Что такое Счастье, в чем заключается Счастье?
Счастье — что это? В чем заключается счастье? Данный вопрос волновал мыслителей и философов веками. В настоящее время он не перестал быть актуальным.
Для каждого понятие «счастье» уникально. Мы сами определяем критерии, по которым можем причислить себя к счастливому или несчастливому человеку.
В детстве большинство людей чувствовали себя полностью счастливыми без каких-то на это причин, радовались своей жизни и природе и всему тому, что окружает вокруг. Но когда мы вырастаем, начинаем работать и погружаемся в мир нескончаемых взрослых забот и проблем. Мы как снежинки, куда-то спешим, и таем на ветру…
Современная жизнь представляет собой бесконечные гонки, и это гонки на выживание, так как за те годы, которые нам отведены нам нужно успеть сделать очень многое. К принципам, которые мы знаем: «Дерево посадить, дом построить и вырастить детей», можно прибавить еще очень большой список разных целей: купить автомобиль, сделать карьеру, разбогатеть и т. д. Иногда в борьбе за лучшее место под солнцем, мы не замечаем красоту окружающего нас мира, людей, перестаем слышать пение птиц, другими словами, пропускаем и упускаем из виду такие обычные и одновременно необыкновенные мгновения нашей прекрасной жизни.
Как раз благодаря подобным мгновениям мы и бываем счастливы по-настоящему. Время бежит очень быстро, и стрелки на часах неумолимо бегут вперед, друзья и близкие уходят, не услышав о том, как они были дороги нам, дети растут и взрослеют без должной родительской заботы, внимания и тепла.
Для полного счастья нам всегда чего-то будет не хватать. В современном мире живется особо сложно, когда с экранов телевизора и со страниц газет постоянно обрушивается лавина негативной информации о войнах, катастрофах, убийствах… Если постоянно смотреть и слушать такую информацию, то любой человек может войти в депрессивное состояние и начнет воспринимать свою жизнь в темно-сером свете. И тогда начинают приходить беды одна за другой, откуда ни возьмись появляются разные болячки и хвори. И тогда кажется, что жизнь представляет собой беспросветную полосу забот и проблем.
Как эту ситуацию исправить, как в свой дом впустить счастье? Может быть прозвучит это абсурдно, но это сделать каждому под силу. Многие авторы книг по эзотерике и психологии часто акцентируют внимание людей на таком простой истине «Человек является хозяином своей судьбы». Отсюда следует, что мы сами порой виноваты в том, что у нашего организма появляется столько болячек.
А это все происходит потому, что гнев, негативные эмоции, чувство вины и т.д. ведут к болезням. Луиза Хей — Американская писательница опубликовала на данную тему более десятка книг и разработала особую систему, по которой каждой болезни присуща определенная плохая мысль или негативная эмоция. И своими плохими мыслями мы программируем себя на неудачи и создаем негативный сценарий своей жизни, потому, что наше подсознание представляет собой своего рода грядку, на которой растут как семена красивых и благоухающих цветов (это положительные эмоции и мысли), так и сорняки (это негативные эмоции и мысли).
Так как мы сами творцы своей жизни, то может нам стоит подумать вместо негатива о чем-то хорошем? Послушать веселую музыку, послушать выступление юмориста или посмотреть комедию? Но ни в коем случае не отдаляйтесь от близких людей, как бы ни было плохо, ведь они также нуждаются в нашем внимании, им тоже необходимо чувствовать вашу заботу и любовь. Поделитесь своими радостями с ними или просто поговорите о своих проблемах. Поверьте, после этого вам станет гораздо легче. Если у вас нет никого, то отчаиваться не стоит. Вы можете завести себе собаку или кошку, или волнистого попугайчика, поверьте, они скрасят ваш досуг. Когда вы будете смотреть на маленького щенка или весело резвящегося котенка, который любопытно изучает мир, то вы в момент забудете о грусти, которая вас посетила.
Постарайтесь ценить каждый момент жизни, это так просто. Выгляните в окно и вы увидите окружающую красоту мира. Летняя синева небес, шелест густых деревьев, весело шумящие ручейки, а может быть весенняя капель, золотой осенний листопад или большие белоснежные сугробы зимушки зимы — все это великолепие является для нас бесплатным лекарством от пережитого стресса и депрессии. Воспользоваться которым вы можете в любой момент и в тот же миг почувствуете себя радостным и счастливым человеком.
*при копировании материала ссылка на источник mirpozitiva.ru обязательна
В избранное
Комментировать
В чем заключается счастье человека
Сегодня все находятся в поиске собственного счастья, но в чем заключается счастье человека, знают далеко не все люди и тратят время и силы не на то, что привело бы их к истинному счастью. Каждый сам придумывает иллюзию своего счастья в этом мире, но все склоняется к наслаждению, а счастье храниться не там где вы думаете.
В статье вы узнаете, в чем заключается счастье человека, стоит ли его искать там, где безрезультатно ищут многие люди. Ведь никто не стал в этом мире на самом деле счастливым. Смех, радость, веселье – это все наслаждения, а не счастье. Вы никогда не сможете понять, счастлив ли человек по его внешнему виду. Счастье внутри вас и его нужно найти там, где вы еще не искали.
Материальное счастье
Многие люди, не зная в чем заключается счастье человека, начинают сравнивать его с материальными богатствами, наслаждениями и все что возможно ощутить через наши 5 органов чувств. Конечно, иметь много денег лучше, чем жить в нищете, но нельзя приравнивать их к настоящему и вечному счастью. Все богатства, материальные достижения, успех и ваше тело, вскоре покинет этот мир и остается только ваша вечная душа, которую вы нашли или нет.
Многие люди сегодня на вопрос: в чем заключается счастье человека, отвечают, что в деньгах, любви, семье, детях, любимой работе, но это все земные наслаждения. Родители наслаждаются воспитанием детей, бедные люди наслаждаются пищей, богатые деньгами, а успешные наслаждаются славой и уважение окружающих. Узнайте: что такое счастье.
Счастье в познании своего Я
На самом деле, если вы точно хотите понять, в чем заключается счастье человека на самом деле, вам нужно осознать и логически подумать, что наше тело, это не наше истинное Я, а всего лишь материальная, биологическая оболочка, которая рождается от желания нашего Я и умирает когда желание, перестает существовать.
Когда вы начнете говорить что вы, это ваше тело, то вы не ошибаетесь, но это только маленькая часть вашего желания, а ее источник, тот, кто создал данное желание создать тело, храниться в подсознании. Чтобы узнать, в чем заключается счастье человека, вам нужно найти свое Я, тогда вы увидите, что такое счастье, добро, любовь настоящая, а не искусственная, которую сегодня по-разному толкуют и издают.
Каждый человек сам создает свое счастье
Если вы не понимаете, в чем заключается счастье человека, то просто создайте его внутри себя, вокруг себя и подарите счастье окружающим. Тогда вы сможете ощущать настоящее счастье в этом мире и в том, откуда оно приходит. Никогда не забывайте о главном источнике, которое создало ваше тело, управляет им и создает путь развития вашей души.
Если вы не можете понять, в чем заключается счастье человека, то пока освободитесь от таких мыслей и доверьтесь своей душе, она сама найдет для вас тот путь, который приведет вас к осознанию действительности и раскроет вам все самые важные секреты. В данном мире нам нужно просто наслаждаться или же создать все условия, чтобы наше тело и этот мир не мешал развитию души, а наоборот помогал и делал нас счастливее. Узнайте: что человеку нужно для счастья.
Для кого-то счастье это любимое дело, работа, для кого-то семья, дети, но тот источник, который создает для вас ощущения счастья, остается неизменным и не нужно полагать, что тот, кто умеет смеяться и улыбаться, счастлив. Цените человека за то, что он делает, а не за то, что говорит и тогда, вы поймете на каком этапе развития находиться его душа, так как тело, это отражение нашей души и ее уровня развития.
СОВЕТЫ ПСИХОЛОГА
psyh—olog.ru
Люди не созданы для того, чтобы быть счастливыми, так что перестаньте пытаться
Огромная индустрия счастья и позитивного мышления, оцениваемая в 11 миллиардов долларов США в год, помогла создать иллюзию, что счастье — это реальная цель. Погоня за мечтой о счастье — очень американская концепция, экспортированная в остальной мир через массовую культуру. Действительно, «стремление к счастью» является одним из «неотъемлемых прав» США. К сожалению, это помогло создать ожидание, которое реальная жизнь упорно не оправдывает.
Потому что, даже когда все наши материальные и биологические потребности удовлетворены, состояние устойчивого счастья все равно останется теоретической и неуловимой целью, как обнаружил Абд-ар-Рахман III, халиф Кордовы в десятом веке. Он был одним из самых могущественных мужчин своего времени, который наслаждался военными и культурными достижениями, а также земными удовольствиями своих двух гаремов. Однако к концу своей жизни он решил сосчитать точное количество дней, в течение которых он чувствовал себя счастливым. Их было ровно 14.
Счастье, по выражению бразильского поэта Винисиуса де Мораеса, «похоже на перышко, летящее по воздуху. Летает легко, но недолго». Счастье — это человеческая конструкция, абстрактная идея, не имеющая эквивалента в реальном человеческом опыте. Положительные и отрицательные аффекты находятся в мозгу, но устойчивое счастье не имеет биологической основы. И, возможно, удивительно, я считаю, что этому есть чему радоваться.
Природа и эволюция
Люди не созданы для того, чтобы быть счастливыми или даже довольными. Вместо этого мы созданы в первую очередь для выживания и размножения, как и любое другое существо в мире природы. Состояние удовлетворенности не поощряется природой, потому что оно ослабит нашу защиту от возможных угроз нашему выживанию.
Тот факт, что эволюция отдала предпочтение развитию большой лобной доли нашего мозга (которая дает нам отличные исполнительные и аналитические способности) над естественной способностью быть счастливым, многое говорит нам о приоритетах природы. Различные географические местоположения и схемы в мозге связаны с определенными неврологическими и интеллектуальными функциями, но счастье, будучи простой конструкцией без неврологической основы, не может быть найдено в мозговой ткани.
На самом деле специалисты в этой области утверждают, что неспособность природы отсеять депрессию в эволюционном процессе (несмотря на очевидные минусы с точки зрения выживания и размножения) связана именно с тем, что депрессия как адаптация играет полезную роль в разы невзгод, помогая депрессивному человеку выйти из рискованных и безнадежных ситуаций, в которых он или она не может победить. Депрессивные размышления также могут иметь функцию решения проблем в трудные времена.
Нравственность
Нынешняя мировая индустрия счастья уходит своими корнями в христианские кодексы морали, многие из которых говорят нам, что у любого несчастья, которое мы можем испытать, есть моральная причина. Они часто говорят, что это происходит из-за наших собственных моральных недостатков, эгоизма и материализма. Они проповедуют состояние добродетельного психологического равновесия через отречение, непривязанность и сдерживание желания.
На самом деле, эти стратегии просто пытаются найти лекарство от нашей врожденной неспособности постоянно радоваться жизни, поэтому нам следует утешаться знанием того, что несчастье на самом деле не наша вина. Это вина нашего природного дизайна. Он есть в нашей схеме.
Сторонники нравственно правильного пути к счастью также не одобряют упрощение пути к удовольствию с помощью психотропных препаратов. Джордж Бернард Шоу сказал: «У нас не больше прав потреблять счастье, не производя его, чем потреблять богатство, не производя его». Благополучие, по-видимому, нужно заслужить, что доказывает, что оно не является естественным состоянием.
Жители Дивного нового мира Олдоса Хаксли живут совершенно счастливой жизнью с помощью «сомы», наркотика, который делает их послушными, но довольными. В своем романе Хаксли подразумевает, что свободный человек неизбежно должен страдать от тяжелых эмоций. Учитывая выбор между эмоциональными мучениями и безмятежностью содержания, я подозреваю, что многие предпочтут последнее.
Но «сомы» не существует, так что проблема не в том, что доступ к надежному и постоянному удовлетворению химическими средствами незаконен; скорее это невозможно. Химические вещества изменяют сознание (что иногда бывает полезно), но поскольку счастье не связано с конкретным функциональным паттерном мозга, мы не можем воспроизвести его химически.
Счастливые и несчастные
Наши эмоции смешанные и нечистые, беспорядочные, запутанные и временами противоречивые, как и все остальное в нашей жизни. Исследования показали, что положительные и отрицательные эмоции и аффекты могут сосуществовать в мозгу относительно независимо друг от друга. Эта модель показывает, что правое полушарие преимущественно обрабатывает негативные эмоции, а позитивные — левостороннее.
Стоит помнить, что мы не созданы для постоянного счастья. Вместо этого мы созданы, чтобы выживать и размножаться. Это трудные задачи, поэтому мы должны бороться и бороться, искать удовлетворение и безопасность, бороться с угрозами и избегать боли. Модель конкурирующих эмоций, предлагаемая сосуществующими удовольствием и болью, гораздо лучше соответствует нашей реальности, чем недостижимое блаженство, которое пытается продать нам индустрия счастья. Фактически, притворство того, что любая степень боли является ненормальной или патологической, только усилит чувство неадекватности и разочарования.
Утверждение о том, что счастья не существует, может показаться чисто негативным посланием, но утешением является знание того, что неудовлетворенность не является личной неудачей. Если вы временами несчастливы, это не тот недостаток, который требует срочного исправления, как того хотели бы гуру счастья. Отнюдь не. Эта флуктуация, по сути, и делает вас человеком.
Биология счастья — PMC
Счастье стало главной темой, интересующей социальных наук и экономистов, однако биология почти ничего не сказала об этой неуловимой эмоции. Поскольку люди эволюционировали, чтобы искать удовольствия и избегать боли, как этот древний механизм выживания определял человеческую судьбу в современных обществах.
Счастье стало главной темой интереса как в богатых, так и в развивающихся странах. Регулярные опросы измеряют общее счастье населения, чтобы определить, какая страна лучше всего заботится о своих гражданах — Норвегия часто выходит на первое место. Экономисты даже рассматривали возможность замены ВВП как меры богатства и успеха новым фактором «счастья», который расширил бы успех страны за пределы чисто финансовых и экономических показателей. Счастье даже приобрело статус предмета исследования и переместилось из второстепенной области психологии и экономических исследований на передний план современных наук. Можно ли наблюдать и измерять счастье? Как правило, оно измеряется как субъективное благополучие на основе опросников. Может ли биология внести свой вклад в «новую науку о счастье»?
Беда в том, что сам предмет размыт. Термин «счастье» можно приравнять к полезности, благополучию, удовлетворенности жизнью и благосостоянию [1]. Американский психолог Мартин Селигман, написавший книгу «Подлинное счастье
В молодости, работая исследователем в области молекулярной биологии, я презирал бы любого ученого, занимающегося столь туманным предметом, как счастье. Однако, живя в тоталитарном государстве и будучи уволенным из университета в результате политической чистки в 1970 году, я воспринял это как вызов: исследовать, что делает людей несчастными и как сделать их счастливыми. Я скоро остановился на общем месте: все о счастье уже сказано в древности. Недавно британский историк Ричард Шох заявил, что современные попытки создать науку о счастье основаны на ошибочных предпосылках и не соответствуют пониманию счастья, которое даже средний мудрец древности считал фундаментальным [4].
В демократических обществах благополучие масс — счастье для всех — стало фокусом «новой науки о счастье» и главной государственной повесткой дня
Тем не менее, нынешняя ситуация отличается от античной. За последние два столетия появились дарвиновская теория эволюции, расцвет капитализма, изобретение анестезии и обезболивания, а также эффективных противозачаточных средств. В наши дни быстрый прогресс нейробиологии также позволяет нейробиологам анализировать нейронную основу счастья и вполне может предложить новые технологии для достижения «искусственного счастья» в будущем. В демократических обществах благополучие масс — счастье для всех — стало фокусом «новой науки о счастье» и главной государственной повесткой дня.
Открытие Дарвином того, что люди имеют общее происхождение с другими животными, получило широкое признание, но еще меньше его понимание того, что человеческое мышление включает в себя эмоции как неотделимые составляющие. Дарвин предположил, что эмоции должны быть ключом к выживанию наиболее приспособленных [5]. Эта точка зрения десятилетиями игнорировалась в философии и науке, но недавно «аффективная революция» в когнитивных науках изменила точку зрения: «познание относится к языку для описания всех операций мозга, включая эмоции и рассуждения» [6].
Дарвин предположил, что эмоции должны быть ключом к выживанию наиболее приспособленных
Эмоции — это единственный нормативный механизм, который придает значение вещам и действиям в мире. Они служат универсальным определителем дихотомии; классификация данных, полученных сенсорами, на «хорошие» — полезные или «плохие» — вредные. Они побуждают организм активно искать полезные стимулы в качестве «награды» или активно избегать вредных стимулов, чтобы избежать «наказания». По словам канадского нейробиолога Питера Шизгала, эмоции играют роль в «расчете полезности»; они устанавливают предпочтения [7]. Термин «полезность», как он его использует, имеет то же значение, что и в современной экономической теории и теории принятия решений: организм — это рациональный потребитель, который будет предпочитать различные «товары», которые служат его дарвиновской приспособленности — пищу или секс, в зависимости от его насущные нужды.
Очень простые существа обходятся без эмоций. Однако, как только организм способен адаптивно реагировать на окружающую среду путем обучения, ему нужны как датчики для измерения состояния окружающей среды, так и эмоции как детекторы более общей ситуации. Простые организмы не осознают собственных эмоций. По мере развития животных феноменальное сознание могло позволить им смутно оценивать «плохие» эмоции как болезненные, а «хорошие» эмоции как приятные, позволяя отдельному животному испытывать «это болезненно», но без личного осознания «это болезненно».
Мне больно’. Как выразился французский теолог и антрополог Пьер Тейяр де Шарден [10]: «Без сомнения, животное знает. Но оно, конечно, не знает, что оно знает. […] Пропасть — или порог — непреодолимая, ибо она разделяет нас».Человеческое самосознание превращает значительную часть эмоций в чувства; то есть самосознательные эмоции. Человек воспринимает «плохую» или отрицательную эмоцию как собственную боль, а «хорошую» или положительную эмоцию как собственное удовольствие. Таким образом, осознание того, что определенная эмоция является «моей собственной эмоцией», является важной и, возможно, составной частью самосознания. «Сознательное переживание удовольствия человеком не только количественно, но и качественно отличается от опыта других животных в зависимости от своеобразия человеческих корковых механизмов, участвующих в преобразовании в сознание» [11]. То же, по-видимому, относится и к боли [12].
У людей, как и у других животных, два вида эмоций — положительные и отрицательные — локализуются в мозгу в определенных местах. Положительные эмоции связаны с «центрами вознаграждения», а отрицательные эмоции — с «центрами наказания». Олдс и Милнер впервые определили в мозгу крыс участки, в которых прямая электрическая стимуляция вызывала положительное подкрепление и вознаграждение [13]. Однако было бы ошибкой называть центры вознаграждения нечеловеческого мозга «центрами удовольствия» или утверждать, что животные «ищут удовольствия» или что удовольствие функционирует как «общая валюта».
Многие из этих участков впоследствии были связаны общим нервным путем в эволюционно древней подкорковой лимбической системе, медиальном пучке переднего мозга, который проходит через латеральный гипоталамус к вентральной покрышке и прилежащему ядру [14]. Другие «пятна вознаграждения» мозга, в частности те, которые состоят из областей коры и подкорковых ядер, могут в конечном итоге сойтись в этом лимбическом ядре [7,11]. Центры «наказания» в мозгу могли развиться из примитивной системы мозга, ответственной за здоровье тела, в частности за физические повреждения [12].
Переживание боли и удовольствия у людей не только связано с этими эволюционно более старыми частями мозга, общими для всех позвоночных, но также неразрывно связано с последним эволюционным нововведением — неокортексом, то есть частью мозга, отвечающей за самосознание. Мозг — это «орган, с помощью которого мы познаем мир, то есть чувствуем боль и удовольствие, тоскуем и, чтобы узнать, как минимизировать боль и максимизировать удовольствие, мы думаем» [15]. «Первый шаг в порождении эмоций у человека представлен бессознательной имплицитной оценкой стимула, за которой следуют физиологические реакции, а второй шаг — сознательный опыт, который может сохраняться или не сохраняться…» [16].
С появлением самосознания эмоции стали новой эволюционной силой. Кажется уместным назвать этот новый способ эволюции человека «эмоциональной эволюцией». Эмоциональная эволюция, должно быть, первоначально служила дарвиновской теории приспособленности, увеличивая вероятность того, что организм проживет достаточно долго, чтобы размножаться. Однако, по аналогии с сексуальной эволюцией, эмоции и стремление к эмоциям обострились безудержным образом, часто преувеличивая черты в сторону от их естественно выбранного оптимума. Сам Дарвин утверждал, что первобытные эмоции, а не естественный отбор, двигали эволюцию цивилизации [17]. «Избегание боли и стремление к удовольствию в результате безудержного процесса эмоциональной эволюции могло сделать людей уникальным гедонотропным видом, стремящимся усилить ощущения, которые они воспринимают как приятные, и, таким образом, стать главным двигателем последующей культурной эволюции» [18]. ]. Культурная эволюция, которая идет на много порядков быстрее, чем биологическая эволюция, должна была существенно развести роли эмоций в содействии дарвиновской приспособленности и позволить им функционировать сами по себе, как своего рода эволюционный механизм.0043 искусство для искусства . Эмоциональное «хорошее» отделилось от дарвиновского «хорошего», так что переживание удовольствия стало самоцелью. Дарвиновская полезность была вытеснена гедонической полезностью. Люди стали уникально гиперэмоциональным видом животных.
С появлением самосознания эмоции стали новой эволюционной силой.
Можно было бы ожидать, что это сделало бы отдельное человеческое существо чрезвычайно эгоцентричным и эгоистичным существом. Но на самом деле основным источником, а также главной мишенью эмоций стали другие люди. Люди, гиперэмоциональные животные, также гипер- или ультрасоциальны [19].,20,21]. Как вид нас можно приблизительно охарактеризовать как эусоциальных [22], похожих на пчел и муравьев [23]. Тем не менее человеческий вид альтруизма видоспецифичен и во многом отличается от того, что демонстрируют другие животные: люди способны испытывать и понимать не только свои собственные эмоции, но и эмоции других. Человек проявляет «нежную заботу об источнике своего органического удовольствия» [24]. Эта озабоченность связана с эволюционно новыми социальными эмоциями, такими как стыд и вина: «эти новые социальные инстинкты были наложены на человеческую психологию без устранения тех, которые благоволят друзьям и родственникам» и «в конечном итоге охватывают групповые абстрактные символические обозначения, такие как язык, тотем, групповая принадлежность». миф и идеология» [21]. Тем не менее, физическая и социальная боль для человеческого мозга — это то же самое, что и непосредственные сенсорные удовольствия и «психологические» удовольствия, возникающие в памяти, воображении и предвкушении.
Эмоциональное «добро» отделилось от дарвиновского «добра», так что переживание удовольствия стало самоцелью
Таким образом, человеческое животное не «эгоцентрично», как обычно утверждается, а «альтероцентрично» [25, 26], постоянно заботясь об эмоциях других или даже видя себя глазами других. «Забота об относительном положении — глубоко укоренившийся и неистребимый элемент человеческой природы» [27]. Наша нервная система не самодостаточна, а настроена на окружающих и близких нам людей; мы взаимно переживаем «лимбический резонанс» [28]. Другие люди также являются основными источниками социальной тревоги и, следовательно, психологического стресса. Именно здесь становится очевидным большое преимущество неокортекса: он действует как арбитр, приписывая качество и силу социальным факторам. Мысли и действия конкретного человека могут взволновать нас или оставить равнодушными. Зависть, которую британский философ Бертран Рассел считал «одной из самых мощных причин несчастья» [29].], можно умерить или нейтрализовать путем мобилизации неокортекса. Но основным источником стресса для человека-примата, вероятно, является страх и субъективное чувство неуверенности, поэтому удовлетворение потребности в безопасности является предпосылкой для раскрытия всех остальных потребностей.
Гиперэмоциональность и гиперсоциальность значительно расширили биологические потребности человека. Американский психолог Абрахам Маслоу придумал название «метапотребности» и отождествил их с внутренними человеческими ценностями, которые он считал «инстинктоидными». Эти метапотребности направлены на такие метаценности, как истина, красота, совершенство, справедливость, порядок, игривость и осмысленность. Они обеспечивают духовную или трансцендентную жизнь, которая «явно укоренена в биологической природе вида. Это своего рода «высшая» животность, предпосылкой которой является здоровая «низшая» животность, то есть они иерархически интегрированы (а не взаимоисключающие)» [30].
Человеческий индивидуум движется по жизни в постоянном гедонистическом градиенте. Градиент поддерживается чередованием отрицательных и положительных эмоций. У каждого из нас есть свой идиосинкразический базис, закрепленный генами и, возможно, ранним личностным онтогенезом, который определяет наше субъективное переживание эмоций в форме чувств [31]. Чувства колеблются вокруг этой базовой линии, которая устанавливает полную оценку собственной жизни. Деятельность по рассуждениям, открытиям, изобретениям и накоплению знаний может быть источником большого удовольствия или боли. Более того, в отличие от других животных, только люди способны испытывать удовольствие, воображая как прошлые, так и будущие удовольствия. Эти способности ментального самопроецирования в прошлое, будущее или точку зрения другого человека позволяют вести специфически человеческий образ жизни: жить во времени [32]. Кроме того, петля связывает наши цели и наши мотивы для их достижения: многие цели становятся самовознаграждающими. Наше мировоззрение сильно перегружено эмоциями, и в крайних случаях мы готовы пожертвовать своей личной жизнью ради нашего дела. Джонс сравнивал самоотверженный героизм с «почти сексуальным наслаждением» [33], а Гопник использовал термин «объяснение как оргазм» [34].
Эти способности мысленного самопроецирования в прошлое, будущее или точку зрения другого человека позволяют вести специфически человеческий образ жизни: жить во времени
Вероятно, основная часть всех человеческих эмоций никогда не осознается. Бессознательные эмоции влияют на предпочтения людей и могут влиять на поведение, несмотря на отсутствие субъективных ощущений [35]. В самом деле, «необъятный океан» наших бессознательных эмоций может в значительной степени определить, почему мы являемся сторонниками самообмана [36] и почему, как говаривал этолог Конрад Лоренц, «верить в чистую чепуху — это привилегия человека». [37].
Согласно Лоренцу, «акцентированные на удовольствии действия и деятельность достигают высот, становясь самоцелью» [38]. Он сослался на идеи Карла Бюлера, который первым заметил человеческое Funktionslust — удовольствие от действия. «Все оценочные суждения основаны на эмоциональных процессах. Свободная игра эмоций является предпосылкой всех подлинно творческих процессов; как в человеческой культуре, так и в эволюции». Но Лоренц предупредил: « Funktionslust в своей первоначальной форме является благословением для человечества, но в обстоятельствах и условиях сверхорганизованного массового общества может стать проклятием».
Американский бихевиорист Берхус Фредерик Скиннер ярко описывает это проклятие в эссе, которое, хотя и касается западного мира, применимо повсеместно. «Запад особенно богат тем, что мы называем интересным, красивым, вкусным, занимательным и захватывающим. Они делают повседневную жизнь более подкрепляющей, но подкрепляют не больше, чем поведение, которое приводит человека к контакту с ними. […] Хотя мы смотрим на обнаженную статую отчасти потому, что склонность смотреть на похожие формы сыграла роль в выживании вида, в данном случае взгляд не имеет такого эффекта. […] Что не так с жизнью на Западе, так это не то, что в ней слишком много подкреплений, а то, что они не зависят от тех видов поведения, которые поддерживают индивида или способствуют выживанию культуры или вида» [39].].
Такова ситуация, созданная капиталистической экономикой. Кажется, что достижение нулевой боли и максимального удовольствия стало движущей силой эволюции современной экономики на всех уровнях. Эти предприятия определяются простым уравнением: счастье = удовольствие. Вполне возможно, что современные экономисты могли бы отказаться от своей канонической концепции «полезности», описанной выше, и вернуться к исходной концепции полезности, введенной основателем утилитаризма Джереми Бентамом, который рассматривал полезность как чистую сумму положительных эмоций, минус отрицательные [40]. Действительно, название недавней статьи психолога и экономиста Даниэля Канемана и его сотрудников [41] ставит вопрос: «Назад к Бентаму?» В отношении счастья утилитаризм является пропагандистом чистой гедонии.
Кажется, что стремление к нулевой боли и максимальному удовольствию привело к эволюции современной экономики…
Уравнение, приведенное выше, также служит основой для многих современных научных подходов к счастью. Как отмечают Крингельбах и Берридж, методы, доступные современной науке, делают гедонистический аспект счастья более доступным; и, соответственно, они осмелились трактовать нейронауку счастья как нейронауку удовольствия, хотя и признавая, что «приятное настроение — это только половина истории счастья» [11].
Представление о счастье как о безграничном удовольствии противоречит фундаментальному биологическому факту: биологические сенсорные системы устроены так, чтобы реагировать на изменения поступающих стимулов, а не на величину стимула. В присутствии поддерживаемого стимула чувствительность рецепторов снижается, что известно как сенсорная аккомодация. У людей сенсорная аккомодация имеет аналог «гедонистической аккомодации» [18]. По аналогии с сенсорной аккомодацией эмоциональные реакции на приятный раздражитель также ослабевают или полностью прекращаются, если раздражитель остается постоянным. Это явление было названо гедонической беговой дорожкой (; [42]).
Положительные эмоции служат приманкой для определенных действий, но они прекращаются, как только потребность или желание, побуждающее их, удовлетворены. Однако память о приятном моменте остается и хочется пережить его снова. В этом смысле боль и удовольствие несимметричны, а отсутствие боли и удовольствия не является нормальным состоянием. Нормальное состояние — быть чувствительным к боли и стремиться к удовольствию. Мы были созданы эволюцией не для того, чтобы быть счастливыми, а для того, чтобы действовать в соответствии с иллюзией счастья. Действительно, споры о мотивирующей силе положительных и отрицательных эмоций продолжаются столько, сколько человечество способно выражать себя.
Эволюция сформировала нас не для того, чтобы быть счастливыми, а для того, чтобы действовать в соответствии с иллюзией счастья.
Тем не менее, эмоциональная эволюция и сопутствующая ей культурная эволюция направили людей по совершенно иному пути. Зная, что в нашем мозгу есть центр удовольствия, мы испытываем искушение использовать его для получения удовольствия в качестве «бесплатного обеда»; и зная, что у нас есть технические средства для искоренения страданий, мы готовы их использовать. Первооткрыватели центров вознаграждения Олдс и Милнер обнаружили, что крысы, получавшие электрическую стимуляцию в перегородочных областях их лимбической системы, предпочли бы стимуляцию пище и воде [13]. Самки крыс даже бросали своих неотлученных от груди детенышей для самостимуляции, пока те не умирали от истощения. В отличие от естественной гедонической беговой дорожки, прямая стимуляция не приводит к насыщению и, следовательно, к гедонической аккомодации [7]. Естественный отбор предоставил животным центры вознаграждения в мозгу, но не средства для самостимуляции. «Мозговые механизмы, которые делают животных восприимчивыми к вознаграждению при стимуляции мозга, развились задолго до изобретений человека, которые сделали возможной внутричерепную самостимуляцию или наркоманию» [43].
Искусственная стимуляция мозга электрическими токами или лекарствами заменяет осмысленную естественную деятельность по наблюдению за окружающей средой и соответствующим действиям — таким образом, стимуляция действует как необычное вознаграждение, как единая реакция, достаточная как для ее получения, так и для «потребления». Это, по сути, короткое замыкание естественных механизмов. Тем не менее, было много утопистов, предполагавших, что наркотики помогут нам достичь совершенного счастья. Недавняя книга, Дорога к счастью [44], например, предсказывает, что повсеместное использование электрической стимуляции мозга позволит «прямой доступ к интенсивному удовольствию».
Можно возразить, что это было бы лишь утончением и высшим совершенством того, чего человек пытается достичь с помощью воображения и мечтаний, и того, что было целью искусства с незапамятных времен. Однако подлинное искусство всегда вызывало сложные эмоции, включая как экстаз, так и печаль, и было частью традиционной «нормативной культуры», в то время как продукты современного развлекательного бизнеса предназначены специально для удовлетворения личных потребностей в развлечениях и развлечениях. Их эффекты вскоре могут стать неотличимыми от эффектов лекарств и электрической стимуляции мозга.
Наука, безусловно, занимается делом удовольствия. Изучаются лекарства, улучшающие работу мозга, и вскоре потребителям может быть доступна «мозговая виагра» для оживления умственной деятельности. Философ Дэвид Пирс, автор книги «Гедонистический императив », считает, что никакой боли, физической или эмоциональной, не требуется, и что мы должны стремиться «искоренить страдание во всей разумной жизни». Он описывает этот проект как «технически осуществимый» благодаря генной инженерии и нанотехнологиям и как «этически обязательный» по утилитарным соображениям [45]. Экстраполяция непрерывного расширения индустрии развлечений подтверждает предсказание Нила Постмана, которое он сухо выразил в названии своей книги: « Развлекаемся до смерти » [46].
Полное устранение страданий и слепая погоня за удовольствиями не ведут к счастью. Плакаты на автобусах Лондона и других мировых столиц с надписью «Бога, наверное, нет. А теперь перестань волноваться и наслаждайся жизнью», — дают ложные советы. Программа «массового счастья» на самом деле является заблуждением. Счастье не может быть поставленной целью, продаваемой как потребительский товар. Оно может возникнуть только как побочный продукт достижения долгосрочных целей, перемежающийся негативными и позитивными эмоциями. «Устойчивое счастье проистекает из того, что мы делаем, а не из того, что у нас есть» [47]. Погоня за счастьем как совокупностью богатства и удовольствия — это порочная спираль. Огромное количество эмпирических исследований показывает, что огромное количество материальных благ не делает людей счастливее, как только они достигли определенного уровня финансовой безопасности [1,27,48,49].]. Данные общественных опросов и опросов исследователей счастья, которые показывают, что большинство людей в обществах всеобщего благосостояния описывают свою жизнь как «в целом счастливую», могут ввести в заблуждение — какого другого ответа можно ожидать от человека, который чувствует себя в безопасности и производит впечатление иметь легкий доступ ко всему, что обычно ценится и превозносится? Маслоу предупредил нас 40 лет назад: «Мы должны резко сказать об экономической науке, что она, как правило, представляет собой искусное, точное, технологическое применение совершенно ложной теории человеческих потребностей и ценностей, теории, которая признает только существование низших потребности или материальные нужды» [27].
Можно ли это изменить? Наши знания о капризах эволюции и о человеческом мозге вряд ли могут быть распространены среди большинства людей. Такое понимание будет уравновешено огромной инерцией экономики, ориентированной на удовольствия, и ее богатых хозяев. Человечество обречено следовать своей эволюционной судьбе.
Все это не исключает возможности достижения счастья просветленными личностями. Задолго до современной науки некоторые мыслители предвидели ловушку гедонистической беговой дорожки, даже если у них не было средств справиться с физической болью. Греческий философ Эпикур (342–270 гг. до н. э.) советовал людям невозмутимо принимать боль и уравновешивать ее, концентрируя ум на прошлых удовольствиях; но основное внимание он уделял положительной стороне, и его полный рецепт счастья заключался в том, чтобы умерить наши желания до такой степени, чтобы мы могли наслаждаться их искренним и продолжительным удовлетворением [50].
Французский философ Мишель Эйкем де Монтень (1533–1592) черпал вдохновение у Эпикура, но большую часть своих идей он черпал, подвергая свое плотское существо тщательному изучению. Действительно, биолог может читать свои эссе как кропотливые лабораторные протоколы и извлекать важное сообщение [51]. Тонкий «мономолекулярный слой» сознания на «океане бессознательного» открывает возможность не только чувствовать, но и амплифицировать то богатое содержание, которое предлагает нам наша лимбическая система, ретранслируемая неокортексом. Мы можем усилить переживание каждого момента печали или радости, чтобы интенсивно проживать их «здесь и сейчас». Даже любое простое чувственное удовлетворение должно восприниматься не автоматически, а с сознательным восприятием его гедонистического качества.
Есть чувства, которые придают ценность прошлому опыту и, благодаря нашему воображению и мечтам, эмоционально заряжают будущее. Это субстанция счастья, определенная в начале этого эссе. Он также преодолевает личностные ограничения, разделяя эмоции с другими людьми, не растворяя свое «я» в расплывчатых и аморфных бездумных действиях, «потеря самосознания во время поглощающей деятельности», рекомендуемая некоторыми современными исследователями счастья под понятием «потока». Иногда интенсивное наслаждение настоящим может перерасти в единичные «пиковые переживания», «единственные самые радостные, самые счастливые, самые блаженные моменты жизни» [27]. Ведь существует собрание этих редких пиковых переживаний, наполненных кантианской возвышенностью, придающих смысл и ценность человеческой жизни.
Иногда интенсивное наслаждение настоящим может перерасти в единичные «пиковые переживания», «единственные самые радостные, самые счастливые, самые блаженные моменты жизни»
carpe diem (лови момент). Симптом упадка современного общества потребления — погони за сиюминутным удовлетворением всех потребностей и желаний — это процесс непрерывной «декортикации» человека, затуманивания интеллекта, упразднения «жизни во времени». Обостренный опыт настоящего означает «прожить вечность за секунды», как выразился астроном Милан Штефаник (1880–1819 гг.).19) выразил это. Но это также означает безмятежно принять сообщение «финитиков» об окончательной судьбе человеческого вида [18].