Вклад аристотеля в психологию кратко: works.doklad.ru — Учебные материалы

Создатель философских оснований науки. К 2400-летию со дня рождения Аристотеля

В 2016 г. исполнилось 2400 лет со дня рождения Аристотеля – гениального древнегреческого философа и ученого, вклад которого в развитие человеческой цивилизации невозможно переоценить. Логика, физика, биология, политология, социология, правоведение, педагогика, психология, этика, эстетика – вот неполный перечень наук, история которых начинается с трудов Аристотеля. Он и философию, которая до него являлась совокупностью многих учений, превратил в науку – систему знаний о природе, обществе и мышлении, которая основывается и развивается на единых принципах. Более того, именно он сформулировал и первым применил в своих исследованиях те принципы, которыми наука отличается от ремесла, искусства или религии.

Жизненный путь Аристотеля

Аристотель (Αριστοτέλης) родился в 384 г. до н.э. в городе Стагире. Его отец, Никомах, был врачом при дворе македонского царя Аминты III, где сын с детства общался со своим сверстником, будущим царем Филиппом II.

Отец дал сыну некоторые медицинские знания и, очевидно, привил интерес к изучению живой природы. В 15-летнем возрасте Аристотель потерял родителей, и его воспитывал дядя по матери Проксен из Атарнея. В возрасте 17 лет Аристотель уехал в Афины, где поступил в Академию – философскую школу Платона. В Академии Аристотель пребывал 20 лет, сначала как слушатель, а затем как преподаватель риторики. Он на всю жизнь сохранил глубокое уважение к учителю и писал, что дурной человек не должен сметь даже хвалить Платона.

В 347 г. до н. э., после смерти Платона, Академию возглавил его племянник Спевсипп. Аристотель вместе с другом Ксенократом покинул Афины и переселился в город Ассос в Малой Азии. Этот город незадолго до того был основан Гермием – правителем Атарнея, бывшим слушателем школы Платона. Аристотель женился на племяннице (и приемной дочерью) Гермия – Пифиада. Через три года Гермий был убит. Аристотель с женой переселился на остров Лесбос, в город Митилену, куда его пригласил друг Теофраст, уроженец тех мест.

В 343 или 342 г. до н.э. Аристотель получил приглашение Филиппа II стать воспитателем его сына Александра, которому исполнилось тринадцать лет. Аристотель переселился в царскую резиденцию Пеллу, а затем – в Миезу. Он преподавал Александру историю Греции и Персии, географию, политику, поэзию, прежде всего произведения Гомера. Впоследствии Александр Македонский говорил, что от отца он получил жизнь, а от Аристотеля то, что придает ей ценность. В 339 г. до н.э. воспитательная деятельность Аристотеля закончилась. Он переселился в родной город Стагир, где прожил три года.

В 338 г. до н. состоялась битва при Херонее, следствием которой стало утверждение власти Филиппа II над всей Грецией. В 336 г. до н.э. Филипп II был убит, Александр стал царем, а Аристотель вернулся в Афины. При содействии своего друга Антипатра, которого Александр Македонский назначил наместником Балкан, он открыл свою философскую школу, известную как Ликей, или перипатетическая. Судя по широте научных интересов Аристотеля, Ликей можно считать университетом, причем исследовательским.

Аристотель привлекал слушателей к сбору фактического материала, который использовал в своих работах. Так, при написании «Политики» использованы данные по государственному устройству 158 древнегреческих полисов, которые, разумеется, собирали многие. Ряд известных работ Аристотеля является отредактированными записями его лекций.

После смерти Александра Македонского в 323 г. до н. э. в Афинах произошло антимакедонское восстание. «Македонофила» Аристотеля обвинили в неуважительном отношении к богам (как в свое время Сократа). Он не стал дожидаться суда, передал руководство Ликеем Теофрасту и переселился в город Халкиду (остров Эвбея), чтобы, по его словам, не дать афинянам во второй раз совершить преступление против философии (намек на смертный приговор Сократу). Там Аристотель через год умер от застарелой болезни желудка.

Произведения Аристотеля

Произведения Аристотеля охватывают почти все тогдашние научные (философские) знания. Известны его трактаты разделяют на восемь групп.

1. Логические трактаты: «Аналитика первая», «Аналитика вторая», «Топика», «Категории», «Об истолковании», «Опровержение софизмов».

2. Трактаты по «первой философии», собранные в книге, которая известна под названием «Метафизика».

3. Физические трактаты: «Физика», «О небе», «О возникновении и уничтожении», «Метеорологика».

4. Биологические трактаты: «История животных», «О частях животных», «О возникновении животных», «О движении животных».

5. Психологические трактаты: «О душе» и так называемые «Малые труды по естествознанию» («О памяти и воспоминания», «О сне», «О бессоннице», «О жизни и смерти», «О дыхание» и др.).

6. Этические трактаты: «Никомахова этика», «Эвдемова этика», «Большая этика».

7. Политико-экономические трактаты: «Политика», «Экономика», «Афинская полития».

8. Трактаты об искусстве, поэзии и риторике: «Риторика» и «Поэтика».

Сам Аристотель различал три вида знания и соответствующих наук и искусств: теоретическое (умозрительное), практическое и поэтическое, или творческое. Цель теоретического знания – истина, знание ради знания, практического – достижение практической цели, поэтического – произведение, изделие. К теоретическому знанию относится «первая философия», физика (естествознание) и математика; к практическому знанию – этика, политика, экономика; к поэтическому – риторика, поэтика, а также все ремесла.

Логические трактаты Аристотель не включал в состав философии (науки). По его мнению, они давали орудия, с помощью которых создается наука. Эти трактаты его ученики назвали «Органон» (орудие).

Следует сказать, что до нас дошли далеко не все труды Аристотеля. Античные авторы приводят списки из десятков и даже сотен его произведений.

Особенности философии Аристотеля

В своих трудах Аристотель подвел итоги более чем двухсотлетнего периода развития древнегреческой философии и дал свое решение всех главных проблем этой философии, касающихся познания природы, общества, мышления, над которыми размышляло не одно поколение философов.

Как известно, первые философы, которых называют физиками, или фисиологами (Фалес, Анаксимен, Анаксимандр), рассуждали о том, как устроен мир, из чего состоят вещи, почему они различные и как они изменяются. Впоследствии философы задумались над проблемами познания мира, в том числе над такой: если в мире все изменяется, то как можно познать то, что каждое мгновение другое? Сократ учил, что главное для человека – знать не то, как устроен мир, а в чем его благо. Он начал исследовать сам процесс познания и доказывать необходимость определения общих понятий, утверждал, что отличить хороший поступок от плохого можно только в тому случае, если известно, что такое благо. Платон, соглашаясь с мнением Парменида, что человек может познавать только то, что неизменно утверждал, что неизменное и вечное – это идеи, идеальные бестелесные образы (эйдосы), которые вечно пребывают в высшем мире и образуют реальные вещи, соединяясь с материей. Он считал, что человек познает идеи потому, что его душа до рождения находилась в мире идей, а теперь, когда видит те или иные вещи, вспоминает (узнает) те эйдосы, которые созерцала там.

Аристотель отрицал существование идей вне вещей. Он считал, что идеи (которые он назвал формами) находятся в реальных предметах, и для их познания необходимо не созерцать, пытаясь что-то вспомнить, а изучать отдельные вещи и искать в них общее. Это различие взглядов Аристотеля и Платона наглядно отразил Рафаэль Санти на фреске «Афинская школа» (ее копия имеется в холле 7-го корпуса): изображенный там Платон показывает пальцем на небо, а Аристотель жестом широко раскрытой руки пытается привлечь его внимание к окружающему миру.

В своей первой философии Аристотель всесторонне обсудил сущность познания, а в своих логических трактатах создал средства для поиска и доказательства истины. Тем самым он заложил философские основы науки, на которых основывалось ее дальнейшее развитие на протяжении многих веков.

Что ценное можно найти в философии Аристотеля сегодня

Не следует думать, что почти два с половиной тысячелетия, которые отдаляют нас от Аристотеля, сделали его философию непригодной для осмысления проблем современной науки. Евклид только на 60 лет ближе к нам во времени, чем Аристотель, но именно его геометрия (а не новейшие неевклидовы) применяется на практике.

Много ценного для ученых имеется в книге Аристотеля «Метафизика», которая содержит учение об началах и причинах всего сущего. В ней, по сути, изложена метатеория физики (естествознания), которая включает и общую теорию природы, и теорию познания. Там обсуждаются наиболее общие понятия, которыми оперирует наука: материя и форма (из которых, по Аристотелю, состоят все вещи), причины вещей (материальная, формальная, действующая и конечная), виды движений (т.е. изменений вообще), элементы и др.

«Метафизика» Аристотеля, вместе с его логическими трактатами, была философской первоосновой работ основателей классического естествознания, в частности, работы И.Ньютона «Математические начала натуральной философии». Незнанием философии Аристотеля обусловлена, видимо, вся критика в адрес Ньютона. К примеру, многие видят существенный недостаток небесной механики Ньютона в том, что она не дает объяснения причины всемирного тяготения.

Эти критики не понимают, что слово «математические» в названии книги Ньютона означает: труд содержит формальную (математическую) теорию движений небесных тел (т.е. математическое описание) и не претендует на объяснение этих движений. Объяснение дает материальная теория. Классическая термодинамика – формальная теория тепловых явлений, кинетическая теория газов – материальная теория. Электродинамика Ампера – формальная теория электромагнитных явлений, теория Максвелла – материальная. Формальная теория – это лишь первый шаг в изучении явлений. Физики ХХ в. этого, похоже, не знали. Они много лет создавали формальные теории элементарных частиц, сталкивались с множеством проблем и пытались решать их путем усовершенствования формализма, вместо того, чтобы создавать и развивать материальные теории.

Ученым следует знать общие принципы научных исследований, с изложения которых начинается работа Аристотеля «Физика».

«Так как знание, и [в том числе] научное познание, возникает при всех исследованиях, которые простираются на начала, причины и элементы, путем их уяснения (ведь мы тогда уверены, что знаем ту или иную вещь, когда уясняем ее первые причины, первые начала и разлагаем ее вплоть до элементов), то ясно, что и в науке о природе надо попытаться определить прежде всего то, что относится к началам. Естественный путь к этому ведет от более понятного и явного для нас к более явному и понятному по природе… Поэтому необходимо продвигаться именно таким образом: от менее явного по природе, а для нас более явного, к более явному и понятному по природе. Для нас же в первую очередь ясны и явны скорее слитные [вещи], и уж затем из них путем их расчленения становятся известными элементы и начала. Поэтому надо идти от вещей, [воспринимаемых] в общем, к их составным частям…».

Именно таким образом происходило изучение природы на протяжении веков. Ученые описывали явные и цельные вещи (предметы, явления), затем их сравнивали, классифицировали, анализировали, искали их элементы, причины, начала. В таком же порядке – перечень явлений, их классификация, анализ, законы явлений – излагали результаты изучения природы в курсах физики – от «Системы мира» в «Началах» Ньютона до учебников, изданных в начале ХХ века. Современные авторы начинают курсы физики с изложения законов, а явления приводят в качестве иллюстрации их истинности. При таком изложении у студентов воспитывается догматическое отношение к существующим теориям, что препятствует развитию науки.

У Аристотеля можно найти и ответ на вопрос: как развивать науку? В его работе «Топика» описан метод развития науки, известный сегодня как гипотетико-дедуктивный.

Там сказано: «Доказательство имеется тогда, когда умозаключение строится из истинных и первых [положений] или из таких, знание о которых берет свое начало от тех или иных первых и истинных [положений]. Диалектическое же умозаключение – это то, которое строится из правдоподобных [положений]…. Далее сказано, что диалектическое умозаключение является полезным «для [познания] первых [начал] всякой науки».

«Ибо исходя из начал, свойственных лишь данной науке, нельзя говорить что-нибудь о тех началах, поскольку они первые начала для всех наук. Поэтому их необходимо разбирать на основании правдоподобных положений в каждом отдельном случае, а это и есть [задача], свойственная диалектике или наиболее близкая ей. Ибо, будучи способом исследования, она прокладывает путь к началам всех учений». Более подробно см. книгу: Джохадзе Д.В. «Диалектика Аристотеля».

На мой взгляд, важное значение для физики имеют и аристотелевские категории: сущность, количество, качество, отношение, место, время, обладание, положение, действие, страдание. Их роль в научном познании можно проиллюстрировать следующим примером.

Приступив к изучению тепловых явлений, физики XVIII века на основании известных им фактов сделали вывод, что теплота – определенная субстанция (сущность). С этим, кстати, связаны термины: «теплоемкость», «тепловой поток», «высокая и низкая температура», «скрытая теплота». Когда в XIX в. было доказано, что теплота возникает и исчезает, физики пришли к выводу, что теплота – качество, ведь субстанция не может возникать и исчезать. Поскольку установили, что теплота превращается в механическое движение видимых тел и возникает из механического движения, сделали вывод, что теплота является механическим движением невидимых частиц вещества. Исходя из нового представления о теплоте, начали исследования, результатом которых стало создание кинетической теории газов, а впоследствии – статистической физики. Думаю, многие проблемы в области исследований элементарных частиц не решаются в течение десятилетий потому, что физики до сих пор не рассмотрели вопрос: чем являются эти частицы – сущностями (субстанциями) или качествами, а если качествами, то качествами какой субстанции

Напоследок хочу заметить, что, на мой взгляд, существующие курсы философии и физики дают ненадлежащее представление о философии Аристотеля и ее значении для науки. В курсах философии его философию преподают как один из ранних и пройденных этапов развития философии. В курсах физики пишут почти исключительно об ошибочных взглядах Аристотеля на те или иные явления и не указывают, что его работы является философским основанием этой науки. Полагаю, философия Аристотеля, которая лежит в основе основ науки, заслуживает должного уважения и надлежащего изучения. Тем же, кто пожелает ознакомиться с ней самостоятельно, могу порекомендовать две замечательные книги: Трубецкой С.Н. «Курс истории древней философии» (есть ряд изданий), и «Лекции профессора А.И.Введенского по истории древней философии» (1912).

Владимир Игнатович

Вклад Аристотеля в систему образования. реферат

Оглавление

стр.

Введение …………..………………………………………………………………. 3

Глава I. Биография и Ликей Аристотеля

1.1 Биография Аристотеля………………………………………………………….4

1.2 Ликей Аристотеля…………………………………………………………………4

Глава II. Вклад Аристотеля в систему образования………………….… ………5

Заключение ……………………………………………………………………………..8

Литература ……………………………………………………………………………..

Введение.

Имя Аристотеля, древнегреческого философа и ученого, величайшего мыслителя древности, оказывает огромное влияние на сознание современного человека. Его труды изучают люди всего мира, отдавая должное его гению. Мы знаем, что будем жить в таком мире, который создаем сами. От каждого из нас зависит, жить нам среди людей, или жить нам среди тех, кто не достоин называться человеком. Аристотель в своих трудах исследовал человека и общество со всех сторон. Каким будет общество, в котором нам жить, как нам воспитать и поднять на ноги детей, когда в сознании современного человека достойная жизнь представляется не жизнью добродетельного и нравственного человека, а жизнью потребителя, который не знает и не понимает законов природы. Не зная, как вырастить достойных цельных людей, не быть нашему обществу процветающим. Обращаясь к трудам Аристотеля, постараемся оценить его вклад с этой точки зрения.

Целью реферата является показать вклад Аристотеля в систему современного образования и воспитания человека. Задачи для достижения этой цели таковы: сделать краткий обзор биографии Аристотеля, описать деятельность Ликея Аристотеля, его уклад, организацию научной деятельности, а также вклад Аристотеля в воспитание человека.

Глава I. Биография и Ликей Аристотеля.

1.1.Биография Аристотеля

Величайший философ и ученый античной Греции Аристотель Стагирский родился в 384 г. до н. э. в Стагире, греческой колонии во Фракии. Отец Аристотеля Никомах был придворным врачом царя Аминта II, деда Александра Македонского. Аристотель рано потерял родителей. В 367 году он отправился в Афины, стал учеником Платона и оставался в платоновской Академии до самой смерти своего учителя в 347 году до н. э. В 343 г до н. э. Аристотель был приглашен царём Македонии Филиппом воспитывать его тринадцатилетнего сына Александра. Александр Македонский говорил о своем учителе: «Я чту Аристотеля наравне со своим отцом, так как если отцу я обязан жизнью, то Аристотелю тем, что дает ей цену». Как только Александр взошел на трон, философ вернулся в Стагиру, где провел около трех лет. Возвратившись в Афины в 335 году до н. э, он создал там свою философскую школу Ликей. В Ликее Аристотель учил 12 лет. Смерть ученика и покровителя Аристотеля Александра Македонского в 322 году до н. э. вызвала антимакедонское восстание, а самого философа обвинили в богохульстве. Не дожидаясь суда, он покинул Афины. Аристотель переселился в Халкис на острове Эвбее, где через несколько месяцев скончался. Труды Аристотеля, дошедшие до нас, охватывают самые различные отрасли знания: логику, физику, зоологию, психологию, этику, политику, риторику, поэтику, многие сочинения не сохранились.

1.2.Ликей Аристотеля.

Особенностью философских школ того времени являлось то, что все они представляли собой замкнутые группы единомышленников, в которые входили сторонники лишь одного учения, создателем которого, являлся сам основатель школы, обладающий непререкаемым авторитетом для всех членов сообщества. Целью такого сообщества было поддержание и воспроизводство устоявшейся традиции. Это относилось и к сложившемуся укладу быта, и к неукоснительному следованию главным положениям учения основателя школы, которому, как правило, еще при жизни ставился памятник и воздавались почести наравне с музами, покровительницами наук и искусств. Тот, кто не был готов принять существующего порядка, либо уходил к другому наставнику, либо создавал собственную школу. Аристотель пошел  по этому пути. Как и платоновская Академия, Ликей Аристотеля находился за городом в помещениях одного из гимназиев (это была школа борьбы) и на прилегающих участках по соседству с храмом Аполлона Ликейского, от имени которого и получил собственное наименование.

Аристотель не был афинским гражданином, а потому не имел права приобрести в собственность земельный участок и строения. Тем не менее, огромное денежное вознаграждение, по-видимому, полученное Аристотелем от Филиппа и Александра, позволяли ему взять

указанную территорию гимназия в пользование. Также Аристотелю прямую поддержку оказывал Антипатр, который на время азиатского похода оставлен был Александром в качестве управителя государством и высшего военачальника в Македонии и Греции. А это означало, что значительная часть материальных затрат по устроению Ликея была выполнена на счет городского бюджета Афин. В окончательно сформировавшемся виде Ликей представлял собой комплекс зданий, расположенных в саду. Центром Ликея являлось святилище с алтарем, где помимо статуй Муз, располагались изваяния самого Аристотеля и его сына Никомаха. К святилищу примыкали главный, а также малый и нижний портики. Главный портик, как и аллеи сада, являлся местом для прогулок, во время которых Аристотель читал свои лекции избранным слушателям. Это место для прогулок «перипатос» дало также и другое имя аристотелевскому Ликею – Перипатос, а самой философской школе наименование «перипатетиков» или прогуливающихся. К саду со святилищем примыкали различные строения, предназначенные для проживания главы Ликея и части слушателей, для ученых занятий (включая помещения для библиотеки и научных коллекций) и разных служб. Для ухода за святилищем и садом, а также выполнения хозяйственных работ имелся штат слуг – рабов. Порядок предусматривал проведение совместных занятий, а также совместное проведение праздничных церемоний, праздничных пиршеств. Для части наиболее приближенных учеников совместными были проживание и трапезы в Ликее. В Ликее существовал устав, назначался начальник раз в десять дней, в обязанности которого входило управление всеми хозяйственными делами Ликея в течение десяти дней и освобождение от этих обязанностей членов общины, которые свободно могли заниматься научной и преподавательской работой. Школа являлась собственностью схоларха, то есть руководителя, и содержалась на его личные средства. Частично эти затраты могли возмещаться платой за обучение, поступающей от рядовых учеников, а также пожертвованиями, дарами и вознаграждениями за услуги, которые делались как местными афинскими любителями философии и меценатами, так и особами царских кровей, покровительствовавших Ликею.

Глава II. Вклад Аристотеля в систему образования.

Важнейшим вкладом Аристотеля в образование следует отнести то, что при учреждении Ликея он не только основал новую философскую школу, но создал предпосылки для организации и проведения научных исследований, которые не были, как ранее в платоновской Академии, жестко ограничены рамками определенного философского учения.

Сократ и Платон понимали постижение истины как коллективное творчество. Это проявляется в избрании диалогического способа изложения собственного учения. Участникам диалога, не разделяющим взгляды автора, отведена роль персонажей, реплики которых необходимы для того, чтобы мысль автора была высказана наиболее блестящим образом. Аристотель  от формы коллективного познания, отлитой в форме диалога, переходит к

практике коллективных научных исследований. Необходимым условием реализации такого подхода являлось наличие учеников, способных понять направление мысли своего учителя и старшего товарища, а затем путем

опытных или теоретических изысканий подтвердить, уточнить или опровергнуть высказанные главой школы идеи и гипотезы. В случае же опровержения – предложить собственную теорию природных или общественных явлений и процессов, которая также должна быть всесторонне рассмотрена, подтверждена или опровергнута научным сообществом.

Аристотель, помимо исследований, занимался в своей школе и преподаванием для самой широкой аудитории. Чтение лекций проводилось Аристотелем во время прогулок по аллеям сада или в главном портике, получившем название «перипатос». При этом практика преподавания была рассчитана на слушателей различной степени подготовленности. Вечером читались «экзотерические» лекции по риторике, политике и литературе, рассчитанные на широкий круг слушателей. Вместе с Аристотелем лекции читали Феофраст и Евдем. Утренние часы были временем «эзотерических» бесед с членами ликейской общины и наиболее подготовленными учениками, число которых едва ли превышало двадцать человек. Здесь рассматривались более сложные вопросы физики, метафизики и диалектики. Ежемесячно все слушатели Ликея собирались на сисситии и симпозиумы.

Так как Аристотель полагался на собственно научные исследования Ликея, в библиотеке Ликея имелись не только книги, но и альбомы «Анатомических таблиц», а также графические материалы по ботанике. В нижнем портике размещались географические карты всех известных земель. Аристотелем при содействии Александра Македонского были собраны ценные ботанические и зоологические коллекции.

Помимо подготовки учеников и собственно научных изысканий, Аристотель выступал и как организатор научных исследований, которые невозможно было проводить в одиночку. Аристотель определял направления и цели исследований, ставил задачи, распределял темы среди учеников, обобщал результаты и делал выводы. Подобная методология дала богатые плоды. Многие работы были созданы не одним только Аристотелем лично. Большинство из них являлось произведениями учеников и друзей, воспитанных Аристотелем. Именно в годы руководства Аристотеля, Феофраста и Стратона в Ликее ведется наиболее активная научная работа. Аристотелем была написана основная часть его сочинений во время пребывания в Ликее.

Научные интересы Аристотеля, охватывали все стороны жизни. Дошедшие до нас труды Аристотеля делятся по содержанию на 7 групп:
— Логические трактаты, объединённые в своде «Органон»: «Категории», «Об истолковании», «Аналитики первая и вторая», «Топика».
— Физические трактаты: «Физика», «О происхождении и уничтожении», «О небе», «О метеорологических вопросах».

— Биологические трактаты: «История животных», «О частях животных», «О возникновении животных», «О движении животных», а также трактат «О душе».
— Сочинения о «первой философии», рассматривающее сущее как таковое и

получившее впоследствии название «Метафизики».
— Этические сочинения: «Никомахова этика» (посвященная Никомаху, сыну Аристотеля) и «Эвдемова этика» (посвященная Эвдему, ученику Аристотеля).
— Социально-политические и исторические сочинения: «Афинская полития». «Политика»,
— Работы об искусстве, поэзии и риторике: «Риторика» и дошедшая не полностью «Поэтика».

К наиболее известным произведениям Аристотеля относятся: «Органон», «Физика», «Механика», «Метафизика», «О душе», «Ис­тория животных», «Никомахова этика», «Риторика», «Политика», «Афинская полития», «Поэтика». Наиболее известными сочинениями, созданными такими совместными усилиями, являются «История животных» и «Государственные устройства: 158 городов, общие и частные, демократические, олигархические, аристократические и тиранические».

Таким образом, возникнув из платоновской идеи совместного проживания философов под одной крышей, Ликей стал прообразом позднейших полноценных научных и учебных заведений, каковым вскоре сделался Александрийский Музейон, а еще позднее – европейские университеты.

Аристотель определил, что цель воспитания человека состоит в развитии высших сторон души. Воспитание должно опираться на природные задатки, навыки и разум. Это движущие силы развития человека. Аристотель рассматривая воспитание как средство укрепления государственного строя. Аристотель пишет, что целью науки о государстве является наивысшее благо, потому что именно эта наука больше всего уделяет внимания тому, чтобы создать граждан определенного качества, т. е. добродетельных и совершающих прекрасные поступки.

Аристотель исследовал природу нравственности и добродетели в человеке. В своем трактате «Никомахова этика» он пишет о том, что счастье – это определенного качества деятельность души сообразно добродетели. «Добродетели существуют в нас не от природы и не вопреки природе, но приобрести их для нас естественно, а благодаря приучению мы в них совершенствуемся.» «Если назначение человека – деятельность души, согласованная с суждением или не без участия суждения, причем мы утверждаем, что назначение человека по роду тождественно назначению добропорядочного человека, как тождественно назначение кифариста и изрядного кифариста, и это верно для всех вообще случаев, а преимущества в добродетели – это лишь добавление к делу: так, дело кифариста – играть на

кифаре, а дело изрядного кифариста – хорошо играть) – если это так, то мы полагаем, что дело человека – некая жизнь, а жизнь эта – деятельность души и поступки при участии суждения, дело же добропорядочного мужа – совершать это хорошо и прекрасно в нравственном смысле, и мы полагаем, что каждое дело делается хорошо, когда его исполняют сообразно присущей ему добродетели. Если все это так, то человеческое благо представляет собою деятельность души сообразно добродетели, а если добродетелей несколько – то сообразно наилучшей и наиболее полной и совершенной. Добавим к этому: за полную человеческую жизнь. Ведь одна ласточка не делает весны и один теплый день тоже, точно так же ни за один день, ни за краткое время не делаются блаженными и счастливыми.» Это значит, что воспитать добродетельного, а значит счастливого человека, возможно, прикладывая к этому все возможные усилия.

Заключение.

Аристотель считает, что счастье – это определенного качества деятельность души сообразно добродетели. Он не считает добродетель врожденным качеством человека, но считает, что человек способен и должен стремиться к высшему благу. Высшее благо это и есть счастье. На пути к благу человек встречает препятствия, которые можно преодолеть с помощью разумного регулирования своей деятельности, находя середину между двумя крайностями. Аристотель считает, что человек способен и должен овладеть страстями, то есть подняться к высшей деятельности души, то есть созерцательной. Идеалом Аристотель считал Бога, как мыслящего себя мыслителя. Человек же, стремясь к идеалу, должен стремиться жить по-человечески, иметь мужество стойко переносить несчастья, стремиться выполнять свое дело или предназначение хорошо. Образованный, развитый физически и духовно человек способен создать семью, воспитать такое же гармоничное юношество, семьи развитых и добродетельных людей построят процветающее общество. Все эти мысли актуальны сегодня, как никогда. Университеты во всех странах мира ведут разнообразную научную деятельность, а мораль и нравственность при этом в обществе упала. Таким образом, «Никомахова этика» Аристотеля, как букварь должна быть и на столе первоклассника, и на столе государственных мужей. В образовании приоритетом должно стать воспитание Человека.

Литература.

1. Аристотель. Никомахова этика. Перевод Нина Брагинская. Философы Греции ЗАО «Издательство «ЭКСМО-Пресс», Москва, 1997

2. И.И. Вегеря, Ликей Аристотеля, 2007           

3. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – М, 1986.

4. Боннар А. Греческая цивилизация. От Еврипида до Александрии.

5. Асмус В.Ф. Античная Философия. Аристотель. Жизнь и сочинения.

6. Асмус В.Ф. Античная Философия. Ликей, или Перипатетическая школа после Аристотеля.

Представления древних философов о душе. Психология сознания.

Начало здесь
Гиппенрейтер Ю.Б.
ВВЕДЕНИЕ В ОБЩУЮ ПСИХОЛОГИЮ, М., 1996

Раздел I
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПСИХОЛОГИИ.
ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ПРЕДМЕТЕ ПСИХОЛОГИИ

Лекция 2
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ДРЕВНИХ ФИЛОСОФОВ О ДУШЕ. ПСИХОЛОГИЯ СОЗНАНИЯ

Вопрос о природе души
Душа как особая сущность
Взаимоотношения души и тела
Этические выводы
Факты сознания. Задачи психологии сознания
Свойства сознания. Элементы сознания

С этой лекции мы начинаем более систематически рассматривать вопрос о том, как в различные эпохи и периоды развития психологии менялись взгляды на ее предмет.

Психология зародилась в недрах философии, и первые представления о ее предмете связывались с понятием «душа». Практически все древние философы пытались выразить с помощью этого понятия самое главное, сущностное, начало любого предмета живой (а иногда и неживой) природы, рассматривая ее как причину жизни, дыхания, познания и т. п.

Вопрос о природе души решался философами в зависимости от принадлежности их к материалистическому или идеалистическому лагерю.

Так, Демокрит (460–370 гг. до н. э.) считал, что душа – это материальное вещество, которое состоит из атомов огня, шарообразных, легких и очень подвижных. Все явления душевной жизни Демокрит пытался объяснить физическими и даже механическими причинами.

Так, по его мнению, душа получает ощущения от внешнего мира благодаря тому, что ее атомы приводятся в движение атомами воздуха или атомами, непосредственно «истекающими» от предметов. Материализм Демокрита носил наивный механистический характер.

Гораздо более сложное представление о душе развил Аристотель (384–322 гг. до н. э.). Его трактат «О душе» – первое специально психологическое сочинение, которое в течение многих веков оставалось главным руководством по психологии. Сам Аристотель по праву считается основателем психологии, как, впрочем, и целого ряда других наук.

Аристотель отрицал взгляд на душу как на вещество. В то же время он не считал возможным рассматривать душу в отрыве от материи (живых тел), как это делали философы–идеалисты. Для определения природы души он использовал сложную философскую категорию «энтелехия», которая означает существование чего–то. «…Душа,– писал он,– необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же (как форма) есть энтелехия; стало быть, душа есть энтелехия такого тела» [8, с. 394]. Один привлекаемый Аристотелем образ хорошо помогает понять смысл этого определения. «Если бы глаз был живых существом,– пишет Аристотель,– то душой его было бы зрение» [8, с. 395]. Итак, душа есть сущность живого тела, «осуществление» его бытия, так же как зрение – сущность и «осуществление» глаза как органа зрения.

Аристотель заложил глубокие основы естественно-научного подхода к изучению психики. Советский философ В. Ф. Асмус характеризует его как «подлинного отца будущей материалистической психологии» [10, с. 62]. Главная функция души, по Аристотелю, – реализация биологического существования организма. Нужно сказать, что такое представление закрепилось впоследствии за понятием «психика»: с точки зрения материалистического естествознания психика явилась одним из факторов эволюции животного мира (см. Лекцию II). Что же касается понятия «душа», то оно все более сужалось до отражения преимущественно идеальных, «метафизических» и этических проблем существования человека. Основы такого понимания души были заложены философами-идеалистами, и прежде всего Платоном (427–347 гг. до н. э.). Познакомимся с его взглядами несколько более подробно.

Когда говорят о Платоне, то сразу же появляется на сцене имя другого знаменитого античного философа – Сократа (470–399 гг. до н. э.). Почему эти два имени появляются вместе?

Дело в том, что Платон был учеником Сократа, а Сократ не написал ни одной строчки. Он был философом, который проповедовал собственные взгляды устно, в форме бесед. Свои дни он проводил в том, что ходил по улицам Афин, сидел на рыночной площади и беседовал с людьми, людьми очень разными. Это были и простые горожане, и приезжие философы, и его собственные ученики.

В двадцатилетнем возрасте Платон встретил Сократа, и эта встреча перевернула его жизнь. Он оставался с Сократом до самой его смерти, т. е. примерно 7–8 лет. Впоследствии все произведения Платона были написаны в форме диалогов, где главное действующее лицо – Сократ. Так и осталось неизвестным, какая часть идей, которые мы находим у Платона, принадлежит ему, а какая – Сократу. Скорее всего, в текстах Платона органически соединились взгляды обоих этих великих философов.

В текстах Платона мы обнаруживаем взгляд на душу как на самостоятельную субстанцию; она существует наряду с телом и независимо от него. Душа – начало незримое, возвышенное, божественное, вечное. Тело – начало зримое, низменное, преходящее, тленное.

Душа и тело находятся в сложных взаимоотношениях друг с другом. По своему божественному происхождению душа призвана управлять телом, направлять жизнь человека. Однако иногда тело берет душу в свои оковы. Тело раздираемо различными желаниями и страстями. Оно заботится о пропитании, подвержено недугам, страхам, соблазнам. Войны и ссоры происходят из-за потребностей тела. Оно мешает также чистому познанию.

Во взглядах на то, как душа и тело связаны с познанием, ярко проявляется идеализм Платона (он родоначальник объективного идеализма).

Платон постулирует изначальное существование мира идей. Этот мир идей существует вне материи и вне индивидуального сознания. Он представляет собой совокупность абстрактных идей – идей о сущностях предметов внешнего мира. Существуют идеи добродетели вообще, красоты вообще, справедливости вообще. То, что происходит на земле в повседневной жизни людей, есть лишь отражение, тень этих общих идей. Истинное познание есть постепенное проникновение в мир идей. Но для того чтобы приобщиться к нему, душа должна освободиться от влияния тела. Во всяком случае, она не должна слепо доверять показаниям органов чувств. Истинное знание достигается только путем непосредственного проникновения души в мир идей.

Из своего представления о душе Платон и Сократ делают этические выводы. Поскольку душа – самое высокое, что есть в человеке, он должен заботиться о ее здоровье намного больше, чем о здоровье тела. При смерти душа расстается с телом, и в зависимости от того, какой образ жизни вел человек, его душу ждет различная судьба: она либо будет блуждать вблизи земли, отягощенная телесными элементами, либо отлетит от земли в идеальный мир.

Основные мысли о природе души и ее отношениях с телом мы находим в диалоге Платона «Федон», который в древности назывался «О душе». Несколько слов о событиях, которые в нем описываются.

Это последний день жизни Сократа. Он сидит в афинской тюрьме, и после заката солнца должен выпить яд. С Сократом произошла странная история: он был приговорен к смерти афинским судом за свою философскую деятельность, за те беседы, которые он целыми днями вел на улицах. За время этих бесед он нажил много врагов. Дело в том, что его интересовали не только абстрактные философские проблемы, но и истины, относящиеся к жизни. А собеседниками его были иногда и именитые граждане, и политические деятели. Сократ донимал их всех вопросами, показывал их недостатки, разоблачал образ их жизни.

К Сократу в тюрьму приходят ученики. Они в страшном горе и время от времени выдают свое состояние удрученным видом или каким-нибудь восклицанием. Сократ снова и снова убеждает их в том, что для него это день не несчастный, а, наоборот, самый счастливый. Он не чувствует, что с ним сегодня произойдет беда. Ведь он считал философию делом своей жизни и в течение всей жизни как истинный философ стремился к отделению души от тела. Неужели теперь, когда это событие, наконец, должно наступить, он дрогнет и воспримет его как наказание? Наоборот, это будет самый радостный момент в его жизни.

Из другого произведения Платона – «Апология Сократа» – мы узнаем о поведении Сократа в дни суда. Сократ отказывается от защиты. Он рассматривает суд как еще одну прекрасную возможность побеседовать с афинянами. Вместо того чтобы защитить себя, он объясняет им снова и снова на примере их и своей жизни, как следует себя вести.

«Даже если бы вы сказали мне, – обращается он к афинянам, – на этот раз, Сократ, мы «…» отпустим тебя с тем, однако, чтобы ты больше уже не занимался этими исследованиями и оставил философию «…» то я бы вам сказал: «Я вам предан, афиняне, и люблю вас, но слушаться буду скорее бога, чем вас, и пока я дышу «…» не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что обыкновенно говорю: «Ты лучший из людей, раз ты афинянин, гражданин величайшего города «…» Не стыдно ли тебе заботиться о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и о почестях, а о разуме, об истине и о душе своей не заботиться и не помышлять, чтобы она была как можно лучше?» И если кто из вас станет спорить и утверждать, что он заботится, то я не отстану «…», а буду его расспрашивать, испытывать, уличать, и если мне покажется, что в нем нет добродетели, а он только говорит, что она есть, я буду попрекать его за то, что он самое дорогое ни во что не ценит, а плохое ценит дороже всего» [86, с. 98–99].

После объявления смертного приговора Сократ обращается к афинянам с последней просьбой: когда подрастут его сыновья, последить за ними, и если они увидят, что сыновья ведут недостойный образ жизни, поступать с ними так, как поступал он с жителями Афин, – указывать им на их недостатки, стыдить за недостойный образ жизни и призывать к жизни добродетельной.

Вот так своим поведением, жизнью и даже смертью Сократ доказывает свои взгляды на природу души и на ее назначение. И может быть именно из–за этого они произвели огромное впечатление на мировую культуру. Они вошли в христианскую религию, долго питали мировую литературу, философию.

Кстати, плащи, которые вскоре стали носить философы, воспроизводили плащ Сократа, в котором он ходил, не снимая его зимой и летом, а впоследствии эта одежда повторилась в монашеских рясах.

Если посмотреть на учение Сократа и Платона в целом с наших позиций, то можно обнаружить ряд поднятых ими проблем, вполне актуальных и для современной психологии. Нужно только подойти к ним особым образом – отнесись как к ярким и точным художественным метафорам.

Давайте спросим себя: «А не существует ли, действительно, в каком–то смысле тот мир идей, о котором говорил Платон? Не существует ли такой «мир идей», который противостоит индивидуальному сознанию каждого конкретного человека, существует до него и независимо от него и к которому каждый появляющийся на свет человек приобщается, приобретая знания и постигая истины?» И мы можем ответить: да, в каком–то смысле существует. Что же это за мир? Это мир духовной человеческой культуры, зафиксированный в ее материальных носителях, прежде всего в языке, в научных и литературных текстах. Это мир абстрактных понятий, в которых отражены общие свойства и сущности вещей. Это мир человеческих ценностей и человеческих идеалов.

Развивающийся вне этого мира ребенок (а такие истории известны – это дети, выкормленные животными), какими бы природными задатками он не обладал, не становится человеком, его психика не становится человеческой. И вот, когда читаешь Платона и воспринимаешь его учение как художественную метафору, удивляешься, насколько проникновенно и ярко он показал процесс приобщения индивидуального сознания к общечеловеческому сознанию, процесс врастания каждого индивида в мир духовной человеческой культуры.

Возьмем другую проблему: представление о душе как о начале, которое призвано направлять жизнь человека, но которое само нуждается в заботе с целью сохранения ее чистоты, «освобождения от оков тела». Долгое время эти идеи оставались, пожалуй, самой большой проблемой для психологии и долгое время психологией не принимались. Та «новая экспериментальная психология», с которой мы сегодня начнем знакомиться, объявила понятие души метафизическим и отказалась от рассмотрения как самого этого понятия, так и связанных с ним нравственно–этических выводов. И только в последние десятилетия духовные аспекты жизни человека стали интенсивно обсуждаться в психологии в связи с такими понятиями, как зрелость личности, рост личности, здоровье личности и т.п. И многое из того, что сейчас обнаруживается, вполне перекликается с этическими следствиями учения о душе выдающихся античных философов.

Мы переходим к новому крупному этапу развития психологии. Начало его относится к последней четверти XIX в., когда оформилась научная психология. У истоков этой новой психологии стоит французский философ Рене Декарт (1596–1650). Латинский вариант его имени – Ренатус Картезиус, отсюда – термины: «картезианская философия», «картезианская интуиция» и т. п.

Декарт окончил иезуитскую школу, где проявил блестящие способности. Особенно он увлекался математикой. Она привлекала его тем, что покоится на ясных основаниях и строга в своих выводах. Он решил, что математический способ мышления должен быть положен в основу любой науки. Кстати, Декарт сделал выдающийся вклад в математику. Он ввел алгебраические обозначения, отрицательные числа, изобрел аналитическую геометрию.

Декарт считается родоначальником рационалистической философии. Согласно его мнению, знание должно строиться на непосредственно очевидных данных, на непосредственной интуиции. Из нее оно должно выводиться методом логического рассуждения.

В одном из своих произведений Р. Декарт рассуждает о том, как лучше всего добраться до истины [31]. Он считает, что человек с детства впитывает в себя очень многие заблуждения, принимая на веру различные утверждения и идеи. Так что если хотеть найти истину, то для начала надо все подвергнуть сомнению. Тогда человек легко может усомниться в показаниях своих органов чувств, в правильности логических рассуждений и даже математических доказательств, потому что если бог сделал человека несовершенным, то и его рассуждения могут содержать ошибки.

Так, подвергнув все сомнению, мы можем прийти к выводу, что нет ни земли, ни неба, ни бога, ни нашего собственного тела. Но при этом обязательно что–то останется. Что же останется? Останется наше сомнение – верный признак того, что мы мыслим. И вот тогда мы можем утверждать, что существуем, ибо «…мысля, нелепо предполагать несуществующим то, что мыслит». И дальше следует знаменитая декартовская фраза:

«Мыслю, следовательно, существую» («cogito ergo sum») [31, с. 428].

«Что же такое мысль?» – задает себе дальше вопрос Декарт. И отвечает, что под мышлением он подразумевает «все то, что происходит в нас», все, что мы «воспринимаем непосредственно само собою». И поэтому мыслить – значит не только понимать, но и «желать», «воображать», «чувствовать» [31, с. 429].

В этих утверждениях Декарта и содержится тот основной постулат, из которого стала исходить психология конца XIX в.,– постулат, утверждающий, что первое, что человек обнаруживает в себе, – это его собственное сознание. Существование сознания – главный и безусловный факт, и основная задача психологии состоит в том, чтобы подвергнуть анализу состояния и содержания сознания. Так, «новая психология», восприняв дух идей Декарта, сделала своим предметом сознание.

Что же имеют в виду, когда говорят о состояниях и содержаниях сознания? Хотя предполагается, что они непосредственно известны каждому из нас, возьмем для примера несколько конкретных описаний, взятых из психологических и художественных текстов.

Вот один отрывок из книги известного немецкого психолога В. Кёлера «Гештальтпсихология», в котором он пытается проиллюстрировать те содержания сознания, которыми, по его мнению, должна заниматься психология. В целом они составляют некоторую «картину мира».

«В моем случае «…» эта картина – голубое озеро, окруженное темным лесом, серая холодная скала, к которой я прислонился, бумага, на которой я пишу, приглушенный шум листвы, едва колышимой ветром, и этот сильный запах, идущий от лодок и улова. Но мир содержит значительно больше, чем эта картина. Не знаю почему, но передо мной вдруг мелькнуло совсем другое голубое озеро, которым я любовался несколько лет тому назад в Иллинойсе. С давних пор для меня стало привычным появление подобных воспоминаний, когда я нахожусь в одиночестве. И этот мир содержит еще множество других вещей, например, мою руку и мои пальцы, которые помещаются на бумаге.

Сейчас, когда я перестал писать и вновь оглядываюсь вокруг себя, я испытываю чувство силы и благополучия. Но мгновением позже я ощущаю в себе странное напряжение, переходящее почти в чувство загнанности: я обещал сдать эту рукопись законченной через несколько месяцев».

В этом отрывке мы знакомимся с содержанием сознания, которое однажды нашел в себе и описал В. Кёлер. Мы видим, что в это описание входят и образы непосредственного окружающего мира, и образы-воспоминания, и мимолетные ощущения себе, своей силы и благополучия, и острое отрицательное эмоциональное переживание.

Приведу еще один отрывок, на этот раз взятый из текста известного естествоиспытателя Г. Гельмгольца, в котором он описывает процесс мышления.

«…Мысль осеняет нас внезапно, без усилия, как вдохновение «…» Каждый раз мне приходилось сперва всячески переворачивать мою задачу на все лады, так что все ее изгибы и сплетения залегли прочно в голове и могли быть снова пройдены наизусть, без помощи письма.

Дойти до этого обычно невозможно без долгой продолжительной работы. Затем, когда прошло наступившее утомление, требовался часок полной телесной свежести и чувства спокойного благосостояния – и только тогда приходили хорошие идеи» [26, с. 367].

Конечно, нет недостатка в описаниях «состояний сознания», особенно эмоциональных состояний, в художественной литературе. Вот отрывок из романа «Анна Каренина» Л. Н. Толстого, в котором описываются переживания сына Анны, Сережи:

«Он не верил в смерть вообще, и в особенности в ее смерть… и потому и после того, как ему сказали, что она умерла, он во время гулянья отыскивал ее. Всякая женщина, полная, грациозная, с темными волосами, была – его мать. При виде такой женщины, в душе его поднималось чувство нежности, такое, что он задыхался, и слезы выступали на глаза. И он вот–вот ждал, что она подойдет к нему, поднимет вуаль. Все лицо ее будет видно, она улыбнется, обнимет его, он услышит ее запах, почувствует нежность ее руки и заплачет счастливо… Нынче сильнее, чем когда-нибудь, Сережа чувствовал прилив любви к ней и теперь, забывшись «…» изрезал весь край стола ножичком, блестящими глазами глядя перед собой и думая о ней» [112, т. IX, с. 102].

Излишне напоминать, что вся мировая лирика наполнена описаниями эмоциональных состояний, тончайших «движений души». Вот хотя бы этот отрывок из известного стихотворения А. С. Пушкина:

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.

Или из стихотворения М.Ю. Лермонтова

С души как бремя скатится,
Сомненье далеко –
И верится, и плачется,
И так легко, легко…

Итак, на исследование вот какой сложной реальности отважились психологи в конце прошлого века.

Как же такое исследование проводить? Прежде всего, считали они, нужно описать свойства сознания.

Первое, что мы обнаруживаем при взгляде на «поле сознания»,– это необыкновенное разнообразие его содержаний, которое мы уже отмечали. Один психолог сравнивал картину сознания с цветущим лугом: зрительные образы, слуховые впечатления, эмоциональные состояния и мысли, воспоминания, желания – все это может находиться там одновременно.

Однако это далеко не все, что можно сказать про сознание. Его поле неоднородно еще и в другом смысле: в нем отчетливо выделяется центральная область, особенно ясная и отчетливая; это – «поле внимания», или «фокус сознания»; за пределами ее находится область, содержания которой неотчетливы, смутны, нерасчленены; это – «периферия сознания».

Далее, содержания сознания, заполняющие обе описанные области, находятся в непрерывном движении. В.Джеймс, которому принадлежит яркое описание различных феноменов сознания, выделяет два вида его состояния: устойчивые и изменчивые, быстро преходящие. Когда мы, например, размышляем, мысль останавливается на тех образах, в которые облекается предмет нашего размышления. Наряду с этим бывают неуловимые переходы от одной мысли к другой. Весь процесс в целом похож на полет птицы: периоды спокойного парения (устойчивые состояния) перемежаются со взмахами крыльев (изменчивые состояния). Переходные моменты от одного состояния к другому очень трудно уловить самонаблюдением, ибо, если мы пытаемся их остановить, то исчезает само движение, а если мы пытаемся о них вспомнить по их окончании, то яркий чувственный образ, сопровождающий устойчивые состояния, затмевает моменты движения.

Движение сознания, непрерывное изменение его содержаний и состояний В. Джеймс отразил в понятии «поток сознания». Поток сознания невозможно остановить, ни одно минувшее состояние сознание не повторяется. Тождественным может быть только объект внимания, а не впечатление о нем. Кстати, удерживается внимание на объекте только в том случае, если в нем открываются все новые и новые стороны.

Далее, можно обнаружить, что процессы сознания делятся на два больших класса. Одни из них происходят как бы сами собой, другие организуются и направляются субъектом. Первые процессы называются непроизвольными, вторые – произвольными.

Оба типа процессов, а также ряд других замечательных свойств сознания хорошо демонстрируются с помощью прибора, которым пользовался в своих экспериментах В. Вундт. Это – метроном; его прямое назначение – задавать ритм при игре на музыкальных инструментах. В лаборатории же В. Вундта он стал практически первым психологическим прибором.

В. Вундт предлагает вслушаться в серию монотонных щелчков метронома. Можно заметить, что звуковой ряд в нашем восприятии непроизвольно ритмизируется. Например, мы можем услышать его как серию парных щелчков с ударением на каждом втором звуке («тик–так», «тик–так»…). Второй щелчок звучит настолько громче и яснее, что мы можем приписать это объективному свойству метронома. Однако такое предположение легко опровергается тем, что, как оказывается, можно произвольно изменить ритмическую организацию звуков. Например, начать слышать акцент на первом звуке каждой пары («так–тик», «так–тик»…) или вообще организовать звуки в более сложный такт из четырех щелчков.

Итак, сознание по своей природе ритмично, заключает В. Вундт, причем организация ритма может быть как произвольной, так и непроизвольной [20, с. 10].

С помощью метронома В. Вундт изучал еще одну очень важную характеристику сознания – его «объем». Он задал себе вопрос: какое количество отдельных впечатлений может вместить сознание одновременно

Опыт Вундта состоял в том, что он предъявлял испытуемому ряд звуков, затем прерывал его и давал второй ряд таких же звуков. Испытуемому задавался вопрос: одинаковой длины были ряды или разной? При этом запрещалось считать звуки; следовало просто их слушать и составить о каждом ряде целостное впечатление. Оказалось, что если звуки организовывались в простые такты по два (с ударением на первом или втором звуке пары), то испытуемому удавалось сравнить ряды, состоящие из 8 пар. Если же количество пар превосходило эту цифру, то ряды распадались, т. е. уже не могли восприниматься как целое. Вундт делает вывод, что ряд из восьми двойных ударов (или из 16 отдельных звуков) является мерой объема сознания.

Далее он ставит следующий интересный и важный опыт. Он снова предлагает испытуемому слушать звуки, однако произвольно организуя их в сложные такты по восемь звуков каждый. И затем повторяет процедуру измерения объема сознания. Оказывается, что испытуемый на этот раз может услышать как целостный ряд пять таких тактов по 8 звуков, т. е. всего 40 звуков!

Этими опытами В. Вундт обнаружил очень важный факт, а именно, что человеческое сознание способно почти беспредельно насыщаться некоторым содержанием, если оно активно объединяется во все более и более крупные единицы. При этом он подчеркивал, что способность к укрупнению единиц обнаруживается не только в простейших перцептивных процессах, но и в мышлении. Понимание фразы, состоящей из многих слов и из еще большего количества отдельных звуков, есть не что иное, как организация единицы более высокого порядка. Процессы такой организации Вундт называл «актами апперцепции».

Итак, в психологии была проделана большая и кропотливая работа по описанию общей картины и свойств сознания: многообразия его содержаний, динамики, ритмичности, неоднородности его поля, измерению объема и т. д. Возникли вопросы: каким образом его исследовать дальше? Каковы следующие задачи психологии?

И здесь был сделан тот поворот, который со временем завел психологию сознания в тупик. Психологи решили, что они должны последовать примеру естественных наук, например физики или химии. Первая задача науки, считали ученые того времени, найти простейшие элементы. Значит, и психология должна найти элементы сознания, разложить сложную динамичную картину сознания на простые, далее неделимые, части. Это во-первых. Вторая задача состоит в том, чтобы найти законы соединения простейших элементов. Итак, сначала разложить сознание на составные части, а потом снова его собрать из этих частей.

Так и начали действовать психологи. Простейшими элементами сознания В. Вундт объявил отдельные впечатления, или ощущения.

Например, в опытах с метрономом это были отдельные звуки. А вот пары звуков, т. е. те самые единицы, которые образовывались за счет субъективной организации ряда, он называл сложными элементами, или восприятиями.

Каждое ощущение, по Вундту, обладает рядом свойств, или атрибутов.
Оно характеризуется прежде всего
-качеством (ощущения могут быть зрительными, слуховыми, обонятельными и т.п.),
-интенсивностью, протяженностью (т. е. длительностью)
-пространственной протяженностью (последнее свойство присуще не всем ощущениям, например, оно есть у зрительных ощущений и отсутствует у слуховых).

Ощущения с описанными их свойствами являются объективными элементами сознания. Но ими и их комбинациями не исчерпываются содержания сознания. Есть еще субъективные элементы, или чувства.

В. Вундт предложил три пары субъективных элементов – элементарных чувств:
удовольствие – неудовольствие,
возбуждение –успокоение,
напряжение – разрядка.

Эти пары – независимые оси трехмерного Пространства всей эмоциональной сферы.

Он опять демонстрирует выделенные им субъективные элементы на своем излюбленном метрономе. Предположим, испытуемый организовал звуки в определенные такты. По мере повторения звукового ряда он все время находит подтверждение этой организации и каждый раз испытывает чувство удовольствия. А теперь, предположим, экспериментатор сильно замедлил ритм метронома. Испытуемый слышит звук – и ждет следующего; у него растет чувство напряжения. Наконец, щелчок метронома наступает – и возникает чувство разрядки. Экспериментатор учащает щелчки метронома – и у испытуемого появляется какое–то дополнительное внутреннее ощущение: это возбуждение, которое связано с ускоренным темпом щелчков. Если же темп замедляется, то возникает успокоение.

Подобно тому как воспринимаемые нами картины внешнего мира состоят из сложных комбинаций объективных элементов, т. е. ощущений, наши внутренние переживания состоят из сложных комбинаций перечисленных субъективных элементов, т. е. Элементарных чувств. Например, радость – это удовольствие и возбуждение; надежда – удовольствие и напряжение; страх – неудовольствие и напряжение. Итак, любое эмоциональное состояние можно «разложить» по описанным осям или собрать из трех простейших элементов.

Не буду продолжать построения, которыми занималась психология сознания. Можно сказать, что она не достигла успехов на этом пути: ей не удалось собрать из простых элементов живые полнокровные состояния сознания. К концу первой четверти нашего столетия эта психология, практически, перестала существовать.

Для этого было по крайней мере три причины: 1) было ограничиваться таким узким кругом явлений, как содержание и состояние сознания; 2) идея разложения психики на простейшие элементы была ложной; 3) очень ограниченным по своим возможностям был метод, который психология сознания считала единственно возможным, – метод интроспекции.

Однако нужно отметить и следующее: психология того периода описала многие важные свойства и феномены сознания и тем самым поставила многие до сего времени обсуждаемые проблемы. Одну из таких проблем, поднятых психологией сознания в связи с вопросом о ее методе, мы подробно рассмотрим на следующей лекции.

Читай также:
1) Общее представление о психологии как науке

Вклад античных мыслителей в развитие научной психологии

В трудах древнегреческих мыслителей мы находим попытки решения многих проблем, которые и сегодня направляют развитие психологических идей. В их объяснениях генезиса и структуры души обнаруживаются три направления поиска тех больших, независимых от индивида сфер, по образу и подобию, которых трактовался микрокосм индивидуальной человеческой души.
Первым направлением стало объяснение психики исходя из законов движения и развития материального мира, из идей об определяющей зависимости душевных проявлений от общего строя вещей, их физической природы. (Вопрос о месте психического в материальном мире, поднятый впервые древними мыслителями, до сих пор остается стержневым в психологической теории.
Только после того, как была осмыслена производность жизни души от физического мира, их внутреннее родство, а тем самым — и необходимость изучать психику, психологическая мысль смогла продвинуться к новым рубежам, открывшим своеобразие ее объектов.
Второе направление античной психологии, созданное Аристотелем, ориентировалось преимущественно на живую природу; исходной точкой для него служило отличие свойств органических тел от неорганических. Поскольку психика является формой жизни, выдвижение на передний план психобиологической проблемы было крупным шагом вперед. Оно позволило увидеть в психическом не обитающую в теле душу, имеющую пространственные параметры и способную (по мнению как материалистов, так и идеалистов) покидать организм, с которым она внешне связана, а способ организации поведения живых систем.
Третье направление ставило душевную деятельность индивида в зависимость от форм, которые создаются не природой, а человеческой культурой, а именно от понятий, идей, этических ценностей. Эти формы, действительно играющие огромную роль в структуре и динамике психических процессов, были, однако, начиная от пифагорейцев и Платона, отчуждены от материального мира, от реальной истории культуры и общества и представлены в виде особых духовных сущностей, чувственно-воспринимаемых телом.
Это направление придало особую остроту проблеме, которую следует обозначить как психогностическую (от греч. «гнозис»- знание). Под ней надо понимать широкий круг вопросов, с которыми сталкивается исследование психологических фактов, изначально связывающих субъекта с внешней по отношению к нему реальностью-природной или культурной. Эта реальность преобразуется соответственно психическому аппарату субъекта в воспринимаемую им в форме чувственных или умственных образов-будь то образы окружающей среды, поведения в ней личности или ее самой.
Все эти проблемы, так или иначе решавшиеся древними греками, образуют и поныне ядро объяснительных схем, сквозь призму которых видит свою эмпирию современный психолог, какой бы сверхсложной электроникой он ни был вооружен.

Мир культуры создал три «органа» постижения человека и его души: религию, искусство и науку. Религия строится на мифе, искусство-на художественном образе, наука-на организуемом и контролируемом логической мыслью опыте. Люди античной эпохи, обогащенные многовековым опытом человекознания, из которого черпались как мифические представления о характере и поведении богов, так и образы героев эпоса и трагедий, осваивали этот опыт сквозь «магический кристалл» рационального объяснения природы вещей- земных и небесных. Из этих «семян» росло разветвленное древо психологии как науки.
О ценности науки судят по ее открытиям. На первый взгляд, летопись достижений, которыми способна гордиться античная психология немногословна. Одним из первых стало открытие Алкмеоном того, что органом души является головной мозг. Если отвлечься от исторического контекста, это выглядит невеликой мудростью. Однако, чтобы по достоинству оценить нетривиальность алкмеонова вывода (который, кстати, был не умозрительной догадкой, но вытекал из медицинских наблюдений и экспериментов), стоит напомнить, что через двести лет после этого великий Аристотель считал мозг своего рода «холодильником» для крови, а душу, с ее способностью воспринимать мир и мыслить, помещал в сердце.
Конечно, в те времена возможность экспериментировать над человеческим организмом была ничтожной. Сохранились сведения, что ставились опыты над приговоренными к казни, над гладиаторами и т. п. Нельзя, однако, упускать из виду, что античным медикам приходилось, врачуя людей, изменять их психическое состояние, передавать от поколения к поколению сведения об эффективности своих действий, об индивидуальных различиях. Не случайно учение о темпераментах пришло в научную психологию из медицинских школ Гиппократа и Галена.
Не меньшее значение, чем опыт медицины, имели другие формы практики-политическая, юридическая, педагогическая. Изучение приемов убеждения, внушения, ведения словесного поединка, ставшее главной заботой софистов, превратило в объект экспериментирования логический и грамматический строй речи. В практике общения Сократ открыл изначальный диалогизм (проигнорированный возникшей в XX веке экспериментальной психологией мышления), а его ученик Платон-внутреннюю речь как интериоризованный диалог. Ему же принадлежит столь близкая сердцу современного психотерапевта модель личности как динамической системы мотивов, разрывающих ее в неизбывном конфликте. Открытие множества психологических феноменов связано с именем Аристотеля (механизм ассоциаций по смежности, сходству и контрасту, открытие образов памяти и воображения, различий между теоретическим и практическим интеллектом и др.).
Стало быть, сколь скудной ни была бы эмпирическая ткань психологической мысли античности, без нее эта мысль не могла «зачать» традицию, приведшую к современной науке, В то же время никакое богатство реальных фактов не может обрести достоинства научного объяснения безотносительно к умопостигаемой логике их анализа. Эта логика, в отличие от ее всеобщих форм, является предметной. Она строится соответственно проблемой ситуации, задаваемой развитием теоретической мысли, овладевающей конкретным предметным содержанием и имеет свои особые формы- категории.
В развитии психологии античность прославлена многовековыми великими теоретическими успехами. К ним относятся не только открытия фактов, построение новаторских моделей и объяснительных схем. Античные ученые поставили проблемы, веками направлявшие развитие наук о человеке. Именно они впервые попытались ответить на вопросы, как соотносятся в человеке телесное и духовное, мышление и общение, личностное и социокультурное, мотивационное и интеллектуальное, разумное, и иррациональное и многое иное, присущее человеческому бытию. Античные мудрецы и испытатели природы подняли на невиданную дотоле высоту культуру теоретической мысли, которая, преобразуя данные опыта, срывала покровы с видимостей здравого смысла и религиозно-мифологических образов.
За эволюцией представлений о сущности души скрыта полная драматических коллизий работа исследовательской мысли, и только история науки может раскрыть различные уровни постижения этой психической реальности, неразличимые за самим термином «душа», давшим имя нашей науке.

АРИСТОТЕЛЬ — Астрономы — Биографический справочник

АРИСТОТЕЛЬ (384—322 гг. до н. э.) — древнегреческий философ. Род. в Стагире (во Фракии), в семье придворного врача. В 367 г. поселился в Афинах, был учеником в Академии Платона. В 343 г. стал воспитателем сына македонского царя Филиппа — будущего великого полководца Александра. В 335г. возвратился в Афины, основал философскую школу перипатетиков («прогуливающихся»), собрал большую библиотеку. В сочинениях Аристотеля отражены все современные ему области знания — логика, психология, естествознание, политика, этика, эстетика. Он был также знатоком математики и астрономии. Вопросы астрономии рассмотрены в его трудах «О небе» и «Метеорология». Аристотель считал, что Земля имеет шарообразную форму и находится в центре мира. Исходя из того что граница между светлой и темной частью на Луне представляет собой кривую линию, считал, что Луна является шаром. Аристотель понимал причину лунных затмений и видел доказательство шарообразности Земли в округлой форме ее тени на Луне. Звезды и планеты, по Аристотелю, являются также шарами, поскольку сфера — единственная совершенная геометрическая фигура. Аристотель отрицал вращение Земли вокруг оси, он считал звезды и планеты связанными с вращающимися вокруг общего центра хрустальными сферами. Самая внешняя сфера — звездная якобы находится под непосредственным контролем божественного двигателя. Учение Аристотеля подвело итог достижениям во многих областях знаний предыдущих эпох и было значительным этапом развития философской мысли. Однако, канонизированное церковью, оно стало тормозом дальнейшего развития науки на протяжении целого тысячелетия. Аристотелевская картина мира и его метафизический способ рассуждений в основных своих чертах сохранились вплоть до эпохи Коперника.

Ланге Николай Николаевич

 XPOHOC ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ ФОРУМ ХРОНОСА НОВОСТИ ХРОНОСА БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА ЭТНОНИМЫ РЕЛИГИИ МИРА СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ КАРТА САЙТА АВТОРЫ ХРОНОСА Родственные проекты: РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ПРАВИТЕЛИ МИРА ВОЙНА 1812 ГОДА ПЕРВАЯ МИРОВАЯ СЛАВЯНСТВО ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ АПСУАРА РУССКОЕ ПОЛЕ

Николай Николаевич Ланге Ланге Николай Николаевич [12 (24). 3.1858, Петербург,— 15.2.1921], русский психолог. Профессор философии Одесского университета (1888—1921), где организовал одну из первых в России экспериментальных психологических лабораторий. Сформулировал закон перцепции — стадиальный (фазовый) характер процесса восприятия (от обобщённого чувственного образа предмета ко всё более дифференцированному). Разработал моторную теорию внимания как двигательной реакции организма, улучшающей условия восприятия (влияние рефлекторной теории И. М. Сеченова). Перевёл на рус. яз. «Первую аналитику» Аристотеля (1894). Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983. Сочинения: История нравств. идей 19 в., ч. 1, СПБ, 1888; Душа ребенка в первые годы жизни, СПБ, 1891; Психологич. исследования, Одесса, 1893; Психология, М., 1914 (библ.). Ланге Николай Николаевич (12(24).03.1858, Петербург — 15.02.1921, Одесса) — психолог, философ, мыслитель широкого гуманитарного профиля. В 1878-1882 годы — студент историко-филологического факультета Петербургского университета. Обучался философии у Владиславлева. Стажировался в Германии и Франции (с 1883). Работал в психологической лаборатории В. Вундта в Лейпциге. В 1888 г. защитил магистерскую диссертацию «История нравственных идей XIX века». В 1888-1921 годы — приват-доцент, профессор (с 1893) кафедры философии Новороссийского университета (Одесса). В 1893 году защитил докторскую диссертацию «Психологические исследования: Закон перцепции. Теория волевого внимания». Как профессор философии читал философские курсы: «Введение в философию», «История новой философии», «История новейшей философии», «Логика». Редактировал философский отдел в Энциклопедическом словаре «Гранат» и написал ст.: «Вера», «Воля», «Внимание», «Идеализм», «Гоббс», «Гегель», «Гераклит», «Душа», «Имманентная философия», «Кант», «О. Конт», «Лейбниц», «Психология», «Психология экспериментальная». Сделал первый русский перевод «Первой Аналитики» Аристотеля (1894), который снабдил ценными комментариями. Ланге — один из основателей экспериментальной психологии в России. В 1896 году организовал психологическую лабораторию при кафедре философии Новороссийского университета — одну из первых в России. Главной экспериментальной работой Ланге является его исследование восприятия и внимания, которое привело его к моторной теории этих процессов. В этом обнаруживается влияние Сеченова. Указав на недостаточность самонаблюдения как метода исследования психических явлений, отличающихся неустойчивостью, текучестью, он с помощью экспериментальных методов показал, что восприятие — это процесс последовательной смены стадий и разворачивается как переход от более абстрактного к более конкретному. Описанные стадии сопоставлял с процессом филогенетического развития психики. В моторной теории внимания указал на факт колебания внимания, дал глубокий обзор теорий волевого внимания, начиная от Августина и кончая У. Джемсом и Дж. Болдуином. В труде «Психология» (опубл. в серии «Итоги науки в теории и практике», т. 8, 1914, имеется обширная библиография с коммент. Ланге) дал очерк современной психологии, критически рассмотрел ее важнейшие течения. Состояние психологии, сложившееся к началу XX века, оценил как кризисное, уподобив психолога Приаму, сидящему на развалинах Трои. Собственная концепция Ланге является вариантом эмпирической психологии. Ланге называл свою психологию биологической или реалистической, примыкающей к естественным наукам. Критикуя взгляды Маха, Авенариуса, Наторпа, признавал первичность материального, существование физического мира до всякой психики и сознания, помимо и независимо от него. Развивал объективную точку зрения на психическую жизнь, которая подлежит реальному генетическому, т. е. эволюционному, объяснению, отрицал эпифеноменализм. Считал, что объективный подход к изучению психики необходимо объединить с субъективными данными о ней в сознании во всей совокупности составляющих ее переживаний (ощущений, воспоминаний, чувств, желаний и знаний). Соединение этих двух точек зрения — субъективной и объективной — называл необходимым постулатом психологии. Кроме связи психологии с естествознанием Ланге подчеркивал важность социальных факторов и языка в развитии психики человека, указывал на необходимость связи психологии с науками общественными и историческими. «У психологии, — писал Ланге, — обнаружились две стороны, два лика: один — обращенный к физиологии и естествознанию, другой — к наукам о духе, к истории, к социологии. Первая есть наука о причинностях психической жизни, вторая — о ценностях ее». В отличие от животных, преемственность в жизни которых обусловлена физиологической наследственностью органического типа, а индивидуальный опыт каждого существа не передается другим, у человека как существа исторического и общественного появляется новая форма опыта — совокупный опыт, который передается через обучение, подражание от поколения к поколению. Культура образует особую среду, которая «слагает душу каждого из нас», вырабатывает новые формы психической жизни. «Через традицию в языке, быте, нравах, искусстве, науке, религии в нашу душу входит колоссальный прошлый опыт всего человечества, к которому каждая отдельная личность присоединяет ничтожно малую частицу действительно своего. Душа человеческой личности в 99% есть продукт истории и общественности». Эти идеи Ланге созвучны современным представлениям о человеке. Преемником Ланге был С. Л. Рубинштейн. А. Н. Ждан Русская философия. Энциклопедия. Изд. второе, доработанное и дополненное. Под общей редакцией М.А. Маслина. Сост. П.П. Апрышко, А.П. Поляков. – М., 2014, с. 316-317. Ланге Николай Николаевич (1858-1921) — русский психолог, один из основоположников отечественной экспериментальной психологии. Биография, Окончил Петербургский университет. С 1883 г. работал в психологической лаборатории В. Вундта в Лейпциге. С 1888 по 1921 г. — профессор кафедры философии Одесского университета, организовал здесь психологическую лабораторию — одну из первых в России. Исследования. Занимался проблемами восприятия, внимания, памяти, мышления. Сформулировал стадиальный закон построения перцептивного образа, от общего образа предмета ко все большей дифференциации выделяемых признаков. Так, всякое ощущение начинается с толчка в сознании, который свидетельствует о том, что что-то случилось, и лишь затем осознается род раздражителя (цвет, звук, поверхность), форма предмета, место в пространстве. На основе понимания двигательных реакций как первичных по отношению к собственно психическим процессам разработал моторную теорию внимания, где внимание трактуется как двигательная настройка на предмет восприятия (Внимание; Теория волевого внимания // Хрестоматия по вниманию / Под ред. А. Н. Леонтьева, А. А. Пузырея, В. Я. Романова. М: Изд-во МГУ, 1976). В соответствии с его подходом внимание — комплекс мускульных и вазомоторных движений, ориентированный на обеспечение лучшего восприятия раздражителей. Оно может быть интегрировано с эмоциями (влечениями) и волей (целями). При этом им выделялись различные виды внимания: чувственное и интеллектуальное, непосредственное и опосредованное, активное и пассивное (Механизмы внимания //: Русская школа. 1891. № 1). Считая движение отдельным компонентом мышления. Волю трактовал как неосознаваемым импульс сознательного движения. Кондаков И.М. Психология. Иллюстрированный словарь. // И.М. Кондаков. – 2-е изд. доп. И перераб. – СПб., 2007, с. 289. Сочинения: История нравственных идей  XIX в. СПб., 1888, Ч 1; Душа ребенка в первые годы жизни. СПб., 1891; Душа ребенка в первые годы жизни. СПб.: Питер, 1998; Психологические исследования. Закон перцепции. Теория волевого внимания. Одесса, 1893; Теория В. Вундта о начале мифа. Одесса, 1912; Психология. М., 1914; Психический мир. М,: МПСИ, 1996. Литература: Рубинштейн С. Л. Николай Николаевич Ланге // Вопросы психологии. 1979. № 5; Ярошевский М. Г, История психологии: От античности до середины XX века. М.: Академия, 1996. Далее читайте: Философы, любители мудрости (биографический указатель). Сочинения: История нравственных идей XIX века: Критические очерки философских, социальных и религиозных теорий нравственности. Спб, 1888; Beitrage zur Theorie der sinnlichen Aufmerksamkeit und der activen Apperception. // Philos. Studien. 1888. Bd. 4; Механизм внимания // Русская школа. 1891. № 1; Душа ребенка в первые годы жизни. Спб., 1891; Душа ребенка в первые годы жизни. СПб.: Питер, 1998; Психологические исследования. Закон перцепции. Теория волевого внимания. Одесса, 1893; Теория В. Вундта о начале мифа: Критические заметки. Одесса, 1912; Учебник логики. Одесса. 1918; Гельмгольц как психолог //Вопросы психологии. 1963. № 2: Принципы современной психологии // Там же. 1968. №1; Психический мир. Избр. психологические труды. М.; Воронеж, 1996 (есть список трудов Ланге и работ о нем). Литература: Радлов Э. Л. Николай Николаевич Ланге (Некролог) //Мысль. 1922. № 1. С. 154-155; Рубинштейн С. Л. Николай Николаевич Ланге (Некролог) // Вопросы психологии. 1979. № 5. С. 141-144; Теплов Б. М. Основные идеи в психологических трудах Н. Н. Ланге // Вопросы психологии. 1979. № 5. С. 44-65. Ярошевский М. Г, История психологии: От античности до середины XX века. М.: Академия, 1996.

2.1. Представления античных и средневековых философов о душе и сознании : Общая психология Маклаков А. Г : Библиотека Инокентия Ахмерова онлайн

Психология, как и любая другая наука, прошла определенный путь развития. Известный психолог конца XIX — начала XX в. Г. Эббингауз сумел сказать о пси­хологии очень кратко и точно — у психологии огромная предыстория и очень ко­

роткая история. Под историей имеется в виду тот период в изучении психики, ко­торый ознаменовался отходом от философии, сближением с естественными на­уками и появлением собственных экспериментальных методов. Это произошло во второй половине XIX в., но истоки психологии теряются в глубине веков.

В этой главе мы не будем рассматривать историю психологии. Существует це­лый учебный курс, посвященный столь сложной и интересной проблеме. Наша задача заключается в том, чтобы показать, как изменялось представление челове­ка о психических явлениях в процессе исторического развития и как вместе с тем менялся предмет исследований психологической науки. С этой точки зрения в истории психологии можно условно выделить четыре этапа. На первом этапе пси­хология существовала как наука о душе, на втором — как наука о сознании, на третьем — как наука о поведении, а на четвертом — как наука о психике (рис. 2.1). Рассмотрим более подробно каждый из них.

Особенностью психологии как научной дисциплины является то, что с прояв­лениями психики человек сталкивается с тех пор, как начал осознавать себя чело­веком. Однако психические явления длительное время оставались для него непо­стижимой загадкой. Например, в народе глубоко укоренилось представление о душе как особой субстанции, отдельной от тела. Такое мнение сформировалось у людей из-за страха смерти, поскольку еще первобытный человек знал, что люди и животные умирают. При этом человеческий ум не в состоянии был объяснить, что же происходит с человеком, когда он умирает. В то же время уже первобытные люди знали, что когда человек спит, т. е. не вступает в контакт с внешним миром, то видит сны — непонятные образы несуществующей реальности. Вероятно, стремление объяснить соотношение жизни и смерти, взаимодействие тела и некое­го неизвестного неосязаемого мира и привело к возникновению верования о том, что человек состоит из двух частей: осязаемой, т. е. тела, и неосязаемой, т. е. души. С этой точки зрения жизнь и смерть можно было объяснить состоянием единства души и тела. Пока человек жив, его душа находится в теле, а когда она покидает тело, человек умирает. Когда же человек спит, душа покидает тело на время и пе­реносится в какое-либо другое место. Таким образом, задолго до того, как психи­ческие процессы, свойства, состояния стали предметом научного анализа, человек пытался объяснить их происхождение и содержание в доступной для себя форме.

С тех пор прошло очень много времени, но и сейчас человек не может полно­стью объяснить многие психические явления. Например, до сих пор механизмы взаимодействия психики и организма являются нерешенной загадкой. Тем не менее за время существования человечества происходило накопление знаний о пси­хических явлениях. Происходило становление психологии как самостоятельной науки, хотя первоначально психологические знания аккумулировались на быто­вом, или житейском, уровне.

Житейские психологические сведения, полученные из общественного и лич­ного опыта, образуют донаучные психологические знания, обусловленные необ­ходимостью понимать другого человека в процессе совместного труда, совмест­ной жизни, правильно реагировать на его действия и поступки. Эти знания могут способствовать ориентировке в поведении окружающих людей. Они могут быть правильными, но в целом они лишены систематичности, глубины, доказательно­сти. Вполне вероятно, что стремление человека разобраться в самом себе привело

к образованию одной из первых наук — философии. Именно в рамках этой науки рассматривался вопрос о природе души. Поэтому не случайно, что один из цен­тральных вопросов любого философского направления связан с проблемой про­исхождения человека и его духовности. А именно — что первично: душа, дух, т. е. идеальное, или тело, материя. Второй, не менее значимый, вопрос философии — это вопрос о том, можно ли познать окружающую нас реальность и самого человека.

В зависимости от того, как философы отвечали на эти основные вопросы, их всех можно отнести к определенным философским школам и направлениям. При­нято выделять два основных направления в философии: идеалистическое и мате­

риалистическое. Философы-идеалисты полагали, что идеальное первично, а ма­терия вторична. Сначала был дух, а потом материя. Философы-материалисты, наоборот, говорили о том, что первична материя, а идеальное вторично. (Следует отметить, что такое деление философских направлении характерно для нашего времени. Первоначально деления на материалистическую и идеалистическую философию не было. Деление осуществлялось на основе принадлежности к той или иной философской школе, которые по-разному отвечали на основной вопрос философии. Например, пифагорейская школа, милетская школа, философская школа стоиков и др.)

Само название изучаемой нами науки переводится как «наука о душе». Поэто­му первые психологические воззрения были связаны с религиозными представле­ниями людей. Эту точку зрения в большей степени отражает позиция философов-идеалистов. Например, в древнеегипетском трактате «Памятник мемфисской теологии» (конец IV тыс. до н. э.) делается попытка описать механизмы психи­ческого. Согласно этому произведению, устроителем всего существующего, все­ленским архитектором является бог Птах. Что бы люди ни помышляли, ни говори­ли, их сердцами и языком ведает он. Однако уже в те древние времена существова­ло представление о том, что психические явления каким-то образом связаны с телом человека. В этом же древнеегипетском произведении дается следующая трактовка значения органов чувств для человека: боги «создали зрение глаз, слух ушей, дыхание носа, дабы давали они сообщение сердцу». Одновременно с этим сердцу отводилась роль проводника сознания. Таким образом, наряду с идеали­стическими воззрениями на природу души человека существовали и другие — ма­териалистические, которые у древнегреческих философов приобрели наиболее отчетливое выражение.

Изучение и объяснение души является первым этапом в становлении психоло­гии. Но ответить на вопрос, что такое душа, оказалось не так-то просто. Предста­вители идеалистической философии рассматривают психику как нечто первич­ное, существующее самостоятельно, независимо от материи. Они видят в психи­ческой деятельности проявление нематериальной, бесплотной и бессмертной души, а все материальные вещи и процессы толкуют либо как наши ощущения и представления, либо как некоторое загадочное проявление «абсолютного духа», «мировой воли», «идеи». Подобные взгляды вполне объяснимы, поскольку идеа­лизм зародился тогда, когда люди, практически не имея никаких представлений о строении и функциях тела, думали, что психические явления представляют собой деятельность особого, сверхъестественного существа — души и духа, который все­ляется в человека в момент рождения и покидает его в момент сна и смерти.

Первоначально душа представлялась в виде особого тонкого тела или суще­ства, живущего в разных органах. С развитием религиозных взглядов душа стала пониматься как своеобразный двойник тела, как бестелесная и бессмертная ду­ховная сущность, связанная с «потусторонним миром», где она обитает вечно, по­кидая человека. На этой основе и возникли различные идеалистические системы философии, утверждавшие, что идеи, дух, сознание являются первичными, нача­лом всего существующего, а природа, материя — вторичными, производными от духа, идей, сознания. Наиболее яркими представителями данного направления являются философы школы Пифагора с острова Самос. Пифагорейская школа

Аристотель (384-322 гг. до н. э.) — древнегреческий философ, который по праву считается основателем психоло­гической науки. В своем трактате «О душе» он, интегрировав достижения античной мысли, создал целостную психологиче­скую систему. По его мнению, душу нельзя отделить от тела, поскольку она является его формой, способом его организа­ции. Вместе с тем Аристотель в своем учении выделил три души: растительную, животную и разумную, или человече­скую, имеющую божественное происхождение. Подобное де­ление он объяснял степенью развития психических функций. Низшие функции («питающие») свойственны растениям, а выс­шие — человеку.

Наряду с этим Аристотель разделял органы чувств на пять разрядов. Кроме органов, передающих отдельные чувствен­ные качества вещей, он выделил «общее чувствилище», которое позволяет воспринимать единые для многих объектов свойства (например, величину).

В своих трудах («Этика», «Риторика», «Метафизика», «История животных») он постарался дать объяснение многим психическим явлениям. В том числе он попытался объяснить механизмы пове­дения человека стремлением реализовать внутреннюю активность, сопряженную с чувством удов­летворения или неудовлетворения. Помимо этого Аристотель внес большой вклад в развитие пред­ставлений о памяти и мышлении человека.

проповедовала учение о вечном круговороте душ, о том, что душа прикреплена к телу в порядке наказания. Эта школа была не просто религиозной, а представляла собой религиозно-мистический союз. Согласно воззрениям пифагорейцев, миро­здание имеет не вещественную, а арифметически-геометрическую структуру. Во всем существующем — от движения небесных тел до грамматики — царит гар­мония, имеющая числовое выражение. Душе тоже присуща гармония — гармония противоположностей тела.

Материалистическое понимание психики отличается от идеалистических воз­зрений тем, что с этой точки зрения психика — вторичное, производное от мате­рии явление. Однако первые представители материализма были весьма далеки в своих толкованиях о душе от современных представлений о психике. Так, Герак­лит (530-470 гг. до н. э.) вслед за философами милетской школы — Фалесом, Анаксимандром, Анаксименом — говорит о материальной природе психических явлений и единстве души и тела. По его учению, все вещи суть модификации огня. Все существующее, в том числе телесное и душевное, непрерывно изменяется. В микрокосмосе организма повторяется общий ритм превращений огня в масшта­бах всего космоса, а огненное начало в организме и есть душа — психея. Душа, согласно Гераклиту, рождается путем испарения из влаги и, возвращаясь во влаж­ное состояние, гибнет. Однако между состоянием «влажности» и «огненности» есть множество переходов. Например, о пьяном человеке Гераклит говорит, «что он не замечает, куда идет, ибо психея его влажна». Напротив, чем душа суше, тем она мудрее.

С идеей огня как основой существующего мира мы встречаемся и в работах другого известного древнегреческого мыслителя Демокрита (460-370 гг. до н. э.), который разработал атомистическую модель мира. Согласно Демокриту, душа —

это материальное вещество, которое состоит из атомов огня, шарообразных, лег­ких и очень подвижных. Все душевные явления Демокрит пытался объяснить физическими и даже механическими причинами. Так, по его мнению, ощущения человека возникают потому, что атомы души приводятся в движение атомами воз­духа или атомами, непосредственно «истекающими» от предметов. Из вышеска­занного следует, что материализм Демокрита носил наивный механистический характер.

С гораздо более сложными понятиями о душе мы сталкиваемся в воззрениях Аристотеля (384-322 гг. до н. э.). Его трактат «О душе» — первое специально пси­хологическое сочинение, которое в течение длительного времени оставалось глав­ным руководством по психологии, а сам Аристотель по праву может считаться ос­нователем психологии. Он отрицал взгляд на душу как на вещество. В то же время он не считал возможным рассматривать душу в отрыве от материи (живых тел), как это делали философы-идеалисты. Душа, согласно Аристотелю, — это целесо­образно работающая органическая система. Для определения природы души он использовал сложную философскую категорию — «энтелехия», «…душа, — писал он, — необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающе­го в возможности жизнью. Сущность же (как форма) есть энтелехия; стало быть, душа есть энтелехия такого тела». Познакомившись с изречением Аристотеля, невольно хочется спросить о том, какой смысл вложен в понятие «энтелехия». На что Аристотель дает следующий ответ: «Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение». Итак, душа есть сущность живого тела, так же как зрение — сущность глаза как органа зрения. Следовательно, главная сущность души, по Аристотелю, — реализация биологического существования организма.

Впоследствии понятие «душа» все более сужалось до отражения преимуще­ственно идеальных, «метафизических» и этических проблем существования чело­века. Основы такого понимания души, вероятно, были заложены в Древней Ин­дии. Так, в текстах Вед (II тыс. до н. э.) обсуждалась проблема души прежде всего как этическая. Утверждалось, что для достижения блаженства необходимо совер­шенствование личности путем правильного поведения. Позднее с этическими про­блемами душевного развития мы встречаемся в религиозных учениях джайнизма и буддизма (VI в. до н. э.). Однако наиболее ярко этические аспекты души впер­вые были раскрыты учеником Сократа (470-399 гг. до н. э.) — Платоном (427-347 гг. до н. э.). В работах Платона изложен взгляд на душу как на самостоятель­ную субстанцию. По его мнению, душа существует наряду с телом и независимо от него. Душа — начало незримое, возвышенное, божественное, вечное. Тело — начало зримое, низменное, преходящее, тленное. Душа и тело находятся в слож­ных взаимоотношениях. По своему божественному происхождению душа призва­на управлять телом. Однако иногда тело, раздираемое различными желаниями и страстями, берет верх над душою. В этих взглядах Платона ярко выражен его иде­ализм. Из своего представления о душе Платон и Сократ делают этические выво­ды. Душа — самое высокое, что есть в человеке, поэтому он должен заботиться о ее здоровье значительно больше, чем о здоровье тела. При смерти душа расстается с телом, и в зависимости от того, какой образ жизни вел человек, его душу ждет различная судьба: либо она будет блуждать вблизи земли, отягощенная земными элементами, либо отлетит от земли в идеальный мир.

Давайте попробуем ответить на вопрос: насколько прав или не прав Платон? Существует ли тот мир, о котором он писал и говорил? Отвечая на этот вопрос, профессор Ю. Б. Гиппенрейтер в своей книге «Введение в общую психологию» пишет, что в какой-то степени Платон прав. Этот мир действительно существует. Это мир духовной человеческой культуры, зафиксированный в ее материальных носителях, прежде всего в языке, в научных и литературных текстах. Это мир аб­страктных понятий, в которых отражены общие свойства и сущности вещей. И на­конец, самое главное, это мир человеческих ценностей и идеалов, это мир челове­ческой морали. Таким образом, идеалистические воззрения Сократа и Платона раскрыли другую сторону человеческой психики — морально-этическую. Поэто­му с полной уверенностью можно говорить о том, что идеалистические учения Сократа и Платона не менее важны для современной психологической науки, чем взгляды материалистов. Особенно отчетливо это наблюдается в последние деся­тилетия, когда духовные аспекты жизни человека стали интенсивно обсуждаться в психологии в связи с такими понятиями, как зрелость личности, здоровье лич­ности, рост личности и др. Вряд ли современная психология была бы той наукой, какая она есть сейчас, если бы не было идеалистических учений античных фило­софов о душе с их этическими следствиями.

Следующий крупный этап развития психологии связан с именем французско­го философа Рене. Декарта (1569-1650). Латинский вариант его имени — Ренатус Картезиус. Декарт считается родоначальником рационалистической философии. Согласно его представлениям, знания должны строиться на непосредственно оче­видных данных, на непосредственной интуиции. Из нее они должны выводиться методом логического рассуждения. Данная позиция известна в научном мире как «картезианская философия», или «картезианская интуиция».

Исходя из своей точки зрения, Декарт считал, что человек с детства впитывает в себя очень многие заблуждения, принимая на веру различные утверждения и идеи. Поэтому для того, чтобы найти истину, по его мнению, сначала надо все под­вергнуть сомнению, в том числе и достоверность информации, получаемой орга­нами чувств. В таком отрицании можно дойти до того, что и Земли не существует. Что же тогда остается? Остается наше сомнение — верный признак того, что мы мыслим. Отсюда и известное выражение, принадлежащее Декарту «Мыслю — зна­чит, существую». Далее, отвечая на вопрос «Что же такое мысль?», он говорит, что мышление — это «все то, что происходит в нас», все то, что мы «воспринимаем непосредственно само собою». В этих суждениях заключается основной постулат психологии второй половины XIX в. — постулат о том, что первое, что обнаружи­вает человек в самом себе, — это его сознание.

Однако в своих трудах Декарт доказывал, что не только работа внутренних органов, но и поведение организма — его взаимодействие с другими внешними телами — не нуждается в душе. По его мнению, взаимодействие организма с внеш­ней средой осуществляется посредством нервной машины, состоящей из мозга как центра и нервных «трубок». Внешние предметы действуют на периферические окончания расположенных внутри «нервных» трубок, нервных «нитей», послед­ние, натягиваясь, открывают клапаны отверстий, ведущих из мозга в нервы, по ка­налам которых «животные духи» устремляются в соответствующие мышцы, кото­рые в результате «надуваются». Таким образом, по мнению Декарта, причина

поведенческой активности человека лежит вне его и определяется внешними фак­торами, а сознание не принимает участия в регуляции поведения. Поэтому в сво­ем учении он резко противопоставляет душу и тело, утверждая, что существуют две независимые друг от друга субстанции — материя и дух.

В истории психологии это учение получило название «дуализм» (от лат. dua-lis — «двойственный»). С точки зрения дуалистов, психическое не является функ­цией мозга, его продуктом, а существует как бы само по себе, вне мозга, никак не завися от него. На почве дуалистических учений в психологии XIX в. получила широкое распространение идеалистическая теория так называемого психофизи­ческого параллелизма, утверждающая, что психическое и физическое существу­ют параллельно: независимо друг от друга, но совместно. Основными представи­телями этого направления в психологии являются В. Вундт, Г. Эббингауз, Г. Спенсер, Т. Рибо, А. Бине и У. Джемс.

Примерно с этого времени возникает и новое представление о предмете психо­логии. Способность думать, чувствовать, желать стали называть сознанием. Та­ким образом, психика была приравнена к сознанию. На смену психологии души пришла психология сознания. Однако сознание еще долго рассматривали отдель­но от всех других естественных процессов. Философы по-разному трактовали со­знательную жизнь, считая ее проявлением божественного разума или результа­том субъективных ощущений. Но всех философов-идеалистов объединяло общее убеждение в том, что психическая жизнь — это проявление особого субъективного мира, познаваемого только в самонаблюдении и недоступного ни для объективно­го научного анализа, ни для причинного объяснения. Такое понимание получило очень широкое распространение, а подход стал известен под названием интро­спективной трактовки сознания.

История педагогической психологии.

Гриндер (1989) предоставляет подробную историю области педагогической психологии, следующий материал представляет собой краткий обзор этой истории.

Платон и Аристотель.

Гриндер прослеживает происхождение педагогической психологии от Платона, который считал, что все знания являются врожденными при рождении и могут быть усовершенствованы путем экспериментального обучения в процессе роста. Аристотель, ученик Платона, первым заметил, что « ассоциация » среди идей облегчает понимание и вспоминание.Он считал, что пониманию способствуют смежность, последовательность, сходство и контраст.

Локк

В конце 1600-х годов Джон Локк выдвинул гипотезу о том, что люди учатся в первую очередь на внешних силах. Он считал, что ум подобен пустой таблетке ( tabula rasa ), и что последовательность простых впечатлений порождает сложные идеи через ассоциации и размышления. Локку приписывают установление « эмпиризма » в качестве критерия проверки достоверности знания, тем самым обеспечивая концептуальную основу для дальнейшего развития методологии экскрементов в естественных и социальных науках.

Коменский

Иоанн Коменский (1592–1670) был моравским священником и первым человеком, осознавшим возрастные различия в способностях детей к обучению. Он также заметил, что дети учатся более эффективно, когда они используют опыт, который они могут усвоить.

Руссо

Во Франции в середине 18 века Жан Жак Руссо выдвинул новую теорию педагогической педагогики. В своей знаменитой работе « Эмиль, », опубликованной в 1762 году, он объяснил свои взгляды на пользу здоровья и физических упражнений и свою веру в то, что приобретение знаний происходит на основе опыта, и что разум и исследование должны заменить произвольный авторитет.Он предлагал воспитывать детей в соответствии с их естественными наклонностями, импульсами и чувствами.

Песталоцци

Некоторые считают Иоганна Генриха Песталоцци (1746-1827) первым прикладным педагогическим психологом. Он был одним из первых педагогов, пытавшихся применить учение Руссо на практике и обучать детей, опираясь на их естественные интересы и занятия.

Спенсер

Герберт Спенсер помог трансформировать представления о педагогике в систематическую теорию и метод, сделав упор на научное исследование образовательного процесса.

Herbart

Иоганн Фридрих Гербарт признан «отцом научной педагогики» (по Гриндеру, 1989). Он был первым ученым, который отделил учебный процесс от предмета. По словам Гербарта, интерес возникает, когда уже сильные и яркие идеи благоприятствуют новым, поэтому прошлые ассоциации мотивируют восприятие текущих. Гербартианство, предполагающее, что обучение следует из построения последовательности идей, важных для человека, придавало учителям видимость теории мотивации.

Вундт

Психология Гербарта привела к основанию лаборатории Вильгельма Вундта в 1879 году. Вундт расширил теорию апперцепции Гербарта до теории сознания, посредством которой он стремился объяснить ассоциации между психическими процессами.

Титченер

Один из учеников Вундта, Эдвард Брэдфорд Титченер (1867-1927), был одним из первых выдающихся психологов-педагогов, практикующих в Америке. Он был директором лаборатории психологии Корнельского университета и считал изучение обобщенного сознания единственной законной целью психологического исследования.Он сосредоточился на таких высших ментальных процессах, как формирование понятий, и утверждал, что интроспекция является подходящей формой для интерпретации большого разнообразия ощущений и чувств.

Дьюи

В 1896 году Джон Дьюи предпринял атаку на Титченера и его идеи. Дьюи утверждал, что стимул и вызываемая им реакция составляют рефлексную дугу, и что эта дуга должна быть минимальной единицей анализа, а ее функции должны быть основой для ее понимания. Дьюи считал, что люди обращаются к аспектам своего окружения не потому, что эти черты обладают качествами быть интересными, а потому, что они рассматриваются инструментально как способы реализации цели.Эта вера породила теорию « функционализма ». Функционализм поощрял развитие ментального тестирования, исследование индивидуальных различий и изучение адаптивного поведения.

Торндайк

Эдвард Л. Торндайк (1874-1949) презирал то, что он считал интуитивной психологией здравого смысла. Он согласился с функционализмом, но предпочел, чтобы его идентифицировали как « коннекционист », потому что он стремился объяснить обучение с точки зрения связей «стимул-реакция».Ему приписывают установление «Закона действия » для объяснения усиления или ослабления связей в результате опыта. В 1914 году Торндайк завершил трехтомную серию «Психология образования» . В течение почти пятидесяти лет область педагогической психологии безоговорочно охватывала теорию ассоцианизма.

Когнитивная психология

К середине 1950-х годов когнитивные взгляды на обучение стали преобладать над подходом «стимул-реакция».Возродились вопросы, касающиеся роли ментального феномена в обучении и развитии. Таким образом, с возобновлением интереса к исследованиям того, как люди приобретают, запоминают, запоминают и трансформируют информацию, исследования высших психических процессов достигли беспрецедентных уровней сложности, и «разум снова находится на переднем крае теории и исследований в современной психологии». (Grinder, 1989, стр. 12)

Ссылка

Grinder, R.E. (1989). Психология образования: магистр наук. дюймов Виттрок и Ф. Фарли (ред.), Будущее педагогической психологии (стр. 3-18). Хиллсдейл, Нью-Джерси: Лоуренс Эрлбаум Ассошиэйтс.

Теория эмоций Аристотеля: эмоции как удовольствия и боли

Страница из

НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (oxford.universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования.дата: 10 декабря 2021 г.

Глава:

(стр.47) 2 Теория эмоций Аристотеля: эмоции как удовольствие и боль

Источник:

Моральная психология и человеческое действие у Аристотеля

Автор (ы):

Джейми Доу

Издатель:

Oxford University Press

DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780199546541.003.0003

Аристотель предложил в Rhetoric II свою собственную теорию эмоций, которая не была ни простой подготовкой к развитию такой теории, ни теорией, заимствованной у предшественника, такого как Платон.По его теории, испытывать эмоцию — значит испытывать боль, удовольствие или и то, и другое, когда эта боль или удовольствие являются преднамеренными и репрезентативными. Эмоция — это боль или удовольствие от объекта эмоции, когда этот объект представлен способами, дающими основания для конкретной пережитой эмоции. Развитие этой точки зрения Аристотелем имело некоторые ограничения, но сама точка зрения, по-видимому, имеет значительные достоинства.

Ключевые слова: Аристотель, Платон, эмоция, страсть, удовольствие, боль, намеренное, представление

Oxford Scholarship Online требует подписки или покупки для доступа к полному тексту книг в рамках службы.Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.

Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.

Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому заголовку, обратитесь к своему библиотекарю.

Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста связаться с нами .

Аристотель — обзор | ScienceDirect Topics

Подход Аристотеля к этике

Аристотель последовал за Платоном и Сократом в вопросах, которые он определил как центральные для изучения этики. Ключевой вопрос Сократа: «Какой жизнью нужно жить?» В NE Аристотель поднимает этот вопрос в терминах понятия конечного блага. Он отмечает, что если есть какое-то конечное благо, к которому мы все стремимся в своих действиях, немаловажно будет его обнаружить ( NE , 1094a 1-26).Затем он отмечает, что все достигают словесного согласия о том, что высшее человеческое благо — это жизнь eudaimonia ( NE , 1094a 14–20). Несмотря на это устное соглашение, существуют разногласия относительно того, в чем состоит eudaimonia . Таким образом, ключевой вопрос Аристотеля, по сути, заключается в следующем: «В чем состоит eudaimonia ?»

Прежде всего стоит сделать два замечания по поводу этого подхода. Во-первых, вопрос о том, что Аристотель имел в виду под eudaimonia , является предметом споров.То, что уже было сказано, просто состоит в том, что все согласны с тем, что это высшее человеческое благо. Во-вторых, Аристотель начинает обсуждение этого вопроса с утверждения, что все человеческие действия направлены на какое-то благо. Это тоже требует изучения, но эта отправная точка уже показывает, как для него понимание этики связано с полным пониманием природы человеческих действий.

Аристотель, подобно Сократу и Платону, имеет в виду и второй вопрос: «Платит ли добродетель?» Он не ставит этот вопрос прямо, но он подразумевается в его исследовании связи между жизнью добродетели и жизнью eudaimonia .Вопрос о том, платит ли добродетель, очень похож на современный вопрос: «Зачем быть нравственным?», За исключением того, что здесь он выражен на языке добродетели. Таким образом, принимая этот язык, Аристотель следует Сократу и Платону в разработке подхода к этике, который фокусируется на добродетелях. Он теоретик добродетели. Но он не просто следует властям. Разговоры о добродетелях, таких как справедливость и отвага, занимали центральное место в повседневном языке похвалы и порицания в его время, при этом пороки и другие недостатки характера имели не меньшее значение.Этот язык все еще имеет смысл. В повседневной жизни во всем мире раздаются призывы к справедливости, и те, кто отважны, справедливы или мудры, по-прежнему считаются достойными восхищения. Обращаясь к вопросу о том, платит ли добродетель, греческие мыслители признали, что размышление должно объяснить нам, почему оправданно восхищаться добродетелью. Если мы хотим сохранить такие общие взгляды, размышления должны показать, что они не ошибаются.

Теория добродетели, подобная теории Аристотеля, имеет доступ к богатому словарю для этических размышлений.Аристотель заботится не только о добре и зле, но и о мужестве и трусости, мудрости и глупости, справедливости и несправедливости. Его обсуждение также может позволить, чтобы слабость или сила характера ( NE , 1145a 15–20) могла быть объяснена адекватной моральной теорией. В этом смысле его подход считался более чувствительным, чем конкурирующие современные теории, к нюансам повседневных нравственных дебатов.

Этика Аристотеля, таким образом, имеет широкую основу, обеспечиваемую двумя упомянутыми выше вопросами.В этих рамках возникают другие вопросы. Во-первых, исследуя, из чего состоит eudaimonia , он принимает во внимание известные существующие взгляды. В Republic (540a-b) Платон указал, что короли-философы действительно хотели бы вести жизнь, основанную на интеллектуальных исследованиях или размышлениях. Предшественники также обсуждали ценность удовольствия в хорошей жизни и важность других внешних благ, таких как богатство и дружба. Таким образом, Аристотеля интересует роль всех этих конкурентов в жизни eudaimon .Это возникает непосредственно из внимания к его первому вопросу, но его ответ на него приводит его к обсуждению природы как дружбы, так и удовольствия; и сосредоточить внимание на роли theoria (созерцание или рефлексивное понимание, возможно) в eudaimonia .

Во-вторых, хотя Аристотелю необходимо разъяснить природу eudaimonia , ясно, что любое рассмотрение его отношения к добродетели требует от него также дать определение добродетели. Таким образом, он сталкивается с сократовским «Что это?» вопрос как в отношении добродетели в целом, так и в отношении конкретных добродетелей.Точно так же ему также необходимо обратиться к вопросу об отношении между добродетелями, составляют ли они единство или в некотором смысле идентичны. Затем, разрабатывая полный отчет, он должен сосредоточиться на роли основополагающих добродетелей, таких как справедливость и храбрость, а также практической мудрости ( phronesis ), интеллектуальной добродетели, особенно важной для этической добродетели.

В-третьих, обсуждение добродетели приводит к обсуждению мотивации к действию. В ранних платоновских диалогах развивается то, что кажется сократовским объяснением добродетели, в котором все желания направлены на добро, а добродетель, таким образом, отождествляется со знанием (о добре), что заставляет Сократа отвергать возможность слабости. воли (как сообщает Аристотель ( NE , 1145b 21–35)).В Republic (434e – 444e) Платон развивает моральную психологию, которая оставляет место для такого явления, и, следовательно, потребует другого понимания добродетели. Несмотря на их различия, оба этих предшественника ясно дают понять, что существует тесная связь между добродетелью и действием, и в частности, что адекватное понимание добродетели потребует должным образом развитой моральной психологии. Аристотель также следует им, считая ограничение адекватности теории тем, что она должна дать удовлетворительное психологическое объяснение дефектных состояний, таких как слабость воли и порок.Таким образом, мнение Аристотеля сосредотачивается на природе (этической) мотивации и, в частности, на роли разума и желания в действии и, следовательно, на их роли в оправданном определении добродетели.

Наконец, Аристотель в начале NE отмечает, что этика является отраслью политической философии ( NE , 1094a 24–8). Таким образом, для него исследование eudaimonia поднимает вопрос о связи между достижением конечного блага и типом общества, в котором живет гражданин.Конечно, это была ключевая тема «Республики» Платона. Аристотель развивает этот вопрос дальше, обсуждая человеческую природу и надлежащее человеческое развитие, что также было затронуто в первых главах «Политики» (1252a 1–1253a 39). Поэтому и для Аристотеля обсуждение добродетельной личности переплетается с размышлениями о справедливом обществе.

Если это вопросы, которые этическая теория Аристотеля охватывает при ответе на два его основных вопроса, краткое изложение его подхода может завершиться указанием общего характера его ответа на эти вопросы.

Рассматривая два приведенных выше вопроса в обратном порядке, Аристотель защищает точку зрения, согласно которой добродетель действительно платит. Он показывает это, утверждая, что активная жизнь практической добродетели, а не жизнь в богатстве или удовольствиях, например, составляет eudaimonia .

Чтобы более полно отстоять это утверждение, что добродетель стоит, Аристотель развивает свои концепции как eudaimonia , так и добродетели. Его рассказ о eudaimonia опирается на аргумент, который он вводит относительно человеческой природы.Это потому, что, по его мнению, высшее человеческое благо создается, когда человек выполняет свою природу, реализует (или актуализирует) свой отчетливо человеческий потенциал. (В метафизической картине Аристотеля представители биологического вида, такие как люди, состоят из набора способностей или потенциалов, которые реализуются или актуализируются с течением времени. Таким образом, мы могли бы сказать, что человеческий младенец имеет потенциал говорить на языке и при правильном воспитании и образованный, развивающийся человек поймет или актуализирует этот потенциал, став бегло говорящим.В дальнейшем я буду использовать терминологию «реализации» потенциала.) Определенно человеческий потенциал (или существенный потенциал) — это способность жить жизнью, руководимой разумом. Итак, высшее человеческое благо достигается, когда человек полностью осознает свой потенциал рациональности. Таким образом, Аристотель отвечает на первый вопрос, что eudaimonia заключается в максимально рациональной жизни.

Аристотель затем создает и защищает концепцию практической добродетели, так что жизнь практической добродетели будет максимально проявлять рациональность (по крайней мере, в практической сфере).Таким образом, он утверждает, что добродетели — это состояния характера, которые позволяют агенту рассуждать (практически) и, таким образом, действовать полностью рационально.

Таким образом, добродетельная жизнь производит eudaimonia . Добродетельная жизнь — это полностью рациональная жизнь, и люди таковы, что высшее человеческое благо, eudaimonia , реализуется в полностью рациональной жизни. Таким образом, практическая добродетель и eudaimonia связаны, с точки зрения Аристотеля, концепцией рациональности и его концепцией человеческой природы как имеющей цель или telos , так что процветающий человек полностью развивает эту рациональность.

Как отмечалось ранее, Аристотель осведомлен о широко распространенных взглядах на ценность удовольствия, богатства, дружбы и хорошей семьи, и он стремится согласовать эти взгляды в рамках своей теории. Таким образом, он утверждает, что полностью добродетельная жизнь действительно доставляет удовольствие, приводя аргумент, который зависит от анализа природы удовольствия. Он также указывает на важность богатства и семьи для добродетели. Наконец, он анализирует дружбу, предполагая, что ее парадигмальной формой является дружба добродетельных, и указывает, что ее значение связано с важностью государства в реализации индивидуальной добродетельной жизни.

Однако для начала следует обратить внимание на замечание Аристотеля о методе этики. Они помогают объяснить, как он приходит к своему положению, а также раскрывают то, что он считает целью этической теории. Оба эти момента имеют отношение к использованию теории Аристотеля в прикладной этике.

-Лекции, журналы, рецензии на книги и дискуссионные форумы (MichaelRDJames)

Просмотров: 1009

Фото Джиаронг Дэна на Pexels.com

Научная работа Аристотеля, согласно Бретту в его работе «История психологии», лучше всего охарактеризована с точки зрения методологии наблюдения и классификации и поиска определения, выражающего сущность того, что изучается:

«Объяснение поведения вещи состоит в ссылке на существенные свойства естественного вида или класса вещей, к которому она принадлежит, причем каждый класс имеет свои характерные и неизменные способы поведения.Почему падают тела или поднимается дым? Потому что это часть их сущности — искать свое естественное место на земле или на небесах. Почему мужчины издают законы? Потому что рациональность — часть их сущности. Вещи делают то, что делают, потому что они такие, какие они есть. Это правда, но не очень проясняет… .Аристотель… .подставил логику классификации пифагорейской математике как ключ к основному плану природы. Качественные различия были для него несводимыми. Качество, а не количество было основной категорией реальности.”

В приведенной выше характеристике научных работ Аристотеля есть много проблем. Во-первых, поиск определения, упомянутый выше, был лишь частью более широкого поиска объяснения, которое для Аристотеля было четырехкратным, потому что он считал, что существует четыре вида объяснения или четыре способа объяснения природы чего-то, что вместе составляет знание. мы изучаем какой-либо объект. Три вида объяснения (окончательные формальные и действенные «причины») раскрывают форму объекта, а одно объяснение («материальная причина») описывает конкретный материал, который является носителем «формы».Материал как таковой — это просто особый материал, который можно идентифицировать только по той (универсальной) форме, которую он принимает. Эта система объяснения является эпистемологическим аспектом более широкой попытки Аристотеля как «ученого» метафизически или систематически изучать мир в целом. Метафизическая позиция Аристотеля заключена в его тезисе о том, что Бытие или Реальность имеет много значений, среди которых можно встретить категорию Субстанциального, которая на самом деле является такой же базовой категорией реальности, как и качественная.Существенное для Аристотеля, конечно, не является свойством вещи, а скорее чем-то вроде принципа существования этой вещи. Согласно Аристотелю, существование субстанции не зависит ни от чего другого. Существенное изменение, по Аристотелю, касается образования субстанций (носителя всех свойств). Например, субстанциальным принципом человека является его рациональность, которая проявляется не только в акте принятия законов (акте создания законов), но также в теоретической деятельности по пониманию мира как систематического или метафизического целого.Оба эти типа деятельности логически связаны с сущностью человека и его формой, и эти утверждения, несомненно, верны и проливают свет. Более того, в большей части современной науки существует смешение контекстов открытия и контекстов объяснения / оправдания. В первом случае, когда мы обнаруживаем качества или измеряем величины или отношения, мы отвечаем на вопросы «что», но, обнаружив, мы также можем использовать качества, количества и отношения в контексте оправдания, чтобы ответить на вопросы «почему» («Почему здание рухнуло», «Потому что было нестабильно»).В такого рода объяснениях качества и т. Д. Начинают действовать как принципы, объясняя причины возникновения событий, выходящие за рамки их использования в качестве простых отчетов о наблюдениях или классификациях.

В том, что касается утверждений, касающихся падения тела и поднимания дыма в их так называемые «естественные места», эти утверждения могут быть бесполезными характеристиками аристотелевской идеи «конечной причины» или телеологическими объяснениями, которые фактически не могут быть произвольно изолированы от других. типы объяснений.Следует напомнить, что полное объяснение явления для Аристотеля было комбинацией «причин» или «объяснений».

Бретт продолжает расследование, указанное выше, заявляя следующее:

«Так мало дедуктивных следствий следует из утверждения, что человек является разумным животным, потому что оно просто классифицирует и не включает никаких причинных предположений».

Это яркая характеристика аристотелевского размышления о сущности и форме человека.Аристотелевские размышления по этому поводу будут утверждать, что по существу верно, что формальные, действенные и окончательные причины или объяснения присутствуют в том, что любое животное является человеческой формой животного. Похоже, что в приведенной выше цитате есть фиксация на перспективном взгляде на «определение», который рассматривает аристотелевские определения как аналитические истины, построенные в башне из слоновой кости вдали от полей наблюдения и классификации. Такой взгляд считает, что существует область синтетических истин, которая одна может дать нам доступ к истине о мире, в котором мы живем.Аристотель не разделял истину таким радикальным образом и, как Кант, настаивал бы в ответ на такие радикальные разделения, что существуют промежуточные формы истины (синтетические априорные истины), такие как «Каждое событие имеет причину», которые выходят за пределы опыта и контекст открытия. Аристотель подумал бы о такой истине как о субстанциальных истинах, принадлежащих контексту объяснения / оправдания. Бретт также утверждает, что, когда мы спрашиваем, почему люди создают законы, мы не хотим, чтобы нам говорили, что это потому, что он — разумное животное, способное к дискурсу (что было бы полным определением человека Аристотелем).То есть мы не хотим получить бесплодное аналитическое определение, лишенное причинных терминов. Очевидно, что это позиция, которая отвергает весь метафизический и эпистемологический аппарат теории Аристотеля, не задействуя ее непосредственно в контексте контраргументации и оправдания. Это также позиция, которая без всяких на то оснований пытается свести четырехчленную объяснительную схему Аристотеля к чему-то более простому. Косвенно нам говорят, что Галилей «сознательно отбросил» телеологические причины »в пользу:

«Объяснения в терминах функциональной зависимости переменных, которые имели гораздо большие дедуктивные возможности, чем аристотелевское объяснение с использованием качественных классификаций.”

Такое объяснение должно было быть захватывающей перспективой для психологически склонных ученых в 1920-х годах, когда была завершена работа Бретта «История психологии». Сегодня, почти сто лет спустя, это волнение, мягко говоря, поутихло, и философы часто вызывают возражения Аристотеля, Канта и Витгенштейна против теорий, основанных на экспериментах по манипулированию и измерению переменных, которые очень часто не приводят к доказательствам причинно-следственных связей. между переменными.Бретт жалуется, что Аристотель в своих концептуальных размышлениях сообщает нам то, что мы уже знаем. Фактически, эта жалоба часто выдвигается против подхода «функциональной зависимости переменной», поскольку это еще одна более серьезная жалоба на то, что такого рода экспериментально обоснованное теоретизирование часто ложно постулирует причинно-следственные связи там, где их нет. Очевидно, этот контраргумент требует более обширного критического обсуждения, чем может быть предложено здесь.

Бретт, вдохновленный Галилеем, затем утверждает, что Аристотель не смог внести никакого «эмпирического вклада» в психологию из-за его ограниченного понимания современного научного метода.В контексте таких утверждений мы должны напомнить читателям, что Аристотель был одним из первых эмпирических исследователей биологических явлений, использовавших наблюдения, классификацию и вскрытие для построения своей биологической теории. Бретт, однако, неохотно признает, что «концептуальный вклад» Аристотеля в психологию помог привести аргументы против материалистически настроенных исследований:

», который включал демонстрацию того, почему механические типы объяснения никогда не будут иметь большого значения в психологии.”

Бретт, по-видимому, не осознает философское возражение против своей позиции, которое утверждает, что причинность — это концептуальная категория мышления, когнитивная установка, которую мы должны принять при исследовании явлений (которые можно изолировать от целого и разделить на причины и следствия) как в контексте открытия, так и в контексте объяснения / оправдания. Причинность также может наблюдаться, вопреки точке зрения Юма, как в случае, когда мы наблюдаем строителя, строящего дом.Однако это разделение психологических и целых на причины и следствия может фактически быть формой механизации области исследования, которая, по мнению Бретта, бесполезна. Жаловавшись на Гоббса и его механические теории, Бретт переходит к изложению четырех метафизических холистически ориентированных предположений Аристотеля, представленных в первой и второй книгах De Anima:

«а) Эта душа соразмерна с« жизнью »

б) Эта душа есть тело, снабженное органами

c) Что движения такого тела следует объяснять в терминах его души, но что сама душа не движется.

г) Существуют уровни души, которые образуют своего рода иерархию, причем низший является необходимым условием высшего, но высший преобразует низшее ».

Psuche — греческий термин, обсуждаемый здесь, и Бретт показывает в этом обсуждении недостаточное понимание герменевтических трудностей при переводе на иностранный удаленный язык. В 1943 году мы находим, например, Мартина Хайдеггера в его лекциях о Пармениде, утверждающего, что термин psuche как термин не переводится ни на один язык.Он утверждает, что латинский перевод ключевых греческих терминов был особенно проблематичным и на протяжении столетий мешал серьезным исследованиям. Бретт обычно скрывает этот вопрос, когда превращает его в проблему с определениями и пишет:

«Аристотель настаивал на самом широком определении слова« душа »и возвращается к старому доплатоническому дорационалистическому взгляду на то, что душа фактически является принципом всей жизни»

Ключевым термином в вышеприведенной цитате является термин «принцип», и одного этого должно быть достаточно, чтобы отвергнуть идею о том, что Аристотель был просто , пытаясь дать определение термину psuche.Идентификация этого термина как обозначающего принцип является важным предшественником использования этого термина в объяснениях, которые могут или не могут быть включены в определения. Позже Бретт несколько отступает от этой позиции, когда заявляет, что душа является разновидностью «формы», но снова настаивает на том, что Аристотель пытается классифицировать душу. Однако в этом обсуждении он признает разницу между типом объяснения (включая принципы и законы), объясняющим, почему физические тела падают, вращаются по орбите и т. Д., И тем объяснением, которое нам требуется в психологии:

«Мы можем относиться к человеку как к телу и объяснять его движения с точки зрения физических законов, если все, что мы хотим объяснить, — это то, почему он падает на землю с определенной скоростью: в этом отношении он не отличается от камня.Но мы отличаем прыжок со скалы «специально» от спуска с вершины оползня. Прыжки — это то, чем мы занимаемся, в то время как нас уносит оползень. Движения, связанные с прыжками и скольжением, требуют иного объяснения »

В этом конкретном обсуждении Бретт, однако, не может связать роль телеологического объяснения в частности и концептуального объяснения в целом со спецификацией того, что, по его словам, делается «специально».

В связи с утверждением Аристотеля «что душа есть действительность тела, снабженного органами», мы обнаруживаем, что Бретт неожиданно вызывает категорию субстанции, которую он систематически избегал в своем более раннем обсуждении качественного бытия как первичной категории реальности.В этом контексте есть ссылка на отношения между материей и формой, а также актуальностью и потенциальностью:

«Следовательно, душа должна быть субстанцией во втором смысле формы. Это форма естественного тела, в котором есть жизнь как способность. Такая субстанция и есть действительность в первом смысле. Тело — это дунами, или потенциальность по отношению к этой способности ».

Концепция «конечной причины», наконец, признана важной в том, что касается ее отношения к рациональности: утверждается, что разум навязывает формулу действенным причинам желаний и желаний.Эта формула навязывает нашим желаниям и желаниям условия и цели, а также areté (делать правильные вещи правильным образом в нужное время). Затем Бретт, как это ни парадоксально, после того, как поставил под сомнение существенную категорию реальности и телеологические объяснения, утверждает:

«Конечно, здесь Аристотель указал виды концепций, которые абсолютно необходимы для объяснения всего, что мы называем человеческими действиями».

Человеческое действие, очевидно, представляет собой рациональную силу или возможность, концептуально связанную со многими другими силами, такими как восприятие, память, воображение, язык, а также желание, желание и разум.Учитывая взаимосвязь этой схемы «сил», можно сразу оценить тщетность материалистически склонного поведенческого описания действия. Псухе — это принцип, который движет телом, а мысль и сознание — это среда, в которой такое движение инициируется. Псучэ также обладает способностями или возможностями, которые представляют собой способности делать определенные вещи, и абсолютно абсурдно постулировать, что способность — это что-то, что можно двигать или перемещать. Бретту нетрудно указать на это логическое возражение в отношении способности, но не в отношении принципа Psuche.Мысль ни в коем случае не является пространственной сущностью. Оно имеет существенное отношение к темпоральности, и поскольку тогда можно сказать, что мысль обладает частями, они будут иметь последовательное единство, подобное единству числа. Мысль возникает во времени и приходит в покой в ​​это время в соответствии со своей категорией и телосом. Если мысль является верой, она будет направлена ​​на истину, а если это намерение, она будет нацелена на доброе действие. Источник таких мыслей находится в душе. В определенном смысле концепция действия, по-видимому, логически связана с причиной, регулирующей действие, по отношению к правилам успешного выполнения, ведущего к цели.Другими словами, действие — это концепция, нагруженная ценностями, в отличие от концепции поведения. Этим можно объяснить тот факт, что современный психолог предпочитает изучать именно поведение, а не действие: поведение легче выделить как переменную и, следовательно, легче манипулировать и измерять. Концептуальная структура действия и ее связь с матрицей полномочий или способностей делают задачу наблюдения, изоляции, манипуляции и измерения намного более сложной, если не невозможной.

Концептуальная структура действия вынуждает нас также признать гиломорфный аспект теоретизирования Аристотеля, в котором и растительные, и животные функции вносят вклад в конституцию человеческого psuche. Эти функции будут принимать разные формы в разных формах жизни. Психе человека отличается от других форм жизни благодаря обладанию силой или способностями мысли, речи и разума. Следовательно, форма жизни человека будет сильно отличаться от формы жизни высшей обезьяны.Как нам, без сомнения, известно, современная биология, начиная с Дарвина, отказалась признать это существенное различие между высшими обезьянами и человеком, на котором настаивали и Аристотель, и христианство. Согласно аристотелевской теории силы основываются на силах, но сила дискурса составляет большую часть существенной разницы. Это вместе со способом, которым все силы интегрированы в жизнь человека, составляет высшую форму жизни, которую человек ведет по сравнению с жизнью высших обезьян.Эти силы, в свою очередь, находятся в более широких рамках отношений, необходимых человеку для хорошей жизни. Эта структура начинается с космоса, строения и связей божественных небесных тел. Космос обеспечивает условия, необходимые для жизни различных форм и, в частности, для его высшей человеческой формы, которая строит города-государства, чтобы вести хорошую жизнь. Город-государство, согласно Аристотелю, органически развился из деревни и семьи, и форма его существования является последней лакмусовой бумажкой на благо личности:

«жизнь индивидуума — это ближайшая универсальная, по которой мы судим об уровне поведения или практики в случае индивидуума, поэтому жизнь индивидуума является универсальным, охватывающим многие виды.Психологические функции, охватывающие всю индивидуальную жизнь, оцениваются в зависимости от того, насколько они способствуют ее совершенствованию более или менее ».

Не факт, что это перефразирование власти индивида в терминах психологических функций по существу не приведет к путанице в вопросе о том, что такое хорошая жизнь или хороший город-государство в их основных конституциях. Одна из этих так называемых психологических функций — это, согласно Бретту, ощущение, которое, как он утверждает, является различающей способностью воспринимать различия.Далее следует обсуждение различия субъективного и объективного, которое используется в этой работе: различие, которое Аристотель отверг бы как теоретически ненужное. Описание чувств Аристотелем относится к его матрице формы и материи, и ощущение в этом контексте рассматривается как форма знания, вызванная движениями, которые ассимилируются органами чувств и телом. Затем эти движения преобразуются органами чувств в «знание» таких качеств, как черный, белый, сладкий, кислый и т. Д.«Форма» черного объекта становится элементом вышеупомянутого состояния знания, воспринимаемого глазом. Объект обладает способностью влиять на орган чувств, а орган чувств может принимать форму объекта. Форма объекта усваивается органом в «акте ощущения». Затем Бретт включает в это обсуждение современную идею сознания вместе с его более ранним различием субъекта / объекта:

«во всех ощущениях объективный стимул является причиной изменения, которое предшествует через среду сознанию.”

Эти термины субъект / объект и сознание не являются терминами, которые мы можем найти в трудах Аристотеля, но стимул, проходящий через среду в сознание, предполагает пассивность со стороны субъекта, а не «действие». Если это так, то это, по-видимому, противоречит более раннему утверждению, что психологическое теоретизирование должно быть о том, что делает субъект, а не о том, что с ним / ней происходит. Позже Бретт ссылается на активность со стороны органа чувств, но это деятельность, которая вызвана внешней причиной и, как следствие, не может подпадать под категорию человеческого псевдонима, заставляющего себя что-то делать.Основное различие между этими двумя типами изменений заключается в метафизическом различии между вещами, которые заставляют самих себя делать что-то (деятельность), и вещами, которые заставляют другие вещи становиться активными. Даже кантианская философия в контексте таких дискуссий утверждает, что все представления в уме, будь то интуитивные или концептуальные, сопровождаются «я думаю» — активным процессом мышления. Таким образом, переживание черного может быть пассивным делом, в котором субъект пассивно переживает (ощущает) черноту, или может быть активным интуитивным делом, в котором чернота интуитивно воспринимается как пространственная, находящаяся снаружи или окутывающая меня.Последнее предполагает когнитивное отношение к черноте, которого нет в первом. Это «я думаю», однако, не следует путать с картезианским Эго, которое находится в некотором отношении эпистемологической достоверности к собственному мышлению и в некотором роде оппозиции к объектам репрезентации. Это кантовское «я думаю», напротив, является аристотелевской целостной идеей о непрерывно существующем Субъекте, возникшем в результате акта порождения и обреченном на гибель и разрушение в конце своей жизни, и который в течение своей жизни активно «Рассуждает» об истинных убеждениях и добрых действиях или «размышляет» о них.

Согласно Джонатану Лиру в его работе «Аристотель; желание понять »:

«Мы не удовлетворены, например, знанием того, что небеса движутся таким образом; мы также не будем удовлетворены знанием огромного количества таких жиров о явлениях. Мы хотим знать, почему небеса движутся таким образом, почему явления такие, какие они есть. Мы стремимся к большему, чем знание, мы стремимся к пониманию »(стр. 6)

Только принципы дают нам такое понимание и позволяют систематически связывать и тем самым понимать явления и факты о них.Мышление требует как знания, так и понимания, и, согласно Аристотелю, человек начинает свою созерцательную жизнь с благоговения перед небом до поиска принципа (принципов), объясняющих, почему они такие, какие они есть. Состояние трепета и удивления утихает, когда мы достигаем понимания, обеспечиваемого объяснением явлений в терминах принципов. Подобное объяснение, согласно Аристотелю, возможно, более «научное», чем вид исследования, которое посвящено накоплению «фактов» о небесах.Оба вида исследований важны, но их следует различать: концепции и методы, используемые в контексте открытия, значительно отличаются (и все же в некоторой степени связаны) с концепциями и методами, которые используются в контексте объяснения / обоснования. Разум, очевидно, присутствует в обоих контекстах. Он подобен свету огня в пещере и свету солнца, превращающего ночь в день. Для Аристотеля человек является предметом трепета и удивления, и утверждение в контексте объяснения, что он является разумным животным, способным к дискурсу, является проясняющим заявлением, особенно по сравнению с хаосом описаний человека, предоставленных нам за последние 150 лет. лет с тех пор, как психология отделилась от философии, чтобы добиться «прогресса» в области познания человека.Бретт является учеником этой «новой науки» и желает поместить Разум «Внутри» человека:

«Ибо разум у Аристотеля, как и у Платона, — это внутренний свет: он направляет следы человека на повседневных жизненных путях, он освещает темные места природы: в нем рождается искусство, и оно становится последним. божественный и бессмертный ».

И для Аристотеля, и для его учителя разум был чем-то, что освещало мир, и оба они думали, что попытка поместить разум в человеке, а не в дискурсе на агоре или в законах Каллиполиса, была ненужной. экстернализация чего-то, что является потенциальной силой, которая актуализируется только при определенных обстоятельствах, будь то в режиме теоретических убеждений или практических действий, будь то убеждения и действия отдельных лиц или институтов, таких как судебная система или религиозные храмы.Разум — это то, что мы используем для достижения более глубокого понимания мира и самих себя, понимания, которое намного больше, чем совокупность совокупности фактов о явлениях, которые мы изучаем. Разум загадочно стоит вне «внутреннего»: термин, столь необходимый ученому, когда он делит явления на (внутреннее) субъективное и (внешнее) объективное.

Лир указывает в контексте вышеупомянутого обсуждения, что термин eptemé, используемый греками, выходит за рамки современного различия между субъектом и объектом, которое так часто используется в эпистемологических дискуссиях:

«Аристотель использует эпистеме двумя способами: во-первых, для обозначения организованной совокупности знаний, например, геометрии; во-вторых, для обозначения состояния души человека, который изучил эту совокупность знаний.”(Стр. 7)

Лир продолжает интересно аргументировать, что psuche (или душа, или разум) организована этим знанием до такой степени, что мы, например, называем кого-то со знанием математики математиком не только потому, что у него есть что-то «в» души нематематики не имеют, но скорее потому, что они способны время от времени использовать эту силу, чтобы помочь нам понять мир с помощью своих математических доказательств и объяснений. Epistemé для Лира, как и для Мартина Хайдеггера, связано с Бытием или Реальностью более глубоким образом, чем простое понимание, которое дают объяснения.Сама реальность для Аристотеля и Хайдеггера открывается тем, кто систематически понимает мир, что может все еще оставаться загадкой после того, как математические объяснения подошли к концу. Хайдеггер критикует Аристотеля, в отличие от Лира, за то, что он говорит о многих значениях Бытия, но не может сосредоточиться на его природе, представленной идеей Aletheia (неприкрытость). Комментарии Хайдеггера могут не относиться ко всем позициям Аристотеля. Для Аристотеля ясно, что существует область систематического понимания мира, которая является фундаментально рефлексивной, т. Е.е. озабочен задачей Оракула «познать самого себя», чего можно достичь только в «попытке» понять понимание. Ибо это может быть только попыткой, учитывая тот факт, что для Аристотеля этот саморефлексивный путь ведет к первому принципу всех вещей, а именно к Богу. Таким образом, наша попытка понять понимание — это попытка понять Бога. Чтобы познать себя на пути такого размышления, необходимо признать место человека в великой цепи Бытия. Часть этого процесса включает понимание того, как Платон, в частности, рассматривал Полис как связанный с раскрытием человеческой природы и неприкрытым Бытием (Алетейя).Каллиполис для Платона был буквально божественным сооружением, построенным с божественной частью нас самих, которая освещала Космос, как солнце. Кант тоже видел связь актуализации (божественного?) Разума в человеке в видении космополитического мира через несколько сотен тысяч лет в будущем: мира, в котором космополиты бродят по земле, а войны ушли в прошлое. Период в сто тысяч лет основан на анализе самого человека, который отмечает, что человек только потенциально, а не на самом деле рациональный, и поэтому, хотя ему нужен хозяин, он не может терпеть, когда настоящий хозяин решает его судьбу.Затем Кант размышляет о необходимости универсального философского образования, которое превзойдет эту концепцию господина-раба, сделав человека хозяином самого себя.

Научно-психологический отчет Бретта, поместивший разум внутрь человека, продолжается следующим размышлением:

«Разумное существо осознает как принцип, так и импульс, и поэтому становится субъектом как произвольных, так и импульсивных действий … в нем есть желания зверя, объединенные с божественным разумом: в В соотношении этих двух содержатся проблемы психологии поведения.”

За фоном этих размышлений, конечно, скрывается желание изолировать переменные и связать причины и следствия, будь то на арене импульсов и эмоций или на арене того, что он называет «поведением».

Очевидно, что эмоции играют важную роль в существовании человека как для выживания, так и для достижения того, что психологи называют «качеством жизни», которое, по их мнению, может быть достигнуто путем научного регулирования удовольствий и страданий.Бретт в этом контексте имеет в виду не действие, а чистое движение и утверждает, что чувственные образы являются возбуждающими причинами. Воображение, как следствие своей роли в создании чувственных образов в их отсутствие, вызывается в желании и гневе, в частности, исключении мысли и разума:

«Желание обладает эмоциональным качеством, потому что оно начинается с боли желания и заканчивается удовольствием удовлетворения. Гнев, страх и отвага — это типы чувств, которые связаны с темпераментом или духом сопротивления: гнев возникает из чувства зла и стремится к мести: страх — это сознание опасности с перспективой окончательной катастрофы: в то время как храбрость — это сознание опасности, сопровождаемой уверенностью в успешном сопротивлении.Остальные относятся к общему заголовку «Желание» и представляют собой состояния ума, сопровождаемые представлениями о добре или зле, будь то для себя или для других. Поскольку желание связано с добром и злом, присутствие образов добра и зла в каждом из этих состояний оправдывает их позицию в этом отношении ».

Из вышеприведенной цитаты следует, что, по крайней мере, в том, что касается Желания, должна быть задействована мысль в той или иной форме («воображение добра и зла для себя или других»), и это, в свою очередь, безусловно, означает, что желание удовлетворяется влияние разума.Однако следует помнить, что эмоции в целом также могут быть патологическими состояниями и процессами, требующими «катарсического» лечения. Эмоции жалости и страха для Аристотеля не обязательно были патологическими образованиями, но они также требовали того, что равносильно (почти) медицинскому вмешательству со стороны поэтов, использующих литературные техники (процессы мышления) для своего катарсиса. Исключение мысли в пользу воображения Бреттом не совсем соответствует явлениям, с которыми мы сталкиваемся в этой области исследования.

Психическое заболевание, очевидно, мешает как нашему чувству реальности, так и нашим попыткам вести успешную добродетельную жизнь. Чрезмерный страх и недостаточная смелость, присущие нашим персонажам, могут быть патологическими состояниями, требующими образования, а иногда и терапии. Такая терапия следует принципу, изложенному в греческом пророчестве «Ничего лишнего», а также аристотелевскому принципу золотой середины. Воображение, очевидно, играет роль в формировании патологических состояний, которые являются результатом чувственных образов и процессов, а не разума.Психоанализ пытается использовать разум технически, чтобы вызвать терапию, которая позволяет пациентам, если не понимать самих себя, по крайней мере, накапливать факты о себе, о которых они, возможно, не подозревали. Бретт, однако, не упоминает психоанализ в этом контексте, несмотря на его очевидную актуальность. Вместо этого он продолжает говорить о влечении, понятии, которое для него связано с поведением или чистым движением, и его трудно понять:

«На самом низком уровне преследование — это немедленный импульс преследовать или избегать.Когда этот импульс подвергается обдумыванию, он поднимается до уровня выбора: поскольку выбор — это рационализированный импульс или волеизъявление, основанное на рациональном обдумывании. Таким образом, движение должно быть результатом двух различных процессов, в зависимости от того, как окончательное воображение, дающее картину конца, является результатом чувственных процессов или рассуждений ».

Идея свободы и освобождения кого-то посредством рационального размышления, очевидно, возникает в связи с вышеупомянутым размышлением, но вставка «картины конца» может быть неверной характеристикой самой универсальной мысли о конце.Эта «картинная теория» психологической рефлексии ведет нас в направлении, противоположном необходимому поиску универсальных принципов действия и эмоций.

В приведенной выше цитате относительно просто понять, что он разделил все действие в контексте на части причины и следствия, будь то разделение импульсивного движения, чувственных образов и воображения или разделение поведения на элементы разума и воображения. Такое разделение явно продиктовано научным методом, который требует выявления независимых и зависимых переменных.Именно такое незаконное разделение целостного комплекса частей требует дальнейшего разделения на субъективное и объективное. Оба вида разделения были бы отвергнуты Аристотелем в контексте практических действий и практических рассуждений об этом действии. Пример, который Аристотель использует в этом контексте, — это строитель, строящий дом, деятельность, которая выглядит на первый взгляд так, как будто ее можно разделить на две части, а именно деятельность здания и законченный продукт дома.Аристотель также обсуждает еще два вида деятельности: доктора, лечащего своего пациента, и учителя, обучающего своих учеников, и здесь, возможно, не так просто представить творческую художественную деятельность и законченный «продукт». Одно можно сказать с полной уверенностью, и это то, что в его описаниях и объяснениях этих трех видов деятельности мы не сталкиваемся с попыткой выделить целостные комплексы строительного здания, врача-врача и учителя, обучающего, на независимые и независимые переменные.

Это, скорее, форма или принцип перехода от, например, пустого участка земли к появлению дома, построенного на земле, на которой сосредотачивается внимание Аристотеля. Он размышляет над материалистическими объяснениями, которые относятся только к материалам, используемым в этом процессе изменений, и комментирует, что после перемещения материалов из карьеров и леса к их манипуляциям со стороны строителя (действенная причина) до конечного готового продукта никогда не будет полностью объясните изменение, свидетелями которого мы являемся.Для этого, утверждает он, нам нужно понять, каким образом психе наделена знаниями о принципах, задействованных в строительстве дома: для этого понимания нам нужно прибегнуть к объяснению того, как формальные и конечные причины взаимодействуют с материальными и действующими причинами. . Знание, которым обладает строитель, называется techne (инструментальная форма знания, которая использует инструменты в контексте использования оборудования), но нет уверенности в том, что этого «художественного» знания достаточно для теоретических знаний, необходимых врачу и учителю для осуществление своей профессии.В этих двух ситуациях нам может потребоваться обратиться к эпистеме. В случае врача телос или конечная причина — это здоровье тела пациента, а в случае учителя, для Аристотеля, на карту поставлено здоровье души ученика. В последнем случае мы определенно имеем дело с эпистемой, потому что в конце обучения ученик должен усвоить изучаемые принципы, будь то научные, математические или философские. В последнем случае метафоры «материал» и «формирование» натянуты, но мы говорим, что формируем эти молодые умы, если мы учителя.

Нельзя забывать, что в полисе передаются абстрактные и конкретные формы. Для пользы полиса свет этих форм освещает темные аспекты полиса, как солнце Платона освещает тьму Космоса. Помимо передачи конкретных форм, таких как здания (столь важные для полиса), построенных гражданами для граждан, и абстрактных форм эпистеме, существует третья сфера форм, передача которых жизненно важна для полиса, а именно то, что создается как следствие полового размножения, а именно дети.Дети обеспечат непрерывность строительства, врачебного обучения и управления, и тем самым, если это будет сделано добродетельно (во имя aretè), мы будем надеяться, что они обеспечат дальнейшее существование полиса.

Разделив действие и поведение на части, мы видим последствия такого разделения для этического понимания. Бретт утверждает следующее:

«… желание, желание и воля гармоничны в полном характере. Это как этический идеал подразумевает, что истинное благо и цель всех с психологической точки зрения, добро и зло конца, не имеют первостепенного значения.Вопрос, который принадлежит психологии, — это вопрос единства или координации импульсов, а не вопрос правильности намерения ».

Итак, мы видим, что преднамеренные цели дома, благополучие пациента и успешное обучение ученика не имеют первостепенного значения для Бретта, как для Аристотеля. Это удивительный вывод, который, похоже, выходит за рамки практических и теоретических рассуждений, которые любопытно определяются гипотетическими соображениями. Мы должны отметить, что это полностью несовместимо с позицией Аристотеля.Бретт продолжает свою тактику разделения и отделяет конкретное действие от любого универсального, к которому оно может принадлежать, и зловеще заявляет, что лишь изредка средства и цели действия образуют то, что он называет «идеальным единством». Что он здесь имеет в виду? Что дома не строятся, пациенты редко выздоравливают и что преподавание редко приводит к обучению? Это, конечно, могло бы произойти, если бы намерения были просто субъективными, а чисто физически описанные движения — действительно объективными.Однако это не соответствует логике или метафизике Аристотеля, который рассматривал намерения как воплощение форм или принципов строительства дома, здоровья после лечения, а также знаний и мудрости, передаваемых через обучение.

Наш мир — это мир, состоящий из принципов, а не совокупности фактов или переменных ученого.

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

История и происхождение науки психологии

Прочтите это эссе, чтобы узнать об истории и происхождении психологии!

Психология не возникла непосредственно как наука.Это началось как раздел философии и продолжалось около 2000 лет, прежде чем превратилось в науку.

Психология возникла в результате любопытства космологов понять мистические переживания и действия людей и событий.

Сюда входят их жизненный опыт, мечты, материалистическая жизнь, их побуждения и особенности поведения людей в различных ситуациях.

Термин «психология» впервые встречается в философских книгах 16 века.Он образован от двух греческих слов «Психея» (душа) и «логос» (доктрина). Под душой понимался принцип, лежащий в основе всех явлений умственной и духовной жизни.

Современные представления о разуме и его функционировании были заимствованы из греческой философии. Один из первых камней в основе психологии как науки был заложен древнегреческим врачом Алкмеоном в 6 веке до нашей эры, который предположил, что «психическая жизнь является функцией мозга». Эта идея дает основу для понимания человеческой психики даже сегодня.Другими известными греческими философами являются Гиппократ (460–370 гг. До н.э.), Сократ (469–399 гг. До н.э.), Платон (428 / 7–348 гг. До н.э.) и Аристотель (384–322 гг. До н.э.).

Гиппократ, известный как отец медицины, классифицирует людей на 4 типа на основе телесных жидкостей, а именно: сангвиников (кровь), меланхоликов (черная желчь), холериков (желтая желчь) и флегматиков (мокрота). Сократ признавал не только душу, но и разум.

Он проанализировал деятельность ума в форме мышления, воображения, памяти и сновидений.В дальнейшем его ученики Платон и Аристотель усилили и продолжили идею Сократа. Однако они не очень верили в существование души. Так они подчеркнули разумную способность человека и назвали человека разумным животным.

Платона больше интересовала роль разума в управлении человеческим поведением. Он был родоначальником дуализма в психологии.

Он рассматривал материальные и духовные субстанции, тело и разум как два независимых и антагонистических принципа, но не мог удовлетворительно прояснить свои сомнения.Дуализм Платона был в значительной степени преодолен его учеником Аристотелем, который воссоединил психологическую мысль с естествознанием и восстановил ее тесные связи с биологией и медициной. Он продвигал идею неразделимости души и живого тела.

Он выдвинул гипотезу о том, что разум является результатом психологической деятельности, и сказал, что необходимо понимать психологические процессы, включая деятельность органов чувств, которые помогают человеку познавать окружающую его среду.

Это предположение было доступно для проверки благодаря своей научной основе.Это правда, что мозг контролирует наши сознательные переживания и поведение. Затем пришел французский философ Рене Декарт (1596-1650), который постулировал существование души как отдельной сущности, независимой от тела.

Он сказал, что наше тело подобно автомобильному двигателю, который будет продолжать свою работу без надзора души, и, следовательно, тело и душа разделены. Он заявил, что человек имеет двойственную природу, а именно умственную и физическую. Таким образом прояснились сомнения, высказанные Платоном.

Он утверждал, что процесс сомнения является доказательством существования души.(Cogito ergo sum -1 думаю, значит, я). Другими словами, душа должна существовать во мне, потому что я могу думать, а мышление — это основная функция души.

Постепенно по мере развития научного мировоззрения философия стала терять свое значение, как и душа. Тогда психологию определяли как «изучение разума». Слово «ум» было менее загадочным и неопределенным, чем «душа», и поэтому это определение продолжалось некоторое время.

Психология возникла как научная дисциплина, когда Вильгельм Вундт (1832-1920) основал в 1879 году в Лейпциге в Германии первый Институт психологии.Именно здесь первые профессиональные психологи приобрели навыки экспериментальной работы по изучению психики. Вундт сосредоточил свои эксперименты как на сознательном опыте и заменил понятие разума сознанием. Он принял метод «самоанализа».

По прошествии времени развитие психологии как самостоятельной науки получило импульс. Психологи начали отказываться от различных методов и подходов, основанных на предположениях, и попытались предоставить научную основу для этой темы.

Эти усилия привели к появлению различных школ мысли, таких как структурализм, функционализм, бихевиоризм, гештальтизм, психоанализ, гуманистическая школа и т. Д. Формулировка этих школ привела к появлению различных подходов к пониманию поведения по-своему.

Краткий анализ этих подходов выглядит следующим образом:

Структурализм :

Эта школа сосредоточила свое внимание на изучении сознательных переживаний и структуры мозга и нервной системы, которые ответственны за такие переживания.

Видным среди структуралистов был Э. Б. Титченер (1867-1927), британский психолог, считавший психологию наукой о сознании. Структурализм попытался проанализировать три основных элемента сознания, а именно ощущения, чувства и образы, и таким образом обеспечил систематическое изучение разума путем анализа его структуры и, следовательно, назвал его структурализмом.

Функционализм :

Функционализм был инициирован Уильямом Джеймсом (1842-1910), отцом американской психологии.Другими важными психологами, принадлежавшими к этой школе, были Джон Дьюи, Джеймс Энджелл и т. Д. Функционалисты отстаивали функционирование разума как важный аспект.

По их мнению, разум всегда поможет человеку приспособиться к окружающей его среде. На них повлияли теория эволюции Дарвина и биология.

Бихевиоризм:

Эта школа мысли была основана Дж. Б. Уотсоном (1878–1958). К другим известным психологам относятся Торндайк, Павлов, Скиннер, Толман, Халл и т. Д.Ватсон определил психологию как науку о поведении организма.

Он сосредоточил свое внимание на изучении наблюдаемого поведения и отверг невидимые внутренние силы разума. Уотсон отверг метод интроспекции как ненадежный и ненаучный и отстаивал метод наблюдения и проверки. Бихевиоризм подчеркивал условные рефлексы как элементы поведения.

Согласно Ватсону условные рефлексы — это выученные реакции на раздражители. Он подчеркнул необходимость объективного наблюдения для изучения поведения людей и животных.До появления этой школы психологи концентрировались только на изучении человеческого поведения, и не было места для изучения поведения животных. Уотсон подчеркивал роль окружающей среды и стимулов в формировании поведения. Он заявил, что может сделать из младенца все, что угодно — нищего, юриста, ученого или преступника.

Гештальт Психология:

Эта школа мысли была основана в 1912 году тремя немецкими психологами Максом Вертхаймером (1880-1941) и его коллегами Куртом Коффкой (1886-1941) и Вольфгангом Колером (1887-1967). .

Термин «гештальт» означает «Форма» или «Конфигурация». Эти психологи выступали против атомистического или молекулярного подхода к изучению поведения. Они сказали, что разум не состоит из элементов и, следовательно, его можно понять лучше, только если мы изучим его в целом.

Главный принцип школы гештальт — «целое лучше, чем сумма его частей». Согласно ему, человек воспринимает вещь как единое целое, а не просто набор элементов. Таким же образом ощущение или восприятие будет испытано как единое целое.Например, когда мы смотрим на деревянный стол, мы не смотрим на него как на совокупность разных частей, а как на единое целое, только тогда мы воспринимаем его как значимый объект.

В результате человеческое поведение характеризуется как разумное поведение, а не простой механизм реакции на стимулы. Таким образом, гештальт-психология решительно выступала против точек зрения других школ.

Психоанализ :

Психология в основном концентрировалась на нормальной человеческой психике до прибытия Зигмунда Фрейда (1856-1939), основавшего школу психоанализа.Эта теория возникла на основе клинического опыта психических больных.

Фрейд разработал свою теорию, основанную на бессознательной мотивации. Он включает в себя различные концепции, такие как сознательное, подсознательное, бессознательное поведение, структура психики, вытеснение, катарсис, психосексуальное развитие ребенка, либидо, анализ сновидений и т. Д., Которые помогают анализировать поведение человека в целом, особенно с точки зрения взгляд на понимание ненормального поведения.

Считая, что Фрейд придавал чрезмерное значение сексу, двое его последователей разделились и основали свою собственную школу мысли.Альфред Адлер (1870-1937) начал «Индивидуальную психологию», в которой он поместил силовой мотив вместо пола Фрейда, а Карл Густав Юнг (1875-1961) начал «Аналитическую психологию», которая подчеркивает развитие индивидуальной личности из «Коллективной психологии». Без сознания».

Некоторые другие психологи, находившиеся под влиянием Фрейда, известные как неофрейдисты, также внесли большой вклад в современную психологию. Некоторые из известных фигур — Анна Фрейд (дочь Фрейда), Карен Хорни, Салливан, Эрик Фромм, Эрик Эриксон и т. Д.

Гуманистическая психология :

Эта школа мысли была разработана психологами, такими как Абрахам Маслоу, Карл Роджерс, Ролло Мэй, Горден Олпорт и т. Д. Гуманистическая психология придает большую ценность человеку. Гуманисты считали, что поведение контролируется нашей собственной свободной волей, а не бессознательным или окружающей средой.

Их больше интересовало решение человеческих проблем, чем лабораторные эксперименты. Гуманисты ожидают, что каждый человек полностью раскроет свой потенциал и достигнет самоактуализации.

Как было сказано в начале, история психологии очень коротка. Но за этот короткий промежуток времени, около 150 лет, многие психологи внесли свои знания, чтобы сделать психологию наукой. Очень сложно представить все имена и их вклад.

Вклад Аристотеля в область психологии: студенческая лекция

Введение

Следующее эссе дало мне возможность узнать больше о древних основах моей области (психологии) путем обсуждения идей Аристотеля.В каждом разделе я делаю все возможное, чтобы оживить различные концепции, которые могут быть, а могут и не быть знакомы всем вам, и связать все это во что-то, напоминающее связное письмо.

Аристотель — Био

Аристотель родился в 384 г. до н.э. на Халкидском полуострове в Македонии (Северная Греция). После смерти своего отца в 367 году Аристотель присоединился к Академии Платона в Афинах (Amadio & Kenny, 2018). Именно там он станет одним из самых плодовитых мыслителей своего времени.Большинство его произведений было написано в форме диалога, и он составил некоторые из величайших работ, которые мы теперь понимаем как «систематический трактат формальной логики» (2018). Аристотель использовал логику как один из основных инструментов для открытия истины о вещах. которые существуют в природе. Очень немногие люди в истории были достаточно храбрыми, чтобы противостоять сложности, которая существует вокруг нас, включая нас самих. Аристотель, несомненно, является одним из этих мудрецов, но даже он будет утверждать, что логика может завести нас только до сих пор …

Работа со сложностями

Современный биолог Дэвид Кракауэр точно описывает сложность жизни в захватывающем (2016) интервью с Сэмом Харрисом:

«Не могли бы вы описать мне мышь, Дэвид?» И я сказал: «Ну, это что-то вроде странной трубчатой ​​штуки, с волосками на одном конце, с длинным придатком на другом и т. Д.«Это займет ужасно много времени, чтобы описать. Сложность по существу пропорциональна этому описанию. Оказывается, математически сложные явления находятся где-то между регулярным и случайным. Их отличительной чертой является то, что их математические описания длинные, и именно это сделало сложную науку такой сложной. Эйнштейн мог бы записать красивое уравнение, подобное e = mc2, которое фиксирует эквивалентность энергии и массы и имеет все эти прекрасные последствия для специальной теории относительности менее чем в строке.Но как бы вы записали уравнение для мыши, которая кажется гораздо более скучной, чем энергия и материя? Ты не можешь ».

Этот тип непонятного уравнения был утвержден Аристотелем как «структурно-функциональная организация» или logos (Vervaeke, 2016), которые в классической греческой философии можно было описать как рациональную организацию всей вселенной. Конечно, это было примерно за две тысячи лет до того, как мы открыли менее оптимистичные и более энтропийные принципы космоса.то есть второй закон термодинамики (Klyce, 2018).

Мы действительно видим, что термин логотипы снова появляется после Второй мировой войны в трудах экзистенциального психолога Виктора Франкла (1984). Также считается, что логотип тесно связан с немецким словом «гештальт», что примерно переводится как «целостность вещей». Возможно, вы знакомы с «гештальт-терапией», которая была широко популярной формой консультирования в середине ^{-х годов} века и была сосредоточена в основном на помощи клиентам в достижении более глубокого понимания своей жизни (Ciccarelli & White, 2015).

Поскольку Аристотель был заядлым учеником Платона, стоит упомянуть первоначальное Платоновское представление о человеческой душе как о тройственной сущности (Феррари, 2007). Во-первых, наша уникальная человеческая составляющая — наша способность к разуму и эмоциям. Третье — это аппетиты тела, которые обычно изображают в виде многоголового змеиного монстра, в то время как средняя сила — это внутренний логотип, представленный в виде льва. Логотип души — это в основном логотип, который находит актуальное значение в мире .Это сознательный элемент нашего существа, который является посредником между противоположными требованиями наших аппетитных и рациональных способностей. К настоящему времени этот образ должен начать напоминать фрейдовское обсуждение эго как постоянного раздавленного между нашими первичными влечениями (Id) и раздражающим суждением нашей совести (Superego) (Ierodiakonou, 2011).

Я бы сказал, что многие считают само собой разумеющимся, насколько мощной может быть такая упрощенная модель человеческой души. Доаристотелевские описания человеческого поведения обычно требовали обращения к пантеону греческих богов, где каждый бог был образцом (Glăveanu, 2005) определенных человеческих черт и мотиваций, таких как сексуальное влечение, гнев, любовь, милосердие и т. Д.Отношение к этим мотивам как к мифическим божествам предполагает, что эти силы рассматривались как находящиеся вне нашего контроля — что мы просто марионетки единомышленников…

Душа, материя и форма

Аристотель вернул эти большие, чем жизнь концепции, обратно в сферу рациональности, где отдельные субстанции и их влияния могли быть изолированы и проанализированы. В своей знаменитой книге De Anima Аристотель задает себе вопрос: « все ли привязанности являются общими для того, что есть в душе, или есть какая-то привязанность, свойственная самой душе» (Стэнфорд, 2016) Другими словами, он хочет знать, являются ли все ментальные состояния также материальными состояниями тела или же ментальные состояния каким-то образом существуют отдельно от этих систем.Аристотель пошел дальше, чтобы обсудить основные свойства вещества как материя , из или их комбинация (Cohen, 2004). Среди этих свойств были качества, которые он разделил на две категории: первичные и вторичные качества. Первичные качества — это минимально необходимые атрибуты, которыми должен обладать объект, прежде чем мы сможем должным образом идентифицировать его как таковой. Например, яблоко имеет определенную форму, оно круглое, красное, но иногда и разного цвета, у него есть стебель, и, следовательно, это то, что Аристотель считал первичным.Он утверждал, что вторичными качествами являются субъективные элементы, такие как вкус яблока. Такие качества невозможно измерить, доказать или научить. В данном случае разум — это вторичное качество тела, которое, возможно, является наиболее отчетливым, но трудно поддающимся измерению.

Аристотель — Важнейшие люди, упущенные из виду в истории

Введение

Аристотеля помнят по многим причинам. Возможно, вы знаете, как он повлиял на свой вклад в область риторики, или его работу по философии, или его вклад в науку, или многие другие научные вклады, которые он сделал при своей жизни.Этот вклад охватывает множество различных образовательных дисциплин, каждая из которых закладывает основы для многих повседневных областей знаний, что позволяет ему влиять на мировые события через тысячи лет после его смерти.

История

Аристотель родился в 384 г. до н.э. в Королевстве Македония. Его отец был придворным врачом короля Македонии в то время, короля Аминта III. Когда Аристотелю исполнилось 17 лет, он уехал из Македонии в Афины, чтобы учиться у самого известного философа того времени, Платона.Он оставался в Академии Платона в течение следующих 20 лет. Спустя 20 лет он покинул Академию в 347 г. до н.э., когда Платон умер, оставив своего племянника директором Академии. Конкретной причиной ухода было множество разногласий по поводу того, в каком направлении племянник Платона пытался направить Академию. Однако было высказано предположение, что фактическая причина того, что Аристотель покинул академию, заключалась в том, что около 347 г. до н.э. в Афинах резко усилились антимакедонские настроения в результате экспансионистской политики Македонии.Следующие несколько лет Аристотель посвятил изучению биологии (в первую очередь животных и растений) на островах Лесбос и Ассос. Он продолжал эти биологические и другие научные занятия в течение пяти лет, пока македонский царь Филипп II не попросил его наставником своего сына Александра (Великого). После 10 лет обучения Александра он вернулся в Афины, чтобы открыть собственную школу, которая впоследствии стала известна как лицей. Аристотель преподавал в лицее в течение 12 лет, пока он снова не был вынужден бежать из Афин из-за антимакедонских настроений, которые были нацелены на него конкурирующими учеными.В следующем году он умер естественной смертью немного к северу от Афин. Его работа была на удивление забыта почти на двести лет, пока не была открыта заново в первом веке до нашей эры. После повторного открытия он сразу же снова стал популярным, что привело к сильному влиянию на римлян, византийцев, исламский мир и всю Европу с момента их открытия до наших дней.

Значение

Работы Аристотеля достигли цели, которую достигли немногие другие: ему удалось повлиять на развитие почти каждого средиземноморского и европейского общества, а, следовательно, и каждого современного общества.Наибольшее влияние Аристотель оказал на создание логической системы, основание многих областей науки и создание философской системы, которая и по сей день служит одним из основополагающих трудов философии.

Аристотель был первым человеком, который создал и широко распространил систему логического мышления. Он сделал это, предложив систему логики, которая очень похожа на прототип дедуктивного мышления, в которой исследуются характеристики известных вещей, а затем сравниваются их с характеристиками неизвестных вещей.Если характеристики совпадают, то знание первой вещи можно экстраполировать на вторую, потому что они, вероятно, одинаковы или, по крайней мере, достаточно похожи, чтобы данные работали для обоих. Эта идея была настолько революционной, потому что позволяла дедуктивно и разумно решать проблемы систематическим образом. Эта логическая система будет продолжать помогать научным исследованиям и другим интеллектуальным исследованиям настолько, что будет оставаться на месте до тех пор, пока не будет заменена более научным подходом в конце 1800-х годов.

Что касается науки, Аристотель внес большой вклад в создание многих областей. Аристотель начал изучение ботаники и зоологии, когда он наблюдал за растениями и животными на Лесбосе и Ассосе и написал подробную информацию о характеристиках и воспринимаемых свойствах многих вещей, которые он наблюдал. Он также начал заниматься физикой, когда размышлял и читал лекции о природе движения. Помимо физики, он также оказал влияние на астрономию, его самый известный вклад — создание модели солнечной системы, которая поместила Землю в центр солнечной системы.Он сыграл большую роль в основании психологии, размышляя о человеческом разуме в форме своих философских сочинений. Несмотря на то, что многие из его убеждений и открытий окажутся неверными, именно его оригинальные исследования побудили более поздние поколения исследовать различные области, которые он исследовал.

Наконец, Аристотель создал очень влиятельную философскую мораль, которой широко придерживались и в какой-то степени придерживаются. Аристотель считал, что природа наделила человека определенным поведением для выживания, с этой целью он глубоко обосновал свою философию рамками человеческой природы.Он считал, что общество должно быть создано, чтобы стремиться к удовлетворению и счастью своих граждан. Он думал, что это счастье или процветание, как он его называл, может быть достигнуто в долгосрочной перспективе только добродетельными людьми, в частности, путем уравновешивания различных черт вокруг умеренной точки.