Страдающий мужчина: ⬇ Скачать картинки D1 81 d1 82 d1 80 d0 b0 d0 b4 d0 b0 d1 8e d1 89 d0 b8 d0 b9 d0 bc d1 83 d0 b6 d1 87 d0 b8 d0 bd d0 b0, стоковые фото D1 81 d1 82 d1 80 d0 b0 d0 b4 d0 b0 d1 8e d1 89 d0 b8 d0 b9 d0 bc d1 83 d0 b6 d1 87 d0 b8 d0 bd d0 b0 в хорошем качестве

На Дону без вести пропал 59-летний мужчина, страдающий эпилепсией

20.09.2022 в 09:10 Общество 524

Поделиться

В Тарасовском районе Ростовской области без вести пропал 59-летний мужчина, страдающий эпилепсией. 6 августа Юрий Плешаков вышел из своего дома в хуторе Россошь. Обратно он так и не вернулся.

Мужчина живет на улице Советской, 51. В тот день родственники хватились Юрия, ведь на улице почти стемнело. Они решили не медлить и пойти в полицию, поскольку мужчина страдает эпилепсией и употребляет алкоголь. А это значило, что в любой момент мог случиться приступ, справиться с которым сам Юрий не сможет. Ситуация осложнялась тем, что мужчина на взял с собой ни документы, ни мобильный телефон.

Рост Юрия — около 175 сантиметров, а телосложение худощавое. Волосы с проседью, а на лбу залысина. Предположительно, мужчина мог быть одет в черные брюки и зеленую бейсболку.

Просьба всех, кто что-то знает о местонахождении Юрия Плешакова, сообщить в ОУР ОМВД России по Тарасовскому району по телефонам: 8 (86386) 32-5-68 (дежурная часть), 89001266197 (ОУР).

Подписаться

Авторы:

• org/Person»> Мария Хоперская

Полиция Россия

• 19 сен

  В мире образования: в России изобретателей воспитывают с детства

• 15 сен

  Культурная среда: школы искусств становятся кузницами талантов

• 14 сен

  «Точки роста»: как российские школьники знакомятся с цифровыми технологиями

Что еще почитать

• В Херсоне проукраинские активисты начали тайную войну с березами

  Видео 25788

  Михаил Алимов

• В России повысят зарплаты чиновников и второй раз за год — тарифы ЖКХ

  20487

  Марта Петрова

• Сергея Пускепалиса похоронили в Железноводске: сын плакал, жена упала на гроб

  Фото 19969

  Надежда Петроченкова

• Внук Аллы Пугачевой стал подходящим «кадром» для мобилизации

  32662

  Ульяна Калашникова

• В референдум в Херсонской области вмешались «ждуны»

  Видео 80848

  Михаил Алимов

Что почитать:Ещё материалы

В регионах

• Путин объявил частичную мобилизацию в России: кого коснётся

  40564

  Рязань

  Анастасия Батищева

• Жительницы Улан-Удэ становятся проститутками ради уплаты долгов и помощи близким

  25192
  Улан-Удэ

  Роксана Родионова

• «Девушки нет — терять нечего»: что происходит в военкомате Барнаула на третий день мобилизации

  12838

  Барнаул

  Анастасия Чебакова

• В Магнитогорском драмтеатре рассказали о режиссере Сергее Пускепалисе, погибшем в ДТП

  12259

  Челябинск
  Альбина Хохлова

• Костромские проблемы: в наших лесах исчезли грибы

  10314

  Кострома

• «Надо настраиваться»: стилист в Улан-Удэ предсказала возвращение моды нулевых годов

  Фото 7565

  Улан-Удэ

  Сэсэг Жигжитова

В регионах:Ещё материалы

Культура общения с людьми с инвалидностью.

Язык и этикет

• Несколько слов о корректной терминологии
• Когда вы говорите или пишете о людях с инвалидностью
• Почему так говорить нельзя?
• 10 правил этикета, составленных людьми с инвалидностью
• Инвалидность – это социальное, а не медицинское понятие

Несколько слов о корректной терминологии

То, как мы говорим, тесно связано с тем, что думаем и как ведем себя по отношению к другим людям. К сожалению, многие привычные нам слова, понятия и фразы, в том числе употребляемые по отношению к людям с инвалидностью, по сути своей «ярлыки» и оскорбительные стереотипы. В нашем обществе часто звучат такие выражения, как «больной/здоровый», «нормальный/ненормальный», «обычный/неполноценный», «умственно отсталый», «даун», «калека» и т.п. Важно понимать: эти фразы некорректны, потому что оскорбительны для людей с инвалидностью!

Современному российскому обществу следует менять ситуацию и свое отношение к людям с инвалидностью: должна быть выработана культура инклюзии, привита этически выдержанная и грамотная терминология.

Для этого необходима не только специальная просветительская работа в этом направлении, но и изменение всей культуры взаимоотношений в обществе в целом. Один из важнейших и показательных аспектов – это язык и слова, которые мы употребляем в той или иной ситуации. Корректные выражения помогают формировать позитивный образ человека, показывать свое уважение к нему и налаживать контакт. Ниже излагаются не правила (не нужно думать, что люди с инвалидностью требуют какого-то специального обхождения!), а рекомендации, которые помогут избежать в общении с людьми с инвалидностью неловкости.

В качестве предисловия к рекомендациям – краткая справка по вопросу:

• что стоит за словом «инвалид»?

Инвалидность – это не медицинский диагноз!

К сожалению, до сих пор в Статье 1 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» от 24 ноября 1995 года N 181-ФЗ во всех последних редакциях сохраняется такое определение: «Инвалид – лицо, которое имеет нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к ограничению жизнедеятельности и вызывающее необходимость его социальной защиты». Таким образом, человек с инвалидностью рассматривается как «больной», т.е. несамостоятельный и нуждающийся в опеке.

Но в Конвенции о правах инвалидов (ООН, 2006 год), подписанной Российской Федерацией 24.09.2008 и ратифицированной 15.05.2012^[1], указано, что «инвалидность  — это эволюционирующее понятие, она является результатом взаимодействия, которое происходит между имеющими нарушения здоровья людьми и отношенческими и средовыми барьерами и которое мешает их полному и эффективному участию в жизни общества наравне с другими

». Другими словами, инвалидность – это препятствия или ограничения деятельности человека с физическими, умственными, сенсорными, психическими особенностями, вызванные существующими в обществе условиями, при которых люди исключаются из разных сфер жизни. То есть инвалидность – это социальное, а не медицинское понятие. И это одна из форм социального неравенства.

Когда вы говорите или пишете о людях с инвалидностью

ИСПОЛЬЗУЙТЕ слова и понятия, НЕ создающие стереотипы:	ИЗБЕГАЙТЕ слов и понятий, создающих стереотипы:
Человек с инвалидностью (используемый в законах и нормативах официальный термин «инвалид» -допустим, но не рекомендуется к употреблению в речи и в текстах)	Человек с ограниченными возможностями, человек с ограниченными способностями; больной; искалеченный, покалеченный; неполноценный; человек с дефектом/недостатком здоровья
Человек без инвалидности	Нормальный/здоровый (при сравнении людей с инвалидностью и без инвалидности)
Человек, использующий инвалидную коляску; человек, передвигающийся на коляске; человек на коляске	Прикованный к инвалидной коляске, парализованный, «колясочник», человек на кресле-каталке
Человек с инвалидностью с детства/с врожденной инвалидностью; инвалидность с детства, врожденная инвалидность, человек с приобретенной инвалидностью, врожденная инвалидность	Врожденный дефект/увечье/несчастье
Человек (ребенок, дети) с ДЦП (детский церебральный паралич), у него ДЦП	Страдает ДЦП, болеет ДЦП, имеет ДЦП, «дэцэпэшник»
Человек, перенесший полиомиелит; человек, который перенес болезнь; имеет инвалидность в результате…	Страдает от полиомиелита/от последствий полиомиелита; жертва болезни; кривоногий; стал инвалидом в результате…
Человек с особенностями развития, человек с ментальной инвалидностью/ с особенностями интеллектуального развития, человек с интеллектуальными/ ментальными нарушениями	Умственно отсталый, слабоумный, умственно неполноценный, «тормоз», имбецил, дебил, человек с задержкой/отставанием в развитии/нарушением развития, с интеллектуальной недостаточностью
Дети с инвалидностью	Дети-инвалиды
Дети с особыми образовательными потребностями	Школьники-инвалиды; нежелателен и официальный термин «дети с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ)»
Человек с синдромом Дауна, ребенок (дети) с синдромом Дауна	«Даун», «монголоид», «даунята», (о детях с синдромом Дауна), человек с болезнью Дауна
Человек с аутизмом, ребенок (дети) с аутизмом (официальный термин – «человек с расстройством аутистического спектра (РАС)»)	Больной аутизмом; аутист
Человек с эпилепсией	Эпилептик, припадочный, страдающий эпилептическими припадками
Человек с особенностями психического развития, человек с особенностями эмоционального развития	Псих, сумасшедший, люди с психиатрическими проблемами, душевнобольные люди, люди с душевным расстройством
Незрячий, слабовидящий человек, человек с инвалидностью по зрению, человек с нарушением зрения	Слепой (как крот), совершенно слепой
Собака-проводник	Собака-поводырь
Неслышащий, слабослышащий человек, человек с инвалидностью по слуху, человек пользующийся жестовым языком, человек с нарушением слуха	Глухонемой, глухой (как пень), немой, человек с нарушением слуха, человек (ребенок) с остатками слуха, использующий язык жестов
Русский жестовый язык (такой же язык, как русский, английский или любой другой)	Язык жестов – это невербальное общение  при помощи языка тела
Переводчик жестового языка	Сурдопереводчик

ВНИМАНИЕ:
«Слепой», «глухой», «с нарушением слуха», «с нарушением в развитии», «с психическим расстройством» – такие словосочетания привычны и приемлемы для многих людей с инвалидностью, но в остальной части общества они способствуют формированию взгляда на человека с инвалидностью как на человека с медицинскими проблемами.

Почему так говорить нельзя?

Некоторые слова, перечисленные в колонке «ИЗБЕГАЙТЕ», не вызывают сомнений в своей непригодности. Очевидно, что, назвав человека «психическим» или «дефективным», Вы оскорбите его. Однако другие слова и обороты стали вполне привычными. Почему же мы считаем, что они оскорбительны и не рекомендуем пользоваться ими в речи?

Однажды, еще в 2000 году, группе молодых людей с различными видами инвалидности, собравшихся вместе из 20 регионов России, было предложено написать о том, какие чувства и ассоциации вызывает у них то или иное слово или выражение. По мнению опрошенных, распространенное выражение «прикован к коляске» ассоциируется с чувством обреченности, с понятием «цепи». Слова «глухонемой», «немой» подразумевают невозможность общения, контакта. Если о ком-то говорят «больной», то невольно предполагают, что он – «беспомощный» и его «надо лечить». Слова «паралитик», «неполноценный», «однорукий», «безногий», «больной» вызывают сочувствие и жалость, иногда – страх. Слова «калека», «даун» провоцируют брезгливость и отторжение, чувство страха. Такие слова как «псих», «слабоумный», «ненормальный», «шизик» ассоциируются с непредсказуемостью, опасностью и, как следствие, вызывают страх. Воспитанные люди избегают таких обобщений в любых обстоятельствах! Выражения «человек на коляске», «человек с травмой позвоночника», «человек с инвалидностью», «незрячий» – вызывают вполне нейтральные ассоциации. Слово «инвалид» вызывает различные чувства, но, в целом, большинство опрошенных людей с инвалидностью считает его приемлемым, поскольку это слово официальное, наиболее часто употребляемое и ставшее в определенной степени абстрактным.

Некоторые из предлагаемых оборотов речи кажутся, на первый взгляд, надуманными. Люди вряд ли будут употреблять в устной речи длинное словосочетание «человек с особенностями интеллектуального развития». На что нужно обратить внимание: выбирая слова и выражения, следует избегать стереотипов (как отрицательных, рисующих образ «жертвы», – так и положительных, формирующих образ «героя»). «Жертва» – это излишне драматический образ вечно несчастного и беспомощного человека. С другой стороны, человек, который, «несмотря на что-то» / «вопреки чему-то» / «наперекор судьбе» и т.п., «преодолел» трудности и ведет «нормальную» жизнь – это, увы, очень распространенный образ. Обычно в таких случаях напрашивается резюме: «С него нужно брать пример здоровым людям!» Но, создавая такой образ другого, Вы незаметно для себя впадаете в покровительственный тон и опять приходите к противопоставлению «здоровые – больные». Героизация точно также отделяет людей с инвалидностью от остального общества, как и жалость/снисходительность.

Надо помнить, что, стремясь к аккуратности и корректности, следует избегать обобщений и предположений.

Закрепившееся в последние годы выражение «человек с ограниченными возможностями» представляется неудачным, так как опросы 2012 – 2015 гг. в различных фокус-группах в Москве, Владимире, Нижнем Новгороде, Якутске, Краснодаре показали, что такое определение формирует образ человека с инвалидностью как человека физически ущербного, неспособного, несамостоятельного.

ВНИМАНИЕ: не стесняйтесь спрашивать, как правильно обращаться к людям с инвалидностью, у них самих.

Этикет – это не только речь, но и наши манеры. Вы можете поставить в неловкое положение и себя, и своего собеседника, если не будете знать, как нужно себя вести с человеком с теми или иными особенностями. Ниже мы приводим рекомендации, написанные людьми с инвалидностью на основании своего собственного опыта. Они подсказывают, как правильно себя вести, не чувствуя неловкости при контакте с людьми с инвалидностью.

10 правил этикета, составленных людьми с инвалидностью:

1. В разговоре с человеком с инвалидностью, обращайтесь непосредственно к нему, а не к его сопровождающему или переводчику жестового языка, которые присутствуют при разговоре. (Прим.: рекомендуем использовать понятие «переводчик жестового языка» вместо официального термина «сурдопереводчик» – по аналогии с переводчиком английского/французского/др. языка). Не говорите о присутствующем человеке с инвалидностью в третьем лице, обращаясь к его сопровождающим, все ваши вопросы и предложения адресуйте непосредственно к этому человеку.
2. Разговаривая с человеком, испытывающим трудности в общении, слушайте его внимательно. Будьте терпеливы, ждите, пока он сам закончит фразу. Не поправляйте и не договаривайте за него. Не стесняйтесь переспрашивать, если вы не поняли собеседника.
3. При общении с человеком, который плохо или совсем не видит, обязательно называйте себя и тех людей, которые пришли с вами. Если у вас общая беседа в группе, то не забывайте назвать себя и пояснять, к кому в данный момент вы обращаетесь. Обязательно предупреждайте вслух, когда отходите в сторону (даже если отходите ненадолго).
4. Не кидайтесь на помощь человеку с инвалидностью, если вас не попросили помочь. Если хотите помочь, вначале спросите, необходима ли ваша помощь. Если нужна – спросите, что и как делать, после этого действуйте. Если вы не поняли, не стесняйтесь – переспросите.
   Например: если необходимо сопроводить незрячего человека, то не хватайте и не тащите его за руку, а спросите, каким образом вы можете помочь ему сориентироваться в незнакомом месте. Незрячий человек сам объяснит вам, как лучше это сделать (кто-то просит разрешения положить свою руку на плечо сопровождающего, кто-то предпочитает взять сопровождающего под локоть, кто-то попросит взять под локоть его самого, кому-то достаточно устных подсказок, и т.д., и т.п.)
5. При знакомстве с человеком с инвалидностью, вполне естественно пожать ему руку(при необходимости левую, а не правую) – даже тому, кому трудно двигать рукой или кто пользуется протезом.
6. Инвалидная коляска, костыли, белая трость, собака-проводник – это часть неприкосновенного пространства людей с инвалидностью. Не дотрагивайтесь до них! Опираться или повиснуть на чьей-то инвалидной коляске – это то же самое, что опираться или повиснуть на ее обладателе. А собака-поводырь работает, а не просто украшает человека с инвалидностью – не надо ее гладить, кормить и т.д., если этого не разрешил хозяин.
7. Разговаривая с человеком на инвалидной коляске или человеком маленького роста, расположитесь так, чтобы ваши и его глаза были на одном уровне. Вам будет легче разговаривать, а вашему собеседнику не понадобится запрокидывать голову.
8. Не смущайтесь, если случайно сказали: «Увидимся» или: «Вы слышали об этом…?» тому, кто на самом деле не может видеть или слышать. Люди с инвалидностью по слуху или по зрению пользуются теми же привычными словами, потому что они тоже слышат и видят, просто по-другому. Передавая что-либо в руки незрячему, ни в коем случае не говорите: «Пощупайте это», говорите так, как обычно сказали бы — «Посмотрите на это». А человеку на инвалидной коляске не говорите «Подъезжайте, проезжайте». Говорите: «Подойдите туда», «Проходите здесь» (человек ездит на машине или поезде, а на коляске – ходит).
9. Чтобы привлечь внимание человека, который плохо слышит, помашите ему рукой или похлопайте по плечу. Смотрите ему прямо в глаза и говорите четко, НЕ кричите. Разговаривая с теми, кто может читать по губам, расположитесь так, чтобы на вас падал свет и вас было хорошо видно, постарайтесь, чтобы вам ничего не мешало и ничто не заслоняло вас. Но имейте в виду, что не все люди, которые плохо слышат, могут читать по губам.
10. Обращайтесь к детям и подросткам с инвалидностью по имени, к взрослым – по имени и отчеству, то есть точно так же, как и к другим людям без инвалидности (равноправно, без снисходительности, опеки и покровительства).

—————————————-

ЭТО ВАЖНО: если вы что-то не поняли, не уверены, как себя вести и как говорить – не стесняйтесь, спросите об этом вашего собеседника с инвалидностью. Это будет лучше, нежели он заметит неловкость в общении с ним или услышит от вас неприятное, обидное для себя выражение.

Справка: инвалидность – это социальное, а не медицинское понятие

Как и другие социальные меньшинства, права которых в той или иной мере ущемляются большинством, люди с инвалидностью чувствительны к словам, которые подчеркивают их положение. Для того чтобы изменить его, люди с инвалидностью из разных стран активно пропагандируют определения и понятия, которые не вызывают негативных ассоциаций, не провоцируют жалость или снисходительность. В России этот процесс только набирает силу. Печальный пример начала 2010-х гг.: в статьях газеты «Московский комсомолец» журналисты призывают к новому взгляду на жизнь людей с инвалидностью в городе и при этом прямо в заголовках употребляют слова и словосочетания вроде «калеки», «слепые» и т.п.

В английском языке на смену уничижительному термину «handicapped» (буквальный смысл слова «handicap» – «физический недостаток или увечье») пришел более нейтральный аналог «disabled», который ввели в обращение сами люди с инвалидностью, считающие, что это более верное слово. Почему они на этом настояли? Термин «handicapped» в значении «инвалид» произошел от словосочетания «cap in hand» – «кепка/шапка в руке» (протянутой за помощью), – таким образом, термин «handicapped» ассоциируется с беспомощностью и остается в рамках сугубо благотворительной медицинской модели инвалидности, не позволяющей изменить что-либо в роли и судьбе человека с инвалидностью. К сожалению, на русский язык мы переводим термин «disabled» буквальным образом (как «вышедший из строя/ нетрудоспособный/ пришедший в негодность») и поэтому приходим к термину «ограниченные возможности». За рамками нашего знания и понимания остается тот факт, что в современной англоязычной культуре термин «disabled» говорит о неспособности вести активную повседневную жизнь «обычным образом» в силу ограничений, накладываемых на человека с инвалидностью со стороны общества, – и социальная модель инвалидности предлагает изменить эту ситуацию.   

В России пока еще не прижилась корректная терминология, которая предполагает уважительное обращение ко всем людям. Более того, русскоязычная «толерантная» терминология в отношении людей с инвалидностью до сих пор не устоялась – даже в среде людей с инвалидностью присутствуют разные точки зрения на корректность употребления тех или иных терминов. Например, многие незрячие люди требуют, чтобы их называли по-прежнему – «слепыми». Некоторых неслышащих оскорбляют термины «неслышащий», «слабослышащий», «инвалидность по слуху», и они требуют называть их «глухими» и не считать их инвалидами.

Важный пример, который у всех на слуху, – в последние годы вместо термина «инвалид» в СМИ часто употребляют выражение «человек с ограниченными возможностями». Но это выражение не раскрывает тот факт, что возможности человека ограничиваются только извне, условиями жизни и обществом. Многие по умолчанию воспринимают словосочетание «человек с ограниченными возможностями» как характеристику того, что человек ограничен сам по себе (своим дефектом, а не обществом) и что-то «не может», к чему-то «неспособен», постоянно нуждается в посторонней помощи. К тому же возможности абсолютного каждого человека чем-то ограничены, поэтому употреблять это выражение только по отношению к людям с инвалидностью некорректно. Компромиссным вариантом может служить «человек с ограниченными физическими возможностями», но для повседневной речи такое словосочетание оказывается слишком длинным и громоздким.

При социальном подходе к пониманию инвалидности наиболее нейтральным термином оказывается слово «инвалид». Этот термин остается юридически корректным в современной законодательной практике Российской Федерации, но, поскольку мы смотрим на человека, а не на его инвалидность, то и в повседневной речи, и в литературе лучше всего говорить и писать «человек с инвалидностью».

---

[1] Ст.15 п.4 Конституции РФ: «…международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Влияние суицидальных тенденций у страдающих алкогольной зависимостью мужчин на аутоагрессивное несуицидальное поведение, психологические феномены и аддиктивные расстройства

У большинства наркологов, сталкивающихся в своей практике с суицидальным поведением при алкогольной зависимости, вероятно, возникал вопрос: является ли само суицидальное поведение тем единственным отличием между группами парасуицидальных и несуицидальных мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, либо отнесение к парасуицидальному алкогольному кластеру подразумевает наличие и других значимых для суицидологии и наркологии особенностей.

Напомним, что ранее рядом авторов уже предпринимались неоднократные попытки выделения особого суицидогенного типа алкоголизма [5-7], что подразумевало специфические условия наблюдения и диспансеризации таких больных, которые, безусловно, оправданы, если учесть повышенный риск фатального суицида [4].

В своем исследовании мы решили взглянуть на проблему с другой стороны: дизайн исследования не подразумевал ответа на традиционный вопрос: «что делает суицидальными больных с алкогольной зависимостью?», а предполагал изучение клинико-психологических особенностей пациентов с уже имеющейся суицидальной активностью в анамнезе (в мыслях или поведении), т. е. ассоциированных с суицидальными тенденциями.

Цель исследования — поиск отличий между группами мужчин с алкогольной зависимостью, имеющих и не имеющих в анамнезе указания на суицидальную активность. Основной задачей исследования являлась оценка влияния суицидальной активности на проявлении аутоагрессивности, наркологические и психологические особенности больных.

Материал и методы

Обследовали 52 мужчин с алкогольной зависимостью, у которых в анамнезе отмечалась суицидальная активность (суицидальные попытки или суицидальные мысли), и 73 — без такой активности. Они соответственно составили 1-ю и 2-ю группы. Таким образом, общее число обследованных было 125 человек.

Возраст больных 1-й группы был 41,3±4,1 года, 2-й — 42,1±4,4 года; продолжительность семейной жизни в этих группах был 14,0±6,5 и 16,2±6,0 лет соответственно. Группы были сопоставимы и по другим социально-демографическим показателям.

Все обследованные пациенты клинически находились во II стадии заболевания, тип употребления алкоголя — псевдозапойный.

Для выявления аутоагрессивных паттернов и их предикторов в прошлом и настоящем использовался специальный опросник [3], который позволяет оценивать наличие признака в анамнезе вообще, а также в такие временны`е отрезки, как последние 2 года, добрачный, брачный периоды.

Для оценки личностно-психологических показателей больных использовалась батарея тестов, содержащая тест преобладающих механизмов психологических защит (LSI) Плутчека-Келлермана-Конте, опросник State Trait Anger Inventory (STAXI) Спилбергера, а также тест Mini-Mult (сокращенный вариант MMPI). Все тесты адаптированы для использования в нашей стране.

Статистический анализ и обработку данных проводили посредством параметрических и непараметрических методов математической статистики на базе компьютерной программы Microsoft Excel 2007 (с использованием критериев Стьюдента и Вилкоксона). Выборочные дескриптивные статистики в работе представлены в виде М±m.

Результаты и обсуждение

Основные особенности несуицидального аутоагрессивного поведения в выделенных группах больных представлены в табл. 1.

Напомним, что такие суицидологические показатели, как суицидальные мысли и попытки, в табл. 1 отсутствуют, поскольку они являются фактором группообразования и, соответственно, свойственны только 1-й группе.

Основные предикторы аутодеструктивного поведения в группах пациентов приведены в табл. 2.

Из приведенных табл. 1 и 2 видно, что изученные группы отличаются по частоте различных проявлений несуицидального аутоагрессивного поведения. Для 1-й группы достаточно характерно рискованно-виктимное поведение. Это касается таких феноменов, как склонность к неоправданному риску, подверженность насилию, наличие потенциально опасного для жизни хобби, травматической патологии (ЧМТ). В 1-й группе достоверно чаще также встречается термическая травма в виде обморожений (более половины из которых получены в состоянии алкогольного опьянения) и чаще страдает профессиональная сфера, что несомненно является просуицидальным фактором [8].

Отметим, что с учетом приводимых данных можно считать доказанной гипотезу единства феномена аутоагрессии (ее суицидальных и несуицидальных форм) при алкогольной зависимости, поскольку основная масса несуицидальных паттернов поведения в общей группе больных формируется за счет показателей 1-й группы больных, носителей суицидальных типов аутоагрессивного поведения.

Рассматривая частоту предикторов аутоагрессивного поведения, можно констатировать, что по большинству из них 1-й группа достоверно отличается от 2-й. Стоит отметить, что их спектр охватывает большинство наиболее изученных и активно используемых в суицидологической практике предикторов. Представлен как импринтинговый (бихевиоральный) блок предикторов (наличие суицидентов среди близких родственников и друзей), так и блок суицидогенных эмоциональных состояний (одиночество, безысходность, склонность к депрессиям, длительному переживанию вины, мучительным угрызениям совести).

Суицидальным паттернам поведения в 1-й группе больных сопутствует склонность к гетероагрессии (субъективная оценка собственной личности как излишне агрессивной), подтверждаемая частыми актами насилия в отношении таких пациентов (поскольку насилие зачастую провоцируется собственным агрессивным и провоцирующим поведением, особенно в отношении сотрудников МВД, службы охраны и др.), а также фактами семейного насилия. Оговоримся, что ряд авторов подвергают сомнению наличие какой-либо связи между феноменами ауто- и гетероагрессии [2], однако наши результаты позволяют утверждать обратное, что согласуется с мнением других авторов [1] и, вероятно, позволяют рассматривать повышенную агрессивность мужчин с алкогольной зависимостью как один из факторов склонности к аутоагрессивным, в частности суицидальным, типам реакций.

Таким образом, из представленных данных видно, что в общей массе обследованных основной объем выявляемых предикторов аутоагрессивного поведения в значительной части формируется за счет показателей 1-й группы больных (эта же закономерность касается и несуицидальных аутоагрессивных феноменов, о чем говорилось выше).

Необходимо отметить большое количество случаев несуицидального аутоагрессивного поведения и его предикторов в 1-й группе пациентов, которое характеризует эту группу и в период жизни до вступления в брак (феномен добрачной аутоагрессивной почвы). Речь идет о том, что многие пациенты этой группы и до вступления в брак, а главное, еще до развития у большинства из них алкогольной зависимости, имели склонность к выраженному антивитальному поведению, а также мыслям и чувствам, что отличает их от пациентов 2-й группы. Характерно, что отмеченные отличия затрагивают важнейшие суицидологические предикторы, такие как склонность к депрессивным реакциям, периоды одиночества при формально присутствующих социальных контактах, моменты безысходности, навязчивые угрызения совести.

Сказанное выше, во-первых, касается рискованно-виктимных модусов поведения: травматической патологии (ЧМТ, в том числе неоднократных), подверженности насилию, склонности к риску, наличия потенциально опасных для жизни увлечений, субъективно расцениваемых как таковые. Во-вторых, наличия употребления наркотических средств — аутоагрессия, опосредованная через прием психоактивных веществ [4]. Отметим, что многие из обнаруженных отличий сохранят свое значение в период брачной жизни, т.е. добрачный аутоагрессивный фон транслируется и в ряде случаев усиливается после вступления в брак. В данном случае не приходится говорить об «алкогольном генезисе» аутоагрессивного поведения, поскольку воздействие алкоголя ложится на хорошо подготовленную антивитальную почву, и, возможно, алкоголь в данном случае является лишь инструментом и/или катализатором развития «доалкогольно-добрачной» аутоагрессии. Безусловно, это касается в основном той части больных, у которых алкогольная зависимость сформировалась уже в период семейной жизни, поскольку определенная часть обследованных мужчин при вступлении в брак уже имели клинику алкогольной зависимости (порядка 11%). Развивая эту мысль, коснемся добрачно-брачной динамики аутоагрессивного поведения (попыток самоубийств и суицидальных мыслей) в 1-й группе больных. Суицидальная активность имела место у 52 больных (41,6% от 125 обследованных). Добрачная суицидальная аутоагрессия была обнаружена у 18 (34,61% от общего числа), из них 4 (7,69%) имели исключительно добрачную суицидальную активность и не имели таковой в браке; у 14 (26,92% от общего числа) пациентов добрачное суицидальное поведение (суицидальные попытки и мысли) сохранилось/повторилось и в браке, что составило 77,77% от всех больных с добрачной суицидальной активностью. Брачная суицидальная активность диагностирована у 48 пациентов, причем у 34 (70,83%) из них суицидальные феномены появились впервые в браке, а у 29,67% имелась как добрачная, так и внутрибрачная суицидальная активность.

Пациенты с добрачной суицидальной активностью составили только 34,61% от общего числа пациентов-носителей суицидальных типов реакций, т.е. большинство обследованных впервые отмечают у себя возникновение классических аутоагрессивных феноменов уже в период семейной жизни и сформированной алкогольной болезни. Еще раз подчеркнем, что у большинства (77,77%) пациентов с добрачной суицидальной аутоагрессией подобные феномены сохранились и в период семейной жизни, что заставляет с повышенной суицидологической настороженностью относиться к этому контингенту.

Таким образом, в наркологической практике у мужчин с алкогольной зависимостью целесообразно, с учетом механизма добрачно-брачной диффузии классических аутоагрессивных паттернов, использовать комплексный признак наличия добрачной суицидальной активности (в мыслях и поведении), позволяющий с вероятностью порядка 80% прогнозировать риск возникновения подобных феноменов в дальнейшей жизни и снизить в том числе риск повторных фатальных суицидов. Это делает указанный признак одним из важнейших при оценке риска суицида при алкогольной зависимости и построении терапевтической программы.

Перейдем теперь к характеристике личностных и психологических особенностей изучаемых групп. Отличия между выделенными группами приведены в табл. 3.

Из табл. 3 видно, что 1-ю группу больных в большей степени характеризует тенденция во всех собственных неприятностях и неудачах видеть чужую вину, что сочетается с собственной пассивной позицией в отношении возможности влиять на ситуацию («что я могу сделать, если все против меня»). С этим хорошо сочетается использование регрессии и замещения как ведущих механизмов психологической защиты, когда субъект заменяет решение субъективно более сложных задач на относительно более простые и доступные в сложившихся ситуациях, зачастую не устраняющие проблемной или конфликтной ситуации, и для разрядки подавленных эмоций свою активность направляет на объекты, представляющие меньшую опасность или более доступные, чем те, что вызвали отрицательные эмоции и чувства.

Данные теста STAXI весьма показательны. Зависимые от алкоголя мужчины с суицидальной активностью в анамнезе обнаруживают достоверно высокие показатели по шкалам, отражающим оба направления выражения гнева и агрессии: как вовне (на других — гетерокомпонент), так и на себя (аутокомпонент) при значительно более низких показателях субъективной способности контролировать процесс немедленного выражения агрессивных импульсов.

Показатели подшкал Hs (1), D (2), Pd (4), Sch (8) теста Mini-Mult были достоверно выше у больных с суицидальной активностью (1-я группа), что характеризует их как людей пассивных, не уверенных в себе, медленно приспосабливающихся, легко теряющих равновесие в социальных конфликтах, что приводит к социальной дезадаптации, сопровождающейся агрессией и склонностью к конфликтному поведению, пренебрежению социальными нормами и ценностями. Их настроение — часто неустойчивое, при малейших неудачах они впадают в отчаяние, характерной чертой является также сложность в принятии самостоятельных решений, эмоциональная холодность и отчужденность в межличностных отношениях, что хорошо соответствует профилю психологических защитных механизмов и данным теста STAXI.

Анализируя наркологические показатели в изученных группах, было обнаружено, что имеется целый ряд отличий по клиническим характеристикам, особенностям формирования алкогольной зависимости и результатам терапии заболевания, которые отражены в табл. 4.

Как следует из табл. 4, изученные группы больных имеют существенные различия в клинике и динамике алкогольной зависимости. Тип течения алкогольной зависимости в случае наличия у пациента суицидальных паттернов в поведении и/или мышлении можно описать как гораздо более неблагоприятный (агрессивный) по сравнению с остальными пациентами. Прежде всего это касается частоты высокопрогредиентного типа формирования алкогольной зависимости и относительной редкости низкопрогредиентного развития. Формирование абстинентного синдрома при этом возникает в более раннем возрасте. Пациенты, имеющие суицидальную активность, более склонны к употреблению различных суррогатов алкоголя с нередкими отравлениями. Продолжительность псевдозапойного периода, толерантность к алкоголю в 1-й группе больных значительно выше, чем у пациентов 2-й группы. Обращают на себя внимание существенные различия в отношении результатов лечения, продолжительность ремиссий в группе больных с суицидальной активностью значительно меньше, большинство из пациентов этой группы неоднократно неуспешно лечились в прошлом.

По результатам проведенного исследования могут быть сделаны следующие выводы: 1. С позиций суицидологической и наркологической практики группы мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, с и без суицидальной активности в анамнезе имеют большое число отличий. Несмотря на общую нозологическую сущность, наличие суицидальной активности вносит существенные коррективы в глобальный аутоагрессивный профиль группы, нозоморфоз и клиническое своеобразие алкогольной зависимости. 2. Полученные данные, во-первых, представляют теоретический научный интерес, расширяя наши знания о роли и месте феномена аутоагрессии в клинике алкогольной болезни. Во-вторых, имеют непосредственное практическое значение, акцентируя внимание наркологов на значении выявления аутоагрессивных, в частности суицидальных, паттернов у пациентов, зависимых от алкоголя. 3. Выделение парасуицидальной группы из общей массы мужчин, страдающих алкогольной зависимостью, оправдано с позиций наркологической специфичности и возможности использовать дифференцированные схемы лечения с привлечением провитальных психотерапевтических техник.

Как солнце влияет на вес мужчин – неожиданное открытие ученых

https://crimea.ria.ru/20220712/kak-solntse-vliyaet-na-ves-muzhchin—neozhidannoe-otkrytie-uchenykh-1123819155.html

Как солнце влияет на вес мужчин – неожиданное открытие ученых

Как солнце влияет на вес мужчин – неожиданное открытие ученых — РИА Новости Крым, 12.07.2022

Как солнце влияет на вес мужчин – неожиданное открытие ученых

Ультрафиолетовые лучи провоцируют у мужчин повышение уровня гормона, стимулирующего аппетит, и, как следствие, приводят к набору веса. К такому выводу пришла… РИА Новости Крым, 12.07.2022

2022-07-12T21:29

2022-07-12T21:29

2022-07-12T21:29

общество

совет эксперта

здоровье

наука и технологии

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn1. img.crimea.ria.ru/img/111498/65/1114986594_0:0:965:543_1920x0_80_0_0_1c4fc563b1b5f703ec5dcea558e3bd6b.jpg

СИМФЕРОПОЛЬ, 12 июл – РИА Новости Крым. Ультрафиолетовые лучи провоцируют у мужчин повышение уровня гормона, стимулирующего аппетит, и, как следствие, приводят к набору веса. К такому выводу пришла группа ученых из Израиля и США, сообщает Naked Science.Первые исследования производили на основе данных о питании трех тысяч человек в течение трех лет. В своей работе ученые уделяли внимание гормону грелину, стимулирующему аппетит. Ранее было установлено, что источником его появления является не только желудок, но и кожа.»Мы выявили значимую взаимосвязь между полом и временем года, показав, что мужчины заметнее подвержены влиянию солнечного света и его сезонных колебаний, чем женщины», – отмечают ученые.Выяснилось, что с марта по сентябрь мужчины едят значительно больше, чем осенью и зимой. В теплое время года сильный пол склонен употреблять в пищу продукты, богатые углеводами, белками, жирами и жирными кислотами, а также цинком и железом, которые и стимулируют выработку гормона для набор веса. Реакцию организма человека на воздействие солнца ученые дополнительно исследовали с привлечением добровольцев.Участие в эксперименте приняли мужчины и женщины в возрасте от 18 до 55 лет. Все они находились на солнце ежедневно в полдень примерно по 25 минут, когда ультрафиолетовое излучение максимально. После образцы крови каждого участника отправили на спектральный анализ, по результатам которого выяснилось, что у мужчин из-за влияния ультрафиолета заметно нарушается обмен веществ.Также ученые провели эксперимент на мышах обоих полов. В течение 10 недель животных ежедневно подвергали воздействию ультрафиолета в дозах, которые в проекции на человека соответствовали пребыванию на солнце летом в жаркой Флориде в течение получаса. В результате самцы активнее искали пищу, больше ели и набирали вес. У самок ничего подобного ученые не наблюдали.Ранее врач рассказал о связи мучного в рационе и онкологических заболеваний.

https://crimea.ria.ru/20220409/Zhirno-ne-budet-uchenye-nazvali-produkty-poleznye-dlya-muzhchin-1119454392. html

https://crimea.ria.ru/20210208/Uchenye-nazvali-edu-dlya-nastoyaschikh-muzhchin-1119232289.html

РИА Новости Крым

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2022

РИА Новости Крым

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://crimea.ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости Крым

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

1920

1080

true

1920

1440

true

https://cdnn1.img.crimea.ria.ru/img/111498/65/1114986594_107:0:831:543_1920x0_80_0_0_4abdb1afcb032707a80a42219d8c4816. jpg

1920

1920

true

РИА Новости Крым

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости Крым

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

общество, совет эксперта, здоровье, наука и технологии

СИМФЕРОПОЛЬ, 12 июл – РИА Новости Крым. Ультрафиолетовые лучи провоцируют у мужчин повышение уровня гормона, стимулирующего аппетит, и, как следствие, приводят к набору веса. К такому выводу пришла группа ученых из Израиля и США, сообщает Naked Science.

Первые исследования производили на основе данных о питании трех тысяч человек в течение трех лет. В своей работе ученые уделяли внимание гормону грелину, стимулирующему аппетит. Ранее было установлено, что источником его появления является не только желудок, но и кожа.

9 апреля, 19:31

Жирно не будет: ученые назвали продукты, полезные для мужчин

«Мы выявили значимую взаимосвязь между полом и временем года, показав, что мужчины заметнее подвержены влиянию солнечного света и его сезонных колебаний, чем женщины», – отмечают ученые.

Выяснилось, что с марта по сентябрь мужчины едят значительно больше, чем осенью и зимой. В теплое время года сильный пол склонен употреблять в пищу продукты, богатые углеводами, белками, жирами и жирными кислотами, а также цинком и железом, которые и стимулируют выработку гормона для набор веса.

Реакцию организма человека на воздействие солнца ученые дополнительно исследовали с привлечением добровольцев.

8 февраля 2021, 07:01

Ученые назвали еду для настоящих мужчин

Участие в эксперименте приняли мужчины и женщины в возрасте от 18 до 55 лет. Все они находились на солнце ежедневно в полдень примерно по 25 минут, когда ультрафиолетовое излучение максимально. После образцы крови каждого участника отправили на спектральный анализ, по результатам которого выяснилось, что у мужчин из-за влияния ультрафиолета заметно нарушается обмен веществ.

Также ученые провели эксперимент на мышах обоих полов. В течение 10 недель животных ежедневно подвергали воздействию ультрафиолета в дозах, которые в проекции на человека соответствовали пребыванию на солнце летом в жаркой Флориде в течение получаса. В результате самцы активнее искали пищу, больше ели и набирали вес. У самок ничего подобного ученые не наблюдали.

«В совокупности наши данные показывают, что мужчины чувствительнее к солнечному свету и сезонным изменениям, кроме того, у них нарушается метаболизм», – заключили авторы работы.

Ранее врач рассказал о связи мучного в рационе и онкологических заболеваний.

Какие симптомы у невроза и как его лечить? Смотрите на сайте медицинского центра «Медюнион»

Хронические стрессы и постоянные психические перегрузки могут привести к неприятным последствиям в виде развития неврастении. Нестабильное эмоциональное состояние сказывается на работе и личной жизни человека. Но невроз, как и любое другое расстройство, можно вылечить с помощью профессиональных специалистов и различных методов терапии. Об этом подробнее расскажем в данной статье.

Что такое неврастения и как она развивается?

Невроз развивается в следствие расстройства деятельности головного мозга, а именно той части, которая в ответе за адаптацию человека. Последствия невралгии могут сказаться не только на психическом и эмоциональном состоянии пациента, но и негативно повлиять на работу различных систем организма и внутренних органов, так как в человеческом организме все взаимосвязано.

Тревога вызывает сильный выброс адреналина, который повышает секрецию гормонов гипофиза и инсулина, регулирующих работу щитовидной железы. Такие гормоны увеличивают вероятность возникновения панических атак.

Как отличить неврастению от других расстройств?

Люди, страдающие эмоциональным расстройством, переживают различные чувства более эмоционально, чем все остальные. Гнев, тревога, отчаяние, агрессия, зависть – вот только некоторые из проявлений невроза у человека. Во время таких состояний пациент испытывает повышенный уровень стресса, поэтому негативные ситуации воспринимаются им более остро и серьезно, чем есть на самом деле.

В основе невроза лежат травмирующие обстоятельства, психологическая травма, стресс или длительное эмоциональное и интеллектуальное перенапряжение. С неврастенией часто сталкиваются люди, которые недавно пережили серьезное эмоциональное потрясение, потерю близких людей.

Люди, страдающие неврозом, зачастую отрицают свои чувства, эмоции, стараются отстраниться от своей собственной реальности. Им трудно контролировать и управлять своими эмоциями. Расстройство деформирует рациональное мышление пациента и не позволяет ему нормально функционировать в семейной, социальной и трудовой сферах жизни.

Симптомы невроза

Патология проявляет себя как на физическом, так и на психоэмоциональном уровне. Среди физических симптомов выделяют повышенное потоотделение, учащенное сердцебиение, боль в груди и сухость во рту, головные боли, ухудшение зрения, тремор конечностей, высыпания на коже, нарушения менструального цикла у женщин.

Психологические симптомы: ощущение потери контроля, ощущение человека, что он «сходит с ума», страх внезапной смерти, чрезмерное беспокойство, высокая восприимчивость и ранимость.

• Раздражительность;
• Постоянное чувство усталости и апатии;
• Повышенная чувствительность;
• Социальная изоляция;
• Частые и неожиданные перепады настроения;
• Нарушения режима сна и бодрствования;
• Потеря интереса к жизни или к определенным её сферам.

Именно постоянное чувство тревоги за свою жизнь или жизнь близких людей вызывает у человека бессонницу. Проблемы со сном не позволяют полноценно отдохнуть организму и нервной системе страдающего неврастенией. Это, в свою очередь, еще больше усиливает все перечисленные выше симптомы.

Поэтому при бессоннице специалисты рекомендуют несколько простых и эффективных правил:

• Соблюдать режим дня, то есть стараться засыпать и просыпаться в одно и тоже время;
• Заниматься спортом, давая организму лёгкую нагрузку;
• Чаще бывать на свежем воздухе;
• Сократить количество напитков, содержащих кофеин;
• Употреблять в пищу лёгкие продукты, чтобы избежать дискомфорта в желудке.

По каким причинам развивается невроз?

• Сильная умственная деятельность;
• Длительные психологические переживания и тревожность;
• Психологическое давление при невозможности решить жизненные проблемы;
• Длительное одиночество и проблемы в личной сфере жизни;
• Травматичное событие в жизни: потеря близкого человека, тяжелый развод, трудное финансовое состояние, если человек подвергался эмоциональному и физическому насилию и прочее;
• Завышенные ожидания. В этом случае человек не может достигнуть желаемой цели и испытывает ощущение невыполнимого плана;
• Психологические травмы, полученные в детстве: унижение или избиение со стороны сверстников и родителей, пример плохого образа жизни со стороны взрослых, суровое воспитание;
• Несоблюдение режима работы и отдыха.

Особенности протекания невроза у женщин

Невроз диагностирован у трети городского населения мира. Неврология одно из самых частых недугов нервной системы — заболевание приходится на каждого четвертого среди всех обладателей психических заболеваний. Изучение заболеваемости невроза показало, что невротические расстройства часто встречаются у мужчин и женщин, возраст которых старше 30 лет. Однако невротические расстройства у женщин обычно протекают в более тяжелой форме, чем у мужчин.

Причина таких выводов — эмоциональность женщин. Врачи отмечают, что невроз чаще всего появляется у экспрессивных и эмоциональных людей. По статистике женщины чувствительнее мужчин.

Также специалисты говорят, что в отличие от мужчин женщины страдают от невроза почти вдвое больше. Одной из причин невроза у женщин считается менопауза. Любая гормональная перестройка влияет на нашу нервную систему и может принести неприятные последствия.

Возможно, в таком случае играет и социальный фактор — мужчины реже доходят до врачей, тем более до психотерапевта. Однако сегодня специалисты говорят о том, что поток мужчин к психотерапевту увеличился, но женщины все же охотнее идут за помощью к доктору.

Также по воле судьбы и многовековых традиций на плечи женщины взваливается не только карьера и ежедневная работа, но и уборка по дому, воспитание детей. Задач у современной женщины прибавилось, устой «нужно быть сильной и держаться» прочно засел в голове. Однако эта неведомая сила не убережет от перегрузки и утомления. Тогда за помощью нужно обратиться к психотерапевту, который назначит лечение. Сеансы психотерапии помогают воздействовать на причину невроза, изменить отношение к психотравмирующей ситуации и облегчить выход эмоций, ускорив восстановление.

Симптомы невроза у женщин

Признаки возникновения невроза у женщин отличаются от противоположного пола в силу наших физиологических особенностей организма. Например, у женщин среди списка симптомов невроза присутствует бессонница, частые кошмары и сонные параличи, а мужчин такого не наблюдается. Также у женщин при неврозе происходит отклонение менструального цикла.

Врачи выделяют следующие наиболее распространенные симптомы невроза у женщин:

• тревожность;
• раздражительность;
• экспрессивность поведения;
• отказ от приема пищи;
• нарушение физических качеств: упадок сил, чувство усталости, потеря выносливости;
• сердечные и головные боли;
• нарушения вестибулярного аппарата, нарушения равновесия
• чрезмерная плаксивость;
• резкие перепады настроения.

Существуют несколько видов невроза, один из них — истерический, чаще всего его называют истерией. По словам врачей, признаки этой разновидности заболевания чаще всего наблюдаются у женщин. Истерическое расстройство специалисты трактуют как ярое желание привлечения внимания к персоне заболевшего. Характеризуют недуг демонстративным поведением. Человек, страдающий подобным заболеванием, часто громко кричит, устраивает скандалы, рыдает навзрыд.

Психотерапевты медицинского центра «Медюнион» имеют огромный опыт и все необходимые ресурсы для успешного лечения неврозов.

Особенности протекания невроза у детей

Неврастения присуща также детям младшего и дошкольного возраста. Симптоматика расстройства схожа со взрослыми. Сложность определения патологии состоит лишь в том, что маленькие дети зачастую не могут объяснить, что с ними происходит и что они чувствуют.

У ребенка снижается аппетит, появляются проблемы со сном, часто возникают ночные кошмары, в результате которых малыш может даже вскрикивать во сне и просыпаться, не понимая, что происходит. Происходит усиленное потоотделение, понижается температура конечностей.

Помимо всех вышеперечисленных признаков патологии, у ребенка может болеть голова, он чувствителен к яркому свету и громким звукам. Также часто происходит резкая смена положительных эмоций на отрицательные: плач, агрессия и депрессивные состояния.

Специалисты рекомендуют сразу обращаться за помощью к врачу, так как невроз в детском возрасте лечится намного труднее, чем во взрослом.

Какие существуют виды невроза и чем они отличаются?

• Депрессивный. Этот вид невроза характеризуется такими симптомами у человека, как плаксивость, резкое изменение настроения, чувство отчаянности и беспомощности. У страдающего расстройством пропадает интерес к жизни, появляется тоска. Во время депрессивного невроза человек испытывает низкую самооценку, чувство вины, фрустрацию.
• Тревожный. Часто имеет проявления на физическом уровне: сухость в ротовой полости, повышенное потоотделение, учащенное сердцебиение. В результате тревожного невроза могут быть панические атаки и фобии. Человек постоянно испытывает чувство страха.
• Истерический («конверсионное расстройство») – чаще всего проявляется, если человек пережил сильное эмоциональное потрясение или травмирующее событие. Происходит изменение или утрата моторной/сенсорной функции, указывающее на физическое нарушение, которое не обнаруживается. Например, после аварии у человека может наблюдаться потеря речи, хотя в физическом плане для этого нет оснований.
• Обсессивно-компульсивный. Появляются навязчивые мысли и образы. Зачастую такие мысли не имеют никакого рационального зерна и носят катастрофический характер. Чтобы противостоять одолевающему беспокойству, человек выполняет навязчивые повторяющиеся действия.
• Репетиционный. Проявляется попытками решить вопрос, который в прошлом остался незавершенным. Человек, страдающий от репетиционного невроза, переносит конфликтные отношения из прошлого в настоящее и полагает, что данная реальность существует и сегодня.

Например, человек считает, что все к нему плохо относятся или же он никому не нравится. В результате он начинает вести себя в соответствии со своими представлениями об окружающих.

• Ипохондрический. Больной становится слишком мнительным и излишне заботится о своем здоровье, он находит симптомы различных заболеваний там, где их на самом деле нет. Человек придумывает себя страшное заболевание, изводит себя, появляется стресс или тревога. Несмотря на отрицательные анализы и консультации врачей, такое убеждение у больного остается.
• Деперсонализационный. Появляется страх, паника и тревога. Человек как будто живет во сне, «отключаясь» от собственного тела и мыслей.
• Военный или постравматическое стрессовое расстройство. Проявляет себя при очень шокирующих обстоятельствах, когда человек увидел смерть или побывал в плену, перенес серьезные травмы (физические и психологические). Такой вид неврастении проявляется очень сильным стрессом, паническими атаками, агрессивным состоянием. Такой стресс опасен тем, что может привести к инвалидности, включая функциональную инвалидность, негативно влияющую на повседневную жизнь.

Невроз и проблемы с памятью

Чрезмерная тревожность приводит к снижению концентрации, а значит, зачастую у пациента отмечаются проблемы с памятью и вниманием. Для того, чтобы воздействовать на проблему, можно принимать витаминные комплексы природного происхождения, а также проводить полезные тренировки памяти.

Специалисты рекомендуют заниматься лёгкими физическими нагрузками, проводить ежедневную зарядку, чтобы снять тревожность и излишнее беспокойство.

Старайтесь не выполнять одновременно несколько задач, это лишь усугубит проблему. Лучше убрать все отвлекающие факторы во время работы или занятия любимым делом. К таким отвлекающим факторам относится мобильный телефон или любое другое мобильное устройство. Выключайте их во время выполнения важных дел.

Чтобы снизить нагрузку на зрение и мозг, делайте перерывы в работе и учёбе. Не стоит перетруждаться. Можно прогуляться на свежем воздухе или выполнить разминку.

Невроз и психоз: в чем различие?

Часто данные понятия путаются или взаимозаменяются. Но заболевания являются разными по своим проявлениям и внутреннему ощущению человека. Так, например, во время развития невроза навязчивых состояний человек сохраняет чувство реальности и ищет новые способы приспособиться к ней. Он осознаёт, что страдает от расстройства, и что эти страдания являются продуктом психической нестабильности.

Во время психоза человек по-иному воспринимает окружающий его мир. Он адаптирует реальность по своему личному восприятию (часто бредовому), испытывает галлюцинации и заблуждения. И главное, чем отличается психоз от невроза, пациент не осознает своей проблемы.

Невроз и вегетососудистая дистония

Как мы уже упоминали выше, во время невроза проявляются такие признаки на физическом уровне, как учащенное сердцебиение, колебания артериального давления, боли в грудной клетке, трудности с дыханием и прочее. Все эти симптомы схожи с признаками такого заболевания, как вегетососудистая дистония.

ВСД – это комплекс симптомов различной локализации, которые возникают при сбоях в вегетативной нервной системе. А невроз – расстройство ЦНС, вызванное психикой (стрессы, депрессии и другое). Так как нервная система связана, нарушения в одном отделе провоцируют сбои в работе другого.

Как проходит диагностика неврастении?

Для диагностики и выявления заболевания нужна консультация невролога, а иногда психолога и психиатра. В городской поликлинике можно обратиться к своему лечащему терапевту, который выпишет направление к неврологу. Однако на это требуется время. Часто своей записи к врачу приходится ждать по 2 недели. В некоторых случаях это просто невозможно, так как нужно быстрее провести обследование и назначить лечение, пока ситуация не стала критической.

Поэтому мы рекомендуем обращаться в медицинскую клинику «Медюнион». У нас работают практикующие неврологи, записи к которым не нужно ждать несколько недель. Запишитесь уже сегодня на удобное для вас, а не на оставшееся время, и уже завтра пройдите обследование.

Пациенты выбирают нас за то, что мы оказываем услугу выезда узкого специалиста на дом в случае, если самостоятельно прибыть в клинику вы не можете. Прямо на дому можно также провести забор анализов.

Диагностика включает в себя опрос пациента или его ближайших родственников (опекунов), сбор анамнеза и изучение истории болезни. Врачу для постановки диагноза необходимо знать симптомы, которые беспокоят пациента.

Для исключения других патологий врач-невролог назначает сдачу лабораторных анализов:

• Анализ крови;
• Анализ мочи;
• Ультразвуковое исследование;
• Компьютерная томография;
• Магнитно-резонансная томография.

Также специалист проведет психологические тесты. Например, цветовая методика. Она заключается в том, что пациенту предлагают палитру цветов, из которой он должен выбрать понравившийся цвет. Такие цвета, как фиолетовый, серый, красный, коричневый, черный говорят о высокой вероятности развития невроза.

Способы лечения невроза

Бороться с заболеванием специалисты предлагают при помощи комплексного подхода. Сюда входит медикаментозная терапия, физические нагрузки и правильное питание, режим сна и бодрствования, умеренные умственные нагрузки.

Медикаментозная терапия

Лекарственные препараты, в первую очередь, это антидепрессанты, которые участвуют в захвате серотонина, дофамина, нopaдpeнaлинa. Кроме того, такие средства способствуют блокировке фермента, который разрушает данные гормоны. Это позволяет увеличить их объем в общем кровотоке и улучшить тем самым настроение.

Эти лекарственные средства не сказываются на состоянии человека во время вождения транспортного средства, не вызывают привыкания, однако эффект от них наступает только через несколько недель после начала приема. Длительность курса терапии может достигать 2-3 месяца.

Также существуют антидепрессанты нового поколения, которые считаются более безопасными и имеют меньше побочных эффектов. Длительность терапии и суточную дозу определяет только лечащий врач. Принимать препараты самостоятельно без консультации невропатолога крайне нежелательно.

Еще одно эффективное средство – препараты из группы транквилизаторов, которые оказывают влияние на передачу нервных импульсов в мозге, что позволяет притормозить деятельность нервной системы, снизить реакцию человека на конкретный раздражитель. Средства обладают седативным и противотревожным воздействием на организм.

Психотерапевтическое лечение

Личная психотерапия позволяет человеку, страдающему нервным расстройством, построить картину своей личности, установить причину, которая привела к неврозу. Врач помогает изменить взгляд человека на окружающий мир. Выздоровление наступает, если пациент с помощью специалиста осознаёт причину своих страхов и беспокойств.

Также часто применяются медитации. С помощью психоанализа можно разобраться со своим внутренним миром. Медитация позволяет снизить тревожность и создать новые убеждения относительно конкретных ситуаций.

Диетотерапия

Правильная диета во время невроза позволяет снизить нагрузку на организм. Стоит питаться небольшими порциями 4-5 раз в день, добавить в свой рацион овощей и фруктов. Они содержат большую концентрацию витаминов и клетчатку, которая является строительным материалом для всех систем организма.

Также лучше всего исключить сладкое, мучное, жареное, сильно соленое. Исключать крепкие и газированные напитки. А также не стоит забывать и о питьевом режиме, минимум 1,5 литра чистой воды в день.

Дыхательная гимнастика и массаж

Физические упражнения помогают нормализовать деятельность таких отделов мозга, как кора и подкорка, а также стимулировать и успокоить нервную систему.

На начальном этапе проведения гимнастики выполняют простые упражнения, которые не предполагают воздействие на мышцы, и не требуют концентрации внимания. Со временем нагрузку необходимо увеличивать. А дыхательная гимнастика улучшает кровообращение во внутренних органах и в головном мозге, что позволяет избавиться от болевого синдрома.

Профилактика развития невроза

Чтобы не допустить у себя развитие невроза, нужно исключать стрессовые ситуации и эмоциональные перезагрузки. Делайте перерывы в работе, когда занимаетесь тяжелым умственным трудом.

Занимайтесь тем, что приносит удовольствие и расслабляет или успокаивает. Также для профилактики подойдут медитации, которые полностью расслабляют тело и разум и поднимают настроение.

И не забывайте, если чувствуете постоянные панические атаки, упадок эмоционального состояния или другие тревожные симптомы невроза, обратитесь к специалисту.

Памятка пациенту, страдающему эпилепсией | Министерство здравоохранения Чувашской Республики

Первая помощь при приступе эпилепсии

Больной эпилепсией. Советы для больных и их родственников.

Введение

Первые упоминания о  эпилепсии в трудах Гиппократа более 2000 лет тому назад. Название эпилепсия происходит от греческого слова, обозначающего дословно «обладать», «захватывать».

  Эпилепсия- хроническое заболевание головного мозга, характеризующееся повторными, спонтанными (непровоцируемыми) приступами в виде нарушения двигательных, чувствительных, вегетативных, мыслительных или психических функции, возникающими вследствие чрезмерных разрядов нервных клеток в коре большого мозга. Эпилепсия может возникать в любом возрасте, однако чаще начинается в детстве и у пожилых. Это одно из наиболее частых заболеваний нервной системы, встречающееся у 0,5-1% населения развитых стран. Это означает, что около 50 миллионов людей во всём мире больны эпилепсией.

    Эпилепсия- заболевание головного мозга, поддающееся лечению, до сих пор в обществе распространён ряд ошибок и предупреждений, связанный с диагнозом «эпилепсия». Больные до сих пор испытывают на себе бремя социальной стигматизации, что особенно характерно в тех странах, где в обществе и в медицинской среде не распространены современные знания об эпилепсии. Больные встречаются с ограничениями в различных сферах жизни, в том числе, при поиске работы, в процессе обучения. Нередко, чтобы избежать социальной стигматизации, больные скрывают диагноз, что может привести к непоправимым последствиям, представляющим угрозу для здоровья и жизни больного.

    В настоящее время в среднем у 65-70% больных возможно полное прекращение приступов. При этом не всегда требуется пожизненная терапия, и во многих случаях в дальнейшем возможна постепенная отмена препарата. Также значительно улучшилось качество жизни больных эпилепсией.

 

Помощь больному во время приступа.

1.Если больной предчувствует приступ, он должен принять необходимые меры безопасности? Лечь на кровать или на землю, подальше от травмирующих предметов, ослабить галстук (у мужчин). Ребёнка нужно положить на плоскую кровать или пол, расстегнуть или ослабить тесную одежду, особенно у горла, чтобы освободить дыхательные пути. Вне дома ребёнка необходимо перенести в безопасное место (дальше от воды, уличного движения, острых предметов и углов), положить под голову что-нибудь мягкое (например, свёрнутую куртку, кофту). Необходимо защитить больного от травм, особенно,  травмы головы.

2.Если судорожный приступ возникает внезапно и больной не предчувствует его, он сам не может защитить себя от травмы, и меры предосторожности должны быть приняты уже после начала приступа.     Во время приступа больного нельзя переносить, кроме тех случаев, когда ему может угрожать опасность, например, на проезжей части, возле огня, на лестнице или в воде.

3.При повышенном слюноотделении и рвоте больного надо положить на бок, чтобы он не захлебнулся. Делать это надо мягко, не применяя силу.

4.Не пытайтесь держать больного, ограничивая его движения. Также не нужно пытаться открыть рот больного, даже если произошло прикусывание языка: это может привести к травме зубов, слизистой рта и языка. Помните, что при положении головы на бок западение языка никогда не возникает и рекомендации по разжиманию челюстей вытаскивания и даже фиксация языка не оправданы и вредны. Такое опасное осложнение приступа, как западение языка, приводящее к асфиксии и смерти, возникает лишь в случае положения головы лицом вверх с запрокидыванием головы назад. Ни в коем случае не допускайте такого положения головы!

5.Нужно подождать, когда закончится приступ, находясь рядом с больным и внимательно наблюдая за его состоянием, чтобы правильно и полно описать проявления приступа врачу.

Очень важно заметить время, когда начался приступ, поскольку длительность приступа или серий приступов, приближающаяся к 30минутам, означает, что больной входит в угрожающее его жизни состояние- эпилептический статус- опасное состояние, требующее неотложной госпитализации и интенсивной терапии.

После приступа больной засыпает. В этом случае не надо его тревожить, чтобы дать возможность восстановиться истощённым от приступа нервным клеткам. Необходимо оставаться рядом с больным и дождаться, когда закончится постприступный период и сознание полностью восстановится.

6.Во время приступа нельзя пытаться сдерживать и ограничивать судорожные движения больного, применяя силу. Также нельзя разжимать сжатые судорогой челюсти своими руками или твёрдым предметом. Нельзя поливать больного водой, делать искусственное дыхание. Также не рекомендуется пытаться разбудить больного после приступа, встряхивая его, постукивая, давая нюхать острые запахи или применять какие- либо другие способы.

7.Большинство приступов заканчиваются самостоятельно и продолжается кратковременно (несколько секунд или минут). Судорожные приступы обычно самопроизвольно прекращаются через 1-3минуты, и поэтому обычно больной не нуждается в помощи врача. Однако если продолжительность приступа превышает 5минут, необходимо вызвать врача, требуется внутримышечное или внутривенное введение препарата, прекращающих приступ.

 

Правила безопасности для больных с эпилепсией.

Больные эпилепсией должны стараться вести нормальный образ жизни, избегая чрезмерных неоправданных ограничений. Однако необходимо соблюдение ряда мер безопасности, особенно при сохранении приступов с потерей сознания.

Больной не должен находиться без страховки на высоте, у края платформы железнодорожных станций, около огня и вблизи водоёмов!

Правила безопасности в быту.

1.Все источники огня должны иметь надёжные покрытия, а нагревательные приборы должны быть убраны в безопасное место.

2.Если у ребёнка иногда возникают внезапные (без ауры) судорожные приступы, можно надеть на углы мебели пластиковые закруглённые пластинки.

3.По возможности двери, особенно ванной комнаты и туалета, должны открываться наружу, чтобы упавший ребёнок не заблокировал дверь. Также нежелательны задвижки и замки изнутри.

4.Принимать ванну ребёнок должен при неглубоком уровне воды и обязательно в присутствии взрослого. Вода не должна быть очень горячей. Душ должен быть закреплён высоко и надёжно.

5.Иногда больному рекомендуется носить специальные защитные приспособления, шлемы.

 

Провоцирующие факторы для возникновения приступов.

Обычно приступы возникают без предшествующих факторов (спонтанно, случайно) и полностью непредсказуемы. Однако у некоторых пациентов приступы провоцируются определёнными ситуациями (например, мелькающий свет, ограничение сна, стрессовые ситуации, сильные ощущения страха или гнева, приём некоторых лекарств или алкоголя, гипервентиляции). Если выявлены факторы, провоцирующие возникновение приступов, их нужно стараться избегать, это приведёт к уменьшению частоты приступов.

 

Рекомендации по образу жизни для больных эпилепсией.

1.Сон. Больному с эпилепсией необходимо спать достаточное количество часов в сутки, избегать нарушений ритма сна, ранних или резких пробуждений. Необходимо выбрать режим работы, соответствующий этому требованию, так как у многих больных ограничение сна провоцирует возникновение приступов. Необходимо избегать физических и психических перегрузок, правильно чередовать работу и отдых.

2.Питание.

Должно быть полноценным и содержать достаточное количество витаминов и минералов. Разработана специальная «кетогенная диета», как метод лечения резистентных и тяжёлых форм эпилепсии, однако она применяется только по показаниям, под контролем врача в специализированных медицинских центрах.

3.Алкоголь.

Повышает частоту и усиливает тяжесть приступов, а также усиливает побочные эффекты антиэпилептических препаратов, поэтому необходим полный отказ от употребления алкоголя!

4.Спорт.

Для больных эпилепсией исключен профессиональный спорт. Однако больные эпилепсией могут и должны заниматься спортом (лечебной физкультурой), соблюдая определённые правила и ограничения (особенно, при сохранении приступов). Запрещёнными являются виды спорта, связанные с подъёмом на высоту (альпинизм), скоростные виды спорта, контактные виды единоборств (например, бокс), водные виды спорта. Езда на велосипеде, катание на роликовых коньках, секйтборде или на коньках возможна при полном контроле над приступами или при наличии ауры и только с использованием защитных приспособлений, таких как шлем и наколенники; при этом необходимо избегать оживлённых улиц и площадей, дорог с интенсивным движением. Занятия спортом, связанные с подъёмом на большую высоту и опасностью падения, а также опасными спортивными снарядами при сохранении приступов должны быть исключены. У больных с приступами, провоцируемыми гипервентиляцией, опасно занятие теми видами спорта, при которых выражена гипервентиляция (т.е глубокое и частое дыхание).

Купаться ребёнок должен только со взрослыми, которые смогут оказать немедленную помощь при начальных проявлениях приступа (потеря согласованности, целенаправленности или замедление движений). Занятия плаванием возможны только в случаях стойкого медикаментозного контроля приступов, в присутствии инструктора, который знает о болезни и способен оказать помощь.

Йога, цигун и тайцзи- восточные системы, включающие физические и и психологические упражнения, а также контроль глубины дыхания, могут быть полезны больным эпилепсией.

 

Правила, которые необходимо соблюдать больному эпилепсией при просмотре телепередач:

1.Ребёнок не должен смотреть телевизор более 1-1,5часа

2.Расстояние до телевизора должно быть максимальным, насколько позволяет комната (не менее 2-х метров)

3.Обязательно дополнительное освещение комнаты для уменьшения светового контраста

4.Телевизор должен быть цветным с нерезко отрегулированным контрастом и высокой частотой развертки (100гц)

5.Для управления телевизором нужно пользоваться дистанционным пультом

6.Чтобы уменьшить эффект мерцания при просмотре мелькающих картинок, вспышек нужно закрыть один глаз

7.Не следует смотреть телевизор, если больной не выспался, утомлен или чувствует себя не достаточно хорошо

 

Правила, которые необходимо соблюдать больному эпилепсией во время работы или игры на компьютере:

1. Продолжительность работы/игры на компьютере не должна превышать 1-1,5часа с обязательным перерывом через каждые 30минут на 10-15минут, которые необходимы для отдыха глаз

2.Расстояния от глаз до монитора должно быть не менее 35см для 14-дюймовых экранов

3.Обязательно дополнительное освещение комнаты для уменьшения светового контраста

4.На монитор не должны попадать блики от окон и других источников света

5.Монитор предпочтительно выбирать жидкокристаллический

6.Нельзя рассматривать мелкие детали изображения с близкого расстояния

7.Необходимо убрать из поля зрения другие мониторы и телевизоры

8.Не следует смотреть, работать/играть на компьютере, если больной не выспался, утомлён или плохо себя чувствует

Необходимо помнить, что источником световых мельканий могут служить не только телевизора и компьютеры, но и природные явления (яркие блики на воде, искрящийся снег в солнечный день, чередование света и тени, например, если смотреть из окна двигающегося поезда на мелькание стволов деревьев на закате)- такие явления часто встречаются в природе, они также могут провоцировать у больных с фоточувствительностью.

При интенсивной световой стимуляции рекомендуется закрыть один глаз.

В солнечные дни помогает ношение солнцезащитных очков.

Фото из открытых источников

Не замечаем ли мы мужские страдания? — Квир-большинство

iStock.com / VasjaKoman

Когда мы думаем об относительном успехе мужчин и женщин в нашем обществе, наш ум склонен перескакивать к примерам, в которых преуспевают мужчины. Достаточно взглянуть на большую долю мужчин среди генеральных директоров, профессоров, ученых и мировых лидеров, чтобы прийти к выводу, что быть мужчиной в нашем обществе дает человеку преимущество. В то же время паттерны, которые работают в противоположном направлении, где мужчины испытывают отрицательных исходов — похоже, не привлекают особого внимания. Мы сосредотачиваемся на историях успеха, по существу отметая в сторону статистику, показывающую, что большая часть мужчин являются бездомными, заключенными, бросившими школу или страдающими расстройствами, связанными с употреблением психоактивных веществ. Почему, когда мы рассматриваем примеры гендерного неравенства, мы рассматриваем только те области, в которых мужчины добиваются успеха? И почему, когда мы смотрим на распределение среди низших социальных слоев, тех, кто испытывает наибольшую нужду, мы изо всех сил пытаемся признать тот факт, что мужчины и там чрезмерно представлены.

Впервые я узнал об этих двойных стандартах на семинаре по мужественности, организованном моим советником, доктором Роем Баумейстером, во время моего обучения в аспирантуре. Я вошла в его класс с предположением, что женщины, как правило, сталкивались с более сложными социальными препятствиями, как на протяжении всей истории, так и сегодня. В конце концов, на протяжении веков женщинам отказывали в возможностях получения образования и работы, которые мужчины могли считать само собой разумеющимися. Только когда мы обсудили принудительный призыв мужчин на военную службу и их боевой опыт, я начал сомневаться в своих предположениях. Когда мы подошли к теме ранних условий труда (до появления законодательной защиты на рабочем месте), я начал размышлять о том, как социальные стереотипы о мужчинах-кормильцах заставляют мужчин жертвовать своим телом, чтобы обеспечить свои семьи. По мере того как примеры продолжали приходить, я начал задаваться вопросом, почему мне потребовалось так много времени, чтобы по-настоящему обдумать эту перспективу.

Много лет назад я решил получить докторскую степень по социальной психологии, потому что меня интересовало, почему человеческий разум работает (и совершает ошибки) именно так. Мое исследование в основном было сосредоточено на том, как проблемы, с которыми сталкивались наши предки, все еще оставляют следы в современном мозгу. Мои гипотезы часто рождаются, когда я осознаю предвзятость мышления либо с моей стороны, либо со стороны близкого человека. На этот раз мое собственное предубеждение против замечания страданий мужчин вдохновило меня смотреть глубже.

С помощью серии исследований мы с коллегами решили изучить психологическую основу этой неожиданной асимметрии, начав с кажущейся логичной гипотезы гендерной предвзятости в наших моральных типах. Теория морального приведения типов утверждает, что, когда люди наблюдают или оценивают ситуацию, связанную с причинением вреда, они инстинктивно выносят оценочное суждение о вовлеченных сторонах, воспринимая одну как злонамеренную, а другую как невиновную. Это когнитивное ожидание имеет смысл, учитывая, что многие моральные нарушения — например, ограбление или нападение — укладываются в дуалистический паттерн. С этой точки зрения казалось, что мы с большей готовностью классифицируем мужчин как преступников, а женщин — как жертв.

Однако, как показали Курт Грей и его коллеги, человеческий мозг рассматривает эти роли как противоположные и взаимоисключающие. Другими словами, чем больше мы воспринимаем кого-то как преступника, тем сложнее становится одновременно воспринимать того же человека как жертву. Поскольку наши психологические системы плохо приспособлены к обработке двусмысленности, мы инстинктивно возлагаем вину на одну сторону уравнения, а сочувствуем на другую.

Само по себе это наблюдение, конечно, на самом деле не объясняет, почему может существовать гендерная предвзятость в нашей тенденции навешивать на людей ярлыки преступников или жертв. Для этого мы должны обратиться к гендерным стереотипам. На протяжении всей истории мужчины, как правило, характеризовались нашей культурой как люди, обладающие большим самоопределением в своей жизни, и считались сильными, доминирующими, агрессивными и напористыми. С другой стороны, женщины традиционно считались пассивными, нежными, уступчивыми и теплыми. Учитывая атрибуты, связанные с ролями преступника и жертвы, нетрудно понять, как эти гендерные ожидания создают предвзятость в описанной выше динамике. Свобода воли, которую мы приписываем мужчинам, похоже, соответствует роли, присущей роли преступника (или причинителя вреда), в то время как пассивность, которую мы приписываем женщинам, согласуется с пассивностью страдающей жертвы, хотя феминистки выступали против этих предположений более века. .

Есть и другие причины, по которым мы инстинктивно отводим мужчине роль преступника. Мужчины более склонны к физическому насилию, чем женщины, что отражается в непропорционально большом проценте мужчин, совершающих преступления, в статистике убийств. Более того, в глобальном контексте мальчики и мужчины, как правило, более физически активны, чем девочки и женщины, и с большей вероятностью уезжают подальше от дома. Кроме того, мужские тела имеют более высокие пропорции сухой мышечной массы, чем женские. Исследования показали, что увеличение мускулатуры вызывает у других меньший уровень жалости; сравнительно внушительная физическая форма мужчин может затруднить рассмотрение их как заслуживающих сочувствия.

Кроме того, существует множество причин, по которым мы с большей готовностью воспринимаем женщин как жертв. Через призму эволюции такую ​​тенденцию можно связать с репродуктивными ролями. Женщины устанавливают верхний предел воспроизводства; при прочих равных условиях группа из 10 женщин и 3 мужчин может родить гораздо больше детей, чем группа, состоящая из представителей противоположного пола. Имея это в виду, вполне разумно предположить, что естественный отбор отдавал предпочтение психологическим механизмам, защищающим женщин от вреда. Если это так, то наш современный разум может обладать остатками этих асимметричных импульсов, настраивая наши мысли и эмоции так, чтобы с большей готовностью оградить женщин от опасностей по сравнению с мужчинами.

Осознавая все эти факторы, мы с коллегами предприняли исследование нашей склонности к гендерным предубеждениям в наших моральных типах. Мы провели шесть исследований среди более трех тысяч человек из четырех стран. В одном из них участников попросили прочитать виньетку, изображающую вред на рабочем месте. Для этого эксперимента мы указали пол причинителя, но оставили неоднозначным пол получателя. Затем участников попросили «вспомнить» пол пострадавшего. Подтверждая наши прогнозы, мы обнаружили, что они гораздо чаще предполагали, что пострадавший был женщиной, хотя мы никогда не указывали какой-либо пол. Люди инстинктивно предполагали женщину-жертву!

В сценариях мы также манипулировали тем, были ли эти два человека обозначены как «преступник/жертва» или как более нейтральная «Сторона A/B». При наличии ярлыков «преступник/жертва» участники с еще большей вероятностью предполагали, что пострадавший (или жертва) был женщиной. Этот паттерн поддерживает представление о когнитивной связи между женственностью и жертвенностью; когда под влиянием структуры, подразумевающей вред, используются такие слова, как жертва или преступник, эта связь становится еще более тесной.

Мы признали возможность того, что некоторые из наших виньеток могли вызвать посторонние гендерные стереотипы, исказив результаты, чтобы отразить дополнительную предвзятость помимо той, которая вызвана выбором слов, который мы использовали. Чтобы устранить это ограничение, мы провели дополнительное исследование, на этот раз избегая использования человеческих качеств в материале, представленном испытуемым. Участники из двух разных культур (норвежские студенты, китайские менеджеры) просмотрели серию коротких видеороликов, изображающих взаимодействие двух анимированных треугольников. В одном видео зеленый треугольник, казалось, ткнул оранжевый треугольник. В другом видео зеленый треугольник, казалось, ткнул оранжевый треугольник, но оранжевый треугольник нанес ответный удар. Участники сообщали о степени, в которой они воспринимали каждый из двух треугольников как жертву и как преступника. Затем их попросили классифицировать треугольники как мужские или женские. Во всех видео результаты были одинаковыми. Чем больше участник воспринимал один треугольник как жертву, тем больше вероятность, что он классифицировал этот треугольник как женский. Точно так же, чем больше они воспринимали треугольник как преступника, тем более вероятно, что они классифицировали этот треугольник как мужчина. Эта закономерность проявилась в обоих образцах, предполагая, что это не продукт одной конкретной культуры. Мы, казалось, были на что-то.

Во всех шести наших исследованиях мы постоянно наблюдали модель, в которой участники с большей готовностью связывали женщин с жертвой, а мужчин с причинением вреда. Наши результаты неоднократно подтверждали наличие гендерной предвзятости в моральном типировании.

Хотя я находил эту склонность захватывающей, последствия этой предвзятости меня действительно тронули.

Работая над этими исследованиями, я воочию убедился в этом предубеждении. Вернувшись из рабочей поездки в Китай, у моего отца внезапно и неожиданно развилось биполярное расстройство. Его мания была настолько сильна, что он растратил заработанное за всю жизнь, бросил мою мать и ввязался в бесчисленные ссоры. Его много раз арестовывали и запрещали посещать местные заведения. Владельцы магазинов, полиция и члены сообщества видели в нем монстра, а не жертву психического заболевания. Несмотря на то, что он всегда был мягкосердечным интровертом, его новое неустойчивое поведение превратило его в угрозу, которой следует опасаться. Он провел год в приютах для бездомных, тюрьмах и психиатрических больницах.

Если женщин с большей готовностью изображают жертвами, то, по логике вещей, это должно усиливать чувство жалости и морального возмущения в ответ на их страдания. Собственно, именно это и показали наши исследования. Соответственно, участники испытывали больше жалости и возмущения, когда женщинам причиняли вред, по сравнению с примерами, в которых мужчины испытали одинаковых повреждений. Это предубеждение возникло даже в контексте потери работы. Другое исследование показывает, что, когда мужчины теряют работу, их последствия хуже, чем у женщин, которые также становятся безработными. . В этом контексте имеет смысл большее страдание мужчин, учитывая наше стереотипное представление о мужчинах как о «кормильцах». Тем не менее участники наших исследований испытывали большее моральное возмущение и жалость, когда увольняли женщину, чем когда увольняли мужчину. Эти результаты показывают, что даже в тех случаях, когда мы должны быть более способны воспринимать мужчин как жертв, наши эмоции продолжают реагировать так, как если бы женщины испытали большее страдание.

Еще одно наше исследование выявило некоторые последствия причисления мужчин к преступникам. Мы представили два сценария домогательств на рабочем месте, в которых человек делает двусмысленный и потенциально нежелательный комментарий коллеге, манипулируя тем, был ли комментарий сделан мужчиной или женщиной. Когда это якобы сделал мужчина, участники желали более строгих наказаний и с меньшей вероятностью прощали его или поддерживали его продвижение по службе, по сравнению с тем, когда женщина делала идентичный комментарий. Эти паттерны предполагают, что, когда предполагается, что мужчины причинили вред, мы чувствуем себя менее склонными доверять им презумпцию невиновности. Верно, данные реальных судебных решений согласуются с нашими выводами . Подсудимые-мужчины с большей вероятностью будут признаны виновными и получат более длительные сроки наказания, чем обвиняемые-женщины. , даже если тяжесть преступления останется неизменной.

В совокупности наши исследования убедительно подтверждают гипотезу о том, что на моральные суждения людей постоянно влияет пол. Поскольку мужчины более точно соответствуют нашим представлениям о преступниках, мы с большей готовностью верим, что они намеренно причиняют вред, и реагируем на них критикой и презрением. Поскольку женщины больше соответствуют прототипу жертвы, мы легче воспринимаем их как страдающих и, следовательно, испытываем жалость и настойчивое желание им помочь. Поскольку из-за нашей склонности к моральному типовому образу людей сложно рассматривать людей как преступников, так и жертв, мы инстинктивно ищем, кого обвинить, а кого спасти, не замечая нюансов, присущих социальным взаимодействиям.

Наши результаты также показывают, что мы полагаемся на гендерные стереотипы при назначении этих ролей. Столкнувшись со страданиями мужчин, легче считать их ответственными за свои собственные страдания, потому что мы видим их независимыми и контролирующими свою жизнь. Мы не можем не приписать им свободу действий, поэтому мы виним их в своих несчастьях. Действительно, участники наших выборок пожертвовали меньше денег в приюты для бездомных, обслуживающие мужчин, чем в приюты для женщин. Именно это предубеждение влияет на таких мужчин, как мой отец, чьи страдания от тяжелых психических заболеваний остаются в основном незамеченными, но которые с готовностью выставляются виновниками вреда. Эти предположения казались явно несправедливыми, когда я наблюдал, как он скитается от убежища к убежищу, отчаянно нуждаясь в услугах, в которых он нуждался. Учитывая бездомное население, состоящее преимущественно из мужчин, кажется очевидным, что многие другие отцы, братья и сыновья сталкиваются с аналогичными трудностями.

Если мы внимательно посмотрим на наше сообщество, мы обнаружим множество примеров чудовищных страданий мужчин, включая бездомность, злоупотребление психоактивными веществами, отсев из школы и самоубийства. Тем не менее, эти примеры обычно упускают из виду, когда мы думаем о гендерных различиях в страданиях. Из-за наших ожиданий в отношении мужчин когнитивно сложнее признать их страдания и отреагировать на них с сочувствием. Стереотипы, которые заставляют нас с большей готовностью считать мужчин способными лидерами, — это те же самые стереотипы, которые заставляют нас чувствовать меньше сочувствия к их страданиям. Влияние этой тенденции на реальный мир безошибочно. В то время как более широкое допущение свободы воли может быть полезным в залах заседаний или в кабинах для голосования, оно дорого обходится при оценке моральной ценности. Мы безоговорочно отводим мужчин к общественным ролям, которые требуют физических страданий и жертв, но когда они страдают, мы чувствуем сравнительно мало сострадания. Когда дело доходит до решения, кто заслуживает нашего сочувствия или нашей помощи, наши когнитивные предубеждения заставляют нас предполагать, что мужчины должны просто взять себя в руки и принять это.

Источник исследования.

ПОДЕЛИТЬСЯ

Таня РейнольдсЗакари Зейн 18 марта 2021 г. Таня Рейнольдс, Issue9

Suffering Man’s Charity (2007) — IMDb

• Cast & crew
• User reviews

IMDbPro

• 20072007
• 1h 33m

IMDb RATING

4.6/10

860

ВАША ОЦЕНКА

ComedyHorror

Джонатан Вандермарк — учитель музыки со слабостью к молодым людям с большими стремлениями и без марихуаны, чтобы помочиться. Когда Себастьян входит в его жизнь и пользуется благотворительностью Джона… Читать полностьюДжонатан Вандермарк — учитель музыки, питающий слабость к молодым людям с большими устремлениями и без горшка, чтобы помочиться. Когда Себастьян войдет в его жизнь и воспользуется благотворительностью Джона, его жизнь и загробная жизнь изменятся навсегда. Джонатан Вандермарк — учитель музыки с слабость к молодым людям с большими устремлениями и без горшка, чтобы помочиться. Когда Себастьян войдет в его жизнь и воспользуется благотворительностью Джона, его жизнь и загробная жизнь изменятся навсегда.

IMDb RATING

4.6/10

860

YOUR RATING

• Director
  • Alan Cumming
• Writer
  • Thomas Gallagher
• Stars
  • Alan Cumming
  • Alison Guh
  • David Boreanaz

• Режиссер
  • Алан Камминг
• Сценарист
  • Томас Галлахер
• Звезды
• 2Алан Камминг
• Элисон Гух
• Дэвид Бореаназ

См. Производство, кассовая сбоя и компания

См. Подробнее на IMDBPRO

Photo14

Top Cast

ALAN

0.108

010108

9.108 9.

• Эвелин

Дэвид Бореаназ

• Себастьян Сен-Жермен

Энн Хеч

• Хелен Якобсен

Whitney Allen

• Blonde Girl In Bar

Henry Thomas

• Eric Rykell

Carrie Fisher

• Reporter

Ermahn Ospina

Maria-Elena Laas

• Liliana

Rachelle Lefevre

• Элейн

Карен Блэк

Джейн Линч

• Ингрид Соренсен

Клэй Аллен

Сьюзи Парк

• Max’s Wife

Desean Terry

• Young Caterer

Susan Deming

• Agency Receptionist

Monique La Barr

• Dinner Guest
• (uncredited)

Kevin Paul

• Waiter
• (в титрах)

• Режиссер
  • Алан Камминг
• Сценарист
  • Томас Галлахер
• Все актеры и съемочная группа
• Производство, касса и многое другое по адресу IMDBPRO

больше похоже на это

Эти девушки

Auggie Rose

The Hard Easy

, что она сказала

Black

.

Третье чудо

Мертвые расскажут

Роковое желание

Токсичные небеса

Сюжетная линия

Знаете ли вы

• Саундтреки

  Слушай свое сердце
  Написано Duke Bojadziev & Angela McCluskey
  , исполненной Анжелой МакКласки

Отзывы пользователей12

Обзор

Показанный обзор

5/

10

Страслящий. — Дэвид БОРЕАНАЗ! Сюжет обычно кажется разумным, но чрезмерное написание или режиссура не должны мешать хорошей пьесе или фильму. Нет нужды вести себя так, как будто у всех нет ни морали, ни заслуг. Хорошо поставленная комедия должна дойти до каждого без единого ругательного слова. Комедия Сайнфелда всегда была возмутительной, но в пределах допустимых норм, и это тип комедийного письма, который многие начинающие артисты никогда не понимают. Без вульгарности или графического насилия большинство писателей больше не представляют, как развлекать людей. Дэвид всегда прекрасен, что бы он ни делал. У него есть время, внешность, обаяние и смекалка. Каммингс, вернись к 101 классу творческого письма и на этот раз будь внимателен.

helpful•3

25

• mtringali-2
• Dec 6, 2007

Details

• Release date
  • March 9, 2007 (United States)
• Country of origin
  • United States
• Официальный сайт
  • Официальный сайт
• Языки
  • английский
  • Испанский
  • Итальянский
• также известен как
  • 9
• . 0060

Filming locations

• Los Angeles, California, USA

Production companies

• NOW Productions
• Zuckerman Entertainment
• Anacol Productions Inc.

See more company credits at IMDbPro

Box office

Технические характеристики

• Время работы

  1 час 33 минуты

• Цвет
• Звуковой микс
  • Стерео
• Соотношение сторон
  • 1,85: 1

Связанные новости

Внесем свой по-английски?

Ответить

Еще для изучения

Недавно просмотренные

У вас нет недавно просмотренных страниц

Концептуализация страдания и боли | Философия, этика и гуманитарные науки в медицине

• Исследования
• Открытый доступ
• Опубликовано: 29 сентября 2017 г.

• Ноэлия Буэно-Гомес ORCID: orcid.org/0000-0001-8764-6549 ¹  

Философия, этика и гуманитарные науки в медицине том 12 , номер статьи: 7 (2017) Процитировать эту статью

• 64 тыс. обращений

• 33 Цитаты

• 29 Альтметрический

• Сведения о показателях

Abstract

Предыстория

Эта статья призвана способствовать лучшему осмыслению боли и страдания путем предоставления несущественных и ненатуралистических определений обоих явлений. Вклад классической доказательной медицины, гуманистический поворот в медицине, а также феноменология и нарративные теории страдания и боли вместе с некоторыми представлениями о человеке за их пределами (дихотомия разума и тела, представление Касселя о человеке как о «неповрежденном существа») критически обсуждаются именно с этой целью.

Методы

Используется философская методология, основанная на обзоре существующей литературы по теме и аргументации в пользу того, что найдено как лучшее определение страдания и боли.

Результаты

Боль можно описать с точки зрения неврологии, но когнитивное осознание, интерпретация, поведенческие установки, а также культурные и образовательные факторы оказывают решающее влияние на восприятие боли. Страдание предлагается определять как неприятное или даже мучительное переживание, сильно воздействующее на человека на психофизическом и экзистенциальном уровне. Боль и страдания считаются неприятными. Однако приведенные определения не включают ни идею о том, что боль и страдание могут атаковать и даже разрушить «я», ни идею о том, что они могут конструктивно расширить «я»; обе точки зрения могут быть одинаково полезны для управления болью и страданием, но они не являются определяющими чертами одного и того же. Включение экзистенциального измерения в определение страдания подчеркивает актуальность страдания в жизни и его влияние на собственную привязанность к миру (включая личное управление или культурные и социальные влияния, которые его формируют). Предлагается понимание жизненных переживаний боли и страданий, означающее, что они считаются аспектами жизни человека, а самость представляет собой постоянно меняющуюся сумму этих (и других) переживаний.

Выводы

Приведенные определения будут полезны для идентификации боли и страдания, для обсуждения способов их облегчения и для лучшего понимания того, как они выражаются и переживаются. Они закладывают основу для дальнейших исследований во всех этих областях с двойной целью: а) избежать эпистемологических ошибок и моральной несправедливости и б) подчеркнуть ограниченность медицины в лечении страданий и боли.

Введение

Эта статья призвана способствовать лучшему осмыслению боли и страдания путем предоставления несущественных и ненатуралистических определений обоих явлений. Такие определения будут полезны для идентификации боли и страдания, для обсуждения способов их облегчения и для лучшего понимания того, как они выражаются и переживаются. Предоставленные определения закладывают основу для дальнейших исследований во всех этих областях с целью избежать эпистемологических ошибок и моральных несправедливостей, таких как исключение определенных переживаний из определения страдания. Определения не являются несущественными, поскольку способ, которым мы определяем понятия, имеет эпистемологические, онтологические и практические измерения.

Классическая доказательная медицина понимает боль с натуралистической точки зрения, и люди как существа делятся на две разные сущности: тело и разум. Даже если эта точка зрения привела к большому успеху в облегчении боли, некоторые проблемы остались частично или полностью нерешенными и/или необъяснимыми, например, эффект плацебо, хроническая боль и несоматическая боль. Более того, начиная со второй половины ХХ века классическая доказательная медицина подвергается все большей критике. Эта статья начнется с объяснения концепций боли и человека, используемых в доказательной классической медицине, и их картезианских корней, после чего последует критическое обсуждение вклада, внесенного гуманистическим поворотом (представленным Касселлом), и, наконец, феноменология и нарратив. представления о себе и человеке.

Предполагается альтернатива дихотомии разум/тело, состоящая в понимании людей как психофизических, социокультурно расположенных существ. И боль, и страдание имеют телесные, психологические и социокультурные измерения. Боль (как и удовольствие) определяется как процесс, возникающий в результате соматосенсорного восприятия, в последующем присутствующий в мозгу в виде ментального образа и сопровождаемый неприятной эмоцией, а также изменениями в теле [1], но такой процесс не может быть описан исключительно в этих неврологических терминах. Когнитивная осведомленность [2], интерпретация [3], поведенческие диспозиции [1], культурные [4] и образовательные факторы [1] влияют на восприятие боли – например, переносимость боли или болевой порог. ^{Сноска 1} Страдание предлагается определять как неприятное или даже мучительное переживание, которое сильно влияет на человека на психофизическом и экзистенциальном уровне. Даже когда страдание не вызвано биологическими или наблюдаемыми обстоятельствами (например, боль, связанная с повреждением тканей), оно представляет собой воплощенный опыт, который мы не можем не ощущать в ритме нашего сердца, сжатии желудка, поту на руках, наша (не)способность спать или положение наших плеч, просто чтобы привести несколько примеров. Даже если страдание не вызвано болезнью или болью, оно может вызвать у нас недомогание и даже привести к развитию различных заболеваний. Боль может быть источником страдания, но не единственным. Социальные проблемы, такие как бедность, социальная изоляция, насильственная социальная интеграция (например, давление со стороны сверстников), насильственное перемещение и выселение; экзистенциальные и личные проблемы, такие как горе и стресс; такие состояния, как тошнота, парестезия, безболезненное заболевание, тревога или страх, также могут быть причиной страдания. Хотя боль и страдание неприятны, сами по себе они не являются ни разрушительными, ни созидательными силами, разрушающими или созидающими личность. Скорее, они являются частью жизни человека, а самость — результатом различных переживаний , включая боли и страданий, которые имеют экзистенциальное измерение, поскольку зависят от отношения человека, ресурсов для их управления, а также выбора и обязательств, связанных с привязанностью этого человека к жизни и миру. На такие личностные варианты влияют социальные [5, 6] и культурные [7, 8] паттерны.

Фон

Дихотомия разум/тело

Даже если «проблема сознания» – «как сознание возникает из материи или, более осторожно, как оно связано с материей» [9] – далеко не окончательное решение, в литературе (в частности, в социологии и философии медицины) существует общее согласие относительно необходимости подвергнуть сомнению традиционное картезианское различие между телом и разумом [1,2,3]. Кюглер доказывает невозможность окончательного решения проблемы сознания, делая вывод о том, что философия должна продолжать работу над этой темой. Однако такие трудности (или даже невозможности) могут быть связаны с тем, что мы продолжаем пользоваться классическими понятиями: мы не можем разрешить этот дуализм, если по-прежнему мыслим в дуалистических терминах. Чтобы по-новому сформулировать проблему разума/тела, нам нужно мыслить в категориях «воплощения разума» и «управления телом». ^{Footnote 2}

После постановки под сомнение дуализма разума и тела концепции страдания и боли необходимо пересмотреть, даже если новая концептуализация действительно трудна [10, 11]. Проще говоря, уже неприемлемо рассматривать боль только как физическую, а страдание только как психологическое. Декартовское различие между res cogitans и res extensa является движущей силой всей структуры мышления и организации медицинских наук и психологии. Как только мы подвергаем сомнению это различие, нам необходимо пересмотреть и эту структуру мышления и организации.

Ставить под сомнение различие между телом и разумом — не новая идея, несмотря на ее устойчивое распространение в западной мысли. Материалистическое понимание разума (одна из альтернатив дихотомии разум/тело) восходит к философии Эпикура. ^{Footnote 3} На самом деле существует целая альтернативная точка зрения, параллельная картезианской концепции тела и разума, развитая Спинозой и продолженная Ницше и американскими прагматиками (в частности, Уильямом Джеймсом), на что указывал Джонсон [10] .

Для Декарта тело и разум — две разные субстанции с разным онтологическим статусом: Тело подобно механизму, существующему во времени и пространстве, его можно измерить, а также его реакции и процессы; однако у разума отсутствуют эти пространственные и временные измерения, и он может существовать без соответствующего тела. Соответственно, боль — это то, что происходит в организме и может быть описано в терминах видимого, физического, измеримого повреждения (например, повреждения ткани). В период возрастающего значения естественных наук картезианская концептуализация res extensa предполагает познаваемый мир, организованный по определенным законам природы [12]. Он предполагает, что возможно и желательно вмешиваться в мир с научной точки зрения, чтобы способствовать прогрессу человечества, включая медицину, в частности. Используя научную методологию, считается возможным починить тело так же, как мы можем починить машину (или животное, поскольку Декарт считает животных частью res extensa ). Сам Декарт занимается предприятием познания мира, чтобы превратить людей в «maîtres et owneurs de la nature» («хозяев и обладателей природы») [12], предлагая научный метод и применяя его для улучшения условий жизни. Он доверяет человеческому разуму до такой степени, что верит, что прогресс в медицине сможет избавить нас от болезней и даже слабости, связанной со старостью, показывая, таким образом, первые признаки отношения, которое достигает своего пика в эпоху Просвещения и приходит в упадок (в определенном смысле) в двадцатом веке, когда стали очевидными риски научно-технического вмешательства. Картезианская точка зрения привела к развитию клинической медицины как эмпирической науки, основанной на доказательствах.

Однако для Декарта было ясно, что наши состояния ума («esprits» во французском оригинале) зависят от «расположения органов нашего тела» [12]. Следовательно, медицина должна способствовать не только физическому, но и духовному и психическому благополучию и, в конечном итоге, привести к «более мудрым» людям, потому что медицина способна предоставить научные знания о человеческом теле (что представляет собой вклад в мудрость), и потому, что медицина дает полезные знания о теле, которые могут позволить людям быть свободными от болезней и слабостей, тем самым давая им возможность развивать и применять свой интеллект для увеличения знаний человечества. Короче говоря, неверно, что тело не имеет значения для Декарта, который был рационалистом, но не идеалистом, в том смысле, что он не желал рисковать своим «телесным» существованием, чтобы защитить свои идеи (он предпочитал принимать правила и законы своего времени, несовместимые с его собственными представлениями, во избежание тюремного заключения и других правовых последствий, хотя он и поддерживал автономию разума). В этом смысле картезианский дуализм не означает отказа от тела. Тем не менее, Декарт приводит доводы в пользу существования бессмертной души, которая может стоять сама по себе, без тела. В этом Дамасио видит «ошибку» Декарта: в представлении о том, что разум может существовать или даже действовать независимо от тела [1].

Концептуализация боли и страдания в классической доказательной медицине

Боль и страдание нельзя рассматривать исключительно в натуралистических, научных терминах, по крайней мере, при определенном понимании того, что такое наука. Медицина стала наукой в ​​конце восемнадцатого века с появлением клинической, основанной на доказательствах медицины. В контексте такой медицины страдание и боль отделялись от контекста теодицеи [13] и подлежали научному лечению. Медицина начала систематически организовываться в клинической среде, где пациентов можно было наблюдать, а симптомы и болезни сравнивать и описывать как можно более нейтрально: факт [14]. Болезнь и боль стали рассматриваться как локализованные в телах, поскольку тела и их процессы стали рассматриваться в стандартизированных, универсализируемых терминах. Познание медицинской, научной истины о боли требовало как абстрагирования тела от человека, так и патологического факта от всех нормальных телесных функций. Эти события породили современный проблемный подход к работе с болью и страданием. По словам Рей,

«На заре 19 ^го века врачи искали чистый знак, который устранил бы двусмысленность, присущую симптомам. Они хотели найти знак, значение которого было бы столь же определенным, как и повреждение, обнаруженное при вскрытии. Однако они должны были столкнуться не только с многочисленными признаками, лежащими в основе боли, но и с тем особым обменом между врачом и пациентом, при котором последний, сознательно или нет, занимает особую позицию, рассказывая подробности своих болезненных симптомов». [4].

Задача медицины, основанная на наблюдении, объективном описании симптомов и заболеваний ^{Сноска 4} и экспериментально подтвержденных методах лечения, связана с таким явлением, как боль, которая может коррелировать или не коррелировать с физическими симптомами, на облегчение которых может влиять или не влиять введением определенных лекарств, но не всегда и не в одинаковой степени, и которое определенно модулируется обстоятельствами, которые трудно или невозможно измерить с научной точки зрения, такими как образовательные факторы, моральные или религиозные убеждения или личные установки. Боль — это не пружина, а тела — это гораздо больше, чем просто механизмы, как стремились показать феноменологи в 20 веке. Абстрагирование «патологического факта» от тела и тела от человека способствовало ряду впечатляющих результатов, методов лечения и медицинского прогресса. Однако оказалось, что у него есть и свои ограничения.

Боль не была в центре медицинских интересов на протяжении всей истории медицины. Конечно, боль, как и страдание, всегда интересовала медицину, но лечение болезней в поисках исцеления и накопление необходимых знаний и опыта, чтобы сделать это более эффективно в будущем, может быть лучшим определением общей цели медицины во все времена. [4]. Моральная максима Гиппократа «primum non nocere» часто интерпретировалась в этом смысле: причинение боли (ятрогенной боли) может считаться «non nocere», то есть не вредным, если оно делается с конечной целью излечения больного. пациент. Фактически, идея о том, что большая боль может стереть меньшую боль, также имеет гиппократовское происхождение. Этот принцип особенно использовался в девятнадцатом веке врачами, которые считали, что боль может быть полезна для лечения [15]: процедура «мокса» (прямое прижигание) заключалась в размещении горящего конуса на коже пациента, страдающего болезнь, чтобы наполнить тело внешней энергией и стимулировать процесс выздоровления. Боль, возникающая в результате ожога, рассматривалась как необходимая для того, чтобы заставить тело бороться с болезнью или болью, от которой пациент страдал в первую очередь [4]. Обычно мы готовы мириться с определенными неудобствами или даже с сильными, болезненными побочными эффектами лечения, если принимаем их для улучшения процесса выздоровления или улучшения качества нашей жизни. Более сомнительным является ущерб, наносимый с целью предотвращения более или менее вероятного будущего заболевания, и совсем другое обсуждение касается ущерба, наносимого с целью улучшения знаний по дисциплине. В любом случае, дело в том, что лечение и исцеление могут иметь – и обычно имеют – болезненные последствия и причинять страдания.

Попытка рассматривать болезни абстрактно, чтобы познать научную «истину» патологического факта, и эмпирическая методология в сочетании с идеей о том, что конечной целью медицины является исцеление, как раз и были в центре внимания критика медицины, новые требования пациентов и профессиональных организаций, а также дисциплина биоэтики, начиная с 1960-х годов. Все эти требования «более гуманной» формы медицины были разработаны в социальном контексте тревоги по поводу рисков научно-технического прогресса и общего сомнения в авторитете на многих фронтах [16, 17]. Эта критика стала известна как «гуманистический поворот» и исходила из разных фронтов: движения хосписов [18], движений за права женщин, выступавших за более активную роль женщин в родах [19].), христианская гуманистическая критика медикализации [20], биоэтика и ее критика медицинского патернализма [21], постмодернистская критика медицины [22], «медицинский гуманизм» на примере работы Кассела [3], феноменологический и нарративный подходы медицинской практике и опыту пациентов, не говоря уже о вкладе истории, философии и социологии медицины, которые подчеркивали ее ошибочность и ограниченность, ее исторические и социологические аспекты и, что не менее важно, его онтологические предпосылки. Из-за этих интенсивных, но незаконченных дискуссий и критики клиническая медицина начала меняться, более или менее экономно внося любые необходимые реформы, одновременно увеличивая свое научно-техническое измерение [23].

Эти теоретические критические подходы и параллельная социальная активность по-разному бросали вызов методам, целям и последствиям медицины. Например, хосписное движение особенно актуально в связи с упомянутым выше преобладанием «цели исцеления» над «паллиативной целью» медицины. Сисели Сондерс и Элизабет Кюблер-Росс положили начало этому движению, подчеркнув необходимость заботы о пациентах, даже если их болезни неизлечимы. Смещение цели исцеления и размещение «заботы» в качестве фокуса медицинской помощи повлекло за собой усиление интереса к явлениям боли и страдания во всех их измерениях, а также к исследованиям, посвященным совершенствованию и внедрению обезболивания.

Все эти критические подходы совпадают в требовании реанимации больного человека в медицинских контекстах. Пациент больше не должен считаться «пациентом» — пассивным существом, терпеливо ожидающим лечения и медицинских осмотров. Современный пациент ожидает, что медицинские решения, касающиеся их, будут обсуждаться, потому что медицинские решения никогда не бывают строго «научными», но также являются моральными и/или политическими. Например, решение о принятии или отказе от лечения с целью предотвращения возможного заболевания не может быть принято «объективно», поскольку это не является чисто объективным решением; он включает в себя такие вопросы, как оценка побочных эффектов лечения, личных ценностей и приоритетов пострадавшего или его / ее способности принять на себя риск. Научное измерение решения, безусловно, лишь одно из многих. Таким образом, проблема, упомянутая ранее, все еще сохраняется, поскольку теперь от врача требуется не абстрагироваться от больного человека, не смотреть на тело как на простой механизм восстановления, не принимать во внимание только соматическую боль, но также учитывать несоматические боли, вторичные эффекты лечения, личные обстоятельства и т. д. Эта ситуация требует переосмысления боли и страдания и серьезных дебатов о целях медицины и ее роли в обществе.

Результаты

Медицинский гуманизм Касселла

Работа Природа страдания и цели медицины была впервые опубликована в 1982 году и оказала значительное влияние на последовавшие за этим дебаты относительно медицинской концепции и управления страданием и болью. На самом деле эта дискуссия еще не закончилась [24,25,26]. Эту работу можно отнести к теоретическим работам «гуманистического поворота» в медицине. Кассел критикует клиническую доказательную медицину, ее зависимость от картезианского дуализма, ее концептуализацию боли и страдания, ее управление ими, а также цели медицины. Он критикует именно те характеристики медицины, которые в первую очередь превратили ее в науку, то есть процессы абстракции, упомянутые выше, тот факт, что «врачи обучены сосредотачиваться на болезнях и помнить об их сходстве, а не об их различиях». , и что «методы диагностики предназначены для того, чтобы видеть одно и то же в каждом случае заболевания» [3]. По его мнению, анахроничное разделение тела и не-тела и сосредоточение внимания на лечении телесных болезней приводит медицину к действиям, которые заставляют страдать «пациента как личность». Другими словами, он не только неадекватно лечит боль (понимая и леча ее только в связи с ее измеримыми, наблюдаемыми и обобщаемыми признаками в контексте болезни), но и вызывает страдание, которое сохраняется недиагностированным и непреодолимым, как в случае в терминальной фазе хронического заболевания, которая прогрессивно удлиняется в связи с появлением новых методов лечения. Напротив, концептуализация Касселом боли и страдания подчеркивает их значимые аспекты и негативные последствия абстрагирования боли от страдающего человека. Он принимает во внимание, что боль или страдание всегда испытывает человек, и что такие переживания моделируются и сильно определяются личными предположениями, культурными моделями, когнитивной деятельностью и даже религиозными верованиями.

Кассел определяет боль не только как ощущение, но и «как переживание, заложенное в представлениях о причинах и болезнях и их последствиях», а страдание как «состояние сильного бедствия, связанное с событиями, угрожающими целостности человека». Считается, что и боль, и страдание имеют физическое и психологическое измерения, и в этом смысле Касселл действительно избегает классической ассоциации между болью и телом, страданием и разумом. ^{Сноска 5} Его определение боли соответствует определению, предложенному в начале этой статьи: Боль — это явление, которое включает в себя как ноцицепцию — «механизм, участвующий в получении болевых стимулов», — так и последующее придание значения такому ощущению. . Он признает универсальность ноцицепции («определенные виды стимулов вызывают сенсорную реакцию ноцицепции в каждой культуре отныне и навсегда»), но не считает боль тождественной ноцицепции; для него боль включает в себя значение, которое субъекты приписывают ноцицепции, и это значение меняется от культуры к культуре, от человека к человеку.

Согласно Касселлу, страдание начинается, когда «больной человек считает, что его или ее целостность как личности находится в опасности». Так что боль не обязательно влечет за собой страдание, а страдание (угроза «целостности человека») может быть вызвано другими переживаниями. Кассел предлагает, чтобы медицина была более чувствительна к человеку и значениям, которые он или она приписывает своей боли/болезни, и что она должна специально лечить страдание, таким образом привлекая определенные «субъективные ресурсы», такие как «чувства, интуиция и даже сознание». ввод своих чувств», чтобы справиться со страданиями пациентов. Другие авторы также подчеркивали важность определенных способностей, таких как чувствительность и эмпатия у врача [27], развивая «аффективный способ понимания» [25] в контексте попытки гуманизировать медицину. Но Касселл также считает, что можно разработать методологию, способную превратить субъективные измерения боли и страдания в передаваемую информацию, которую врачи могут использовать для разработки более целостных методов лечения (предназначенных не только для лечения болезни, но и для смягчения последствий). страдания больного). Таким образом, цели медицины должны быть переформулированы.

Однако из концептуализации страдания Касселом возникают как минимум две проблемы. Первый заключается в том, что его определение страдания зависит от сомнительного понимания человека и является слишком ограничительным. Определение страдания как угрозы «целостности» человека влечет за собой предположение о том, что такое «целостность» человека. Касселовское нормативное определение «человека» включает в себя ряд измерений, таких как их предполагаемое будущее, личность и характер, тело, прошлый опыт и воспоминания, культурное происхождение, поведение, отношения с другими, политическое измерение и тайная жизнь [3]. Этот «целостный» человек развил бы своего рода равновесие, или связность и целостность, между всеми этими измерениями.

Свенеус [24] признает эту трудность, присущую предложению Касселя, проблему осмысления «человека как некоего целого» (или как можно сформулировать своего рода целостность среди всех этих измерений), и предлагает альтернативу : понимание жизни как повествования и «акцент на эмпирическом измерении, удерживании воедино состояний сознания, составляющих самость». Однако нарративные объяснения непрерывности личности и жизни также могут быть подвергнуты критике. Хотя у людей есть нарративные переживания и измерения, ни самость, ни жизнь не могут быть полностью и определенно объединены единым нарративом. Истории, которые мы рассказываем себе о собственном опыте, безусловно, являются важными ресурсами, которые мы используем, чтобы установить связь с собой, чтобы развить мы сами . Но такие истории — не единственный ресурс, который мы используем для таких целей. Например, мы также вступаем в диалог с самим собой — процесс мышления был определен как разновидность внутреннего диалога [28] — а диалог — это не история. Более того, такие внутренние истории всегда плюралистичны: они интерпретируют наш прошлый опыт в свете нынешних интересов или переживаний. Следовательно, мы не рассказываем себе одну и ту же историю о нашем прошлом на протяжении всей нашей жизни просто потому, что наше прошлое меняется каждый день по мере того, как мы получаем новый опыт, который может легко изменить интерпретации предыдущего опыта, и мы должны/хотим по-разному понимать свое прошлое в соответствии с этим. к нашему настоящему и нашим перспективам. Гораздо более податливы и неопределенны наши рассказы о будущем: будущее — это неизвестная территория, которая медленно становится настоящим, а затем прошлым, удивляя нас снова и снова.

Параллельно жизнь — это не «нарратив», один-единственный нарратив от рождения до смерти [29]. Постоянно пишутся разные версии и интерпретации о жизни человека с разных точек зрения; никогда не бывает окончательной истории. Рассказы о жизни всегда фрагментарны, частичны и не могут быть рассказаны иначе, как с определенного ракурса, в зависимости от предполагаемого акцента. Они не гарантируют целостность наших нескольких измерений.

Таким образом, нарративное объяснение «целостности» человека не поддерживает определение «человека» Кассела. В самом деле, такое определение является несуществующим идеалом, который включает в себя идею о том, что люди прозрачны для самих себя (они знают себя полностью), связны, способны создавать своего рода уникальную личную историю прошлого и будущего и хорошо сбалансированы. Это определение далеко не соответствует современным теориям самости. Альбрехт Веллмер [30] упоминает два важнейших вклада, которые противоречат определению Касселла. Фрейдистский психоанализ бросает вызов идее автономного субъекта: люди не всегда точно и полностью знают, чего они хотят, что они делают или почему они это делают, поскольку они находятся под влиянием психологических, социальных сил и сил властных отношений. Витгенштейн и философия языка бросают вызов идее о том, что субъекты являются последними авторами и судьями того, что они говорят. Наши осмысленные выражения не полностью прозрачны для нас самих. Более того, постмодернистские теории подчеркивают противоречия между различными социальными ролями одного и того же человека [31], нашу иррациональность, нашу случайность и тот факт, что наши действия не предсказуемы (даже нами самими). Человек никогда не бывает полностью связным, человек не может быть «целостным», потому что прикосновение и прикосновение — неотъемлемая часть жизни. Еще можно определить страдание как угрозу тому, что человек считает своей целостностью в любой данный момент. Однако это существенное определение страдания, которое слишком далеко идущее и вызывает проблемы при попытке определить границы того, что является страданием, а что нет. Страдание можно переживать по-разному, не обязательно как угрозу чьей-либо целостности, как я покажу позже. Таким образом, это определение не может правильно определить то, что является общим для всех переживаний страдания. Более того, страдание было замечено и часто используется для усиления идентичности (как в случае преднамеренного поиска страданий, таких как причинение себе боли и другое рискованное поведение). Это прямо противоречит определению Касселла, потому что поиск страдания (или использование непреднамеренного страдания) используется для создания или усиления идентичности, утверждения себя или отождествления себя с определенными ценностями, такими как сила или мужество.

Вторую проблему кассельского определения страдания обсуждает Брауде [25]: переживание страдания может иметь действительно субъективный элемент, который не может быть эксплицитно передан через язык и «может и никогда не должен в конечном счете становиться объектом, медицинским или иным». . Медицина может уделять больше внимания вышеупомянутым субъективным, символическим аспектам страдания и боли, врачей можно научить быть более чуткими к больным и более чуткими к их реальным нуждам. Эта «гуманизированная медицина» обеспечивает лучшее управление болью и страданием, и она должна пересмотреть свои конечные цели. Однако остается вопрос, действительно ли страдание можно лечить исключительно медициной и чисто научными методами, учитывая это в конечном счете непередаваемое измерение, тот факт, что не все виды страдания связаны с болью или болезнью, и экзистенциальное измерение страдания, включающее личный выбор, связанный с привязанностью человека к жизни и миру. Медицина действительно имеет свои пределы.

Феноменологический подход

Феноменологическая концептуализация страдания и боли предлагает привлекательную альтернативу дуалистическим теориям и механическому пониманию тела. ^{Footnote 6} В отличие от научного подхода, при котором тело рассматривается с точки зрения третьего лица, феноменологические предложения предполагают перспективу опыта, переживаемого субъектом [32, 33]. Это своего рода точка зрения от первого лица, которая направлена ​​на то, чтобы быть значимым и актуальным для других. Хороший феноменологический подход — это не просто субъективное повествование о личном опыте, он способен улавливать важнейшие элементы такого опыта, которые полезны в качестве значимых ресурсов для других людей, пытающихся понять подобный опыт.

Очень хороший пример такой точки зрения можно найти в тексте Жана-Люка Нэнси L’Intrus , в котором он стремится понять свой собственный «жизненный опыт» трансплантации сердца, связанных с ней тяжелых медицинских процедур и их острой вторичной эффекты, такие как лимфома, философски и феноменологически [34]. Нэнси концептуализирует свой опыт, не просто рассказывая свою историю, но и осмысливая его теоретически посредством использования концепции «интрузии» (нарушителя) и идеи «вторжения» для понимания опыта получения нового органа, его отторжения его иммунная система, лечение «медикаментозно» (измерение, тестирование, мониторинг) и, наконец, рак и последующее лечение. Его описанная странность самого себя и его опыт лиминальности далеко не уникальны, и его размышления о моральных последствиях трансплантации органов и растущих технологических и научных медицинских возможностях поднимают важные вопросы для дальнейших дискуссий. Короче говоря, феноменология не просто субъективна (хотя и включает личный опыт), и хорошие феноменологические подходы являются мощными философскими инструментами. Поскольку они способны включать точку зрения от первого лица, «жизненный опыт», они обладают высоким потенциалом для изучения страдания и боли с точки зрения, которая не является чисто научной или медицинской по своей природе.

С такими понятиями, как «воплощение» и «живое тело» — английский перевод немецкого термина «Leib», в отличие от «Körper» или «физическое тело» [11] — феноменологи внесли свой вклад в «воплощение разума». подчеркивая решающую роль тела в человеческом опыте и предполагая, что мы воспринимаем мир через наши живые тела [32]. Это предположение влечет за собой различные последствия для понимания боли и страдания, например идею о том, что если мы испытываем боль или страдаем, мы чувствуем это неудовольствие в наших телах, тем самым частично или полностью влияя на то, как мы воспринимаем мир. Прозрачное, безмолвное или даже «отсутствующее» тело [32] может болезненно присутствовать, поэтому мы воспринимаем мир с этой болезненной точки зрения. ^{Footnote 7}

Феноменологические подходы также внесли свой вклад в «наблюдение за телом», как и в случае с феноменологическим объяснением «эффекта плацебо», одного из явлений, бросающих вызов классическим объяснениям медицинской науки. Френкель [35] формулирует эту проблему следующим образом: «Как могло частное субъективное ожидание, связанное с приемом таблетки плацебо, когда-либо проявляться как наблюдаемое общественное изменение в физиологическом теле?» Эффект плацебо особенно бросает вызов различению разума и тела и рассмотрению тела как простого «измеримого объекта». Объяснение, предлагаемое Френкелем, убедительно: само тело способно осмысленно реагировать на сложную ситуацию, поскольку «у нас есть разумное тело, способное реагировать на мир без необходимости вызывать какую-либо рефлексивную деятельность». Можно даже пойти еще дальше: если мы рассматриваем человека как психофизическое целое, вполне правдоподобно предположить, что тело реагирует значимыми способами, что «пациент воспринимает возможности исцеления в конкретной ситуации и его Таким образом, тело отвечает на обращенное к нему требование точно так же, как наша нерефлексивная двигательная активность разворачивается в мире». Считается, что культурные, социальные и психологические факторы влияют на аффордансы (требование ответа субъекта в конкретной ситуации) исцеления.

Как уже упоминалось, Свенеус [24] объединил феноменологические тенденции с нарративными концепциями личностной идентичности, чтобы концептуализировать боль и страдание. Он собирает воедино различные определения страдания, данные другими авторами, в попытке охватить «все страдание». Однако объединение этих разных подходов к страданию не гарантирует хорошего определения страдания. Вместо этого оно гарантирует хороший обзор исследований или концепций страдания. Хорошее определение должно быть достаточно общим, чтобы включать все случаи страдания. Это не означает, что частные описания случаев страданий бесполезны или значимы для других страдальцев, ученых и просто лиц, заинтересованных в понимании феномена страданий. Другими словами, отчуждение себя, описанное Нэнси, может охватывать одно существенное измерение одного вида страдания, но не определяет все виды страдания. Определения страдания как угрозы «целостному человеку», как отчужденности себя, как «отчужденного настроения» или «недомашнего бытия в мире» [33] выражают разные переживания страдания, но это не универсальные описания, поэтому они не являются хорошими определениями. Как утверждает Клейнман, «важно избегать эссенциализации, натурализации или сентиментализации страдания. Нет единственного способа страдать; у страдания нет вневременной или внепространственной универсальной формы». [7].

Потерять себя или найти себя?

Как указывалось ранее, для медицины по-прежнему сложно иметь дело с этими субъективными, неизмеримыми аспектами страдания и боли — и, более того, с их возможной «неразделимостью» [6], хотя были сделаны важные вклады, такие как Теория контроля ворот. , что сыграло решающую роль в включении как физиологических, так и психологических аспектов боли как неотъемлемых частей явления. Тем не менее, боль и страдание касаются не только медицины, но и социальных и гуманитарных наук, которые вносят существенный вклад в прояснение их культурных, социальных и когнитивных аспектов. Если мы придаем значение этим аспектам переживания боли и страданий, то нам необходимо признать соответствующую роль, которую указанные дисциплины могут играть в их осмыслении, а также в предоставлении ресурсов для облегчения страданий. Это восходит к предыдущему заявлению о том, что медицина имеет свои ограничения: существуют виды и размеры страданий, лечение которых не относится к медицине (или, по крайней мере, не исключительно). Например, мы не можем решить социальные проблемы, которые вызывают социальные страдания, такие как бедность, с помощью медицинских ресурсов. Но, как указывалось выше, это не означает, что медицина не может улучшить управление болью и страданием: напротив, усилия для этого уже предпринимаются, даже несмотря на то, что полная революция потребует действительно преодоления классической дихотомии разум/тело. ^{Footnote 8} Реальное последовательное допущение человека как психофизического, а не дуалистического существа требует не только частичных реформ в обращении со страданием и болью, но и полной смены парадигмы в смысле Куна [36]. ^{Сноска 9} Тем временем на практике применяются междисциплинарные подходы; например, лечение хронической боли в долгосрочной перспективе теперь включает кондуктивную терапию для управления ее эмоциональными и когнитивными последствиями [37, 38], или лечение несоматической боли (например, фибромиалгии) теперь поддерживается психотерапией [39].].

Отчуждение (или даже «утрата») себя или «неподобие бытия в мире», несомненно, может быть следствием или выражением страдания. Кэти Чармаз [40] описывает «потерю себя» у хронически больных людей и способствует пониманию страдания как не ограничивающегося простым «физическим дискомфортом». В своем недавнем посмертном романе Париж-Аустерлиц писатель Рафаэль Чирбес описывает последнюю фазу смертельной болезни человека следующими словами:

«Скорее, у меня сложилось впечатление, что человек, лежавший там, чахнувший, стал чужим и в моих глазах, и в своих собственных — кем-то неизвестным мне, конечно, но и ему самому, и так сам Мишель выразил это мне в дни когда он испытал момент ясности. […] Мишель тускнел, тускнел, как и каждый день моего визита, тусклый свет зимнего полудня тускнел в раме больничного окна». ^{Сноска 10} [41].

Как и Нэнси, Мишель больше не узнает себя и своего друга. Для Свенеуса страдание отчуждает нас от собственного тела, от наших обязательств в мире с другими и от наших жизненных ценностей [24]. «Отчуждение» означает «отчуждение», таким образом, страдание оказывается эквивалентным ощущению того, что вы чужие для себя, других или странным образом вписываетесь в мир — и это может помешать нам жить той жизнью, которой мы хотели. . Отчужденность от мира также можно квалифицировать как «недомашнее» по аналогии с концепцией Арендт: «Недомашнее бытие в мире» означает, что мы существуем некомфортно, в чужой, беспокойной среде, где мы не можем ни отдохнуть, ни найти себя. место [42].

Эти различные вклады в понимание различных переживаний страдания не обязательно были предложены в качестве основных определений страдания. Например, работа Шармаза предполагает четко поставленную перспективу; она анализирует «фундаментальную форму страдания» хронически больных людей в Америке 1980-х годов [40]. Однако существует риск принимать такие описания страдания как универсальные, существенные определения, поскольку это может иметь нежелательные эпистемологические и моральные последствия. .

Представление об «отчужденном я» предполагает представление о своего рода «подлинном я» с «подлинной жизненной историей». Страдание может отдалить нас от наших прежних забот и может даже вытеснить нас в состояние лиминальности, когда мы не чувствуем себя как дома в мире или в наших телах, как раньше. Однако, как указывалось ранее, это не окончательные последствия страданий, и люди не статичны, неизменны. Наряду с возможной «потерей себя» существует возможность «восстановления себя» (мы не были нашим «окончательным я» до того, как «потеряли себя» из-за страдания, и мы не можем восстановить что-то вроде «определенного я»). Наоборот, мы являемся результатом нашего опыта, включая страдания и боль.

Доказательством того, что эссенциалистские определения страдания неверны, является то, что два противоречивых ответа на проблемы боли и страдания могут быть в равной степени обоснованными и полезными для управления ими: борьба за то, чтобы отличить себя от своей боли, страдания или болезни, и отождествление с собственной болью, страданием или болезнью [11]. Один из пациентов Стонингтона удивил его, сказав: «Я хочу быть здесь из-за этого, даже из-за боли. Если бы я действительно не был здесь, это заставило бы меня страдать» [43]. Боль при родах заявлялась женщинами как элемент самоконструирования их собственной идентичности как матерей и женщин в том смысле, что они хотят быть теми, кто контролирует технологию, используемую для облегчения боли, а не быть под контролем других. такая технология [19]. Такие установки, как выбор боли или принятие страдания, могут быть способом самоутверждения. Для Виктора Франкла [44] принятие неизбежного страдания может быть даже способом найти смысл в жизни; страдание и смелое противостояние страданию может быть способом утверждения собственной идентичности, достижением, благородным делом, а не унижением личности. Страдание можно, в конце концов, считать характеристикой собственной идентичности; после стольких страданий поэт Розалия де Кастро находит в себе пустое пространство, которое нельзя заполнить ничем, кроме страдания:

«Что на дне, на самом дне / внутренностей моих / есть пустынная пустошь / ненаполняемая смехом / или довольством / но с горькими / плодами боли!» ^{Сноска 11} [45].

Возможно, «чувствовать себя как дома в страдании» — не в мазохистском смысле, а как способ справиться с ним. В качестве альтернативы сущностным определениям я предлагаю понимать страдание как неприятное или даже мучительное переживание, которое может сильно повлиять на человека на психофизическом и даже экзистенциальном уровне.

Концептуализация страдания и боли

Концептуализация страдания как опыта подчеркивает тот факт, что это нечто, переживаемое человеком (как то, что Дильтей называет «живым опытом» (Erlebnis), так и непосредственный, неотраженный опыт, и «обычный, артикулированный опыт» (Lebenserfahrung) [46, 47] Мы должны смотреть на страдание не как на абстрактное явление, а как на нечто, переживаемое кем-то

Страдание, как и боль, неприятно или даже мучительно: Даже если мы не принимаем эссенциалистского определения и мы отвергаем понимание страдания как «потеря себя» или как «повторное утверждение себя», определение все же необходимо. «Неприятность» определяет страдание и боль. Лекнес и Бастиан [48] предлагают «выйти за пределы рассматривать боль просто как неприятную», потому что «она также может восприниматься как приятная, вызывать приятные переживания или побуждать нас к приятным переживаниям». Они предлагают ряд преимуществ и преимуществ боли: оно представляет собой возможность искупления после проступка, оно может подчеркнуть храбрость, мотивировать нас, усилить ощущения, предложить временное облегчение от другой боли и предложить «эффективный контраст многим безболезненным переживаниям, которые могут показаться относительно приятными, если они происходят после боли». закончилась». Однако такие выгоды или выгоды существуют только потому, что боль неприятна (если бы ее не было, она не служила бы искуплением и т. д.). Единственным убедительным аргументом против «неприятности» боли является состояние «асимволии боли», когда пациенты чувствуют боль, но не неприятные ощущения. Как я уже упоминал, боль состоит из соматосенсорного восприятия, за которым следует преходящий мысленный образ локального изменения в теле (ноцицепция), с одной стороны, и неприятная эмоция, с другой. Для Лекнеса и Бастиана такое состояние, как «асимволия боли», доказывает, что боль не обязательно неприятна. Однако я утверждаю, что люди, страдающие таким состоянием, не имеют полного переживания боли, а только одной из ее частей. В любом случае асимволия боли — это скорее медицинское состояние, чем обычное ощущение боли. ^{Сноска 12}

Страдание не всегда экстремально. Иногда это терпимый, короткий, несущественный опыт. Однако важно включить в наше определение возможность того, что страдание может воздействовать на нас в экзистенциальном измерении, а это означает, что оно может оказывать влияние на важные вопросы, касающиеся личной жизни, вопросы, которые влияют на наше существование в мире, такие как желание продолжать жить, решение о том, иметь или не иметь детей, или даже как прожить жизнь — выбор, который следует рассматривать в контексте нашей привязанности к миру. Эта возможность действительно характеризует и страдание и помогает нам осознать его (возможное) значение в жизни. Более того, включение экзистенциального измерения страдания подчеркивает способность человека справляться со своими неприятными обстоятельствами/опытом, а также решающее влияние его отношения и выбора на весь опыт страдания.

Обсуждение

Натуралистические и сущностные представления о боли и страдании неадекватны, поскольку могут иметь нежелательные эпистемологические, онтологические и моральные последствия. Натуралистический подход классической доказательной медицины включает особый взгляд на человека, основанный на картезианской дихотомии разум/тело, в которой тело понимается как механизм, работающий в соответствии с универсализируемыми, управляемыми процессами. Даже если «гуманистический поворот» в медицине начал оправдывать более целостные взгляды на человека, медицина и ее дисциплины все еще зависят от идеи, что различные части тела можно лечить независимо. Более того, до сих пор недостаточно учитываются символические, субъективные и смысловые измерения боли и страдания. Негативными гносеологическими и практическими последствиями такого подхода являются невозможность или сложность выявления и управления этими измерениями боли и страдания, тот факт, что непризнанная боль и страдание причиняются для достижения определенных целей (исцеление, получение информации, профилактика), а также отсутствие учета конкретных явлений, таких как хроническая боль, несоматическая боль или эффект плацебо.

Медицинский гуманизм Касселла пытается ответить на эти проблемы классической доказательной медицины и предлагает хорошую концептуализацию боли, согласующуюся с результатами неврологических, социологических и антропологических исследований. Однако в этой статье критикуется определение страдания, данное Касселем, поскольку, несмотря на то, что оно способно преодолеть дуализм разума и тела, его представление о личности все еще неадекватно. Идея о том, что страдание угрожает целостности человека, влечет за собой представление о человеке как об автономном, рациональном, связном и хорошо уравновешенном человеческом существе — взгляд, который был отвергнут психологическими, философскими и социологическими теориями в двадцатом веке — и существенное определение страдания. Концепция личности Кассела также не может быть поддержана с помощью нарративных теорий самости, потому что то, как истории касаются построения личной идентичности, и то, как они включаются в наше понимание нашей собственной жизни и жизни. другие не поддерживают идею целостности; скорее, истории, которые мы себе рассказываем, всегда частичны, фрагментарны и никогда не являются окончательными. Более того, тот факт, что страдание может способствовать созданию идентичности, а не ее разрушению, противоречит определению Касселя.

Феноменология внесла свой вклад в «воплощение разума» и «мысление тела», подчеркнув решающую роль тела в нашем опыте, как это видно из объяснения эффекта плацебо, согласно которому тело способно реагировать осмысленно к сложной ситуации (даже если мы не осознаем этого). Однако некоторые феноменологические определения страдания (например, «страдание как отчуждение себя», «страдание как неродное бытие в мире») могут предполагать сущностные и универсальные характеристики страдания, исключая тем самым из него другие неприятные или мучительные переживания, которые сами пострадавшие действительно считают страданием. Более открытое определение должно включать в себя субъективное измерение страдания и даже трудности или невозможность выражения очень экстремальных переживаний, тот факт, что человек может страдать, не зная почему, или даже то, что он/она может частично или полностью не подозревая о своих страданиях. Такие размеры страдания вытекают из того факта, что человеческие существа обладают иррациональными и бессвязными измерениями, которые не прозрачны для них самих. Человек является постоянно меняющимся результатом его/ее ежедневной борьбы, в том числе его/ее управления страданиями и болью. Мы должны сосредоточиться не только на том, что мы «теряем», когда страдаем, но и на различных культурных, личных и социальных адаптациях и ресурсах для преодоления страданий.

Заключение

Сущностное определение страдания превращает его в нормативное понятие, что приводит к гносеологическим ошибкам и моральным несправедливостям. Не всякое страдание отчуждает, и несправедливо отрицать страдания других; например, категорическое утверждение Свенеуса [24] о том, что родовая боль не влечет за собой страданий, может быть несправедливым. В то же время не все аспекты страдания могут быть объективированы.

Определение боли не может быть основано только на ее неврологическом понимании, оно должно включать другие соответствующие факторы, такие как когнитивное осознание, интерпретация, поведенческие установки, а также культурные и образовательные факторы, выходящие за рамки медицинской сферы. Следовательно, предлагается формальная, несущественная и ненатуралистическая концептуализация обоих терминов. Страдание – это неприятное или даже мучительное переживание, которое может серьезно повлиять на человека на психофизическом и даже экзистенциальном уровне. Как и страдание, боль также неприятна. И то, и другое является опытом, который влияет на человека в целом (а не только на его «тело» или «разум»), и решающим аспектом их является личное отношение и выбор, на которые, в свою очередь, влияют культурные и социальные модели. Не только естественные науки, но и социальные и гуманитарные науки играют решающую роль в понимании всех аспектов этих явлений. Кроме того, взгляд на человека как на психофизическое, а не на дуалистическое существо, требует полной смены парадигмы в медицине и новых подходов к исследованиям, способных бросить вызов границам различных дисциплин.

Примечания

1. «Толерантность к боли» определяется как «максимальная интенсивность вызывающего боль раздражителя, которую субъект готов принять в данной ситуации», а «болевой порог» — как «минимальная интенсивность раздражителя, который воспринимается как болезненное» Международной ассоциации изучения боли (http://www.iasp-pain.org/Education/Content.aspx?ItemNumber=1698#Nociception, консультация 10 февраля 2016 г.).

2. «Размышляя о теле» — так называется статья Антонио и Ханны Дамасио [49].].

3. Гедонистический и материалистический Эпикур в четвертом веке до нашей эры выступал за человека как полностью материальную сущность. Хотя он различал тело ( sarx ) и разум ( psyché ), он не считал их разными онтологическими субстанциями (как это делал Декарт), утверждая, что они просто состоят из разных видов атомов. Для Эпикура sarx и psyché — это две части единого цельного организма [50], и разум не может существовать без тела. Это различие соответствует эпикурейскому различению «телесных болей» (9).0497 понос ) и «страдания души» ( лыпе ). Их противоположностями являются aponía (отсутствие физической боли) и ataraxía (отсутствие духовных страданий). Полное счастье ( eudaimonía ) возможно только тогда, когда мы наслаждаемся обоими aponía и ataraxía .

4. Я использую термин «болезнь» в смысле диагностированной с медицинской точки зрения патологии, оставляя термин «болезнь» для субъективного переживания болезни больным человеком [27].

5. Ван Хофт [26] предполагает, что Кассел придерживается такого различия; однако это не так [25].

6. Не только феноменологические теории разработали альтернативные представления о теле. См., например, Schicktanz [51] о различных концепциях воплощения в биоэтике и соответствующих интерпретациях автономии.

7. Тело, по Ледеру [32], имеет тенденцию к самосокрытию, к выполнению своих нормальных процессов и функций без их «присутствия» для нас (т. »). Однако когда мы чувствуем боль, тело больше не «отсутствует»; вместо этого он ярко воспринимается, «присутствует».

8. Ранее сообщалось об интересе к психогенной боли в истории медицины, по крайней мере, со второй половины девятнадцатого века, как это можно увидеть в работе Отто Бинсвангера [15]

9. Для Куна, «смена парадигмы» происходит во время научной революции. Научная парадигма определяется как совокупность фактов и теорий (при условии, что теории не разрабатываются точно для объяснения ранее данных фактов, а факты возникают вместе с объясняющими их теориями). Иными словами, научная парадигма включает в себя собственные научные проблемы, инструменты и критерии их решения, целостную картину (гештальт) мира.

10. «>

    Мой перевод.

11. Мой перевод. «Кью. нет фонда бен фондо / дас энтраньяс / хай ип пустыни парамо / que non se enche con risas / nin contentos, / senón con froitos do dolor / amargos!”

12. Grahek [52] проводит различие между асимволией боли и другими обстоятельствами, при которых кажется, что болевой стимул ощущается без последующих неприятных эмоций, как, например, у пациентов после лоботомии, цингулотомии и морфина. Только при болевой асимволии человек не воспринимал болевые раздражители. К другим состояниям можно отнести случаи безразличия к болевым раздражителям, но для того, чтобы быть безразличным к боли, нужно уметь ее чувствовать.

Список литературы

1. Дамасио А. Эль-ошибка Декарта [Ошибка Декарта]. Барселона: Редакционная критика. 2006.

2. Boeyink DE. Боль и страдания. Журнал религиозной этики. 1974;2(1):85–98.

   Google ученый

3. Кассель Э.Дж. Природа страдания и цели медицины. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета; 2004.

   Книга Google ученый

4. Рей Р. История боли, том. 2. Кембридж, Массачусетс, Лондон: издательство Гарвардского университета; 1995.

   Google ученый

5. Кюглер П. Постоянно меняющаяся проблема сознания. Теория психол. 2013;23(1):46–59.

   Артикул Google ученый

6. Уилкинсон И. Страдание: социологическое введение. Великобритания: Политическая пресса; 2005.

   Google ученый

7. Клейнман А., Дас В., Лок ММ. Социальные страдания. Калифорния: Издательство Калифорнийского университета; 1997.

   Google ученый

8. Соренсен А. Парадокс современного страдания. Журнал исследований болезней и общества. 2010;13:131–159.

9. Ле Бретон Д. Антропология боли [Антропология боли]. Барселона: Сейш Барраль; 1999.

10. Джонсон М. Воплощение разума: от Дьюи до Дамасио. Дедал. 2006;135(3):46–54.

    Артикул Google ученый

11. Уильямс С.Дж., Бенделоу Г. Живое тело: социологические темы. Воплощенные проблемы Лондон: Рутледж. 1998 год;

12. Декарт Р. Discours de la méthode [Рассуждение о методе]. Штутгарт: Реклам. 2001;82

13. Алтуна-Лизасо Б. Los sentidos del sufrimiento [Чувства страдания]. В: Астудильо В., Касадо А., Мендинуэта С., редакторы. Alivio де лас situaciones difíciles у дель sufrimiento ан ла terminalidad. Себастьян: Сосьедад Васка де Куидадос Палиативос; 2005. с. 217–31.

14. Фуко М. Naissance de la clinique [Рождение клиники], vol. 23. Париж: Университетские издательства Франции; 1997.

15. Moscoso J. Historia Cultural del Dolor [Культурная история боли]. Мадрид: Телец; 2011. с. 134–5.

16. Фокс Р., Свази Дж. Наблюдение за биоэтикой. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета; 2008.

17. Буэно-Гомес Н. Опыт смерти в научно-технических обществах. Теоретическое обсуждение и последствия для процессов принятия решений по окончании срока службы. Болезнь, кризис и потеря. 2017;25(2):150–168. doi: https://doi.org/10.1177/1054137315606837.

18. Кюблер-Росс Э. О смерти и умирании. Лондон: Рутледж; 1973.

19. Arney WR, Neill J. Расположение боли при родах: естественные роды и трансформация акушерства. Социология здоровья и болезни. 1982;4(1):1–24.

20. Ильич И. Медицинская Немезида. Экспроприация здоровья. Нью-Йорк: Книги Пантеона; 1976.

21. Бошан Т.Л., Чайлдресс Дж.Ф. Принципы биомедицинской этики. 6-е изд. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета; 2008.

22. Бауман З. Смертность, бессмертие и другие жизненные стратегии. Стэнфорд: издательство Стэнфордского университета; 1992.

23. Кларк А.Е., Шим Дж.К., Мамо Л., Фоскет Дж.Р., Фишман Дж.Р. Биомедикализация: научно-технические преобразования здоровья, болезней и биомедицины США. Американский социологический обзор. 2003;68(2):161–194.

24. Свенеус Ф. Феноменология страдания в медицине и биоэтике. Теоретическая медицина и биоэтика. 2014;35(6):407–20.

    Артикул Google ученый

25. Брауде HD. Воздействие на тело и преобразование желания: лечение страдания как цели медицины. Филос Психиатрия Психол. 2012;19(4):265–78.

    Google ученый

26. Ван Хофт С. Страдание и цели медицины. Философия Медицинского Здравоохранения. 1998;1(2):125–31.

    Артикул Google ученый

27. Джордано Дж. Мальдиния: Хроническая боль как болезнь и необходимость взаимодополняемости в лечении боли. Forschende Complementärmedizin. 2008;15(5):277–81.

28. Арендт Х. Жизнь разума. Нью-Йорк: Книги Харкорта; 1981.

29. Бурдье П. Биографическая иллюзия [Биографическая иллюзия]. Historia у fuente устно. 1989; 2: 27–33.

30. Wellmer A. Zur Dialektik von Moderne und Postmoderne [О диалектике модернизма и постмодернизма]. Франкфурт-на-Майне: Зуркамп; 1985.

31. «>

    Герген К.Дж. Насыщенное Я. Основные книги: США; 1991.

32. Лидер Д. Отсутствующее тело. Чикаго: Издательство Чикагского университета; 1990.

33. Свенеус Ф. Болезнь как неприглядное бытие-в-мире: Хайдеггер и феноменология медицины. Философия Медицинского Здравоохранения. 2011;14(3):333–43.

    Артикул Google ученый

34. Нэнси Дж.-Л. L’Intrus [Злоумышленник]. Париж: Галилея; 2000.

35. Френкель О. Феноменология «Эффекта плацебо»: перенос смысла из разума в тело. J Мед Филос. 2008;33(1):58–79.

36. Кун Т. Структура научных революций. Чикаго: Издательство Чикагского университета; 1996.

37. Бромм Б. Происхождение боли [Происхождение боли]. Mente у церебро. 2015;3(12):4–12.

    Google ученый

38. «>

    Поррека Ф., Прайс Т. Cuando el dolor persiste [Когда боль не проходит]. Mente у церебро. 2015;3(12):14–21.

    Google ученый

39. Basbaum A, Julius D. Nuevos analgésicos [Новые анальгетики]. Mente у церебро. 2015;3(12):62–9.

    Google ученый

40. Чармаз К. Потеря себя: фундаментальная форма страдания у хронически больных Социальное здоровье Illn. 1983; 5 (2): 169–95.

    Артикул Google ученый

41. Чирбес Р. Париж-Аустерлиц. Circulo de Lectores: Барселона; 2016.

    Google ученый

42. Арендт Х. Состояние человека. Чикаго: Издательство Чикагского университета; 1998.

    Книга Google ученый

43. Стонингтон С. Лицом к лицу со смертью, глядя внутрь себя: конец жизни и трансформация клинической субъективности в Таиланде. Культовая медицинская психиатрия. 2011;35(2):113–33.

    Артикул Google ученый

44. Франкл В. El hombre en busca de sentido [Человек в поисках смысла]. Гердер: Барселона; 2015.

    Google ученый

45. Кастро, Розалия де. Follas novas [Новые листья]. Мадрид: Акал; 2009.

46. Джейсон ТС. Опыт, согласованность и культура: значение «описательной психологии» Дильтея для антропологии сознания. Антропополь Сознательный. 2002;13(1):2–26.

    Артикул Google ученый

47. Дилтей В. Der Aufbau der Geschichtlichen Welt in den Geisteswissenschaften [Конструирование исторического мира в исследованиях человека]. Берлин: Хольцингер; 2013.

48. Лекнес С., Бастиан Б. Преимущества боли. Преподобный Фил Псих. 2014;5:57–70.

    Артикул Google ученый

49. Дамасио А., Дамасио Х. Забота о теле. Дедал. 2006;135(3):15–22.

    Артикул Google ученый

50. Гарсия ГК. Эпикуро. Мадрид: редакция Alianza; 2011.

    Google ученый

51. Schicktanz S. Почему то, как мы рассматриваем тело, имеет значение — размышления о четырех биоэтических взглядах на человеческое тело. Философия, этика и гуманитарные науки в медицине. 2007;2(30):1–12.

    Google ученый

52. Грахек Н. Чувство боли и переживание боли. Ольденбург: Bibliotheks- und Informationssystem der Universität Oldenburg; 2001.

    Google ученый

Ссылки на скачивание

Благодарности

Неприменимо.

Финансирование

Данная статья является частичным результатом исследовательского проекта «Опыт страдания. От мистико-аскетической христианской традиции к научно-техническому подходу», финансируемой Австрийским научным фондом (FWF; M2027-GBL).

Доступность данных и материалов

Совместное использование данных неприменимо к этой статье, поскольку в ходе текущего исследования наборы данных не создавались и не анализировались.

Author information

Authors and Affiliations

1. Department of Philosophy and Research Center Medical Humanities, University of Innsbruck, Innrain 52d, A6020, Innsbruck, Austria

   Noelia Bueno-Gómez

Authors

1. Noelia Bueno -Gómez

   Посмотреть публикации автора

   Вы также можете искать этого автора в PubMed Google Scholar

Вклады

Не применимо.

Автор, ответственный за переписку

Ноэлия Буэно-Гомес.

Декларация этики

Утверждение этики и согласие на участие

В этой рукописи не представлены данные, полученные от людей или животных.

Согласие на публикацию

Неприменимо.

Конкурирующие интересы

Автор заявляет, что у нее нет конкурирующих интересов.

Примечание издателя

Springer Nature остается нейтральной в отношении юрисдикционных претензий в опубликованных картах и ​​институциональной принадлежности.

Права и разрешения

Открытый доступ Эта статья распространяется в соответствии с условиями международной лицензии Creative Commons Attribution 4.0 (http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/), которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии вы должным образом указываете автора (авторов) и источник, предоставляете ссылку на лицензию Creative Commons и указываете, были ли внесены изменения. Отказ от права Creative Commons на общественное достояние (http://creativecommons.org/publicdomain/zero/1.0/) применяется к данным, представленным в этой статье, если не указано иное.

Перепечатки и разрешения

Об этой статье

Роль страдания | Wholebeing Institute

by Tal Ben-Shahar

Хотя стремление к удовольствию и избегание боли является частью нашей универсальной природы, культура играет центральную роль в том, как мы справляемся со страданием. На Западе мы обычно отвергаем страдание. Мы рассматриваем это как нежелательное прерывание нашего стремления к счастью. Поэтому мы боремся с ним, подавляем его, лечим или ищем быстрые решения, чтобы избавиться от него. В некоторых культурах, особенно на Востоке, признается важная роль страдания в жизни людей на извилистом пути к просветлению. Хотя мне еще предстоит убедиться в том, что можно достичь состояния просветления или нирваны — состояния совершенного и постоянного внутреннего покоя, — мы можем многому научиться из буддийского подхода к непостоянству и несовершенствам жизни, поражениям и разочарованиям.

Тибетский монах Кхенчен Кончог Гьялтшен Ринпоче обсуждает четыре преимущества страдания: мудрость, стойкость, сострадание и глубокое уважение к реальности.

Мудрость рождается из опыта страданий. Когда дела идут хорошо, мы редко останавливаемся, чтобы задать вопросы о своей жизни. Однако трудная ситуация часто вынуждает нас выйти из нашего бездумного состояния, заставляя нас размышлять о своем опыте. Чтобы иметь возможность видеть глубже, развивать то, что царь Соломон называл мудрым сердцем, мы должны выдержать око бури.

Ницше, сам мудрый человек, однажды заметил, что то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Страдание может сделать нас более устойчивыми, способными лучше переносить трудности. Так же, как мышца, чтобы расти, должна терпеть некоторую боль, так и наши эмоции должны терпеть боль, чтобы укрепляться. Хелен Келлер, познавшая на своем веку много страданий, равно как и радости, отмечала, что «характер нельзя развивать в тишине и покое. Только через опыт испытаний и страданий можно укрепить душу, прояснить видение, вдохновить честолюбие и добиться успеха».

Всем иногда бывает больно, и если мы позволим себе испытать эту универсальную эмоцию, мы свяжемся паутиной сострадания. Словарь определяет сострадание как «глубокое осознание страданий другого в сочетании с желанием облегчить их», но единственный способ, которым мы можем обрести глубокое осознание страданий других, — это страдать самим. Теоретическое понимание страдания так же бессмысленно, как теоретическое описание синего цвета для слепого. Чтобы это узнать, нам нужно испытать это. Как отмечает пастор Фриц Уильямс: «Страдание и радость учат нас, если мы позволяем им, как совершить прыжок сопереживания, который переносит нас в душу и сердце другого человека. В эти прозрачные моменты мы знаем чужие радости и печали и заботимся об их заботах, как о своих».

Одно из самых значительных преимуществ страдания состоит в том, что оно порождает глубокое уважение к реальности, к тому, что есть. В то время как переживание радости связывает нас с царством бесконечных возможностей, переживание боли напоминает нам о наших ограничениях. Когда, несмотря на все наши усилия, нам становится больно, нас унижают ограничения, которые мы иногда не замечаем, когда летим высоко. Мне кажется более чем символичным, что в экстазе мы часто поднимаем голову вверх, к небесам, в бесконечность, а в агонии склонны бросать свой взор вниз, на землю, к конечному.

Рабби Буним из Пшиши говорит, что всем нам нужно ходить с двумя бумажками в карманах: первая со словами из Талмуда «ради меня создан мир», а вторая со словами из Книги Бытия «Я я всего лишь прах и пепел». Здоровое психологическое состояние находится где-то посередине между двумя посланиями, где-то между высокомерием и смирением. Точно так же, как синтез гордыни и смирения порождает психологическое здоровье, сочетание экстаза и агонии устанавливает здоровые отношения с реальностью.

Экстаз заставляет меня чувствовать себя непобедимым: я чувствую, что я хозяин своей судьбы, что я создаю свою реальность. Но агония, вероятно, заставляет меня чувствовать себя уязвимым и униженным: она заставляет меня чувствовать, что я слуга своих обстоятельств, что я мало контролирую свою реальность. Один лишь экстаз ведет к беспристрастному высокомерию; только страдание порождает смирение. Жизненные перипетии приближают нас к золотой середине Аристотеля.

Глубокое уважение к реальности подразумевает принятие того, что есть — нашего потенциала, наших ограничений и нашей человечности. Признавая, что страдание является неотъемлемой частью нашей жизни и что у боли есть и другие преимущества, такие как взращивание мудрости и сострадания, мы становимся более восприимчивыми к нашим страданиям. И когда мы действительно принимаем горе и печаль как неизбежные, мы на самом деле страдаем меньше.

Натаниэль Бранден называет самооценку, для которой самопринятие имеет центральное значение, иммунной системой сознания. Сильная иммунная система означает не то, что мы не болеем, а то, что мы реже болеем, а если заболеваем, то быстрее выздоравливаем. Точно так же страдание вряд ли когда-нибудь исчезнет полностью, но по мере того, как укрепляется иммунная система нашего сознания, мы страдаем реже, а когда мы это делаем, наше выздоровление происходит быстрее.

Тот факт, что страдание приносит пользу, не означает, что мы должны активно его искать — так же, как тот факт, что болезнь действительно укрепляет нашу иммунную систему, не означает, что нам нужно искать возможности заболеть. Мы естественным образом ищем удовольствия в жизни и пытаемся свести к минимуму количество переживаемой нами боли. Несовершенный и непостоянный мир предоставляет нам широкие возможности, без нашего активного поиска, для укрепления нашей иммунной системы.

Первая из Четырех Благородных Истин Будды — это истина о страдании — истина, которую мы можем либо отвергнуть, либо принять как неотъемлемую часть человеческого бытия. И когда мы учимся принимать, даже принимать тяжелые переживания, наши страдания становятся инструментом, инструментом для роста.

Этот пост взят из книги «Быть ​​счастливым: вам не нужно быть совершенным, чтобы вести более богатую и счастливую жизнь» Тала Бен-Шахара, доктора философии.

Узнайте, как укрепить свою способность к сопротивлению, от Марии Сируа в ее курсе «Поиски стойкости» («Когда жизнь бьет тяжело»).

Д-р Тал Бен-Шахар, соучредитель WholeBeing Institute, является автором и лектором, читавшим в Гарварде крупнейший курс «Позитивная психология» и третий по величине курс «Психология лидерства» — всего более 1400 студентов. Автор книги «Happier: Learn the Secrets to Daily Joy and Longing Fulfillment», он консультирует и читает лекции по всему миру для руководителей корпораций, широкой публики и групп риска по таким темам, как счастье, самооценка, устойчивость, постановка целей, осознанность. , и лидерство. Он имеет докторскую степень в области организационного поведения и степень бакалавра философии и психологии Гарварда.

Почему представители разных полов по-разному чувствуют боль

Роберт Зорге изучал боль на мышах в 2009 году, но именно у него разболелась голова.

В Университете Макгилла в Монреале, Канада, Зорге исследовал, как у животных развивается чрезвычайная чувствительность к прикосновениям. Чтобы проверить эту реакцию, Зорге ткнул мышей в лапы тонкими волосками, которые обычно их не беспокоят. Самцы вели себя так, как написано в научной литературе: дергали лапы даже за самые тонкие нити.

Но женщины оставались стойкими к нежным тычкам и подталкиваниям Зорге ¹ . «У женщин это просто не сработало», — вспоминает Зорге, ныне работающий бихевиористом в Университете Алабамы в Бирмингеме. «Мы не могли понять, почему». Зорге и его советник в Университете Макгилла, исследователь боли Джеффри Могил, определили, что этот вид гиперчувствительности к боли возникает из-за совершенно разных путей у самцов и самок мышей, при этом разные типы иммунных клеток способствуют дискомфорту 9.0442 2 .

Зорге и Могил никогда бы не сделали своего открытия, если бы следовали условностям большинства исследователей боли. Включая самцов и самок мышей, они шли против толпы. В то время многие специалисты по боли опасались, что женские гормональные циклы могут усложнить результаты. Другие застряли с мужчинами, потому что так все и делалось.

Сегодня, отчасти вдохновленные работой Зорге и Могила и подстрекаемые спонсорами, исследователи боли открывают глаза на спектр реакций разных полов. Результаты начинают просачиваться, и ясно, что определенные болевые пути значительно различаются, а иммунные клетки и гормоны играют ключевую роль в различных реакциях.

Этот толчок является частью более широкого движения за то, чтобы рассматривать пол как важную переменную в биомедицинских исследованиях, чтобы гарантировать, что исследования охватывают диапазон возможностей, а не собирают результаты из одной популяции. Основное изменение произошло в 2016 году, когда Национальные институты здравоохранения США (NIH) обязали соискателей грантов обосновывать свой выбор пола животных, используемых в экспериментах. Открытия в области исследования боли являются одними из самых захватывающих, говорит Кара Танненбаум, научный директор Института гендера и здоровья в Монреале, входящего в Канадский институт исследований в области здравоохранения. Что касается работы Зорге и Могила, она добавляет: «Насколько мне известно, ни одна другая область науки не определила этот тип половых различий».

Микроглия, иммунные клетки нервной системы, вызывает боли у самцов мышей. Steve Gschmeissner/SPL

Исследование может открыть двери для новых медицинских достижений, добавляет Танненбаум. Они крайне необходимы: около 20% людей во всем мире испытывают хроническую боль, и большинство из них — женщины. Сегодня фармацевтический рынок предлагает всем одинаковые обезболивающие препараты. Но если причины боли различны, некоторые лекарства могут работать лучше у одних людей, чем у других.

Кроме того, людям могут потребоваться различные обезболивающие, когда уровень гормонов колеблется в течение жизни. И пол человека не всегда четко вписывается в категории мужской и женский: он определяется рядом характеристик, включая генетику, анатомическое развитие и уровень гормонов, каждый из которых может влиять на потребности человека в терапии боли. Картина далека от завершения, и исследования — в основном на грызунах — до сих пор были сосредоточены на биологическом поле, а не на гендере, психосоциальном понятии, которое не обязательно совпадает с полом.

Иэн Чессел, вице-президент и глава отдела неврологии в компании AstraZeneca в Кембридже, Великобритания, предсказывает, что в будущем обезболивающие будут подбираться индивидуально для каждого человека, и что пол будет ключевым фактором в этих персонализированных рецептах. «Но мы пока этого не понимаем», — добавляет он.

Послушайте, как репортер Эмбер Дэнс расскажет больше об обработке боли у разных полов.

Ваш браузер не поддерживает аудио элементы.

Download MP3

Иммунитет к боли

Боль возникает, когда нейронные датчики в коже, мышцах, суставах или органах регистрируют потенциально опасные ощущения, такие как тепло или повреждение тканей. Они посылают сигналы через периферические нервы в спинной мозг, активируя другие нервы, которые посылают сигналы в ствол мозга и далее в кору головного мозга, которая интерпретирует эти сигналы как «ой!». Но боль возникает по-разному, и этому способствуют различные химические пути. Некоторые типы боли различаются по времени возникновения. Существует острая реакция на что-то горячее, острое или иное болезненное, а есть длительная хроническая боль, которая может сохраняться даже после того, как первоначальная травма зажила.

Хроническая боль может проявляться гиперчувствительностью к безболезненным раздражителям, как в случае самцов мышей Зорге. Еще в 2009 году он и Могил изучали модель хронической боли, вызванной воспалением.

Введение бактериальной молекулы под названием липополисахарид в шипы мышей привлекло внимание микроглии, резидентных иммунных клеток нервной системы. Но в исследованиях Зорге это привело к воспалению только у самцов, что объясняет их чувствительность к тесту на укол волос, сообщили Зорге и Могил в 2011 г. (ссылка 9).0442 1 ). Микроглия у самок оставалась спокойной, что, по-видимому, объясняло их безразличие к Зорге, который тыкал им лапы тонкими волосками.

Чтобы лучше понять, почему самцы и самки мышей по-разному справляются с болью, Зорге и Могил обратились к источнику боли, воздействующему на всех мышей. Они повредили седалищные нервы животных, идущие от нижней части спины к каждой ноге. Это привело к форме хронической боли, которая возникает, когда система обнаружения боли в организме повреждена или работает со сбоями. Это привело к тому, что как самцы, так и самки мышей стали более чувствительными к прикосновениям.

Но даже в этом случае были отличия. Микроглия, по-видимому, играет заметную роль в боли у самцов, но не у самок мышей ² . Зорге и группа сотрудников из трех учреждений обнаружили, что независимо от того, как они блокировали микроглию, это устраняло гиперчувствительность к боли только у мужчин.

Дело не в том, что женщины невосприимчивы к боли. Они были так же обеспокоены повреждением нервов, как и самцы, но они не использовали микроглию, чтобы стать сверхчувствительными к прикосновениям. Могил и Зорге задались вопросом, не стоит ли за хронической болью у женщин другой иммунный компонент, называемый Т-клеткой. Эти клетки играют известную роль в болевой сенсибилизации у мышей.

Зорге пытался провести такое же повреждение нерва у самок мышей, у которых отсутствовали Т-клетки. Они по-прежнему становились сверхчувствительными к тонким волоскам, но механизм теперь, по-видимому, происходил через микроглию. У самок, лишенных Т-клеток, блокирование активности микроглии предотвращало болевой ответ, как и у самцов. И когда исследователи пересадили Т-клетки обратно самкам мышей, у которых их не было, животные перестали использовать микроглию при боли при повреждении нерва (см. «Два пути к боли»).

Находки команды ² , о котором сообщалось в 2015 году, оказало большое влияние на поле боли, говорит Грег Дюссор, нейрофармаколог из Техасского университета в Далласе. Результаты показали, что хотя боль у всех может выглядеть одинаково снаружи, ученые не могут предполагать, что она одинакова внутри.

Болевые точки

Если животные могут переключаться между болевыми путями, что управляет этим переключением? Исследователи уже давно связывают половые различия в восприятии боли с эстрогеном, гормоном, который контролирует развитие матки, яичников и молочных желез, а также регулирует менструальный цикл. Эстроген может усиливать или притуплять боль, в зависимости от его концентрации и локализации. Тестостерон, гормон, участвующий в развитии полового члена, яичек и простаты, а также вторичных характеристик, таких как волосы на теле, привлек гораздо меньше внимания исследователей боли, хотя исследования показывают, что он может уменьшить боль ³ , а некоторые люди с хроническими болями принимают лечение тестостероном ⁴ .

В случае микроглии и повышенной чувствительности к боли исследования Могила прямо указывают на тестостерон как на переключатель управления болевыми путями. В исследованиях 2011 и 2015 годов ^{1 , 2} , когда Сордж тестировал кастрированных самцов мышей с низким уровнем тестостерона, животные проявляли реакцию, аналогичную самкам. И когда исследователи давали тестостерон кастрированным мужчинам или женщинам, болевой путь переключался на путь, зависящий от микроглии.

С тех пор исследователи продолжают находить доказательства, подтверждающие важность микроглии, а также клеточных ферментов и рецепторов у самцов мышей, испытывающих боль. И это явление не ограничивается мышами: один из сотрудников Могила, нейробиолог Майкл Солтер, также обнаружил работу микроглиальных рецепторов у самцов крыс, у которых была гиперчувствительность из-за повреждения нерва ⁵ . Солтер, который является руководителем отдела исследований в больнице для больных детей в Торонто, Канада, в настоящее время изучает вопрос на макаках, которые, вероятно, реагируют на боль так же, как люди.

Гораздо сложнее исследовать эти болевые пути у людей, но появляются подсказки. Нейрофармаколог Тед Прайс из Техасского университета в Далласе и его сотрудники обнаружили предварительные данные, опубликованные в этом месяце ⁶ , о различиях в том, как иммунные клетки вызывают боль у людей.

Они работают с нервной тканью, удаленной у людей, больных раком, чьи опухоли проникли в их позвоночник. В нервах, вырезанных у мужчин, испытывающих боль, команда Прайса обнаружила признаки воспаления, вызванного иммунной клеткой, называемой макрофагом. Эти клетки выполняют ту же функцию, что и микроглия. Однако у женщин, которые испытывали боль, более важными игроками, по-видимому, были сами нервные клетки и короткий участок белковых строительных блоков (называемых пептидами), которые стимулируют рост нервов. Результаты предполагают параллели между половыми различиями человека и грызунов, говорит Прайс.

Но иммунные клетки и гормоны не полностью объясняют различия в боли. Например, Сара Линнштадт, трансляционный биолог из Медицинского центра Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл, обнаружила намеки на то, что некоторые женщины могут иметь генетическую предрасположенность к хронической боли. Ее команда определила набор молекул РНК в кровотоке, уровень которых с большей вероятностью будет повышен у женщин, у которых после автомобильной аварии развилась хроническая боль в шее, плече или спине. Многие из этих молекул РНК кодируются генами на Х-хромосоме, две копии которых имеются у большинства женщин ⁷ .

Полезная информация, говорит Линнштадт. «Это позволит нам разработать новые терапевтические средства, которые можно использовать либо специально для женщин, либо в более высоких дозах для женщин».

Дифференциал от лекарств

Другие тоже думают о лечении боли в зависимости от пола. В исследовании, опубликованном в Интернете в ноябре 2018 года, Прайс и его команда сообщили, что лекарство от диабета под названием метформин уменьшает популяции микроглии, окружающие сенсорные нейроны в спинном мозге. Они также показали, что препарат блокирует гиперчувствительность к боли из-за повреждения нервов только у самцов мышей 9.0442 8 . «Это ничего не сделало с женщинами; на самом деле, стало немного хуже», — говорит Прайс, у которого есть теория, объясняющая, почему: для проникновения в нервную систему метформин зависит от белка, который экспрессируется на более высоких уровнях в клетках мужчин. Однако более высокие дозы не оказали никакого влияния на женщин, по-видимому, из-за того, что лекарство попало вне нервов.

Более высокие дозы действительно помогают женщинам, получающим в аптеке одно из старейших обезболивающих: морфин. Как женщинам, так и самкам грызунов обычно требуются более высокие дозы морфина для достижения такого же облегчения боли, как у мужчин и самцов грызунов, говорит Энн Мерфи, нейробиолог из Университета штата Джорджия в Атланте. Она одна из немногих исследователей, изучавших половые различия задолго до того, как Национальный институт здоровья изменил свои рекомендации.

Микроглия также стоит за различными эффектами морфина, сообщила команда Мерфи ⁹ в 2017 году. Препарат притупляет боль, блокируя нейроны в области мозга, называемой околоводопроводным серым цветом, или PAG. Но препарат также может активировать там микроглию, противодействуя обезболивающему действию морфина. Это именно то, что происходит у самок крыс, у которых более активная микроглия в PAG, чем у самцов. Когда крыс лечили морфином до того, как ученые воздействовали лучом горячего света на их лапы, у самок животных было больше воспаления в ПАГ, и они быстрее оттягивали ноги, чем самцы, получавшие ту же дозу. Когда команда Мерфи заблокировала действие морфина на микроглию, мужчины и женщины реагировали на боль одинаково 9.0442 9 .

На рынке уже есть по крайней мере одно лекарство, которое, по мнению ученых, может действовать по-разному в зависимости от пола. В 2018 году Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США одобрило лечение мигрени на основе антител против CGRP, пептида, обнаруженного в нервной системе, который участвует в этих видах головной боли. Мигрень поражает в три раза больше женщин, чем мужчин.

В еще неопубликованном исследовании мышей и крыс группа под руководством Прайса и Дюссора применила CGRP к толстой мембране, окружающей мозг. У самок пептид вызывал реакцию, похожую на мигрень: животные гримасничали, а их лица были сверхчувствительными к прикосновениям. У мужчин: «Ничего», — говорит Дюссор. Он добавляет, что современные лекарства против CGRP могут работать лучше у женщин, чем у мужчин, но клинические испытания препарата не проверяли такие эффекты.

Это типично для многих испытаний лекарств. Обычно они включают мужчин и женщин, но их количество часто недостаточно велико, чтобы выявить различия. Существует реальная вероятность того, что обезболивающие, которые в прошлом не прошли клинические испытания, могли бы оказаться успешными, если бы их тестировали отдельно для каждого пола, говорит Прайс. «Это кажется очевидным, — добавляет он, — но на самом деле никто этим не занимался».

Персонализированные таблетки

Чессел из AstraZeneca был бы рад разработать обезболивающее, которое действует только на людей определенного пола. Но пол участников исследования и подопытных животных определяется практичностью, этическими соображениями и государственными постановлениями, говорит он. AstraZeneca использует самок грызунов в большинстве своих доклинических исследований боли, потому что они менее агрессивны и их легче содержать и обслуживать, чем самцов. В ранних клинических испытаниях основное внимание уделяется безопасности, поэтому компании часто исключают людей, которые могут забеременеть. В результате лекарства в основном испытываются на мужчинах и женщинах, переживших менопаузу.

Даже если ученые разработают лекарства, нацеленные на мужские или женские болевые пути, этого может быть недостаточно. Возможно, было бы лучше подбирать препараты более тщательно, чтобы учесть спектр генетики, уровень гормонов и анатомическое развитие.

Было проведено мало исследований механизмов боли у людей, которые не вписываются в бинарное определение пола и гендера. В одном исследовании исследователи из Италии опросили трансгендерных людей, проходящих гормональную терапию. Они обнаружили, что 11 из 47 человек, которые перешли от мужчины к женщине, сообщили о проблемах с болью, возникших после перехода. Шесть из 26 человек, перешедших от женского пола к мужскому, сообщили, что их проблемы с болью уменьшились после приема тестостерона 9.0442 10 .

Основываясь на экспериментах своей команды с кастрацией и лечением тестостероном на мышах, Могил считает, что болевые пути будут определяться уровнем гормонов. Он предсказывает, что люди с более чем определенным порогом тестостерона будут иметь болевые механизмы, связанные с мужчинами, а те, чей уровень тестостерона падает ниже этого уровня, будут испытывать боль через механизмы, общие для женщин.

Реакции на боль также меняются на протяжении всей жизни, примерно в то время, когда уровень гормонов повышается или понижается. Исследования, посвященные только биологическому полу, показали, что в период полового созревания частота болей у девочек возрастает больше, чем у мальчиков. И по мере того, как люди стареют, а у некоторых наступает менопауза, гормональный фон снова меняется, и половые различия в частоте хронической боли начинают исчезать. Беременность также меняет реакцию на боль. В 2017 году группа Могила сообщила, что на ранних сроках беременности мыши переключаются с типично женского, независимого от микроглии механизма болевой сенсибилизации на более мужской, который включает микроглию. На поздних сроках беременности животные, кажется, вообще не чувствуют хронической боли ¹¹ .

Но он уже не один из немногих ученых, ищущих такие половые различия. «Сейчас люди находят это слева, справа и в центре», — говорит Могил. «Я не думаю, что мы знаем и половину этого на данный момент».

Страдание — Непорочное Сердце Марии

Выдержки из Письма Salvifici Doloris Папы Иоанна Павла II о христианском значении человеческих страданий, 11 февраля 1984 г. http://www.ewtn.com/faith/teachings/rdmpc1.htm

• Страдание составляет часть человека, оно существует на протяжении всей его жизни.
• Он так же глубок, как и сам человек. Переживание этого «Таинственного зова» приводит лишь к безмолвию. Эту тайну мы не можем понять.
• Боль универсальна и в этом мы как-то чувствуем себя едиными со всеми теми, кто страдает вместе с нами.

 

• Как бы ты ни был окружен мужчинами, страдалец всегда один в пустыне страданий. Его уносят в пустыню его страдания. Этого опасаются. Люди хотят безопасности стен, людей, убежища. Одиночество, пустота, «Кто может это вынести?» Страдания приходят и уходят, и люди реагируют на них по-разному. Кто-то предлагает, кто-то нет.
• Именно на этом пути страданий Церковь встречается с человеком.
• Видишь ли, страдания выявляют нашу ограниченность, нашу человечность. Оно также пробуждает в человеке сострадание и уважение, потому что в страдании заключено величие особой тайны. Через боль приходят новые истины. Эти истины исходят изнутри человека.
• Если ты смотришь, принимаешь и осознаешь боль, она не парализует тебя.

 

• Библия — великая книга о страданиях, в которой перечислено множество различных болезненных ситуаций для человека.
• Всякий раз, когда мы страдаем (в его психологической форме), всегда есть переживание зла, которое заставляет человека страдать.
• Что такое «зло» тогда?
• Некий недостаток, ограничение или искажение добра.
• Человек страдает, когда он отрезан от блага или не разделяет его.
• Остается один вопрос: почему?

 

• Все в животном мире выражает боль, но только человек знает, что он страдает, и недоумевает, почему? А если у него нет ответа, он страдает еще больше.

• Почему есть «страдание» и «зло»?

• Это сложные вопросы.

• Человек не задает эти вопросы миру, он задает этот вопрос Богу, со всем волнением своего сердца!

• Бог ожидает этого вопроса и слушает его, как в истории Иова в Библии. Иов был святым человеком, с которым случались ужасные вещи. Даже Бог сказал, что Иов невиновен.

• Страдание Иова — это страдание невиновного, и здесь его следует принять как тайну, которую человек не в состоянии понять.

• Да, страдание есть наказание за грех, но не всякое страдание носит характер наказания. Бог также может испытывать нас.

   

 

«Это страдание больше всего на свете расчищает путь   за благодать, преображающую души человеческие. »

 

• Есть и другая сторона — страдание меняет людей, перестраивает в человеке добро, но это дается с большим трудом. Многие пытаются убежать от страданий, отвлечься. Они не хотят чувствовать боль, пустоту, одиночество и обращаются к «вещам» за удовольствиями. Эти вещи отвлекают нас, но не устраняют боль и страдание.
• Каждый должен столкнуться с человеческими проблемами страдания и смерти. Но это смиряет нас. Здесь мы видим, что мы ограничены.
• Мы должны позволить страданию учить нас, мы должны смотреть правде в глаза, что в страдании что-то делается с нами. Страдание способно изменить людей. Мы можем стать лучше или ожесточиться. Мы должны позволить ему сделать нас лучше. Ценности, которые мы считали важными, теперь рушатся только для того, чтобы увидеть, как эти вещи каким-то образом заменяются «другими» ценностями.
• Как только вы входите в контакт, входите в близость с собой, у вас появляется более глубокое понимание вещей.
• Только позже, и иногда очень по-разному, приходит осознание того, что перемена произошла, и человек, который глубоко страдал, может видеть, что ничего, в сущности, не было потрачено зря. Это мудрость.
• Итак, страдание, если вы позволите ему делать то, что оно может, открывает вас для его учения и превращает вас в дарителя, любящего, утешителя.
• «Любовь», это истинный источник смысла страдания, который всегда остается загадкой.
• Страданиями мы каким-то образом входим в тайну любви Божией во кресте Иисуса Христа.

«Глупы те, кто не постиг тайны креста» (Письма II).

«Господь наш распял вас, чтобы вы не убежали и не оставили Его и чтобы вы всегда оставались верными Ему». Падре Пио

• Христос есть ответ на вопрос. Но мы не можем не заметить, что тот, кому мы задаем вопросы, Сам страдает и хочет ответить нам со креста – из сердца Своих страданий. Христос так близко подходит к страдающим тем, что Он взял на Себя все наши страдания. Он испытал все страдания, которые испытываем мы, чтобы показать нам, что в Нем мы можем преодолеть все страдания. В Его страдании наши грехи уничтожаются. На кресте человеческие страдания изменяются.

 

---

 

• Страдание заставляет нас каким-то образом участвовать в деле Христа по спасению мира. По этой причине страдание занимает особое место в Церкви. Это нечто хорошее, перед чем Церковь преклоняется в почтении перед этой тайной.
• Здесь наша Пресвятая Богородица занимает первое место, следуя по пути страданий Искупительной работы Христа. Здесь она становится нашим образцом в страдании. Нам нужно только посмотреть на нее. Это Мария берет нас за руку и с утешением ведет на крест Своего сына.

• В страдании за Христа сокрыта особая сила, которая внутренне приближает человека ко Христу, ведет к зрелости и духовному величию. Когда вы страдаете, Христос просит вас занять место рядом с Ним. Когда мы испытали Его любовь и милость, мы можем вернуться в мир и показать другим, кто страдает той же любовью и милостью, что и мы. Это то, чему мы учимся в страдании.

 

• Христос открывает страждущему «тайны» и медленно и действенно приводит нас к Отцу через Свои страдания. Это происходит внутри человека.
• Туда помещается страдалец, чтобы посмотреть, встретиться лицом к лицу с переживанием, встретиться лицом к лицу с Богом. Вскоре вы понимаете, что даже когда боль — это такая агония, и вы не можете молиться или произнести ни единого слова, сама боль становится самой красноречивой из молитв, если она возносится вместе со Христом.

• Молитва боли — это дар боли. Великий секрет состоит в том, чтобы сдаться Богу, сдаться даже своему ничтожеству, если это все, что у вас есть. Тогда вы увидите, что страх постепенно исчезнет и вы станете другим человеком. Единственное, что можно сказать иногда, это: «Я предлагаю это Тебе, Иисус». Именно в этот момент мы соединены со Христом на кресте вместе с Ним.
• Истинные и величайшие последствия страданий могут произойти только в глубине личности, в той самой тишине и одиночестве, из которых они возникли.

 

---

  Тайна Креста

• Страдание – это приглашение человека показать, насколько он на самом деле духовно зрел и велик. Здесь поразительно проявляется великое достоинство человека. Чем больше он разделяет любовь Христа, тем больше он открывает себя — он открывает свою «Душу», которую, как ему казалось, он потерял в страданиях. Да, это тяжелое испытание, которому мы все подвергаемся. Однако желание Христа состоит в том, чтобы показать нам Свою силу и милость, особенно когда мы слабы. Христос един со всеми, но особенно с теми, кто страдает.

  

• Как сильно Он жаждет явить нам Свою Милость и Сострадание, когда мы особенно страдаем, если только мы позволим Ему!
• Когда наши взоры обращены ко Христу и мы добровольно предаемся Ему, в наших страданиях мы теряем интерес к себе и находим даже таинственную радость, чтобы иметь возможность страдать за Него и с Ним.

  No related posts.