Жизнь это в философии определение: Что такое жизнь? — Общие дети, г. Воронеж

Что такое жизнь? — Общие дети, г. Воронеж

Содержание

Что такое жизнь?

Жизнь — способ существования живого (организмов, животных, человека), выражающийся как минимум в обмене веществом-энергией с окружающей средой и размножении (воспроизведении себе подобных).

В жизни есть свои минимумы и максимумы. Минимальная жизнь — это наличие двух фаз жизненного цикла: обмена веществ (метаболизма у одноклеточных организмов) и размножения (митотического деления у них же).

Своего максимума жизнь достигает с появлением человека. Над двумя фазами жизненного цикла надстраиваются психика (то, что досталось человеку от животных) и культура.

У живых организмов и существ жизнь — биологическая форма деятельности, у человека — биосоциальная форма.

Для человека жизнь — деятельность вообще, интегральная деятельность, жизнедеятельность в самом глубоком смысле этого слова. На фоне жизни человек осуществляет специальные или специализированные формы деятельности, такие как общение, познание, практическая деятельность, труд, отдых и т.

д. Эти формы деятельности существуют и развиваются лишь в общем контексте жизни, жизнедеятельности субъекта.

Существуют три уровня человеческой жизни или три жизни человека:

1. Растительная жизнь — это питание, выделение, рост, размножение, приспособление.
2. Животная жизнь — это собирание, охота, защита, половое и иное общение, уход и воспитание детей, ориентировочная деятельность, игровая деятельность.
3. Культурная жизнь или жизнь в культуре — это познание, управление, изобретение, ремесло, спорт, художество (искусство), философия.

Такое деление жизни намечалось уже у Аристотеля. Эти три жизни относительно самостоятельны, одинаково важны для человека, взаимодействуют, взаимовлияют и опосредуют друг друга. В итоге мы имеем одну весьма многообразную, богатую, противоречивую, человеческую жизнь.

Наличие третьего уровня жизни у человека делает его жизнь принципиально отличной от жизни растения или животного и это отличие увеличивается с каждым шагом по пути прогресса культуры.

На основе сказанного можно дать такое определение: жизнь человека есть его жизнь как живого существа и жизнь в культуре.

Понятие «жизнь» в биологических трактатах Аристотеля — дипломная работа

Понятие «жизнь» в биологических трактатах Аристотеля — дипломная работа | ИСТИНА – Интеллектуальная Система Тематического Исследования НАукометрических данных

Понятие «жизнь» в биологических трактатах Аристотелядипломная работа (Специалист)

• Научный руководитель: Бугай Д.В.
• Автор: Гусев М.А.
• Тип: Специалист
• Организация, в которой проходила защита: МГУ имени М.В. Ломоносова
• Год защиты: 2012
• Аннотация: На основе анализа биологических воззрений Эмпедокла, Анаксагора и Демокрита нам удалось установить тот спектр значений, который имел комплекс понятий, служащий для описания феномена жизни (т. е. понятия процесса жизни, живого существа и т.п.). Мы выяснили, что понятие «жизнь» в системах названных «досократиков» связано, с одной стороны, с описанием живого организма, особенностей его строения и функций, таких как рост, дыхание, произведение себе подобного и т. д., т.е. с различными видами движения живой материи. Происхождение и существование жизни непосредственно встроено в Космос, связано с космогоническим процессом, и живой организм отражает в своем развитии и строении устройство мирового Целого. С другой стороны, у исследуемых нами мыслителей можно обнаружить традиционное представление о живом существе как об одушевленном, т.е. имеющем в себе специфический источник движения. Однако, традиционные воззрения интерпретируются у этих мыслителей в свете основных представлений их философии. Принцип жизни присутствует в теле как определенная субстанция, которая регулирует все жизненные процессы. И именно те эффекты, которые производит в живом теле действие этого источника движения, обозначаются собственно как «жизнь». Но у данных мыслителей можно обнаружить также идею, что принцип жизни производит не только биологические, но и все психические феномены конкретного живого существа. Источник жизни понимается также как интеллектуальное начало. Поэтому, как было показано в нашем исследовании, психические феномены приписываются и растениям, которые обозначаются, в связи с этим, понятием собственно «животных».
  Таким образом, понятие «жизнь», насколько можно утверждать это исходя из различных реконструкций биологических воззрений Эмпедокла, Анаксагора и Демокрита, обозначает все те процессы, которые производит жизненная субстанция в органическом теле. Именно этот круг воззрений, на наш взгляд, и является тем контекстом, который повлиял на формирование биологической методологии Аристотеля. Для того, чтобы расширить перспективу производимого нами анализа мы привлекли также диалог Платона «Тимей», где, на наш взгляд, влияние философии на естественнонаучные воззрения великого мыслителя можно обнаружить в наиболее явном виде. С одной стороны, представления Платона о живом существе формируется в русле идей «досократиков», которые подверглись определенной модификации в медицинской традиции. Но в плане нашего исследования особый интерес представляет то новое измерение понятия «жизнь», которое оно обретает в свете платоновской философии. А именно, мы выясняем, что все одушевленные существа, и весь Космос как «живое», являются таковыми не только в силу специфики своего строения и присутствия в них «движущей себя причины движения», т. е. души. Быть живым, указывает Платон, значит быть причастным идее жизни. Все живые существа, таким образом, имеют сущность быть живыми, которая является и формой их бытия. Эту сущность Платон называет «живым-в-себе», и она оказывается той умопостигаемой парадигмой, в перспективе которой Демиург творит весь телесный Космос и все виды живых существ. Таким образом, все наличное бытие является проекцией этого интеллигибельного живого в материю. Для нас в этом сюжете наибольшую важность представляет «умопостигаемый» аспект понятия жизнь. Уровни диалектического развертывания содержания идеи жизни соответствуют наличным родам и видам живых существ в Космосе. Исследование конкретных форм жизни приобретает диалектический, логический характер. Живое, таким образом, не является у Платона случайным эффектом движения материи, как это было у досократиков, а имеет свою умопостигаемую сущность, которая доступна философскому исследованию. Хотя сам Платон не осуществил развернутого изыскания в этом направлении, этот аспект его представления о понятии «жизнь» будет играть значительную роль в биологии Аристотеля.
  Во второй части нашего исследования мы переходим непосредственно к Аристотелю, согласно обозначенным нами задачам. А именно, на основе детального изучения второй книги трактата «О душе» и привлекая материал других сочинений биологического корпуса мы пытаемся прояснить, какое значение обретает понятие «жизнь» в свете основной метафизической терминологии Аристотеля. Фоном для производимого нами анализа является идея о том, что и весь биологический «проект» Аристотеля, и даже его психология имеют фундаментом представление о природе как о комплексе различных типов движения, или направлений развития. Это позволяет нам обозначить более широкий контекст истолкования собственно биологической и психологической терминологии. Отталкиваясь от интерпретации определения души как «первой энтелехии (осуществленности) органического тела» мы показываем, что в перспективе вводимого Аристотелем различения двух степеней актуализации, понятие «жизнь» скорее можно связать с представлением об энергии как таковой, т.
  е. совершенной деятельности, действительной актуализации пребывающих в потенции способностей. Но понятие энергии (energia) для Аристотеля не является чисто метафизическим, а, как показывает само устройство данного термина, может быть связано с определенным делом, занятием (ergon). Т.е. энергию в собственном смысле можно представить как актуализацию наличной способности в процессе выполнения ею определенного дела. Такая трактовка, на наш взгляд, является продуктивной для истолкования понятия жизнь. Как мы обнаруживаем это у Аристотеля, определение «жизнь» он применяет к широкому спектру феноменов: от собственно процесса роста и питания, через ощущение и перемещение вплоть до мышления. Но все эти процессы могут быть также представлены как совершение различных типов движения, как оно понимается в «Физике». В связи с этим мы переходим к анализу некоторых из выделенных Аристотелем «способностей», или сил души. Названные нами феномены оказываются проявлениями различных способностей души, и, как мы считаем, именно актуализацию и наличную задействованность этих возможностей Аристотель определяет как «жизнь». Необходимость живого организма сохранять себя, т.е. поддерживать свое существование как природного тела, выражается в постоянной актуализации, по крайней мере, основных его способностей, а именно питания и роста. Поэтому, как мы считаем, Аристотель указывал, что живое существо (т.е. составленное из материи и формы) является таким природным телом, которое постоянно выполняет определенное дело, реализует свои возможности на основе сложного органического состава. Именно поэтому, на наш взгляд, понятие «жизнь» в биологии Аристотеля наиболее продуктивно связать с понятием «энергии», которая не является только формой, или только материей, но действительностью той вещи, которую они образуют. Действительностью и бытием живого существа и является сама жизнь.
• Добавил в систему: Бугай Дмитрий Владимирович

ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 33. Москва, 2017, стр. 369-370

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: П.  П. Гайденко

ФИЛОСО́ФИЯ ЖИ́ЗНИ (нем. Lebensphi­lo­sophie), фи­лос. те­че­ние, по­лу­чив­шее пре­иму­ще­ст­вен­ное раз­ви­тие в Гер­ма­нии в кон. 19 – нач. 20 вв., вы­дви­га­ло в ка­че­ст­ве ис­ход­но­го по­ня­тия «жизнь» как не­кую ин­туи­тив­но по­сти­гае­мую це­ло­ст­ную ре­аль­ность. Ф. ж. яви­лась вы­ра­же­ни­ем кри­зи­са клас­сич. но­во­ев­ро­пей­ско­го ра­цио­на­лиз­ма. Она вы­сту­пи­ла про­тив гос­под­ства ме­то­до­ло­гиз­ма и гно­сео­ло­гиз­ма в та­ких фи­лос. на­прав­ле­ни­ях 2-й пол. 19 – нач. 20 вв., как нео­кан­ти­ан­ст­во и по­зи­ти­визм. При этом са­мо по­ня­тие «жизнь» мно­го­знач­но и по-раз­но­му ис­тол­ко­вы­ва­лось в разл. ва­ри­ан­тах фи­ло­со­фии жиз­ни.

Био­ло­ги­че­ски-на­ту­ра­ли­стич. тол­ко­ва­ние ха­рак­тер­но для те­че­ния, вос­хо­дя­ще­го к Ф. Ниц­ше и пред­став­лен­но­го Л. Кла­ге­сом, Т. Лес­син­гом и др.; «жи­вое» под­чёр­ки­ва­ет­ся как не­что ес­те­ст­вен­ное в про­ти­во­по­лож­ность ме­ха­ни­че­ски скон­ст­руи­ро­ван­но­му, «ис­кус­ст­вен­но­му». Для это­го ва­ри­ан­та Ф. ж. ха­рак­тер­ны оп­по­зи­ция «ду­ху» и «ра­зу­му», по­пыт­ки све­сти лю­бую идею к «ви­таль­ным вле­че­ни­ям», «ин­те­ре­сам», «ин­стинк­там», «во­ле» ин­ди­ви­да или об­ществ. груп­пы, праг­ма­тич. трак­тов­ка нрав­ст­вен­но­сти и по­зна­ния (доб­ро и ис­ти­на – то, что уси­ли­ва­ет пер­вич­ное жиз­нен­ное на­ча­ло, зло и ложь – то, что его ос­лаб­ля­ет), под­ме­на лич­но­ст­но­го на­ча­ла ин­ди­ви­ду­аль­ным, а ин­ди­ви­да – ро­дом (то­таль­но­стью), ор­га­ни­цизм в со­цио­ло­гии.

Ис­то­ри­ци­ст­ский ва­ри­ант Ф. ж. (В. Диль­тей, О. Шпенг­лер, Г. Зим­мель, Х. Ор­те­га-и-Гас­сет) ис­хо­дит в ин­тер­пре­та­ции «жиз­ни» из не­по­средств. внутр. пе­ре­жи­ва­ния, как оно рас­кры­ва­ет­ся в сфе­ре ис­то­рич. опы­та ду­хов­ной куль­ту­ры. Ес­ли в др. ва­ри­ан­тах жиз­нен­ное на­ча­ло рас­смат­ри­ва­ет­ся как веч­ный не­из­мен­ный прин­цип бы­тия, то здесь вни­ма­ние при­ко­ва­но к ин­ди­ви­ду­аль­ным фор­мам реа­ли­за­ции жиз­ни, её не­по­вто­ри­мым куль­тур­но-ис­то­рич. об­раз­ам. При этом Ф. ж. ока­зы­ва­ет­ся не в со­стоя­нии пре­одо­леть ре­ля­ти­визм, свя­зан­ный с рас­тво­ре­ни­ем всех нравств. и куль­тур­ных цен­но­стей в по­то­ке жиз­ни, ис­то­рии. Ха­рак­тер­ное для Ф. ж. от­тал­ки­ва­ние от ме­ха­ни­стич. ес­те­ст­во­зна­ния при­ни­ма­ет фор­му про­тес­та про­тив ес­те­ст­вен­но-на­уч­но­го рас­смот­ре­ния ду­хов­ных яв­ле­ний во­об­ще, что при­во­дит к по­пыт­кам раз­ра­бо­тать спец. ме­то­ды по­зна­ния ду­ха (гер­ме­нев­ти­ка и кон­цеп­ция по­ни­маю­щей пси­хо­ло­гии у Диль­тея, мор­фо­ло­гия ис­то­рии у Шпенг­ле­ра и т. п.). Ан­ти­те­за ор­га­ни­че­ско­го и ме­ха­ни­че­ско­го пред­ста­ёт в этом ва­ри­ан­те Ф. ж. в ви­де про­ти­во­пос­тав­ле­ния куль­ту­ры и ци­ви­ли­за­ции.

Свое­об­раз­ный пан­теи­стич. ва­ри­ант Ф. ж. свя­зан с ис­тол­ко­ва­ни­ем жиз­ни как не­кой кос­мич. си­лы, «жиз­нен­но­го по­ры­ва» (А. Берг­сон), сущ­ность ко­то­ро­го – в не­пре­рыв­ном вос­про­из­ве­де­нии се­бя и твор­че­ст­ве но­вых форм; суб­стан­ция жиз­ни – чис­тая «дли­тель­ность», из­мен­чи­вость, по­сти­гае­мая ин­туи­тив­но.

Тео­рия по­зна­ния Ф. ж. – раз­но­вид­ность ин­туи­ти­виз­ма: ди­на­ми­ка жиз­ни, ин­ди­ви­ду­аль­ная при­ро­да пред­ме­та не­вы­ра­зи­ма в об­щих по­ня­ти­ях, по­сти­га­ет­ся в ак­те не­по­средств. ус­мот­ре­ния, ин­туи­ции, ко­то­рая сбли­жа­ет­ся с да­ром ху­дож. про­ник­но­ве­ния, что при­во­дит Ф. ж. к вос­кре­ше­нию па­нэ­сте­тич. кон­цеп­ций нем. ро­ман­тиз­ма, воз­ро­ж­де­нию куль­та твор­че­ст­ва и ге­ния. Ф. ж. под­чёр­ки­ва­ет прин­ци­пи­аль­ное раз­ли­чие, не­со­вмес­ти­мость фи­лос. и на­уч. под­хо­да к ми­ру: нау­ка стре­мит­ся ов­ла­деть ми­ром и под­чи­нить его, фи­ло­со­фии же свой­ст­вен­на со­зер­цат. по­зи­ция, род­ня­щая её с ис­кус­ст­вом. Наи­бо­лее аде­к­ват­ной фор­мой по­зна­ния ор­га­ни­че­ских и ду­хов­ных це­ло­ст­но­стей яв­ля­ет­ся, со­глас­но Ф. ж., ху­дож. сим­вол. В этом от­но­ше­нии Ф. ж. по­пы­та­лась опе­реть­ся на уче­ние И. В. Гё­те о пра­фе­но­ме­не как пер­во­об­ра­зе, вос­про­из­во­дя­щем се­бя во всех эле­мен­тах жи­вой струк­ту­ры. О.  Шпенг­лер стре­мил­ся «раз­вёр­ты­вать» ве­ли­кие куль­ту­ры древ­но­сти и Но­во­го вре­ме­ни из «сим­во­ла пра­ду­ши» ка­ж­дой куль­ту­ры, про­из­ра­стаю­щей из это­го пра­фе­но­ме­на, по­доб­но рас­те­нию из се­ме­ни; к ана­ло­гич­но­му ме­то­ду при­бе­га­ет и Г.  Зим­мель. А. Берг­сон рас­смат­ри­ва­ет вся­кую фи­лос. кон­цеп­цию как вы­ра­же­ние осн. глу­бин­ной ин­туи­ции её соз­да­те­ля, не­вы­ра­зи­мой по сво­ему су­ще­ст­ву, не­по­вто­ри­мой и ин­ди­ви­ду­аль­ной, как лич­ность её ав­то­ра.

Твор­че­ст­во вы­сту­па­ет по су­ще­ст­ву для Ф. ж. как си­но­ним жиз­ни; для Берг­со­на оно – ро­ж­де­ние но­во­го, вы­ра­же­ние бо­гат­ст­ва и изо­би­лия ро­ж­даю­щей при­ро­ды, для Зим­ме­ля и Ф. А. Сте­пу­на име­ет тра­ги­че­ски-двой­ст­вен­ный ха­рак­тер: про­дукт твор­че­ст­ва как не­что кос­ное и за­стыв­шее ста­но­вит­ся в кон­це кон­цов во вра­ж­деб­ное от­но­ше­ние к твор­цу и творч. на­ча­лу. От­сю­да над­рыв­но-бе­зыс­ход­ная ин­то­на­ция Зим­ме­ля, пе­ре­кли­каю­щая­ся с фа­та­ли­стич. па­фо­сом Шпенг­ле­ра и вос­хо­дя­щая к ми­ро­воз­зренч. кор­ню Ф. ж. – её па­фо­су судь­бы, «люб­ви к ро­ку» (Ф. Ниц­ше), про­по­ве­ди слия­ния с ир­ра­цио­на­ли­стич. сти­хи­ей жиз­ни. Тра­гич. мо­ти­вы, ле­жа­щие в ос­но­ве Ф. ж., бы­ли вос­при­ня­ты ис­кус­ст­вом кон. 19 – нач. 20 вв. (осо­бен­но сим­во­лиз­мом). Наи­боль­ше­го влия­ния Ф. ж. дос­тиг­ла в 1-й четв. 20 в., к ней тя­го­те­ли ряд пред­ста­ви­те­лей нео­ге­гель­ян­ст­ва и праг­ма­тиз­ма. В даль­ней­шем она рас­тво­ря­ет­ся в др. на­прав­ле­ни­ях фи­ло­со­фии 20 в., не­ко­то­рые её прин­ци­пы за­им­ст­ву­ют­ся сме­няю­щи­ми её эк­зи­стен­циа­лиз­мом, пер­со­на­лиз­мом и фи­ло­соф­ской ан­тро­по­ло­ги­ей.

Философ Вячеслав Моисеев о феномене жизни — Реальное время

Вячеслав Моисеев — о теории струн, феномене жизни и философии всеединства

«Самый первый подход для описания феноменологии жизни — это просто перечислить признаки живых организмов: способность самодвижения, размножения, питания, роста, эволюции. И часто в биологии этим перечнем ограничиваются, но понятно, что это неглубокий подход. Это только первое прикосновение. Для науки стоит задача как-то обобщить эти разные феномены и признаки живого и выйти на какую-то сущность. А вот здесь уже большая проблема», — рассуждает философ Вячеслав Моисеев. В интервью «Реальному времени» он рассказал о том, как этот вопрос решают разные направления современного философского знания.

«В нашей культуре нет единого знания. Это порождает неадекватный образ знаний о мире»

— Вячеслав Иванович, философы, биологи, физики нередко объявляют свою область знаний ключевой в науке. Кто из них прав?

— Если научная дисциплина выходит на первый план, то есть оказывает преимущественное влияние на другие науки, то она и является ключевой. Допустим, в первой четверти XX века была революция в физике — создание квантовой механики, теории относительности. Конечно, эта дисциплина была ключевой. В настоящее время ключевой областью науки может быть построение модели искусственного интеллекта.

Получается такое чисто ситуативное, временное влияние какой-то одной области знаний. Но если говорить глобально, то мне представляется так, что реальность едина, поэтому знание об этой реальности тоже должно носить единый характер. Отдельные дисциплины — это просто разные стороны единого знания. К сожалению, в нашей культуре единого знания нет. Научное знание чрезвычайно специализировано, очень затруднено сообщение между разными дисциплинами. Это уже по определению порождает неадекватный образ знаний о мире.

Философия в какой-то степени должна была бы играть роль такого интегратора знания. И пока отдельные науки не отделились от нее, она выполняла такую функцию, но с XIX века происходит мощная специализация, возникновение отдельных научных дисциплин. Они выходят из состава философии, и сегодня получается такая парадоксальная ситуация, что философия — это общее без частного, а отдельные науки — частное без общего. В итоге происходит распад единой конструкции на общее и частное, которые не связаны между собой.

Фото Максима Платонова

В первой четверти XX века была революция в физике — создание квантовой механики, теории относительности. Конечно, эта дисциплина была ключевой. В настоящее время ключевой областью науки может быть построение модели искусственного интеллекта

Поэтому, с моей точки зрения, важнейшей задачей современной науки является усиление интегративных тенденций и движения к созданию какой-то интегральной науки или интегративного знания. Какая разница, как его называть, главное, чтобы оно носило синтетический характер, который бы интегрировал разные научные дисциплины.

— Какие появились новые области науки, которые пытаются сейчас соединить разрозненные области знаний? И какая область знаний развивается активнее всего и дает новые идеи для фундаментальных открытий в науке?

— В XX веке стали появляться такие синтетические науки. Это, например, кибернетика, синергетика, теория систем (или системный подход), экология и так далее. Но в последнее время эта тенденция как-то ослабла. Не знаю, с чем это связано, может быть, идет вторая волна специализации культуры.

Но все-таки интегративные тренды не исчезли. В последнее время появились когнитивные науки, очень активно развивается направление искусственного интеллекта — и влияет на многие другие направления. Кроме того, в самой физике есть направление к объединению квантовой механики и теории относительности, это то, что называется «теорией великого объединения». С точки зрения большинства физиков, наиболее перспективная теория — это теория суперструн.

Интегративные тенденции есть, но мне кажется, что они недостаточны. Сейчас нужно усиливать их и делать это движение более содержательным. Потому что идущие сегодня интеграции специализируются в каких-то частных направлениях, то есть возникают такие частные синтезы. Довольно сложно сегодня выйти опять на более интегральный синтез, который охватывал бы эти частные синтезы, выступал бы как синтез второго порядка.

Фото medium.com

Было предложено рассматривать элементарные объекты не как точечные, а как протяженные, которые находятся в некотором колебательном режиме, колеблются, вибрируют, как струна. В ней может возникать как главный тон, так и множество обертонов, то есть какой-то спектр разных частот, разных энергий

— Теория струн существует уже почти полвека, но о ней по-прежнему мало кто знает. В чем ее суть?

— Лично я довольно скептически отношусь к этому направлению, так же как и английский физик Роджер Пенроуз, например. Не все физики поддерживают идею, что эта теория окажется на самом деле выражением синтеза в науке. Но если говорить о ней, то лучше всего прочитать книгу Брайана Грина «Элегантная Вселенная». Главная идея этой теории в том, чтобы рассматривать в качестве элементарных объектов в физике не точечные объекты, которые не обладают размерами. В более стандартном подходе элементарные частицы моделируются как точки, а это вызывает ряд проблем, связанных с тем, что в самой этой элементарной частице может быть бесконечная энергия, непонятно, как здесь могут работать законы электродинамики и так далее. С таким подходом резко затрудняется возможность синтеза с теорией относительности.

Поэтому было предложено рассматривать элементарные объекты не как точечные, а как протяженные, которые находятся в некотором колебательном режиме, колеблются, вибрируют, как струна. В ней может возникать как главный тон, так и множество обертонов, то есть какой-то спектр разных частот, разных энергий. И если положить в основание такие протяженные колеблющиеся элементы, которые были названы «струнами» (или «бранами»), то тогда решается ряд математических задач в синтезе теории относительности и квантовой механики. В частности, решается проблема расходимости, возникновения бесконечной энергии при расчетах энергии поля в квантовой теории поля.

«На редукционистском полюсе жизнь сводится к физическому телу.А в интегративных подходах понятие жизни ближе к восточным философиям»

— Как современная философия подходит к понятиям жизни и смерти?

— Здесь огромный разброд и шатания. Вряд ли можно говорить о современной философии как о целостном феномене. Это огромное количество разных школ и направлений. Конечно, можно говорить о господстве каких-то школ в философии, например школы постмодернизма. Но тут же рядом существует интегральный подход американского философа Кена Уилбера, который пытается развивать более интегративные подходы в области философии, психологии и культуры в целом, синтезировать разные теории развития, разные рациональные традиции вместе с иррациональными. Он пытается вводить уровни сознания, пытается их строго описать и так далее. Здесь же есть и редукционистские материалистические направления, которые связаны с философией науки. Конечно, классического жесткого неопозитивизма, наверное, уже нет, потому что постпозитивизм уже оказал большое влияние на ученых. Но сциентизм — это тоже одно из современных направлений, которое считает, что наука — это основа, философия должна опираться на научное познание для построения своих конструкций.

На одном краю спектра философских направлений можно рассмотреть жесткие версии редукционизма. Это такое направление, которое сводит целые более высокого уровня к элементам, из которых они состоят и которые находятся на нижележащем уровне организации. То есть биологические системы сводятся к атомам и молекулам, к физико-химическим процессам, которые протекают в этих системах.

Другой край — это разного рода интегральные традиции в философии. Здесь будет и русская философия всеединства, которую когда-то основал Владимир Сергеевич Соловьев. Последним ее представителем был Алексей Федорович Лосев, который умер в конце XX века. Я развиваю направление, которое называется философией неовсеединства. Это попытка возродить и развивать далее идеи русской и мировой философии всеединства. Можно вспомнить тот же интегральный подход Уилбера, это такой противоположный полюс максимальной интегративности по отношению к редукционизму.

Кадр из документального фильма В. Косаковского «Лосев» / rusmir.media

Другой край — это разного рода интегральные традиции в философии. Здесь будет и русская философия всеединства, которую когда-то основал Владимир Сергеевич Соловьев. Последним ее представителем был Алексей Федорович Лосев, который умер в конце XX века

Если говорить о крайнем редукционистском полюсе, то, конечно, жизнь здесь рассматривается так же, как и в современной биологии и науке. Жизнь сводится, редуцируется к физическому телу. А само физическое тело, которое тоже состоит из множества уровней организации — это атомы, клетки, ткани, органы, организм, популяции, биосфера, — все это обрушивается до самого нижнего уровня организации, до атомов и молекул, до физических и химических реакций. Поэтому феномен жизни тут определяется как сложная физико-химическая система. То есть, по сути, живое понимается как неживое, как специфичное неживое.

А в интегративных подходах понятие жизни ближе к восточным философиям, к восточной метафизике, индийской философии, где феномен жизни рассматривается как такое многослойное многоуровневое образование, по отношению к которому наше физическое тело — только самый нижний уровень организации. И сущность живого находится на более высоких уровнях организации, которые могут принадлежать другой материальности, не чисто физической материи, но все-таки еще материи, просто она другого типа. И также сущность живого принадлежит вообще каким-то нематериальным, идеальным, духовным областям.

«Чтобы выразить сущность живого, нужна какая-то математическая модель. Но в математике для этого нет подходящих средств»

— По каким признакам вообще можно отличить живое существо от неживой материи?

— С одной стороны, есть разные внешние признаки живого, которые мы наблюдаем у живых организмов и которые отсутствуют у неживых объектов. Это можно назвать феноменологией живого. Мы видим, что живое способно к самодвижению. Мы чувствуем, что когда падает камень, он падает под действием какой-то внешней силы. Эта внешняя сила проявляется и его толкает, а когда, например, кошка встает и переходит из одного места в другое, мы чувствуем, что она двигает сама себя.

Самый первый подход для описания феноменологии жизни — это просто перечислить признаки живых организмов: способность самодвижения, способность размножения, способность питания, роста, эволюции. Можно долго перечислять такие признаки. И часто в биологии ограничиваются как раз вот этим перечнем, но понятно, что это неглубокий подход. Это только первое прикосновение. Для науки стоит задача как-то обобщить эти разные феномены и признаки живого и выйти на какую-то сущность. А вот здесь уже большая проблема.

С одной стороны, мы имеем ответы всех народов и всех религий, что сущностью жизни является душа. И здесь очень простая формула живого — это тело плюс душа. Тело принадлежит физической материи, а душа — какое-то другое начало. По поводу нее можно спорить, но это точно другое начало. Возникновение жизни — это объединение души и тела, а смерть — это их распад, отделение души от тела. Но каким образом выразить в науке концепт души и стоит ли его вообще выражать? Тут в философии уже начинается разнобой. Есть два направления в философии биологии — редукционизм и холизм.

Фото Дмитрия Резнова

Мы видим, что живое способно к самодвижению. Мы чувствуем, что когда падает камень, он падает под действием какой-то внешней силы. Эта внешняя сила проявляется и его толкает, а когда, например, кошка встает и переходит из одного места в другое, мы чувствуем, что она двигает сама себя

Про редукционизм я уже говорил, это попытка свести все к атомам и молекулам. Для редукционистов ответ на вопрос о жизни относительно прост. Они говорят, что живое — это неживое, что биологическая система — это просто сложная физико-химическая система и нам не нужно ничего, кроме законов физики и химии, чтобы объяснить сущность живого. По большому счету для них биология — это прикладная физика, как самостоятельной дисциплины ее не существует.

А холизм (от греческого «холос») — это учение о целом. Холисты — сторонники того, что живое обладает неким новым качеством, которое отсутствует у неживого. Они связывают это с философией целого. Что такое целое? Это сумма частей, которая рождает новое качество, отсутствующее у этих частей по отдельности. Это качество еще называют эмерджентным, от английского to emerge — возникать, впервые появляться. То есть это то новое качество, которое появляется у целого, но отсутствует у его элементов. Этим качеством для живой системы как раз является феномен жизни. В этом смысле это не просто какое-то механическое объединение атомов и молекул, а это целое на атомах и молекулах, которое рождает новое качество, качество жизни.

Тогда главная задача — понять это качество, выразить его теми или иными конструкциями. Здесь очень большая проблема, потому что пока вы находитесь в науке, вы должны использовать научные модели для выражения фундаментальных конструкций. А использование научных моделей — это, по сути, математика. У нас нет никакого другого языка для построения моделей, кроме математики. Поэтому, чтобы вам выразить сущность живого как что-то особенное, чтобы выразить это эмерджентное качество, вам нужна какая-то математическая модель. А как только вы обращаетесь к математике, то вы сразу видите, что никаких подходящих средств для выражения феномена души, сознания, внутреннего мира просто нет, потому что вся современная математика была создана под запросы физики. То есть физика начиная с XVII века постоянно требовала от математики создания новых структур, которые можно было бы использовать для описания физических, то есть неорганических процессов.

В математике была создана соответствующая система структур, которая позволяла нам очень хорошо описывать неживое, но так же хорошо не позволяла нам понять феномен жизни. Это был своеобразный смысловой фильтр, надевая который на себя, на свой разум, мы систематически могли познать неживое и систематически отфильтровывали все, что относится к феномену жизни. В итоге у нас такая сложная ситуация.

В. С. Соловьев. Портрет работы Н. А. Ярошенко 1892 года. Фото wikipedia.org

Это очень интересная, оригинальная школа отечественной философии, основателем которой был русский философ Владимир Соловьев. Он прожил довольно немного, 47 лет, но за это время создал огромную философскую школу, которая имеет мировое значение

«Философии всеединства предположила, что в основе любого состояния бытия лежит состояние многообразия тех или иных начал»

— Расскажите подробнее о философии всеединства.

— Это очень интересная, оригинальная школа отечественной философии, основателем которой был русский философ Владимир Соловьев. Он прожил довольно немного, 47 лет, но за это время создал огромную философскую школу, которая имеет мировое значение.

Главной идеей этой философии является концепт всеединства, то есть это состояние максимального синтеза тех или иных начал. Синтезироваться может все что угодно. Это могут быть атомы, которые синтезируются в молекулу, молекулы — в клетку, затем синтезируется организм, общество, сообщества и так далее. И всеединство — это максимальный синтез, который максимален по двум параметрам. Во-первых, он максимален экстенсивно, синтезируя максимальное количество элементов в себе и, во-вторых, он максимален интенсивно, синтезируя элементы максимально органично, встраивая их в высшую органичную целостность.

Для представителей этой философии всеединство — это был своеобразный архетип, эталон, с точки зрения которого они пытались решить все основные вопросы. Например, что такое истина? Истина — это всеединство знания, это единство эмпирического и теоретического познания, разных методов познания. Например, научная теория — это высокое всеединство тех или иных ментальных смысловых частей, из которых состоит эта теория. Что такое общество? Общество — это социальное всеединство, органический синтез на людях, целое на людях. Таким же образом можно рассматривать все остальное. А, например, организмы — это целое на тканях, органах, клетках, это такое биологическое всеединство и так далее. Вопрос состоял в том, что состояние тем более совершенно, чем более оно приближается в синтезе своих элементов к высшему синтезу, к этому всеединству.

Эта школа всеединства особенно интересна тем, что она предложила оригинальное решение фундаментальных философских проблем созданием новой теории многообразия. То есть она предположила, что в основе любого состояния бытия лежит своеобразное состояние многообразия тех или иных начал. И это многообразие может находиться в разных формах, разных степенях. И для того чтобы улучшить это состояние, надо как бы привести его к более совершенному состоянию.

Фото Дмитрия Резнова

Соловьев рассматривает бытие Бога, природу Бога как высшее состояние всеединства, то есть он опять рассматривает этот концепт как состояние мирового и трансмирового многообразия всех начал

Философия всеединства может решить религиозно-философскую проблему. Соловьев рассматривает бытие Бога, природу Бога как высшее состояние всеединства, то есть он опять рассматривает этот концепт как состояние мирового и трансмирового многообразия всех начал. То есть вновь вечная религиозная проблематика, а с другой стороны, прописывание ее так оригинально с точки зрения нового учения о многообразии. В этом плане школа всеединства является своеобразной новой математикой. Учение о многообразии — это то, на чем стоит вся современная математика. То, что называется теорией множеств. Здесь Соловьев предлагает альтернативную холистическую (целостную) теорию множеств, или теорию многообразия.

И в этом плане, если этот проект продолжать дальше, то отсюда вырастает идея новой математики, идея нового учения о числе и нового учения о пространстве. Если мы строим другую, более холистическую теорию многообразия, то эта волна должна пройти по всей науке — и по математике, и по физике, и по всем остальным наукам, потому что они все в конце концов используют определенную теорию многообразия, которая заложена в современной математике. И меняя этот фундамент, Соловьев намечает проект смены вообще типа рациональной культуры в обществе. Построения ее не на философии Аристотеля, а на философии Платона, на более целостном, холистическом подходе.

Матвей Антропов

Справка

Вячеслав Моисеев — доктор философских наук, профессор, специалист в области философии науки, философской логики, философии биологии и медицины, биоэтики. Заведующий кафедрой философии МГМСУ, член правления Московского философского общества, член редколлегии журнала «Соловьевские исследования»

Общество

«ПРОБЛЕМА ЖИЗНИ И СМЕРТИ В ФИЛОСОФИИ И МЕДИЦИНЕ» Кашапов Ф.А.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО

 ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

 «ЧЕЛЯБИНСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ МЕДИЦИНСКАЯ АКАДЕМИЯ

 ФЕДЕРАЛЬНОГО АГЕНТСТВА ПО ЗДРАВООХРАНЕНИЮ И

 СОЦИАЛЬНОМУ РАЗВИТИЮ»

 

 КАФЕДРА СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫХ НАУК

 

 Методическое пособие для студентов

 

ПРОБЛЕМА ЖИЗНИ И СМЕРТИ В ФИЛОСОФИИ И МЕДИЦИНЕ

 

 Подготовил:

 

доктор философских наук

 

Кашапов Ф.А.

 

Челябинск 2008

 

ПЛАН

 

 ВВЕДЕНИЕ 3

 

ГЛАВА 1. Тема жизни и смерти в духовном опыте человека 4

 

ГЛАВА 2. Право на жизнь и право на смерть 7

 

ГЛАВА 3. Эвтаназия и ее формы 10

 

ГЛАВА 4. Роль биоэтики в формировании отношения к эвтаназии 18

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 21

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 22

 

 ВВЕДЕНИЕ

 

В современном мире медицина претерпевает процесс глубочайших преобразований. Она становится качественно иной, не только более технологически оснащенной, но и более чувствительной к этическим аспектам врачевания. Этические принципы новой медицины (биомедицины) радикально трансформируют основные положения «Клятвы Гиппократа», которая на протяжении многих веков была эталоном врачебного морального сознания. Традиционные ценности милосердия, ненанесения вреда пациенту, отношения к жизни и смерти получают в новой культурной ситуации новое звучание.

 

Острота современного звучания этических проблем изучения жизни и смерти в медицине и философии определяется многими факторами. Так, биомедицина начинает осознавать себя как наука технологическая, которая открывает возможности для манипулирования процессами жизни и умирания. При этом новая медицина вступает в конфликт с традиционными ценностям. Изменение духовной ситуации в обществе в сторону демократизации общественного сознания, в котором центральное место начинает занимать идея прав человека, приводит к изменению осознания меры ответственности человека за жизнь. Возникли новые критерии смерти человека – «смерть мозга», новые подходы к индивидуальной смерти – «право на смерть».

 

Целью данного пособия является обоснование того, что проблема жизни, смерти и умирания является не только частным делом медицины, но и сложнейшей философской проблемой биоэтики.

 

 

Г

Человек – это единственное существо, которое осознает свою смертность. Животное не осознает свою смертность, оно живет «вечно». Для человека жизнь включает в себя осознание жизни и тем самым смерти. Человек есть существо живущее, но осознающее свою смертность. Осознание своей смертности не есть еще само умирание. В то же время, очевидно, что «человек есть существо умирающее». Только человек задается вопросом о конечности своего существования. Проблема смерти для человека всегда будет открытым вопросом, затрагивающим самые глубины его духовного мира. Делая предметом своих размышлений проблему смерти, одни считают её неизбежной правдой жизни, другие считают смерть величайшим обманом. Во всяком случае, феномен смерти играет важную роль в духовном развитии человек. Вопрос о смысле жизни связан с попытками разгадать таинство смерти, со стремлением жить вечно и если не физически, то хотя бы духовно победить смерть. Конфуций писал: «Как понять, что такое смерть, если мы не можем понять что такое жизнь». Отношение человека к смерти – это всегда отношение, моделирующее всю систему смысложизненного воззрения на мир.

 

Жизнь и смерть рассматриваются либо как антагонисты, как два взаимоисключающие понятия, либо как взаимодополняющие понятия. Условно различают западный и восточный взгляд на смерть. Одни говорят о смысле жизни, другие о смысле смерти. ^{Для одних смерть является источником страха, это табу, это зло, о котором предпочитают не говорить; для других – это тема разговора, в которой хотят найти лекарство от «суеты сует». Смерть рассматривается как отрицание жизни, поэтому жизнь и смерть являются конфликтующими сторонами. Типичный западный взгляд на смерть представлен в экзистенциальной философии Ж.П. Сартра: «Смерть никогда не наполнит жизнь смыслом; напротив, смерть – это то, что лишает жизнь всяческого смысла». У Р. Ошо совершенно противоположная точка зрения. Он говорит: «Смерть не противоречит жизни, она не означает конец жизни, она лишь подводит жизнь к прекрасной вершине. Жизнь продолжается и после смерти. Она была до рождения, она продолжается и после смерти. Жизнь не ограничивается кратким промежутком между рождением и смертью, наоборот, рождение и смерть – это маленькие эпизоды в вечности жизни».}

 

Восточный подход к жизни и смерти отличается гераклитовским динамизмом и динамической целостностью. Нет ничего абсолютного, неподвижного; всё относительно, всё находится в движении. «Всё течёт, всё изменяется». «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку». Жизнь – это река. На востоке жизнь не рассматривается отдельно от смерти. Для того чтобы понять жизнь, человеку нужно понять смерть. Знание тайны смерти позволяет человеку не просто существовать, а по-настоящему жить. Смерти как и жизни не нужно ни бояться, ни пытаться победить. Необходимо особое познание, которое могло бы приоткрыть истинный смысл смерти. Метафора великой реки применима и к жизни. Необходимо рассматривать жизнь и смерть как части единого потока великой реки космической жизни. Жизнь – это дыхание. При каждом вдохе мы живём, при каждом выдохе мы умираем. Жизнь и смерть неразделимы, как вдох и выдох. Мы начинаем умирать с самого рождения, с самого начала жизни мы приближаемся к смерти. Поэтому смерть не находится в будущем, она приходит каждое мгновение.

 

Можно ли познать смерть, не умирая? Р. Ошо отвечает утвердительно. Только в состоянии медитации можно понять, что такое смерть. «Медитация и смерть – два очень похожих состояния. В смерти эго исчезает; остаётся только чистое сознание. В медитации происходит то же самое: эго исчезает, а остается лишь чистое сознание, твоя сущность. Медитация готовит тебя к смерти, она помогает тебе познать смерть, не умирая. Познав смерть без умирания, ты навсегда избавишься от страха смерти. Даже когда придет смерть, ты будешь молча наблюдать за ней, прекрасно осознавая, что она не в состоянии оставить на тебе даже царапину. Смерть лишит тебя тела, ума, но сам ты останешься невредимым. Ты принадлежишь бессмертной жизни»^{. Очевидно, что тот, кто не боится медитации, не будет бояться и смерти.}

 

Проблема смерти порождает вопрос о цели и смысле жизни, вопрос о том, зачем и ради чего живёт человек. В этом вопросе есть субъективный и объективный аспект, личностный и общечеловеческий план рассмотрения. Субъективно-личностная сторона проблемы смысла жизни решается каждым человеком индивидуально в зависимости от его ценностно-мировоззренческих установок. Смысл жизни можно искать либо в самой жизни, либо за её пределами, в самом себе или за пределами самого себя. Смысл жизни можно видеть в подготовке к вечной потусторонней жизни или в реализации самого себя в этом мире. Это и вопрос о ценности человеческой жизни. В притче посвященной проблеме жизни и смерти Н.Н. Трубников пишет: «Не бойся умереть, прожив. Бойся умереть, не узнав жизни, не полюбив её и не послужив ей. А для этого помни о смерти, ибо только постоянная мысль о смерти, о пределе жизни поможет тебе не забывать о предельной ценности жизни»^{. Общечеловеческая сторона вопроса о смысле жизни связана с осознанием единства жизни человека и человечества с биосферой и космосом, с космическим предназначением человеческой жизни. В русской философии с её принципом соборности, «общего дела», всеединства важную роль играло нравственное начало. Философия жизни в русской культуре понималась как философия добра, утверждающая, что спастись можно только всем вместе. Идея русского космизма связана с заботой о каждом человеке, с поиском космического измерения жизни. Таким образом, смысл жизни связан с осознанием глобального предназначения человека, с его ответственностью за сохранение и защиту жизни в космосе.}

 

В наше время под влиянием биотехнологической революции социально-этические аспекты проблемы смерти привлекают к себе особое внимание. Проблему смерти, главным образом её психологию, социологию и мистику глубоко исследовал А.П. Зильбер в своей книге «Трактат об эвтаназии»^{. Смерть как заключительная часть нашей жизни неизбежна, она всегда «наступит» независимо от религиозных предпочтений, социальных условий и успехов медицины, независимо от «безумной» надежды на бессмертие или воскресение из мёртвых. «Мы не в силах её отменить, но в наших силах сделать её по возможности безболезненной, нестрашной и достойной».}

 

ГЛАВА 2. ПРАВО НА ЖИЗНЬ И ПРАВО НА СМЕРТЬ

Успехи биомедицинских исследований, связанные с геронтологией, реаниматологией, с возможностью беспредельного увеличения продолжительности жизни, резко обострили дилеммы личностного бытия. Возникли новые критерии смерти человека – «смерть мозга», новые подходы к индивидуальной смерти – «право на смерть». Однако проблема смерти и умирания – это не только частное дело медицины или абстрактной философии, это сложнейшая проблема биоэтики. Есть смерть и её «физикой» занимается медицина, но есть и проблема отношения к смерти – это «метафизика» смерти. В биоэтике «физика» смерти самым непосредственным образом, конкретно и клинически связана с «метафизикой» смерти. Отношение человека к смерти – это всегда отношение, моделирующее теневую систему духовного мира человека. «Физика» смерти в медицине связана с «метафизикой» смерти, то есть с определенным духовно-философским пониманием смерти, в котором материалистические подходы могут переплетаться с религиозными традициями. Действительно, возникают вопросы не только о том, когда человека считать умершим, каковы медицинские критерии смерти, но и проблемы смысла жизни. Вопрос о смысле жизни и смерти оказывается вопросом выбора, вопросом права умирающего человека в определённых критических ситуациях самому определять, когда его жизни будет положен конец.

 

Право на смерть, право умирающего человека, которому искусственно замедляют наступление смерти – это насущный вопрос современной биомедицинской этики. Удивительные достижения в области биомедицинских технологий позволяют искусственно поддерживать жизнь в «смертельно» пострадавшем человеке без какой-либо надежды вернуть его к нормально жизни. Имеют ли право врачи поддерживать жизнь умирающего человека против его воли, имеет ли право умирающий на прекращение жизни, «право умереть достойно» при отсутствии какой-либо надежды на выздоровление. На фоне новых возможностей реанимационных процедур всё более приемлемым и актуальным становится право больного на эвтаназию, право на смерть, то есть право обреченного человека умереть безболезненно и достойно. Отсюда видно, что изменяющееся в обществе отношение к смерти затрагивает чрезвычайно важные жизнеобеспечивающие принципы человеческого сообщества и самой медицины как социального института.

 

Диалектика бытия обнаруживает, что всё, что существует, находится в процессе. Бытие внутренне противоречиво. Всё что обладает конечным бытием переходит в небытие. Бытие человека переходит в небытие. Как биологическое индивидуальное существо человек смертен. Человек неизбежно завершает свою жизнь естественным процессом умирания.

 

Усовершенствование жизнеподдерживающих технологий обусловило потребность определить новым способом смерть. Медицинская диагностика смерти в течение многих столетий была связана с отсутствием пульса или признаков дыхания. С остановкой сердцебиения и дыхания жизнь обычно через несколько минут прекращалась. Стали возникать противоречивые ситуации, когда у человека не способного самостоятельно дышать могло биться сердце, благодаря работе механического респиратора. Следует ли такого человека считать живым? Ведь сердце и дыхание всегда рассматривались как основа жизни. Это привело к поиску нового определения смерти и необходимости различения клинической смерти (обратимого этапа умирания) и биологической смерти (необратимого этапа умирания). Возникла объективная трудность в различении процесса и результата, процесса умирания и фактической смерти. Возможны парадоксальные ситуации, когда человек уже не жив, но ещё и не мёртв, когда человек уже не жив, но ещё имеет право на жизнь, и когда человек ещё не мертв, но уже имеет право на смерть.

 

А.М. Гуревич отмечает, что «в результате развития реаниматологии стало недействительным традиционное определение смерти»^.

 

Реаниматология – наука, изучающая механизмы умирания и оживления умирающего организма. Формирование реаниматологии признано считать олицетворением революционных изменений в медицине. Реанимационные процедуры позволяют искусственно поддерживать жизнь в умирающем человеке при отсутствии какой-либо надежды на выздоровление. Возникли дискуссии по поводу ненужной реанимации и права умереть, по поводу эвтаназии и принятия нового критерия человеческой смерти – «смерти мозга». Необходимы чёткие критерии определения смерти, чтобы знать, когда умирающие люди имеют право на жизнь (право, обеспеченное реанимационными процедурами), а когда умирающие фактически уже умерли и не имеют права жить, когда «поддержание» жизни оказывается лишь способом продления умирания и не предотвращает саму смерть. Как отмечает А.М. Гуревич, «морально-этической является не проблема равенства смерти мозга и биологической смерти, а проблема отношения врача к трупу с бьющимся сердцем и связи с возможностью несогласия с новой трактовкой смерти родных умершего и части общества»^{. Новые критерии смерти позволяют определить, что «грань между поддержанием жизни и продлением умирания становится такой тонкой, что смерть может оказаться длительным механизированным процессом умирания».}

 

Действительно, грань между поддержанием жизни, предотвращающим смерть и продлением умирания, приводящим к смерти, становится настолько тонкой, что поддержание жизни может оказаться лишь механизированным способом продления умирания. Пограничную ситуацию Б.Г. Юдин называет «зоной неопределенности» – зоной, в которой коматозные больные находятся между состоянием «определённо жив» и «определённо мертв». В «зоне» глубоких коматозных состояний возможны такие суждения врачей: «человек ещё жив, но он без сознания», или «человек мёртв, но он ещё дышит». Бьющееся сердце не всегда есть признак жизни. В общественном сознании с подозрением относятся к любой констатации смерти, если человек ещё дышит или бьётся его сердце.

 

Новое представление о смерти основано на доказательствах устойчивого отсутствия функций мозга – констатации «смерти мозга». «Зона неопределённости» оказывается «зоной» отказа от жизнеподдерживающего лечения, отказа, ведущего неизбежно к смерти или к убийству. Отказ от лечения или ненужной реанимации приводит к смерти. Отказ от лечения может включать в себя вопрос о смерти. «Зона неопределённости» оказывается «зоной» неизбежной смерти, если не убийства. В биоэтике вопрос о жизни и смерти благодаря возможностям биомедицинских технологий оказывается вопросом морального выбора. Кто должен принимать решение о жизни и осуществлять решение о смерти человека? Должно ли общество охранять «право на жизнь» вопреки воле человека? Кто должен принимать решение о «праве на смерть» умирающего человека? Как избежать участи невольного исполнителя «права на смерть»? В статье «Кто должен принимать решение о Вашей смерти?» отмечается, что различные реанимационные процедуры продлевают жизнь многим людям, «однако они превращают смерть в механизированное зрелище, в котором ни один разумный человек не хотел бы играть главную роль»^.

 ГЛАВА 3. ЭВТАНАЗИЯ И ЕЕ ФОРМЫ

 

 Биоэтика требует выработки рационального отношения человека к своей смерти. Медикализация современной культуры приводит к проблеме допустимости или недопустимости эвтаназии, как тихой «блаженной» смерти или как умышленного, безболезненного умерщвления безнадежно больных людей. По определения видно, что эвтаназия одна из острейших и противоречивых проблем биоэтики. Во всём цивилизованном мире развернулись острые дискуссии о праве человека на смерть. По поводу эвтаназии выявились различные позиции – от полного отрицания до необходимости легализации принципов и методов эвтаназии.

 

 

Вопросы эвтаназии становятся частью культуры современного человека. Перечислим некоторые из них. Всегда ли надо бороться за жизнь? Может ли жизнь быть хуже смерти? Должна ли быть смерть обязательно мучительной? Эвтаназия – это милосердие или преступление, это убийство или оказание гуманной помощи умирающему? Может ли быть моральным убийство? Кто должен осуществлять эвтаназию? Есть ли альтернатива эвтаназии?

 

Впервые этот термин был использован английским учёным-гуманистом Ф. Бэконом (1561-1626). Он понимал под эвтаназией безболезненную, лёгкую смерть. Бэкон писал: «Я совершенно убеждён, что долг врача состоит не только в том, чтобы восстановить здоровье, но и в том, чтобы облегчить страдания и мучения, причиняемые болезнями… и в том случае, когда уже нет совершенно никакой надежды на спасение, то можно лишь сделать самую смерть легкой и спокойной»^{. В своей антропологии Бэкон больше всего интересуется медициной. Она должна сохранять здоровье, исцелять болезни, продолжать жизнь. Поэтому медицина распадается на диететику, патологию и макробиоэтику. Немецкий историк философии Куно Фишер пишет об отношении Бэкона к смерти следующее: «Если смерти нельзя воспрепятствовать, то врачи должны, по крайней мере стараться облегчить её. Облегчение смерти, тихая смерть, которую он называет активной эвтаназией, составляет у него особую медицинскую задачу».}

 Своё мнение по поводу эвтаназии высказал немецкий философ И. Кант. Он писал по этому поводу: «Если больной, долгие годы прикованный к постели, испытывающий жесточайшие страдания, постоянно призывает смерть, которая избавит его от мучений, — не верьте ему, это не есть его действительное желание. Разум, правда, подсказывает ему это, но инстинкт против этого восстает. Если он и взывает к смерти – избавительнице от страданий, — то вместе с тем он всегда требует ещё некоторой отсрочки и постоянно находит повод для того, чтобы отодвинуть окончательный приговор»^.

 

 

Тема «благой смерти» стала камнем преткновения для многих представителей гуманитарных дисциплин. Смерть – это не только медико-биологическое, но и мировоззренческое понятие, отражающее нравственные и юридические позиции людей по отношению к жизни и смерти человека. В медицине различают понятия «умирание» и «смерть». Смерть можно рассматривать со стороны процесса и со стороны результата. Со стороны процесса – это умирание, заканчивающееся неизбежно смертью. Умирание – это процесс необратимых патологических изменений ведущих к наступлению смерти. Со стороны результата – это состояние, характеризующееся необратимостью и может быть зафиксировано как факт. Смерть – это состояние абсолютно противоположное жизни. Если умирание – это процесс перехода от жизни к смерти и как процесс умирание отличается и от жизни и от смерти, то смерть как состояние отлично только от жизни и тождественно собственно смерти. Жизнь заканчивается смертью, то есть жизнь заканчивается процессом умирания и состоянием смерти. Смерть – это момент, когда жизнь заканчивается наступлением смерти, когда процесс заканчивается состоянием. «Смертью следует называть состояние, противоположное жизни и чётко обозначать момент, когда заканчивается жизнь и наступает смерть. Процесс перехода от жизни к смерти следует называть умиранием, и его надо отличать и от жизни и от смерти»^.

 

Смерть неизбежна, мы не в силах её отменить, но в наших силах сделать процесс умирания достойным человека. Проблема эвтаназии относится к процессу, но не к состоянию. Эвтаназия направлена не против смерти, но и не против жизни, она направлена против процесса умирания, сопровождающегося мучительными страданиями. Смерть обычно рассматривается как процесс, включающий в себя неизбежный результат. Это надо иметь в виду, когда говорят об эвтаназии как лёгкой смерти. Поэтому эвтаназия – это скорее забота об умирающем, чем «убийство из жалости». В статье «Право умирающего человека на прекращение жизни», представленной Советом по этике и судебным делам Американской медицинской ассоциации, отмечается, что люди стали всё чаще задумываться о том, то процесс умирания, сопряжённый с нетрудоспособностью, непереносимой болью и унижением, часто излишне и искусственно продлевается. По данным опросов общественного мнения, 68% респондентов полагают, что человеку, умирающему от неизлечимой болезни, сопряжённой с болью, должна быть предоставлена возможность, прервать свою жизнь раньше, чем закончится естественный ход болезни^{. Общественный интерес к вопросу о медицинских решениях на границе между жизнью и смертью естественно возрос. Жизнеподдерживающая технология даёт современной медицине возможность предотвращать смерть большинства больных. Поэтому высказываются мнения об отмене удлиняющего жизнь лечения больных в терминальном или постоянно бессознательном состоянии и отказе от него. Всё это имеет отношение к действиям врачей, которые могут заведомо привести к смерти больного. Применимо ли понятие «эвтаназия» или «поддерживаемое самоубийство», когда речь идёт об отмене или отказе от поддерживающего жизнь лечения, или проведении паллиативного лечения, которое может давать побочные эффекты со смертельным исходом.}

 

Эвтаназия – это сознательное действие, приводящее к смерти обречённого на мучительное умирание безнадёжно больного человека, безболезненным путём с целью прекращения его страданий. В её основе лежит сострадание. В узком смысле термин «эвтаназия» означает медицинское введения смертельного средства с целью устранения непереносимой и неизлечимой боли.

 

Является ли эвтаназия умерщвлением? Является ли умерщвление добровольным уходом из жизни с помощью специалиста? В этой теме просматриваются не только личное отношение к своей будущей смерти, но и отношение тех, кто будет осуществлять действие, приводящее к смерти. Есть тонкий психологический нюанс, который не позволяет рассматривать эвтаназию как умерщвление. Эвтаназия, как новый способ медицинского решения проблемы смерти есть скорее прекращение жизни, чем умерщвление человека. В медицине допустима эвтаназия, но не умерщвление. Врач по своей профессии не может решиться на умерщвление, пусть даже из милосердных соображений. Допустимо прекращение жизни, но не умерщвление. Это два разных отношения к одному результату, которые могут ассоциироваться и могут не ассоциироваться с профессиональной деятельностью врача. Важно с этической точки зрения, чтобы деятельность врача, связанная с прекращением жизни не превратилась в умерщвление.

 

Необходимо определить этические пределы ответственности медика, а также требуется изучение роли врача в обществе особенно в том случае, если больной желает умереть. Традиционно понятие врача связано с исцелением людей от болезней и травм, с устранением страданий и сохранением жизни. Сегодня возникают такие обстоятельства, в которых врач может действовать так, чтобы ускорить наступление смерти или воздержаться от продления жизни.

 

Биомедицинская этика пытается разрешить конфликт между традиционным и либеральным пониманием роли врача в обществе введением принципа уважения автономии пациента и соответствующего обязательства врача уважать решение больного. Уважение к человеческому достоинству всегда связано с признанием свободы личности делать выбор в соответствии с её духовными ценностями. Биоэтика, как социальный институт признаёт не только субъективно-личностное, но и объективно-социальное измерение возникающих проблем. Речь идёт о социальных последствиях политики, которая будет допускать врачебные действия заведомо приводящие к смерти больного. Остаётся открытым вопрос, этично ли для врача согласие на осуществление эвтаназии. Любой метод, приводящий к смерти, обычно рассматривается, как вредный для больного и несовместимый с деятельностью врача. Разрешение эвтаназии несовместимо с издавна существующим запретом врачей, убивающих своих больных. Доверие общества к врачам базируется на том, что медицина призвана исцелять и её возможности не должны использоваться для приближения смерти. Запрещение убийства является попыткой защитить врача от зла и имеет не только практическое, но и символическое значение, для сохранения социального статуса медицины. В определённых случаях поддерживаемое врачом самоубийство или проведение эвтаназии может выглядеть с его субъективно-личностных позиций милосердным, однако с объективно-социальных позиций эта деятельность может нанести вред медицинской профессии и поэтому не может быть оправданной. Здесь можно зафиксировать противоречие между субъективным и объективным, личностным и социальным в деятельности врача. Необходимо также зафиксировать неизбежность в определённых случаях практического разрешения конфликтов. Однако, вовлечение врача в медицинские вмешательства, приводящие к смерти больного, могут быть разрушительными для самой медицины. Поэтому необходимо более тщательное изучение этой проблемы.

 

Очевидно, что необходимо расширить сферу применения принципа Гиппократа «не навреди» для характеристики деятельности врача не только по отношению к конкретному больному, но и по отношению к медицине. Вред не должен быть нанесен ни больному, ни медицинской профессии. Поэтому принцип Гиппократа не надо отменять. В той мере, в какой принцип «не навреди» может быть формализован или ослаблен в субъективно-личностной сфере деятельности врача, в той же мере он должен быть усилен содержательно в объективно-социальной сфере, в которой принцип «не навреди» совпадает с принципом защиты социального статуса медицины.

 

Современные биомедицинские технологии, включая реаниматологию, позволяют интенсифицировать возможности продления жизни, не давая человеку умереть. При этом умирающие люди, замечая постепенное разрушение своей естественной природы, подвергаются физическим и моральным страданиям. Из активного субъекта, обладающего «правом на жизнь», умирающий человек превращается в пассивный объект, которому искусственно замедляют наступление смерти. Для пассивного объекта, когда процесс умирания находится под внеличностным контролем, «право на жизнь» теряет свой смысл, но приобретает смысл другое право – «право на смерть». «Зона неопределенности» оказывается зоной переосмысления смыслов, в центре которой остается идея «прав человека». Право на жизнь предполагает возможность каждого человека самостоятельно распоряжаться жизнью, вплоть до прекращения жизни. Медицина, работающая в режиме управления процессом умирания, отодвигая «момент» смерти, приобретает право распоряжаться жизнью, которое оборачивается правом принимать решение о смерти человека. Имеет ли человек «право на смерть», то есть право в данном случае безнадежно больного на помощь врачей в обеспечении ему лёгкой безболезненно смерти?

 

Эвтаназия так или иначе входит в практику современного здравоохранения. Эвтаназия как определенное действие, направленное на решение проблемы прекращения жизни, протекает в двух основных формах. Различают активную и пассивную формы эвтаназии. Данное различие имеет не только глубокий моральный смысл, но и юридическое значение.

 

Активная эвтаназия – это преднамеренное вмешательство с целью прервать жизнь пациента, например, путём инъекции средства, вызывающего летальный эффект. В данном случае действие врача является непосредственной причиной смерти.

 

Пассивная эвтаназия – это прекращение оказания медицинской помощи, например, отказ от жизнеподдерживающего лечения, когда оно либо прекращается, либо вообще не начинается, с целью ускорения наступления естественно смерти. В медицинской практике часто встречается пассивная форма эвтаназии, когда приходится в силу бессмысленности жизнеподдерживающего лечения, признать, что «медицина здесь бессильна». Пассивная эвтаназия отличается от активной эвтаназии по форме участия врача, это отличие между действием и бездействием. Наступление смерти может ускоряться не за счёт вмешательства, а по причине отказа от действия. Встречается термин «удвоенная эвтаназия» — это проведение паллиативного лечения, которое может давать побочные эффекты со смертельным исходом. Непосредственной целью может быть устранение боли и страданий, однако при этом заранее известно, что такое лечение опосредованно приводит к смерти пациента.

 

Различают три формы активной эвтаназии.

 

Убийство из сострадания, или так называемое «милосердное убийство». В данном случае жизнь безнадежно больного, обреченного на мучительную смерть, прерывается врачом. Часто не имеет значение, есть согласие или нет самого умирающего, например, от травмы несовместимой с жизнью.

 

Добровольная эвтаназия. В данном случае эвтаназия осуществляется по просьбе больного, или так называемого «компетентного пациента». Под компетентностью понимается способность пациента принимать самостоятельное решение. Недобровольная эвтаназия проводится с некомпетентным пациентом по просьбе родственников или опекунов.

 

Самоубийство при помощи врача, или так называемое «ассистирование при самоубийстве». В данном случае эвтаназия осуществляется не врачом, но при содействии врача. Врач передает в руки пациента средство, позволяющее тому покончить собой, или, например, информацию о летальной дозе назначаемого снотворного. Поддерживаемое самоубийство предусматривает содействие врача наступлению смерти пациента.

 

По проблеме эвтаназии сформировались две противоположные позиции, которые могут быть обозначены как либеральная и консервативная.

 

Либеральная позиция исходит из принципа: достойно жить, достойно умереть. Считается, что эвтаназия всегда была, есть и будет. Либеральная идеология рассматривает эвтаназию через призму человеческого права – право умереть, если смерть – единственное избавление от страданий безнадежно больного. Было бы безнравственно желать мучительной смерти для обречённого больного. Было бы гуманно рассматривать помощь больному, просящему лёгкой смерти, если боль неустранима.

 

В праве на смерть соблюдается принцип уважения автономии пациента и обязательство врача считаться с выбором пациента. В пользу признания добровольной эвтаназии в качестве аргумента рассматривается сострадание, безграничность которого включает предложение врачом смерти и, с другой стороны, право на предельную самодетерминацию личности, то есть право человека в безнадёжном состоянии самому определять время собственно смерти. Более конкретные аргументы приводит член-корреспондент АМН РФ, профессор Долецкий. Эвтаназия справедлива по отношению к неизлечимым больным, парализованным больным – дебилам, к новорожденным с атрофированным мозгом. Необходимо соблюдать два условия: если страдания невозможно устранить известными средствами, и если болезнь неизбежно приведет к деградации личности.

 Консервативная позиция по проблеме эвтаназии исходит из принципа неприкосновенности и святости человеческой жизни. Эвтаназия рассматривается как превращённая форма убийства, юридическое признание которой приведёт к разрушению социальных и нравственных позиций медицины. Отрицательное отношение к эвтаназии выражается подчас в резкой форме: врачи не должны быть палачами.

 

 Консервативная идеология опирается на врачебную этику Гиппократа, которая запрещает врачам убийство или использование своего знания для того, чтобы вызывать «лёгкую» смерть больного. «Смерть с участием врача» или «ассистирование при самоубийстве» недопустимо. Противники эвтаназии выдвигают следующие аргументы. Во-первых, эвтаназия противоречит принципу «пока есть жизнь, есть надежда». Никогда нельзя исключать возможность «самопроизвольного излечения» от рака, то есть спонтанной регрессии опухоли. Во-вторых, при эвтаназии возможны диагностические ошибки или злоупотребления со стороны медперсонала, членов семьи или других заинтересованных лиц. В-третьих, принятие эвтаназии может оказаться препятствием на пути развития медицины. «Борьба со смертью» является не только символом медицины, но и внутренним стимулом её развития. Социальное предназначение медицины, как отмечает И.В. Силуянова, всегда выражалось в борьбе за жизнь человека. В этой борьбе заключается её нравственная сверхзадача. Сопротивление неизбежности смерти всегда вызывало уважение и доверие к врачу. Признание эвтаназии приведёт к разрушению моральных оснований врачевания. Вопрос ставится так: «Сохранит ли медицина свои социальные позиции, когда система здравоохранения «породит» институт смертообеспечения?»^.

 

 Религиозный аргумент против легализации эвтаназии исходит из признания святости человеческой жизни. Консервативная позиция в оценке эвтаназии характерна и для этики православного христианства, которая принципиально «отвергает возможность намеренного прерывания жизни умирающего пациента, рассматривая это действие как особый случай убийства, если оно было принято без ведома и согласия пациента, или самоубийство, если оно санкционировано самим пациентом»^{. Позиция Церкви по вопросу эвтаназии вполне ясная и недвусмысленная. Ни самоубийство, ни убийство даже по собственно просьбе умирающего никогда не могут быть одобрены Церковью. Если смерть рассматривать не как аннигиляцию человеческого существования, а как переход его в иное состояние, то необходимость искусственного поддержания жизни во многих случаях будет вызывать серьёзные сомнения. Что такое действительная жизнь, каков смысл физического и духовного измерения человеческой жизни? Православный богослов В.И. Несмелов писал: «Ведь физическая смерть человека является не переходом в новую жизнь, а последним моментом действительной жизни. Этого рокового смысла смерти никогда и ни в коем случае не может изменить вера в бессмертие человеческого духа, потому, что если по смерти человека дух его и будет существовать, то жить-то человеческой жизнью он все-таки не будет».}

 

 Таким образом, по проблеме эвтаназии в общественном сознании существуют противоположные позиции: против эвтаназии и за проведение эвтаназии. Единого мнения по проблеме легализации эвтаназии нет ни в одной стране мира. Во всём мире идут бурные дискуссии: разрешить эвтаназию или запретить её проведение? Если неоказание помощи больному – это преступление, то является ли таковым неоказание помощи умирающему?

 

  ГЛАВА 4. РОЛЬ БИОЭТИКИ В ФОРМИРОВАНИИ ОТНОШЕНИЯ К ЭВТАНАЗИИ

 

 Если размышлять об эвтаназии с точки зрения философии, в частности, с точки зрения диалектического принципа конкретности истины, который гласит: абстрактной истины нет, истина всегда конкретна, то это вопрос о конкретных условиях, когда эвтаназия недопустима и конкретных условиях, когда эвтаназия допустима. При этом надо учитывать не только человеческие права больного, но и права врача, а также готовность или неготовность общества к проведению эвтаназии. Известно, что в условиях эпидемий проводятся карантинные мероприятия, когда права отдельных лиц неизбежно ущемляются, но общество в целом находится в выигрыше. Законодательное запрещение эвтаназии может быть благом для общества, но при этом будут ущемляться права отдельных лиц. Разрешение эвтаназии может быть уподоблено снятию карантинных мероприятий, проведение которых зависит от многих факторов. Ю.М. Хрусталёв предлагает рассматривать эвтаназию с точки зрения философии в едином русле с проблемой поиска смысла жизни: его постижения и утраты. «Вопрос ставится таким образом: имею ли я лично право на эвтаназию?… И речь идёт не о праве на смерть (она естественна), а именно о праве на эвтаназию – лёгкую смерть по желанию самого человека»^{. Данная ситуация порождает вопрос о том, что общество, легализуя право на эвтаназию, возможно покушается на самоценность человеческой жизни. «Думается, – нет. Благоговение перед жизнью, бережное отношение человека к собственной жизни и жизни других людей как земной высшей ценности, не должно лишать индивида его естественного личного права на свободное самоопределение: как жить и как умереть!… Это, своего рода, философская проблема о возможности обеспечения свободы человеческому разуму и совести. Общественное согласие на правомерность и нравственность эвтаназии можно понимать как восхождение на качественно новый уровень общественного самосознания, когда будет достигнут приоритет гуманистических ценностей над целесообразностью». Если в одних странах идут только острые философские дискуссии, то в других странах – в Нидерландах (1992г) и в Австралии (1997г) – эвтаназия вошла в практику здравоохранения. Более десяти тысяч пациентов медицинских учреждений в Нидерландах ежегодно уходят из жизни методами эвтаназии.}

 

 Вопрос о перспективах внедрения эвтаназии в повседневную клиническую практику остаётся открытым. Жизнь и смерть взаимосвязаны, в обществе они должны быть коэволюционны и достойны друг друга. Общество никогда не будет безразлично к человеческой жизни и человеческой смерти. А.П. Зильбер пишет: «Обычная смерть человека часто бывает столь мучительной, что выглядит, как незаслуженная кара за добропорядочную жизнь, поэтому эвтаназию следовало бы предпочесть. Однако во многих случаях нашей повседневной практики эвтаназия не может быть сегодня внедрена как система общества и медицины»^{. Эвтаназия может применяться не как система, а лишь в порядке исключения, согласованного с местными этическими комитетами. Проведение эвтаназии должно быть строго индивидуализировано. Ю.М. Хрусталёв также подчёркивает необходимость развития такого самосознания у людей, которое позволило бы им понять, что врач помогает человеку родиться, что врач помогает человеку быть здоровым всю его жизнь, и что он, врач, должен помочь человеку по-человечески уйти из жизни. Этот вопрос во многом остаётся главным в биомедицинской этике. Поэтому врачебную деятельность, включающую в себя этические и правовые проблемы, никогда нельзя будет унифицировать, то есть лишить врача права быть личностью. Таким образом, эвтаназия не может носить массовый характер как система медицинской практики. Более того, применение эвтаназии является уголовным преступлением. Однако, как считают А.П. Зильбер и Ю.М. Хрусталёв, эвтаназия неизбежно должна стать когда-нибудь общепринятой системой в медицинской практике просвещенного общества. Для того чтобы мучительная смерть и умирание исчезли из жизни людей и сохранились только в истории необходимо заниматься воспитанием достойного поведения человека перед лицом смерти.}

 

 Задача биоэтики в этом плане состоит в том, чтобы обезопасить принцип эвтаназии от любых злоупотреблений, чтобы вера в «благую смерть» как новое божество не могло превратиться в идолопоклонство, в новое цивилизованное язычество со своим медикализированным ритуалом жертвоприношения. Биоэтика должна быть и оставаться философией жизни, а не этикой смерти. В этом её человечность и величие. Есть задачи биоэтики, решение которых невозможно без обращения к философии. Только философия может раскрыть величие биоэтики и защитить её человечность, показывая, что медицина имеет дело не с биологическим индивидом, а всегда с уникальной личностью. Н. Бердяев подчеркивал, что без философского мышления всегда есть опасность «сужения сознания», которое может «вызывать одержимость одной идеей»^{. Тогда, как в нашем случае, идея «благой смерти» из духовного освобождения от страха смерти может превратиться в новую форму рабства или идолопоклонства. Идолы, которым поклоняется человек, всегда принимали образы добра. Зло является не только в открытом виде, но и в образе добра. «Духовное освобождение есть всегда обращение к большей глубине, чем духовное начало в человеке, обращение к Богу. Но и обращение к Богу может быть поражено болезнью и превратиться в идолопоклонство». Критическая функция философии «расширяет» сознание и тем самым позволяет видеть в человеке личность. «Духовное освобождение человека есть реализация личности в человеке. Это есть достижение целостности».}

 

  ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

  Таким образом, философские размышления о жизни и смерти оказывается необходимыми для решения конкретных проблем, связанных с процессом умирания, определения момента наступления смерти и преодоления страха смерти. Философия как потребность человеческого духа позволяет человеку оставаться личностью перед лицом смерти, то есть оставаться честным и мужественным, рациональным и духовным, без утраты личного достоинства.

 

 

 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

 

Акопов В.И. Этические, правовые и медицинские проблемы эвтаназии // Медицинское право и этика. 2000. №1.

 

1. Дубровский Д.И. Смысл смерти и достоинство личности // Философские науки. 1990. № 6.

    

2. Быков С. Что думают об эвтаназии врачи? // Врач. 1994. №4.

    

3. Громов А. Эвтаназия // Врач. 1993. № 9.

    

4. Орлов А.Н. Милосердна ли легкая смерть. Красноярск, 1995.

    

5. Эвтаназия и медицина: проблема совместимости // Мед. газета. 08.10.99.

    

6. Силуянова И.В. Биоэтика в России: ценности и законы. М., 1997.

    

7. Хрусталев Ю.М. Эвтаназия: сущность и проблемы, взгляд в будущее // Философские науки. 2003. № 7.

    

Философия абсурдизма | Блог РСВ

Наш мир полон абсурда и хаоса. И как бы человек не пытался упорядочить все вокруг, подходить рационально к решению проблем, систематизировать знания и процессы, его жизнь всегда будет выходить за пределы разумного, а неожиданные события будут противоречить установленным правилам. Абсурд — что это такое? Давайте разберемся в истоках абсурдизма и рассмотрим основных философов.

Что такое абсурдизм?

Началом развития философского направления стали мировые войны в 20 веке. Многочисленные войны привели к большому количеству смертей, неустойчивости и страданиям, что способствовало развитию экзистенциализма, сущности бытия. Абсурдизм появился сразу после экзистенциализма. Абсурд — это нелепость, бессмысленность, нечто противоречащие здравому смыслу.

Абсурд в философии

Первым заговорил об абсурде известный философ Серен Кьеркегор. Главным трактат, в котором лежит идея абсурдизма, является «Страх и трепет». В этом труде он ставит под сомнение религию, говоря о нелогичности ее учений. Приводя отрывок из Библии, где Авраам жертвует своим сыном ради Господа, Кьеркегор указывает на то, что человек зависим, не свободен, а существование его парадоксально. Вера Авраама абсурдна, так он легко превратил убийство в святое и возвышенное деяние.

Несмотря на свои радикальные размышления, Сёрен Кьеркегор не отрицал значимость религии в жизни. Он определял веру, как нечто трансцендентное, что находится за границами человеческого понимания, то есть является абсурдной. Религию нельзя логически объяснить, но вера определено играет важную роль в человеком развитии.

Пройдите онлайн-курсы бесплатно и откройте для себя новые возможности Начать изучение

Альбер Камю рассматривал абсурд, как противостояние и конфликт человека, который стремится осмыслить молчаливую Вселенную и обрести смысл. А значит жизнь человека абсурдна. Осознание этого побуждает человека выбирать между суицидом, «прыжком веры» и принятием.

По мнению Камю, самоубийство — это прямой выход из абсурдности бытия. Человек таким образом признает, что сама жизнь не заслуживает усилий, чтобы ее проживать. Выбирая «апрыжок веры», человек примиряется с действительностью, пропитанной обманом и абсурдностью, пренебрегая правдой и свободой. Третий выход — это полное принятие абсурдности своего существования. Именно этот вариант дает возможность человеку обрести свободу и смысл своего существования. «Жить, не уповая», то есть воспринимать независимость Вселенной от абсолютного и универсального, и тогда человек станет свободным.

Важно понять одно, что человек может самостоятельно искать смысл жизни и предназначение, создавать собственные ориентиры и идеалы. Личность человека можно определить, как полноценную Вселенную. Еще больше интересных рассуждений можно найти в эссе Камю «Миф о Сизифе».

Лев Шестов в своем книге «Шекспир и его критик Брандес» рассуждает о несостоятельности и не универсальности нравов и морали на примере героев Отелло и Макбет. Он акцентирует внимание на бунтарском духе личности, которой нечего терять, кроме своей жизни. Именно это дает человеку свободу действий, невзирая на страхи, двигаться в нужном направлении.

Популярность философского направления абсурдизма показывает, что многие люди задаются вопросом о смысле жизни, о личной свободе и рациональности. Одни отрицают какой-либо смысл и живут сегодняшним днем, кто-то убежден, что все предопределено и ощущают внутреннюю пустоту. Но жизнь без смысла не может приносить удовольствие и счастье. Каждый из нас может сам определить свое предназначение, которое будет меняться со временем и привносить желания что-то делать и развиваться.

Если вы находитесь в поиске своего смысла жизни и не знаете с чего начать, посмотрите бесплатный онлайн-урок «Пик Героев». Спикер Сергей Бурлаков, спортсмен-паралимпиец, член Общественной палаты России, пережил трагедию. В страшной аварии он лишился кистей и ступней, несмотря на это он смог не только начать жизнь заново, но и стать примером для многих людей. Из урока вы узнаете, как простить и принять себя, осмелиться быть собой. Почему важно верить и любить, и как мужество помогает в достижении амбициозных целей.

Сису: финский ключ к жизни, любви, успеху

Любая статья о «сису» начинается с того, что это финское слово непереводимо. Авторы старались найти английскую параллель по крайней мере с января 1940 года, когда «Нью-Йорк Таймс» взялся за задачу в первом абзаце статьи на весь разворот: «Его не легко переводить, потому точного эквивалента нет ни в каком языке.» Заглавие звучало: «Сису: слово, объясняющее Финляндию».

Как же можно писать о стране, описание которой основывается на непереводимом слове? Это невероятно сложно, но в то же время обманчиво просто: литераторы прибегают к объяснению значения сису, и в процессе раскрывают внутренние механизмы людей и общества в Финляндии – то, что можно даже называть душой этой страны. Именно это и происходит, когда Йоанна Нюлунд поднимает данный вопрос в своей книге «Sisu: Финские секреты упорства, стойкости и оптимизма» (издательство «Эксмо», 2018). [Кстати: Нюлунд писала и фотографировала также и нашего сайта.]

Этимологически, «sisu» происходит из финского корневого слова, означающего «внутренняя часть» или «внутренность». Поэтому его иногда переводят как «нутро» или «внутренняя сила». Финляндия страна двуязычная; Нюлунд выросла в г. Расеборге на юге Финляндии, где живут носители как финского, так и шведского языка, и владеет обоими языками. (На дальнем севере, языки коренних саамских народностей также имеют официальный статус.) Но независимо от языка, каждый житель Финляндии может предъявить право на сису. При чем, это понятие заинтересовало людей по всему миру. Нюлунд поощряет читателей уже на первых страницах книги, говоря об этом качестве: «Сису у вас есть» и «Доступ к нему есть у каждого. Оно кроется внутри вас.»

Ориентация на действие

Йоанна Нюлунд анализирует финскую культуру и общество в книге «Sisu: Финские секреты упорства, стойкости и оптимизма».Фото: Йоанна Нюлунд

Она написала рукопись по-английски. На момент публикации настоящей статьи, книга издана или готовится к изданию на голландском, французском, венгерском, корейском, португальском, русском и вьетнамском языках, и естественно также на финском. В семи главах книги, Нюлунд рассматривает сису, его проявления и применения c нескольких ракурсов.

Из предисловия мы узнаем, что с точки зрения лингвистики понятие сису появилось не менее 500 лет назад. Оно обозначает «решимость, выносливость, мужество, храбрость, силу воли, упорство и жизнестойкость.» Это «ориентация на действие». Своим сису не хвастаются: «Пусть за вас говорят ваши поступки.»

Далее содержание книги разветвляется, расширяя определение сису, объясняя его дальше, чтобы показать, как сису можно использовать в качестве всеобъемлющей философии жизни. Оно вступает в игру, когда вы пытаетесь преодолеть трудности, такие как война в холодную зиму, чем Финляндия и занималась, когда «Таймс» опубликовал свою статью, но сису помогает преодолеть и более обычные препятствия. Оно содействует физическому и психическому благополучию, помогает вам общаться с вашим партнером, членами семьи и коллегами. Вы можете воспитывать ваших детей иметь сису. Вы можете использовать его как основу для активной, здоровой жизни, как рычаг для продвижения к целям, и оно может даже помочь вам найти счастье.

Раскрывая суть сису, Нюлунд приводит также упорядоченный, занимательный культурный справочник по Финляндии. Многое в финском образе жизни и мышления или вносит вклад в понятие сису, или исходит из него. Если вы хотите освоить финскую любовь к природе, изучать знаменитую финскую систему образования, восхищаться финской способностью справляться с экстремальными погодными условиями (получая при этом удовольствие) или найти финское вдохновение для преодоления больших и маленьких жизненных кризисов, или просто любопытствуете о финнах – сису присутствует во всем этом.

Через регулярные промежутки, книга дает советы о включении сису в вашу собственную жизнь: «Как перезарядиться: Лучшие советы: 1. Отключайтесь по-настоящему, 2. Примите безмолвие, 3. Внесите в свое ежедневное расписание время для уединения.» И дальше: «Возвращение к природе: Лучшие советы: 1. Не старайтесь прыгнуть выше головы, 2. Ищите информацию, 3. Подготовьтесь.» Имеются также рецепты, представляющие сису в виде собранных на природе ингредиентов, от пирога с черникой до коктейля из водки с черникой, базиликом и лимоном..

Наталкиваясь на сису

Как известно, финны считают, что купаться в ледяной воде весело и полезно. Конечно, еще лучше, если рядом сауна, где можно потом согреться.Иллюстрация: Наоми Вилкинсон

Боялась ли Нюлунд в какой-нибудь момент, что может слишком растянуть понятие сису? Если да, то страх был необоснован. «Оно действительно покрывает все области жизни», говорит она. «Именно это я обнаружила в процессе размышления и написания.» Она пришла к выводу, что сису в самом деле «лежит в основе многих вещей, следовательно я не зашла слишком далеко, находя его в разных аспектах жизни».

Если Финляндия интересует вас, то вы обязательно натолкнетесь на сису. «Мысль, проходящая через всю книгу, заключалась в том, что нужно объяснять семантику своего сису своими действиями, поэтому финнам необходимо рассказывать и описывать, как они живут, чтобы люди поняли, что представляет собой сису.»

В «Sisu: Финские секреты упорства, стойкости и оптимизма», Нюлунд приводит интервью с финнами, олицетворяющими эту идею, такими как исследователь Арктики и Антарктики Патрик Дегерман и общественная активистка и исследователь сису Эмилиа Лахти. Автор не забывает и других примеров сису, включая лауреата Нобелевской премии мира Мартти Ахтисаари, известного за работу по решению международных конфликтов, а также бегуна на длинные дистанции Пааво Нурми, который устанавливал рекорды и выигрывал олимпийские медали в 1920-х годах.

Кто пишет такую книгу, краткий, но всеобъемлющий обзор финской культуры, неизбежно становится неофициальным послом страны. Это вполне устраивает Нюлунд. Она попала в эту роль, как она говорит, «нечаянно, но не неохотно».

Текст: Петер Мартен, март 2018 г.

Смысл жизни согласно различным философиям

Можно ли одним словом передать смысл жизни? Может быть, это наивно, но нет ничего плохого в том, чтобы получить простой ответ на, казалось бы, простой вопрос: зачем жить? Здесь мы визуализировали наиболее известные философии, которые занимались этим вопросом за последние 5000 лет.

Создайте подобную инфографику на Adioma

Все философии о смысле жизни, кажется, попадают в одну из четырех групп:

1. жизнь имеет объективный смысл;
2. жизнь имеет субъективный смысл;
3. жизнь не имеет смысла;
4. жизнь имеет сверхъестественное / необъяснимое значение.

Философии Востока и Запада также следуют шаблону: жители Востока думают в терминах «мы», сообщества, а западные люди думают в терминах «я», индивида.

Тогда возникает вопрос, что такое философия . Идеологии и религии часто ошибочно принимают за философию и наоборот. Возьмем, к примеру, даосизм, Оксфордский словарь для продвинутых учащихся определяет его как философию . Но Кембриджский словарь определяет это как религию . Все системы убеждений, которые определенно являются религиями, подпадают под «теизм» в этой инфографике.

Мы следим за историей философии в хронологическом порядке. Грубо говоря, все философии следуют этому шаблону: сначала люди апеллируют к Богу и сверхъестественным силам, затем они ищут смысл в сообществе, позже они смотрят на отдельную личность и, наконец, они смотрят на человечество в целом. Мы начинаем с естественного пантеизма, первой попытки человечества объяснить его существование.

Природный пантеизм

Уходит корнями в доисторические времена
Пантеизм — это вера в то, что Бог присутствует во всем, что все вещи вместе составляют всеобъемлющего бога.Смысл жизни в том, чтобы жить в гармонии со всем, что есть.
Пантеизм — древняя идея, которая была формализована как отдельная философия в Этика голландским философом Барухом Спинозой (1632-1677) в 1675 году.

Теизм

Уходит корнями в доисторические времена
Теизм — это утверждение, что Бог или Высшее Существо существует. Смысл жизни затем предписывается Богом, в которого каждый верит.
Теизм восходит к заре человечества, где он практиковался в различных формах, в зависимости от того, на что группа людей считала своего бога похожим.

Даосизм

Около 5 века до нашей эры
Даосизм предлагает людям безболезненный способ найти смысл жизни через Wu Wei (無爲) «действие без намерения» или «естественность». Такое действие приводит к обнаружению Dao , который является «путем». И все же «путь» нельзя понять ни с помощью каких-либо объяснений или действий. Дао проявляется только тогда, когда человеку просто — это .
Дао Де Цзин (он же Дао Дэ Цзин ) китайского философа Лао Цзы (жил ок. VI — IV века до нашей эры) является первоисточником даосизма.

Детерминизм

Около 6 века до нашей эры
Детерминизм — это идея, что все события происходят в результате ранее существовавших причин. Поскольку в заранее определенном мире ничего нельзя изменить, у человека не может быть свободы воли. Смысл жизни, если он есть, также предопределен, и мы ничего не можем сделать, чтобы понять его.
Идея детерминизма древняя, возрождается в математике 18 века.Один из самых известных ее представителей — французский философ и математик Рене Декарт (1596-1650).

Конфуцианство

Около 5-го века до нашей эры
Китайский философ Конфуций (551-479 до н.э.) говорит нам развивать добродетель, называемую Рен (仁), которая представляет собой альтруистическое чувство, которое человек испытывает, заботясь о своих детях и родителях. Один из многих способов объяснения добродетели Конфуция таков:

Итак, человек совершенной добродетели, желая утвердиться, стремится также утвердить других; желая расширить себя, он также стремится расширить других. Уметь судить о других по тому, что близко к нам — это можно назвать искусством добродетели.

(Аналитики 6:30)
Первым источником конфуцианства является Аналитики Конфуция .

Мохизм

Появился примерно в 5 веке до нашей эры.
Моисты предлагают концепцию «всеобъемлющей любви» jian ai , своего рода беспристрастной заботы о ближних, которая включает всех в обществе. Смысл жизни в следовании модели, называемой Фа (法), в которой психологическое состояние заботы и положительное поведение, возникающее в результате этого, являются двумя сторонами одной медали.
Источником мусульманства является Mozi , собрание 71 книги, написанное китайским философом Mozi (ок. 470 — 391 до н.э.).

Солипсизм

Возник примерно в 5 веке до нашей эры.
Солипсизм — это теория, в которой можно быть уверенным только в одном: свой разум , чтобы существовать. Солипсизм был впервые описан греческим софистом Gorgias (483-375), который, как сообщается, сказал:

1. Ничего не существует.
2. Даже если что-то существует, об этом ничего нельзя знать.
3. Даже если бы о нем что-то и можно было узнать, знания об этом нельзя передать другим.

Смысл жизни согласно солипсизму может быть познан только умом, а не по отношению к другим существам.
Некоторые психологи считают новорожденных изначально солипсистами. Младенцы плачут в отсутствие родителей поблизости, потому что считают, что, когда их не видно, родители перестают существовать.В конце концов, наблюдая за другими, дети учатся отвергать солипсизм.

Цинизм

Появился примерно в 4 веке до нашей эры.
Циники пытаются предложить людям возможность счастья и свободы от страданий в эпоху неопределенности. Смысл жизни — ясность ума и самодостаточность (e udaimonia). Чтобы достичь самодостаточности, человек должен освободиться от внешних влияний, таких как богатство, слава и власть.
Нет центрального авторитета по цинизму или какой-либо официальной доктрине. Тем не менее, это была влиятельная традиция в Древней Греции.

Гедонизм

Возник примерно в 4 веке до нашей эры.
Гедонизм предлагает нам жизнь, основанную на поиске удовольствий и избегании страданий. Простые удовольствия, такие как еда, танцы и музыка, значимы сами по себе.
Гедонизм — древняя идея, которая позже была сформулирована греческим философом Демокритом (ок. 460 — 370 до н. Э.).

Платонизм

Появился примерно в 4 веке до нашей эры
Для греческого философа Платон (ок.428 — ок. 347 г. до н.э.) смысл жизни — стремление к знаниям. В своей книге Apology Платон цитирует своего учителя Сократа (ок. 470 — 399 до н.э.), говоря, что «непроверенная жизнь не стоит того, чтобы жить». Короче говоря, платонизм — это идея о существовании таких вещей, как «чистые формы», которые являются абстракциями. Абстрация — это то, что не существует ни в пространстве, ни во времени. Это совершенно нефизическое явление, но все же познаваемое. Знание «чистых форм» — это смысл жизни.Это звучит пугающе, но есть своего рода ярлык. Согласно Платону, все мы рождаемся со всеми знаниями внутри нас, но мы должны вспомнить их или заново открыть для себя, что является концепцией, называемой анамнезом .
Самая влиятельная работа Платона — Республика , опубликованная около 375 г. до н.э.

Законничество (китайский)

Появился примерно в 4 веке до нашей эры.
Законники считали, что люди по своей природе эгоистичны, и им нельзя доверять нравственное поведение.Сильная государственная система может побуждать людей продолжать вести себя эгоистично, в то время как система в целом получает выгоду от их работы. Таким образом, смысл жизни заключается в приобретении навыков, которые делают труд человека ценным для государства, что, в свою очередь, приносит пользу обществу.
Самый ранний легалистский текст — это Книга Господа Шан (○), написанная политиком, который поднял династию Цинь на лидирующие позиции в Азии.

Эпикуреизм

Появился примерно в 4 веке до нашей эры
Греческий философ Эпикур (341-270 до н.э.) был древнегреческим философом-материалистом, который предположил, что смысл жизни заключается в достижении устойчивого удовольствия, ведущего к состоянию спокойствия и свободы от страх (атараксия).
Какие удовольствия значимы? Психические, а не физические, потому что умственные удовольствия существуют в прошлом, настоящем и будущем, в то время как физические удовольствия мимолетны.
Поэма О природе вещей (De rerum nature) обобщает основные аргументы и теории эпикурейства.

Квиетизм

Появился примерно в 3 веке до нашей эры.
Квиетисты верят, что у философии как таковой нет ответов. Вместо этого его роль состоит в том, чтобы указывать на языковые недоразумения в вопросах, задаваемых философам.Таким образом, вопрос о смысле жизни предполагает, что мы понимаем значение слов «смысл» и «жизнь». Любая попытка уточнить значение любого слова обнаруживает бессмысленность вопроса, и, следовательно, смысл жизни не может быть понят, задавая такой вопрос.
Элементы квиетизма присутствуют как в восточной, так и в западной философии с даосизмом, известным своим нежеланием использовать язык, и греческим пирронизмом, охватывающим невербальную «приостановку суждения» (эпоху).

Аристотелизм

Около 3-го века до нашей эры
Греческий философ Аристотель (385–322 до н.э.) напоминает нам, что никто не живет хорошей жизнью для достижения какой-то другой цели.Достаточно быть хорошим человеком. Добродетель — это цель. Нет списка добродетелей, потому что все мы знаем, что они собой представляют. Например, иметь друзей — это добродетель. Нас этому не нужно учить. Согласно Аристотелю, добродетель и правила этики не являются теоретическим понятием. Человек знает, что хорошо.
«Никомахова этика» Аристотеля — самая известная работа, посвященная его мышлению.

Стоицизм

Около 3 века до нашей эры
Стоики (ок.334 — ок. 262 г. до н.э.) хотят, чтобы вы были свободны от желания удовольствий или страха боли. Избегайте эмоций. Как стать бесстрастным? Только благодаря мудрости человек может действовать справедливо. Мудрый человек становится мудрецом через рациональные действия, не нарушающие законы природы.
Эллинистический философ Зенон из Сития (ок. 334 — 264 г. до н.э.) основал стоическую школу философии в Афинах около 300 г. до н.э. Единственные полные стоические работы, которые у нас есть, — это Сенека , Эпиктет и римский император Марк Аврелий (121–180), чей дневник Медитации записывает его прогресс в самотрансформации к тому, чтобы стать мудрецом. .

Современный гуманизм

Примерно в конце 1300-х годов
Гуманизм указывает на то, что люди сами несут ответственность за судьбу людей в этом мире. Таким образом, продвижение и помощь другим людям — это смысл жизни.

Субъективизм

Примерно в начале 1600-х годов
Согласно субъективистам, смысл жизни варьируется от человека к человеку в зависимости от его психического состояния. Чем больше человек достигает поставленных им целей, тем значительнее его жизнь.Субъективисты отвергают возможность существования объективных ценностей в жизни, которых следует достигать, несмотря на субъективные цели.
Субъективизм приписывается Рене Декарту и его мысленному эксперименту «Я думаю, следовательно, я существую».

Либерализм

Появился в 1689 году.
Либералисты верят, что человек естественным образом свободен выбирать, что ему делать, без разрешения другого человека. Любой, кто пытается ограничить свободы, должен сначала доказать, что это необходимо.Смысл жизни в таком случае заключается в защите личных свобод от политического принуждения, которое может быть оправдано, а может и нет.
Английский философ и врач Работа Джона Локка (1632–1704) Два трактата о правительстве — это основополагающий текст либеральной идеологии.

Кантианство

Появился в 1785 году.
Кантианство предполагает, что каждое человеческое действие должно оцениваться в соответствии с универсальным принципом или принципом. Если действие нарушает принцип, то человек не выполняет свои обязанности по отношению к людям.Например, если люди будут следовать принципу : убивайте всех, кто вам не нравится, , если применять его повсеместно, это приведет к гибели человечества. Итак, смысл жизни — в выполнении своего долга следовать универсальным принципам.
Истоки кантианства — немецкий философ Книга Эммануэля Канта (1724–1804) Критика чистого разума .

Нигилизм

Появился в 1862 году.
Нигилизм, также называемый пессимизмом, — это вера в то, что ничто не может сделать жизнь значимой. Нигилисты видят в людях нечто такое, что мешает нам найти смысл жизни. Это может быть человеческая склонность быть неудовлетворенным, всегда что-то искать или скучать, когда это находят.
Происхождение нигилизма древнее, но у философов с ним чаще всего ассоциируется понятие «Воля к власти», немецкий философ Фридрих Ницше (1844-1900).

Прагматизм

Примерно 1870-е годы
В отличие от многих других философских школ, у прагматиков нет официального вероучения.В целом, их взгляды предполагают, что вместо правды о жизни нам следует искать полезного понимания жизни.
Американский философ и психолог Уильям Джеймс (1842-1910), один из главных деятелей прагматизма, утверждал, что истину можно найти, но ее нельзя искать. Стоит ли жить? Джеймс ответил: «Может быть». Ответ зависит от того, что вы делаете со своей жизнью. Смысл жизни тогда в том, чтобы делать то, что больше всего способствует человеческому благу на протяжении самого длительного периода — это приносить человечеству максимальную пользу.
Вряд ли есть главный источник доктрины прагматизма, но Уильям Джеймс — один из самых плодовитых ее авторов. Его книга Уильям Джеймс «Привычки, воля, истина и смысл жизни» посвящена этой теме.

Логический эмпиризм

Около 1920-х годов
Идея логического позитивизма, также называемая логическим позитивизмом, состоит в том, что все, что является единственным доступным нам типом знания, является фактами — научно проверяемыми и наблюдаемыми. Все остальное бессмысленно.Тогда смысл жизни может быть получен только из реального опыта. Мы не можем знать, имеет ли жизнь значение, выходящее за рамки того, что мы видим.
Хотя у логических позитивистов не было лидера, Венский кружок — самая влиятельная группа движения.

Экзистенциализм

Примерно 1940-е годы
Экзистенциалисты думают, что все мы начинаем жизнь с «экзистенциальной тоски», чувства беспокойства по поводу очевидной бессмысленности нашей жизни. Чтобы найти смысл в жизни, человек должен определиться со своими собственными ценностями, а затем действовать, чтобы жить в соответствии с ними.
Первый экзистенциалистский текст — это работа немецкого философа Мартина Хайдеггера (1889–1976) Бытие и время (1927), в которой исследуется «существо, которым мы являемся сами».

Абсурдизм

Появился в 1942 году.
Абсурдисты спрашивают: «Зачем вам вообще задавать такой бесполезный вопрос?» Вопрос обречен на провал из-за конфликта между человеческим разумом, отчаянно ищущим смысл, и миром, где все не имеет конечного, неизменного значения.Поиск смысла жизни — это сисипейская задача: чем больше вы его ищите, тем меньше вы его понимаете. Сисиф стал символом бессмысленности жизни, потому что в греческой мифологии его наказывали за свои проступки, заставляя катить огромный валун в гору, только чтобы тот падал обратно каждый раз, когда он приближался к вершине. Так продолжалось вечность.
Французский философ-абсурдист Альбер Камю (1913-1960) предложил людям принять абсурдность нашего существования, а затем начать сознательно жить своей жизнью.
Определяющей работой над абсурдизмом является работа Альбера Камю Миф о Сизифе

Что дальше для смысла жизни?

Вы могли заметить, что все это время философы предполагали, что мы говорим о смысле человеческих жизни. А что насчет животной жизни? А может быть, жизнь, как и все события, происходящие во Вселенной? Если внеземная жизнь существует, включает ли их наше определение смысла жизни?

Благодарности

Эта статья вдохновлена ​​Мец, Таддеус, «Смысл жизни», Стэнфордская энциклопедия философии (издание летом 2013 г.), Эдвард Н.Залта (ред.), URL.

Спасибо Дэниелу Экшну за проверку исследования для этой статьи и корректуру черновиков. Спасибо Игорю Пиковцу за рецензирование черновиков и Марку Виталу за сотрудничество в информационном дизайне графики.

Почему я написал это

Как разработчик инфографики (или визуальный писатель) я стремлюсь свести объемные текстовые знания к их сжатой визуальной форме. Редукционизм — это инструмент, а не цель. В идеале философ должен написать эту статью с моей помощью в отделе визуализации.Я надеюсь, что следующая версия этой инфографики будет сделана в сотрудничестве с экспертом по философии. А пока рассматривайте эту инфографику как доказательство концепции визуализации по популярной теме с академической базой.

Смысл жизни | Философский разговор

В чем смысл жизни? Что с этой целью подразумевается под смыслом жизни? Это смысл человеческой жизни в целом или смысл жизни для каждого конкретного человека, который ею живет? Многие считают вопрос о смысле жизни религиозным.Как утверждает Иоанн, наша жизнь может означать что-то или иметь смысл от божества, точно так же, как мы придаем смысл словам, которые произносим. Но, возражает Кен, почему мы должны иметь значение просто потому, что мы были созданы Богом? Всегда остается вопрос, как Бог понял свое значение. Более того, как утверждал Кант, люди могут столь же правдоподобно быть самоцелью, обладая автономией определять свое собственное значение для своей жизни. Даже если нет ответа на вопрос о смысле жизни, все равно нужно жить изо дня в день.Возможно, вопрос не столько в смысле жизни, сколько в том, чтобы жить ею; отвечая на вопрос «Как мне жить?» и найти что-то помимо себя, чтобы помочь найти ответ.

Говард Веттштейн учился в Нотр-Даме, где стал атеистом. Однако вскоре после окончания колледжа он обнаружил религию посреди личной утраты. Когда его мать умерла, Веттштейн нашел утешение в Боге — не с точки зрения жизни после смерти или нереальности смерти, которую он считал иллюзией, а с точки зрения смысла.Итак, Кен спрашивает Веттштейна о том, какой смысл он искал, размышляя о смерти своей матери. Что он имел в виду под словом «значение»: что означает значение? В частности, в философии языка этот вопрос трудно определить. Веттштейн утверждает, что лучше говорить о значении или его производной, важности, чем о самом значении. Независимо от того, придает ли кто-то значение чему-то помимо нее, она все равно должна найти значение в том, кто она есть и что делает.

Находясь в Нотр-Дам, Веттштейн встретил профессора, изучающего философию религии.В одном из их разговоров профессор заметил муравейник и заметил, что без Бога его жизнь была бы такой же бессмысленной, как жизнь муравьев на холме. Но для Веттштейна это вовсе не казалось бессмысленным. Ему пришло в голову, что люди, твердо верящие в Бога, все еще могут чувствовать свою жизнь бессмысленной. С другой стороны, атеисты, у которых есть важные проекты и отношения, могут чувствовать, что их жизнь полна смысла. Таким образом, кажется, до сих пор неясно, как религия помогает придать смысл жизни человека.

• Бродячий философский репортер (Seek To 00:04:21): В Сан-Франциско Эми Стенден проводит опрос различных мужчин и женщин о смысле жизни. По ее словам, существует столько разных типов людей, сколько существует философий.

• Шестьдесят второй философ (Seek To 00:49:59): В чем смысл жизни? На протяжении тысячелетий у разных философов были разные ответы. Экзистенциалисты считают, что жизнь не имеет смысла. Витгенштейн считал сам вопрос бессмысленным.Дарвинисты, конечно, считали, что смысл жизни в том, чтобы производить больше жизни. Если мы изменим вопрос, чтобы получить удовлетворение от жизни, мы получим совершенно новый набор ответов.

Почему всем нужна жизненная философия

---

Что, , вы хотите от жизни? Ты знаешь?

Многие люди не могут ответить на этот вопрос.

Нам всем нужна личная философия в жизни, иначе мы рискуем блуждать и реагировать на случайные стимулы и информацию, практически не влияя на наши долгосрочные цели.

Философия жизни — это общее видение или отношение к жизни и ее цели.

Человеческая деятельность ограничена временем и смертью.

Но мы забываем об этом.

Мы заполняем свое время отвлекающими факторами, никогда не спрашивая, важны ли они, действительно ли мы считаем их ценными.

Без личной философии мы в конечном итоге живем без направления.

Эти простые философии формируют и направляют мою жизнь

---

• Жизнь — это решение проблем, и каждое препятствие — это путь вперед.
• Вы являетесь автором своей собственной жизни.
• Делайте улучшения, а не оправдания.
• Забота о себе на первом месте. Если ты нездоров, трудно быть счастливым.
• Жизнь коротка. Делайте то, что раскрывает в вас все самое лучшее.
• Всегда сомневайтесь в своих предположениях.
• Усилие важнее навыков или таланта.
• Создание собственной уверенности окупается.
• Целеустремленность, стойкость и настойчивость уведут вас далеко.

Идея жизненной философии возвращается к центральному вопросу, который Мэри Оливер хорошо задает: «Что вы будете делать со своей единственной дикой и драгоценной жизнью?

Цель меняет жизнь

Ничто так не дает человеку внутренней целостности и покоя, как четкое понимание того, куда он идет.

Роберт Брайн однажды заметил: «Цель жизни — жизнь цели».

Чтобы чего-то достичь, вам нужно определить конечную цель. Это очень важно. И чем раньше вы это определите, тем яснее станет все остальное. Жизнь без цели — это жизнь без цели.

Поиск правильного направления в жизни — это экзистенциальная проблема для всех нас.

Чего вы ждете в жизни?

Жить без цели опасно.

Федор Достоевский однажды сказал: «Тайна человеческого существования заключается не только в том, чтобы остаться в живых, но и в том, чтобы найти то, ради чего жить».

Найти правильное направление в жизни — это то, что вы создаете. Вы принимаете решение действовать. Пытаться. Сделать что-то. Неважно насколько маленький.

В какой-то момент жизни вам придется перестать думать о действии и действовать.

Ваша цель в жизни — находить и делать то, что заставляет вас улыбаться, смеяться и забывать о времени.Даже если вы еще не уверены, переходите к этапу исследования и экспериментов в своей жизни и наслаждайтесь путешествием.

На это нельзя откладывать время. Вы не можете заставить себя найти свое «почему» завтра, в следующем месяце или даже в следующем году. Но обязательно ищите ясности.

В 1940-е годы Виктор Э. Франкл находился в заключении в нацистских концлагерях. Несмотря на всю агонию и жестокость, то, что удерживало Франкла от отказа от безжалостной борьбы за свою жизнь, было целью!

Он нашел смысл в своей борьбе, и именно это дало ему силу продвигаться вперед, преодолевая невообразимую боль.

Цитата Виктора прекрасно резюмирует его философию о том, как люди могли выжить в лагерях, не теряя воли к жизни.

В своей книге Человек в поисках смысла Виктор говорит: «Те, у кого есть« зачем »жить, могут смириться практически с любым« как »».

Как только вы определились со своими целями и желаниями, вам будет легче справиться с сомнениями. Легче не отвлекаться от важных дел, сосредоточиться и продолжать двигаться.

Только постоянное движение в одном направлении может принести ощутимые результаты. У вас есть разрешение изменить свою цель, переосмыслить, выбрать другую, во что бы то ни стало.

Трудно поддерживать темп, если ваше направление не определено.

Для достижения больших целей вам нужно время, в течение которого вы должны продолжать двигаться в выбранном вами направлении, не отклоняясь от курса.

Как можно раньше определить свое направление — важнейшее решение в спорте. Но, как ни странно, это тоже самое важное решение в жизни в целом, но его осознает гораздо меньше людей.

Жизнь «по назначению» означает, что вы живете намеренно.

Наполеон Хилл однажды сказал: «Есть одно качество, которым нужно обладать, чтобы победить, — это определенность цели, знание того, чего он хочет, и горячее желание обладать этим.

Чтобы получить то, что вы хотите, вы должны выбрать одно направление и двигаться к нему, постоянно совершенствуясь в течение длительного периода времени.

Максимальная скорость и производительность требуют точной основы.

Люди, которые действительно изменили свою жизнь и сумели достичь трудных целей, не сильнее, умнее и бесстрашнее вас.Единственная разница — это решение действовать в направлении своей мечты.

Сильное чувство цели подпитывает вашу мотивацию.

У успешных людей есть четкое чувство направления. У них есть четкое понимание того, что для них значит успех.

Все, что они делают, соответствует их целям. Они с нетерпением ждут и решают, где хотят быть. Их повседневные действия помогают им приблизиться к их видению.

Как только вы поймете, почему, вы будете более осторожны и избирательны в своих повседневных действиях.

Марджи Уоррелл в своей книге Смелый: 50 ежедневных проявлений смелости для достижения успеха в работе, любви и жизни Марджи Уоррелл пишет: жизнь, которая вам нравится (а не просто выживание!).

Марджи продолжает: «Действительно, только когда вы знаете свое« почему », вы найдете в себе смелость пойти на риск, необходимый для продвижения вперед, сохраните мотивацию, когда фишки упадут, и переместите свою жизнь на совершенно новую, более сложную и более полезную траектория. ”

Ясность меняет все

Ясность цели побуждает вас добиваться большего и совершать действия, которые приближают вас к тому, чего вы действительно хотите в жизни.

С ясностью вы можете объединить ресурсы, идеи и людей для общего дела. Без этого будут напрасные усилия и даже хаос.

Ваше направление определяет то, чем вы занимаетесь каждый день.

Разъяснение не только вашей цели, но и вашего направления укрепляет вашу конечную цель жизни.У вас должно быть четкое представление о том, чего вы хотите в следующем месяце, следующем квартале или следующем году.

Подумайте об этом: когда вы чувствуете неясность в отношении цели, вам трудно ее достичь. А если вы не знаете, зачем вам что-то делать, значит, вам не хватает решимости действовать.

Бад Биланич , , коуч для руководителей, говорит, что для развития вашей личной ясности цели вам необходимо сделать три вещи:

Во-первых, определите, что означает успех лично для вас.

Во-вторых, создайте яркий мысленный образ себя как успешного. Это изображение должно быть максимально ярким.

В-третьих, проясните свои личные ценности.

Уяснение того, чего вы хотите, — это процесс проб и ошибок!

Попробуйте что-нибудь. Затем спросите себя: мне это нравится? Да. Нет. Заведите дневник и начните записывать свои чувства, мысли, действия и поведение.

Используйте то, что вы пишете, как способ определить области, которые вы постоянно исследуете. Постоянно оценивайте свои результаты.

Какие действия, мысли, убеждения и поведение вас больше всего привлекают?

Ключ в том, чтобы делать больше того, что вам нравится и что раскрывает в вас все самое лучшее, и вы постоянно будете прояснять, чем вы хотите заниматься, кем хотите быть и чем хотите заниматься в жизни.

Наполеон Хилл однажды сказал: «Есть одно качество, которым нужно обладать, чтобы победить, — это определенность цели, знание того, чего он хочет, и горячее желание обладать этим.

Люди, которые постоянно стремятся достичь чего-то значимого в жизни, жаждут ясности. Это единственный способ глубже проникнуть в себя и узнать, что заставляет вас оживать.

Мы все начинаем с чего-то непонятного, потому что вам, вероятно, нравится много чего делать. Но как только вы определите свою цель, вас не остановить.

У успешных людей есть четкое чувство направления. У них есть четкое понимание того, что для них значит успех.

Все, что они делают, соответствует их целям.

Они смотрят вперед и решают, где они хотят быть. Их повседневные действия помогают им приблизиться к их видению.

Как только вы поймете, почему, вы будете более осторожны и избирательны в своих повседневных действиях. По словам Марджи Уоррелл, автора книги Brave:

.

«Знание своего« почему »- важный первый шаг в понимании того, как достичь целей, которые волнуют вас, и создать жизнь, которая вам нравится (а не просто выживание!).В самом деле, только когда вы знаете свое «почему», вы найдете в себе смелость пойти на риск, необходимый для того, чтобы продвинуться вперед, сохранить мотивацию, когда фишки упадут, и вывести свою жизнь на совершенно новую, более сложную и более полезную траекторию ».

Заключительные мысли

Если вы следовали примеру, то, вероятно, к настоящему времени уже много критически обдумали.

Надеюсь, вы вышли на новый уровень самосознания.

Я бы посоветовал провести некоторое время в тихом месте, чтобы подумать о том, куда вы направляетесь в жизни.

Довольны ли вы на данный момент направлением своей жизни?

Хорошая новость в том, что никогда не поздно изменить направление, потому что все в ваших руках.

Пересмотрите, как вы живете в соответствии со своими основными убеждениями, принципами и философией.

Скорректируйте цели и параметры, чтобы они были актуальными.

Никогда не бойтесь подвергнуть все сомнению еще раз.

Какой жизненной философии вы придерживаетесь сознательно или неосознанно?

Первоначально опубликовано на носителе.com

Подпишитесь на нас в Facebook, чтобы быть в курсе последних новостей о том, как сохранить процветание.

Больше от Thrive Global:

8 вещей, которые вы должны делать после 8 вечера. Если хочешь быть счастливым и успешным

Единственное отношение, которое вы, вероятно, игнорируете

Единственное слово, которое может навредить вашей репутации на работе

КАКАЯ ТВОЯ ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ ?. «Страх смерти проистекает из… | Максвелл Андерсон | ЧИТАТЕЛЬ НА ВЫХОДНЫХ

«Страх смерти проистекает из страха перед жизнью.Человек, который живет полноценной жизнью, готов умереть в любой момент ».
— Марк Твен

Что, если бы вы пошли на собеседование и кто-то спросил вас: «Какова ваша жизненная философия?» Как легко вы могли бы ответить на этот вопрос?

Под «философией жизни» я подразумеваю ментальные рамки для понимания того, как устроен мир и как вы вписываетесь в него. Философия жизни будет включать в себя такие вещи, как то, как вы решаете, что «хорошо» и «плохо», что означает «успех», какова ваша «цель» в жизни (в том числе, если вы не думаете, что цель есть), есть Бог, как мы должны относиться друг к другу и т. д.

Есть много имен, которые вы можете использовать для обозначения своей философии жизни: либертарианец, феминист, либерал, консерватор, буддист, христианин, предприниматель, художник, защитник окружающей среды, чаепитие и многие другие. Возможно, вам кажется, что вы могли бы резюмировать свою жизненную философию одним из этих слов, но для большинства из нас я подозреваю, что наши настоящие жизненные философии более сложны и содержат нюансы. Их не так легко запереть. Если бы мы дали интервью, не могли бы вы объяснить свое?

Зная, что я делаю с вами как с группой читателей, я мог бы разделить вас на три группы.

У первой группы есть четкая жизненная философия, которую вы тщательно продумали, протестировали и регулярно и явно используете для руководства своими действиями. Я буду называть вас «Группа Истинного Севера». У вас есть компас на всю жизнь, и вы знаете, в каком направлении правильный путь — истинный север. Если бы я спросил о вашей жизненной философии, вы бы объяснили мне это немедленно, убедительно и лаконично, с головы до ног. Возможно, вы не сможете дать этому односложный ярлык, но вы все продумали и смогли объяснить, почему ваша жизненная философия имеет для вас смысл и как она влияет на ваше мышление.Я предполагаю, что это самая маленькая группа из трех.

Вторая группа — это те из вас, у кого слабо организованная жизненная философия, в которой все в основном держится вместе, но которую вы не можете быстро резюмировать с головы до ног. Если бы я дал вам немного больше времени, вы могли бы придумать всеобъемлющую структуру, охватывающую большинство вещей, хотя грани и угловые случаи жизни остались бы серыми. Я буду называть вас «Группа пыльных компасов ». Как будто у вас есть компас, которым вы управляете своей жизнью, но вы забываете им пользоваться.У вас есть примерно связная система для понимания мира, и вы в значительной степени знаете ее интуитивно, но большую часть времени вы явно не используете ее для фильтрации и управления своим опытом. Компас лежит на полке, собирая пыль. Когда вы в конце концов вытащите его, вы увидите, что он стал немного странным, и вам нужно его откалибровать. Я предполагаю, что этот опыт описывает самую большую группу людей.

Третью группу я назову «Группа входящих». Для группы «Входящие» я отказываюсь от метафоры компаса, потому что, если вы находитесь в этой группе, у вас на самом деле нет управляющей магнитной ориентации в отношении того, что такое жизнь и куда вы идете.Жизнь может быть о чем-то, черт возьми, ваша жизнь может быть о чем-то, но вы не знаете. Вы слишком заняты, чтобы думать об этом. Ваш подход состоит в том, чтобы просто справляться с тем, что на вас приходит, как вы управляете электронной почтой. Люди и компании постоянно присылают вам сообщения, чтобы привлечь ваше внимание, и вы в основном следуете их примеру. Почему ты смотришь это новое шоу Netflix? Почему ты слушаешь эту новую песню Канье? Почему вы все-таки решили стать хирургом? Вы действительно не знаете. Или вы думаете, что знаете, но причины оказываются довольно поверхностными.Я думаю, что это, вероятно, вторая по величине группа, хотя может быть и самая большая.

Разница между членами этих трех групп почти полностью внутренняя. Вы их не заметите на улице. Но их внутренний жизненный опыт будет совершенно другим. Один человек играет в сквош, потому что у него есть настоящая северная философия, заключающаяся в том, чтобы работать до предела, поддерживать свое здоровье и вкладывать деньги в дружбу со своими партнерами по игре. Другой может ценить те же самые вещи, но не может их сформулировать.Он просто знает, что любит играть. У третьего нет реальной причины для игры, кроме как его об этом попросили. Может, он просто хочет, чтобы его видели в ракетном клубе. Может, ему просто нравится, когда его спрашивают. Внешнее действие при преследовании мяча по площадке такое же, но внутренняя мотивация и опыт совершенно другие.

В целом я считаю, что лучше жить в группе «Истинный Север». Я говорю «в целом», потому что бывают исключения. У некоторых людей есть ясная и ясная жизненная философия, но привязанность к этим идеям сделала их узкими, лишенными любопытства мыслителями, которые слишком высокомерны из-за того, что они все это поняли.

По большей части, однако, я считаю, что иметь всеобъемлющую основу для жизни и жить в соответствии с ней — это здорово. Истинный Север — это правильный путь, если вы остаетесь скромным, любопытным и открыты для того, чтобы ошибаться. Альтернатива — быть в группе «Пыльный компас» или в группе «Входящие» — не иметь ориентировочного видения своей жизни. Это означает, что вы постоянно рискуете забыть о том, чем вы занимаетесь, узнать о жизни и сбиться с курса (т. Е., зря теряете время).

Смерть — великий уравнитель для этих групп. Вы можете быть в группе «Пыльный компас» или в группе «Входящие» большую часть времени, но когда вы приближаетесь к смерти — вашей собственной смерти или смерти кого-то, кто вам небезразличен, — ваша жизненная философия становится более ясной. Переживание близости к смерти действует как толчок, который побуждает вас стремиться быть в группе Истинного Севера — жить, так сказать, специально. Чтобы это засчиталось.

Возможно, вам приходилось просить кого-нибудь научить вас думать о том, что будет написано в некрологе после вашей смерти. Для многих из нас это захватывающее упражнение, потому что, если быть честными, то, как мы проводим время, не полностью соответствует тому, чем мы хотим видеть в своей жизни. Осознать этот факт — все равно что очнуться от мечты.

Для многих из нас, когда мы приближаемся к смерти, это переживание приближает нас к группе Истинного Севера и от того, что Пол Грэм описывает как «вещи, для которых жизнь слишком коротка». Перед лицом смертности мы много думаем о том, что важно, и то, что приходит на ум, неудивительно: семья, дружба, хорошее отношение к людям, обучение, сохранение здоровья.Мы обещаем себе, что это будет нашим приоритетом. И мы действительно начинаем жить в соответствии с нашими чаяниями.

Но проходят недели и месяцы, и медленно, незаметно для нас, но почти неизбежно мы снова отвлекаемся. Реже смотрим на компас. Мы просто справляемся с тем, что нас ждет. Мы не забываем полностью о том, что для нас важно, но полагаем, что сможем вернуться к этому позже. Мы не забываем полностью, что мы думаем о жизни, но это понятие становится менее ясным, менее острым, как старая фотография, выцветшая на солнце. Без яркого ориентирующего направления ясной жизненной философии становится легко делать то, что проще, вместо того, чтобы жить так, как мы хотели бы, чтобы наши некрологи читались.

Мне нравится думать, что я Истинный Северный Парень, но, честно говоря, реальность такова, что я, вероятно, Пыльный Компас с мгновенными прыжками на территорию Истинного Севера. Вот почему я нахожу замечательными те души, которые каким-то образом поддерживают последовательность философии и живут в соответствии с ней. Они замечательны тем, что тяжело жить с характером.Трудно жить так, как будто жизнь не будет длиться вечно. И именно поэтому время от времени я нахожу, что размышления о реальности смерти — одно из лучших действий, которые я могу сделать, чтобы максимально использовать реальность моей жизни.

— Max
30 января 2016 г.

(Первоначально опубликовано в The Weekend Reader)

Weekend Reader — это руководство, посвященное культуре, технологиям и тому, как вести осмысленную жизнь в современном мире. Каждые выходные в вашем почтовом ящике будет 5 статей и связанных с ними размышлений.Прочтите предыдущие выпуски или подпишитесь, чтобы получать The Weekend Reader каждую неделю.

Смысл жизни. Смысл жизни, миллион долларов… | Бренден Вебер | Философский камень

Смысл жизни, вопрос на миллион долларов, на который мы все тоже надеемся найти ответ. Что ж, чтобы помочь ответить на этот вопрос, давайте сначала обратимся к Виктору Франклу, пережившему Холокост, который видел, как бесчисленное количество людей погибло в концентрационных лагерях — самом трагическом событии в истории человечества.

Этот трагический жизненный опыт, внутреннее созерцание и работа с пациентами привели его к открытию: люди — животные, движимые целью.Но что это за цель?

Начиная с самого начала человечества — начала нашей жизни — повседневная жизнь состояла из поиска пищи, воды и убежища, вот и все.

Выживание заключалось в том, чтобы не быть съеденным львом за горизонтом.

Суть в том, что главное — остаться в живых — вот в чем смысл — не было времени на размышления о чем-либо еще. Люди просто существовали.

Никто не мог потребовать тосты с авокадо с латте, которые можно приготовить только с миндальным молоком.

Итак, в основном, у вас есть период, когда мы начинали беспокоиться о смерти каждый день, а затем перешли к тому, чтобы вы не забывали каждый день прославлять Бога своих племен, чтобы обрести душевный покой, потому что смерть завтра постепенно становилась все менее важной проблемой.

Перенесемся в наши дни, цивилизация дала нам возможность созерцать вещи — все вещи — размышляя о мире, в котором мы находимся; возможность спросить, каково наше место во всем этом?

Мы поняли, что даже миф о Боге не может дать нам смысла.Слава Богу — это еще не значит. Итак, Бог как бы умер, и смысл, который он нес, казалось, умер вместе с этим.

К счастью для вас, теперь вы Бог своей собственной реальности. Не тратьте его зря; жизнь коротка.

Итак, созерцание поднимает голову, и нам нужно нечто большее. И для некоторых из нас реальность того, что мы созданы не для какой-то конкретной цели, может быть разрушительной.

Мы хотим получить ответ, чтобы понять самих себя. Откуда это желание?

Размышляя над вопросом

Наука сказала нам, что мы действуем с желанием распространить свое потомство и выжить.Сообщая нам, что мы живем в реальности случайного существования и кажущейся случайности с оттенком хаоса.

Если это правда, это не помогает понять наши эмоции и чувства в вопросе о цели и значении.

Это не значит, что распространение наших генов делает всех удовлетворенными.

Это подводит нас к тому, что Альбер Камю называет Абсурдом: конфликту между реальностью бессмысленности и желанием смысла.

Нам нужно отправиться на поиски смысла в бессмысленном мире.

Виктор Франкл кое-что узнал в своих пациентах: чувство экзистенциального страха, наблюдаемая пустота, поглощающая нас с чувством ничто. Признаем мы это или нет, но все мы ищем что-то, чтобы заполнить эту пустоту.

Подумайте об этом, возьмите лучшего друга человека, собаку, что им нужно? Ну, для начала, им нужна еда, вода и кров. Что касается моего щенка, я обязательно буду давать ему время от времени игрушку, немного поиграть и пообниматься, когда она захочет.

В целом мой золотой щенок, кажется, доволен тем, что у нас есть. Она получает много угощений, ей не нужно беспокоиться о поиске воды, и у меня есть друг, с которым можно поговорить, который тоже притворяется, что понимает то, что я ей говорю, — что за прекрасная обстановка для нас обоих.

Хотя разница между моей собакой и людьми есть, она не приказывает мне рассказывать ей цель ее существования. Она не спрашивает меня, почему отношения собаки и человека были такими успешными; она не спрашивает меня, что происходит, когда вы входите в черную дыру; она не просит меня объяснять странный мир в эпоху цифровых технологий; ее не волнует, как мы сюда попали.

Итак, ей нужно удобное место для сна, угощения, немного еды, помета и тому подобное. Но почему-то эти потребности не утоляют жажду человека.

Остается вопрос, в чем смысл жизни? Что мне делать с ограниченным временем, которое у меня есть на этой земле? И почему я так себя чувствую?

Священная книга не работает. Кажется, мы не можем найти никакого объективного значения, написанного для нас в звездах ИЛИ в открытиях науки. Чувство цели кажется чем-то более глубоким или, по крайней мере, чем-то другим.

Ваше значение

Итак, позвольте мне посмотреть, что я могу здесь сделать, друзья. Не обещаю.

Итак, мы позаботились о еде, крове и элементарной безопасности. Хорошо.

Затем мы начинаем развиваться с другими людьми, строить отношения, выясняя, какие люди могут справиться с вашими раздражающими причудами, а с какими причудами людей вы справитесь.

Отношения, они имеют тенденцию запускать какие-то счастливые вещи в вашем мозгу. В целом хорошие вещи.

Мы находим радость в построении этих отношений на физических, эмоциональных, веселых и тех, у кого есть всего понемногу.

Но, возможно, вы хорошо думаете, что это не говорит мне о смысле жизни.

Да, вы правы — но это важно, чтобы вы оказались в нужном месте, чтобы осознать смысл жизни. Полезно понять ВАШ ответ на большой вопрос.

Итак, ответ на миллион долларов на вопрос на миллион долларов, в чем смысл жизни? Или, может быть, точнее сказать, в чем смысл жизни для ВАС? То, чем мы хотим быть — видение самих себя — все это.

Я думаю, что некоторые люди проводят всю свою жизнь, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Я все еще пытаюсь найти решение! И я, вероятно, никогда не буду — спасибо экзистенциальному страху.

Но в наши дни у многих из нас есть возможность задуматься над этим вопросом, который каждый задает себе в какой-то момент своей жизни.

Что наше нынешнее общество говорит о достижении ответа? Покажите мне деньги, и когда вы покажете мне деньги, дайте мне больше этих денег. Да, это все.

Наше общество, кажется, думает, что как только мы получим эти деньги, все волшебным образом встанет на свои места, и никаких усилий, кроме капитала, не потребуется.

Я могу купить большой дом, чтобы заблудиться, машины, на которых я буду ездить несколько раз за всю свою жизнь, какую-нибудь яркую одежду, стать влиятельным лицом в Instagram (настоящими), сбросить 50 тысяч в Вегасе, как ничего страшного, светская жизнь. Получите больше денег, чтобы похвастаться деньгами.

Но это пустое дело.

В этом нет ничего плохого. Некоторых это устраивает, но, похоже, для большинства он имеет ограничения.Что-то пропало.

Я хочу сказать, что мы, кажется, забываем, что смысл зарабатывания денег, вероятно, не в том, чтобы зарабатывать больше денег, а в том, чтобы делать с ними крутые вещи как для себя, так и для других.

Деньги дают вам возможность добиваться того, чего вы хотите сейчас, не завтра, не на следующей неделе, буквально сейчас.

Также, вероятно, лучше не откладывать свои планы на завтра, потому что в этом мире есть множество вещей, которые пытаются вас убить.

Теперь счастье и зарабатывание достаточной суммы денег помогают сделать вас счастливыми.Однако это не означает, что причиной этого являются деньги. Правильная сумма денег дает вам возможность сосредоточиться на других сферах жизни — цели.

Правильная сумма денег дает вам кое-что важное в жизни: больше времени, чтобы сосредоточиться на том, что вы хотите от этого мира .

Попав в комфортную часть от среднего класса к верхнему среднему классу, вы достигли золотого момента, чтобы найти свою цель.

Счастье

Что ж, давайте начнем с проблемы, вытекающей из нашей одержимости деньгами; у нас, глупых людей, неправильное представление о счастье.

Мы ошибочно думаем, что если мы начнем этот успешный стартап, если мы напишем эту книгу, если мы заставим этого человека полюбить нас, если мы закончим колледж, или мы завершим все, что нужно для вас, — счастье встанет на свои места, как по волшебству .

Мы обманываем себя, полагая, что конкретные вещи наполнят нас смыслом. Пока мы не сказали материал, и мы разочарованы, ищем следующую вещь.

Мы ошибочно думаем, что после того, как x будет сделано, будет достигнуто вечное блаженство, игра сделана, жизнь осуществлена, боль закончилась, экзистенциальный страх ушел.Это не. Это определенно не так. Это отстой, но что делать и куда мы идем?

Если вы когда-либо что-то покупали, вы желали всю свою жизнь — этого предмета, которым вы представляете себя счастливым, — возможно, автомобиля мечты. Как только мы получаем этот объект, пиковое счастье, которое он приносит, вскоре исчезает. Мы не пребываем в этом состоянии счастливого блаженства.

Найти счастье непросто. Объект не может дать вам жизнь, полную радости. Мы, удачливые люди, так не поступаем. Видите ли, у нас, человеческих существ, есть определенный базовый уровень счастья, как только вы достигнете этого высокого уровня счастья, через некоторое время вы вернетесь к своему базовому уровню — вашей нейтральной зоне счастья.Это то, что психологи называют гедонистической беговой дорожкой.

Похоже на неубедительную установку, но, к счастью, она может дать нам некоторое представление о вопросе, который мы пытаемся понять, о значении.

Место для смысла

Возвращаясь к Франклу, счастье — это не то, что нужно; это смысл. Счастье тускнеет, но смысл остается неизменным.

Ну, из-за огромной разницы от человека к человеку по эволюции, генетике и некоторым другим научным вещам, которых я не понимаю, значение варьируется в зависимости от человека. Но я выберу пример значения, с которым, я думаю, согласятся многие зрители, — отцовство.

Я сам не являюсь родителем, в значительной степени потому, что я с трудом могу о себе позаботиться, и иногда я нахожу заботу о своей собаке стрессовой. Мысль о том, чтобы заботиться о ребенке, пугает меня не ради меня самого, а ради бедных детей.

Конечно, у родителей бывают взлеты и падения со своими детьми. Я уверен, что в подростковом возрасте приходится иметь дело со стрессом, мне было нелегко иметь дело, но даже несмотря на то, что шкала счастья поднимается и опускается, чувство цели обычно остается постоянным.

Но позвольте мне сделать шаг назад, я не говорю, что каждый должен вытащить ребенка прямо сейчас, чтобы придать себе смысл.

Если бы я сделал это прямо сейчас, я бы больше думал о выживании, чем о смысле жизни.

Я пытаюсь провести грань между счастьем и смыслом здесь, так терпите меня.

Эти источники смысла можно комбинировать. Здоровые долгосрочные отношения и то, что они родители, в совокупности могут быть прекрасным смыслом для многих людей, но не для всех: кому-то нужна полноценная карьера, кому-то может понадобиться дом с двором, кому-то может потребоваться много отпусков, кому-то может понадобиться увлеченный проект.

Я хочу сказать, что это зависит от человека. Баланс меняется. Во-вторых, у вас все еще есть взлеты и падения, но цель, кажется, всегда вернуть вас к жизненной битве.

Смысл — это то, что кажется устойчивым, то, что поддерживает счастье на постоянном уровне.

Заключение

Но давайте разберемся с этим еще немного. Люди, мы такие странные создания, следим за последними тенденциями, причудами и диетами. Эти тенденции и мода подходят не всем, потому что люди сильно отличаются друг от друга, чем мы хотим себе представить.

У нас разные интересы, страсти, желания, любимые блюда, и этот список можно продолжать и продолжать — значение не исключение.

Некоторыми движет помощь людям; кем-то движет письмо, кто-то — искусство, кто-то строит вещи. Список бесконечен.

Как говорит Франкл, путь к смыслу — это то, что вы должны пройти сами. Чтобы понять это, должны быть вы.

Конечно, я говорю это так просто, что нам также приходится иметь дело с чувством одиночества, неизбежных страданий, ужасной работы, нахождения рядом с грубыми людьми, нахождения во вселенной, которая не заботится о наших мыслях и желаниях. Иногда отстойно сталкиваться с этими реалиями. Поверьте мне; Я тоже испытываю чувство этих демонов в своей жизни.

Но знаете, что такое безумие? Наше существование, тот факт, что мы вообще живы, случайные события, которые должны были произойти, чтобы попасть сюда, небольшая вероятность того, что мы вообще должны существовать, мы были сперматозоидами, завоевавшими друзей, и это о чем-то говорит.

Мы осознаем свое существование и можем искать то, что приносит нам радость и смысл.

Все мы пытаемся понять эту игру нахождения вне игры.

Может быть, нам нужно бороться с бессмысленностью жизни, ища свой собственный смысл.

И одно можно сказать наверняка: никто из нас не знает, что мы делаем на жизненном пути, но, по крайней мере, у всех нас есть чем поделиться.

В конце концов, это загадка, которую вы должны решить сами, и никто не собирается ее решать за вас.

BBC — Земля — ​​Существует более 100 определений слова «жизнь», и все они неверны

Большинству из нас, вероятно, не нужно слишком много думать, чтобы отличить живое от «неживого». Человек жив; рок нет. Легкий!

Ученые и философы не видят вещей так ясно. Они тысячелетиями размышляли о том, что делает что-то живым. Великие умы от Аристотеля до Карла Сагана задумались над этим, но до сих пор не придумали определения, которое бы понравилось всем. В самом буквальном смысле у нас еще нет «смысла» жизни.

Во всяком случае, проблема определения жизни стала еще более сложной за последние 100 лет или около того.До 19 века преобладала идея о том, что жизнь особенная благодаря наличию неосязаемой души или «жизненной искры». Эта идея сейчас потеряла популярность в научных кругах. С тех пор на смену ему пришли более научные подходы. НАСА, например, описало жизнь как «самоподдерживающуюся химическую систему, способную к дарвиновской эволюции».

Но НАСА — лишь одна из многих попыток описать всю жизнь простым описанием. Фактически, было предложено более 100 определений жизни, большинство из которых сосредоточено на нескольких ключевых атрибутах, таких как репликация и метаболизм.

Что еще хуже, разные ученые имеют разные представления о том, что действительно необходимо для определения чего-либо как живого. В то время как химик может сказать, что жизнь сводится к определенным молекулам, физик может захотеть обсудить термодинамику.

Чтобы лучше понять, почему жизнь так сложно определить, давайте познакомимся с некоторыми из ученых, которые работают над тем, что отделяет живые существа от всего остального.

Вирусологи: изучение серой зоны на краю жизни, какой мы ее знаем

Встречали ли вы миссис Грен в школе? Эта удобная мнемоника позволяет детям запомнить семь процессов, которые якобы определяют жизнь: движение, дыхание, чувствительность, рост, размножение, выделение и питание.

Было предложено более 100 определений жизни

Хотя это полезная отправная точка для определения жизни, она не является окончательной. Есть много вещей, которые мы традиционно не относим к жизни, которые могут поставить эти отметки. Согласно MRS GREN, некоторые кристаллы, инфекционные белки, называемые прионами, и даже определенные компьютерные программы являются «живыми».

Классический пограничный случай — вирусы. «Это не клетки, у них нет метаболизма, и они инертны до тех пор, пока не сталкиваются с клеткой, поэтому многие люди (включая многих ученых) считают, что вирусы не живы», — говорит Патрик Фортер, микробиолог из Пастера. Институт в Париже, Франция.

Со своей стороны Фортерре считает, что вирусы живы, но признает, что решение действительно зависит от того, где вы решите установить точку отсечения.

Хотя в вирусах отсутствует практически все, что, по нашему мнению, необходимо для членства в клубе жизни, они обладают информацией, закодированной в ДНК или РНК. Этот план жизни, доступный каждому живому существу на планете, означает, что вирусы могут развиваться и размножаться, хотя и только путем захвата механизмов живых клеток.

Сам факт, что вирусы — как и все живое в том виде, в каком мы их знаем, — несут ДНК или РНК, заставил некоторых предположить, что вирусы должны принадлежать к нашему древу жизни. Другие даже утверждали, что вирусы служат ключом к пониманию того, как зародилась жизнь. Если это так, жизнь начинает меньше походить на черно-белую сущность, а больше на туманную величину с запутанными не совсем живыми, не совсем мертвыми границами.

Некоторые ученые приняли эту идею. Они характеризуют вирусы как существующие «на границе между химией и жизнью». И здесь возникает интересный вопрос: когда химия становится чем-то большим, чем просто суммой своих частей?

Химики: исследуя рецепт жизни

«Жизнь, как мы ее знаем, основана на углеродных полимерах», — говорит Джеффри Бада из Института океанографии Скриппса в Сан-Диего, Калифорния.Из этих полимеров, а именно нуклеиновых кислот (строительных блоков ДНК), белков и полисахаридов, строится практически все разнообразие жизни.

Бада был учеником Стэнли Миллера, половины дуэта, стоявшего за экспериментом Миллера-Юри в 1950-х годах — одним из первых экспериментов по исследованию идеи о том, что жизнь возникла из неживых химических веществ. С тех пор он вернулся к этому знаменитому эксперименту, демонстрируя, что еще больший диапазон биологически значимых молекул образуется, когда электричество проходит через смесь химических веществ, которые, как считается, существовали на исконной Земле.

Для жизни, какой мы ее знаем, может потребоваться ДНК или РНК, но как насчет жизни, если мы ее не знаем?

Но эти химические вещества не живые. Мы оказываем им такую ​​честь только тогда, когда они начинают делать определенные интересные вещи, например, убивать друг друга. Итак, что нужно для того, чтобы химические вещества совершили скачок и ожили? Ответ Бады удивителен.

«Несовершенная репликация информационных молекул ознаменовала бы происхождение жизни и эволюции и, таким образом, переход от неживой химии к биохимии», — говорит Бада.Начало репликации, а особенно репликации, которая включает ошибки, приводит к созданию «потомства» с разными уровнями способностей. Затем эти молекулярные потомки могут соревноваться друг с другом за выживание.

«Это в основном дарвиновская эволюция в молекулярном масштабе», — говорит Бада.

Таким образом, для многих химиков именно репликация — процесс, который вирусы могут выполнять только при помощи биологических клеток, — действительно помогает определить жизнь. Тот факт, что информационные молекулы — ДНК и РНК — способствуют репликации, предполагает, что они также являются важной чертой жизни.

Но определение жизни с помощью этих конкретных химических веществ не дает полной картины. Для жизни, какой мы ее знаем, может потребоваться ДНК или РНК, но как насчет жизни, если мы ее не знаем?

Астробиологи: охота на странных инопланетян

Угадать природу инопланетной жизни — непростое дело. Многие исследователи, в том числе Чарльз Кокелл и его коллеги из Британского центра астробиологии при Эдинбургском университете, используют микроорганизмы, способные выживать в экстремальных условиях, в качестве заместителей внеземной жизни.Они считают, что жизнь в других местах может обитать в совершенно иных условиях, но, вероятно, по-прежнему сохраняет ключевые характеристики жизни в том виде, в каком мы ее распознали бы на Земле.

Саган назвал углеродоцентрический взгляд на инопланетную жизнь «углеродным шовинизмом».

«[Но] мы должны непредвзято относиться к возможности найти что-то, что выходит за рамки этого определения», — говорит Кокелл.

Даже попытки использовать наши знания о земной жизни, чтобы попытаться обнаружить инопланетян, могут дать запутанные результаты.НАСА, например, считало, что у них есть хорошее рабочее определение жизни в 1976 году, когда космический корабль «Викинг-1» совершил успешную посадку на Марс, оборудованный тремя испытаниями на жизнь. Одно испытание, в частности, показало, что на Марсе есть жизнь: уровни углекислого газа в марсианской почве были высокими, что позволяет предположить, что на поверхности Красной планеты живут и дышат микробы.

Фактически, выброс углекислого газа, который наблюдатели видели, теперь почти повсеместно приписывают гораздо менее захватывающим явлениям небиологических окислительных химических реакций.

Астробиологи учатся на этом опыте и сужают критерии, которые они используют для поиска инопланетян, но пока этот поиск остается безуспешным.

Создание искусственной жизни теперь является полноценной областью науки

Возможно, астробиологам не следует слишком сильно сужать критерии поиска. Саган назвал углеродоцентричный взгляд на инопланетную жизнь «углеродным шовинизмом», предполагая, что такая точка зрения может сдерживать поиск инопланетян.

«Люди предположили, что инопланетяне могут быть на основе кремния или других растворителей [кроме воды]», — говорит Кокелл. «Были даже дискуссии о внеземных разумных облачных организмах».

В 2010 году открытие бактерий с ДНК, содержащей мышьяк вместо стандартного фосфора, взволновало многих астробиологов. Хотя эти результаты были с тех пор подвергнуты сомнению, многие все еще надеются на демонстрацию жизни, которая не следует общепринятым правилам.Между тем, некоторые ученые работают над формами жизни, которые вообще не основаны на химии.

Технологи: создание искусственной жизни

Когда-то прерогатива научной фантастики, создание искусственной жизни теперь является полноценной отраслью науки.

Он пытается получить очень широкое представление о том, что такое жизнь.

На одном уровне искусственная жизнь может вовлекать биологов в создание новых организмов в лабораториях путем сшивания частей двух или более существующих форм жизни.Но это также может быть немного более абстрактным.

Еще с 1990-х годов, когда появилось компьютерное программное обеспечение Томаса Рея Tierra, демонстрирующее синтез и эволюцию цифровых «форм жизни», исследователи пытались создать компьютерные программы, которые действительно имитируют жизнь. Есть даже команды, которые начинают изучать создание роботов с естественными чертами.

«Основная идея состоит в том, чтобы попытаться понять основные свойства всех живых систем, а не только живых систем, которые случайно встречаются на Земле», — говорит эксперт по искусственной жизни Марк Бедо из Рид-колледжа в Портленде, штат Орегон.«Он пытается получить очень широкое представление о том, что такое жизнь, в то время как биология фокусируется на реальных формах, с которыми мы знакомы».

Тем не менее, многие исследователи искусственной жизни используют то, что мы знаем о жизни на Земле, для обоснования своих исследований. Бедо говорит, что исследователи используют то, что он называет «моделью PMC» — программа (например, ДНК), метаболизм и контейнер (например, стенка клетки). «Важно отметить, что это не определение жизни в целом, а просто определение минимальной химической жизни», — объясняет он.

Может быть, то, что мы считаем существенным, действительно характерно только для жизни на Земле.

Задача исследователей искусственной жизни, работающих с нехимическими формами жизни, — создать программные или аппаратные версии этих компонентов PMC.

«По сути, я не думаю, что существует четкое определение [жизни], но нам нужно к чему стремиться», — говорит Стин Расмуссен, который работает над созданием искусственной жизни в Университете Южной Дании в Оденсе.Команды со всего мира работали над отдельными компонентами модели PMC, создавая системы, демонстрирующие тот или иной ее аспект. Однако до сих пор никто не собрал их все вместе в функционирующую синтетическую форму жизни.

«Это восходящий процесс, построение его по частям», — объясняет он.

Исследования искусственной жизни могут в конечном итоге работать в более широком масштабе, создавая жизнь, полностью чуждую нашим ожиданиям. Такое исследование могло бы помочь переопределить то, что мы понимаем под жизнью.Но исследователи еще не достигли этой стадии, говорит Бедо. «Им не нужно беспокоиться об определении всех форм жизни; может быть, они будут говорить об этом за пивом, но им не нужно включать это в свою работу», — говорит он.

Философы: пытаются разгадать загадку жизни

Итак, если даже те, кто ищет — и строит — новую жизнь еще не озабочены универсальным определением, должны ли ученые перестать беспокоиться о попытках его придумать? Так считает Кэрол Клеланд, философ из Университета Колорадо в Боулдере.По крайней мере, пока.

Человек склонен определять в терминах знакомого. Но основные истины могут быть вам незнакомы.

«Если вы пытаетесь обобщить информацию о млекопитающих, использующих зебру, какую функцию вы выберете?» она спрашивает. «Конечно, не их молочные железы, потому что они есть только у половины из них. Их полосы кажутся очевидным выбором, но это просто случайность. Не они делают зебр млекопитающих».

То же и с жизнью. Может быть, то, что мы считаем важным, на самом деле свойственно жизни на Земле.В конце концов, все, от бактерий до львов, произошло от одного общего предка, а это означает, что на нашей карте жизни во Вселенной у нас действительно есть только одна точка данных.

По словам Сагана: «Человек имеет тенденцию определять в терминах знакомого. Но основные истины могут быть незнакомы».

До тех пор, пока мы не обнаружим и не изучим альтернативные формы жизни, мы не можем знать, являются ли особенности, которые, по нашему мнению, важны для жизни, на самом деле универсальными. Создание искусственной жизни может предложить способ исследования альтернативных форм жизни, но, по крайней мере, в краткосрочной перспективе легко представить, как на любую форму жизни, придуманную внутри компьютера, повлияют наши предубеждения о живых системах.

Определение может фактически помешать поиску новой жизни.

Чтобы правильно определить жизнь, нам может потребоваться найти инопланетян.

Ирония заключается в том, что попытки дать определение жизни до того, как мы обнаружим этих инопланетян, на самом деле могут затруднить их поиск. Какая трагедия будет, если в 2020-х годах новый марсианский марсоход пролетит мимо марсианина просто потому, что он не распознает его как живого.

«Это определение действительно может помешать поиску новой жизни», — говорит Клеланд.«Нам нужно уйти от нашей нынешней концепции, чтобы мы были открыты для открытия жизни такой, какой мы ее не знаем».

Присоединяйтесь к более чем шести миллионам поклонников BBC Earth, поставив нам лайк на Facebook или подписавшись на нас в Twitter и Instagram.

Если вам понравилась эта история, подпишитесь на еженедельную рассылку новостей bbc.com под названием «Если вы прочитаете только 6 статей на этой неделе». Тщательно подобранная подборка историй из BBC Future, Earth, Culture, Capital, Travel и Autos, которые доставляются на ваш почтовый ящик каждую пятницу.

В чем смысл жизни? -Школа Жизни Статьи

]]>

Слишком настойчивое размышление о том, что может означать «смысл жизни», указывает на то, что вы несколько тяжелы, странны или просто наивны.

В наши дни люди часто говорят — иногда грустно, иногда более агрессивно и цинично, — что «жизнь просто не имеет смысла».

Для этого часто упоминаются две причины. Первая связана с религией .История гласит, что когда-то давным-давно жизнь имела ясный смысл, данный нам Богом: она заключалась в поклонении Ему и жизни в соответствии с Его велениями. Но по мере того, как религиозная вера пришла в упадок, не только якобы умер бог, но и вместе с ним — смысл, который он когда-то гарантировал.

Современная наука — вторая причина нынешнего кризиса смысла. Ученые говорят нам, что существование, возникшее в результате случайного взаимодействия химических веществ и газов, действительно имеет смысл, но он довольно мрачный, безжалостный и узкий: для людей — как и для всех других живых существ (например, амебы) — значение жизнь — это выживание и распространение своего генетического материала.Это звучит очень правдиво и в то же время явно бесполезно и меланхолично.

Здесь мы хотим поспорить следующим образом: размышлять о смысле жизни — чрезвычайно важное занятие, жизнь действительно имеет значение — и, на самом деле, есть ряд практических шагов, которые мы можем предпринять, чтобы гарантировать, что мы в конечном итоге ведение жизни с максимальной осмысленностью.

Мы должны начать с утверждения, что в жизни нет смысла помимо того, что мы можем найти сами как вид.Звезды, священные книги или последовательности ДНК не записывают никакого объективного значения.

Что, кажется, побуждает людей жаловаться на бессмысленность жизни, так это особые виды несчастья. Давайте рассмотрим несколько центральных примеров:

— Вы состоите в отношениях, но интенсивность, которую вы испытывали вначале, давно прошла. Кажется, вы больше не говорите ни о чем важном, не разделяете уязвимых чувств и идей. Это кажется, как вы выразились, «бессмысленным».Или вы одиноки, и, хотя у вас много друзей, каждый раз, когда вы их видите, разговор кажется поверхностным и тривиальным.

— Вы учитесь в университете, чтобы получить степень. Вы записались на курс отчасти потому, что часто не понимаете, кто вы и чего хотите. Вы думали, что чтение книг и посещение лекций прольют свет на вещи, но эти темы скучны и не связаны с вашим замешательством. Вы жалуетесь, что это бессмысленно.

— Вы работаете в крупной прибыльной компании и зарабатываете приличную сумму каждую неделю, но, по большому счету, работа не кажется важной.Под этим вы имеете в виду две вещи: то, что вы, кажется, не сильно меняете чью-либо жизнь, а также то, что в вас нет глубокой части, которую вы могли бы привнести в свою работу или включить в нее. С таким же успехом это может сделать робот.

Исходя из этого, мы можем начать экстраполировать теорию значения.

Значение можно найти, в частности, в трех видах деятельности: Связь, Понимание, и Обслуживание.

Давайте сначала посмотрим на связь .Мы по своей природе изолированные существа, и кажется, что некоторые из наших наиболее значимых моментов связаны с примерами связи: например, с любовником, когда мы раскрываем свое интимное физическое и психологическое «я» или когда мы завязываем дружеские отношения, если это существенно. можно делиться правдой о наших жизнях. Или в путешествии в новую страну, когда мы заводим разговор с незнакомцем и чувствуем захватывающее чувство победы над языковыми и культурными барьерами. Или когда нас трогают книги, песни и фильмы, в которых затрагиваются глубоко наши собственные эмоции, но которые мы никогда раньше не были свидетелями так ясно и красиво экстернализированными.

Тогда есть смысл, который появляется через понимание . Речь идет об удовольствии, которое можно испытать всякий раз, когда мы исправляем замешательство и недоумение по поводу самих себя или мира. Мы можем быть научными исследователями, экономистами, поэтами или пациентами психотерапевтов; Удовольствие от нашей деятельности проистекает из общей способности отображать и осмысливать то, что когда-то было болезненно незнакомым и странным.

В-третьих, есть сервис . Одна из самых важных вещей, которые мы можем сделать, — это служить другим людям, пытаться улучшить их жизнь, либо устраняя источники страданий, либо создавая новые источники удовольствия.Таким образом, мы можем работать кардиохирургами и каждый день осознавать значение своей работы или же быть в компании, которая вносит скромные, но реальные изменения в жизнь людей, помогая им лучше выспаться, находя ключи или восхищая их эстетикой. с элегантной мебелью или гармоничными мелодиями. Или же мы можем служить друзьям или нашим семьям, или, возможно, самой Земле. Нам часто говорят считать себя эгоистичными по своей природе. Но некоторые из наиболее значимых моментов наступают, когда мы преодолеваем свое эго и ставим себя на службу другим — или планете.Следует добавить, что для того, чтобы служение было значимым, оно должно соответствовать нашим исконным, искренним интересам. Не для всех важны медицина или социальная работа, балет или графический дизайн. Это случай того, чтобы знать о себе достаточно, чтобы найти свой конкретный путь к служению.

Вооруженные такими идеями, мы можем двигаться к определению не что иное, как смысл жизни. Смысл жизни в том, чтобы стремиться к человеческому процветанию через общение, понимание и служение.

Чтобы иметь значимую жизнь, мы также можем видеть, что определенные вещи должны быть в игре.

Нам нужны отношения с другими людьми: не обязательно романтические (в нашем обществе это слишком преувеличено), а какие-то связи, в которых важные вещи делятся. Конечно, это могут быть отношения с книгами или песнями.

Нам также нужна культура, способствующая пониманию себя и мира. Враги этого включают в себя окружение СМИ, распространяющих хаотическую информацию, или академическую среду, поощряющую мертвые, бесплодные расследования.

И, наконец, нам нужна хорошая работа, что означает мир, наполненный предприятиями и организациями, ориентированными не только на прибыль, но и на помощь и подлинное улучшение человеческого рода. Кроме того, нам нужно помочь людям обнаружить свою особую внутреннюю «мелодию», которую они могут вложить в свою работу, чтобы люди не просто служили сами по себе, но служили таким образом, который отвечал бы их искренним интересам.

К сожалению, на пути к осмысленной жизни существует множество препятствий.В области общения: это такие вещи, как чрезмерный упор на секс, недооценка дружбы, отсутствие добрососедства или отсутствие культуры воспитания. Кроме того, на внутреннем уровне ошибки в эмоциональном программном обеспечении человека заставляют его бояться сближаться с другими.

Что касается понимания, то это отсутствие хороших медиа, подозрение к самоанализу и психотерапии, а также напыщенный и разрозненный академический мир.

А в сфере обслуживания это чрезмерно преувеличенная забота о деньгах в частных лицах и компаниях, которая ставит упор на финансовую выгоду, а не на подлинные потребности других.Это слишком большие системы, в которых человек теряется и не видит воздействия своей работы. А внутренне это может быть связано с внутренней робостью, снобизмом или менталитетом следования за стадом, который мешает должным образом познать себя и свои подлинные таланты.

Чтобы построить более осмысленный мир, мы должны сделать упор на эмоциональное воспитание, на сообщество, на культуру самоанализа и на более честный вид капитализма.

Возможно, у нас еще нет значимой жизни, но важно подтвердить, что концепция значимой жизни в высшей степени правдоподобна и что она включает элементы, которые можно четко обозначить и за которые можно постепенно бороться.

Понятие «жизнь» в биологических трактатах Аристотеля — дипломная работа

• Научный руководитель: Бугай Д. В.
• Автор: Гусев М.А.
• Тип: Специалист
• Организация, в которой проходила защита: МГУ имени М.В. Ломоносова
• Год защиты: 2012
• Аннотация: На основе анализа биологических воззрений Эмпедокла, Анаксагора и Демокрита нам удалось установить тот спектр значений, который имел комплекс понятий, служащий для описания феномена жизни (т.е. понятия процесса жизни, живого существа и т.п.). Мы выяснили, что понятие «жизнь» в системах названных «досократиков» связано, с одной стороны, с описанием живого организма, особенностей его строения и функций, таких как рост, дыхание, произведение себе подобного и т.д., т.е. с различными видами движения живой материи. Происхождение и существование жизни непосредственно встроено в Космос, связано с космогоническим процессом, и живой организм отражает в своем развитии и строении устройство мирового Целого. С другой стороны, у исследуемых нами мыслителей можно обнаружить традиционное представление о живом существе как об одушевленном, т.е. имеющем в себе специфический источник движения. Однако, традиционные воззрения интерпретируются у этих мыслителей в свете основных представлений их философии. Принцип жизни присутствует в теле как определенная субстанция, которая регулирует все жизненные процессы. И именно те эффекты, которые производит в живом теле действие этого источника движения, обозначаются собственно как «жизнь». Но у данных мыслителей можно обнаружить также идею, что принцип жизни производит не только биологические, но и все психические феномены конкретного живого существа. Источник жизни понимается также как интеллектуальное начало. Поэтому, как было показано в нашем исследовании, психические феномены приписываются и растениям, которые обозначаются, в связи с этим, понятием собственно «животных». Таким образом, понятие «жизнь», насколько можно утверждать это исходя из различных реконструкций биологических воззрений Эмпедокла, Анаксагора и Демокрита, обозначает все те процессы, которые производит жизненная субстанция в органическом теле. Именно этот круг воззрений, на наш взгляд, и является тем контекстом, который повлиял на формирование биологической методологии Аристотеля. Для того, чтобы расширить перспективу производимого нами анализа мы привлекли также диалог Платона «Тимей», где, на наш взгляд, влияние философии на естественнонаучные воззрения великого мыслителя можно обнаружить в наиболее явном виде. С одной стороны, представления Платона о живом существе формируется в русле идей «досократиков», которые подверглись определенной модификации в медицинской традиции. Но в плане нашего исследования особый интерес представляет то новое измерение понятия «жизнь», которое оно обретает в свете платоновской философии. А именно, мы выясняем, что все одушевленные существа, и весь Космос как «живое», являются таковыми не только в силу специфики своего строения и присутствия в них «движущей себя причины движения», т. е. души. Быть живым, указывает Платон, значит быть причастным идее жизни. Все живые существа, таким образом, имеют сущность быть живыми, которая является и формой их бытия. Эту сущность Платон называет «живым-в-себе», и она оказывается той умопостигаемой парадигмой, в перспективе которой Демиург творит весь телесный Космос и все виды живых существ. Таким образом, все наличное бытие является проекцией этого интеллигибельного живого в материю. Для нас в этом сюжете наибольшую важность представляет «умопостигаемый» аспект понятия жизнь. Уровни диалектического развертывания содержания идеи жизни соответствуют наличным родам и видам живых существ в Космосе. Исследование конкретных форм жизни приобретает диалектический, логический характер. Живое, таким образом, не является у Платона случайным эффектом движения материи, как это было у досократиков, а имеет свою умопостигаемую сущность, которая доступна философскому исследованию. Хотя сам Платон не осуществил развернутого изыскания в этом направлении, этот аспект его представления о понятии «жизнь» будет играть значительную роль в биологии Аристотеля. Во второй части нашего исследования мы переходим непосредственно к Аристотелю, согласно обозначенным нами задачам. А именно, на основе детального изучения второй книги трактата «О душе» и привлекая материал других сочинений биологического корпуса мы пытаемся прояснить, какое значение обретает понятие «жизнь» в свете основной метафизической терминологии Аристотеля. Фоном для производимого нами анализа является идея о том, что и весь биологический «проект» Аристотеля, и даже его психология имеют фундаментом представление о природе как о комплексе различных типов движения, или направлений развития. Это позволяет нам обозначить более широкий контекст истолкования собственно биологической и психологической терминологии. Отталкиваясь от интерпретации определения души как «первой энтелехии (осуществленности) органического тела» мы показываем, что в перспективе вводимого Аристотелем различения двух степеней актуализации, понятие «жизнь» скорее можно связать с представлением об энергии как таковой, т. е. совершенной деятельности, действительной актуализации пребывающих в потенции способностей. Но понятие энергии (energia) для Аристотеля не является чисто метафизическим, а, как показывает само устройство данного термина, может быть связано с определенным делом, занятием (ergon). Т.е. энергию в собственном смысле можно представить как актуализацию наличной способности в процессе выполнения ею определенного дела. Такая трактовка, на наш взгляд, является продуктивной для истолкования понятия жизнь. Как мы обнаруживаем это у Аристотеля, определение «жизнь» он применяет к широкому спектру феноменов: от собственно процесса роста и питания, через ощущение и перемещение вплоть до мышления. Но все эти процессы могут быть также представлены как совершение различных типов движения, как оно понимается в «Физике». В связи с этим мы переходим к анализу некоторых из выделенных Аристотелем «способностей», или сил души. Названные нами феномены оказываются проявлениями различных способностей души, и, как мы считаем, именно актуализацию и наличную задействованность этих возможностей Аристотель определяет как «жизнь». Необходимость живого организма сохранять себя, т.е. поддерживать свое существование как природного тела, выражается в постоянной актуализации, по крайней мере, основных его способностей, а именно питания и роста. Поэтому, как мы считаем, Аристотель указывал, что живое существо (т.е. составленное из материи и формы) является таким природным телом, которое постоянно выполняет определенное дело, реализует свои возможности на основе сложного органического состава. Именно поэтому, на наш взгляд, понятие «жизнь» в биологии Аристотеля наиболее продуктивно связать с понятием «энергии», которая не является только формой, или только материей, но действительностью той вещи, которую они образуют. Действительностью и бытием живого существа и является сама жизнь.
• Добавил в систему: Бугай Дмитрий Владимирович

Понятие сущности жизни

Имеется большое число определений понятия «жизнь», которые отражают различные подходы. Многочисленные определения сущности жизни можно свести к трем основным:

1. Согласно первому подходу, жизнь определяется носителем её свойств (например, белком)
2. Согласно второму подходу, жизнь рассматривают как совокупность специфических физико-химических процессов.
3. Согласно третьему подходу — необходимо определить минимально возможный набор обязательных свойств, без которых никакая жизнь невозможна.

Русский ученый М.В. Волькенштейн дал такое определение понятию жизнь: «Живые тела, существующие на Земле, представляют собой открытые, саморегулирующиеся и самовоспроизводящиеся системы, построенные из биополимеров — белков и нуклеиновых кислот». [9, с.16]

Согласно взглядам М. Биша, который являлся одним из основоположников танатологии, жизнь — это совокупность явлений, сопротивляющихся смерти. [11]

С точки зрения второго начала термодинамики, жизнь — это процесс или система, вектор развития которой противоположен по направлению остальным, «неживым» объектам вселенной, и направлен на уменьшение собственной энтропии. [6, с.85]

В. Н. Пармон дал такое определение: «Жизнь — это фазово-обособленная форма существования функционирующих автокатализаторов, способных к химическим мутациям и претерпевших достаточно длительную эволюцию за счёт естественного отбора». [12]

Озангер и Моровиц говорили, что жизнь есть свойство материи, приводящее к сопряженной циркуляции биоэлементов в водной среде, движимая, в конечном счете, энергией солнечного излучения по пути увеличения сложности. [10]

Существуют помимо приведенных выше и кибернетические определения жизни. По определению А. А. Ляпунова, жизнь — это «высокоустойчивое состояние вещества, использующее для выработки сохраняющих реакций информацию, кодируемую состояниями отдельных молекул». [7, с.9]

Существует и физиологическое определение жизни, данное в 1929 году А. Ф. Самойловым, который говорил, что жизнь — это замкнутый круг рефлекторной деятельности. [10] Разрыв данного круга в любом его месте (состояние «комы») означает резкое ограничение параметров жизни или даже отсутствие жизни. Сейчас можно несколько расширить данное понятие и указать причины, от которых зависит данный «замкнутый круг». А именно: состояние внешней среды, «власти воли» индивидуума, внутренних вегетативных начал организма, неподвластных «власти воли». Отметим, что понятие «власть воли» так же введено в научное обращение А. Ф. Самойловым.

Жизнь качественно превосходит другие формы существования материи в отношении многообразия и сложности химических компонентов и динамики протекающих в живом превращений. Живые системы характеризуются гораздо более высоким уровнем структурной и функциональной упорядоченности в пространстве и во времени.

Живые системы обмениваются с окружающей средой энергией, веществом и информацией, являясь, таким образом, открытыми системами. При этом, в отличие от неживых систем, в них не происходит выравнивания энергетических разностей и перестройки структур в сторону более вероятных форм, а непрерывно происходит работа «против равновесия».

В науке существует 3 подхода в изучении сущности и происхождения жизни:

1. Биологический. Изучает закономерности развития живого , а также закономерности усложняющегося развития органических существ. Именно биология изучает и раскрывает законы возникновения и развития из простейшего, так называемого, «белкового тела» многообразных живых существ, от одноклеточных до многоклеточных, также законы онтогенетического развития организмов из простейших зародышевых зачатков.
2. Физико-химический. Изучает физические и химические  процессы, которые протекают в организмах, вплоть до молекулярного и атомарного уровней; также выясняет строение белков и прочих веществ, входящих в состав живых систем, и их биологическую роль.
3. Кибернетический. Изучая типы взаимодействий, передачи информации, ее переработки, отражения, ответной реакции на внешнее воздействие, кибернетика гораздо основательнее выявила функциональную общность между живыми и неживыми системами.

Этим направлениям присущи специфические подходы к решению проблемы сущности жизни. Они показывают, что одна из характерных черт развития современной науки – взаимодействие ее различных отраслей при изучении явлений жизни.

Существенные изменения в науке в познании сущности жизни заключаются в том, что часть вопросов этой проблемы перешла из сферы философии в сферу естествознания. Проблема выяснения сущности жизни остается не только философской, но и становится естественнонаучной.

Вопросы сущности жизни, которые на одном уровне науки решались благодаря философским методам, выводились логическим путем, на другом уровне решаются естественнонаучными методами, в их числе экспериментальный метод. При этом сам ход развития науки выдвигает новые философские проблемы.

Выделяют 4 группы философских вопросов сущности жизни:

1. Первая группа обусловлена возникновением потребности обобщения знаний о явлениях жизни, накопленных фактов, появившихся идей и дальнейшей разработки общего понятия сущности жизни и частных понятий критерия сущности жизни, материального субстрата жизни и прочего.
2. Вторая группа возникает в связи с необходимостью выяснения соотношения биологической формы движения материи с другими, а также «механизм» перехода низших форм движения материи в более высокую, низших уровней интеграции в те, с которыми неразрывно связана органическая жизнь.
3. Третья группа возникла как следствие необходимости оценки роли методов физики и химии в познании сущности жизни, взаимодействие методов этих наук с методами биологии, соотношения методов биологии с методами математики, роли методов кибернетики в познании жизни, роли эксперимента и моделирования в познании сущности жизни, взаимосвязи экспериментальных методов и моделирования с описательным, сравнительным и историческим методами в познании жизненных явлений, соотношения между общим методом науки – материалистической диалектикой и методами частных наук.
4. Четвертая группа связана с необходимостью критики идеалистических и механистических теорий сущности и происхождения жизни на Земле. Эта группа возникает не только из-за социальных мотивов, но и в связи с самим процессом научного познания. [8, с.300-305]

Сама постановка проблемы сущности жизни в современном естествознании и философии логически ведет к вопросу о том, какое содержание вкладывается в эту проблему. Каковы же критерии сущности жизни?

В.И. Ленин в “Философских тетрадях” писал: “Мысль человека бесконечно углубляется от явления к сущности, от сущности первого, так сказать, порядка, к сущности второго порядка и т.д. без конца” [4, с.227]

Данное положение Ленина имеет двоякую трактовку. Одни говорят, что высказывание относится только к процессу познания, а другие считают, что и сами сущности вещей имеют различные порядки. Но нам кажется, она требует ответа на вопрос, что представляет собой сущности первого, второго и последующих порядков.

Жизнь представляет собой сложную, многокачественную природу самих жизненных явлений. Жизнь представляет собой единство разнокачественных форм движения материи — физической, химической и биологической. Данные формы в своём единстве составляют ограниченную жизнь. Различные формы жизни находятся в соотношении типов простого т сложного, низшего и высшего.

На эту сторону познания сущности жизни обратил внимание В.А. Энгельгардт: одна их характерных особенностей биологического исследования – это расчленение в познании сложности реакции живого целого соответственно его собственной расчлененности, существующей в объективной действительности.

Сущность жизни отражает внутреннее, глубинное, устойчивое и постоянное в развитии ограниченной материи, так же выражается посредством явлений, тогда как явление выступает прямо, непосредственно. Сущность главная в предметах и процессах. Она составляет их основу, определяет характер явлений.

Кроме того, нужно отметить, что сущность жизни изменяется, развивается, а с ее развитием меняются и внешние формы её проявления. Одни явления исчезают, а на смену им приходят новые. Но многие явления включаются в единое целое. Каждому этапу развития сущности жизни присущи свои явления.

Понятие жизни, прежде всего, выступает в качестве того общего, что объединяет всё великое многообразие форм жизни различных уровней и ступень ее организации. В нашей естественнонаучной и философской литературе утвердилось понятие сущности жизни, сформулированное Ф. Энгельсом. Однако он в то время писал: “Наша дефиниция жизни, разумеется, весьма недостаточна, поскольку она далека от того, чтобы охватить все явления жизни, а, напротив, ограничивается самыми общими и самыми простыми среди них. Все дефиниции имеют в научном отношении значительную ценность. Чтобы получить исчерпывающее представление от жизни, нам пришлось бы проследить все формы ее проявления, от самой низшей до наивысшей.” [5, с.84]

В последнее время некоторые учёные предпринимают попытки сформировать новые понятия сущности жизни. Все они либо крайне громоздки, либо однотипны. Каковы же должны быть основы и направления в этом деле? Следует ли улучшать понятие сущности жизни?

Это сложная философская, логическая и естественнонаучная проблема. Определяя сущность жизни, как способ существования белковых тел, Ф. Энгельс пояснил, что белковое тело им понимается в смысле химии его времени, которые этим термином охватывала все тела. Но Энгельс писал, что этот термин неудачен.

Новое понятие сущности жизни должно включать в себя в самой общей форме все важнейшие достижения науки. Учёные различных стран выдвигали свои определения сущности жизни, но они никогда не подвергались философскому анализу. Вообще основой для одних служит вещественный признак (белковые тела), а для других — различные функциональные признаки. Таким образом, появляется вопрос, какой признак должен быть положен в основу дефиниции сущности жизни – вещественный, функциональный или же какой-нибудь другой. Но при формулировании понятия сущности жизни не следует стремиться к охвату всей совокупности её проявлений, а надо стремиться охватить в ней только наиболее существенные, наиболее специфические её стороны.

У кибернетиков и математиков получило развитие функциональное определение понятия жизни. Данное определение органической жизни слишком широко, гипотетично. В связи с поисками сходства живого и неживого стирается вся грань между ними, не учитывается специфика биологических явлений, материальный её носитель.

Таким образом, само определение сущности жизни тесно связано с вопросом о том, какой из уровней эволюции материи ассоциируется с биологическим развитием, когда количественные изменения неограниченной материи приводят к возникновению нового качества, которое мы называем ограниченной жизнью.

Жизнь как категория гуманитарных наук Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ВЕСТНИК ЮГОРСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА

_2016 г. Выпуск 1 (40). С. 130-138_

УДК 101

ЖИЗНЬ КАК КАТЕГОРИЯ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК

Т. В. Козырева

Категория «жизнь» меняет свое содержание в зависимости от области применения. В биологических науках жизнь понимается как одна из форм существования материи, осуществляющая обмен веществ, регуляцию своего состава и функций, обладающая способностью к размножению, росту, развитию, приспособляемости к среде — в целом воспроизведением в соответствии с наследственной программой. В социальных и гуманитарных науках это понятие приобрело культурно-исторические и философские значения, в которых на первый план выходят интуитивно постигаемые первичность жизненной реальности, ее темпо-ральность, событийность и непрерывность течения.

Обращение к жизни как феномену культуры и истории обусловлено, во-первых, необходимостью постижения изначального опыта восприятия реальности и выявления непосредственного, дорефлексивного знания, предшествующего разделению на субъект и объект, во-вторых, осознанием недостаточности, неполноты абстракции чистого сознания — логической конструкции, в конечном счете лишающей человека познающего тех связей, которые соединяют его с реальным миром, в-третьих, стремление рассматривать человека как целое, в-четвертых, попытка при помощи понятия жизни построить целостное видение мира, в основе которого она находится.

Обращение к феномену жизни в гуманитарных науках, стремление осмыслить жизнь в ее социокультурном значении предполагает расширение сферы рационального за счет поиска новых форм рациональности, не сводящихся к «образцам» интеллектуального опыта естествознания. За этим стоит обращение к философским размышлениям, поэзии, филологии и истории, гуманитарному и художественному знанию в целом, использующих духовный, чувственный и эстетический опыт человека. В результате такого переосмысления «жизни» происходит введение новых типов и соответственно понятий и средств концептуализации, а также порождение новых форм иррационального и принципов перехода его в рациональное.

Для философов понятие жизни хотя и было значимо и необходимо, но не являлось самоцелью и скорее служило другим, различным для каждого из этих философов задачам. Рассмотрим концепции отдельных философов.

Одним из ведущих исследователей понятия «жизнь» является немецкий философ и историк культуры В. Дильтей. Он вводит это понятие, разрабатывая методологию исторического познания, наук о культуре. Он стремится к «человеку как целому», в многообразии его сил и способностей, как «воляще-чувствующе-представляющему существу». Вернуть целостного человека в науки о духе и в познание в целом возможно лишь через обращение к жизни, данной во внутреннем опыте как нечто непосредственное и целостное.

Необходимо начать с первичного способа конструирования реальности. Познание всегда имеет дело с реальностью конституированной, осмысленной в актах жизнеосу-ществления. Логическая очевидность, последовательность умозаключений всегда вторичны по отношению к целокупности жизненных отношений, в которых создается мир, доступный познанию. Объективное познание внешнего мира всегда может быть спорным, суждения о том, что лежит в основе явлений, всегда носят гипотетический характер. В познании необходимо опираться на несомненное и истинное.

Дильтей руководствовался главным принципом — познать жизнь из нее самой и стремился представить мышление и познание как внутренне присущие жизни, полагая, что в ней самой формируются объективные структуры и связи, с помощью которых осуществляется ее

саморефлексия. Для Дильтея философия — это «рефлексия жизни на самое себя», а переживание, чувство жизни, жизненный опыт, жизненное отношение обозначают «внутреннее восприятие нашей души», «самодостоверность внутреннего опыта» — единственный прочный и неприкосновенный фундамент.

Дильтей принимает в качестве метода опыт, в котором каждая составная часть абстрактного мышления соотносится с целым человеческой природы, как она предстает в языке и истории. Важнейшими составляющими нашего образа действительности и нашего познания ее являются, по существу, «живое единство личности, внешний мир, индивиды вне нас, их жизнь во времени, их взаимодействие» [1: 272].

Основополагающим для всех определений жизни, по Дильтею, является ее темпораль-ность, проявляющаяся в «течение жизни», одновременности, последовательности, временного интервала, длительности, изменения.

Содержание нашей жизни определяет переживание времени как беспрестанное движение вперед, в котором настоящее становится прошлым, а будущее — настоящим. Собственно, настоящего никогда не существует, мы лишь переживаем как настоящее то, что только что было. Время существует только в единстве с содержанием — наполняющей его человеческой деятельностью, историей и культурой. Никакая интроспекция не может постичь «живое время», его сущность, человек познает себя и других через понимание и только в истории, а не посредством интроспекции.

Жизненный процесс, по Дильтею, состоит из внутренне связанных друг с другом переживаний как особого рода действительности, которая существует не в мире, но во внутреннем наблюдении, в сознании самого себя. Каждое отдельное переживание соотнесено с «Я», во всем духовном мире мы находим связность — категорию, возникающую из жизни, являющуюся структурой, связывающую переживания.

Духовная жизнь возникает на почве физического мира и является высшей ступенью эволюции, предполагая связные переживания. Но с переживанием мы уже переходим из мира физических феноменов в сферу духовности и тем самым в область наук о духе. В целом, знание о духовном мире складывается из взаимодействия переживания, понимания других людей, исторического постижения субъектов истории, из объективного духа.

Способы понимания различаются в зависимости от типа проявления жизни.

К первому отнесены образования мысли, в частности, понятия и суждения, которые высвобождены из переживания, а понимание направлено только на содержание мысли и ничего не говорит о скрытой подоснове и полноте душевной жизни.

Другой тип проявления жизни — поступок, в котором следует отличать состояние душевной жизни, выражающееся в поступке, от жизненной связи, в которой коренится это состояние. Поступок выражает лишь часть нашего существа, возможности которого он своим свершением уничтожает, и, соответственно, поступок также высвобождается из подосновы жизненной связи.

Наконец, существует такое проявление жизни, как выражение переживания, которое относительно душевной связи может сказать больше, чем интроспекция. Выражение переживания «поднимается из глубин, не освещенных сознанием» и оценивается не в познавательных оценках «истинно» или «ложно», но с позиций правдивого или неправдивого суждения. Именно на границе между знанием и действием открываются глубины жизни, недоступные наблюдению, рефлексии и теории.

Различные типы проявлений жизни и их своеобразное сочетание определяют тот факт, что каждая жизнь имеет свой собственный смысл, а непосредственным выражением осмысления жизни становится биография, наиболее «инструктивная» форма, в которой представлено понимание жизни. Это «праклеточка истории», в которой ход жизни осознается самостью в последовательности, и исторические категории вырастают из нее.

Дильтей озабочен проблемой «непроницаемости» жизни для познания, он осознает, что естествознание обладает своим «всеобщим схематизмом» в понятии причинности, господствующей в физическом мире и в специфической методологии, и стремится разработать иные категории, необходимые для новой методологии, определения нашего отношения к жизни через понимание. Это категории значения, ценности, цели, развития и идеала, причем «значение», имеющее непосредственную связь с пониманием, — это всеохватывающая категория, благодаря которой постигается жизнь как целое. Она характеризует отношение элементов жизни к целому, коренящемуся в сущности жизни. Любой жизненный план как знак особого рода — это выражение понимания значения жизни, и можно даже провести аналогию с конструированием смысла и значений слов и предложений при конструировании значения элементов жизни из их взаимосвязи.

Особыми возможностями познания жизни обладает поэзия, которая связана с «комплексом действий жизни», с переживаемым или понимаемым событием. Поэт вновь создает в своих переживаниях отношение к жизни, утраченное при интеллектуальном подходе и под воздействием практических интересов. Глубины жизни, недоступные наблюдению и рассудку, извлекаются на свет. В поэзии не существует метода понимания жизни, явления жизни не упорядочены, она становится непосредственным выражением жизни как свободное творчество, придающее зримое событийное выражение значимости жизни.

В отличие от поэта историк, также стремящийся познать жизнь, выявляет и упорядочивает взаимосвязь действия, осознает реальный ход событий жизни. Здесь выясняется очень важный момент: проявления жизни одновременно предстают как репрезентация всеобщего. История обнаруживает себя как одна из форм проявления жизни, как объективация жизни во времени, организация жизни в соответствии с отношениями времени и действия -никогда не завершаемое целое.

Исследователи идей Дильтея подчеркивают, что в отличие от других философов жизни он совершенно определенно рассматривал жизнь в качестве жизнеосуществления под углом зрения истории культуры и общественно-исторической деятельности, полагая при этом, что она первична по отношению к эпистемологическим конструкциям.

Гуссерль подходит к проблеме жизни в связи с проблемой кризиса европейского человечества как кризиса науки, философии, привычной формы рационализма. Естествознание как наука, полагал Гуссерль, ничего не может сказать нам о наших жизненных нуждах, о смысле или бессмысленности всего человеческого существования. Наука утрачивает свою жизненную значимость, поскольку забыт смысловой фундамент естествознания. Для познания социальной реальности, повседневной жизни Э. Гуссерль вводит понятие «жизненного мира». Он критикует философию Нового времени за то, что она, по существу, отождествила познание с его частным, хотя и важным видом — научным познанием, тогда как познание во всей его широте включает «разум и неразумное, несозерцаемое и созерцаемое», различные акты веры. Гуссерль полагает, что европейский рационализм Нового времени страдает односторонностью. Он вытеснил духовное, смысловое начало из области научного познания. Возможность преодоления кризиса видится Гуссерлем в создании новой науки о духе. Предметом этой науки должен выступать жизненный мир, от которого зависит научное познание как от фундаментального слоя сознательной деятельности.

«Жизненный мир» — это мир «субъективно-соотносительного», в котором присутствуют наши цели и устремления, обыденный опыт, культурно-исторические реалии, не тождественные объектам естественно-научного анализа. Гуссерль пытался переосмыслить существующее отношение к миру и открыть сферу так называемого дотеоретического опыта. Жизненный мир — мир донаучной жизни с ее хаосом неупорядоченных созерцаний, с ее первичными обыденными структурами пространственности и временности, догадками, суевериями и предвосхищениями.

Жизненный мир — ценностная основа всех идеальных образований и теоретических конструкций науки. Например, у древних греков, по Гуссерлю, был свой жизненный мир, свое изначальное видение действительности, природы, которая вовсе не была природой в современном естественно-научном смысле. Исторически, окружающий греков мир — не объективная реальность, в нашем смысле, а их представления о мире, их собственная субъективная ценность со всеми принадлежащими сюда смыслами и значениями, со всеми их богами, демонами и т. д.

Жизненный мир — «глухая скрытая атмосфера» основополагающих ценностей, горизонт всех смыслов и возможностей сознания, априорных структур допредикативного опыта, из которых вырастают ценности культуры, научные конструкции, философские установки.

Проблема «объективно-истинного» мира — проблема вторичных и специальных интересов. Жизненный мир имеет объективность совершенно другого рода, которая раньше игнорировалась и не принималась в расчет позитивными науками как нечто субъективное, аморфное, подлежащее преодолению. В частности, центральной проблемой жизненного мира становится проблема живого осмысленного созерцания, рассматриваемого современной наукой как неопределенное и смутное понятие, как нечто малоценное по сравнению с общезначимостью логического. На самом деле, очевидности логики научного познания нуждаются в очевидностях жизненного мира, в жизненно-мировых априори как более ранних и более универсальных. Только возвращение, «откапывание» из-под более поздних пластов мира этих жизненно-мировых априори может дать действительно радикальное и подлинно научное обоснование современных объективно-логических наук, вернуть питательную почву современной культуре в целом, открыть возможности построения других картин мира, других перспектив и возможностей развития культуры. «Гуссерль, — писал Сартр по поводу открытия жизненного мира, — возродил исполненный эмоционального воздействия мир пророков и художников. Утверждая неподатливость, нерастворимость мира в сознании, он вернул вещам их могущество и чары» [2]. Феноменология предлагает целую «мировую схематику», она различает ряд миров:

а) мир научной объективности;

б) многочисленные миры, обусловленные специфичными донаучными интересами: мир бизнесмена, плотника и т. д.;

в) дообъективный мир восприятия, мир непосредственных переживаний и интуитивно полагаемых ориентиров, предвосхищающих дальнейший опыт;

г) жизненный мир в полном смысле этого слова как горизонт, в котором даны и конституируются другие миры — совокупность априорных структур, предопределяющих образчики любого опыта, «архетипы» пространственности и временности, горизонтности и историчности, присущие любой культуре.

Рациональное знание, раскрывающее мир как систему объектов, скорее заслоняет от нас подлинный мир. Научная картина мира, будучи лишь осадком целостного творческого проникновения, убивает вечную свежесть, красоту и новизну мира.

Стремление обратиться к «точке зрения жизни», особенно проявившееся в поздней философии Гуссерля, привело к постижению «жизни сознания», его отдельных переживаний, а также скрытых, имплицитных интенциональностей сознания как целостности во всей ее бытийной значимости. Но, по существу, речь шла уже не столько о сознании или субъективности, сколько о выходе за пределы сознания к универсальной деятельности — «действующей жизни». Основатель феноменологии сделал возврат к жизни универсальной философской темой, не сводимой к методологическим проблемам наук о духе. «Жизненный мир» и смыс-лополагание как основа всякого опыта изменили представление о понятии научной объективности, представшей как частный случай. Обращение к «деятельной жизни», по существу, свело на нет противоположность между природой и духом. Используя понятие «жизнь», Гуссерль стремился преодолеть наивность и мнимость противоречий идеализма и реализма,

показать внутреннюю сопряженность субъективности и объективности как «взаимосвязи переживаний», что говорит о его общности с Дильтеем в стремлении к «конкретности жизни».

Хайдеггер исследовал проблему жизни в период работы над своим главным трудом «Бытие и время», анализируя «суть тенденции Дильтея» (кассельские доклады, 1925), не оцененной в то время философами. Проблема смысла человеческой жизни — одна из фундаментальных проблем всей западной философии, но что это за действительность — жизнь? Ответ на этот вопрос и становится для Хайдеггера определяющим при рассмотрении проблемы в целом. Человек — это такой способ бытия, для которого может быть поставлен вопрос о смысле этого бытия. Бытие, которое обладает способностью вопрошать о бытии вообще, есть дазайн. Да-зайн — это сокровенная способность в человеке, которая понимает бытие вообще. «Дазайн» дословно переводится как «вот-бытие», «здесь-бытие». Обычный его философский и обиходный смысл — «существование», «экзистенция» так оно и переводится на русский язык.

Хайдеггер стремился подчеркнуть отличие «здесь-бытия» от понятия «субъекта», поскольку последний характеризуется как противоположность объекту; «здесь-бытие», напротив, являет собой некую нерасчлененную целостность субъективного и объективного. Здесь-бытие — своя возможность. Экзистенция — «бытие-при-внутри-мировом-сущем» призвана у Хайдеггера выразить способ отношения к вещам как к спутникам человека в отведенном ему «конечном» отрезке жизни и способ отношения к ним не как к наличным, предполагающий дистанцию между человеком и вещью, а как к «сподручным». Интимное отношение к вещи как к чему-то родному, согретому человеческим теплом и потому отдающему это тепло обратно человеку, противопоставляется Хайдеггером современному способу «орудования» вещами, который подытоживается в понимании вещественного начала как « сырья» и «техники».

Хайдеггер стремится прояснить в человеке феноменологически определяемые бытийные характеристики, увидеть человеческое бытие таким, каким являет оно себя в «повседневном здесь-бытии». Изначальная данность здесь-бытия в том, что оно пребывает в мире. Жизнь и есть такая действительность, которая пребывает в этом мире, причем так, что она обладает этим миром. Всякое существо обладает окружающим миром не как наличествующим рядом, но как раскрытым, развернутым для него. Жизнь и ее мир никогда не бывают рядоположенными, жизнь обладает своим миром. Каким образом мир дан? Первоначально не как объект теоретического познания, но как окружающий мир, предметы — первично это не объекты теоретического познания, а вещи, с которыми мы имеем практические отношения. Существование жизни здесь определяется сосуществованием других действительностей с тем же бытийным характером — это другие люди. Человек в повседневности не принадлежит самому себе. «Бытие-в-мире — это совместное бытие друг с другом»; «я ближайшим образом и прежде всего дан мне самому», «попадаюсь навстречу самому себе».

Можно ли путем такого описания прийти к понятию жизни и как мое собственное здесь-бытие может быть дано в целом? Хайдеггер видит в этом проблему, так как если жизнь предстала в целом, как готовая, то она окончилась, ее более нет; если она длится, «живая», то не может быть взята как завершенность, целостность. Жизнь в существенном отношении незавершена, перед ней всегда остается еще часть. Выход из этой трудности он видит в преодолении понимания жизни как процесса, взаимосвязи переживаний, которая где-то прервется. Существование здесь, или здесь-бытие должно быть понято как бытие временем, где «время — это не что-то такое, что происходит вовне меня в мире, но то, что я есмь сам. .. Человеческая жизнь не проходит во времени, но она есть само время» [3: 171-172]. Именно время, которое необходимо уразуметь как реальность нас самих, определяет целостность жизни и в то же время определяет мое собственное бытие в каждый его момент. Такое понимание ставит вопрос об историчности жизни или бытии историчным, где история означает такое совершение, какое есть мы сами, такое, где мы сами тут же. Очевидно, что Хайдеггер предложил свой — онтологический —

вариант категориального осмысления жизни и способ введения этого понятия в текст феноменологического, а не упрощенно-обыденного, эмпирически-интуитивного философского рассуждения, тем самым преодолевая столь нежелательную «иррациональность», а по существу признавая легитимным другой тип рациональности, явленный, в частности, в феноменологии и ее абстракциях.

Зиммель, посвятивший последнее в своей жизни исследование «созерцанию жизни», по-своему осознавал логические трудности «понятийного изображения жизни». Понятие жизни стало у Зиммеля базисным для объяснения динамики и развития культуры. Невозможно дать жизни строгое понятийное определение, ибо логическим действием не выявляется, а скорее скрывается сущность жизни. Ее иррациональность может быть, хотя бы отчасти, схвачена в понятиях только в том случае, если жизнь приобретет те или иные формы — нормы культуры.

Понятие формы фиксирует различные образования жизни, претендующие на устойчивость и даже вневременность и проявляющие стремление существовать сами по себе, независимо от жизни, требующие для себя самостоятельных прав и значения. Но жизнь — непрерывный поток, она быстро выходит за пределы, поставленные той или другой формой, иными словами, вступает в конфликт с культурой, нарастание и разрешение которого есть путь обновления всей культуры. Жизнь с необходимостью структурируется, она «обречена» вечно воплощаться в формах, выражать себя в культуре, а затем, разрешая конфликт, сбрасывать старые формы, чтобы принять новые.

Как и Дильтей, Зиммель за исходный пункт принимает размышление о природе времени, отмечая, что субъективно переживаемая жизнь ощущаема реально во временном протяжении. «Время есть жизнь в отвлечении от ее содержаний, поскольку лишь жизнь из вневременной точки настоящего по двум направлениям трансцендирует любую действительность и тем самым реализует временную длительность, т. е. само время» [4, 14].

Жизнью он называет такой способ существования, который не ограничивает свою реальность настоящим моментом, полагая ирреальным прошлое и будущее; его прошлое действительно существует в настоящем, а настоящее в будущем.

Непрерывный поток жизни протекает через индивидов, «скапливается» и обретает в них четкую форму, в которой индивид противостоит как себе подобным, так и окружающему миру. Но «жизнь стремится прорвать всякую органическую, душевную, вещную форму» и выйти за собственные пределы; она всегда есть ограниченное образование, постоянно преодолевающее свою ограниченность. «Жизнь одновременно неизменна и изменчива», «оформлена и разрывает форму», связана и свободна; «глубочайшей сущностью жизни является то, что она простирается вовне, полагает свои границы, возвышается над собою и выходит за свои пределы»[5, 18]. Как прафеномен жизни, самосознание, «Я» противостоит самому себе, делает себя предметом знания и судит себя, оставаясь самим собой. Зиммель постоянно отмечает, что логически трудно уловить «единство в самовозвышении», пребывании жизни в себе самой и в постоянном оставлении пройденного; она предстает как непрестанная борьба против исторической завершенности и формальной застылости любого содержания культуры. Итак, сущность жизни видится в трансцендировании, выходе за ее пределы, в непрерывном процессе преодоления замкнутости индивидуальной формы.

Содержательное отношение к жизни как собственной жизни субъекта выявляет, по Зиммелю, еще два концептуальных момента: действительность жизни и ее долженствование. Фундаментальность и правомерность выделения первого безусловна, второе — долженствование — требует специального обоснования, поскольку его следует понимать не только как этическое, моральный долг, но как совершенно общее «агрегатное» состояние создания жизни. Речь идет о «живом» долженствовании, бытийность которого также не может быть выведена, как бытийность действительности. «Долженствование вообще» обладает объек-

тивной значимостью, оно так же не имеет цели, как «действительность вообще» не имеет причины. В своем непрерывном течении жизнь создает свои содержания как в одном, так и в другом образе; долженствование есть такой же способ, каким жизнь сознает себя, каким является действительность. Это такой же «первичный модус», как действительность, посредством которого индивидуальное сознание переживает жизнь в целом. Долженствование определяет ритм жизни, которая не делает скачков — отдельных нравственных поступков, но постоянно порождает одно состояние из другого, проистекающее не из требований дня, а из глубочайшей собственной жизни как «идеальная линия долженствования».

Зиммель убежден, что укоренением долга в жизни дана значительно более радикальная объективность, чем этого может достигнуть рациональный морализм, которому известно лишь долженствование, достигнутое волей. Если же долженствование — «идеальный ряд жизни», то очевидно, что какой бы ни была действительность, над каждым бытием и событием возвышается идеал, образ того, каким он должен быть в этой жизни. Такое понимание долженствования позволяет преодолеть механическое видение душевной жизни, когда по соответствию отдельного действия правилам или нормам судят о человеке в целом. На самом деле в каждом поведении человека «продуктивен» весь человек, а каждое мгновение, событие жизни есть вся жизнь; не часть жизни или «сумма частей», а ее целостность, содержащая все следствия своего прошлого и напряжения своего будущего, совершает каждое действие и поступок.

Видение жизни Шпенглера в определенном смысле существенно дополняет и обогащает идеи Зиммеля. В широко известной морфологии культуры понятия «жизнь» и «культура» взаимосвязаны. Общее представление у Шпенглера на уровне жизни как истории наполняется богатейшим содержанием и многообразием форм культуры. Созидающие, творческие усилия жизни в концепции Шпенглера предстают как историческое формотворчество народов и культур, которых он насчитывает восемь (египетская, индийская, вавилонская, китайская, арабская, греко-римская, западно-европейская и культура майя), равноценных по уровню зрелости. Общая идея Зиммеля — жизнь как вечное воплощение в формах культуры и их преодоление — также, по существу, обретает историко-культурное содержание по Шпенглеру. Последний представил историю как жизнь «организма», развитие которого осуществляется в формах культуры, каждая из которых проходит этапы: юность, расцвет, упадок и смерть как превращение в цивилизацию.

Жизнь, называемая Шпенглером образом, в котором протекает осуществление возможного, должна быть ощущаема как имеющая определенное направление — судьбу. Идея судьбы требует жизненного, а не научного опыта, предполагает органическую логику, логику жизни, направления, а не застывшего и протяженности. Настоящая история как жизнь имеет судьбу, но никаких законов. Мимо судьбы молчаливо проходили все создатели рассудочно построенных систем мира, как Кант, потому что, утверждает Шпенглер, «они не умели прикоснуться к жизни своими абстракциями» [6: 181-183]. Ставшая, превратившаяся в неорганическое, «застывшая в формах рассудка судьба» [6: 181-183] — это уже alter ego — абстракция причинности как нечто рассудочное и законосообразное, подчинившее все живое становление неподвижному ставшему. Но нельзя отделаться от момента судьбы в живом миростановлении, жизнь, бытие и подвластность судьбе — все сливается в одно. Необходимость судьбы — это логика времени как глубоко собственного факта внутренней достоверности. Для Шпенглера «собственное», «время», «судьба» — синонимы, все живое, жизнь обладает особым, нефизическим направлением-временем и движением; живое неделимо и необратимо, однократно, никогда не повторимо, что и составляет сущность судьбы.

Если для Шпенглера, полагавшего жизнь основой каждой культуры, сама смена культур определяется «извне» и субъектом истории становится отдельная культура, то для Ортеги-и-Гассета основой истории, исходным понятием стала жизнь человеческого

индивида в его «обстоятельствах» (circunstancia). В разработке категории жизни он шел от Шопенгауэра, Ницше к Дильтею и Зиммелю. Он также стремился ввести «жизненные» начала в систему философских рассуждений, отстоять первичность «жизненного разума» по отношению к «чистому разуму». Разум предстает как «инструмент» истолкования жизни, дающий истину каждому в его индивидуальных обстоятельствах, выявляющий совокупность смыслов и идей об окружающем мире. Жизнь — это способ радикального бытия, фундаментальное явление, предшествующее всей науке и культуре, вбирающее в себя «все имеющееся»: математические уравнения и философские понятия, любые вещи и события, Универсум и самого Бога. Это первичная реальность, индивидуальный «образ бытия», то, что существует без права передачи и чего никто не может сделать за конкретного человека. Жизнь дана нам изнутри, она переживается как «выстрел в упор», сама себя «пожирающая деятельность», сущность которой — текущее изменение, т. е. время [7]. Как Дильтей и Хайдеггер, Ортега признает, что переживание времени определяет содержание нашей жизни, но это не космическое бесконечное время, а время человека, которое на пути к цели «истекает», ибо необратимо. Жить — значит жить здесь, сейчас, пребывать в парадоксальной реальности, где нам надо решать, что мы будем в том бытии, где нас еще нет, в «начинании будущего бытия». Человек предстает как исторический, развертывающий жизненное творчество, а «жизненный разум» обретает историческую ипостась в отличие от внеисторичного и сверхжизненного «чистого разума». Каждая жизнь являет собой определенную перспективу, точку зрения на Вселенную, а индивид — человек, народ, эпоха — предстает как «орган» постижения истины, обретающей тем самым жизненное, историческое измерение. Ортега по-своему трактовал отношение жизни и культуры, исходя из существования «двойного императива» -«биологического» как законов жизни и духовного. Культура не только трансвитальна, но она подчиняется и законам жизни, она вырастает из жизненных корней субъекта, является спонтанностью, «субъективностью».

Всесоздающая жизнь в определенные моменты преклоняется перед своим творением культурой, но до определенных пределов, не позволяющих считать культуру превыше жизни. Культура жива, пока она получает приток жизни от человека, иначе она засыхает, костенеет, вырождается в формальное «священнодействие». Она не должна стремиться заменить спонтанность жизни чистым разумом, поскольку культура абстрактного интеллекта не является самодостаточной жизнью, это лишь «островок в море первичной жизненности», на которую должен опираться чистый разум.

Таким образом, каждый философ по-своему отобразил логические трудности понятийного изображения жизни, выделил основополагающие категории для определения жизни, обозначил объективные структуры, отображающие жизнь. «Как бы ни менялись контекст и теоретические предпосылки осмысления и разработки этого понятия, именно оно, при всей многозначности и неопределенности, дает возможность ввести в философию представление об историческом человеке, существующем среди людей в единстве с окружающим миром, позволяет преодолеть абсолютизацию субъектно-объектного подхода, существенно дополнить его «жизненным, историческим разумом», выйти к новым формам рациональности [8].

Литература

1. Дильтей, В. Введение в науки о духе. Опыт полагания основ для изучения общества и истории [Текст] / В. Дильтей // Собр. соч. — Т. 1. — М., 2000. — 806 с.

2. Сартр, Ж.-П. Основная идея феноменологии Гуссерля: интенциональность [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000069/ (дата обращения 15. 02.2016).

3. Хайдеггер, М. Исследовательская работа Вильгельма Дильтея и борьба за историческое мировоззрение в наши дни: десять докладов, прочитанных в Касселе (1925) [Текст] / М. Хайдеггер ; Пер. Ал. В. Михайлова. Текста о Вильгельме Дильтее. — М., 1995. — 505 с.

4. Зиммель, Г. Избранное. Созерцание жизни [Текст] / Г. Зиммель. — Т. 2. — Изд. : Юристъ, 1996. — Режим доступа : https://docviewer.yandex.ru/ Дата обращения 15.02.2016

5. Там же

6. Шпенглер, О. Закат Европы [Текст] / О. Шпенглер. — Новосибирск, 1993. — 606 с.

7. Ортега-и-Гассет, X. Что такое философия? [Текст] / Х. Ортега-и-Гассет. — М. : Наука, 1991. — 411 с.

8. Микешина, Л. А. Эпистемология ценностей [Текст] / Л. А. Микешина. — М. : Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) Серия «Humanitas», 2007 — 439 с.

О понятии жизни в контексте философии и биологии

Должны ли философы заниматься вопросами жизни, если есть наука? Нашла ли биология подходящий способ говорения о жизни? Недавняя история показывает, что ответы на эти вопросы не так однозначны, как может показаться человеку, привыкшему доверять науке в её популярном изложении. Марк Вигилант предлагает свой взгляд на историю и проблематику понятия жизни в философии и биологии. Параллельно этому он отвечает на критику и обвинения в интуитивном витализме.

Ответ на статью «Интуитивный витализм» Марка Флагелланта.

Флагеллант — значит «бичующийся». Странное прозвище для того, кто решил критиковать других. Впрочем, пророческое. Ведь, выходя на ристалище сложных философских проблем, всегда есть риск высечь самого себя прилюдно. Я уважаю право на самоопределение, поэтому так и буду звать своего визави — Бичующийся.

Сей аноним (жму руку, ибо уважаю и ценю частную приватность) выступил с крайне озадачивающим меня посланием: путем нехитрых манипуляций Марк Вигилант оказался одновременно и в ряду целой плеяды мыслителей (какие люди!), и оправдателем всякой мерзости. Возможно, нам стоило бы внимательнее вдуматься в подобное соседство, но об этом в другой раз. Поскольку в том тексте я вижу отличный повод не только защитить свою позицию, но и поговорить о дорогой мне теме — биологии и ее связи с философией.

Текст тот мне нравится своими нападками и даже стилем, но его уязвимости меня соблазняют куда больше. Я вообще люблю эпигонов, я и сам такой. Проблема Бичующегося только одна: он крайне скверно образован, чтобы хоть что-то внятное сказать по проблеме. Набравшись по верхам из истории философии XIX века, он мало того, что судит и рядит о современности, так еще и предлагает свой набросок метафизики жизни, который как итог посильных умозаключений выглядит довольно комично, ведь повторяет все те черты, что критикует ранее.

Основания для ошибок

Основой его рассуждения становятся два уморительно нелепых клише, одно хлеще другого. Такие измышления по силам продать лишь дилетантам в теме, ни философам, ни биологам подобные обличители не нужны.

Во-первых, он рассказывает о какой-то биологии, отобравшей у философов понятие жизни. Чтобы отнять нужна сила. Но в чем сила, брат? Разве в сфере понятий она измерима количеством студентов, приват-доцентов, кафедр и лабораторий? А может поголовье лабораторных крыс, суммы грантов и числа полезных открытий (которые в сущности ничто без технологий и продвигающих их Луи Пастеров) позволит запугать мыслителей? Не смешите. Я бы очень хотел посмотреть как интеллектуально забитое сообщество ботаников отнимет у Ницше или даже его последователя какое-либо понятие или право говорить о чем-либо.

Да-да, именно забитое, потому что в иерархии естественных наук биологи стоят ниже всех (если не считать психологов, которые хотят примазаться). Не буду делать интригу: одна из причин состоит в том, что биологи не могут договориться об определении жизни. Причем, эта дискуссия происходит прямо на наших глазах (последний ее громкий виток — 2019 год). Так что, если и есть какая-то незаживающая рана, то она только на месте рта естественных наук, который порвался в попытке ухватить больше, чем возможно. Это я говорю как вполне себе ученый. А с философией все в порядке, она все так же заканчивается/умирает/исчезает, как и все последние две тысячи лет.

Во-вторых, ничего не поняв про произошедшее с биологией в последние два столетия, автор лихо вводит деление, которое не обладает даже интуитивной понятностью. По шкале теоретического невменько оно близко к абсолютному максимуму. Это разделение жизни (у биологов) и суррогатов жизни (у философов). Я бы скорее на торсионные поля или астральные тела повелся. А что такое, пардон муа, суррогат жизни? Суррогат есмь заменитель, это вещь, которая не дотягивает по качеству до другой, родственной ей, то есть даже не производное и не дженерик. Это просто «нечто, которое лучше чем ничего». Но жизнь самое сподручное, что есть у мыслителя, из нее он говорит и мыслит, какое там ничего?

Хоть Бичующийся и предлагает ряд таких «суррогатов» (мол, это когда философы говорят про культурную жизнь, политику, термин «жизнь», жизнь как тему в искусстве), но я все равно не понимаю. Ведь кроме слова (и как темы, и как понятия) никакой другой «жизни» в культуре и познании нет. Потому что слепо поверить в наивный реализм, утверждающий четко очерченную объективную реалию «жизнь», я не могу — просто не обладаю ни нужным уровнем интуитивного верования, ни склонностью психически заражаться у других верующих (по Тарду). Какой же я интуиционист? Я уж скорее операционалист, который иногда позволяет себе говорить о тех вещах, что невозможно окончательно ухватить процедурой проверки.

Жизнь, конечно, часто неуловима, но она конкретна — это то, что происходит с неким «Кто?» (пусть даже это не отдельный организм, а просто эритроцит). Собственно спор о том, какие объекты обладают этой агентностью живого продолжается и по сей день, в том числе на фоне попыток создания астробиологии. А суррогат жизни — это кто? Пиноккио? Зверушка из Тамагочи? Голосовой помощник Алиса? Виртуальная подружка из Mystic Messenger? Живые обои на смартфоне с колыханиями травы?

Жизнь — это то, что запросто включает в себя разные объекты, процессы и события, у нее не может быть суррогатов. Ни реально, ни на уровне теории. Она на всех уровнях жизнь: если вам не удается помыслить изоморфизм процессов социальной коммуникации, полового инстинкта и жизнедеятельности клетки, то начните читать Варелу и Матурану, ну или хотя бы Латура. А если не получается — просто помолчите на сей счет. Ваша жизнь явно пошла по сценарию, в котором «молчание — золото», причем для всех.

Скорее уж жалкие попытки биологических редукционистов свести живущих с их жизнью к набору биохимических процессов — это суррогатная теория. Заменитель для тех, у кого аллергия на сложные рассуждения и аналогии. Однако в биологии ХХI века такие недотепы лишь моют пробирки и носят кофе. Остальные заняты не только экспериментами, но и попыткой осмыслить вопросы: что такое порядок? самоорганизация и самовоспроизводство? вариативность реакции? самодостаточность (химической) системы? Если вы не в курсе, то именно эти понятия сегодня наиболее важны для определения жизни в биологии. С их помощью ученые пытаются нащупать, где граница между живой структурой и кристаллом, между клеткой и вирусом, между ДНК и прионом, между самостоятельно воспроизводящимся существом и существом неспособным к этому. И что самое интересное: наше социальное и культурное поведение, наши мысли и теории — это пусть и очень сложные, но такие же, аналогичные (в плане порядка, вариативности и т.д.) составляющие жизни, как и клетки, ткани, организмы.

Биология, философия, философия биологии?

Моя общая идея проста: жизнь в любом смысле, кроме явно вторичной метафоры любых процессов (а жизнь это не какой угодно, а лишь односторонне направленный, историчный, необратимый процесс), должна рассматриваться как одна большая тема. Когда мы отказываемся видеть схожести процесса взросления как телесных модификаций и как обучения, накопления опыта (в т.ч. негативного) — мы просто на ровном месте плодим трудности и загадки. В отношении той самой «жизни в любом смысле» ни у науки, ни у философии нет привилегированного языка, поэтому надо бы внимательно вслушиваться в любые, но не теряя из виду попыток лучше объяснить наблюдаемое. Поэтому меня биология учит многому, не только про пестики и тычинки.

Здесь явно напрашивается возвращение к вопросу о том, отняла ли биология сей предмет в свое полное распоряжение? Пока одни присуждали бывшему биологу Бергсону Нобелевскую Премию по литературе, а другие осваивали философию по экзистенциалистам, биология в ХХ веке активно развивалась, открывая все новые глубинные теоретические проблемы. При этом в вопросе «что же такое жизнь?» время от времени веско звучали не только голоса биологов, генетиков и этологов, но и физиков, химиков и кибернетиков (в том числе определение Шредингера, идеи Онзагера, модели Пригожина и Хакена).

Например, Шредингер одним из первых в работе «Что такое жизнь?» попытался сравнить жизнь с турбулентными процессами в потоке, что привело его к мысли о самопроизвольной организации процессов при движении материи к равновесию. Иронично, но эта идея в дальнейшем спровоцирует десяток вариаций, хотя претендовала на универсальность. Ведь физиков всегда неприятно удивляло, что в биологии в отношении даже ключевых понятий может существовать не два-три определения (принятые сообществом, и позволяющие ухватить комплексный объект несколькими способами), а сотня-другая (то есть у каждой локальной школы свое).

И если некоторые пытались найти что-то общее, как например, Эдуард Трифонов (один из создателей биоинформатики), то большинство биологов ко второй половине ХХ века постепенно мигрировали к конвенционализму и разным формам инструментализма. Ориентируясь на тех же физиков (вроде Эддингтона и Бриджмена), биологи признают значимость дискуссий о базовых понятиях, но в основном занимаются рациональным решением частных проблем в духе «сетчатой модели обоснования» Лаудана.

И это кажется более осмысленным подходом, так как простые обобщения не работают. Всегда, если дело касается жизни. Трифонов предложил считать жизнью любое «вариативное самовоспроизводство (независимо от основы и способа)», но в таком случае компьютерные вирусы и прионы тоже живые. В первом случае большинство людей будут не согласны, во втором — большинство биологов, ведь прионы не содержат нуклеиновых кислот (прионы — это вид белков, которые ведут себя схоже с вирусами и могут наградить вас болезнью Крейтцфельдта-Якоба, синдромом Герстмана, фатальной семейной бессонницей и другими неприятными заболеваниями).

В каком-то смысле вопрос «что такое жизнь?» был почти что отдан философам, а конкретно в область философии и методологии науки (к которым ученые остаются глухи). По крайне мере, большая часть биологов выработала установку в духе: я готов послушать интересные дискуссии от умных людей (даже какого-нибудь Роберта Сапольски, который воспринимается скорее как «в прошлом ученый»), но это не поменяет мой способ работать в науке. Что очень иронично звучит на фоне заявлений, что дескать, биология отняла проблематику у философов. Видимо чтобы подержать пару десятилетий, а потом вернуть, не зная что с ней делать и как это все вывозить. Однако вмешались обстоятельства (т.е. сама жизнь).

Начиная с 80-90-х годов, вновь разгорелись дискуссии, потребовавшие более точного определения жизни. Сперва это были новые сальтационные гипотезы и исследования мутагенеза, затем свежие данные по вирусам и открытие прионов, появление CRISPR/Cas9, создание первой синтетической бактериальной клетки (в 2010) и многое другое. Но что любопытно, наибольший всплеск интереса спровоцировали исследователи космоса: в NASA логично рассудили, что чтобы зафиксировать наличие или отсутствие жизни на инопланетных объектах (будь то метеориты, астероиды или другие планеты) — нужно понимать, что искать или что можно найти. Еще в 1996 году группа Дэвида МакКея изучала метеорит «Аллан Хиллс 84001» и пришла к выводу, что в нем есть следы (окаменелости) указывающие на неизвестных микробов. Биологи с выводами не согласились, так как не были готовы рассматривать неясные следы в камне с Марса в таком качестве.

Да и итоговое определение NASA выглядит спорно («жизнь — это химическая система, способная к эволюции по Дарвину»), просто в силу того, что «правильная модель эволюции» — вещь довольно конвенциональная. Более того, споры вокруг формирующейся астробиологии, вызвали серьезный интерес у философов. Так Кэрол Клеланд и Крис Чайба иронично заметили, что «мулы не способны размножаться и, следовательно, не подчиняются законам эволюции Дарвина». Более того, Клеланд, активно общавшаяся с учеными из NASA и американских университетов, проницательно отметила, что проблема вообще не в критериях, а в том, что ученые не очень хорошо отдают себе отчет в том, зачем им это определение.

Вера в определение и нужда в нем, строятся на том, что оно должно строго отделить утвердительные данные от отрицательных. Однако определения по большей части лишь организуют работу с вещами, но не дают конечных ответов. Список свойств просто не подходит для существа, возникшего в сложной системе Природы. Поэтому у живого нет формулы, зато есть несколько способов говорить о нем. Например, не только через призму экспериментального подхода, но и через наилучшим образом работающие объяснения того, что проверить нельзя.

Клеланд и Чайба предполагают, что в будущем мы найдем другое, более глубокое понятие, которое позволит науке говорить об источнике вариативной, изменчивой и непредсказуемой жизни. Ну, а физики (например, Пол Дэвис) все еще собираются найти ценный ответ не в процессах (эволюция), а в содержании информации, лежащей внутри элементов процесса (ДНК).

Но лично мне больше нравится идея множественности, которая не отрицает единства. В Институте Пуфендорфа в Лунде в 2019 году был представлен проект кластерного анализа используемых признаков жизни по аналогии с понятием семейного сходства у Витгенштейна. Сей анализ показал, что живое понимается через серию аналогий: от существ с мозгом, похожих на нас, через организмы (включая бактерии) и несамостоятельные части живого (ткани, клетки) к проблематичным группам, вроде вирусов и растущих неорганических структур. То есть вместо того, чтобы бить ученых палкой по голове за слишком строгие или напротив размытые понятия, авторы исследования (как и я сам) предлагают оговаривать контексты и границы аналогий. При таком подходе можно аккуратно поговорить и об общих чертах жизни на земле, и о возможностях внеземной жизни, и о том, что мы могли бы считать искусственно созданной жизнью. Ну или пойти дальше, как я: и говорить про жизнь в социальном контексте, в умах поколений и в негативном опыте, правда, уже без претензий на научность.

О метафизике пассивности (и посредственности)

Напоследок пару слов об интуитивном витализме, который мне был инкриминирован. Сделано это было видимо лишь с целью представить свою всеобъяснующую концепцию жизни в духе «жизнь тяготеет к пассивности». Лично мне от существования неких крипто-виталистов ни холодно, ни жарко, даже если вдруг я окажусь в их числе. Я не вижу никакой проблемы ни в ссылках на интуитивно схватываемые понятия, ни в оперировании двусмысленными метафорами, которые вполне можно понять по контексту (или намеренно не понять, вырывая их оттуда). Уважение к науке, которое я засвидетельствовал еще в самой первой реплике, от этого не страдает. Напротив, и наука, и философия лишь потеряют от веры отдельных чистюль в необходимость строгих границ и раздела общих игрушек.

Бичующийся поминает «старика Фейерабенда», а конкретно его позицию о заведомой ложности теорий обыденного языка, к которым он относит и витализм и, по-видимому, все ненаучные рассуждения о жизни. А в каком статусе у нас философия, неужели это тоже обыденный язык? Загвоздка еще и в том, что Фейерабенд не запрещает переносить идеи и ходы мысли из науки в философию и обратно. Как раз чтобы говорить о живых, сложных и крайне любопытных вещах нам понадобится всё: от мифа и поэзии до философии и науки. Хотя в отношении к обыденному языку (упомянутому в тексте) я вряд ли солидарен со старичком.

Что же до абзаца, который должен был нас всех (виталистов) взбесить, то я боюсь, что он не способен вызывать даже скептическую ухмылку. Ведь автор всерьез говорит о некоторой пассивности, которая якобы противоречит энергиям и силам. Дорогой мой критик, противоречишь себе только ты сам: даже пассивность ты описываешь как действия (больше делать, меньше — это дело вкуса и ситуации). Пассивность — это не данность, она точно также строится на силах и стремлениях жизни, как и все остальное. И определяется она так же — относительно, на глазок, интуитивно. Данность же — термин, крайне неуместный для жизни, скорее для неживой природы. В биологии нет безусловных констант как в фундаментальной физике, а сама жизнь лишена любой гарантии — и того, что она будет продолжаться, и того, что она будет той же самой. Это только закостенелый ум, едва-едва научившийся неправильно пользоваться философскими понятиями, рискует остаться все–таким же.

Так что, будущие мои критики, старайтесь, разбирайтесь в вопросе. В этом плане Бичующийся в одном прав: я — сторонник бодрой и оптимистичной активности, и познания это тоже касается. «Больше знаешь — больше грустный» — мантра для тех, у кого ножки подкосились. Тех, кто заранее пытается спастись от угрызений совести, зная, что никакие познания не заставят его действовать согласно ним. Это нормально, эту мерзость я готов оправдать, но только ценой того, что есть и другие. Те, кому жизнь продиктовала иное решение — познавать, меняться, бороться. Именно такие качества и запишите в следующий раз, когда будете искать критиков Вигиланта по объявлению. А-то наберут всяких…

Автор текста: Марк Вигилант.

Реплика М. Флагелланта:

«Ожидаемо, что ответ Вигиланта — это прежде всего обвинительный пафос. Ещё до какого-либо внятного контраргумента я узнаю, как учился и зачем все это затеял. Мне этот аспект статьи малоинтересен, так как он ориентирован на убеждение части публики, а не на дискуссию.

Что же до содержательной части текста, то Вигилант следует своей обычной тактике. Состоит она в том, чтобы продемонстрировать свой кругозор в идейной области «противоположного лагеря», а после высказать свою позицию, намекая тем самым на то, что его позиция обоснована знаниями сверх тех, что есть у оппонентов (такой ход используется и в тексте про расизм). Из–за этого Вигилант не замечает, что приводимая им фактология биологических трудностей только укрепляет позицию о том, что жизнь в науке обсуждается принципиально иначе, чем в философии. Шатким мостиком оказывается только кластерный анализ используемых признаков жизни по аналогии с понятием семейного сходства у Витгенштейна. Нас, видимо, должно убеждать упоминание австрийца, ведь в целом этот анализ отлично демонстрирует насколько философия отчуждена от исследования жизни как таковой: она буквально выступает в роли аналогии для метода исследования того, как жизнь уже понимается учёными.

Центральная аргументация Вигиланта, таким образом, подтверждает скорее противоположную позицию. На этом фоне другие проблемы его текста меркнут. Как обвинение меня в метафизике пассивности, которая является явной зеркальной метафорой его подхода, но раскрывает это нам он как страшную тайну; или как претензия к тому, что я называю «суррогатам жизни». Наконец, что изначально рассматриваемый мною текст, что ответ на критику — одинаково грешат хитрыми манипуляциями со словом «жизнь», которое позволяет множество разных смыслов. На этом фоне особо удивительно, что выбор совершенно нейтрального описательного термина («витализм») вызвал подобные страсти, хотя это лишь попытка обозначить часто встречающуюся позицию.

Может быть, что я в чём-то не прав и ответ глубже, чем мне показалось. К счастью для меня, понять это я смогу, обратившись к публичному опросу».

Что такое Жизнь? Ее огромное разнообразие не поддается простому определению

Среднее время прочтения — 9 мин.

Ученые прикладывают массу усилий, чтобы сформулировать универсальное определение жизни. Но, может, оно им не нужно?

Читает Глеб Рандалайнен
Подкаст на YouTube, Apple, Spotify и других сервисах

В 2018 году ученые Фрэнсис Уэсталл и Андрэ Брэк писали: «Часто говорят, что существует столько же определений жизни, сколько и людей, пытающихся дать ей определение».

Как наблюдатель за наукой и за учеными, я нахожу такое поведение странным. Это как если бы астрономы продолжали придумывать новые способы определения звезд. Однажды я спросил микробиолога Раду Попа, который начал собирать определения жизни в начале 2000-х годов, что он думает об этой ситуации.

«Это недопустимо для любой науки, — ответил он. — Допустим, речь идет об области знаний, в которой есть два или три определения для одной вещи. Но наука, в которой самый важный объект не имеет определения? Это абсолютно неприемлемо. Как мы будем обсуждать определение жизни, если вы считаете, что оно имеет какое-то отношение к ДНК, а я думаю, что главный критерий — это отношение к динамическим системам? Мы не можем создать искусственную жизнь, потому что не можем прийти к согласию о том, что такое жизнь настоящая. Мы не можем найти жизнь на Марсе, потому что не можем договориться о том, что представляет собой жизнь».

Пока ученые дрейфуют в океане определений, философы предлагают новые способы поиска жизни.

Некоторые пытались смягчить споры, уверяя ученых, что они смогут научиться жить в условиях изобилия терминов. Они утверждали, что нам не нужно ограничиваться одним истинно верным определением жизни, потому что рабочих определений достаточно.

NASA может придумать любое определение, которое поможет им создать лучшую машину для поиска жизни на других планетах и лунах. Врачи могут использовать другое определение, чтобы обозначить размытую границу, которая отделяет жизнь от смерти. «Ценность определений зависит не от консенсуса, а скорее от их влияния на исследования», — утверждают философы Леонардо Бич и Сара Грин.

Другие философы считают этот способ мышления — операционализм — интеллектуальным соперничеством. Дать определение жизни было трудно, да, но это не повод бросать попытки. «Операционализм иногда может быть неизбежен на практике, — возражает философ Келли Смит, — но он просто не может заменить правильного определения жизни».

Смит и другие противники операционализма жалуются, что такие определения опираются на определенные критерии, которые считает подходящим какая-то группа людей. Но самое важное исследование жизни находится на ее передовом крае, где будет труднее всего прийти к согласию. «Любой эксперимент, проведенный без четкого представления о том, на что он направлен, в конечном счете ничего не решает», — считает Смит.

Смит утверждал, что лучшее, что можно сделать, — это продолжать поиск определения жизни, за которое может проголосовать каждый, такого определения, которое будет процветать там, где другие потерпели неудачу. Но Эдуард Трифонов, рожденный в России генетик, задавался вопросом, не существует ли уже успешное определение, которое, однако, скрыто на фоне всех прошлых попыток найти то самое понятие.

В 2011 году Трифонов проанализировал 123 определения жизни. Каждое из них было разным, но во многих из них снова и снова появлялись одни и те же слова. Трифонов проанализировал лингвистическую структуру определений и разбил их на категории. В их вариациях Трифонов нашел одно общее звено. Он пришел к выводу, что все определения совпадают в одном: жизнь — это самовоспроизводство в различных вариациях. То, что сделали ученые NASA в одиннадцати словах («Жизнь — это самодостаточная химическая система, способная пережить эволюцию Дарвина»), Трифонов смог уместить в три.

Его усилия не помогли дать окончательный ответ на вопрос. Все мы, в том числе и ученые, ведем личный список того, что считать живым, а что — нет. Если кто-то выдвигает определение, мы сверяем его с нашим списком, чтобы увидеть, где он проводит черту. Многие ученые ознакомились с кратким определением, предложенным Трифоновым, и им не понравилось, где он проводит эту черту. «Компьютерный вирус осуществляет самовоспроизводство с вариациями. Он не живой», — отмечает биохимик Уве Майеренрих.

Некоторые философы высказывали мысль о том, что нам нужно более тщательно обдумывать то, как мы придаем слову «жизнь» его значение. Вместо того, чтобы сначала составлять определения, мы должны начать с размышлений о том, что же мы пытаемся определить. Мы можем позволить этим определениям говорить за себя.

Эти философы следуют традиции Людвига Витгенштейна. В 1940-е годы Витгенштейн утверждал, что повседневные разговоры изобилуют понятиями, которые очень трудно определить. Как бы вы, например, ответили на вопрос «Что такое игры»?

Если бы вы попытались ответить, предоставив собеседнику список необходимых и достаточных для игры условий, вы бы потерпели неудачу. В некоторых играх есть победители и проигравшие, в других — нет. В некоторых играх надо пользоваться жетонами, в других — картами, в третьих — шарами для боулинга. В некоторых игрокам платят за игру. А бывает, что игроки сами платят за игру или даже уходят в долг.

Но при всей этой путанице мы никогда не сбиваемся с толку, говоря об играх. Магазины игрушек полны игр на продажу, и все же вы никогда не увидите недоуменно уставившихся на них детей. Игры не являются загадкой, по мнению Витгенштейна, потому что они имеют некое родственное сходство. «Если вы посмотрите на игры, вы не увидите единого, общего для всех критерия, — писал он, — но вы заметите какие-то сходства, взаимосвязь и многое другое».

Группа философов и ученых Лундского университета в Швеции задалась вопросом, не лучше ли ответить на вопрос «Что такое жизнь?» так же, как Витгенштейн ответил на вопрос «Что такое игры?». Вместо того, чтобы придумывать строгий список обязательных характеристик, можно было бы найти родственные черты, которые естественным образом могли бы объединить предметы в категорию под названием «жизнь».

В 1990-х годах некоторые исследователи предположили, что метеорит Аллан Хиллс 84001 (слева), кусочек Марса, приземлившийся в Антарктиде, содержал останки древних марсианских микробов (справа). Их предположения были отвергнуты другими учеными. Источник: Чип Кларк, фото предоставлено Смитсоновским институтом; NASA

В 2019 году эта группа философов и ученых поставила перед собой задачу найти определение жизни, проведя опрос среди академиков и других ученых. Они составили список, включающий людей, кур, амазонских моллюсков, бактерий, вирусов, снежинок и много чего еще. Рядом с каждым пунктом команда Лундского университета привела набор терминов, обычно используемых для разговоров о живых существах: порядок, ДНК, метаболизм и пр.

Участники исследования проверили все термины, которые, по их мнению, применимы к каждой вещи. Например, у снежинок есть порядок, но у них нет метаболизма. У эритроцитов человека есть метаболизм, но они не содержат ДНК.

Исследователи из Лундского университета использовали статистическую технику, называемую кластерным анализом, чтобы посмотреть на результаты и сгруппировать вещи вместе, основываясь на родственных чертах. Мы, люди, попадали в группу с цыплятами, мышами и лягушками — другими словами, животными с мозгами. У амазонских моллюсков тоже есть мозги, но кластерный анализ поместил их в отдельную группу, близкую к нашей. Так как они не воспроизводятся самостоятельно, они немного отличаются от нас. Дальше ученые обнаружили скопление безмозглых организмов, таких как растения и свободно живущие бактерии. В третьей группе были эритроциты и другие подобные клеточным организмы, которые не могут жить в одиночку.

Самыми далекими от нас были существа, которые обычно не считаются живыми. Один кластер включал в себя вирусы и прионы — деформированные белки, которые могут заставить другие белки принимать их форму. Другой включал снежинки, кристаллы глины и другие объекты, которые не воспроизводятся в живом виде.

Исследователи из Лундского университета обнаружили, что они вполне могут классифицировать вещи как живые и неживые, не ввязываясь в спор по поводу идеального определения жизни. Они предлагают назвать что-то живым, если оно обладает рядом свойств, которые ассоциируются с живым. Оно не обязательно должно обладать всеми этими свойствами, и ему даже не нужен точно такой же набор, как у любого другого живого существа. Родственного сходства достаточно.

Один философ занял более радикальную позицию. Кэрол Клиланд утверждает, что нет смысла искать определение жизни или даже просто подходящую точку зрения. На самом деле, как она утверждает, это плохо для науки, поскольку мешает нам глубже понять, что значит быть живым. Презрение Клиланд к определениям настолько велико, что некоторые из ее коллег-философов принялись с ней спорить. Келли Смит даже назвала идеи Клиланд «опасными».

Клиланд прошла долгий путь, прежде чем стать обладателем взглядов, ставших предметом ожесточенных споров. Поступив в Калифорнийский университет в Санта-Барбаре, она начала изучать физику. «Я была неуклюжей в лаборатории, и мои эксперименты никогда не получались как надо», — позже говорила она в интервью. Из физики она перешла в геологию, и, хотя ей нравились дикие места, в которые она попадала в ходе исследований, ей не нравилось чувствовать себя изолированной, как женщина, работающая в области, где доминируют мужчины. Она открыла для себя философию в начале своей учебы и вскоре занялась глубокими вопросами логики. Окончив университет и проработав год инженером-разработчиком программного обеспечения, она поступила в Браун, чтобы получить степень доктора философии.

В аспирантуре Клиланд изучала пространство и время, причину и следствие.

Когда Клиланд закончила аспирантуру, она перешла к предметам, о которых было легче говорить на вечеринках. Некоторое время она работала в Стэнфордском университете, изучая логику компьютерных программ. Затем она стала доцентом Университета штата Колорадо, где проработала до конца своей карьеры.

В Боулдере Клиланд обратила внимание на саму природу науки. Она изучала, как некоторые ученые, например, физики, могут проводить эксперименты снова и снова, в то время как другие, например, геологи, не могут воспроизвести многолетнюю историю. Именно за размышлениями об этих различиях она узнала о марсианской породе в Антарктиде, которая представляла собой философскую головоломку.

[Марсианский камень, метеорит под названием Аллан Хиллс 84001, был исследован в 1996 году группой NASA под руководством Дэвида МакКея. Они сообщили, что обнаружили в нем следы древней жизни, в том числе микробные окаменелости, но большинство ученых опровергли доказательства как слишком неоднозначные, чтобы быть достоверными.]

Многие споры по поводу Аллан Хиллс 84001 были связаны не столько с самим камнем, сколько с правильным способом заниматься наукой. Некоторые исследователи считали, что команда НАСА проделала восхитительную работу по его изучению, но другие считали нелепым вывод, что метеорит может содержать окаменелости. Ученый-планетолог Брюс Якоски, один из коллег Клиланд в Университете штата Колорадо, решил организовать публичную дискуссию, на которой обе стороны могли бы озвучить свои взгляды. Но он понял, что для того, чтобы судить об Аллан Хиллс 84001, требуется нечто большее, чем несколько экспериментов по измерению магнитных минералов. Для этого требовалось осмыслить процесс создания научных суждений. Якоски попросил Клиланд присоединиться к мероприятию, чтобы поговорить об Аллан Хиллс 84001 с позиции философа.

То, что началось как короткая подготовка к дискуссии, превратилось в погружение в философию внеземной жизни. Клиланд пришла к выводу, что спор вокруг Аллан Хиллс 84001 возник из-за противоречий между экспериментальными и историческими науками. Критики допустили ошибку, рассматривая исследование метеоритов как экспериментальную науку. Было абсурдно ожидать, что команда МакКея воспроизведет историю. У них не было возможности в течение 4 миллиардов лет превращать микробы на Марсе в окаменелости, а потом посмотреть, соответствуют ли они Аллан Хиллс 84001. Они не могли бросить тысячу астероидов на тысячу копий Марса и посмотреть, что из этого выйдет.

Философ Кэрол Клиланд из Университета Колорадо, Боулдер, возмутила многих ученых своим аргументом о том, что попытка определить жизнь контрпродуктивна для ее понимания. Источник: Гленн Асакава/Университета Колорадо, Боулдер

Клиланд пришла к выводу, что команда NASA проделала хорошую работу в рамках исторической науки, сравнивая возможные объяснения для людей, наилучшим образом обосновавших свои варианты. «Гипотеза марсианской жизни — отличный кандидат на роль лучшего объяснения структурных и химических особенностей марсианского метеорита», — написала она в 1997 году в «Планетарном отчете».

Работа Клиланд над метеоритом произвела на Якоски такое сильное впечатление, что в 1998 году он пригласил ее присоединиться к одной из команд в недавно созданном Институте астробиологии НАСА. В последующие годы Клиланд разработала философский аргумент о том, как должна выглядеть наука об астробиологии. Она сформировала свои идеи, проведя много времени с учеными, занимающимися различными видами исследований в рамках астробиологии. Она путешествовала по австралийским глубинкам вместе с палеонтологом в поисках сведений о том, как 40 000 лет назад вымерли гигантские млекопитающие. Она поехала в Испанию, чтобы узнать, как генетики определяют последовательность ДНК. И она провела много времени на научных собраниях, блуждая от разговоров к разговорам. «Я чувствовала себя ребенком в кондитерской», — однажды поделилась Клиланд.

Но иногда ученые, с которыми Клиланд проводила время, вызывали у нее философскую тревогу. «Все работали над определением жизни», — вспоминала она. Определение NASA, которому на тот момент было всего несколько лет, было особенно популярно.

Как философ Клиланд осознала, что ученые ошибались. Их ошибка не была связана с определенными характеристиками или с каким-то другим тонким философским моментом, понятным лишь немногим логикам. Это была фундаментальная ошибка, которая встала на пути самой науки. Клиланд изложила суть этой ошибки в докладе, а в 2001 году отправилась в Вашингтон, чтобы выступить с ним на заседании Американской ассоциации содействия развитию науки. Она встала перед аудиторией, состоящей в основном из ученых, и сказала им, что бессмысленно пытаться найти определение жизни.

«Это вызвало настоящий взрыв, — вспоминала Клиланд. — Все кричали на меня. И это было действительно удивительно. У всех были свои любимые определения, и они хотели их озвучить. И тогда я сказала им, что вся эта затея с поиском определений ничего не стоит».

К счастью, некоторые люди, которые слышали выступление Клиланд, посчитали, что в чем-то она права. Она начала сотрудничать с астробиологами, чтобы изучить значение ее идей. За два десятилетия она опубликовала серию работ, кульминацией которых стала книга «Поиск универсальной теории жизни».

Проблема, с которой столкнулись ученые при определении жизни, не имела ничего общего с такими ее отличительными чертами, как гомеостаз или эволюция. Она была связана с природой самих определений — тем, что ученые редко останавливались на достигнутом. «Определения, — писала Клиланд, — не являются подходящим инструментом для ответа на научный вопрос: „Что такое жизнь?“».

Определения служат для организации наших идей. Дать определение, скажем, холостяка, достаточно просто: это неженатый мужчина. Если вы мужчина и вы не женаты, вы — по определению — холостяк. Быть мужчиной недостаточно для того, чтобы стать холостяком, как и недостаточно быть просто неженатым. Что касается того, что значит быть мужчиной… Ну, тут уже могут начаться трудности. И у брака есть своя сложность. Но мы можем определить понятие «холостяк», не погрязнув в этих запутанных вопросах. Слово просто связывает эти понятия точным образом. И поскольку определения имеют такую ограниченную задачу, мы не можем пересматривать их с помощью научных исследований. Просто мы никогда не сможем обнаружить, что ошибались в определении холостяка как неженатого человека.

Жизнь другая. Ее нельзя определить простым объединением понятий. В результате, бесполезно искать список характеристик, которые окажутся настоящим определением жизни. «Мы не хотим знать, что значит для нас слово „жизнь“, — говорила Клиланд. — Мы хотим знать, что такое жизнь». И, если мы хотим удовлетворить наше желание, как утверждает Клиланд, мы должны отказаться от поиска определения.

По материалам Quanta 
Автор: Карл Циммер 

Переводила: Эмма Ягмурова 
Редактировала: Софья Фальковская 

Пожалуйста, оставьте это поле пустым.

Интересной статьёй стоит поделиться:

Поддержите наш труд ежемесячным пожертвованием: patreon.com/
newochem

Разово пожертвовать можно здесь.

Теги:

Quanta Magazine

Определение философии – Философия жизни

ЧАСТЬ I: ОСНОВЫ ФИЛОСОФИИ

Глава 1: Определение философии

Фундаментальная наука

Философия – это хорошо скоординированная и систематизированная попытка целом, со ссылкой на первопринципы, лежащие в основе всех вещей как их причины и неявно присутствующие во всяком опыте. Это беспристрастный подход ко всем проблемам и аспектам жизни и существования, и его исследования посвящены не только эмпирическому миру, как в случае физических и биологических наук; не ограничивается сферами веры и авторитета или вопросами потустороннего мира, как в случае с теологическими исследованиями; не ограничивается исследованием ума и его поведения, как в психологии; не отдается только казуистике и этологии, как в нормативной науке о морали и этике; не занимается рассмотрением гражданских обязанностей и проблем управления и конституции, как в случае политики; не связан с решением проблем и методами регулирования, упорядочения и открытия происхождения, организации и развития человеческого общества, как экономика и социология; но приспособлены для исчерпывающего рассмотрения основных предпосылок каждого из них, а также того, что отличается от всего этого и находится за его пределами, на чем все это в конечном счете основано и что является основанием всякого знания и опыта в Генеральная. Философия исследует саму возможность и условия познания, его объем, природу и ценность. Он основывается на уже известных фактах и ​​возвышается над ними до абсолютных истин, от которых зависят все явления и только благодаря которым они могут быть рационально объяснены. Оно не ограничено ограничениями прошлого, настоящего и будущего, законами этого места или той страны, но относится ко всем временам, местам и условиям. Философия является наиболее всеобъемлющей из всех областей обучения и действует как пробный камень для всех других аспектов человеческого знания.

Философия – это рациональное исследование форм, содержания и следствий опыта. Это попытка полного познания бытия во всех фазах его проявления в различных процессах сознания. Открытие конечного смысла и сущности существования является центральной целью философии. Это искусство совершенной жизни, наука о реальности, основа практики праведности, закон достижения свободы и блаженства, дающий ключ к пониманию и оценке красоты. Свами Шивананда считает философию Ведантой, или завершением знания, Брахмавидьей, или священным знанием Вечного, которое неотделимо от Йогашастры, или методологией восхождения от конечного к бесконечному. Это путь к познанию бытия как такового, того, что есть. «Философия есть любовь к мудрости или стремление к мудрости. Это моральная и интеллектуальная наука, которая пытается объяснить реальность, стоящую за видимостью, путем сведения явлений вселенной к первопричинам посредством применения разума и закона» (9).0011 Вопросы и ответы, стр. 94 ). Философия имеет своей целью высочайшее мыслимое обобщение, а оно состоит в окончательном постижении глубочайшего смысла бытия, взятого в целом. Философия, без сомнения, является грандиозным художественным сооружением, построенным высшим очищенным интеллектом человека, но для Свами Шивананды это не просто так, ибо, по его словам, она основана на интуиции и предназначена для рационального обоснования веры человека в Истину. Философское знание в истинном смысле слова не может быть получено посредством чувственного опыта, ибо последний ограничивается явлениями. Таким образом, многие школы западной философии будут исключены из определения философии Свами Шивананды. Строителем монументальных особняков философии является не просто абстрактный и невооруженный интеллект, но разум, свободный от всех желаний, очищенный от всех предрассудков и основанный на непосредственной интуиции. Гегель говорит в своей Философия религии : «Философия — это не мирская мудрость, а знание того, что не от мира; это не знание, касающееся внешней массы или эмпирического существования и жизни, но знание того, что вечно, что такое Бог и что вытекает из Его природы».

Свами Шивананда согласился бы с Гегелем в том, что высшая цель философии не ограничивается содержанием эмпирического опыта, но простирается до конечного и бесспорного достижения Абсолюта. «Философия есть выражение внутреннего стремления познать Атман. Это наука о принципах. Это способ не просто объяснения того, что должно быть, но непосредственного переживания того, что существует вечно» (9). 0011 Голос Шивананды, стр. 2,3 ). Философия никогда не успокоится, пока не обретет постоянное не затуманенное знание. Критерием реальности является непротиворечивость, а философия — поиск реальности. Это духовное осознание, выраженное логическим языком, прошедшее через мельницу разума. Разум в философии Свами Шивананды есть лишь служанка высшей интуиции, используемая для провозглашения истины и ценности интуиции в мире чувственного восприятия. Это значит, что чисто интеллектуальная философия никогда не может открыть действительности, ибо это открытие возможно только посредством сверхчувственной интуиции или Сакшаткара . Никогда нельзя создать совершенную философию с помощью одного только разума, ибо необузданный разум может легко увести сознание от Истины. Разум покоится на осознании двойственности, на понятии дихотомии существования, а Истина есть недвойственность. Таким образом, нет сходства между характеристиками разума и природой Реальности. Философия не претендует на то, чтобы дать нам Истину как она есть, но способна намекнуть нам на существование сверхчувственного существа, которое выступает в каждом из наших опытов как их единственная ценность, сущность и оправдание, как высшее завершение и блаженство всех людей во вселенной. Джон Дьюи почти попадает в цель, когда считает, что католическая и дальновидная теория приспособления конфликтующих факторов жизни является философией.

Философия является необходимым средством для обладания высшим знанием о Я. Но, если его определить как процесс функции интеллекта, мы должны отметить, что это не всегда единственное средство; ибо философия у Свами Шивананды, как и у Платона, Плотина и Спинозы, обращается не только к интеллекту человека, но также к сердцу и чувствам. Мало понять учения философии, нужно еще и чувствовать их в глубине своего сердца. Чувство, по крайней мере в некоторых отношениях, превосходит понимание, хотя это чувство часто усиливается пониманием. Философия – наука сугубо практическая. «Философия коренится в практических потребностях человека. Человек хочет знать о трансцендентных вещах, когда он находится в состоянии размышлений. В нем есть стремление познать тайну смерти, тайну бессмертия, природу души, творца и мира». «Философия есть самовыражение растущего духа в человеке. Философы — его голос» ( Философия и учения, стр.1 ). Веданта — это общий термин, применяемый в Индии к такой философии мудрой корректировки ценностей, основанной на неискаженном восприятии Реальности. «Нужно быть практикующим ведантистом. Простое теоретизирование и чтение лекций — это только интеллектуальная гимнастика. Этого будет недостаточно. Если Веданта неосуществима, никакая теория не имеет никакой ценности. Веданту нужно применять в повседневной практике, в каждом своем действии. Веданта учит единству или единству Самости. Нужно излучать любовь всем и каждому. Дух Веданты должен быть укоренен в клетках или тканях, венах, нервах и костях. Это должно стать неотъемлемой частью нашей природы. Нужно думать о единстве, говорить о единстве и действовать в единстве» (9).0011 Лекции по йоге и веданте стр.134 ). Философия в этом смысле должна стать главным занятием просвещенной жизни. Все остальные занятия человека должны проистекать из силы этого существенного призвания человеческого разума.

Философия – это общее изложение первоначальных понятий, значений и ценностей вещей во вселенной путем обращения к их конечным причинам, которые находятся за пределами досягаемости чувств. Философия может заняться метафизическими сущностями, опираясь на прочное основание свидетельств, данных мудрецами о глубокой медитации и реализации. Следовательно, источником и целью философии является непосредственный опыт, неопосредствованный, сверхчувственный и сверхлогический. Все знание, которое мы обычно получаем в этом мире, является опосредованным, поскольку оно требует действия триединого процесса познающего, знания и познаваемого. С помощью этого метода познания мы не можем приобрести непоколебимое знание реальности, ибо опосредствование в знании не обладает характеристиками постоянства. Преходящий характер опосредованного знания затрагивает весь мир науки, ибо последний чувственен. Существуют некоторые гипотетические концепции и принципы, совершенно необходимые для получения научного знания, если использовать слово наука в том смысле, в каком оно понимается современными учеными, и это понятия и концепции существования протяженного пространства, текущего время и наличие материальных объектов вне сознания. Иными словами, наука есть согласованное и систематизированное знание содержания мира, наблюдаемого через физические органы чувств человека. Нам нет нужды указывать здесь, что наука слишком доверяет достоверности чувственного восприятия и, таким образом, страдает от грубых ограничений, которым, очевидно, подвержены чувства.

Философия парит над эмпиризмом, хотя и пользуется помощью эмпирических понятий и категорий ради провозглашения миру истин, провозглашаемых интуицией. Он говорит с миром на языке мира, ибо язык интуиции непонятен миру опыта. Форма и форма философии неизбежно должны зависеть от материала, из которого сделан мир опыта, поскольку она должна выполнять функцию передачи знания надмирского идеала в область мирских ценностей. Он всегда имеет в себе живое скрытое течение значения и значения, которое дает яркую картину природы конечной цели понимающему уму. Философия стоит на плечах чувств, но смотрит за их пределы. Интуиция — это душа философии, а разум — ее тело. Под интуицией, опять же, мы подразумеваем не чувственную интуицию некоторых западных философов, а интегральную интуицию Сознания, неотличную от Абсолюта. Мир основан на Абсолюте; это проявление Абсолюта. Это Абсолют, текущий и движущийся, который кажется чувствам как мир. Философия обещает нам такое величественное видение. Следовательно, мы можем сказать, что вместе с Аристотелем это фундаментальная наука.

Метафизика реальности

Свами Шивананда отличается от гегелевской концепции философии как произведения объединяющего Разума. Хотя гегелевский Разум имеет свою функцию в объединении категорий, его цель абстрактна, это Идея. Для Свами Шивананды знание Реальности — это не Идея, а непосредственное осознание Вечного Присутствия, которое есть сознание и блаженство в одном. Абсолют необходим миру, но мир не нужен Абсолюту. Недифференцированность и трансцендентность качеств никоим образом не означают сведение Реальности к небытию. Вот пропасть между Гегелем и Свами Шиванандой. Хотя истинным в мире является только Абсолют, имена и формы мира не заключаются в последнем. Свами Шивананда тщательно проводит различие между грубым представлением о мире, которое имеет в своем уме обычный человек, и истинным представлением о нем, которое должен иметь очищенный аналитический ум стремящегося к Истине. Мир в его философии есть лишь конгломерат изолированных и абстрактных имен и форм, которые, будучи изолированы таким образом, теряют всякую реальность. Обычный нетренированный ум смешивает то, что является постоянным элементом в том, что мы называем миром, с абстрактными явлениями, которые для него просто случайны. Эту путаницу можно найти даже у Гегеля, который, не различая тщательно вечных и преходящих свойств, присутствующих в мире, думает, что существование мира необходимо для совершенства Абсолюта. Согласно философии Свами Шивананды, мир состоит просто из имен и форм опыта, а не из того, что облекает эти имена и формы. Неправильно думать, что мир конкретен, а Абсолют абстрактен. Правда в том, что дело обстоит наоборот. Трудность возникает из-за ложной оценки истинного отношения Реальности к видимости. «Четкое понимание отношения человека к Богу — вопрос огромной важности для изучающих философию и для всех стремящихся» (9).0011 Философия и учения, стр.2 ). В Абсолюте находят свое истинное завершение все физические, умственные, нравственные, эстетические и духовные устремления людей, и потому он не может быть абстрактной Идеей. Мир относителен к восприятию, и его целью является Абсолют. То, что воспринимают чувства, есть не что иное, как внешний изменяющийся модус факта относительности опыта. При тщательном анализе природы мира обнаруживается, что он исчезает в ничто, пока не остается только сознание. Эддингтон, известный ученый, замечает, что ученые прогнали твердое вещество от сплошной жидкости к атому, от атома к электрону, и там они его потеряли.

Материя теперь перестала быть тем, чем она была для человека полвека назад, и сегодня она больше похожа на миф, басню или фантазию, чем на реальность. Но, несмотря на отрицание твердой реальности и чувственности материального мира открытиями современной науки, в душе каждого сохраняется неопровержимое и стойкое чувство реальности. То, что наука отменила, есть не реальность, а видимость, и после того, как все сказано, остается непреодолимый минимум сознания Самости. Однако Самость находится за пределами науки, и ученый, достигший границ своего знания и обнаруживший ограниченность разума и наблюдения, скорее всего, будет вынужден принять ее реальность. Это действительно то, что произошло, и великие ученые, такие как Макс Планк, Эйнштейн, Джеймс Джинс и Эддингтон, намекнули на то, о чем наука ничего не может сказать. Физика волей-неволей попадает в метафизику. Здесь мы осознаем высшую функцию философии, которая провозглашает, что сверхчувственная основа материи и энергии, пространства, времени и тяготения есть безвторой Абсолют.

Концепция Интуитивной Основы

Свами Шивананда признает, что наше восприятие и восприятие управляются характерами нашей чувствительности и понимания. То, чем мы являемся, сильно влияет на наши способы познания. Но на этом основании он не согласился бы с Кантом в том, что следует вообще отказаться от философских занятий как от образцов суетного предприятия со стороны человека. Кант, слишком занимаясь индивидуальными способностями познания, обходится без метафизики конечной реальности как с чем-то совершенно невозможным. Утверждение Канта состоит в том, что, поскольку знание ограничено перцептивными категориями чувственности и концептуальными категориями понимания, даже наше знание Бога как такового, например, невозможно. Да, мы не можем иметь удовлетворительной метафизики действительности, если разум является нашим единственным помощником, ибо верно, что все наше знание эмпирическое и ограниченное, сведенное к категориям чувственности и рассудка, из которых никто, как правило, не может выйти. выпутываться из себя. Но эта проблема не возникает в философии Свами Шивананды, ибо для него философия есть не что иное, как воплощение в разуме интуитивной мудрости Истины как таковой. Абсолют — это не то, что окрашено функциями чувств и рассудка, а сама предпосылка чувств, рассудка и разума. Следует еще раз подчеркнуть, что философия не есть достижение невооруженного разума, идущего независимо от недуалистической интуиции, а есть лишь рациональное выражение сверхрационального, реализованное в интегральной интуиции. Бог, свобода и бессмертие не являются предметами разума, которые разум должен установить самостоятельно, но представляют собой высшую цель, которую разум должен обосновать, основываясь на Анубхава или опыт мудрецов, таких как Упанишады. Для Канта метафизические реальности являются лишь регулирующими принципами или идеалами разума, которые должны быть постулированы, но не могут быть оправданы разумом. Для Свами Шивананды это так только тогда, когда Реальность раздваивается на объекты разума и интуиции, а не воспринимается как единое целое. Когда разум черпает вдохновение из нечувственного опыта и дышит воздухом интуиции, он объявляет не просто регулирующим принципом, но представлением того, что реально в высшем смысле.

Реальность, установленная в философии, должна быть испытана в состоянии глубокой медитации. Здесь сознание и бытие становятся одним. Нет другого способа войти в общение с ним, кроме как быть им. Нет такой вещи, как субъект-объектное отношение в отношении сознания всеобщего. Либо человек знает это полностью в недуалистическом общении, либо не знает этого вообще. Чувства, понимание и разум — бессильные инструменты в попытке в совершенстве понять его природу или реализовать ее на опыте. В осознании Высшего Существа разум индивидуума полностью выходит за пределы вместе со всеми его дуалистическими категориями. Ум не обладает характеристиками Реальности. Он не сознателен, а также не универсален по своей природе. Разум — это слабая объективная неодушевленная эволюция, действующая как инструмент индивидуума в восприятии внешнего мира, который по своей природе является физическим. По самой своей природе оно знает только то, что вне его, и не может знать того, что над ним или что им предполагается. Следовательно, ничто из того, что известно человеку в этом эмпирическом мире, не может быть использовано в сфере надэмпирического Сознания. Объекты чувств как бы сливаются с конституирующей сущностью Абсолюта. Пространство, время и причинность, материя, энергия и объекты исчезают в менструации его изумительного существования. Абсолют философии не есть предмет сознания, но есть то, чем является само сознание в своей реальной и существенной природе. Таким образом, философия — это путь к реализации Абсолютного Сознания по лестнице различных ступеней относительного сознания.

Рациональное представление опыта

Философию не следует путать с интуицией, с мистическим или религиозным опытом, хотя она и является очень мощным подспорьем в достижении этой цели. Философия в Индии основана на откровениях мудрецов и дает необходимые силы будущему поколению человечества для реализации этой цели. В мистическом или религиозном опыте интеллект и разум полностью трансцендентны, в то время как философия целиком состоит из интеллекта и разума, хотя в конечном счете она основана на глубоком религиозном опыте. Хотя интуитивные истины рационально объясняются философией, она не претендует на доказательство природы этих истин с помощью интеллектуальных или научных категорий. Философия имеет чисто отрицательное значение — она предлагает исчерпывающую критику чувственного опыта и логического мышления и косвенно приходит к понятию Реальности, демонстрируя ограниченность и неадекватность первых. Вся философия на самом деле проистекает из внутренней неудовлетворенности непосредственным эмпирическим опытом, вытекающей из осознания неадекватности, заложенной в самой ее природе. Это ведет к критическому анализу составляющих эмпирического опыта и глубокому изучению его скрытых следствий. Это философия. Обоснование сверхразумного и вневременного Абсолюта предпринимается через тщательный анализ и понимание чувственного опыта и рационального суждения, при этом дефекты и следствия последнего полностью раскрываются. По правде говоря, философия не может быть ни чисто субъективной в своем подходе, ни чисто объективной в смысле отчуждения от воспринимающего субъекта. В ходе изучения принципов, составляющих вселенную, будет видно, что то, что заключено внутри в опыте, также заключено снаружи в содержании опыта и в объектах и ​​условиях, которые необходимы для осуществления этого опыта. Таким образом, философия становится универсальным подходом к Истине, совершаемым субъектом и объектом одновременно с равным авторитетом, смыслом и силой, не делая между собой ценностной разницы. Движение мысли идет от физического к биологическому, от биологического к логическому и от логического к духовному. Таким образом, философия должна представлять собой всеобъемлющий анализ и изучение всего опыта. В нем нет ни пристрастий, ни предубеждений, ни предубеждений, ни симпатий, ни антипатий. Он марширует смело, как героический воин, с правдой, справедливостью и мудростью как со своими высшими целями. Она широко использует все способности, которыми наделен человеческий индивидуум, и достигает самого дальнего предела этих способностей, когда она наблюдает и изучает не то, что непосредственно переживается, а то, что выводится из фактов и логически подразумевается в них. усматривает непосредственно в этой пограничной области между рассудком и разумом. Человек не обладает ничем выше разума, и поэтому философия не может выйти за его пределы. В некотором смысле философия является рациональной критикой самого разума, когда мы понимаем разум не только как изолированную абстрактную силу разума, но также и все объективные факторы и условия, необходимые для того, чтобы сделать его тем, чем он является. Когда разум рационально знает свои собственные ограничения, а также причину, по которой он ограничен, он познает Реальность в негативном ключе. Это негативное знание становится отправной точкой усилий по его позитивной реализации в медитации и общении.

Философия не спорит с наукой; он признает, что наука необходима и полезна для подкрепления своих собственных выводов, но строго предупреждает науку, что она ограничена физическими явлениями. Мы изучаем физические, химические и биологические законы в науке, логические и метафизические принципы в философии, моральные и духовные истины в религии и высшей мистике. Чувства, разум и интуиция — это наши пути познания в прогрессивном раскрытии нашей природы. Наука, философия и мистицизм верны и полезны по-своему, и вместе составляют магистральный путь к познанию жизни в целом. Интуиция, однако, имеет особое преимущество, заключающееся в том, что она способна раскрыть все, что могут сделать чувства и разум, а кроме того, и то, что они не могут надеяться познать при всей своей силе. Философия Свами Шивананды — это не какой-то частичный подход к Истине; это тот великий целостный метод, который сочетает в себе принципы и законы, открытые и установленные наукой, метафизикой и высшей религией, и который охватывает в своем безбрежном лоне все истинное, доброе или прекрасное во вселенной. То, что он говорит о веданте, верно и для всей подлинной философии, направленной на спасение человеческой души: «Веданта — это смелая философия, которая учит единству жизни или единству сознания». «Это та возвышенная философия, которая сразу возносит ум к величественным высотам состояния Брахмана, божественного великолепия и славы, которая делает человека абсолютно бесстрашным, которая разрушает все преграды, отделяющие человека от человека, и которая приносит согласие, невозмутимый мир и гармонию. страдающему человечеству». «Это единственная философия, которая при правильном понимании и применении на практике может положить определенный конец мировым войнам и всем раздорам, расколам и стычкам, существующим в различных нациях и сообществах». «Веданта — магнетический целебный бальзам для раненых и страдающих на ужасном поле битвы этого ужасного мирского существования. Веданта — это божественный коллириум, удаляющий катаракту невежества и дающий новый внутренний взгляд интуиции или мудрости». «Это дает настоящую внутреннюю духовную силу. Он вдохновляет, обновляет, оживляет, укрепляет и останавливает бесконечное колесо рождения и смерти и дарует бессмертие, бесконечное знание и блаженство» (9).0011 Веданта в повседневной жизни, стр. 3-4 ). Для Платона философия — драгоценное наслаждение, а философ — зритель всего времени и всего сущего, тот, кто устремляет свои привязанности к тому, что реально существует. Для Спинозы это восприятие вещей sub specie eternitatis .

Классификация тем

Философия, задуманная как метафизика , занимается обширным аргументированным обсуждением природы и отношений Бога, мира и индивидуальной души. Последние два либо тождественны по существу с Богом, либо являются атрибутами или частями Бога, либо отличны от Бога. Высшая Реальность — это либо Бог, либо только мир восприятия, либо только индивидуальный разум. Бог либо существует, либо нет, и он необходим или не нужен для объяснения опыта. Мир либо материален, либо ментален по своей природе; а сознание не зависит от материи или зависит от нее. Мир либо плюралистический, либо единое целое; и является реальным, идеальным или нереальным, эмпирическим, прагматическим или рациональным. Индивид либо свободен, либо связан. Вопросы такого рода обычно обсуждаются в рамках метафизики. Он также описывает процесс космогонии и космологии, концепции пространства, времени и причинности, творения, эволюции и инволюции, а также предпосылки эсхатологии или рассуждения о природе жизни после смерти. Философскую основу современной физики и биологии также можно отнести к метафизике. До 9 лет0011 эпистемология подробно обсуждаются различные теории и процессы приобретения правильного знания, а также природа и возможность неправильного знания. Ощущение, восприятие, умозаключение, сравнение, словесное свидетельство, предположение, непостижение и неотносительная интуиция — это различные фазы путей правильного познания. Интуицию, однако, не следует классифицировать как один из способов познания, поскольку это единственный высший способ правильного познания, превосходящий все другие эмпирические средства. Знание считается ошибочным, когда одна вещь ошибочно принимается за другую, какова бы ни была причина этой ошибки. Несколько причин ошибок в восприятии также обсуждаются в рамках эпистемологии. До 9 лет0011 эстетика значение и природа красоты обсуждаются в философии. Красота либо субъективна, либо объективна, либо связана с субъектом и объектом. Оно, опять же, либо реально, либо идеально, либо нереально. Как этика философия занимается установлением природы правильного и неправильного, хорошего и плохого. Он касается природы моральных норм и моральных суждений, прав и обязанностей личности, общества и государства, национального и международного блага, природы и функции совести и тому подобное. Этика бывает натуралистической, гедонистической или метафизической. До 9 лет0011 психология конституция, функции и поведение ума обсуждаются в философии. Психология, помимо рассмотрения общих тем, таких как источники действия, мысли, интеллекта, эмоции, воли, чувства, отношения ума и тела, природа внутреннего конфликта, механизм чувственного познания и т. д., можно выделить индивидуальную, социальную, педагогическую, религиозную, аналитическую и групповую психологию. В последнее время наметилась тенденция отделять психологию как чисто объективную науку от философских исследований, не ограничивающихся только областью наблюдения. До 9 лет0011 аксиология философия устанавливает природу ценностей на различных стадиях и взглядах на жизнь, таких как физические ценности, эстетические ценности, моральные ценности, религиозные ценности и т. д. некоторые философы-рационалисты, в своем энтузиазме спастись от впадения в иррационализм любого рода, совершают ошибку, не зная, что истинный мистицизм имеет дело с истинами, которые выходят за пределы и определяют все рациональные процессы познания. Мистицизм больше всего занимается внутренним отношением человека к Вечному Существу и различными техниками восхождения души в осуществлении ее религиозных и духовных устремлений, живописными переживаниями, которые она претерпевает, опасностями и трудностями, с которыми она сталкивается. встретиться на пути с психологией феномена религиозного сознания и философскими основаниями и последствиями внутреннего пути Духа, а также с медитациями, которые должен практиковать искатель Истины для окончательного достижения. Веданта и йога — совершенные и завершенные системы, включающие в себя все эти области изучения, и поэтому во всех смыслах этого термина заслуживают названия философии. Свами Шивананда записал в своих трудах свои недвусмысленные выводы по этим удивительным темам, которые в конечном итоге указывают на самореализацию сознания в Абсолюте.

Хотя философия в системе Свами Шивананды в основном понимается в смысле метафизики, этики и мистицизма, другие ее аспекты также получают в его трудах должное внимание и занимают почетное положение как почетные отпрыски величественной метафизики. своей Веданты. Для него основой всякого знания является существование Абсолютного Я, а восприятие и другие способы познания имеют смысл, поскольку они освещены светом этого Я. Эпистемологические проблемы — это, в конце концов, проблемы природы и способа проявления Абсолюта через психофизический организм. Красота есть видение Абсолюта через чувства и понимание. Главный материал красоты — симметрия, ритм, гармония, равновесие, единство, проявляющееся в сознании. Восприятие этих характеристик есть нейтрализация нужды и односторонности в сознании, завершение личности, завершение бытия, а значит, проявление Абсолюта в какой-то степени в своем сознании. Таким образом, эстетическое сознание является результатом частичного выражения всеобщего в сознательном опыте. Добро — это то, что прямо или косвенно приводит человека к опыту Абсолюта, который является высшим благом. Первичные добродетели — это те, которые непосредственно связаны с сознательным движением конечного к Бесконечному, а вторичные добродетели косвенно ответственны за это достижение. Путь добра – это направление правды. Этика — это наука о хорошем и правильном внутреннем поведении. Психологические принципы для Свами Шивананды — это не что иное, как определенные этапы и функциональные точки появления Абсолюта в эволюционном процессе внешней тонкой вселенной, существующей за грубой массой пяти элементов. Психология, таким образом, является одной из самых интересных и существенных наук, поскольку она исследует и изучает природу операций и поведения ума, который является посредником в области относительности восприятия Абсолюта. Все ценности, внутренние или внешние, коренятся в суждении о высшей ценности реализации Абсолюта, который является вечным домом всех других ценностей и в котором все другие ценности находят свое осуществление. Аксиологию приходится относить к метафизическим исследованиям. Мистицизм, для Свами Шивананды, есть путь практического познания и переживания великих истин метафизики, раскрытия реальностей Бога, мира и личности, признания в непосредственной интуиции их истинных отношений, великих пробуждение души от дремоты неведения и осознание ею блаженства Абсолюта. Несколько техник Йоги и Джняны постигаются в мистицизме правильного типа, и он подытоживает то, что обычно известно как духовный путь или путь к Божественной Жизни. Философия — это термин, обычно применяемый к изучению всех этих аспектов смысла жизни, и поэтому она представляет собой наиболее привлекательное занятие человека в целом.

Можем ли мы определить «жизнь»? | Архив журнала Colorado Arts & Sciences Magazine

(вверху: это изображение в искусственных цветах от 11 августа, сделанное космическим кораблем НАСА «Кассини», подчеркивает скопления льда из гейзеров, извергающих водяной пар и частицы льда. На изображении видно, что крупнозернистый и твердый лед сконцентрирован вдоль долины. дна и стен, а также по приподнятым склонам разломов или борозд типа «тигровая полоса», которые могут быть перекрыты плюмовыми осадками, выпавшими недалеко от источников.)

Здесь дискуссия переходит в философию науки: что такое жизнь? Как мы это определяем? Если мы будем искать жизнь в другом месте, помогут ли нам наши существующие определения найти ее?

Кэрол Клеланд, профессор философии

Кэрол Клиланд, профессор философии в CU, пытается ответить на эти вопросы. Она и Кристофер Чайба из Принстонского университета являются признанными авторитетами в том, что касается сложности адекватного определения «жизни».

Клиланд и Чиба написали главу в книге «Планеты и жизнь: развивающаяся наука астробиологии», которая была опубликована издательством Кембриджского университета в прошлом году. Как и в предыдущей журнальной статье, они утверждали, что у нас не только нет общепринятого определения жизни, но и что научный проект определения жизни в корне ошибочен.

«Чтобы ответить на вопрос «Что такое жизнь?», нам нужно не определение, а общая теория природы живых систем», — пишут Клиланд и Чиба. «В отсутствие такой теории мы находимся в положении, аналогичном положению исследователя 16-го века, пытающегося определить «воду» в отсутствие молекулярной теории».

Как отмечают Клеланд и Чиба, попытки определить жизнь терпят неудачу на контрпримерах — живых существах, которые ошибочно определяются как неживые, и неживых существах, которые неправильно включаются в ошибочное определение «жизни». Философы такого возраста, как Аристотель, пытались определить «жизнь» как нечто, что может воспроизводить себя.

Согласно этому определению, мулы (бесплодные) не считаются живыми.

Другие попытки дать определение «жизни» так же ошибочны, отмечают Клеланд и Чиба. Например, жизнь определяется метаболическими стандартами: нечто, способное потреблять или преобразовывать энергию для движения, роста или размножения. По этим меркам огонь и, возможно, даже автомобили можно считать живыми.

Термодинамическое определение может описывать жизнь как систему, потребляющую энергию для локального создания порядка. Но, как отмечают Клеланд и Чиба, это, по-видимому, включает кристаллы, «которые, как и огонь, обычно не считаются живыми».

Утверждение, что жизнь проявляется через определенные биохимические вещества, предполагает, что все формы жизни используют эти вещества. Тот факт, что жизнь на Земле содержит белки, состоящие из 20 аминокислот, сам по себе не говорит нам, все ли формы жизни существуют.

«Без доступа к живым существам, имеющим иное историческое происхождение, трудно и, пожалуй, в конечном счете невозможно сформулировать адекватно общую теорию природы живых систем», — пишут Клеланд и Чиба.

Эта проблема не уникальна для жизни и отражает простой логический момент, добавляют они: нельзя обобщать из одного примера.

Также, утверждают они, нельзя определить жизнь, устанавливая произвольные характеристики живых существ, указывая примеры живых существ или перечисляя «операционные» функции живых существ.

Определение жизни путем перечисления примеров живых существ, например, рискует быть неполным: если вы приведете немецкую овчарку в качестве примера «собаки», что это скажет вам о характере чихуахуа?

Рабочие определения также дефектны: тот факт, что лакмусовая бумажка краснеет при помещении в жидкость, ничего не говорит нам о природе кислотности; это показывает только то, что жидкость с таким свойством может быть названа «кислотой».

«Рабочее» определение НАСА (химическое определение Дарвина) постулирует, например, что жизнь — это «автономная химическая система, способная пройти дарвиновскую эволюцию». Это определение предполагает химию, самовоспроизведение, генетическое разнообразие и естественный отбор. Как отмечает Клеланд, с этим определением связано много потенциальных проблем. Ограничение химией исключает информационную или механическую (роботизированную) искусственную жизнь; живы ли такие сущности, не должно быть просто вопросом определения.

Более того, многие отдельные организмы не обладают способностью к размножению и, следовательно, не могут считаться «жизнью». Это верно как для стерильных особей, так и для стерильных гибридов (составляющих популяцию), таких как мулы. Ни один из них не будет считаться «живым» по этому определению (как указано), и попытки приспособить их путем изменения определения приводят к другим проблемам.

«Определения ослепляют вас», — замечает Клиланд. Вместо того, чтобы полагаться на явно несовершенное определение жизни, Клеланд предлагает использовать «эмпирически обоснованные, хотя и предварительные, критерии, которые увеличивают вероятность признания внеземной жизни, сводя к минимуму шанс быть введенными в заблуждение неадекватными определениями».

Эти критерии могут включать в себя широкий спектр биосигнатур, которые помогут ученым идентифицировать аномалии, которые могут указывать на жизнь. Важно отметить, что, как пишут Клиланд и Чиба, «наша стратегия намеренно разработана для того, чтобы исследовать границы нашего нынешнего представления о жизни. Только так мы сможем выйти за рамки наших земных представлений и распознать действительно странную внеземную жизнь, если нам посчастливится столкнуться с ней».

Якоски восхваляет Клеланда как лидера в области астробиологии, но придерживается другого взгляда на желательность определения — или выдвижения предварительных критериев — отделяющих жизнь от неживого.

Якоски сравнивает попытки определить «жизнь» с научным спором о том, что можно и что нельзя называть «планетой». В нашей Солнечной системе Плутон утратил свое планетарное обозначение и официально называется «карликовой планетой». Во Вселенной существует целый ряд объектов от частиц пыли до планет и звезд. В этом диапазоне есть явные экземпляры каждого типа.

Но, отмечает Якоски, есть «серые области», такие как Плутон, или более крупные спутники, такие как Титан, относительно которых хорошо информированные ученые могут не согласиться.

В случае с жизнью, отмечает Якоски, также есть серая зона между явно живым и явно неживым. Вирусы, например, попадают в эту серую зону. Точно так же во времени была серая зона: на Земле не было живых существ в момент ее зарождения. Летопись окаменелостей свидетельствует о наличии жизни где-то в первые полмиллиарда лет своего существования. В следующие полмиллиарда лет количество свидетельств увеличивается.

Как он пишет в своей книге: «Был ли отчетливый момент, когда Земля перешла от отсутствия жизни к жизни, как если бы щелкнули выключателем? Ответ: «вероятно, нет». Возможно, существовали существа, которые обладали некоторыми, но не всеми характеристиками, которые мы могли бы рассматривать как проявление жизни. Они попали бы в ту серую зону, в которой их можно было бы отнести к любой категории.

Учитывая невозможность иметь единую уникальную границу, определяющую «жизнь», Якоски предлагает судить о сущности на основе научного консенсуса «относительно того, соответствует ли она большинству или всем характеристикам жизни».

Предыдущая: Новые миры

Следующая: «Странная жизнь» под ковром

В чем смысл жизни? хоть жизнь?» Вас не удивит, что вы в хорошей компании. На самом деле, вы в большой компании. На самом деле, вы находитесь в самой большой компании с тех пор, как человечество задумалось о смысле жизни с момента мы достигли такого уровня когнитивного развития, который позволил не только удовлетворять базовые потребности выживания. Итак, что значит жить? Быть счастливым, способствовать улучшению общества или быть родителем? Вместо этого служить избранному религией, теологией или философией? Или, может быть, это для того, чтобы принести пользу себе и иметь свободную волю? В чем смысл жизни? Эти вопросы могут свести человека с ума. Мы все хотим жить осмысленной жизнью.

утром?

С религиозной точки зрения человеческая жизнь является священным даром божественного существа или существ. Многие религиозные люди верят, что их бог испытывает их, и за беспрекословную верность ждет вечная награда. С эволюционной точки зрения цель жизни человека (и большинства животных) состоит в том, чтобы выжить достаточно долго, чтобы воспроизвести и обеспечить размножение вида. Капиталист может стремиться создать как можно больше богатства, в то время как самоотверженный человек скажет вам, что его цель — помогать другим.

Нет двух одинаковых людей, поэтому существует бесконечный список философий с уникальным взглядом на смысл жизни. Это может быть хорошей новостью, если вы только начинаете искать ответы, которые кажутся вам правильными. Мы составили список этих философий в надежде, что они послужат учебником в вашем путешествии.

В чем смысл жизни согласно различным верованиям

Теизм

Эта философия верит в существование бога или высшего существа. Есть политеизм (вера во многих богов/богинь), монотеизм (вера в одного бога) и дитеизм (идея о том, что существуют два бога, и они оба равны). Если вы верите, что есть одно божество, создавшее Вселенную, вы верите в теизм.

В чем смысл жизни тех, кто следует этой философии? В зависимости от того, какой религии вы придерживаетесь, ваш бог (боги) предписывает своим последователям смысл жизни. На заре человечества теизм представлялся в различных формах в зависимости от того, чего, по мнению последователей этой религии, хотел от них Бог.

Детерминизм

Некоторые считают, что мы существуем в предопределенном мире, и все события происходят благодаря чему-то другому. Из-за этого у человека нет свободы воли, и смысл жизни не может быть понят.

Конфуцианство

Вы живете этим чувством заботы о своих детях или родителях? Ты не одинок. Добродетели, ориентированные на человека, и поклонение предкам лежат в основе конфуцианства. Цель состоит в том, чтобы жить настоящей жизнью и следовать Золотому правилу: не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы другие делали тебе.

Мохизм

Заботитесь ли вы о людях независимо от ваших отношений с ними? Мохизм основан на вере в то, что все люди заслуживают беспристрастной заботы и инклюзивности. Принцип этой философии заключается в том, что смысл жизни заключается в заботе о других и положительном поведении, которое следует из этого.

Цинизм

Циники живут целеустремленной, самодостаточной жизнью в гармонии с природой. Цель состоит в том, чтобы жить простой жизнью, свободной от внешних влияний, таких как богатство, слава и власть.

Гедонизм

Хотите жить жизнью, основанной на поиске удовольствий и избегании страданий? Что ж, вам повезло, потому что гедонизм — это не просто курорт на Карибах. С 4 века до н. э. люди находили смысл в простых удовольствиях, таких как еда, танцы и музыка.

Аристотелизм

Греческий философ Аристотель считал, что в жизни нет другой цели, кроме как быть хорошим человеком. И в том, чтобы быть добродетельным человеком, человек найдет счастье. «Счастье — это смысл и цель жизни, вся цель и цель человеческого существования», — цитируют Аристотеля.

Либерализм

С момента своего появления в 1600-х годах либералы верят, что человек свободен выбирать свои действия без разрешения другого человека, если только не будет доказана необходимость. Они делают миссией своей жизни защиту личных свобод от политического принуждения и попыток ограничить свободу. В прошлом либералы положили конец королевским монополиям и внедрили изменения, поддерживающие свободную торговлю и свободный рынок.

Нигилизм

Если вы видели Большой Лебовски , то знаете, что нигилисты «ни во что не верят». Также называемый пессимизмом, это вера в то, что ничто не может сделать жизнь значимой.

Экзистенциализм

Экзистенциалисты верят, что люди рождаются с тревогой по поводу очевидной бессмысленности своей жизни. Чтобы найти смысл, человек должен определиться со своими собственными ценностями — а не с богом, сообществом или семьей — и действовать в соответствии с ними.

Абсурдизм

Некоторые считают, что ставить под сомнение смысл жизни — бесполезный вопрос и обречен на провал. Существует конфликт между тем, что мы хотим от Вселенной, и тем, что мы находим во Вселенной. Человеческий разум ищет смысл, Вселенная терпит неудачу, и чем больше вы ищете цель в жизни, тем меньше вы ее понимаете.

Французский философ-абсурдист Альбер Камю сказал об этом процессе: «Вы никогда не будете счастливы, если будете продолжать искать, из чего состоит счастье. Вы никогда не будете жить, если будете искать смысл жизни».

Для большинства людей смысл жизни состоит в том, чтобы попытаться иметь счастливое и приносящее удовлетворение существование и жизнь, которая удовлетворяет наши физические, эмоциональные и умственные потребности. В процессе, как и в любом путешествии, вы идете, падаете, поднимаетесь и делаете это снова, пока не дойдете до конца.

Ваш ответ на вопрос «В чем смысл жизни?» уникальна для вас, даже если она является частью общего идеала. Единственная константа — это само изменение. Жизнь хочет, чтобы мы продолжали двигаться, и только когда мы принимаем это движение, это изменение, мы создаем пространство для удовлетворения.

Киренаики

Киренаики — это группа, которая восходит к учению Сократа. Для них смысл жизни состоит в том, чтобы достичь как можно большего удовольствия и счастья в настоящем. Это включает в себя отказ от социальных конструкций и превращение радости в приоритет. Ваше удовлетворение и комфорт необходимы, а ваш подарок бесценен. Живите настоящим и не уделяйте слишком много внимания и планов на будущее.

Эта статья была впервые опубликована 24 мая 2021 г.

Философия как образ жизни

Джек Шеревкин

13 сентября 2017 г.

Здание Стивена А. Шварцмана

«Тщетно слово того философа, которое не исцеляет никакое страдание человека». 1. Эпикур

Философия в том виде, в каком она практикуется сегодня, абстрактна, теоретична и оторвана от жизни, всего лишь один академический предмет среди других.В греко-римском мире все было совсем иначе, утверждает французский философ Пьер Адо.Философия была Философия считалась не только предметом изучения, но и искусством жить, практикой, направленной на облегчение страданий, формирование и переделку себя в соответствии с идеалом мудрости: «Таков урок древней философии: приглашение к каждый человек должен преобразить себя. Философия — это обращение, преобразование своего образа жизни и образа жизни и поиск мудрости». 2. Практика того, что Адо называет «духовными упражнениями», приводит к самопреобразованию и делает философию образом жизни9.0009

Афинская школа (Scuola di Atene) Рафаэля

Wikimedia Commons

Древние школы

Для греков и римлян заниматься философией означало выбрать школу и принять свой образ жизни. Это включало то, что сегодня назвали бы религиозным обращением. «Философская школа…требует от человека полной перемены образа жизни, преобразования всего своего существа и…желания быть и жить определенным образом». 3. В каждой школе был свой набор духовных упражнений, соответствующих их идеалам мудрости.

Упражнения, которые выполняли ученики, до сих пор ассоциируются у нас с академическими занятиями, т. е. чтение, письмо, исследование и диалог. Но они также использовали упражнения, которые мы отождествляем с религиозными или духовными организациями, т.е. упражнения в самоконтроле, терапия для успокоения страстей, самоанализ, медитация и запоминание принципов школы.

(Следует отметить, что картина античной философии Адо является более точным описанием философии Сократа и эллинистических школ стоицизма и эпикуреизма, а не школ Платона и Аристотеля.)           

Потеря духовных упражнений

В 529 году нашей эры христианский император Юстиниан закрыл Афинскую академию, неоплатоническую школу, и положил конец преподаванию классической философии на Западе. Теперь только христианство считалось образом жизни, а философия сводилась к тому, чтобы быть служанкой или служанкой теологии, предоставляя философский язык и концепции для защиты догматов церкви.

Духовные упражнения философии стали частью христианской духовности. Адо утверждает, что упражнения святого Игнатия Лойолы и Фомы Кемпийского являются не чем иным, как христианским заимствованием этих древних практик. Вместо мудрости подражание Христу стало идеалом, сформировавшим духовную практику. По словам Павла, «погублю мудрость мудрых… Еллины ищут мудрости, а мы проповедуем Христа распятого…» 4.           

Для Адо бедность современной философии является следствием отказа от духовных упражнений. С упадком христианства и ростом секуляризма произошло возрождение философии, понимаемой как образ жизни. Это можно увидеть в работах таких философов, как Монтень, Кьеркегор, Ницше и Хайдеггер.

Сократ

Практика духовных упражнений на Западе впервые встречается у Сократа, который провозгласил, что «неисследованная жизнь не стоит того, чтобы жить». Когда он предстал перед афинским судом по обвинению в нечестии и развращении молодежи, Сократ сказал судьям: «Меня совершенно не волнует то, что волнует большинство людей: финансовые дела, управление имуществом… политические группировки. Я не пошел по этому пути… но [вместо этого]… где я мог бы принести наибольшую пользу каждому из вас… убедив вас меньше заботиться о том, что вы имеете, чем о том, что вы есть…» 5.  Сократ, самопровозглашенный овод, продолжал беспокоить своих сограждан, заставляя их сомневаться в их убеждениях и образе жизни. Фуко утверждает, что из этой «заботы о себе, освященной Сократом… [там] развились… процедуры, практики и формулы…» 6.  

Философия как терапия

«если не излечить душу, что невозможно сделать без философии, нашим страданиям не будет конца». 7. Цицерон

Эпикурейцы, скептики и стоики считали, что задача философии — лечить и облегчать страдания. Философия рассматривалась как аналог медицины, а философ рассматривался как врач души, исцеляющий нас от ложных верований, иррациональных страхов и пустых желаний.

Они считали, что страсти или эмоции являются основным источником наших страданий и несчастий. Что без философии, беспорядка, забот, страхов и волнений правит наша душа. «Философия, таким образом, выступает… как терапевт страстей. У каждой школы был свой терапевтический метод… связанный… с глубокой трансформацией индивидуального способа видения и бытия». 8.                                                                           

Стоическая терапия

Стоики не стремились контролировать или смягчать страсти, они стремились к их устранению. Для них хорошая жизнь — это жизнь без страсти. Мудрец-стоик — это апатия, от греческого слова «бесчувствие».

Стоик призывает нас не придавать значения внешним вещам. Когда мы привязываемся к тому, что не находится под нашим контролем, мы настраиваем себя на расстройство и горе. Любовь, например, приносит с собой страх ее потерять, гнев, когда ей угрожают, зависть, если она есть у кого-то другого, и горе по поводу ее утраты. Для стоиков страсти являются источником всех наших печалей.

Есть только одна вещь, которую мы можем надежно контролировать: наша воля к добру или злу. Все остальное не зависит от нас и не хорошо и не плохо, а безразлично. Это различие находится в постоянном центре их внимания. «У стоика всегда «под рукой» основное правило жизни… различие между тем, что от нас зависит, и тем, что от нас не зависит». 9.       

Стоик не будет радоваться, если он унаследует состояние, и не будет горевать, если он потеряет любимого человека. Здоровье и богатство , так же как бедность и болезнь, одинаково безразличны.  Внешние блага не влияют на то, счастливы мы или несчастны …Нам вредит наш плохой выбор, а не то, что происходит в мире. Единственное, что необходимо для счастья, — это добродетель.

Их модель не Ахиллес, плачущий, катающийся в пыли, рвущий на себе волосы из-за смерти своего друга Патрокла. Скорее, они смотрели на Сократика и на то, как он спокойно смотрел на смерть, или на философа Анаксагора, который, когда ему сказали, что его ребенок умер, заметил: «Я уже знал, что родил смертного». 10.    

Хотя стоическая вера в полную самодостаточность явно ложна, есть что сказать человеку, не порабощенному блеском мира. В положительном свете стоика можно охарактеризовать как «самоуправляющегося человека, который не является рабом фортуны, а по-настоящему свободен только потому, что его не волнуют вещи, которыми управляет фортуна. Управляя собой, она распоряжается всем, что важно для хорошей жизни… в мире, в котором большинство людей ценят такие вещи, как деньги… которые, кажется, предлагают власть, но на самом деле предлагают рабство… мудрый человек – единственный по-настоящему свободный человек». 11.

Эпикурейская терапия

Эпикуреизм — это философия, которая превыше всего ищет душевный покой. Чтобы достичь этого мира , необходимо устранить источники нашего несчастья и беспокойства. (Психическая боль считается намного хуже, чем телесная боль.) Эпикур возлагает вину на пустые желания и ложные убеждения. «Причина, по которой люди несчастливы, заключается в том, что их мучают необъятные пустые желания, например, стремление к богатству, роскоши и господству». 12 Эпикур называет такие желания «пустыми», потому что они не знают предела и никогда не могут быть удовлетворены. Никакой суммы денег никогда не будет достаточно для тех, кто стремится к богатой жизни. Эти желания не естественны, а являются следствием ложных убеждений и развращенного общества. С другой стороны, естественные желания имеют пределы и легко удовлетворяются. Простая еда может утолить голод так же, как и самые дорогие деликатесы.

Но величайшим источником страданий и несчастий, помимо пустой жизни, является наш страх смерти. Страх смерти может быть настолько сильным, что может довести человека до самоубийства. Как писал Лукреций, римский ученик Эпикура:

«…страх смерти

Вызывает ненависть к жизни и свету, и люди

Так подавлены, что губят себя

Забыв, что самый этот страх

Был первым причина и источник всех их бед». 13.     

Эпикур утверждает, что страх смерти является следствием ложных убеждений, и он уверен, что если мы последуем его аргументам, то убедимся, что «смерть для нас ничего не значит». Скептики и стоики разделяли убеждение Эпикура, что наш страх смерти ошибочен и иррационален. (Напротив, почти все современные философы считают, что бояться смерти рационально.)

Главный аргумент Эпикура состоит в том, что если смерть плоха, она должна быть плохой для кого-то. Но смерть не может быть плохой ни для живых, поскольку они живы, ни для мертвых, поскольку их нет. Нет ни одного субъекта после смерти, который мог бы испытать удовольствие или боль или пострадать каким-либо образом. Поэтому смерть для нас ничего не значит. Поэт Филип Ларкин не был убежден. «… И благовидные вещи, которые говорят, что Ни одно разумное существо Не может бояться того, чего оно не почувствует, не видя, Что это то, чего мы боимся — ни зрения, ни звука, Ни осязания, ни вкуса, ни обоняния, Нечем думать, Нечем любить или связь с Анестетиком, от которого никто не приходит в себя». 14.  

Гораздо более убедительным является так называемый «аргумент симметрии», используемый Лукрецием. Он утверждал, что, поскольку мы не боимся своего небытия до рождения, мы не должны бояться нашего небытия после смерти. Или, выражаясь образным языком Сенеки: «Не сочли бы вы полным дураком того, кто плакал, потому что его не было в живых тысячу лет назад? И разве он не такой же дурак, который плачет, что его не будет в живых через тысячу лет? Это все то же самое; тебя не будет, и тебя не было». 15.  

От древнего до современного мира Эпикур осуждался как гедонист и ниспровергатель традиционных ценностей за отождествление счастья с удовольствием. На самом деле он был аскетом. Удовольствие для него не сладострастие и роскошь, а свобода от боли и покой. Если мы будем жить простой жизнью, ограничим свои желания, освободимся от страха смерти и научимся принимать свое смертное состояние, мы сможем вести спокойную жизнь и обрести простую радость существования с чувством глубокой благодарности за жизнь. . 16                                                                  

Духовные упражнения

Все древние школы практиковали «упражнения, предназначенные для обеспечения духовного продвижения к идеальному состоянию мудрости… Как правило, они состоят… из самоконтроля и медитации. к себе… Во всех школах… философия будет прежде всего размышлением о смерти и внимательной концентрацией на настоящем моменте, чтобы… жить в полном сознании», 17.    PWL, 59

Группы Хадо упражнения, практикуемые различными школами под тремя заголовками: 1) концентрация на настоящем, 2) видение вещей сверху и 3) медитация на смерть. Упражнение смерти всегда практиковалось вместе с двумя другими упражнениями.

Внимание к настоящему моменту    

«…человек живет в мире, не воспринимая мир». 18. Пьер Адо

Мы можем быть в настоящем, только если освободимся от прошлого и будущего. Время нужно воспринимать совершенно иначе, чем в повседневном опыте, когда мы постоянно мечемся между памятью и ожиданием, сожалением и беспокойством и в процессе теряем настоящий момент. «Для древних… трансформация мировоззрения была тесно связана с упражнениями, предполагавшими сосредоточение ума на настоящем моменте… такие упражнения заключались в «отделении себя от будущего и прошлого», чтобы ограничивают настоящее мгновение». 19.

И стоики, и эпикурейцы подчеркивали важность пребывания в настоящем моменте. Но на практике это означало для них совсем другое. Для стоика бытие в настоящий момент требовало постоянного напряжения и усилия. Для эпикурейца быть в настоящем означало научиться расслабляться и обрести душевный покой. «Разница между двумя подходами [состоит в том, что]… эпикурейец наслаждается настоящим моментом, тогда как стоик сильно желает его; для одного это удовольствие; для другого — долг». 20. Хотя стоицизм и эпикуреизм кажутся противоположностями, они, как вдох и выдох, дополняют друг друга.

Смерть и настоящее

Большинство из нас живет так, как будто у нас бесконечное время, поэтому мы так мало думаем о нем и тратим его так свободно. Медитация о смерти может пробудить нас от дремоты, заставить осознать, что наше время коротко и драгоценно каждое мгновение. Знаменитое остроумие Сэмюэля Джонсона как нельзя кстати: «Когда человек знает, что через две недели его повесят, это чудесным образом концентрирует его мысли». мы жили так, словно каждый день был последним. «Мысль о неминуемой смерти… радикальным образом изменяет наш способ действия, заставляя нас осознать бесконечную ценность каждого мгновения: «Мы должны совершать каждое жизненное действие как если бы оно было последним». 22.    

 Достоевский столкнулся с неминуемой смертью и навсегда изменился. Он вместе с товарищами по Петрашевскому кружку, литературной группе, был предан расстрелу, но в последнюю минуту был помилован царем Николаем I. Эта инсценировка казни была тщательно инсценирована царем. Один заключенный сошел с ума, остальные остались в шрамах. История Достоевского появилась двадцатью годами позже в его романе «Идиот». «Но лучше, если я расскажу вам о другом человеке, которого я встретил в прошлом году… этого человека вывели вместе с другими на эшафот и ему зачитали приговор к смертной казни через расстрел за политические преступления… он говорит, что больше ничего не было. ужаснее в эту минуту назойливой мысли: «А что, если бы мне не пришлось умирать!. . Я бы каждую минуту превратила в век, ничто бы не пропадало даром, каждая минута была бы учтена…» 23.0011     

Вид сверху

Гомеровское изображение греческих богов во время Троянской войны, спокойно смотрящих с небес на зрелище враждующих греков и троянцев, может быть источником для духовного упражнения наблюдения жизни сверху, с точки зрения богов.

Это упражнение направлено на то, чтобы научить нас смотреть на мир и самих себя беспристрастно и объективно с точки зрения универсальности. «Дело в том, чтобы… освободиться от своей индивидуальности, чтобы возвыситься до всеобщности… в осознании себя частью природы и частью всеобщего разума». 24.       

С точки зрения всеобщего, наши заботы и заботы кажутся тривиальными и незначительными. «Взгляд сверху меняет наши ценностные суждения о вещах: роскошь, власть, война… и повседневные заботы становятся смешными». 25.

Смерть и вид сверху

«Смотреть на вещи сверху означает смотреть на них с точки зрения смерти. ..» 26  По Платону, философ всегда пытается отстраниться, насколько насколько это возможно, от его тела и чувств. Именно это духовное отделение души от тела и есть подготовка к смерти. «Тренировка смерти — это тренировка умирания для своей индивидуальности и страстей, чтобы смотреть на вещи с точки зрения универсальности и объективности». 27.     (Здесь Платон заимствует орфическую идею о том, что душа заточена в теле, что тело есть могила.)  

Экзистенциалисты утверждают, что это бегство к универсальному есть иллюзия и отрицание смерти. С универсальной точки зрения смерть может казаться абстрактной и нереальной, но такое безразличие быстро исчезает, когда мы сталкиваемся с перспективой собственной смерти. Как заметил Монтень, «когда я смотрел на смерть как на конец моей жизни, вообще, я смотрел на нее с безразличием. Оптовая торговля, я мог бы справиться с этим: Розничная торговля, это меня избило…» 28.                                                                                               

Медитация о смерти

Медитация на смерть используется по-разному. Его использовали все школы, чтобы поощрять концентрацию на настоящем моменте, чтобы заставить нас «ловить момент». Для эпикурейцев «медитация на смерть предназначена для того, чтобы мы осознали как абсолютную ценность существования, так и ничтожность смерти, чтобы дать нам любовь к жизни и подавить страх смерти». 29. Христианское монашество использовало посредничество в смерти совсем по-другому. Это практиковалось не для поощрения любви к жизни, а для ненависти к ней. «Урок, преподанный игуменом Евагрием [отцом-пустынником] монахам, находящимся под его опекой, о том, что они должны постоянно думать о смерти и адских муках… это стало общепринятым учением на протяжении веков христианства. Нужно постоянно презирать настоящую жизнь, размышлять о смерти как о наказании за грех, думать о моменте смерти как о моменте чрезвычайной важности и созерцать муки потустороннего мира». 30.

Для Эпикура страх смерти, продвигаемый религией, развращает душу и разрушает радость существования. Точно так же Монтень хотел научиться, подобно древним, презирать смерть: «Мы должны созерцать смерть не для того, чтобы, как настаивала церковь, бояться ее и соответственно упорядочивать свою жизнь, а для того, чтобы настолько привыкнуть к ее присутствию, что нас это не касается». 31. Короче говоря, либо презирайте жизнь, либо презирайте смерть.

Кающаяся Магдалина Жоржа де Ла Тура

Метрополитен-музей

Как Адо сгруппировал духовные упражнения под тремя заголовками, так и свел их к двум направлениям. Они либо сосредоточены на себе, либо на отождествлении с тем, что находится за пределами личности. Между всеми этими упражнениями существует глубокое родство… в конечном счете их можно свести к двум движениям, противоположным, но дополняющим друг друга… одно сосредоточение на себе, а другое расширение самости… [каждое] стремление к единому идеалу …мудрец [как универсальная модель]…» 32.

Целью всех древних философских школ, за исключением скептицизма, было достижение универсального. Духовные упражнения «сосредоточения на настоящем» и «взгляда на мир сверху» — всего лишь разные пути к одной и той же цели.  

Духовные упражнения и аскетизм

Адо отличала духовные упражнения от аскетизма. Духовные упражнения, которые практиковали древние философы, были в основном интеллектуальными и образными, то есть философскими мыслительными упражнениями, в то время как аскетизм включает в себя «полное воздержание или ограничение в употреблении пищи, питья, сна, одежды и имущества, и особенно воздержание в сексуальных отношениях». имеет значение.» 33.     Хотя во всех древних школах, безусловно, присутствует аскетический элемент.

Хадо критиковали за то, что она ограничивала духовные упражнения умственными упражнениями. Телесные упражнения, практикуемые в хатха-йоге, дзэн и тайцзи-цюань, в равной степени могут считаться духовными упражнениями.

Духовные упражнения в современном мире

В большинстве философских школ вера в космический порядок была фоном и контекстом, в котором практиковались духовные упражнения. Целью упражнений было привести душу в гармонию с порядком мироздания.

Эпикурейцы — большое исключение. Для них не существует универсальной причины или космического порядка, мир мыслится как продукт случая и просто одна из бесконечного числа вселенных. (Во многом эпикурейцы кажутся современниками.) Но «эпикурейцы действительно использовали духовные упражнения… однако эти практики не основаны на нормах природы или универсального разума». 34.  

Проблема с попытками Адо возродить древние духовные упражнения заключается в том, что мы больше не живем в космосе. Мы больше не верим, как это делали стоики и платоники, в то, что вселенная наполнена разумом и является чем-то, чему можно подражать и управлять своей жизнью. Теперь мы рассматриваем вселенную как случайность, без цели и направления, а не как модель для подражания. Мы ищем смысл не в каком-то внешнем, объективном порядке, а внутри себя.

Тем не менее, Адо критически относился к тому, что Фуко ограничивал древние духовные упражнения методами формирования себя, а не попыткой достичь универсального. «Трудно признать, что философская практика стоиков и платоников была не чем иным, как отношением к самому себе… чувство принадлежности к целому является существенным элементом… Такая космическая перспектива трансформирует ощущение самого себя». 35.       

Но у Адо двоякое мнение. Он считает, что практика духовных упражнений все еще может иметь смысл в современную эпоху. Вам не нужно становиться индуистом, чтобы практиковать хатха-йогу. Тем не менее, что-то было потеряно; «самая высокая точка, которую может достичь самость, — это… [где] у человека создается впечатление, что он теряет себя в чем-то, что полностью преодолевает его». 36.       

Для нас, современных людей, мир не является ни творением Бога, ни божественным, а бесцельным и бессмысленным. Как сетовал физик и лауреат Нобелевской премии Стивен Вайнберг: «Чем более постижимой кажется Вселенная, тем более бессмысленной она кажется». 37.     

Ницше сочиняет басню, отражающую современные условия. «В каком-то отдаленном уголке вселенной… жила-была звезда, на которой умные животные изобрели знания. Это была самая высокая и самая лживая минута «всемирной истории» — и все же только минута. После того, как природа сделала несколько вдохов, звезда остыла, и умные животные должны были умереть.

Можно было бы сочинить такую ​​басню и все равно недостаточно проиллюстрировать, насколько жалким, призрачным и непостоянным, каким бесцельным и произвольным является человеческий интеллект в природе. Были вечности, когда его не существовало; и когда это будет сделано снова, ничего не произойдет … только его владелец и производитель придает ему такое значение, как если бы мир вращался вокруг него. Но если бы мы могли общаться с комаром, то узнали бы, что он парит по воздуху с таким же самомнением, ощущая в себе летающий центр мира». 38. Видение Ницше можно назвать разочарованным взглядом сверху. Похожая басня рассказана Бертраном Расселом, вероятно, в его самом известном эссе «Поклонение свободному человеку». 39

Последствия

Возрождение интереса к духовным упражнениям как жизненно важная часть философии в значительной степени является результатом хадо. Две из наиболее важных работ, на которые повлиял Адо, — это « Терапия желания: теория и практика в эллинистической этике» Марты Нуссбаум и второй и третий тома Мишеля Фуко «История сексуальности».

Роль духовных упражнений у Ницше см. у Хорста Хаттера, Формирование будущего: новый режим души Ницше и его аскетические практики и у Майкла Ура, Терапия Ницше: самосовершенствование в промежуточных работах

2 Источники

1. Адо, Пьер и Арнольд И. Дэвидсон. 1995. Философия как образ жизни: духовные упражнения от Сократа до Фуко . Молден, Массачусетс: Блэквелл. 110n15, приписывается Эпикуру.

2. Адо, Философия как образ жизни: духовные упражнения от Сократа до Фуко, 275.

3. Адо, Пьер. 2002. Что такое античная философия? Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 3.

4. Библия Crossway. 2007. Святая Библия: ESV, стандартная английская версия, содержащая Ветхий и Новый Заветы: Библия скамьи и поклонения. Уитон, штат Иллинойс: Библии перекрестка. 1 Коринфянам 1:18-31.

5.   Сократ, Апология 30 а-б, пер. Хадо, Что такое древняя философия? , 29.

6. Фуко, Мишель. 1986. Забота о себе: Том 3 истории сексуальности . New York: Vintage Books, 44, 45      

7.   Цицерон, Маркус Туллий и Дж. Э. Кинг. 1966.  Тускуланские диспуты . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, III.13.

8. Хадот, Философия как образ жизни , 83.

9. Там же, Философия как образ жизни, 84.

10. Нуссбаум, Марта Крэйвен. 1994. Терапия желания: теория и практика эллинистической этики . Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 363.

11. Нуссбаум, Марта. «Жалость и милосердие: стоицизм Ницше» Рихарда Шахта. 1994. Ницше, генеалогия, мораль: очерки по генеалогии морали Ницше . Беркли: University of California Press, 146.

12. Hadot, Что такое древняя философия?   117.

13. Лукреций Кар, Тит и Рольф Хамфрис. 1968.  Как обстоят дела: De rerum natura Тита Лукреция Каруса . Bloomington: Indiana University Press, 69.

14. Филип Ларкин, «Обейд» из сборника стихов Ларкин, Филип и Энтони Туэйт. 1989. Сборник стихов . Нью-Йорк: Фаррар, Штраус, Жиру.

15. Сенека, Луций Анней и Ричард М. Гаммер. «О лишении себя жизни», 1953 г. Ad Lucilium epistulae мораль: с английским переводом . Кембридж, Массачусетс: Гарвард. Письмо 77.  

16. Шеревкин Джек.  Бессмертие и страх смерти . https://www.nypl.org/blog/2016/02/04/immortality-fear-death

17. Hadot, Философия как образ жизни , PWL, 59.

18. Там же, 258

19. Там же, 259.

20. Там же, 230.

21. Босуэлл, Джеймс, С. П. Чадси и Гордон Росс. 1946.  Жизнь Сэмюэля Джонсона . Гарден-Сити, Нью-Йорк: Doubleday and Co., 19 сентября 1777 г., 90 145.

22. Марк Аврелий Антонин. 1944.  Размышления императора Марка Аврелия Антонина 1. 1 . Oxford: Clarendon Press, II, 5, 2. цитируется по Hadot, Что такое античная философия , 137. 

23. Достоевский, Федор, Ричард Пивер и Лариса Волохонская. 2003.  Идиот . Нью-Йорк: Vintage Books, часть 1, глава 5.

24. Hadot, Философия как образ жизни , 210-211.

25.   Hadot,  Что такое древняя философия? 207

26. Хадот, Что такое древняя философия? 207

27. Адо, , Что такое античная философия 197.

28. Монтень, Мишель де и М.А. 1993. «О диверсии» Полное собрание сочинений . Лондон, Англия: Penguin Books, 943.

29. Hadot, Что такое древняя философия, 197.

30. Спенсер, Теодор. 1960.  Смерть и елизаветинская трагедия; исследование условностей и мнений в елизаветинской драме . Нью-Йорк: Pageant Books, 8.

31. Монтень, Мишель де и М. А. Скрич. 1993.  Полное собрание сочинений . Лондон, Англия: Penguin Books, 60. ???

32. Хадо, Что такое древняя философия? 189.  

33. Хадо, Философия как образ жизни , 128.

34. Там же, 208

35. Там же. 208

36. Адо, Пьер, Марк Джабалла, Джинни Карлье и Арнольд И. Дэвидсон. 2009.  Только настоящее – наше счастье: беседы с Джинни Карлье и Арнольдом И. Дэвидсоном . Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press, 84.

37. Вайнберг, Стивен. 1993.  Первые три минуты: современный взгляд на происхождение Вселенной . Нью-Йорк: Basic Books, 154.

38. Ницше, Фридрих Вильгельм и Вальтер Арнольд Кауфманн. «Из книги «Об истине и лжи во внеморальном смысле», 1976 г.  Портативный Ницше . Нью-Йорк: Penguin Books, 42.  

39.  Рассел, Бертран. «Поклонение свободного человека». http://www.skeptic.ca/Bertrand_Russell_Collection.pdf

Для чего нужна философия? — Школа Жизни

Люди по понятным причинам не понимают, что такое философия. Издалека это кажется странным, неуместным, скучным и в то же время — совсем немного — интригующим. Но трудно понять, в чем на самом деле заключается интерес. Что такое философы? Что они делают? И зачем они нужны?

К счастью, ответ уже содержится в самом слове философия. По-гречески фило означает любовь или преданность, а софия означает мудрость. Философы — это люди, преданные мудрости.

 

Несмотря на довольно абстрактный термин, понятие «мудрость» не является таинственным. Быть мудрым означает стараться хорошо жить и умереть, вести как можно более хорошую жизнь в смутных условиях существования. Цель мудрости — осуществление. Возможно, вы могли бы сказать «счастье», но «счастье» вводит в заблуждение, поскольку оно предполагает постоянное веселье и радость, тогда как «наполнение» кажется совместимым с большим количеством боли и страданий, которые по необходимости должны быть в каждой достойной жизни.

Таким образом, философ или «человек, преданный мудрости», — это тот, кто стремится к систематическому опыту в разработке того, как лучше всего найти индивидуальное и коллективное удовлетворение.

В погоне за мудростью философы развили очень специфический набор навыков. За столетия они стали экспертами во многих общих, больших вещах, которые делают людей не очень мудрыми. Выделено шесть центральных:

1. Мы не задаем больших вопросов

В чем смысл жизни? Что мне делать со своей работой? Куда мы идем как общество? Что такое любовь? У большинства из нас эти вопросы возникают в голове в какой-то момент (часто посреди ночи), но мы отчаиваемся пытаться ответить на них. Они имеют статус шуток в большинстве социальных кругов: и мы стесняемся их высказывать (за исключением кратких моментов в подростковом возрасте) из-за страха, что нас сочтут претенциозными и ни к чему не приведут.

Но эти вопросы очень важны, потому что только имея на них разумные ответы, мы можем осмысленно направлять свою энергию.

 

Философы — это люди, не боящиеся больших вопросов. Они на протяжении веков просили самые большие. Они понимают, что эти вопросы всегда можно разбить на более простые куски и что единственная действительно претенциозная вещь — это думать, что кто-то выше регулярно поднимающих наивно звучащие вопросы.

2. Мы подвержены ошибкам здравого смысла

Общественное мнение — или то, что называют «здравым смыслом» — разумно и разумно в бесчисленных областях. Это то, о чем вы слышите от друзей и соседей, то, что просто принимается за правду, то, что вы принимаете, даже не задумываясь об этом. Средства массовой информации выкачивают это галлонами каждый день. Но в некоторых случаях и здравый смысл полон глупости, заблуждений и самых прискорбных предрассудков.

 

Философия заставляет нас подчинять все аспекты здравого смысла разуму. Он хочет, чтобы мы думали сами, были более независимыми. Правда ли то, что люди говорят о любви, о деньгах, о детях, о путешествиях, о работе? Философы заинтересованы в том, чтобы задаться вопросом, логична ли идея, а не просто предположить, что она должна быть правильной, потому что она популярна и давно устоялась.

3. Мы сбиты с толку

Мы не очень хорошо понимаем, что происходит у нас в голове. Мы знаем, что нам действительно нравится музыкальное произведение. Но мы изо всех сил пытаемся сказать, почему. Или кто-то, кого мы встречаем, очень раздражает, но мы не можем определить, в чем проблема. Или мы выходим из себя, но не можем сразу сказать, из-за чего мы так сердимся. Нам не хватает понимания собственного удовлетворения и антипатии.

Вот почему нам нужно исследовать собственный разум. Философия стремится к самопознанию, и ее центральный принцип, сформулированный самым ранним и величайшим философом Сократом, состоит всего из двух слов: познай себя.

4. У нас есть спутанные представления о том, что может сделать нас счастливыми

Мы сильно настроены на то, чтобы быть счастливыми, но постоянно ошибаемся в своих поисках. Мы переоцениваем способность одних вещей улучшать нашу жизнь и недооцениваем другие. В обществе потребления мы делаем неправильный выбор, потому что, руководствуясь ложным гламуром, мы продолжаем воображать, что определенный вид отдыха, машина или компьютер будут иметь большее значение, чем они могут. В то же время мы недооцениваем вклад других вещей, таких как прогулка, уборка в шкафу, структурированная беседа или ранний отход ко сну, которые могут иметь мало престижа, но могут глубоко влиять на характер существования.

 

Философы стремятся быть мудрыми, уточняя действия и отношения, которые действительно могут помочь нашей жизни стать лучше.

5. Наши эмоции могут направить нас в опасное русло

Мы неизбежно эмоциональны, но регулярно забываем об этом неприятном факте. Иногда определенные эмоции — определенные виды гнева, зависти или обиды — приводят нас к серьезным неприятностям. Философы учат нас думать о своих эмоциях, а не просто иметь их. Понимая и анализируя свои чувства, мы учимся видеть, как эмоции влияют на наше поведение неожиданным, нелогичным, а иногда и опасным образом. Философы были первыми терапевтами.

6. Мы паникуем и теряем перспективу

Мы постоянно теряем понимание того, что важно, а что нет. Мы, как говорится, постоянно «теряем перспективу». Это то, что философы умеют удерживать. Услышав известие о том, что он потерял все свое имущество в результате кораблекрушения, философ-стоик Зенон просто сказал: «Фортуна велит мне быть менее обремененным философом». для спокойного, долгосрочного мышления и силы духа, короче говоря, для перспективы.

То, что мы называем «историей философии», состоит из повторяющихся на протяжении столетий попыток разобраться в том, в чем мы неразумны. Так, например, в древних Афинах Сократ уделял особое внимание проблеме того, как люди путаются в своем сознании. Его поразило, что люди не вполне понимали, что они имели в виду под ключевыми идеями — мужеством, справедливостью или успехом, — хотя это были основные идеи, которые они использовали, говоря о своей жизни. Сократ разработал метод (который до сих пор носит его имя), с помощью которого можно научиться яснее понимать, что вы имеете в виду, играя в адвоката дьявола с любой идеей. Цель не обязательно состоит в том, чтобы изменить свое мнение. Это проверка того, верны ли идеи, которыми вы руководствуетесь в своей жизни.

 

Несколько десятилетий спустя философ Аристотель попытался сделать нас более уверенными в решении больших вопросов. Он считал, что лучшими вопросами были те, которые спрашивают, для чего что-то нужно. Он делал это много раз и во многих книгах спрашивал: для чего существует правительство? Для чего нужна экономика? Для чего нужны деньги? Для чего нужно искусство? Сегодня он будет побуждать нас задавать такие вопросы, как: «Для чего нужны средства массовой информации? Для чего нужен брак? Для чего нужны школы? Для чего нужна порнография?

В Древней Греции также активно действовали философы-стоики, которых интересовала паника. Стоики заметили действительно центральную черту паники: мы паникуем не только тогда, когда происходит что-то плохое, но и тогда, когда это происходит неожиданно, когда мы предполагали, что все пойдет довольно хорошо. Поэтому они предложили нам вооружиться против паники, привыкнув к мысли, что опасность, неприятности и трудности могут возникнуть на каждом шагу.

Общая задача изучения философии состоит в том, чтобы усвоить эти и многие другие уроки и применить их на практике в современном мире. Дело не в том, чтобы просто знать, что сказал тот или иной философ, а в том, чтобы стремиться проявлять мудрость на индивидуальном и общественном уровне – начиная с сегодняшнего дня.

 

Философская мудрость в наше время в основном передается в виде книг. Но в прошлом философы сидели на рыночных площадях и обсуждали свои идеи с владельцами магазинов или заходили в правительственные учреждения и дворцы, чтобы дать совет. Не было ничего ненормального в том, чтобы иметь философа в платежной ведомости. Философия рассматривалась как обычное, основное занятие, а не как необычное, эзотерическое, необязательное дополнение.

В настоящее время мы не то чтобы открыто отрицаем эту мысль — мы всегда получаем обрывки мудрости то тут, то там — но у нас просто нет правильных институтов, созданных для последовательного распространения мудрости в мире. Однако в будущем, когда ценность философии станет немного яснее, мы можем ожидать встречи с большим количеством философов в повседневной жизни. Они не будут сидеть взаперти, живя в основном на факультетах университетов, потому что точек, за которые кусается наша немудрость — и портит нам жизнь, — множество и срочно требуют внимания прямо сейчас.

Чтобы начать жизнь, основанную на философии, посетите: www.theschooloflife.com

Что такое хорошая жизнь?

Что такое хорошая жизнь? На этот вопрос написаны целые книги. Над этим трансцендентным вопросом размышляли и философы всех времен. Тем не менее, вопрос остается и по сей день. Поэтому неудивительно, что люди все еще пытаются узнать, что на самом деле означает жить хорошей жизнью. Найти ответ на этот вопрос непросто даже в современный информационный век. Термин «жить хорошей жизнью» может означать совершенно разные вещи для разных людей. Далее будет представлено с разных точек зрения, что такое хорошая жизнь. В своей основной форме хорошая жизнь заключается в исследовании того, что приносит вам радость и удовлетворение. Речь идет о поиске цели и смысла в вашей жизни и извлечении счастья из того, что вы делаете.

Каждый человек стремится к хорошей жизни. Проблема в том, что мы все по-разному определяем фразу «хорошая жизнь». Некоторые стремятся жить честной жизнью, полной честности, радости и счастья. Другие ищут богатство, социальный статус и славу, так как надеются, что эти аспекты помогут им жить хорошей жизнью. На самом деле, они напрямую связывают хорошую жизнь с деньгами и материальными благами.

Хорошая жизнь прямо перед вами. Захватите его и используйте его по максимуму.

В стремлении людей к хорошей жизни одни полностью игнорируют нужды других людей, а другие считают помощь людям способом прожить хорошую жизнь. В конце концов, остается вопрос, кто решает, что составляет хорошую жизнь.

Не каждый человек, который живет «мечтой» или «хорошей жизнью», на самом деле живет хорошей жизнью. Возьмем, к примеру, печально известного колумбийского наркобарона Пабло Эскобара. Он, конечно, хорошо жил. В конце концов, Эскобар считается самым богатым преступником в истории. У него были частные самолеты, гоночные автомобили и роскошные особняки. И я почти уверен, что он определенно извлекает счастье и удовлетворение из своей жизни. Но была ли его жизнь хорошей? Конечно нет.

Как видите, потенциально существует огромная разница между хорошей жизнью и хорошей жизнью. Не каждый человек, который живет удовлетворенной жизнью, живет хорошей жизнью.

Не жизнь, а хорошая жизнь должна цениться в первую очередь.
Сократ

Давайте поближе посмотрим, что такое хорошая жизнь.

Содержание

Определение хорошей жизни
Что такое хорошая жизнь?
Хорошая жизнь согласно философии.
Как прожить хорошую жизнь?

Определение хорошей жизни

Хорошая жизнь – это термин, относящийся к (желаемому) состоянию, которое в первую очередь характеризуется высоким уровнем жизни или соблюдением этических и моральных законов. В двух разных выражениях хорошая жизнь может выражаться либо в богатом / роскошном образе жизни, полном материальных благ, либо в попытке жить в соответствии с этическими, моральными, правовыми и религиозными законами своей страны или культуры. Таким образом, этот термин можно понимать как стремление к богатству, материальным благам или роскоши, так и стремление создать достойное, честное и осмысленное существование.

Этот термин также является центральным понятием в работах Аристотеля, посвященных этике (см. также Эвдемония).

Что такое хорошая жизнь?

Что такое хорошая жизнь и что способствует хорошей жизни?

Когда дело доходит до хорошей жизни, почти все мы имеем определенное представление о том, как такая жизнь должна выглядеть. Для некоторых хорошая жизнь заключается в том, чтобы проводить время за видеоиграми или смотреть телевизор, а также есть и пить столько, сколько им заблагорассудится. Другие связывают хорошую жизнь с днями, проведенными на природе, в размышлениях и философствованиях о жизни. Некоторые просто хотят провести время с пользой и продуктивно, например, пытаясь сделать этот мир лучше. Другие считают, что хорошая жизнь заключается в удовольствии, богатстве и исполнении всех их (материальных) желаний.

Эти примеры поднимают важную проблему. Когда дело доходит до хорошей жизни, некоторые понимают ее как постоянное преследование своих желаний посредством мирской деятельности. Другие считают это стремлением к личному совершенству и желанием внести в жизнь что-то значимое.

Тогда мы должны задать себе вопрос, действительно ли хорошая жизнь может характеризоваться только высоким уровнем жизни. Если бы это было так, то хорошая жизнь в первую очередь состояла бы из нескончаемых попыток исполнить свои желания и материальные желания. Как известно, человеческие желания могут быть безграничными, тогда как ресурсы земли весьма ограничены. Таким образом, (чрезмерно) хорошая жизнь одной группы людей может помешать другим жить «хорошей жизнью с высоким уровнем жизни». Или это может помешать будущим поколениям когда-либо жить хорошей жизнью.

Высокий уровень жизни, безусловно, можно считать частью хорошей жизни. Но сама по себе хорошая жизнь состоит не только из богатства и изобилия. Таким образом, он будет весьма ограниченным и несбалансированным.

В соответствии с этим утверждением популярные философы Сократ и Платон определяют в своих работах хорошую жизнь в первую очередь как исследование жизни, овладение собой и вклад в свое сообщество. Для них хорошая жизнь интегрировала аспекты самоконтроля и гражданского долга. Таким образом, хорошая жизнь заключалась в обуздании своих страстей, обретении власти над собой и внесении вклада в свое сообщество.

Возвращаясь к первоначальному вопросу, что такое хорошая жизнь?

Жить хорошей жизнью означает жить жизнью, которая делает вас свободными. Жизнь, которая удовлетворяет и наполняет вас, которая добавляет счастья, радости и целеустремленности в вашу жизнь. Но это также означает жить достойной жизнью — жизнью, которая вносит свой вклад, а не сосредоточена исключительно на себе. Хорошая жизнь — это жизнь, которая не тратится впустую на мирские дела. Наоборот, это добавляет ценность и способствует тому, чтобы сделать этот мир лучше. Более того, это также способствует вашему собственному росту. Достижение высокого уровня жизни само по себе может не дать полного удовлетворения и определенно не сделает вас свободными. Таким образом, хорошая жизнь сочетает в себе аспекты исследования, самообладания и гражданской ответственности со стремлением проводить время с пользой, которая приносит удовлетворение и удовлетворение. Только благодаря сочетанию этих аспектов радостная и счастливая жизнь действительно может считаться хорошей жизнью.

Хорошая жизнь согласно философии

Платон о хорошей жизни

В своей работе «Апология» Платон излагает речь Сократа, защищая себя от обвинений в нечестии и развращении молодежи в 399 г. до н.э. На вопрос суда, почему Сократ просто не может перестать задавать вопросы о том, как живут люди, Сократ отвечает простым, но глубоким ответом. По Сократу, неисследованная жизнь не стоит того, чтобы ее прожить. Жить жизнью, даже не размышляя о ней, не стоит жить. Человек, который беспрекословно и непрерывно повторяет цикл пробуждения, работы и повторного засыпания, не живет хорошей жизнью. Более того, люди, которые не размышляют о природе вещей, не живут достойной жизнью. Если человек не изучает, что он ценит и почему, его шансы на хорошую жизнь уменьшаются.

Однако недостаточно исследовать, размышлять и подвергать сомнению природу вещей. Точно так же недостаточно размышлять о своих личных ценностях. Жить хорошей жизнью требует, чтобы вы стали Мастером самого себя. Сократ сравнивал этот процесс с возничим, направляющим двух лошадей. Сократ утверждал, что каждый из нас является таким возничим. Нам всем приходится обращаться с двумя лошадьми. Первая лошадь упряма. Это прямое отражение наших животных инстинктов с безграничным аппетитом к похоти и удовольствиям. Первая лошадь идет в любом направлении, если только ее не жестко контролируют. Это эгоистично и не отражает того, что делает. Это просто так. Вторая лошадь гораздо благороднее и разумнее. Это напоминает разум и способность человека размышлять над тем, что он делает.

Если возничий когда-либо хочет жить хорошей жизнью, нужно контролировать упрямые аппетиты первой лошади. Только используя свой разум для господства над своими страстями, два коня поведут вас по пути благой жизни. В соответствии с этим утверждением, неспособность контролировать свои желания и страсти заставит вас вести себя как неконтролируемая и упрямая лошадь, которой не по пути. Сократ пришел к выводу, что, живя справедливой жизнью, основанной на размышлении, исследовании и служении обществу, человек может действительно жить хорошей жизнью. Но те, кто позволяет желаниям и страстям руководить своими действиями, скорее всего, не живут достойной жизнью.

Аристотель о хорошей жизни

В самой известной работе Аристотеля «Никомахова этика» философ добавляет важные идеи о хорошей жизни. В самом начале этой работы Аристотель пытается построить структуру, развивая понимание высшего блага для людей. Он указывает, что для большинства людей высшее благо состоит либо в приобретении богатства, погоне за честью, либо в удовлетворении телесных удовольствий. В результате большинство людей поступает соответственно. Они ищут богатства, почета или удовлетворения и таким образом надеются в конечном итоге достичь счастья. Однако Аристотель указывает, что ни один из этих аспектов никогда не может служить высшим благом. Во-первых, он утверждает, что богатство в основном используется для приобретения других вещей. Само по себе богатство не может сделать счастливым. Во-вторых, честь не обязательно может способствовать счастью человека. Наоборот, честь в первую очередь нужна для того, чтобы изменить мнение людей о нас. В-третьих, желание исполнять свои (телесные) желания не ограничивается только человеческими существами. Животные тоже ищут удовольствия. Более того, ориентируя свою жизнь прежде всего на удовлетворение телесных удовольствий, человек ведет себя не иначе, чем животное. Согласно Аристотелю, такая жизнь не подходит и не предназначена для человека.

Из этого Аристотель заключает, что высшее благо не может состоять в первую очередь из этих трех аспектов. Наоборот, высшим благом должно быть то, что направлено на максимальное раскрытие врожденных способностей человека. Он помогает людям развивать то, что отличает их от животных. В соответствии с этим утверждением, способность рассуждать — это то, что отличает человека от скота.

Основываясь на своих размышлениях, Аристотель выделяет основные качества хорошей жизни. Эти качества в первую очередь состоят из созерцания и обучения. Именно в процессе созерцания и обучения постепенно приобретаются интеллектуальные добродетели. Эти добродетели могут, например, проистекать из приобретения знаний об основных принципах природы. Более того, это знание можно расширить, применяя принципы природы.

Однако для хорошей жизни недостаточно созерцания и приобретения знаний. Одно только понимание принципов природы и размышление о них не приносит высшего блага. Только через правильное действие можно правильно использовать знания. Следовательно, для совершения правильных действий необходимо развитие сильного и добродетельного характера. Таким образом, Аристотель заключает, что высшее благо состоит в приобретении как интеллектуальных, так и личных добродетелей. И, живя в соответствии с высшим благом, можно достичь счастья (или эвдемонии). Следовательно, человек достигает счастья созерцанием, обучением и умственной силой для совершения правильных действий. Такой человек не только знает, что правильно, но и действует соответственно и получает от этого счастье, удовлетворение и цель.

Как жить хорошо?

Как указывалось выше, хорошая жизнь состоит из трех основных аспектов. Эти аспекты сосредоточены вокруг концепций самообладания, исследования/созерцания/обучения и гражданской активности:

Три основных аспекта хорошей жизни.

Интегрируя эти фундаментальные аспекты в жизнь, можно достичь хорошей жизни, которая приносит счастье, удовлетворение и дает вам ощущение цели и смысла жизни. Таким образом, идеал хорошей жизни не направляет вас на погоню за богатством, статусом и удовольствиями, а создает счастье, удовлетворение и радость через понимание мира, в котором вы живете, овладение собой и помощь процветанию вашего сообщества.

Ниже вы найдете несколько идей для хорошей жизни.

1. Изучайте жизнь, ищите знания

Изучайте жизнь, исследуйте ее концепции и принципы и стремитесь узнавать что-то новое каждый день. Будьте открыты для новых идей и никогда не переставайте идти по жизни с открытыми глазами.

Аристотель не без оснований утверждал, что неисследованная жизнь не стоит того, чтобы ее прожить. Жизнь без вопросов и отражения своего поведения, убеждений и ценностей может привести к тому, что вы будете тратить свое время на бесполезные действия. Более того, это может даже затруднить хорошую жизнь. С другой стороны, однако, применяя разум к исследованию (вашей собственной) жизни, можно приобрести непрерывный поток знаний и добродетелей. Именно наша способность рассуждать отличает людей от (управляемых инстинктами и ищущих удовольствий) животных. Если мы исследуем мир и размышляем о наших открытиях, мы можем получить доступ к новым источникам удовольствия, счастья и благополучия.

2. Притормози и наслаждайся простотой

Многие люди считают, что хорошей жизни можно достичь, лишь добавляя в свою жизнь больше. Как следствие, они стремятся добавить в свою жизнь материальные блага, богатство, социальный статус, славу или что-то совершенно другое. Однако это неверный подход. Вам не обязательно добавлять что-то новое в свою жизнь, чтобы наслаждаться хорошей жизнью. Как раз наоборот. Хорошая жизнь не состоит в постоянной погоне за чем-то. Наоборот, простота и способность извлекать счастье из того, что у вас уже есть, могут быть неотъемлемыми аспектами хорошей жизни. Этот сдвиг в восприятии может помочь вам начать жить хорошей жизнью в настоящий момент, не завися от внешних влияний.

3. Стремитесь обрести самообладание

Жить хорошей жизнью — значит владеть собой. Но что интересно, большинство людей не думают о самообладании, когда речь идет о стремлении к хорошей жизни. Вместо того, чтобы стремиться к дисциплине и власти над собой, они предпочитают гнаться за богатством, материальными благами, статусом или исполнением желаний. Однако без самодисциплины действия в первую очередь сосредоточены на желании исполнить желания. В результате мы тратим много времени и энергии на подпитку желаний, которые невозможно полностью удовлетворить. Следовательно, наши действия эгоистичны, эгоистичны и непродуманны. Вместо того, чтобы жить хорошей жизнью, мы поддаемся инстинктивным и необоснованным качествам, которые мы разделяем с животными.

Только благодаря самообладанию мы можем заменить нашу безграничную жажду удовольствий более благородным и разумным мышлением. Вместо того, чтобы действовать инстинктивно, это позволяет нам размышлять и думать о том, что мы делаем.

4. Извлечение радости и счастья из простых радостей жизни

В своем стремлении жить хорошей жизнью подавляющее большинство людей переключают свое внимание с настоящего момента на желаемое состояние в будущем. Они думают, что хорошей жизни можно достичь только путем приобретения богатства, статуса и множества других вещей. Поэтому эти люди никогда не смогут по-настоящему жить хорошей жизнью, потому что всегда будет чего-то не хватать. Им либо не хватает материальных благ, чтобы удовлетворить все свои желания. Или они уже не могут пользоваться этими владениями по прошествии определенного периода времени.

По этой причине очень важно уметь извлекать счастье из простых радостей жизни. Способность человека получать удовольствие даже от самых простых вещей в жизни поможет понять, насколько ценен этот настоящий момент.

5. Помощь в том, чтобы сделать этот мир лучше

Почти все философы, размышлявшие о хорошей жизни, подчеркивали важность гражданской активности. Это неотъемлемый аспект хорошей жизни. Более того, все другие аспекты хорошей жизни могут быть совершены только достойным образом, если использовать их для большего дела. Следовательно, жизнь, которая проживается исключительно с целью удовлетворения собственных желаний, никогда не может считаться в полной мере действительно осмысленным и достойным существованием.

6. Будьте благодарны за то, что у вас есть

Благодарность — важный аспект хорошей жизни. Это помогает нам преодолеть чувство нехватки. Будучи благодарными, мы также можем преодолеть бесконечную погоню за безграничными желаниями.

7. Не беспокойтесь о вещах, которые вы не можете контролировать

Жизнь представляет нам два разных аспекта. Во-первых, те аспекты нашей жизни, на которые можно повлиять или изменить. Во-вторых, есть те аспекты или события, на которые мы не в состоянии повлиять или изменить. Мы просто не в состоянии оказать хоть малейшего влияния на эти события. Поэтому мы чувствуем себя крайне запуганными и беспомощными. Чувства, которые еще больше усиливают наш страх перед вещами, которые мы не можем контролировать.

Однако главный ключ к преодолению жизненных трудностей заключается в том, как мы позволяем этим событиям влиять на нас. Хотя мы не в состоянии контролировать множество событий в жизни, у нас все еще есть возможность контролировать свои реакции на эти события. Поэтому у нас есть выбор: позволить этим событиям сломить нас и вызвать в нас страх или подняться с земли и оправиться от нее.

8. Цените и развивайте отношения

Представьте, что вы живете хорошей жизнью, но рядом нет никого, с кем вы могли бы поделиться своей радостью. Концепция хорошей жизни также включает в себя измерение отношений. Без этого он не в полной мере способствовал бы вашему счастью и удовлетворению. Более того, отношения — неотъемлемая часть полноценной жизни. Ни богатство, ни социальный статус не могут открыть доступ к настоящей дружбе. Следовательно, хорошая жизнь также состоит в том, чтобы проводить значительную часть своего времени с теми, кого вы любите и кому нравится быть рядом. Хорошая жизнь заключается в том, чтобы расти, развиваться и становиться сильнее вместе, а не в одиночку.

9. Живите в соответствии со своими увлечениями

Чтобы жить хорошо, нужно найти свои истинные увлечения и иметь смелость заниматься этим. Делая то, что вам нравится, вы можете добавить в свою жизнь чувство удовлетворения, выполненного долга и истинного удовлетворения.

10.

Живите настоящим

Хотя, безусловно, хорошая жизнь означает множество разных вещей для разных людей, мы все можем согласиться с тем, что преследуемое прошлым или страх перед будущим, безусловно, не является частью этого. Вместо того, чтобы застревать в прошлом или бояться будущего, постарайтесь насладиться настоящим моментом. Вы ничего не можете сделать, чтобы изменить то, что произошло. Кроме того, будущее может быть сильно затронуто в этот самый момент. Будь здесь прямо сейчас, это именно то, где тебе нужно быть.

Заключение о хорошей жизни

Жить хорошей жизнью означает стремиться к самосовершенствованию, познанию и улучшению окружающего мира. Это достойная жизнь, которая освобождает вас. Жизнь, которая находится в равновесии и полностью удовлетворяет и наполняет вас. Но хорошая жизнь — это не только жизнь, приносящая счастье, радость и удовольствие, но и стремление достичь господства над собой. Таким образом, хорошая жизнь — это не жизнь, потраченная на бесконечную погоню за личными желаниями.

No related posts.