Во что человек верит: Психология глупости. Почему даже самые умные люди иногда верят в чушь

Почему люди верят или не верят в Бога?

Почему люди верят в Бога? Может быть, для кого-то ответ будет очевиден: для поиска смысла жизни, поиск истины, вечных ценностей и т.д. Но я бы не стала торопиться с ответом. Поэтому для начала я бы задала другой вопрос: А кто такой Бог в сознании среднестатистического человека? Давайте начнем издалека, как обычно, из детства…

Ребенок целиком и полностью зависит от своего родителя, в родителе все его обеспечение, защита, знание, сила, любовь и т.д. По своей «высоте и недосягаемости» родитель воспринимается ребенком как Бог.

Родитель, как правило, учит свое дитя в категоричной форме: надо, нельзя, должен, это хорошо, это плохо и т.д. В ребенке личность еще не сформирована. Нет того внутреннего психического стержня, благодаря которому бы он воспринимал — оценивал — делал вывод — поступал на основе вывода. Для ребенка этим управляющим и регулирующим механизмом является родитель.

В процессе воспитания ребенок как бы «проглатывает» модель своего родителя, без «разжевывания, переваривания и усвоения». Этот психологический механизм называется «интроецирование». А набор интроецированных («проглоченных» без осмысления) правил, установок, долженствований — интроекты. Ребенок еще не способен анализировать информацию, он «пустой», ему не с чем сравнивать. Поэтому, если родители такие, то и весь мир такой. Он не способен анализировать, что «вкусно и полезно», а что «отрава». Поэтому глотает все без разбора, надо ведь как-то адаптироваться к незнакомому, и даже угрожающему миру.

В зависимости от типа воспитания (а он зависит от психологического типа родителя), возможны следующие направления развития ребенка, известные в психотерапии (ограничиваюсь только необходимыми для раскрытия темы):

1. Ребенка сильно ограничивают в возможностях выбора решений разных задач. «Драться нельзя, так делают только плохие дети» (без предоставления другой альтернативы решения конфликта).

   «Надо делиться, тогда будешь хорошим, с тобой будут все играть». Для интроективных посланий очень характерны обобщающие слова: «всегда», «никогда», «никто», «все» и т.д., которые предполагают только один-единственный вариант действия. «Будь хорошим (в отличие от «поступай хорошо»), и тогда все будут тебя любить». А так как любовь для ребенка — главное условие его жизнеобеспечения и развития, то он всегда выбирает способы поведения, дающие ему в сложившейся ситуации максимальное количество любви и внимания (которое может компенсироваться провокацией родителя на гнев и раздражение). В понимании психотерапевта такой ребенок, а в последствии, взрослый делает все «как принято», «как положено», «как надо», «все так думают, чувствуют, поступают» (хотя в реальности это далеко не так). Он усвоил все эти шаблоны, и они стали неотъемлемой частью его личности. Такие люди живут внешне «нормальной» жизнью, но как будто не своей. Вроде все правильно, а внутри тоска и ничего не хочется, и сил нет. Они, как правило, всегда знают и за себя, и за всех. Но их жизнь — это сплошные серые будни, «надо», а не «хочу». Психотерапия полагает, что часто угодническое поведение, чтобы всем понравиться; компромиссное поведение — «драться ведь нельзя», а по-другому не умеют. И все ради сохранения бессознательной установки «я хороший», а все, что за ее рамками — страх, одиночество, в крайней форме, смерть.

2. У психологов это тот случай, когда ребенка, стараясь обеспечить максимальный комфорт и атмосферу любви, освобождают не только от положенных его возрасту обязанностей, но и от приобретения необходимых навыков. Часто дают ему сверх необходимого удовлетворения потребности раньше, чем они успевают возникать. Из-за этого возникает неразборчивость в собственных желаниях и предпочтениях. У ребенка не формируются в должной степени волевые качества, целеустремленность, самостоятельность. Такой взрослый безынициативный, неорганизованный, недисциплинированный, нерешительный, безответственный ребенок не умеет доводить дело до конца.

   С точки зрения детской психотерапии он — «хороший», и потому ему все должны. Такой взрослый не имеет своей точки зрения, пребывает в замешательстве в ситуации выбора, так как его лишали этой возможности. Не знает, когда он прав, а когда нет, поэтому чаще глотает обиды и соглашается, боясь отказать. Он тоже не знает, чего хочет, и чем ему заниматься в жизни.

3. Этот вариант возникает, когда ребенка воспитывают в жестких рамках, но за счет его врожденных сильных качеств родителям не удается его сломать, и тогда он вступает с ними в войну. Часто делает наперекор установившимся правилам, чтобы доказать свою независимость. Он ненавидит ограничения, протестует против установившегося порядка, демонстрируя свою свободу.

А теперь вернемся к первоначальному вопросу Богу.

У ребенка, в зависимости от психологического типа родителя и формы воспитания, складывается внутренний образ Бога:

1. И получается, что в первом варианте, Бог — это грозный старик, для которого я все делаю плохо и неправильно. Если я поступаю не как «должен», я грешу, я «плохой». А как хочу поступать, я и не знаю. И Он меня не любит, отвергает. Такой человек старается не грешить, чтобы заработать благосклонность Бога, его любовь и благословения. У него естественно ничего не получается, он кается, начинает новую жизнь с понедельника, опять «падает» и т.д, никогда не дотягивая до «хорошего и любимого». Либо, если «удалось» стать хорошим (на самом деле обмануть себя в этом), то рефреном в его речи звучит: «Я такой хороший, Бог, ни с кем не ругаюсь («добрый»), никому не отказываю («отзывчивый»), «не лезу по головам» («смиренный»), а все жду, когда же чаша моих заслуг заполнится, и ты, Бог, воздашь мне. И сидят, ждут. Таким людям легче всего прийти к вере в Бога, потому что это продолжение его детских отношений с родителями. И если он их не проработал, то Бог так и останется для него призраком из прошлого. Фигуры поменялись, а потребности и мотивы этих отношений остались прежними.

   Такую веру в Бога нельзя назвать искренней и истинной, потому что она продиктована в большей степени не внутренним поиском, не жаждой духовного самоопределения и развития, а невротическим чувством вины, либо перфекционизмом.

2. В представлениях такого человека, Бог — это тот, кто меня любит, кто полностью определяет мою судьбу, все в его власти, а я такой слабый и беспомощный. В основе лежит отсутствие навыка решать текущие вопросы своей жизни, определять свои потребности и удовлетворять их, в связи с чем, он не готов взять ответственность за свою жизнь. Когда он узнает, что Бог его любит, прощает, обладает верховной властью, это как нельзя лучше вписывается в его картину мира, так как сами они не в состоянии нести бремя ответственности за свою жизнь. Они склонны только молиться — просить, не вникая глубоко в познание Бога и себя, могут с энтузиазмом участвовать в служении. Часто разочаровываются, когда обнаруживают, что почему-то благословения с неба не сыплются на его благословенную голову. Здесь еще сказывается их непостоянство и поверхностность. В понимании православной психотерапии такая вера тоже является невротической, поверхностной, так как «Бог» является заменителем собственной зрелости. Человек нуждается в таком Боге, как дитя — в маминой юбке.

3. Здесь, как вы, наверное, уже поняли, отношения с Богом совсем не складываются. Это бунтарь против правил, норм, установок. Но он может быть не сильно выражен на поверхностном уровне, и такой человек выглядит вполне порядочно. Но у него уж точно на все своя точка зрения, пролоббирует свои интересы, решительный, любит ответственность, так как это дает ему свободу, в общем, «моя жизнь — мои правила». Их протест против родительской фигуры может быть канализирован именно в сторону Бога. Это наиболее социально безопасно. Можно протестовать сколько душе угодно. Где Он этот Бог-то? Среди этой группы часто встречаются психологи и психиатры. В отношении них положение дел усугубляет религия, которая преподносит Бога, прежде всего как диктатора моральных правил, верховную наказующую власть.

   Он любит и наказывает для твоего же блага, и ты должен терпеть, смиряться и т.д. А для этих противоборцев подобные слова, как красная тряпка для быка. И Бог превращается в главного врага жизни. Но это отношение также не является зрелым, а невротическим переносом агрессии с родительской фигуры на образ Бога.

Возвращаясь к первоначальному вопросу, можно сказать, что для многих за причинами веры или неверия в большей степени скрываются симптомы невроза. И это дает повод некоторым психотерапевтам рассматривать веру в Бога однозначно как нездоровое проявление. Как неспособность справиться с жизненными ситуациями и убегание «под крылышко» Бога.

Потому что то, что такие люди себе представляют Богом, не Бог вовсе. Это далекий бессознательный образ родительской фигуры, искаженный детским восприятием. Такой Бог — призрак прошлого. Такая вера (или неверие) – не признак духовной зрелости, а продолжение детского внутреннего конфликта.

Я — православный психотерапевт и написала эту статью не с целью критики «невротической личности». Я руководствовалась желанием расширить вашу зону осознания в таких далеко неоднозначных вопросах: Почему я верю в Бога или не верю? Кто такой Бог для меня? Что мне дает моя вера?

И если это возможно в рамках данной статьи, «запустить» внутри вашей личности процесс трансформации невротической веры в зрелую веру в Бога.

Врач-психиатр, психотерапевт, православный психотерапевт Емельянова Ксения Ивановна.

Почему люди верят в сверхъестественное?

31 октября 2016

Подпись к фото,

Среди россиян в возрасте от 45 до 59 лет большинство верит в магию.

Как выяснил ВЦИОМ, более трети россиян верят в колдовство, порчу и сглаз. Еще почти четверть россиян не уверена в том, что это предрассудки. Среди женщин в колдунов верит почти половина.

Впрочем, Россия здесь не уникальна. В Соединенных Штатах, согласно опросам компании Gallup, примерно треть уверены, что можно влиять на материальный мир с помощью мысли, около 40% американцев верят в привидения, а 20% — в то, что в принципе можно поговорить с умершим.

Так что пока такие люди в нашем цивилизованном мире есть, празднику Хеллоуин, отмечаемому сегодня, ничто не угрожает.

В чем природа нашей неизбывной тяги к чертовщине и веры в сверхъестественное?

Ведущий программы «Пятый этаж» Александр Баранов обсуждает тему с психологом Валентиной Шаталиной и историком религии Николаем Шабуровым.

Александр Баранов: Колдуны, ведьмы, черти, привидения — существа, с которыми в XXI веке, казалось бы, должно быть все ясно. Можно понять людей далекого прошлого — они не понимали, скажем, почему нет дождя уже целый год. Конечно, колдун был виноват. В наше время подобные вещи наука объяснила. Не все конечно, есть вещи, которые наука еще не объяснила.

Мы не знаем, почему элементарные частицы могут находиться в двух местах одновременно, но это вопросы за пределами обыденного сознания, они людей тревожить не должны. А в обыденной жизни все уже более-менее объяснено.

И, тем не менее, люди продолжают верить в колдунов, привидения, приметы, медиумов. Волей-неволей возникает подозрение, что есть что-то такое в природе человека, что делает его предрасположенным к подобным вещам, суеверию, вере в сверхъестественное. Что-то заложенное то ли генетикой, то ли эволюцией, то ли еще чем-то. У вас есть объяснение на этот счет?

Валентина Шаталина: Какой-то ответ я смогу сформулировать на такой сложный вопрос. Мы действительно не можем объяснить, почему все колдуны, зомби, злые духи так популярны в кинематографе. Почему ужастики — это целая индустрия. Почему к теме переживания страха и ужаса нет равнодушных людей.

Где прячутся корни этих ярких, сильных, сложных чувств, и почему у них такой социальный резонанс? Как ученый, я должна сказать, что те, кто верит в абсолютную магию, имеют низкий образовательный уровень и полное отсутствие потребности разобраться в природе вещей и систематизировать имеющиеся знания и представления.

Но все не так просто. Корни имеют эволюционную природу. Наше мышление так устроено, что в случае невозможности нахождения четкого ответа и решения мы ищем свет там, где темно, странно, непонятно, и пытаемся разобраться, если решение нас очень волнует и результат очень важен, мы склонны поверить всему — чуду. Вы скрещиваете пальцы, стучите по дереву? Не выбрасываете мусор перед дорогой? Опираетесь на обыденные приметы?

А.Б.: Нет, я этого ничего не делаю. Но я сознаю, что я — исключение из правила. А по поводу темноты и того, что там в темноте, — ученые доказали, что первобытный человек должен был бояться шорохов в темноте. Скажем, один первобытный человек знал, что это листья шуршат, а другой придумывал себе страшных монстров в темноте. Первого человека съедал тигр, а второй выживал и передавал эту генетическую расположенность нам.

Мы это продолжаем делать, хотя для нас это не так жизненно важно уже. Как историк религии, вы как смотрите на эту предрасположенность человека, и есть ли она в натуре человека?

Николай Шабуров: Мне трудно говорить о том, насколько это заложено генетически, не исключено. Но я не думаю, что современная жизнь менее сложна, более понятна для большого числа людей, нежели жизнь первобытного человека. Мы очень много знаем про природные явления. Наука нам открыла, почему долго нет дождя, и многие другие сложные вещи.

Но можно согласиться с Марксом, что гораздо более важную роль играют социальные факторы. Наша социальная жизнь не менее иррациональна, чем жизнь природная, как она была у первобытного человека.

А.Б.: Что вы имеете в виду? В современном мире имеется гораздо больше инструментов, чтобы решать свои проблемы. Не только чтобы выжить, но и собрать урожай, не надо прибегать к потусторонним силам, чтобы завтра поесть. Но эта тяга, эта вера существует в самых различных формах.

Н.Ш.: Но остаются войны, остается социальное неравенство, тирания, насилие. В человеческой жизни, в том числе в общественной, очень много иррационального. Вроде бы с прогрессом человечество идет по пути рационализации, но все равно, эта сфера нерационального остается. И человек, особенно в нашу эпоху глобализации, когда жизненные обстоятельства меняются, образ жизни изменился на протяжении одного поколения. Человеческое сознание за этим не успевает.

А.Б.: Вопрос еще в том, где эта иррациональность сидит. Действительно наша жизнь иррациональна, или наше сознание воспринимает ее так? Часто то, что мы не можем понять, не способны понять, — мы не можем согласиться с тем, что мы это не понимаем, ищем объяснения и приходим к иррациональным объяснениям. Разве этого нет?

Н.Ш.: Наше сознание — это тоже часть жизни. Ответить на вопрос, иррациональна ли жизнь, или иррациональность коренится в подсознании, невозможно. Я не готов. Мне кажется, наша жизнь и сознание связаны друг с другом неразрывно. По-прежнему очень значительные вещи от нас не зависят. Мы — объект воздействия каких-то глобальных сил. Это гораздо более силы сейчас социальные, нежели природные, но это не меняет сути дела. Человек себя ощущает столь же некомфортно. Нельзя сказать, что сейчас уровень страха понизился.

А.Б.: Страхи стали другими, но они существуют.

Н.Ш.: Но они не в меньшей степени воздействуют на сознание человека.

А.Б.: Может быть, современный человек, несмотря на весь комфорт, когда страхов нет, начинает их для себя искать, когда волнений нет — о чем бы поволноваться. И жизнь для современного человека кажется иррациональной, полной непонятного, и человек тянется к объяснению.

В.Ш.: Как психологу, мне хотелось бы развести общие социальные тенденции, то, что нельзя не заметить глазом, с индивидуальными проблемами человека, который верит или не верит в эту мистику. Исследования ВЦИОМ, которые опубликованы, мы видим разницу, как это воспринимают мужчины и женщины, разницу по возрастным группам. Самая восприимчивая к мистике, порче, сглазу группа — 45-60 лет.

А.Б.: А наименее восприимчивая — либо молодежь, либо те, кому за 60. Молодежь понятно. А почему менее восприимчивы те, кому за 60? Потому, что они выросли в СССР, или по каким-то другим причинам?

В.Ш.: Это связано исключительно с возрастными особенностями. Это совершенно замечательный возраст, особенно в нашем веке. Человек в этом возрасте опирается на прожитый опыт, умеет им распорядиться, умеет управлять своими эмоциями, понимает пределы своих волевых усилий. Он более рационально распоряжается собой.

А потребность в мистике возникает, когда у нас низкая самооценка и нет реального способа ее вырастить. И мы компенсируем ее через то, что верим в примету, магические пассы экстрасенсов.

Я вспоминаю 90-е годы, когда приходилось консультировать большое количество молодых бизнесменов в России. Люди приходили и искали экстрасенса, садились в кресло пассивно и говорили: делайте со мной что-нибудь. Экстрасенсы были более высоко оплачиваемы, более популярны и действительно здорово помогали людям.

У человека большая потребность концентрироваться и на что-то опираться. А экстрасенс, цыганка, гадальщица чувствует этот момент и помогает человеку поверить в себя, в то, что сбудется то, что ему так необходимо, что у него получится. Эта дополнительная энергетика в огромном количестве случаев помогает человеку, и не только в СССР.

Посмотрите на гомеопатию. Человек приходит за помощью, дополнительной поддержкой — кроме таблетки, врачебного вмешательства, ему нужно что-то еще. Ему предлагают целый спектр разных практик — работа с дыханием, умение управлять своими мышцами, йога, пилатес или что-то еще. Другое дело — спиритуал хилинг или александер текник.

А. Б.: То есть вся эта чертовщина работает.

В.Ш.: Ты должен поверить, что тебе это поможет. И, если прикосновение дает ему внутренний покой, равновесие, баланс — это поиски нашего «я». Балансирование между своими страстями и внешним миром. И если мы слабы, мы ищем поддержку в мистике.

А.Б.: А почему не на всех это действует? Есть люди, на которых это совершенно не действует. Даже если человек допускает какие-то экстрасенсорные возможности, это не значит, что кто-то может изменить свою жизнь, помочь, продемонстрировав какие-то фокусы. А про колдунов вообще говорить нечего. Есть люди, которые мыслят сугубо рационально.

В.Ш.: Хотела бы посмотреть на этих людей. Это достаточно сильные натуры, которые привыкли опираться на свой опыт, перепроверять себя. У них рациональное логическое мышление, они не боятся неуспеха, плохой оценки. Его не ранили в детстве, не говорили «ты ничтожество», как это принято в некоторых культурах, когда младший по статусу в родовой цепочке всегда плохой, потому что маленький.

А.Б.: Я далекий от психологии человек. Но у меня есть доморощенная теория, почему некоторые люди верят в сверхъестественные вещи, а некоторые нет. Вы, как специалист по детству, — я с вами проконсультируюсь.

У ребенка существует дуалистическое сознание — он относится к жизни как к игре, и это помогает ему осваивать мир. Ребенок может одновременно точно знать, что Деда Мороза нет, что подарки покупают родители, и тут же верит, что Дед Мороз есть, он беспокоится, что труба узкая, Дед Мороз в нее в этом году не пролезет и он подарка не получит.

Проходит время, ребенок взрослеет и должен решить, есть Дед Мороз или нет. И есть три варианта ответа — один, когда взрослый человек говорит, что Дед Мороз есть. Это тяжелый случай, мы его рассматривать не будем.

И два других: Деда Мороза нет — рационально мыслящий человек, скорее всего, нерелигиозный, и не верит в колдунов. И есть люди, которые отказываются отвечать на этот вопрос. И они продолжают жить с детским дуализмом сознания. Они верят и не верят в колдунов, они легко могут быть религиозными, они ищут смысл жизни там, где его нет, и прочее.

В.Ш.: Вы затронули непростой сюжет, связанный с детством и тем, что ребенок вырастает из детства. Что некоторые сохраняют в себе ребенка, может быть хорошим, добрым знаком, показателем креативности, потому что ребенок способен увидеть неожиданные связи между обыденными вещами. И такой человек может быть очень успешным творческим взрослым.

И если он не хочет отвечать по поводу Деда Мороза, он может скрывать наивное ощущение, что чудо существует. Как бы мы ни были прагматичны, нам хотелось бы верить, что доброе начало побеждает злое — а это чудо. Что сильный и мужественный человек будет впереди трусливого и подлого — и это тоже чудо. Это очень сложная система наших морально-этических представлений о жизни.

И в каких условиях существуют наши дети, что мы им все время уменьшаем границы наивных добрых представлений о жизни и вводим все больше прагматических характеристик, которыми они очень легко манипулируют. Или придется переходить в область патологии, когда человек настолько тревожен, что не может существовать в современном мире, угнетен им.

Это страх безработицы, одинокой старости. Любые наши социальные проблемы можно перевести в эту плоскость. Так что, если ваша теория удобна для видения мира, разделения людей на категории, она может существовать.

А.Б.: Какова корреляция между религиозностью, верой, принадлежностью к определенной официальной религии, и суевериями? На этот счет есть совершенно разные мнения, результаты опросов.

Н.Ш.: Какая-то корреляция есть. Религия предусматривает веру в сверхъестественное, санкционирует ее. Если человек признает сверхъестественное, то может и признавать такие его формы, как колдуны и так далее. Но не надо принимать это слишком примитивно.

Многое зависит от уровня образования. Многие современные религии — довольно сложные системы, в том числе интеллектуальные, в которых есть специфическая рациональность. Образованные верующие люди вряд ли особенно будут верить в колдунов, ведьм, заговоры и так далее.

С другой стороны, необразованные люди, не принадлежащие к какой-либо религии, тоже могут быть в плену разного рода суеверий. Более того, для них христианство и вера в заговоры и колдунов лежат в одной плоскости.

А.Б.: Кто-то еще в позапрошлом веке сказал, что русский крестьянин не может отличить черную кошку от апостола Павла.

Н.Ш.: Я не стал бы разделять индивидуальные особенности человека и социальный аспект. Для меня человек в значительной степени существо социальное. И неслучайно экстрасенсы стали так популярны в 90-е годы — эпоху нестабильности и перемен, которая для многих была дискомфортна. И как реакция на это — увлечение экстрасенсами и подобными вещами.

А.Б.: То есть вера в колдунов и все такое — симптомы социальной болезни общества, которое не может дать человеку нормального, обычного выхода решения его проблем?

Н.Ш.: Если говорить о современном развитом обществе, думаю, да. Но общество обществу рознь. Человечество прошло большой путь. Я не готов назвать средневековое общество больным. Это общество с такой структурой, в которой такие вещи играли большую роль.

Но такой исторический феномен, как охота на ведьм, на самом деле имела место не в эпоху классического средневековья, а когда начал происходить слом традиционного средневекового сознания. Это XV-XVII века, то, что мы называем эпохой Ренессанса. Это реакция на перемены, вторжения иррационального начала, в очень тяжелых формах.

Эта охота унесла десятки, а то и сотни тысяч человек, и это было симптомом кризиса, болезненности общества. До этого в колдунов верили, но не было такого страха, представления, что все вокруг полно зловредными сатанинскими силами, которые пытаются загубить христианский мир.

Эти вещи очень связаны с конспирологией — секуляризованной псевдорациональной верой в колдунов, заговор, нечистую силу и так далее. Валентина говорила о гендерном и возрастном аспекте.

У нас нет достаточных данных, чтобы оценивать, что в этом плане имело место в средние века, но само название характерно — охота на ведьм. Женщины явились в гораздо большей степени жертвами этой кампании, но, возможно, и в большей степени были подвержены суевериям. Это тоже очень интересный вопрос.

А.Б.: Вы как психолог видите положительную сторону в творческой стороне — человеку помогают жить экстрасенсы, вера в чудо и так далее. Но все это основано на обмане. Где вы проводите грань, где это помогает человеку, а где становится опасно?

В.Ш.: Это очень сложный вопрос. Мы говорим об эволюционном страхе перед неизвестным, и этим страхом можно манипулировать. Мы видим множество примеров, о которых только что говорили, что СМИ и другие институты могут легко это использовать в своих прагматичных целях.

Если человек стар, немощен и к нему приходит знахарка, которая уводит его от реального лечения? Помните, как заряжали воду и все такое? Это — безусловное зло. Но человек без веры — очень печальное создание. Именно опираясь на веру, он может сделать что-то по отношению к себе и другим.

_____________________________________________________________

Загрузить подкаст передачи «Пятый этаж» можно здесь.

«Человек — это то, во что он верит»

22 января 2010 года в Российской государственной библиотеке состоялось открытие выставки, приуроченной к 150-летию со дня рождения А.  П. Чехова. В ее экспозиции представлены редкие рукописи, в числе которых — рецепты доктора Чехова; прижизненные издания произведений писателя; письменные принадлежности и чернильницы, а также уникальные фотографии, портреты, открытки и музыкальные работы, посвященные творчеству драматурга.

Выставку открыла заместитель генерального директора РГБ Людмила Тихонова, с приветственным словом обратились доктор филологических наук, профессор Ирина Минералова, сопредседатель Союза писателей России Сергей Котькало.

Заведующий Отделом рукописей РГБ Виктор Молчанов отметил, что его сотрудники не только принимают участие в подготовке подобных выставочных экспозиций, но и занимаются реконструкцией черновиков Антона Павловича. Как известно, писатель не хранил свои записи, и сейчас они являются большой библиографической редкостью. Одними из немногих дошедших до нас, являются черновики книги «Остров Сахалин», в которой Чехов проявил себя не только как писатель, но и как гражданин. Отдел рукописей РГБ восстановил этот памятник и создал его электронную копию, а в планах Библиотеки — выпустить факсимильное издание рукописи.

Среди экспонатов выставки — первый печатный сборник рассказов «Сказки Мельпомены», вышедший в Москве в 1884 году под псевдонимом «Антоша Чехонте» (книга с дарственной надписью автора В. Д. Левинскому — редактору московского юмористического журнала «Будильник»). За ним следует второй отдельно вышедший сборник «Пестрые рассказы», изданный в Петербурге в 1886 году. Эта книга так понравилась читающей публике, что с 1886 по 1898 год выдержала 12 изданий.

Перед посетителями предстает и уже «зрелый», «серьезный» Чехов — сборники «Хмурые люди», «В сумерках» — и многие другие прижизненные издания из фондов Музея книги и основного хранения.

Несомненный интерес представляет первое издание «Острова Сахалин» с автографом автора на титульном листе, а также прижизненные издания Антона Павловича: «Пьесы», выпущенные Сувориным в 1897 году (в книгу вошли «Медведь», «Предложение», «Иванов», «Лебединая песня», «Трагик по неволе», «Чайка», «Дядя Ваня»), «Три сестры», изданная А.  Ф. Марксом в 1901 году, и «Вишневый сад» 1904 года издания.

Значительная часть выставки посвящена литературе о жизни и творчестве великого писателя. Это материалы Отдела рукописей, среди них — «Договор, заключенный А. Ф. Марксом и А. П. Чеховым на покупку в полную собственность всех сочинений А. П. Чехова, которые напечатаны до 1899 г. и будут напечатаны в ближайшие 20 лет. 26 января 1899 г.» и «Рецепты, выписанные А. П. Чеховым собственноручно больным в 1884 и в 1894 годах». Интересны документы, относящиеся к поездке Чехова на Сахалин в 1890 году, в том числе его письма к А. М. Пешкову, к В. Т. Короленко, к сестре М. П. Чеховой и другим корреспондентам, а также письма к А. П. Чехову И. А. Бунина, В. А. Гиляровского, Л. С. Мизиновой и других.

Украшением экспозиции является романс Сергея Рахманинова «Мы отдохнем» (по пьесе «Дядя Ваня»). А также произведения Р. Щедрина: клавир балета «Чайка» и партитура балета «Дама с собачкой».

Посетители смогут познакомиться с изобразительными материалами, посвященными жизни и деятельности А. П. Чехова, из Отдела изоизданий и большой коллекции доктора технических наук, профессора Владимира Гурьевича Беликова.

Выставка будет работать до 15 февраля, ежедневно с 12:00 до 17:00, кроме субботы и воскресенья, по адресу: ул. Воздвиженка, д. 3/5, подъезд 3, этаж 3, выставочный зал РГБ.

Фото: Мария Колосова
24.01.2010

Почему люди верят в бога

Автор и ведущая популярного ютьюб-канала «Все как у зверей» Евгения Тимонова по просьбе «Афиши Daily» рассказала, почему верить в высшие силы нужно и полезно.

Евгения Тимонова

Натуралист. Образование: биологический факультет ТГУ, факультет литературоведения и факультет психологии НГПУ. Автор и ведущая ютьюб-канала «Все как у зверей»

Религия зародилась под мохнатыми лбами наших предков где-то в среднем палеолите. Наука как метод появилась позже — считается, что в Древней Греции. Но, как и все остальные наши качества, и то и другое не спустилось к нам на облачке, а досталось от предков-животных. Собственно религии и науки у животных нет. Но у них есть то, из чего выросли и религия, и наука: вера, знание, а также потребность и в том и в другом.

Сначала животным понадобились объективные знания для повышения контроля над окружающим. Обработанные факты складываются в опыт, и чем он больше, тем лучше животное приспособлено, тем легче его жизнь и успешнее размножение.

Вера появляется позже, примерно на том же уровне психической эволюции, что и образное мышление. Собака лает на шум за дверью, потому что верит: этот шум не просто так, за ним стоит кто-то, на кого надо полаять. И это дает ей иллюзию контроля. Всего лишь иллюзию, но этого достаточно, чтобы снизить стресс от непонятной и потенциально опасной ситуации. А чем ниже уровень стресса, тем легче жизнь и успешнее размножение.

Польза знаний очевидна. Но и от веры ее немало:

Вера экономит время и мозговые ресурсы при принятии решений. В природе хорошо решает тот, кто решает не столько верно, сколько быстро.

Вера видит за случайными явлениями некую создавшую их силу и пытается на эту силу влиять. Это спасает от развития выученной беспомощности. Когда все плохо и ничего нельзя изменить, можно держаться за иллюзии и ритуалы как за соломинку, и эта воображаемая соломинка реально поддерживает.

Вера улучшает нашу способность понимать друг друга. Чужая душа потемки, все наши представления о внутреннем мире другого — исключительно догадки, фантомные факты. Но тем не менее они помогают нам строить настоящие отношения, заводить друзей и оказывать влияние на людей. Известно, что чем лучше у человека развита эмпатия и способность к пониманию чужой психики, тем больше у него склонность к того или иного рода религиозности. Похоже, отношения с воображаемыми друзьями работают как тренажер для оттачивания навыков чтения душ.

И, наконец, вера превращает нашу экзистенциальную тревогу в страх. Отличная замена, правда? Правда, отличная. Страх смерти есть уже у животных. Отсюда известные ритуалы прощания и погребения у слонов, обезьян и дельфинов, а этолог Марк Бекофф в книге «Эмоциональная жизнь животных» описывает такое поведение даже у лам, лисиц и волков. Великие эмпаты — собаки — боятся смерти хозяина. Говорящая горилла Коко сказала про своего любимого котенка, сбитого машиной: «Плохо. Грустно. Спи, котик» (R.I.P., Коко. Нам тоже).

Подробности по теме

«Страх — самый надежный поставщик кайфа»: почему мы любим бояться

«Страх — самый надежный поставщик кайфа»: почему мы любим бояться

По мнению знаменитого психотерапевта Ирвина Ялома, тревога небытия и доконцептуальное знание о смерти есть у нас с самого рождения. Концептуальным оно становится лет в пять, когда мы впервые осознаем, что умрем. Насовсем. Когда-нибудь раз — и меня нет. Совсем. Ужас! Ужас по Хайдеггеру — это запредельный уровень тревоги, при котором вызывающий его объект выделить невозможно. Пока человек находится в этом состоянии, он не способен ни к какому действию. Тревога парализует волю и активность, поскольку не отделена от моего я. Но если ее превратить в страх, он будет изолирован от меня и управляем. Не мною, так кем-то еще. С кем, как верит наш макиавеллиевский интеллект, наверняка можно договориться.

Наука бескомпромиссна, а религия это всегда искусство переговоров. Хорошо, смерть — это возможность, от которой невозможно отказаться. Но ведь можно обсудить условия? Любая религия признает факт, что вы умрете, но дополняет его обещанием, что при выполнении определенных условий на этом все не закончится.

Надежда на бессмертие — это наш способ контроля над страхом смерти. Иррациональный, иллюзорный, но другого пока не придумали. Наука все возится, а нам надо прямо сейчас.

Жизнь с ее экзистенциальными проблемами и общей тревожной спонтанностью стрессирует нас, и от этого есть только два средства — контроль и предсказуемость. Настоящие или иллюзорные — для психики не так уж и важно.

Ученые поместили две группы крыс в неудобное положение: они были связаны, лежали на спине и ничего не могли с этим поделать. Но одна при этом могла грызть деревянную палочку, а другая — нет. Угадайте, которая группа быстрее оправилась от стресса? В грызении палочки, как и в любом ритуале, нет никакого рационального смысла. Но есть смысл в снижении стресса. Опыты над животными и людьми показывают: воображаемое управление ситуацией успокаивает так же, как настоящее. А если не видно разницы, зачем платить больше?

Вот поэтому не бывает атеистов в окопах под огнем и даже в самолете во время турбулентности их становится меньше, чем десять минут назад. Религия дает выход из безвыходной ситуации. Да, вы его сами нарисовали на стене. Но для вашего здоровья лучше такой, чем никакого.

Подробности по теме

Почему мы боимся умереть? Рассуждают ученые, активисты, священник и адепт Death Positivity

Почему мы боимся умереть? Рассуждают ученые, активисты, священник и адепт Death Positivity

Но если вера такая полезная штука, за что же ее теперь так ругают ученые, просветители и другие хорошие люди с хорошим образованием?

Ведь так было не всегда. Когда тяга к вере и знаниям в сочетании с накопительным механизмом культуры породили религию и науку, до поры до времени они жили мирно. Шаманы-лекари. Священники-астрономы. Монах-генетик. Книги писались в монастырях, от аббатств отпочковывались университеты, и трудно было понять, где заканчивается одно и начинается другое. Но постепенно выросшие на основе веры и знаний мощные социально-культурные институты обособились и перешли от кооперативных отношений к конкурентным.

И к началу XXI века их конфликт достиг исторического максимума. Да, когда-то ученых жгли на кострах, но Средневековье в принципе жгло. Это был нормальный способ решения вопросов, и ученые проходили на общих основаниях. Но когда в XXI веке сторонники религии и науки устраивают настоящие петушиные бои, мамкины веруны и мамкины атеисты ходят стенка на стенку в интернете, а ученые и священники в публичных дебатах швыряются пометом и банановыми шкурками, это уже не вполне нормально. Причем чувства участников настолько переплелись и взаимно оскорбились, что уже сам черт не поймет, кто во что верит, кто что знает и кто за что готов перегрызть друг другу глотку. За истину? За влияние на аудиторию? За победу своей концепции над концепцией противника? Что бы там ни было, в результате получается следующая неприятная вещь.

Знание и вера — главные естественные способы регуляции стресса. Они нужны нам оба, потому что знание работает в условиях достаточной информации, а вера — в условиях недостаточной.

Но общественное мнение настаивает на выборе: нет, дружок, или ты с нами на стороне света, или с этими на стороне тьмы. И нам приходится выбирать.

Ситуация сложного выбора запускает известный эффект когнитивного диссонанса: выбрав одно, мы тут же начинаем обесценивать отвергнутую опцию.

— Курицу или рыбу?

— Э-э-э… Ну… Наверное, рыбу… Да, рыбу! Рыба полезная. А курица что? В ней даже фосфора нет.

Не страшно, что человек выбирал религию, страшно, что навязанная обществом ложная дихотомия заставляет его обесценивать альтернативу: «Да что ваша наука, ничего не знает, одни проблемы от нее». И это может лишить его многого из того, что наука могла бы ему дать, но не даст, поскольку и сама стоит в позе: «Кончай тут верить или проваливай».

Хотя никто не обязан выбирать между своими базовыми потребностями. Мы имеем право на обе. На знание, чтобы снижать стресс с помощью реальных фактов. И на веру, чтобы делать это, когда фактов не хватает.

Но чтобы сохранять адекватность, мы должны отделять фантомные факты от настоящих. И вот тут, собственно, прячется главная проблема.

В новом выпуске «Все как у зверей» мы проводим простой опыт, иллюстрирующий отношения веры и знания в отдельно взятой голове. Скромно надеюсь, что для кого-то он что-то прояснит и, может быть, даже немного уменьшит количество бессмысленных разборок, заполонивших телевизоры и интернеты. Ведь чтобы избавиться от предрассудков, а не укрепить их или заменить другими, нужно просто аккуратно добавлять знания в каждую отдельно взятую голову. И они сами собой вытеснят все лишнее. Поверьте, никакими другими способами этого не добиться.

Нобелевский лауреат, великий русский физиолог Иван Петрович Павлов сказал:

Я выступаю против гонения на церковь, на религию. Я считаю, что нельзя отнимать веру в бога, не заменив ее другой верой. Большевику не нужно веры в бога, у него есть другая вера — коммунизм. Другую веру приносит людям просвещение, образование; вера в бога сама становится ненужной. Надо раньше просветить народ, дать ему грамотность, образование, и вера сама ослабеет. А разрушать веру в бога, не заменив ее ничем, нельзя

Иван Петрович Павлов

Физиолог, лауреат Нобелевской премии в области медицины

Почему человек верит в Бога?

Сейчас время умирать бывшим атеистам. Просто пришел возраст уходить из земной жизни тем, кто родились накануне Великой Отечественной Войны и сразу после нее. «Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет…»(Пс.89:10). В большинстве своем – это бывшие пионеры, комсомольцы, партийные и беспартийные коммунисты, а значит люди, скорее всего, неверующие. Если и повезло кому-то быть окрещенным в детстве не забывшими Бога родственниками, то все равно к религии и вере большую часть жизни многие из них не имели никакого отношения.

Инициатива веры всегда исходит только от человека. Первый и самый важный шаг человек совершает сам

Сейчас время умирать бывшим атеистам. Просто пришел возраст уходить из земной жизни тем, кто родились накануне Великой Отечественной Войны и сразу после нее. «Дней лет наших – семьдесят лет, а при большей крепости – восемьдесят лет…»(Пс.89:10). В большинстве своем – это бывшие пионеры, комсомольцы, партийные и беспартийные коммунисты, а значит люди, скорее всего, неверующие. Если и повезло кому-то быть окрещенным в детстве не забывшими Бога родственниками, то все равно к религии и вере большую часть жизни многие из них не имели никакого отношения.

И вот, одни  до последнего «стоят на своем» и умирают без покаяния и причастия. Не помогают ни уговоры воцерковившихся детей или внуков, ни ощутимое присутствие Церкви в информационном пространстве. Другие же, пусть и на закате дней своих, открывают сердце Богу, начинают ходить в храм, готовятся к жизни вечной.

И когда стоишь на похоронах, отнюдь не отвлеченно-философским представляется вопрос «почему человек верит или не верит в Бога?»А еще совсем не праздной кажется мысль «насколько от самого человека зависит – верить или не верить?».

Говорит протоиерей Алексий Иродов, настоятель храма священномученика Владимира в Виннице:

– Моё глубокое убеждение, что человек верит в Бога только лишь по одной причине: Бог такому человеку нужен, и человек хочет, чтобы Бог был. И человеку глубоко наплевать, видел Гагарин в космосе Бога или нет. Такому человеку не нужны доказательства. Доказательством для него является его горячее желание, и уже потом весь мир, который красноречиво свидетельствует о том, что без Бога он не мог бы существовать.

Верующий человек всю жизнь ищет Бога, хотя не видит глазами. Он прекрасно понимает, что не видит, но его сердце знает, что Бог есть. Инициатива веры всегда исходит только от человека. Первый и самый важный шаг человек совершает сам. И уже в ответ на это Бог даёт человеку помощь, которую человек ощущает лично. Неверующие люди напрасно думают, что Бог их чем-то обделил, не дал им веры. Я глубоко уверен, что просто эту веру «некуда было положить». Наше сердце открыто перед Богом.

– Есть у человека особый дар веры, способность к этому?

– Есть. Исключительно у каждого есть этот дар. Весь хороший пафос в нашей жизни мы создаём сами по нашему желанию. Но не синтезируем. Строительный материал в равной мере доступен каждому, но каждый поступает по слову Спасителя: «Добрый человек из доброго клада сердца своего выносит доброе, а злой из злого злое».

– Почему многие люди хотят поверить и не могут?

– Потому что в жизни человека есть вещи непредставимые и немыслимые. Есть много явлений, о которых мы слышали, и мы хотим их получить, но как они выглядят – мы не знаем. Это факт. Способ, чтобы обрести что-либо Евангелие называет. Оно говорит: «Царствие Божие нудится и нужницы восхищают е». Этот принцип не случайный. Мы видим его в Священном Писании много раз. Бог как бы задаёт задачу, и оставляет человека решать её трудясь. Например, выводит перед Адамом животных, чтобы тот в свою очередь дал им имена. Или говорит Адаму и Еве «плодитесь и размножайтесь», и не рассказывает как, чтобы они сами наполнили это смыслом, чтобы это была именно их жизнь, а не чужая. Так и Евангелие создаёт довольно странное на первый взгляд пространство, чтобы человек мог лично своей любовью наполнить его. Чтобы не было у человека повода испытывать горечь по поводу того, что сокровище его сердца не было украдено тем, что его рассказали ему заранее, и не дали места его для его личной любви.

– Есть ли критерий подлинности веры? Вот этот – верит искренне, а этот – делает вид? Причем, обманывает сам себя.

– Критерии есть обязательно, но на этот вопрос лучше отвечать из предыдущего моего комментария. Человек узнаёт только те вещи, которые пережиты им самим, знакомы ему. Чужой опыт веры поэтому, хоть и полезен, но понять его можно тоже только через  личный труд. Именно труд, а не работу. О том, что это была работа узнаёшь потом, а пока ищешь – как будто горы передвигаешь.

Верующего от неверующего отличить бывает трудно. По одной очень важной причине. Многие люди воцерковляются как бы снизу вверх – от церковной традиции ко Христу, вместо того, чтобы правильно воцерковляться – от Христа к традиции. Традиция сама по себе никуда не ведёт, и при этом очень «калорийна», так, что можно заработать всяческие расстройства «пищеварения». И именно поэтому люди, воцерковляющиеся через традицию, поступают, как они думают, благоразумно. Сначала они обожрутся до отвращения традицией, потом становятся «философами», а до Христа так и не доходят. «Не могут больше». Как подружка «Вовочки», которая не пьёт и не курит, потому что больше не может.

– На что рассчитывают люди, которые не верят в Бога? И те, которые говорят, что Бог у них в душе, что  все религии равны, и Бог один для всех?

– Моё убеждение, что такие люди, равно как и атеисты, и даже самоубийцы, что, в общем, одно и то же, просто оригинальничают перед Богом. Думают, что Бог обязательно «прельстится» «красотой их души». Таким образом они противопоставляют себя всем окружающим, позируют, и думают, что Бог обязательно обратит таким образом на них внимание. Это лукавый расчёт, и конец его – смерть. К сожалению, эти «остроумные» узнают результат своего лукавства слишком поздно, за порогом смерти. Страшно даже представить, как бы они хотели вернуться. Испытать такую тоску – и тебе уже никакого ада не надо.

– Какова будет посмертная участь неверующих  и тех, кто не ходил в храм, не причащался Тайн Христовых?

– Я считаю, что никакого спасения они не наследуют, но я далёк от того, чтобы запрещать Богу что-нибудь придумать и для них на Своё Праведное Усмотрение. Если я увижу их в Царствии Небесном – я не буду обижаться.

Подготовила Марина Богданова

Словарь «Правмира» — Вера

Быть православным и не верить в Бога

Православие в России не играет решающей роли в консолидации общества, при этом, как и все общество, сообщество называющих себя православными очень фрагментировано. Декларируемая религиозность минимально влияет на идеологический и политический выбор граждан, а Русская православная церковь не обладает серьезным потенциалом массовой политической мобилизации. К таким выводам пришли социологи исследовательской группы ЦИРКОН на основе результатов масштабного исследования по материалам всероссийского опроса, проведенного в ноябре – декабре 2018 г. с репрезентативной выборкой 2400 человек. Результаты исследования обобщили руководитель ЦИРКОН Игорь Задорин и социолог группы Анна Хомякова в статье «Религиозная самоидентификация респондентов в массовых опросах: что стоит за декларациями», опубликованной в журнале «Полития».

Уровень религиозной самоидентификации в России вроде бы высокий: с христианством, православием в опросах ФОМ и ВЦИОМ устойчиво себя отождествляет порядка 65% опрошенных. Но если в опрос добавить вариант ответа «Я верю в Бога, но конкретную религию не исповедую», что сделали исследователи ЦИРКОН, то картина существенно меняется: обнаруживается немалая, 17%, группа людей, которую в соцопросах раньше не фиксировали, – внеконфессиональные верующие. В эту группу чаще прочих попадают люди в возрасте 25–34 года, работающие, материально обеспеченные. Мотивы их отдельно не исследовались, можно предположить, что среди них не только свойственный молодости поиск, неготовность к конфессиональным обязательствам, но и неприятие религиозных институтов: совсем не доверяют РПЦ среди внеконфессионально верующих 12% (среди православных – 2%).

С учетом этой группы доля относящих себя к православным сокращается до 56%. Среди них выше средних по выборке доли женщин, людей старше 60 лет, пенсионеров, жителей малых городов, людей, не очень благополучных в социальном плане («денег хватает только на еду»). Это предсказуемый расклад, а вот другое распространенное мнение – о наличии связи этноса и исторически заданной религиозной традиции (упрощенно: русский – значит православный) – исследование не подтверждает. Данные ЦИРКОН показывают, что неверующих среди называющих себя русскими – 19% (18% – во всей выборке), внеконфессиональных верующих – 17% (столько же во всей выборке), православных – 60% (56%), т. е. различия между ответами называющих себя русскими и всей выборки в целом несущественны. Впечатляет и другой результат: только 8% православных называют веру в Бога важной для себя ценностью – это опять-таки немногим больше, чем в целом по выборке (6%). Среди православных, часто посещающих храм, таких больше – 17%, но даже в этой группе свыше 80% не придают вере первостепенного значения. Веру в Бога как, наоборот, неважное качество указало 27% православных и 19% православных, часто посещающих храм (33% – все население).

Зачем тогда нужно декларативное православие? Напрашивающийся ответ: в основном для культурной и отчасти этнической самоидентификации – неполон. Рассуждая о том, на кого они надеются, кто может защитить, о Боге говорят 18% в общей выборке и 24% – в православной. Получается, что православие, с одной стороны, выполняет традиционную функцию – формирует ощущение психологической стабильности, защищает от одиночества, внешних угроз и проч. С другой стороны, полагают исследователи, это косвенное свидетельство сомнения этой группы в возможности достучаться до «земных» инстанций.

Данные исследования также не позволяют говорить о православии как отдельной, устойчивой и цельной ценностной системе в представлении россиян. Называющие себя православными респонденты (включая воцерковленную часть) мало чем выделяются на общем фоне, когда речь заходит об отношении к Октябрьской революции, Ленину, Сталину, абортам, гей-бракам, неуплате налогов, курению. Православные чуть меньше склонны оправдывать супружеские измены и добрачный секс, но расхождения с общей выборкой не столь существенны, чтобы говорить о принципиальной разнице. Для подавляющего большинства православных (81%), как и для большинства в общей выборке, нравственность не определяется верой и даже не зависит от нее. Это свидетельствует не только о размывании ценностей и стандартов, но и об отсутствии связи между приверженностью тем или иным ценностям и политическим, социокультурным и иным выбором и поведением – отсюда высокая степень фрагментации общества в целом и православного в частности.

Авторитет РПЦ в обществе высок, но не абсолютен: даже среди православных доля относящихся к ней с той или иной долей скепсиса – под 30%, что ставит под сомнение ее потенциал как политического мобилизатора и объединяющего общество института (а нередко радикальная позиция ее медийных иерархов по важным для общества вопросам сокращает число сторонников). РПЦ для большинства православных обеспечивает сервис по национальной идентичности, но и только.

России предстоит пройти путь самопознания — Российская газета

Сегодня в России возникла ситуация, при которой русская религиозная идея получает все большее место в политической жизни нашей страны.

Дело «пусси-райот», которое в любой европейской стране могло бы пройти незаметно, приобрело в России невообразимые для современного европейца масштабы, которые можно сравнить лишь с реакцией мусульманских стран на попытки «иноверцев» нарушить неприкосновенность Корана или Пророка. Реакция государства и верующих на произошедшее в ХХС обнажила скрытое, но подспудно нарастающее противостояние, затронуло центральный болевой нерв русского общества. Обнажился конфликт между очень яростным, воинственным утверждением, что «Бог есть», и не менее воинственным, что «Бога нет». Эти две крайности в России всегда находились и до сих пор находятся в раскаленном противоборстве. В современном мире такой накал можно наблюдать исключительно в мусульманском обществе. Ничего похожего мы не увидим в других христианских странах, даже в православных — Греции или Болгарии.

Эта иррациональная реакция русского общества на богохульство девушек-панков навела меня на мысль, что наша цивилизация в какой-то степени ближе к исламской, чем к христианской.  И тогда я задумался о том, что знает русский человек о Боге.

Вспомните огромные очереди в Храм Христа Спасителя — к поясу Богородицы. Вспомните отдельный вход для ВИП-персон, к которому подъезжали лимузины, и по-европейски одетые чиновники, в недавнем прошлом активные коммунисты, с сосредоточенным видом ныряли под священную реликвию, в обход общей очереди… Лично я вижу в этом что-то очень древнее, — скорее всего, язычество, которое сохранилось в русском православии и до сих пор не изжито.

В чем это выражается?

После принятия христианства вместо языческих талисманов и амулетов стали изготавливаться по византийским образцам иконки, крестики, которые оберегали бы от бедствий и болезней. Для русского православного любой связанный с верой предмет, артефакт — крестик, ладанка, поясок — являются священными, являются как бы материализацией бога. Это идет от язычества, потому что бог язычника ВНЕ ЕГО ЛИЧНОСТИ, он могущественный сосед — на небе или в воде или в лесу. Древнему, архаическому человеку было трудно представить себе божество без его материального воплощения, тотема.

Это воплощение может быть из мрамора, из дерева или глины, но, главное, его можно пощупать, повесить на шею или даже высечь! Лев Толстой в размышлениях о русской религиозности отмечал, что языческая вера в одухотворенность предмета перешла в русское православие и не была искоренена.

Почему язычество так и не было изжито в России? Наверное, потому, что русское религиозное сознание исторически было лишено процесса умственного постижения Бога — интеллектуализации религиозного сознания, — через которое проходили другие христианские конфессии. Именно поэтому осмысление своего отношения к вере и к Христу, поиски Бога в своей душе, и привели Льва Толстого к очень радикальным выводам. В письме Синоду он так и писал: «Если бы Он (Христос) пришел теперь и увидал то, что делается его именем в церкви, то он…наверно повыкидал бы все эти ужасные… кресты, и чаши, и свечи, и иконы, и все то, посредством чего они, колдуя, скрывают от людей бога и его учение…». (Л.Н.Толстой «Ответ Синоду», 1901г.)

Феномен тысячных очередей к поясу Богородицы, характерный для сегодняшней России, бесконечно далек от современности, я бы сказал, отделен веками. И если такое паломничество еще можно себе представить в крестьянской южной Италии, то в Северной Европе это просто немыслимо. Чем объяснить такую разницу?

Дело в том, что со времени появления христианства в Европе никогда не прекращались богословские споры. Свободная мысль тысячелетиями не боялась подвергать сомнению любые тезисы и обряды христианства. Русская же религиозная культура исключала это право и строилась только на вере — в России религиозная мысль не существовала до середины XIX века. Русский человек вместо права размышлять о Боге имел обязанность истово верить.

Василий Ключевский писал в 1898 году, что «…Вместе с великими благами, какие принесло нам византийское влияние, мы вынесли из него и один большой недостаток. Источником этого недостатка было одно — излишество самого влияния. Целые века греческие, а за ними и русские пастыри и книги приучали нас веровать, во все веровать и всему веровать. Это было очень хорошо, потому что в том возрасте, какой мы переживали в те века, вера — единственная сила, которая могла создать сносное нравственное общежитие. Но не хорошо было то, что при этом нам запрещали размышлять, — и это было нехорошо больше всего потому, что мы тогда и без того не имели охоты к этому занятию. Нам указывали на соблазны мысли прежде, чем она стала соблазнять нас, предостерегали от злоупотребления ею, когда мы еще не знали, как следует употреблять ее… Нам твердили: веруй, но не умствуй. Мы стали бояться мысли, как греха, пытливого разума, как соблазнителя, раньше чем умели мыслить, чем пробудилась у нас пытливость. Потому, когда мы встретились с чужой мыслью, мы ее принимали на веру. Вышло, что научные истины мы превращали в догматы, научные авторитеты становились для нас фетишами, храм наук сделался для нас капищем научных суеверий и предрассудков. Мы вольнодумничали по-старообрядчески, вольтерьянствовали по-аввакумовски. Как старообрядцы из-за церковного обряда разорвали с церковью, так мы из-за непонятного научного тезиса готовы были разрывать с наукой. Менялось содержание мысли, но метод мышления оставался прежний. Под византийским влиянием мы были холопы чужой веры, под западно-европейским стали холопами чужой мысли. (Мысль без морали — недомыслие; мораль без мысли — фанатизм) (В.О. Ключевский «Неопубликованные произведения. Верование и мышление», 1898г.)

Мысль Ключевского — глубочайшее проникновение в сущность не только русского мышления, но и образа жизни русского человека. Русская культура обусловливалась, конечно, многими факторами, но

метод мышления был привнесен особой формой православия, в которой эта религия пришла на Русь.

Но, указывая на позитивные и негативные последствия принятия Русью православия, Ключевский не ответил на вопрос, почему мышление православного русского человека было лишено права на сомнение. Попробуем найти ответы сами.

Разделение христианства на две ветви началось где-то в IV-V веке. Оно возникло вполне естественно, ибо две великих античных цивилизации — греческая и латинская — при всех кардинальных различиях продолжали сосуществовать. Эти две великие культуры и обусловили возникновение двух религиозных и политических центров: восточного — Византии и западного — Рима. Но метод мышления в обеих цивилизациях оставался европейским. В этом легко убедиться, если посмотреть на труды святоотеческих философов. Святые Отцы как Восточной так и Западной церквей были исключительно образованны, они говорили на трех языках — по-гречески, по-иудейски и на латыни. То есть они оперировали общими инструментами логики и софистики. Искусство красноречия и полемики было средством нахождения истины и причиной развития европейского богословия, в том числе, и византийского. Богословы состязались в красноречии и логике даже на византийских базарах!

Но, к сожалению, прав был философ Чаадаев — «пора великих побуждений, великих свершений, великих страстей» не коснулась Руси: «Сначала дикое варварство, затем грубое суеверие, далее иноземное владычество, жестокое и унизительное…».( П.Я.Чаадаев «Философические письма», 1836г.).  Когда викинги пришли на Русь в VIII-IX веке, восточноевропейская равнина была заселена разрозненным дикими, варварскими племенами славян и финнов. Племена находились на чрезвычайно низком цивилизационном уровне с глубоко укоренившимся язычеством и общинно-родовым строем. Славяне не имели представления о рынке и торговле. У них не было своей письменности, уже не говоря о науке философии.  Викинги колонизировали эти вполне варварские территории и жили в них христианскими общинами в замкнутых анклавах, не смешиваясь с туземцами. Порабощенных язычников назвали «смердами».

В 863 году Кирилл и Мефодий перевели Евангелие на церковно-славянский язык. Сначала они принесли свой труд в Болгарию, а потом на Русь. Работа Кирилла и Мефодия привела к невероятной демократизации самого христианского учения. И это замечательно. Но, с другой стороны, будучи переложенным на древнеславянский, оно прервало связь самого учения с его философским обоснованием, с культурными корнями античной европейской цивилизации. Мы получили православие как руководство к беспрекословному следованию без возможности его логического анализа, так как лишенные греческого и латинского языков, мы не имели возможности познать античную философию или софистику. Наше девственное языческое сознание так и не узнало, что такое культура дискуссии. Как следствие, любую попытку критического осмысления религии мы стали воспринимать с языческим трепетом, — как смертный грех.

Поэтому, если в западной Европе развитие университетов начиналось в монастырях и религиозных центрах, на Руси монастыри стали охранными форпостами единственной и непогрешимой истины. Неудивительно, что в России университет как независимый институт возник на шесть столетий позже, ибо университет — это диспут. Неудивительно также, что он немедленно стал рассадником крамолы и свободы и впоследствии существовал под неусыпным оком царской Охранки и под постоянной угрозой закрытия.
Можно сказать, что в течение почти девятисот лет критическое осмысление христианской веры не имело в России права на существование и беспощадно каралось.

В то время, когда на Западе воздвигалось здание современной цивилизации, Русь православная боролась с язычеством. Изучая историю крещения Руси, я был удивлен жестокости, с которой велось искоренение язычества. Это был кровавый процесс. И тем не менее, язычество до сих пор живо в нашей культуре. Так что можно даже сейчас наблюдать своеобразное «двоеверие».

Но не все знают, что в определенный период в Московской земле было даже «троеверие»! Вполне себе такая «смесь» христианских святых, языческих богов и Аллаха. Религией, общей для Московии и Орды, был странный симбиоз ислама и арианского христианства  (в котором Иисус и Магомет равновелики!), а разделение веры случилось в 1589 году, когда Казань приняла чистый ислам.

Русский философ Г.П.Федотов писал: «Есть одна область средневековой Руси, где влияние татарства ощущается сильнее — сперва почти точка, потом расплывающееся пятно, которое за два столетия покрывает всю восточную Русь. Это Москва — «собирательница» земли русской. Обязанная своим возвышением прежде всего татарофильской и предательской политике своих первых князей, Москва благодаря этой политике обеспечивает мир и безопасность своей территории… В московской земле вводятся татарские порядки в управлении, суде, сборе дани. (В Московии тогда носили исламскую одежду, женщины носили чадру и сидели замкнутыми в теремах, при встрече московиты говорили друг другу «Салом»). Не только извне, но изнутри татарская стихия овладела душой Руси, проникла в плоть и кровь…» (Г.П.Федотов «Россия и свобода», 1945г.)

В ордынский период тюркский язык оказал радикальное влияние на язык Руси.  Например, известное все вам «Хождение за три моря» Афанасия Никитина начинается тюркско-арабской молитвой из Корана, написанной по-славянски: «…Милостиею Божиею преидох же три моря. Дигерь Худо доно, Олло перводигерь дано. Аминь! Смилна рахмам рагим. Олло акьбирь, акши Худо, илелло акшь Ходо. Иса рухоало, ааликъсолом. Олло акьберь…» Представляете себе?!

Такой экзотический симбиоз из нескольких вер, «троеверие», не мог не отразиться на формировании русского религиозного сознания.

А в это время в Европе в сфере влияния католической Церкви происходило бурное развитие городов, крепла буржуазия, возникало гражданское сознание, оформлялось понятие Личности.
Что означает «городское сознание»? Это не место жительства или работа в городе. Это комплекс идей и осознание своих обязанности и прав. Это сознание человека, который зарабатывает деньги, не пользуясь чужой землей, а своим знанием, мастерством, специальностью, и свободно продает плоды своего труда. Когда у такого человека появляется экономическая независимость, он начинает требовать себе политических свобод. Как только человек потребовал себе политических свобод, он стал личностью,  гражданином. Возникновение буржуазии привело в Европе к эволюции религиозного сознания.

На Руси в силу политических и экономических причин так и не возникло городов, по западному образцу — политических  образований с независимым самоуправлением, с рыночными отношениями, с правом закрепленными юридически, которое называется Магдебургское право.

В Московии не было ни одного, подчеркиваю — ни одного (!) — города с магдебургским правом. В Украине Магдебургским правом пользовались около 60 городов, в Белоруссии — около 40, а в России — ни одного! Правда, Новгород и Псков обладали самоуправлением, в них развивалась торговля и ремесла. Но чем они закончили? Их уничтожила Московия. Их пытались уничтожить все властители, начиная с Александра Невского.

Новгород и Псков сопротивлялись Московскому тоталитаризму в течении трех веков, пока Иван Грозный не утопил все в крови.  

Поэтому в России крестьянское общинно-родовое сознание оставалось нетронутым, так как не возникла национальная буржуазия.

Не могу не отвлечься от темы и не сказать несколько слов об Александре Невском. Противостояние этого князя и свободолюбивых новгородцев — скажем так, не очень удобно для историков-апологетов Александра Невского. Когда новгородцы восстали и выгнали его сына Василия, Александр помчался в Орду и натравил татар на непокорных республиканцев. В течение двух десятилетий Новгород и Псков подвергались жесточайшему террору Александра и Орды, но они не сдавались.

Мне кажется, что пока официальная история нашей страны будет оставаться искаженной по идеологическим мотивам, мы не сможем понять причинно-следственных связей, объясняющих почему мы такие.

Что же происходило с европейской религиозной мыслью в XV — XVI веках?

Возникшая буржуазия хотела сознательно осмыслить свои отношений с богом. Когда человек почувствовал себя личностью, почувствовал, что от него лично, а не от священника, как наместника бога на земле, зависит его успех, возникло протестное движение против корысти и властолюбия католической церкви, которая всегда пыталась подмять под себя светскую власть. В протестантизме нет тотемов, в нем единственная священная вещь — Библия. Читай и живи по ней. А если кто-то и носит крестик, то для него этот крест — просто символ его принадлежности к религии, а не магический предмет, охраняющий от зла, как медвежий клык для тунгуса или перья для индейца. У католика, а тем более у протестанта, зависимость от чудотворных реликвий ушла. Появилось сознание того, что бог — твой постоянный и строгий Судья, присутствие которого в твоей душе и сознании как раз и требует от тебя личной ответственности. И не только перед богом, но перед собратьями, перед детьми и родителями.

Эта личная индивидуальная, и, главное АНОНИМНАЯ ответственность человека перед богом есть основа современного общества — добросовестного труда, уплаты налогов, крепкой семьи, отсутствия беспризорных детей на улицах. Личная анонимная ответственность — краеугольный камень современного государства и общества.

Я убежден, что архаическое сознание сохранилось в России до сегодняшнего времени, и большая часть населения нашей страны до сих пор живет в «добуржуазном» обществе. В этом смысле наше государство имеет больше общих черт с африканскими государствами, чем с европейскими. Этим и объясняется отсутствие в России гражданского общества: граждан нет, есть население.
Радикальную попытку вернуть Россию в Европу сделал Петр Великий. Петровские реформы положили начало новому типу русских. Можно сказать, эти реформы породили другой народ — русских европейцев, по своим убеждениям не имеющих ничего общего с огромной массой русских людей живущих в полуязыческом состоянии.

Этот немногочисленный народ — «малый народ», славянофил Хомяков сравнивал его с европейским поселением, заброшенным в страну дикарей («большого народа»), и он за двести лет, развиваясь и умножаясь, создал всю культуру, которой Россия сегодня гордится. Мы говорим: «наш балет, наш Чайковский, Достоевский, Чехов, Пушкин». Все, что было создано за какие-нибудь двести лет, все, что повлияло и обогатило мировую культуру, было создано «малой» нацией русских европейцев.

Если бы не было в истории Петра Великого, что бы мы знали? На что бы мы повлияли?

Россия как великая культурная страна вышла на мировую арену только после Петра. Но существование двух народов, прямо противоположных по своим идеалам и убеждениям, не могло не привести к катастрофе. И она случилась: в 1918 году царя — «единственного европейца» (по выражению Пушкина,) расстреляли в Ипатьевском доме, а следом и остальных представителей европейской России стали гонять по улицам, высылать подальше на «философских пароходах» и просто расстреливать. Ленин открыто признал: «мы расстреливаем не за преступления, мы расстреливаем за принадлежность к классу». А класс этот и был класс «белых» русских. Но к 1940-му году европейская Россия закончилась. Осталась Русь, Московия. Мы в ней живем и по сей день!

Я уже двадцать лет изучаю связь между культурой нации и ее экономическим развитием. Меня интересует, насколько «национальные особенности» народа влияют  на государственный строй его страны. Аргентинский социолог Грондона и американский культуролог Харрисон посвятили свою жизнь именно этим вопросам. Оба они пришли к выводу, что существуют культуры динамические, т.е. легко воспринимающие изменения, и культуры «инертные», которые сопротивляются всяким изменениям и враждебно относятся к попыткам модернизации. Грондона пришел к выводу, что мировосприятие аргентинского человека трудно поддается изменениям, скажем, в отличие от ментальности бразильца. Он объяснил это тем, что культурные коды, эти неписаные законы, которые определяют ежедневное поведение человека, его взаимоотношения со своей семьей, его рабочую этику, его способность к организации своего быта, складываются под влиянием многих факторов — климата, географии, истории и т.д.

Харрисон открыл, что существенным, формирующим культуру фактором является религия. И когда он систематизировал страны по религиозной принадлежности, он пришел к неопровержимому выводу: страны с разными господствующими религиями имеют разные экономические показатели. (Л.Харрисон «Кто процветает», 1993г).

По так называемому индексу человеческого развития ООН, в котором самая развитая страна занимает первое место, а самая отсталая — 162-е. Страны, исповедующие христианство,  по данным доклада ООН об Индексе человеческого развития 2001 года, расположены следующим образом:

Протестантские страны — 9,2

Католические                  — 58,3

Православные                 — 58,9    

Этот факт поразил меня, и мне кажется, в России он просто игнорируется! А ведь он требует серьезного изучения и анализа в России с участием историков, социологов, теософов, культурологов и политиков. Посмотрите на хаос в самой европейской православной стране — Греции. Это вам не протестантская Эстония, в которой вообще ничего нет, кроме гранита и селедки, но был и есть порядок. А в Греции ни одна реформа не проходит. Или Кипр, где все деньги, которые были вкачаны ЕС, ушли в чьи-то карманы. Это только подтверждает, что в православных странах отношение к закону очень вольное, ибо сам этический код мягок и расплывчат. Особенно в России.

Если спросить русского человека, в какого Бога он верит, скорее всего, он ответит, что в Бога, который все простит. Может, поэтому сегодня в церковь, помимо множества простых и искренне верующих людей, идут все цапки и братки? Всепрощающий русский Бог дает отъявленным преступникам бесхитростную надежду, что посещение церкви и иконка в джипе обеспечат ему искупление всех его смертных грехов, а также оградят от гибели на следующей «стрелке». Только этим  можно объяснить поголовное воцерковление криминалитета.

Я вернусь теперь к тому названию, которое я предложил: в какого бога верит русский человек. Антон Павлович Чехов в1897 году сделал запись: «Между «есть Бог» и «нет Бога» лежит громадное целое поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский человек знает какую-либо одну из этих двух крайностей, середина же между ними не интересует его, и потому он обыкновенно не знает ничего или очень мало».

Я приведу здесь анализ мыслей Чехова, сделанный замечательным славистом Александром Чудаковым. Вот его рассуждения:

Первое. «Есть Бог» и «нет Бога» — эти два понятия, считает Антон Павлович, по отдельности либо не значат ничего, либо значат очень мало. Они обретают значение только тогда, когда между ними есть поле, через которое проходит только мудрец.

Второе. Тот, кому это поле неинтересно, — просто не приучен думать. Русского человека интересуют только утверждение либо одного, либо другого. Его не интересует середина, «поле» — путь интеллектуальный, духовный, который может пройти только мудрец.

Третье: Чехов не указал вектора: от «Бога нет» — к «Богу есть» или наоборот, это ему неважно. Важен Путь. Недаром Чехов очень часто в своих работах говорит: дело не в боге, а в поисках его. Настоящая религия — в поисках бога.

И когда Толстой в том же письме Синоду написал — «верю в Бога, которого понимаю как дух, как любовь, как начало всего. Верю в то, что он во мне и я в нем…» — он имел в виду именно то, что он искал бога и нашел его! Нашел в своей душе, — то есть прошел с большим трудом то «поле», которое должен пройти мудрец. А теперь скажите мне, как много людей в России идут по этому «полю» и производят эту умственную работу? Ничтожно малое число! Вот почему Чехов сказал, что русский человек знает о боге ничего, либо очень мало!

Почему русского человека не интересует середина? Потому что его архаическая, «добуржуазная» культура не приучила его мыслить, и ему, как язычнику, достаточно прикоснуться к материальному воплощению богу — иконе, кресту, святым мощам, чтобы почувствовать телесную близость к божественному и получить умиротворение. Сомнениям в таком мировоззрении места нет! Отсюда и получается, что, как говорил Аксаков, русский человек либо святой, либо скотина. Середины нет.

Эта языческая «пассионарность» русского народа особенно ярко проявилась в октябре 1917 года. «Большой» русский народ вышел на историческую сцену и сразу продемонстрировал возвращение к варварской цивилизации, уничтожив непонятный и враждебный мир «другой» европейской России. Собственно, большевизм и расцвел как месть, как реванш русского «большого» народа — язычника, вырвавшегося из-под векового гнета русских-европейцев и института церкви. Иначе чем можно объяснить, что большинство христианского населения огромной страны так охотно поддалось атеистической, марксистской пропаганде и начало само глумиться над религиозными храмами и святынями, уничтожать духовенство и, с леденящим кровь вдохновением, участвовать в уничтожении собратьев…

Александр Чудаков подчеркивает убежденность Чехова, что истинно религиозный человек свободен в своем выборе между одной крайностью и другой. Европейский гуманизм как идея появился именно тогда, когда человек «между святым и зверем» стал искать себя. Именно тогда «добуржуазное» общество уступило место новой формации. России еще предстоит пройти этот нелегкий путь самопознания.
Феномен России заключается в том, что при своей гигантской территории, мощнейшем человеческом ресурсе, неиссякаемом источнике талантов, поставляющем всему миру ученых, музыкантов, спортсменов, танцоров, при всем этом, российская культура не может и не должна быть самодостаточной, как индийская или китайская, — как  бы мы ни претендовали на «особый путь», преследуя свои экономические и политические интересы. Пора отбросить ложный стыд и признать, что, с исторической точки зрения, Россия возникла на периферии христианского мира, в глубочайшей провинции Европы. И зачатки европейского мышления, не успев развиться, были искорежены монголо-татарским нашествием. Эта незавершенность цивилизационного процесса, прерванного другой архаической цивилизацией, пришедшей с Востока, сделала сегодня нас неуверенными, не знающими, в какую сторону двигаться, боящимися признаться в своей отсталости и открыться жестоким «ветрам», которые дуют в современном мире.

Задаюсь вопросом: нынешнее руководство развалило Россию, или Россия «развалила» его?  Ведь у очень многих, в том числе и у оппозиции, твердое убеждение, что власть развалила Россию. Но это не более чем иллюзия, причем очень русская — потребность найти виноватого, сняв с себя личную ответственность.

И если Петр создал армию, флот, суды и министерства, подобие европейской государственности, то перебороть русский метод мышления, о котором писал Ключевский, и создать единый европейский народ Петру не удалось. Ясно, что это не удастся и современным лидерам. Московия — это мощнейший ментальный блок, который им не удалось сдвинуть в сторону или хотя бы раскрошить. Не сомневаюсь, если вначале у них были надежды на возможность толкнуть общество в сторону развития частной инициативы на местах при жестком контроле государства, то последующие годы показали, что власть на местах мгновенно приняла традиционные для Руси феодальные привычки и срослась с криминальным (читай — феодальным) сознанием наиболее инициативных людей. В добуржуазном обществе единственной формой инициативы может  быть только беззаконие.

Я убежден, для нас самое главное — понять, что и почему нам мешает. И каким образом можно создать в России предпосылки для вывода «большого» русского народа из «добуржуазного» состояния. Создать условия, при которых  русский европеец станет большинством. Только тогда у нас возникнет свободная религиозная мысль, РПЦ откроется для открытого диалога с другими христианскими конфессиями, и люди, которые не боятся сомневаться, смогут построить современное государство.

Вопрос о том, какой народ будет создан в России — азиатский или европейский, — и станет главным историческим выбором будущего правительства.

Опрос «РГ»

Причина верить

Возвращаясь к Зигмунду Фрейду, некоторые психологи охарактеризовали религиозные убеждения как патологические, рассматривая религию как пагубную социальную силу, поощряющую иррациональные мысли и ритуальное поведение.

Конечно, сомнения психологов — и сомнения многих других людей на протяжении всей истории — не ослабили могущественного влияния религии на людей. Религия выжила и процветала более 100 000 лет. Он существует в каждой культуре, и более 85 процентов населения мира исповедуют какую-либо религиозную веру.

Исследователи, изучающие психологию и нейробиологию религии, помогают объяснить, почему такие верования так устойчивы. Они обнаруживают, что религия на самом деле может быть побочным продуктом того, как работает наш мозг, вырастая из когнитивных тенденций искать порядок в хаосе, антропоморфизировать нашу среду и верить в то, что мир вокруг нас был создан для нашего использования.

Религия выжила, как они предполагают, потому что она помогла нам сформировать все более крупные социальные группы, объединенные общими убеждениями.

«Если мы на правильном пути с этой идеей побочного продукта — а результаты действительно становятся все более убедительными — тогда трудно обосновать, что религия является патологией», — говорит психолог Джастин Барретт, доктор философии, директор по познанию, религия. и богословский проект в Центре антропологии и разума Оксфордского университета.

Предрасположен верить

«Нет ни одной когнитивной тенденции, которая поддерживает все наши религиозные убеждения», — говорит Барретт. «На самом деле именно ваши базовые познания, связанные с разнообразием садов, дают импульс религиозным убеждениям, — говорит он.

Общей чертой этих познаний является то, что они заставляют нас видеть мир как место с намеренным дизайном, созданным кем-то или чем-то. Маленькие дети, например, склонны полагать, что даже тривиальные аспекты природного мира были созданы специально, согласно серии исследований психолога Бостонского университета Деборы Келеман, доктора философии. Например, если вы спросите детей, почему группа камней острая, они скажут что-то вроде: «Это для того, чтобы животные не садились на них и не ломали их.«Если вы спросите их, почему существуют реки, они ответят, что мы можем порыбачить.

Взрослые также склонны искать смысл, особенно в периоды неопределенности, как показывают исследования. Исследование, проведенное в 2008 году в журнале Science (Vol. 322, No. 5898), Дженнифер Уитсон, доктор философии, и Адам Галински, доктор философии, показало, что люди с большей вероятностью увидят закономерности в случайном отображении точек, если исследователи сначала заставят их чувствую, что у участников нет контроля. Исследователи пришли к выводу, что это открытие говорит о том, что люди склонны видеть знаки и закономерности в окружающем их мире.

Люди также склонны верить в сверхъестественное, — говорит Барретт. В своей работе он обнаруживает, что дети в возрасте 3 лет естественно приписывают сверхъестественные способности и бессмертие «Богу», даже если их никогда не учили о Боге, и они рассказывают сложные истории о своей жизни до своего рождения, что Барретт называет «пред-жизнь».

«Мы показываем, что наше базовое когнитивное оборудование склоняет нас к определенным видам мышления и приводит к размышлениям о до-жизни, о загробной жизни, богах, невидимых существах, которые что-то делают — темах, общих для большинства мировых религий. , — говорит Барретт.

Это базовое оборудование включает систему памяти, которая, кажется, исключительно хорошо запоминает истории, которые встречаются во многих религиозных текстах. В частности, исследования показывают, что нам легче всего вспомнить истории с некоторыми, но не слишком большим количеством противоречивых или «сверхъестественных» элементов. В одном исследовании, опубликованном в 2006 году в журнале Cognitive Science (том 30, № 3), Скотт Атран, доктор философии, и Ара Норензаян, доктор философии, проверяли, насколько люди запоминают концепции, которые варьировались от интуитивных (пасущаяся корова) до незначительных нелогично — проклинающая лягушка — до крайне нелогичного — визжащий цветущий кирпич.Хотя людям легче запоминать интуитивно понятные истории через час после их прочтения, через неделю они с большей вероятностью запомнят несколько нелогичные истории.

Это открытие подтверждается как американскими студентами колледжей, так и сельскими жителями майя из мексиканского Юкатана, предполагая, что истории с несколькими минимально противоречащими интуиции элементами, такими как те, которые встречаются во многих религиозных историях, легче запоминаются и, по-видимому, легче передаются от человека. к человеку, — говорит Норензаян, психолог из Университета Британской Колумбии.

Тем не менее, большинство исследователей не верят, что когнитивные тенденции, которые склоняют нас к религиозным убеждениям, развились специально для размышлений о религии. Скорее всего, они служили другим адаптивным целям. Например, поскольку люди быстро верят, что кто-то или что-то стоит за даже самыми благоприятными переживаниями, они могут воспринимать звук ветра, шелестящего листьями, как потенциального хищника. С точки зрения эволюции, говорит Атран, для нас, вероятно, было лучше ошибочно предположить, что ветер был львом, чем игнорировать шорох и рисковать смертью.

Но эта тенденция также подтолкнула нас к вере во вездесущую богоподобную концепцию. Взятые вместе, легко увидеть, как эти когнитивные тенденции могут позволить нашему разуму создавать религии, основанные на идее о сверхъестественных существах, которые следят за нашей жизнью, — говорит Атран, директор по исследованиям Национального центра научных исследований в Париже.

Такое исследование также поддерживает идею о том, что религиозная мысль во многих отношениях является неизбежным побочным продуктом работы нашего разума.Психолог Томас Планте, доктор философии, надеется, что эта точка зрения поможет людям увидеть себя «более целостными».

«У нас есть долгая история веры в то, что духовные вещи находятся в одном лагере, а наука и технологии — в другом», — говорит Плант, профессор и директор Института духовности и здоровья Университета Санта-Клары и президент. отдела APA 36 (Психология религии). «Во всяком случае, эта работа подтверждает, что мы — цельные люди; биологическое, психологическое, социальное, культурное и духовное — все взаимосвязано.”

Нейронная основа

Исследования в области нейробиологии подтверждают идею о том, что мозг настроен верить, — говорит Джордан Графман, доктор философии, директор отдела когнитивной нейробиологии в Национальном институте неврологических расстройств и инсульта. По его словам, эта тенденция распространяется по всему мозгу и, вероятно, возникла из-за нейронных цепей, разработанных для других целей.

«Идея, которая привлекла много внимания несколько лет назад о том, что в мозгу есть« божественное пятно », где возникают религиозные мысли и чувства, была в значительной степени отвергнута», — говорит Графман, который перейдет в Фонд Кесслера в Вест-Ориндж. Н.J., в январе возглавить лабораторию по исследованию черепно-мозговой травмы.

В 2009 году Графман опубликовал исследование фМРТ, показывающее, что религиозные мысли активируют область мозга, участвующую в расшифровке эмоций и намерений других людей — способность, известную как теория разума. В исследовании с участием 40 человек, опубликованном в Proceedings of the National Academy of Sciences (Vol. 106, No. 12), Графман и его коллеги обнаружили, что, когда они слышали такие фразы, как «Божья воля руководит моими действиями» и « Бог защищает чью-то жизнь », — засветились участки мозга, участвующие в теории разума.В исследовании, опубликованном в 2009 году в журнале Social Cognitive Affective Neuroscience (Vol. 4, No. 2), датская команда увидела, что одни и те же области мозга активируются, когда религиозные участники молятся.

Эти результаты показывают, что, когда люди думают о Боге, это похоже на размышления о каком-либо особом авторитетном персонаже, таком как мать или отец, говорит Графман. Вдобавок, по его словам, созерцание не ограничивается религиозной мыслью, хотя некоторые традиции, такие как молитва или медитация, могут требовать избирательных видов мыслительных процессов.В целом, считает он, мозг использует те же схемы для размышлений и переживаний религии, что и для размышлений и обработки любых других мыслей или убеждений.

По словам психолога Ричарда Дэвидсона, доктора философии из Университета Висконсина, психолога из Университета Висконсина Ричарда Дэвидсона, религия может отличаться от мирских мыслей о родителях. Его работа с использованием как фМРТ, так и ЭЭГ для измерения активности мозга у тех, кто долгое время практиковал буддийскую медитацию во время медитации, показывает, что у них более сильная и лучше организованная система внимания, чем у людей, которые только учатся медитировать.По сути, медитация — и, возможно, любая созерцательная духовная практика — усиливает внимание и отключает области мозга, которые сосредотачиваются на себе.

«Медитация — это семейство умственных упражнений, которые изменяют цепи мозга, участвующие в регуляции эмоций и внимания», — говорит он.

Согласно исследованию психолога Майкла Инзлихта, доктора философии из Университета Торонто, даже религия без элемента созерцания может изменить определенные мозговые цепи. Его работа сосредоточена на мозговой волне, генерируемой передней поясной корой, называемой «негативностью, связанной с ошибками» (ERN), которая усиливается, когда люди совершают ошибки.

«Это наш корковый тревожный звонок, предсознательная и эмоциональная реакция типа« а-а », — говорит Инцлихт. «Когда мы делаем ошибку, она возбуждает, вызывает легкое беспокойство».

В исследовании, опубликованном в прошлом году в журнале Psychological Science (Vol. 20, No. 3), он измерил эту реакцию «э-э-э-э» у людей, которые выполняли стандартное задание Струпа по набору цветов. Несмотря на то, что все 28 участников исследования совершили ошибки, увольнение ERN было менее сильным у людей с большим религиозным рвением и большей верой в Бога.«Под давлением они становятся спокойнее и изящнее», — говорит Инцлихт.

Во втором наборе исследований, опубликованном в августе в журнале Psychological Science (Vol. 21, No. 8), Inzlicht и его коллеги проверяли, тяготеют ли люди, рожденные с более низким ERN-ответом, к религии, или же религия действительно снижает его Ответ «ах-ах». Они попросили участников написать о религии или о чем-то, что делает их счастливыми, и обнаружили, что те, кто писал о религии, имели более низкий ERN-ответ, предполагая, что религия ослабляет эту тревожную реакцию.Инзлихт считает, что влияние религии может быть связано с ее способностью успокаивать людей в целом, «объясняя» явления, которых мы не понимаем.

«Эта разница возникает всего за несколько сотых секунды, но мы предполагаем, что продолжительность жизни с менее интенсивными реакциями может привести к более спокойной жизни», — говорит Инцлихт.

Эти результаты согласуются с большим количеством исследований и клинических отчетов о том, что религиозные люди менее склонны к депрессии и тревоге, — говорит Плант, редактор книги «Созерцательные практики в действии: духовность, медитация и здоровье» (APA, 2010).«Адаптивные духовные практики могут быть препятствием для беспокойства и депрессии», — говорит Плант.

Духовные убеждения также могут вести к более долгой и здоровой жизни. Большое количество исследований показывает, что религиозные люди живут дольше, менее склонны к депрессии, реже злоупотребляют алкоголем и наркотиками и даже чаще ходят к стоматологу. Исследование Инзлихта может частично объяснить эти результаты, говорит психолог Майкл Маккалоу, доктор философии из Университета Майами.

Социальная ориентация

Религия может служить еще одной ключевой цели — она ​​позволяет людям жить в больших кооперативных обществах, — говорит Норензаян.Фактически, использование религии как социального инструмента может во многом объяснить ее стойкость и межкультурную повсеместность.

«Религия — это один из основных способов, используемых человеческими обществами в качестве решения, побуждающего не связанных между собой людей относиться друг к другу хорошо», — говорит Норензаян.

В частности, согласно его исследованию, религия побуждает людей быть более милосердными, продвигая веру в сверхъестественного агента. В исследовании 2007 года, опубликованном в журнале Psychological Science (Vol.18, No. 9), Норензаян и Азим Шариф наполняли участников мыслями о Боге, заставляя их расшифровывать предложения, содержащие такие слова, как «божественный», «дух» и «Бог». Они попросили другую группу участников расшифровать религиозно нейтральные слова. Затем участники решили, сколько из 10 долларов оставить, а сколько отдать незнакомцу. Исследователи обнаружили, что участники, которые были наполнены религиозными мыслями, давали в среднем на 2,38 доллара больше, чем другие участники.

Исследователь из Университета Британской Колумбии Джозеф Хенрих, доктор философии, обнаружил межкультурную поддержку этого открытия в исследовании, опубликованном в марте в журнале Science (Vol.327, № 5972). Он показал, что в 15 различных обществах люди, исповедующие мировую религию, более справедливо относились к незнакомцам, играя в экономические игры, чем к нерелигиозным людям.

«Религия, в некотором смысле, передаёт социальный мониторинг сверхъестественному агенту», — говорит Норензаян. «Если вы верите в контролирующего Бога, даже если за вами никто не наблюдает, вы все равно должны быть просоциальными, потому что Бог наблюдает за вами».

Идея о том, что религия развивалась на благо более широких социальных сообществ, также сочетается с теоретической работой психолога Университета Вирджинии Джонатана Хайдта, доктора философии, и его бывшего аспиранта Джесси Грэма, доктора философии, ныне доцент Университета Южной Калифорнии.В статье, опубликованной в феврале в журнале « Personality and Social Psychology Review » (том 14, № 1), они предполагают, что религия эволюционировала вместе с моралью как способ связать людей в большие моральные сообщества. Грэм и Хайдт утверждают, что с помощью историй и ритуалов религии построили на пяти основных моральных основах: не причиняйте вреда, играйте честно, будьте верны своей группе, уважайте авторитет и живите чисто.

Ранние религии использовали ритуалы — такие как ограничение определенных продуктов, таких как свинина, и ношение одежды для обозначения скромности — чтобы публично продемонстрировать эти моральные опасения.Эти ритуалы затем помогли объединить людей и позволили им жить вместе, говорит Грэм. Сегодня религии продолжают эту традицию.

Конечно, хотя религия объединяет некоторых людей, она продолжает вызывать глубокие разногласия, — говорит Атран, который работал переговорщиком в нескольких горячих точках по всему миру, включая Израиль. «Проблема в том, что чем больше вы смотрите внутрь себя на свою религиозную группу и ее притязания на добродетель, тем меньше вы смотрите вовне и тем более недоверчиво относитесь к другим», — говорит он.

Это недоверие вызывает большую часть мировой войны и насилия и является одной из причин, по которым «новые атеисты», в том числе британский биолог-эволюционист Ричард Докинз, доктор философии, и нейробиолог Сэм Харрис, доктор наук, хотят видеть исчезновение религии. Но это будет сложно, если не невозможно, если религия является побочным продуктом того, как работает наш мозг, как предполагает большая часть недавних исследований, говорит Атран. Что могло бы сработать, говорит Норензаян, так это заменить религию светскими сообществами, построенными на общей моральной основе.Он предполагает, что общество Дании успешно делает это с большим социального государства, его национальной этикой тяжелой работы и сильной привязанности к политической свободе и индивидуализму. Но таким обществам по-прежнему будут нужны многие компоненты религии, в том числе вера в то, что мы все являемся частью одного морального сообщества и, следовательно, должны приносить жертвы, приносящие пользу большему благу.

Чтобы достичь этого, исследователи должны продолжать совершенствовать свое понимание религии, — говорит Барретт.«По мере развития исследований и привлечения других областей психологии, я думаю, мы получим лучшее окно в природу религии и в то, к чему она может развиваться».

---

Бет Азар — писатель из Портленда, штат Орегон.

Какой человек верит в QAnon?

Источник: Марк Нозелл / Creative Commons Attribution 2.0 Общая лицензия

Внимание СМИ к QAnon растет, поскольку мы приближаемся к сезону выборов. Вот интервью, которое я провела для статьи Джулии Сакс о QAnon для GritDaily:

Заметили ли вы определенные черты в людях, которые стали сторонниками QAnon?

Во-первых, около половины населения верит по крайней мере в одну теорию заговора, поэтому верования теории заговора являются «нормальными».«Тем не менее, исследования в области психологии показали большую степень определенных когнитивных причуд у тех, кто верит в теории заговора, — например, потребность в уникальности; потребность в уверенности, закрытии и контроле; и отсутствие аналитического мышления. Но лучший предсказатель веры в теории заговора может быть недоверие, а точнее, недоверие к авторитетным источникам информации. Это означает, что те, кто с наибольшей вероятностью станет сторонниками QAnon, не доверяют основным источникам информации, проводят много времени в Интернете и социальных сетях в поисках альтернативных ответов и являются приверженцами президента Трампа.

QAnon также включает в себя другие привлекательные для некоторых аспекты, которые могут служить «крючками», которые заманивают людей в мир QAnon. Очевидно, что есть центральная про-Трамповская / антилиберальная составляющая, но есть также много общего с евангельским христианством и его надвигающейся апокалиптической битвой между добром и злом. И теперь есть совпадения с людьми, которые обеспокоены торговлей детьми в целях сексуальной эксплуатации, с похищением QAnon #SaveTheChildren. Любопытно, однако, что те, кто «зацеплен» с этой точки зрения, могут закрывать глаза на дружбу президента Трампа с Джеффри Эпштейном или на несколько обвинений, выдвинутых против него о сексуальном насилии над несовершеннолетними, что составляет классический случай когнитивного диссонанса. и предвзятость подтверждения.

Каким образом эта теория заговора влияет на отношения?

Чтобы сохранить маргинальные убеждения, часто необходимо отвернуться от мейнстрима, включая любую семью и друзей, которые не согласны с вами. В «падении в кроличью нору» последователи QAnon часто находили новый мир и до некоторой степени новую «семью» единомышленников, которые делают предыдущие отношения менее полезными и более опасными. Подобно различиям в политических убеждениях, споры о QAnon определенно могут разрушить браки или вызвать значительную нагрузку на другие отношения.

Погружение в интернет-мир QAnon также может напоминать поведенческое пристрастие к таким занятиям, как видеоигры или азартные игры. QAnon — это сложный мир взаимосвязанных теорий заговора; требуются значительные усилия, чтобы следовать. И поэтому преданные часто в конечном итоге тратят на это все больше и больше времени в ущерб личным отношениям, работе или более традиционным развлекательным мероприятиям.

Как следует подходить к разговору с любимым человеком о своей вере в QAnon?

Перед тем, как попробовать, подумайте, каковы ваши цели: вы просто пытаетесь завязать светскую беседу за ужином в День Благодарения? Вы действительно пытаетесь понять, во что они верят и почему? Или вы пытаетесь передумать?

В зависимости от обстоятельств лучше вообще не вызывать QAnon.Если вы собираетесь спросить об этом, попробуйте сначала выслушать, чтобы понять. Посмотрите, есть ли какие-нибудь точки соприкосновения. Поймите, что вера в QAnon требует отказа от основных источников информации, чтобы их упоминание не изменило чье-либо мнение. Если вы надеетесь бросить вызов их убеждениям, прочтите QAnon: споры, исходящие из незнания, вряд ли приведут вас далеко. Также не будет насмешкой, если ваш любимый человек «истинно верующий».

Чем это отличается от столкновения политических или религиозных убеждений? Насколько следует бояться тети, которая верит в QAnon, на День Благодарения?

Я бы не стал использовать слово «напуган».«Если вы не хотите драться, не спорьте и не вступайте в бой. Если они поднимут этот вопрос, попробуйте сказать что-нибудь вроде:« Я знаю, что это действительно важно для вас, но я бы предпочел не говорить ». об этом … мы можем поговорить сегодня о чем-нибудь еще? »

Подробнее:

Определение агностика по Merriam-Webster

аг · номер · тик | \ ag-ˈnä-stik , əg- \ 1 : человек, который придерживается мнения, что любая конечная реальность (например, Бог) неизвестна и, вероятно, непознаваема. широко : тот, кто не верит ни в существование, ни в несуществование Бога или бога.

2 : человек, не желающий высказывать свое мнение о чем-либо. политические агностики

1 : , относящийся к агностику или являющийся агностиком : , включающий агностицизм или характеризующийся им

3а : отказ от конкретного устройства или системы — обычно используется после существительного «Дети не зависят от платформы», — сказала Алиса Кан, вице-президент по развитию Cartoon Network.«Если вы хотите выглядеть глупо с дошкольником, скажите:« Извините, вы не можете смотреть это. Этого нет ». Это TiVoed, это онлайн, это видео по запросу ». — Business Wire

б : разработан для совместимости с различными устройствами (например, компьютерами или смартфонами) или операционными системами. — обычно используется после существительного контент, не зависящий от ОС — часто используется в сочетании. Приложение не зависит от платформы, поэтому может работать на планшете или мобильном телефоне.

{ВЕРА В ЛЮДЕЙ} ПОЛУЧАЕТ ЛУЧШЕЕ В ЛЮДЯХ — Вопросы рабочего места — Лиза Холден Роверс

{Вера в людей} Выявляет лучших в людях

Исследование 100 миллионеров, заработавших самостоятельно, показало, что наиболее распространенной характеристикой в ​​группе было желание и способность видеть хорошее в других.Эти миллионеры были строителями, а не критиками. Они наделили и поддержали свою команду, чтобы они были лучшими с помощью позитивных средств.

Независимо от того, являетесь ли вы руководителем бизнес-команды, спортивной команды или семьи, очень важно верить в лучшее в других. Иоганн Вольфганг фон Гете сказал об этом так:

«То, как вы видите людей, — это то, как вы относитесь к ним; и то, как ты с ними обращаешься, — это то, чем они становятся ».

Гете имел в виду то, что известно как самоисполняющееся пророчество — идею о том, что когда вы создаете веру в то, что еще не является правдой, и вы ожидаете чего-то с уверенностью, это станет правдой.Следовательно, вы создаете положительный или отрицательный результат в зависимости от ваших убеждений.

Если вы верите, что команда добьется успеха или проиграет, угадайте, что… вы правы! Это сбывающееся пророчество предполагает, что по мере того, как вы сообщаете о своих ожиданиях и вере в команду, которая сможет оправдать эти ожидания, они будут соответствовать и давать соответствующие результаты.

При работе с людьми это очень важная концепция. Когда вы выражаете недоверие кому-то, это возвращается с бездарностью, однако, если вы демонстрируете свою веру в него и ожидаете, что он преуспеет, исследования показали, что он оправдает эти ожидания.

Другими словами, «люди поднимутся до уровня ожиданий, которые вы им предъявляете».

Четыре ключевых принципа самоисполняющегося пророчества:

1. Ожидание — Вы формируете определенные ожидания или убеждения людей или событий, основанные на вашем собственном восприятии и опыте
2. Коммуникация — Вы сообщаете о своих ожиданиях через свое поведение так, как вы бы не обошлись без убеждения
3. Соответствие ответа — Люди обычно реагируют, изменяя свое поведение в соответствии с вашими убеждениями
4. Соответствие реальности — В результате первоначальное ожидание становится реальностью

Основываясь на этих четырех принципах, ожидания, которые вы возлагаете на других, могут и будут определять качество их продукции.

В качестве примера я однажды тренировал лидера, у которого было позитивное намерение помочь членам команды расти и добиваться успеха. Поскольку его отдел обеспечивал вход в организацию, он считал, что его роль заключается в том, чтобы развивать других до такой степени, чтобы они могли продвигаться по карьерной лестнице в компании. Адмиральская вера.

Однако он ожидал от людей, что ему нужно указать на их недостатки и ошибки, чтобы они могли стать лучше. Он сообщил об этих ожиданиях посредством поведения, несовместимого с его первоначальным намерением.

То, как он исправлял людей, заставляло членов команды чувствовать себя оторванными и лишенными мотивации. В результате потенциал для более высокой производительности команды и желание членов команды продвигаться внутри компании были нереализованы.

Этот супервайзер участвовал в моей программе обучения Lead with a Coach Approach , которая была доступна через его компанию. Во время наших коучинговых сессий мы сосредоточились на реализации того, чему он научился в классе, и на определении способов, которыми он мог бы сменить свой стиль лидерства с исправления ошибок на обучение команды для повышения ее производительности.

В результате, постепенно команда начала оправдывать ожидания по качеству. Они начали лучше относиться к рабочей среде и своему руководителю. Небольшой сдвиг оказал большое влияние.

Изучив свои ожидания и изучив новые способы их выражения, этот лидер смог более конструктивно продемонстрировать веру в команду.

Вера в лучшее в людях — ключевой компонент роста вашего лидерского влияния, развития других и построения сплоченной команды.Что вам нужно изменить, чтобы верить в лучшее в своей команде?

---

Лиза Холден Роверс — основатель организации Workplace Matters, где она служит мощным катализатором роста вашего лидерского влияния и создания более сильных и сплоченных команд. Интересно, как Лиза может поддержать вас или вашу организацию? Свяжитесь с ней для бесплатного сеанса открытия, чтобы обсудить вашу уникальную ситуацию и проблемы.

---

В чем разница между атеизмом и агностицизмом?

Исследования показали, что и атеистов, , и агностиков, на удивление хорошо осведомлены о различных религиях.Отсюда возникает часто задаваемый вопрос: в чем разница между человеком, который называет себя «атеистом», и якобы «агностиком»?

Атеист по сравнению с агностиком

Есть ключевое различие. Атеист не верит в бога или божественного существа. Слово происходит от греческого atheos , состоящего из корней a- («без») и theos («бог»). Атеизм — это учение или вера в то, что бога нет.

Однако агностик не верит и не не верит ни в бога, ни в религиозное учение. Агностики утверждают, что люди не могут знать что-либо о том, как была создана вселенная и существуют ли божественные существа.

Агностицизм был изобретен биологом Т. Хаксли и происходит от греческого ágnōstos , что означает «неизвестный или непознаваемый».

Например:

• Сейчас я считаю себя атеистом , но в детстве я ходил в церковь регулярно.
• Если вы не уверены, что бог существует, вы можете назвать себя агностиком .
• Учитывая, что режиссер является откровенным атеистом, нас не удивило, что в фильме была так критична организованная религия.

СМОТРЕТЬ: «Агностик» касается только религии?

Предыдущий Следующий

Theist против deist

Чтобы усложнить ситуацию, атеистов и агностиков часто путают с теистами, и деистами. Атеист — противоположность атеиста . Теисты верят в существование бога или богов.

Как теист, деист верит в Бога. Но деист считает, что, хотя Бог создал вселенную, законы природы определяют ее развитие.

Деисты часто связаны с теорией механической вселенной Исаака Ньютона, которая сравнивает вселенную с часами, которые были заведены и приведены в движение Богом, но управляются законами науки.

Например:

• Как атеист, Эдгар претерпел немало ожесточенных споров с теистами , которые хотели склонить его к своей точке зрения.
• Многие ученые описали Томаса Джефферсона как деиста , потому что он отвергал определенные аспекты христианства, такие как чудеса и воскресение, но он определенно верил в Бога.

Религиозный или нет, вы, вероятно, скажете go odbye на ежедневной основе.Но знали ли вы о священной истории этого слова?

Самоэффективность и почему вера в себя имеет значение

Столкнувшись с проблемой, чувствуете ли вы, что можете подняться и достичь своей цели, или вы сдаетесь в поражении? Вы похожи на знаменитый паровозик из классической детской книги («Я думаю, я могу, я думаю, что могу!), Или вы сомневаетесь в своих собственных способностях подняться и преодолеть трудности, которые жизнь подбрасывает вам?

Что такое самоэффективность?

Самоэффективность — это вера человека в свою способность добиться успеха в конкретной ситуации.Психолог Альберт Бандура описал эти убеждения как детерминанты того, как люди думают, ведут себя и чувствуют.

Самоэффективность может играть роль не только в том, как вы относитесь к себе, но и в том, успешно ли вы достигаете своих целей в жизни. Концепция самоэффективности занимает центральное место в социальной когнитивной теории Альберта Бандуры, которая подчеркивает роль обучения с наблюдением, социального опыта и взаимного детерминизма в развитии личности.

По словам Бандуры, самоэффективность — это часть системы самооценки, состоящей из взглядов, способностей и когнитивных навыков человека.Эта система играет важную роль в том, как мы воспринимаем ситуации и как мы ведем себя в ответ на различные ситуации. Самоэффективность — важная часть этой самосистемы.

Обзор самоэффективности

Согласно Альберту Бандуре, самоэффективность — это «вера в свои способности организовывать и выполнять действия, необходимые для управления будущими ситуациями». Самоэффективность — это вера человека в свою способность добиться успеха в конкретной ситуации. Бандура описал эти убеждения как определяющие того, как люди думают, ведут себя и чувствуют.Взаимодействие с другими людьми

С тех пор, как Бандура опубликовал свою основополагающую статью 1977 года «Самоэффективность: к объединяющей теории изменения поведения», этот предмет стал одной из наиболее изучаемых тем в психологии. Почему самоэффективность стала такой важной темой среди психологов и педагогов?

Как показали Бандура и другие исследователи, самоэффективность может влиять на все, от психологического состояния до поведения и мотивации.

Наша вера в нашу способность добиться успеха играет роль в том, как мы думаем, как мы действуем и как мы относимся к своему месту в мире.

Самоэффективность также определяет, какие цели мы выбираем для достижения, как мы идем к достижению этих целей и как мы размышляем о нашей собственной деятельности.

Роль самоэффективности

Практически все люди могут определить цели, которых они хотят достичь, то, что они хотели бы изменить, и то, чего они хотели бы достичь. Однако большинство людей также понимают, что претворить эти планы в жизнь не так-то просто. Бандура и другие обнаружили, что самоэффективность человека играет важную роль в подходе к целям, задачам и задачам.Взаимодействие с другими людьми

Люди с сильным чувством собственной эффективности:

• Развивать более глубокий интерес к деятельности, в которой они участвуют
• Сформировать более сильное чувство приверженности своим интересам и занятиям
• Быстро оправиться от неудач и разочарований
• Рассматривайте сложные проблемы как задачи, которые необходимо решить

Люди со слабым чувством самоэффективности:

• Избегайте сложных задач
• Считают, что сложные задачи и ситуации им не по силам
• Сосредоточьтесь на личных ошибках и отрицательных результатах
• Быстро теряю уверенность в личных силах

Как развивается самоэффективность?

Мы начинаем формировать чувство самоэффективности в раннем детстве, имея дело с разнообразным опытом, задачами и ситуациями.Однако рост самоэффективности не заканчивается в молодости, а продолжает развиваться на протяжении всей жизни по мере того, как люди приобретают новые навыки, опыт и понимание.

По словам Бандуры, есть четыре основных источника самоэффективности:

Опыт мастерства

«Самый эффективный способ развить сильное чувство эффективности — это опыт мастерства», — объяснил Бандура. Успешное выполнение задачи укрепляет наше чувство собственной эффективности. Однако неспособность адекватно справиться с задачей или проблемой может подорвать и ослабить самоэффективность.Взаимодействие с другими людьми

Социальное моделирование

Еще один важный источник самоэффективности — видеть, как другие люди успешно справляются с задачей. По словам Бандуры, «наблюдение за тем, как люди, похожие на вас, добиваются успеха благодаря постоянным усилиям, укрепляет уверенность наблюдателей в том, что они тоже обладают способностями, чтобы справиться с подобными действиями, чтобы добиться успеха».

Социальное убеждение

Бандура также утверждал, что людей можно убедить поверить в то, что у них есть навыки и возможности для достижения успеха.Рассмотрим случай, когда кто-то сказал что-то позитивное и обнадеживающее, что помогло вам достичь цели. Устная поддержка от других помогает людям преодолеть неуверенность в себе и вместо этого сосредоточиться на том, чтобы приложить максимум усилий для выполнения поставленной задачи.

Психологические ответы

Наши собственные реакции и эмоциональные реакции на ситуации также играют важную роль в самоэффективности. Настроение, эмоциональное состояние, физические реакции и уровень стресса могут повлиять на то, как человек думает о своих личных способностях в конкретной ситуации.У человека, который очень нервничает перед публичным выступлением, может развиться слабое чувство собственной эффективности в таких ситуациях.

Однако Бандура также отмечает, что «важна не сама интенсивность эмоциональных и физических реакций, а то, как они воспринимаются и интерпретируются».

Узнав, как минимизировать стресс и поднять настроение перед трудными или трудными задачами, люди могут улучшить свое чувство собственной эффективности.

Примеры высокой самоэффективности

Так как же именно выглядит высокая самоэффективность? Вы, вероятно, можете вспомнить несколько примеров из своей жизни, включая области, в которых вы чувствуете большую эффективность.Люди могут обладать общим чувством самоэффективности или в определенной области, где, по их мнению, они могут преуспеть, например, в школе, на работе, дружбе, воспитании детей, спорте, хобби и других областях.

Вот некоторые примеры сильной самоэффективности:

• Человек, который изо всех сил пытается управлять своим хроническим заболеванием, но чувствует себя уверенно, что он может вернуться на трассу и улучшить свое здоровье благодаря упорному труду и следуя рекомендациям своего врача.
• Ученица, уверенная в том, что она сможет усвоить информацию и хорошо сдать тест.
• Женщина, которая только что согласилась на работу в роли, которую она никогда раньше не выполняла, но чувствует, что у нее есть способность учиться и хорошо выполнять свою работу.

Самоэффективность может играть важную роль в психологии здоровья и в том, как люди управляют своим здоровьем, питанием и болезнью. Например, сильное чувство собственной эффективности может помочь людям, которые пытаются бросить курить, придерживаться своих целей.

На соблюдение плана похудания, управление хронической болью, отказ от алкоголя, соблюдение графика упражнений и следование плану питания может повлиять уровень самоэффективности человека.Взаимодействие с другими людьми

Бандура предполагает, что самоэффективность может принести пользу благополучию человека несколькими способами. Например, они сохраняют оптимизм и уверенность в своих силах, даже когда все становится сложно.

Поскольку люди с высокой самоэффективностью смотрят на трудности как на вызовы, а не как на угрозы, они, как правило, больше внутренне заинтересованы в задачах, которые они преследуют. Сложность и неудача не означают поражение; вместо этого эти люди удваивают свои усилия и ищут новые способы преодоления.

Проблемы с низкой самоэффективностью

Люди с низкой самоэффективностью склонны видеть в сложных задачах угрозу, которой следует избегать. Из-за этого они также склонны избегать постановки целей и мало привержены тем, которые они ставят.

Когда случаются неудачи, они быстро сдаются. Поскольку у них нет особой уверенности в своих способностях к достижению, они с большей вероятностью будут испытывать чувство неудачи и депрессии. Стрессовые ситуации также могут быть очень сложными, а люди с низкой самоэффективностью менее устойчивы и с меньшей вероятностью придут в норму.Взаимодействие с другими людьми

Оценка силы самоэффективности

Существует ряд различных шкал, которые используются для оценки уровней самоэффективности, включая Общую шкалу самоэффективности (GSE) и опросник самоэффективности.

Чтобы быстро и неформально оценить свой уровень самоэффективности, ответьте на следующие вопросы:

• Считаете ли вы, что справитесь с проблемами, если готовы много работать?
• Уверены ли вы в своей способности достичь своих целей?
• Вы чувствуете, что можете управлять неожиданными событиями?
• Можете ли вы довольно быстро прийти в норму после стрессовых событий?
• Считаете ли вы, что можете найти решения, когда столкнетесь с проблемой?
• Вы продолжаете пытаться, даже когда все кажется трудным?
• У вас хорошо получается сохранять спокойствие даже перед лицом хаоса?
• Вы хорошо работаете даже под давлением?
• Вы склонны сосредотачиваться на своем прогрессе, вместо того, чтобы отвлекаться от всего, что вам еще нужно сделать?
• Вы верите, что тяжелая работа в конечном итоге окупится?

Если вы можете ответить утвердительно на многие или на большинство из этих вопросов, то велики шансы, что вы обладаете довольно сильным чувством самоэффективности.Если вы чувствуете, что ваша самоэффективность может быть усилена, рассмотрите некоторые из следующих стратегий для улучшения вашего чувства эффективности.

Создание самоэффективности

К счастью, самоэффективность — это психологический навык, который можно развивать и укреплять. Начните с поиска способов включить источники самоэффективности Бандуры в свою жизнь.

Празднуйте свой успех

Опыт мастерства играет решающую роль в достижении самоэффективности.Бандура на самом деле определил, что это единственный наиболее эффективный способ создать сильное чувство уверенности в себе.

Когда вы в чем-то преуспеваете, вы можете прочно поверить в свои способности. С другой стороны, неудача может подорвать эти чувства, особенно если вы все еще находитесь на ранних этапах формирования чувства личной эффективности.

Однако идеальные виды успеха не обязательно достигаются легко. Если у вас много легких успехов, вы можете с большей готовностью сдаться, когда, наконец, столкнетесь с неудачей.Так что работайте над постановкой целей, которые достижимы, но не обязательно легки. Они потребуют труда и настойчивости, но вы выйдете с более сильной верой в свои собственные способности, как только вы их достигнете.

Наблюдать за другими

Бандура также назвал косвенный опыт, полученный путем моделирования со стороны сверстников, еще одним важным средством установления и укрепления самоэффективности. Наблюдение за тем, как другие прилагают усилия и в результате добиваются успеха, может укрепить вашу веру в вашу собственную способность добиться успеха.

Одним из факторов, который играет ключевую роль в эффективности этого подхода, является то, насколько модель похожа на вас. Чем больше вы себя чувствуете, тем больше вероятность того, что ваши наблюдения повысят ваше чувство собственной эффективности.

Ищите положительные подтверждения

Получение положительных отзывов от других также может улучшить ваше чувство собственной эффективности. Точно так же старайтесь не спрашивать отзывов у людей, которые, как вы знаете, с большей вероятностью будут иметь негативное или критическое отношение к вашей работе.

Например, ваш врач, сообщающий вам, что вы хорошо выполняете свою работу по диете, может быть обнадеживающим. Отзывы друзей, наставников, практикующих врачей и людей, которых вы уважаете, могут помочь вам почувствовать большую уверенность в своих силах.

Положительные социальные отклики могут быть полезны для усиления вашего уже существующего чувства эффективности, но отрицательные комментарии часто могут иметь мощный подрывающий эффект. Бандура предположил, что одной социальной обратной связи недостаточно для укрепления вашей уверенности в себе, но она может быть полезным инструментом, когда вам нужно немного дополнительной поддержки.Взаимодействие с другими людьми

Обращайте внимание на свои мысли и эмоции

Если вы обнаружите, что испытываете стресс или нервничаете перед сложным мероприятием, вы можете почувствовать себя менее уверенным в своей способности справиться с поставленной задачей.

Еще один способ повысить свою самоэффективность — это искать способы управлять своими мыслями и эмоциями по поводу того, чего вы пытаетесь достичь.

Вы беспокоитесь? Поиск способов снизить уровень стресса поможет вам почувствовать себя более уверенно в своих силах.Вы зацикливаетесь на негативных мыслях? Ищите способы заменить негатив позитивным разговором с самим собой, который способствует уверенности в себе.

Слово Verywell

Развитие сильного чувства собственной эффективности может сыграть важную роль практически во всех аспектах вашей жизни. Жизнь полна проблем, и высокий уровень самоэффективности может помочь вам более эффективно справляться с этими трудностями. Ваша вера в свои способности может предсказать, насколько вы мотивированы, как вы относитесь к себе, и сколько усилий вы приложите для достижения своих целей.

Что такое атеизм? | Американские атеисты

Атеизм — это одно: неверие в богов.

Атеизм — это не утвердительное убеждение в отсутствии бога и не ответ на какой-либо другой вопрос о том, во что верит человек. Это просто отказ от утверждения о существовании богов. Атеизм слишком часто неправильно определяют как систему убеждений. Чтобы было ясно: атеизм — это не неверие в богов или отрицание богов; это неверие в богов.

Старые словари определяют атеизм как «веру в то, что Бога нет.Очевидно, что теистическое влияние портит эти определения. Тот факт, что словари определяют атеизм как «Бога нет», выдает (моно) теистическое влияние. Без (моно) теистического влияния определение, по крайней мере, читалось бы как «богов нет».

Атеизм — это не система убеждений и не религия.

Хотя есть некоторые религии, которые являются атеистическими (например, некоторые секты буддизма), это не означает, что атеизм является религией. Выражаясь более юмористически: если атеизм — это религия, то не коллекционировать марки — это хобби.

Несмотря на то, что атеизм не является религией, атеизм защищен многими из тех же конституционных прав, которые защищают религию. Это, однако, не означает, что атеизм сам по себе является религией, а только то, что наши искренние убеждения (отсутствие) защищаются так же, как и религиозные убеждения других. Точно так же многие «межконфессиональные» группы будут включать атеистов. Это, опять же, не означает, что атеизм является религиозным верованием.

Некоторые группы будут использовать такие слова, как агностик, гуманист, светский, умный, свободомыслящий, или любое количество других терминов для самоидентификации.Эти слова прекрасно подходят для самоидентификации, но мы настоятельно рекомендуем использовать слово, которое люди понимают: атеист. Не используйте эти другие термины, чтобы скрыть свой атеизм или уклоняться от слова, которое, по мнению некоторых, имеет негативный оттенок. Мы должны использовать наиболее точную терминологию, которая отвечает на фактически задаваемый вопрос. Мы должны использовать термин, который связывает всех нас вместе.

Если вы называете себя гуманистом, свободомыслящим, умным или даже «культурным католиком» и не верите в бога, вы атеист.Не уклоняйтесь от этого термина. Прими это.

Агностик — это не просто «более слабая» версия атеиста. Это отвечает на другой вопрос. Атеизм — это то, во что вы верите. Агностицизм — это то, что вы знаете.

Не все нерелигиозные люди являются атеистами, но…

В недавних опросах исследовательский центр Pew Research Center сгруппировал атеистов, агностиков и «неаффилированных» в одну категорию. Так называемые «ноны» — это самая быстрорастущая «религиозная» демографическая группа в Соединенных Штатах.Пью отделяет атеистов от агностиков и нерелигиозных, но это в первую очередь функция самоидентификации. Лишь около 5% людей называют себя атеистами, но если вы спросите о вере в богов, 11% ответят, что не верят в богов. Эти люди — атеисты, хотят они использовать это слово или нет.

Недавний опрос психологов Уилла Жерве и Максин Найл из Университета Кентукки показал, что до 26% американцев могут быть атеистами. Это исследование было разработано, чтобы преодолеть стигму, связанную с атеизмом, и возможность скрытых атеистов воздерживаться от «выгула» себя, даже когда анонимно общаются с социологами.Полное исследование ожидает публикации в журнале Social Psychological and Personality Science , но предпечатная версия доступна здесь.

Еще больше людей говорят, что их определение «бога» — это просто объединяющая сила между всеми людьми. Или что они не уверены, во что верят. Если вам не хватает активной веры в богов, вы атеист.

Быть атеистом не означает, что вы уверены в каждом богословском вопросе, имеете ответы на то, как был создан мир или как работает эволюция.Это просто означает, что утверждение о существовании богов не убедило вас.

Желание, чтобы существовала загробная жизнь, или бог-создатель, или конкретный бог, не означает, что вы не атеист.