Как жить когда жизнь трудна?
01 октября 2022 г., 21:33
Автор: Лученко Алексей
Зачем вообще жить? Ради того, чтобы страдать?
Но жизнь — это и есть страдание…
Если бы в жизни все было гладко, то было бы неинтересно жить!
Жизнь трудна — что выдумывать? Нужно выживать! Знает каждый… Ведь что-то можно придумать в такой ситуации!?
Однажды я спросил у папы: что такое трудная жизнь и как сделать так, чтобы она была хоть чуть-чуть легче?
В ответ он мне сказал: «Если ты в горах и все уставшие, голодные, но один из вас сломал ногу, что надо делать? Нужно нести на себе того, кто сейчас идти не может».
То есть — помогать другим в плохую для них минуту, хоть если тебе это и трудно, ведь они помогут и тебе тоже в трудную для тебя минуту!
Когда жизнь предлагает союз, все нормальные люди собираются вместе или можно сказать так: один за всех, все за одного!
Например, когда в этом обществе есть что поесть, но ты не один, жадный человек присматривает, что ему нравится и как бы это взять себе, жертвующий собой человек волнуется, от всего ли он уже отказался, порядочный человек заботится, чтобы были учтены интересы всех.
- Жизнь
- Жизненные миры
Комментарии (2):
Гость, 09 октября 2014 г., 16:05
Раньше у людей была общая цель, было общество. Сейчас каждый хочет заработать побольше благ себе. В итоге, наша жизнь пролетает незаметно.
Гость, 08 июня 2017 г., 10:56
Это правильно следовать «золотому правилу» и помогать другим. Но жизнь — это не страдание, она прекрасна, ЕСЛИ найти настоящий смысл жизни! То, ради чего ты был создан…
Материалы по теме:
01 янв. 2010 г.
Как преодолевать трудности
Жизненные трудности бывают у всех, и не надо делать несчастные или отчаяные глаза, винить себя илидругих, охать и изображать усталость. Все, что нужно — это собраться (собрать себя), проанализировать ресурсы (поразмыслить, что или кто может помочь), продумать возможности (пути решения) и начать действовать. Проще говоря, включить голову и шевелиться в правильном направлении.
0Подробнее
01 янв. 2010 г.
Способы человеческой жизни
Каждый из нас строит свою жизнь своим, очень определенным образом, где определяющими оказываются свой личностный стержень, свой личностный потенциал, свои жизненные позиции, жизненные ценности и жизненных стратегии, свой привычный личностный инструментарий. Способ жизни может быть как стабильной личностной чертой, так и характеристикой конкретного поведения, меняющегося в зависимости от ситуации и других факторов.
0Подробнее
01 окт. 2022 г.
Типология жизненных миров
;;
0Подробнее
01 янв. 2010 г.
Жизненные трудности и затруднения
Жизненные трудности — препятствия на пути к достижению цели, требующие напряжения и усилия для их преодоления. Трудности трудностям — рознь. Одна трудность — найти туалет при нужде, другая трудность — остаться в живых, когда шансов для этого практически нет… Обычно люди не любят трудности, но — некоторые люди некоторые трудности и даже сопуствующие им неудачи встречают с радостью.
Трудное — не всегда нежелаемое. Человек может радоваться жизненным трудностям, когда эти трудности и неудачи открывают ему новые возможности, дают ему возможность проверить собственные силы, возможность учиться, приобретая новый опыт.
1Подробнее
Жизнь – трудна. Мысль творит реальность
Жизнь – трудна
Мы все знаем, что жизнь трудна.
Представление о трудности жизни, трудности всего в этой жизни – одно из самых мощных представлений, вложенных в нас в детстве.
Мы выросли в этих представлениях. Мы получили их от наших родителей, от поколений людей, выросших в лишениях, страданиях и трудностях.
Мы все знаем, что просто так в жизни ничего не дается, что все дается тяжелым трудом. Поэтому всего надо «добиваться». Надо «отвоевывать» свое место под солнцем. Деньги зарабатывать тяжелым трудом. Даже счастье обязательно должно быть у нас выстраданное, иначе – какое это счастье?
У нас принято говорить: «счастливое детство», «светлое будущее»… А где же счастливое настоящее? О нем никогда не говорят.
Нас воспитывали на убеждении, что в нашей жизни постоянно должны происходить битвы. Мы должны «добиваться» успеха. Мы должны в семье «отвоевывать» свое право делать то, что мы хотим. Мы воюем сами с собой, искореняя свои недостатки. Мы воюем с близкими, переделывая их в лучшую сторону. Мы строим трудные отношения, основанные на войне и доказательствах нашей правоты. Но, живя в ожидании «битвы», мы можем получить только битву. Мы сами создаем себе эту «битву».
В нас вложено настолько мощное представление о трудности жизни, что большинству из нас кажется нормальным, что мы живем такими трудными жизнями.
«А кому сейчас легко?» – расхожее выражение нашего времени.
И вот это ощущение нормальности ненормальностей, которые происходят в жизни, – одно из тяжелых последствий сформированных в нас социумом картин мира.
Потому что для большинства людей «нормально», что все плохо. Потому что так живут все – в проблемах, трудностях, страданиях.
Но все потому и живут так, что думают так.
И пока ты считаешь, что жизнь может быть только трудной, ты создаешь ее трудной. Ты в согласии с этим представлением будешь искать и находить себе трудности. И, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет!
Ты будешь сам создавать себе проблемы, ты будешь нагружать себя сотней дел, ставить себе непомерные цели, привлекать к себе не своих партнеров и мучиться с ними, ты будешь создавать себе страдания и переживания, подтверждая убеждение: «Жизнь – трудна!»
Ты просто будешь заказывать себе трудную жизнь. И твое подсознание, Бог, Вселенная помогут тебе воплотить этот заказ в реальность. При этом, заметь, ты будешь заказывать не просто «трудный день», о чем мы говорили в начале книги. Ты будешь заказывать себе трудную жизнь – и тебе дадут эту трудную жизнь. Тебе помогут ее создать. Такой, чтобы, как говорится, «мало не показалось!».
И это будет продолжаться бесконечно, пока ты будешь считать, что жизнь должна быть трудной.
Но ты действительно хочешь в это верить?
Это твое убеждение? Или убеждение социума, людей, которые, даже не осознавая вред такого убеждения, продолжают насаждать его, делая людей несчастными, отягощенными трудными, проблемными жизнями.
Ты можешь перерешить.
Ты можешь считать жизнь прекрасной и легкой, справедливой и гармоничной. Ты можешь понять простое правило: жизнь сама по себе – никакая. Она – это то, что ты делаешь из нее своими убеждениями.
Жизнь сама по себе – ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее.
Мишель Монтень
Жизнь есть то, во что ты веришь.
Ты продолжаешь считать, что убеждение о трудности жизни, и всего в этой жизни – нужное тебе убеждение?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Жизнь во лжи
Жизнь во лжи
ВеликобританияКлэр БизлиПроведите тест.
Посмотрите ситком, кинофильм или кинодраму по телевизору и заметьте, как много проблем появляется из-за чьей-то непорядочности. Драма невозможна безо лжи. Мы лжем как минимум от двух до пяти раз за обычный день. Иногда
Дух и жизнь
Дух и жизнь Связь духа и жизни относится к тем проблемам, обсуждение которых должно считаться со столь сложными факторами, что нам необходимо остерегаться опасности запутаться в словесной сети, с помощью которой мы собираемся уловить эту трудную загадку. Ибо как иначе мы
Жизнь как на вулкане – тоже жизнь
Жизнь как на вулкане – тоже жизнь Если довелось жить «как на вулкане», то нормальные люди не страдают от избытка радости. Но можно рассуждать иначе.Чем пребывание у вулкана отличается от езды на автотрассе, падения потолка, самолета, порвавшихся колготок? Мир
Жизнь ли это?
Жизнь ли это?
Немногие из нас являются психопатами, также немного среди нас душевнобольных.
Жизнь – трудна
Жизнь – трудна Мы все знаем, что жизнь трудна.Представление о трудности жизни, трудности всего в этой жизни – одно из самых мощных представлений, вложенных в нас в детстве.Мы выросли в этих представлениях. Мы получили их от наших родителей, от поколений людей, выросших в
Жизнь во сне
Жизнь во сне В жизни человека сон играет настолько важную роль, что есть целая наука с красивым названием онейрология, которая изучает сон. Одним из ведущих онейрологов был выходец из России Натаниэль Клейтман. Видимо, правильное отношение ко сну хорошо сказывается на
2. Жизнь трудна для всех
2.
Жизнь трудна для всех
Даже если мы скрепя сердце соглашаемся, что жизнь трудна для большинства людей, глубоко внутри нас таится надежда, что к нам это не относится. Сожалею, но очень даже относится: никто из людей не застрахован от проблем, поражений и утрат. Если мы
Жизнь как на вулкане — тоже жизнь, считает лидер
Жизнь как на вулкане — тоже жизнь, считает лидер • Экстремальность и есть настоящий тренажер настоящей жизни.• Беспокоясь, мы теряем способность радоваться жизни. • Смелость — это способность действовать, несмотря на страх.Лидер считает, что жизнь слишком коротка,
Жизнь каждого человека – это его собственная жизнь
Жизнь эссенциалиста – жизнь, которая действительно имеет значение
Жизнь эссенциалиста – жизнь, которая действительно имеет значение
Жизнь эссенциалиста полна смысла.
Это жизнь, которая действительно имеет значение.Когда мне нужно напомнить себе об этом, я размышляю об одной притче. В ней убитый горем человек, у которого умерла
Почему осознанность трудна
Почему осознанность трудна Тревожность воспринимается как эмоциональное состояние, и легко упустить тот факт, что одновременно это и биохимический феномен в нашем теле. Многие славные люди начали впитывать тревожность с молоком матери, а иногда еще раньше – с
16 Тот, кто верит, что жизнь его и жизнь подобных ему лишена смысла, не только несчастен, но и почти не способен жить
16 Тот, кто верит, что жизнь его и жизнь подобных ему лишена смысла, не только несчастен, но и почти не способен жить Виктор Франкл, создатель логотерапии, сказал, что «жизнь каждого человека является последовательностью уникальных возможностей для познания
1.
Чем трудна храбрость1. Чем трудна храбрость Я уже говорил, что храбрость позволяет нам поставить и осуществить великую задачу: облагородить человеческую природу. Но если так, то положение наше весьма шатко, ибо человек, давно утратив животную безмятежность, так и не обрел безмятежности в
Жизнь тяжела — Киран Сетия
«Киран Сетия написала исчерпывающий справочник о трудностях. С помощью ловкой прозы и четких аргументов он показывает, почему невзгоды неизбежны, и почему, сталкиваясь с этой реальностью, вместо того, чтобы настаивать на простодушных представлениях о счастье, предлагает единственный путь к хорошей жизни».  – Дэниел Х. Пинк, автор Сила сожаления , Когда , и Драйв «Умная, богатая источниками и ясно аргументированная, Жизнь тяжелая – это работа великолепной мудрости и человечности – та, которая изменила мое представление о периодических подъемах неудач, горя и потерь в моей собственной жизни». – Джим Холт, автор книги Почему существует мир? «Красноречивая, трогательная, остроумная и, прежде всего, полезная демонстрация силы философии, помогающей нам выдерживать бури человеческого бытия — не с помощью разреженных теорий о наилучшем образе жизни, а путем извлечения наилучшего из жизни такой, какой она есть. на самом деле.» – Оливер Беркеман, автор Четыре тысячи недель«Это самый важный тип книг, из тех, что лежат на тумбочке долгими темными ночами души. Жизнь тяжела служит очень ясное, очень важное напоминание: быть философом влечет за собой простую обязанность, обязанность помогать». – Джон Кааг, автор книги Больные души, Здоровые мысли «Киран Сетия – та редкая птица, философ с исключительными способностями, обладающий мужеством решать самые глубокие вопросы. | «Жизнь тяжела — это гуманное утешение в трудные времена. Читать ее — все равно, что разговаривать с вдумчивым другом, который никогда не говорит вам взбодриться, но, предлагая нежное общение и изменение точки зрения, все равно заставляет вас чувствовать себя лучше». – Нью-Йорк Таймс Книжное обозрение «Наконец-то философ занялся смыслом жизни и нашел полезные ответы». — Sunday Times «С помощью тщательно подобранных примеров [Киран Сетия] доказывает, что философия может помочь нам справиться с невзгодами человеческой жизни… Ни одна жизнь, достойная того, чтобы жить, не свободна от страданий и боли. »утешительный проводник в эту юдоль слез» – Economist «Киран Сетия утверждает, что определенные проблемы для бодрости – одиночество, неудачи, плохое здоровье, горе и т. д. – по существу неизбежны… Но, как показано в книге, хорошо признавать тяжелые переживания и спрашивать, как они помогли. мы становимся жестче, добрее и мудрее». – New Yorker «Когда дела идут плохо, а они будут, великие мыслители истории оказываются удивительно полезными». – Люди «Сетия – тоник во все более индивидуалистическом мире». – Prospect «честный, мрачный и с ироничным юмором» – Literary Review 0 » Сетия превосходно различает, какие идеи говорят о современных недугах, а какие нет. «Освещённый путь в тёмные времена… Прагматичный, сострадательный совет.» – Киркус Отзывы |
Его глубокие и далеко идущие размышления о хронической боли и других «тьмы жизни» — обязательна к прочтению». – Зена Хитц, автор Задумчивый 
Лучше встречать ее с ясностью к чему философия в своих лучших проявлениях стремится». – Страж 
Этот наводящий на размышления трактат просвещает». — Еженедельник издателей На «Life Is Hard» Кирана Сетия
ВЫ ЗАМЕЧАЛИ В последнее время, что все это дерьмо? В позапрошлом году было очень хреново, в прошлом году стало еще хреновее, а сейчас все просто неописуемое дерьмо. Как вид, мы застряли в этом аспекте человеческого существования около 300 000 лет. Но вопрос о том, как реагировать на него интеллектуально и эмоционально, встает с новой остротой в каждом новом поколении. И в лицо каждому свежему дерьму.
Традиционно одна из ролей философии заключалась в том, чтобы помочь нам в решении этой задачи. Брат Лоуренс советует Ромео, изгнанному из своего города и объятий своей девушки, глотнуть «сладкого молока невзгод, Философия». Однако за последние пару столетий, с превращением философии в академическую дисциплину, ее связь с самопомощью во многом оборвалась.
Цель новой книги Кирана Сетии « Жизнь тяжела » — возродить древнюю миссию философии «помочь нам найти свой путь» перед лицом жизненных невзгод.
Один легендарный философский ответ на нашу ситуацию состоит в утверждении, что, если подумать, Ничто не дерьмо. В 17-м веке олицетворением этой точки зрения был Готфрид Лейбниц, который утверждал, что все, что кажется ужасным и бессмысленным, на самом деле является необходимой и даже прекрасной частью благожелательного замысла Бога. Сегодня мы с большей вероятностью найдем предложение в Instagram в виде изображения, насыщенного закатом, призывающего нас излучать «ТОЛЬКО ХОРОШЕЕ ВОЛНЕНИЕ» или «ПРОЯВЛЯТЬ РАДОСТЬ». Не знаю, как у вас, а у меня от простого чтения этих фраз дурные флюиды вырываются наружу, как от чернил осьминога, и Сетия здесь родственная душа. Совершенно очевидно, что во Вселенной есть много бессмысленных страданий, и мы не делаем себе одолжений, отрицая этот факт. «Что нам нужно в нашем несчастье, — пишет Сетия, — это не самообман или отвлечение, а «признание».
Задействуйте это ядро и наклоняйтесь вперед.
Второй знаменитый философский подход серьезно относится к этой альтернативе, утверждая, что Все Дерьмо. Артур Шопенгауэр — темный близнец Лейбница в этом отделе. С объективной точки зрения, утверждает он, наша жизнь представляет собой постоянную лавину страданий, в которой каждое мучительное желание после в лучшем случае мимолетного удовлетворения завершается сокрушительным разочарованием, цикл, который заканчивается лишь часто мучительной смертью. «В ранней юности, — говорил он в 1818 году, — когда мы размышляем о грядущей жизни, мы подобны детям в театре, пока не поднят занавес, сидим там в приподнятом настроении и с нетерпением ждем начала пьесы. Это благословение, что мы не знаем, что на самом деле произойдет».
Выбирая между лейбницевской токсичной позитивностью и шопенгауэровским токсическим отчаянием, Сетия выберет последнее. Он сообщает, что на школьной площадке его семилетний «я» сочинил стихотворение, которое началось «в этом столь пустынном месте», и его взрослый темперамент становится мрачным.
Но у него также есть взвешенный подход к жизни, который многие ассоциируют с философами, поэтому он предпочитает третий вариант: Вещи частично дерьмовые, частично нет. Это наиболее правдоподобный (если не самый популярный) вариант, который, скорее всего, будет устойчивым утешением. Вам не нужно объяснять все это дерьмо, чтобы жизнь была терпимой, учитывая все обстоятельства. Тем не менее, если вы не пытаетесь объяснить все это, что — это , которые вы пытаетесь сделать? Что могло бы сделать нашу дерьмовую ситуацию терпимой?
¤
Стратегия Сетии в Life Is Hard состоит в том, чтобы посвятить главу каждому из семи основных источников человеческих страданий — Немощи, Одиночества, Горя, Неудачи, Несправедливости, Абсурда и (предательской) Надежды — и показать, как, пока они определенно дерьмовые, они не такие дерьмовые, как вы думаете. Он делает два общих хода на протяжении всей книги. Один из них заключается в утверждении, что, хотя рассматриваемая Дерьмовая Вещь может сделать нас несчастными, счастье — не единственное, о чем нужно заботиться в жизни, и эта Дерьмовая Вещь положительно связана с другими благами.
Хроническая боль, например, может привести к состраданию. Одиночество и несправедливость могут помочь нам живо оценить ценность и заботы других людей. Если благополучная жизнь — это вопрос реализации нашей природы социальных животных — как утверждает Сетия вслед за Аристотелем, — опыт, который связывает нас друг с другом, ценен, какими бы несчастьями они ни сопровождались.
Второй шаг — выявить распространенное предположение об одной из Дерьмовых Вещей, которая увеличивает вызываемые ею страдания, а затем доказать, что это предположение ошибочно. Скорбящие люди, например, часто чувствуют себя в ловушке мучительной дилеммы. С одной стороны, по прошествии времени на них оказывается социальное давление, чтобы они «преодолели это». С другой стороны, их мучает мысль, что любое уменьшение их страданий будет означать предательство их ушедшего любимого человека. Сетия утверждает, что горе, как обратная сторона любви, имеет веские причины: те, кто испытывает его интенсивно, как бы долго оно ни было, не ведут себя иррационально.
Но, хотя причины горя никогда не исчезают, наша ослабленная эмоциональная реакция на эти причины не обязательно свидетельствует о неверности. Мы должны перестать убеждать себя, что чувствуем себя лучше или хуже, чем на самом деле, и вместо этого позволить естественному процессу скорби идти своим чередом, полагаясь на ритуалы скорби, «чтобы заполнить трещину, оставленную причинами». Точно так же те, кто страдает от личных неудач, должны отказаться от вредной идеи о том, что хорошая человеческая жизнь — это вопрос линейного продвижения к узкому набору целей. В жизни нет простой сюжетной линии, которую можно или нельзя испортить. Признание этого факта утешает: ни одна неудача не является окончательной.
Общей темой многих глав является вред, причиняемый целеустремленным, целеустремленным мышлением. Наши ошибочные убеждения, что счастье — это все, что имеет значение, что личные интересы управляют всем человеческим поведением, что только трудоспособная жизнь может быть хорошей и что есть только один тип успешной жизненной истории, делают действительно Дерьмовые Вещи жизни еще более дерьмовыми.
Поэтому я нахожу удивительным, что ответ Сетии на проблему абсурда — Дерьмовая Мысль о том, что вся человеческая жизнь бессмысленна, — принимает монистическую, целеустремленную форму. Жизнь в целом может оказаться значимым, говорит Сетия, но только если нам как виду удастся добиться справедливости, понимаемой как справедливое распределение жизненных благ между всеми людьми. Таким образом, не только морально требуется, но и в наших собственных интересах как ищущих смысл существ, чтобы мы «медленно, мучительно, условно ковыляли к справедливости, которая, насколько это возможно, исправляет злодеяния прошлого».
Хотя я полностью за то, чтобы хромать как можно быстрее в этом направлении, я не вижу аргумента в пользу справедливости таким образом, как единственного блага, которое могло бы сделать существование человечества осмысленным. Я предпочитаю более плюралистическое, скромное видение, которое я обнаруживаю в других главах: видение, которое советует нам ценить множество маленьких хороших вещей в жизни, где бы мы их ни находили.
Точно так же, как борцы за справедливость могут вести осмысленную жизнь, ремесленники, художники, учителя, ученые, спортсмены, родители и любые люди, страстно занимающиеся чем-то важным, тоже могут это делать. Насколько я понимаю, Сетия считал бы такие жизни ценными, но в отсутствие возможной справедливости для всего человечества, в конечном счете, бессмысленными. Думаю, я нахожу свои противоядия от абсурда в меньших дозах и в более короткие сроки.
¤
Поверхностный вопрос Life Is Hard звучит так: «Жизнь — непоправимое дерьмо?» На что Сетия отвечает: «Не обязательно, хотя это может оказаться абсурдным». Но в подлеске таится другой вопрос: «Может ли философия смягчить дерьмовство жизни?» Сетия стремится не только донести до своих читателей философские идеи, но и отстаивать свое призвание, показывая, что у него есть ресурсы для решения самых насущных человеческих проблем. Я разделяю убеждение Сетии в том, что философия обладает этими ресурсами и должна их использовать, и эта книга — хороший пример того, как осторожные аргументированные аргументы могут как прояснить нашу ситуацию, так и снять остроту, спасая нас от экстремистского мышления и указывая нам на возможности, которые мы склонны упускать из виду.
Я не обнаружил, что Life is Hard помог мне так сильно, как я надеялся, с моей собственной экзистенциальной тоской. Для меня проблема в основном в стиле. Сетия заявляет во введении, что хочет «использовать все, что [у него есть]», таким образом, чтобы философия «неразрывно шла с литературой, историей, мемуарами, фильмами». Он использует примеры из каждого из этих жанров и форм искусства повсюду, но само письмо полностью соответствует моде господствующей публичной философии. Тон товарищеский и искренний, проза простая и прямая. Сетия явно заботится о том, чтобы не перегружать и не утомлять своих читателей, а это означает, что он относительно быстро продвигается по своему материалу и не останавливается на возражениях по своим пунктам. Автобиографическое повествование или культурный анекдот часто вводят тему, но быстро уступают место теории. Сетия настолько блестящий философ, искусный писатель и чувствительный человек, что в нескольких местах я чувствую, что он сдерживает себя полностью, служа тому, чего, по его мнению, хочет популярная аудитория.
В то время как для философии есть роль, написанная таким образом, конкретный предмет Сетии, как мне кажется, требует чего-то другого. Когда кто-то пытается заставить меня почувствовать себя лучше из-за смертельно серьезной темы дерьмовой жизни, я хочу, чтобы они были полностью вовлечены в задачу, и я хочу, чтобы доставка напомнила мне, что не является дерьмовым в жизни: что красиво, что ярко и бесплатно. Самые любимые философские пессимисты — Шопенгауэр, Аврелий, Кьеркегор, Ницше, Сартр, Камю — парадоксальным образом справляются с этим. Каждый из них отчетливо представляет себя на странице, и их убежденность в том, что мир пронизан уродством и тщетностью, передана таким искусным, раскрепощенным языком, что медиум служит, по крайней мере частично, для подрыва сообщения. Читать их — все равно, что смотреть, как кто-то качается на краю кратера, а затем в последнюю минуту кидается обратно, подпрыгивая и посмеиваясь. Бездна все еще там, они уже скатываются к ней, мы знаем, что она их достанет, всех нас, в конце концов, — но какая линия, какой момент, какой изгиб! Радуешься тому, что живешь, просто являешься свидетелем этого.
Это стиль не как внешнее украшение, а как глубокий стиль , вид, рожденный болью, дерзкое отношение, поэтические наклонности и чувство юмора. Вам не нужно поддерживать точку зрения «Все дерьмо », чтобы любить этот ход и думать, что философская работа, направленная на облегчение дерьмовой жизни, выиграет от него.
Я хотел, чтобы здесь было больше, но на этом месте есть много ценного. Части книги, которые я нашел наиболее трогательными и запоминающимися, были те, где Сетия рискует некоторой личной уязвимостью, описывая свой собственный опыт хронического заболевания и медленной утраты матери из-за болезни Альцгеймера. Некоторая надежда — просто принятие желаемого за действительное, пишет он, но «я могу надеяться снова увидеть свою мать, взять ее за руку и пройтись с ней по берегу, где эстуарий собирает приливы и большой мост проходит через устье реки, изгибаясь с Земля.» Это самая красивая строчка в книге. И это находит во мне отклик отчасти потому, что отражает то, что может сделать философия в ее наиболее полезном и гуманном виде.