложное; сенсорный голод здесь выступает лишь одним из моментов, который в реальной практике невозможно даже вычленить и проследить его влияние.
Социальная депривация
Подобная форма депривации чаще всего встречается у пожилых людей, когда становится невозможно поддерживать широкий круг социальных контактов. Образ таких людей вы с легкостью можете себе представить.
Встречается социальная депривация и у молодых людей. Так, нередко молодые мамы, сидящие дома с ребенком, в ситуациях, когда, казалось бы, все в порядке — и муж любит, и ребенок здоров, — вдруг начинают испытывать тоску, тревогу, становятся агрессивными.
Социальная изоляция как таковая у взрослого человека необязательно ведет к социальной депривации. Чем богаче внутренний, духовный мир человека и чем сильнее он в своих жизненных помыслах, тем более стойким и толерантным он оказывается к возникновению депривационного синдрома.
Учитывая важность уровня личностной зрелости как фактора толерантности к социальной изоляции, можно с самого начала предположить, что, чем младше ребенок, тем тяжелее для него будет социальная изоляция.
В книге И. Лангмейера и 3. Матейчека (1984 год) приводится множество выразительных примеров того, к чему может привести социальная изоляция ребенка. Это и так называемые «волчьи дети», и знаменитый Каспар Хаузер из Нюрнберга, и, к сожалению, не единичные трагические случаи из жизни современных детей, которых взрослые по каким-то причинам годами держали взаперти – в чуланах, подвалах, закрытых комнатах, не давая им возможности что-либо видеть и с кем-либо общаться. Все эти дети не умели говорить, плохо или совершенно не ходили, непрестанно плакали, всего боялись. Самое страшное, что, когда эта пытка одиночеством кончалась, они оказывались в нормальном мире и ими интенсивно начинали заниматься и профессионалы – врачи, психологи, педагоги, то, даже при самом самоотверженном, терпеливом и умелом уходе и воспитании, такие дети за редким исключением на всю жизнь оставались ущербными.
Даже в тех случаях, когда благодаря подвижнической работе происходило развитие интеллекта, сохранялись серьезные нарушения личности и общения с другими людьми. На первых этапах «перевоспитания» дети испытывали очевидный страх перед людьми. Впоследствии боязнь людей сменялась непостоянными и слабо дифференцированными отношениями с ними. В общении таких детей с окружающими бросалась в глаза назойливость и неутолимая потребность в любви и внимании.
Проявления чувств характеризовались, с одной стороны, бедностью, а с другой стороны, острой аффективной окрашенностью. Этим детям были свойственны взрывы эмоций — бурной радости, гнева, и, одновременно, отсутствие глубоких, устойчивых чувств. У них практически отсутствовали высшие чувства, связанные с глубоким переживанием искусства, нравственных коллизий.
Следует отметить также, что в эмоциональном отношении они были очень ранимы, даже мелкое замечание могло вызвать у них острую эмоциональную реакцию, не говоря уже о ситуациях, действительно требующих эмоционального напряжения, внутренней стойкости.
Психологи в таких случаях говорят о низкой фрустрационной толерантности. Для тех, кто сталкивался в работе или жизни с детьми сиротами такие проявления являются типичными. И пытаться «гасить» их авторитарными методами – бесполезно.
У детей, особенно начиная со школьного возраста, типичен синдром групповой зависимости.
Если для преодоления социальной депривации зрелый человек может найти опору в себе самом, в своем внутреннем мире, то для ребенка, не имеющего пока богатого внутреннего мира и зрелых личностных структур, возможным выходом оказывается единение с себе подобными, формирующим «чувство Мы».
Анализ показывает: чем старше дети, тем в более мягких формах проявляется социальная депривация, и тем быстрее и успешнее происходит компенсация в случае специальной педагогической или психологической работы. Однако, практически никогда не удается устранить последствия социальной депривации на уровне некоторых глубинных личностных структур. Многочисленные исследования показывают, что люди, перенесшие в детстве социальную депривацию, обычно продолжают испытывать недоверие ко всем людям, за исключением членов своей микрогруппы, перенесших то же самое.
Материнская депривация
Наиболее травматичной для ребёнка является материнская депривация
. Она имеет корреляцию с другими видами деприваций. Т.е. материнская депривация включает в себя сенсорную, двигательную и социальную депривации.Восстановление депривированных детей идет особенно успешно, если они испытывали депривацию не более двух лет. Большое значение имеет также, тот факт, чтобы взрослые, решившие принять в свою семью на воспитание ребёнка, подошли к вопросу ответственно, чтобы они были высоко образованными, обладали достаточными личностными, социальными и материальными ресурсами, а главное повышали уровень своих родительских компетенций.
В таком случае, дети, даже перенесшие материнскую депривацию, в хорошей домашней обстановке имеют большие шансы на восстановление.
Однако, если двухлетний период материнской депривации оказывается превышен, и дети были усыновлены позже, если они были жертвами насилия, то процесс восстановления значительно осложняется.
В таких сложных случаях просто помещение ребенка в хорошую семью оказывается недостаточным, и требуется специальная психотерапевтическая работа.
Свою эффективность для таких случаев доказала «терапия привязанности», направленная на формирование эмоциональных связей между ребенком и его ближайшим окружением. Психотерапия основана на восстановлении чувства привязанности.
По данным, приводимым Д. Шеффером (2003 год) на основании результата конкретного исследования, у 85% детей, прошедших терапию привязанности, сформировались надежные взаимоотношения с близкими взрослыми. Однако процент успешных случаев среди подростков был очень низким.
Подводя итог, напомню, что долговременная разлука ребенка с матерью в первые три-пять лет жизни приводит, как правило, к нарушению его психического здоровья и оказывает влияние на весь дальнейший ход его личностного развития. Поэтому очень важно находится на связи со специалистом по сопровождению уже с момента принятия решения о принятии ребёнка в свою семью.
Начало материала – о двигательной депривации – можно прочитать здесь.
Задать вопрос психологу можно по почте [email protected] или через форму обратной связи на сайте.
Особенности и последствия социальной депривации у детей Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»
Особенности и последствия социальной депривации у детей Абдулова И. Г.1, Доленко Г. Н.2
1 .Абдулова Инна Георгиевна /Abdulova Inna Georgievna — практический психолог,
Иркутский региональный колледж педагогического образования, г. Иркутск;
2Доленко Георгий Николаевич /Dolenko Georgii Nikolaevich — доктор химических наук, профессор,
кафедра технологии,
Сибирский университет потребительской кооперации, г.
Аннотация: рассматриваются особенности и последствия материнской депривации у детей и подростков. Предлагаются методики для смягчения негативных последствий депривации.
Abstract: negative consequences of mother deprivation of children are discussed. Some methods to decrease such consequences are supported.
Ключевые слова: материнская депривация, заниженная самооценка, повышение уровня тревожности, агрессия, сказкотерапия, игротерапия.
Keywords: mother deprivation, understating of self-appraisal, increasing of anxiety level, aggression, story therapeutics, game therapeutics.
В последнее время в нашей стране наблюдается значительное увеличение числа детей, находящихся в условиях социального риска. Это, скорее всего, может объясняться крушением в 90-х гг.
Как следствие, в настоящее время все более и более остро встает проблема дезадаптивного поведения детей и подростков, вызванная испытанной ими депривацией. В данной статье мы будем рассматривать, прежде всего, материнскую депривацию как состояние, обусловленное недостатком тесного и постоянного контакта с матерью.
Проблемы психологического характера детей-сирот определяются недостатком родительской любви и ласки, а также ранней депривацией неформального общения с взрослыми. Этот фактор накладывает отпечаток на весь дальнейший период формирования личности. Недоразвитие вследствие такой депривации механизмов идентификации становится причиной агрессивности, эмоциональной холодности и повышенной уязвимости ребенка.
Проблемы общения таких детей связаны с отсутствием умения объективно оценивать ситуации, затруднениями в различении эмоций. На общение со сверстниками и взрослыми влияют враждебность, повышенная конфликтность, деструктивная агрессия. Неадекватное поведение ребенка зависит от состояния тревожности, чувства одиночества, незащищенности и депрессии, а также разного рода страхов. Все вышеперечисленные условия формируют у ребенка неуверенность в себе, чувство неполноценности, затрудняют социальную адаптацию. В условиях депривации у детей отмечается изменение эмоциональных реакций, что может выражаться в нарастании чувства тревоги и агрессивности.
Личностная тревожность проявляется не обязательно непосредственно в поведении, она может проявляться в виде субъективного неблагополучия, угнетающего психику. Личность с высоким уровнем тревожности склонна принимать окружающий мир как враждебный в значительно большей степени, чем личность с низким уровнем тревожности.
Высокий уровень тревожности грозит психическому здоровью личности и способствует развитию предневротических состояний, отрицательно влияет на деловую активность [2].
В основе всех перечисленных проблем, спровоцированных материнской депривацией, лежит как отсутствие привязанности к взрослому человеку, так и подрыв доверия к окружающему миру. Самым важным для младенца является тот человек, который осуществляет уход за ним, начиная с первых моментов жизни. Поэтому наиболее значимым взрослым для младенца при становлении первичной межличностной связи является мать (или ухаживающий за ребенком человек) [3].
Мухина [4], анализируя отношения между младенцем и матерью (или человеком, ее заменяющим), указывает на механизм идентификации как основной механизм социализации. Идентификационные отношения между матерью и младенцем пробуждают и стимулируют эмоциональное развитие ребенка,
способствуя успешной первичной социализации.
И, наоборот, отсутствие эмоциональных связей и не включение или позднее включение механизмов идентификации лежат в основе депривации.
На сегодняшний день экспериментально установлено, что существование привязанности между матерью и ребенком к концу 1-го года жизни есть объективная реальность, то есть полноценное развитие ребенка возможно только в психологическом контакте с матерью. Эти контакты проявляются в самых разнообразных формах: от прямого физического контакта, как основы эмпатии, до эмоциональных отношений, лежащих в основе единой психо-физиологической системы «мать-дитя» [5].
Такого рода контакты являются основанием для базового доверия к миру. Специалисты отмечают, что «отсутствие базового доверия к миру может рассматриваться как самое первое, самое тяжелое и самое трудное компенсируемое последствие материнской депривации» [6]. Материнская депривация порождает агрессивность, страх, недоверие к миру и неверие в себя, что ведет к различным психо-невротическим и эмоциональным расстройствам.
Известно, что дети первого года жизни, воспитывающиеся в доме ребенка, отличаются от ровесников, растущих в семьях, апатичностью, вялостью, упрощенными эмоциями, повышенным уровнем тревожности, снижением познавательной активности и т. п. Предличностные образования, которые возникают у семейных детей на первом году жизни и лежат в основе формирования личности, у воспитанников дома ребенка деформированы. У последних не возникает привязанности к взрослому, они недоверчивы, замкнуты, печальны и пассивны [7].
У малышей второго и третьего года жизни, воспитывающихся в домах ребенка, к перечисленным выше особенностям добавляются новые: отставание в развитии речи, пониженная любознательность, отсутствие самостоятельности, задержка в овладении предметными действиями и т. п.
Ведь у детей, воспитывающиеся в условиях материнской депривации, практикуются особые способы в общении с взрослыми.
С одной стороны, у таких детей обострена потребность в ласке и положительных эмоциональных контактах, внимании. А с другой, наблюдается неудовлетворенность этой потребности вследствие сравнительно редких обращений взрослых к ребенку и практическим отсутствием в таких контактах личностных обращений. Ведь такие контакты отличаются эмоциональной бедностью и, в основном, направлены на регламентацию поведения ребенка.
К сожалению, способы и методы работы с детьми, лишенными попечения родителей, не компенсируют неблагополучных обстоятельств их жизни, нарушений в эмоционально-волевом, интеллектуальном и личностном развитии. А эти нарушения приводят к тому, что к большинству жизненных ситуаций воспитанники закрытых детских учреждений оказываются значительно менее подготовленными по сравнению с семейными детьми. Последствия этих нарушений сильно сказываются во взрослой жизни, к которой бывшим воспитанникам подобных учреждений очень трудно адаптироваться. Ведь их уровень тревожности по-прежнему намного выше, чем у детей, выросших в семье [8].
Тревожные дети отличаются частыми проявлениями беспокойства и тревоги, а также большим количеством страхов, причем страхи и тревога возникают в тех ситуациях, в которых ребенку, казалось бы, ничего не грозит. Тревожные дети отличаются особой чувствительностью, они нередко обладают низкой самооценкой, и в связи с этим у них возникает ожидание негатива со стороны окружающих. Это характерно для тех детей, чьи родители ставят перед ними непосильные задачи, требуя того, что дети выполнить не в состоянии, причем, в случае неудачи, их, как правило, наказывают. Тревожные дети очень чувствительны к своим неудачам, остро реагируют на них, склонны отказываться от той деятельности, в которой испытывают затруднения. У таких детей можно заметить заметную разницу в поведении на занятиях и вне занятий. Вне занятий это общительные, живые и непосредственные дети, на занятиях они напряжены и зажаты. Они отвечают на вопросы воспитателя глухим и тихим голосом, могут даже заикаться. Их речь может быть как очень торопливой, быстрой, так и затрудненной, замедленной. Как правило, возникает длительное возбуждение: ребенок теребит руками одежду, манипулирует чем-нибудь. Тревожные дети имеют склонность к вредным привычкам невротического характера (они грызут ногти, сосут пальцы, выдергивают волосы, занимаются онанизмом). Манипуляции с собственным телом снижают у них эмоциональное напряжение, успокаивают [9].
Высокий уровень тревожности и агрессивности у детей из дома ребенка дают основания для разработки психолого-педагогических программ, направленных на их снижение и организацию психопрофилактической и коррекционной работы.
Для этого необходимо составление индивидуальной программы, включающей не только коррекцию проблем ребенка, но и одновременную помощь медико-педагогическому персоналу. В основу психопрофилактической работы должны быть положены коррекция психических функций и эмоциональноличностной сферы ребенка, формирование самооценки, навыков адекватного общения со сверстниками и взрослыми в окружающем социуме. Один из аспектов системы комплексной работы — психокоррекционный. Мы можем предложить примерную схему коррекционной программы, ориентированной на снижение уровня тревожности у детей раннего возраста, находящихся в условиях материнской депривации. Данная программа описывает опыт работы с детьми (в возрасте от двух до четырех лет), получивших тяжелые психологические травмы в раннем детстве. Программа совмещает в себе элементы игровой терапии, сказкотерапии и гештальт-терапии.
Цель данной программы — снизить уровень тревожности детей раннего возраста, находящихся в условиях материнской депривации.
Основные задачи программы:
1. В символической форме провести «реконструкцию» прошлых переживаний, «отреагировать» страх и горе ребенка, показать ему конструктивные способы разрешения проблемных ситуаций.
2. Развивать положительный «Я-образ» ребенка, то есть расширить его представления о себе и о внутреннем мире другого человека, развить способность к принятию самостоятельных решений, повысить самоконтроль.
Первый этап — это игры. Сюда входят игры, затрагивающие проблемы обладания (от «хваталок» и «бросалок» у малышей до «пятнашек» и сложных сюжетных построений с распределением «подчиненных» и «главных» ролей у детей постарше), которые направлены на расширение границ личностной независимости, познания объектных отношений. Данные игры направлены на профилактику истерических нарушений, связанных с неудовлетворенной потребностью обладать. Кроме того, в играх, связанных с проблемами обладания и потери, есть возможность соприкоснуться в безопасной ситуации с различными эмоциями, возникающими в связи с радостью обладания и горем из-за потери объекта. Ребенок получает возможность адекватно выражать свои эмоции.
«Шумелки-молчалки» — игры, дающие возможность заявлять о себе звуком (криком, плачем, смехом, другим шумом), или, наоборот, демонстрированием «тихого» поведения. В таких играх реализуется потребность в эмоциональном восприятии. Они применяются для профилактики невроза навязчивости, связанного с внутренним конфликтом между «хочу» и «не имею права» через осознание возможности самоутверждения.
Возможность шумного самовыражения у детей-сирот часто является проблематичной, на первых сеансах их громкий голос производит впечатление удушенного, по мнению многих авторов — это символическое выражение страха громко заявлять о себе.
Группа игр «пряталки-появлялки» дают возможность почувствовать наличие своего «Я» через восприятие значимых близких. Игры с «эмоциональными качелями» направлены на профилактику невротических и психотических нарушений, связанных со страхом «потери» себя и обладают терапевтической ценностью для детей, подверженных различным страхам.
Также с первых сеансов широко применяется рисование. В основном, дети не умеют рисовать даже простейшие фигуры. Однако для психотерапии это не важно. Рисование используется как эмоциональный процесс. Дети смешивают краски, рисуют цветовые пятна, окрашивают воду. Наиболее часто используемые цвета — желтый и черный. Семейные дети тоже любят желтый цвет, недаром желтый называют цветом детства, а вот черный используют мало. Предпочтение определенного цвета может служить косвенным показателем эмоционального состояния ребенка.
В атмосфере «эмоциональной безопасности» дети понимают, что им предоставлена свобода выбора, что любые их чувства, в том числе такие, как гнев и агрессия, принимаются взрослым.
2 этап. Работа со «страшными образами».
Результаты психологической работы свидетельствуют, что универсальной темой, к которой обращаются маленькие дети, получившие тяжелые психические травмы в раннем детстве, является тема смерти. В какой-то момент в играх ребенка появляется страшный объект. Необходимо, чтобы «страшный образ» исходил от ребенка, а не от взрослого. Самостоятельно работая с образом, ребенок находит пути для разрешения внутренних бессознательных конфликтов доступным для него способом. В критической для ребенка ситуации ярко проявляются личностные особенности детей, их страхи, способы поведения. Чтобы справиться с травмирующей ситуацией, ребенок вырабатывает определенные психологические защиты.
3 этап. Работа с актуальными состояниями.
Не менее важным направлением, чем реконструкция прошлого опыта, является работа с актуальными переживаниями ребенка (принцип «важно то, что происходит здесь и сейчас»). Первоначальный сценарий занятия должен быть немедленно отменен, если имеют место актуальные переживания ребенка. Пассивный и тихий ребенок менее адаптирован к реальному миру, чем агрессивный, хотя он и гораздо «удобнее» взрослому. Обучая ребенка проявлять агрессию и другие негативные эмоции безопасно для себя и окружающих, мы помогаем обрести ему эмоциональное равновесие, ведь чаще всего подавление негативных эмоций приводит к психосоматическим заболеваниям. Так что задача данного этапа — научить ребенка адекватно выражать такие эмоции, как злость, обида, печаль, ярость, не вредя другим и себе. Работа с детьми-сиротами является более трудной по сравнению с семейными детьми того же возраста по причине сниженного интеллектуального уровня у сирот. Здесь психологу помимо коррекции эмоциональных проблем требуется решать вопросы развития игровой деятельности, речи и самостоятельности мышления.
Данная программа может быть применена к детям-сиротам и более старшего возраста, а также к семейным детям, имеющим невротические тенденции в развитии личности.
Воспитанники домов ребенка с самого раннего возраста нуждаются в специально организованной психологической помощи, обеспечивающей воспитание каждого из них в соответствии с его возрастными и индивидуальными особенностями. Сегодня все это может быть осуществлено при условии постоянной работы профессионального психолога, который совместно с воспитателями и учителями изучал бы воспитанников, разрабатывал и осуществлял такие развивающие, психопрофилактические и
психокоррекционные программы, которые компенсировали бы неблагополучный опыт и обстоятельства жизни этих детей и способствовали прогрессивному формированию их личности. Также целесообразно продолжить оказание психологической помощи маленьким детям, если они усыновляются или отдаются на попечение в другие семьи, ведь именно в семье раскрывается личностный потенциал ребенка. Практика показала, что семьи, взявшие на воспитание неродных детей, часто сталкиваются с проблемами, истоки которых коренятся в эмоциональных травмах, полученных в раннем детстве. Чаще всего усыновители оказываются не готовыми к ним и допускают педагогические просчеты, вследствие чего возникает необходимость в разработке и внедрении комплексной психологической программы помощи усыновленным маленьким детям и семьям, взявших их на воспитание.
К сожалению, существующие на данный момент методы и способы работы с детьми, лишенными попечения родителей, как правило, не вполне компенсируют неблагополучные обстоятельства их жизни, а также вызванные ими нарушения в интеллектуальном, эмоционально-волевом и личностном развитии. А эти нарушения приводят к тому, что к множеству жизненных ситуаций воспитанники закрытых детских учреждений оказываются неподготовленными. Таким образом, последствия вышеперечисленных нарушений могут негативно сказываться и на взрослой жизни ребят, к которой бывшим воспитанникам подобных учреждений трудно адаптироваться.
Адаптацию таких детей к взрослой жизни может существенно облегчить грамотная работа с ними педагогов, включающая деловые игры, круглые столы, привлечение подростков к интересной им исследовательской деятельности и др. [10].
Литература
1. Доленко Г. Н., Абдулова И. Г. Проблемы феминизации в России // Проблемы современной науки и образования. 2013. № 4. С. 142-144.
2. Прихожан А. М. Причины, профилактика и преодоление тревожности. // Психологическая наука и образование. 1998. № 2. С. 11-22.
3. Захаров А. И. Происхождение детских неврозов и психотерапия. М.: ЭКСМО-Пресс, 2006, 448 с.
4. Мухина В. С. Возрастная психология. М.: Академия, 2005, 516 с.
5. Лильин Е. Т. Современные технологии реабилитации в педиатрии. М.: ЛО Московия, 2003, 461 с.
6. Шипицина Л. М. Дети социального риска и их воспитание. СПб.: Прайм-Евро-Знак, 2005, 216 с.
7. Обухова Л. В. Детская психология: теории, факты, проблемы. М.: ЭКСМО-Пресс, 2004, 295 с.
8. Лютова Е. К., Монина Г. Б. Шпаргалка для взрослых: психокоррекционная работа с гиперактивными, агрессивными, тревожными и аутичными детьми. М.: Гардарики, 2004, 334 с.
9. Аракелов Н. А. Тревожность: методы ее диагностики и коррекции // Вестник МГУ, сер. Психология. 2002. № 1. С. 27-32.
10. Доленко Г. Н. Проблемы среднего специального образования. // Проблемы современной науки и образования. 2014. № 9. С. 112-115.
создай для ребенка семейное окружение» – Власть – Коммерсантъ
«Отсутствие близкого взрослого человека является основным фактором депривации»
Почему так важно, чтобы у ребенка в младшем возрасте был постоянный близкий взрослый?
Ответы на этот вопрос стали искать еще в первой половине XX века — я имею в виду исследования Рене Спица, который изучал развитие, состояние и поведение детей, находившихся в депривационных условиях закрытых учреждений. Он и его коллеги пришли к выводу, что эти дети уже к концу первого года отстают в развитии, проявляют нарушения поведения и психического здоровья. И в целом очень сильно негативно отличаются от детей, воспитывающихся в семьях. Эти ученые сравнили детей с нарушениями центральной нервной системы, живущих в семьях, с детьми, не имеющими таких нарушений, но живущими в сиротских учреждениях. И пришли к выводу, что дети из первой группы развиты лучше, чем дети из второй группы, живущие в условиях депривации.
Что такое депривация?
Все наши коллеги, которые работают в этой сфере, говорят о двух типах депривационных условий: глобально депривационных условиях, когда нет необходимого медицинского ухода, питания и близких взрослых, и социально-эмоционально депривационных условиях. В первом случае мы говорим об учреждениях, например, в Румынии в 1990-х годах или в странах Центральной Африки, а во втором случае, в частности, о российских. В наших учреждениях хороший медицинский уход и питание. Со стимуляцией и игрушками у нас посложнее: в домах ребенка игрушки есть, но они не всегда доступны для ребенка, а в больницах таких игрушек может и не быть. Отсутствие разнообразия стимуляции является одним из факторов депривации. Но и это не самое главное. Самое главное для маленького ребенка — наличие близкого человека, который постоянно, каждый день находится рядом.
Обязательно каждый день?
Обязательно каждый день. Если это учреждение, то в нем в детской группе должно быть два человека, которые чередуются и выполняют роль близких взрослых. И обязательно хотя бы с одним из них ребенок должен встречаться каждый день. С одним утром, с другим — вечером. А если у одного выходной, то второй проводит с ребенком целый день. И никаких новых, незнакомых для ребенка заменяющих взрослых. При этом во время ночного сна рядом с детьми в доме ребенка может находиться одна из нескольких постоянных для этой группы медицинских сестер. Вне зависимости от того, в каком учреждении находится ребенок — доме ребенка, детском доме или больнице, основная цель — уменьшить и стабилизировать число взрослых, непосредственно ухаживающих за детьми в группе, и обязательно выделить среди них тех, кто выполняет роль профессионального близкого взрослого.
Если такого человека нет, это приводит к депривации?
Вот именно отсутствие такого близкого взрослого человека и является основным фактором депривации. Это мы и называем социально-эмоциональной депривацией, то есть отсутствием у ребенка условий социально-эмоционального взаимодействия с постоянным и эмоционально доступным близким взрослым. И именно этому типу депривации подвергаются дети в российских учреждениях.
Даже современное учреждение с хорошими игрушками, сенсорной комнатой, дорогим реабилитационным оборудованием способствует депривации, если в нем нет близкого взрослого?
Несомненно. Мы же понимаем, что если в семье нет мамы, то с ребенком будет что-то не так. Вот и здесь то же самое. Это единые закономерности развития ребенка — ему в первую очередь нужен близкий человек. И это в целом все понимают. Но почему-то многие люди думают, что ребенок может находиться в условиях отсутствия близкого взрослого человека, то есть в условиях одиночества, социально-эмоциональной депривации, несколько месяцев. Они глубоко ошибаются. Потому что даже небольшое по длительности отделение от близкого человека приводит к глубоким эмоциональным переживаниям ребенка, а несколько месяцев пребывания в учреждении без близкого взрослого приводит к нарушению в развитии — психологическом, психофизиологическом, биологическом. Таковы результаты исследований. И мы должны из соображений гуманитарных, психологических, педагогических и в том числе из соображений выполнения национальной стратегии и правительственного постановления N481 создавать для ребенка семейные условия проживания, где бы он ни находился.
Что значит для ребенка наличие этого близкого человека?
Это значит безопасность, это значит предсказуемость ближайшего социального окружения. Это значит, что, если безопасность и предсказуемость обеспечены, ребенок начинает свою исследовательскую активность, в которой на первых этапах именно близкий взрослый является предметом исследования. Вовсе не игрушки являются приоритетными для стимуляции ребенка и первичными для исследования им мира — этим стимулом и этой первой игрушкой является сам ребенок и его мама. Она и есть тот объект и субъект, через который ребенок познает мир и самого себя. Есть даже такое понятие — «первичный объект». Температура тела матери, кожа, лицо, голос, интонации — вот это то, с чем ребенок знакомится в начале своей жизни. И он с этим начинает взаимодействовать. У него от рождения есть программы для начала взаимодействия с мамой. Он ей показывает весь диапазон эмоций — и позитивных, и негативных. Он начинает это взаимодействие, смотрит в глаза, призывает ее к взаимодействию, имитирует звуки и выражение лица матери, наблюдает за результатом своих инициатив. И когда чувствительная к изменению поведения и состояния ребенка мать отвечает ему в соответствии с его социальным сигналами — это взаимодействие начинается. Ребенок использует весь диапазон своего поведения и социального репертуара для взаимодействия с мамой и развивается в этом взаимодействии. То есть ребенок не может развиваться сам по себе. Он развивается только во взаимодействии, в общении с мамой, и это происходит весь период его младенчества и раннего детства. А теперь представьте себе, что мы лишаем ребенка всего этого мира взаимодействия и общения с близким человеком, к которому он готов с рождения, резко ограничиваем или даже отключаем возможность использования им для своего развития всего врожденного диапазона поведения и социального репертуара.
И относится все сказанное не только к детям в учреждении или в больнице, но и к тем детям, которые живут в семьях, но не имеют стабильного близкого взрослого: он физически или эмоционально недоступен, не чувствителен к тому, что с ребенком происходит, не отвечает на сигналы и поведение ребенка, не взаимодействует. Такое может быть, например, если мама маленького ребенка вынуждена идти на работу или занята решением сложных семейных проблем, находится в подавленном состоянии. В этом случае ребенок тоже подвергается риску нарушения развития, поведения, психического здоровья.
Раннее детство — это возраст до трех лет?
Считается, что младенческий период развития охватывает первый год жизни ребенка, а раннее детство — возраст от одного до трех лет. Есть много различных периодов даже внутри этих трех лет, но совершенно точно, что в течение всего периода и особенно в первые полтора года ребенок должен жить в тесном взаимодействии с близким взрослым. Мы обращаем особое внимание и говорим сейчас об этом возрасте еще и потому, что многие люди считают, что ничего критического нет в том, что ребенок первые месяцы жизни провел в больнице или доме ребенка. Но ведь речь идет о так называемом сенситивном периоде развития, когда наличие или отсутствие близкого взрослого и в целом качество ближайшего социального окружения критически важно для полноценного развития и психического здоровья ребенка. Уже к середине первого года жизни в результате взаимодействия с мамой он формирует первые представления о себе, о своем ближайшем окружении, о маме, а к концу первого года эти представления становятся устойчивыми, так что ребенок знает, кто такая мама, чего от нее ожидать и как себя с ней вести. Сформированные представления индивидуальны для каждого ребенка, они проявляются в этом возрасте в моделях невербального поведения и свидетельствуют о том или ином типе привязанности, сложившейся у ребенка по отношению к матери. И впоследствии этот тип привязанности и сложившаяся модель поведения окажет самое непосредственное влияние на его жизнь и развитие.
Каким образом?
Если у ребенка не было «своего» взрослого, если его переводят из группы в группу и за время пребывания в учреждении общее число ухаживающих взрослых доходит до нескольких десятков, то ему трудно сформировать адекватные представления о других людях и об отношениях с ними. Он будет проявлять сложноорганизованное поведение или дезадаптивное поведение и дезорганизацию. Часто за дезорганизацией стоит несоответствие окружения потребностям развития ребенка, неспособность ребенка подстроиться под хаотичный мир непредсказуемо меняющихся и разных в своем обращении с ним взрослых.
Смотрите, вот ребенок первого года жизни в сиротском учреждении или больнице. Он ежедневно видит большое количество разных взрослых, которые оказываются рядом с ним на короткое время, когда надо накормить, помыть, осмотреть, сделать медицинскую процедуру. У каждого из этих взрослых своя рабочая задача, в которую не входит социальное взаимодействие с ребенком. У каждого свое настроение, свое отношение, прикосновение. И эти меняющиеся, чужие в силу нестабильности взаимодействия женщины часто не понимают индивидуальных эмоциональных потребностей ребенка и выполняют рабочие функции без необходимого контакта с ним. А ребенок вследствие этого не может сформировать представление, которое помогло бы ему предсказать действия этих женщин и вести себя соответственно. Каждый раз приходит новая женщина, и он не может предсказать, что она будет делать.
Любая мать в той или иной мере способна научиться читать поведение своего ребенка. Но если этих женщин в группе много, и у каждой стоит задача присмотреть за 15 или 20 детьми, она не сможет чувствительно воспринимать и адекватно интерпретировать поведение каждого ребенка, не говоря уже об отзывчивом взаимодействии с ним. И у ребенка, соответственно, не сформируется представления о чувствительности и отзывчивости этого взрослого и в целом представления об эмоциональной доступности, безопасности и стабильности всего социального окружения. Оно для него в эмоциональном плане неотзывчиво, хаотично, опасно, а в когнитивном плане — непонятно и непредсказуемо. В результате ребенок получает большой опыт переживания пренебрежения, отвержения и неразделенных эмоций, и это ребенок со сложным или дезорганизованным паттерном привязанности и поведения.
«Неразборчивое дружелюбие проявляется в социальных контактах детей и в четыре года, и в 15 лет»
И что происходит потом с таким ребенком? Как проживание в условиях депривации в раннем возрасте отражается на его дальнейшей жизни?
Есть длительные исследование на эту тему, которые провели наши английские коллеги. Они изучали детей, поступивших в приемные семьи Великобритании из румынских учреждений, которые отличались глобальными депривационными условиями, и прослеживали этих детей в течение 15 лет. Причем группа делилась на две подгруппы: детей, которые находились в учреждении до шести месяцев и были взяты в семью, и детей, которые находились в учреждении более шести месяцев. Оказалось, что дети, которые находились в румынских учреждениях дольше шести месяцев, проявляли признаки дезорганизованного поведения вплоть до 15 лет, несмотря на то что их усыновили в хорошие, высокого образовательного уровня и достатка семьи. По результатам этого исследования были выделены депривационно-специфические особенности развития и поведения, относящиеся к депривации в раннем возрасте и проявляющиеся в той или иной мере и в более взрослом возрасте. Одна из этих особенностей — расторможенная привязанность, основной характеристикой которой является проявление ребенком поведения неразборчивого дружелюбия и поиска социального внимания. Мы все знаем, как оно проявляется в доме ребенка, когда дети бросаются с объятиями к любому входящему взрослому. Но оказывается, что после перевода ребенка из учреждения в семью усыновителей неразборчивое дружелюбие продолжает сохраняться и проявляется как в возрасте четырех лет, так и в шесть, 11 и 15 лет и приводит к проблемам социального взаимодействия с другими людьми, в том числе со сверстниками. Приведу пример: родители вместе с ребенком идут в супермаркет, и вдруг ребенок пропадает. Они бросаются искать его, и оказывается, что он общается с незнакомыми людьми, которые чем-то привлекли его внимание. И так во многих ситуациях. Приемный родитель тяжело переживает каждый уход ребенка и его взаимодействие с чужими, незнакомыми людьми. Эта неразборчивость в социальных отношениях происходит из опыта жизни ребенка в той самой непредсказуемости, неразборчивости, хаотичности социального окружения в раннем возрасте.
Приемные родители часто жалуются на то, что ребенок агрессивен, дерется со сверстниками, плохо учится. Это тоже связано с жизнью в учреждении?
По нашим данным, критически высокие проявления нарушений правил поведения и агрессивного поведения в пять—восемь лет действительно чаще встречаются среди детей с ранним опытом проживания в Доме ребенка, но не у всех. К тому же высокий уровень нарушения правил поведения встречается и среди российских детей, которые живут в кровных семьях. Однако среди них не наблюдается неразборчивого дружелюбия.
То есть неразборчивое дружелюбие — это единственный признак и следствие проживания в депривационных условиях в раннем возрасте?
Есть и другие. Из тех показателей, что выделили британские коллеги, можно кроме расторможенной привязанности назвать квазиаутичное поведение (не аутизм, но схожие проявления), когнитивные нарушения, нарушение внимания с проявлением гиперактивности.
Чем можно помочь ребенку с такими нарушениями? И к чему они приведут, если детям не помогать?
Дети, оставшиеся без попечения родителей, должны быть помещены в семейные условия проживания — в замещающие семьи или при необходимости в соответствующие организации с условиями проживания, близкими к семейным, и с возможностью развития ребенка во взаимодействии с близким взрослым человеком. Постановление N481 как раз на это полностью направлено.
А как помочь ребенку, если он уже вырос с таким расстройством привязанности?
В исследовании британских коллег, о котором я вам рассказал, мы имеем дело с отлаженной системой социальной и психологической поддержки приемных семей и семей усыновителей в Великобритании. Их в зависимости от потребностей семьи и ребенка поддерживают в течение длительного времени доступные социальные, психологические, психотерапевтические службы. У нас, за исключением крупных городов, эти службы или в зачаточном состоянии, или недоступны, в том числе потому, что не каждая семья понимает, куда можно обратиться. Такие службы поддержки и сопровождения ребенка и семьи надо, несомненно, развивать. Нужно учить специалистов, развивать систему повышения их квалификации и супервизии, открывать как можно больше центров помощи и сопровождения, куда может прийти любая семья с таким ребенком.
То есть «вылечить» уже взрослого ребенка и совсем исправить эти нарушения нельзя?
Можно помочь семье и ребенку в преодолении возникающих осложнений. Вся огромная служба помощи таким семьям должна быть направлена на то, чтобы поддерживать этого ребенка, и доступность этой службы должна быть постоянной, максимальной, в течение длительного периода жизни. И родителям, и окружающим людям необходимо понимать, что поведение и состояние ребенка связано с обстоятельствами и условиями жизни, в которых он оказался, и что ему и принявшей его семье нужна своевременная профессиональная помощь.
Значит, государству было бы проще и дешевле создать условия для раннего развития детей-сирот, чем потом всю жизнь обеспечивать им сопровождение?
Несомненно. Выстраивать систему сопровождения и поддержки просто необходимо, ведь огромное количество детей в приемных семьях или в учреждениях проявляют особые потребности в профессиональном сопровождении развития. И им нужна помощь. Но для профилактики нарушений развития и психического здоровья у новых поколений детей мы должны устранить депривационные условия в самом начале жизни ребенка вне зависимости от того, где он живет — в кровной семье, в учреждении для детей, оставшихся без попечения родителей, в приемной семье или находится в больнице. Мы должны думать о том, чтобы везде у него были условия безопасные, предсказуемые, с наличием стабильного, чувствительного, отзывчивого взрослого, профессионально выполняющего для ребенка роль фигуры привязанности.
Правда, что долгий опыт жизни в сиротском учреждении приводит к невозможности создать семью, устроиться на стабильную работу, к неразборчивости в связах?
Ответы есть в нашем обществе. Есть много информации о людях, которые долгое время прожили и выросли в сиротских учреждениях, и о том, что с ними происходит. Часто наблюдаются нарушения поведения, социальная некомпетентность, сложности установления отношений с другими людьми, формирования собственной семьи, выполнения родительской роли. Сложности понимания социальных границ, своего и чужого пространства. Неумение обращаться с собственным ребенком. Есть случаи, когда молодые мамы, жившие ранее в системе сиротских учреждений, могли оставить своего маленького ребенка одного и уйти на длительное время.
«В продвинутых домах ребенка стараются вообще не использовать медикаменты для решения поведенческих нарушений у детей»
Расторможенная привязанность — это психиатрический диагноз?
В исследованиях детей с опытом депривации этот термин использовался научной группой под руководством британского психолога и психиатра сэра Майкла Раттера. Диагноз «расторможенное расстройство привязанности» включен в Международную классификацию болезней 10-го пересмотра и активно используется при описании расстройств психического здоровья, возникающих у ребенка в результате отсутствия тесного социально-эмоционального взаимодействия с близким взрослым. Я был в этом году на конференции Всемирной ассоциации психического здоровья младенцев и детей раннего возраста в Праге, где этот термин активно употреблялся при описании специфики нарушений у детей с опытом депривации как психиатрами, так и профессионалами в самых различных областях детского развития. Но надо иметь в виду, что зарубежный детский психиатр очень отличается от нашего, отечественного. Это не тот человек в белом халате, который для изменения поведения и состояния ребенка выписывает лекарственные препараты, нет. Современные детские психиатры и профессионалы в области психического здоровья, исследуя причины нарушений развития и поведения ребенка, прежде всего анализируют специфику его взаимодействия и привязанности с матерью или человеком, выполняющим роль близкого взрослого, а также качество ближайшего социального окружения.
Может ли это нарушение корректироваться медикаментозно?
Существует огромное количество медикаментов, влияющих на поведение и состояние ребенка, но я никогда не буду адвокатом применения этого инструментария, поскольку медикаменты не могут повлиять на приобретенный ребенком опыт жизни в негативном социальном окружении. Я убежден, что нельзя до этого доводить. Мы должны создавать для ребенка такие условия жизни, чтобы он имел возможность взаимодействовать с близким взрослым и формировать адаптивную привязанность, чтобы его развитие пошло по естественному пути.
Когда мы приходим в самый обычный дом ребенка, то наблюдаем там многочисленные проявления неразборчивого дружелюбия, нарушения поведения, самостимуляцию, которые рассматриваются как проявления психических расстройств у детей. И раньше у нас невропатологи и приходящие психиатры могли выписывать этим детям лекарства для снижения проявляемого негативного поведения. Но как только мы создаем в домах ребенка условия стабильности, чувствительности и отзывчивости социального окружения, то первые же наблюдения воспитателей и наших специалистов говорят о том, что ребенок вошел в естественную колею, и ему таблетки не нужны. Мы это видели на примере дома ребенка N13 в Петербурге, где воспитатели стали для детей близкими взрослыми. Уже через три месяца после этих изменений дети перестали выбегать за пределы комнаты, на улице старались держаться «своего» воспитателя, самостимуляция значительно уменьшилась. Такое же значительное снижение дезадаптивного поведения мы наблюдали вместе с коллегами из красноярского дома ребенка. И это тоже случилось через три месяца пребывания группы детей в условиях семейного окружения и наличия близкого взрослого. В продвинутых домах ребенка невропатологи вам расскажут, что они сейчас стараются вообще не использовать медикаменты для решения поведенческих нарушений у детей.
Это очень просто и по-человечески: создай для ребенка семейное окружение, дай ему близкого взрослого, дай ему возможность быть с одним и тем же человеком, эмоционально доступным. И у него возникнет росток внутреннего понимания себя, понимания других, понимания своего поведения, желание, наконец, с интересом изучать внешний мир.
Но это профессиональная область знаний, которая требует специального образования и самообразования. И если психолог или психиатр не знает о влиянии социального окружения на развитие и психическое здоровье ребенка, не читает современную профессиональную литературу, не ведет наблюдений за ребенком и ухаживающим за ним взрослым, то, конечно, ему проще всего дать ребенку затормаживающую таблетку. А в итоге это может вести к инвалидизации.
«Мы же понимаем, что если в семье нет мамы, то с ребенком будет что-то не так. Вот и здесь то же самое. Это единые закономерности развития ребенка — ему в первую очередь нужен близкий человек»
«Совершенно точно, что в течение всего периода и особенно в первые полтора года ребенок должен жить в тесном взаимодействии с близким взрослым»
«Дети, которые находились в румынских учреждениях дольше шести месяцев, проявляли признаки дезорганизованного поведения вплоть до 15 лет, несмотря на то, что их усыновили в хорошие семьи»
«Если психолог или психиатр не знает о влиянии социального окружения на развитие и психическое здоровье ребенка, то, конечно, ему проще всего дать ребенку затормаживающую таблетку»
Психологические нарушения у детей, находившихся на длительном лечении в противотуберкулёзном стационаре, как проявление социальной депривации | Мордык
1. Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание: Пер. с англ. — М. : Прогресс, 1986. — 422 с.
2. Буслаева М.Ю. Социальная депривация как источник психологической угрозы психическому развитию дошкольника // Вестник Шадринского государственного педагогического института. — 2014. — № 4 (24). — С. 147-150.
3. Вишняков И.А., Шлякова В.В. Тестовые материалы к курсу «Психодиагностика»: Учебное пособие. — Омск, 1998. — С. 117-119.
4. Выготский Л.С. Основы дефектологии. — СПб.: Лань, 2003. — 654 с.
5. Девятова И.Е. Гендерные детерминанты поведения старших подростков в межличностном конфликте // Актуальные вопросы современной науки. — 2008. — № 4-1. — С. 146-152.
6. Костина Л.М. Методы диагностики тревожности. — СПб.: Речь, 2005. — 198 с.
7. Маврин С.А., Мануйлова Л.М., Мордык А.В., Плеханова М.А. Роль социально-педагогической поддержки в решении проблем детского туберкулёза // Сибирское медицинское обозрение. — 2011. — № 6 (72). — С. 3-8.
8. Мордык А.В., Цыганкова Е.А., Пузырёва Л.В., Турица А.А. Туберкулёз у детей Российской Федерации на современном этапе // Педиатрическая фармакология. — 2014. — Т. 11, № 3. — С. 27-30.
9. Мордык А.В., Плеханова М.А. Медико-социальная и психологическая характеристика детей с впервые выявленным туберкулёзом, поступивших в специализированный стационар // Бюллетень Восточно-Сибирского научного центра Сибирского отделения Российской академии медицинских наук. — 2011. — № 2. — С. 67-70.
10. Овчарова Р.В. Практическая психология в начальной школе. — М. : ТЦ Сфера, 2002. — 240 с.
11. Пузырёва Л.В., Мордык А.В., Татаринцева М.П., Ситникова С.В. Заболеваемость туберкулёзом контактных лиц в очагах туберкулёзной инфекции по г. Омску за период 2005-2010 гг. // Туберкулёз и болезни лёгких. — 2011. — Т. 88, № 5. — С. 127-128.
12. Рогов Е.И. Настольная книга практического психолога: Учеб. пособие: в 2 кн. — Изд-во ВЛАДОС-ПРЕСС, 2003. — Кн. 1: Система работы психолога с детьми разного возраста. — 384 с.
13. Скорик Е.А. Влияние среды интернатного учреждения на психоэмоциональное развитие детей // Российский психологический журнал. — 2013. — Т. 10. № 4. — С. 47-54.
14. Шевякова И.А. Влияние социальной депривации на показатели здоровья детей, проживающих в семьях социального риска // Пермский медицинский журнал. — 2011. — Т. 28, № 6. — С. 129-136.
15. Цыганкова Е.А., Мордык А.В., Плеханова М.А. Анализ эпидемиологической ситуации по туберкулёзу среди детей и подростков в Омской области // Сибирское медицинское обозрение. — 2011. — № 6 (72). — С. 50-54.
Словарный запас: ДЕПРИВАЦИЯ — Strelka Mag
Заняли второе место в конкурсе, переехали в новую квартиру или завалили экзамен — всё это может привести к депривации. Strelka Magazine выяснил у экспертов, что это такое и как правильно реагировать на лишения или изменения в своей жизни.
ЧТО НАПИСАНО В СЛОВАРЕДепривация — лишение или ограничение возможностей удовлетворения каких-либо потребностей организма. (Большой медицинский словарь)
ЧТО ГОВОРЯТ ЭКСПЕРТЫАлёна Пронина, специалист в области когнитивно-поведенческого подхода
Термин «депривация» активно используют в психиатрии, психологии, социологии.
Он обозначает психическое состояние человека, которое возникает, когда тот не может удовлетворить свои жизненные потребности. Название произошло от латинского слова deprivation, в переводе — «лишение». Потребности бывают физические — тепло, сон, пища; или социальные — общение, понимание, поддержка. Первоначально термин «депривация» использовали в экспериментах, когда человек не мог постоянно удовлетворять те или иные нужды. Учёные выяснили: при депривации витальных (жизненных. — Прим. ред.) потребностей человек испытывает как физиологический, так и психологический дискомфорт. Приступы депрессии, агрессии, страх, повышенная тревожность, зависимости и психосоматические заболевания — признаки депривационной личности. В современной социологии используют понятия абсолютной и относительной депривации. Если человек не способен удовлетворить основные потребности в жилье или питании, то говорят об абсолютной депривации, так как нарушаются базовые условия существования. Если человек не удовлетворён уже имеющимися у него благами: квартирой, зарплатой, социальным статусом, так как желает большего, то это состояние называют относительной депривацией. Низкая оценка на экзамене, второе место на соревновании, застой на работе — всё это может послужить основой для крайне болезненного переживания, несовпадения ценностных ожиданий с реальностью и, как следствие, привести к депривации.
Тип депривации зависит от характера лишений. Информационный голод ведёт к сенсорной депривации, что особенно опасно для детей, так как потребность в новых ощущениях возникает уже в раннем возрасте. А обеднённая среда способствует возникновению синдрома алекситимии (неспособность человека называть переживаемые эмоции, вербализировать их. — Прим. ред.). При социальной депривации человек не может выполнять собственную социальную роль. «Дети-маугли» лишены возможности простого человеческого общения и деградируют в сторону звериных инстинктов. Также депривация возникает, если человек не может установить доверительные связи — у него развивается повышенное чувство тревоги и неуверенности в себе.
Не надо депривацию путать с фрустрацией, между ними есть существенные различия. Фрустрация предполагает, что человек хочет вернуть себе блага, которыми ранее обладал, например здоровье или богатство. При относительной депривации человек стремится к тому, чего никогда не имел. А сама депривация грозит человеку более болезненным и длительным состоянием, чем фрустрация.
На человека единовременно могут давить сразу несколько типов депривации, что усиливает негативное воздействие на психику и физиологию. Само по себе лишение не несёт вреда, так как организм адаптируется к любым условиям. Решающая роль в возникновении болезненных переживаний — это отношение человека к самому факту депривации. Если он переживает её как нечто бессмысленное, то восприятие будет негативным. Но если человек видит в этом определённое значение, то легко справится. К примеру, пищевая депривация не обязательно вызывает страдания: люди сознательно практикуют лечебное голодание, не принимают пищу до десяти дней и не испытывают при этом отрицательных переживаний.
Чтобы избавиться от относительной депривации, необходимо работать с грамотным психологом. В случае абсолютной депривации единственное, что можно сделать, — это предоставить человеку необходимые блага или помочь ему с их достижением. Также в борьбе с депривацией используют временное отключение её механизма: например, гасят накопившуюся агрессию физическими упражнениями.
Ольга Кузнецова, психолог, специалист по работе с одарёнными детьми
За свою жизнь каждый человек сталкивается с депривацией в лёгкой или тяжёлой формах. Проявиться она может в любом возрасте с самого рождения. У детей она влияет на развитие и влечёт необратимые последствия. К примеру, ребёнок в дошкольном возрасте привык много и хорошо спать, жил в семье, ему было тепло и комфортно. Когда он попадает в школу, с ним может произойти депривация по нескольким причинам. Во-первых, он сталкивается с непривычно большими нагрузками, а некоторые занятия вроде физкультуры могут выводить его из зоны комфорта. Во-вторых, он попадает в новое окружение, где много незнакомых ему людей — детей и преподавателей. В итоге ребёнок лишается сна, у него возникают проблемы с сенсорными процессами и социализацией. Если он плохо запоминает, уходит на шаг назад в развитии, отказывается от игрушек или еды, то ему необходима поддержка взрослых. Детский организм податлив на изменения, и если вовремя не среагировать, то ребёнок может уйти в себя, так и не справившись со стрессом.
У взрослого человека депривация может произойти из-за смены работы, дедлайна на работе, переезда. У него появляется чувство беспокойства, нервозность, бессонница. Однако депривацию избежать невозможно и не стоит её бояться, так как это реакция на изменение условий внешней среды. Организм перестраивается и приспосабливается.
Когда человек испытывает сложности, он развивается. Рассмотрим ситуацию: мужчина живёт с родителями до 30 лет, они ему готовят завтраки и ужины, заботятся, сильно опекают. В один день семья решает, что их ребёнку наконец пора покинуть родительский дом. В таком случае мужчина точно столкнётся с депривацией. Но также для него это будет возможность входа в собственную жизнь.
Если беспокойства не покидают, то стоит говорить о длительной депривации. Тогда необходимо обратиться к психологу, чтобы решить внутренние конфликты. Длительная депривация задерживает рост. Недостаток сенсорных и социальных стимулов приводит к замедлению эмоционального и интеллектуального развития.
ПРИМЕРЫ УПОТРЕБЛЕНИЯТАК ГОВОРИТЬ ПРАВИЛЬНО
Дети, страдающие от сенсорной депривации, отстают в развитии моторных навыков. (Алёна Пронина)
ТАК ГОВОРИТЬ НЕПРАВИЛЬНО
Я испытываю депривацию, потому что моя дочь перестала ходить в школу. (Здесь речь идёт о фрустрации — Прим.). (Алёна Пронина)
Коммуникативная депривация как фактор нарушений социальной адаптации умственно отсталых детей
Севрюкова Юлия Александровна,учитель начальных классов МКС(К)ОУ С(К)ОШ №107, г.Новосибирск,[email protected]Коммуникативная депривация как фактор нарушений социальной адаптации умственно отсталых детей
Аннотация.Статья посвящена проблеме ограничения общения умственно отсталых детей в социуме. Ключевые слова:депривация, социальная адаптация, умственно отсталый ребенок.
Депривация [от лат. Deprivatio–потеря. лишение] –психическое состояние, возникшее в результате жизнедеятельности человека в условиях продолжительного лишения или существенного ограничения возможностей удовлетворения жизненного важных его потребностей. Одной из таких жизненного важныхпотребностейдля умственноотсталых школьников является социальная адаптация.«Стимулирующую развитие ребенка среду создают заботящиеся о нем взрослые. Особенности межличностныхотношений между детьми и теми, кто их воспитывает, оказываютрешающее влияние на психическоеразвитиедетей»[1]
Исследованиями депривационных феноменов человечество активно занялось в 40х годах прошлого столетия.Причиной послужил интерес к тому, каким образом отреагирует человеческий организм на лишение общения, например, при длительных перелетах в космическом пространстве,такие изменения в психическомздоровьечеловека могут вызвать длительное голодание или лишение на длительное время сенсорных раздражителей. Таким образом интерес к такому явлению, как депривация, вызван был, в первую очередь, бурным развитиемтехнического прогресса, представившего человеку новые возможности, но вместе с тем предъявившего к нему особые требования и создавшегоэкстремальные условиясуществования: освоения космоса, длительноеавтономное подводное плавание, управлениесверхзвуковыми летательными аппаратами,многомесячное пребывание на полярных станциях и др. Эти совершенно нетипичные для повседневной жизни условия тем не менее дали уникальный шанс изучения потенциальных возможностейчеловеческой психики.
В настоящее времясоциальноэкономическая ситуация диктует иной интерес к проблеме депривации:особую значимостьприобретаютвопросы, связанные с социальной адаптацией человека вообще и детей с нарушениями в развитии в частности. Особенно важным является фактор социальной компетенции детей с особыми образовательнымипотребностями.
В процессесвоего развития во взаимодействии с социумом, которое происходит в рамках социализации, человек проявляет свое отношение к окружающему, черты характера, качества личности.
Для того чтобы процесс проявления ребенком с нарушением интеллекта себя субъектом общенияпротекал нормально, необходимо соблюдение ряда внешних условий и внутренних предпосылок.
Основой внутренних предпосылок становления умственно отсталого ребенка субъектом общения является желание общаться.
Рядом же внешнихусловий являются:
наличие объекта общения;
наличие у объекта общения желание общаться;
наличие у умственно отсталого ребенка коммуникативных навыков, соответствующих представлениям социума.
Вот здесь и вступает в свою роль коммуникативная депривация, как причина и как следствие нарушений социальной адаптации умственно отсталого ребенка.
Проблемы речевой коммуникации детей с нарушениями интеллекта рассматриваются на основе понимания речевой коммуникации как процесса организации социального взаимодействия с помощью речевых средств. Социальная природа речевой коммуникации обусловлена коммуникативной функцией речи.Формирование коммуникативной компетенции детей с умственной отсталостью способствует полноценному речевому общению и их социальной адаптации. Коммуникативная компетенция является базисной характеристикой языковой личности. Она включает в себя владение языком (фонетическими, лексическими, грамматическими средствами), способность к построению связного высказывания (текста) и умение поддерживать речевое взаимодействие с партнерами (интеракция диалога). При этом диалог рассматривается как вид общения, которое предполагает обмен интеллектуальной информацией, эмоциональную сонастроенность партнеров («диалогические отношения»), и их практическое взаимодействие.
В случае отсутствия отклонений в психофизическом развитии, ребенок способен вполне самостоятельно включаться в коммуникативное взаимодействие с социумом, нарабатывая,таким образом стереотипы поведения в той или иной ситуации. Порой даже небольшой помощи взрослого достаточно, чтобы стимулировать процесс общения у детей.
Качественно поиному складывается коммуникативное взаимодействие с социумом у детей с умственной отсталостью. Имеющийся первичный дефект –нарушение познавательной сферы, контролирующих и регулирующих функций –приводит к тому, чторебенок неможет принять на себясоциальныенормы,выполнять социальные требования.Несмотряна даже активную помощь взрослого, стереотипыповедения в коммуникации удетей интересующейнас категории формируются длительно, с большим трудом.Аесли помощьвзрослого не активна?
В ходе изучения проблем в воспитании детей с нарушениями интеллекта исследователями выявлена следующая закономерность: нарушения познавательной сферы в первую очередь проявляются в виде речевого недоразвития. И, таким образом, ребенокизначально не проявляет в достаточной мере речевой активности(первичная коммуникативная депривация), взрослые же, в свою очередь, не стимулируют речевую активность ребенка, реагируя на его жестовые и мимические выражения какихто требований(вторичная коммуникативная депривация).
Здесь нельзя не упомянуть также и о нарушениях у умственно отсталых детей контроля за поведением и эмоциями. Неспособность адекватноэмоционально восприниматьвнешние раздражители провоцируют у детей с нарушениями интеллекта спонтанные реакции на изменившуюся ситуацию, что, зачастую, вызывает отторжение и у взрослых и у сверстников. Таким образом, вторичные проявления коммуникативной депривации усугубляют уходом от общения его объектов.
Для того, чтобыне допустить формирования вторичных проявлений коммуникативной депривации,следует разобраться в том, что может послужить отправной точкойдля их формирования.
И здесьнельзяобойти вниманием ранее и дошкольное детство детей с нарушением интеллекта.
Чаще всего раннеедетство подобныхдетей протекает в замкнутом семейном кругу,ограниченном контактами с ближайшимиродственниками,что патологическисказывается на характере психическогоразвитияребенка,лишенного общения со сверстниками в процессе совместной игровой деятельности.Следует такжеотметить нередкие ситуации эмоциональнойдепривации, вызванные личностной реакцией родителей на факт обнаруженных у ребенка отклонений. Первоначально гнев, а затем отчаяние, безнадежность, бессилие могут сопровождаться эмоциональным отвержением ребенка со стороны оного или сразу двух родителей. Ребенок воспринимается какисточник незаслуженныхстраданий, а потому внутренне не принимается. Отвержение может быть как неосознаваемым, так и тщательно скрываемым.И в том и в в другом случае ребенок становится лишь объектом ухода, но не любви и воспитания. Эмоциональная черствостьродителей представляет собой дополнительный негативный фактор, усугубляющий и без того сложную ситуациюразвития детской психики. Родители зачастую оказываются беспомощнымив сложившейся ситуации, замыкаются в себе, стараются как можно реже выходить с ребенком на улицу, а еслигуляют, то подальше от сверстников и их родителей, так как боятся связанныхс особым вниманием к их ребенку новых переживаний. Родители оказываются во внутреннем (психологическом) и внешнем (социальном) тупике и тоже начинают испытывать явления коммуникативной депривации. Ноэто ещене все.
Крайне редко, но всетаки небольшая часть детей с нарушениями интеллекта оказывается институциализированными, т.е. посещают детскиедошкольные учреждения. И так как в настоящее время специалистовдефектологов в системе дошкольного образования практически нет, а точнее, не предусмотрено,опредеделяется новая проблема, которая «состоит в том, что даже специалисты, работающие с детьми, зачастую проявляют нетерпимость по отношению к детям с ограниченными возможностями: они не так быстро усваиваютпрограммный материал, имеют отклонения в поведении и внешности. И первым желанием бывает изолировать, избавится то них, направив в какоелибоспециализированное учреждение»[2]
Исследователи отмечают, что чем раньше возникла коммуникативная депривация, тем тяжелее ее последствия, а, следовательно, более трудозатратным и менее эффективным оказывается процесс психокоррекции ее проявлений.
Последствия жедепривации могутпроявляются напсихологическом, социальном и соматическом уровнях.
И на психологическом –это нарушениеразвития эмоционально –волевой сферы в сочетании с недоразвитием речи и, в частности, ее экспрессивной стороны.
На социальном –нарушение всех форм коммуникации, нарушения социальной адаптации.
На соматическом –«вторичные»невротические расстройства в виде тиков,заикания,энуреза.
В свою очередь все эти проявления усугубляют социальную дезадаптированность умственно отсталого ребенка.
К сожалению, именно с таким«багажом» последствий коммуникативной депривации умственно отсталый ребенокприходит в школу. И эта школа –специальная (коррекционная) школа VIIIвида. В специальной школе ребенок с нарушениями интеллектуального развития встречает таких же как и он коммуникативно депривированных сверстников, его родители знакомятся с такими же, как и они сами беспомощными, отчаявшимися родителями других умственно отсталых детей.
Недоразвитие средств коммуникации не всегда компенсируется в младшей школе. С переходом в пятый класс меняются педагогические условия, и ребенок лишается поддержки, оказываемой ему ранее, поскольку логопедическая помощь распространяется лишь на учащихся 14 классов. Кроме того, процесс адаптации школьника к условиям обучения в пятом классе характеризуется возникновением трудностей в общении с взрослыми и со сверстниками, чтовызывает в некоторых случаях речевой негативизм, следовательно,неблагоприятносказывается на формировании коммуникативных умений. Проблема созданияпедагогическихусловий развития коммуникативных умений учащихся 45 классов, воспитывающихся в условиях депривации, требует глубокого и всестороннегоизучения.
«Ребенок с дефектом не есть непременно дефективный ребенок. От исхода социальной компенсации, т.е. конечного формирования его личности в целом, зависитстепеньего дефективности и нормальности. Сама по себеслепота, глухота, и другие частные дефекты не делают еще своего носителя дефективным. Замещение и компенсацияфункций не только имеют место, не только достигают иногда огромных размеров, создавая из дефектов таланты, и непременно,как закон, возникают в видестремлений и тенденций там, где есть дефект». [3]
Это высказывание Л.С.Выготского позволяетсделать вывод о том, что несмотря на все предпосылки разрастаниямодальнонеспецифических проявлений дефекта при умственной отсталости, потенциал умственно отсталого ребенка достаточно высок. Следует только вовремя оказать квалифицированную помощь его родителям, научить их взаимодействовать с ребенком, не боятся стимулировать общение его со сверстниками и взрослыми, активно заниматься коррекционной работой под руководством специалиста.
С каждым годомвсе актуальнеезвучит тема о насущной потребности родителей детей с отклонениями в развитии в оказании им психокоррекционной помощи. В связи с этим специалистами подчеркивается необходимость включения родителей умственно отсталых детей в коррекционновоспитательный процесс их детей, разрабатываются приемы и методы психокоррекционной помощи. Считается,что критериями готовности родителей к коррекционноориентированному воспитанию детей с нарушением интеллекта являются:педагогическая грамотность, активное участие в воспитательном процессе, ценностное отношение к ребенку.
Проблема профилактики коммуникативной депривации в развитии проблемныхдетей чрезвычайно актуальна как в практическом, так и в теоретическом отношении.
Ссылки на источники1.Фурманов, И.А. Психология депривированного ребенка [Текст] / И.А. Фурманов. –М., 20042.Мастюкова, Е.М. Семейное воспитание детей с отклонениямив развитии [Текст] / Е.М.Мастюкова, А.Г.Московкина. –М., 2003.3.Астапов, В.М. Психология детей с нарушениями т отклонениями психического развития [Текст] / В.М.Астапов,В.М.Микадзе. –СПб., 2008.
Sevrukova Yuliya Aleksandrovna,the teacher of initial classes ISS(K)OS(K)SCHOOL №107, [email protected] deprivation as a factor in violations of social adaptation of children with mental defectives.Annotation.The article is devoted to the problem of limited communication mentally disabled children in society.
Keywords:deprivation, social adaptation, the mentally retarded child.
Социальная психическая депривация
Социальная психическая депривация формируется в условиях социальной депривации — изоляции от социальной среды. Социальная депривация, как и сенсорное лишение, может быть частичной и полной (крайней]. Частичная депривация состоит в сужении социального поля общения в результате проживания семьи в отдаленной местности (вынужденная, добровольно-вынужденная изоляция] или ее закрытости от окружающего мира (добровольная изоляция]. Полная депривация охватывает те условия жизни, в которых человек в течение длительного времени находится в одиночестве (крайней изоляции] и не имеет никаких контактов с окружающим миром (известный пример принудительной изоляции — гаузеровский случай].
Проявления и последствия социальной депривации (изоляции] многообразны и во многом обусловлены возрастом человека и продолжительностью его изоляции. Самые тяжелые изменения в психологии человека являются следствием ранней изоляции. Случаи «волчьих» и «одичавших» детей описаны Я. А. Каменским, К. Линнеем, А. Роббером, Р. Зингом и др. Так, известны судьбы двух девочек, Амалы и Камалы, найденных в джунглях и демонстрировавших повадки животных (передвижение на четвереньках, вой, звериные игры, звериные повадки при поедании пищи]. Возраст первой девочки был примерно 18 месяцев и она прожила среди людей один год, возраст второй девочки — 8 лет, она прожила дольше и умерла в 17 лет, так и не сумев приобрести человеческие умения и навыки и приспособиться к жизни в обществе. В 1799 г. на юге Франции вблизи местечка Авейрон был найден 12-летний мальчик, прозванный авейронским. Французский психиатр Жан Итар пытался, но безуспешно, обучать его. Психиатр Пиннель объяснил малую обучаемость авейронского мальчика тяжелым психическим расстройством — идиотией. Не достигнув успехов в социализации, в возрасте 40 лет авейронский человек умер. Приведенные примеры говорят о том, что дети, по разным причинам изолированные от общества в детстве, не овладевают речью, плохо ходят, не умеют играть, не социализируются в обществе.
Если изоляция носит групповой характер, то в естественной среде дети проявляют «групповую зависимость», другими словами, «чувство группы» или «чувство Мы», определяющее сложные особенности их взаимоотношений с обществом только через отношение к группе как неделимому целому. Помимо отрицательного влияния «чувство группы» имеет положительное значение в социализации детей и подростков, так как защищает их и способствует развитию чувства безопасности в своем кругу (группе], чего лишило их общество или семья. Й. Лагмейер и З. Матейчек рассматривали проявления «групповой зависимости» одним из диагностических критериев депривации учрежденческого типа.
Проявления социальной психической депривации носят разнообразный характер, но всегда затрудняют процесс социальной адаптации.
Одним из основных признаков социальной психической де-привации выступает снижение коммуникативной активности ребенка. Депривированных детей разного возраста характеризует снижение желания общаться с другими людьми: в младенчестве и раннем детстве это проявляется в слабом зрительном контакте, низкой подражательной активности, апатии, в старшем возрасте — в низкой любознательности, общительности. При этом некоторые из них отличаются неразборчивостью и фамильярностью в общении, «прилипчивостью» и высокой потребностью во внимании.
В исследованиях И. В. Ярославцевой выявлено, что в условиях социальной депривации снижается ценность совместной жизни и деятельности. Значимость совместной деятельности, иными словами социабельность, разновариантна у депривированных детей и подростков: одни из них обособлены, критичны к другим, самостоятельны, другие — свободны в действиях, разделяют интересы группы и участвуют в совместных делах. Сотрудничая с другими людьми, подростки часто проявляют неорганизованность, недобросовестность, непостоянство, что может свидетельствовать о недостаточной сформированно-сти самостоятельности и самоконтроля в деятельности.
Исследованиями И. В. Ярославцевой [128; 131-134; 136], Г. В. Семьи [100], В. С. Басюка [9] показан низкий уровень готовности к самостоятельной жизни и деятельности депривирован-ных воспитанников интернатных учреждений. В работах И. В. Ярославцевой и А. С. Барановой (2010], выполненных под руководством И. В. Ярославцевой, обнаружено, что основные качества, способствующие эффективной адаптации, — физическое развитие, состояние здоровья, гражданские (осознание своих прав на определенную роль в обществе и ответственности за ее реализацию] и нравственные качества, волевая организация личности у депривированных подростков и юношей недостаточно сформированы. Искривление эмоциональной, когнитивной и других сфер личности депривированных юношей и девушек детерминирует низкий уровень морально-волевой готовности к самостоятельной жизни.
Большинство юношей и девушек-сирот имеют высокий уровень коммуникативных склонностей, но при этом, они не склонны к организаторской деятельности и имеют затруднения при организации и проведении коллективных мероприятий. Юноши и девушки-сироты имеют ниже среднего уровень развития способности к эмпатии, что приводит к затруднениям при установлении дружеских и доверительных отношений с другими людьми. Большинство из них характеризуются высоким уровнем враждебности по отношению к людям, обществу, при этом некоторые из них проявляют агрессивность по отношению к другим. Половина юношей и девушек-сирот имеют высокий уровень самооценки, который мешает им адекватно оценивать себя и свои возможности, что осложняет межличностные отношения.
Морально-волевая готовность к самостоятельной жизни как самостоятельное проявление активности личности в виде развитой волевой организации, самостоятельности при принятии решений, ответственность за них, саморегуляции поведения; развитого самосознания и адекватного уровня самооценки; устойчивого эмоционального фона, стрессоустойчивости; развитых коммуникативных навыков, навыков эмпатии у деприви-рованных детей также находится на низком уровне развития.
У депривированной молодежи наблюдается нарушение процесса социального и профессионального самоопределения, что выражается в трудностях определения своего места в социальной и профессиональной группах. Здесь важным является развитие социального интеллекта — способности понимать и прогнозировать поведение людей в разных жизненных ситуациях, распознавать намерения, чувства и эмоциональные состояния человека по вербальной и невербальной экспрессии (результаты работы Е. Ю. Сальниковой, выполненной под руководством И. В. Ярославцевой, 2002]. В результате малого опыта социального поведения (узкого поля социального поведения] депривированные подростки 14-16 лет проявляют низкие уровни способностей в познании результатов поведения, невербального развития, речевой экспрессии и способностей распознания структуры межличностных отношений. При этом, чем шире круг интересов и общения детей, тем выше уровень развития социального интеллекта. Депривированные подростки испытывают трудности в понимании и прогнозировании поведения людей, это, в свою очередь, усложняет взаимоотношения и снижает возможности адаптации в обществе.
В связи с признанием научной общественностью факта влияния на процесс принятия решений и поведение человека в настоящем его прошлого опыта и планов на будущее, сегодня актуальной является проблема временной перспективы личности, понимаемой исследователями как динамический взгляд субъекта на его будущее, прошлое (К. Левин, Е. И. Головаха, А. А. Кроник, К. А. Абульханова-Славская и др.].
В подростковом возрасте происходит активное осознание своей жизни, ориентация в будущее, начинает складываться определенный тип направленности временной перспективы. У подростков, живущих в условиях депривации (например, в условиях интернатного учреждения на полном государственном обеспечении], новообразование подросткового возраста, — временная перспектива, искажена. Это ярко проявляется в особенностях формирования у них обращенности в будущее.
При сравнении временной перспективы подростков, воспитывающихся в детских домах, и временной перспективы подростков из семей было обнаружено, что временная перспектива у последних значительно глубже. Если для учащихся массовой школы (особенно старшего подросткового возраста] характерно большое количество мотивов, реализация которых связана с отдаленным будущим (поступление в институт, создание семьи, достижение успехов в профессиональной деятельности], то у воспитанников детского дома преобладают мотивы сегодняшнего дня или ближайшего будущего (просмотр фильма, посещение спортивной секции, выполнение контрольной работы]. Для подростков из семей характерно большое количество мотивов, реализация которых связана с конкретными планами и часто с четкими временными рамками, временная перспектива депри-вированных подростков недостаточно простроена, представлена в виде желания счастья, успеха и не отражается в конкретных целях. Таким образом, мотивы отдаленной перспективы у де-привированных детей оказываются практически не выраженными (дипломное исследование Т. Н. Корниловой, выполненное под руководством И. В. Ярославцевой, 2008].
Прошлое всегда присутствует в жизни детей из семей в альбомах фотографий, интерьере квартиры, семейных традициях, разговорах с близкими. У депривированных детей обычно скупые воспоминания о семье, при ее идеализации, прошлое у них представлено негативными переживаниями, негативной оценкой большинства событий (исследование Т. Н. Корниловой, 2008]. Отсутствие четких представлений о своем прошлом препятствует становлению перспективы будущего. Временная перспектива депривированных подростков нереалистична, будущее ими мало осознается. У воспитанников интернатных учреждений не происходит развития ответственного отношения к времени собственной жизни. Депривированные подростки воспринимают свою жизнь, свое будущее как неизбежность, на которую у них нет возможности влиять, и перекладывают ответственность на других людей или на судьбу.
На обращенность в будущее влияние оказывают и условия воспитания в интернате на полном государственном обеспечении, в которых формируется не только иждивенческая позиция («нам должны», «дайте»], но и снижается осознанность и ответственность за свои действия], это уменьшает активность этих детей в простраивании своего будущего, временной перспективы.
Депривированные дети больше живут в настоящем. При этом у них слабо выражена осознанность, осмысленность настоящей жизни. Они не имеют чётких целей и намерений, которые придают жизни направленность, их характеризует отсутствие стремлений к успеху, они ориентированы на удовольствие и получение наслаждения. Кроме этого у детей-сирот низкий уровень осознания себя как субъекта жизнедеятельности.
Важной частью целостной временной перспективы будущего является профессиональная перспектива. Эта группа мотивов временной перспективы также значительно менее выражена у депривированных подростков. Исследованиями Н. Н. Толстых (1984; 1987] показано, что профессиональная перспектива представлена у воспитанников детского дома незначительно и относится лишь к периоду актуальной жизнедеятельности и самого ближайшего будущего. Профессиональный выбор депривированного подростка ограничен недостаточной свободой выбора и малыми возможностями самостоятельного принятия решения, а также региональными и локальными условиями. Профессиональный выбор определяется возможностями образовательного учреждения, связями с соответствующими профессиональными учебными заведениями, в которых обучаются дети на полном государственном обеспечении.
Последствия социальной психической депривации трудно преодолимы. Во взрослой жизни основные следствия социальной психической депривации могут проявляться социально-психологической дезадаптацией в разных сферах жизни и деятельности.
Социальная депривация оказывает измеримое влияние на рост мозга — ScienceDaily
Серьезное психологическое и физическое пренебрежение вызывает измеримые изменения в детском мозге, говорится в исследовании, проведенном Бостонской детской больницей. Но исследование также предполагает, что позитивные вмешательства могут частично обратить вспять эти изменения.
Исследователи под руководством доктора философии Маргарет Шеридан и доктора философии Чарльза Нельсона из Лаборатории когнитивной нейробиологии Бостонской детской больницы проанализировали снимки МРТ головного мозга румынских детей в рамках текущего Бухарестского проекта раннего вмешательства (BEIP), в рамках которого были переведены некоторые дети, выросшие на свет. из детских домов в качественные приемные семьи.
Их выводы, опубликованные в Proceedings of the National Academy of Sciences (раннее издание, онлайн на неделе 23 июля), дополняют более ранние исследования Нельсона и его коллег, показывающие когнитивные нарушения у детей, помещенных в учреждения, но также демонстрирующие улучшения, когда дети помещены в хорошие приемные семьи.
«Мы все чаще находим доказательства того, что невзгоды в детстве оказывают негативное влияние на развитие мозга», — говорит Шеридан. «Последствия разнообразны, не только для детей, помещенных в специальные учреждения, но также и для детей, подвергшихся жестокому обращению, оставлению, насилию во время войны, крайней нищете и другим невзгодам.«
Шеридан, Нельсон и его коллеги сравнили три группы детей в возрасте от 8 до 11 лет: 29 детей, которые воспитывались в учреждении, 25 детей, которые были выбраны случайным образом, чтобы покинуть учреждение для размещения в высококачественных приемных семьях, и 20 детей, которые обычно развиваются. дети, которые никогда не были в учреждении. Дети средней группы находились в приемных семьях от 6 до 9 лет.
- По данным МРТ, у детей с историей воспитания в учреждениях были значительно меньшие объемы серого вещества в коре головного мозга, чем у никогда не помещенных в учреждения детей, даже если они были помещены в приемные семьи.
- У детей, оставшихся в учреждениях по уходу, объем белого вещества значительно уменьшился по сравнению с теми, кто никогда не помещался в учреждения.
- Для детей, которые были помещены в приемные семьи, объем белого вещества был неотличим от объема белого вещества у детей, которые никогда не были помещены в учреждения.
Исследователи отмечают, что рост серого вещества мозга достигает пика в определенное время в детстве, указывая на чувствительные периоды, когда окружающая среда может сильно влиять на развитие мозга.Белое вещество, необходимое для формирования связей в головном мозге, со временем растет медленнее, что, возможно, делает его более гибким для оказания медицинской помощи.
«Мы обнаружили, что белое вещество, которое формирует« информационный супермагистраль »мозга, демонстрирует некоторые признаки« догоняющего », — говорит Шеридан. «Эти различия в структуре мозга, по-видимому, объясняют ранее наблюдаемые, но необъяснимые различия в функциях мозга».
«Наши когнитивные исследования показывают, что может быть чувствительный период, охватывающий первые два года жизни, в течение которого начало пребывания в приемной семье оказывает максимальное влияние на когнитивное развитие», — отмечает Нельсон.«Чем младше будет ребенок в приемной семье, тем лучше будет результат».
По данным ЮНИСЕФ, по меньшей мере 8 миллионов детей во всем мире живут в специализированных учреждениях, подвергая их серьезному психологическому и физическому пренебрежению. В большинстве учреждений соотношение опекунов и детей низкое (1:12 в этих румынских учреждениях), а уход строго регламентирован. Предыдущие исследования Нельсона и других документально подтвердили нарушения когнитивных функций, языка и социального функционирования; рост стереотипов; заметно повышенная частота синдрома дефицита внимания / гиперактивности; трудности с социальным функционированием; и даже преждевременное клеточное старение.
Румынские учреждения являются наследием 1960-х годов, когда коммунистический диктатор Румынии Николае Чаушеску обложил налогом все семьи, в которых было менее пяти детей. Когда в семьях начали рожать детей, которых они не могли себе позволить, Чаушеску построил центры для трудоустройства детей. К 1989 году, когда пало правительство Чаушеску, более 170 000 румынских детей жили в государственных учреждениях.
К моменту начала работы BEIP в 2000 году румынское правительство начало воссоединять детей с их биологическими семьями, что вдвое сократило численность институционального населения Румынии.Вдохновленное выводами BEIP, правительство запретило помещать в специализированные учреждения детей младше 2 лет, если они не являются инвалидами; они также создали сеть приемных семей.
Натан Фокс, доктор философии из Университета Мэриленда, Чарльз Зеана, доктор медицины из Университета Тьюлейн, и Кэти Маклафлин, доктор философии из Гарвардской медицинской школы, Гарвардского университета и Бостонской детской больницы, были соавторами статьи. Исследование финансировалось Программой ученых Роберта Вуда Джонсона по вопросам здоровья и общества Гарвардской школы общественного здравоохранения.и Фонд Кэтрин Т. Макартур, Фонд семьи Биндера, Фонд «Помощь детям Румынии» и Национальный институт психического здоровья.
4.1D: Депривация и развитие — Социальные науки LibreTexts
- Последнее обновление
- Сохранить как PDF
- Ключевые моменты
- Ключевые термины
Социальная депривация или препятствие культурному нормальному взаимодействию с обществом влияет на психическое здоровье и замедляет развитие ребенка.
Цели обучения
- Объясните, почему социальная депривация проблематична для человека (особенно для детей) и к каким проблемам может привести
Ключевые моменты
- По мере своего развития люди проходят несколько критических периодов или окон времени, в течение которых им необходимо испытать определенные раздражители окружающей среды, чтобы развиваться должным образом.
- Одичавшие дети являются примером последствий тяжелых социальных лишений в критические периоды развития.
- Теория привязанности утверждает, что младенцы должны развивать стабильные, постоянные отношения, по крайней мере, с одним взрослым опекуном, чтобы сформировать основу для успешного развития.
- Термин «материнская депривация» — это крылатая фраза, обобщающая ранние работы психиатра и психоаналитика Джона Боулби по последствиям разлучения младенцев и маленьких детей с их матерью.
- В законодательстве США долгое время применялась доктрина «нежных лет», когда опека над младенцами и детьми ясельного возраста отдавалась преимущественно матерям.
Ключевые термины
- дикие дети : дикий ребенок — это человеческий ребенок, который жил изолированно от человеческих контактов с самого раннего возраста и не имел опыта человеческой заботы, любви или социального поведения и, что особенно важно, человеческого языка.
- Теория привязанности : Теория привязанности описывает динамику долгосрочных отношений между людьми. Его наиболее важный постулат заключается в том, что для нормального социального и эмоционального развития младенцу необходимо развивать отношения по крайней мере с одним основным опекуном.
- Социальная депривация : В случаях социальной депривации, особенно для детей, социальный опыт, как правило, менее разнообразен, и развитие может быть задержано или затруднено.
Люди — существа социальные, и социальное взаимодействие необходимо для нормального человеческого развития. Социальная депривация возникает, когда человек лишается культурно нормального взаимодействия с остальной частью общества. Определенные группы людей с большей вероятностью испытают социальную депривацию.Например, социальная депривация часто возникает вместе с широкой сетью взаимосвязанных факторов, которые все вносят вклад в социальную изоляцию; К этим факторам относятся психические заболевания, бедность, плохое образование и низкий социально-экономический статус.
Наблюдая за жертвами социальной депривации и беседуя с ними, исследование позволило понять, как социальная депривация связана с человеческим развитием и психическими заболеваниями. По мере своего развития люди проходят через критические периоды или временные окна, в течение которых им необходимо испытать определенные раздражители окружающей среды, чтобы развиваться должным образом.Но когда люди испытывают социальную депривацию, они пропускают эти критические периоды. Таким образом, социальная депривация может задерживать или препятствовать развитию, особенно детей.
Дикие дети представляют собой пример последствий тяжелых социальных лишений в критические периоды развития. Дикие дети — это дети, которые растут без социального взаимодействия. В некоторых случаях они могли быть оставлены в раннем детстве и выросли в пустыне. В других случаях они могли подвергаться насилию со стороны родителей, которые изолировали их от других людей.В нескольких зафиксированных случаях одичавшие дети не могли развить языковые навыки, имели лишь ограниченное социальное понимание и не могли быть реабилитированы.
Теория привязанности может объяснить, почему социальная депривация так пагубно сказывается на детях. Согласно теории привязанности, для нормального социального и эмоционального развития младенцу необходимо установить отношения, по крайней мере, с одним основным опекуном.
Теория привязанности : Этот фильм объясняет теорию привязанности Джона Боулби.
Материнская депривация : Идея о том, что разлука с женщиной-воспитателем имеет глубокие последствия, имеет значительный резонанс за пределами традиционных исследований развития ребенка.
Материнская депривация : Этот клип представляет собой видеозапись исследования материнской депривации 1952 года, в ходе которого выяснилось, что младенцы страдают эмоциональным ущербом, когда разлучены с матерью
Открытая, выразительная семейная жизнь может уменьшить последствия социальной депривации среди приемных детей
Информационное сообщение
Пятница, 28 мая 2021 г.
Что
Окружающая среда, в которой члены семьи поддерживают друг друга и выражают свои чувства, может уменьшить влияние социальной депривации на когнитивные способности и развитие приемных детей, говорится в небольшом исследовании, проведенном исследователями из Национального института здоровья.Напротив, домохозяйства, основанные на правилах, где члены семьи находятся в конфликте, могут увеличить шансы приемного ребенка на когнитивные, поведенческие и эмоциональные трудности.
Исследование было проведено доктором философии Маргарет Ф. Кейл и коллегами из отдела эндокринологии и генетики Национального института здоровья детей и человеческого развития (NICHD) Юнис Кеннеди Шрайвер Национального института здоровья. Он появляется в Pediatric Research .
В исследование были включены дети, которые провели не менее восьми месяцев в детских домах Восточной Европы до их усыновления американскими семьями.Возраст детей составлял от 14 до 40 месяцев, и в течение следующих двух лет их дважды оценивали с помощью тестов физического и психологического развития, а также тестов на развитие. Семьи также ответили на анкеты о развитии детей и о различных аспектах их семейной жизни. В исследование были включены 10 приемных детей и 19 аналогичных детей, рожденных в американских семьях.
В целом, у приемных детей был значительный дефицит в росте, когнитивных способностях и развитии по сравнению с детьми, рожденными в Америке.Однако различия были меньше среди детей из семей, получивших более высокие баллы в сплоченности, где члены семьи оказывали помощь и поддержку друг другу, и в выразительности — в семьях, членов которых поощряют выражать свои чувства. У детей был бы больший дефицит, если бы их семьи имели более высокие баллы в конфликте — открытое выражение гнева и агрессии — и в контроле — семейная жизнь ведется в соответствии с установленными правилами и процедурами.
Авторы пришли к выводу, что семейная сплоченность и выразительность могут смягчить последствия неблагоприятных условий до усыновления, в то время как семейные конфликты и соблюдение правил могут увеличить риск поведенческих проблем.Авторы добавили, что необходимы более масштабные исследования, чтобы подтвердить их выводы.
Кто
Маргарет Ф. Кейл, доктор философии, Отделение эндокринологии и генетики NICHD, доступна для комментариев.
Артикул
.Кейл, MF. Семейное окружение и развитие детей, усыновленных из интернатов. Педиатрические исследования. 2020 г. https://doi.org/10.1038/s41390-020-01325-1
О Юнис Кеннеди Шрайвер Национальный институт здоровья детей и человеческого развития (NICHD) : NICHD ведет исследования и обучение, чтобы понять человеческое развитие, улучшить репродуктивное здоровье, улучшить жизнь детей и подростков и оптимизировать способности для всех.Для получения дополнительной информации посетите https://www.nichd.nih.gov.
О Национальных институтах здравоохранения (NIH): NIH, национальное медицинское исследовательское агентство, включает 27 институтов и центров и является составной частью Министерства здравоохранения и социальных служб США. NIH является основным федеральным агентством, проводящим и поддерживающим фундаментальные, клинические и трансляционные медицинские исследования, а также изучающим причины, методы лечения и способы лечения как распространенных, так и редких заболеваний. Для получения дополнительной информации о NIH и его программах посетите www.nih.gov.
NIH… Превращение открытий в здоровье ®
###
Игровая депривация оказывает долгосрочное влияние на развитие детей в раннем возрасте
Педагоги, родители и политики должны быть обеспокоены быстрым сокращением бесконтрольной свободной игры детей, которая может нанести ущерб раннему развитию ребенка и более позднему социальному и эмоциональному обучению, согласно исследованиям .
Устойчивая, от умеренной до тяжелой игровой депривации в течение первых 10 лет жизни, по-видимому, связана с плохим развитием ребенка в раннем возрасте, что впоследствии приводит к депрессии, трудностям адаптации к изменениям, снижению самоконтроля и большей склонности к зависимости. а также хрупкие и поверхностные межличностные отношения.Лишение игры в детстве упоминалось в многочисленных интервью, которые я проводил с некоторыми из самых жестоких преступников Америки.
Это новое свидетельство противодействия детской среде, в которой количество игр на открытом воздухе уменьшилось на 71 процент за одно поколение в США и Великобритании. Игры между поколениями и «семейные» игры также находятся в упадке. Бедность и меньшие возможности для игр являются эндемическими явлениями, особенно в городских районах.
Джо Фрост, ведущий американский исследователь игры, утверждает, что уменьшение, изменение и / или исчезновение игры за последние 50 лет вызывает кризис общественного здравоохранения и угрозу общественному благосостоянию, которая может сохраниться на протяжении многих поколений.
Выводы об игре и раннем развитии ребенка
Растущее количество свидетельств о влиянии игровой депривации на раннее развитие ребенка и социальное и эмоциональное обучение поступает из трех источников: поведенческих исследований млекопитающих; нейровизуализация и химический анализ мозга животных во время и после игры; и изучение детских игровых историй тысяч взрослых людей.
Доказательства остаются неполными, поскольку было бы неэтично умышленно лишать людей возможности играть в младенцы или маленькие дети.Но результаты достаточно убедительны, чтобы потребовать, чтобы мы переосмыслили политику и практику развития детей младшего возраста в домашних условиях, в детских учреждениях и школах, а также пересмотрели образ жизни взрослых.
Фото: Shutterstock
Исследователи получили подробные данные о поведении крыс, показывающие как пагубные последствия игровой депривации, так и положительные эффекты адекватной игры. Крысы плохо себя чувствуют, если не играют. Крысы, лишенные возможности играть, не могут отличить друга от врага.Они плохо спариваются и менее устойчивы, чем нормальные крысы, в ответ на стресс. Все крысы реагируют страхом и убегают, если они подвергаются раздражению с запахом кошки. Однако крысы, которые играют, преодолевают это и возвращаются к нормальному состоянию. Крысы, лишенные возможности играть, плохо переносят стресс.
Игра подготавливает мозг к социальному и эмоциональному обучению
Есть параллели с серьезной игровой депривацией у отдельных людей — особенно маленьких детей, которые не могут играть, потому что, например, они вовлечены в войны, в крайней нищете , или оскорбительные домашние настройки.Когда эти дети не играют нормально, им могут быть очень трудно присоединиться к человеческому племени и оправиться от пережитого. Это потому, что принадлежность к собственной социальной группе — это сложный социальный и эмоциональный опыт обучения, катализируемый игрой.
Достигнув начальной школы, дети, сильно лишенные возможности играть, могут не выучить сложные языки игры, которые гармонично сочетают в себе когнитивные, эмоциональные, физические и социальные элементы, необходимые для личной компетентности в игре.
Социальное и эмоциональное обучение, позволяющее детям играть безопасно, происходит медленно. Ребенок, не имевший раннего опыта здоровой игры, может переусердствовать с игровым процессом или просто не понимать, что происходит. Эти дети могут стать изолированными или запуганными, или они могут стать хулиганами. Сохраняющиеся последствия дефицита детских игр отражаются в более поздних взглядах взрослых на то, чтобы стать жизнеспособной частью сообщества.
Поведенческие данные о детях, лишенных возможности играть, подтверждены исследованиями на крысах.Эти эксперименты показывают анатомические преимущества здоровой игры, которая активирует широкий спектр генов в префронтальной коре. Это исполнительная область мозга, управляющая принятием решений крысами, а также другими социальными млекопитающими, включая человека.
Джеффри Бургдорф из Северо-Западного университета провел эксперимент, в котором крысы в возрасте от четырех до 15 недель играли в драку. После того, как они пережили напряженную игру, он обнаружил, что от 300 до 1200 генов были активированы в префронтальной коре.Покойный Яак Панксепп, нейробиолог и соавтор пьесы Люси Бивен, «Археология разума» предположил, что с помощью игры можно активировать до 3000 генов в коре головного мозга. Короче говоря, игра кажется жизненно важной для развития социального мозга.
«Крысы плохо себя чувствуют, если они не играют. Они не могут отличить друга от врага. Они плохо спариваются и менее устойчивы, чем нормальные крысы, в своей реакции на стресс ».
Эта работа требует более тщательного анализа.Мы еще не до конца понимаем процессы, посредством которых в мозг выделяются такие химические вещества, как дофамин, эндоканнабиноиды, опиаты и IGF-1. Нам нужно больше узнать о том, как нейротрансмиттеры и нейрогормоны действуют в ответ на игровой опыт и как они могут влиять на развитие мозга, его функционирование и пластичность на протяжении всей жизни.
Раннее развитие детей молодых убийц мужского пола
Еще одна деталь помогает составить более полную картину. Мое собственное исследование, проводимое с 1968 года, включало около 6000 индивидуально составленных игровых историй.Он коррелирует лишение игры в раннем детстве со склонностью преступников к насильственной, антиобщественной преступной деятельности. Мы обнаружили, что игровой опыт убийц сильно отличается от игрового опыта других людей. Их детство обычно характеризовалось изоляцией, жестоким обращением или издевательствами.
Как клиницист, занимающийся изучением заключенных в тюрьму молодых мужчин-убийц, я заметил, что ни один из них, ни в своих отчетах, ни в семейных воспоминаниях, не помнил «нормальную» игру на детской площадке.Они не могли вспомнить имена друзей на детской площадке. Издевательства и ненадлежащая агрессия были их «игровыми» моделями. Здесь есть любопытная параллель между крысами и антисоциальными людьми: поведенческие исследования показывают, что крысы, лишенные грубых игр, не обладают социальными навыками, чтобы отличать уместную агрессию от неуместной.
Раннее развитие ребенка лежит в основе игрового «драйва»
Навыки и способности к игре, кажется, начинают развиваться у людей очень рано, с момента первого общения между матерью и ребенком.Обычно радость возникает между матерью и младенцем, когда они спонтанно и инстинктивно начинают детский лепет. Эта настройка и связь между родителем и младенцем подкрепляют чувство безопасности, и они сопровождаются взаимной радостью, которая обеспечивает основу для игрового стремления реагировать на возникающие возможности. Напротив, когда этот процесс настройки между родителем и ребенком прерывается или не происходит, раннее развитие ребенка нарушается. Тогда младенцы склонны рассматривать мир как опасный и небезопасный, и они менее готовы к игре.
Аллан Н. Шор, ведущий нейропсихолог, показал, как тонкая настройка и доверие между матерью и младенцем создают взаимные электрические ритмы, которые формируют мозг ребенка и, вероятно, закладывают основы для того, чтобы ребенок мог играть и устанавливать доверительные отношения с другими людьми. люди.
Риски «вертолетного» воспитания для социального и эмоционального обучения
Для родителей в целом проблема, более актуальная, чем серьезная игровая депривация, заключается в том, что дети должны иметь возможность реагировать на игру в соответствии с их собственными инстинктивными способностями.Родители или опекуны должны позволить этому естественному радостному удовольствию от игры проявиться по-своему. Однако родители-«вертолеты» иногда организуют то, как, по их мнению, младенцы должны играть, вместо того, чтобы давать им возможность свободно реагировать.
Фото: Shutterstock
Когда дети очень чувствительны к тому, что хотят видеть взрослые, или у их родителей есть фиксированный план того, кем должны стать их дети, они могут научиться подавлять свой внутренний игровой опыт, чтобы соответствовать взрослому, который пытается лепить их.Так что настоящая игра откладывается, чтобы получить одобрение родителей.
Среди моих первых собеседников был Чарльз Уитмен, чья детская игровая история характеризовалась постоянной лишениями игры из-за властного и беспокойного отца. В августе 1966 года в Остине, штат Техас, Уитмен убил свою мать и жену. Затем в результате снайперского огня из башни с часами Техасского университета он убил более десятка человек и ранил более 30. Его дошкольные учителя, вспоминая детство Уитмена, говорили, что вместо того, чтобы спонтанно участвовать в деятельности по своему выбору, он будет выглядеть внимательно посмотреть, что понравилось учителю.Он подражал тому, что, по его мнению, было бы уместным, вместо того, чтобы выбирать поведение, которое было верным ему самому. Он стал одаренным мимиком, скрывая свои внутренние переживания от окружающих.
Такое компенсирующее поведение встречается у многих детей, лишенных возможности играть — они могут научиться доставлять удовольствие взрослым и подчиняться им. При этом они не выражают собственных мотивов. Эта внутренняя мотивация проявляется в детстве через игру. Если дети не играют, они не находят подлинного удовольствия, которое так очевидно на игровой площадке, когда они свободно играют внутри себя.
Раннее развитие детей, лишенных игр
Напротив, дети, лишенные игр, будут, как правило, заниматься автоматическими и повторяющимися действиями, не вовлекаясь в социальную жизнь. В более позднем детстве ребенок, лишенный игр, может иметь более взрывные реакции на обстоятельства, чем чувство принадлежности. Став взрослыми, они часто неоптимисты и подвержены тлеющей депрессии из-за отсутствия радости в их жизни. Они, как правило, более идеологически закреплены и уверены в своих социальных мирах с небольшой двусмысленностью.Это потому, что игра способствует социальному и эмоциональному познанию и принятию того факта, что двусмысленность является частью сложных человеческих взаимодействий.
Дети, увлеченные играми, обычно более устойчивы. Они чувствуют себя комфортно с другими детьми, которые не похожи друг на друга, и им интересно знать. Терпимость и развивающееся сочувствие — естественные следствия более сложных игровых процессов. Игра по принципу «грубо и беспощадно» обеспечивает детальное социальное обучение тому, что включение и исключение являются частью политики, в которой живут люди.Это не вопрос жизни и смерти — вы можете выдерживать удары и при этом принадлежать к социальным группам. Ребенок, который не получает этого социального и эмоционального обучения, может стать гиперреактивным на критику, интерпретируя ее как исключение.
«Рассматривая молодых мужчин-убийц, заключенных в тюрьму, я заметил, что никто из них не помнил« нормальные »игры в драки на детской площадке… Издевательства и ненадлежащее проявление агрессии были их« игровыми »моделями».
Покойный Брайан Саттон-Смит, новаторский исследователь игр, утверждал, что среди взрослых, которые постоянно нарушали групповой процесс, скажем, в церкви или общественной организации, обычно можно было обнаружить, что игровой дефицит имел место в их детстве, что и проявлялось. чтобы удержать их от «принадлежности».Это препятствовало раннему развитию детей, что привело к нехватке социальных навыков и затруднило их участие в племенных делах и совместной деятельности во взрослой единице.
Влияние игры на социальное и эмоциональное обучение
Существует ли игровой кризис? Мы, безусловно, должны помнить о такой возможности. В настоящее время многочисленные факторы ограничивают доступ к самоорганизованной детской игре. Мы не знаем результатов этих многочисленных влияний.
Все родители должны определять свою игровую природу, осознавать спонтанную игровую природу своих детей и позволять окружающей среде питать эту природу.Следует дать место анархии нормальной игры в дошкольном учреждении. В его основе лежит сложный процесс обучения, столь же сложный, как обучение чтению.
Социальное и эмоциональное обучение, лежащее в основе игрового поведения, жизненно важно для выживания человека. Игра может показаться тривиальной в индустриальных обществах, но мы должны понимать, что она существует, потому что помогает нам адаптироваться друг к другу. Это основной аспект человеческой социализации, который позволяет нам получать больше удовольствия друг от друга и, да, помогает удержать нас от убийства друг друга и позволяет выработать этику сотрудничества в каждом из нас.
Игра — это тоже обучение. Дети, вовлеченные в игру, получат незабываемый опыт обучения. Если математика доставляет удовольствие игривому учителю, дети учатся лучше. Игра должна быть внедрена в систему образования, потому что она делает обучение радостным, а школу — источником награды, а не наказанием.
На Западе мы исказили жизнь, разделив работу и игру, забыв о нашем прошлом охотников-собирателей, в которых совместное использование и радость были интегрированы в задачу поиска пищи.Уважать потребность человека в том, чтобы быть в состоянии игры, и рассматривать это как необходимость общественного здравоохранения, так же важно, как мытье рук, правильное питание или осторожное вождение.
Воздействие детской бедности — Обзор детской бедности — Детская бедность — Дети — Группы населения
Дети и семьи, живущие и растущие в бедности и в семьях с низкими доходами, испытывают множество недостатков. Они могут иметь негативные последствия для здоровья и общества в детстве и во взрослом возрасте.
Здесь вы можете найти информацию о влиянии детской бедности и создаваемого ею неравенства.
- Дети и семьи, живущие в бедности, страдают от более сильного медицинского и социального неравенства, чем их более обеспеченные сверстники.
- Негативное воздействие бедности на детей начинается еще до рождения и накапливается на протяжении всей жизни.
- Нищета отрицательно сказывается на здоровье, социальном, эмоциональном и когнитивном развитии, поведении и образовательных результатах детей.
- Дети, рожденные в бедности, чаще сталкиваются с широким спектром проблем со здоровьем, включая плохое питание, хронические заболевания и проблемы с психическим здоровьем.
- Бедность ложится дополнительным бременем на семьи, что может привести к проблемам с психическим здоровьем и отношениями родителей, финансовым проблемам и злоупотреблению психоактивными веществами.Это может негативно сказаться на поведении родителей, которое влияет на результаты детей.
- Более высокий уровень образования и навыков связаны со значительно более высокими заработками и перспективами трудоустройства для отдельных лиц и будущих поколений.
Плохое здоровье и благополучие
Существует несколько способов, которыми жизнь в бедности может привести к ухудшению здоровья детей, а также во взрослом возрасте.
Воздействие некоторых или всех перечисленных ниже ключевых факторов, а также накопление воздействия с течением времени могут отрицательно сказаться на развитии ребенка и состоянии здоровья.
- Ограниченные деньги на бытовые ресурсы, в том числе на качественное жилье.
- Стресс жизни в бедности.
- Нездоровый образ жизни.
- Плохое образование и возможности трудоустройства.
Бедность детей также может привести к запугиванию или чувству изоляции, поскольку у них может быть меньше друзей и меньше доступа к социальной деятельности своих сверстников.
Подробнее об этом можно узнать из нашего брифинга «Детская бедность и низкие доходы: влияние на здоровье и неравенство в отношении здоровья».
Мы также создали модуль электронного обучения, чтобы повысить осведомленность о детской бедности в Шотландии и о том, как она может повлиять на здоровье и благополучие детей и молодежи. Он состоит из пяти разделов и занимает около двух с половиной часов.
Неравенство в отношении здоровья
При рассмотрении неравенства в отношении здоровья дети, растущие в бедности или в наиболее неблагополучных районах, подвергаются большему риску ухудшения здоровья, чем дети из более обеспеченных семей или из более богатых районов.
Это можно увидеть в
- выше уровень младенческой смертности
- низкий вес при рождении
- риск лишнего веса или ожирения
- без грудного вскармливания
- кариес
- травмы неумышленные
- ухудшение общего состояния здоровья и психического благополучия
- беременность в подростковом возрасте.
Бедность также является фактором риска возникновения неблагоприятных детских переживаний (НОП). Было обнаружено, что большое количество ОАП связано с депривацией, при этом более высокая доля людей в наиболее неблагополучных районах сообщают о ОАП.
Вы можете узнать больше об этом на нашей странице ACE.
Результаты обучения
Дети из семей с низким доходом и неблагополучных районов, как правило, имеют худшие результаты, чем их более обеспеченные сверстники, с точки зрения когнитивного развития и успеваемости в школе.Это может повлиять на результаты обучения.
Несмотря на то, что многие дети, живущие в неблагоприятных условиях, хорошо учатся в школе, наблюдается явный градиент в уровне образования, обусловленный лишениями, и постоянный разрыв между наиболее и наименее бедными районами.
Начиная с начальной школы и вплоть до окончания школы, дети из неблагополучных районов, как правило, хуже успевают с точки зрения начальной учебной программы для достижения совершенства или преуспевают в чтении, письме и математике.
Однако есть много факторов, которые могут положительно повлиять на уровень образования детей, живущих в бедности.К ним относятся
- Привлечение родителей к обучению ребенка
- Качественное дошкольное образование
- внеклассная поддержка во время учебы.
Вы можете узнать больше об этом в нашем обзоре мероприятий по охране здоровья и благополучия в школьной среде.
детских смертей в Англии связаны с социальной депривацией — отчет NHS | Неравенство
Согласно отчету, финансируемому Национальной службой здравоохранения Англии, ежегодно в Англии можно избежать около 700 детских смертей за счет снижения уровня социальной депривации.
Исследование, в ходе которого были проанализированы записи о 3347 детях, умерших в Англии в период с 1 апреля 2019 года по 31 марта 2020 года, выявило четкую связь между риском смерти и уровнем депривации для всех категорий смерти, кроме рака.
Он пришел к выводу, что более одной пятой (23%) всех детских смертей можно было бы избежать, если бы дети, живущие в наиболее бедных районах, имели такой же риск смертности, как и дети, живущие в наименее бедных районах.
Джудит Кавана, координатор коалиции по борьбе с детской бедностью, сказала: «Мы уже знаем, что дети, которые растут в бедности, имеют худшее физическое и психическое здоровье, чем их более состоятельные сверстники; что бедность ограничивает их возможности в будущем и омрачает их детство стыдом, стигмой, стрессом и беспокойством.Этот отчет показывает, что лишения убивают детей, а не только ограничивают их жизни и жизненные шансы.
«Крайне важно, чтобы правительство взяло на себя обязательство реализовать амбициозный и всеобъемлющий план по борьбе с детской бедностью, который устранит причины лишений за счет увеличения инвестиций в детские пособия, решения проблемы низкой заработной платы и устранения высоких затрат, таких как аренда и уход за детьми».
Используя данные почтового индекса, профессор Карен Лют из Национальной базы данных детской смертности Бристольского университета и ее коллеги связали адрес проживания каждого ребенка с государственным индексом депривации, который использует данные о доходах, занятости, образовании, здоровье, преступности, доступе к жилью. и услуги, и условия жизни, чтобы рассчитать балл депривации: один — самый низкий, а 10 — самый высокий.Они обнаружили, что на каждый пункт (дециль) увеличения депривации увеличивался на 10% риск смерти, при этом почти в три раза больше смертей происходило в дециле с наиболее бедными условиями по сравнению с наименее обездоленными.
Большинство (87,8%) умерших детей проживали в городских районах, а 63% умерших приходились на младенцев в возрасте до одного года.
Группа также внимательно изучила те записи о детской смертности, в которых лишения упоминались как способствующий фактор. Это выявило, что проблемы, связанные с семейным долгом или финансовыми трудностями, бездомностью беременных матерей, плохим питанием матери и проблемами психического здоровья у любого из родителей, были наиболее часто упоминаемыми факторами, способствующими этому.
Жилищные проблемы, такие как отсутствие чистоты, неподходящие условия проживания (включая переполненность), или проблемы технического обслуживания, такие как сырость или плесень, или дома, находящиеся в плохом ремонте, были выявлены в 123 из рассмотренных случаев смерти.
Бездомность, связанная с отцом, матерью или ребенком, стала причиной еще 33 смертей. Чаще всего это затрагивало беременных матерей, которые рожали детей, которые впоследствии умерли; семьи с маленькими детьми; и молодые люди, покидающие свой семейный дом или вынужденные покинуть его.
«Если семьи живут в домах, где буквально нет кровати для каждого члена семьи, а родители, например, спят на диване со своим новорожденным ребенком, то это подвергает их риску внезапной неожиданной смерти. примерно в 30 раз », — сказал Лют.
Почтовый индекс ребенка также может влиять на риск травматической смерти, например, столкновения с автомобилем во время игры на улице, потому что больше негде играть. Смерть от таких инфекций, как менингит или пневмония, также связана с социальной депривацией.Лейт сказал: «У нас всеобщее здравоохранение, но у семей может не быть дохода, чтобы попасть в больницу, если их ребенок очень болен. Это такие вещи, когда я думаю, что социальная депривация начинает влиять на выживание ребенка ».
В исследовании учитывались только смертельные случаи до 31 марта 2020 года, поэтому в нем не изучались последствия пандемии, которая, как считается, увеличила уровень детской бедности. Лют сказал: «Благодаря мерам, которые мы принимаем, мы наблюдаем сокращение всех видов инфекций среди детей по всем направлениям, потому что они не подвергались воздействию вирусов и т. Д. В школах.Но, конечно же, пандемия не поможет устранить несправедливость, которую мы видим ».
Ранее на этой неделе правительство изложило свои постпандемические приоритеты и законы, которые оно намеревалось принять на предстоящей сессии парламента, в том числе обещание «повысить уровень по всей Великобритании».
«Тот факт, что о детской бедности мало или совсем не упоминается, говорит о том, что мы рискуем усугубить эту проблему», — сказала Хелен Барнард, директор Фонда Джозефа Раунтри. «Правительство не должно сокращать универсальный кредит на 20 фунтов стерлингов в неделю в течение нескольких месяцев; нам необходимо резко увеличить предложение социального жилья и предоставить родителям поддержку, в которой они нуждаются, чтобы получить доступ к хорошей работе, которая обеспечивает безопасность и гибкость, необходимые им для создания здоровой семьи.
Элисон Гарнхэм, исполнительный директор Группы действий по борьбе с детской бедностью, сказала: «Не может быть более сурового или более позорного обвинения в наших несостоятельных системах социальной защиты, чем выводы, содержащиеся в этом отчете. Правительство может изменить ситуацию, но оно потребует межведомственного подхода и инвестирования в семейные доходы за счет детских пособий и государственных услуг ».
Профессор сэр Майкл Мармот, директор Института справедливости Университетского колледжа Лондона, сказал: «В богатом обществе депривации следует избегать, особенно тех, которые приводят к смерти младенцев и детей.Такое улучшение возможно. Неравенство, которого можно избежать разумными средствами и которого нельзя избежать, является несправедливым. Правильное их решение — вопрос социальной справедливости ».
Социальная депривация мешает развитию мозга ребенка, как показало исследование
Дети, которые растут в детских учреждениях, а не в семьях, имеют серьезные недостатки в развитии мозга, как показало исследование румынских сирот.
Результаты, опубликованные в понедельник в журнале «Proceedings of the National Academy of Sciences», подчеркивают важность обогащенной среды в младенчестве и детстве и могут помочь объяснить повышенные показатели депрессии и тревожных расстройств, которые, как известно, существуют среди детей, находящихся в детских учреждениях.
Отчет подготовлен Бухарестским проектом раннего вмешательства, в рамках которого в течение 12 лет наблюдали за 136 румынскими сиротами, с тех пор как дети были младенцами. Проект уникален тем, что он первым случайным образом распределяет детей либо в приемные семьи, либо в детские дома.
Такая рандомизация — с этической точки зрения возможна, потому что в противном случае все дети остались бы в учреждениях — позволила ученым гарантировать, что другие факторы, такие как внешний вид или личность, не повлияли на то, были ли дети выбраны для присоединения к семье или остались в ней. учреждение.
Исследователи из Гарвардского университета, Университета Мэриленда и Университета Тулейна работали с румынскими властями, чтобы поместить половину детей в семьи, которые были тщательно проверены, чтобы гарантировать, что они обеспечат хорошие дома. С тех пор большинство этих детей остались в приемных семьях. Дети, живущие со своими биологическими семьями, послужили контрольной группой.
С момента начала проекта команда опубликовала почти 50 научных работ, показывающих, что сироты, оставшиеся в учреждениях, имеют значительно больше поведенческих и неврологических нарушений, чем те, кто пошел в семьи: в возрасте 4 1/2 лет более 40% испытывали тревогу. расстройства и 4% имели серьезные депрессивные расстройства.Многие также проявляли признаки аутизма, такие как «стереотипы», повторяющееся поведение, такое как раскачивание и взмахи руками.
В новом исследовании команда просканировала мозг 74 детей из Бухареста в возрасте от 8 до 11 лет с помощью магнитно-резонансной томографии.
Они обнаружили поразительное: в мозге детей, оставшихся в детских учреждениях, было меньше белого вещества — типа ткани, соединяющей различные области мозга, — чем у сирот, помещенных в приемные семьи, или детей, живущих со своими семьями.
Уменьшение белого вещества было обнаружено при многих неврологических и психических заболеваниях, включая аутизм, шизофрению и синдром дефицита внимания с гиперактивностью или СДВГ.
Старший автор исследования Чарльз Нельсон, нейробиолог из Детской больницы Бостона, сказал, что изменения белого вещества, вероятно, были связаны с различием, которое ученые заметили ранее в проекте: у детей в детских учреждениях была меньше электрической активности в мозгу, в частности , вид, известный как «сила альфы» — чем те, кто пошел в приемные семьи.
«Если нормальный ребенок похож на лампочку на 100 ватт, то эти дети — на лампочку на 40 ватт», — сказал Нельсон.
Наблюдаемые различия мозга, по-видимому, совпадают с некоторыми поведенческими различиями, наблюдаемыми в разных группах детей, в частности, с более высоким уровнем депрессии и тревожных расстройств у детей, оставшихся в учреждениях, сказал Нельсон.
Но размещение — дети разошлись по семьям в возрасте от 6 до 31 месяца — не сняло всех проблем. Хотя у детей из семей было лучше, чем у детей, оставленных в учреждениях, мозг обеих групп оставался далек от нормы, сказал Нельсон, с меньшим количеством серого вещества, чем у детей, которые все время были в семьях.Обе группы также имели значительно более высокие показатели СДВГ и оппозиционно-вызывающего расстройства.
Возможно, сказал Нельсон, детей поместили в дома слишком поздно; лишения, которые они пережили до этого времени, были глубокими. Детей в детских домах часто оставляют в комнатах на несколько часов, им не на что смотреть или играть.
«Мозгу нужна стимуляция для роста и развития, и мы знаем, что румынские сироты не получают такой стимуляции», — сказал Нельсон.
По словам Нельсона, полученные данные подчеркивают как возможность выздоровления от изоляции в раннем возрасте, так и разрушительные социальные лишения, которые могут возникнуть, даже если они будут испытаны только в течение первых нескольких лет жизни.
Доктор Даниэль Гешвинд, эксперт по аутизму из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, который не участвовал в исследовании, сказал, что новый отчет является «фундаментальным и основополагающим, поскольку он определяет явные структурные аномалии в мозге этих детей. Теперь мы можем спросить: «Почему?» Что такого в этих средах, которые изменяют структуру и функции мозга? »
Но даже без этих знаний результаты должны сделать U.По словам Гешвинда, сотрудники службы защиты детей С. сидят и обращают внимание.
«Есть куча информации и данных, которые указывают на действительно четкие и очевидные последствия для политики: [] среда, в которой ребенок находится от 0 до 3 и от 3 до 5, имеет фундаментальное значение для их будущего», — сказал он.