Воле или воли: Недопустимое название — Викисловарь

Свобода воли

Тимоти О’Коннор

Впервые опубликовано 07.01.2002 г., существенные изменения 29.10.2010

«Свобода воли» — специальный философский термин, обозначающий определенного вида способность рациональных агентов выбирать путь действия из различных альтернатив. Главные разногласия среди исследователей касаются того, какой именно вид этой способности представляет собой свободу воли. (И какие это разногласия! Философы обсуждают вопрос о свободе воли на протяжении более двух тысячелетий, и почти каждый значительный философ как-то высказался по нему.) Большинство философов предполагает, что понятие свободы воли очень тесно связано с понятием моральной ответственности. Согласно такой точке зрения, действовать по свободной воле — значит соответствовать метафизическим условиям несения моральной ответственности за свое действие. (Безусловно, есть также эпистемические условия ответственности, например, осведомленность — или ее недостаток, как преступная неосведомленность, — об имеющихся альтернативах своего действия и морального значения этих альтернатив.

) Но значение свободы воли не исчерпывается ее связью с моральной ответственностью. Свобода воли также является условием заслуженности достижений людей (то есть того, почему упорство и творческая работа заслуживают одобрения), автономии и достоинства личности, а также ценности, придаваемой нами любви и дружбе. (См. [Kane 1996, 81ff.; Clarke 2003, Ch.1]; но также см. [Pereboom 2001, Ch.7].)

Некоторые философы различают свободу действия и свободу воли, потому что наш успех в достижении своих целей частично зависит от факторов, находящихся всецело вне нашего контроля. Более того, всегда существуют внешние ограничения тех опций, которые мы можем осмысленно попытаться выбрать. Поскольку наличие или отсутствие таких условий (обычно) находится вне сферы нашей ответственности, по-видимому, основными предметами нашей ответственности являются наш выбор или «воления».

Я предполагаю, что свободные воления — это подвид волений. По крайней мере, если рассматривать вопрос как концептуальный. Но не все философы с этим согласны. Декарт, например, отождествляет волевую способность со свободой выбора («способность эта заключается только в том, что мы можем что-то — одно и то же — либо делать, либо не делать» (Размышление IV [Декарт 1994, II, 47])) и даже заходит так далеко, что утверждает: «Воля по природе своей до такой степени свободна, что ее никогда нельзя принудить» (Страсти души, I-41 [Декарт 1989, I, 499]). Занимая такую предельную и жесткую позицию по вопросу о природе воли, Декарт выражает традицию, восходящую через некоторых поздних схоластов (Суарес — наиболее заметный из них) к Дунсу Скоту.

Однако точка зрения большинства философов состоит в том, что мы можем представить себе несвободные воления. Действительно, многие споры о свободе воли концентрируются вокруг вопроса, есть ли она у нас, у людей, хотя на деле никто не сомневается, что мы часто делаем то или это. Главными угрозами нашей свободе воли считаются различные предположительные виды детерминизма: физический/каузальный, психологический, биологический, теологический. Для каждой вариации детерминизма существуют философы, которые (i) отрицают его реальность либо исходя из существования свободы воли, либо опираясь на другие независимые основания; (ii) принимают его реальность, но отстаивают его совместимость со свободой воли; или (iii) принимают его реальность и отрицают его совместимость со свободой воли. (См. статьи по темам компатибилизм, причинный детерминизм, фатализм (англ.); аргументы в пользу инкомпатибилизма (англ.); а также божественное предвидение и свобода воли (англ.).) Немногие также утверждают, что истинность детерминизма в любой вариации не имеет никакого значения, так как свобода воли попросту невозможна.

Если есть такая вещь, как свобода воли, у нее есть множество измерений. В последующем изложении, я кратко опишу те относящиеся к свободе характеристики, которые привлекают наибольшее внимание философов. Я должен, однако, предупредить читателя, что, хотя многие философы подчеркивают значение одной такой характеристики, возможно, в споре с теориями других философов — их непосредственной аудитории — большинство из них признало бы важность и многих других свойств, обсуждаемых здесь.

 

1. Рациональное обдумывание

1.1  Свобода воли как выбор на основе желаний
1.2 Свобода воли как обдуманный выбор на основании желаний и ценностей
1.3 Самоконтроль, правильно направленное стремление

2. Принадлежность
3. Причинность и контроль

3.1 Свобода воли и руководящий контроль
3.2 Свобода воли как первичный источник (способность поступить по-другому)
3.3 Есть ли у нас свобода воли?

4. Теологические перипетии
Для дальнейшего чтение
Библиография

 

1.1 Свобода воли как выбор на основе желаний

Согласно минималистическому подходу, свобода воли — это способность выбирать путь действия как средство для удовлетворения некоторого желания. Например, Дэвид Юм определяет свободу как «способность действовать или не действовать сообразно решениям воли» [Hume 1748, sect. viii, part 1 (Юм 1965, II, 96)]. У Джонатана Эдвардса [Edwards 1754] мы находим похожий взгляд на свободные воления как на нечто, что проистекает из чьих-то желаний.

Одна из причин считать этот критерий недостаточным состоит в том, что под него попадает целенаправленное поведение некоторых животных, которых мы не считаем морально ответственными агентами. Таким животным недостает не только осведомленности о моральных следствиях их действий, но также и способности обдумывать альтернативы и их долгосрочные последствия. Действительно, похоже, что у них мало что имеется от представления о себе как об агентах, имеющих прошлое или замыслы и цели в отношении будущего (см. [Baker 2000] о «перспективе от первого лица»).

 

1.2 Свобода воли как обдуманный выбор на основании желаний и ценностей

Таким образом, естественным шагом будет модифицировать минималистический подход, приняв во внимание исключительно человеческие способности и представление о себе (или то, что может быть ими).

И действительно, философы со времен Платона обычно различали «животную» и «человеческую» части нашей природы, причем вторая предполагает гораздо большую психологическую сложность. Наша рациональная природа включает способность судить о некоторых результатах как о «хороших» или таких, которые стоит преследовать и ценить их, даже несмотря на то, что их достижение может привести к неприятностям для нас самих. (Обратите внимание, что такие суждения не обязательно должны иметь обоснование, связанное с моральными ценностями.) Можно было бы сказать, что мы действуем по свободной воле, когда мы действуем в соответствии с нашими взвешенными суждениями/оценками о том, что хорошо для нас, независимо от того, конфликтует ли это действие с нашими «животными» желаниями. (Тщательную проработку взгляда такого рода можно найти в [Watson 2003a].) Но такая трактовка была бы необоснованно узкой, так как мы определенно считаем ответственными многих людей за те их действия, которые происходят от их «животных» желаний и которые вступают в конфликт с их собственным мнением о том, как лучше было бы действовать в тех или иных обстоятельствах. Более приемлемым кажется предположение, что кто-то действует по свободной воле, если при обдумывании этот человек восприимчив к собственным суждениям о том, каким было бы лучшее действие в тех или иных обстоятельствах, независимо от того, поступает ли этот человек в соответствии со своим суждением.

Мы уверенно приближаемся к теориям воли как «разумного стремления», которые можно найти у средневековых аристотелианцев. Наиболее разработанную трактовку мы находим у Фомы Аквинского [1]. Его подход предполагает выделение нескольких разновидностей волений. Я изложу здесь только некоторые базовые положения его похода. Аквинат считает, что наша природа определяет нас к тому, чтобы мы желали достижения определенных общих результатов, направленных к наиболее общей цели — благу. Мы желаем этого по необходимости, не свободно. Свобода вступает на сцену, когда мы рассматриваем разные средства для достижения этих результатов, если ни одно из этих средств не кажется нам безусловно хорошим или единственным, способным привести нас к желаемому результату.

Таким образом, налицо свободный выбор средств для достижения результатов. Также остается более базовая свобода вообще не рассматривать что бы то ни было и тем самым, возможно, избежать желания совершить какое-то действие, неизбежного в случае признания ценности этого действия. Свободный выбор — это действие, в произведении которого участвуют наши и интеллектуальные, и волевые способности, поскольку он состоит как в суждении, так и в активном свершении. Острым для такой позиции является такой вопрос: воля или интеллект в конечном счете определяет свободный выбор? То, как мы в этом вопросе понимаем Аквината, определит далеко вперед, является ли он компатибилистом того или иного рода в отношении свободы и детерминизма (об этом см. ниже; Позиция Аквината хорошо изложена в [Donagan 1985; MacDonald 1998; Stump 2003, ch.9; Pasnau 2002, Ch.7]).

Теории свободы воли, полагающиеся преимущественно на способность обдумывать возможные действия ввиду представления агента о благе, сталкиваются с общими затруднениями двух видов. Во-первых, существуют агенты, обдуманно принимающие решения действовать так, как они действуют, но мотивированные к принятию этого решения непреодолимым, контролирующим их желанием. (Также нет принципиальных препятствий для того, чтобы непреодолимое желание влияло на взвешенное суждение агента о том, что хорошо для него.) Такие агенты не проявляют волю свободно. (Уоллес [Wallace 2003] и Леви [Levy 2007, Ch.6] предлагают объяснения того, как зависимости ослабляют волю.) Во-вторых, мы можем представить, что какой-то другой агент манипулирует психикой человека извне (скажем, при помощи нейропсихологического имплантата), что становится причиной того, что манипулируемый агент обдумывает определенное действие и приходит к сильному желанию его совершения, хотя до этого он не был предрасположен к выбору этого действия. Процесс обдумывания в этом случае был бы совершенно нормальным, отрефлектированным и рациональным, но, похоже, несвободным.

Свобода агента, по-видимому, разрушается или по крайней мере сильно ослабляется таким психологическим вмешательством [Mele 1995].

 

1.3 Самоконтроль, правильно направленное стремление

Некоторых исследователей в большей степени волнуют случаи внутреннего психологического принуждения; они определяют свободу воли по контрасту с такими явлениями. Для таких мыслителей настоящая свобода воли связана с освобождением от тирании базовых желаний и достижением желаний, устремленных к Благу. Платон, например, приписывает душе рациональный, деятельный и страстный аспекты и считает, что воления проистекают только из высшей рациональной части. Иначе в человеке преобладают иррациональные желания двух низших частей [2]. Это особенно характерно для мыслителей, работающих в теологическом контексте. Так высказывается о христианской свободе, например, Св. Павел в Новом Завете (Рим. 6­–7; Гал. 5), а также те, на кого он оказал влияние, как, например, Августин. (Августин и в ранних, и в поздних работах допускает свободу воли, не направленную к благу, но утверждает, что она менее ценна, чем правильно направленная свобода. См., например, обсуждение в «О свободе воли», кн. I–III.) В настоящее время тезис асимметрии между свободой и ответственностью защищает Сьюзан Вулф [Wolf 1990]. Согласно ее взглядам, агент действует свободно только тогда, когда он способен выбрать Истину и Благо. Требуемая способность автоматически приписывается агенту, совершающему такой выбор. Но те, кто отказывается от Блага, совершают свободный выбор только в том случае, если они могли поступить по-другому. Это дополнительное существенное свойство свободы делает свободу воли еще более жестким условием в случаях плохого выбора.

В рассмотрении подобных подходов к свободе, основанных на правильно направленных стремлениях, я снова сфокусируюсь на формальных особенностях, свойственных им всем. Такой подход определенно справляется с проблемой внутреннего принуждения, с которой сталкиваются простые теории, основанные на обдумывании. Другая проблема — проблема внешней манипуляции — может быть, пожалуй, решена при помощи прибавления исторического требования: воления агентов свободны только в том случае, если они не объясняются, даже частично, наличием внешней манипуляции, действующей в обход их способности к критике и обдумыванию [Mele 1995, 2003]. Но сама собой возникает другая проблема: у агента, являющегося «естественным святым», всегда без усилий выбирающего благо, не имея при этом склонности к противоположному, не будет свободы воли среди его добродетелей. Несомненно, мы будем восхищаться таким человеком, но будет ли это восхищением, наполненным моральным восхвалением этого человека, или оно будет ограничено восхищением его хорошими качествами? (Ср. [Kant 1788].) Подходящая реакция на действия такого человека, по-видимому, похожа на эстетическую оценку красоты природы в противоположность восхищению человеком, который перед лицом настоящего соблазна поступить эгоистично тем не менее делает хороший выбор. Поскольку такой взгляд на свободу как на направленность к благу иногда проистекает из теологических размышлений, стоит отметить, что другие теологически ориентированные философы подчеркивают важность способности людей отвергнуть божественную любовь: любовь Бога, не данная свободно, — т.е. при существенной возможности того, что человек не поступил бы так, как он поступил, — была бы ненастоящей; тем более ввиду того, что в случае, если бы она была неизбежна, она находила бы свое предельное и полное объяснение в Самом Боге.

 

Гарри Франкфурт [Frankfurt 1982] предлагает оригинальный и проницательный подход к свободе воли. Он предполагает, что главное отличие между человеческой и просто животной активностью состоит в нашей способности размышлять над нашими желаниями и убеждениями и составлять суждения в отношении них. Я могу хотеть съесть шоколадный батончик (первоуровневое желание), но я при этом могу не хотеть хотеть этого (второуровневое желание) из-за связи между постоянным употреблением батончиков и плохим здоровьем. Это различие, доказывает Франкфурт, дает нам ключ к пониманию и свободы действия, и свободы воли. (С точки зрения Франкфурта, они существенно различаются, при этом свобода воли — это более жесткое понятие. Более того, моральная ответственность за действие требует только, чтобы агент действовал свободно, а не того, чтобы действие имело своим источником свободную волю.)

По Франкфурту, я действую свободно, когда желание, по которому я действую, — это то желание, которое я хочу исполнить. Это второуровневое желание и есть желание, которое связано со мной: оно отражает мое настоящее я. (Сравните это со случаями зависимости: обычно зависимый человек действует в соответствии с желанием, по которому он не хотел бы действовать. Его воля разделена, и его действия проистекают из желаний, которые с ним осознанно не связаны. Следовательно, он действует несвободно.) Моя воля свободна, когда я способен сделать любое свое первоуровневое желание таким, по которому я буду действовать. Бывает, что я хочу съесть шоколадный батончик, но я мог бы захотеть воздержаться от этого.

В случае с теорией Франкфурта многое зависит от того, к чему приводит способность хотеть противоположного, и на этот счет Франкфурт официально занимает нейтральную позицию. (См. ниже связанное с этим обсуждение возможности поступить иначе.) Но поскольку он связывает моральную ответственность только с более слабым понятием свободного действия, здесь уместно будет рассмотреть его адекватность. Главное возражение, выдвинутое комментаторами, состоит в вопросе, что особенного в высокоуровневых волениях или желаниях (см., в частности, [Watson 2003a]). Почему мы должны предполагать, что они, в противовес первоуровневым желаниям, неизбежно отражают мое настоящее я? Франкфурт явно утверждает, что высокоуровневые желания не нуждаются в укоренении в моральном или даже просто устоявшемся мировоззрении человека [Frankfurt 1982, 89, n.6]. По-видимому, в некоторых случаях первоуровневые желания могут гораздо больше сообщить о моем настоящем я (они более «внутренние для меня», говоря терминами Франкфурта), чем слабые, тусклые желания быть человеком, который хочет чего-то другого.

В более поздних работах Франкфурт отвечает на это возражение, апеллируя к «решениям, принятым без оговорок» (см. «Идентификация и внешняя сторона» и «Идентификация и чистосердечность» в [Frankfurt 1988]), а затем — обращаясь к высокоуровневым желаниям, которыми агент «удовлетворен», то есть которые он не склонен изменять [Frankfurt 1992]. Однако не очевидно, что отсутствие склонности к изменению желания представляет собой условие, дарующее свободу. Похоже, я могу просто обнаружить себя в таком негативном состоянии удовлетворенности, которое я ни одобряю, ни не одобряю [Pettit 2001, 56].

Более того, мы снова можем представить себе случай внешней манипуляции, согласущийся с теорией свободы Франкфурта, но не согласующийся с самой свободой. Человек, вооруженный беспроводной нейрофизиологической системой управления конца XXI века, может мягко склонить меня к второуровневому желанию последовать какому-то первоуровневому желанию — при этом я буду удовлетворен этим высокоуровневым желанием — и затем дать мне возможность нормально все обдумать. Ясно, что такое желание нужно считать «внешним» в отношении меня, а действие, проистекающее из него, — несвободным.

 

Наше рассмотрение нескольких тем, связанных с философской трактовкой свободы воли, предполагает, что ключевым вопросом здесь является вопрос о контроле. Несомненно, наша способность к обдумыванию и потенциальное усложнение некоторых наших практических размышлений являются важными условиями свободы воли. Но при любом подходе к анализу свободы воли нужно также учитывать, что описываемый процесс зависит от агента или контролируется им.

Фантастические сценарии внешней манипуляции и менее фантастические случаи гипноза — это не единственные и даже не главные поводы для философов остановиться и задуматься. С моим обдумыванием и выбором, осуществляемыми «нормально», совместимо то, что мои меняющиеся со временем психика и выбор являются частью неустранимой системы причин, неизбежно влекущих действия. То есть может оказаться, что за явлениями целеполагания и воления, свойственными людям, стоит всеобъемлющая мировая механическая система «слепых» причин и действий. Многие теории свободы воли конструируются с учетом возможности (признаваемой реальной или нет) того, что каждое состояние мира детерминируется тем, что ему предшествовало, и безликим естественным законом. Как обычно, в этом вопросе есть оптимисты и пессимисты.

 

3.1 Свобода воли и руководящий контроль

Джон Мартин Фишер [Fischer 1994] различает два рода контроля над действиями: руководящий и регулятивный. Человек осуществляет руководящий контроль над своими действиями, если они производятся в «слабом» смысле чувствительным к обоснованию механизмом обдумывания. Это происходит только в случае, если существует некоторый возможный сценарий, при котором у агента есть достаточные основания поступить по-другому, и механизм, приведший к актуально совершившемуся выбору, в альтернативном сценарии действует и приводит агента к другому выбору, соответствующему новым предположительным основаниям. Эта теория разрабатывается и совершенствуется в [Fischer and Ravizza 1998]. Авторы также выдвигают более сильное требование: такой механизм должен принадлежать самому агенту (чтобы исключить случаи внешней манипуляции) и быть «умеренно» чувствительным к обоснованиям, то есть быть «постоянно восприимчивым к обоснованиям и хотя бы незначительно реагировать на них» ([Ibid., 82], курсив добавлен). О восприимчивости свидетельствует наличие понятной схемы признания обоснований — убеждений агента о том, что может быть достаточным основанием совершения различных действий (более детально — см. [Fischer and Ravizza 1998, 69–73] и статью Фишера в [Fischer et al. 2007]).

Важно, что ничто из этого не требует «регулятивного» контроля, основанного на способности агента сделать другой выбор и поступить по-другому в одних и тех же обстоятельствах. Для наличия регулятивного контроля необходимо, чтобы перед агентом были открыты альтернативные возможности, тогда как руководящий контроль определяется актуальной цепочкой событий, приведшей к определенному выбору. Фишер допускает, что существует понятие свободы, требующее наличие регулятивного контроля, но он не считает, что такая свобода необходима для моральной ответственности. (В этом его убеждает аргумент, предложенный Гарри Франкфуртом. В работах [Frankfurt 1969] и [Fischer 1994, Ch.7] можно увидеть немаловажное развитие этого аргумента. В последние годы этот аргумент активно обсуждается. Показательным примером является работа [Widerker and McKenna 2003]. Из самых свежих работ см. [Franklin 2009; Fischer 2010] и работы, которые они цитируют.)

 

3.2 Свобода воли как первичный источник (способность поступить по-другому)

Однако многие философы не согласны с Фишером. Они защищают традиционный взгляд, согласно которому тот тип свободы, который необходим для моральной ответственности, на самом деле требует, чтобы агент мог поступить по-другому. Аристотель выражает это так: «…если источник в нем самом [деятеле], то от него же зависит, совершать данный поступок или нет» (Никомахова этика, III-1, 1110a) [3].

Философы, особенно в современную эпоху, исписали не одну сотню страниц, проясняя понятие способности поступать по-другому. Одну сторону занимают те, кто считает, что моя способность поступать по-другому совместима с тем, что прошлое (включая мой собственный характер и нынешние убеждения и желания) и базовые законы природы с логической необходимостью влекут за собой то, что я в действительности делаю. Такие философы, полагающие, что свобода и каузальный детерминизм совместимы, называются компатибилистами (обсуждение этого см. в [O’Connor 2000, Ch.1; Kapitan 2001; van Inwagen 2001; Haji 2009]; а также в статьях Компатибилизм и Аргументы в пользу инкомпатибилизма (англ.)). Среди компатибилистов популярен кондициональный анализ способности поступать по-другому. Основная идея здесь состоит в следующем: сказать, что я способен поступить по-другому, — значит сказать, что я бы поступил по-другому, если бы …; на место многоточия подставляется суждение вроде «если бы у меня было достаточно сильное желание так поступить», или «если бы у меня были другие убеждения о лучших средствах для достижения моей цели», или что-то подобное. Вкратце, если бы что-то преобладало в моем характере или отличалось в моих нынешних психологических состояниях, результатом моего обдумывания стало бы другое действие.

Инкомпатибилисты считают, что этого недостаточно. Чтобы я мог действовать по свободной воле, необходимо, чтобы передо мной было открыто несколько вариантов в будущем, совместимых с прошлым (и законами природы) как оно есть, то есть чтобы я мог «добавить что-то к имеющемуся прошлому» [Ginet 1990]. В таком случае я мог бы сделать другой выбор, даже не прибегая к дальнейшим кондициональным размышлениям и не «склоняя чашу весов» в другую сторону. Действительно, с точки зрения инкомпатибилистов аналогия с изменением баланса весов вообще ошибочна: свободные агенты — это не механизмы, которые однотипно реагируют на определенные «мотивирующие силы». Они способны действовать в соответствии с любым из множества мотивов, делая тем самым доступным более одного способа действия. В конце концов, агент должен сам определить себя к тому или иному действию.

Мы можем выделить два больших рода «инкомпатибилистских» или «индетерминистских» теорий, основанных на самоопределении. Теории наиболее радикальной группы настаивают, что агент, определяющий собственную волю, не должен быть подвержен влиянию со стороны внешних причинных факторов, включающих и его собственный характер. Декарт в ходе рассмотрения границ и влияния страстей заявляет, что «воля по природе своей до такой степени свободна, что ее никогда нельзя принудить» (Страсти души, I-41 [Декарт 1989, I, 499]). И, как мы видели, он считает, что такая свобода присутствует в каждом случае сознательного выбора — даже тогда, когда «совершенно очевидная причина толкает нас в определенном направлении…» [Descartes PWD / 1984, v.III, 245]; Декарт — Мелану, 9 февраля 1645). В наше время Жан Поль Сартр стал известен своим утверждением, что у людей есть «абсолютная свобода»: «Нельзя найти других границ моей свободе, чем она сама, или, если хотите, мы не свободны перестать быть свободными» [Sartre 1956, 561 (Сартр 2000, 451)]. Его взгляд на свободу проистекает из его радикального представления о человеке как о существе, лишенном какой бы то ни было положительной природы. Наоборот, мы — это «небытие», бытие которого от одного момента к другому просто выбирается:

Для человеческой реальности быть — это значит выбирать себя; ничего не приходит к ней ни извне, ни также изнутри, чтобы она могла получать или принимать. Она полностью заброшена без какой-либо помощи любого вида в невыносимую необходимость делаться бытием до малейшей детали. Таким образом, свобода <…> есть бытие человека, то есть его ничто бытия. [Sartre 1956, 568–569 (Сартр 2000, 452)]

Средневековый философ Дунс Скотт и философ середины XX-го века Ч.А. Кэмпбелл соглашаются с Декартом и Сартром в том, что на совершение свободного выбора не может быть оказано прямого каузального влияния, но допускают, что круг возможных вариантов моего воления может быть более или менее ограниченным. Так, Дунс Скотт считает, что «ничто, кроме воли, не есть полная причина» ее деятельности, признавая (вместе с Фомой Аквинским и другими средневековыми аристотелианцами), что мы не можем хотеть чего-то, в чем мы не видим блага, или безусловно отказываться от того, что кажется нам несомненно благим. Вопреки Сартру, у нас появляется «природа», которая очерчивает круг того, что мы предположительно можем выбрать, а наш прошлый выбор и влияния среды также определяют доступные нам в конкретный момент времени возможности. Но если мы сталкиваемся с чем-то, что признаем несомненным благом, мы все еще можем отказаться хотеть его. Кэмпбелл, считая, что характер не может объяснить свободный выбор, предполагает, что «в опыте может быть одна и только одна ситуация, <…> в которой возможен акт воли, не согласующийся с характером. А именно, ситуация, в которой способ действия, предписываемый уже сформировавшимся характером, противоречит моральному идеалу агента. Другими словами, ситуация морального искушения» [Campbell 1967, 46]. (Ван Инваген в [van Inwagen 1994, 1995] предстает как еще один защитник идеи, что свобода воли проявляется лишь в очень малом числе случаев, в которых мы совершаем выбор, хотя позиция ван Инвагена менее радикальна в этом отношении, чем позиция Кэмпбелла. В [Fischer and Ravizza 1992; O’Connor 2000, Ch.5; Clarke 2003, Ch.7] критикуется аргументация ван Инвагена в связи с его точкой зрения по этому вопросу.)

Группа более умеренных теорий в рамках подхода к свободе воли, основанного на самоопределении, допускает, что убеждения, желания и внешние факторы могут оказывать каузальное влияние на сам акт выбора. Но представления о метафизической природе выбора и каузальной роли обоснований сильно различаются среди философов внутри этого лагеря. Мы можем выделить три типа таких теорий. Я приведу здесь лишь краткое их обсуждение, поскольку они подробно рассматриваются в статье Инкомпатибилистские (индетерминистские) теории свободы воли.

Первая теория — это некаузальный подход (или теория принадлежности) [Ginet 1990, 2002; McCann 1998; Pink 2004; Goetz 2002]. Согласно этому взгляду, я контролирую собственные воления или выбор просто в силу того, что они — мои, что они случаются со мной. Я не реализую какого-то особого вида причинности для их произведения; наоборот, они по существу представляют собой активные события, что-то, что по существу делаю я. Хотя на мой выбор может быть оказано каузальное влияние, в нем нет никакой необходимости, и любое такое влияние не имеет отношения к объяснению того, почему был сделан определенный выбор. Обоснования составляют автономную некаузальную форму объяснения. Если мой выбор не обусловлен полностью предшествующими факторами, то он свободен и находится под моим контролем просто потому, что он мой.

Сторонники теории событийной причинности (например, [Nozick 1995; Ekstrom 2001; Franklin 2011]) возразили бы, что любое событие, не имеющее причины, было бы случайным и неподконтрольным никому, и поэтому вряд ли могло бы считаться выбором, сделанным агентом. Они считают, что основания влияют на выбор, именно будучи его причиной. Выбор свободен тогда, когда он не является действием детерминистических причин и мог бы не совершиться точно в таких же обстоятельствах, в которых он был сделан (см. статьи Инкомпатибилистские (индетерминистические) теории свободы воли и Вероятностная причинность (англ.)). Особенным примером теории самоопределения, основанной на событийной причинности, является теория Кейна (см. [Kane 1996] и его статью в [Fischer et al., 2007]). Кейн считает, что для автономии агента наиболее важен свободный выбор, которому предшествует усилие воли в процессе обдумывания. Речь идет о случаях, когда в воле наблюдается конфликт — например, между обязанностями или долгосрочными индивидуальными интересами и сильным желанием получить выгоду в краткосрочной перспективе. Когда человек прилагает усилия, чтобы разобраться в своих ценностях и выявить приоритеты, возможный исход не только не определен, но и неопределим: на любом этапе такого напряженного обдумывания ни у одного из возможных исходов нет определенной вероятности наступления. Эта неопределенность, как считает Кейн, существенна для свободы воли.

Наконец, есть те, кто считает, что свобода воли состоит в особой форме причинности, присущей исключительно личностям, обычно называемой «агентной причинностью». Сам агент является причиной своего выбора или действия, и это причинение нельзя описать через редукцию к событию в агенте, представляющему собой причину выбора. (Сравните это с той готовностью, с какой мы переформулируем фразу «камень разбил окно» в более точное выражение «камень, имевший импульс М в точке касания с окном, стал причиной последующего разрушения окна».) Эта точка зрения нашла свое явное выражение у Томаса Рида:

Я признаю, таким образом, что беспричинное действие — это противоречие, а беспричинное событие — это абсурд. Но остается вопрос, является ли воление, не детерминированное мотивами, беспричинным событием. Я отрицаю это. Причина воления — это человек, который проявляет волю к его совершению. (письмо к Джеймсу Грегори в [Reid 1967, 88])

Родерик Чизом защищал такой взгляд во многих своих работах (например, [Chisholm 1982, 1976]). В недавнее время этот подход в разных формах развивался Рэндольфом Кларком [Clarke 1993, 1996, 2003] и О’Коннором [O’Connor 2000, 2005, 2008a, 2010]. Сегодня многие философы сомневаются в состоятельности этого подхода (например, [Dennett 1984]). У некоторых сама идея причинности, исходящей от субстанции, вызывает недоумение [Ginet 1997; Clarke 2003, Ch.10]. Другие считают, что ее трудно согласовать с каузальной ролью, которую основания играют в объяснении совершаемого выбора (см. [Feldman and Buckareff 2003; Hiddleston 2005]; Кларк и О’Коннор прилагают значительные усилия к исследованию этого вопроса). Наконец, остальные считают, что, состоятельна эта теория или нет, она не согласуется с нашим представлением о людях как части естественного мира причин и действий [Pereboom 2001, 2004, 2005].

 

3.3 Есть ли у нас свобода воли?

В последнее время появилась тенденция считать, что теории агентной причинности передают, насколько возможно, нашу дорефлективную идею ответственного свободного действия. Но неудачные попытки философов придать этой теории вполне удовлетворительную и вразумительную форму показывают, что сама идея свободы воли (и ответственности) несостоятельна [Strawson 1986] или, по крайней мере, несовместима с картиной мира, похожего на наш собственный [Pereboom 2001]. Смилански [Smilanski 2000] занимает более сложную позицию, согласно которой есть два «уровня» приближения к свободе: «компатибилистский» и «предельный». На уровне предельного рассмотрения свобода воли действительно несостоятельна. (Стросон, Перебум и Смилански кратко защищают свои взгляды в [Kane 2002]).

В недавнее время воля также стала предметом эмпирических исследований в нейронауке и когнитивной психологии. Бенджамин Либет [Libet 2002] провел эксперименты, призванные определить время возникновения осознанного воления или решения действовать по отношению к мозговой активности, связанной с физическим инициированием действия. Интерпретации этих результатов очень противоречивы. Сам Либет пришел к заключению, что эти исследования являются сильным доводом в пользу того, что наши действия находятся на пути реализации уже незадолго до того, как агент проявляет волю сделать то или иное действие. Таким образом, мы не в состоянии инициировать наши действия сознательно, хотя Либет полагает, что у нас все еще может оставаться способность накладывать вето на действия, инициированные несознательными психологическими структурами. Вегнер [Wegner 2002] обобщил ряд исследований (включая исследования Либета), чтобы показать, что представление о том, что человеческие действия хотя бы иногда инициируются осознанными проявлениями воли, — это лишь глубоко укоренившаяся иллюзия. Далее Вегнер предлагает гипотезу, находящую в нашей когнитивной системе основание возникновения этой иллюзии. Мили [Mele 2009] и О’Коннор [O’Connor 2009b] доказывают, что данные, приводимые Либетом, Вегнером и другими, никак не могут служить в поддержку их ревизионистских заключений.

 

Немалая часть западных философских работ по свободе воли писалась и сейчас пишется в рамках теологического контекста, согласно которому Бог — это предельный источник, поддерживающий все остальное. Некоторые из таких мыслителей приходят к заключению, что Бог должен быть достаточной, полностью детерминирующей причиной всего, что происходит; все они полагают, что каждое действие творения необходимо зависит от предшествующей в объяснении, содействующей активности Бога. Также предполагается, что люди свободны и несут ответственность за свои действия (в противном случае зло в мире атрибутировалось бы Богу, и Его всеблагость ставилась бы под сомнение). Следовательно, те, кто считает, что Бог определяет все, как правило, являются компатибилистами в отношении свободы и (в данном случае) теологического детерминизма. Хороший пример — теория Джонатана Эдвардса [Edwards 1754]. Но те, кто предполагает, что поддерживающая активность Бога (в особенности дарование благодати) является лишь необходимым условием реализации свободного выбора человека, должны предложить более утонченную теорию, согласно которой сосуществующая активность всемогущего Бога могла бы быть первичнее (с точки зрения объяснения) человеческого выбора, но решение зависело бы только от самого этого выбора. Для ознакомления с важными средневековыми спорами по этому вопросу, относящимися к периоду наиболее острого обсуждения философско-теологических проблем, см. тексты Фомы Аквинского [Aquinas BW / 1945] и Дунса Скота [Scotus QAM / 1986]. Пример более свежей дискуссии можно найти в [Quinn 1983].

Другая проблема связана с влиянием знания о Боге как о предельном Благе на человеческую свободу. Многие философы, особенно средневековые аристотелианцы, заключали, что люди не могут не хотеть того, что они считают безусловным благом (Дунс Скот — важное исключение из этого консенсуса). Следовательно, в загробной жизни, когда люди «увидят Бога лицем к лицу», они будут немедленно привлечены им. Мюррей [Murray 1993, 2002] доказывает, что благой Бог предпочел бы сделать свое существование и качества не до конца известными людям ради сохранения их свободы (согласно аргументу Мюррея, Он делает это по крайней мере на то время, пока человек активно участвует в формировании своего характера). Если свободный выбор любви к Богу является благом для человека, Бог должен сохранять «эпистемическую дистанцию» между собой и людьми, чтобы они не были поражены его благостью и не отвечали ему любовью по необходимости, а делали это свободно. (См. также отдельные статьи в [Howard-Snyder and Moser 2002].)

Наконец, остается вопрос о свободе самого Бога. Совершенная благость — это сущностный, а не приобретенный атрибут Бога. Бог не может лгать или быть в чем-либо аморальным в отношении своих созданий. Если мы занимаем точку зрения меньшинства и не соглашаемся с тривиальным положением, что все, что делает Бог, по определению является благим, то это обстоятельство оказывается существенным внутренним ограничением божественной свободы. Не решили ли мы минуту назад, что безошибочное знание о том, что в действительности является Благом, ограничило бы человеческую свободу? И в то же время не было бы странным предположить, что Бог мог бы быть менее чем совершенно свободен?

Один из предлагаемых путей решения этого затруднения начинается с переосмысления двух главных аспектов большей части рассуждений о свободе воли: способности поступить иначе и качества деятеля быть предельным источником своей воли. В современных спорах о свободе воли часто подчеркивается важность наличия возможности поступить иначе. Вероятно, однако, что ключевой метафизической чертой свободы является свойство деятеля быть предельным источником или инициатором своего выбора [Kane 1996], а возможность поступить иначе — только тесно связанное с понятием свободы воли свойство. Действия людей или любых других созданий, чье существование определяется факторами вне их самих, могут порождаться ими самими только тогда, когда эти действия не детерминированы их характером и обстоятельствами. Ведь если бы все мои воления были полностью детерминированы, можно было бы проследить мою каузальную историю достаточно далеко, чтобы найти предельный внешний фактор, приведший к появлению меня и моих определенных генетических предрасположенностей. Мои мотивы в определенный момент времени были бы не предельным источником моих волений, а лишь ближайшим. Только если связи между внешними воздействиями и моим выбором носят не детерминистический характер, я могу быть предельным источником своих действий, и в отношении них я поистине могу сказать, что «ответственность лежит на мне».

Как это часто бывает, в случае с Богом дела обстоят по-другому. Даже если свойства Бога абсолютно исключают возможность совершения им определенных действий в определенных контекстах, из этого не следует, что какие-то внешние факторы каким-то образом влияют на Его воления и отказы от волений. Действительно, это не было бы так, даже если бы Он был детерминирован своими свойствами волить все то, что Он волит, поскольку природа Бога в своем существовании ни от чего не зависит. Итак, Бог является единственным и предельным источником своих волений, даже если Он не может поступать по-другому.

Но мог бы Бог проявлять волю по-другому хотя бы в каком-то отношении? Преобладающей в истории философской теологии является позиция, согласно которой Он мог бы проявлять волю по-другому. Он мог бы решить вообще ничего не творить. И, поскольку творение уже свершилось, Он мог бы сотворить сколько угодно альтернатив тому, что мы наблюдаем. Но есть ряд примечательных мыслителей, отстаивавших противоположную позицию, наряду с теми, кто отчетливо понимал притягательность этой противоположной точки зрения, хотя и сопротивлялся ей. Наиболее известным среди таких мыслителей является Лейбниц [Leibniz 1710 (1985)]. Он утверждал, что Бог, будучи и всеблагим, и всемогущим, не может не пожелать сотворить наилучший из возможных миров. Лейбниц настаивал, что это согласуется с утверждением, что Бог может иметь иное воление, хотя его защита этого тезиса слишком сложна, чтобы удовлетворительно ее изложить здесь. И многие поневоле интерпретируют Лейбница так, словно одно из его базовых убеждений предполагает, что Бог не мог бы иметь иное в каком-либо аспекте воление, кроме того, которое Он имел.

Рассуждение Лейбница можно оспорить, поставив под сомнение предположение, что есть только одно возможное лучшее Творение (такая возможность предложена Адамсом [Adams 1987], хотя он ставит под вопрос само заключение Лейбница, основанное на этом предположении). Сомневаться в этом можно, во-первых, если нет иерархии миров от плохих к хорошим: некоторые миры могут быть качественно различными настолько, что их нельзя сравнить друг с другом (ни один не лучше другого, и они не одинаковы). Во-вторых, возможно, лучшим мирам нет предела: для каждого возможного мира, который мог бы создать Бог, существуют другие (более того, их бесконечно много) миры, лучше первого. Если дело обстоит так, то, можно заключить, для Бога разумно произвольно выбрать, какой мир сотворить из миров, стоящих выше определенного порогового значения общего блага в мире.

Однако Уильям Роу [Rowe 2004] парировал это возражение, указав на другое следствие, вытекающее из отсутствия предела лучшим мирам: из этого следует, что не может быть морально совершенного Творца! Предположим, что средняя моральная ценность нашего мира равна n и что Бог решает сотворить его, хотя Он знает, что есть альтернативы с более высокой ценностью, чем n, и что Он может выбрать их для творения. Похоже, представим морально более совершенный Творец, которому доступен тот же выбор, но который создает лучший мир. См. критические ответы Уильяму Роу в [Almeida 2008, Ch.1; O’Connor 2008b; Kray 2010].

Наконец, Норман Кретцманн [Kretzmann 1997, 220–225] указывает, что в контексте теологической системы Фомы Аквинского имеются веские основания заключить, что Бог должен был сотворить нечто, то или другое, хотя точно так же Он мог бы сотворить любой контингентный порядок вещей. Причина этого в том, что не существует удовлетворительного объяснения того, как у всесовершенного Бога могла бы иметься мотивация, которой Он мог бы сопротивляться, — одно соображение среди других, противоборствующих соображений, — создать нечто вместо того, чтобы не создавать ничего. (Очевидно, это не могло бы быть связано, например, с пользой.) Лучшее общее объяснение Божественной мотивации создать вообще что-то (понимание, к которому Аквинат сам подходит довольно близко в некоторых местах) — это рассмотрение этой мотивации как отражения того факта, что само бытие Бога, которое есть благо, с необходимостью распространяется. Совершенное благо естественно будет передаваться вовне; совершенно благой Бог естественно творит, создавая зависимую реальность, которая несовершенно отражает его благость. (В [Wainwright 1996] содержится тщательный разбор похожей линии рассуждения у Джонатана Эдвардса. См. также [Rowe 2004].)

 

Перебум [Pereboom 2009] описывает ряд важных теорий исторических и современных авторов по свободе воли. Бурк [Bourke 1964] и Дилман [Dilman 1999] предлагают критические обзоры многих исторически значимых авторов. Фишер, Кейн, Перебум и Варгас [Fischer, Kane, Pereboom, Vargas 2007] разворачивают доступную, но тщательно продуманную дискуссию, освещающую основные взгляды ведущих мыслителей. Рассмотрение отдельных тем см. в [Fischer 1994; Kane 1996, особенно гл. 1–2, 5–6; Ekstrom 2001; Watson 2003b]; замечательный сборник больших обзорных статей представляет собой [Kane 2002, 2011]. Наконец, в четырехтомном [Fischer 2005] вы найдете ряд важных современных статей, всесторонне освещающих отдельные темы.

 

• Adams, Robert (1987). “Must God Create the Best?,” in The Virtue of Faith and Other Essays in Philosophical Theology. New York: Oxford University Press, 51–64.

• Almeida, Michael (2008). The Metaphysics of Perfect Beings. New York: Routledge.

• Aquinas, Thomas (BW / 1945). Basic Writings of Saint Thomas Aquinas (2 vol.). New York: Random House.

• ––– (SPW / 1993). Selected Philosophical Writings, ed. T. McDermott. Oxford: Oxford University Press.

• Aristotle (NE / 1985). Nicomachean Ethics, translated by Terence Irwin. Indianapolis: Hackett Publishing, 1985.

• Augustine (FCW / 1993). On the Free Choice of the Will, tr. Thomas Williams. Indianapolis: Hackett Publishing.

• Ayer, A.J. (1982). “Freedom and Necessity,” in Watson (1982b), ed., 15–23.

• Baker, Lynne (2000). Persons and Bodies: A Constitution View. Cambridge: Cambridge University Press.

• Botham, Thad (2008). Agent-causation Revisited. Saarbrucken: VDM Verlag Dr. Mueller.

• Bourke, Vernon (1964). Will in Western Thought. New York: Sheed and Ward.

• Campbell, C.A. (1967). In Defence of Free Will & other essays. London: Allen & Unwin Ltd.

• Campbell, Joseph Keim (2007). “Free Will and the Necessity of the Past,” Analysis 67 (294), 105–111.

• Chisholm, Roderick (1976). Person and Object. LaSalle: Open Court.

• ––– (1982). “Human Freedom and the Self,” in Watson (1982b), 24–35.

• Clarke, Randolph (1993). “Toward a Credible Agent-Causal Account of Free Will,” in O’Connor (1995), ed., 201–15.

• ––– (1995). “Indeterminism and Control,” American Philosophical Quarterly 32, 125–138.

• ––– (1996). “Agent Causation and Event Causation in the Production of Free Action,”Philosophical Topics 24 (Fall), 19–48.

• ––– (2003). Libertarian Accounts of Free Will. Oxford: Oxford University Press.

• ––– (2005). “Agent Causation and the Problem of Luck,” Pacific Philosophical Quarterly 86 (3), 408-421.

• ––– (2009). “Dispositions, Abilities to Act, and Free Will: The New Dispositionalism,” Mind 118 (470), 323-351.

• Dennett, Daniel (1984). Elbow Room: The Varieties of Free Will Worth Having. Cambridge. MA: MIT Press.

• Descartes, René (PWD / 1984). Meditations on First Philosophy [1641] and Passions of the Soul [1649], in The Philosophical Writings of Descartes, vol. I-III, translated by Cottingham, J., Stoothoff, R., & Murdoch, D.. Cambridge: Cambridge University Press. Цит. по: Декарт Р. Сочинения в 2 т. М.: Мысль, 1989–1994.

• Donagan, Alan (1985). Human Ends and Human Actions: An Exploration in St. Thomas’s Treatment. Milwaukee: Marquette University Press.

• Dilman, Ilham (1999). Free Will: An Historical and Philosophical Introduction. London: Routledge.

• Double, Richard (1991). The Non-Reality of Free Will. New York: Oxford University Press.

• Duns Scotus, John (QAM / 1986). “Questions on Aristotle’s Metaphysics IX, Q.15” in Duns Scotus on the Will and Morality [selected and translated by Allan B. Wolter, O.F.M.]. Washington: Catholic University of America Press, 1986.

• Edwards, Jonathan (1754 / 1957). Freedom of Will, ed. P. Ramsey. New Haven: Yale University Press.

• Ekstrom, Laura (2000). Free Will: A Philosophical Study. Boulder, CO: Westview Press.

• ––– (2001). “Libertarianism and Frankfurt-Style Cases,” in Kane 2001, 309-322.

• ––– (2003). “Free Will, Chance, and Mystery,” Philosophical Studies, 113, 153–180.

• Farrer, Austin (1958). The Freedom of the Will. London: Adam & Charles Black.

• Fischer, John Martin (1994). The Metaphysics of Free Will. Oxford: Blackwell.

• ––– (1999). “Recent Work on Moral Responsibility,” Ethics 110, 93–139.

• ––– (2001). “Frankfurt-type Examples and Semi-Compatibilism,” in Kane (2001), 281-308.

• ––– (2005), ed. Free Will: Critical Concepts in Philosophy, Vol.I-IV. London: Routledge.

• ––– (2006). My Way: Essays on Moral Responsibility. New York: Oxford University Press.

• ––– (2007). “The Importance of Frankfurt-Style Argument,” Philosophical Quarterly 57 (228), 464–471.

• ––– (2010). “The Frankfurt Cases: The Moral of the Stories,” Philosophical Review 119 (3), 315–316.

• Fischer, John Martin, Kane, Robert, Pereboom, Derk, and Vargas, Manuel (2007). Four Views on Free Will. Walden, MA: Blackwell Publishing.

• Fischer, John Martin and Ravizza, Mark. (1992). “When the Will is Free,” in O’Connor (1995), ed., 239–269.

• ––– (1998) Responsibility and Control. Cambridge: Cambridge University Press.

• Frankfurt, Harry (1969). “Alternate Possibilities and Moral Responsibility,” Journal of Philosophy66, 829–39.

• ––– (1982). “Freedom of the Will and the Concept of a Person,” in Watson (1982), ed., 81–95.

• ––– (1988). The Importance of What We Care About. Cambridge: Cambridge University Press.

• ––– (1992). “The Faintest Passion,” Proceedings and Addresses of the American Philosophical Association 66, 5–16.

• Franklin, Christopher (2009). “Neo-Frankfurtians and Buffer Cases: the New Challenge to the Principle of Alternative Possibilities,” Philosophical Studies, 152 (2), 189-207.

• ––– (2010). “Farewell to the Luck (and Mind) Argument,” Philosophical Studies, 156 (2), 199-230.

• –––(2011). “The Problem of Enhanced Control,” Australasian Journal of Philosophy, 89 (4), 687-706.

• Ginet, Carl (1990). On Action. Cambridge: Cambridge University Press.

• ––– (1997). “Freedom, Responsibility, and Agency,” The Journal of Ethics 1, 85–98.

• ––– (2002) “Reasons Explanations of Action: Causalist versus Noncausalist Accounts,” in Kane, ed., (2002), 386–405.

• Ginet, Carl and Palmer, David (2010). “On Mele and Robb’s Indeterministic Frankfurt-Style Case,”Philosophy and Phenomenological Research 80 (2), 440-446.

• Goetz, Stewart C. (2002). “Review of O’Connor, Persons and Causes,” Faith and Philosophy 19, 116–20.

• ––– (2005). “Frankfurt-Style Counterexamples and Begging the Question,” Midwest Studies in Philosophy 29 (1), 83-105.

• Haji, Ishtiyaque (2004). “Active Control, Agent-Causation, and Free Action,” Philosophical Explorations 7(2), 131-48.

• –––(2009). Incompatibilism’s Allure. Peterborough, Ontario: Broadview Press.

• Hiddleston, Eric (2005). “Critical Notice of Timothy O’Connor, Persons and Causes,” Noûs 39 (3), 541–56.

• Hobbes, Thomas and Bramhall, John (1999) [1655–1658]. Hobbes and Bramhall on Liberty and Necessity, ed. V. Chappell. Cambridge: Cambridge University Press.

• Honderich, Ted (1988). A Theory of Determinism. Oxford: Oxford University Press.

• Howard-Snyder, Daniel and Moser, Paul, eds. (2002). Divine Hiddenness: New Essays. Cambridge: Cambridge University Press.

• Hume, David (1748 /1977). An Enquiry Concerning Human Understanding. Indianapolis: Hackett Publishing. Цит. по: Юм, Д. Сочинения в 2-х тт. Т. 2. М.: Мысль, 1965.

• Kane, Robert (1995). “Two Kinds of Incompatibilism,” in O’Connor (1995), ed., 115–150.

• ––– (1996). The Significance of Free Will. New York: Oxford University Press.

• Kane, Robert, ed., (2002). Oxford Handbook on Free Will. New York: Oxford University Press.

• ––– (2005). A Contemporary Introduction to Free Will. New York: Oxford University Press.

• Kant, Immanuel (1788 / 1993). Critique of Practical Reason, tr. by Lewis White Beck. Upper Saddle River, NJ: Prentice-Hall Inc.

• Kapitan, Tomis (2001). “A Master Argument for Compatibilism?” in Kane 2001, 127–157.

• Kraay, Klaas J. (2010). “The Problem of No Best World,” in Charles Taliaferro and Paul Draper (eds.), A Companion to Philosophy of Religion, 2nd edition. Oxford: Blackwell, 491–99.

• Kretzmann, Norman (1997). The Metaphysics of Theism: Aquinas’s Natural Theology in Summa Contra Gentiles I. Oxford: Clarendon Press.

• Leibniz, Gottfried (1710 / 1985). Theodicy. LaSalle, IL: Open Court.

• Levy, Neil (2007). Neuroethics. Cambridge: Cambridge University Press.

• Levy, Neil and McKenna, Michael (2009). “Recent Work on Free Will and Moral Responsibility,”Philosophy Compass 4(1), 96–133.

• Libet, Benjamin (2002). “Do We Have Free Will?” in Kane, ed., (2002), 551–564.

• Lowe, E.J. (2008). Personal Agency: The Metaphysics of Mind and Action. Oxford: Oxford University Press.

• MacDonald, Scott (1998). “Aquinas’s Libertarian Account of Free Will,” Revue Internationale de Philosophie, 2, 309–328.

• Magill, Kevin (1997). Freedom and Experience. London: MacMillan.

• McCann, Hugh (1998). The Works of Agency: On Human Action, Will, and Freedom. Ithaca: Cornell University Press.

• McKenna, Michael (2008). “Frankfurt’s Argument Against Alternative Possibilities: Looking Beyond the Examples,” Noûs 42 (4), 770–793.

• Mele, Alfred (1995). Autonomous Agents (New York: Oxford University Press).

• ––– (2003). Motivation and Agency. Oxford: Oxford University Press.

• ––– (2006). Free Will and Luck. Oxford: Oxford University Press.

• ––– (2009). Effective Intentions: The Power of Conscious Will. Oxford: Oxford University Press.

• Morris, Thomas (1993). “Perfection and Creation,” in E. Stump. (1993), ed., 234–47

• Murray, Michael (1993). “Coercion and the Hiddenness of God,” American Philosophical Quarterly 30, 27–38.

• ––– (2002). “Deus Absconditus,” in Howard-Snyder amd Moser (2002), 62–82.

• Nozick, Robert (1995). “Choice and Indeterminism,” in O’Connor (1995), ed., 101–14.

• O’Connor, Timothy (1993). “Indeterminism and Free Agency: Three Recent Views,” Philosophy and Phenomenological Research, 53, 499–526.

• –––, ed., (1995). Agents, Causes, and Events: Essays on Indeterminism and Free Will. New York: Oxford University Press.

• ––– (2000). Persons and Causes: The Metaphysics of Free Will. New York: Oxford University Press.

• ––– (2005). “Freedom With a Human Face,” Midwest Studies in Philosophy, Fall 2005, 207–227.

• ––– (2008a). “Agent-Causal Power,” in Toby Handfield (ed.), Dispositions and Causes, Oxford: Clarendon Press, 189-214.

• ––– (2008b). Theism and Ultimate Explanation: The Necessary Shape of Contingency. Oxford: Blackwell.

• ––– (2009a). “Degrees of Freedom,” Philosophical Explorations 12 (2), 119-125.

• ––– (2009b). “Conscious Willing and the Emerging Sciences of Brain and Behavior,” in George F. R. Ellis, Nancey Murphy, and Timothy O’Connor, eds., Downward Causation And The Neurobiology Of Free Will. New York: Springer Publications, 2009, 173-186.

• ––– (2011). “Agent-Causal Theories of Freedom,” in Robert Kane (ed.) Oxford Handbook on Free Will, 2nd edition. New York: Oxford University Press.

• Pasnau, Robert (2002). Thomas Aquinas on Human Nature. Cambridge University Press.

• Pereboom, Derk (2001). Living Without Free Will. Cambridge: Cambridge University Press.

• ––– (2004). “Is Our Concept of Agent-Causation Coherent?” Philosophical Topics 32, 275-86.

• ––– (2005). “Defending Hard Incompatibilism,” Midwest Studies in Philosophy 29, 228-47.

• –––, ed., (2009). Free Will. Indianapolis: Hackett Publishing.

• Pettit, Philip (2001). A Theory of Freedom. Oxford: Oxford University Press.

• Pink, Thomas (2004). Free Will: A Very Short Introduction. Oxford: Oxford University Press.

• Plato (CW / 1997). Complete Works, ed. J. Cooper. Indianapolis: Hackett Publishing.

• Quinn, Phillip (1983). “Divine Conservation, Continuous Creation, and Human Action,” in A. Freddoso, ed. The Existence and Nature of God. Notre Dame: Notre Dame University Press.

• Reid, Thomas (1969). Essays on the Active Powers of the Human Mind, ed. B. Brody. Cambridge: MIT Press.

• Rowe, William (1995). “Two Concepts of Freedom,” in O’Connor (1995), ed. 151–71.

• ––– (2004). Can God Be Free?. Oxford: Oxford University Press.

• Sartre, Jean-Paul (1956). Being and Nothingness. New York: Washington Square Press. Цит. по: Сартр Ж. П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М.: Республика, 2000.

• Schopenhauer, Arthur (1839 / 1999). Prize Essay on the Freedom of the Will, ed. G. Zoller. Cambridge: Cambridge University Press.

• Schlosser, Markus E. (2008). “Agent-Causation and Agential Control,” Philosophical Explorations11 (1), 3-21.

• ––– (1994) [1297-99]. Contingency and Freedom: Lectura I 39, tr. Vos Jaczn et al. Dordrecht: Kluwer Academic Publishers.

• Shatz, David (1986). “Free Will and the Structure of Motivation,” Midwest Studies in Philosophy10, 451–482.

• Smilansky, Saul (2000). Free Will and Illusion. Oxford: Oxford University Press.

• Speak, Daniel James (2007). “The Impertinence of Frankfurt-Style Argument,” Philosophical Quarterly 57 (226), 76-95.

• ––– (2005). “Papistry: Another Defense,” Midwest Studies in Philosophy 29 (1), 262-268.

• Strawson, Galen (1986). Freedom and Belief. Oxford: Clarendon Press.

• Strawson, Peter (1982). “Freedom and Resentment,” in Watson (1982), ed., 59–80.

• Stump, Eleonore, ed., (1993). Reasoned Faith. Ithaca: Cornell University Press.

• ––– (1996). “Persons: Identification and Freedom,” Philosophical Topics 24, 183–214.

• ––– (2003). Aquinas. London: Routledge.

• Timpe, Kevin (2006). “The Dialectic Role of the Flickers of Freedom,” Philosophical Studies 131 (2), 337–368.

• Todd, Patrick and Neal Tognazzini (2008). “A Problem for Guidance Control,” Philosophical Quarterly, 58 (233), 685–92.

• van Inwagen, Peter (1983). An Essay on Free Will. Oxford: Oxford University Press.

• ––– (1994). “When the Will is Not Free,” Philosophical Studies, 75, 95–113.

• ––– (1995). “When Is the Will Free?” in O’Connor (1995), ed., 219–238.

• van Inwagen, Peter (2001) “Free Will Remains a Mystery,” in Kane (2001), 158–179.

• Wainwright, William (1996). “Jonathan Edwards, William Rowe, and the Necessity of Creation,” in J. Jordan and D. Howard-Snyder, eds., Faith Freedom, and Rationality. Lanham: Rowman and Littlefield, 119–133.

• Wallace, R. Jay (2003). “Addiction as Defect of the Will: Some Philosophical Reflections,” in Watson, ed., (2003b), 424–452.

• Watson, Gary (1987). “Free Action and Free Will,” Mind 96, 145–72.

• ––– (2003a). “Free Agency,” in Watson, ed., 1982b.

• –––, ed., (2003b). Free Will. 2nd ed. Oxford: Oxford University Press.

• Wegner, Daniel (2002). The Illusion of Conscious Will. Cambridge, MA: MIT Press.

• Widerker, David (2005). “Agent-Causation and Control,” Faith and Philosophy 22 (1), 87-98.

• ––– (2006). “Libertarianism and the Philosophical Significance of Frankfurt Scenarios,” Journal of Philosophy 103 (4), 163-187.

• Widerker, David and McKenna, Michael, eds., (2003). Moral Responsibility and Alternative Possibilities. Aldershot: Ashgate Publishing.

• Wolf, Susan (1990). Freedom Within Reason. Oxford: Oxford University Press.

 

Перевод А.П. Беседина

 

[1] Его взгляд изложен в нескольких работах. См. например «Сумму теологии» I, q.82 [Aquinas 1945, vol.I] и «Дискуссионные вопросы о зле», q.6 [Aquinas 1993].

[2] Воззрения Платона на душу и ее силы изложены во многих местах. См., например, «Государство», книга IV; «Федр», 237e–238e и 246–248; «Горгий», 466 [Plato 1997].

[3] Обратите внимание, что Аристотель в данном случае рассматривает способность поступить по-другому в тесной связи с происхождением поступка от агента. Роберт Кейн [Kane 1996] предполагает, что, хотя способность поступить по-другому в определенной форме действительно необходима для моральной ответственности, это условие является лишь индикатором чего-то более глубокого для свободы воли: того, что воление находит в агенте свой предельный источник.

 

О’Коннор, Тимоти. Свобода воли // Стэнфордская философская энциклопедия: переводы избранных статей / под ред. Д.Б. Волкова, В.В. Васильева, М.О. Кедровой. URL=<http://philosophy.ru/free_will/>.

Оригинал: O’Connor, Timothy, «Free Will», The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Fall 2014 Edition), Edward N. Zalta (ed.), URL = <https://plato.stanford.edu/archives/fall2014/entries/freewill/>. 

любовь, воля и Артур Шопенгауэр

22 февраля исполнилось 230 лет со дня рождения великого немецкого философа Артура Шопенгауэра. Его место в мировой культуре определяется прежде всего тем, что он резко порвал с многовековой традицией построения философии как рационального знания, ориентированного на разум и его законы. Шопенгауэр – отец философского иррационализма, усмотревший источники бытия не в законодательной деятельности разума и его мироустрояющих схемах, а в сверхразумных бытийных глубинах. Великая философская традиция учила тому, что порядок и строй идей тождественны с порядком и строем вещей, устанавливала разумность бытия. Этот догмат рационалистической философии подорвал великий Кант, установивший, что разум не есть основоположение бытия, а всего лишь инструмент человеческого познания, схемы разума, налагаемые на мир в целях его упорядочивания. Подлинное бытие лежит за пределами разума, остается, как говорил Кант, вещью в себе. После Канта немецкая философия в лице Фихте, Шеллинга, Гегеля пыталась проникнуть в эту вещь в себе и в конечном счете отождествила ее с тем же разумом, мир в великих философских системах предстал опять-таки неким абсолютным разумом, разворачивающимся в инобытии природы и человеческой истории. То есть мир в глубине разумен, искомая вещь в себе и есть разум.

Человек страдает или от неисполнимости своих желаний, а если они исполняются, то от пресыщенности. Человек или голоден, или его тошнит

И вот Шопенгауэр выступил против этого абсолютного рационализма и панлогизма. Вещь в себе, сказал Шопенгауэр, открывается не в построениях разума, а в некоей первоначальной бытийной энергии, которую он назвал волей. Это воля быть, никогда до конца не удовлетворяемая, добивающаяся своих целей только для того, чтобы ставить другие, это вечно ненасытимое желание. Так устроен мир, космос, но так же устроен и человек, в котором эта мировая воля выступает в обличии его собственных жизненных порываний. Человек таким образом страдает или от неисполнимости своих желаний, а если они исполняются, то от пресыщенности. Человек или голоден, или его тошнит.

«Мир как воля и представление», издание 1944 года

Основное сочинение Шопенгауэра называется «Мир как воля и представление». Представление – это образ мира в сознании человека, его рационально упорядоченная картина, налагаемая извне на бытийные глубины, которые суть эта самая воля, ненасытимая бытийная энергия. И человек в этой системе не является полноценным и независимым существом, он всего лишь иллюзия, временный индивидуализированный сгусток этой воли, игрушка волевых стихий, мирового воления, порождающего этот мир, который в глубине не что иное, как воплощение, объективация этой мировой воли. Человек не первичен, первична эта воля, этот жизненный порыв. Индивидуальные целеполагания человека суть всего лишь инструмент осуществления волей своих собственных целей, слепой жажды бытия. Человек, другими словами, не цель, а средство. И если оставаться в пределах человечества, то первичен в нем не человек, а род, общая масса людей, непрерывно самопроизводящих этот род.

Индивидуальная любовь всего лишь уловка природы, мировой воли, жаждущей своего собственного, родового расширяющегося воспроизведения

С этим связан едва ли не самый захватывающий сюжет философии Шопенгауэра – то, что он называет метафизикой половой любви. Это самая большая и самая мучительная иллюзия человека, говорит Шопенгауэр. Человеку кажется, что он любит индивидуальное существо, что в акте любви созидается самый лик любимого или любимой, но это и есть иллюзия, ибо индивидуальная любовь всего лишь уловка природы, вот этой самой мировой воли, жаждущей своего собственного, родового расширяющегося воспроизведения. Вот собственные об этом слова Шопенгауэра:

“По сравнению с важностью этого великого дела, касающегося рода и всех грядущих поколений, дела индивидов во всей их эфемерной совокупности ничтожны, поэтому Купидон всегда готов не задумываясь принести их в жертву. Ибо он относится к ним как бессмертный к смертным, а его интересы к их интересам – как бесконечные к конечным. Следовательно, в сознании того, что он вершит дела более высокого рода, чем те, которые касаются только блага или горя индивидов, он занимается ими с возвышенной невозмутимостью даже в огне войны, в суете деловой жизни, среди ужасов чумы, проникая даже в уединенные монастыри”.

Кадр из фильма Ромео и Джульетта, 1916 год

Поэтому так трагична история всякой сильной любви: Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Вертер. А русские к этому списку могут добавить еще один мощный художественный образ – Анна Каренина.

Этот роман написан Толстым под мощным воздействием философии Шопенгауэра. История Анны – иллюстрация к тезисам Шопенгауэра: любовь – иллюзия, иллюзорная цель, даже в случае ее достижения рождающая вот ту уже известную пресыщенность, а неутоленная – ведущая к трагедии. Но что значит под углом зрения Шопенгауэра самоубийство толстовской героини? Здесь еще один важный, едва ли не важнейший сюжет Шопенгауэра.

Он говорит, что мировая воля способна выйти за свои инстинктуальные пределы и в явлении человека прийти к самосознанию. Самосознающая воля понимает, что весь этот мир с его светилами и солнцами – всего лишь ее объективация и что в ее силах разрушить эту иллюзию, просто-напросто ее осознав. Мир оказывается тем самым покровом Майи, наброшенным на бездну, великой иллюзией, от которой человек вправе отказаться. Здесь у Шопенгауэра звучит мотив индийской философии, которая стала известна в Европе как раз ко времени его философского становления. Не без основания указывается, что наиболее логичным выводом из философии Шопенгауэра оказывается самоубийство, коли человек познал иллюзорность своего собственного бытия и не желает с этим обманом примириться. Но, как известно, сам Шопенгауэр самоубийством не покончил, а дожил до вполне солидного возраста семидесяти лет. Ведь у него имелся еще один выход из иллюзорности мирового порядка. Этот выход, говорит Шопенгауэр, – отказ от воли и пребывание в чистом порядке представления, то есть в сфере незаинтересованного созерцания. Тут вполне достаточно одной простой и всем известной иллюстрации: нам всегда прошлое кажется лучшим, чем настоящее. Это объясняется тем, что в картине прошлого нет уже места нашей воле, нет страстного накала желаний. Вот из такого незаинтересованного созерцания рождается искусство, да и наука в сущности, ибо познавательный эрос лишен жгучего накала эроса бытийного, этого жала в плоть, как говорил апостол Павел.

В этой мысли содержится метафизическое обоснование искусства и чистой познавательной деятельности. И как раз по этой причине философия Шопенгауэра является едва ли не самой воодушевляющей для людей творческого склада.

Теплицы от производителя Воля | официальный сайт завода в Москве

хит

---

от 20,900 руб 19,000 руб

хит

---

от 10,758 руб 9,780 руб

хит Ультрапрочная теплица
Орбита
Ширина — 3м
Высота — 2,1м
Форма — арочная
Оцинкованный профиль 44х15 и 20х60
Нагрузка — 60 кг на 1м2

---

от 15,301 руб 13,910 руб

хит Ультрапрочная теплица
Дачная-Стрелка
Ширина — 2,6м
Высота — 2,5м
Форма — каплевидная
Оцинкованный профиль 60х20
Нагрузка — 450 кг на 1м²

---

от 18,139 руб 16,490 руб

хит Ультрапрочная теплица
Дачная-Трешка
— ширина 3 м
— двойная дуга
— до 180 кг на 1м²
— между дугами 1м
— профиль 60×20 и 44х15

---

от 18,337 руб 16,670 руб

хит Ультрапрочная теплица
Дачная-Стрелка 3
Ширина — 3м
Высота — 2,4м
Форма — каплевидная
Оцинкованный профиль 60х20
Нагрузка — 360 кг на 1м²

---

от 20,284 руб 18,440 руб

хит

---

от 24,464 руб 22,240 руб

хит Прочная теплица
Двойная Фора
— ширина 3 м
— двойная дуга
— до 250 кг на 1м²
— между дугами 1м
— труба 20 на 20

---

от 25,729 руб 23,390 руб

хит

---

от 6,804 руб 6,185 руб

Парники и теплицы от производителя «Воля»

27 лет компания «Воля» производит металлические теплицы и парники под сотовый поликарбонат и пленку. За это время продукция завода заслужила признание у дачников и фермеров по всей России!

На данный момент в ассортименте компании есть современные каркасы из оцинкованного профиля и трубы. Теплицы отличаются друг от друга формой, размерами, наличием целой или съемной крыши. Разрабатывая каркас, инженеры учитывают пожелания садоводов и климатические особенности региона, в котором конструкция будет установлена. Расширяя модельный ряд и наращивая объемы производства, завод «Воля» гарантирует качество продукции! Перед выпуском на рынок каждая теплица проходит испытания на снеговые и ветровые нагрузки.

Отзывы покупателей

Лидия, г. Долгопрудный
Мы с мужем пенсионеры и, поэтому много времени проводим на приусадебном участке. А теплица — это мое особенное, любимое место в саду. Весной в теплице я выращиваю рассаду овощей и цветов, радуюсь, когда все получается, а муж радуется моим успехам. Теплицу мы выбирали вместе. Очень хотелось, чтобы теплица хорошо держала тепло, были удобные двери и форточки, чтобы на нее было приятно смотреть да и прочность , долговечность тоже важны, но при этом цена была бы приемлемой. Всеми этими качествами обладает теплица “Сигма-Ц” . Уже месяц, как эту теплицу установили нам рабочие из компании “Воля”. Заказ выполнили быстро и качественно . Спасибо им огромное. Компании “Воля” тоже выражаем благодарность за то, что делают такие замечательные теплицы для нас, огородников.

Теплицы от производителя Воля можно заказать в любом из филиалов компании, онлайн на сайте или приобрести у официального дилера.

Полезные товары к теплицам «Воля»

хит

---

2,000 руб 1,800 руб

эсхатологическая перспектива» / Статьи / Патриархия.ru

15 ноября 2005 г. 11:08

Современная общественно-политическая проблематика тесно связана с такой фундаментальной категорией человеческого бытия как свобода. Для нас важно осмыслить эту категорию с точки зрения православной традиции. В свете этой традиции мы сможем дать оценку тем интерпретациям данной категории, которые существуют в современной политической мысли, а также тем идеологиям, которые возникли на ее основе.

Кратко и точно христианский подход к проблеме свободы, на мой взгляд, выразил Федор Михайлович Достоевский в романе «Братья Карамазовы»: «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». Данная фраза великого русского писателя, как мы увидим, затрагивает самую суть традиционного восточно-христианского взгляда на эту проблему. Более того, это выражение помещает вопрос о воле человека в эсхатологическую перспективу. Действительно, самоопределение человека в противостоянии добра и зла является одним из решающих факторов в судьбе творения.

В православной святоотеческой традиции было принято говорить не столько о свободе как таковой, сколько о воле. Следуя этой традиции, и мы сначала рассмотрим категорию воли, с тем, чтобы после этого иметь возможность сделать выводы по поводу категории свободы. Свое подлинное раскрытие понятие воли получило в Боговоплощении. Именно вочеловечившееся Слово явило, каким должен быть человек в его неповрежденном состоянии, какой должна быть его воля и в чем заключается его свобода. Поэтому неудивительно, что православное понимание человеческой воли было сформулировано в контексте богословских споров по поводу воль Христа, протекавших в седьмом веке и завершившихся осуждением на шестом Вселенском Соборе лжеучения об отсутствии у Христа собственной человеческой воли.

Итак, какой предстает человеческая воля с точки зрения Боговоплощения? Воля — это прежде всего неотъемлемая составляющая человеческой природы. Она имманентна человеческому естеству. Без нее человек не может считаться разумным существом. Еще в античной философской традиции, а также в классическом христианском богословии эта категория была нераздельно связана с категорией разума — тем, что древние называли «нусом» — наиболее важной частью человеческого естества, которая, как верили древние философы и Отцы Церкви, выделяет человека из всего мироздания, ставит его на самую высшую ступень видимого мира.

Именно посредством воли с человеком произошла самая страшная во всей человеческой истории трагедия – грехопадение. Пожелав вкусить запретный плод от древа познания добра и зла, человек позволил греху проникнуть в свое естество. Грех в первую очередь поразил волю человека, через которую в человеческую природу вошли тление и смерть. Именно поэтому в спасении от греха нуждалась прежде всего человеческая воля, которую и восприняло воплотившееся Слово. Данную мысль мы находим у преподобного Максима Исповедника: «Если Адам вкусил вольно, тогда воля есть первое в нас, что подверглось страсти. Если, как они (монофелиты) говорят, Слово, воплотившись, не восприняло волю вместе с природой, тогда я не освободился от греха. И если я не освободился от греха, я не спасен, поскольку что не воспринято, то не спасено» (Диспут с Пирром).

Грех действует в падшем человеческом естестве, и его действие начинается с человеческой воли, которая в первую очередь подверглась его влиянию. При этом, грех может подчинить волю человека, но не разрушить ее. В этом состоял главный пункт разногласий между православными богословами и еретичествующими монофелитами в седьмом веке. Последние настаивали, что Христос не имел человеческой воли, потому что она была разрушена грехом, превратилась в сущее зло. Она заслуживала лишь того, чтобы быть отвергнутой, и не могла быть воспринята Христом как часть Его человеческого естества. Однако ошибка монофелитов заключалась в том, что они отождествили волю и грех, отдали волю в безраздельное господство греху. Для православных же воля хотя и оказалась подверженной греху, оставалась частью сотворенной Богом человеческой природы. Не сущность воли претерпела злокачественное изменение, но ее направленность. Во Христе же человеческая воля, если так можно сказать, переориентировалась на Божественную волю, приобрела единую с ней направленность. При этом важно отметить, что человек самостоятельно не мог изменить злую направленность своей воли — для этого потребовалось Божественное вмешательство, чтобы Сын Божий стал человеком и ипостасно соединил человеческое естество, включающее волю, с Божественным естеством.

Таким образом, в исцелении от греха в человеческом естестве нуждается прежде всего воля. После Боговоплощения человеческая воля стала проводником уже не греха, но благодати. Как когда-то через нее в человеческое естество вошел грех, так с Боговополощением через нее осуществляется спасение человека. С этой мыслью созвучны слова выдающегося русского богослова Владимира Николаевича Лосского: «Если воля Сына тождественна воле Отца, то человеческая воля, ставшая волей Слова, есть собственная Его воля, и в этой собственной Его воле содержится вся тайна нашего спасения» (Догматическое богословие).

Во Христе человеческая воля получила полное согласование с волей Божественной. На протяжении всей земной жизни Богочеловека проявлялась единая направленность Его двух воль. Особенным же образом она проявилась в Гефсиманском борении. Для многих Гефсиманское борение Христа стало соблазном, и многие не могли принять, что в молитве Христа о чаше проявлялась Его человеческая воля. Многие считали, что Христос в Гефсиманском саду просто преследовал дидактические цели и хотел еще раз показать Свое человеческое естество. Между тем для нас, православных, важно понимать, что в Гефсиманском саду Христос явил не просто Свое человеческое естество, но свою человеческую волю, которая осталась подчиненной воле Божественной, несмотря на то, что для воли человека естественным является стремиться к жизни и избегать смерти. Таким образом, в Гефсимании Христос как человек показал Свою полную и безоговорочную преданность Божественной воле.

В чем же состоит эта Божественная воля? В святоотеческой традиции, берущей начало в Священном Писании, волей Бога именуется замысел Божий о человеке, а также те нравственные и духовные нормы, которые Бог дал человеку в заповедях. Так, псалмопевец говорит: «Еже сотворити волю Твою, Боже мой, восхотех, и закон Твой посреде чрева моего» (Пс. 39, 9). В другом месте пророк Давид просит Бога: «Научи мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой» (Пс. 142, 10). Таким образом, воля Божия в библейской традиции, перешедшей затем в святоотеческую, получает значение, аналогичное современному понятию нравственной нормы, к которой человек должен стремиться, чтобы получить спасение от греха.

Воля Божия вместе с волей человеческой представляют собой две важнейшие сотериологические предпосылки. Для спасения необходимо, чтобы воля человеческая согласовывалась с волей Божией. Это согласование воль в святоотеческой традиции часто именовалось «синэргией», то есть со-действием человека и Бога. Еще Ориген говорил о необходимости Божией синэргии и нашего старания как необходимых предпосылок преуспеяния в телесных и духовных добродетелях (фрагменты толкований на Псалмы). Эту мысль повторяли многие Отцы, включая святителя Василия Великого (например, в послании 227, беседах на Псалмы), преподобного Иоанна Дамаскина (например, в Житии Варлаама и Иоасафа).

Однако в святоотеческой традиции было принято говорить о синэргии человека не только с Богом, но также со злыми силами. Всякий раз, когда человек творит зло, он действует не сам, но ему со-действует диавол. То есть акт зла есть всегда синэргия, как и акт добра, только на этот раз это уже синэргия не Бога, но Его противника. Данную мысль мы находим, в частности, в «Строматах» Климента Александрийского.

Таким образом, воля человеческая по сути находится между двумя волями — Божественной и диавольской. Задача человека состоит в том, чтобы направить свою волю в согласии с волей Божественной и ни в коем случае не позволить ей согласиться с волей злых сил. То, к чему направить свою волю, зависит от самого человека. Способность направлять свою волю к добру или злу и называется на современном языке свободой. В святоотеческом богословии эта способность именовалась такими греческими словами как «проэресис», «автэксусион», что буквально означает «расположенность», «способность к самоопределению». Данная способность человека подробно рассматривается в трактате «Синтагма к некоему политику», приписываемом святителю Афанасию Александрийскому. Хотя исследователи имеют сомнения по поводу авторства этого произведения, оно, тем не менее, достаточно точно выражает православную концепцию человеческой свободы: «От расположенности (проэресис) зависят наказания и почести, <которые получает человек>. <Для спасения> необходима как наша воля и желание, так и содействие (синэргия) Бога — если недостает одного, тогда задерживается и другое». Для автора Синтагмы способность человека к самоопределению (автэксусион), а вернее к направлению своей воле к добру или ко злу, неистребимо — это есть залог свободы. При этом свобода ему дана, чтобы он всегда выбирал добро: «Наша свобода самоопределения (автэксусион) не может быть насилуема или испорчена. Мы приняли ее для движения по двум направлениям: к добродетели и ко злу. Ничто из того, что Бог дал нам в пользование, не является злом, ибо все, что от Бога, является весьма благим. Лишь злоупотребление нашей способностью к самоопределению является злом. По этой причине зло не в еде, но в чревоугодии, не в чадородии, но в блуде, не в употреблении вина, но в пьянстве, не в деньгах, но в сребролюбии, не в славе, но в тщеславии. Должно все творить и по правде пользоваться данным от Бога, но избегать злоупотребления. Творя, таким образом, мы становимся выше зла и приобщаемся к добродетели».

Способность к самоопределению, или свобода, есть Божий дар, от которого нельзя отказываться. Тем не менее, им нельзя и злоупотреблять, потому что он дан во благо, чтобы человек не просто осуществлял выбор, но избирал добро, волю Божию. Категория свободы, как она понималась в святоотеческой традиции, демаркирует то условное пространство, которое находится в компетенции человека, куда без позволения человека не может проникнуть ни одна посторонняя сила — ни добрая, ни злая. Лишь от человека зависит, кому он позволит пройти в эту зону его свободы, кому он позволит действовать, а выражаясь точнее, со-действовать: Богу или диаволу.

Способность человека к определению направленности собственной воли является важной чертой его природы, высоко стоящей в иерархии достоинств этой природы. Тем не менее, не в самой способности выбирать между добром и злом заключается высочайшая ценность свободы, но в выборе добра, в способности допустить в пространство личной человеческой свободы божественную благодать, дать в человеческой жизни место Богу. Этот тезис основан на апостольской традиции понимания свободы. Особенно детально развито богословие свободы у святого апостола Павла. Суть его выражена в хорошо известной фразе из послания к Галатам: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу» (Гал. 5, 13).

Таким образом, спасение и обожение как главные цели христианской жизни зависят от того, чтобы воля человека была согласна с волей Божией, при том, что человек может избирать благую волю Божию лишь свободно. Если этот выбор он делает по принуждению, то он утрачивает свою нравственную ценность. Итак, направленность воли к добру и свобода являются важнейшими факторами спасения для человека. Однако, несмотря на то, что эти идеи были разработаны в христианском богословии еще в первые века первого тысячелетия, в общественно-политической жизни христианских народов их усвоение происходило в условиях серьезных конфликтов и дискуссий.

Начиная с IV века, в общественной жизни устанавливается убеждение, что нравственного совершенствования человека можно достичь с помощью политических средств. По всей вероятности это было связано с оптимистическим пониманием возможностей земных институтов в исправлении человеческой души. Так, блаженный Августин, ведший в своей епархии борьбу с донатистским расколом, писал: «Я поддался фактам. Епископы забросали меня примерами, стали указывать не на отдельные только лица, но и на целые города, в которых прежде господствовал донатизм, а ныне царит православие. Особенно замечателен в этом отношении мой город, жители которого были прежде донатистами, а теперь под влиянием императора обратились в православие и с такой ненавистью относятся к донатистам, что и подумать нельзя, чтобы он когда-нибудь был городом донатистов». Этот случай с применением политической силы в преодолении донатизма хорошо иллюстрирует доминировавшее в то время как на Западе, так и на Востоке, представление о роли государственных рычагов в утверждении нравственности.

Кратко рассмотрим, какое развитие это представление получило на Западе Европы, поскольку формы церковно-общественной жизни, возникшие здесь, в последствии сыграли решающую роль в появлении и формировании идей, подчеркивающих значение свободы человека. После падения Западной Римской империи в конце V века Римская Церковь осталась единственной сплоченной организацией на «пост-римском» пространстве, которая сохраняла преемственность с прежней великой государственностью. В условиях политического беспорядка, царившего в бывшей Западной империи на протяжении нескольких веков, Римская Церковь постепенно принимала на себя функции государственного института. В конечном итоге, это привело к созданию папского государства в VIII веке и появлению идеологии, оправдавшей верховенство церковной власти в политических вопросах, которая получила название концепции «двух мечей». Римская Церковь стала с помощью механизмов государственного принуждения устраивать свою внутреннюю жизнь: вводить налоги, отстаивать свои права перед светскими властями силой, вести завоевательные походы, регламентировать личную жизнь своей паствы с помощью земных механизмов. В XII веке появляется инквизиция, которая в XVI веке превращается в карательный инструмент в борьбе с инакомыслием.

Представители Ренессанса, Просвещения, а затем и революционные деятели выдвигали идею свободы в секуляризованном виде, придавая ей антицерковный и антихристианский характер, поскольку считали, что Католическая Церковь является опорой режимов, которые считались тираническими. Если Реформация оставалась в поле христианских ценностей, то последующие движения за свободу, как правило, отказывались от важной части христианского послания о свободе — нравственной ответственности перед Богом. В результате произошло отпадение в другую крайность — абсолютизацию личной свободы человека.

На Востоке сложилась отличная от Запада норма церковно-государственных отношений, которая более соответствовала святоотеческому представлению о человеке. Манифестом этого подхода стала шестая новелла императора Юстиниана, появившаяся в результате кодификации римского права, проведенной этим императором в середине VI века. В этом документе царство и священство рассматриваются как два равноценных Божиих дара. Это утверждение вообще не оставляет места для спора, который на протяжении столетий раздирал Запад, о том, кто выше — Церковь или государство, и кто кому должен подчиняться. На Востоке была сформулирована идея баланса между двумя институтами. Согласно 6 новелле, задача государства состоит в реализации закона Божьего в общественной жизни и защите веры. Церковь же отвечает за духовные вопросы и поддерживает государство в исполнении его функций. Таким образом, предполагалась некая степень автономности, как Церкви, так и государства, но одновременно и их взаимная поддержка.

В Византии Патриарх имел особое право — печалования, то есть заступничества перед властью за бесправных людей. Конечно, в истории Византии были различные ситуации. Не всякий патриарх или церковный деятель отваживался вступать в диалог с императором или влиятельным сановником. Более того, трудно найти эпоху, в которой бы идеал гармоничных и симфонических отношений между Церковью и государством был реализован в полной мере. Однако сама норма подобного уравновешения государственной власти церковным авторитетом существовала в Византии всегда.

С принятием христианства Русь и Россия ориентировались на византийскую модель церковно-государственных отношений. Как и в Византии, на Руси случались настоящие национальные трагедии, когда политический или духовный центр стремился подчинить себе другую сторону. Достаточно вспомнить Ивана Грозного и его попытку подчинить Церковь власти государя и деятельность Патриарха Никона, направленную на чрезмерное возвышение роли Церкви и ее Предстоятеля в политической жизни страны. И то и другое обернулось бедой, и для Церкви, и для общества. Однако это были нарушения нормы симфонии, которые были связаны с личностями исторических персонажей, но не с отказом России от самой нормы. Радикальный переворот в жизни народа произошел именно тогда, когда совершился принципиальный отказ от этой нормы в начале XVIII века и было произведено заимствование протестантского образца церковно-государственных отношений, который подчинял Церковь государству. С этих пор появляется и увеличивается разрыв между Церковью и обществом, Церковью и интеллигенцией, Церковью и политической элитой. Государство, утратившее противовес себе в лице независимой Церкви, постепенно создает разветвленный механизм принуждения и регламентации, который подавляет свободу личности.

Перенеся чуждые образцы церковно-государственных отношений на свою почву, Россия создала условия для распространения тех же самых изъянов общественной жизни, которые были характерны для Западной Европы. Совершенно естественно, что в след за этим в Россию проникают просвещеннические и революционные идеи, абсолютизирующие свободу личности.

В XX веке, как на Западе, так и в России, происходит дальнейшее развитие либерализма, причем в весьма опасном направлении, сводящем идею свободы исключительно к свободе выбора, а значит, и к возможности выбора в пользу зла. Это приводит к радикальному отказу от нормативного значения традиции, в первую очередь, религиозной, и к абсолютизации права индивида определять, что есть добро, а что есть зло. На практике эта абсолютизация вылилась в нравственный и аксиологический релятивизм, нашедший свое ярчайшее выражение в авторитарных режимах XX столетия, где место личности заняла политическая партия и ее лидер, и в постмодернистком индивидуализме, где свобода личности от нравственных норм традиции стала поддерживаться на законодательном уровне.

Сегодня, как никогда, более всего говорится о свободе. Но именно сегодня развиваются процессы, которые представляют угрозу для личной свободы человека. Считая свободу высокой ценностью, государства и международное сообщество вводят в законодательство такие общественно-политические нормы, которые противоречат нормам жизни верующего человека, принадлежащего к традиционным религиям. С одной стороны, никто не покушается на личную жизнь человека, но на общественном уровне его все чаще вынуждают признавать нормой жизни то, что противоречит его убеждениям. В скором времени это может привести к тому, что христианин или другой верующий не сможет занимать многие общественно значимые должности и развивать многие виды деятельности, потому что от него будут требовать того, что он не может сделать, не предав свою веру и не совершив греха.

Самый яркий пример возможности развития такого сценария недавно был продемонстрирован на уровне Европейского Союза, когда Европейский парламент отклонил кандидатуру итальянского политика Рокко Буттильоне на пост комиссара юстиции и внутренних дел Европейской комиссии по причине неприятия им гомосексуализма в качестве нормы межличностных отношений. Еще один случай произошел с бывшим мэром города Нью-Йорк господином Джулиани. Формулируя свою позицию по абортам еще в бытность свою мэром американского мегаполиса, он сказал, что как христианин он против абортов, но как мэр он вынужден их поддержать, так как это воля большинства жителей города.

Как действовать христианину в общественной сфере, если от него как лица, занимающего ту или иную должность в государственных структурах, деловых и общественных организациях, будут требовать поступков, не соответствующих его религиозным убеждениям? Процесс появления подобных норм затрагивает сегодня многие страны мира. Такие шаги предпринимаются и на международном уровне. Если сегодня какие-то нормы принимаются в западных странах, то завтра их принятие и исполнение будет требоваться от России и других стран, в которых Русская Церковь осуществляет свою миссию.

Другая проблема настоящего времени состоит в том, что постепенно складывается механизм контроля над деятельностью отдельной личности, как на национальном, так и на международном уровне. Вводятся новые способы идентификации, которые предполагают сбор и хранение данных об индивидуальных особенностях человека, его потреблении и доходах. Связанно это с желанием пресечь нелегальную миграцию, деятельность преступности, терроризм, а также отрегулировать сбор налогов. Одним словом развитие средств контроля в этой сфере служит обеспечению выполнения законных требований. Однако на фоне введения в международное и национальное законодательство норм, противоречащих нравственным нормам, у верующих людей возникает совершенно закономерный вопрос: «Не будут ли в один прекрасный день эти средства контроля применяться для проверки исполнения этих норм?» И если сегодня человек может высказывать свое несогласие с нормами законодательства, противоречащими его вере, то завтра он будет контролироваться в их исполнении с помощью этих данных и совершенствующейся системы контроля.

Понимая все эти проблемы и их серьезность для судеб христианства и Церкви, Русская Православная Церковь, как свидетельствуют Основы социальной концепции, полагает, что христиане, тем не менее, не должны замыкаться в своем кругу. В этом случае такое затворничество не будет способствовать миссии Церкви, которая призвана Спасителем проповедовать Слово Божие по лицу всей земли. Выход видится в том, чтобы Церковь продолжала присутствовать в современном мире и свидетельствовать о своей позиции. Вместе с тем ясно, что ее члены должны осознавать свою инаковость по отношению к миру, в котором они живут и трудятся. Следуя этой логике, Русская Церковь активно строит свои отношения с государством, обществом, международными организациями, такими как Европейский Союз, Совет Европы, Организация объединенных наций и другие.

Два тысячелетия христианской истории свидетельствуют о том, что конфликты и столкновения, происходившие в общественно-политической сфере христианских народов, находятся в рамках христианских ценностей, хотя порой сторонники одной из сторон конфликта утрачивают или отрицают свою связь с христианством. Свобода и нравственность являются двумя категориями святоотеческой антропологии. Но что не менее важно, в святоотеческом понимании эти две категории находятся в нерасторжимой связи. Абсолютизация одной из этих категорий в ущерб другой неминуемо ведет к общественным трагедиям.

Проповедь Православной Церкви и состоит сегодня в том, чтобы утверждать взаимозависимость и взаимосвязь этих двух категорий в духе святоотеческого богословия. Действительно, права человека на жизнь, честный суд, труд и другие являются важными элементами общественной и политической жизни, поскольку основаны на христианских идеях. Но не менее важным является соблюдение нравственных устоев и принятие их во внимание при разработке законов и формировании политики. В несении этого послания современному миру Православная Церковь может опереться на достаточно большую коалицию, созданную из традиционных христианских церквей, традиционных религий и консервативных общественных течений.

В заключении хотел бы сказать о том, какую роль нравственный выбор современного человечества имеет для будущего мира. Выбор человека всегда имеет эсхатологическую перспективу, потому что от того, пойдет он по пути жизни или смерти, зависит ход человеческой истории и ее финал. Из Откровения мы знаем, что в конце человеческой истории воцарится Антихрист, и установление его царства будет возможно только потому, что люди предпочтут зло добру. Каждый из нас, избирая зло, приближает приход Антихриста, а оставаясь верным добру, не дает ему воцариться. Безусловно, венцом человеческой истории будет не царство Антихриста, но славное Пришествие Христа и всеобщее воскресение мертвых. Второе пришествие Христа будет исполнением чаяний всех тех, кто в своей жизни стремился творить добро и избегать зла, кто выбирал волю Божию и не творил волю диавола, кто не злоупотреблял своей свободой, но использовал ее по назначению, то есть со-действуя благой воле Бога.

Земля и Воля — Latifundist.com

Производство и переработка зерновых, свиноводство

«Земля и Воля» — агропредприятие, которое занимается выращиванием зерновых культур, производством комбикормов и свиноводством.

Земельный банк — 32,5 тыс. га.

Топ 100 латифундистов Украины

Регионы деятельности: Черниговская и Киевская области.

Основной бенефициар — Леонид Яковишин.

«Земля и Воля» на Facebook

Профиль бизнеса «Земли и Воли»

Растениеводство

В обработке 32,5 тыс. га, на которые заключены договоры аренды с владельцами земельных паев. «Земля и Воля» с 2017 г. увеличила арендную плату за земельный пай в 2 раза до 18% от нормативной стоимости земельного пая.

Основная зерновая культура — кукуруза, которая занимает 92,5% посевных площадей. Остальные — пшеница, ячмень и другие культуры.

«Земля и Воля» зарабатывает $800/г, в планах — $1 тыс./га.

Свиноводство

Специализируется на производстве мяса свинины и выращивании племенного молодняка. Для этого имеет 20 тыс. голов свиней породы Ландрас и большой белой мясной породы английской селекции.

В планах — наращивание поголовья свиней с таким расчетом, чтобы во всех 13 населенных пунктах, где общество арендует землю, были небольшие свинокомплексы.

Переработка зерна

В 2005 г. ввели в действие крупяной завод для переработки зерна кукурузы мощностью 70 т в сутки.

Также работает комбикормовый завод для нужд животноводства хозяйств.

Элеваторы

У компании 3 зерносушильные комплексы североамериканского и два западноевропейского производства, которые за сутки доводят до нужных кондиций 6 тыс. т зерна.

Для хранения зерно смонтировали 47 металлических, полностью автоматизированных силосов общей емкостью 227 тыс. т.

У железнодорожных путей сооружены два терминалы, через которые за сутки можно загрузить 40 вагонов.

История развития «Земли и Воли»

2000 г. — «Земля и Воля» была создана.

2005  г. — ввели в действие крупяной завод.

2017 г. — увеличила арендную плату за земельный пай в 2 раза до 18%.

Чтобы актуализировать информацию в разделе досье или компании, присылайте обновленные данные на почту [email protected]

Контакты

Черниговская область, Нежинский район, г. Бобровица, ул. Черниговская, 34

+38 04632 2 12 74 (главный офис)
+38 04632 2 15 71 (секретариат)
+38 04632 2 15 71 (инфо)

О воле животного к человеку

В 1930 году Зигмунд Фрейд публикует трактат «Недовольство культурой», в котором ставит обществу недвусмысленный диагноз: подавленная агрессия, вытесненное разрушительное либидо индивидуумов неизбежно рано или поздно сливаются в общую силу и прорываются сквозь очерченные цивилизацией рамки. Война — следствие накопившегося недовольства ограничениями, наложенными на агрессивные импульсы индивидуального человека и человечества в целом, причем агрессия направляется первым делом против самой же культуры, то есть против той сдерживающей силы, которая в форме моральных установок запрещает сильному причинять страдание слабому. Таким образом, мировая война, по мысли Фрейда, — не неожиданная катастрофа, а продукт самой же цивилизации, подавляющей агрессию.

О том, что запрет на прямую агрессию ведет к культурному кризису, еще задолго до Первой мировой войны писал Фридрих Ницше. Как и Фрейд, Ницше сознавал, что цивилизованность, хоть и имеет целью облегчение страдания слабых, причиняет страдание и сильным, не позволяя их «воле к власти» найти выход. Но, поставив обществу тот же диагноз, что и Фрейд, Ницше сделал вывод: раз нынешняя цивилизация не выполняет своей функции облегчения страданий, нужно отмотать назад ее развитие (то есть совершить революцию в этимологическом смысле этого слова, ре-волюцию) и «расчеловечить» современного человека, чтобы он смог построить что-то новое на месте теперешней культуры, поощряющей слабость и страдание, но не предлагающей от страдания избавления. Так Ницше приходит к идее «сверхчеловека» — человека, преодолевшего в себе человеческое («слишком человеческое», то есть конформно-среднестатистическое) и освободившегося из-под гнета усвоенных моральных норм. Сразу следует оговориться, что сверхчеловек Ницше — не программа практического воспитания некоего типа нового сильного человека, а существо сугубо гипотетическое, табула раса в человеческом обличье, поэтому он и называет его «белокурой бестией»: белокурой, потому что с него стерта вся палитра культурных кодов, и бестией, потому что такое существо человеком нашей цивилизации не является. То, что эта идея позднее оказалась востребованной фашизмом, самого Ницше фашистом не делает, хоть и наводит на размышления; а то, что «белокурую бестию» стали прочитывать как обозначение светловолосых северян-европейцев, не соответствует тому значению, которое в это вкладывал Ницше. Действительно, он говорит и о германцах тоже: о тех «диких» племенах, которые разрушили высокую римскую цивилизацию. Blonde Bestie — оба этих слова имеют латинские корни, а филолог, специалист по античности Ницше обостренно чувствителен к языковым нюансам. Ничто не мешало ему назвать это существо, скажем, helles Tier, используя германскую этимологию, но он намеренно выбирает выражение, восходящее к языку римлян, чтобы указать на то, что белокурая бестия — это тот, кого цивилизованный человек считает варваром. Гораздо больше, чем современные ему немцы, наученные культурой послушанию, Ницше нравились древние германские племена, беззаботно рушащие римскую культуру, как и «варвары» других народностей:

«В основе всех этих благородных рас просматривается хищный зверь, роскошная, похотливо блуждающая в поисках добычи и победы белокурая бестия; этой скрытой основе время от времени потребна разрядка, зверь должен наново выходить наружу, наново возвращаться в заросли — римская, арабская, германская, японская знать, гомеровские герои, скандинавские викинги — в этой потребности все они схожи друг с другом. Благородные расы, именно они всюду, где только ни ступала их нога, оставили за собою следы понятия “варвар”» («К генеалогии морали»).

Когда Ницше критикует культуру за подавление всякой воли к разрушению, считая, что именно в ней заложен потенциал обновления, он пишет с позиции человека, еще не видевшего, какие масштабы принимает выпущенная на волю агрессивность в мире, в котором технический прогресс предоставляет инструменты уничтожения такие действенные, что в перспективе у человечества — не победа над ослабшей цивилизацией, а всеобщая могила, одна на весь мир. Когда Фрейд писал о недовольстве культурой, он уже хорошо представлял себе эту угрозу, но не мог предложить однозначное разрешение конфликта между инстинктом разрушения и подавляющим его супер-эго (то есть интернализованным запретом на насилие). После Второй мировой этим же конфликтом заинтересовался еще один философ — Рене Жирар, попытавшийся выявить механизмы насилия в обществах как прошлого, так и современности.

Жирар пришел к выводу, что так нелюбимое Ницше христианство подошло как раз наиболее близко к решению задачи по минимизации агрессии. По мысли Жирара, тяга к разрушению возникает тогда, когда люди начинают соперничать за обладание одним и тем же объектом желания, а поскольку у желания миметическая структура («чего хотят другие, того хочу и я»), соперничество распространяется как вирус, затягивая в себя все больше и больше людей, пока напряжение не разрядится в насилии над жертвой, избранной для этого всем сообществом соперников. Жертва оказывается «козлом отпущения»: существом, чья смерть на время очищает общество от вируса насилия. За это чудесное избавление жертва обожествляется, возводится в святыню и оберегает общество до тех пор, пока агрессивные импульсы и напряжение между соперниками не достигнут снова критического уровня и не потребуют новой жертвы. Жирар считает, что христианство — первая в истории религия, в которой этот механизм уже не действует подспудно, он обнажается, и люди, теперь уже знающие, как он работает, способны использовать его для контроля над насилием в социуме. Христианин знает, что желание заразно и его распространение ведет к кризису соперничества, поэтому, чтобы избежать насилия, он выбирает уступить сопернику, превращая его таким образом из врага в брата и перенаправляя энергию ревности в братскую любовь. Надежда, которую Жирар возлагает на христианство, исходит из размышления, что поскольку желание по природе своей миметично, то превращение соперничества в братскую любовь должно стать примером для подражания и привести к снижению уровня насилия в обществе, так как будет заражать людей уже не агрессией, а миролюбием. Вот только насколько эта надежда оправдывается в реальности, оценить трудно; скорее, доктрину о миметическом миролюбии можно считать особой формой религии или этики, христианством по-жираровски, осуществимым только в собственным образе жизни и действия в мире.

Если бы Жирар образовал христианское братство, его символом были бы козлята-близнецы; если бы у философии Ницше был геральдический знак, на нем был бы изображен царь-хищник. В сегодняшнем же мире мысль, приблизительно соответствующая ницшевскому человеку, «идущему по канату от животного к сверхчеловеку», формулируется трансгуманизмом, который опирается на идею о преодолении человеческих ограничений посредством технических средств. Трансгуманизм возлагает надежду на технический прогресс, который должен облегчить людские страдания, вывести людей из-под гнета культуры, а заодно и из телесности. Этой идее противостоят те, кто относится к технике с недоверием или даже враждебностью: генная инженерия, стремительное совершенствование искусственного интеллекта, переход общения в виртуальность у многих вызывают чувство потери контроля и еще более глубокое недовольство культурой, чем во времена индустриальной революции. Однако все убыстряющийся прогресс в технике не только угрожает теперешней цивилизации, но и меняет роль самой же техники. Ядерное оружие хотя, казалось бы, и грозит еще одной, самой страшной, мировой войной, но именно из-за угрозы полного уничтожения удерживает человечество (пока) от полномасштабного использования ядерного арсенала; пользуясь идеей Жирара о вытеснении насилия за пределы социума, можно сказать, что угроза ядерной войны — это новая городская стена человеческого общества размером в земной шар, а радиоактивные отходы — материальная метафора той пустыни, по которой раньше вынужден был скитаться козел отпущения, носитель выделенного вовне насилия.

Прямо противоположной трансгуманизму следует назвать мысль о том, что именно животная смертность очерчивает горизонт человека и делает его собой. Из этой перспективы писал Франц Кафка в тех рассказах, в которых граница между животным и человеком принципиально непроходима и неразрушима, но не из-за суровости и запрета, а потому, что скрыта в тумане непознаваемости, забытья, неразделения. Как и Ницше, Кафка пишет о пути человека как о натянутом канате. Истинный путь, пишет он, протянут, как веревка на высоте щиколотки, и узнаешь о нем, только спотыкаясь и теряя равновесие. Соответственно, человеческая жизнь — это не прямой курс отважного канатоходца, идущего прямой дорогой от недочеловека-зверя к сверхзверю-сверхчеловеку. У Кафки человеку, натыкающемуся на истинный путь, угрожает не смерть, а недоразумение, совсем не сверхчеловеческое, но всякий раз напоминающее ему о неудобствах прямохождения (в этом смысле он похож на «человека просвещения» у Канта, который перестал быть «домашним скотом» и теперь учится ходить, несмотря на падения, и даже совершает «прыжки через канаву»; вот только как следует научиться ходить человек Кафки никогда толком не сможет: его разум никогда не достигнет того света рациональной ясности, на который уповал Кант). Канатоходцем его не назовешь, скорее уж ходоком по пересеченной местности, и если он и сломает себе шею, споткнувшись об истинный путь, то такая смерть будет не героической, а трагикомически-абсурдной.

Особенность экзистенциальной ситуации героев Кафки состоит в том, что у их пути нет конца, даже когда у него есть направление. Путь Йозефа К. по направлению к закону в «Процессе» приводит его, как и героя встроенной в роман притчи «Перед законом», не к знанию закона, а к смерти в незнании. Путь обрывается, не окончившись достижением цели, но сам путь таков, что это незавершение и становится единственной доступной герою истиной. Та же участь постигает и К. в «Замке», когда он плутает по дорогам, ведущим из деревни к замку, не в состоянии поверить, что «между деревней и замком нет большой разницы», как ему рассказывают с самого начала. Зато герой самого раннего романа, Карл с лошадиной фамилией Россманн (от das Ross — жеребец), попадает в завершение скитаний по чужой стране в «театр природы». В этот театр, на объявление которого и откликается Карл, принимаются все, кто успеет туда попасть до закрытия, то есть никакого личного достижения в том, чтобы быть принятым, нет, достаточно уже простого существования в мире.

Жизнь и есть такой случай, когда успеваешь попасть в мир, человек ты или животное — из всех возможных сестер и братьев, из всех возможных существований живущему выпадает счастливый билет на пребывание в мире вне зависимости от того, сколько он впоследствии приносит счастья выигравшему. Тогда как Ницше считал безусловным счастьем победу себя-сильного, себя-властного над собой-слабым, собой-жертвенным, Кафка изображает положение человека в мире как непреодолимо растянутое между этих полюсов. Сила и воля не утверждают, а разрывают жизнь человека изнутри. Одной из фигур принципиального внутреннего разлада становятся в рассказах Кафки полузвери-полулюди, из которых первым — и самым эмблематичным — хочется назвать существо из «Гибрида», наполовину кошку, наполовину овцу. Ни хищник, ни агнец, она живет в состоянии вечно незавершенного конфликта с собой, избавлением от которого может стать только смерть, но не для нее самой, а лишь для стороннего наблюдателя. Объясняя свою экзистенциальную ситуацию в одном из писем к Милене, Кафка шлет ей изображение человека, разрываемого надвое неким устройством, изобретатель которого стоит рядом в позе, научиться которой он мог только «у мясника, который распяливает возле своей лавки освежеванную свинью». Эти двое, человек разрываемый и человек наблюдающий, составляют пару, соответствующую овцекошке из «Гибрида» — и самому Кафке, изобретателю устройства. От нападающего льва можно, если повезет, спастись, но каков выход, когда человек преследуем собой же?

Выходом, но не спасением становится включение в человеческое общество для Красного Петера из рассказа «Отчет для академии». За несколько лет он проделывает путь от обезьяны до человека: пойманный для зоопарка в родном лесу и перевезенный в Гамбург, он осваивает культуру современного европейца, чтобы только выбраться из клетки. Он достигает уровня образованности немногим ниже, чем члены академии, в которую он шлет свой отчет, но отличает его от них то, что хоть он и забывает ровно так же о своем прошлом, как каждый отдельный человек о своем младенчестве и человечество в целом о своей первобытной истории, но острее чувствует тоску по утраченной свободе вне рамок цивилизации. Саднящий остаток памяти вместе с ноющим шрамом от пулевого ранения, причиненного людьми, посадившими его в клетку, делает его жизнь нескончаемым переживанием принципиальной разорванности человека. Выделяется он не самой этой — присущей всем людям — разорванностью как таковой, а только более ясной, потому что недавней, памятью об отрыве от природных корней. Он становится человеком осознанно, тогда как мы, родившиеся среди людей, вынужденно «обезьянничаем» в детстве, подражая нашим воспитателям с их — теми или иными — культурными представлениями и цивилизационными ценностями. Он осуществляет сознательное насилие над собой, ровно то самое, за которое Ницше критикует европейскую культуру, только урожденные европейцы подвергаются ему неосознанно. Однако у Кафки осознание этого насилия ведет вовсе не к победе «белокурой бестии» над цивилизованным человеком, над собой-слабым, а только к пониманию, что победа над собой — хоть она и действительно торжество воли — не выводит за рамки культуры, а в лучшем случае дает возможность в этой культуре участвовать и, может быть, ее своим существованием изменять. Путь от обезьяны до человека выводит Петера из зоопарка, где он был животным, а приводит — в цирк, где он работает уродцем, капризом природы.

Прямо противоположна ситуация в рассказе «Голодарь» о человеке, превратившем голодовку в искусство. Он добровольно дает посадить себя в клетку при цирке и выставить напоказ. Прутья клетки отделяют его от цивилизованного мира, сводя его жизнь к животному существованию, а публика приходит посмотреть на то, как силой воли человек добивается умерщвления своих животных нужд. Ирония же состоит в том, что, как голодарь признается за мгновение до смерти, его искусство — не работа воли, а природный дефект: он просто не смог найти еды, которая ему бы понравилась, а если бы нашел, то ел бы как все остальные. Получается, что он не служит искусству, а притворяется, выдавая свою природу за художество, и в этом-то и состоит его кунштюк. То, что казалось триумфом воли, оказалось капитуляцией воли, зависимостью от природы, рабством вкуса. И в конечном итоге над искусством голодаря торжествует звериная воля к жизни, несравнимо превосходящая волю человека к художеству. Когда голодарь умирает от истощения, на его место в клетку сажают молодую пантеру, и тут же публика, уставшая от зрелища голодовки и переставшая приходить, снова стягивается посмотреть на метания зверя, укрощаемого неволей.

«Животное отнимает плетку у хозяина и стегает себя, чтобы стать хозяином, но оно не знает, что это — только фантазия, вызванная новым узлом на плетке хозяина». Этот афоризм Кафки приложим и к ситуации голодаря, если на место «хозяина» подставить голод: голодарь как будто становится укротителем своего голода, но на деле им самим управляет желание настолько проголодаться, чтобы голод заставил его найти вкус к еде. Это неутоленное желание и превращает его в художника, внешне, для публики, выглядящего укротителем животного в себе, а внутренне — искателя и ценителя вкуса. Голодовка приводит к искусству — иным путем — и другого героя Кафки. В «Разысканиях одной собаки» рассказывается о том, как вопрос «откуда берется еда?» приводит собаку-исследователя не к разгадке, а к другому вопросу — «что такое музыка?». Собака в этом рассказе сосредотачивает всю волю на том, чтобы найти ответ на фундаментальный вопрос: кому собаки обязаны своим существованием? И отчаяние, и спасение собак в рассказе заключаются в том, что они не сознают несвободы своих импульсивных желаний, а зависят от людей, чье присутствие они неспособны осознавать. Собаки выживают, потому что получают еду, но откуда она берется, ни одна собака ответить не может — отчасти потому, что забывает обо всех вопросах в присутствии еды, но главным образом потому, что для того, чтобы быть слугой человеку, она должна не сознавать своей от него зависимости. Осознание своего рабства — это понимает Кафка — приводит к господству над господином, поскольку дает знание о его зависимости от раба, то есть о слабости хозяйской, человеческой, воли, угнетающей волю звериную. Человек сам ограничивает свою волю, ставя ее над волей собаки; собака-исследователь же, не ведая о своей несвободе, оказывается вольнее человека-хозяина, поскольку ищет оправдания своего существования где угодно, но не в хозяине. Человек знает, зачем ему нужна собака, а собака просто живет, не ставя под сомнение свою свободу. Даже самая непредвзятая и отважная в своем опасном для жизни эксперименте собака-исследователь, уйдя из-под человеческой власти в бездомное существование, не может осознать, что суть ее присутствия в мире — подчинение воле человека. Зато она, задавшись вопросом о причинах собачьей жизни, находит путь к свободе в обретении нового предмета исследования — музыки.

Голодарь, так и не нашедший еды, которую ему хотелось бы съесть, жил и умер в рабстве у своего вкуса; собака-исследователь, хоть и не искала, нашла то, что удовлетворяет ее вкусу, — песню собаки-охотника, когда эта собака спасает ее от голодной смерти. Эта песня — лай, которым собака указывает хозяину, где находится добыча, и потому это гармоническая музыка совпадения собачьей воли с человеческой. Собака-охотник и человек-охотник одинаково ищут добычу, только собака отказывается от природного инстинкта съесть добытое, потому что служит человеку. Однако и человек изобретает искусство псовой охоты, чтобы удовлетворить свои животные нужды. Песня взаимности между волей раба и волей господина — вот что слышит собака-исследователь, встретив охотящихся. Ее вопрос «откуда берется еда?», на который она не сможет найти ответ, поскольку никогда не узнает о существовании людей, получает ответ в самой же сцене охоты: человек кормит собаку, но и собака кормит человека. Исследовательский (почти охотничий, но в умственной сфере) инстинкт героя оказывается удовлетворен, хоть он и не может этого понять и проанализировать, как ему хотелось бы; зато он может это удовлетворение почувствовать и найти в нем эстетическую красоту.

Согласно Ницше, воля к власти свойственна всему живому вообще и все живое стремится к господству как над внешним миром, так и над собой — к господству своей воли над своими импульсами, к победе силы над безволием. Поэтому слабый человек — не жертва сильного, а только меньшая воля, уступившая большей; усиление воли же — это победа жизни над смертью. Согласно Жирару, воля к победе сильного над слабым утоляется жертвой, в том числе и во внутренней жизни: уступить сопернику значит пожертвовать своим желанием, но именно это необходимо, чтобы выжил не только сильнейший и чтобы мир не был разрушен. Согласно Кафке же, человек живет в борьбе между слабостью и силой, разрываясь между желанием жить и желанием умереть, а высшая его воля — воля выбрать животный инстинкт в себе, чтобы найти в нем направление для своих желаний и их осуществления, но одновременно найти и гармонию в преодолении инстинкта ради высшей воли извне, воли мира или чего-то высшего (в случае собаки-исследователя это воля человека, невидимого господина), причем эта высшая воля не может быть воспринята рациональным сознанием, она доступна лишь как мистическое чувство. Оно основано на повороте животной воли против себя же, превращающем животное в человека. Животное всегда умирает, а человек всегда живет, преодолевая смерть животного в себе. Поэтому спасение человечества, по Кафке, не в выборе силы, а не слабости (как у Ницше), и не в усмирение воли жертвой (как у Жирара), а в воле не выбирать между человеком и животным в себе и в мире.

Понравился материал? Помоги сайту!

Подписывайтесь на наши обновления

Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней

Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен

RSS-поток новостей COLTA.RU

Шоумен Павел Воля отстоял товарный знак в споре с Volkswagen

Логотипы компаний Volkswagen Aktiengesellschaft (слева) и Volя Wear. Коллаж: Legal.Report

Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент) рассмотрела спор между концерном Volkswagen AG и российским шоуменом, телеведущим и предпринимателем Павлом Волей. Автопроизводитель пытался аннулировать правовую охрану товарного знака модной одежды Volя Wear. Утверждалось, что тот вводит в заблуждение потребителей своим сходством с логотипом немецкой компании.

В мае 2020 года автоконцерн, как следует из материалов дела, представил в Роспатент возражения относительно российского товарного знака Volя Wear, под которым Павел Воля выпускает с прошлого года линейку одежды. Заявитель утверждал, что этот знак по фонетическому, графическому и семантическому признакам сходства ассоциируются с международным товарным знаком VW. По мнению представителей концерна, регистрация спорного знака противоречит требованию пункта 3 статьи 1483 ГК РФ, поскольку элементы логотипа — латинские буквы V и W — могут восприниматься потребителем как имеющие отношение к компании «Фольксваген». Кроме того, отмечалось, что автопроизводитель выпускает собственную линейку одежды.

Представители Воли отвергли претензии.

Коллегия Роспатента провела сравнительный анализ знаков. Был сделан вывод, что они имеют разное общезрительное впечатление. Так, знак автоконцерна выполнен стандартным шрифтом заглавными буквами латинского алфавита. А знак торговой марки одежды — в оригинальной графической манере. Специалисты также усомнились в фонетическом сходстве, указав на существенную разницу в количестве слов, слогов и букв в двух логотипах. Коллегия не смогла сравнить знаки по семантическому критерию ввиду отсутствия в словарно-справочной литературе значения сочетания букв VW. Вместе с тем была проанализирована семантика марки одежды. В итоге был сделан вывод что элементы Volя Wear воспринимаются потребителем как одежда от Павла Воли.

Роспатент отказал Volkswagen AG в удовлетворении возражения и оставил в силе правовую охрану российского товарного знака.

Что такое завещание и зачем оно мне сейчас?

Завещание — это юридический документ, в котором изложены ваши пожелания относительно распределения вашего имущества и ухода за несовершеннолетними детьми. Если вы умрете без воли, эти желания не могут быть выполнены. Кроме того, ваши наследники могут в конечном итоге потратить дополнительное время, деньги и эмоциональную энергию на то, чтобы уладить ваши дела после вашего отъезда.

Завещания могут различаться по своей эффективности в зависимости от типа, хотя ни один документ, скорее всего, не решит все проблемы, возникающие после вашей смерти.Вот что вам нужно знать об этих жизненно важных документах.

Ключевые выводы

• Завещание — это юридический документ, в котором излагаются ваши пожелания относительно ухода за вашими детьми, а также распределения вашего имущества после вашей смерти.
• Отказ подготовить завещание обычно оставляет решение о вашем имуществе в руках судей или государственных чиновников, а также может вызвать семейные раздоры.
• Вы можете составить действительное завещание самостоятельно, но вам необходимо засвидетельствовать документ, чтобы снизить вероятность успешного оспаривания позже.
• Чтобы быть полностью уверенным, что все в порядке, подумайте о том, чтобы ваше завещание подготовил поверенный по доверительному управлению и недвижимости.

Зачем нужна воля

Некоторые люди думают, что завещания нужны только очень богатым или тем, у кого сложные активы. Однако есть много веских причин для того, чтобы иметь желание.

• Вы можете четко определить, кому достанутся ваши активы. Вы сами решаете, кому что и сколько будет.
• Вы можете не допускать попадания ваших активов в руки людей, которым вы не хотите их владеть (например, отчужденного родственника).
• Вы можете указать, кто должен заботиться о ваших детях. Без воли суды будут решать.
• Вашим наследникам будет проще и быстрее получить доступ к вашим активам.
• Вы можете сэкономить деньги на налогах. Вы также можете делать подарки и благотворительные пожертвования, которые могут помочь компенсировать налог на наследство.

Письменное завещание с завещанием лучше всего

Чтобы максимизировать вероятность того, что ваши желания будут выполнены, составьте так называемое завещательное завещание.Это наиболее знакомый тип воли; вы оформляете документ и подписываете его в присутствии понятых. Это, пожалуй, лучшая страховка от успешного противодействия вашим желаниям со стороны членов семьи или деловых партнеров после вашей смерти. Вы можете написать его самостоятельно, но его подготовит поверенный по трастам и имуществу для большей страховки.

Другие виды завещаний о наследстве

Хотя завещательное завещание, вероятно, ваш лучший выбор, несколько других типов завещаний получают разную степень признания.

Голографические завещания

Завещания, написанные и подписанные завещателем, но не засвидетельствованные, известны как голографические завещания — от менее распространенного вторичного значения слова голограф, означающего документ, написанный от руки его автором. Такие завещания часто используются, когда времени мало и свидетели недоступны, например, когда завещатель попал в опасную для жизни аварию.

Однако в некоторых штатах голографические завещания не признаются. В штатах, которые разрешают документы, завещание должно соответствовать минимальным требованиям, таким как доказательство того, что завещатель написал его и имел для этого умственные способности.Даже в этом случае отсутствие свидетелей часто приводит к оспариванию действительности завещания.

Устные завещания

Наименее широко распространены устные завещания, в которых завещатель высказывает свои пожелания перед свидетелями. При отсутствии письменной записи или хотя бы такой записи, подготовленной наследодателем, суды не всегда признают устные завещания.

Завещания о переливании

Другой тип завещания, завещание о перерасходе, используется вместе с созданием траста, в который перетекают ваши активы.(См. «Завещания и трасты» ниже.)

Взаимное завещание

Супружеская пара или пара, преданная своему делу, обычно исполняют такое завещание. После того, как одна сторона умирает, оставшаяся сторона связана условиями взаимной воли.

Взаимное завещание может быть использовано для того, чтобы собственность перешла к детям умершего, а не к новому супругу. Из-за различий между штатами в договорном праве взаимное завещание должно быть установлено с помощью профессионального юриста. Хотя термины кажутся похожими, взаимное завещание не следует путать с совместным завещанием.

Что покрывает?

Завещание позволяет вам определять, как должны распределяться ваши вещи — например, банковские счета, собственность или ценные вещи. Если у вас есть бизнес или инвестиции, в вашем желании можно указать, кто и когда получит эти активы.

Завещание также позволяет вам направлять активы в благотворительную организацию (или благотворительные организации) по вашему выбору. Точно так же, если вы хотите передать активы учреждению или организации, завещание может гарантировать, что ваши пожелания будут выполнены.

Хотя завещания обычно касаются большей части ваших активов, некоторые из них не рассматриваются в их инструкциях. Эти упущения включают выплаты по полису страхования жизни наследодателя. Поскольку в полисе указаны бенефициары, эти люди получат выручку. То же самое, вероятно, будет применяться к любым инвестиционным счетам, которые обозначены как «перевод в случае смерти».

Есть ключевое исключение: если бенефициары этих активов умерли раньше наследодателя, политика или учетная запись затем возвращается в наследство и распределяется в соответствии с условиями завещания или, в противном случае, судом по наследственным делам — частью судебной системы. который в первую очередь занимается завещаниями, имуществом и связанными с этим вопросами.

В большинстве штатов действуют законы об выборном долевом участии или об общественной собственности, которые не позволяют людям лишать наследства своих супругов. Если завещание передает меньшую долю таких активов пережившему супругу, чем указано в законе штата, которое обычно составляет от 30% до 50%, суд может отменить завещание.

Помимо управления вашими активами, в завещании указываются ваши предпочтения относительно того, кто будет опекуном ваших несовершеннолетних детей в случае вашей смерти.

Завещания и трасты

Завещание также полезно, даже если у вас есть траст — правовой механизм, который позволяет вам определять условия распределения ваших активов после вашей смерти и, зачастую, минимизировать налоги на дарение и наследство.Это потому, что большинство трастов имеют дело только с конкретными активами, такими как страхование жизни или часть имущества, а не с общей суммой ваших активов.

Вы также можете рассмотреть возможность создания траста, чтобы обеспечить несовершеннолетнего бенефициара. Как только бенефициар будет признан способным управлять своими активами, он получит доверительное управление.

Даже если у вас есть так называемое отзывное живое доверие, в которое вы можете вложить большую часть своих активов, вам все равно понадобится так называемое завещание о передаче.Помимо того, что вы можете назначить опекуна для своих детей, перенаправление гарантирует, что все активы, которые вы намеревались передать в траст, будут помещены туда, даже если вы не переименуете некоторые из них до своей смерти.

Любые активы, которые не переименованы на имя траста, считаются предметом завещания. В результате, если вы не указали в завещании, кто должен получить эти активы, суд может решить передать их наследникам, которых вы, возможно, не выбрали.

Если завещание оставляет супругу меньше, чем требует закон штата, эта часть документа может быть отменена, и супругу присуждается обязательная сумма.

Что будет, если у меня нет воли?

Если вы умираете без завещания, то есть без завещания, государство наблюдает за распределением ваших активов, которые оно обычно распределяет в соответствии с установленной формулой.

Из-за упомянутых выше положений о факультативной доле и общей собственности, формула часто приводит к тому, что половина вашего имущества переходит вашему супругу, а другая половина — вашим детям. Такой сценарий иногда приводит к продаже семейного дома или других активов, что может негативно повлиять на выжившего супруга, который, возможно, рассчитывал на большую часть вашего имущества для поддержания своего уровня жизни.

Если ваши дети несовершеннолетние, могут возникнуть дополнительные осложнения, поскольку суд назначит представителя для защиты их интересов.

Смерть без завещания может иметь и налоговые последствия, поскольку правильно составленное завещание может снизить налоговые обязательства по наследству. С 2021 года налоговая декларация на имущество в США должна подаваться на отдельные имения стоимостью 11 700 000 долларов США или более. Федеральный налог на имущество не взимается, если стоимость имущества меньше этой суммы.

Начало работы по вашему желанию

Чтобы подготовить завещание, начните с составления списка ваших активов и долгов.Не забудьте указать содержимое сейфов, семейные реликвии и другие активы, которые вы хотите передать определенному физическому или юридическому лицу.

Если вы хотите передать определенную личную собственность определенным наследникам, начните список этих распределений для последующего включения в ваше завещание. Кроме того, вы можете указать получателей конкретных активов в отдельном документе, называемом инструктивным письмом, которое хранится вместе с завещанием. Однако, если вы включаете задания только в это письмо, убедитесь, что документ имеет обязательную юридическую силу там, где вы живете; некоторые государства их не признают.

Инструкцию можно написать более неформально, чем завещание. Он также может включать детали, которые помогут вашему исполнителю урегулировать ваше имущество, включая номера счетов, пароли и даже инструкции по захоронению. Другие дополнения к завещанию, такие как доверенность, медицинское распоряжение или завещание о существовании, могут направлять суд при рассмотрении дел, если человек становится физически или умственно недееспособным.

Если и у вас, и у вашего супруга нет завещания, у вас может возникнуть соблазн подготовить единый документ, охватывающий вас обоих.Удержаться от соблазна. Специалисты по планированию недвижимости почти всегда не рекомендуют совместное завещание, а некоторые штаты даже не признают его. Отдельные завещания имеют больше смысла, даже если ваша воля и завещание вашего супруга могут в конечном итоге выглядеть очень похожими. (Как отмечалось выше, совместное завещание не следует путать с взаимным.)

Как подготовить и подтвердить свое завещание

Вам не обязательно нужна профессиональная помощь для составления действующего завещания. Если вам удобно заниматься этой задачей самостоятельно, в помощь вам доступны несколько программ, а также различные веб-сайты для домашних мастеров.После того, как вы составили документ, его должны засвидетельствовать, как правило, двое здоровых взрослых людей, которые хорошо вас знают.

Любой человек может выступить в качестве свидетеля вашей воли, но лучше выбрать так называемого незаинтересованного свидетеля — кого-то, кто не является бенефициаром и не имеет финансовой или личной заинтересованности в вашем выборе. В некоторых штатах требуется наличие двух или более свидетелей. Если завещание готовил адвокат, они не должны выступать в качестве одного из свидетелей.

В некоторых штатах завещание также должно быть нотариально заверенным, поэтому проверьте правила там, где вы живете.Даже если эта формальность не требуется, вы можете подумать о том, чтобы ваши свидетели заполнили так называемые самодоказывающие показания под присягой. Подписанный в присутствии нотариуса, документ может облегчить процесс завещания, уменьшая вероятность вызова свидетелей в суд для проверки своих подписей и подлинности завещания.

Выбор исполнителя по вашему желанию

Вам нужно будет назвать еще живого человека исполнителем наследства. Этот человек, часто супруг, взрослый ребенок или другой доверенный друг или родственник, несет ответственность за управление имуществом.Вы также можете назначить совместных исполнителей, таких как супруга или партнер и ваш поверенный.

Суд по наследственным делам обычно контролирует исполнителя, чтобы убедиться, что он выполняет пожелания, указанные в завещании. Если ваши дела сложные, возможно, имеет смысл назначить адвоката или кого-то с юридическими и финансовыми знаниями.

Доводы в пользу привлечения адвоката веские, если ваше имущество является значительным (в пределах миллионов долларов) или ваша ситуация сложна с юридической точки зрения.Если да, обязательно работайте с кем-то, кто знаком с законами вашего штата и имеет большой опыт написания завещаний. Коллегия адвокатов штата может помочь вам найти подходящего адвоката.

Одна из самых важных вещей, которую вы можете сделать, — это дать своему исполнителю возможность оплачивать ваши счета и иметь дело со сборщиками долгов. Убедитесь, что формулировка завещания позволяет это и дает вашему исполнителю свободу действий для решения любых связанных вопросов, которые явно не указаны в вашем завещании.

Где хранить волю

Суду по наследственным делам обычно требуется доступ к вашему первоначальному завещанию, прежде чем он сможет обработать ваше имущество. В таком случае крайне важно хранить документ в безопасном и доступном месте. Не храните его в банковском сейфе или в любом другом месте, где вашей семье может потребоваться решение суда для получения доступа. Водонепроницаемый и пожаробезопасный сейф в вашем доме — хорошая альтернатива.

Затем сообщите хотя бы вашему исполнителю, где хранится оригинал завещания вместе с необходимой информацией, такой как пароль от сейфа.Кроме того, целесообразно дублировать подписанные копии исполнителю и своему поверенному, если он у вас есть. Подписанные копии могут быть использованы для подтверждения ваших намерений в случае, если оригинал будет уничтожен или утерян. Однако отсутствие оригинала завещания может усложнить ситуацию, а без него нет гарантии, что ваше имущество будет урегулировано, как вы надеялись. Так что храните документ с осторожностью.

Как изменить завещание

Возможно, ваше завещание никогда не потребуется обновлять. Или вы можете регулярно обновлять его.Помните, что единственная имеющая значение версия вашей воли — это самая актуальная действующая на момент вашей смерти.

Хорошее практическое правило: пересматривайте свое завещание каждые два или три года и в решающие моменты вашей жизни. Такие события могут включать брак, развод или рождение ребенка. Например, вашим детям, вероятно, не понадобятся опекуны, названные в завещании после того, как они станут взрослыми.

Изменить свою волю легко. Вы пишете новое завещание для замены старого или делаете добавление, используя поправку, известную как codicil.Из-за серьезного характера кодицилов и их способности изменять все завещание, два свидетеля обычно должны подписать, когда добавляется кодицил, так же, как когда было создано оригинальное завещание. Некоторые штаты, однако, ослабили правовые нормы, касающиеся кодицилов, и теперь позволяют нотариально удостоверять их у государственного нотариуса.

В идеале вы хотите вносить какие-либо изменения, когда вы в здравом уме и добром здравии. Это ограничивает вероятность того, что ваши желания могут быть успешно оспорены, и позволяет избежать решений, принятых в спешке или под сильным эмоциональным давлением.

Страница не найдена

• Образование

  • Общий

    • Словарь
    • Экономика
    • Корпоративные финансы
    • Рот ИРА
    • Акции
    • Паевые инвестиционные фонды
    • ETFs
    • 401 (к)

  • Инвестирование / Торговля

    • Основы инвестирования
    • Фундаментальный анализ
    • Управление портфелем
    • Основы трейдинга
    • Технический анализ
    • Управление рисками
• Рынки

  • Новости

    • Новости компании
    • Новости рынков
    • Торговые новости
    • Политические новости
    • Тенденции

  • Популярные акции

    • Яблоко (AAPL)
    • Тесла (TSLA)
    • Amazon (AMZN)
    • AMD (AMD)
    • Facebook (FB)
    • Netflix (NFLX)
• Симулятор
• Ваши деньги

  • Личные финансы

    • Управление благосостоянием
    • Бюджетирование / экономия
    • Банковское дело
    • Кредитные карты
    • Домовладение
    • Пенсионное планирование
    • Налоги
    • Страхование

  • Обзоры и рейтинги

    • Лучшие онлайн-брокеры
    • Лучшие сберегательные счета
    • Лучшие домашние гарантии
    • Лучшие кредитные карты
    • Лучшие личные займы
    • Лучшие студенческие ссуды
    • Лучшее страхование жизни
    • Лучшее автострахование
• Советники

  • Ваша практика

    • Управление практикой
    • Непрерывное образование
    • Карьера финансового консультанта
    • Инвестопедия 100

  • Управление благосостоянием

    • Портфолио Строительство
    • Финансовое планирование
• Академия

  • Популярные курсы

    • Инвестирование для начинающих
    • Станьте дневным трейдером
    • Торговля для начинающих
    • Технический анализ

  • Курсы по темам

    • Все курсы
    • Торговые курсы
    • Курсы инвестирования
    • Финансовые профессиональные курсы

Представлять на рассмотрение

Извините, страница, которую вы ищете, недоступна.Вы можете найти то, что ищете, используя наше меню или параметры поиска.

дом

• О нас
• Условия эксплуатации
• Словарь
• Редакционная политика
• Рекламировать
• Новости
• Политика конфиденциальности
• Свяжитесь с нами
• Карьера
• Уведомление о конфиденциальности Калифорнии

• #
• А
• B
• C
• D
• E
• F
• г
• ЧАС
• я
• J
• K
• L
• M
• N
• О
• п
• Q
• р
• S
• Т
• U
• V
• W
• Икс
• Y
• Z

Investopedia является частью издательской семьи Dotdash.

Страница не найдена

• Образование

  • Общий

    • Словарь
    • Экономика
    • Корпоративные финансы
    • Рот ИРА
    • Акции
    • Паевые инвестиционные фонды
    • ETFs
    • 401 (к)

  • Инвестирование / Торговля

    • Основы инвестирования
    • Фундаментальный анализ
    • Управление портфелем
    • Основы трейдинга
    • Технический анализ
    • Управление рисками
• Рынки

  • Новости

    • Новости компании
    • Новости рынков
    • Торговые новости
    • Политические новости
    • Тенденции

  • Популярные акции

    • Яблоко (AAPL)
    • Тесла (TSLA)
    • Amazon (AMZN)
    • AMD (AMD)
    • Facebook (FB)
    • Netflix (NFLX)
• Симулятор
• Ваши деньги

  • Личные финансы

    • Управление благосостоянием
    • Бюджетирование / экономия
    • Банковское дело
    • Кредитные карты
    • Домовладение
    • Пенсионное планирование
    • Налоги
    • Страхование

  • Обзоры и рейтинги

    • Лучшие онлайн-брокеры
    • Лучшие сберегательные счета
    • Лучшие домашние гарантии
    • Лучшие кредитные карты
    • Лучшие личные займы
    • Лучшие студенческие ссуды
    • Лучшее страхование жизни
    • Лучшее автострахование
• Советники

  • Ваша практика

    • Управление практикой
    • Непрерывное образование
    • Карьера финансового консультанта
    • Инвестопедия 100

  • Управление благосостоянием

    • Портфолио Строительство
    • Финансовое планирование
• Академия

  • Популярные курсы

    • Инвестирование для начинающих
    • Станьте дневным трейдером
    • Торговля для начинающих
    • Технический анализ

  • Курсы по темам

    • Все курсы
    • Торговые курсы
    • Курсы инвестирования
    • Финансовые профессиональные курсы

Представлять на рассмотрение

Извините, страница, которую вы ищете, недоступна.Вы можете найти то, что ищете, используя наше меню или параметры поиска.

дом

• О нас
• Условия эксплуатации
• Словарь
• Редакционная политика
• Рекламировать
• Новости
• Политика конфиденциальности
• Свяжитесь с нами
• Карьера
• Уведомление о конфиденциальности Калифорнии

• #
• А
• B
• C
• D
• E
• F
• г
• ЧАС
• я
• J
• K
• L
• M
• N
• О
• п
• Q
• р
• S
• Т
• U
• V
• W
• Икс
• Y
• Z

Investopedia является частью издательской семьи Dotdash.

Что такое завещание?

Что на самом деле

— это завещание?

Завещание — это обязательный завещательный документ, который позволяет завещателю назначать исполнителей с по управлять своим имуществом и передавать его бенефициарам , выбранным наследодателем.

• Завещательный документ — это документ, подтверждающий ваше желание, чтобы вас проследили в случае вашей смерти.
• Завещатель — лицо, составляющее завещание. Если речь идет о вашем завещании, то вы являетесь наследодателем.
• Исполнители — это люди (лучше, чем один), которых вы выбрали для заботы о своих делах. Они «исполняют» волю в соответствии с вашими желаниями.
• Ваше имущество — это все, чем вы владеете: деньги, имущество, , имущество, и другое имущество — за вычетом всего, что вы должны.
• Бенефициары — это люди, которым вы что-то оставляете в своем завещании, будь то деньги, активы, отдельные предметы или вы позволяете им расплатиться с долгами.

Или другими словами:

Ваше завещание — это официальный документ, который определяет, что должно произойти с вашей собственностью и имуществом после вашей смерти. Это юридический документ, обязательный для исполнения вашими исполнителями — а это значит, что у них нет выбора, следовать ему или нет.

Есть много причин для того, чтобы составить завещание. На самом деле, почти лучше спросить: «Почему не имеет завещания для ?» Подробнее читайте на других страницах раздела «Нужна ли мне завещание?».

Завещание вступает в силу только после смерти лица, которое его составило, и может быть отозвано в любое время до этого.

Если у вас нет действующего завещания, вас называют без завещания . Это означает, что ни вы, ни кто-либо другой — кроме закона — не контролируете, что происходит с вашей собственностью после вашей смерти. Это не идеальная ситуация по многим причинам. См. Дополнительную информацию на нашей странице о том, как избежать завещания.

Конечно, это еще не все!

Как изложено ваше завещание?

Завещание обычно делится на пункты, и они обычно соответствуют стандартной схеме:

• вводных статей, идентифицирующих вас и ваших исполнителей;
• ваших похоронных пожеланий;
• назначает опекунов для ваших детей, которым еще не исполнилось 18 лет;
• конкретные подарки деньгами, имуществом, имуществом и другим имуществом;
• создание трастов имущества или активов;
• подарков благотворительным организациям;
• ликвидация оставшейся части — известная как остаточная недвижимость ;
• административных положений, связанных с толкованием завещания; и
• исполнительных правил — часть, в которой вы и ваши свидетели подписываете .

Это может быть очень короткий документ или очень длинный. Чем сложнее ваше поместье и чем больше людей вы хотите получить от него, тем дольше будет ваша воля.

Подробнее читайте в наших разделах «Составление завещания» и «Что включать в завещание».

Что означает весь жаргон?

Одна из вещей, которая обычно отталкивает людей от юридических документов, — это то, что они наполнены жаргоном и тяжелой лексикой. К сожалению, это правда, а в некоторых отношениях неизбежна.

Ваше завещание — один из важнейших юридических документов, с которыми вы когда-либо сталкивались. Есть много слов и фраз, которые необходимо включить, чтобы иметь полную юридическую силу, и чтобы, когда дело доходит до их последующего толкования, не было места сомнению в их намерениях.

Однако это не означает, что вы должны выучить весь язык, чтобы устраивать свои дела. Использование такой простой системы, как наша, позволяет вам думать о вещах по-своему, а мы предоставляем нам возможность преобразовать это в надлежащую юридическую форму.

Мы также знаем, что многие люди хотят больше узнать о значениях юридических терминов. Таким образом, у нас есть удобный глоссарий всех юридических терминов и фраз, которые мы используем на нашем сайте или которые могут появиться в вашем завещании.

Добро пожаловать на LawHelp.org/DC | Справочник по бесплатной и недорогой юридической помощи и услугам в Вашингтоне, округ Колумбия

Часто задаваемые вопросы о завещаниях

Этот ресурс отвечает на распространенные вопросы о том, кому нужно завещание и как составлять завещание.

Завещание — это письменный документ, в котором изложен ваш выбор в отношении того, кто получит вашу собственность только на ваше имя, и как она будет разделена после вашей смерти. Если у вас есть дети младше 18 лет, вы также можете указать кого-нибудь в качестве их опекуна в своем завещании.

Если вы умрете без завещания (часто называемое умирающим «не завещанием»), ваше имущество (называемое «наследственным имуществом») будет распределено в соответствии с законодательством округа Колумбия. Оно не будет передано правительству, если у вас есть живой родственник, который может претендовать на ваше имущество.Если вы умрете без завещания, ваши родственники получат ваше имущество в следующем порядке:

• Если вы оставите супруга или зарегистрированного сожителя *, он или она получит долю вашего имущества в соответствии со следующими правилами:

Доля супруга или сожителя * Оставляете живых родителей Вы оставляете выживших потомков (детей, внуков, правнуков и т. Д.).) У вас есть потомки, которые не принадлежат (по крови или усыновлению) вашему супругу или домашнему партнеру У вашего супруга или сожителя есть потомки, которые не принадлежат вам (по крови или усыновлению) 100% НЕТ НЕТ НЕТ н / д 3/4 (оставшаяся доля родителям) ДА НЕТ НЕТ н / д 2/3 (оставшаяся доля вашим потомкам) н / д ДА НЕТ НЕТ 1/2 (оставшаяся доля вашим потомкам) н / д ДА ДА НЕТ 1/2 (оставшаяся доля вашим потомкам) н / д ДА НЕТ ДА

• Если вы не оставите супруга или сожителя *, ваша собственность перейдет к вашим детям.Если один из ваших детей умрет раньше вас, доля этого ребенка будет разделена поровну между его или ее детьми, если таковые имеются.

• Если у вас нет детей, ваша собственность перейдет к вашим отцу и матери, чтобы разделить их поровну.
• Если ваши родители умерли, ваше имущество перейдет к вашим братьям и сестрам, чтобы разделить их поровну (сводные братья и сестры делятся поровну с цельными братьями и сестрами).
• Если у вас нет братьев или сестер, ваша собственность перейдет к вашим тетям, дядям и двоюродным братьям и сестрам, чтобы разделить их поровну.

• Если у вас нет тети, дяди или двоюродных братьев и сестер, ваша собственность перейдет к вашим бабушке и дедушке, чтобы разделить их поровну.
• Если у вас нет ныне живущих бабушек и дедушек, ваша собственность перейдет к вашим ближайшим живым родственникам.
• Если у вас нет живых родственников, ваша собственность перейдет в собственность государства.

* Прочтите следующий вопрос для получения дополнительной информации о местных партнерах.
Нижняя часть формы

• Под Д.C. закон, вы и ваш партнер будете рассматриваться как домашние партнеры только в том случае, если вы зарегистрируетесь как домашние партнеры в Отделе записи актов гражданского состояния Департамента здравоохранения округа Колумбия.
• Два человека одного или противоположного пола могут зарегистрироваться в качестве сожителей, если выполняются все следующие условия:
  • Они должны состоять в постоянных отношениях и проживать совместно;
  • Они должны быть не моложе 18 лет и быть компетентными для заключения контрактов;
  • Каждый должен быть единственным домашним партнером другого; и
  • Ни один не может быть женат.
• После того, как два человека зарегистрировались как домашние партнеры, партнерство продолжается до тех пор, пока оно не будет прекращено юридически.
• Щелкните здесь, чтобы получить дополнительную информацию о законных правах сожителей.

ДА. Если вы не составили завещание и по-прежнему состоите в законном браке, даже если вы разлучены, ваш супруг (а) унаследует часть или все ваше имущество , если вы и ваш супруг не подписали соглашение о раздельном проживании, в котором говорится, что каждый право наследовать имущество другого в случае смерти одного из вас.

• Да, в соответствии с правилами, приведенными в таблице выше.
• Однако, чтобы унаследовать от вашего имущества, ваш супруг должен будет доказать судье по наследству, что у него был гражданский брак. Этот вопрос зависит от фактов в каждой ситуации, например, от того, жили ли вы и ваш супруг вместе, подавали ли совместные налоговые декларации и говорили другим людям, что вы состоите в браке.
• Если вам интересно, состоит ли ваш брак в гражданском браке, вам, вероятно, следует поговорить с юристом.

Любое лицо в возрасте 18 лет и старше может подписать завещание, имеющее обязательную юридическую силу.

Для того, чтобы завещание считалось действительным, не требуется особого формата.

Да. Закон округа Колумбия требует, чтобы завещание было оформлено в письменной форме. Вы можете написать завещание самостоятельно своим почерком (это называется «голографическим» завещанием) или напечатать его на компьютере или пишущей машинке.

• Вы должны быть «в здравом уме» (см. Ниже), когда составляете свое завещание.
• Вы должны подписать завещание или, если вы не можете подписать, вы можете поручить кому-либо подписать завещание в вашем присутствии.Это называется «исполнение» Воли.
• Вы должны исполнять свое завещание в присутствии двух взрослых свидетелей, которые также должны подписать завещание. Лицо, которого вы назвали бенефициаром в своем завещании, не должно быть свидетелем вашего исполнения завещания.

Кодицил — это дополнение или дополнение к Завещанию, изменяющее Завещание. Кодицил должен выполняться так же, как и завещание.

• Да. Кто-то должен прочитать вам весь документ, прежде чем вы подпишете свое завещание.
• В присутствии двух свидетелей вы должны подтвердить, что ваше завещание было прочитано вам полностью, вы его понимаете и в нем правильно изложены ваши пожелания.
• Свидетели подтвердят своими подписями, что вы понимаете свое завещание.

Да. У вас есть два варианта. Если вы подписываете другие документы такой отметкой, как «X», то вы должны использовать эту отметку для подписания своего завещания. Или, если вы обычно позволяете кому-то другому поставить свою подпись, вы можете сделать это в присутствии ваших свидетелей.Заявление в завещании может отражать, что это было сделано.

• Чтобы составить завещание, вы должны быть «в здравом уме», что означает, что вы можете понимать, чем вы владеете и кому вы его оставляете.
• Тот факт, что человек пожилой, умственно отсталый или необычный, не означает, что он или она не в здравом уме.
• Свидетельствуя вашу волю, ваши свидетели дают слово, что, по их мнению, вы в здравом уме.

Исполнитель (иногда называемый «личным представителем») — это человек, который представляет ваше завещание о завещании и следит за тем, чтобы желания, которые вы изложили в своем завещании, были выполнены.В завещании вам нужно будет указать исполнителя. Если вы этого не сделаете, суд назначит кого-нибудь (часто родственника, но не всегда) вашим исполнителем.

Нет. Работа вашего исполнителя не начнется до тех пор, пока вы не умрете и он или она не будет назначен судом. Ваш исполнитель не может управлять вашими делами в течение вашей жизни, как это сделал бы агент по доверенности.

Нет. Завещание о жизни — это юридический документ, предписывающий вашему врачу приостановить или прекратить поддерживающие жизнь процедуры.Это не то же самое, что ваша Последняя Воля и Завещание или Воля. См. Статью «Живая воля» для получения дополнительной информации.

Недвижимое имущество (земля) и личное имущество (все остальное), которым вы не владеете совместно с другим лицом с правом наследования.

• Да, при некоторых обстоятельствах, но вам следует обсудить конкретные детали с юристом.
• Вы можете оставить что-то человеку только на всю его жизнь, а затем указать, что это имущество перейдет к кому-то другому после смерти первоначального получателя.Это называется «поместье жизни». Например, вы можете оставить пожизненное имущество в своем доме своей сестре, чтобы ей всегда было где жить, но оставьте его своим детям после смерти сестры. Однако это иногда создает проблемы, и к этому следует внимательно относиться.

Нет. Завещание является законным, даже если оно оставляет все на произвол судьбы и не учитывает супруга и других членов семьи. Однако рекомендуется упомянуть супруга или детей по имени или классу (супруга, ребенок, дети), чтобы дать понять, что они не были забыты.Однако продолжайте читать, чтобы узнать больше о том, что может случиться, если вы оставите своего супруга вне своего завещания.

• Да. Хотя вы можете оставить любого, кого выберете из своего завещания, если вы не укажете своего супруга или сожителя, он или она могут сделать выбор против вашей воли и получить до половины вашего имущества. Другими словами, ваш супруг или сожитель может получить долю вашего имущества, даже если вы оставите его или ее вне своего завещания.
• Кроме того, независимо от того, что сказано в вашем завещании, ваш супруг (или, если ваш супруг (а) умер, ваши дети-иждивенцы) могут получать деньги от вашего имущества, чтобы поддержать их, пока ваше имущество находится в ведении.Сумма денег включает пособие на усадьбу в размере до 15 000 долларов и дополнительное семейное пособие до 15 000 долларов. Ваш (а) супруг (а) и дети также могут потребовать до 10 000 долларов ваших личных вещей, которые вы специально не передали в своем завещании (например, драгоценности, одежда, мебель).

Да, указав благотворительную организацию в качестве получателя в соответствии с вашим Завещанием. Если после вашей смерти возникнет проблема с вашей попыткой подарить собственность (например, благотворительная организация больше не существует), суд распределит собственность как можно ближе к вашему намерению.

Ваше завещание может определять, что должно быть сделано с доходами от вашей страховки, только если бенефициаром вашего страхового полиса является ваше имущество или исполнитель вашего имущества. В противном случае деньги по страховому полису принадлежат лицу или лицам, указанным в качестве выгодоприобретателя в досье страховой компании.

• Вы можете это сделать, но вам также следует отдельно передать эти инструкции своим близким. Иногда, когда члены семьи теряют любимого человека, завещание не пересматривается до тех пор, пока этот человек не будет похоронен или не будет принято иное окончательное решение.В таких случаях любые ваши особые запросы будут проигнорированы.
• Возможно, вы захотите создать другие документы, которые предоставят вам возможность подробно описать все ваши окончательные договоренности и оставить их родственнику или близкому другу, чтобы он помогал вашим близким.

• По закону лицо, владеющее завещанием, должно подать это завещание в соответствующий суд по наследственным делам в течение 90 дней после вашей смерти. Невыполнение этого требования может повлечь за собой штраф или тюремное заключение.
• Закон не требует, чтобы завещание было завещано завещанием, но как только завещание подано, любое лицо, заинтересованное в завещании, может обратиться в суд с просьбой о завещании.

D. C. не облагается налогом на наследство. Будет ли взиматься федеральный налог на недвижимость, зависит от стоимости вашего имущества. Как правило, имущество не облагается налогом на наследство, если его стоимость не превышает 5 600 000 долларов. В отличие от федерального закона, округ Колумбия не разрешает передачу (совместное использование) супругами. Проконсультируйтесь с юристом по поводу вашей конкретной ситуации, потому что налоговое законодательство постоянно меняется.

Не обязательно. Завещание, составленное в другом штате, может быть действительным в округе Колумбия, если оно было подписано и засвидетельствовано в соответствии с требованиями округа Колумбия.

• Для недвижимого имущества (земли) и материального личного имущества (вещей) ваши бенефициары должны будут предпринять какие-то действия в этом состоянии. Завещание с завещанием может потребоваться зарегистрировать и принять в суде по наследственным делам штата, в котором находится недвижимость. Законы этого штата будут определять, какие дополнительные процедуры необходимо выполнить.
• Для нематериального личного имущества , такого как банковские счета или инвестиционные счета , вашим бенефициарам, как правило, не нужно проходить через суд по наследственным делам другого штата.

Ваше завещание действует вечно, если только

• Вы намеренно отозвали свое завещание, или
• Вы расторгаетесь в любое время после подписания завещания и урегулирования имущественного вопроса.

Вы можете отозвать завещание в письменной форме или физически уничтожив документ.Если вы решили составить новое завещание, вам следует прямо отозвать все предыдущие завещания в новом завещании.

• Если вы хотите иметь право голоса в распределении вашей собственности после вашей смерти, завещание — лучший способ добиться этого. Если у вас есть несовершеннолетние дети на вашем попечении или иждивенцы, которых вы хотите обеспечить, вы обязаны подготовить и надлежащим образом исполнить завещание.
• Когда вы умрете, ваше имущество будет распределено независимо от того, есть у вас завещание или нет. Если вы умрете без завещания и у вас есть родственники, вполне вероятно, что они получат часть или все это имущество.

10 вещей, которые следует знать о составлении завещания

Законы, регулирующие завещание, варьируются от штата к штату. Если вы не знакомы с ними, подумайте о том, чтобы проконсультироваться с опытным юристом или специалистом по планированию недвижимости в вашем районе. Прежде чем вы это сделаете, освежите эти 10 вещей, которые вы должны знать о написании завещания.

Что такое завещание?
Завещание — это просто юридический документ, в котором вы, завещатель , указываете, кто будет управлять вашим имуществом после вашей смерти.Ваш имение может состоять из больших и дорогих вещей, таких как загородный дом, но также и из мелких предметов, которые могут иметь сентиментальную ценность, например, фотографий. Лицо, указанное в завещании для управления вашим имуществом, называется исполнителем службы , потому что он или она выполняет ваши заявленные пожелания.

В завещании также можно указать, кто вы хотите стать опекуном для любых несовершеннолетних детей или иждивенцев, и кому вы хотите получить определенные предметы, которыми вы владеете: тетя Салли получает серебро, кузен Билли — костяной фарфор и так далее.Лицо, которому назначено получение какой-либо вашей собственности, называется «бенефициаром».

Некоторые виды собственности, включая определенные страховые полисы и пенсионные счета, как правило, не покрываются завещаниями. Вы должны были указать бенефициаров, когда забирали полисы или открывали счета. Проверьте, не помните ли вы, и убедитесь, что вы держите бенефициаров в курсе последних событий, поскольку то, что у вас будет в файле на момент вашей смерти, должно определять, кто получит эти активы.

Что будет, если я умру без завещания?

Если вы умрете без действительного завещания, вы станете так называемым без завещания .Обычно это означает, что ваше имущество будет урегулировано на основании законов вашего штата, которые определяют, кто что наследует. Завещание — это юридический процесс передачи имущества умершего лица законным наследникам.

Поскольку ни один исполнитель не был назван, судья назначает администратора службы для работы в этом качестве. Администратор также будет назван, если завещание будет признано недействительным. Все завещания должны соответствовать определенным стандартам, таким как свидетельство о том, что они имеют юридическую силу. Опять же, требования меняются от штата к штату.

Администратор, скорее всего, будет незнакомцем вам и вашей семье, и он или она будут связаны буквой законов о наследстве вашего штата. Таким образом, администратор может принимать решения, которые не обязательно совпадают с вашими пожеланиями или желаниями ваших наследников.

Нужен ли мне поверенный для составления завещания?

Нет, вам не требуется нанимать юриста для подготовки завещания, хотя опытный юрист может дать полезный совет по стратегиям планирования недвижимости, например, по жилым трастам.Но до тех пор, пока ваше завещание соответствует правовым требованиям вашего штата, оно действительно независимо от того, составил ли его адвокат или вы написали его самостоятельно на обратной стороне салфетки.

Наборы для самостоятельной сборки широко доступны. Поищите в Интернете «онлайн-завещания» или «программное обеспечение для планирования недвижимости», чтобы найти варианты, или проверьте книжные магазины и библиотеки на предмет руководств по составлению завещаний. Департамент по вопросам старения вашего штата также может направить вас к бесплатным или недорогим ресурсам для планирования наследственного имущества.

И пока вы работаете над своим завещанием, вам следует подумать о подготовке других важных документов по планированию недвижимости.«Когда вы составляете или обновляете свое завещание, это также хорошее время, чтобы подумать о других инструментах предварительного планирования, таких как доверенность на финансовую и медицинскую помощь, чтобы гарантировать выполнение ваших желаний, пока вы еще живы», — говорит Наоми Карп из Институт общественной политики AARP.

Должны ли я и моя супруга иметь совместное завещание или отдельные завещания?

Специалисты по планированию недвижимости почти всегда не рекомендуют совместное завещание, а некоторые штаты даже не признают их. Скорее всего, вы и ваш супруг не умрете одновременно, и, вероятно, есть собственность, которая не находится в совместном владении.Вот почему отдельные завещания имеют больше смысла, даже если ваша воля и воля вашего супруга могут оказаться очень похожими.

В частности, отдельные завещания позволяют каждому супругу решать такие вопросы, как бывшие супруги и дети от предыдущих отношений. То же самое и с имуществом, полученным во время предыдущего брака. Будьте предельно ясны в отношении того, кто что получает. Законы о завещании обычно благоприятствуют нынешнему супругу.

Поместья | Судебная власть Северной Каролины

Мой родственник (или друг) недавно умер.Что происходит с имуществом и долгами любимого человека?

Когда кто-то умирает, часть или все имущество умершего может перейти непосредственно к другим лицам в силу юридических договоренностей, заключенных умершим до его смерти. Однако во многих ситуациях представитель умершего лица должен быть назначен судом для взыскания имущества умершего лица, выплаты действительных долгов умершего лица и распределения имущества умершего лица между соответствующими лицами.

Что такое «умерший» и «сословие»?

«Умерший» — это умерший человек.«Имущество» — это все деньги и другое имущество, принадлежащее человеку на момент смерти. Поместья могут быть маленькими или большими и могут включать или не включать землю.

Что такое «воля» или «последняя воля и завещание»?

«Завещание» (также известное как «последняя воля и завещание») — это созданный при жизни человека инструмент, который определяет, кто унаследует собственность этого человека после его смерти. Завещания — это чаще всего печатные документы, составленные юристами, но в некоторых случаях завещания могут быть действительными, если они написаны от руки (а в редких случаях могут быть составлены посредством устных указаний).Некоторые завещания недействительны, потому что в них отсутствуют юридические требования действующего завещания. Завещание не имеет юридической силы до тех пор, пока не будет утверждено судом (обычно секретарем вышестоящего суда).

Что такое «завещание»?

Термин «завещание» имеет два основных значения. Завещание — это другое слово для управления имуществом, которое иногда называют «процессом завещания». Завещание или завещание завещания также относится к процессу, посредством которого суд определяет, что «предполагаемое» завещание на самом деле является окончательным завещанием и завещанием умершего и имеет юридическую силу для передачи права собственности.

Что такое «управление имуществом»?

Управление имуществом — это процесс управления активами и долгами лица после его смерти. Некоторые поместья находятся в ведении «полной администрации». Многие небольшие владения могут управляться более простыми процедурами. Если до смерти умерший не создал полную альтернативу управлению имуществом под надзором суда, управление имуществом осуществляется через суд, в первую очередь в офисе соответствующего клерка вышестоящего суда.В полном объеме клерк вышестоящего суда дает полномочия личному представителю умершего, который проводит инвентаризацию активов умершего, публично уведомляет кредиторов умершего, выплачивает действительные долги умершего и распределяет оставшееся имущество умершего лицу ( s) которые были указаны в качестве бенефициаров в завещании умершего, если таковой имеется, или лицам, имеющим право (а) по закону, если завещание отсутствует.

Какие типы собственности проходят процесс управления недвижимостью?

Активы, включая автомобили, банковские счета, акции и облигации, мебель и драгоценности, обычно, но не всегда, обрабатываются в рамках процесса управления имуществом.Активы, которые обрабатываются в процессе управления имуществом, называются «активами завещания». «Активы, не связанные с наследством», которые могут выйти за рамки процесса, могут включать:

• Имущество, находящееся в собственности с «правом наследования», что означает, что оно становится собственностью последнего живущего владельца или имуществом, у которого проживает названный бенефициар. Такое имущество может включать полисы страхования жизни, пенсионные счета, совместные банковские счета и аннуитеты.
• Земля и дома обычно не управляются через завещание, если завещание не предусматривает иное или продажа этих активов не требуется для выплаты долгов по наследству.

Что такое завещание?

Закон о завещании устанавливает правила распределения имущества, принадлежащего людям, умершим без законного завещания. Большинство людей, которые пишут завещание, оставляют свою собственность ближайшим родственникам, поэтому закон о завещании обычно распределяет собственность таким же образом. Когда человек умирает без завещания, имущество может быть разделено между оставшимся в живых супругом и детьми (или супругом и родителями, если детей нет) в зависимости от стоимости и типа имущества.Если у человека есть дети, внуки, правнуки и т. Д., Но нет супруга, имущество делится между детьми или потомками умерших детей. Если у умершего нет ни одного из этих родственников, активы обычно распределяются между членами семьи в следующем порядке приоритета: 1) родители; 2) братьев и сестер, а также детей, внуков и т. Д. Умерших братьев и сестер; 3) бабушки и дедушки; 4) тети и дяди, а в случае их смерти — их потомки.

Что такое «доверие»?

Траст — это правовые отношения, в рамках которых одно физическое или юридическое лицо владеет правом собственности в пользу другого физического или юридического лица.В большинстве доверительных отношений условия доверия изложены в письменном документе, называемом трастовым инструментом. Трасты создаются для многих целей. За исключением завещательных трастов, большинство трастов не подаются в суд. Завещательные трасты — это трасты, записанные в завещаниях. Завещательные трасты часто обеспечивают управление имуществом наследства ребенка до тех пор, пока ребенок не достигнет определенного возраста, а иногда также предоставляют детям или взрослым с ограниченными возможностями, которые могут потерять государственные пособия, основанные на необходимости, если они владеют имуществом, превышающим определенные суммы.

Что такое «исполнители», «администраторы», «личные представители» и «попечители»?

Исполнители, администраторы, личные представители и попечители — все это звания «доверенных лиц». Доверительный управляющий — это лицо, пользующееся доверием и властью управлять собственностью в интересах другого лица. «Исполнители» — это доверенные лица, назначенные на основании завещания и уполномоченные судом. «Администраторы» — это доверенные лица, назначаемые судом в случае смерти человека без завещания.«Личный представитель» — это термин, используемый для обозначения как исполнителей, так и администраторов. «Попечители» — это доверенные лица, назначенные в рамках траста.

Что такое «наследники», «наследники», «бенефициары» и «завещатели»?

Это юридические условия для лиц, которые получают собственность от наследства умершего или через траст, или по контракту, который распределяет собственность умершего в случае смерти. Технически эти слова означают разные вещи в зависимости от источника собственности: «наследники» и «завещатели» — это люди, которые получают собственность по завещанию; «Наследники» — это люди, которые получают собственность без завещания; а «бенефициары» — это люди, которые получают собственность через траст, счет или политику, где бенефициар может быть конкретно назван.

Требует ли закон собрания для оглашения завещания?

Нет. Закон Северной Каролины не требует официального оглашения завещания.

Как я могу получить копию завещания после смерти близкого мне человека?

После смерти человека завещание может быть подано секретарю суда. Завещание умершего становится публичным документом, когда оно после смерти умершего подается секретарю суда. Любое лицо может просмотреть общедоступную запись или запросить копию общедоступной записи за определенную плату.

Кто принимает судебные решения об управлении имуществом?

Избранный клерк Верховного суда в каждом округе действует как судья по наследству в Северной Каролине. Избранные клерки и их помощники проводят большинство слушаний по наследству и возглавляют большинство дел по наследству. Если действительность завещания оспаривается в судебном порядке с предупреждением, рассмотрение по делу о предупреждении будет рассмотрено судьей Высшего суда.

.

No related posts.