Виктора франкл: Франкл Виктор Э. — интернет-магазин OZON.ru

Содержание

Виктор Франкл о внутренней свободе и смысле жизни — Моноклер

Рубрики : Последние статьи, Психология, Философия

Публикуем фрагменты важнейшей книги XX столетия «Сказать жизни «Да!». Психолог в концлагере», написанной психологом Виктором Франклом, которому выпала доля потерять всю свою семью и пройти через несколько концлагерей во время Второй мировой войны.

Ежегодно накануне 9 мая или 22 июня неспокойные умы пытаются вновь понять и переосмыслить то, что произошло в середине прошлого столетия с человечеством: как в нашем «цивилизованном мире» мог появиться фашизм и газовые камеры, в каких уголках души «нормальных людей» прячется зверь, способный холодно и жестоко убивать себе подобных, где люди могли черпать силы, чтобы выживать в нечеловеческих условиях войны и концлагерей?

В конце концов, любые события прошлого — это всегда повод задуматься и над главным вопросом: а выучили ли мы уроки этого прошлого? Кажется, нет. Тем не менее, в разговоре на эту тему хочется обойтись без патетичных слов и назидательных описаний ужасов, творившихся в середине прошлого века на нашей планете. Вместо этого мы решили опубликовать несколько цитат из величайшей книги XX столетия «Сказать жизни «Да!». Психолог в концлагере», написанной гениальным психологом Виктором Франклом, которому выпала доля потерять всю свою семью и пройти через несколько концлагерей во время Второй мировой войны.

Почему именно эта книга? Потому что она гораздо шире любого вопроса о войне и мире, она — о человеке и вечном его стремлении к смыслу — даже там, где этого смысла, казалось бы, быть не может. Она о том, как человеку всегда оставаться человеком и не зависеть от условий, как бы жестоки и несправедливы они ни были:

Почти посередине через его жизнь проходит разлом, обозначенный датами 1942—1945. Это годы пребывания Франкла в нацистских концлагерях, нечеловеческого существования с мизерной вероятностью остаться в живых. Почти любой, кому посчастливилось выжить, счел бы наивысшим счастьем вычеркнуть эти годы из жизни и забыть их как страшный сон. Но Франкл еще накануне войны в основном завершил разработку своей теории стремления к смыслу как главной движущей силы поведения и развития личности.
И в концлагере эта теория получила беспрецедентную проверку жизнью и подтверждение — наибольшие шансы выжить, по наблюдениям Франкла, имели не те, кто отличался наиболее крепким здоровьем, а те, кто отличался наиболее крепким духом, кто имел смысл, ради которого жить. Мало кого можно вспомнить в истории человечества, кто заплатил столь высокую цену за свои убеждения и чьи воззрения подверглись такой жестокой проверке. Виктор Франкл стоит в одном ряду с Сократом и Джордано Бруно, принявшим смерть за истину.
Дмитрий Леонтьев, д.п.н.

В книге Франкл описывает свой собственный опыт выживания в концентрационном лагере, анализирует состояние себя и остальных заключённых с точки зрения психиатра и излагает свой психотерапевтический метод нахождения смысла во всех проявлениях жизни, даже самых страшных.

Это предельно мрачный и одновременно самый светлый гимн человеку, который когда-либо существовал на земле. Сказать, что это панацея от всех проблем человечества, конечно, нельзя, но любой, кто когда-либо задавался вопросом смысла своего существования и несправедливости мира, найдёт в книге «Сказать жизни «Да!». Психолог в концлагере» (изд. «Альпина Паблишер»), ответы, с которыми сложно будет поспорить. Чего только стоит эта фраза:

Человек не должен спрашивать, в чём смысл его жизни, но, скорее должен осознать, что он сам и есть тот, к кому обращён этот вопрос.

Моноклер горячо рекомендует прочитать всю работу Франкла (эта всемирно известная книга занимает не больше двухсот страниц), но если у вас на это нет времени, то вот несколько фрагментов оттуда.

Читайте другие материалы о Викторе Франкле:

— Виктор Франкл: «Десять тезисов о личности»

— Виктор Франкл о том, почему человек всегда заслуживает высшей оценки

— «Коллективные неврозы наших дней»: Виктор Франкл о фатализме, конформизме и нигилизме

О книге

«Психолог в концлагере» — таков подзаголовок этой книги. Это рассказ больше о переживаниях, чем о реальных событиях. Цель книги — раскрыть, показать пережитое миллионами людей. Это концентрационный лагерь, увиденный «изнутри», с позиции человека, лично испытавшего все, о чем здесь будет рассказано. Причем речь пойдет не о тех глобальных ужасах концлагерей, о которых уже и без того много говорилось (ужасах столь неимоверных, что в них даже не все и не везде поверили), а о тех бесконечных «малых» мучениях, которые заключенный испытывал каждый день. О том, как эта мучительная лагерная повседневность отражалась на душевном состоянии обычного, среднего заключенного.

Из лагерной жизни

Источник: Writing from the shadow.

Если попытаться хотя бы в первом приближении упорядочить огромный материал собственных и чужих наблюдений, сделанных в концлагерях, привести его в какую-то систему, то в психологических реакциях заключенных можно выделить три фазы: прибытия в лагерь, пребывания в нем и освобождения.
<…>
Первую фазу можно охарактеризовать как «шок прибытия», хотя, конечно, психологически шоковое воздействие концлагеря может предшествовать фактическому попаданию в него.
<…>
Психиатрам известна картина так называемого бреда помилования, когда приговоренный к смерти буквально перед казнью начинает, в полном безумии, верить, что в самый последний момент его помилуют. Вот и мы озарились надеждой и поверили — это не будет, не может быть так ужасно. Ну посмотрите же на этих краснорожих типов, на эти лоснящиеся щеки! Мы еще не знали тогда, что это — лагерная элита, люди, специально отобранные для того, чтобы встречать составы, годами ежедневно прибывавшие в Аушвиц. И, ободряя новоприбывших своим видом, забирать их багаж со всеми ценностями, которые, возможно, припрятаны в нем, — какой-нибудь редкой вещицей, ювелирным изделием. К тому времени, то есть к середине Второй мировой войны, Аушвиц стал, безусловно, своеобразным центром Европы. Здесь скопилось огромное количество ценностей — золота, серебра, платины, бриллиантов, и не только в магазинах, но и в руках эсэсовцев, а кое-что даже у членов той особой группы, которая нас встречала.

<…>
Среди нас еще находятся (на потеху помощникам из числа «старых» лагерников) наивные люди, спрашивающие, можно ли оставить себе обручальное кольцо, медальон, какую-то памятную вещичку, талисман: никто еще не может поверить, что отнимается буквально все.

Я пробую довериться одному из старых лагерников, наклоняюсь к нему и, показывая бумажный сверток во внутреннем кармане пальто, говорю: «Смотри, у меня здесь рукопись научной книги. Я знаю, что ты скажешь, знаю, что остаться живым, только живым — самое большое, чего можно сейчас просить у судьбы. Но я ничего не могу с собой поделать, такой уж я сумасшедший, я хочу большего. Я хочу сохранить эту рукопись, спрятать ее куда-нибудь, это труд моей жизни». Он, кажется, начинает меня понимать, он усмехается, сначала скорее сочувственно, потом все более иронично, презрительно, издевательски и наконец с гримасой полного пренебрежения злобно ревет мне в ответ единственное слово, самое популярное слово из лексикона заключенных: «Дерьмо!». Вот теперь я окончательно усвоил, как обстоят дела. И со мной происходит то, что можно назвать пиком первой фазы психологических реакций: я подвожу черту под всей своей прежней жизнью.

О психологических реакциях
Так рушились иллюзии, одна за другой.
И тогда явилось нечто неожиданное: черный юмор. Мы ведь поняли, что нам уже нечего терять, кроме этого до смешного голого тела. Еще под душем мы стали обмениваться шутливыми (или претендующими на это) замечаниями, чтобы подбодрить друг друга и прежде всего себя. Кое-какое основание для этого было — ведь все-таки из кранов идет действительно вода!
<…>
Кроме черного юмора появилось еще другое чувство, что-то вроде любопытства. Лично мне такая реакция на чрезвычайные обстоятельства была уже знакома совсем из другой области. В горах, при обвале, отчаянно цепляясь и карабкаясь, я в какие-то секунды, даже доли секунды испытывал что-то вроде отстраненного любопытства: останусь ли жив? Получу травму черепа? Перелом каких-то костей? И в Аушвице у людей на короткое время возникало состояние некой объективизации, отстраненности, мгновения почти холодного любопытства, почти стороннего наблюдения, когда душа как бы отключается и этим пытается защититься, спастись. Нам становилось любопытно, что же будет происходить дальше.
Как, например, мы, совершенно голые и мокрые, выйдем отсюда наружу, на холод поздней осени?
<…>
Безвыходность ситуации, ежедневная, ежечасная, ежеминутная угроза гибели — все это приводило почти каждого из нас, пусть даже мельком, ненадолго, к мысли о самоубийстве. Но я, исходя из моих мировоззренческих позиций, о которых еще будет сказано, в первый же вечер, прежде чем заснуть, дал себе слово «не бросаться на проволоку». Этим специфическим лагерным выражением обозначался здешний способ самоубийства — прикоснувшись к колючей проволоке, получить смертельный удар тока высокого напряжения.
<…>
Через несколько дней психологические реакции начинают меняться. Пережив первоначальный шок, заключенный понемногу погружается во вторую фазу — фазу относительной апатии, когда в его душе что-то отмирает.

<…>
Апатия, внутреннее отупение, безразличие — эти проявления второй фазы психологических реакций заключенного делали его менее чувствительным к ежедневным, ежечасным побоям. Именно этот род нечувствительности можно считать необходимейшей защитной броней, с помощью которой душа пыталась оградить себя от тяжелого урона.
<…>
Возвращаясь к апатии как главному симптому второй фазы, следует сказать, что это — особый механизм психологической защиты. Реальность сужается. Все мысли и чувства концентрируются на одной-единственной задаче: выжить! И вечером, когда измученные люди возвращались с работ, от всех можно было слышать одну фразу-вздох: ну, еще один день позади!
<…>
Вполне понятно поэтому, что в состоянии такого психологического пресса и под давлением необходимости всецело концентрироваться на непосредственном выживании вся душевная жизнь сужалась до довольно примитивной ступени. Психоаналитически ориентированные коллеги из числа товарищей по несчастью часто говорили о «регрессии» человека в лагере, о его возвращении к более примитивным формам душевной жизни. Эта примитивность желаний и стремлений ясно отражалась в типичных мечтах заключенных.

Об унижении

Источник: Writing from the shadow.

Причиняемая побоями телесная боль была для нас, заключенных, не самым главным (точно так же, как для подвергаемых наказанию детей). Душевная боль, возмущение против несправедливости — вот что, несмотря на апатию, мучило больше. В этом смысле даже удар, который приходится мимо, может быть болезненным. Однажды, например, мы в сильную метель работали на железнодорожных путях. Уже хотя бы ради того, чтобы не замерзнуть окончательно, я очень прилежно трамбовал колею щебенкой, но в какой-то момент остановился, чтобы высморкаться. К несчастью, именно в этот момент конвоир обернулся ко мне и, конечно, решил, что я отлыниваю от работы. Самым болезненным для меня в этом эпизоде был не страх дисциплинарного взыскания, битья. Вопреки уже полнейшему, казалось бы, душевному отупению, меня крайне уязвило то, что конвоир не счел то жалкое существо, каким я был в его глазах, достойным даже бранного слова: как бы играя, он поднял с земли камень и бросил в меня. Я должен был понять: так привлекают внимание какого-нибудь животного, так домашней скотине напоминают о ее обязанностях — равнодушно, не снисходя до наказания.

О внутренней опоре

Психологические наблюдения показали, что, помимо всего прочего, лагерная обстановка влияла на изменения характера лишь у того заключенного, кто опускался духовно и в чисто человеческом плане. А опускался тот, у кого уже не оставалось больше никакой внутренней опоры. Но зададим теперь вопрос: в чем могла и должна была заключаться такая опора?
<…>
По единодушному мнению психологов и самих заключенных, человека в концлагере наиболее угнетало то, что он вообще не знал, до каких пор он будет вынужден там оставаться. Не существовало никакого срока!
<…>
Латинское слово «finis» имеет, как известно, два значения: конец и цель. Человек, который не в состоянии предвидеть конец этого его временного существования, тем самым не может и направить жизнь к какой-то цели. Он уже не может, как это вообще свойственно человеку в нормальных условиях, ориентироваться на будущее, что нарушает общую структуру его внутренней жизни в целом, лишает опоры. Сходные состояния описаны в других областях, например у безработных. Они тоже в известном смысле не могут твердо рассчитывать на будущее, ставить себе в этом будущем определенную цель. У безработных горняков психологические наблюдения выявили подобные деформации восприятия того особого времени, которое психологи называют «внутренним временем» или «переживанием времени».
<…>
Внутренняя жизнь заключенного, не имеющего опоры на «цель в будущем» и потому опустившегося, приобретала характер какого-то ретроспективного существования. Мы уже говорили в другой связи о тенденции возвращения к прошлому, о том, что такая погруженность в прошлое обесценивает настоящее со всеми его ужасами. Но обесценивание настоящего, окружающей действительности таит в себе и определенную опасность — человек перестает видеть хоть какие-то, пусть малейшие, возможности воздействия на эту действительность. А ведь отдельные героические примеры свидетельствуют, что даже в лагере такие возможности иногда бывали. Обесценивание реальности, сопутствующее «временному существованию» заключенных, лишало человека опоры, заставляя окончательно опуститься, пасть духом — потому что «все равно все впустую». Такие люди забывают, что самая тяжелая ситуация как раз и дает человеку возможность внутренне возвыситься над самим собой. Вместо того чтобы рассматривать внешние тяготы лагерной жизни как испытание своей духовной стойкости, они относились к своему настоящему бытию как к чему-то такому, от чего лучше всего отвернуться, и, замкнувшись, полностью погружались в свое прошлое. И жизнь их шла к упадку. Конечно, немногие способны среди ужасов концлагеря достичь внутренних высот. Но такие люди были. Им удавалось при внешнем крушении и даже в самой смерти достичь такой вершины, которая была для них недостижима раньше, в их повседневном существовании.
<…>
Можно сказать, что большинство людей в лагере полагали, что все их возможности самоосуществления уже позади, а между тем они только открывались. Ибо от самого человека зависело, во что он превратит свою лагерную жизнь — в прозябание, как у тысяч, или в нравственную победу — как у немногих.

О надежде и любви

Километр за километром мы с ним идем рядом, то утопая в снегу, то скользя по обледенелым буграм, поддерживая друг друга, слыша брань и понукания. Мы не говорим больше ни слова, но мы знаем: каждый из нас думает сейчас о своей жене. Время от времени я бросаю взгляд на небо: звезды уже бледнеют, и там, вдали, сквозь густые облака начинает пробиваться розовый свет утренней зари. А пред моим духовным взором стоит любимый человек. Моя фантазия сумела воплотить его так живо, так ярко, как это никогда не бывало в моей прежней, нормальной жизни. Я беседую с женой, я задаю вопросы, она отвечает. Я вижу ее улыбку, ее ободряющий взгляд, и — пусть этот взгляд бестелесен — он сияет мне ярче, чем восходящее в эти минуты солнце.
<…>
И вдруг меня пронзает мысль: ведь сейчас я впервые в жизни понял истинность того, что столь многие мыслители и мудрецы считали своим конечным выводом, что воспевали столь многие поэты: я понял, я принял истину — только любовь есть то конечное и высшее, что оправдывает наше здешнее существование, что может нас возвышать и укреплять! Да, я постигаю смысл того итога, что достигнут человеческой мыслью, поэзией, верой: освобождение — через любовь, в любви! Я теперь знаю, что человек, у которого нет уже ничего на этом свете, может духовно — пусть на мгновение — обладать самым дорогим для себя — образом того, кого любит. В самой тяжелой из всех мыслимо тяжелых ситуаций, когда уже невозможно выразить себя ни в каком действии, когда единственным остается страдание, — в такой ситуации человек может осуществить себя через воссоздание и созерцание образа того, кого он любит. Впервые в жизни я смог понять, что подразумевают, когда говорят, что ангелы счастливы любовным созерцанием бесконечного Господа.
<…>
Промерзшая земля плохо поддается, из-под кирки летят твердые комья, вспыхивают искры. Мы еще не согрелись, все еще молчат. А мой дух снова витает вокруг любимой. Я еще говорю с ней, она еще отвечает мне. И вдруг меня пронзает мысль: а ведь я даже не знаю, жива ли она! Но я знаю теперь другое: чем меньше любовь сосредоточивается на телесном естестве человека, тем глубже она проникает в его духовную суть, тем менее существенным становится его «так-бытие» (как это называют философы), его «здесь-бытие», «здесь-со-мной-присутствие», его телесное существование вообще. Для того, чтобы вызвать сейчас духовный образ моей любимой, мне не надо знать, жива она или нет. Знай я в тот момент, что она умерла, я уверен, что все равно, вопреки этому знанию, вызывал бы ее духовный образ, и мой духовный диалог с ним был бы таким же интенсивным и так же заполнял всего меня. Ибо я чувствовал в тот момент истинность слов Песни Песней: «Положи меня, как печать, на сердце твое… ибо крепка, как смерть, любовь» (8: 6).
<…>
«Слушай, Отто! Если я не вернусь домой, к жене, и если ты ее увидишь, ты скажешь ей тогда — слушай внимательно! Первое: мы каждый день о ней говорили — помнишь? Второе: я никого не любил больше, чем ее. Третье: то недолгое время, что мы были с ней вместе, осталось для меня таким счастьем, которое перевешивает все плохое, даже то, что предстоит сейчас пережить».

О внутренней жизни

Чувствительные люди, с юных лет привыкшие к преобладанию духовных интересов, переносили лагерную ситуацию, конечно, крайне болезненно, но в духовном смысле она действовала на них менее деструктивно, даже при их мягком характере. Потому что им-то и было более доступно возвращение из этой ужасной реальности в мир духовной свободы и внутреннего богатства. Именно этим и только этим можно объяснить тот факт, что люди хрупкого сложения подчас лучше противостояли лагерной действительности, чем внешне сильные и крепкие.
<…>
Уход в себя означал для тех, кто был к этому способен, бегство из безрадостной пустыни, из духовной бедности здешнего существования назад, в собственное прошлое. Фантазия была постоянно занята восстановлением прошлых впечатлений. Причем чаще всего это были не какие-то значительные события и глубокие переживания, а детали обыденной повседневности, приметы простой, спокойной жизни. В печальных воспоминаниях они приходят к заключенным, неся им свет. Отворачиваясь от окружающего его настоящего, возвращаясь в прошлое, человек мысленно восстанавливал какие-то его отблески, отпечатки. Ведь весь мир, вся прошлая жизнь отняты у него, отодвинулись далеко, и тоскующая душа устремляется вслед за ушедшим — туда, туда… Вот едешь в трамвае; вот приходишь домой, открываешь дверь; вот звонит телефон, подымаешь трубку; зажигаешь свет… Такие простые, на первый взгляд до смешного незначительные детали умиляют, трогают до слез.
<…>
Те, кто сохранил способность к внутренней жизни, не утрачивал и способности хоть изредка, хоть тогда, когда предоставлялась малейшая возможность, интенсивнейшим образом воспринимать красоту природы или искусства. И интенсивность этого переживания, пусть на какие-то мгновения, помогала отключаться от ужасов действительности, забывать о них. При переезде из Аушвица в баварский лагерь мы смотрели сквозь зарешеченные окна на вершины Зальцбургских гор, освещенные заходящим солнцем. Если бы кто-нибудь увидел в этот момент наши восхищенные лица, он никогда бы не поверил, что это — люди, жизнь которых практически кончена. И вопреки этому — или именно поэтому? — мы были пленены красотой природы, красотой, от которой годами были отторгнуты.

О счастье

Счастье — это когда худшее обошло стороной.
<…>
Мы были благодарны судьбе уже за малейшее облегчение, за то, что какая-то новая неприятность могла случиться, но не случилась. Мы радовались, например, если вечером, перед сном ничто не помешало нам заняться уничтожением вшей. Конечно, само по себе это не такое уж удовольствие, тем более что раздеваться донага приходилось в нетопленом бараке, где с потолка (внутри помещения!) свисали сосульки. Но мы считали, что нам повезло, если в этот момент не начиналась воздушная тревога и не вводилось полное затемнение, из-за чего это прерванное занятие отнимало у нас полночи.
<…>
Но вернемся к относительности. Много времени спустя, уже после освобождения кто-то показал мне фотографию в иллюстрированной газете: группа заключенных концлагеря, лежащих на своих многоэтажных нарах и тупо глядящих на того, кто их фотографировал. «Разве это не ужасно — эти лица, все это?» — спросили меня. А я не ужаснулся. Потому что в этот момент предо мной предстала такая картина. Пять часов утра. На дворе еще темная ночь. Я лежу на голых досках в землянке, где еще почти 70 товарищей находятся на облегченном режиме. Мы отмечены как больные и можем не выходить на работы, не стоять в строю на плацу. Мы лежим, тесно прижавшись друг к другу — не только из-за тесноты, но и для того, чтобы сохранить крохи тепла. Мы настолько устали, что без необходимости не хочется шевельнуть ни рукой, ни ногой. Весь день, вот так лежа, мы будем ждать своих урезанных порций хлеба и водянистого супа. И как мы все-таки довольны, как счастливы! Вот снаружи, с того конца плаца, откуда должна возвращаться ночная смена, слышны свистки и резкие окрики. Дверь распахивается, в землянку врывается снежный вихрь и в нем возникает засыпанная снегом фигура. Наш измученный, еле держащийся на ногах товарищ пытается сесть на краешек нар. Но старший по блоку выталкивает его обратно, потому что в эту землянку строго запрещено входить тем, кто не на «облегченном режиме». Как жаль мне этого товарища! И как я все-таки рад не быть в его шкуре, а оставаться в «облегченном» бараке. И какое это спасение — получить в амбулатории лагерного лазарета «облегчение» на два, а потом, вдобавок, еще на два дня! В сыпнотифозный лагерь?

Об обесценивании личности

Источник: Flickr.

Мы уже говорили о том обесценивании, которому — за редкими исключениями — подвергалось все, что не служило непосредственно сохранению жизни. И этот пересмотр вел к тому, что в конце концов человек переставал ценить самого себя, что в вихрь, ввергающий в пропасть все прежние ценности, втягивалась и личность. Под неким суггестивным воздействием той действительности, которая уже давно ничего не желает знать о ценности человеческой жизни, о значимости личности, которая превращает человека в безответный объект уничтожения (предварительно используя, впрочем, остатки его физических способностей), — под этим воздействием обесценивается, в конце концов, собственное Я.
<…>
Человек, не способный последним взлетом чувства собственного достоинства противопоставить себя действительности, вообще теряет в концлагере ощущение себя как субъекта, не говоря уже об ощущении себя как духовного существа с чувством внутренней свободы и личной ценности. Он начинает воспринимать себя скорее как частичку какой-то большой массы, его бытие опускается на уровень стадного существования. Ведь людей, независимо от их собственных мыслей и желаний, гонят то туда, то сюда, поодиночке или всех вместе, как стадо овец. Справа и слева, спереди и сзади тебя погоняет небольшая, но имеющая власть, вооруженная шайка садистов, которые пинками, ударами сапога, ружейными прикладами заставляют тебя двигаться то вперед, то назад. Мы дошли до состояния стада овец, которые только и знают, что избегать нападения собак и, когда их на минутку оставят в покое, немного поесть. И подобно овцам, при виде опасности боязливо сбивающимся в кучу, каждый из нас стремился не оставаться с краю, попасть в середину своего ряда, в середину своей колонны, в голове и хвосте которой шли конвоиры. Кроме того, местечко в центре колонны обещало некоторую защиту от ветра. Так что то состояние человека в лагере, которое можно назвать стремлением раствориться в общей массе, возникало не исключительно под воздействием среды, оно было и импульсом самосохранения. Стремление каждого к растворению в массе диктовалось одним из самых главных законов самосохранения в лагере: главное — не выделиться, не привлечь по какому-нибудь малейшему поводу внимание СС!
<…>
Человек терял ощущение себя как субъекта не только потому, что полностью становился объектом произвола лагерной охраны, но и потому, что ощущал зависимость от чистых случайностей, становился игрушкой судьбы. Я всегда думал и утверждал, что человек начинает понимать, зачем то или иное случилось в его жизни и что было для него к лучшему, лишь спустя некоторое время, через пять или десять лет. В лагере же это иногда становилось ясно через пять или десять минут.

О внутренней свободе

Источник: Flickr.

Есть достаточно много примеров, часто поистине героических, которые показывают, что можно преодолевать апатию, обуздывать раздражение. Что даже в этой ситуации, абсолютно подавляющей как внешне, так и внутренне, возможно сохранить остатки духовной свободы, противопоставить этому давлению свое духовное Я. Кто из переживших концлагерь не мог бы рассказать о людях, которые, идя со всеми в колонне, проходя по баракам, кому-то дарили доброе слово, а с кем-то делились последними крошками хлеба? И пусть таких было немного, их пример подтверждает, что в концлагере можно отнять у человека все, кроме последнего — человеческой свободы, свободы отнестись к обстоятельствам или так, или иначе. И это -«так или иначе» у них было. И каждый день, каждый час в лагере давал тысячу возможностей осуществить этот выбор, отречься или не отречься от того самого сокровенного, что окружающая действительность грозила отнять, — от внутренней свободы. А отречься от свободы и достоинства — значило превратиться в объект воздействия внешних условий, позволить им вылепить из тебя «типичного» лагерника.
<…>
Нет, опыт подтверждает, что душевные реакции заключенного не были всего лишь закономерным отпечатком телесных, душевных и социальных условий, дефицита калорий, недосыпа и различных психологических «комплексов». В конечном счете выясняется: то, что происходит внутри человека, то, что лагерь из него якобы «делает», — результат внутреннего решения самого человека. В принципе от каждого человека зависит — что, даже под давлением таких страшных обстоятельств, произойдет в лагере с ним, с его духовной, внутренней сутью: превратится ли он в «типичного» лагерника или остается и здесь человеком, сохранит свое человеческое достоинство.
<…>
Достоевский как-то сказал: я боюсь только одного — оказаться недостойным моих мучений. Эти слова вспоминаешь, думая о тех мучениках, чье поведение в лагере, чье страдание и сама смерть стали свидетельством возможности до конца сохранить последнее — внутреннюю свободу. Они могли бы вполне сказать, что оказались «достойны своих мучений». Они явили свидетельство того, что в страдании заключен подвиг, внутренняя сила. Духовная свобода человека, которую у него нельзя отнять до последнего вздоха, дает ему возможность до последнего же вздоха наполнять свою жизнь смыслом. Ведь смысл имеет не только деятельная жизнь, дающая человеку возможность реализации ценностей творчества, и не только жизнь, полная переживаний, жизнь, дающая возможность реализовать себя в переживании прекрасного, в наслаждении искусством или природой. Сохраняет свой смысл и жизнь — как это было в концлагере, — которая не оставляет шанса для реализации ценностей в творчестве или переживании. Остается последняя возможность наполнить жизнь смыслом: занять позицию по отношению к этой форме крайнего принудительного ограничения его бытия. Созидательная жизнь, как и жизнь чувственная, для него давно закрыта. Но этим еще не все исчерпано. Если жизнь вообще имеет смысл, то имеет смысл и страдание. Страдание является частью жизни, точно так же, как судьба и смерть. Страдание и смерть придают бытию цельность.
<…>
Для большинства заключенных главным был вопрос: переживу я лагерь или нет? Если нет, то все страдания не имеют смысла. Меня же неотступно преследовало другое: имеет ли смысл само это страдание, эта смерть, постоянно витающая над нами? Ибо если нет, то нет и смысла вообще выживать в лагере. Если весь смысл жизни в том, сохранит ее человек или нет, если он всецело зависит от милости случая — такая жизнь, в сущности, и не стоит того, чтобы жить.

О судьбе

Человек всегда и везде противостоит судьбе, и это противостояние дает ему возможность превратить свое страдание во внутреннее достижение. Подумаем, к примеру, о больных людях, особенно — о неизлечимо больных. Я прочел как-то письмо одного пациента, относительно молодого человека, в котором он делился со своим другом печальной новостью — он только что узнал, что никакая операция ему больше не поможет и что жить ему осталось недолго. А дальше он пишет, что в этот момент вспомнил один давно виденный фильм, герой которого спокойно, отважно, достойно шел навстречу своей смерти. Тогда, под свежим впечатлением, он подумал: умение так встретить смерть— это просто «подарок небес». И теперь судьба дала ему такой шанс…
<…>
Женщина знала, что ей предстоит умереть в ближайшие дни. Но, несмотря на это, она была душевно бодра. «Я благодарна судьбе за то, что она обошлась со мной так сурово, потому что в прежней своей жизни я была слишком избалована, а духовные мои притязания не были серьезны», — сказала она мне, и я запомнил это дословно.
Перед самым своим концом она была очень сосредоточенной.
— «Это дерево — мой единственный друг в моем одиночестве», — прошептала она, показывая на окно барака. Там был каштан, он как раз недавно зацвел, и, наклонившись к нарам больной, можно было разглядеть через маленькое оконце одну зеленую ветку с двумя соцветиями-свечками.
— «Я часто разговариваю с этим деревом». — Эти ее слова меня смутили, я не знал, как их понять. Может быть, это уже бред, галлюцинации? Я спросил, отвечает ли ей дерево и что оно говорит, и услышал в ответ: «Оно мне сказало — я здесь, я здесь, я — здесь, я — жизнь, вечная жизнь».

О смысле жизни и смысле страданий

Вся сложность в том, что вопрос о смысле жизни должен быть поставлен иначе. Надо выучить самим и объяснить сомневающимся, что дело не в том, чего мы ждем от жизни, а в том, чего она ждет от нас. Говоря философски, тут необходим своего рода коперниканский переворот: мы должны не спрашивать о смысле жизни, а понять, что этот вопрос обращен к нам — ежедневно и ежечасно жизнь ставит вопросы, и мы должны на них отвечать — не разговорами или размышлениями, а действием, правильным поведением. Ведь жить — в конечном счете значит нести ответственность за правильное выполнение тех задач, которые жизнь ставит перед каждым, за выполнение требований дня и часа.
<…>
Эти требования, а вместе с ними и смысл бытия, у разных людей и в разные мгновения жизни разные. Значит, вопрос о смысле жизни не может иметь общего ответа. Жизнь, как мы ее здесь понимаем, не есть нечто смутное, расплывчатое — она конкретна, как и требования ее к нам в каждый момент тоже весьма конкретны. Эта конкретность свойственна человеческой судьбе: у каждого она уникальна и неповторима. Ни одного человека нельзя приравнять к другому, как и ни одну судьбу нельзя сравнить с другой, и ни одна ситуация в точности не повторяется — каждая призывает человека к иному образу действий. Конкретная ситуация требует от него то действовать и пытаться активно формировать свою судьбу, то воспользоваться шансом реализовать в переживании (например, наслаждении) ценностные возможности, то просто принять свою судьбу. И каждая ситуация остается единственной, уникальной и в этой своей уникальности и конкретности допускает один ответ на вопрос — правильный. И коль скоро судьба возложила на человека страдания, он должен увидеть в этих страданиях, в способности перенести их свою неповторимую задачу. Он должен осознать уникальность своего страдания — ведь во всей Вселенной нет ничего подобного; никто не может лишить его этих страданий, никто не может испытать их вместо него. Однако в том, как тот, кому дана эта судьба, вынесет свое страдание, заключается уникальная возможность неповторимого подвига.
<…>
Для нас, в концлагере, все это отнюдь не было отвлеченными рассуждениями. Наоборот — такие мысли были единственным, что еще помогало держаться. Держаться и не впадать в отчаяние даже тогда, когда уже не оставалось почти никаких шансов выжить. Для нас вопрос о смысле жизни давно уже был далек от того распространенного наивного взгляда, который сводит его к реализации творчески поставленной цели. Нет, речь шла о жизни в ее цельности, включавшей в себя также и смерть, а под смыслом мы понимали не только «смысл жизни», но и смысл страдания и умирания. За этот смысл мы боролись!
<…>

После того как нам открылся смысл страданий, мы перестали преуменьшать, приукрашать их, то есть «вытеснять» их и скрывать их от себя, например, путем дешевого, навязчивого оптимизма. Смысл страдания открылся нам, оно стало задачей, покровы с него были сняты, и мы увидели, что страдание может стать нравственным трудом, подвигом в том смысле, какой прозвучал в восклицании Рильке: «Сколько надо еще перестрадать!». Рильке сказал здесь «перестрадать», подобно тому как говорят: сколько дел надо еще переделать.

О человеке

Источник: Flickr.

Из этого следует вот что: если мы говорим о человеке, что он — из лагерной охраны или, наоборот, из заключенных, этим сказано еще не все. Доброго человека можно встретить везде, даже в той группе, которая, безусловно, по справедливости заслуживает общего осуждения. Здесь нет четких границ! Не следует внушать себе, что все просто: одни — ангелы, другие — дьяволы. Напротив, быть охранником или надсмотрщиком над заключенными и оставаться при этом человеком вопреки всему давлению лагерной жизни было личным и нравственным подвигом. С другой стороны, низость заключенных, которые причиняли зло своим же товарищам, была особенно невыносима. Ясно, что бесхарактерность таких людей мы воспринимали особенно болезненно, а проявление человечности со стороны лагерной охраны буквально потрясало. Вспоминаю, как однажды надзиравший за нашими работами (не заключенный) потихоньку протянул мне кусок хлеба, сэкономленный из собственного завтрака. Это тронуло меня чуть не до слез. И не столько обрадовал хлеб сам по себе, сколько человечность этого дара, доброе слово, сочувственный взгляд.
<…>
Из всего этого мы можем заключить, что на свете есть две «расы» людей, только две! — люди порядочные и люди непорядочные. Обе эти «расы» распространены повсюду, и ни одна человеческая группа не состоит исключительно из порядочных или исключительно из непорядочных; в этом смысле ни одна группа не обладает «расовой чистотой!» То один, то другой достойный человек попадался даже среди лагерных охранников.
<…>
Лагерная жизнь дала возможность заглянуть в самые глубины человеческой души. И надо ли удивляться тому, что в глубинах этих обнаружилось все, что свойственно человеку. Человеческое — это сплав добра и зла. Рубеж, разделяющий добро и зло, проходит через все человеческое и достигает самых глубин человеческой души. Он различим даже в бездне концлагеря.
<…>
Мы изучили человека так, как его, вероятно, не изучило ни одно предшествующее поколение. Так что же такое человек? Это существо, которое всегда решает, кто он. Это существо, которое изобрело газовые камеры. Но это и существо, которое шло в эти камеры, гордо выпрямившись, с молитвой на устах.

Источник цитат: Франкл В. Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере. — М: Альпина Нон-фикшн, 2009. — 239 с.

© Издательство «Смысл», перевод на русский язык, 2004.

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2009.

© Электронное издание. ООО «Альпина Паблишер», 2012.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Речь Виктора Франкла о том, зачем нужно переоценивать людей

Рубрики : Лекции, Психология, Публичные лекции

Речь Виктора Франкла о том, почему человек всегда заслуживает высшей оценки и нуждается в признании его стремления к значимости.

Виктор Франкл — фигура невероятная. Выдающийся психиатр, создатель метода экзистенциального анализа в психиатрии и вместе с тем — узник нескольких концлагерей, человек, потерявший всю семью во время войны, но не потерявший веру в человека. Мы уже писали о его знаменитой книге «Сказать жизни «Да!». Психолог в концлагере», в которой он описывает свой опыт выживания в концентрационном лагере, анализирует состояние себя и остальных заключённых с точки зрения психиатра и излагает свой уникальный психотерапевтический метод нахождения смысла во всех проявлениях жизни, даже самых страшных:

Вся сложность в том, что вопрос о смысле жизни должен быть поставлен иначе. Надо выучить самим и объяснить сомневающимся, что дело не в том, чего мы ждем от жизни, а в том, чего она ждет от нас. Говоря философски, тут необходим своего рода коперниканский переворот: мы должны не спрашивать о смысле жизни, а понять, что этот вопрос обращен к нам — ежедневно и ежечасно жизнь ставит вопросы, и мы должны на них отвечать — не разговорами или размышлениями, а действием, правильным поведением. Ведь жить — в конечном счете значит нести ответственность за правильное выполнение тех задач, которые жизнь ставит перед каждым, за выполнение требований дня и часа.

Сегодня мы публикуем не менее интересный материал — ставшую уже знаменитой речь Виктора Франкла о том, что человек всегда заслуживает высшей оценки:

Если мы рассматриваем человека таким, какой он есть — мы делаем его хуже.

25 пронзительных высказываний Виктора Франкла — психолога, пережившего концлагерь

1941 год. Нацисты уже начали отлавливать евреев и отправлять в концентрационные лагеря. Как бы вы поступили, имея на руках свежую американскую визу, дарующую возможность уехать и оказаться в безопасности, при этом понимая, что ваши родители останутся и совсем скоро к ним в дом нагрянут с визитом фашисты? Австрийский психиатр, психолог и невролог еврейского происхождения Виктор Франкл, вопреки вполне реальной возможности сбежать, выбрал остаться с семьей. Все потому, что на тот момент он уже знал кое-что важное о смысле человеческого существования.

Ученый с международным именем осознанно позволил схватить себя и отправился в нацистский лагерь вместе с родными, потому что буквально накануне войны практически завершил разработку своей теории о смысле жизни как главной движущей силы развития личности.

«У человека можно отнять все, кроме одного: последней свободы человека — выбирать собственное отношение к любым обстоятельствам, выбирать собственный путь», — писал Франкл в одном из своих трудов. И он выбрал свой путь, узрев смысл в том, чтобы помогать семье и другим узникам лагерей. Впоследствии, благодаря этому опыту, его теория прошла жесткую проверку на прочность. Действительно, наибольшие шансы выжить, по наблюдениям врача, оказывались у людей с крепким духом, в то время как крепкое здоровье имело второстепенное значение.

Нам в AdMe.ru кажется, что именно эта предыстория объясняет, почему теории Франкла стали достоянием мировой общественности, а научные труды, в особенности всемирно известная монография «Сказать жизни „да!“», — разлетаются на цитаты. С самыми волнующими фразами и выводами отважного психолога о счастье, любви и поиске смысла жизни вы можете ознакомиться ниже.

О счастье и любви

Счастье подобно бабочке. Чем больше ловишь его, тем больше оно ускользает. Но, если вы перенесете свое внимание на другие вещи, оно придет и тихонько сядет вам на плечо.
Человек, осознавший свою ответственность перед другим человеческим существом, которое страстно его ждет, или перед незаконченной работой, уже не сможет бросаться своей жизнью. Он знает, «зачем» ему жить, и будет способен вынести почти любое «как».
Счастье — это когда худшее обошло стороной.
Если бы все люди были идеальны, то каждого человека всегда можно было бы заменить любым другим.
Нам опять и опять приказывается и предписывается быть счастливыми. Но счастье не может быть объектом стремления, погони; оно должно быть результатом чего-то другого. Надо иметь основание быть счастливым.
Только любовь есть то конечное и высшее, что оправдывает наше здешнее существование, что может нас возвышать и укреплять!

Об успехе и самореализации

Человек чем-то похож на самолет. Самолет может ездить и по земле, но, чтобы доказать, что он самолет, он должен подняться в воздух. Так же и мы: если не поднимемся над собой, никто и не догадается, что мы сможем полететь.
Не ставьте себе целью успех: чем больше вы будете стремиться к нему, сделав его своей целью, тем вернее вы его упустите. Успеха, как и счастья, нельзя добиваться. Он приходит потом только как незапланированный результат преданности делу, более значительному, чем ты сам.

О психиатрии и неврозах

У каждого времени — свои неврозы, и каждому времени требуется своя психотерапия.
Если страх превращает пугающие мысли в реальность, то слишком сильное желание мешает получить желаемое.
Значимы не наши страхи и не наша тревожность, а то, как мы к ним относимся.
Нормальная личность удовлетворяется миром с частичной безопасностью, в то время как невротик ищет абсолютной безопасности.
Если человек хочет прийти к самому себе, его путь лежит через мир.
Никто не вправе вершить бесправие, даже тот, кто от бесправия пострадал, и пострадал очень жестоко.
Наследственность — это не более чем материал, из которого человек строит самого себя. Это не более чем камни, которые могут быть использованы, а могут быть отвергнуты строителем. Но сам строитель — не из камней.

О внутренней свободе

Живи так, словно живешь уже во второй раз и при первой попытке испортил все, что только можно испортить.
Пусть на какие-то минуты, пусть в каких-то особых ситуациях, но юмор тоже оружие души в борьбе за самосохранение. Ведь известно, что юмор, как ничто другое, способен создать для человека некую дистанцию между ним самим и его ситуацией, поставить его над ситуацией, пусть, как уже говорилось, и ненадолго.
Каждой твари дано оружие для самозащиты: кому рога, кому копыта, жало или яд. У меня — дар красноречия. Покуда мне рот не заткнут, со мной лучше не связываться.
У человека можно отнять все, кроме одного: последней свободы человека — выбирать собственное отношение к любым обстоятельствам, выбирать собственный путь.
Между стимулом и нашей реакцией на него всегда есть время. За это время мы выбираем, как реагировать. И именно здесь лежит наша свобода.

О смысле жизни и его поисках

Утрата смысла жизни — основная проблема современного общества, все остальные проблемы из нее проистекают.
У каждого есть свое особое призвание. Каждый человек незаменим, а жизнь его неповторима. И поэтому задача каждого человека настолько же уникальна, насколько уникальна и его возможность выполнить эту задачу.
Человек не должен спрашивать, в чем смысл его жизни, но скорее должен осознать, что он сам и есть тот, к кому обращен вопрос.
Стремление найти смысл жизни является главной мотивирующей силой в человеке… Я не побоюсь сказать, что в мире не существует более действенной помощи для выживания даже в самых ужасных условиях, чем знание, что твоя жизнь имеет смысл.

Виктор Франкл был освобожден американскими войсками 27 апреля 1945 года. В ходе выживания он, к сожалению, не сумел спасти от гибели своих родных, но спас тысячи других жизней, кочуя из лагеря в лагерь. Позже, когда все тяготы войны остались позади, он осмыслил свой жестокий опыт и изобрел логотерапию — собственную методику в клинической психологии, согласно которой эффективное преодоление депрессии заключается в поиске и реализации личного смысла жизни. По мнению психиатра, люди склонные к суициду, а также страдающие разного рода зависимостями, в первую очередь лишены цели, ради которой стоило бы жить. И, чтобы спасти их от трагических последствий — нужно помочь найти эту цель.

Согласны ли вы с тезисами и выводами, о которых он заявил? И знали ли вы, что популярная фраза о счастье-бабочке принадлежит именно ему?

Виктор Франкл | ЦЕНТРАЛЬНАЯ ГОРОДСКАЯ БИБЛИОТЕКА г.НИЖНЕГО НОВГОРОДА

…Уникальная фигура. Все прочтете сами…

     Виктор Эмиль Франкл родился 26 марта 1905 г. в Вене. Он умер в возрасте 92-х лет счастливым старым человеком, доказав всей своей непростой жизнью, что его психологическая теория необычайно действенна.
В силу своего характера, уникального образа мыслей и необычайного желания сделать жизнь человеческого существа немного лучше, Франкл благодатно воспринял идеи психоанализа. Австрия жила полной психологической жизнью, во главе психоанализа стояли Зигмунд Фрейд и догоняющий его по популярности Альфред Адлер. Будущий основатель 3-ей Венской школы психотерапии (1-я Фрейдовская, 2-я Адлера) пока ходил в школу и восхищался своим кумиром Фрейдом. Франкл отважился вступить в научную переписку с Фрейдом, тот же, в свою очередь, будучи человеком крайне прозорливым, заметил талантливого юношу и всячески поощрял его начинания и интерес к психологии.
    Виктор Франкл окончил Венский университет в 1928 году и основал центр психологического консультирования для молодёжи, а в 1930 получил степень доктора медицины. Особо глубоко изучал психологию депрессий и самоубийств. С 1924 г. Франкл создавал специализированную программу поддержки для студентов в период получения аттестатов. За время работы Франкла не было отмечено ни одного случая самоубийств среди венских студентов. Успех программы привлек внимание Вильгельма Райха, который пригласил Франкла в Берлин.
    В 1933—1937 гг. Франкл возглавлял отделение по предотвращению самоубийств одной из Венских клиник. Пациентами Франкла стало свыше 30 тыс. женщин, подверженных риску самоубийства. Однако, с приходом к власти нацистов в 1938 г. Франклу запретили лечить арийских пациентов по причине его еврейского происхождения. Франкл занялся частной практикой, а в 1940 г. возглавил неврологическое отделение Ротшильдской больницы, где также работал нейрохирургом. В тот период это была единственная больница, куда допускали евреев. Благодаря усилиям Франкла нескольких пациентов удалось спасти от уничтожения в рамках нацистской программы эвтаназии. И с этого момента Виктор Франкл начинает углубляться в суть вопроса настолько, что понимает, сложность человеческой психики невозможно описать только при помощи психоанализа, постулирующего хоть и правильные, но не всегда объясняющие тот или иной феномен истины.
    Широко известно суждение Зигмунда Фрейда, которое он высказал в письме к своей последовательнице и поклоннице Марии Бонапарт: «Если человек задумался о смысле жизни, значит, он серьезно болен». Не менее известно и другое его высказывание: «В своих исследованиях огромного здания человеческой психики я остановился в подвале». Попытки его последователей подняться на «верхние этажи» неизбежно приводили к критической переоценке классического наследия.
    И Виктор Франкл, увлекшись психоанализом еще в юности, не удовольствовался блужданиями по «подвалу» и создал в итоге собственную теорию, собственную школу, диаметрально противостоящую фрейдистской. В отличие от скептической позиции венского патриарха, именно поиск смысла жизни Франкл назвал путем к душевному здоровью, а утрату смысла — главной причиной не только нездоровья, но и множества иных человеческих бед. Самая известная книга Франкла так и называется «Человек в поисках смысла».
    Франкл не стал ограничиваться тем или иным понятийным аппаратом, дабы не ограничивать сложный феномен человеческой психики. В 1927 году на почве очевидных разногласий с коллегами Франкл покинул Общество индивидуальной психологии. Однако эти годы не прошли бесследно. Они наложили отпечаток на все последующее творчество Франкла: практически во всех его трудах присутствуют и Фрейд, и Адлер — как явные и неявные оппоненты. Франкл считал, что каждый человек — высокодуховное существо, способное не просто контролировать свои потребности, но и создавать их. Он верил в людей и не ошибся.
     В 1920-30-х годах Виктор Франкл заложил основы своей психологической теории, которую назвал «Логотерапия». Единицей анализа было слово, или логос. Он считал, что залогом счастливой, полноценной жизни любого человека является наличие СМЫСЛА ЖИЗНИ. И вся его терапия направлена на то, чтобы помочь человеку обрести или увидеть этот смысл. Любимой цитатой Франкла является высказывание Ницше:

«Тот, КТО ЗНАЕТ, зачем жить,
может вынести почти любое «Как?».

     «Психоанализ говорит о принципе удовольствия, индивидуальная психология — о стремлении к статусу. Принцип удовольствия может быть обозначен как воля к удовольствию; стремление к статусу эквивалентно воле к власти. Но где же то, что является наиболее глубоко духовным в человеке, где врожденное желание человека, придать своей жизни так много смысла, как только возможно, актуализировать так много ценностей, сколь это возможно, где то, что я назвал бы волей к смыслу? Эта воля к смыслу — наиболее человеческий феномен, так как животное не бывает озабочено смыслом своего существования. Однако психотерапия превращает эту волю к смыслу в человеческую слабость, в невротический комплекс. Терапевт, который игнорирует духовную сторону человека и, следовательно, вынужден игнорировать волю к смыслу, отрицает одно из самых ценных его достоинств».
     Пройдя Первую и Вторую венские школы психотерапии, Франкл встал на путь создания собственной — Третьей. Но должны были пройти еще годы накопления опыта, годы тяжелейших жизненных испытаний, прежде чем юношеские идеи оформились в стройную концепцию. По трагическому стечению обстоятельств, Виктор Франкл, будучи евреем, оказался в центре событий по истреблению этого народа во времена фашизма. Он
отказался депортироваться в США, как сделали многие его коллеги, а остался со своей семьёй на родине. Он верил в свою теорию, у него был смысл жить.
Однажды утром за ним пришли, чтобы отправить по пути, с которого нельзя свернуть – в концлагерь, который уже унёс сотни тысяч жизней ни в чём не повинных людей. Франкл с покорностью встал и протянул руки, сдаваясь в плен общемировому безумству. Гестаповец, взглянув в его лицо, вычеркнул его из списка, так как это был его ученик и преданный почитатель его идей. Так Виктор Франкл получил несколько лет отсрочки.
     Судьба не оставила его в покое, и в следующий раз, прямо во время лекции, за ним пришли снова. И тут снова Франкл выиграл немного времени, но теперь, увы, счёт шёл уже на минуты. Его лекция по экзистенциализму была настолько проникновенной, что гестаповцы не посмели её прервать, так стояли в дверях и слушали, пока Франкл не закончил свою мысль. Он уходил, не зная, вернётся ли когда-нибудь снова, но он пытался в последние минуты донести до сердец его слушателей главную мысль: СМЫСЛ ЖИЗНИ ЕСТЬ ВСЕГДА, ГЛАВНОЕ, ЕГО УВИДЕТЬ. Он ушёл под нестихаемые овации.
     25 сентября 1942 г. Франкл, его жена и родители были депортированы в концентрационный лагерь Терезинштадт. В лагере Франкл, встретил доктора Карла Флейшмана, который на тот момент вынашивал план по созданию организации психологической помощи вновь прибывающим заключенным. Организовать выполнение этой задачи он поручил Виктору Франклу, как бывшему психиатру. Все свое время, пребывания в концлагере Франкл посвятил, работе врачом, которую он, конечно же, держал втайне от СС. Так вместе с другими психиатрами и социальными работниками, со всей центральной Европы, он оказывал специализированную помощь. Задача службы состояла в преодолении первоначального шока и оказании поддержки на начальном этапе пребывания. Особое внимание требовалось людям с психическими отклонениями: эпилептикам, психопатам, «асоциальным», а, кроме того, пожилым и немощным. Задачей было устранение шокового состояния, о котором говорилось ранее. В этом деле у Виктора Франкла был большой выбор психиатров, и социальных работников со всей Центральной Европы. В этих условиях необходимо было принимать специальные меры и проводить специальную подготовку. Они пытались устранить психический вакуум у этих людей, который можно описать словами одной пожилой женщины: «вечером я спала, а днем страдала». Смысл этой методики можно описать, как метод самовнушения в состоянии релаксации и гипнотического транса. Сама методика аутогенной тренировки, была достаточно смелой, но выполнимой в условиях лагеря, и с основной задачей они справлялись. Они научились удалять мысленно людей от их места прибытия. Сам Франкл, часто пользовался ей, чтобы дистанцироваться от окружающих страданий, объективируя их.
     «Так, я помню, как однажды утром шел из лагеря, не способный больше терпеть голод, холод и боль в ступне, опухшей от водянки, обмороженной и гноящейся. Мое положение казалось мне безнадежным. Затем я представил себя стоящим за кафедрой в большом, красивом, теплом и светлом лекционном зале перед заинтересованной аудиторией, я читал лекцию на тему: «Групповые психотерапевтические опыты в концентрационном лагере» и говорил обо всем, через что прошел. Поверьте мне, в тот момент я не мог надеяться, что настанет тот день, когда мне действительно представится возможность прочесть такую лекцию».
    И, наконец, что самое важное, их группа психологической помощи предотвращала самоубийства. Франкл, организовал службу информации, и, когда кто-нибудь выражал суицидальные мысли или проявлял действительное намерение покончить с собой, ему тут же сообщали об этом. Что было делать?……..

     «Что было делать? Мы должны были пробуждать волю к жизни, к продолжению существования, к тому, чтобы пережить заключение. Но в каждом случае мужество жить или усталость от жизни зависела исключительно от того, обладал ли человек верой в смысл жизни в своей жизни. Девизом всей проводившейся в концлагере психотерапевтической работы могут служить слова Ницше: «Тот, кто знает, «зачем» жить», преодолеет почти любое «как»».
    Вынося тяжелейшие условия, он находил в себе силы не только жить, но и вселять веру в других людей. Франкл знал, что то, что происходит – самое ужасное, что может вообще произойти с человеком — не конец. Среди голода, смертей, страданий и озверелости он смотрел наверх и видел небо. Он знал, что у человека можно отобрать всё, кроме самого главного — свободы выбора, и он свой выбор сделал. Он писал книгу на клочках бумажек огрызком чудом найденного карандаша. Он, как и все, представлял собой скелет, обтянутый кожей, так как организм от постоянного голода уже переварил весь жир и протеин, но он делился прозрачной баландой с теми, кто в этом нуждался. Его тело жило только за счёт духа, на лице остались только глаза, которые сияли необыкновенной добротой, силой воли и верой в человечество, вселяя такую же веру в других.      Он знал, что когда освободится, а он верил, что это обязательно произойдёт, он напишет книгу, прочитав которую каждый человек, если он в этом нуждается, обретёт смысл жизни. Франкл был убежден, что в человеке можно увидеть не только стремление к удовольствию, и заполнение внутренней пустоты или воле к власти, но и стремление к смыслу. Именно от обращения к смыслу существования зависел результат психотерапии в лагере. Этот смысл для человека, находящегося в лагере в экстремальном пограничном состоянии, должен был быть безусловным смыслом, включающим в себе не только смысл жизни, но также смысл страдания и смерти. Беспокойства большинства людей можно было выразить вопросом: «Переживем ли мы лагерь?». Вопрос, который задавали, Виктору Франклу был: «Имеет ли смысл эти страдания, эта смерть?». Если отрицательный ответ на первый вопрос для большинства людей делал бессмысленным страдания, их попытки пережить заключение в лагере, то отрицательный ответ на второй вопрос, делал бессмысленным само выживание. Он верил, что объективный взгляд на испытываемые страдания помогает выжить. Франкл и его соратники, среди которых были Лео Бек и Регина Джонас, прилагали все усилия, чтобы помочь заключенным преодолеть отчаяние и предотвратить самоубийство. Франкл трудился в психиатрическом отделении, возглавлял неврологическую клинику и создал службу психогигиены для больных и тех, кто утратил волю к жизни. Он читал лекции о нарушениях сна, душе и теле, о медицинской поддержке для души, о психологии альпинизма и горных массивах северных Альп, о здоровье нервной системы, экзистенциальных проблемах в психотерапии и о социальной психотерапии. 29 июля 1943 г. Франкл организовал закрытое заседание научного общества.
     19 октября 1944 г. Франки был переведен в концентрационный лагерь
Аушвиц, где провел несколько дней и был далее направлен в Тюркгейм, в один из лагерей системы Дахау, куда прибыл 25 октября 1944 г. Здесь он провел следующие 6 месяцев в качестве чернорабочего. Его жена была переведена в концентрационный лагерь Берген-Бельзен, где была убита. Отец Франкла скончался в Терезинштадте от отека легких, мать была убита в Аушвице. 27 апреля 1945 г. Франкл был освобожден американскими войсками. Из членов семьи Франкла выжила только сестра, эмигрировавшая в Австралию.
     Виктор Франкл дождался освобождения, и, конечно, он написал книгу (всего за 9 дней), которая стала одной из самых читаемых и влиятельных книг во всём мире. Эта книга называется «Человек в поисках смысла».

ИММУНИТЕТ ПРОТИВ НИГИЛИЗМА

О своем юношеском мироощущении Франкл писал: «Будучи молодым человеком, я прошел через ад отчаяния, преодолевая очевидную бессмысленность жизни, через крайний нигилизм. Со временем я сумел выработать у себя иммунитет против нигилизма. Таким образом, я создал логотерапию». Термин «Логотерапия» Франкл предложил еще в 20-е годы, впоследствии в качестве равноценного использовал термин «экзистенциальный анализ». «Логос» для Франкла — это не просто «слово», как это обычно понимается в отечественной традиции. (Так, основоположником отечественной психотерапии К.И. Платоновым термин «Логотерапия» использовался в значении «лечение словом» — в противовес медикаментозному и хирургическому лечению, то есть как синоним психотерапии; в этом значении термин распространения не получил. В некоторых отечественных работах по коррекционной педагогике термином «Логотерапия» обозначается совокупность психотерапевтических методов и приемов, направленных на преодоление речевых нарушений.) Франкл опирается на более широкое понимание греческой основы: «логос» — это «слово» не просто как вербальный акт, а как квинтэссенция идеи, смысла, то есть это и есть сам смысл. Такая трактовка проясняет многие недоразумения при толковании евангельского текста: «В начале было Слово…»
Получив в 1930 году степень доктора медицины, Франкл продолжил работать в области клинической психиатрии, и уже к концу 30-х годов, в статьях, опубликованных им в разных медицинских журналах, можно найти формулировки всех основных идей, на основе которых впоследствии выросло здание его теории — логотерапии и экзистенциального анализа. В практической сфере Франкл продолжил разрабатывать технику «парадоксальной интенции» — психотерапевтического инверсионного метода, ориентированного на подкрепление опасений пациента и достижение лечебного эффекта по принципу «от противного». В 1933 году им было выполнено интересное исследование «невроза безработицы», имеющее (к сожалению!) непреходящее значение, однако упоминаемое ныне редко, что жаль…

«ЕСЛИ ЕСТЬ ЗАЧЕМ…»
     Он прошел через ад, сохранив себя, свою личность, свое «упрямство духа», как он называл способность человека не поддаваться, не ломаться под ударами, обрушивающимися на тело и душу. В концлагерях получил проверку и подтверждение его взгляд на человека, и – не боюсь повториться — вряд ли удастся найти хоть одну психологическую теорию личности, которая была бы в такой степени лично выстрадана и оплачена такой дорогой ценой.
     «Любая попытка восстановления внутренней силы узника предполагает в качестве важнейшего условия успеха отыскание некоторой цели в будущем. Слова Ницше: «Если есть, Зачем жить, можно вынести почти любое Как» — могли бы стать девизом для любых психотерапевтических и психогигиенических усилий… Горе тому, кто не видел больше ни цели, ни смысла своего существования, а значит, терял всякую точку опоры. Вскоре он погибал».
    Опыт этих страшных лет и смысл, извлеченный из этого опыта, Франкл описал в книге
«Психолог в концлагере», вышедшей вскоре после войны. Эта книга с 1942 по 1945 год фактически «писалась» им в уме, и одним из стимулов к выживанию было стремление ее сохранить и, в конце концов, опубликовать. Хотя, как признавался автор, книгу он «писал с убеждением, что она не принесет, не может принести успех и славу», из всех его книг именно эта получила наибольшую популярность. После того как эта книга вышла в 1959 году на английском языке, она выдержала баснословное количество переизданий на десятках языков по всему миру и общий ее тираж уже перевалил за 2,5 миллиона (всего им написано 16 книг, их совокупный тираж уже не поддается подсчету; на этом фоне особенно огорчительно, в сколь узком кругу Франкл популярен в нашей стране — многие философы со степенями, такие же психологи, практические психологи о нем даже не слышали). Правильно отдать должное памяти великого человека, который, создав логотерапию и экзистенциальный анализ, остался в истории основателем последней австрийской школы психотерапии. Виктор Франкл уже при жизни стал исторической фигурой. Он лично общался с виднейшими психотерапевтами, психологами, философами,— среди которых 3. Фрейд и А. Адлер, Р. Аллерс, Г. Оллпорт, Л. Бинсвангер, М. Бубер, Р. Кон, Дж. Экклз, М. Хайдеггер, К. Ясперс, Ф. Кункель, А. Маслоу, И. Морено, Ф. Перлз, К. Рагнер, К. Роджерс, Р. Шварц, И. Ялом, П. Вацлавик, И. Вольпе и др.
     Добро содержит в себе подлинность, нетленность, будущее, оно ответственно и позитивно и оно есть самый надежный фундамент для экзистенции. Это каждый раз отстаивал Франкл, с этим он обращался к людям и воплощения этого он добивался. В своей приверженности добру Виктор Франкл полностью оставался самим собой. Он выступал против редукционизма как «врач, заботящийся о душе», обращаясь к религии и философии. Редукционизм, общепринятый тогда в психотерапии, принимал формы биологизма, психологизма и социологизма. В логотерапии Виктора Франкла ставился акцент не только на биологическом происхождении человека и его психологических механизмах. У человека есть «духовное измерение» — измерение его свободы, ответственности, стремления к смыслу, которое он зачастую воспринимает смутно, отстраненно или вообще не замечает. Это низводит человека до уровня «гоминида», из-за чего у него не хватает сил на духовную защиту, а иногда и на выживание (таков опыт концлагеря). Франкл создавал логотерапию, чтобы противодействовать редукционистскому отрицанию главного в человеке и предотвращать возникновение душевного отчаяния. Оба эти устремления Виктора Франкла, с которыми он жил, были восприняты и поняты широкой общественностью. Он соединил их в категории «смысл», понятной для жизненной практики даже на бытовом уровне. Жизнь Виктора Франкла — это «учение жизни». Она возвышается, как монумент, противостоящий бессмысленности. Трагическая страница жизни Франкла неожиданно приобрела свой особый смысл. Сказанное бывшим лагерным узником имеет вес. Этому человеку верят. Ему необходимо верить, потому что такому человеку невозможно возразить.
     Вот, что всем всем всем аукнется — нам никуда не деться от вывода Франкла, что отсутствие смысла является главнейшим стрессом для человека. Франкл отождествляя экзистенциальный невроз с кризисом бессмысленности жизни. Именно Франкл изобрел определение «воскресный невроз», характеризующее подавленное состояние и ощущение пустоты, которое люди часто испытывают по окончании трудовой недели. Он отмечал, что такое состояние происходит из так называемого экзистенциального вакуума, которое характеризуется ощущением скуки, апатии и пустоты. Человек ощущает сомнение, потерю цели и смысла деятельности.
     В 60-е годы издание его трудов на английском языке принесло ему всемирную
славу, запоздало докатившуюся до наших берегов лишь к началу 90-х.
Франкл дважды объехал вокруг света с лекциями о логотерапии, побывал во многих
странах, в том числе и в СССР (аудитория психологов в МГУ встретила его овацией). Он умер в глубокой старости в своей родной Вене.
    В нашей стране его идеи еще ждут настоящего признания. Ведь Логотерапия — это не техника, а философия. В отличие от столь любимых многими манипуляторских ухваток, его концепция не содержит директивных рекомендаций и приемов. На вопрос, существуют ли таковые, Франкл любил отвечать: «Это все равно, что спрашивать гроссмейстера, какой шахматный ход самый лучший». Ведь смысл своей жизни каждый человек открывает для себя сам. «Человек не должен спрашивать, в чем смысл его жизни, но скорее должен осознать, что он сам и есть тот, к кому обращен вопрос». В. Франкл.
     Во Франкле имеет значение его непринятие идеи коллективной вины. Особенно если
учесть, что подобную позицию занимал человек, потерявший в концлагере всю свою
семью и едва выживший сам. Не только в послевоенный период, но и до конца своих дней Франкл предостерегал от объявления виновными всех, поскольку это могло вызвать лишь ответную ненависть и сыграть на руку неонацистам, что привело бы снова к откату назад. Напротив, Франкл считал, что важно дать возможность проявлению доброго и ценного в людях, важно им напомнить о человеческом в них, противостоящем ужасу и страху. Франкл искал добро, поскольку был глубоко убежден, что только добро будет зачтено.
Возможно, это было следствием того глубочайшего впечатления, которое произвела на Франкла личность главного раввина Берлина Лео Баека, произнесшего в своей «Молитве о национальном примирении» в 1945 г. в концентрационном лагере: «…и только добро должно теперь цениться, а не зло». Только добро непреходяще и только для добра стоит жить»….
     Франкл всегда говорил свободно, не прячась за формулировками и не стесняя себя ими. Уже первые слова его лекций и докладов вызывали чувство, что здесь говорит Убежденный, Подлинный, Преодолевший, Великий. Когда его слушали, то слышали именно его. В текстах Виктора Франкла ощущается любовь к ясным стилистическим формулировкам и блестящим словесным композициям. Его острый ум выражал себя иногда в преисполненной юмора, иногда в серьезной, но всегда в увлекательной манере. Виктор Франкл определял логотерапию как «учение о смысле, заменяющее его отсутствие» и говорил, что смысл должен быть найден, но не может быть выдуман. Его игра словами была не простыми вспышками остроумия. То, что подчас звучало так легко и просто, всегда было результатом тщательного процесса формулирования. В этом он не жалел себя. Виктор Франкл был убежден в важности своего учения и в своей собственной миссии. Это помогло его учению стать официально признанным, но это вызвало также (особенно в Вене) определенную отстраненность и не которую разочарованность в отношении его позиции))). Убежденность Франкла в собственной значимости проявилась, в частности, в том, что он сравнивал свой научный вклад и вклад Фрейда. Ссылаясь на ученика Фрейда Вильгельма Штекеля, сказавшего о себе и Фрейде, что карлик на плечах гиганта может видеть дальше и больше самого гиганта, Виктор Франкл также полагал себя видящим дальше Фрейда и свое видение и понимание экзистенциальности он подкрепил тем, что к третьему «коперниканскому повороту» Фрейда он добавил еще и свой, четвертый «коперниканский поворот»). Однако при всем своем самомнении Франкл со своей семьей вел достаточно простую и скромную жизнь.
    Еще одна особенность Виктора Франкла, которая ценится его слушателями и
читателями,— это его остроумие. Ну, об этом я и раньше писала, но давно – немножко повторюсь… Франкл всегда умел быть остроумным, но самое большое удовольствие он получал от той игры слов и тех глубоких мыслей, которые точно воплощают или описывают нужный смысл. По поводу этой своей особенности Франкл
высказывается в своей автобиографии.
    Не было почти ни одного выступления, во время которого он не заставил бы присутствующих смеяться. Его лекции о парадоксальности сознания были по большей части настоящими спектаклями, вызывавшими хохот у зала. Виктор Франкл не боялся вставлять анекдоты даже в свои книги. Один анекдот, по его мнению, демонстрирует типично еврейское мышление. Еврей идет по Централь ному парку в Нью-Йорке. Что-то мягкое вдруг падает ему на голову. Он дотрагивается до этого и обнаруживает в руках птичий помет. Он сердито смотрит в небо и, пожимая плечами, грустно произносит: «А не для евреев они поют…» Его любимый анекдот касался скучных научных обсуждений. Маленький Макс со своим другом хотели кое-что выяснить у бабушки Макса. Собравшись с духом, они осторожно ее спрашивают: «Бабушка, расскажи нам, пожалуйста, как на свет появляются дети?» В ответ бабушка начала рассказывать про аиста. Переглянувшись с другом, Макс отводит его в сторону и говорит: «Скажи, мы сейчас должны ей все объяснить или пусть лучше так и умрет глупой?»
    Виктор Франкл остроумно рассказывает и о себе:
«Я постоянно находил подтверждение того, что при повторении страшных снов аспирин действует превосходно. Например, одно время я постоянно видел своего брата (он давно уже умер) тяжело больным и лежащим при смерти. В ужасе я все время просыпался. И, в конце концов, я принял таблетку аспирина. Что я могу вам сказать? В следующем сне мой брат был уже вполне здоров. Потом я увидел во сне, что моя жена мне изменяет. Это было уже слишком, и я опять принял аспирин. Что я могу вам сказать? В следующем сне уже я изменил жене»….
    Красной нитью через всю жизнь Виктора Франкла проходит тема человеческого противоборства страданию, Логотерапия — это методичная попытка преобразования страдания в нечто позитивное. Виктор Франкл обращался к негативному лишь тогда, когда в нем уже явно проступало позитивное или когда это позитивное можно было сделать видимым. В противном случае он предпочитал обходить конфликты, проблемы или чью-либо вину. Например, он говорил о национал-социалистическом прошлом Мартина Хайдеггера, но лишь для того, чтобы подчеркнуть его раскаяние, добавляя: «Разве гений не имеет права на ошибки и их признание перед всеми?» Он говорил о Рудольфе Эйхмане, но только для иллюстрации того, как в подобном случае могло бы выглядеть преодоление им своей вины; он как бы давал Эйхману воображаемую возможность сделать доклад на тему «Как становятся Эйхманами». Из подобного события люди могли бы извлечь для себя определенный урок, а сам Эйхман получил бы возможность на этом отвратительном, преисполненным предупреждения примере увидеть себя со стороны. Точно так же он хотел бы, чтобы лагерный врач Менгеле наконец-то осознал свою неправоту и обратился к нему с вопросом: «Что бы вы сделали на моем месте, чтобы исправить содеянное мной?»
    Возможно, страстное желание защищенности было обусловлено его собственным одиночеством. В одиночестве он предпочитал принимать решения, даже если они касались жизни других людей. Свое решение остаться в Вене в 1942 г. он, наверное, принимал только наедине с собой и Богом. Никогда он не упоминал, что обсуждал свои решения с родителями или с любимой женщиной. Вообще диалоги давались ему довольно трудно. Благодаря выдающимся ораторским способностям он был незаурядным лектором и мог мгновенно превратить диалог в подобие монолога с комментариями собеседника. Было очевидно, что Франкл никогда не смог бы работать в команде. Франкл предпочитал улаживать дела сам, как говорят, наедине с собой и со своим Богом. Опираясь на это, он еще в 1950 г. писал, что для внутреннего интимнейшего диалога с Богом необходим опыт одиночества: «…человек должен быть одинок, только тогда он сможет заметить, что он не один и никогда не был один». В этом ощущается глубина его собственного одиночества, обеспечившая глубину его религиозности. Страстность Франкла оказалась плодотворной и для его личного верования, и для развития логотерапии. Логотерапия стала для него методом, который через утешение и поиск смысла выводит человека из состояния нигилизма, одиночества и отчаяния и ведет его ко все большей защищенности, а в конечном итоге приводит человека к Богу. В этой связи Франкл даже ссылался на народное изречение, согласно которому «Беда учит молитве». Эти глубинные и очень личные мотивы в сочетании с психологическими особенностями Франкла внесли значительное напряжение в его жизнь. У него, так сильно искавшего защищенности и утешения, возникала затрудненность в диалоге с другими людьми. Установление эмоциональных отношений с близкими родственниками превратилось в своеобразную духовную позицию уважения к ним, имевшую скорее компенсаторный характер. В ответ Франкл также ожидал уважения в качестве замены чувств (по которым он очень тосковал). На одной плоскости для него были его стремление к исполнению долга, традиционная для него религиозность и его идеалистические взгляды. Дистанцирование от эмоциональности имело свое отражение не только в его жизни, но и в его работе. Эмоциональность, этот ключевой момент современной психотерапии, не играет в логотерапии Франкла почти никакой роли. Его техника парадоксальной интенции, предназначенная для преодоления страхов, впервые в мире привнесла в психотерапию юмор.
    Франкл был разным. В доверительном общении он мог сказать человеку нечто неприятное и испытать при этом скрытую радость. Франклу было трудно говорить о других людях. Он не мог говорить о них плохо, и это также не давало ему возможности их критиковать. Свое неудовольствие он выражал тем, что не говорил им ничего хорошего. Отсутствие похвалы просто заменяло ему критику. Свою робость и страх приблизиться к человеку даже посредством критики он аргументировано объяснял тем, что ценит в человеке лишь доброе. Даже намек на чувство означал для Франкла сближение, а это было для него трудно. Франкл стеснялся говорить о чувствах, поэтому он с большей охотой говорил о своих размышлениях, поступках, достижениях, остроумных находках. Свой профессиональный успех Франкл объяснял позицией, которой гордился — в любом деле он скрупулезно следовал принципу: сначала самые малые дела делать с той же основательностью, что и великие, а потом можно великие дела делать с тем же спокойствием, что и малые. Но этот принцип не стал рецептом окончательного благополучия. Франкл не был доволен своим стилем работы. «Мой стиль работы делает невыносимыми такие дни, как этот. Признаюсь вам, что если бы я мог, я бы порвал с собой». Об этом он говорил папе Павлу VI во время аудиенции. Страх оказаться виновным терзал его и в связи со смертью отца. В концлагере он ввел отцу украденную для этого ампулу морфина, чем, возможно, на несколько часов сделал короче время его умирания — но ведь и жизнь тоже. Известно также, что для преодоления страха перед высотой Франкл — и в этом его парадоксальная интенция — начал упражняться в скалолазании. С обычным для себя остроумием Франкл пишет в неопубликованной рукописи о том, как он договорился со своим ипохондрическим страхом, сделав его положительным для себя: «Наверное, мне удалось пройти через все лишения благодаря толике искусства жизни. Я всегда рекомендовал другим поступать в соответствии с тем, что я сделал для себя принципом: если со мной что-нибудь случается, то я в своем воображении опускаюсь на колени и желаю себе, чтобы в будущем ничего неприятного со мной больше не случалось. Ведь существует не только иерархия ценного, но и иерархия никуда негодного. И в подобных случаях надо кое-что вспомнить. В лагере Тирезиенштадт в клозете я как-то прочитал написанное на стене: «Несмотря ни на что садись и радуйся любому дерьму»
    Как минимум — нужно видеть хорошее. Это обязательно должен делать тот, кто хочет освоить искусство жизни».
«Наверно, жаль, что жизнь начинается не со смерти, иначе самое ужасное не маячило бы впереди. С другой же стороны, смерть вовсе не есть самое ужасное, ведь это, в конечном счете, та стадия, после которой больше ничего не может быть неправильным…»))))))))))

Жизнь ждёт от нас смысла

«У каждого времени свои неврозы — и каждому времени свои психотерапевты». В мире животных всё достаточно просто, основным и единственным мотивом к действию служит необходимость удовлетворения базовых биологических потребностей, в то время как люди ведомы не только первичными побуждениями. Человеку настоящего традиции уже не диктуют, «как должно», а религия не указывает, «что нужно» — в итоге ощущение глубинного чувства утраты смысла становится всё более распространённым явлением. Concepture расскажет, что исцеляющий смыслом Виктор Франкл понимал под экзистенциальным вакуумом и как предлагал с ним бороться.

О карлике, стоящем на плечах гиганта

Было бы преступлением не рассказать, что за человек был создатель логотерапии. Юность Виктора Эмиля Франкла оказалась связана с Венским психоаналитическим обществом, а его мировоззрение складывалось под влиянием Альфреда Адлера и Зигмунда Фрейда. Под протекцией последнего уже в девятнадцатилетнем возрасте статья Виктора Франкла была опубликована в «Международном журнале психоанализа». Ещё не получив законченного образования, Франкл примкнул к адлерианцам. В конечном итоге в творчестве психиатра основатели Первой и Второй школ психоанализа выступали как оппоненты. Насколько отвечают сегодняшнему поколению Фрейд или Адлер? У нас есть противозачаточные средства, освобождающие нас от возможных последствий сексуальной самореализации, — сегодня нет резона быть фрустрированным или подавленным, — так неоднозначно по этому вопросу высказывается Бекки Лит. Ключевое отличие его подхода от первых двух венских школ заключается в том, что в них реализуется гомеостатический подход: человек воспринимается как целостный организм и скорее как реципиент, пассивная жертва этой реальности, которая может испытывать дефицит удовлетворения потребностей, напряжение, дискомфорт ввиду воздействия внешней среды. Напрямую отвергнуть фрейдистскую теорию Виктор Франкл и не пытался, но и не ограничивался «цокольным этажом и фундаментом здания» человека: для него была важна именно активность и интенциональность. Волю к удовольствию психотерапевт понимал как побочный продукт реализации наших стараний, а волю к власти как инструмент достижения цели.

Психолог в концлагере

Чуть ли не весь трагизм столетия выпал на долю психотерапевта. Европа двадцатого века пострадала от революций и двух мировых войн, а Франкл прочувствовал их на себе. В 1941 году нацисты начали искать евреев и отправлять в концентрационные лагеря, и он оказался под угрозой. Несмотря на то, что Франклу была предоставлена возможность переезда в США, он не оставил семью и в 1942 году с женой и родителями был депортирован в Терезиенштадт. Это были годы нечеловеческого существования с мизерной вероятностью остаться в живых, однако Виктор не только достойно прошёл их, но и уделял внимание психотерапевтической помощи другим. Его только зарождающаяся теория была многократно подтверждена: выживали не обладатели крепкого физического здоровья, а те немногие, кто в таких адских условиях умудрился сохранить ощущение смысла, ради которого стоило жить. Пожалуй, едва ли в истории нам удастся найти человека, чьи воззрения были подвергнуты столь жестокой проверке.

После того как он вышел на свободу, его постиг страшный личностный кризис, связанный с потерей практически всех близких людей, и рукопись, сохранённая за эти годы, была единственным его спасением. Таким образом, опыт тех страшных лет был детально изложен в нескольких работах, которые разошлись по всему миру миллионными тиражами. Человека с большой буквы хотели слушать и слышать все. Он смог найти слова, которые были способны помочь душам буквально восстать из пепла. Пять раз книга «Психолог в концлагере» была объявлена «книгой года» в США, хотя написана она всего за девять дней, что поистине феноменально.

Я видел смысл своей жизни в том, чтобы помогать другим видеть смысл своей жизни.

Фундамент логотерапии

Логотерапия — это не столько терапия, сколько философия, которая смогла поставить на ноги людей после таких тяжких душевных потрясений. Её интересует не только бытие, но также смысл — не только онтос, но и логос. И в основании этой «вершинной психологии» принято выделять три фундаментальных понятия: свободу воли, волю к смыслу и смысл жизни. Пожалуй, единственным истинно безграничным можно назвать человеческую мысль, но в любом случае она находится под нашим контролем. Только «отравленное» болезнью или наркотическими препаратами сознание будет явно ощущать некое бессилие перед собственной же волей, будто бы автоматы или беспилотники, но это предельные случаи. Человек не свободен от условий, будь они биологические, психологические или социологические, но он способен подняться выше детерминант своего существования и изменить своё отношение, что и является свободой воли.

Второе фундаментальное допущение он противопоставляет принципу удовольствия и стремлению к власти. Франкл утверждает, что наслаждение не должно быть целью человеческих стремлений, иначе оно едва ли достижимо. Если есть причина для счастья, счастье возникает само и спонтанно. Успех должен прийти сам, и чем меньше о нём думаешь, тем вероятнее он случится. Подобными принципами стоит руководствоваться и в сексе: чем больше внимания смещено с партнёра на сам половой акт, тем больший ущерб наносится самому половому акту. Сильнее стремишься к наслаждению — сильнее оно от тебя ускользает.

Мы не приписываем смыслов определённым явлениям; мы не изобретаем их, мы их обнаруживаем.

Обнаружить, а не выдумать

Вопрос о смысле жизни не может и не должен иметь общего ответа, а вот маленькие уникальные ценности конкретной ситуации имеют вес. В понимании Виктора Франкла их существует три вида.

То, что мы получаем от внешнего мира через наш опыт — это ценность переживания: именно сюда можно отнести любовь, искусство, красоту природы. То, что мы даём внешнему миру — это ценность созидания: каждый из нас способен оставить след в истории, пусть даже не в глобальном плане. То, как определяем позицию по отношению к себе при тяжёлых ударах судьбы — это ценности позиции. Человек, который переживает столкновение с великой трагической триадой (неизбежное страдание, вина, смерть) так или иначе стоит перед выбором: стоит ли в таких условиях оставаться человеком, сохранять личные жизненные установки несмотря ни на что.

Франкл понимал, что человек — это не только глубина (подсознательная), но и недостижимая вершина. В его психологии можно выделить слово «стремление» как одно из ключевых. Именно путь, по которому мы можем пройти, определяет нас как личностей и помогает разобраться в смысле. По словам самого автора, человеческое бытие ориентировано не на нечто, что не является им самим, на что-то или на кого-то… В служении делу или любви к другому человек осуществляет сам себя. Чем больше он отдаёт себя делу, чем больше он отдаёт себя партнёру, тем в большей степени он является человеком и тем в большей степени он становится самим собой.

Любовь и работа — вот краеугольные камни нашей человечности

Любовь — это та самая ценность переживания, которая преумножает своеобразие личности, внутренне обогащает нас самих. Можно даже охарактеризовать её как одну из главных возможностей духовной реализации человека, нечто большее, нежели эмоциональный ответ, «интенциональный акт, который направлен на сущность другой личности». В своей книге «Человек в поисках смысла» Франкл разделял понятия «сексуального отношения», направленного лишь на тело партнёра, и «эротического отношения», которое проникает и в психическую, и личностную организацию любимого, но всё же сердце оставляет незатронутым. Любовь истинная есть наивысшая достижимая форма партнёрства, вступление во взаимоотношения с духовной сущностью человека. На этой стадии «прикосновения к чужому Я» нас уже не интересует внешняя привлекательность и обольстительный горячий темперамент, нас интересует глубинная сущность партнёра, единственного, незаменимого и не сравнимого ни с кем. Скорее, сама любовь задаёт черты и придаёт им значение.

Франкл подчеркивает, что в труде каждый человек проявляет свою неповторимость, а в любви он вбирает неповторимость и своеобразие партнёра. Чаще всего ценность работы зависит не столько от статуса, сколько от того, какой вклад в общество эта работа вносит. Однако труд не делает самого человека нужным, а лишь предоставляет возможность для реализации личностного потенциала — то есть от исполнителя зависит, будет ли его деятельность иметь смысл. Важно не «что», а «как». Когда мы привносим в своё дело что-то большее, нежели профессиональное мастерство, что-то уникальное и неповторимое, а потому важное, тогда и по-настоящему раскрываемся на всём поле деятельности. Конечно, карьеру могут строить ради достатка, но в таком случае часто теряется понимание того, что деньги — это средство, а не цель. Есть иная крайность: наиболее остро ощущается необходимость работы при её отсутствии, так называемый невроз безработицы преследует нетрудоустроенных и по сей день. Теряется былая активность, что приводит к апатии, а уж она способна установить чёткую взаимосвязь пустоты времени с пустотой сознания.

«Труд — это любовь, ставшая зримой» (Халиль Джебран)

Трёхмерная личность

Классическая психология рассматривает лишь психические аспекты личности, а медицина в свою очередь описывает только физиологию организма. По мнению Франкла, такое привычное «двухмерное» описание человека искажает правильное представление о глубине нашего существа: лишь духовное измерение задаёт «объём» личности. Для психотерапевта человек существует в трёх измерениях: ноэтическом (смысла), психическом (удовольствие), соматическом (здоровье). К ноэтическому измерению Франкл относил всё, что позволяет человеку почувствовать себя творцом собственного бытия: свобода выбора, стремление к смыслу, способность любить, вдохновляться, творить и относиться к реальности с юмором. У нас есть свобода, ответственность и духовность, а не только инстинктивные влечения и слепая жажда власти. Сам Франкл иллюстрирует свою модель следующим образом: «Если спроецировать трёхмерный стакан в двухмерную плоскость, находящуюся снизу, получится круг. Тот же стакан, спроецированный сбоку, в двухмерной плоскости будет выглядеть как прямоугольник. Но никто не станет утверждать, что стакан состоит из круга и прямоугольника. Точно так же мы не можем утверждать, что человек состоит из таких частей, как тело и душа».

Именно в духовном измерении человек способен найти в себе мотивацию и быть активным по отношению к своей жизни и судьбе. Мы можем дистанцироваться от своего телесного и психического, в том и заключается наша подлинная свобода. Каждый из нас волен заняться каким-нибудь делом или создать новое творение, переживать и беспокоиться о близких, любить — таким образом поддерживается связь с тем, что всегда больше самого человека, вовне его. В первую очередь не мы должны задавать вопросы, а сами должны отвечать жизни и отвечать за жизнь. Только там, где человек сталкивается с неподдающимся изменению внешним фактором, через преодоление такой ситуации он может доказать свою человеческую сущность. Человеку позволено и суждено до самого последнего вздоха выигрывать и отвоёвывать смысл у этой жизни. Понять призвание можно только после смерти человека, подобно тому, что судить о книге можно только дочитав её до конца, но у каждого отдельного момента есть своя суть. Так называемый заветный час, тот выбор, который является наиболее осмысленным в конкретный промежуток времени, — для каждого он свой, но так или иначе он есть и придаёт всему сущему ценность.

Парадоксальная интенция или «экзистенциальная переориентация»

Отдельно стоит рассказать о методе парадоксальной интенции, который применяется при лечении неврозов. Первостепенная задача этой техники состоит в том, чтобы развить способность к самодистанцированию. В логотерапевтической теории существует несколько видов патогенных реакций. Пациент находится в томительном ожидании проявления конкретного симптома и, сам того не ведая, вызывает его. Например, страдающий бессонницей может так зациклиться на одной только мысли о трудностях засыпания, что именно это процесс и нарушит. Так называемый «страх перед страхом» появляется спонтанно, и самая логичная и простая реакция на него — это бегство. Однако ситуацию не разрешить, игнорируя её или трусливо опасаясь, — только нервоз укрепишь. Этот порочный круг, состоящий из симптома и фобии, способен разрушить метод, предложенный Франклом. Второй тип патогенной реакции появляется, когда пациент старается подавить или заглушить навязчивые мысли и идеи, тем самым только увеличивая первоначальное давление. В этом случае появляется не «страх перед страхом», а «страх перед собой». Суть метода парадоксальной интенции заключается в том, чтобы попытаться возжелать то, чего больше всего боишься, причём с юмором. Лучше всего проиллюстрировать его применение примером из книги «Воля к смыслу»:

Молодой врач обратился в нашу клинику по поводу сильной гидрофобии. Однажды он встретил на улице своего начальника и, протянув руку для приветствия, обнаружил, что вспотел больше обыкновенного. В другой раз оказавшись в подобной ситуации, он уже ожидал, что вспотеет опять, и этот страх ожидания ускорил чрезмерное потоотделение. Мы посоветовали этому пациенту в ситуации, вызывающей приступ страха ожидания, попытаться нарочно продемонстрировать людям, которых он встретит, как сильно он может потеть. Этой фобией он страдал в течение четырёх лет, а смог избавиться от неё за один сеанс— благодаря этому методу!»

А что теперь?

На постсоветском пространстве нуждаться в психологической помощи считается постыдным, и к терапевтам обращается едва ли десятая часть потенциальных пациентов. Учение Франкла в нашей стране также не получило широкого распространения, но всё же сообщество логотерапевтов, пусть небольшое, есть. Сложность применения таких методик состоит в том, что далеко не каждый клиент готов говорить о высоких материях, мыслить в терминах «самотрансценденция» и «самодистанцирование»: в большинстве же своём люди ждут инструкции, которая, подобно медикаментам, исцелит их от экзистенциального вакуума. Мало кто готов проделать серьёзную работу с собственным сознанием, в основном все привыкли мыслить предметно и искать готовые ответы на свои вопросы, а не философствовать и предаваться рефлексии. Духовность требует мужества, недаром второе название логотерапии — «вершинная психология». Не каждый на такое готов. Зато у нашего поколения есть иная особенность: если в человеке заложен потенциал, то скорее всего он его реализует. Виктор Франкл настаивал на правильности «идеалистического реализма», считал буквально необходимостью обращать внимание на динамичность личности, специально переоценивал человека, чтобы поспособствовать тому, чтобы «он был тем, кем он на самом деле может быть». Молодые люди сейчас необычайно мотивированы, амбициозны, свободны в суждениях и деятельны — пожалуй, психотерапевта это бы восхитило. Пора показать, кем мы можем быть.

***

Для оформления использовались работы hamid sepahzad.

Идеи стоицизма в психологии и логотерапии

Поговорим о Джеймсе Бонде Стокдейле — авторе книги «Мужество под огнем: проверка доктрин Эпиктета в лаборатории человеческого поведения».

✈️ Джеймс Бонд Стокдейл (1923–2005) — американский летчик, сбитый во Вьетнаме, провел 7,5 лет во вьетнамской тюрьме. Неоднократно подвергался пыткам, но сумел выжить и постоянно помогал другим заключенным справиться с ужасом такого существования.

💥 9 сентября 1965 года его штурмовик был сбит зенитным огнем.

🗣 «После катапультирования у меня было около тридцати секунд, чтобы произнести свои последние слова на свободе до того, как я приземлюсь на главной улице маленького села прямо впереди. И я прошептал про себя: „Пять лет там [в плену], по крайней мере. Я ухожу из мира технологии и вхожу в мир Эпиктета“».

Давайте прочитаем отрывок из книги Джим Коллинз «От хорошего к великому», в которой автор описывает диалог со Стокдейлом 👇

📖 «Некоторое время мы молчали, продолжая медленно идти по направлению к факультетскому клубу, Стокдейл прихрамывал и волочил ногу, которая так полностью и не зажила после пыток. Когда мы прошли около 100 метров, я спросил:
— А кто не выживал?
— О, это простой вопрос, — ответил он. — Оптимисты.
— Оптимисты? Не понимаю, — я был совершенно сбит с толку.
— Оптимисты. Это те, кто говорил: „Мы выйдем отсюда к Рождеству“. Рождество приходило и уходило. Тогда они говорили: „Мы выйдем отсюда к Пасхе“. И Пасха приходила и уходила. Затем День Благодарения и снова Рождество. И они умирали. Не выдерживали.

Мы продолжали идти молча. Затем он повернулся ко мне и сказал:

— Вот один очень важный урок: никогда не путайте веру в то, что вы победите (а вы не можете позволить себе потерять эту веру) с суровой необходимостью трезво смотреть фактам в лицо, как бы ужасны они ни были.

По сей день я храню в памяти образ Стокдейла, убеждающего оптимистов: „Имейте в виду, мы не выйдем отсюда к Рождеству“».

➡️ Джеймс Бонд Стокдейл был убежден, что оптимисты не выживают Это утверждение получило название парадокс Стокдейла. Он утверждал, что нужно верить в лучшее, невзирая на невзгоды, но в то же самое время иметь мужество смотреть в лицо действительности, какой бы суровой она ни была.

Невероятная история жизни Виктора Франкла

Этого человека можно назвать высококвалифицированным психотерапевтом, летчиком, в пожилом возрасте совершившим первый полет, альпинистом-покорителем горных вершин, добрым гением, писавшим книги, позволяющие посмотреть на жизненную суету другими глазами, композитором, создававшим музыку для популярных передач, узником, оставшимся в живых в жутких условиях концлагеря. Все это о нем – Викторе Эмиле Франкле, который умел разглядеть в каждой личности хорошее и доброе, но не проявляющееся до поры до времени.

Он увидел свет в марте 1905 в семействе евреев, бывших гражданскими служащими. Произошло это в Вене. Детские и юношеские годы Виктора проходили в сложной обстановке Первой мировой, экономических и политических кризисов, психологической неустойчивости. Рано заинтересовался психологическими аспектами жизни. Его гимназическая дипломная работа была посвящена психологии философского мышления. Поступив на медицинский факультет Венского университета, решил заниматься психиатрией и неврологией. Особенно студента Франкла интересовала природа самоубийств и депрессий.

Начиная со школьных лет, Виктор пытался отыскать определенный уравновешивающий принцип, лежащий в основе Вселенной. Уже тогда он исписал страницы своих записных книжек под громким названием «Мы и мироздание». Все это время молодой человек боролся с непониманием и отчаянием, вырабатывая иммунитет против скептицизма.

В конце 1920-х коллективом единомышленников во главе с Франклом в Вене был открыт центр консультаций для молодежи, находящейся в депрессивном состоянии, что помогло сократить количество самоубийств среди этой прослойки населения. В 1930 Виктор стал доктором медицины, продолжая трудиться в сфере клинической психиатрии. Молодой специалист старался сделать так, чтобы люди, которые обратились за помощью, смогли осознать свои возможности изменить к лучшему себя и мир.

Вот правила, которые были выработаны Франклом, прежде всего, для себя.

— Относись к малым делам с таким же вниманием, как и к большим. Совершай вторые так же спокойно, как и первые.

— Пытайся делать все быстро, но не в последний момент.

— Делай поначалу неприятные, а после доставляющие удовольствие дела.

— Казалось бы, все предельно просто. Но даже Франкл не всегда мог придерживаться данных правил. Правда, тогда он несколько дней не разговаривал сам с собой.

В своей работе психиатр частенько применял самостоятельно разработанный метод парадоксальной интенции. Его суть заключалась в следующем: не следует убегать от неприятных ощущений и обстоятельств, с ними связанных, а необходимо идти им навстречу. Для избавления от определенного симптома требуется создать парадоксальное намерение, иначе говоря, постараться сделать нечто обратное, от чего необходимо освободиться. Причем хорошо бы облечь это в юмористическую форму. Ведь именно смех дает возможность посмотреть на существующие проблемы со стороны, при этом контролируя самого себя.

Психотерапевт отлично освоил данный метод, призывал следовать ему своих коллег. Кстати, реальные примеры из практики описаны в его книге. Их результаты поразительны. Согласитесь, какое же чувство юмора необходимо иметь, чтобы рекомендовать человеку, у которого дрожат руки, посоревноваться по дрожи, побуждая его трястись все сильнее и быстрее. Или предложить женщине, которая страдает от отсутствия сна, провести в бодрствовании всю ночь. Кроме того, доктор действительно поражал своим спокойствием и даже говорил своим пациентам, что ему порой доставляет удовольствие побыть не в себе.

Однако самым главным в работе психотерапевта являются не приемы. Франкл был неутомим в своей деятельности, отвечая на телефонные звонки в любое время дня и ночи, ища разнообразные варианты объяснений, всегда стремясь видеть человека в каждом клиническом случае. Он полагал, что картина заболевания – это всего лишь пародия, тень личности. А профессия психотерапевта существует ради поиска гуманного в пациенте и духовного в человеке. Многие люди, обращавшиеся к Франклу, откровенно говорили, что они не совершили непоправимых поступков из-за благодарности доктору, внимательно выслушивавшему и видевшему в них много хорошего.

Военные события 1940-х годов помешали изданию первой рукописи психиатра, которую он назвал «Врачевание души». В ней он изложил основы логотерапии, методы лечения при помощи поиска смысла жизни. В тот период Виктор заведовал неврологическим отделением в Еврейском госпитале Вены. Он не уехал из страны, потому что чувствовал ответственность перед престарелыми родителями, понимая, что, эмигрируя в Америку, оставит их без помощи. Остался, четко осознавая, что шансов выжить ему, еврею, практически нет.

В течение двух лет психотерапевт продолжал трудиться, потому что у него лечился офицер гестапо, от которого зависела его судьба. В 1942 Франкл, его супруга и родители были отправлены в концлагерь Терезиенштадт.

Даже в тяжелейших условиях нацистской неволи Виктор не унывал, а работал. В концлагере он оказывал узникам психологическую помощь, выявлял людей, потерявших смысл и цель жизни, стремился помочь им. Доктор видел то удивительное «упрямство духа», позволявшее человеку оставаться свободным даже в невыносимых обстоятельствах и не быть в их власти. Даже в концлагере находились люди, делившиеся последним куском хлеба, поддерживающие товарищей добрым словом. Их было немного, сохранивших подлинную человечность, но именно они своим примером вдохновляли других.

Адские условия смогли выдержать те, кто жил ради чего-то. Именно они оказались способны бросить вызов обстоятельствам. Сам Франкл сумел выжить в 4-х концлагерях. Ведь ему было ради чего жить. Виктор как зеницу ока берег рукописный вариант книги, в котором находился первый вариант его учения о смысле. К сожалению, ее сохранить не удалось, но и тут он не упал духом. В горячечном бреду тифозного барака, в течение 16 ночей Виктор воссоздавал свой труд, делая в темноте короткие стенографические записи на крошечных кусочках бумаги.

Франкл жил особой внутренней жизнью, мысленно общаясь с женой, представляя, как впоследствии станет рассказывать о том, что он пережил. Это помогало ему остаться самим собой. Позже он написал, что именно тогда понял истинную сущность любви, проникающей за пределы личности близкого человека. Виктор испытывал чувство, что его супруга находится рядом, и даже мог до нее дотронуться. Он видел любимое лицо, бывшее ярче, чем лучи заходящего солнца, в птице, севшей неподалеку от него на землю. Франкл свято верил в это, считая, что сердце порой более мудро, чем разум.

Как бы там ни было, но он выжил, несмотря на переводы из одного лагеря в другой, попадания в списки мертвецов, работы с заразными больными, попытки бегства. В любых обстоятельствах он проявлял «упрямство духа», умел услышать голоса совести и судьбы.

После окончания войны Франкл возвратился в Вену. Придя к старому другу П. Пологу, он со слезами на глазах поведал ему о том, что ему пришлось испытать, о гибели отца, матери, жены. Но при всем своем горе Виктор понимал, что подобные испытания даются не зря, а с определенным смыслом. Он должен жить дальше, ведь страдания имеют смысл тогда, когда меняют человека к лучшему. Франкл, как никто другой, понимал, что душевную боль от утраты близких нельзя заглушить никакими лекарствами. Однако вокруг него были такие же растерянные и одинокие люди, нуждающиеся в поддержке. Психотерапевт снова отыскал смысл своей жизни: помощь другим в нахождении этого самого смысла.

Собственный опыт, эмоции, переживания Франкл положил в основу своей книги под названием «Психолог в концентрационном лагере». Он даже хотел напечатать ее анонимно, не предполагая, что кому-то его труд будет интересен. Друзья сумели убедить Виктора поставить свое имя. Так случилось, что именно данная работа стала самой знаменитой.

В 1946 Франкла поставили руководить неврологической поликлиникой в Вене. Через год он начал преподавательскую деятельность в университете, не переставая писать книги. К примеру, одна из них «Человек в поисках смысла» была переведена на более чем 20 языков. В 1947 произошли перемены и в его личной жизни. Виктор взял в жены католичку Элеонору Катарину Швиндт. Несмотря на различные вероисповедания, пара вместе ходила как в костел, так и в синагогу, отмечала Рождество и Хануку. В таких же совместных религиозных традициях супруги воспитывали свою дочку Габриэль.

В 1960-е ученый, ставший к тому времени профессором психиатрии и неврологии, посещая многие страны, чувствовал особую актуальность проблемы смысла жизни. Его вершинная психология открывала в душе человека те высоты, к которым необходимо стремиться, помогала обретать мужество жить духовно.

Когда у знаменитого ученого спрашивали о смысле жизни, на его лице появлялась улыбка. Он считал, что нельзя единственно правильно ответить на этот вопрос. Ведь каждый человек уникален, как неповторимо и каждое мгновение жизни. Свое существование мало наполнять смыслом, надо рассматривать его как миссию с ответственностью за конечный результат.

Невероятная жизнь В.Франкла завершилась в начале осени 1997 в его родном городе Вене.

Виктор Франкл о человеческих поисках смысла — Сборы мозгов

Знаменитый австрийский психиатр и переживший Холокост Виктор Франкл (26 марта 1905 г. — 2 сентября 1997 г.) остается наиболее известным своими незаменимыми психологическими мемуарами 1946 года. Человек в поисках смысла ( публичная библиотека ) — медитация на что ужасный опыт Освенцима научил его главной цели жизни: поиску смысла, который поддерживает тех, кто выжил.

Для Франкла значение пришло из трех возможных источников: целеустремленная работа, любовь и смелость перед лицом трудностей.

Изучая «интенсификацию внутренней жизни», которая помогала заключенным оставаться в живых, он рассматривает трансцендентную силу любви:

Любовь выходит далеко за рамки физического лица любимого человека. Он находит свой самый глубокий смысл в его духовном существе, его внутреннем я. Присутствует он на самом деле или нет, жив он вообще или нет, это каким-то образом перестает иметь значение.

Франкл иллюстрирует это ярким примером того, как его чувства к жене, которая в конечном итоге была убита в лагере, придали ему смысл:

Работали в окопе. Рассвет вокруг нас был серым; серым было небо над головой; серый снег в бледном свете зари; серые лохмотья, в которые были одеты мои товарищи по заключению, и серые их лица. Я снова молча разговаривал с женой, или, возможно, я изо всех сил пытался найти причину моих страданий, моего медленного умирания.В последнем яростном протесте против безнадежности неминуемой смерти я почувствовал, как мой дух проникает сквозь окутывающий мрак. Я чувствовал, что он выходит за пределы этого безнадежного, бессмысленного мира, и откуда-то я услышал победное «да» в ответ на мой вопрос о существовании конечной цели. В этот момент свет зажегся в далеком фермерском доме, который стоял на горизонте, словно нарисованный там, посреди жалкой серости восходящего утра в Баварии. «Et lux in tenebris lucet» — и свет во тьме светит.Я часами стоял, рубя ледяную землю. Мимо прошел охранник, оскорбив меня, и я снова пообщался с любимой. Все больше и больше я чувствовал, что она здесь, что она со мной; У меня было ощущение, что я могу прикоснуться к ней, протянуть руку и схватить ее. Ощущение было очень сильным: она была там. Затем, в этот самый момент, птица бесшумно слетела и села прямо передо мной на кучу земли, которую я выкопал из канавы, и пристально посмотрела на меня.

Юмора, «еще одно оружие души в борьбе за самосохранение», — пишет Франкл:

Хорошо известно, что юмор, больше всего в человеческом облике, может позволить себе отстраненность и способность подняться над любой ситуацией, пусть даже всего на несколько секунд.… Попытка развить чувство юмора и смотреть на вещи в юмористическом свете — это своего рода уловка, которую выучили при овладении искусством жизни. Тем не менее, можно практиковать искусство жизни даже в концентрационном лагере, хотя страдания вездесущи.

Литография Лео Хааса, художника Холокоста, пережившего Терезиенштадт и Освенцим (общественное достояние)

После обсуждения общих психологических паттернов, которые разворачиваются в заключенных, Франкл осторожно оспаривает предположение о том, что человеческие существа неизменно формируются их обстоятельствами.Он пишет:

А как насчет свободы человека? Нет ли духовной свободы в отношении поведения и реакции на любое данное окружение? … Самое главное, доказывает ли реакция заключенных на необычный мир концлагеря, что человек не может избежать влияния своего окружения? Разве у человека нет выбора действий перед лицом таких обстоятельств?
Мы можем ответить на эти вопросы как из опыта, так и из принципа. Опыт лагерной жизни показывает, что у человека действительно есть выбор действия.… Человек может сохранить остаток духовной свободы, независимости разума даже в таких ужасных условиях психического и физического напряжения.
[…]
У человека можно отнять все, кроме одного: последней из человеческих свобод — выбирать свое отношение в тех или иных обстоятельствах, выбирать свой собственный путь.

Во многом подобно тому, как это сделал Уильям Джеймс в своем трактате о привычках, Франкл помещает это понятие повседневного выбора в эпицентр человеческого опыта:

Каждый день, каждый час предоставлялась возможность принять решение, решение, которое определяло, подчинитесь ли вы тем силам, которые угрожали лишить вас самого вас, вашей внутренней свободы; который определял, станете ли вы игрушкой обстоятельств, откажитесь от свободы и достоинства, чтобы принять форму типичного заключенного.

Подобно Генри Миллеру и Филиппу К. Дику, Франкл считает страдание неотъемлемой частью не только существования, но и осмысленной жизни:

Если в жизни вообще есть смысл, значит, в страдании должен быть смысл. Страдание — неискоренимая часть жизни, даже как судьба и смерть. Без страданий и смерти человеческая жизнь не может быть полной.
То, как человек принимает свою судьбу и все страдания, которые она влечет за собой, то, как он берет свой крест, дает ему широкие возможности — даже в самых трудных обстоятельствах — придать своей жизни более глубокий смысл.Он может оставаться храбрым, достойным и бескорыстным. Или в ожесточенной борьбе за самосохранение он может забыть о своем человеческом достоинстве и стать не более чем животным. Здесь кроется шанс для мужчины использовать или отказаться от возможностей достижения моральных ценностей, которые ему может предоставить трудная ситуация. И это решает, достоин он своих страданий или нет. … Такие люди есть не только в концлагерях. Повсюду человек сталкивается с судьбой, с возможностью чего-то добиться своими собственными страданиями.

Работая психиатром у сокамерников, Франкл обнаружил, что единственный наиболее важный фактор в культивировании своего рода «внутренней хватки», позволяющей мужчинам выжить, — это научить их удерживать в своих мыслях какую-то будущую цель. Он цитирует Ницше, который писал, что «Тот, у кого есть , почему , ради которого нужно жить, может выдержать почти любое , как », и предостерегает против обобщения:

Горе тому, кто не видел больше смысла в своей жизни, ни цели, ни цели, а значит, и смысла продолжать.Вскоре он заблудился. Типичный ответ, которым такой человек отвергает все обнадеживающие аргументы, был: «Мне больше нечего ожидать от жизни». Что на это можно дать?
Что действительно было необходимо, так это коренное изменение нашего отношения к жизни. Мы должны были изучить самих себя и, более того, мы должны были научить отчаявшихся мужчин, что на самом деле имеет значение не то, что мы ожидаем от жизни, а то, что жизнь ожидает от нас . Нам нужно было перестать спрашивать о смысле жизни и вместо этого думать о себе как о тех, кого жизнь спрашивает — ежедневно и ежечасно.Наш ответ должен состоять не в разговорах и размышлениях, а в правильных действиях и правильном поведении. В конечном итоге жизнь означает принятие на себя ответственности за поиск правильного ответа на свои проблемы и выполнение задач, которые она постоянно ставит перед каждым человеком.
Эти задачи и, следовательно, смысл жизни различаются от человека к человеку и от момента к моменту. Таким образом, невозможно определить смысл жизни в общих чертах. На вопросы о смысле жизни никогда нельзя ответить широкими утверждениями.«Жизнь» означает не что-то неопределенное, а что-то очень реальное и конкретное, так же как жизненные задачи также очень реальны и конкретны. Они формируют человеческую судьбу, которая индивидуальна и уникальна для каждого человека. Ни один человек и никакая судьба не могут сравниться ни с одним другим человеком, ни с какой другой судьбой. Никакая ситуация не повторяется, и каждая ситуация требует разной реакции. Иногда ситуация, в которой оказывается человек, может потребовать от него действий. В других случаях для него более выгодно использовать возможность для созерцания и реализовывать активы таким образом.Иногда от человека требуется просто принять судьбу, нести свой крест. Каждая ситуация отличается своей уникальностью, и всегда есть только один правильный ответ на проблему, которую ставит данная ситуация.

Литография Лео Хааса, художника Холокоста, пережившего Терезиенштадт и Освенцим (общественное достояние)

Рассматривая человеческую способность к добру и злу и условия, которые вызывают непристойность у порядочных людей, Франкл пишет:

Человеческую доброту можно найти во всех группах, даже в тех, которые в целом было бы легко осудить.Границы между группами пересекались, и мы не должны пытаться упростить ситуацию, говоря, что эти люди были ангелами, а те были дьяволами.
[…]
Из всего этого мы можем узнать, что есть две расы людей в этом мире, но только эти две — «раса» порядочных людей и «раса» непристойных людей. Оба встречаются повсюду; они проникают во все группы общества. Ни одна группа не состоит полностью из порядочных или неприличных людей. В этом смысле ни одна группа не принадлежит к «чистой расе» — и поэтому среди охранников лагеря иногда находили достойного парня.
Жизнь в концлагере вскрыла человеческую душу и обнажила ее глубины. Разве удивительно, что в этих глубинах мы снова обнаружили только человеческие качества, которые по самой своей природе были смесью добра и зла? Трещина, отделяющая добро от зла, пронизывающая всех людей, проникает в самые глубины и становится очевидной даже на дне пропасти, которую вскрывает концлагерь.

Вторая половина книги представляет особый стиль экзистенциального анализа Франкла, который он назвал «логотерапией» — методом исцеления души путем развития способности обрести значительную жизнь:

В конце концов, человек не должен спрашивать, в чем смысл его жизни, а должен признать, что спрашивают он .Одним словом, каждого человека ставит под вопрос жизнь; и он может ответить жизни только , отвечая за своей собственной жизни; на жизнь он может ответить, только будучи ответственным. Таким образом, логотерапия видит в ответственности самую суть человеческого существования.
Этот акцент на ответственности отражен в категорическом императиве логотерапии, который гласит: «Живите так, как будто вы уже живете во второй раз, и как если бы вы поступили в первый раз так же неправильно, как вы собираетесь действовать сейчас!»

Франкл вносит свой вклад в самые богатые в истории определения любви:

Любовь — единственный способ постичь другого человека в глубине его личности.Никто не может полностью осознать саму сущность другого человека, если не полюбит его. Благодаря своей любви он получает возможность увидеть основные черты и особенности любимого человека; и даже более того, он видит в нем то, что потенциально возможно, что еще не актуализировано, но еще должно быть актуализировано. Более того, своей любовью любящий человек позволяет любимому человеку реализовать эти возможности. Давая ему понять, кем он может быть и кем он должен стать, он реализует эти возможности.

Франкл писал книгу в течение девяти дней подряд с первоначальным намерением опубликовать ее анонимно, но по настоянию друзей он добавил свое имя в последнюю минуту. Во введении к изданию 1992 года, размышляя о миллионах копий, проданных за полвека с момента первоначальной публикации, Франкл делает острый мета-комментарий к тому, что недавно повторил Джордж Сондерс, отметив:

Во-первых, я вовсе не вижу в статусе бестселлера моей книги достижение и достижение с моей стороны, а, скорее, выражение невзгод нашего времени: если сотни тысяч людей потянутся за книгой, которая сама по себе Заголовок обещает решить вопрос о смысле жизни, это должен быть вопрос, который горит им под ногтями.… Сначала, однако, он был написан с абсолютной убежденностью, что как анонимный опус он никогда не сможет заслужить литературную славу своего автора.

В том же введении он делится вечным советом об успехе, который часто дает своим ученикам:

Не стремитесь к успеху — чем больше вы нацеливаетесь на него и делаете его мишенью, тем больше вы его упустите. К успеху, как и к счастью, нельзя стремиться; это должно произойти, и это происходит только как непреднамеренный побочный эффект преданности делу более великой, чем он сам, или как побочный продукт подчинения другому человеку.Счастье должно случиться, и то же самое относится к успеху: вы должны позволить этому случиться, не заботясь о нем. Я хочу, чтобы вы прислушивались к тому, что вам велит сделать ваша совесть, и выполняли ее в меру своих знаний. Тогда вы доживете до того, чтобы увидеть, что в долгосрочной перспективе — я говорю, в долгосрочной перспективе! — успех последует за вами именно потому, что вы забыли о нем думать.

(Хью МакЛауд, как известно, выразил то же самое мнение, когда написал, что «Лучший способ получить одобрение — это не нуждаться в нем.”)

Если бы когда-либо существовал универсальный список для чтения жизненно-важных вещей, «Поиск смысла человека» , без тени сомнения, был бы в нем.

Невероятный оптимизм Виктора Франкла ‹Literary Hub

В Вене война закончилась 13 апреля 1945 года. Две недели спустя настал день освобождения узника концлагеря Виктора Франкла. Но еще до августа он смог вернуться в Вену, где его ждали самые ужасные новости.Его отчаяние и его борьба за силы продолжать жить очевидны в душевных письмах, которые он писал родственникам и друзьям в первые недели после возвращения домой.

Франкл погрузился в свою работу, и редко употребление этой фразы было более уместным. Он взял на себя руководство неврологическим отделением Венской поликлиники; всего за несколько месяцев он написал две книги; в колледже для взрослых в Оттакринге, с которым он был тесно связан с 1930-х годов, осенью 1945 года он прочитал цикл лекций под названием «Психически больной человек»; он комментировал актуальные вопросы политики, общества и культуры в многочисленных газетных статьях и в общественных обсуждениях.

В своем журналистском рвении он встретил аудиторию, которая истощилась интеллектуально и культурно после многих лет войны и душевного равновесия. узость нацистского режима. Таким образом, во времена дезориентации и отсутствия руководства он стал востребованным партнером в обсуждениях на общественных форумах, а также в медицинских и философских кругах. Его темами были вина и ответственность — уж точно тема для времени! — страх перед жизнью, повседневная этика и, неоднократно, конфронтация с бесчеловечными идеологиями недавнего прошлого.

Однако, прежде всего, Франкла всегда интересовала психотерапия, как для отдельного пациента, так и на коллективном уровне. Справочник курсов колледжа образования для взрослых в Оттакринге на летний семестр 1946 года содержит следующую запись:

Доктор Виктор Франкл: Проблемы нашего времени и повседневные проблемы с точки зрения психиатра. Пять лекций (Самоубийство — Насильственное уничтожение — Мир душевнобольных — Сексуальное воспитание — Концентрационный лагерь).Суббота с 17 до 18 часов. С 23 марта.

В день начала курса Франкл опубликовал газетную статью «Вена и психиатрическая помощь». В конце статьи он заявляет:

Но в Вене все еще жив дух психотерапии, и, несмотря ни на что, и, надеюсь, как можно скорее, мы можем ожидать, что Вена, родина психиатрического лечения, также станет местом его возрождения. Возрождение психотерапии, осознающей свою роль

в обществе — особенно во времена внутренних и внешних бедствий — и его ответственности перед миром, который ждет как духовного, так и материального восстановления.

На основе серии лекций Оттакринга Франкл написал книгу « Скажи жизни, несмотря ни на что» / Три лекции . В сентябре 1945 года он пишет своим друзьям Вильгельму и Стефе Бёрнер:

Я невыразимо устал, невыразимо грустно, невыразимо одиноко В лагере вы действительно верили, что достигли низшей точки жизни — а затем, когда вы вернулись, вы были вынуждены увидеть, что все не продлилось, все, что выдержало вы были уничтожены, что в то время, когда вы снова стали людьми, вы могли еще глубже погрузиться в еще более бездонное страдание.

Может быть, больше ничего не осталось, кроме как поплакать и полистать Псалмы. Может быть, вы будете смеяться надо мной, может быть, вы будете сердиться на меня; но я нисколько себе не противоречу; Я ничего не забираю из своего старого утверждения жизни

когда я переживаю то, что описал. Напротив: если бы у меня не было такого твердого позитивного отношения к жизни, что бы стало со мной в течение этих недель, даже тех месяцев в концлагере? Но теперь я вижу вещи в другом измерении.Все чаще я понимаю, что жизнь настолько бессмысленна, что даже в страданиях и даже в неудачах все равно должен быть смысл.

Это глубокое уважение к жизни всегда включало жизни других. Еще в 1928 году, еще будучи студентом-медиком, Франкл с огромной личной заинтересованностью основал консультационные центры для молодежи, которые, прежде всего, стремились предотвратить самоубийства среди молодежи. Самоубийства стали особенно частыми в то время года, когда выпускались отчеты из школы или колледжа; Фактически, благодаря инициированному им движению Report Action летом 1931 года не было ни одного студенческого самоубийства.И уже тогда он убедительно описывал роль смысла жизни в связи с мерами предосторожности от самоубийства:

Потому что, даже если духовные причины самоубийств настолько различны, психологическая подоплека — это недостаток веры в смысл жизни. Человеку, совершающему самоубийство, не только не хватает смелости жить, но и не хватает смирения перед жизнью. Только когда новая мораль заменит нашу новую объективность, только когда ценность каждой человеческой жизни снова будет признана уникальной и несравнимой, только тогда человечество получит необходимый умственный контроль для преодоления духовных кризисов.

Итак, снова и снова эта вера в смысл жизни — даже перед лицом страданий, которые на самом деле присущи человеческой жизни. Значение страдания уже было изложено в публикации 1938 года, в которой он впервые говорил о трех категориях ценностей: творческих, эмпирических и установочных. Но именно последнему — мужественному и образцу борьбы с непоправимыми страданиями — он приписывает высший ранг. И так он говорит в первой части,

Либо мы меняем свою судьбу, если возможно, либо охотно принимаем ее, если необходимо.

В те дни такие размышления были не просто академической игрой, а особой помощью для жизни и выживания. В самом деле, кто не пострадал от этой великой катастрофы ни физически, ни духовно? И сам Франкл — не потерял ли он все, что ему было дорого?

Но он нашел путь обратно в жизнь, в жизнь, которая, несмотря ни на что, все еще была полна возможностей для смысла, которые необходимо было реализовать. И своими публикациями и лекциями он хотел подвести других на этот путь, побудить их найти свой собственный выход из невзгод прошлых лет — даже перед лицом все еще весьма ненадежного настоящего.

Франкл не впервые развивал свои идеи о смысле жизни как ресурса в концентрационном лагере, как иногда сообщается. Его книга Ärztliche Seelsorge ( Доктор и душа ), в которой он окончательно сформулировал свою теорию об ориентации человека на смысл, действительно существовала в виде рукописи с 1941 года. Фактически, он носил эту рукопись с собой во время его депортация, все еще надеясь, что однажды он сможет опубликовать его. Как он пишет в своих мемуарах, ему в конце концов пришлось отказаться от своего пальто с вшитой рукописью на подкладке.

В лагерях, однако, он смог заметить, что даже в тех экстремальных ситуациях, когда были жесточайшие лишения и глубокая деградация, все идеи, которые он уже воспринимал и систематически описывал в своей работе в качестве консультанта по делам молодежи и психиатра, оставались актуальными. На самом деле оказалось, что те обитатели лагеря, которые все еще осознавали или хотя бы надеялись на смысл жизни, с наибольшей вероятностью находили в себе силы продолжать жить или, наконец, выжить. И последнее, но не менее важное: это было верно и для него самого: то, что сохраняло ему жизнь, была только надежда снова увидеть хотя бы некоторых из своих близких и принести законченный черновик своей книги к публикации.

Летом 1946 года Франкл представил эти идеи, анализ и поддержку своей аудитории на своих лекциях — с риторическим воодушевлением, научной проницательностью и легитимностью того, кто испытал непреходящую ценность его гипотез на собственном теле,

его собственная душа. В том же году он опубликовал наиболее важные и обще значимые части цикла лекций в виде книги. Многочисленные подробные обсуждения и обзоры этой маленькой книги в газетах, культурных и профессиональных журналах, а также по радио являются свидетельством того, насколько точно он ударил по нервам того времени.

__________________________________

Адаптированный отрывок из книги Виктора Франкла «Да жизни: вопреки всему». Авторские права 2020. Выдержано с разрешения Beacon Press.

Что Виктор Франкл может научить нас о характере.

Чему Виктор Франкл может научить нас о характере.

«Когда мы больше не в состоянии изменить ситуацию, перед нами стоит задача изменить себя». — Виктор Франкл

Миссия

Youth Frontiers вокруг характера и сообщества важна как никогда.Может быть, даже больше… Поскольку наша типичная повседневная жизнь перевернулась, и наш образ жизни в обществе изменился, у нас появилась возможность — и моральное обязательство — показать молодым людям важность того, чтобы подняться и принять характер . Мы должны показать нашим детям, что благородно, что хорошо, как жить с характером во времена трудностей и страданий. Это не только хорошо для нашего большого сообщества; это также полезно для благополучия наших детей.

Виктор Франкл был австрийским психиатром, пережившим Холокост.В своей знаменитой книге Человек в поисках смысла он описывает страдания в концентрационных лагерях и приходит к выводу, что даже в самой ужасающей и бесчеловечной ситуации у нас можно отнять все, кроме одного — последней из человеческих свобод — . свобода выбора позиции .

Перенесемся на 70 лет вперед, к проблемам и страданиям нашего времени во время этой глобальной пандемии. Мы живем не в ужасах Холокоста, а в многих свободах, которые, как мы привыкли, у нас отняли.Как утверждает Франкл, единственное, чего наша сегодняшняя ситуация не может отнять у нас, — это свободы выбора нашего отношения.

Мы можем расти за это время — становиться горькими или лучше. Выбор за нами.

Это время, чтобы стать лучше и показать молодым людям, как реагировать на вызовы и трудности — идти по дороге жизни, которая часто заполнена выбоинами и валунами. Обладая характером, наши дети становятся сильнее и способны преодолевать препятствия и испытания, с которыми им неизбежно придется столкнуться.

Задача этой недели : Несмотря на отрезвляющие новости вокруг вас, сосредоточьтесь на том, что в ваших силах контролировать. Сохраняйте позитивный настрой и выбирайте путь впереди вас с характером — что редко бывает «легким».

То, как мы будем реагировать в это время, определит нас как людей, сообщество и нацию.

Давайте выберем людей с характером.

Джо Кавано
Основатель и генеральный директор
Youth Frontiers

Связанные

Виктор Франкл

Выдержки из

Человек в поисках смысла

У человека можно отнять все, кроме одного: последнего из человеческой свободы — выбирать свое отношение к любому данному стечению обстоятельств, выбирать свой собственный путь.~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 86

Если в жизни вообще есть смысл, значит, в страдании должен быть смысл. Страдание — неискоренимая часть жизни, даже как судьба и смерть. Без страданий и смерти человеческая жизнь не может быть полной. ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 88

«Эмоция, которая страдает, перестает страдать, как только мы формируем ее ясную и точную картину.»~ Виктор Франкл цитирует этику Спинозы в Man’s Search for Meaning , стр. 95

«.

Жизнь в конечном итоге означает принятие на себя ответственности за поиск правильного ответа на свои проблемы и выполнение задач, которые она постоянно ставит перед каждым человеком. ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 98

Невозможно определить смысл жизни в общих чертах. На вопросы о смысле жизни никогда нельзя ответить широкими утверждениями.~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 98

Человек, осознающий ответственность, которую он несет перед человеком, который с любовью ждет его или незавершенную работу, никогда не сможет отказаться от своей жизни. Он знает «почему» своего существования и сможет вынести почти любое «как». ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 101

Непосредственное влияние поведения всегда более эффективно, чем влияние слов.~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 101

В нацистских концлагерях можно было быть свидетелем того, что те, кто знал, что им предстоит выполнить задание, были наиболее склонны к выживанию. ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 126

Можно видеть, что психическое здоровье основано на определенной степени напряжения, противоречии между тем, что человек уже достиг, и тем, что он еще должен сделать, или разрыва между тем, кем ты являешься, и тем, чем он должен стать.Такое напряжение присуще человеку и поэтому необходимо для душевного благополучия. ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 127

Я считаю опасным заблуждением о психической гигиене предполагать, что человеку в первую очередь нужно равновесие или, как это называется в биологии, «гомеостаз», то есть состояние без напряжения. На самом деле человеку нужно не состояние без напряжения, а скорее стремление и борьба за стоящую цель, свободно выбранную задачу.Ему нужна не разрядка напряжения любой ценой, а призыв потенциального смысла, ожидающего его исполнения. ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 127

В конечном счете, человек не должен спрашивать, в чем смысл его жизни, а должен признать, что спрашивают на . Одним словом, каждого человека ставит под вопрос жизнь; и он может ответить жизни только , отвечая за своей собственной жизни; на жизнь он может ответить, только будучи ответственным.~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 131

Чем больше человек забывает себя — отдавая себя делу служить или любить другого человека — тем он более человечен и тем более актуализирует себя. ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 133

Человек постоянно делает свой выбор относительно массы настоящих возможностей; какие из них будут обречены на небытие, а какие воплотятся в жизнь? Какой выбор станет реальностью раз и навсегда, бессмертным «следом в песках времени»? В любой момент человек должен решить, к лучшему или к худшему, что станет памятником его существования.~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 143

Человек не полностью обусловлен и определен, а скорее определяет себя, поддается ли он условиям или противостоит им. Другими словами, человек в конечном итоге самоопределяется. ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 154

Как мы можем осмелиться предсказывать поведение человека? Мы можем предсказывать движения машины, автомата; более того, мы многие даже пытаемся предсказать механизмы или «динамизм» психики человека.Но человек больше психики . ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 155

Свобода может превратиться в простой произвол, если она не будет жить в условиях ответственности. ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 156

Человек — это не одно среди других; вещей, определяют друг друга, но человек в конечном итоге самоопределяются. То, чем он становится — в пределах одаренности и окружающей среды, — он сделал из себя.~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 157

Счастья нельзя достичь; это должно последовать. ~ Виктор Франкл, Человек в поисках смысла , стр. 162

BERGHAHN BOOKS: Виктор Франкл в поисках смысла: символическая жизнь 20-го века

Символическая жизнь 20-го века

Тимоти Пителл

216 стр., Библиог., Индекс

ISBN 978-1-78238-830-2 $ 135.00 / 99,00 £ Hb опубликовано (октябрь 2015 г.)

ISBN 978-1-78920-807-8 $ 19,95 / 15,95 фунтов стерлингов Pb опубликовано (март 2020 г.)

eISBN 978-1-78238-831-9 электронная книга

Hb Pb Ваша страна: Россия — Нажмите здесь, чтобы удалить геолокацию. Нажмите здесь, чтобы просмотреть нашу информацию о Brexit.

. клиент несет ответственность.Мы рекомендуем вам рассмотреть альтернативу электронной книге или пойти в местный книжный магазин за печатной копией. Актуальную информацию читайте здесь

Купите электронную книгу! $ 19,95 Запросить копию для обзора или экзамена (в цифровом формате) Рекомендовать в вашу библиотеку Доступно в GOBI®

Обзоры

«Биография Пителла как введение в идеи Франкла и их связь с более широкими интеллектуальными течениями середины двадцатого века является важным вкладом в литературу о Франкле и искаженных обстоятельствах его жизни.” • Американский исторический обзор

«Перцептивное исследование Пителла должно быть прочитано любым исследователем Холокоста и любым исследователем послевоенной истории гуманистической психологии. Пителл судит о Франкле, но делает это с великодушием и состраданием. Франкл тоже стал жертвой Холокоста ». • Исследования Холокоста и геноцида

«Эта работа является прекрасным примером интеллектуальной истории двадцатого века и влияния Холокоста на нее.” • Журнал австрийских исследований

«В книге есть обширные примечания и большая библиография, которая включает интервью, периодические издания и неопубликованные документы. Логотерапия Франкла — от логоса до значения — подчеркивает творчество, любовь и наше отношение к «неизменной судьбе». Некоторые критики считают логотерапию поверхностной, предлагая скорее утешение, чем вызов. Интеллектуально требовательная, эта научная, похвальная биография и интеллектуальная история.Непрофессиональным читателям будет брошен вызов; психологи и историки будут благодарны ». • Библиотечный журнал (отмеченный отзыв)

«Книга Пителла заполняет важный пробел в литературе об одном из самых известных и до сих пор наименее противоречивых психотерапевтов двадцатого века. В отличие от более ранних работ о Франкле, эта книга избегает агиографии и помещает Франкла в полный политический, социальный, исторический и интеллектуальный контекст его времени. Это первая работа, синтезирующая жизнь Франкла и его творчество в его время и в его месте.” • Джеффри Кокс , Колледж Альбион

Описание

Впервые опубликованные в 1946 году, мемуары Виктора Франкла в поисках смысла остаются одной из самых влиятельных книг прошлого века, продано более десяти миллионов экземпляров по всему миру, и ее приняли последовательные поколения читателей, увлеченных философским путешествием ее автора. Холокоста. Эта давно назревшая переоценка заново исследует жизнь и интеллектуальную эволюцию Франкла, начиная с его раннего погружения в теорию Фрейда и Адлера и кончая развитием «третьей венской школы» на фоне национал-социалистического господства профессиональной психотерапии.В нем раскрываются увлекательные противоречия и двусмысленность, окружающие его годы в нацистской Европе, включая экспериментальные медицинские процедуры, которые он наблюдал в оккупированной Австрии, и остановку в концентрационном лагере Освенцим, намного более короткую, чем обычно предполагалось. Всюду автор Тимоти Пителл дает проницательный, но справедливый рассказ о человеке, чье парадоксальное воплощение аскетизма, известности, традиций и самопереосмысления соединило вместе сложные нити интеллектуальной жизни двадцатого века.

Тимоти Пителл — заведующий кафедрой истории Калифорнийского государственного университета в Сан-Бернардино. Он опубликовал сокращенную версию этой биографии под названием Viktor Frankl: Das Ende eines Mythos на немецком языке в 2005 году.

Тема: История: от 20 века до наших дней

Площадь: Центральная / Восточная Европа Коды предметов

LC: BF109.F695P95 2015

BL: DRT ELD.DS.152231

BISAC:
BIO021000 БИОГРАФИЯ И АВТОБИОГРАФИЯ / Социальные ученые и психологи;
PSY015000 ПСИХОЛОГИЯ / История;
PSY045000 ПСИХОЛОГИЯ / Движения / Общие

BIC:
BGT Биография: наука, технологии и медицина;
JMA Психологическая теория и научные школы

Содержание

Развернуть ToC

Введение: Виктор Франкл и человек в поисках смысла

Глава 1. Первая попытка найти смысл
Глава 2. Вторая попытка найти смысл
Глава 3. Рукоположение Франкла: от теории к практике
Глава 4. Третья венская школа психотерапии
Глава 5. Доктор настойчиво. Франкл в Америке: преодоление ангельского зверя

Библиография
Индекс

Наверх

Драма о Холокосте «Человек ищет смысла» в разработке как фильм — крайний срок

EXCLUSIVE : Transcendence Наряд Straight Up Films присоединился к автору Тони Роббинсу и сценаристу Анджеле Уоркман ( The Zookeeper’s Wife ) в художественном проекте Man’s Search For Meaning об опыте пережившего Холокост, психиатра и писателя. Франкл.

Внук

Франкла, Александр Веселый, также снимается в фильме, который снимается под недавно выпущенным рекламным баннером Straight Up для социальных сетей Straight Up Impact.

Мемуары о Холокосте Человек в поисках смысла рассказывает о жизни Франкла в нацистских лагерях смерти и уроках духовного выживания. Франкл находился в плену в четырех лагерях, включая Освенцим, в 1942-45 годах; его родители, брат и жена умерли в этот период.

Франкл родился в Вене в 1905 году. В 1920-е годы начал заниматься консультированием и переписывался с Зигмундом Фрейдом.После войны он продолжил свою работу психиатром и неврологом в Вене. Продано более 16 миллионов копий книги Man’s Search for Meaning , основанной на представлении о том, что люди мотивированы поиском смысла и цели в своей жизни, а не просто погоней за удовольствием или счастьем. В книге Франкл утверждает, что нацистские заключенные, которые смогли найти смысл, даже если только чтобы помочь другому человеку пережить день, с большей вероятностью выжили в лагерях.

Связанная история

Sobini Films, релиз зеленого биографического фильма «Император» от команды NAACP; Freestyle Digital приобретает «Настоящего экзорциста»; Straight Up Films о кризисе психического здоровья молодежи — Film Briefs

Основатели

Straight Up Impact Кейт Коэн и Мариса Полвино, продюсеры научно-фантастического фильма Джонни Деппа Transcendence 2014 года, продюсируют фильм в партнерстве с лайф-коучем и автором бестселлеров Роббинсом и внуком Франкла Весели.Пэм Рой, соучредитель Straight Up Impact, будет исполнительным продюсером фильма, который находится в разработке. Майк Уолш — тоже EP.

Сценарист Уоркман написал сценарий для ряда проектов студийного уровня, включая давний проект Роланда Эммериха Maya Lord . Джессика Честейн снялась в драме 2017 года Focus Features Жена смотрителя зоопарка .

«Для нас большая честь, что семья Виктора Франкла доверила нам рассказать его невероятную историю жизни», — сказал Коэн.«Наша миссия — поделиться его учением с миром в надежде, что больше людей найдут смысл в своей жизни».

Роббинс прокомментировал: «Способность находить смысл в самые трудные времена, даже в периоды несправедливости или сильного стресса, возможно, является самым важным навыком, который мы можем развить в жизни. Книга Виктора Франкла « Человек в поисках смысла » представляет собой наиболее убедительный и торжествующий отчет о способности человечества преодолевать невообразимое, что я когда-либо читал.Я давно рекомендовал тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации, прочитать книгу Франкла. Этот фильм позволит важным жизненным урокам, содержащимся в этой вневременной и важной работе, охватить и повлиять на еще большее количество людей ».

«Когда страдание неизбежно, наше отношение имеет наибольшее значение», — сказал Веселый, лицензированный логотерапевт (теория, основанная его дедом) и соучредитель Американского института Виктора Франкла. «Несмотря на невыразимые ужасы и потери, мой дедушка продолжал помогать другим обрести смысл жизни, даже когда это были великие невзгоды и трагедии.Я надеюсь, что этот фильм вдохновит любого, кто имеет дело с собственными трудностями ».

Straight Up Impact нацелена на производство разнообразных медиа, включая художественные, сериалы, документальные и короткометражные фильмы, с бюджетом до 20 миллионов долларов.

Всемирный союз молодежи | Человек в поисках смысла, обзор

«Человеческие поиски смысла» — одна из тех незабываемых книг, которые могут спровоцировать изменение вашего взгляда на жизнь и людей вокруг вас.

Книга состоит из двух четко разграниченных частей.С одной стороны, первая половина «Человеческих поисков смысла» описывает жизнь в нацистском концентрационном лагере в свете открытия автором смысла как ключевого фактора выживания. С другой стороны, во второй части книги Франкл объясняет логотерапию, свой метод «исцеления души, направляя ее к поиску смысла жизни».

Как описывает это Франкл, это значение обретается путем осознания внутреннего достоинства, которым он и другие обладали просто как человеческие существа.

Даже будучи брошенным в бездну человечества, Франкл стал оптимистом.Его аргументация заключалась в том, что даже в самых ужасных обстоятельствах человек по-прежнему имеет свободу выбирать, как им справляться со своими обстоятельствами и создавать из них смысл. Как описывает это Франкл, это значение обретается путем осознания внутреннего достоинства, которым он и другие обладали просто как человеческие существа.

Другими словами, Франкл утверждает, что мы не можем избежать страдания, но мы можем выбрать, как с ним справиться, найти в нем смысл и двигаться вперед с новой целью. Решив использовать свою способность контролировать свои реакции и то, как он относился к другим, Франкл открыл высший смысл свободы.Такая свобода позволила ему бросить вызов своим угнетателям, потому что, что бы они ни говорили или ни делали, они не могли заставить его поверить в бесполезность любой человеческой жизни, включая его собственную. В книге он раскрывает, как преследование этого сопротивления дало ему смысл и позволило ему и многим другим вынести одно из самых тяжелых бремен в истории человечества: нацистский концлагерь. Как отмечает Гордон Олпорт в своем предисловии к третьему изданию, это то, что древние стоики называли «последней свободой».Эта высшая человеческая свобода — это свобода контролировать свое отношение к ситуациям, которые мы унаследовали.

В разгар ужаса Франкл попытался понять «очевидный парадокс, заключающийся в том, что некоторые заключенные с менее выносливой внешностью часто, казалось, выживали в лагерной жизни лучше, чем заключенные с крепким характером». Он перенес пытки охранников СС, несправедливость избиения и разрушения, а также боль от того, что с окружающими его «обращаются как с ничтожествами». В конце концов он нашел то, что довело некоторые до конца: смысл.Он знал, что охранники СС ошибались. Человеческое достоинство, будучи врожденным, нельзя отнять, и, несмотря на его страдания и постоянные сообщения, которые говорили ему, что он никчемный, Франкл оставался верным, что его жизнь имеет смысл.

Человеческое достоинство, будучи врожденным, не может быть отнято, и, несмотря на его страдания и постоянные сообщения, которые говорили ему, что он никчемный, Франкл продолжал верить в то, что его жизнь имеет смысл.

Это был смысл или поиск смысла в своей жизни, что имело значение.Не общее ощущение «смысла жизни», а конкретные цели, которые «различаются от человека к человеку и от момента к моменту». Для Франкла во время его пребывания в лагере желание снова увидеть свою жену и его надежда опубликовать книгу о своих психиатрических теориях давали ему повод надеяться, что помогло ему пройти через почти три года плена

Еще один замечательный аспект книги — это то, как автор может писать о своих переживаниях совершенно без горечи и мстительности.Кроме того, он не теряет своей веры в человечество и способен обнаружить добро даже среди своих врагов. Франкл рассказывает историю командира лагеря, нациста, который на свои деньги покупал лекарства для заключенных в соседнем городе. После освобождения союзными войсками пленные защищали этого «врага» от жестокого обращения со стороны своих спасателей.

Эта доброта к нежному сердцу, даже в одежде врага, заставила Фрэнка понять, что: «Есть две расы людей в этом мире, но только эти две -« раса »порядочных людей и« раса ». непристойного мужчины.И то, и другое можно найти везде; они проникают во все группы общества. Ни одна группа не состоит полностью из порядочных или неприличных людей. В этом смысле ни одна группа не принадлежит к «чистой расе».

Мария Эстровис прошла свою первую стажировку в WYA в Европе и в настоящее время участвует в программе международной стажировки в штаб-квартире WYA в Нью-Йорке.

Узнайте больше о том, что говорит Виктор Франкл, начав обучение по программе WYA Track A сегодня.

Нравится то, что вы читаете? Обязательно подпишитесь на нас на Facebook , где вы можете поймать весь наш WYA Blog контент, включая обзоры фильмов, такие как этот.

Для получения дополнительной информации о том, что мы смотрим, ознакомьтесь с нашим Рекомендуемым списком фильмов или присоединитесь к дискуссионной группе WYA.

Изображение заголовка с http://probarney.

Виктор Франкл о внутренней свободе и смысле жизни — Моноклер

Об обесценивании личности

О судьбе

Похожие статьи

Речь Виктора Франкла о том, зачем нужно переоценивать людей

Похожие статьи

Речь Виктора Франкла о том, почему человек всегда заслуживает высшей оценки и нуждается в признании его стремления к значимости.

Читайте также

Похожие статьи

25 пронзительных высказываний Виктора Франкла — психолога, пережившего концлагерь

О счастье и любви

Об успехе и самореализации

О психиатрии и неврозах

О внутренней свободе

О смысле жизни и его поисках

Виктор Франкл | ЦЕНТРАЛЬНАЯ ГОРОДСКАЯ БИБЛИОТЕКА г.НИЖНЕГО НОВГОРОДА

Жизнь ждёт от нас смысла

О карлике, стоящем на плечах гиганта

Психолог в концлагере

Фундамент логотерапии

Обнаружить, а не выдумать

Любовь и работа — вот краеугольные камни нашей человечности

Трёхмерная личность

Парадоксальная интенция или «экзистенциальная переориентация»

А что теперь?

Идеи стоицизма в психологии и логотерапии

Невероятная история жизни Виктора Франкла

Виктор Франкл о человеческих поисках смысла — Сборы мозгов

Невероятный оптимизм Виктора Франкла ‹Literary Hub

Что Виктор Франкл может научить нас о характере.

Чему Виктор Франкл может научить нас о характере.

Виктор Франкл

Выдержки из

BERGHAHN BOOKS: Виктор Франкл в поисках смысла: символическая жизнь 20-го века

Символическая жизнь 20-го века

Тимоти Пителл

Обзоры

Описание

Содержание

Драма о Холокосте «Человек ищет смысла» в разработке как фильм — крайний срок

Связанная история

Всемирный союз молодежи | Человек в поисках смысла, обзор

Добавить комментарий Отменить ответ